|
|
От
|
Гегемон
|
|
|
К
|
Ольга
|
|
|
Дата
|
28.06.2006 14:40:09
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
За летчиц - и-за нервных и физических нагрузок
Скажу как гуманитарий
>>>У немцев этим вроде мужчины занимались..
>>А лучше бы и к станкам женщин не ставить - мужчины лучше на станках работают. И подростков - пусть учатся в школах.
>>Только вот где мужчин взять? Только за счет того, что меньше мобилизовать в армию.
Насчет станков - не факт. Смотря какие нагрузки.
>Т.е. ну попросились женщины в авиацию. Ну и что..
А там физические кондиции нужны. У мужчин и женщин с нагрузкой на поясницу плечевой пояс несколько по-разному выходит
А вот как с санитарами:
"…Танки вел в бой комиссар батальона Репин. он первый прошел на КВ сквозь огненную завесу, поставленную врагом, но не стал спускаться вниз с курганчика, а остался наверху. Ясно видимый врагом и яростно обстреливаемый, он ждал, когда весь батальон преодолеет высоту. Заметив, что загорелись 2 шестидесятки, комиссар на полном ходу подлетел к роте «малюток» и, развернувшись, увлек их за собой в обход под прикрытие кургана…
На кургане меж двух его холмов одиноко стояла машина Толока; она не горела, но видимо была лишена возможности двигаться…
Пробираясь по крутому оврагу, называемом рекой Рассан-бай, мы натолкнулись на 4 убитых из отряда (так в тексте – м. б. ошибка наборщика? бригады?) морской пехоты, воевавшей рядом с нами…
Выбираясь из оврага, увидела подбитый танк. Вокруг никого. Забралась на броню, спрыгнула в люк и упала на похолодевшее уже тело командира танка. механик-водитель жив, но ранен… Удобнее всего тащить через верхний люк, но мешал труп командира. Вытащить мертвого, а за ним живого – боюсь, не хватит сил…
Раненый механик был без сознания и стонал. Мне удалось пропустить сквозь его стиснутые зубы несколько капель спирта.
Оттащила в сторону убитого командира, затем сбросила санитарную сумку, чтобы не мешала. Кряхтя и подбадривая себя громким разговором с потерявшим сознание танкистом, усадила его на сиденье командира; подталкивая раненого снизу в открытый люк, добилась, наконец, того, что обмякшее тело оказалось наполовину выдвинутым наружу. Надо было вытащить его на броню и снять на землю. Снизу подталкивать еще ничего, но тащить на себя чуть ли не вертикально – ужасно тяжело. А танкист все бредил; то он висел безжизненным кулем, и тогда, хотя и было очень тяжело, но все же сантиметр за сантиметром я могла вытаскивать его на поверхность; то он начинал кричать и размахивать руками, угрожая свалиться вниз и свести на нет все мои усилия. Наконец, тяжело шаркнули о край люка сапоги, и танкист целиком повис на моем плече; потеряв равновесие, я кубарем вместе с ним покатилась с борта танка на землю. Упала удачно, если не считать того, что несколько оглушило упавшее сверху тело танкиста.
146
Его падение не причинило мне вреда, наоборот, он зашевелился и попросил пить. Залезла в танк, достала свою сумку, фляжку, чью-то шинель и плащ-палатку, вытащила железную баночку, где в спирту лежал шприц, сделала танкисту укол морфия и камфары, перевязала и накрыла плащ-палаткой.
…Недалеко от сгоревшего танка обнаружила в окопе раненого сержанта с перебитым коленом. Как только моя голова склонилась над его окопом, н наставил прямо мне в переносицу наган, который тут же убрал за отворот куртки. Положила на его раны чистую повязку, ногу прибинтовала к ложу винтовки, за которой сползала к убитому пехотинцу". Это Ирина Николаевна Левченко, "Повесть о военных годах".
А ведь она была девицей не самого маленького роста, в 1942 г. пробилась в танковое училище, воевала танкистом, несколько раз была ранена. Ее не хотели брать санинструктором в танковую бригаду по единственной причине: чтобы лезть в горящий танк и тащить оттуда раненого обожженного танкиста, нужен крепкий мужчина. А что с ними былало, Левченко описывает в рассказе "Когда горят танки".
Беда в том, что в боевых условиях нет мужчин и женщин - требовать нужно со всех одинаково. А мужчинам очень не хочется посылать 18-летнюю девушку туда, куда и самтим-то идти страшно, а риск ранения, увечья и уродующего внешность ожога велик.
С уважением