От karlenko Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 25.03.2004 15:28:07 Найти в дереве
Рубрики Люди и авиация; Версия для печати

еще про награды и политработников

К 55-летию Победы

Прерванный полет

Около 15 лет тому назад журнал "Гражданская авиация" сообщал о подвигах на фронтах Отечественной войны отважного командира штурмовика ИЛ-2 Павла Ивановича Громова. Но тогда автором статьи в силу причин, о которых читателю, понятно, не все было сказано, а вернее, не было сообщено о самом трагическом и нелепом случае, в один миг перечеркнувшем будущее славного защитника Отечества, представленного к званию Героя Советского Союза...


Свой первый боевой вылет Павел Громов совершил 22 июня 1944 года, ровно через три года после начала Великой Отечественной войны. "Штурмовка переднего края обороны. 1 час 35 мин., день". Такая короткая запись была сделана в канун Белорусской операции адъютантом авиаэскадрильи 766-го штурмового авиаполка в летной книжке младшего лейтенанта Павла Громова.

... Ранним утром на аэродроме перед командиром эскадрильи капитаном А. Пановым, получившим впоследствии звание Героя Советского Союза, выстроились восемь экипажей штурмовиков ИЛ-2.

- Летим штурмовать сильно укрепленную оборону Витебской группировки противника в район Сиротино. Моим ведомым полетит Громов.

После сигнала зеленой ракеты восьмерка взлетела. При подлете к Сиротино к самолетам потянулись зловещие огненно-красные трассы "эрликонов". Штурмовики выполнили противозенитный маневр, перешли в пологое пикирование и открыли огонь из пушек и пулеметов по зенитным батареям и переднему краю вражеской обороны.

Зенитки подавили быстро, и тут Громов увидел впереди в беспорядке отступающую колонну противника. Увлеченный боем, младший лейтенант с ходу обрушил на колонны бомбы и реактивные снаряды. Разбегающихся в панике фашистов молодой пилот начал расстреливать из пулеметов... и потерял ведущего и всю группу. "Где наши?" - успела промелькнуть мысль, и тут же Громов услышал, как за его спиной дробно застучал крупнокалиберный пулемет стрелка Ю. Сорокина.

- Справа два "мессера"! - раздалось в наушниках.

Очередь врага прошла рядом с фонарем кабины пилота. Мгновенно сориентировавшись, Павел дал взлетный режим двигателю, ушел в облака. Горючее было на исходе, и потому, не дотянув до своего аэродрома, Громов с большим риском посадил самолет на крошечную площадку. Вскоре прилетел А. Панов, сделал два захода, но садиться не решился - слишком мал был аэродром.

- Почему увлекся самостоятельной атакой? - строго спрашивал спустя несколько часов у Громова командир.

Младший лейтенант растерянно смотрел на капитана, пожимая плечами, а сам с ужасом думал: "Завтра в бой не возьмут".

- Ну а за то, что сумел сохранить машину и в воздухе, и при посадке, - хвалю, - неожиданно улыбнулся командир и добавил:

- Завтра опять полетишь моим ведомым.

... Наступление советских войск продолжалось. Фашисты отчаянно сопротивлялись, но под натиском наших войск откатывались все дальше на запад.

В августе сорок четвертого 766-й штурмовой авиаполк перелетел на один из аэродромов северо-западнее города Даугавпилса. Громов уже сам водил на ответственные задания четверки и восьмерки грозных машин. И при этом, как отмечалось в одном из наградных листов, ведомые им группы не имели ни одной потери.

Сорок восьмой боевой вылет на штурмовку скопления эшелонов противника западнее Шауляя был для П. Громова одним из самых тяжелых. Шквал огня обрушился на краснозвездные машины. Когда лейтенант Громов посадил свою машину, старший инженер полка майор М. Шидловский, осмотрев ее, невольно воскликнул:

- Да это же не самолет - решето!..

Около сотни пробоин насчитали тогда авиатехники в самолете Громова.

Вскоре на груди отважного пилота засверкал орден Отечественной войны I степени, а через месяц - второй орден Красного Знамени.

Наши войска приближались к Берлину, а на территории Прибалтики еще продолжались бои. Яростно сопротивлялась Курляндская группировка вражеских войск. В апреле 1945 года П. Громов совершил на этом направлении восемнадцать боевых вылетов, которые отмечены еще одним орденом Отечественной войны I степени.

... Война окончена, 766-й авиационный Краснознаменный ордена Кутузова полк в составе 211-й авиадивизии перелетает с Курляндского полуострова на аэродром восточнее Кенигсберга (ныне Калининград). Продолжаются довольно интенсивные тренировочные полеты. Командир звена, 22-летний старший лейтенант Павел Громов тренируется сам на ИЛ-2 и тренирует своих подчиненных на учебном штурмовике УИЛ-2 при полетах строем по кругу, по приборам, под "колпаком" и т. д.

И вот на 13 июля 1945 года в пятницу выпал день рождения его друга. Стол был шикарно накрыт, даже водка была, что по тем временам было редкостью. Товарищ объяснил, что водку на рынке выменял по такому случаю на свою новую гимнастерку. Павел инстинктивно повернулся к своей кровати и посмотрел на стул, где висела его новая гимнастерка. На его стуле висела другая гимнастерка, а гимнастерки Павла не было.

Дело в том, что в кармане гимнастерки Павла находился партийный прикрепительный талон кандидата в члены ВКП(б). Все бросились на рынок разыскивать латыша, у которого остался самый значимый по тем временам документ. Безрезультатно.

Павел тогда даже не представлял всех роковых последствий, которые свалятся на него. Он не знал, что командиром 766-го штурмового авиаполка майором Петровым чуть больше месяца тому назад Павел был представлен к званию Героя Советского Союза. А всего за шесть дней до этой "черной" пятницы наградной лист с формулировкой: "За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронтах Отечественной войны по разгрому немецких захватчиков и проявленные при этом доблесть, мужество, отвагу, бесстрашие и героические подвиги достоин государственной награды - присвоения звания Герой Советского Союза", подписал командир 211-й штурмовой авиационной Невельской, ордена Ленина, дважды Краснознаменной, ордена Суворова дивизии полковник Кучма и отправил командованию 3-й Воздушной армии для заключения.

Даже несколько строк из пятистраничного наградного листа красноречиво характеризуют двадцатидвухлетнего пилота: "...16 раз водил группы по 12 самолетов ИЛ-2 и 20 раз - вторые подгруппы на ответственные задания, при этом ведомые им группы не имели ни одной потери". Лично Павлом Громовым "... уничтожено 5 танков, 2270 автомашин, 15 орудий, разгромлено 12 блиндажей...". Ему объявлено "... 7 благодарностей от Верховного главнокомандующего маршала Советского Союза т. Сталина".

Но "... доблесть, мужество, отвага, бесстрашие и героические подвиги...", проявленные Павлом в смертельных схватках с врагом, оказались ничто по сравнению с партийным прикрепительным талоном.

На последней странице наградного листа, после подписи полковника Кучмы, лист из папиросной бумаги обрезан. Видимо, отрезали что-то уже напечатанное в третей Воздушной армии (вероятно, заключение военного совета). Это политработники сделали свое черное дело. Большинство политработников с ревностью и ненавистью относились к боевому летному составу. Ведь замполиты сами не летали, не воевали, так как были зачастую далеки от авиации. А если и осмеливались летать на штурмовиках или бомбардировщиках в качестве стрелков, то, как мне рассказывали боевые летчики, это были второстепенные вылеты, где угроза погибнуть была минимальной, а орден был всегда обеспечен. Но, как подчеркивали фронтовики, это совсем не относилось к политрукам пехоты, которые первые отрывались от матушки-земли и вели в атаку бойцов под пулеметным и минометным огнем.

... Полеты для Павла прекратились. И только почти через три месяца в летной книжке Громова появляется запись, что он возобновил полеты на.... "кукурузнике" ПО-2. Затем опять перерыв в летной работе "ввиду болезни летчика". Свой последний полет в родном полку Павел совершил 13 декабря 1945 года (опять число тринадцать!). В 1946 году Павел тоже не летал.

Перед последним полетом в июле 1945 года командир звена Павел Иванович Громов был представлен еще к одному ордену, который, как и Героя, не получил. Тогда же была составлена на него прекрасная аттестация с выводами о повышении по службе и о том, что "... старший лейтенант Громов усиленно работает над повышением своих знаний и боевого опыта, требователен к себе и подчиненным, исполнителен, находчив и инициативен...". Но прошло время, и появилась совершенно другая характеристика: "... ослабил требовательность к себе и подчиненным, над собой работает мало, целесообразно демобилизовать в запас...".

В документах Павла Ивановича появилась и откровенная фальсификация. В служебной анкете, составленной командованием в марте 1946 года, в графе: "Состоит ли членом или кандидатом ВКП(б)" записано красными чернилами и другим почерком: "Выбыл из кандидатов ВКП(б) в 1946 году, утерял прикрепительный талон". Да если бы прикрепительный талон был действительно утерян в 1946 году, а не годом раньше, то не было бы в 1945 году препятствий к присвоению Громову звания Героя, награждению еще орденом, повышению по службе и в звании...

Распрощавшись со своим родным полком, Павел Иванович уезжает на Дальний Восток и переходит в гражданскую авиацию. Вначале летал на ПО-2 в Николаевск-на-Амуре, затем в Хабаровске на ЛИ-2, ИЛ-14. Одним из первых переучивался на реактивный ТУ-104, на котором пролетал 18 лет. Был пилотом-инструктором, учил молодых осваивать первый в мире реактивный пассажирский самолет ТУ-104.

А. КВАРТНИКОВ,

штурман 1-го класса, ветеран Аэрофлота.

Взято: http://pv.khv.ru/archive/00/05/30/a2.htm