>Этот момент не совсем понятен. Я и сам не знаю, кому это дело могли вручить? Корпус-то на новеньких "Яках" прилетел на Кубань.
Ну тут основная непонятка - дата эпизода по тексту получается конец мая. Т.е. или реальный эпизод был в апреле, или Савицкий прилетел за "новой" матчастью для восполнения потерь, ну и заодно поприсутствовал на разборе полетов
>Ну тут основная непонятка - дата эпизода по тексту получается конец мая. Т.е. или реальный эпизод был в апреле, или Савицкий прилетел за "новой" матчастью для восполнения потерь, ну и заодно поприсутствовал на разборе полетов
Все может быть. Напомни мне дремучему, плиз, о каких своих еропланах говорит Степаненко? Тип.
Поздно вечером после разбора полетов командир полка объявил:
— Получен приказ: отбыть в Саратовскую область для встречи с колхозниками и получения боевых машин.
Он назвал фамилии летчиков, которым надлежало быть в готовности. Такая новость нас обрадовала.
Утром на Ли-2 вылетаем в Саратов. Погода как назло нас не балует. Приземляемся удачно, но добраться до нужных нам населенных пунктов не так-то просто. Николай Иванович Миронов предлагает провести вечер в городе, совершить прогулку-экскурсию, а затем посмотреть балет «Лебединое озеро» в Саратовском государственном театре оперы и балета им. Чернышевского. Стоит ли говорить, с какой огромной радостью мы приняли это предложение. После невообразимого грома сражений не верилось, что все это происходит наяву: мы сидим в уютном партере, слышим волшебную музыку, и у нас на глазах совершается чудо...
На рассвете, разбившись на группы по два-три человека, мы выехали в села. Нам с лейтенантом К. М. Сафроновым выпало посетить колхоз имени Чапаева. Дороги за ночь занесло, ехать пришлось на санях. С большим трудом добрались до места назначения. Небольшое село раскинулось в низине и утопало в белых сугробах. [132] Между домами мы пробирались пешком. На обоих повеяло чем-то до боли знакомым, родным.
Заснеженные изгороди у рубленых хат местами под тяжестью белых шапок прислонились почти к самым окнам. За селом виднелись скотный двор, конюшни, дальше простирались поля. Совсем как у нас на Украине, разве что деревьев во дворах поменьше.
До темноты мы пропадали на фермах, осматривали хозяйство. Всюду работали одни женщины, лишь изредка встречались мужчины, в основном старики и инвалиды.
Вечером на торжественную встречу с фронтовиками-летчиками в школе собралось все село. Открыла собрание председатель правления колхоза имени Чапаева — энергичная худощавая женщина с закрученными вокруг головы обручами черных кос. Все замолчали, внимательно разглядывая нас.
Председатель не выступала с докладом, не произносила длинных речей. Пригласив всех за накрытые столы, она подняла рюмку:
— Дорогие наши колхозники, давайте же поприветствуем доблесных соколов на саратовской земле и выпьем за скорейшую победу над вражескими ордами.
После ужина председатель колхоза сказала:
— А теперь позвольте вручить вам скромный подарок от наших колхозников — самолет-истребитель. Мы приобрели его коллективно на свои трудовые сбережения.
В классе раздались аплодисменты, худые лица людей озарили светлые и радостные улыбки. Эта минута запомнилась мне на всю жизнь.
— Нещадно бейте, сыны наши, захватчиков,— продолжала женщина, — гоните их прочь с нашей земли, очищайте от них советское небо!
Мы с лейтенантом горячо благодарили саратовцев и обещали обязательно выполнить их наказ.
После официальной части в зале заиграла гармонь, зазвучали фронтовые песни. Но председатель неожиданно попросила тишины. Когда все умолкли, торжественно провозгласила:
— Товарищи! Наш славный гость, пилот Степаненко, как стало известно, холост. Правду говорю? — спросила у меня. — Так вот, выберем ему невесту.
Вспоминаю об этом, чтобы подчеркнуть, с каким вниманием и теплом относились советские люди к фронтовикам. [133] Но одно дело — рассказывать, а совсем другое — стоять рядом с девушкой, настоящей красавицей! Никто из присутствующих не смеялся и не шутил.
Вечером, как это и положено жениху, я побывал у Марийки дома, познакомился с ее матерью. Договорились писать друг другу. Но, что поделаешь, — так и не сошлись наши пути-дороги. В 1944-м Марийка сообщила, что выходит замуж.
До глубины души нас взволновала эта огромная честь — сражаться с врагом на самолете, врученном тебе народом. В этой связи наша ответственность за разгром врага становилась будто ощутимее, зримей. Это означало, что простые люди, сельские труженики, верили нам, надеялись на наше боевое мастерство. Каждый из них, кто в тот миг смотрел на нас, мысленно произносил: «Мы отдаем тебе свой труд, чтобы ты побеждал. Сумеешь ли, справишься ли с порученным делом?» К нам подходят пожилые и молодые женщины, подростки. На устах у всех одно: скоро ли конец войне? Когда ждать наших домой?
Милые, дорогие наши люди! Знать бы ответы на эти вопросы... Мы, летчики, будем искать их в битве и в схватках с заклятым врагом, а вы — на трудовой ниве. Другого пути у нас нет и не будет.
Утром на аэродроме нас уже ожидал подполковник Миронов со старшим сержантом Семеном Дмитриевичем Шмалием. Они возвратились из колхоза «Стахановец», где им от всего села вручал именной истребитель Ферапонт Головатый. Машину принимал Шмалий. Как известно, первый истребитель Ф. Головатый подарил летчику майору Еремину.
На белоснежных именных самолетах летим прямо на фронт под Сталинград, где нас ожидают новые бои. Истребители Як-1 — усовершенствованные скоростные машины. Нам предстоит в короткий срок овладеть новой техникой, облетать ее, пристрелять оружие и, не задерживаясь, войти в боевой строй.