|
|
От
|
И.Пыхалов
|
|
|
К
|
Begletz
|
|
|
Дата
|
07.08.2007 05:55:09
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Пожалуйста
Z dziejow stosunkow polsko-radzieckich. Studia i materialy. T.III. Warszawa, 1968. S.262–290.
Польскоязычная статья, в которой приведён датированный 1938-м годом реферат 2-й экспозитуры II отдела главного штаба войска польского «Отношения польско-прометеевские. Политический реферат, освещающий генезис проблемы, идеологические основы и организационные формы польско-прометеевского сотрудничества».
Вот некоторые избранные места (перевод сделан участником ВИФа Alex Bullet):
«...Основная часть нашего внимания направлена на политическую эмиграцию народов, борющихся за освобождение от российского господства.
Целью наших усилий являются страны и будущие государства на Востоке. Их образование будет историческим последствием сокрушения силы России, а вместе с тем может стать элементом роста сил державной Польши» (С.275).
«Со стороны эмигрантских групп с нами заключили союз лидеры движений народов, стремящихся к независимости, их идеологи, а в некоторых случаях — и создатели этих движений. Что касается их политической ориентации, то все они искренне и сильно связывали ведение борьбы за освобождение своих народов с участием в нем Польши как государства, жизненно заинтересованного в расчленении России.
В течение длительного времени укоренения «прометейской» концепции в нашей восточной политике факты участия в ней официальных чиновников особенно не скрывались. Контакты административных служб, представителей дипломатии и военных с лидерами эмиграции были заметны извне, несмотря на то, что не находили соответствующего государственного и юридического отражения. Эти условия изменились с момента заключения советско-польского договора о ненападении в 1932 г. Наступила смена тактики, контакты, которые накануне поддерживались явно, стали скрытыми, а в разделе компетенции на уровне Главного штаба и МИДа прерогатива подобных контактов стала относиться скорее к Главному штабу, чем к МИДу...
Лидеры «прометейской» эмиграции почувствовали, что шаг в польской восточной политике, связанный с заключением пакта о ненападении, является тактическим, а не истинным, и не утратили веры в постоянство союзов, заключенных с ними. Правда, сначала высказывались некоторые опасения по вопросу реакции и оценки договора как со стороны народных масс в «прометейских» странах, так и со стороны более широких кругов эмиграции, однако никаких осложнений не возникло. Без преувеличения можно утверждать, что авторитет имени Юзефа Пилсудского и осведомленность в кругах эмиграции, что под его руководством наша внешняя политика будет пользоваться договором как инструментом игры с Советами, послужили к успокоению этих опасений» (С.273-274).
«Российское государство благодаря своему положению и протяженности в ходе военных действий есть и будет настолько долго способно к отпору, насколько оно сможет удержать единство народов, его составляющих. Когда это единство начнет трещать по швам, с Россией будет покончено.
Поэтому наше положение сводится к следующей формуле: кто будет принимать участие в шапочном разборе. Польша не может оставаться пассивной в этом знаменательном историческом моменте. Мы должны приготовиться к нему достаточно рано как физически, так и эмоционально. Дорога к этому идет через «прометейское» движение.
По большому счету, именно такими являются мотивы и основы нашего сотрудничества с «прометейскими» народами. Главная цель: ослабление и распад России. Для достижения этой цели и должен существовать военный союз между Польшей и «прометейскими» народами.
При рассмотрении ценности контактов с национальными группами России с чисто военной точки зрения необходимо только подчеркнуть, что они являются людским резервуаром для диверсионной деятельности на российской территории» (С.287).