|
|
От
|
Random
|
|
|
К
|
Rwester
|
|
|
Дата
|
05.09.2008 12:21:44
|
|
|
Рубрики
|
Локальные конфликты;
|
|
Там многих нет
Вот например:
http://www.rusrep.ru/2008/31/made_in_usa_zhri/3/
"— Меня Николай Шаназаров зовут. Я подполковник милиции. Когда грузины на танках на нас поперли, я своего соседа попросил о помощи — семью эвакуировать. Жену и четверых детей. Тогда я Альбину видел живой последний раз. Ей было 13 лет.
— Меня Гурам зовут. Я его семью повез. Думал, поедем затемно, проскочим. Выехали на Зарскую дорогу в 3.15 утра 9 августа. Мы понимали, что грузины дорогу контролируют, понимали, что остановят, проверят документы. Мы не подозревали, что они устроят засаду. Первая же пуля попала прямо в рулевое колесо. Я вышвырнул из машины всех, приказал им лежать и не двигаться. Грузины стреляли точно. Видимо, у них были «ночники». Альбина не выдержала. Конечно, ребенку, тем более девочке, страшно было под огнем — она поднялась и побежала ко мне. Снайпер попал ей в бок. Пуля прошла насквозь и вышла там, где сердце. Она умерла, ничего не осознав, через две секунды. Выходное отверстие было огромным. Крови было очень много. Именно в этот миг я осознал: НАС УБИВАЮТ. Это не была ошибка. Военные не приняли нас за осетинскую разведку или танк. Они устроили засаду на спасающихся из города беженцев. Я приказал всем ползти за мной к повороту дороги. Мы ползли, вжимаясь в грунт, как ящерицы, примерно 800 метров. Ночь, холодная земля, не видно ни черта. За поворотом я их оставил и вернулся к Альбине. Хотел дотащить к повороту. Не смог. Грузины снова стали стрелять. Срикошетивший камень очень больно ударил меня в лодыжку, и я закричал. Потом заставил себя затаиться. Лежал так полчаса до того момента, когда они начали спускаться. Их было трое. Они переговаривались на грузинском. Один спросил: «Добьем их?» Я валялся в огромной луже крови, вытекшей из раны на теле Альбины. Они посветили фонариком и решили, что мы оба убиты: «Зачем тратиться на дохлых. Еще будут живые». Когда они начали подниматься в гору, я понял: это мой единственный шанс. Я прополз под машиной и с земли дотянулся до замка зажигания. Бог меня любил в ту ночь, потому что моя простреленная машина завелась с первого раза. Сам не помню, как я запрыгнул за руль и скрылся за поворотом под грохот их пулемета. Уже из Владикавказа мы дозвонились кое-как Николаю. За то, что бросил тело его дочери, я себя ненавижу сильнее, чем этих грузинских подонков.
— Когда мне позвонили Гурам и моя жена и сообщили, что моя убитая дочь лежит где-то на Зарской дороге, я почти потерял разум. Русские миротворцы убедили меня не ехать туда сразу же. Они нашли бэтээр. Они прикрывали меня, пока я искал тело. Точнее говоря, мне нужно было узнать, которое из 15 тел принадлежит моей Альбине. Там стояли две расстрелянные машины-такси, 15 трупов лежали в машинах и на земле. Два трупа были детскими. Один из них и был труп моей 13−летней дочки. Я не смог ее похоронить по-человечески, так как цхинвальское кладбище находилось под сплошным обстрелом грузинской артиллерии. Миротворцы нашли мне одеяло. Я завернул в него дочь и похоронил в саду под яблоней. Альбина любила яблоки."