Размещу-ка текстик про долгосрочный прогноз в сфере безопасности
День добрый
6.3. Риски в сфере безопасности
В прогнозном периоде можно ожидать возникновения нескольких существенных рисков в сфере безопасности, различного уровня и напряженности. Они включают в себя:
рост потенциальных очагов напряженности, способных стать «запалом» для крупных региональных конфликтов в перспективный период;
распространение оружия массового поражения (включая его новые разновидности), возникновение риска его применения, в том числе в рамках террористических атак
возможностью начала нового витка гонки вооружений, особенно в аэрокосмической и военно-морской сферах;
распространение терроризма, включая «терооризм нового типа» - высокотехнологичный и хорошо организованный.
Потенциальные очаги напряженности
Наметившаяся перестройка системы мировых экономических отношений (кризис доллароцентричной модели мировой экономики, переход к «многополярному» миру») сама по себе повышает роль силового фактора, как регулятора (хотя бы потенциального) международных экономических и политических отношений .
При этом, стратегические противоречия в сфере перестройки валютно-финансовых, торговых и других отношений между крупными субъектами мировых экономических и политических отношений будут накладываться на «тлеющие конфликты» в разных регионах мира.
Так, потенциально наиболее серьезный китайско-американский конфликт может оказаться спроецированным на крайне опасный в силу политической неурегулированности и ядерного статуса КНДР конфликт на Корейском полуострове или конфликт вокруг о-ва Тайвань. Европейско-американские противоречия косвенным образом подпитывают конфликты на Ближнем и Среднем Востоке, а также на Балканах.
Кроме того, к числу неурегулированных конфликтов относятся российско-японский (вокруг Курильских островов) ; череда конфликтов на пространстве б. СССР, ряд конфликтов в Африке и Латинской Америке.
При этом, изменение ситуации – переход к многополярному и/или многовалютному миру будет неизбежно сопровождаться усилением этих конфликтов.
В этом контексте можно усмотреть определенную аналогию с ситуацией накануне Первой мировой войны: и тогда, и сейчас имело место глубочайшее переплетение капиталов и собственности различных компаний с транснациональными масштабами бизнеса; и тогда, и сейчас, они подкреплялись тесными отношениями представителей элит всех ведущих мировых центров силы; наконец, и тогда и сейчас существовал ряд региональных конфликтов, ставших детонаторами большого конфликта (Балканы, Итало-турецкая война, Франко-германские конфликты).
Оружие массового поражения
Новым фактором, существенно меняющим всю структуру международных отношений и уровень соответствующих рисков, является распространение оружия массового поражения (ОМП).
Прежде всего, речь, конечно, идет о ядерном оружии. Только в последние годы в состав ядерных держав вошли Индия (приняла на вооружение ряд типов ядерного оружия, включая ОТР Прихтви-1, Прихтви-2, Агни-1 и БРСД Агни-2; в стадии разработки - БРСД Агни-3 с повышенной дальностью, МБР Сурья, семейство БР морского базирования), Пакистан, ЮАР (демонтировала все 6 атомных бомб под контролем международных специалистов), Израиль (официальной информации нет, но на «полуофициальном» уровне – с учетом заявлений израильских политиков и др. источников – принято оценивать израильский ядерный арсенал примерно в 200 боеголовок, включая авиабомбы, боеголовки оперативно-тактических ракет Иерихон-1 и БРСД Иерихон-2, тактические крылатые ракеты, развернутые на подводных лодках), КНДР (уже два успешных ядерных испытания; наверняка имеются атомные бомбы для самолетов, ведется отработка широкой гаммы ОТР и БРСД; попытки запуска спутника свидетельствуют о наличии потенциала создания МБР).
Результатом появления новых ядерных держав стала вероятность возникновения «гонки ядерных вооружений» на локальном уровне.
Прежде всего, речь идет об «исламской бомбе»: а ответ на появление ядерного оружия у Индии и Израиля к соответствующим работам приступили в Пакистане (ЯО поставлено на вооружение) и в Иране (исследования идут).
Во-вторых, успешная ядерная программа КНДР стимулирует возобновление аналогичных исследований в Респ. Корея (исследования уже начинались, но были приостановлены) и в Японии (несмотря на официально безъядерный статус, в последнее время делаются официальные заявления, что в ответ на угрозу национальной безопасности Япония может разработать собственное ядерное оружие).
К числу других «пороговых стран» можно отнести Германию (военные ядерные исследования в ограниченном масштабе велись и в ФРГ и в ГДР; в гражданской ядерной энергетике страна – одна из бесспорных лидеров), Бразилию, Тайвань (велись, но приостановлены – впрочем, реальный статус неясен), Ливию (исследования остановлены).
В целом, по оценке Генерального директора МАГАТЭ аль-Барадеи, потенциалом быстрого создания ядерного оружия в настоящее время располагают до 40 государств.
Во-вторых, химическое и радиологическое оружие.
Быстрая «химизация» мира размывает возможности не только контроля над опасными химическими веществами, но и над технологиями. Для производства химического оружия может быть использован целый ряд технологий: производства красителей (фосген – неизбежный побочный продукт в целом ряде соответствующих производств), отдельных видов удобрений и ядохимикатов (фосфор-органические ОВ) и др. Соответственно, в настоящее время в мире принципиально отсутствуют действенные способы контроля над опасными химическими веществами и технологиями их производства: с одной стороны, мирные и коммерчески используемые химические технологии могут быть применены для производства боевых отравляющих веществ. В итоге, можно считать, что «военно-химическим потенциалом» располагает практически любая экономически развитая страна. С другой стороны, доказать реальную готовность конкретного государства к производству химоружия в конкретный момент времени достаточно сложно.
Аналогично, распространение ядерных технологий и соответствующих веществ (включая медицинское применение изотопов, лучевую дефектоскопию на производстве, изотопные источники энергии для маяков и т.д.) ограничивает режим нераспространения только самим ядерным оружием и ограниченной номенклатурой специфического оборудования и материалов (типа центрифуг и газовых диффузоров для разделения изотопов, сверхточных взрывателей и др.). Соответственно, и для стран, и для террористических группировок возрастает возможность доступа к радиоактивным изотопам, что, в свою очередь, повышает риск создания и использования в прогнозной перспективе радиологического оружия.
Коме того, следует иметь в виду, что реакторы на быстрых нейтронах могут быть использованы (как собственно и используются в настоящее время) в т.н. «технологических целях» - для наработки оружейных материалов (высокого обогащения урана, наработки плутония оружейной чистоты). Однако, массовое распространение таких реакторов ожидается пока не ранее второй половины 2020-х гг., причем, главным образом, в экономически развитых странах (США, Россия. ЕС, Япония). Ситуацию может существенно изменить реализация американской инициативы GNEP (Global Nuclear Energy Partnership), предполагающей распространение в развивающихся странах дешевых реакторов четвертого поколения, параллельно с усилением контроля за оборотом ядерных материалов. Если это последнее условие в отдельных случаях удастся обойти, вероятность неконтролируемого расползания по миру опасных материалов и технологий объективно возрастает.
Отдельно следует выделить возможность создания новых классов ОМП, в том числе на базе нанотехнологии (соответствующие исследования, в том числе исследования в области токсичности наночастиц, развернуты в ряде стран); при этом соответствующие вещества не подпадают под запреты (не включены в соответствующие списки Конвенции о запрещении химического оружия). Наконец, принципиально возможно создание к концу прогнозного периода наноустройств, не подпадающих, ни формально, ни фактически, ни под какие ограничительные режимы (например, в качестве не биологических организмов, а технических систем).
Открытым остается вопрос о военных биотехнологиях. Активные исследования в области молекулярной биологии (в том числе, связанные с геномными исследованиями) формируют потенциал создания биологического оружия нового поколения – в том числе, избирательного по генетически передаваемым этническим признакам, половозрастным признакам и т.д., БО с ограниченным сроком действия и/или привязкой к конкретной территории (свойствам питьевой воды или почв, характерным для конкретной местности).
Учитывая, что исследования в области вирусологии и иммунологии – в том числе особо опасных инфекций – в настоящее время активно развиваются, можно предположить, что в целом ряде случаев эти работы маскируют военные биологические исследования.
Новые виды вооружений
В настоящее время, по всей видимости, начинается новый виток технологической гонки вооружений, как глобально феномена.
Лидером здесь выступают США. Хотя суперамбициозная программа Future Conbat Systems официально и остановлена (как и некоторые другие программы ВМС и ВВС), ряд ее элементов продолжат реализовываться – как и ряд других.
Соответственно, можно ожидать развития следующих важнейших направлений развития военных технологий:
комплексная информатизация поля боя; переход к «сетецентрической войне», где в рамках распределенной информационной системы информация собирается распределенной системой датчиков, расположенных как на специализированных платформах (например, БПЛА), так и на многофункциональных боевых средствах (например, боевых самолетах), децентрализовано («в межмашинном режиме») обрабатывается и передается конечным пользователям. Одновременно, существует возможность переключать управление отдельными ударными элементами сети между различными управляющими подсистемами. По американским оценкам, рост эффективности от формирования в различных звеньях и уровнях управления «ситуационной осведомленности» - достаточно полного и точного набора информации о ситуации в реальном масштабе времени - внедрения подобного подхода и к управлению соразмерна результату появления огнестрельного оружия ;
милитаризация космоса. В случае, если не удастся добиться соответствующих прорывов на переговорах, уже в перспективе до 2020 г. можно ожидать появления частично-орбитальных боевых систем, в перспективе до 2030 г. – постоянно размещенных в космосе вооруженных платформ. Противокосмические (противоспутниковые) боевые средства уже существуют в опытных экземплярах – и в США, и в России, а возможно – и в КНР.
освоение авиацией (включая беспилотные ЛА и крылатые ракеты) гиперзвуковых скоростей полета и высот порядка 30 км (на это направлен ряд экспериментальных работ как в США, так и в России), что сделает соответствующие ударные средства неуязвимыми от современных средств ПВО;
развитие безлюдных (в том числе роботизированных) систем вооружений. Подобные системы, особенно на базе БПЛА, уже активно используются в боевых действиях (например БПЛА «Предатор», вооруженный ракетами «Хеллфайр», является одним из основных ударных средств американской коалиции в Афганистане). Разрабатываются наземные роботизированные комплексы (в основном, для штурма сильно укрепленных позиций, особенно в городской застройке, а также для действий на местности, зараженной ОМП);
комплексное снижение заметности боевых средств (включая корабли и наземную технику) во всех физических полях. Переход к управлению физическими полями объекта (т.н. «технологии стелс второго поколения», концепция «смарт-скин») в зависимости от конкретной решаемой боевой задачи. Интеграция радиоэлектронных и огневых средств радиоэлектронной борьбы.
развитие ядерных средств малой и сверхмалой мощности, легитимация их применения для поражения особо высокозащищенных целей;
развитие самоприцеливающих боеприпасов (систем, определяющих приоритетность целей; систем, обладающих «распределенным интеллектом»), а также АСУ, действующих в автономном от человека режиме (оператор выступает, в лучшем случае, в качестве «блокировщика» решений, принятых АСУ);
создание оружия на новых физических принципах. Прежде всего, речь идет о различных разновидностях лазерного оружия – от находящихся уже на выходе противоракетных и противовоздушных систем до разрабатываемого «антиснайперского оружия» и других систем поля боя. Вероятно создание геофизического оружия, по крайней мере – средств активного воздействия на состояние атмосферы (частично уже созданы и применяются), в более отдаленной перспективе – на ионосферу. Возникновение «ионосферных бурь» в приполярных районах способно парализовать связь в соответствующих районах и затруднить использование стратегических ядерных сил на кросссполярных траекториях. Уже создается и применяется (в том числе новыми субъектами применения силы – частными военными компаниями) новый класс оружия – инфразвуковое. Будучи нелетальным, оно способно оказывать достаточно серьезное угнетающее воздействие на поведение и морально-волевые качества военнослужащих противника – вплоть до срыва атакующих действий противника.
Терроризм
Трендом перспективного периода, вероятно, станет увеличение террористических рисков.
Продолжение процессов урбанизации и этнического перемешивания населения приведет к повышению уровня невротизации населения, смешению и потере идентичностей. Эти процессы увеличат контингент потенциальных террористов, вербовочную базу для террористических организаций. Соответственно, весьма вероятным (с учетом нового усиления конфликтности международных отношений) является новая волна терроризма.
Его характерные особенности:
широкое применение высоких технологий (включая средства генерации электромагнитного импульса высокой мощности , беспилотных летательных аппаратов, химических, биологических и радиационных препаратов). Использование кибер-атак для дестабилизации работы сложных технических систем, обеспечивающих жизнедеятельность крупных городов);
расширение практики суицидального терроризма, включая риски суицидального биотерроризма;
возникновение специфического типа организации террористических групп: организационное разделение в них штабной компоненты, отвечающей за проведение серии террористических атак на наиболее уязвимые объекты противника и групп разовой «бросовой агентуры», в ряде случаев-суицидальных террористов .
Снижение «порога применения силы»
По имеющимся оценкам, новым фактором предстоящего периода становится, размывание грани между международно признанными состояниями «мира» и «войны» - что может привести к неконтролируемой эскалации боевых действий. Ожидается, что в перспективе эти тенденции только усилятся. Этому будут способствовать следующие факторы:
использование террористических групп, кибер-атак, применение биологического оружия сможет замаскировать непосредственно момент нападения, а в представлении нападающего (особенно, если паринятие решения на нападение будет децентрализованным, с участием негосударственных субъектов) – вообще не иметь характера военного нападения;
усиливаются новые негосударственные субъекты, предоставляющие услуги в области обороны и безопасности (аналогично нынешним частным охранным фирмам Blackwaters, Executive Outcomes). В последние годы наблюдается явная тенденция усиления этих структур, роста их численного состава и технического оснащения . Повышение роли таких структур, действующих по договорам как с правительствами, так и с частными компаниями, означает появление нового субъекта в сфере безопасности – причем, субъекта негосударственного и транснационального, действия которого лишь в малой степени регулируются имеющимися институтами международного права.
повышение значимости «нетрадиционных» видов боевых действий, в отношении которых не действуют (классическим примером здесь является «кибервойна») классические правовые институты, определяющие наличие состояния войны, ее субъектов и т.д.;
распространение практики т.н. «мятежевойны» в различных ее разновидностях (включая террористические), формирование транснациональных террористических сетей. Это означает постепенное стирание грани между классической войной и действиями по борьбе с повстанцами и террором – особенно с учетом того, что такие действия в последнее время ведутся с применением тяжелого оружия и на экстерриториальной основе ;
ожидаемый рост применения нелетального оружия, включая оружие, основанное на новых физических принципах.
------------
Примечания
Отметим, что на последнее десятилетие пришлись оба – из двух - послевоенных «классических» (не связанных с гражданской войной/беспорядками) военных конфликтов в Европе – война НАТО против Югославии (1999 г.) и российско-грузинская (2008).
По оценкам СИПРИ, в последние годы глобальные военные расходы только увеличиваются и достигли беспрецедентных масштабов.
Новым фактором становится процесс т.н. «глокализации» (глобализации территорий) – ситуация, когда в глобальные экономические процессы по-разному встраиваются отдельные регионы крупных стран. Это порождает дополнительные конфликты – как связанные с институциональным разрывом между крупными странами и соответствующими регионами, так и обусловленные трансляцией международных противоречий внутрь отдельных государств (превращение их в конфликты между регионами, корпорациями, институтами, социальными группами, ориентирующимися на разные сегменты глобальной экономики).
Недавно (верхняя палата – 3.07) японский парламент принял резолюцию с требованием к правительству принятия скорейших действий по «возврату» южных Курил. В сочетании с отсутствием мирного договора между Японией и Россией это заметно повышает уровень напряженности в регионе
Генерал ВВС Д.Джампер: «Получить точные данные о ситуационной осведомленности – значит увидеть место преступления до его совершения»
Интереснейшим примером нового вида угроз является высокотехнологичный терроризм, связанный с применением импульсных средств РЭБ высокой мощности. По оценкам, единичное применение таких средств (компактный передатчик может быть размещен, например, в автомобиле) способно заблокировать работу крупного делового или административного комплекса (возможно, с необратимой потерей данных), аэропорта, центра управления экстренными службами города
Подобные структуры действовали во время поздней фазы гражданской войны в Анголе (охрана нефтяных месторождений), конфликтов в Боснии и Косово, Чечне (перед второй чеченской войной британские частные военные компании оказывали помощь чеченским сепаратистам в подготовке саперов), Афганистане, Ираке. Так, Blackwaters являются в одним из основных участников конфликта в Ираке, действуя в стране группировкой почти в 20.000 сотрудников и проводя эффективные операции по борьбе с иракскими повстанцами.
На вооружении в подобных структурах имеются, помимо самого современного стрелкового оружия, легкая бронетехника и легкие вертолеты, а также современные нелетальные средства поражения (акустические, лазерные и др.)
Кроме того, я считаю, что Сергей Аракчеев должен быть освобожден
