По поводу военных тайн Латвии... Сказ о Малчиньше-Кибалчиньше.
- А ну, Малчиньш-Кибалчиньш, скажи нам главную военную тайну НАТО! - Русский так и буравил Малчиньша-Кибалчиньша злыми оплывшими глазками. От него тяжело пахло затхлой капустной кислотой и плохо усвоившейся водкой.
Малчиньш-Кибалчиньш, не удостоив его ответом, гордо отвернул свою аккуратно подстиженную, умную голову к окну. Там, за давно немытым стеклопакетом, моросил мелкий дождь, качались раскидистые сосны, цепляясь корявыми пальцами корней за промокшие дюны, и накатывал ласковый тёмно-свинцовый прибой Рижского залива. По заливу прыгали лохматые барашки.
- Так ты что, делаешь вид, что не слышишь меня, щ-щенок?! - зловеще прошипел Русский, и косматая борода его хищно зашевелилась вперёд-назад. Он противно ухмыльнулся и стал закатывать грубый красный кулак - медленно, грязный палец за грязным пальцем.
- Не над-до так, това-арисч Иваановс... - подал голос Коммунист. - Малчик плоххо забыл русский. - Коммунист тихо, по-европейски улыбнулся. - Скажи, Малчиньш-Кибалчиньш, тайну НАТО, и мы все тебе дадим граммоту. Ты ведь помнишь песню про Леинина, да?
Малчиньш-Кибалчиньш по-прежнему молчал. Он смотрел на дюны, и тихо улыбался - он вспоминал, как вчера случайно наткнулся в дюнах на умиравшую, но не сдающуюся госпожу экс-президентшу, вспомнил её последние слова о гордости, о маленьком народе, о курсе евро, о последнем форпосте и о том, что скоро по договору придёт подмога. Да, вчера был великий день в его жизни... Да.
Хлопнула входная дверь, и в сарай вошёл ещё один человек. Русский и Коммунист вскочили и вытянулись, держа руки по швам. Человек, небрежно махнув им рукой, с отвращением откинул промокший капюшон и швырнул на стол мокрый старый облупленный портфель, из которого торчал облезлый берёзовый веник.
- Ну так что, товарищи? - деловито спросил он, и подошёл к Малчиньшу-Кибалчиньшу, с интересом разглядывая его.
- Молчит, сучёныш, - с ненавистью доложил Русский.
- Та-ак точно, моллчит, - подтвердил Коммунист, бросив неодобрительный взгляд на Русского - его очень покоробило слово «сучёныш».
- Я бы его, товарищ... - начал было Русский, и показал большой немытый кулак.
- Не надо, не надо, товарищ Иванов, - ласково засмеялся человек в плаще. У него было приятное круглое лицо (чисто вымытое!) и аккуратно расчёсанные на пробор седеющие волосы. - Малчиньш-Кибалчиньш! – мягко позвал он. – У меня кое-что для тебя есть! Смотри!
Человек достал из кармана плаща свёрток.
- Ты знаешь, что это?
Малчиньш-Кибалчиньш молчал.
- «Мор-нинг Ста-р» - прочитал по слогам Коммунист.
Человек в плаще развернул свёрток.
Русский от восхищения открыл рот:
- Во... бла...
- Да, товарищи, настоящая астраханская вобла! – у человека в плаще, не пойми как, в руке вдруг оказалась бутылка и гранёный стакан. – Мы научим тебя нашей великой древней культуре! – говоря это, человек наливал, бутылка отчётливо булькала, а Русский так и забыл закрыть рот. - Ну... Пей!
Малчиньш-Кибалчиньш медленно выпил стакан, ни один мускул не дрогнул на его спокойном лице.
- Вот молодца! – похвалил человек в плаще. – А теперь воблы!
Малчиньш-Кибалчиньш отведал воблы. Он жевал молча, не чавкая, цивилизованно очистив воблу от газеты.
- Ай, молодца! – человек в плаще был в восхищении. – Ты будешь наш! Ты будешь смело кидать бычки на асфальт, ты научишься ругаться матом, отличать «Столичную» от «Пшеничной», «Докторскую» от «Полтавской», «Столовый» от «Дарницкого». В баньку, вон, сходим! Тебя ждёт великое будущее... – Человек в плаще приветливо улыбался. – Ты узнаешь, сколько центнеров в гектаре, и почему вологодские пэтэушницы самые сисястые, и будешь петь под гитару песни о БАМе, и будешь строить межпланентные корабли и роботов...
Малчиньш-Кибалчиньш вежливо улыбнулся в ответ.
- Но сначала ты скажешь нам тайну НАТО! - Человек в плаще, подавшись вперёд, улыбался всё приветливее и приветливее.
Малчиньш-Кибалчиньш промолчал.
- Ах, так? – человек в плаще вдруг перестал улыбаться и как-то мгновенно стал очень чужим дядькой - со злыми, красными от бессонницы глазами. Он достал большой чёрный пистолет и щёлкнул курком. – У нас мало времени. Ну! Будешь говорить?!
Малчиньш-Кибалчиньш молчал, по-прежнему тихо и вежливо улыбаясь.
- Пошли, - тогда просто сказал человек в плаще и коротко указал стволом на дверь.
Малчиньш-Кибалчиньш встал, всё такой же молчаливый и светлый, и медленно пошёл, не оборачиваясь - словно так и надо.
На улице всё ещё моросил дождик, жадно орала глупая чайка, и шумел в соснах ветер. Хлопнул выстрел, и потерялся в дюнах.
Ничего не добились оккупанты от Малчиньша-Кибалчиньша. Потому что не знают они душу настоящего цивилизованного европейца - маленького, но гордого.
Малчиньш-Кибалчиньш ведь всё уже готов был рассказать, всю Самую Главную Тайну НАТО - просто неторопливо размышлял, прежде чем дать правильный ответ, и ничего не напутать. Вот так и погиб Малчиньш-Кибалчиньш – выходит, за правду погиб. Хотя и зазря.
И летят на восток бомбардировщики - салют Малчиньшу-Кибалчиньшу!
И летят им навстречу ракеты - тоже салют Малчиньшу-Кибалчиньшу!
А идут пионеры – не отдают салюта могиле Малчиньша-Кибалчиньша. Им пофиг мёртвые буржуины.
С уважением, Д.. Одни лгут, будто в СССР было ужасно. Другие - что всё было замечательно.
