Никак не могу найти в продаже его "Пике...", попросил товарища из Алма-Аты помочь. Не нашел, зато прислал такое вот интервью.
[b]Огромное небо Талгата Бегельдинова[/b]
С каждым годом рядом с нами все меньше и меньше остается тех, кто завоевал долгожданную Победу в Великой Отечественной войне. Даже не верится, что наступит такое время, когда фронтовики-победители больше не наденут боевые награды и не пойдут к Вечному огню поклониться памяти погибших товарищей. Такова суровая правда жизни. Думая об этом, невольно ловишь себя на мысли, что самым молодым бойцам тех огненных сегодня уже под восемьдесят. Прав был один из поэтов-фронтовиков, написавший горькие, но точные строки:
Как снег белеем и как он же таем.
И завтра только книжки да музей
Расскажут вам о боли грозных дней,
Которую мы лучше книжек знаем...
Естественно, каждый из них в таком преклонном возрасте требует человеческого внимания не только в дни больших праздников, а повседневно. Пока они с нами, пусть чувствуют, что подвиги в грозные годы совершены ими ради общего блага некогда великой страны, за будущее и процветание суверенного Казахстана.
Неоценим вклад в общую победу каждого участника огненных сражений, но особенно отличился, покрыв свое имя неувядаемой славой, отважный фронтовой летчик, участник исторического парада Победы 1945 года, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Талгат Бегельдинов, которому в августе нынешнего года исполнилось 80 лет. Вот что о нем говорится в энциклопедии "Акмола" (1995 г.): "Бегельдинов Талгат Якупбекович (р. 1922, аул Майбалык Акмолинского, ныне Целиноградского р-на), дважды герой Советского Союза (1944, 1945). Генерал-майор (1993). С детства жил во Фрунзе (ныне Бишкек). Окончил среднюю школу и одновременно курсы в местном аэроклубе, в 1940-42 Саратовскую и Оренбургскую авиашколу пилотов, в 1950 Военно-воздушную инженерную академию Н. Е. Жуковского, в 1968 Московский инженерно-строительный институт. С января 1943 на Калининском, Воронежском, Степном, 2-м, 1-м Украинском фронтах в составе 144-го гвардейского штурмового авиаполка. В начале войны Бегельдинов сержант, летчик, в конце - капитан, командир эскадрильи. Совершил 305 боевых вылетов, уничтожил 7 самолетов, десятки танков, другую боевую технику, живую силу противника. С 1956 в запасе. Работал заместителем начальника Казахского управления гражданской авиации (1957-68), председателем правления республиканского общества автомотолюбителей Казахской ССР (1979-83). Живет в Алматы. Почетный курсант Оренбургского высшего военного авиационного училища им. И. С. Полбина. Депутат Верховного Совета СССР 2-3 созывов. Награжден орденами и медалями СССР. Бегельдинов автор книг "305 рейдов", "Илы атакуют" (1966), "Воздушные бои" (1967). В честь Бегельдинова названо Актюбинское высшее летное училище".
К этому следует добавить, что имя героя-земляка носит одна из улиц Астаны. Талгат Бегельдинов - почетный гражданин Целинограда и Алматы.
"Мои года - мое богатство" - так поется в одной известной песне. А вот у авиаторов не только года - часы на счету. Чем больше их, проведенных в воздухе, тем с большим удовлетворением оглядывается летчик назад, тем удачливее считает свою судьбу.
Исключительные по дерзости и боевому мастерству воздушные рейды сделали его личностью поистине легендарной. И совершенно закономерно, что за свои ратные подвиги летчик-штурмовик Талгат Бегельдинов в 23 года стал дважды Героем Советского Союза.
Уйдя в запас по состоянию здоровья (сказались ранения и контузия) после продолжительной службы на командных должностях в Военно-воздушных Силах, он не почивал на лаврах, а принимал деятельное участие в испытаниях самолетов нового поколения.
Всю энергию души вложил Талгат Якупбекович в создание и укрепление инфраструктуры гражданской авиации республики, являясь, долгие годы заместителем начальника Казахского управления гражданской авиации. Под его непосредственным руководством строились современные аэродромы в Алма-Ате, Балхаше, Чимкенте, Целинограде, Петропавловске, Павлодаре. За сооружение летного поля в аэропорту тогдашней столицы Бегельдинов, ставший опытным инженером-строителем, удостоился престижной в то время Почетной грамоты Верховного Совета Казахской ССР.
С его именем связано и строительство многих примечательных зданий в Алма-Ате, возведение заводов в Лисаковске и Джамбуле, автомобильных дорог и автодромов. Так что бывший военный летчик в гражданской жизни стал талантливым созидателем. В общем, ему есть, чем гордиться. О прожитом этот жизнерадостный человек увлекательно может рассказывать часами. Казалось бы, возраст берет свое, но Талгат Якупбекович не поддается времени, сохраняет ту же военную выправку, что в молодости, оптимизм, силу воли и самодисциплину. Он обаятельный и остроумный собеседник, любит пошутить, спеть, при случае рассказать забавный эпизод из богатой событиями жизни.
Главное, годы войны для седовласого ветерана - это, прежде всего, бесценный опыт, оплаченный самой высокой ценой. И этим опытом, наукой "Родину защищать" Бегельдинов щедро делится с молодым поколением, сегодняшними защитниками Отечества. Конечно же, Талгат Якупбекович и сегодня живет авиацией "Авиация - моя любовь и гордость", - убежденно говорит он.
Недавно прославленный фронтовой летчик, дважды Герой Советского Союза, генерал-майор авиации Талгат Бегельдинов дал интервью для журнала "Нива".
- Талгат Якупбекович, на одной из встреч с воинами-казахстанцами Вы рассказывали, что с детства, а вернее, с 4-го класса, мечтали стать моряком. Почему все же не исполнилось Ваше желание?
- О море, море... Романтика... Кто в молодости не грезит им, не мечтает стать капитаном корабля, побывать в дальних походах, встречать в огромном бескрайнем океане рассветы, наблюдать за тем, как медленно диск солнца садится за горизонт... Что же за мужчина, который не испробует свои силы, как говорится, во время девятого вала? Но, видимо, на роду было написано, что не суждено мне быть моряком. А причиной тому - мой маленький рост. Черт побери, он мешал мне все время, когда я, избрав профессию летчика, целеустремленно и настойчиво добивался главной цели - летать. Скажу откровенно, прежде чем стать настоящим летчиком, мне пришлось здорово поволноваться, попереживать, потрудиться немало, попотеть по-настоящему. Это потом было огромное небо, воспоминания и прочее, как поется в песне:
Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя,
В одной эскадрилье служили друзья.
И было на службе и в сердце у них
Огромное небо - одно на двоих.
Знаете, перед Великой Отечественной войной был лозунг: "От модели-к планеру, от планера - к самолету". Потому не случайно я поступил в аэроклуб, там научился летать на У-2. Их называли у нас "этажерками", в годы войны они в ночных условиях наводили страх на фашистов. На данных самолетах летали наши славные женщины. Находясь в аэроклубе, получил отменную практику. Видимо, учитывая это, комиссия, работавшая по отбору кандидатов в летчики, зачислила меня в Саратовскую военно-авиационную разведывательную школу пилотов. Хотя туда тоже отбирали очень строго, по определенным критериям. По ним я не всегда подходил, но были добрые люди, которые не могли не замечать мое старание, трудолюбие, настойчивость. Вот так нежданно-негаданно жизнь стала меняться, "колесил" я по матушке России - из одного города в другой. После окончания учебы в Саратове, поехал в Чкаловскую истребительную школу пилотов. Перед отправкой на фронт пришлось еще переучиваться на штурмовик Ил-2 в 34-м запасном авиаполку в Ижевске. Забегая вперед, отмечу, что "Илюша" с тех пор стал мне близким и родным, так как в грозные дни войны пришлось с ним "прожить" долгое время без земных впечатлений и наносить удары по фашистам с воздуха.
- Правда ли, что гитлеровцы прозвали Ил-2 "черной смертью"?
-
- Да, на тот период, данный тип самолета был сильной машиной, разумеется, не в пример простеньким У-2. Но и за штурвал штурмовика сажали не каждого, требовались высокая выучка, профессионализм, иначе одна ошибка пилота стоила жизни. В целом, не только "Илюши", но и вся штурмовая авиация Советского Союза внушала врагу страх.
-
- Вы, наверное, до сих пор помните тактико-технические данные родной машины?
-
- Знаете, как будто все было вчера, даже не верится, что нашей Великой Победе скоро будет 60 лет. Как же не помнить? Если перед глазами - каждый винтик семитонного штурмовика, снаряженного бомбами в 600 килограммов, пушками, пулеметами, снарядами и т. п. Говоря о винтике, невольно вспомнил поэтические строки Самуила Маршака, в наше время они были актуальными. Сейчас, может, не то, но сами рассудите.
-
Есть в самолете винтик,
Сам по себе ничтожный,
Но вы этот винтик выньте,
И будет летать невозможно.
Станочники, мелочи делая,
Решают судьбу самолета.
Зависит от мелочи
Целое,
От целого - жизнь пилота!
-
- Можете ли вспомнить какие-то критические ситуации, когда для размышления времени не оставалось?
-
- Все бывало, на то и война, тем более техника есть техника, все невозможно предусмотреть. Но в сознании крепко сидело народное изречение: береженого Бог бережет. Помню, однажды на высоте две тысячи метров пришлось совершить переворот через левое крыло. Пришлось рискнуть, совершая маневр на таком самолете. Ведь машины такого класса были уязвимыми. Требовалось сопровождение, а оно отсутствовало, особенно в первые дни войны. Потому большие потери были на "Илах". До сих пор удивляюсь не тому факту, что фигура высшего пилотажа тогда вошла в историю пилотирования, а совершенному мною маневру.
-
Подчеркну, что умение и уверенность давались не так-то просто. Каждый воздушный бой я тщательно анализировал, сравнивал с другими боями, учился у самых опытных и на своих ошибках, ошибках других.
- Талгат Якупбекович, Вы были не только летчиком, но и командиром эскадрильи, а после войны, окончив Военно-воздушную академию, долгое время командовали авиационными частями Военно-воздушных Сил. Кого вспоминаете, кто они, Ваши первые командиры-наставники, "поставившие на крыло"?
- Кто в авиации не служил, тот лиха не хлебал, так говорили у нас. Справедливость этого утверждения я ощутил на себе, встретившись со своими первыми наставниками - командиром эскадрильи, Героем Советского Союза Степаном Демьяновичем Пошивальниковым, его заместителем Михаилом Петровичем Одинцовым, ныне он - генерал-полковник авиации, дважды Герой Советского Союза. Я до сих пор благодарен, что они многого требовали по службе от меня, в то же время учили, оберегали в бою.
Действительно, являясь настоящими корифеями своего дела, они не жалели летчиков, доводили их до требуемых "кондиций". До сих пор помню их слова: "Не тянешь - уходи, а слабаки в авиации не нужны. Понапрасну быть мишенью для врага не надо". Они меня водили в бой. У нас не было случая, чтобы не выполнили задание, которое нам давали. Мы умели в любых условиях бороться до последнего. Своими внезапными действиями ошеломляли гитлеровцев. Прав был полководец Александр Васильевич Суворов, сказав: "Удивил - победил". Вот так набирался опыта.
- Какие качества позволяли Вам оставаться несгибаемым в боях?
- Понял одно, что слава и Золотые Звезды достаются в небе дорогой ценой. Полет, спрессованный в секунды, - особое измерение профессионализма, доблести, воли человека, всей жизни. Конечно же, и вера в товарищей, которые также должны верить в тебя. Без угрызений совести хочу сказать, что я на фронте, будучи командиром, не потерял ни одного человека. Хотя приходилось выполнять в неординарных условиях различные вводные. Однажды в 1943 голу на Курской дуге вел в бой за собой целый авиаполк - 32 самолета. Все машины, отбомбившись, вернулись на свой аэродром без потерь.
- Вы сказали о вере в товарищей. В чем она проявлялась?
- Помните в повести Александра Куприна есть такой эпизод. Подпоручика Ромашова, который находился под домашним арестом за непонимание воинской дисциплины, вызывает командир полка полковник Шульгович. В разговоре с Ромашовым старый служака произносит примечательную фразу: "Что же, я не смею, понимаете ли, - не смею не верить своему офицеру...".
На фронте все взаимоотношения строились на доверии, мы верили в своих подчиненных. Иначе нельзя было. Сегодня другая ситуация. Встречаясь с нынешними офицерами, порой слышишь сетования: не тот нынче солдат, не тот офицер. Не буду судить о справедливости или ошибочности таких мнений. Подчеркну лишь следующее: сегодня у нас такие солдаты и офицеры, какие они есть. Других нам не дано. Офицерам надо доверять, предоставлять им возможность раскрыть свои способности, командирские качества, утвердиться в избранной профессии. А, контролируя каждый его шаг, ведя его, как говорится, за ручку, сковываем инициативу. Именно мы, ветераны, командиры, офицеры-воспитатели и никто другой, должны сделать все для того, чтобы они были воспитаны и обучены должным образом, соответствовали высокому званию воина Вооруженных Сил суверенного Казахстана.
- Сегодня в воинской среде обращаются со словами: "господин". Как Вы к этому относитесь?
- Я таких вещей не понимаю. Был товарищ, он остается товарищем. Зачем преклоняться? Я не преклоняюсь ни перед кем.
- Талгат Якупбекович, ныне о войне пишут разное, якобы, что командиры не были подготовлены к боевым действиям, чуть ли не профаны. Дисциплина была плохая. Так ли?
- Конечно же, сегодняшняя молодежь войну представляет умозрительно, для нее она - далекая история, оставшаяся на страницах книг, запечатленная в граните и мраморе памятников. Для ветеранов - почти, что вчерашний день. Война - это их молодость. Им не безразличны события почти 60-летней давности. И для меня тоже. Обо всех не скажу, но у нас в эскадрилье дисциплина была образцовой. Я никогда не беспокоился за своих подчиненных, мол, кто-то напьется, станет дезертиром - такого у нас не было и в помине. Наоборот, для нас войсковое товарищество было понятием святым и нерушимым, как у Гоголя: "нет уз святее товарищества". Например, я говорил уже, что в эскадрилье всегда было взаимопонимание, прислушивались к мнению друг друга. Ценили и уважали людей за их высокие человеческие качества, разумеется, за профессионализм. Так, моим заместителем был Герой Советского Союза Анатолий Ростнецов, командиром звена Михаил Коптев, тоже Герой Советского Союза. Они не останавливались на достигнутом, не думали о "тихой гавани", работали над собой.
Да, настроение у всех было воинственное. Но такого, что, мол, шапками закидаем врага - не было. Говорили, что врага надо уничтожать. Это было общее настроение. Наш моральный дух был сильнее. Фашисты не забывали отдохнуть, выпить. А мы знали, что отдыхать будем только после победы. Словом, не давали врагу такого разгула, на какой он надеялся, удержали ту железную стену, которая на нас двигалась.
- Что бы Вы хотели пожелать нынешним воинам-казахстанцам?
- Всегда уважал и уважаю людей, кто не безразличен к судьбе Родины, преданных своему делу, тех, кто умеет побеждать, добиваться цели не в силу удачного стечения обстоятельств, а своим упорным трудом, настойчивостью, мастерством. Таких ценили командиры в грозные дни войны, думаю, и нынче ценят их. За такими - настоящее и грядущее, запас прочности Вооруженных Сил Казахстана. И еще. У нас много батыров, чудо богатырей. Я был воспитан на их патриотизме, примере и желаю вам: не забывайте добрые традиции отцов и дедов, берегите их как святыню и приумножайте. И пусть побольше мальчишек мечтают о небе. Это к слову.
