От	Potato
К	Пуденко Сергей
Дата	15.03.2007 13:02:24
Рубрики	Управление & методология;

А кто финансирует нео-конов?

---

Все эти нео-конские "мозговые центры" стоят денег.

Интересные ссылки:

http://www.democrats.com/node/6075
http://www.aaupuc.org/horowitz.htm

Например, филантропическая организация Брэдли (Lynde and Harry Bradley Foundation)
"The overall goal of the foundation is to return “to the days before governments began to regulate Big Business, before corporations were forced to make concessions to an organized labor force.”"
Главной целью организации является возвращение "к тому времени, когда государство еще не начало регулировать Большой Бизнес, когда корпорации еще не были вынуждены идти на уступки профсоюзам".

---

От	Пуденко Сергей
К	Potato (15.03.2007 13:02:24)
Дата	16.03.2007 18:32:51

Re: А кто...

---

В настоящий момент заговор неоконов ("neo-cons conspiracy") и засилье, "кабала" Чейни в администрации ("Cheney cabal") являются темой N 1 для американского истеблишмента. Существуют различные версии того, что намеревается делать дальше Чейни, и какие рецепты предлагают его одиозные помощники, штатные, Карл Роув и Майкл Ледин, и нештатные, входящие в состав влиятельных структур, наподобие American Enterprise Institute, - организации, в настоящий момент занятой планированием и пропагандой военного нападения вооруженных сил США на Иран.



подобрка статей по случаю
http://www.rusk.ru/st.php?idar=111362

Американские неоконсерваторы в союзе с Израилем провозгласили курс на войну и мировой кризис

В самом деле, как поступать тем, кто мечтал покорить мир, но к концу второго срока правления, накануне выборов оказался изгоем? Автор иракского кризиса и теоретик высокотехнологичной войны Дональд Рамсфильд изгнан из Пентагона. Ранее администрацию покинул Пол Вулфовиц. Но остался стоять неколебимо, как скала, несменяемый вице-президент Дик Чейни с сонмом амбициозных советников.

Неоконсерваторы - это фанатики, недаром их правление ознаменовалось войной на религиозной почве против исламских режимов и организаций. В Республиканской партии США неоконы занимают крайне правые позиции и придерживаются идей избранности Америки Богом и ее особой мировой миссии. Американская элита, прагматично настроенная, в целом далека от такой религиозной экзальтации. Но, невзирая на малочисленность, стратегам из неоконсервативного штаба удалось заполучить влияние на Буша-младшего. По сути, за спиной слабого президента в Белый дом и силовые структуры, начиная с 2000 г., пришла команда Чейни-Рамсфильда. С тех пор американская политика развивается по крайне опасному и непредсказуемому сценарию.

Воззрения неоконсерваторов лучше всего отражает концепция т. н. "нового американского века". Она провозглашает решительный разрыв с "мягкой", ползучей глобализацией демократов и установление силового господства над миром. Для этого годятся все средства, в т. ч. провоцирование региональных и мировых кризисов. Неоконами с большой вероятностью были организованы теракты 11 сентября 2001 г. и развязана иракская война. Обе закулисные операции полностью отвечают представлениям о "сетевой войне", "управляемом беспорядке" и "сталкивании хаоса на периферию". Экстремизм на уровне высшего управления сверхдержавы!

Ситуация некоторое время уравновешивалась умеренными республиканцами из окружения Дж. Буша. Сильной фигурой оставался госсекретарь Колин Пауэлл. Но, втянутый в кризис вокруг Ирака, он оказался грубо "подставлен" спецслужбами. К выступлению в ООН ЦРУ представило сфабрикованные данные о якобы имеющем место оружии массового поражения у Саддама; затем же само же распространило данные о них, как о фальшивке. Так, в результате хитроумно проведенной комбинации госдеповский очаг сопротивления "ястребам" оказался сломлен. Пауэлл подал в отставку. Новый госсекретарь США Кондолизза Райс придерживается в целом умеренных взглядов, но в последнее время уступает давлению и отходит в тень. Пассивен и сам президент. Напротив, усиливается неоконсервативное крыло, сознающее, что терять ему больше нечего.

В ноябре 2008 г. американцев ждут перевыборы. В размеренной, регулярной борьбе избирательных платформ команда Чейни вряд ли может рассчитывать на победу. Засилье неоконов и их конспирация всем надоели. Останутся ли у руля республиканцы, или возьмут верх представители Демократической партии - в любом случае шанса, который имеют "ястребы" при Дж. Буше, у них больше не будет.

Америка в беспокойстве. Ведь в оставшиеся полтора года Дик Чейни по-прежнему у руля и сосредоточивает у себя в руках практически единоличную власть над огромной, глобальных масштабов имперской машиной. Почти наверняка это время будет использоваться под резкий разворот ситуации в свою пользу. В мировых столицах дуют на воду - как бы в спокойствии, без происшествий и срывов пережить ближайшие месяцы и осенью 2008-го спровадить непредсказуемых фанатиков из Белого дома и Пентагона. Вожди же американского неоконсерватизма, в свою очередь, с удвоенной энергией ищут путей продления полномочий и усиления их в мировую диктатуру.

Сложная, многоходовая международная интрига последних недель и дней с нагнетанием ситуации вокруг Ирана, мюнхенской речью В. Путина, охлаждением американо-британских отношений и объявлением о скором уходе с поста премьера Т. Блэра, правительственными кризисами в Израиле и Италии, конфликтом между Германией и США по вопросу о ПРО, лихорадкой на биржах, поспешным "замирением" Северной Кореи, где на переговорах Вашингтон пошел на беспрецедентные уступки режиму Ким Чен Ира, альянсом ближневосточных стран в поддержку Палестины - все это имеет самое непосредственное отношение к ожидаемой всеми мощной волне кризиса, надвигающейся на мир из США. Правительства и лидеры готовятся к "большой встряске", для чего в последний раз сверяют часы, делают возможные шаги, могущие укрепить безопасность и снизить последствия от вероятных потрясений.

Знаковым событием стало покушение на Д. Чейни в Афганистане. Ответственность за теракт, по сообщениям прессы, взял на себя Талибан, но некоторые считают, что в дело замешаны американские армейские спецслужбы, в среде которых сильны позиции политических противников вице-президента. Визит 27 февраля был целиком засекречен. На базу Баграм Д. Чейни привезли якобы по случайности, из-за того, что аэропорт Кабула не принимал рейсы. И именно здесь был совершен мощный подрыв, в результате которого погибли 17 человек и еще более 20 получили ранения. Заряд сдетонировал внутри базы, за внешним кольцом безопасности. Вслед за этим, спустя всего несколько часов, в Афганистан прибыла глава британского МИД Маргарет Бекетт, которая не исключила начала переговоров с рядом умеренных командиров талибов.

Реакция СМИ была скорее разочарованной. Заголовок новостей Би-Би-Си гласил: "Взрыв в Афганистане: недалеко от Чейни". Известный американский телеведущий Билл Мейхер в программе "Real Time", вообще, прямо выразил свое сожаление, что вице-президент США Дик Чейни не погиб. Если бы теракт достиг цели, это, по мнению Мейхера, помогло сохранить жизни множеству других людей. Накануне президентских выборов 2004 г. Чейни также угрожали. 51-летний мужчина, позвонив в полицию, сообщил, что намерен взорвать кандидата-республиканца во время одного из публичных выступлений при помощи "адской машины", помещенной в автомашину. Свое намерение он мотивировал сходным образом: "убить гораздо меньше людей, чем может убить этот подонок". Полиция разыскала "народного мстителя", обнаружив в его машине шесть баллонов со сжиженным газом.

Кто был причастен к взрыву в Баграме - об этом широкая общественность едва ли узнает. Но и без этого ясны острота и напряжение противостояния с неоконами. Баталии в Вашингтоне из скрытого сдерживания давно переросли в открытое, "горячее" противоборство. Против Буша и Чейни в последние месяцы активно голосовал Конгресс, причем солидарность нередко проявляли и демократическое большинство, и умеренные республиканцы. Линия борьбы демократов направлена на то, чтобы приблизить вывод войск из Ирака и запретить Бушу начало любых силовых акций против Ирана, склонив к переговорам с ближневосточными противниками.

Заметно занервничал старый лис, идеолог демократов Збигнев Бжезинский. 2 февраля с. г. он выступил в Сенате, на заседании комиссии по обороне, где открыто предупредил о заговоре неоконов. По словам Бжезинского, тайный план Чейни предусматривает организацию "некоторых провокационных акций в Ираке и теракта внутри США, после чего правительство Америки будет инициировать военную акцию против Ирана". Как минимум, речь может идти о повторении "сценария 9/11". Однако, падение в 2001 г. башен-близнецов Всемирного торгового центра не повлияло на мир таким образом, каким бы хотелось неоконам, и не принесло Америке решающих преимуществ. На сей раз конспирология "ястребов", скорее всего, пойдет дальше и будет включать в себя провоцирование мирового нефтяного кризиса и следующего за ним обвала финансовых и торговых рынков. За этим вполне вероятен период общей неопределенности и паники, оканчивающийся ультиматумом несогласным и введением "глобального чрезвычайного положения" - силового протектората неоконсервативной элиты Соединенных Штатов над рынками и регионами мира.

В настоящий момент заговор неоконов ("neo-cons conspiracy") и засилье, "кабала" Чейни в администрации ("Cheney cabal") являются темой N 1 для американского истеблишмента. Существуют различные версии того, что намеревается делать дальше Чейни, и какие рецепты предлагают его одиозные помощники, штатные, Карл Роув и Майкл Ледин, и нештатные, входящие в состав влиятельных структур, наподобие American Enterprise Institute, - организации, в настоящий момент занятой планированием и пропагандой военного нападения вооруженных сил США на Иран.

Произвол малочисленной, экзотической группы интеллектуалов, приверженцев крайних направлений протестантизма и иудаизма, безмерен. Сегодня ими получен почти полный контроль над американской внешней и внутренней политикой. В связи с расследованием громкого дела Либби, выявилось немало деталей реальной расстановки сил внутри Белого дома, отсутствия контроля за происходящим Дж. Буша и переносе важнейших решений в кабинет Д. Чейни. По признанию следствия, вице-президент сегодня волен казнить и миловать любое лицо из состава высшей администрации, преследования же и шантаж оппонентов носят поистине мафиозный характер. Настоящий шок в обществе вызвал недавний случай с увольнением ряда прокурорских работников с заменой их людьми, лояльными к Чейни. В планы неоконсерваторов входило ни много, ни мало уволить разом всех без исключения 93-х федеральных прокуроров страны! Понятно, что означают подобные экстраординарные действия: намерение развернуть в авторитарном направлении систему управления страной, усилить давление на суды и следственные органы.

Спикер Конгресса, одна из лидеров Демократической партии Нэнси Пилози выразила протест по поводу "грубого беспорядка на самой вершине администрации Буша", одновременно потребовав прояснить факты превышения полномочий вице-президентом Чейни. Еще одна комиссия Конгресса специально сформирована под расследование "прокурорского дела". Но ясно, что надежного противовеса авантюрной политике неоконов ни у демократов, ни у традиционно настроенных республиканцев на сегодняшний день нет. Устранение одного Либби в результате судебного разбирательства, как и риторическое давление на Роува, сами по себе не решают исход дела. Отправленные в отставку официальные лица из лагеря Чейни благополучно всплывают затем в неправительственных структурах, "мозговых трестах" неоконсерваторов, состоящих в контакте с вице-президентом. Именно таким способом - устройством в American Enterprise Institute, удалось оформить выход за штат Дональда Рамсфильда, Ричарда Перла, Дэвида Фрама и других одиозных фигур, которые продолжают определять реальную политику, пребывая уже в тени, в ранге частных советников и консультантов. Что же касается Пола Вулфовица, то его карьера после ухода из аппарата Белого дома сложилась еще более фантастически. Известного закулисного интригана, неоконсервативного идеолога и сторонника жесткого американского превосходства удалось продвинуть аж во главу Всемирного банка, действующего под эгидой ООН и курирующего наряду со второй подобной структурой, МВФ, архитектуру глобальных финансов и программы Запада и США в отношении своих геополитических конкурентов и стран "третьего мира".

Подтягивая силы, неоконы постепенно выводят на первые и открытые позиции своего лидера, Дика Чейни. Пока "промоушн" вице-президента идет в основном кулуарным, неофициальным каналам. Высшему и среднему эшелонам чиновничества настойчиво дают понять, кто настоящий хозяин в стенах Белого дома и к кому обращаться за разрешением вопросов. Однако, уже не выглядят странными дифирамбы в адрес "великого и мудрого" Ричарда Чейни и выражение верноподданических чувств ему лично. Наоборот, подвергаются обструкции те, кто стоит на независимых позициях. Дело дошло до того, что недавно в завышенных амбициях обвинили саму К. Райс, главу Государственного департамента. В августе-сентябре прошлого года сразу несколько газет, контролируемых неоконсерваторами, опубликовали со ссылками на источники в американской администрации сообщения об усилении веса Райс и оттеснении ею Д. Чейни "на вторые позиции". Госсекретарь якобы в своих целях использовала провалы вице-президента на иракском направлении и в некоторых других вопросах, в результате чего вышла в фавориты президента Буша.

В американской политике одним из традиционно влиятельных центров является Госдеп, под крылом которого, по разным направлениям собраны и работают одни из наиболее дееспособных команд экспертов и политиков. В противовес ему Д. Чейни за истекшие полтора вице-президентские срока отстроил собственный аналогичный центр влияния с широкими функциями и полномочиями. Перетягивание одеяла на себя вице-президентской структурой и послужило истинным поводом для дискредитации Кондолиззы Райс на уровне общедоступных СМИ. Неискушенный обыватель таким образом оказался вовлечен в дискуссию о том, кому полагается быть главным и в конечном итоге признал приоритет Д. Чейни на основные решения. С наиболее уязвимой стороны при этом была представлена Райс, якобы проводящая политику нападок на Чейни. Эти обвинения сопровождались массированным аппаратным давлением, так что Госдеп предпочел не связываться со штабом неоконов и отступил назад. В телевизионном интервью, данном каналу Fox News специально по этому поводу, К. Райс была вынуждена назвать недоразумением все разговоры о состязании за первенство и подчеркнуть особо свою полную и безоговорочную лояльность к вице-президенту. "Вице-президент, - сказала она, - остается критически важным советником для президента и его роль отличается от моей роли".

Интерес представляет данная ею характеристика визави, отчасти напоминающая панегирики высшим руководителям советской эпохи: "Чейни является не только критически важным советником, на которого полагается президент, но он также является тем, на кого полагаемся мы все, включая меня, для советов и подсказок, благодаря его значительному опыту и огромной мудрости в этих вопросах". Очевидно, что, говоря это, К. Райс движется имеющимся руслом и пытается соответствовать общему правилу, не отстать в выражении своей преданности от клики придворных льстецов. Это дает некоторое представление о втором после радикальной неоконсервативной идеологии факторе, работающем на кризис, - о фактически начавшем действовать культе личности вице-президента и о его непомерных амбициях, принятии роли вождя всех времен и народов.

Будет ли со временем совершен открытый переворот, и Д. Чейни заговорит с миром властно от своего лица, или же Дж. Буш останется во главе американской администрации декоративной фигурой - не столь важно. Даже сегодня во всеуслышание дискутируются влияния на президента, а не позиция самого президента, в отношении которого скептицизм большинства американцев хорошо известен. Важно отметить сам переход инициативы к вице-президентскому пулу и его политику, состоящую в скорейшем внедрении своих людей повсюду, особенно в разведке, силовых и правоохранительных ведомствах.

Истинные масштабы заговора неоконов и готовность их одномоментно взять власть в руки остаются по-прежнему неясны. Однако, очевиден усиливающийся паралич Госдепа на уровне высшего руководства и овладение штабом Чейни технологиями преодоления сопротивления демократов в Конгрессе и Сенате.

Оба фактора, дающих неоконсерваторам решающее преимущество тесно привязаны, как полагают, к действию еврейского лобби внутри США и проблемам, обозначившимся в последнее время в двухсторонних отношениях с Израилем. Дело в том, что в прошедшие годы в Израиле наметился некий тупик миротворчества, на который накладываются факторы экономической стагнации, прекращения иммиграции и помощи из-за рубежа, возросшей антиизраильской солидарности арабов и пр. Тель-Авив намерен решать свои проблемы силой, не дожидаясь технического обвала проекта строительства еврейского государства на Ближнем Востоке. Но поскольку любое крупное военное выступление израильской армии автоматически создает угрозу конфронтации со всеми соседними странами, последнее лучше всего совершить под шумок другой и более широкомасштабной дестабилизации, спровоцированной из США.

Не секрет, что Вашингтон давно подбивают нанести удары по Ирану. Правда, пока безуспешно - большинство американских и европейский элит не уверено, что из этого что-то выйдет, и предпочитает более мягкие средства распространения влияния. В отношении израильской политики по этой причине сформировалась атмосфера отчуждения и недовольства, значительно выросших после последней и весьма неудачной для евреев ливанской кампании. По обеим сторонам Атлантики справедливо опасаются, что, оказавшись в тупике, Израиль предпочтет, мягко говоря, поделиться своими проблемами с остальным миром.

Ту же позицию, исполненную опасений, до сих пор выражал и американский Госдеп, стараниями которого прошлым летом, в критический для военного успеха Израиля период были прекращены военные поставки американских вооружений и оборудования, теперь же организуются мирные переговоры с Ираном и Сирией. Но к радости Тель-Авива из-за усиления неоконов векторы израильской и американской политики теперь совпадают. Команда Чейни, состоящая из фанатично настроенных протестантов, ищет поводов к дестабилизации, провоцированию кризиса макрорегионального или даже мирового масштаба - т. е. ровно того же, к чему направляются старания израильских правых и религиозных еврейских неоортодоксов.

В таком тандеме шансы Чейни на доминирование внутри Америки резко растут. Еврейское лобби поможет преодолеть разночтения не только внутри Республиканской партии, но и из многих демократов сделает смирных овечек. Де-факто данный перелом уже произошел: как только что стало известно, Конгресс открывает дорогу возможным военным операциям против Ирана, и случилось это ровно в тот же день 13 марта, в который в Вашингтоне с целью проведения конференции Комитета по американо-израильским общественным отношениям (AIPAC), влиятельнейшего еврейского форума, высадился поистине впечатляющий израильский десант.

Экс-премьер Б. Нетаньяху, действующая глава МИД Ципи Ливни… Формально мероприятие преподносилось как плановое, ежегодное, однако обстоятельства его проведения вынуждают видеть в нем поворотную точку и фактический момент смены курса Соединенных Штатов. Представьте, в отсутствии главы государства, президента Дж. Буша и госсекретаря К. Райс, ответственной за осуществление международной политики (оба в турне по Латинской Америке), неоконы совещаются с представителями более чем 3 тысяч еврейских организаций, принимая по сути окончательно решение о начале Америкой новой войны.

Дик Чейни играет роль триумфатора. По свидетельствам очевидцев, его встречают с таким восторгом, который может подразумевать одно: здесь, в этой аудитории в качестве действительного и желанного лидера Соединенных Штатов готовы видеть его и только его. Около пятнадцати минут вице-президент стоит на трибуне и не может начать свою речь по причине непрерывных аплодисментов. Зал, в котором присутствуют 12 тысяч VIP-участников, как один, встает. По сути, перед нами собрание органа, отражающего действительное представительство американо-израильских элит, и данное собрание согласно делегирует Чейни чрезвычайные полномочия.

Тезисы выступления американского вице-президента призваны придать происходящему такую значительность, насколько и многое сказать между строк. Присмотритесь внимательнее: "СЕГОДНЯ Я… СТОЮ ЗДЕСЬ… КАК РЕШИТЕЛЬНЫЙ СТОРОННИК ИЗРАИЛЯ, И У ИЗРАИЛЯ В БЕЛОМ ДОМЕ НИКОГДА НЕ БЫЛО ЛУЧШЕГО ДРУГА… ЧЕМ ДЖОРДЖ БУШ". Торжественное произнесение присяги! Осанна!

Особыми полномочиями от Израиля по-видимому наделена и министр внешней политики Ц. Ливни. Она также говорит чеканными фразами, утверждающе, давая понять, что каждое заявление ее подкреплено реальной силой и пересмотру не подлежит. "Американо-израильский стратегический альянс (!) является партнерством, построенным на общих ценностях. США и Израиль сейчас вместе находятся в самом эпицентре сражения за свободный мир". Итак, пакт еврейских и неоконсервативных американских радикалов подписан. Более того, скреплен кровью, потоками крови, первым из которых окажется кровь Ирана. "Решение проблемы экстремизма означает решение проблемы Ирана", - провозглашает, как боевой клич, глава израильского МИД. Вечером в понедельник спикер Конгресса Нэнси Пелоси официально уведомляет о том, что демократическое большинство в Конгрессе приняло решение отказаться от своих предыдущих требований к администрации Буша - в случае военной операции в Иране получить на это их одобрение.

Итак, три составляющих принятой Соединенными Штатами тайной стратегии - это неоконсерватизм, личные притязания Д. Чейни и участие в ней мирового еврейства. Совместный альянс затрагивает не только иранскую тему. Он предполагает широкие действия на международной арене по продвижению согласованной позиции. "Тем государствам, которые знают об угрозе, но все еще колеблются в силу узких экономических или политических интересов, позвольте мне (т. е. от лица данного представительства - А.Р.) заявить следующее - история это запомнит", - выносит последнее предупреждение Ц.Ливни.

К кому относится данный зловещий ультиматум, долго гадать не приходится: ко всем, кто так или иначе не принимает участия "в партнерстве, построенном на общих ценностях", и отказывается стоять "в эпицентре сражения за свободный мир". Европейские страны, Россию, Китай данный план расставляет заранее по отведенным местам, что попутно с иранским вопросом дает перспективу решения европейского, азиатского и русского вопросов.

Пока неизвестна реакция на происшедшее Парижа, Берлина и Лондона, но, судя по ответу демократического большинства в Конгрессе, сглаженной, отретушированной подаче мероприятия американскими СМИ, серьезной волны критики не предвидится. В последние недели, вообще, отмечают глубокую депрессию европейских элит. Европа словно бы замерла, за исключением Германии, делающей лихорадочные попытки наладить взаимодействие и вырвать восточно-европейские режимы и НАТО из-под тотального контроля Вашингтона. Молчит Брюссель, необычайно неуверен и робок голос французской дипломатии, остановились дискуссии о будущем ЕС. Утихла даже газетная шумиха вокруг олигархов из России, "Газпрома" и отравления Литвиненко.

Москва также стоит перед выбором. Тень кризиса и провокаций нависает над Россией, как над одной из первых. Еще бы! "Дикий Дик разбушевался". Нельзя предсказать заранее, удастся ли нынешнему американскому вице-президенту освоить по-настоящему роль мирового диктатора, но то, что война со следующими за ней мировыми катаклизмами близки и многое переменят в сегодняшнем положении вещей, не представляет сомнения. Делаем выводы.



ПРИЛОЖЕНИЯ. БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ
ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТА США И ГЛАВУ ПЕНТАГОНА ОБВИНЯЮТ В СГОВОРЕ


Вашингтон, 20 окт. 2005 - РИА Новости
Бывший главный помощник экс-госсекретаря США Колина Пауэлла полковник Лоуренс Уилкинсон в среду, 19 октября, выступил с сенсационными обвинениями в адрес вице-президента США Ричарда Чейни и главы Пентагона Дональда Рамсфелда, утверждая, что они находятся в тайном "сговоре" с целью проведения выгодной им внешней политики в обход существующего правительственного аппарата.

При этом Уилкинсон обвинил президента США Джорджа Буша в том, что он не подготовлен в вопросах международных отношений и мало ими интересуется.

"То, что я видел, было сговором между вице-президентом США Ричардом Чейни и министром обороны Дональдом Рамсфелдом, которые принимали решения по критически важным вопросам. О том, что эти решения принимаются, (государственная) бюрократия не знала", - заявил Уилкинсон.

"Сейчас она (бюрократия) расплачивается за последствия тайного принятия тех решений", - подчеркнул бывший помощник Пауэлла, добавив, что, по его мнению, за тайные решения Чейни и Рамсфелда "расплачивается Америка".

В качестве примеров подобных секретных действий вице-президента и главы Пентагона Уилкинсон назвал длительный отказ США от взаимодействия с Северной Кореей, а также отказ от поддержки усилий европейских государств по Ирану.

"Основополагающие решения по внешней политике не должны приниматься тайно", - подчеркнул Уилкинсон, который, работая в госдепартаменте США, занимал пост руководителя личного аппарата Колина Пауэлла.

"Вы имеете вот такую коллегиальность между министром обороны и вице-президентом, и вы также имеете президента, который не подготовлен в вопросах международных отношений и который, к тому же, не особо ими интересуется", - заявил Уилкинсон в вашингтонском политологическом центре New America Foundation.

"Принимать решения в том, что я называю "сговором Овального кабинета", нетрудно, и зачастую эти решения являются совсем не такими, какие, как вы думаете, были приняты в рамках официального процесса", - сказал бывший помощник Пауэлла.

При этом Уилкинсон полагает, что экс-советник президента США по национальной безопасности Кондолиза Райс, ставшая сейчас госсекретарем, является "частью проблемы", так как в дискуссиях внутри администрации она все свои усилия направляла не на предоставление наилучших советов президенту, а на выстраивание максимально близких с ним отношений.

"Она вставала на сторону президента, чтобы укрепить свою близость к нему", - заявил бывший помощник Пауэлла.

Уилкинсон сообщил также, что его очень беспокоит неподготовленность правительства США к действиям в катастрофических кризисных ситуациях, а также случаи назначения на важнейшие посты совершенно не готовых для этого людей.

В качестве такого примера он назвал назначение с одобрения Чейни и Рамсфельда на третий по значимости пост в Пентагоне - на пост заместителя министра обороны США по политическим вопросам - Дугласа Фейта.

Напомнив о знаменитом "политическом завещании" президента США Дуайта Эйзенхауэра, заявившего тогда об опасности усиления в Соединенных Штатах интересов военно-промышленного комплекса, Уилкинсон сказал, что сегодня эти интересы укрепились еще больше.

"Они заполучили каждого конгрессмена, каждого сенатора, они все у них охвачены", - утверждает он.

Райс опровергает утверждения о том, что оттеснила Чейни на второй план


ВАШИНГТОН, 10 сент. 2006 - РИА Новости.
Госсекретарь США Кондолиза Райс опровергла утверждения о том, что во внутренней борьбе в ближайшем окружении Джорджа Буша она "переиграла" вице-президента США Ричарда Чейни и оттеснила его на второй план.

"Эти истории являются просто нелепыми", - заявила Райс в воскресенье в эфире телекомпании "Фокс", комментируя сообщения СМИ и напомнив, что "по Вашингтону такие истории - кто выше, кто ниже - гуляют постоянно".

"Вице-президент остается критически важным советником для президента и его роль отличается от моей роли", - заявила госсекретарь.

"Он (Чейни) является не только критически важным советником, на которого полагается президент, но он также является тем, на кого полагаемся мы все, включая меня, для советов и подсказок, благодаря его значительному опыту и огромной мудрости в этих вопросах", - сообщила Райс, напомнив при этом, что все окончательные решения в администрации принимаются самим президентом.

Накануне в США были опубликованы материалы, в которых со ссылкой на интервью и беседы с десятками представителей администрации Буша сразу несколько СМИ сообщили о том, что в "подковерной" борьбе за влияние на Буша в течение последних месяцев Райс удалось одержать верх над Чейни, влияние которого, как утверждается, уменьшилось из-за ситуации в Ираке и других просчетов окружения президента.

Готовность Белого дома присоединиться к европейским союзникам в переговорах по Ирану, неожиданное признание Буша о существовании секретных тюрем ЦРУ за рубежом и другие примеры изменений в позиции администрации авторы этих публикаций связывают с "оттеснением" Чейни и усилением "веса" Райс среди ближайших советников американского президента.


В АДМИНИСТРАЦИИ БУША ИДУТ СПОРЫ О ТОМ, ЧТО ДЕЛАТЬ С РОССИЕЙ


Вашингтон, 26 февр. 2005 - Inopressa.ru
Вице-президент Чейни все более скептически относится к президенту России Владимиру Путину и проявляет интерес к ужесточению подхода к России, пишет американская газета Washington Post.

В январе он собрал в своем офисе экспертов по России, чтобы получить исходные данные, и попросил главу разведки Джона Негропонте предоставить дополнительную информацию о векторе движения Путина, сообщили источники. Госсекретарь Кондолиза Райс, которая стремится уравновесить опасения, связанные с российской демократией, прагматичным партнерством в вопросах, представляющих общий интерес, например, по иранской ядерной программе, ответила проведением собственного совещания с независимыми советниками неделю назад.

Некоторые источники увидели в этом попытку противостоять Чейни. Высокопоставленные чиновники отрицают серьезные разногласия, но по-разному описывают позиции Чейни и Райс.

"Он принадлежит к более критичному лагерю, - заявил один из источников. - В администрации существует напряженность между теми, кто любит Путина, и теми, кто любит демократию. Похоже, и президент, и Конди балансируют между этими силами"…

Эндрю Качинс, до недавнего времени - директор Московского центра Карнеги, сказал, что администрация, похоже, не определилась. "Заметно, что существует напряженность по поводу того, что делать с Россией, - заявил Качинс, побывавший на совещании у Райс. - Есть те, кто хочет строить конструктивные отношения. Но есть и те, кого гораздо больше волнует, куда идет Россия".

Противоположные полюса в отношении российской политики в администрации традиционно представляют Дэниел Фрид - советник госсекретаря по Европе, критически относящийся к Москве, и Томас Грэхем - глава российского направления в Совете национальной безопасности, выступающий за более тесное партнерство.

Чейни не остался в стороне, но неизвестно, рекомендовал ли он конкретные меры. "Они выступают за своего рода реализм", - сказал высокопоставленный источник об аппарате вице-президента. Райс не спорит с тем, что проблема существует, но хочет быть искренней, не проявляя недоброжелательности. "Райс стремится к тому, чтобы придерживаться середины в отношениях с Россией", - добавил источник. Пресс-секретари администрации отказываются от комментариев по поводу внутренних споров.

Другой информированный источник отметил, что Райс, эксперт по России, в частном порядке считает излишне настойчивое подталкивание Путина к демократии контрпродуктивным и полагает, что эта проблема отвлекает от более важных приоритетов. "Создается впечатление, что на первый план выходит раздражение, - нам есть о чем подумать, это нам не нужно"", - заявил источник.


ПРОКУРОРСКИЙ КРИЗИС В США ГРОЗИТ НОВЫМИ СЕРЬЕЗНЫМИ НЕПРИЯТНОСТЯМИ КАРЛУ РОУВУ


Вашингтон, 14 мар. 2007 - Лента.ру
В США вышел на новый уровень скандал, вызванный внезапной отставкой восьми федеральных прокуроров, уволенных без объяснения причин в середине декабря 2006 года. Долгое время сохранявший молчание Белый дом был вынужден предоставить специальной комиссии Конгресса, расследующей это дело, отчет, из которого следует, что администрация намеревалась уволить вообще всех федеральных прокуроров страны. Карл Роув выступил против данной идеи, но на этом его участие в игре не окончилось.

Формально, процедура увольнения восьми обвинителей была начата в октябре 2006 года, после разговора Джорджа Буша с генеральным прокурором Альберто Гонсалесом. Как свидетельствуют представители Белого дома, беседа была посвящена совершенно другим вопросам, но в процессе ее президент как бы невзначай заявил, что он получил немало жалоб на действия некоторых федеральных прокуроров, которые не проявляют должного рвения в расследовании нарушений на выборах.

Гонсалес пообещал разобраться со своими подчиненными, причем сделал он это уже имея список кандидатов на увольнение. В ноябре состоялась первая отставка, а 7 декабря одновременно семеро прокуроров получили уведомления об увольнении, и, по утверждению некоторых из них, вслед за этим последовали звонки угрожающего содержания от неназванных республиканских законодателей, а также внушительное предложение чиновника министерства юстиции не общаться по поводу произошедшего с прессой.

Администрация попыталась представить все как рутинную процедуру избавления ведомства от недобросовестных работников, но странные обстоятельства произошедшего заинтересовали контролируемый демократами Конгресс, и началось разбирательство.

В процессе его выяснилось много интересного. Как оказалось, сразу после победы Буша на вторых президентских выборах Белый дом всерьез рассматривал возможность увольнения всех без исключения 93-х федеральных прокуроров страны. Во всяком случае, в феврале 2005 года советница президента Харриет Майерс (Harriet Miers) обратилась с такой инициативой к помощнику генерального прокурора Кайлу Сэмпсону (Kyle Sampson). Последний передал предложение своему патрону, но тот отказался выполнять его, поскольку резонно посчитал, что такие действия могут привести к параличу всей системы.

И вот тут случается самое поразительное. Об этих странных переговорах, которые ведут чиновники, не занимающие никаких ответственных постов, и результатом которых могла стать полная замена прокурорского корпуса страны, узнает архитектор всех политических побед Джорджа Буша Карл Роув, которого одно время было даже принято называть "мозгом" президента. Он вмешиватся и указывает Майерс на то, что подобные инициативы совершенно неуместны, не позволив таким образом пополнить армию американских безработных почти сотней государственных обвинителей.

Такую версию произошедшего изложила представитель Белого дома Дэйна Перино (Dana Perino). При всей ее внешней правдоподобности вызывает большое сомнение тот факт, что для Роува, контролировавшего в тот период абсолютно все политические маневры как самого президента, так и республиканской партии вообще, инициатива такого масштаба была неожиданностью.

Но мысль о том, что кого-то из прокуроров надо отправить в отставку все же упала на благодатную почву, и уже в марте 2005 года помощник генерального прокурора Сэмпсон в электронном послании на имя Майерс представляет ей список всех прокуроров, который разбит на группы по степени их лояльности администрации. В послании также были выделены два десятка обвинителей, которых "можно было бы отстранить о работы".

В январе 2006 года Сэмпсон, по его собственному признанию, направляет в администрацию еще одно послание, где уже конкретно называет семерых претендентов на отставку. В этом письме фигурировало имя Тима Гриффина (Tim Griffin), которого министерство юстиции рекомендовало на место прокурора Арканзаса Бада Камминса (Bud Cummins). Обычное рутинное согласование, если бы не одна деталь. Гриффин являлся ближайшим помощником…Карла Роува, еще не так давно протестовавшего против опрометчивых "чисток".

Более того, как выяснилось, ранее глава Республиканской партии Нью-Мексико обращался к Роуву с просьбой добиться увольнения прокурора штата Дэвида Иглесиаса (David Iglesias), который, по мнению партийного босса, не проявил особого рвения при обвинении демократов в нарушениях во время подсчете голосов на выборах. Имя Иглесиаса было добавлено в список кандидатов на отставку уже в октябре 2006 года, как раз перед уже упоминавшимся разговором Буша и генерального прокурора Гонсалеса. Беседу эту, к слову, Гонсалес, давая показания членам Конгресса, так и не смог вспомнить.

В итоге, увольнение прокуроров состоялось, и то, что вначале представлялось Конгрессу плохой кадровой политикой министерства юстиции, оказалось довольно сложной комбинацией, уходящей корнями в Белый дом. Юридический комитет палаты представителей заявил о своем горячем желании пообщаться с Карлом Роувом на тему его участия в этом процессе, аналогичное рвение продемонстрировали и участвующие в расследовании сенаторы. Белый дом пообещал рассмотреть заявку на допрос Роува, когда она будет официально направлена в администрацию.

В связи со всем вышесказанным, складывается впечатление, что для "мозга" президента Буша действительно наступают сложные времена. Однажды ему уже удалось избежать юридического преследования за участие в другом крупном скандале - деле о рассекречивании сотрудника ЦРУ Валери Плейм. Несмотря на то, что именно Роув был одним из тех, кто сообщил прессе о настоящем месте работы Плейм, ему, в отличие помощника Чейни Льюиса Либби, не было предъявлено никаких обвинений…


ИЗРАИЛЬ ПОЛУЧИЛ УВЕРЕНИЯ В СОВЕРШЕННЕЙШЕМ ПРЕДПОЧТЕНИИ


Вашингтон, 13 мар. 2007. - Коммерсантъ. Дмитрий Сидоров
В Вашингтоне проходит ежегодная конференция крупнейшей в США произраильской лоббистской организации AIPAC. В понедельник к участникам форума обратился вице-президент США Ричард Чейни, заверивший, что у Израиля в США никогда не было лучшего друга, чем президент Буш. Лейтмотивом конференции стал призыв к совместным действиям США и Израиля против Ирана. Произраильское лобби немедленно продемонстрировало свою силу: демократы отказались от своего требования к Белому дому в случае принятия решения о военной операции против Ирана получить на это одобрение конгресса.

Конференция Комитета по американо-израильским общественным отношениям (AIPAC), традиционно собирающая влиятельных политиков, общественных деятелей и ведущих представителей бизнеса двух стран, в этом году проходит с особым размахом. Нынешний форум, как обычно, стал демонстрацией могущества израильского лобби в США. Своим присутствием его почтили вице-президент США Ричард Чейни и глава МИД Израиля Ципи Ливни. В числе приглашенных был и экс-премьер Израиля Биньямин Нетаньяху. И наконец, на состоявшемся в понедельник гала-ужине присутствовало около 200 сенаторов, конгрессменов и высокопоставленных представителей Белого дома, которые внимательно слушали телеобращение премьера Израиля Эхуда Ольмерта из Иерусалима.
Тон конференции задал вице-президент Чейни, выступление которого было запланировано на раннее утро. Господин Чейни появился на трибуне вовремя, но долго не мог начать выступление из-за продолжительных оваций, которыми его встретил зал. Как удалось узнать Ъ, еще за несколько дней до проведения заседания AIPAC вице-президент США в списках участников не значился. Однако когда выяснилось, что находящаяся с Джорджем Бушем в Южной Америке госсекретарь США Кондолиза Райс на конференции быть не сможет, господин Чейни принял решение присутствовать на форуме, чтобы поддержать его статус.
Выступление Ричарда Чейни почти целиком было посвящено Ираку. Он в очередной раз напомнил присутствующим, что битва с демократическим большинством в конгрессе, пытающимся принять закон о выводе американских войск из Ирака в 2008 году, остается для Белого дома главным внутриполитическим сражением. Судя по всему, участники форума стали для господина Чейни той понимающей аудиторией, которой ему в последнее время так не хватает. Ричард Чейни обрушился на демократов с резкой критикой. При этом он попытался развенчать "пять мифов" о войне в Ираке, распространяемых политическими оппонентами Белого дома. По словам вице-президента США, первый миф основывается на представлении о том, что операция в Ираке не имеет ничего общего с борьбой с глобальным терроризмом и отвлекает США от сражения с "Аль-Каидой". В связи с этим Ричард Чейни напомнил слова главы "Аль-Каиды" Осамы бен Ладена о том, что в Ираке идет третья мировая война и поражение Америки в Ираке будет означать для нее неудачу в других регионах мира.
Разобравшись с первым мифом, вице-президент перешел ко второму, заключающемуся в представлениях о том, что можно поддерживать американские войска в Ираке и одновременно отказывать им в пополнении. Вице-президент США имел в виду демократическое большинство в палате представителей, которому удалось принять резолюцию против отправки в Ирак дополнительного 20-тысячного контингента.
Третий миф, упомянутый Ричардом Чейни, касался вывода американских войск из Ирака, что, по мнению демократов, снизит террористическую угрозу для США. Затем он проанализировал четвертый миф, исходящий из того, что уход США из Ирака, дескать, не приведет к серьезным последствиям для Ближнего Востока. Решительно не соглашаясь с этой точкой зрения, вице-президент США нарисовал апокалиптическую картину. По его словам, уход войск из Ирака может привести к межконфессиональной войне между поддерживаемыми Ираном шиитами и суннитскими экстремистами, в которой на стороне суннитов выступит "Аль-Каида", а на стороне шиитов - Иран. "Если победят союзники Ирана, режим в Тегеране и его планы для Ближнего Востока получат возможность для продвижения, и угроза для наших друзей в регионе увеличится многократно",- заявил Ричард Чейни.

Наконец, в пятом мифе вице-президент США опять вернулся к разоблачению непоследовательности демократов, по его словам требующих вывода войск из Ирака и в то же время призывающих к активным действиям в отношении Ирана.

"Сегодня я стою здесь как решительный сторонник Израиля, и у Израиля в Белом доме никогда не было лучшего друга, чем Джордж Буш",- заверил собравшихся вице-президент Чейни.

Поднятую вице-президентом США иранскую тему развила выступившая на конференции глава МИД Израиля Ципи Ливни. Она сделала акцент на необходимости совместного противостояния США и Израиля действиям Ирана. "Американо-израильский стратегический альянс является партнерством, построенным на общих ценностях",- подчеркнула госпожа Ливни, призвав усилить международное давление на Тегеран. "Тем государствам, которые знают об угрозе, но все еще колеблются в силу узких экономических или политических интересов, позвольте мне заявить следующее: история это запомнит",- предупредила госпожа Ливни, бросив камень в огород России и Китая.

Попытку подтолкнуть США к введению санкций против компаний, которые инвестируют в иранскую промышленность, предпринял и прибывший на форум AIPAC экс-премьер Израиля Биньямин Нетаньяху, обладающий большим авторитетом в США. Как стало известно Ъ, господин Нетаньяху высказал эту идею на закрытом брифинге в одной из гостиниц Вашингтона. Между тем о необходимости подобного шага в комитете по иностранным делам конгресса США ранее заявляли его председатель демократ Том Лантос и его заместитель республиканка Илиана Роз-Летинен. Помимо голландской Shell, а также китайских и индонезийской компаний под санкции могут попасть и российские фирмы или Россия в целом. О такой перспективе Ъ, в частности, заявил сенатор Норм Колман.

Кульминацией вчерашнего дня конференции AIPAC после продолжавшегося 11 часов обсуждения стал грандиозный гала-ужин, собравший около 12 тыс. человек, разместившихся за тысячей столов. "Главным блюдом" стало телеобращение к участникам конференции израильского премьера Эхуда Ольмерта из Иерусалима. В своем выступлении господин Ольмерт напомнил о том, что в иранском вопросе взгляды Израиля сегодня обращены к Америке. "Только США могут убедить Тегеран отказаться от разработки ядерного оружия",- считает израильский премьер.

В тот же день произраильское лобби в США в очередной раз продемонстрировало свое огромное влияние в конгрессе. Как сообщила в понедельник спикер палаты представителей Нэнси Пелоси, демократическое большинство в конгрессе приняло решение отказаться от своих предыдущих требований к администрации Буша - в случае принятия ею решения о проведении военной операции в Иране получить на это одобрение конгресса. Таким образом, произраильское лобби развязало руки "лучшему другу Израиля" в иранском вопросе.

---

От	Alex~1
К	Potato (15.03.2007 13:02:24)
Дата	15.03.2007 13:44:54

Трудно удержаться от цитаты :)

---

- Я внимательно слушал вас, - сказал он, - и убедился, что вы желаете
играть в игру, именуемую бизнесом, по старинке. Смысл жизни вы видите
только в наживе. Каждый из вас уверен, что родился на свет с единственной
целью - наживаться. И вдруг - заминка! В самом разгаре погони за наживой
появляется трест и похищает у вас ваши прибыли. Для вас это катастрофа,
нарушающая гармонию мироздания, и, по-вашему, существует один только выход
- уничтожить то, что мешает вам наживаться.
Повторяю, я внимательно вас слушал и нахожу, что есть название,
которое очень вам подходит. Вы - разрушители машин. Знаете, что это такое?
Позвольте, я расскажу вам. В Англии, в восемнадцатом веке, когда не
были еще изобретены машины, рабочие и работницы ткали сукно у себя дома на
ручных станках. Это был кропотливый и трудоемкий способ производства, к
тому же и дорогой. Но вот появилась паровая машина, а с нею механические
станки. Сотни таких станков, собранные в одном месте, при одной машине,
производили сукно и быстрее и дешевле, чем это могли делать вольные ткачи
на своих ручных станках. Концентрация производства убивала всякую
конкуренцию. Мужчины и женщины, раньше работавшие на дому, каждый для
себя, теперь стали работать на фабрике, на хозяина-капиталиста. В
дальнейшем к ткацким станкам были приставлены дети - им можно было платить
дешевле, чем взрослым, и постепенно детский труд начал вытеснять труд
взрослых ткачей. Для рабочих настали тяжелые времена. Им жилось все хуже и
хуже, они голодали. А так как причину зла они видели в машинах, то и
начали уничтожать машины. Это ни к чему не привело, да и вообще было
неразумно.
Этот урок истории ничему вас не научил. Спустя сто пятьдесят лет
после английских разрушителей машин появляетесь вы и тоже хотите ломать
машины. Сами же вы признаете, что трестовская машина работает и дешевле и
производительнее вашего; конкурировать с ней вам не под силу, - вот вы и
жаждете ее уничтожить. Вы ничуть не умнее отсталых английских рабочих. А
пока вы тщитесь вернуть век конкуренции, тресты преспокойно расправляются
с вами.
Все вы говорили здесь, в сущности, одно и то же: уходит век
конкуренции, и на смену ему идет век концентрации производства. Вы, мистер
Оуэн, убили конкуренцию в Беркли, открыв у нас один из своих филиалов, -
ваша фирма оказалась сильнее торговавших здесь мелких лавочников. Но есть
объединения и посильнее вашего - это тресты. Стоит вам почувствовать их
давление, как вы кричите: <Караул, грабят!> Однако это только потому, что
сами вы не трест. Будь вы единственный бакалейщик-монополист на все
Соединенные Штаты, вы бы не так рассуждали, вы кричали бы: <Да здравствуют
тресты!> Но ваш небольшой синдикат не только не может сравняться с
трестом, он и сам-то по себе еле дышит. Вы чувствуете, что долго не
протянете. Вы понимаете, что вы и ваши филиалы только пешки в большой
игре. Вы видите, как вырастают вокруг могущественные силы, как они крепнут
день ото дня - и неуязвимые, закованные в броню руки тянутся к вашим
прибылям, вырывая клок то тут, то там. Железнодорожный трест, угольный,
нефтяной, стальной. Вы знаете, что вам несдобровать, что они отнимут у вас
ваши прибыли - все, до последнего цента.
Как видите, сэр, вы незадачливый игрок. Когда вам удалось раздавить
своих мелких конкурентов здесь, в Беркли, в силу преимуществ вашего
синдиката, - успех вскружил вам голову. Вы только и говорили что о
предприимчивости и деловитости и, поживившись за счет своих конкурентов,
отправили жену прокатиться в Европу. Так уж водится, что хищник пожирает
хищника, - вот и вы слопали своих предшественников. Но, на вашу беду, есть
хищники и покрупнее, - и вам предстоит попасть им на завтрак. Потому-то вы
и вопите. А с вами вопят все сидящие здесь. Они в таком же положении. У
всех у вас на руках плохая карта, вот вы и жалуетесь.
Но, жалуясь, вы отказываетесь смотреть правде в глаза и называть вещи
своими именами. Вы не говорите, что сами заритесь на чужие прибыли и
только не хотите, чтобы кто-то зарился на ваши. Нет, для этого вы слишком
хитры. Вы говорите другое. Вы произносите политические речи в защиту
мелких капиталистов, вроде той, какую мы сегодня выслушали от мистера
Кэлвина. Но что он здесь говорил? Кое-что я могу повторить по памяти:
<Наши исконные принципы были правильны>, <Единственно, что Америке нужно,
- это возвращение к ее основному принципу: равные возможности для всех>,
<У колыбели этой нации стоял дух свободы>, <Вернемся к заветам наших
предков...>
Под равными возможностями для всех мистер Кэлвин подразумевает
возможность загребать побольше прибылей, в чем он сейчас встречает помеху
со стороны трестов. Но вы столько раз повторяли эти громкие слова, что,
как ни странно, сами в них уверовали. Все, что вам нужно, - это грабить
ближнего в меру своих сил - полегоньку да потихоньку, и вы на этом
основании вообразили себя борцами за свободу. Вы самые обыкновенные плуты
и стяжатели, но под магическим действием красивых фраз готовы возомнить
себя патриотами. Свою жажду прибылей, проистекающую из чистейшего эгоизма,
вы выдаете за бескорыстную заботу о страдающем человечестве. Так давайте
же хоть здесь, среди своих, - дерзните быть самим собой. Не бойтесь
смотреть правде в лицо и называйте вещи своими именами.
Я видела кругом неприязненные, побагровевшие лица и затаенный страх.
Казалось, наши гости трепетали перед этим юнцом, перед спокойствием и
силой его речей и его ужасающей, непозволительной манерой называть черное
черным. Мистер Кэлвин, однако, не растерялся.
- А почему бы и нет? - заявил он. - Почему бы нам не вернуться к
обычаям и нравам наших предков, основателей нашей республики? Вы сказали
нам немало правды, мистер Эвергард, - пусть жестокой и горькой правды. Но,
поскольку мы здесь и в самом деле в своей среде, не будем этим смущаться.
Давайте сбросим маски и примем те обвинения, которые мистер Эвергард так
прямолинейно нам предъявляет. Верно, что мы, мелкие капиталисты, гонимся
за прибылями и что тресты отнимают их у нас. Верно, что мы хотим
избавиться от трестов, чтобы сохранить наши прибыли. Но почему бы нам и не
добиваться этого? Почему? Я вас спрашиваю.
- Вот тут-то мы и дошли до главного, - сказал Эрнест с довольной
улыбкой. - Я объясню вам, почему, хоть это и не так-то легко. Все вы в
какой-то мере учились коммерции, но никому из вас не приходилось изучать
законы социального развития. А между тем вы находитесь сейчас в переходной
стадии экономического развития; сами вы этого не видите и не понимаете, -
отсюда и все недоразумения. Почему вам нельзя возвратиться назад? Да
потому, что это невозможно. Вы так же бессильны повернуть вспять поток
экономического развития, как заставить ручей течь в гору. Иисус Навин
приказал солнцу остановиться над Гаваоном, а вы намерены перещеголять
Иисуса Навина! Вы хотите заставить солнце катиться по небу вспять. Вы
хотите вернуть время от полудня к утру.
Презрев усовершенствованные машины, презрев возросшую
производительность труда и все преимущества концентрации, вы хотите
вернуть экономику назад на целое поколение - к тому времени, когда не было
еще крупного капитала и развитой техники, не было железных дорог, когда
мелкие капиталисты пожирали друг друга в обстановке экономической анархии,
когда производство было примитивным, расточительным, неорганизованным,
непомерно дорогим. Поверьте, Иисусу Навину было легче остановить солнце,
не говоря уж о том, что ему помогал сам бог Саваоф. Но от вас, мелких
капиталистов, бог отвернулся. Ваше солнце клонится к закату. Больше ему не
взойти в небе. И вам не изменить предначертанного ему пути. Вы уходите с
исторической арены, и вскоре в истории затеряется и след ваш.
Таков закон эволюции. Так повелел господь бог. Концентрация сильнее,
чем конкуренция. Первобытный человек был жалким существом, прятавшимся в
расщелинах скал. Но он объединился с себе подобными и пошел войной на
своих плотоядных врагов. Эти хищники охотились в одиночку, так сказать, на
началах конкуренции. Первобытный же человек был хищник, тяготевший к
объединению, потому-то он и поднялся над прочими тварями. С тех пор люди
вступали во все более обширные объединения. Концентрация против
конкуренции - таков смысл общественной борьбы, которая заполняет многие
тысячелетия. И всегда конкуренция терпит поражение. Тот, кто становится
под знамя конкуренции, неизменно гибнет.
- Но ведь и тресты - порождение конкуренции, - прервал Эрнеста мистер
Кэлвин.
- Совершенно верно, - отвечал Эрнест. - Но тресты и уничтожают
конкуренцию. Вы, например, сами рассказали нам, как вам пришлось
распроститься с вашим молочным хозяйством.
Впервые за столом раздался смех, и мистер Кэлвин невольно к нему
присоединился.
- Но раз мы снова заговорили о трестах, давайте условимся кое о чем,
- продолжал Эрнест. - Я выскажу здесь несколько положений, и всех, кто с
ними не согласен, прошу мне возражать. Ваше молчание будет для меня знаком
согласия. Разве механический станок не дает больше сукна и по более
дешевой цене, нежели ручной? - Эрнест подождал ответа и, не дождавшись,
продолжал: - Разве, следовательно, не безумие сломать машины и
возвратиться к более трудоемким и дорогим методам кустарной работы? -
Несколько человек кивнуло в знак согласия. - Разве не верно, что
объединение, именуемое трестом, может производить товары и лучше и
дешевле, чем тысячи маленьких, конкурирующих между собой предприятий? -
Возражений снова не было. - Разве, следовательно, не безумие отказываться
от этой более дешевой и рациональной формы производственной организации?
Все долго молчали. Наконец заговорил мистер Коуолт.
- Так что же вы нам-то прикажете делать? - спросил он. - В
уничтожении трестов мы видим единственный способ избавиться от их
владычества.
Эрнест так и загорелся.
- Я покажу вам другой способ! - воскликнул он. - Предлагаю не
разрушать эти великолепные машины, работающие и хорошо и дешево. Давайте
возьмем их себе. Пусть они радуют нас своей производительностью и
дешевизной. Будем сами управлять ими. Спустим с лестницы хозяев этих
чудесных машин и сами станем их хозяевами. Это, господа, и есть социализм,
еще более обширное объединение, чем тресты, - самое обширное экономическое
и социальное объединение из всех, какие знает наша планета. Социализм - в
ладу с законами экономического развития. Мы противопоставим трестовским
объединениям более мощную организацию. А это значит, что будущее за нами.
Переходите к нам, социалистам, ставьте на верную карту!
Этот призыв не встретил поддержки. Послышался недовольный ропот,
многие покачивали головой.
- Ладно! - рассмеялся Эрнест. - Вам, видно, нравится быть ходячим
анахронизмом. Вы предпочитаете играть в обществе роль атавистического
придатка. Что ж, с богом, но только помните, что, как и всякий атавизм, вы
обречены на гибель. Спрашивали вы себя, что будет с вами, когда появятся
объединения покрупнее нынешних трестов? Где вы окажетесь, когда наши
огромные тресты начнут сливаться в такие организации, какие нынешним и не
снились, - пока над вами не воздвигнется единый социальный, экономический
и политический трест?
Эрнест неожиданно повернулся к мистеру Кэлвину.
- Скажите, прав я или нет? Разве вам и вашим единомышленникам не
приходится сколачивать новую политическую партию, потому что старые в
руках у трестов? И разве ваша пропаганда не встречает с их стороны
упорного сопротивления? За каждым провалом, за каждым препятствием на
вашем пути, за каждым ударом, нанесенным вам из-за угла, разве не
чувствуете вы руку трестов? Скажите, верно это или нет?
Мистер Кэлвин сидел, понурив голову.
- Говорите, не стесняйтесь, - не отставал Эрнест.
- Что верно, то верно, - согласился мистер Кэлвин. - Нам удалось
добиться большинства в законодательном собрании штата Орегон; но когда мы
провели ряд прекрасных законопроектов, охраняющих права мелких
промышленников, губернатор, ставленник трестов, наложил на них вето. Когда
же мы в Колорадо избрали своего губернатора, палата не утвердила его.
Дважды нам удавалось провести подоходный налог в федеральном масштабе, и
всякий раз верховный суд отвергал его как не соответствующий конституции.
Все суды в руках у трестов. Мы, народ, не можем платить судьям высокие
оклады. Но придет время, когда...
- ...когда объединение трестов будет контролировать все наше
законодательство. Когда оно, это объединение, и будет нашим
правительством, - прервал его Эрнест.
- Никогда этого не будет! - послышались со всех сторон воинственные
крики. Всеми овладело возмущение.
- Скажите, - настаивал Эрнест. - Что вы предпримете, когда такие
времена наступят?
- Мы подымемся все, как один! Мы двинем в бой все свои силы! -
воскликнул мистер Асмунсен, и множество голосов поддержало его.
- Но это означает гражданскую войну, - предостерег Эрнест.
- Мы не остановимся и перед гражданской войной! - провозгласил мистер
Асмунсен под дружное одобрение всех присутствующих. - Мы не забыли славных
дел наших предков. Если нужно будет, мы постоим и умрем за наши свободы.
Эрнест усмехнулся.
- Не забудьте, господа, мы согласились на том, что свобода в вашем
понимании - это свобода беспрепятственно грабить конкурента.
Атмосфера за обеденным столом накалилась. Всеми овладел воинственный
пыл. Но голос Эрнеста перекрыл поднявшийся шум.
- Еще один вопрос. Не забывайте, что когда вы двинете в бой все свои
силы, - вы двинете их против трестов, захвативших в свои руки
правительство Соединенных Штатов. А это означает, что тресты двинут против
вас регулярную армию, флот, национальную гвардию, полицию - словом, всю
военную машину США. Какое значение будут тогда иметь ваши силы?
Слушатели растерялись. Не давая им опомниться, Эрнест нанес им
следующий удар:
- Как вам известно, еще недавно наша армия исчислялась в пятьдесят
тысяч человек. Год за годом ее увеличивали, и в настоящее время она
насчитывает триста тысяч.
И дальше - следующий удар:
- Но это еще не все. В то время как вы очертя голову гнались за
призраком наживы и сокрушались о своем излюбленном детище - конкуренции,
произошли события еще более знаменательные. Национальная гвардия...
- Национальная гвардия и есть наша сила! - воскликнул мистер Коуолт.
- С ней мы отразим натиск регулярных войск.
- Вы сами будете призваны в национальную гвардию, - возразил ему
Эрнест, - и вас пошлют в штат Мэн, во Флориду или на Филиппины, а то и еще
бог весть куда, чтобы потопить в крови восстание, которое подняли ваши же
товарищи, борющиеся за свои гражданские права. А ваши товарищи из Канзаса,
Висконсина или любого другого штата, вступив в национальную гвардию, будут
посланы сюда, в Калифорнию, чтобы потопить в крови ваше восстание здесь.

---

От	Привалов
К	Alex~1 (15.03.2007 13:44:54)
Дата	31.03.2007 13:38:02

А это откуда цитата? (-)

---

---

От	serge
К	Привалов (31.03.2007 13:38:02)
Дата	31.03.2007 19:00:20

"Железная пята" Джека Лондона (-)

---

---

От	Alex~1
К	Potato (15.03.2007 13:02:24)
Дата	15.03.2007 13:19:27

Re: А кто...

---

>Например, филантропическая организация Брэдли (Lynde and Harry Bradley Foundation)
>"The overall goal of the foundation is to return “to the days before governments began to regulate Big Business, before corporations were forced to make concessions to an organized labor force.”"
>Главной целью организации является возвращение "к тому времени, когда государство еще не начало регулировать Большой Бизнес, когда корпорации еще не были вынуждены идти на уступки профсоюзам".

там тоже своих кара-мурз, александров и пр. хватает. :)

---

От	Пуденко Сергей
К	Alex~1 (15.03.2007 13:19:27)
Дата	02.04.2007 11:46:56

"После Империи. Pax Americana - начало конца" -

---

не всё же Джека Лондона читать. Это конечно классика жанра,но с тех пор
наступила "эра конца дешевой энергии". Паршев давно написал 2Почему
Америка наступает".

"Будучи экономически зависимой, [Америка] нуждается в некотором хаосе,
который оправдывал бы ее политико-военное присутствие в Старом Свете",


В инете обнаружилась книга
Эммануэль Тодд "После Империи. Pax Americana - начало конца", 240 c.,
аннотация (правда, трехлетней давности)
"После империи" - самая обсуждаемая сегодня в Европе и Америки книга,
полемизирующая с широко распространенным и глубоко неверным, по его
убеждению, мнением о наступлении эры американского главенства и
господства, то есть взглядами, резче всего выраженным Збигневом
Бжезинским в его книге "Великая шахматная доска". Опираясь на массив
фактических данных, автор доказывает, что США вступили в фазу заката
своего могущества и вырождения демократии, превращаясь в "хищническую
державу", в источник международной нестабильности. Эммануэль Тодд - одно
из ярких имен в современной политической литературе Франции и Европы. На
протяжении трех десятилетий, начиная с провидческой книги о судьбах
коммунистической системы, его работы вызывают широкий общественный
отклик. Но, пожалуй, наибольший успех пришелся на эту его книгу, ставшую
бестселлером в Европе и США. Особый интерес для нас представляет
отдельная глава о России как крупной и позитивной силе в формирующейся
глобальной системе.

рецензия
http://exlibris.ng.ru/koncep/2003-08-14/7_usa.html
14.08.2003
Екатерина Кузнецова

Битва за демократию в США проиграна
К 2050 году американской империи уже не будет

Emmanuel Todd. Apres l"Empire. Essai sur la decomposition du systeme
americain. - Paris: Gallimard, 2002, 233 p.

Cоздать "строгую логическую конструкцию, объясняющую действия
Соединенных Штатов на международной арене" - такую задачу поставил перед
собой французский социолог и историк Эмманюэль Тодд, чья книга "После
империи . Очерк распада американской системы" стала событием европейской
интеллектуальной жизни.

В начале XXI столетия, утверждает Тодд, США превратились в фактор
"глобальной нестабильности": Америка "требует, чтобы весь мир признал
"осью зла" государства, роль которых в международных отношениях заведомо
второстепенна"; "возводя терроризм в ранг универсального явления, она
превращает непрекращающуюся войну в норму жизни" и т.д. В чем причина
столь безответственной политики? Тодд формулирует ответ предельно резко:
"В то время, когда мир приближается к пониманию того, что он не
нуждается в Соединенных Штатах, Америка начинает осознавать, что она не
может обходиться без внешнего мира" (курсив мой. - Е.К.).

Сегодня, как никогда прежде, экономика США зависит от зоны своего
доминирования. Имея огромный торговый дефицит, выросший за последнее
десятилетие ХХ века со 100 до 450 млрд. долл., Америка нуждается в
постоянном притоке новых инвестиций, исчисляемых не менее чем 1,2 млрд.
долл. в день. Этот факт, а также снижение доли США в мировом
промышленном производстве порождают у автора серьезные сомнения в
"реальном динамизме" американской экономики. США постепенно превращаются
из мирового производителя в мирового потребителя.

Но что же заставляет людей во всем мире вкладывать деньги в экономику,
эффективность и конкурентоспособность которой подвергают сомнению
эксперты? Тодд объясняет это несоответствие "нашим добровольным
рабством", которое одно только и поддерживает стабильность сложившейся
ситуации. Вот почему прекращение финансовых вливаний из-за рубежа
(весьма вероятное в случае появления альтернативного полюса
"экономического притяжения", каким, по мнению автора, уже стала Европа)
представляет для Америки первостепенную угрозу, противостоять ей она
готова любыми средствами.

Экономическая уязвимость Америки, рассуждает француз, служит основным
фактором, влияющим на качественное изменение отношений между США и
остальным миром: когда "обеспечение товарами и инвестициями является
первоочередной задачей, вполне естественно, что стратегической целью США
становится политический контроль за ресурсами всего мира". Присутствие
на Ближнем Востоке является одной из форм осуществления подобного
контроля.

Будучи "экономически зависимой, [Америка] нуждается в некотором хаосе,
который оправдывал бы ее политико-военное присутствие в Старом Свете", -
отмечает Тодд. Источником этого хаоса объявлен международный терроризм -
великий политический миф, созданный, чтобы сохранить контроль над
ключевыми для американской экономики регионами. Чтобы лучше понять,
почему США борются с "мировым терроризмом" именно в мусульманском мире,
автор обращается к анализу американской военной стратегии, которую
уничижительно называет "театрализованным милитаризмом". В ее основе,
считает он, лежат три основных "правила": "никогда не находить
окончательного решения проблемы", "концентрироваться на борьбе с
второстепенными странами: Ираком, Ираном, Северной Кореей, Кубой",
"создавать все более совершенное оружие, позволяющее Америке уйти далеко
вперед в гонке вооружений".

У читателя, конечно, может вызвать недоумение точка зрения Тодда о
терроризме как мифе, созданном для поддержания иллюзии американского
могущества. В самом ли деле геополитический расклад сил основан на этой
фикции или автор склонен недооценивать мощь и влияние Америки? В своем
анализе политических процессов, протекающих в странах третьего мира,
Тодд исходит из предположения о значительном, но сдерживаемом (в том
числе и благодаря борьбе с терроризмом) потенциале этих стран... Но как
долго и в каких условиях должны развиваться обозначаемые им позитивные
процессы, чтобы привести к ощутимым результатам? Ведь факты - упрямая
вещь: в настоящее время реальный, а не мифический терроризм, реальное, а
не мифическое насилие стали зловещей особенностью стран мировой
периферии.

Да, агрессивная политика США нередко дестабилизирует международные
отношения. Однако мы не стали бы называть Америку главным источником
нестабильности в мире. Ее порождают глобальное имущественное
неравенство, политическая неуправляемость огромных регионов и
многочисленные локальные конфликты. "Театрализованная", если
позаимствовать выражение автора, демократия в государствах третьего
мира, воспроизводящая внешние атрибуты демократического строя, но на
деле прикрывающая чудовищные нарушения прав человека и злоупотребление
властью, экономическая несостоятельность государств, провоцирующая рост
насилия и усиливающая волны миграции, которые накрывают страны Запада,
наряду с прочим оправдывают, как мы полагаем, вмешательство последних в
дела третьего мира.

Анализ экономических трендов развития современной Америки и их
политических следствий приводит Тодда к выводу, что "в последнее
десятилетие ХХ столетия, а точнее, в период с 1996 по 2000 г., в США
наблюдалось усиление тенденции к созданию империи". Значительный рост
дефицита торгового баланса, зависимость от иностранных инвестиций и
"сверхпотребление", необходимость привлечения новых, фактически
неограниченных заимствований предопределили исход "битвы за
демократическую и экономически независимую Америку": она была проиграна.
По существу, США уже сегодня обложили весь остальной мир "имперской
данью".

Как было в случае с Римом, государство становится империей только в том
случае, если оно, во-первых, располагает военной силой, достаточной для
насильственного сбора необходимой "дани", и, во-вторых, следует
"концепции универсального равенства, основанного не на всеобщей свободе,
но на всеобщем подавлении". Однако американская политическая идеология
необратимо утрачивает свой универсалистский характер, принося равенство
в жертву мультикультурализму. "Тот факт, что Америка не соответствует
этим [имперским] критериям, позволяет предсказать, что к 2050 г.
американской империи уже не будет существовать", - заключает Тодд .
из архива за: {14.08.2003}


http://www.globalaffairs.ru'
http://www.globalaffairs.ru/printver/2651.html

Todd Emmanuel.
Apres l`Empire. Essai sur la decomposition du systeme americain.
Paris: Gallimard, 2002. 233 p.
Эмманюэль Тодд.
После империи. Очерк распада американской системы.

Миф, завоевавший мир

Когда литературный агент на просьбу о встрече с автором недавно
опубликованной книги отвечает, что тот больше не дает интервью, это
наилучшим образом показывает, сколь ярким событием интеллектуальной
жизни стал выход ее в свет. Именно к таким событиям относится работа
французского социолога и историка Эмманюэля Тодда "После империи. Очерк
распада американской системы". Автор видит свою задачу в создании
"строгой логической конструкции, объясняющей действия Соединенных Штатов
на международной арене", а точнее, доказывающей вывод о неизбежном и
скором упадке американской гегемонии. Неудивительно, что внимание автора
сосредоточено не на сильных, а на слабых сторонах позиции Соединенных
Штатов в современном мире.

В начале XXI столетия, утверждает Тодд, Соединенные Штаты превратились в
фактор "глобальной нестабильности": Америка "требует, чтобы весь мир
признал "осью зла" государства, роль которых в международных отношениях
заведомо второстепенна"; она "не желает окончательно урегулировать
палестино-израильский конфликт, хотя располагает всеми необходимыми для
этого возможностями"; "возводя терроризм в ранг универсального явления,
она превращает непрекращающуюся войну в норму жизни" (pр. 9, 11). В чем
причина столь безответственной политики? Автор формулирует ответ
предельно остро: "В то время когда мир приближается к пониманию того,
что он не нуждается в Соединенных Штатах, Америка начинает осознавать,
что она не может обходиться без внешнего мира" (p. 25).

Сегодня, как никогда прежде, экономика США зависит от зоны своего
доминирования. Имея огромный торговый дефицит, выросший за последнее
десятилетие XX века со 100 до 450 млрд дол., Америка нуждается в
постоянном притоке новых инвестиций, исчисляемых не менее чем в 1,2 млрд
дол. ежедневно (см. р. 228). Этот факт, а также снижение доли США в
мировом промышленном производстве порождают у автора серьезные сомнения
в "реальном динамизме" американской экономики. Соединенные Штаты
постепенно превращаются из мирового производителя в мирового
потребителя. Потребляющая значительно больше, чем она способна
произвести, Америка вынуждена играть роль регулятора "глобализированной
экономики". "Импортируя и потребляя", заключает автор, Америка,
производящая не товары, а денежные знаки, "начинает паразитировать [на
теле мировой экономической системы]" (p. 26). Однако здесь возникает
очевидный парадокс: приток из-за рубежа инвестиций, столь необходимых
США, происходит без какого-либо политического или военного принуждения.
Что же заставляет людей во всем мире вкладывать деньги в экономику,
эффективность и конкурентоспособность которой подвергают сомнению
эксперты? Тодд объясняет это несоответствие "нашим добровольным
рабством", которое одно только и поддерживает стабильность в сложившейся
ситуации. Вот почему прекращение финансовых вливаний из-за рубежа
(весьма вероятное в случае появления альтернативного полюса
"экономического притяжения", каким, по мнению автора, уже является
Европа) представляет для Америки первостепенную угрозу, ради
предотвращения которой она способна прибегнуть к любым средствам.

Рассуждения Тодда об особенностях американской экономической системы
получают весьма оригинальное развитие в его анализе внешней политики
Соединенных Штатов. Экономическая уязвимость страны служит основным
фактором, влияющим на качественное изменение отношений с остальным
миром: когда "обеспечение товарами и инвестициями является
первоочередной задачей, вполне естественно, что стратегической целью
Соединенных Штатов становится политический контроль за ресурсами всего
мира" (p. 31). Присутствие на Ближнем Востоке - одна из форм
осуществления подобного контроля. В отличие от Европы и Японии, которые
действительно зависят от импорта ближневосточной нефти, США не
испытывают столь острой потребности в энергетическом сырье этого
региона: страны Ближнего Востока поставляют в Америку лишь 18 %
потребляемой ею нефти. Согласно подсчетам американских экспертов, США
могли бы вообще отказаться от импорта нефти из района Персидского
залива, если бы средний американский автомобиль потреблял столько же
топлива, сколько средний европейский (см.: Prestowitz C. Rogue Nation.
American Unilateralism and the Failure of Good Intentions. New York:
Basic Books, 2003. Р. 82). Таким образом, военно-политическое
доминирование США на Ближнем Востоке фактически делает Европу и Японию -
два других полюса экономической триады - заложниками американской
политики (подробнее см. р. 164).

Будучи "экономически зависимой, [Америка] нуждается в некотором хаосе,
который оправдывал бы ее политико-военное присутствие в Старом Свете", -
отмечает Эмманюэль Тодд (p. 72). Источником этого хаоса объявлен
международный терроризм - великий политический миф, созданный, чтобы
сохранить контроль над ключевыми для американской экономики регионами,
откуда поступают ресурсы и инвестиции, с целью "найти реальный или
воображаемый выход из мучительной экономической зависимости... хотя бы
символически остаться в центре мировой политики" (р. 32). Чтобы лучше
понять, почему Соединенные Штаты борются с "мировым терроризмом" именно
в мусульманском мире, автор обращается к анализу американской военной
стратегии, которую уничижительно называет "театрализованным
милитаризмом". В ее основе, считает он, лежат три "правила": "никогда не
находить окончательное решение проблемы"; "концентрироваться на борьбе с
второстепенными странами - Ираком, Ираном, Северной Кореей, Кубой";
"создавать все более совершенное оружие, позволяющее Америке уйти далеко
вперед в гонке вооружений" (p. 32). "Американские маневры в [Персидском]
заливе, нападение на Ирак, угрозы Северной Корее, провокации в отношении
Китая - все это суть проявления [:] театрализованного микромилитаризма"
(p. 168). Неудивительно, что мусульманский мир, не только обладающий
крупнейшими в мире запасами нефти, но и соответствующий всем трем этим
"правилам", становится излюбленной мишенью военного ведомства США
(подробнее см. рр. 158, 159). Так современная Америка воздвигает
препятствия на пути к всеобщему миру.

У читателя может вызвать недоумение точка зрения Тодда: когда мир
мобилизуется на борьбу с невидимым врагом, автор высказывает мнение, что
терроризм - это всего лишь миф, созданный, чтобы поддерживать иллюзию
американского могущества. В самом ли деле геополитический расклад сил
основан на этой фикции, или автор склонен недооценивать мощь и влияние
Америки? В своем анализе политических процессов, протекающих в странах
Третьего мира, Тодд исходит из предположения о значительном, но
сдерживаемом (в том числе и благодаря борьбе с терроризмом) потенциале
этих стран. Основываясь на данных статистики, автор обращает внимание
читателя на тенденции повышения уровня грамотности и снижения
рождаемости в Третьем мире; по его мнению, эти тенденции "служат
предпосылками универсализации демократии" (p. 69). Он считает, что "по
завершении определенной фазы модернизации общества "успокаиваются" и
создают нетоталитарную форму правления, поддерживаемую большинством
населения" (там же). Но как долго и в каких условиях должны развиваться
эти процессы, чтобы привести к ощутимым результатам? Ведь факты -
упрямая вещь: в настоящее время реальный, а не мифический терроризм,
реальное, а не мифическое насилие стали зловещей особенностью стран
мировой периферии.

Да, агрессивно-унилатералистская политика США нередко дестабилизирует
международные отношения. Однако вряд ли следует называть Америку главным
источником нестабильности в мире. Ее порождают глобальное имущественное
неравенство, политическая неуправляемость огромных регионов и
многочисленные локальные конфликты. "Театрализованная", если
позаимствовать выражение автора, демократия в государствах Третьего
мира, воспроизводящая внешние атрибуты демократического строя, но на
деле прикрывающая чудовищные нарушения прав человека и злоупотребление
властью, экономическая несостоятельность государств, провоцирующая рост
насилия и усиливающая волны миграции, которые накрывают страны Запада, -
даже одно только это оправдывает, как я полагаю, их вмешательство в дела
Третьего мира. Таким образом, действенный контроль и доминирование
развитых стран над мировой периферией необходимы по объективным
причинам, не связанным только с опасностью терроризма. В отсутствие
альтернативной модели управления кризисными регионами изоляционизм
Америки был бы способен привести, на мой взгляд, не к стабилизации
Третьего мира, а к эскалации насилия в составляющих его государствах.

Анализ экономических трендов развития современной Америки и их
политических следствий приводит Тодда к выводу, что "в последнее
десятилетие ХХ столетия, а точнее, в период с 1996 по 2000 год в
Соединенных Штатах наблюдалось усиление тенденции к созданию империи"
(р. 93). Значительный рост дефицита торгового баланса, зависимость от
иностранных инвестиций, достигших в 2001-м 865 млрд дол., и
"сверхпотребление", на 450 млрд дол. превосходящее внутреннее
производство, необходимость привлечения новых, фактически неограниченных
заимствований - все это, по мнению автора, предопределило исход "битвы
за демократическую и экономически независимую Америку" (р. 94): она была
проиграна. По существу, США уже сегодня обложили весь остальной мир
"имперской данью". Однако движение в направлении империи зависит не
только и не столько от трансформаций, происходящих в американской
экономике. Империя, считает Тодд, - это прежде всего "отношение к миру
как к чему-то, над чем надо властвовать, что надо поглощать и превращать
во внутреннее пространство государства" (там же). Обращаясь к примеру
Рима, он заключает, что государство становится империей только в том
случае, если оно, во-первых, располагает военной силой, достаточной для
насильственного сбора необходимой "дани", и, во-вторых, следует
"концепции универсального равенства, основанного не на всеобщей свободе,
а на всеобщем подавлении" (р. 95). Однако американское общество не
проявляет готовности отказаться от доктрины "нулевых потерь", априорно
несовместимой с физическим контролем над географическим пространством.
Кроме того, американская политическая идеология необратимо утрачивает
свой универсалистский характер, принося равенство в жертву
мультикультурализму. "Тот факт, что Америка не соответствует этим
[имперским] критериям, позволяет предсказать, что к 2050 году
американская империя уже не будет существовать", - заключает Эмманюэль
Тодд (р. 96).

Особый интерес для российского читателя, безусловно, представляют
размышления Тодда о роли России в "укрощении" Америки. Именно Россия, а
не "банда сумасшедших, но гениальных террористов" представляется автору
"единственным серьезным военным оппонентом" США (р. 168).

В главе "Возвращение России" автор, как он сам признается, рисует
несколько идеализированную картину (подробнее см. р. 191), прибегая к
излишне прямолинейным экстраполяциям тех позитивных изменений, которые
он замечает в жизни нашей страны. Сравнивая Россию и Америку, Тодд
делает два любопытных наблюдения, которые косвенно свидетельствуют о
том, что автор не исключает в будущем значительно больших, чем сегодня,
роли и влияния России. Во-первых, в силу масштабности естественных
ресурсов и территории Россия, "в отличие от Соединенных Штатов, по своей
природе не [столь] зависит от [внешнего] мира" (р. 180), а во-вторых,
она изначально склонна к универсализму, благодаря которому может стать
""базовым фактором равновесия" - сильным государством, исповедующим
принцип равенства между народами" (там же). Вместе с тем Тодд достаточно
осторожен в своих прогнозах: "Учитывая имеющий место демографический
спад и низкий уровень жизни населения, говорить о России как о ключевом
элементе новой картины мира несколько преждевременно" (p. 180).

Несмотря на спорность отдельных утверждений, остается лишь приятно
удивиться столь редкому сегодня оптимизму, с каким автор заключает, что
России предназначено оказать позитивное воздействие на баланс сил в
мире.

Но если Россия является основным оппонентом США, то главная опасность
Америке исходит от возможного альянса России и Европы, "первой в
экономическом отношении державы мира". В одиночку Россия не способна
стать одним из "полюсов мирового равновесия", но в союзе с Европой она
может оказаться реальным противовесом американской гегемонии. Тодд
отмечает, что экономическая мощь Старого Света может и должна найти
адекватное отражение в политической роли Европы. Европейскому союзу
вполне под силу оспорить американское могущество: задействовав одни лишь
экономические рычаги, он способен вытеснить Америку из ключевых для
американского доминирования регионов - Восточной Европы, Турции и
Великобритании, для которых выгоды политического союза с США окажутся
сведенными на нет ущербом от утраты экономических связей с ведущими
государствами континента. Что же мешает Европе стать новым мировым
лидером, способным сдержать "одинокую сверхдержаву" и восстановить
мировое политическое равновесие? То самое "добровольное рабство", из-за
которого весь мир продолжает экономически поддерживать Америку. Однако
оно, полагает автор, может существовать лишь в случае, если Соединенные
Штаты будут относиться к Европе как к равному партнеру, а точнее,
признавать в ней полноправного члена доминирующей западной цивилизации,
а не средоточие унизительной "слабости".

Агрессивно-высокомерное отношение США к своим противникам и, что еще
важнее, к своим союзникам противоречит их национальным интересам,
подталкивая Европу к стратегическому союзу с Россией, пишет Тодд.
Европейцы начинают сомневаться в искренности своих американских друзей,
заявляющих, что они приветствуют усилия по созданию единых вооруженных
сил и выработке общеевропейской внешней политики. Но Соединенные Штаты и
не могут вести себя иначе, так как невмешательство в европейские дела
противоречит их интересам. Получив возможность завершить интеграционный
процесс, Европа сможет претендовать на политическую роль,
соответствующую ее экономическому потенциалу, превосходящему
американский. А допустить превращение Европы в альтернативный полюс
экономического притяжения - значит положить конец той уникальной
однополярности, которую Америка привыкла считать причитающейся ей по
праву.

Политическую нерешительность Европы автор объясняет тем, что Старый Свет
еще не сделал окончательного выбора между интеграцией в американскую
систему и независимостью от нее. Ценой такой интеграции европейских элит
в американский правящий класс стал бы фактический отказ от национального
суверенитета (см. р. 200). Политическая "эмансипация", за которую
выступает автор, представляется логически вытекающим следствием
экономической мощи европейского континента. Размежевание Европы и
Америки кажется Тодду неизбежным еще и потому, что экономические
противоречия между ними усугубляются культурно-ценностными
расхождениями. Более того, попытки насадить в европейских обществах
американскую ультралиберальную социальную и экономическую модель
фактически означают взорвать их изнутри, подорвать гражданскую веру в
государство, разрушить государство благосостояния, считающееся в Европе
одним из величайших политических достижений последнего столетия. Итак,
заключает автор, следует признать, что "в среднесрочной перспективе
налицо все признаки подлинного антагонизма между Европой и Соединенными
Штатами" (р. 214).

В своей книге Эмманюэль Тодд осознанно следует парадоксальной логике
рассуждений: "Я собираюсь в крайне парадоксальной манере изложить
наглядную модель [международных отношений], суть которой формулируется
весьма просто: Америка утрачивает свои демократические признаки и
обнаруживает, что она не может обойтись без внешнего мира" (р. 31).
Однако в известной мере автор становится заложником своей увлеченности
парадоксами. Финальные пассажи книги очевидным образом диссонируют со
смелостью и пафосностью утверждений, сделанных вначале. Формирующийся
мир, конечно, окажется сложной системой; ее равновесие будет
поддерживаться взаимодействием между равнозначными государствами или
метагосударствами, а не усилиями одной империи. Уравновешивающий полюс
неизбежно появится в Евразии: ему негде больше возникнуть, кроме как в
"сердце мира". Однако значит ли это, что "никакая международная политика
[:] не может повлиять на ход истории и нам остается лишь попытаться
облегчить возникновение новой рациональной политической сверхструктуры,
максимально избегая жестких столкновений" (р. 231)? Стратегия
"недействия", которую Тодд предлагает на последних страницах, остается
единственным парадоксом, постигать который нам придется самостоятельно:
ведь автор больше не дает интервью.

Екатерина Кузнецова




отрывки
http://narzullaev.narod.ru/HTMLs/Centr24.htm
http://narzullaev.narod.ru/HTMLs/globus.gif

негативная рецензия
Переведено и опубликовано ИНосми.ру (www.inosmi.ru)
Источник: www.iraqwar.mirror-world.ru
16.05.2004
Химеры империи: что такое новый американский миропорядок

Рассуждения об имперских сторонах американской политики
G. John Ikenberry, 14 мая 2004

.....
ЗАКАТ ИМПЕРИИ

Французский эссеист Эммануэль Тодд (Emmanuel Todd) верит, что
долгосрочный упадок США, предсказанный Мэнном и Барбером, уже начался.
Выдавая желаемое за действительность, в своей книге 'Падение
американской империи: что дальше?' этот автор утверждает, что
геополитическое значение США стремительно уменьшается. Эра господства
США уже заканчивается, а не начинается. Вашингтон может и хочет стоять
во главе либеральной империи, а мировая общественность способна и все
больше желает отвернуться от все менее важной Америки.

Свои прогнозы Тодд основывает на любопытном, хотя и странном, видении
глобальной социо-экономической трансформации. Он признает, что США
играли важнейшую роль в строительстве глобальной экономики в течение
нескольких лет после второй мировой войны. Однако в ходе этого процесса,
полагает Тодд, в Европе и Азии возникли новые центры власти, имеющие
свои, зачастую неодинаковые, интересы и ценности, в то время как
экономика и общество в самой Америке ослабли и пришли в упадок. Слабым
местом американской державы является нежелание мириться с жертвами и
издержками, связанными с перестройкой обществ, в которые она вторгается.
Между тем, по мере ослабления и вырождения демократии в США, ее
распространение в мире обусловило формирование сил, оппозиционно
настроенных по отношению к Вашингтону. Как выразился сам автор, 'в то
время как остальной мир - находящийся в процессе стабилизации благодаря
улучшению в системе образования, демографической ситуации и укреплению
демократических институтов и свобод - находится на пороге осознания, что
он может обойтись и без Америки, сама Америка понимает, что не сможет
существовать без мирового сообщества'.

Из странного утверждения о том, что Америка является 'экономически
зависимой и политически бесполезной' следует два логических заключения.
Первое: США становятся экономическим хищником, поддерживая свое
существование за счет разваливающейся системы 'сбора дани'. Они потеряли
способность извлекать собственную выгоду из экономических успехов других
обществ. Второе: ослабленные Соединенные Штаты будут вынуждены прибегать
к более отчаянным и агрессивным действиям, чтобы удержать позиции
гегемона. Тодд усматривает подобные действия в иракской войне,
конфронтации с Ираном и Северной Кореей. Действительно, в одном из своих
самых двусмысленных заявлений, Тодд утверждает, что извращение
американской демократии дает начало формированию практически
бесконтрольного правящего класса, который будет еще менее сдержан в
использовании военной силы против других демократических стран, не
исключая стран европейских. Для Тодда, все эти явления свидетельствуют о
развале американской империи.

Отдадим автору должное: он прав в том, что способность какого бы то ни
было государства к доминированию на международной арене прямо
пропорциональна его экономическому потенциалу. По мере экономического
укрепления других стран однополярный мир, в котором доминируют США,
может уступить место новому балансу сил. Но, вопреки диагнозу Тодда, США
сохраняют за собой неоспоримые социо-экономические преимущества. А его
заявление о том, что американская демократия оказалась в руках кучки
алчных олигархов просто странно. Наибольшего внимания, однако,
заслуживает утверждение автора о том, что Россия и другие великие
державы собираются организовать некое подобие противовеса мощи США. Увы,
оно просто не укладывается в геополитические реалии. Европа, Япония,
Россия и Китай стремились и стремятся к стратегическому превосходству
над Америкой, а не просто к противостоянию ей.

Они стремятся обрести влияние и приспособиться к условиям нынешнего
миропорядка, не пытаясь его изменить. В действительности, великие
державы обеспокоены перспективой обособленности и изоляционизма Америки,
чем ее стремлением к мировому господству. Конечно, большая часть критики
в адрес унилатералистической политики США отражает озабоченность по
поводу того, что США перестанут обеспечивать безопасность и
стабильность, а не надежду, что они деградируют и исчезнут с лица Земли.


из обсуждения
24.05.2004 00:37 {Шакиржанов Марат}
по теме: {Химеры империи: что такое новый американский миропорядок}

Никакого американского порядка нет и не будет. То что сейчас происходит
в мире - закономерность. Во всех развитых странах жизнь происходит по
рыночным канонам. Но двигателем рыночной системы являются ЭНЕРГОРЕСУРСЫ.
И только ЭНЕРГОРЕСУРСЫ живут не по рыночным законам. И сейчас
человечество стоит перед большими изменениями. Грядет большой мировой
кризис, который затронет все страны без исключений. В результате этого
кризиса человек найдет замену нынешним углеводородным энергоресурсам. В
результате этого все встанет на свои места как и должно быть. Потому что
не может быть, что бы одна часть человечества ничего не делала только
доставала энергоресурсы из под земли и по бешенным ценам продавала той
части человечества, которая в поте лица работает и у которой нет никаких
энергоресурсов. Получается, что та часть человечества которая имеет
энергоресурсы просто напросто пьет чужую кровь и живет за чужой счет. А
америка тут ни причем. Это закономерность.{>>}
http://worldcrisis.ru/crisis/96560

---