ВИФ2 NE

	От	Alex Medvedev
	К	Warrior Frog
	Дата	14.02.2007 07:32:27
	Рубрики	Искусство и творчество;

Re: А почитайте,...

>Но начинать надо именно с начала, с самой первой вещи, а затем представить себе, что вы прочли ее в самом начале 90х.

Очередное заседание семинара было целиком посвящено обсуждению второй книги романа сотника-заочника Бубенцова «Синдбад возвращается в Багдад». Поскольку Костя, поглощенный личными проблемами, своевременно ознакомиться с этим эпохальным произведением не успел, то и сидел тихо, как мышонок. Лишь иногда машинально перелистывал старые номера «Вымпела», которые неизвестно зачем захватил с собой.

Из высказываний семинаристов — чаще всего доброжелательных — можно было понять, что действие романа разворачивается на широком историческом фоне, не ограниченном какими-либо временными рамками (иногда герои, гоняясь друг за другом, заскакивали в эпохи, предшествующие зарождению Вселенной, а иногда, наоборот, оказывались за чертой конца света).

Место действия тоже впечатляло — вся наша планета плюс пять или шесть соседних галактик вкупе с дюжиной параллельных миров.

Число действующих лиц не поддавалось подсчету… Все они — как положительные, так и отрицательные — имели свои имена, но этим индивидуальные различия исчерпывались. Положительные герои были сплошь смелыми, умными, добрыми, милосердными, образованными (а женщины еще и красивыми). Злодеев тоже нельзя было назвать слабаками или трусами, но все остальные душевные качества у них имелись со знаком «минус» — тупость, злоба, жестокость, малограмотность. Красоту, которой не были обделены и злодейки, автор характеризовал как «демоническую».

Наряду с вымышленными персонажами в романе действовали и реальные исторические лица — цари, полководцы, генсеки, министры и ученые.

Интрига романа была столь же сложна, как пресловутый гордиев узел, а постоянные перемещения героев из одного тела в другое окончательно запутывали ситуацию. Например, герой по имени Игорь, для чего-то поменявшийся телесной оболочкой со своей возлюбленной по имени Татьяна, после целой череды умопомрачительных приключений, заставивших его превратиться в амебообразного инопланетянина, в следующий раз находил подругу уже в образе боевого слона царя Пора.

— Роман хорош еще и тем, что его можно с одинаковым интересом читать с любого места, — сказал Разломов. — И даже от конца к началу. Такая литература незаменима в дальней дороге.

— Мне все ясно! — категорически заявил Хаджиакбаров. — Не ясно только, при чем здесь Синдбад! Не нашел я там никакого Синдбада!

— Вай, а мы так ничего и не поняли, — честно признались обе восточные женщины, Зейнаб и Салимат. — Какой умный этот Бубенцов! Не человек, а прямо шах Сулейман!

— Не без этого! — многозначительно произнес Вершков, уже начавший входить в форму.

— Не мешало бы убрать некоторые чересчур откровенные сцены, — посоветовал Топтыгин. — Особенно в главе сто девяносто девятой, когда Иван, принявший образ маршала Ворошилова, совершает половой акт с Марией, вселившейся в тело генерала Гудериана. Очень уж лобовая метафора.

— Я, наоборот, считаю, что интимных эпизодов маловато, — возразила Элеонора Кишко. — Или у автора комплекс стыдливости, или он в этом вопросе недостаточно подкован. — При этом она искоси глянула на Топтыгина, опустившего очи долу.

— Пусть автор поделится творческими планами, — попросил Бармалей. — Когда мы ознакомимся с третьей книгой романа?

— Хоть сегодня, — скромно ответил Бубенцов. — В настоящее время я работаю над четвертой и пятой книгами.

Зейнаб и Салимат дружно издали печальный вздох, а Хаджиакбаров воскликнул:

— А там будет про Синдбада?

— Будет, — пообещал Бубенцов, слегка поморщившись.

— Плодовитый ты, братец! Небось у тебя вся станица в соавторах? — грубовато пошутил Чирьяков, которого концепция романа (первым человеком, оказывается был не Адам, а Иван, ну и так далее) вполне устраивала.

— А то! — ответил за Бубенцова Вершков. — Мне, например, сразу ясно, какую именно главу написал табунщик Анисим, какую счетовод Онуфрий, а какую бабка Глафира. Артельный подряд.

— Все бы хорошо… — глядя в потолок, сказал доморощенный эстет Балахонов. — Безусловно, такая литература тоже имеет право на существование. Но вот с философией, которой напичкан твой роман, не все обстоит гладко… И дело даже не в том, что всю эту философию ты украл у одного очень достойного человека. Алексей Толстой крал налево и направо. Что у Блаватской, что у Берроуза… Но он-то умел сплавить чужое со своим. А философия твоего романа похожа на кавалерийское седло, которое надели на корову. Причем на корову, саму по себе довольно удоистую. Я хочу сказать, что эта корова вполне могла бы обойтись и без седла.

— Я протестую! — пришел на выручку Бубенцову Чирьяков. — Я не знаю, что вы там имеете в виду, но если философские идеи изъять из романа, он сильно потеряет.

— В весе! — ехидно добавил Вершков.

Поскольку других серьезных возражений не поступило, роман был рекомендован к печати. В заключительном слове сам Верещалкин похвалил Бу бенцова и сказал, что «Синдбад» скорее всего будет представлен к литературной премии имени Самозванцева.

— Слушай, друг, а куда ты собираешься деньги тратить? — поинтересовался наивный Завитков. — Сорок печатных листов по тысяче рублей каждый… Это же получается две машины «Волга»!

— Куплю «бэтээр» для родной станицы, — признался Бубенцов. — Со строевыми лошадьми у нас туговато.

— Разве «бэтээры» продаются?

— На Кавказе все продается.
http://lib.aldebaran.ru/author/braider_yurii/braider_yurii_zhizn_kosti_zhmurkina/