>Сколько мне известно Катрич воевл в небе Москвы в 120ИАП/12ГИАП.
>Дома помотрю, кажется что то про него у меня есть.
>Аудрюс
Таран 11.08.41 по общеизвестным данным (двухтомник ГСС, книжки про тараны и пр.) он совершил, находясь в составе 27 иап. Но все победы начиная с октября 1941 г. - это железно 120 иап/12 гиап. Скорее всего, в сентябре-октябре его перевели из 27 в 120, как и ГСС Крюкова. Меня интересует, был ли он на самом деле в 27 иап в самом начале ВОВ?
>Таран 11.08.41 по общеизвестным данным (двухтомник ГСС, книжки про тараны и пр.) он совершил, находясь в составе 27 иап. Но все победы начиная с октября 1941 г. - это железно 120 иап/12 гиап. Скорее всего, в сентябре-октябре его перевели из 27 в 120, как и ГСС Крюкова. Меня интересует, был ли он на самом деле в 27 иап в самом начале ВОВ?
>Скорее всего, в сентябре-октябре его перевели из 27 в 120, как и ГСС Крюкова. Меня интересует, был ли он на самом деле в 27 иап в самом начале ВОВ?
На милитере есть "Грозное небо Москвы" Штучкина из 120 ИАП /12 ГИАП, там так:
— Мы можем сегодня оставить Клин, вернее, Клинский аэродром. Вчера перед вечером мотоколонна, шедшая от Яропольца, была на подходе к Теряево.
— Откуда это известно?
— Летчик один говорил.
Теряево... Озеро. Монастырь. Зона патрулирования, зона групповых полетов, когда стояли в Алферьево. Оттуда вместе с Шевчуком и Леоновым мы гнались за группой "хейнкелей". Это было 25 июля. Немцы находились тогда далеко-далеко от нашей столицы. А теперь подходят вплотную. Тяжело поверить. Вижу, и Тетерин не верит.
— Врет он, твой летчик, — шипит Николай, стараясь не разбудить товарищей. — Врет. Или ошибся.
— Не горячись, Коля, — успокаивает друга Михайлов, — незачем ему врать. И ошибиться не мог, потому что он местный, из двадцать седьмого полка. Ты его знаешь. Катрич.
Катрича знали все. Где-то в средине августа в полку был митинг. Выступил Пасечник, говорил о героизме летчиков. Имена защитников нашей столицы, совершивших воздушный таран, нередко появлялись на страницах нашей армейской газеты. Это Степан Гошко, Борис Васильев, Петр Еремеев, Виктор Талалихин, Виктор Киселев. Их уже было пять. И вот — шестой: 10 августа лейтенант Алексей Николаевич Катрич совершил новый, изумительный по мастерству и отваге воздушный таран.
И еще, что заметили сразу — удивительная скромность этого человека. Просто, обычно вошел он в наш коллектив, хотя гордиться ему было чем. Такой молодой и уже капитан, командир эскадрильи, а главное — кавалер Золотой Звезды. Некоторые даже думали: "Не успел еще загордиться, только назначили на новую должность..." А потом узнали: он пришел к нам не с повышением, а с понижением. Еще до прихода к нам командовал эскадрильей, был заместителем командира полка, потом его назначили на должность инспектора по технике пилотирования авиационного соединения. Летчику трудно не летать. Вместо аэродрома — штаб, вместо кабины истребителя — кабинет и бумаги. Ни боевого дежурства, ни вылетов по тревоге.
— Не могу, — сказал он командующему, — верните обратно.
Но должность Катрича была уже занята, и генерал предложил ему эскадрилью. Так Катрич попал в наш, 12-й гвардейский истребительный авиаполк. Летал он, конечно, классически и дрался тоже. Одним словом — герой, ас...
Но это потом, через год. А сейчас, в это раннее утро, не поднимаясь с постелей, мы говорим о подвиге Катрича. Действительно, чтобы пойти на таран, нужны сила воли, мужество, исключительная храбрость.
Вообще там довольно много ссылок на Катрича по милитере: