От	Пуденко Сергей
К	Пуденко Сергей
Дата	11.11.2006 11:34:40
Рубрики	Прочее; Управление & методология;

Великий мудрый Дракон считает, стратегирует и втолковывает

---

Про первый материал

По-моему,это дипломатическая версия стратегирования. Для подачи с трибун
Я все-таки в восточную мудрость не врубаюсь. Смысл построений китайских стратегов -"мы не сверхдержава и не будем ее,мы будем наращивать великодержавность. Мы против гегемонизма (живо вспоминается "гегмонизм" с которым еще при Брежневе они боролись), то есть гегемонии США, но в том регионе, который "наш по парву" - мы усилим свою гегемонию. До полной"

А там посмотрим

Второй материал - алармистский с сайта Белковского и Ко. Ужос,летящий на крыльях Дракона над Евразией

И все время, как для бухгалтерии, КМГ подсчитывают. И страны в сцелом, и "экономическую комплексную мощь" как отедльную граафу, и КМГ отдельных уездов и 1000уездов в совокупности.
(это к подборочке с китайских сайтов,которые сильно расплодились)



http://www.nasledie.ru/oboz/03_04/3_07.htm

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ДИСКУССИИ В КНР




Олег Литвинов,


кандидат исторических на
китайские авторы предлагают переводить внешнюю политику страны на великодержавные рельсы, но делать это не в ущерб, а в интересах модернизации КНР - "самой главной национальной задачи на обозримую перспективу"6. Только великодержавная стратегия, считают эти авторы, способна на новом этапе обеспечить максимально благоприятную международную обстановку для развития Китая.

Сторонники корректировки внешнеполитического курса признают, что КНР пока еще не превратилась в мировую державу, и процесс превращения растянется на длительный период. Пройдут годы, пока Китай сможет приблизиться к США по размеру валового национального продукта и уровню военных расходов. Еще более отдаленной представляется перспектива выхода страны на лидирующие позиции в мире по уровню доходов на душу населения. Осознавая ограниченность совокупной мощи КНР на современном этапе, китайские политологи и журналисты призывают вместе с тем "не допускать недооценки" возможностей страны. Искусная дипломатия, подчеркивают они, способна усилить роль государства на мировой арене. Данный тезис обосновывается следующим:

- пассивная, изоляционистская внешняя политика ослабляет международные позиции государства, с ним перестают считаться. Напротив, активная, наступательная политика может расширить влияние даже сравнительно слабого государства. В случае с КНР такая политика будет способствовать интересам ее модернизации и процветания;
- Китай уже сейчас является государством с немалой комплексной мощью, крупнейшим развивающимся рынком в мире, крупнейшей развивающейся страной, крупнейшей социалистической страной, одним из пяти членов СБ ООН. Он уже обладает известными условиями для превращения в мировую державу, играет важную роль в некоторых мировых делах;

- важную роль как мировые державы могут играть даже такие, не очень сильные в области комплексной государственной мощи страны, как Франция и Англия. Даже такая страна, как Россия, находящаяся в состоянии редкого в истории человечества спада, может проводить великодержавную дипломатию. Почему же Китай не в состоянии?

- проведение великодержавной стратегии вовсе не означает, что Китай должен быть озабочен делами всех регионов и стран мира. Эту стратегию можно разделить на два этапа: на первом этапе главный упор делается на регион Восточной Азии. На втором, опираясь на Восточную Азию, можно играть соответствующую роль в мировых делах и делах других регионов. Возможности и роль Китая, которые проявились во время финансового кризиса 1997 г., продемонстрировали, что уже начали созревать условия для увеличения роли КНР в качестве восточно-азиатской великой державы;

- осуществление великодержавной стратегии не означает, что надо вступать в противостояние с Америкой. Необходимо вести борьбу с американским гегемонизмом независимо от того, проводит ли Китай великодержавную дипломатию, особенно в тех случаях, когда гегемонизм и силовая политика затрагивают прямые национальные интересы КНР. Однако борьба с гегемонизмом не является китайской дипломатической стратегией, а лишь одним из средств и методов достижения Китаем его дипломатических целей. Проведение великодержавной дипломатии также не ставит борьбу против американского гегемонизма в качестве главной цели. Великодержавная дипломатическая стратегия "не нуждается в принесении великих национальных жертв, чтобы, помогая другим странам, получить в обмен влияние великой державы"7.

.....



несмотря на сотрудничество Китая и России, процессу развития многополярности все еще трудно осуществиться, так как Китай является развивающейся страной, чья комплексная мощь недостаточно сильна, а Россия - это страна со значительно ослабевшей мощью, которой трудно в международных делах играть роль, совместимую с положением великой державы. За короткий промежуток времени трудно что-либо изменить и в том и в другом случае. Поэтому Китаю при осуществлении второго этапа стратегии многополярности, необходимо, объединившись с Россией, бороться за Европу, и эту работу поставить на передний план.

Китайские эксперты с удовлетворением констатируют, что во время иракской войны 2003 г., в отличие от прежних событий в Косово, европейцы, и особенно французы и немцы, "проявили гораздо больше решимости противостоять гегемонистской, силовой политике Вашингтона"9. Они "со всей очевидностью продемонстрировали готовность вместе с Китаем и Россией отстаивать многополярную систему международных отношений"10.


------

2


http://www.apn.ru/publications/article1896.htm

Началось открытое проникновение Китая в Центральную Азию. Проникновение совершенно естественное со стратегической точки зрения. По-видимому, официальная китайская концепция "стратегических границ и жизненного пространства", подразумевающая территориальную экспансию по мере роста "комплексной мощи государства", начала претворяться в жизнь, поскольку "комплексная мощь" достигла достаточной величины.

2006-04-20 Александр Храмчихин

Тихая экспансия
Состоявшиеся в этом месяце переговоры президента Туркмении Сапармурата Ниязова и председателя КНР Ху Цзиньтао чрезвычайно симптоматичны. Началось открытое проникновение Китая в Центральную Азию. Проникновение совершенно естественное со стратегической точки зрения. По-видимому, официальная китайская концепция "стратегических границ и жизненного пространства", подразумевающая территориальную экспансию по мере роста "комплексной мощи государства", начала претворяться в жизнь, поскольку "комплексная мощь" достигла достаточной величины. И именно центрально-азиатское направление на нынешнем этапе представляется для Пекина наиболее перспективным.


Экспансия на юго-запад, в Индию, для Китая совершенно невозможна: во-первых, через Гималаи пройти затруднительно, во-вторых, населения там почти столько же, сколько в самом Китае (при гораздо меньших размерах территории), в-третьих, Индия не по зубам никому. Она очень сильна в военном отношении и умеет отличать союзников от противников. Юго-Восточная Азия не слишком перспективна — там довольно мало территории и природных ресурсов, зато много местного населения. Причём некоторые страны ЮВА (например, Вьетнам и Малайзия) готовы жёстко противостоять китайской экспансии. Конечно, Мьянма практически полностью, а Таиланд частично находятся под контролем Пекина, но, очевидно, не в них спасение Китая от нехватки территории, природных ресурсов и экологических проблем.


Основное и наиболее перспективное направление экспансии — это, разумеется, Россия, но на этом направлении Пекин будет действовать достаточно осторожно. Всё-таки, остатков нашего ядерного арсенала он пока опасается. В итоге, движение в краткосрочной перспективе будет нацелено на Центральную Азию. Здесь много природных ресурсов, относительно мало населения, а, главное, через этот регион обеспечивается выход одновременно и в "подбрюшье" России, и на Ближний Восток с его нефтегазовыми ресурсами.


Более того, для проникновения Китая в Центральную Азию есть очень хорошие политические предпосылки. Тоталитарным режимам этого региона необходима защита от антиправительственных выступлений, которые возможны как со стороны радикальных исламистов, так и от политической оппозиции, поддержанной Западом. Андижан, очевидно, был "первым звонком". "Второго звонка" ни Ниязов, ни Каримов услышать не хотят. Лояльность силовых структур неочевидна, кроме того, при определённых обстоятельствах у них может не хватить сил. Соответственно, режимы Ашхабада и Ташкента должны искать внешнюю силу, которая обеспечит им защиту от внутренней угрозы.


Россия на эту роль не подходит. Она гарантирует политическую поддержку, но силовых ресурсов не имеет. Всё, что есть, задействовано в Чечне, кроме того, несмотря на тотальный телевизионный агитпроп, российское общественное мнение предельно негативно отнесётся к пролитию крови наших солдат за русофобские центрально-азиатские режимы. Наконец, в случае политических перемен в Москве, Россия может припомнить Каримову ГУУАМ, а Ниязову — отношение к местным русским.


Китай же на роль долгосрочного партнёра среднеазиатских автократий подходит идеально. Для него режимы Ниязова и Каримова вполне родственные по духу. При этом проблемы своих и чужих потерь для китайцев вообще не существует, а опыт подавления народных выступлений весьма велик (это не только события на площади Тяньаньмэнь, но также борьба с сепаратизмом в Синьцзяне и Тибете, это жёсткое, часто очень кровавое подавление регулярных выступлений крестьян, у которых перманентно отбирают землю).


Ниязов и Ху Цзиньтао уже подписали не только соглашение о строительстве газопровода из Туркмении в Китай, но и соглашение о борьбе против терроризма, экстремизма и сепаратизма. Что понимают стороны под данными терминами — можно только догадываться (и догадаться очень легко). Таким образом, появление частей НОАК в Туркмении весьма вероятно. Официальным предлогом для этого будет охрана трубы от "террористов" и "экстремистов". Поскольку труба транзитом пройдёт через Узбекистан и Казахстан, то китайские войска вполне могут появиться и там.


Разместив войска в Туркмении, Китай получает замечательный плацдарм. J-12 (китайское название Су-30) с базы Мары без дозаправки достанет до Ормузского пролива, а из Туркменбаши (бывш. Красноводск) — до любой точки Ирака (или до Волгограда). Чрезвычайно уверенно почувствует себя и без того очень осмелевший Иран. Части НОАК в Туркмении станут для него, по сути, вторым эшелоном обороны в случае войны с США. Более того, китайско-туркменскую трубу можно ведь продлить до Ирана, что принципиально изменило бы ситуацию с точки зрения энергетической безопасности Китая. Он перестал бы зависеть от морских поставок нефти из зоны Персидского залива, потенциально чрезвычайно уязвимых от действий ВМС США.


Интересно, что Китай может не остановиться на Центральной Азии и начать проникновение на Кавказ, по крайней мере — экономическое и политическое (военное пока вряд ли). Во всяком случае, визит Саакашвили в Пекин прошёл очень успешно. Китай списал грузинские долги, согласился покупать грузинское вино и заявил
http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID=667135&IssueId=30070

устами Ху Цзиньтао, что "Китай поддерживает Грузию в вопросах, затрагивающих государственную независимость, суверенитет и территориальную целостность". Таким образом, Пекин с удовольствием плюнул в лицо своему главному "стратегическому партнёру" — России.


Россия в данной ситуации оказывается проигравшей по всем статьям. Как минимум, сближение Пекина с Ашхабадом наносит серьёзный удар по нашим экономическим интересам. Туркмения начинает выступать прямым конкурентом России в вопросах поставки в Китай энергоносителей. Вообще, начинается странная игра, когда и Москва, и Ашхабад обещают Китаю газ, которого у них нет. Иначе говоря, предполагаемые объёмы поставок газа в Китай превышают возможности этих стран, если учесть внутренние потребности и контракты на поставки газа в западном направлении (в Европу и страны СНГ). Похоже, что Туркменбаши собирается продать Китаю газ, ранее обещанный "Газпрому" для поставок на Украину, что вносит дополнительную "пикантность" в данную коллизию. При этом надо заметить, что Китай очень не любит "кидалова". Китайцы вообще чуть ли не самые жёсткие переговорщики в мире, всегда настаивающие на полном соблюдении своих условий, а уж если кто-то не выполнит уже подписанные соглашения, то последствия окажутся весьма серьёзными. Китай, например, может потребовать прямого доступа к интересующим его месторождениям, т.е. передачи их в собственность Китая и допуска на них китайского персонала.


Гораздо серьёзнее для России будет появление в Центральной Азии китайских войск. Уже с территорий Туркмении и Узбекистана китайская авиация будет доставать до любой точки Кавказа, а также до Нижнего Поволжья и Южного Урала. Однако принципиальным моментом будет размещение частей НОАК в Казахстане.


Труба из Туркмении в Китай вряд ли сможет обойти территорию Казахстана (теоретически можно провести его через Киргизию и/или Таджикистан, но рельеф там очень уж неудобный). Собственно, Казахстан и сам уже вовлечён сегодня в китайские энергетические проекты, с его месторождений планируются поставки в Китай нефти и газа. Соответственно, в Пекине могут решить, что и труба на казахстанской территории нуждается в защите. Да и сама по себе переброска войск в Туркмению и Узбекистан подразумевает их транзит через территорию Казахстана (переброска по воздуху крупных соединений сухопутных войск с тяжёлой техникой для Китая сегодня недоступна).


Впрочем, если части НОАК появятся в странах Центральной Азии, Казахстан, по сути, окажется в окружении и не сможет сопротивляться силовому давлению со стороны Китая. ВС Казахстана по своему боевому потенциалу совершенно несопоставимы с китайской армией. Поэтому, если Пекин попросит Астану допустить свои войска для защиты казахского участка трубы, вряд ли Астана найдёт в себе силы отказать. Надежды на помощь США в этих условиях представляются откровенно иллюзорными, учитывая чисто географические факторы и истощение Америки иракской кампанией. В итоге, Россия получит китайские войска на своих границах не только на Амуре и Уссури, но ещё и от Астрахани до Барнаула. Китайские войска будут иметь возможность одновременного воздействия на весь Транссиб. Более того, они выходят сразу к районам Поволжья и Урала с их развитой авто- и железнодорожной сетями. Да и рельеф местности здесь гораздо удобнее для наступления, чем в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Никаких гор, сплошные раввины и степи, можно идти и ехать в любом направлении. От Петропавловска (областной центр на севере Казахстана) до Сургута (одного из основных центров российской нефтедобычи) — всего 800 км. От Уральска до Москвы — чуть больше 1.000 км. J-12 из этого самого Уральска достанет не то что до Москвы, но до Вологды и Сыктывкара. Строго говоря, с военной точки зрения, сопротивление в такой ситуации для России становится просто невозможным.


При этом надо понимать, что если центрально-азиатские государства могут рассматриваться Пекином как перспективные марионетки и плацдармы для размещения войск, то Казахстан (как и Россия) — объект прямой экспансии. Он (как и Россия) располагает огромными слабо заселёнными территориями, достаточно удобными для жизни, а также колоссальными природными ресурсами. Симптоматично, что территориальные претензии Китай имеет именно к России и Казахстану. Поэтому появление китайских войск в Казахстане станет, по сути, началом оккупации.


Впрочем, у подобного развития событий теоретически могла бы быть положительная сторона — быстрое сближение Казахстана с Россией. Объективно с политической, военной и экономической точек зрения, эта страна СНГ является для нас самой важной, гораздо важнее Белоруссии и Украины. Именно с ней необходимо максимальное сближение вплоть до объединения, независимо даже от китайского фактора. Однако это возможно только при адекватных действиях как казахстанского, так и российского руководства. От нынешней Астаны адекватности ждать можно, от Москвы, увы, нет. Кремль будет тешить себя сказками о "сотрудничестве в рамках ШОС" или пытаться каким-то образом задобрить Пекин, идя на очередные уступки, усиливая его и ослабляя себя. Вариант форсированного российско-казахстанского сближения на почве общей угрозы никому в Москве не придёт в голову. Потом будет поздно.

-------

3
Западный Китай

(Отрывок)


Замысел оживить запад и поднять этот обширный край сложился давным-давно: осваивать западные районы Китая, осуществлять гармонично развитие экономики - мечта политиков разных династий и эпох страны.
В начале 90-х годов, касаясь грандиозного развития в Китае, Дэн Сяопин, как дальновидный политик, выдвинул стратегию "двух интересов". В чем суть? Сначала развивать восточные районы приморья страны, где экономическая основа по сравнению с западными прочная, научно-техническое дело и образование развиты, там удобные условия для открытости с внешним миром. Лучше некоторые районы развиты, чем все слабы, поэтому в целях скорейшего развития экономики Китая районов предпочтение в первую очередь нужно отдать поднятию восточного приморья. Центрально-западные районы должны заботиться о целостности; а когда наступит определенный период, вся страна должна всеми силами оказать помощь центрально-западным районам в их развитии. Когда средства, техника, опыт и кадровые работники восточного Китая соединят свой потенциал с местными природными ресурсами, западные районы Китая будут развиваться сверхбыстрыми темпами.
17 июня 1999 года Цзян Цзэминь совершил инспекционную поездку в западный регион и там, на месте он предложил "не упустить исторического шанса в наступлении нового века и ускорить темпы освоения западных районов нашей страны". В ноябре того же года на экономическом совещании ЦК КПК было принято стратегическое решение на освоение запада Китая.
Вскоре после этого была организована группа по делам освоения западных районов, ее руководителем стал Премьер Госсовета КНР Чжу Жунцзи, в группу вошли 17 министров Госсовета.
Так, встречая новый Китай, начал стратегическую реконструкцию, которая, несомненно, окажет огромнейшее влияние.
Анализируя мировой опыт развития экономики, можно заметить, что развитые страны мира также в больших масштабах осваивали свои отсталые районы, и это принесло реальную пользу. Например, США стали могучей державой с развитой экономикой, именно пройдя в 19 веке через освоение своих западных районов; великий Советский Союз усилил свою мощь, передвинув тяжесть индустрии на восток и стимулировав его развитие. Хотя экономическое положение и исторические условия в наших странах не похожи, однако опыт и уроки этих стран в освоении окажут китайцам большую помощь.
К пятидесятилетию образования Нового Китая, особенно в последние 20 лет после реформ и открытости возникла большая разница в развитии экономики восточного и западного районов. К концу 1998 года в западных районах, общая площадь которых составляет 56,8 процента общей площади страны, валовая продукция занимает только одну седьмую часть. Средний уровень жизни жителя западного региона составляет всего 40 процентов уровня жителя восточных районов. Большинство бедного населения проживает в западных районах Китая. Почему же сложилась такая большая разница между востоком и западом в нашей стране?
Во-первых: эти районы населены национальными меньшинствами; во-вторых: это окраинные районы. И если здесь экономика не наберет быстрых темпов развития, разница будет еще больше. Конечно, это не благоприятствует и социально-политической стабильности государства и может привести к серьёзному разрушению равновесия целого общества. Если восточные и западные районы не смогут развиваться гармонично, народное хозяйство всей страны с трудом выдержит продолжительное развитие. Для благополучного поступательного движения экономки Китая необходимо гармоничное районное развитие.
В последние годы в экономической жизни Китая один из главных вопросов - недостаток внутреннего спроса.
В чем дело? Это противоречие возникло в китайских деревнях, и в большей мере речь идет опять о центрально-западных районах. В Западном Китае живут более 200 млн. жителей, что составляет 23 процента населения Китая, а общая сумма розничной торговли общественного товара - всего лишь 13 процентов всей нашей страны. Покупательная способность в Западном Китае на 47 процентов ниже, чем в других районах, это меньше половины по сравнению с приморскими деревнями.
С точки зрения развития экономики страны уровень развития в китайском приморье достиг высокого уровня, благодаря чему заметно укрепилась комплексная мощь государства. В 1999 году объем национального дохода на душу населения достиг 800 долларов США, резервные запасы инвалюты Китая составляли 125 млрд. долларов США, так что правительство вполне в силах поддержать западные районы в их развитии.
В 90-х годах с установкой на рыночную экономику и под влиянием международной экономики стало очевидным, что в западных районах процент государственного сектора слишком высок и возникла несбалансированная экономическая система; нельзя опираться только на природные ресурсы, надо найти способ роста экономики, применяя различные формы собственности. В целях интеграции с мировой экономикой ныне уже реализован период изменения конструкции экономического развития в западных районах.
Госсоветом КНР были разработаны и выдвинуты пять руководящих направлений: во-первых: укреплять капитальное строительство с точки рения стратегии развития. Во-вторых: реально усилить охрану окружающей среды и повысить экологическую безопасность. В-третьих: активно регулировать конструкции индустрии. Претворяя в жизнь тактику освоения западных районов, взять старт на высоком уровне, а не проводить повторного строительства. В-четвертых: развивать науку и технику, ускорить подготовку талантливого научно-технического персонала. В-пятых: усилить мощность реформ и открытости, заимствовать новые идеи, новые способы, новые конструкции развития и активно применять нужное для ускорения темпов реформ и открытости в западных районах.
Цель первой очереди в освоении западных районов такова: основные капиталовложения государства использовать только для развития экологического и основного строительства. Ныне в Китае в основном продовольственная проблема. Производство периодично превышает спрос, и вот наступает хорошая возможность для создания и развития экологически чистых районов. Здесь можно уступить часть пахотных угодий для посадки лесов, для выращивания кормовых трав с целью улучшения экологической обстановки.
Освоение западных районов Китая дает небывалый шанс и для нашей страны, и для всего мира.
Восточные районы приморья за прошедшее двадцатилетие оживили экономику. За 20 лет реформ и открытости там накоплены значительные средства, техника, выращены талантливые специалисты. Но в это же время во многих отраслях сравнительное имущество уже переходит с востока на запад. Цена на аренду земли здесь низкая. Рабочая сила сравнительно дешевая. Относительно внешних условий, в западных районах гораздо благополучнее, чем на востоке в первоначальном этапе освоения. Китай уже накопил богатый опыт в региональном освоении, нужные средства выделены, кстати, и кадры хорошо подготовлены. В 2000 году государство будет направлять в центрально-западные районы 70 процентов льготного кредита, предоставленного мировым сообществом и международными организациями нашему правительству, тоже вкладываются в западный регион.
Широкие просторы Западного Китая призывают мир: вкладывайте средства в наш край, это самое выгодное сейчас для инвестиций; рынки в глубине Китая полны притягательной силы. В одном из докладов по исследованию Доу-Джонс компании проявляет: среди всех азиатских стран при инвестировании предпочтение отдается Китаю. А после вступления в ВТО, будет еще больший подъем привлечения иностранного капитала в Китай.
Китай проходит небывалый в истории период быстрого развития, китайский народ никогда так, как сегодня, не был полон уверенности в своем будущем. Министр внешней экономики и торговли КНР Ши Гуаншэн намечает: "До 2010 года валовая продукция народного хозяйства Китая увеличится в два раза больше по сравнению с нынешним показателем". Перспективы развития экономики Китая, по словам премьера Госсовета КНР Чжу Жунцзи, таковы: "В будущем десятилетии рост народного хозяйства умножится на 7 процентов, основной капитал ежегодно в среднем будет увеличиваться более чем на 10 процентов, общая сумма импорта превысит 200 млн. долларов США".
И так, страна решила осваивать свои западные районы - Китай сделал новый исторический шаг в своем развитии.
Объяснения к снимкам

http://www.chinadata.ru/xb_pref.htm


4
подборка
Доклад Цзэн Пэйяня о выполнении плана экономического и социального ...Комплексная мощь аграрного производства непрерывно нарастала. ... Комплексная мощь нашей страны поднялась на новую высоту, сформировалась в начальном виде ...
www.china.org.cn/russian/66068.htm - 113k -

Международное радио Китая

Во-первых, возрастает комплексная мощь уездов. На конец 2005 года финансовые поступления от 1000 сильнейших уездов страны составили 54.1% общего объёма ...
ru.chinabroadcast.cn/256/2006/11/01/1@144295.htm


http://www.china.org.cn/russian/66068.htm


http://ru.chinabroadcast.cn/1/2004/04/24/1@17103.htm
Сhina radio internationa
Непрерывно увеличиваются общественные производительные силы и комплексная мощь государства. Всесторонне развиваются различные общественные проекты. ...

Ли Пэн и премьер-министр Алжира Али Бенфлис о реформе Жэньминь Жибао... Китай активно искал пути развития, соответствующего действительности своей страны, благодаря чему значительно повысилась комплексная мощь страны
http://russian.people.com.cn/200111/02/rus20011102_52164.html


Значительно повысились комплексная мощь государства и уровень жизни народа. Большие успехи достигнуты в экономическом, политическом, культурном и социальном ...


Экономическая комплексная мощь пятая среди городов Китая . После строительства и развития пятьдесят лет , валовая продукция промышленности города Шэньян ...
www.cnkr21.com/russian/liaoning/shenyang.htm -

http://ru.chinabroadcast.cn/81/2006/09/30/1@139657.htm

----

---

От	Пуденко Сергей
К	Пуденко Сергей (11.11.2006 11:34:40)
Дата	15.11.2006 12:52:51

КМГ-стратегия Дракона в действии. part2

---

часть 2ая

военные китаеведы, Клименко,Индия
--------

Союз Военных Китаеведов России
Участок прорыва

18.11.2004




ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА КАК ИНСТРУМЕНТ ОХРАНЫ ТЫЛА КНР
(военно-экономическая оценка Союза Военных Китаеведов России)©

Роль и место Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС) в истории будущего не понять, не представив образ того, как будет выглядеть грядущий триумф разворачивающегося Китайского проекта. В Западных, европоцентристских координатах сознания Китайский проект представляется как региональный, далекий от претензий на мировое господство. Однако в архетипах сознания жителей в самоназвании «Поднебесного», «Срединного государства» весь остальной мир есть заведомая окраина. При этом самая дальняя из окраин – Европа. И наиболее существенным мотивом Китайского проекта выступает желание устойчивого в традициях центра ликвидировать вековечную опасность срединноземельной цивилизации со стороны подвижной периферии. Желание отомстить «заморским дьяволам» преимущественно англосаксонского и японского корня за позор и унижение китайцев в период опиумных воин, разорения и оккупации страны в середине 19 – начале 20 веков. Продемонстрировать окраинным народам культурное первородство китайцев. Вернуть и закрепить в сознании своей знати и народа традиционное представление о Китае как центре Земли, где в картине мира все прочие государства рассматриваются как ущербные, обреченные на признание превосходства Китая. При этом «формальный воссалитет» в ритуале политических поклонов в сторону Пекина будет достаточным условием для сохранения торгово-экономических контактов с «фабрикой 21 века» странами «золотого миллиарда», пока ещё кичащимися своим технологическим преимуществом, но стремительно теряющими собственно производство вещей.
Триумф Китайского проекта партийными властями КНР официально назначен на 2020 год. К этому времени Китай по совокупной мощи должен одолеть США и стать главным центром силы в мире. Совокупная мощь Китая это и огромные людские ресурсы, и независимая финансовая система, и крепкая экономика, и достаточная военная мощь, и передовая наука и техника, и изощренная разведка с тонкой дипломатией, и концептуальная самостоятельность, и культурный иммунитет. При этом концептуальная самостоятельность и культурный иммунитет есть залог китайской победы.
Внутри же страны должно состояться «всестороннее осуществление малого процветания». Имя «Малое процветание», для общего пользования трактуется как «достижение среднезажиточного уровня». Однако одновременно оно есть и конфуцианское название цикла китайской истории, следующего сразу после преодоления хаоса. Малым же процветание называется потому, что имеет смысл неуклонного наращивания совокупного благополучия государства (богатства в гармонии с добродетелью) на малой восходящей части витка (1979 – 2019 гг). Предыдущее «малое процветание» в Китае было двенадцать поколений назад (период долголетия: 28 х 12 = 336 лет) и приходилось на время правления императора Канси династии Цин (1662-1723). Нынешнее «малое процветание» в скрытых смыслах Китайского проекта широкими мазками должно в новых формах повторить предыдущее «малое процветание». В 17 веке исторические задачи «гарантий жизненного пространства» нации решались китайцами силой, через завоевание и присоединение к империи земель соседних с Китаем народов: Тайваня, Тибета, уже освоенного русскими поселенцами Приамурья, тогда ещё преимущественно корейского Приморья, Монголии, Туркестана и др. Теперь же, в новых формах, китайская экспансия осуществляется мирно путем переноса стратегических границ за пределы китайской территории. Концепция «стратегических границ» со времен Дэн Сяопина официально входит в систему взглядов доктрины Китайского проекта: превращения страны в «великую глобальную державу первого разряда».
Важно заметить, что вершиной военного искусства у китайцев выступает одоление противника без применения военной силы; война есть никогда не прекращающийся Путь хитрости; а собственно одоление совершается не столько в военное время, сколько за десятки лет мирного строительства.
То есть, внутри стратегических границ Китая к 2020 году естественным ходом вещей должно образоваться геополитическое пространство, находящееся под экономическим контролем и политическим влиянием «Срединного государства». К решению задачи обустройства этого пространства ныне приковано основное внимание китайских центров стратегических исследований, контактов китайской дипломатии и усилий разведки.
Поскольку козырями современной международной политики выступают карты экономики и финансов, то именно экономические интересы пока ставятся Китаем во главу угла установления порядка внутри стратегических границ за пределами китайской национальной территории. Инструментами установления такого порядка выступают такие международные организации как Организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЕС), Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Формой же порядка китайцами назначены «Зоны свободной торговли» государств-участников этих организаций. Зоны должны полностью сложиться именно к 2020 году. Этот срок – 2020 год, зафиксирован в официальных документах всех названных организаций.
В период 10-й пятилетки (2001 – 2005) китайское искусство «управления одного с помощью другого в технике сердца» обеспечивало упорядочивание геополитического пространства внутри стратегических границ КНР за счет чужой активности, усилиями зарубежных партнеров. Заглавную роль в этом процессе играют Малайзия (в АСЕАН) и Россия (в ШОС).
В новой 11-й пятилетке, с 2006 года, государственным планом предусмотрен переход Китая с пассивной на активную политическую позицию. По прогнозу к 2006 году Китай даже без присоединения Тайваня по совокупной мощи выйдет на 2 место в мире и начнет, главным образом, финансово-экономическую борьбу за превращение страны в «великую глобальную державу первого разряда», что означает «многоуровневую и разнонаправленную» борьбу с США за лидерство в мире. В ходе финансово- экономического наступления уже в срок с 2006 по 2010 год объем китайских инвестиций в 30 с лишним зарубежных стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) может достичь 10 млрд. долл. Какими будут пути установления порядка внутри стратегических границ Большого Китая, во многом, зависит от проработки перспективы в оставшиеся полтора года.
В настоящее же время картина проекта имеет следующий вид:
- Первоочередные задачи и направление прорыва сосредоточены в подпроекте АСЕАН + Китай.
- Последующие задачи и направление прикрытия перенесены в рамки ШОС.
- Стратегическое направление дальнейших действий, где Китай должен зримо сталь лидером мира – АТЕС.
Здесь вектор китайских устремлений упирается в Австралию и Новую Зеландию. Стратегическое развертывание Китайского проекта выглядит так.
1. На направлении прорыва Китай присоединился к Договору о дружбе и сотрудничестве в Юго-Восточной Азии (один из основополагающих документов АСЕАН) в 1991 году. С 1997 года отношения Китая со странами АСЕАН (Индонезия, Филиппины, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Бруней, Мьянма, Вьетнам, Лаос, Камбоджа) характеризуются как «добрососедство и доверительное партнерство». К 2010 году отношения должны перейти на уровень «стратегического сотрудничества» и в рамках подпроекта должна быть создана Зона Свободной Торговли. Сначала в эту зону беспошлинной торговли с Китаем войдут шесть стран (без Индокитая и Мьянмы), а к 2015 году, когда доминирование совокупной мощи Китая в АТР будет неоспоримым, в Зону войдут все страны АСЕАН, включая строптивый Вьетнам. В 2004 стороны приступили к реализации первого этапа на пути к полному устранению взаимных экономических барьеров под условным наименованием "Ранний урожай". Пекин стремится к ускоренной интеграции с южными соседями, ведь регион ЮВА, где проживает 550 млн. человек, это и обширный рынок сбыта китайских товаров, и желанный источник сырьевых ресурсов. Результатом усилий выступает быстрый рост товарооборота: в 2003 году он вырос на 43% и достиг $78 млрд.; В 2005 году преодолеет рубеж $100 миллиардов. А к 2009 году Китай догонит и перегонит Америку, которая торгует со странами АСЕАН на $120 млрд. в год. Растет не только торговля, но и взаимные инвестиции. За последние 12 лет их накопленный объем увеличился в 90-100 (!) раз и превысил $30 млрд. Расширению экономических связей Китая с АСЕАН способствует наличие в регионе многочисленной китайской диаспоры, через которую эти связи преимущественно и осуществляются.
2. На направлении прикрытия в 2001 году по инициативе России была создана Шанхайская Организация Сотрудничества. В нее входят 6 стран-членов: КНР, РФ, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Штаб-квартира находится в Пекине. В 2003 году по инициативе Китая организация приняла долгосрочную Программу торгово-экономического сотрудничества, рассчитанную как раз до 2020 года. В программу заложена китайская идея создания в рамках ШОС зоны свободной торговли.
3. На главном направлении китайских устремлений в рамках АТЭС ныне создается 60% мирового Валового Внутреннего Продукта и происходит 50 % оборота мировой внешней торговли. Ожидается, что к 2010 году именно Китай, Япония и страны ЮВА станут крупнейшим мировым рынком и по объему и темпам наращивания экономики обгонят США и ЕС. Поэтому после 2010 года Китай будет добиваться подключения к своей Зоне Свободной Торговли с государствами АСЕАН также Японии и Кореи.
Такая интеграция этих стран с Китаем значительно ослабит позиции США и ЕС и необратимо изменит расклад сил в мире в пользу Китая. Натуральным показателем успеха Китая будет выход торговли на уровень когда к 2020г. грузооборот морских портов КНР удвоится и достигнет 4.4 млрд. тонн.
Так выстраивая грандиозную интеграцию экономик на пространстве от Балтийского моря на западе до Японского моря на востоке и от Ледовитого океана на севере до Тасманова моря на юге Китай намерен осуществить принятую в 1993 году Центральным Военным Советом КНР (Военным Советом ЦК КПК) доктрину символов «три севера четыре моря». По этой зашифрованной от понимания иностранцев тайной доктрине, занятый Китаем Центр по закону перемен одолеет «три севера в пределах четырех морей» и тогда «XXI век станет веком Китая». Три севера это Европа и Россия в Старом Свете (разделенный пополам север Евразии) и Североамериканские Соединенные штаты в Новом Свете.
Из символики перемен следует, что Север одолевает Юг.
Юг у китайцев занят Индией. Поэтому взаимодействие с Индией для Китая бесперспективно (напрасные хлопоты). Более того, направления экономической и демографической экспансии у Китая и Индии разнонаправлены. Их экспансия происходит по расходящимся направлениям. У Китая – в сторону Южных морей Тихого океана. У Индии – через Индийский океан в сторону Южной Африки. Между Китаем и Индией естественная «полоса отчуждения»: «крыша мира» - «забор» Гималаев и экономически затратный Тибет. Поэтому ленинская формула: «Россия – Индия – Китай» в единой связке сил невозможна; она действует лишь попарно: Россия – Китай и Россия – Индия; и противодействует в паре Китай – Индия. Сохраняющее культурную устойчивость индийское ядро легко расшатывается с флангов старой индийской окраиной – Пакистаном: Западным и Восточным (Бангладеш). Давлением с этих флангов англо-американский Север в согласии с Китаем и одолевает занятый Индией юг.
На флангах же собственно Китая формула: Север одолевает Юг, на местном уровне означает, что Китай будет всемерно способствовать мирному объединению Кореи на Северокорейских условиях. Как Северный Вьетнам одолел Южный, как Северный Йемен одолел Южный Йемен, так и Северная Корея в конечном итоге одолеет Южную Корею. Стойкость КНДР по принципиальным вопросам, особенно по вопросу ядерной программы, позволяет полагать, что вопрос объединения Кореи таки будет решен экономически, естественно в пользу Китая и в пику, как США, так и России.
Из закона перемен известно, что только восток одолевает центр. Восток в китайской картине мира занят народами персидского корня, проживающими в Иране Афганистане и Таджикистане, а также Среднеазиатскими и поволжскими народами тюркского корня (казахами, узбеками, киргизами, татарами). Поэтому связка: Россия – Китай – Иран для интересов России наиболее перспективна. Здесь уважение Китая будет естественным.
Если же вспомнить, что Северная Корея и Иран назначены главным противником Китая – Североамериканскими Соединенными Штатами в «ось зла», то именно эти страны и будут составлять внесистемный фактор в процессе упорядочивания Китаем геополитического пространства в рамках стратегических границ за пределами китайской территории. И именно этот внесистемный для Китая фактор Ирана и Кореи может успешно разыграть Россия для гармонизации процессов внутри и вокруг Шанхайской Организации Сотрудничества.
Поскольку фронт китайской экономической и демографической экспансии развернут в направлении Юго-Восточная Азия – Австралия (АСЕАН – АТЭС), на флангах находятся внесистемные корейцы и персы, то тыл КНР составляют страны ШОС по линии Урумчи – Астана – Уфа – Самара – Балтийск.
Тыл это там, где находятся запасы средств войны: энергоносители, промышленное сырье, технологии, черная и цветная металлургия, исследовательская и конструкторская база. Тыл – это то, на что можно опереться, куда можно отойти, что прикрывает уязвимые органы жизнедеятельности от воздействия противника.
Безусловный стратегический противник Китая до середины XXI века Соединенные Штаты Америки, под прикрытием борьбы с международным терроризмом в Афганистане, своим военным присутствием уже проникли в Узбекистан, Кыргызстан и Таджикистан. Экономически глубоко внедрились в Казахстан. Готов меморандум, предусматривающий допуск войск НАТО с тяжелой техникой на территорию России.
То есть американское присутствие в странах ШОС, как стратегическом тыле Китая, есть потенциал дестабилизации этого тыла. Отсюда для Китая задача охраны своего тыла в рамках ШОС становится первостепенной. Иными словами Шанхайская Организация Сотрудничества должна стать инструментом охраны тыла КНР. В этом и должна заключаться идея ШОС.
Немаловажным для системы взглядов китайцев выступает престиж и статус страны «целиком отвечающий великой истории, чести и достоинству ханьской нации».
Предложения по реализации идеи:
1. В 19 веке, когда Россия была на восходящем витке своей истории, она осуществляла экспансию на Дальний Восток и этим теснила престиж и статус Китая. В 1896 – 1898 гг. Китай на правах концессии передал России территорию трассы Китайской Восточной железной дороги и военно-морскую базу Порт-Артур. Россия на коммерческой основе построила железную дорогу от Читы до Владивостока, город Харбин, южную ветку и порт Дальний. Безопасность дороги обеспечивал Китай. Инфраструктура тыла России на территории Китая: транзитная железная дорога, база флота и торговый порт играли огромную роль для статуса России как мировой державы. Через 60 лет в 1952-1954 годах Советский Союз тогда с позиции «старшего брата» вернул все объекты КВЖД, Порт-Артур и Дальний Народному Китаю.
Ныне, когда Китай находится на восходящем витке своей истории, принял «Стратегию продолжительного развития», и готовится к мировой экономической экспансии, было бы логично повторить ситуацию оперативного оборудования тыла такой экспансии, но наоборот. Теперь, в новых условиях, уже Китай в рамках ШОС мог бы осуществить проект транзитной железной дороги до портов на территории России. Это: Порт в бухте Троицы на Японском море и порт Калининград на Балтийском море.
И если использование Порта в бухте Троицы требует усилий по созданию Туманганского транспортного коридора, то в Калининградском анклаве России на Балтийском море (бывшая Восточная Пруссия) уже существует Специальная Экономическая зона. Так вот эта зона к 2010 году могла бы стать Зоной гармонии совместного экономического развития России Китая и Германии. Китай для подтверждения своего мирового статуса мог бы арендовать у России в Калининградском анклаве пункт базирования и разместить там с целью демонстрации флага отряд боевых кораблей. Корабли построила бы Россия тут же рядом на Северной верфи. Тогда транзитную железную дорогу без перегрузов можно было бы как коммерческий проект по типу КВЖД провести от Японского моря до Балтики. Такая дорога стала бы скрепом ШОС. Маршрут транзита:
- порт Ниигата, Япония, – железнодорожный паром в российский порт Троицы (п. Зарубино), – Хуньчунь, КНР, (новое строительство: Туманганский транспортный коридор);
- далее по существующим китайским железным дорогам до порганперехода Алашанькоу/ Дружба, Казахстан;
- далее, с разветвлением на железные дороги стран Центрально Азии, опять по российским железным дорогам до Санкт-Петербурга;
- далее железнодорожный паром в порты Балтики и Северного моря.
Постоянное экономическое присутствие Китая на Балтике с демонстрацией флага и будет означать мирное одоление Центром Севера.
2. Как мера адекватная правам НАТО в России, в рамках ШОС следует заключить аналогичный меморандум, разрешающий на определенных условиях доступ НОАК с тяжелой техникой для охраны коммуникаций на территорию стран ШОС. Так, внутри ШОС Китай приобретет статус «старшего брата», а у России появится статус «старшей сестры».
3. Как мера, выводящая страны ШОС из-под угрозы валютно-финансовых манипуляций со стороны США и наднациональных «финансовых суперлордов», расчеты внутри ШОС следовало бы установить в пересчете национальных валют на золото по курсу Шанхайской биржи.
4. Как мера противодействия дестабилизации обстановки внутри ШОС методами нетрадиционной войны с использованием биологически активных веществ избирательного, расового, действия (наукоемкие угрозы генетически модифицированных продуктов; вирусов «атипичной пневмонии», «птичьего гриппа»; и др.) следовало бы направить усилия ШОС на проведение жестких мер противодействия. Особенно на контрмеры в части наркотического оружия «опиумных войн в современных условиях». А также на повышение жизнестойкости и качества жизни населения в условиях нехватки воды, ухудшения экологии и истощения ресурсов.

В 2007 году состоится 17-й съезд КПК. Ожидается, что съезд утвердит «Стратегию активного выхода во внешний мир». Тогда, с переходом Китая с пассивной на активную позицию в мировой политике, Шанхайская Организация Сотрудничества в срок до 2015 года вполне может стать моделью безопасных межгосударственных отношений и гармоничного развития стран, неравновеликих в совокупной мощи.
А традиционные для народов стран ШОС клановые и общинные ценности с нацеленностью сознания людей на «счастье грядущих поколений» составляют притягательную духовную альтернативу новому мировому порядку бездушной глобализаци по-американски.
Секретарь Союза военных китаеведов полковник Гваськов П.А. 12.07.2004 г. Москва.



Версия для печати




http://freeas.org/?nid=3779

Геополитические интересы Китая в Центральной Азии

- реалии наших дней
В последнее время внимание общественности стало больше сосредотачиваться на внутриполитических процессах, происходящих в бывших союзных республиках, а ныне - суверенных государствах.>

При этом многие упускают из поля зрения внешнеполитическую деятельность стран, к которым еще совсем недавно относились с настороженностью.

Многие новые суверенные государства, занятые своими внутриполитическими процессами постепенно отодвигают на второй план поддержание связей с сопредельными государствами.

Этот незначительный на первый взгляд момент, может не только впоследствии оказать огромное значение для принятия решения, но и предопределить успех взаимоотношений как между странами, так и внутри самих суверенных республик.

Сейчас, когда проблемы экономического и энергетического развития, и военного строительства выходят на первый план, отодвигаются на задний план территориальные вопросы, которые могут впоследствии стать предопределяющими факторами для экономики, энергетики и безопасности любой страны, в не зависимости от региона. В отличие от многих государств КНР это осознает и реально проводит свою политику в отношении определения статуса спорных территорий с сопредельными государствами.

Процесс, который на первый взгляд, кажется столь незначительным, для Китая уже приносит свои плоды, которые внушают оптимизм не только для официальных властей Пекина, но и для многочисленного китайского сообщества.

Кыргызстан

Итак, Кыргызстан, перешагнув тот переломный этап, который был спутником всех новообразованных республик после развала Советского Союза, двумя соглашениями о делимитации государственной границы между Кыргызстаном и Китаем, подписанными в 1996 и 1999 годах, передал Китаю около 125 тысяч гектаров своей территории.

Первое соглашение было ратифицировано старым составом парламента в 1998 году, а новый парламент, избранный в 2000 году, ратифицировал второе соглашение 10 мая 2002 года.

Кыргызско-китайское дополнительное соглашение о государственной границе предусматривало раздел спорной территории на участке Узенги-Кууш в следующих соотношениях: Киргизии полагается две трети спорной зоны, а КНР - треть. В другом случае общая площадь участка Хан-Тенгри, на который претендовал Китай, составила 457 кв. км.

Китаю передано 161 кв. км, то есть 39% данной территории. Участок Боз-Амир-Ходжент, площадью 20 га, полностью был отдан Китаю. Подписавшие документ стороны остались удовлетворенными своими действиями.

Этот процесс не привлек сколько-нибудь значительного внимания со стороны других государств-членов СНГ. Но подписание данного соглашения послужило отправной точкой в начале процесса регионального масштаба по пересмотру границ между СНГ и КНР, протяженность которых составляет порядка 7 тыс. км.

Пекин, воодушевленный соглашением с Бишкеком, активизировал свою внешнеполитическую деятельность, направленную на уточнение прохождения границ с Таджикистаном и Казахстаном. Республики, занятые внутриполитической и экономической ситуацией с готовностью отреагировали на действия могучего соседа.

Понятно, что молодые республики, рассматривая запросы Китая, рассчитывали на финансово-экономическую помощь со стороны последнего и гарантии неприкосновенности своих территорий.

Вторым аспектом, рассматриваемым центрально-азиатскими республиками, стало установление дипломатических и деловых отношений с Китаем. Это служило бы своеобразным противовесом России и США.

В этом случае уступки подобного рода со стороны относительно молодых суверенных государств являются вполне резонными. И это стало видно на примере Кыргызстана, когда за передачу земель Бишкек получил: военную помощь в размере 600 тысяч долларов, льготный кредит в 2 млрд. долларов и воздушный коридор на Пекин.

Таджикистан

Следующим государством, с которым Китай смог обсудить территориальные вопросы и расставить точки над "i" стал Таджикистан.

В этом случае речь шла о трех участках, которые стали спорными после того, как Республика Таджикистан приобрела суверенитет.

В 1999 г. по двум участкам вопросы были решены: по одному Китай снял претензии, а по второму вопрос был решен путем раздела спорной территории пополам между Китаем и Таджикистаном.

Проблема территориальной принадлежности третьего участка решилась во время визита президента Таджикистана Эмомали Рахмонова в Китай. Душанбе передал Пекину 1 тыс. из 28 тыс. кв. км. спорных территорий в районе Восточного Памира (Мургабская область на востоке Таджикистана).

Территория, отходящая Китаю, представляет собой горный массив высотой около пяти тысяч метров над уровнем моря, не имеющий постоянного населения. Это обстоятельство позволило Таджикистану избежать недовольства жителей приграничных с Китаем районов, какое было в Киргизии. Президент Таджикистана во время встречи с председателем КНР подчеркнул, что Таджикистан придает большое значение развитию дружественных отношений. Интересен тот факт, что вопрос о спорных территориях в районе Памира во времена существования СССР не поднимался.

Обращает на себя внимание то, что и Кыргызстан, и Таджикистан практически в одно время решили свои вопросы о передаче земель, при этом нужно учитывать тот факт, что государственная принадлежность этих участков никогда всерьез не ставилась под сомнение в годы существования СССР, эти "спорные территории" обозначались лишь на китайских картах. Термин "спорные территории" был введен лишь в 1994 году, хотя 27 декабря 1992 года Китай признал Кыргызстан в существующих границах.

Казахстан

Казахстан, в отличие от своих центрально-азиатских соседей более сдержанно подошел к процессу раздела земель с Китаем. Так, во время визита премьера Госсовета КНР Ли Пэна в Алматы в апреле 1994 г. было подписано Соглашение о казахстанско-китайской государственной границе, которое фактически подтвердило незыблемость границы между двумя странами.

Таким образом, Казахстан стал первой страной из числа соседей Китая, с которой Пекин подписал документ о прохождении границы. Соглашение устанавливало 70 ключевых пограничных точек. Несогласованными оставались лишь два участка границы, один из которых расположен в горах Саур и Тарбагатай (между 15 и 16 точками), а второй в горах Алатау (между 48 и 49 точками).

Общая площадь данных участков составила 946 квадратных километров. В 1997-м была решена судьба двух спорных районов в Алма-Атинской и Восточно-Казахстанской областях. Казахстан оставил за собой 56 процентов этих участков, Китаю перешли остальные 44 процента, что составляет около 530 квадратных километров.

Летом 1998 года стороны подписали новый договор о прохождении границы. Казахстан согласился на компромиссный вариант раздела спорного участка границы, ибо оспаривавшийся Пекином участок пограничной территории в советское время входил в состав Казахской ССР, и Казахстан унаследовал его от бывшего СССР.

Россия

Не только Кыргызстан, Таджикистан и Казахстан уступили территории Китаю, но и Россия тоже стала участником процесса. Так остров Даманский был передан "красному дракону"







Такое урегулирование приграничных споров с Китаем вызвало бурную реакцию некоторых депутатов и СМИ.

Заключение

Вышеуказанные события являются звеньями в одной цепи, именуемой реализацией китайской внешнеполитической концепции "стратегических границ и жизненного пространства".

В настоящее время Китай, стремительно наращивающий свой экономический и демографический, а соответственно и политический потенциал, бесспорно, заинтересован во влиянии на приграничные республики бывшего СССР.

Пекин постепенно и вполне мирным путем осуществляет "ползущую экспансию" Дальнего Востока и Восточной Сибири.

Усиление позиций КНР в Центральной Азии связано прежде всего с обострением борьбы за богатые нефтегазовые ресурсы региона, а также за такие полезные ископаемые, как например, запасы урано-ториевых руд и ртути и др.

В Пекине прекрасно понимают, что Китай не проживет, не забрав соседние территории, поскольку природная среда в стране разрушена, проблема дефицита ресурсов (в первую очередь, нефти и продовольствия) внутри страны не решается, а импорт не спасает, так как дефицит ресурсов растёт, а с ним и дефицит платежного баланса. Повышение эффективности экономики не решает указанных проблем. Поэтому свою концепцию "стратегических границ и жизненного пространства", которая совершенно открыто декларирует необходимость такого захвата, Пекин отнюдь не отменял, наоборот, она становится всё более актуальной.

В этом контексте одной из составляющих внешней политики Китая является расширение своей территории. Этот процесс начался в 1950 году, когда КНР стал контролировать Тибет, и продолжается в наше время. На карте, размещенной в журнале "Народный Китай" (50 гг.) обращает на себя внимание граница с Монголией, нанесенная штриховой линией. Приглядевшись внимательнее, можно увидеть такую же штриховую линию на границах Китая с Бирмой (тогда ее еще не называли Мьянмой) и с СССР на таджикском участке.

И вот спустя полвека часть земельных площадей Таджикистана перешла Китаю, подобная участь постигла и другие республики. В этом случае становится очевидным, что Пекин и дальше намерен двигаться в данном направлении.

Вопрос о присоединении исторически единых территориальных единиц уже длительное время обсуждается не только в Азиатско-тихоокеанском регионе, но и во всем мире. Оно и понятно, так как при достижении своей цели Пекин получает несколько возможностей в реализации своих планов. Если происходит слияние, то Пекин не только начинает становиться финансовым и экономическим лидером в регионе, но и геополитически начинает доминировать над всеми государствами АТР.

Как следствие этого Пекину фактически становятся подконтрольными морское и воздушное пространство в Восточно-китайском море. И это будет являться очередным шагом Пекина к контролю над одной из частей Тихого океана с одной стороны и с другой - расширение "стратегических границ и жизненного пространства".

Олег Сидоров, специально для Gazeta.kz
13 дек.2004

http://www.arriere-garde.ru/content/?idrazdel=5&id=16


http://www.sipria.ru/pdf/ss2032.txt
АНАЛИЗ РОЛИ И МЕСТА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ КИТАЯ
В ДОСТИЖЕНИИ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЕЙ,
НАПРАВЛЕНИЯ ИХ РЕФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ
С.А. Пономарев, генерал-майор,
Оперативное управление Главного штаба РВСН


Стратегический курс Китая направлен на превращение страны к середине XXI века в мощную державу, способную оказывать решающее влияние на развитие военно-политической обстановки в мире, и в первую очередь в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). В материалах сентябрьского 1997 года XV съезда Коммунистической партии Китая сформулированы задачи третьего этапа реформ, предусматривающие выведение страны к 2050 году на уровень ведущих держав мира по всем основным экономическим показателям. Для достижения этой цели китайское руководство намерено осуществить планомерное наращивание совокупной государственной мощи, в том числе военного потенциала страны, повысить на этой основе роль КНР в международных делах. В связи с этим основные усилия Пекина сосредоточены на обеспечении поступательного развития экономики при одновременном укреплении существующего политического режима, а также на создании благоприятных внешних условий для осуществления планов модернизации страны и вооруженных сил.
Военно-политический курс КНР носит активный наступательный характер. В ближайшей перспективе Пекин будет заинтересован в сохранении мирного окружения и стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Вместе с тем по мере наращивания экономического и военного потенциала Китая в его политическом курсе могут усилиться экспансионистские тенденции, готовность к использованию вооруженных сил для достижения политических целей.

Эволюция национальной военной стратегии
Взгляды китайского руководства на военную стратегию формировались на основе опыта боевых действий китайской Красной армии против гоминдановских войск и японской армии. В обобщенном виде этот опыт нашел отражение в разработанной Мао Цзэдуном концепции "Народной войны", которая разрабатывалась в условиях ведения вооруженной борьбы против превосходящего в техническом оснащении противника, что обусловило выработку и практическое использование принципов "затяжной", "туннельной" и партизанской войн. С первых дней провозглашения независимости КНР она заняла главенствующее положение в военной политике страны, так как ее основу составлял тезис о фатальной неизбежности войн в современную эпоху и возможности достижения политических целей военным путем. В соответствии с постулатом "вся страна - армия, весь народ - солдаты" разрабатывались основные положения военной стратегии Китая и принципы строительства вооруженных сил страны, предусматривающие достижение победы над противником прежде всего за счет количественных, а не качественных показателей. Такой подход объяснялся, с одной стороны, невозможностью ликвидации в обозримом будущем чрезвычайно большого разрыва в уровне экономического и военно-технического развития между Китаем и его потенциальным противником, а с другой - стремлением китайского руководства максимально использовать основные преимущества своего государства - обширную территорию и огромные людские ресурсы. Военно-политическое руководство Китая не только считало возможным развязывание мировой войны, но и вело практическую подготовку страны к участию в ней: развертывание многомиллионной пехоты, создание более 5-тысячного парка самолетов и многочисленного малотоннажного, так называемого, "комариного" флота. Основой концепции "народной войны" являлось заманивание противника в глубь территории Китая и навязывание ему изнурительной войны, в которой должны доминировать стратегические оборонительные действия многочисленных регулярных войск и многомиллионного народного ополчения в сочетании с партизанским движением в тылу противника.
Предполагалось, что при таких условиях Народно-освободительная армия Китая (НОАК) сможет изолировать, измотать и уничтожить любого противника. До 1974 года, когда были созданы собственные стратегические ракетные войска, ядерное оружие объявлялось "бумажным тигром", так как с его помощью победить Китай якобы невозможно из-за двух стратегически важных факторов: физико-географического и демографического, а также широкой сети подземных убежищ. Реально же военно-политическое руководство страны придавало ядерному оружию чрезвычайно большое значение - как стратегическое, так и политическое. Поэтому с конца 50-х годов основные интеллектуальные, материальные и финансовые ресурсы были сосредоточены на создании собственного ядерного оружия и средств его доставки, а НИОКР в области обычного оружия фактически были полностью прекращены.
С принятием на вооружение в середине 60-х годов ядерные средства стали играть роль сдерживающего фактора от развязывания против КНР ядерной войны и, таким образом, функционально дополнило концепцию "народной войны", направленную в первую очередь на предотвращение вторжения противника, вооруженного обычным оружием. Провозглашенный пекинским руководством гегемонистский внешнеполитический курс, нацеленный на установление в перспективе мирового господства, диктовал необходимость развертывания мощных ядерных сил, что изначально и было заложено в основу их строительства. Принципиальной особенностью концепции "народной войны" в те годы явились различия в ее ориентации: до середины 60-х годов основным направлением военной угрозы считалось приморское (США), а позже, после осложнения отношений с СССР, - северное стратегическое направление. При этом, в любых сценариях развития военно-политической обстановки в мире предполагалось, что война, в которую будет втянут Китай, сразу же станет крупномасштабной ("большой") или непременно перерастет в нее из "малой", но главное - противники будут иметь по-прежнему техническое превосходство над НОАК.
С начала 70-х годов концепция "народной войны" стала претерпевать некоторые изменения. Военные теоретики КНР полагали, что китайская армия после приграничных сражений будет, упорно сдерживая наступление противника, с боями отступать в глубь страны на промежуточные рубежи, где заранее будет организована жесткая позиционная оборона, рассчитанная на сравнительно длительную остановку наступления противника.
После их упорного удержания планировался переход к стратегическому наступлению. На случай прорыва отдельных участков основных оборонительных рубежей предусматривалось оборудовать дополнительные линии обороны на непосредственных подступах к важным центрам страны. Предполагалось, что при таком ходе военных действий война примет "затяжной характер" и не принесет победы противнику.
В 1985 году председатель военного совета ЦК КПК Дэн Сяопин заявил об отсутствии угрозы большой войны, что ознаменовало крупный поворот в военной стратегии. Суть его заключается в том, чтобы перевести всю работу в военной области на рельсы мирного времени, осуществить сокращение и формирование армии с целью усиления ее боеспособности по защите государственных интересов в регионе и мире, обеспечения успешного ведения локальных войн и крупномасштабного стратегического развертывания вооруженных сил в случае необходимости. Было решено сместить акцент с достижения военной мощи, присущей сверхдержаве, на приоритетное развитие экономики науки и техники, то есть подчинить оборонное строительство общему экономическому. Это кардинальное изменение политики получило наименование "стратегический поворот в руководящих идеях строительства вооруженных сил".
Утвержденная новая военная доктрина КНР разработана с учетом общей тенденции создания многополярного мира, что, по мнению китайских аналитиков, усилит угрозу возникновения локальных войн вследствие растущей военной мощи и независимой политики региональных держав. В ней локальные войны относятся к категории военных конфликтов, ограниченных целями, интенсивность и продолжительность которых могут значительно варьироваться. По мнению командования Народно-освободительной армии Китая, использование военной силы в таких конфликтах заключается не в полном разгроме противника, а в реализации собственных политических целей и задач. Главное внимание сосредоточено на подготовке НОАК к ведению небольших по масштабам, но интенсивных и, как правило, скоротечных боевых действий в приграничных районах страны, хотя признается, что локальные войны могут быть длительными.
В доктрине рассматриваются следующие виды локальных войн:
небольшая по масштабам война, не выходящая за пределы спорных районов;
война за овладение прилегающими акваториями и островами;
внезапное воздушное нападение на стратегические объекты, расположенные на территории Китая;
оборонительные действия против вторжения на территорию Китая;
контрнаступление на территорию противника с целью возмездия за развязанную агрессию и защиты своего суверенитета.
По взглядам командования НОАК, в качестве ударных частей и подразделений быстрого реагирования могут использоваться хорошо обученные и технически оснащенные батальон или бригада, способные выполнять следующие задачи:
осуществление прорыва;
нанесение ударов по целям противника, составляющим основу его военной группировки;
мощные массированные удары с целью овладения главными позициями противника;
развитие успеха путем выхода на фланги и в тыл противника.
Изменения в подходах китайского руководства к вопросу о характере военных угроз и уточнение долгосрочных политических целей страны потребовали конкретизации стратегических задач для вооруженных сил и их видов. Для каждого из трех временных этапов в ходе проведения военной реформы вооруженных сил (2000-й год, 2021-й - столетие образования КПК, 2049-й - столетие образования КНР) были намечены и свои задачи.
На первом этапе (до 2000 года) предполагается завершить основные структурные изменения в боевом составе (в том числе сократить численность личного состава и устаревших вооружений), резко активизировать научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по модернизации существующих и разработке новых образцов военной техники, пересмотреть действующие уставы и наставления, создать юридически правовую основу деятельности армии и усовершенствовать систему морально-политического воспитания военнослужащих. Вооруженные силы должны быть способны обеспечить защиту государственных интересов Китая, в том числе путем успешного проведения локальных войн малого и среднего масштабов по всему периметру своих границ.
На втором этапе (до 2010-2020 года) вооруженные силы должны достичь уровня "среднеразвитых стран" и обладать возможностями расширять "стратегические границы и жизненное пространство" посредством применения или угрозы применения силы в локальных войнах любого масштаба.
На третьем этапе (до 2050 года) вооруженные силы должны достичь уровня армий ведущих зарубежных держав, а также быть способны одержать победу в войне любого масштаба и продолжительности с использованием любых средств и способов ведения вооруженной борьбы.

Стратегические военные концепции
На весь прогнозируемый период в определении союзников и противников китайские лидеры руководствуются афоризмом "Нет ни постоянных друзей, ни постоянных врагов, а есть только постоянные интересы".
Суть современной "стратегии национальной обороны" Китая заключается в том, чтобы обеспечить в ближайшем десятилетии сдерживание потенциальных противников Китая от развязывания боевых действий любого характера и масштаба минимально необходимыми для этого силами и средствами, а в дальнейшем - приступить к созданию вооруженных сил, гарантирующих сохранение "жизненного пространства" в "стратегических границах".
В Китае существует восемь стратегических военных концепций:
"Национальной безопасности". Национальная безопасность рассматривается руководством КНР как процесс устранения внутренних и внешних опасностей и угроз китайскому государству и как способ достижения общенациональных целей на глобальном и региональном уровнях путем наращивания "комплексной мощи государства", главными составляющими которой выступают развитая экономика, наука и техника, внутриполитическая стабильность и крепкая оборона;
"Ограниченного ядерного контрудара в целях самозащиты". Китайское руководство, взяв обязательство никогда не применять ядерное оружие первыми, в то же время обосновывает дальнейшее развитие своих стратегических ядерных сил трехкомпонентного состава - стратегических ракетных войск, стратегической авиации, атомного ракетного подводного флота - в качестве компактных ядерных сил сдерживания с достаточной эффективностью выполнения ими боевых задач в ответных действиях при различных вариантах складывающейся военно-политической обстановки и в любых условиях, а также как элемента устрашения "малых гегемонистов" в Азиатско-Тихоокеанском регионе;
"Народной войны в современных условиях". По мнению военно-политического руководства страны при строительстве вооруженных сил следует развивать прежде всего их качественные, а не количественные показатели, не игнорируя при этом демографический фактор;
"Активной обороны". Она определяет единство обороны и наступления, направлена на подготовку экономики и вооруженных сил к ведению длительной активной стратегической обороны на заранее подготовленных рубежах с целью изменения соотношения сил в свою пользу и обеспечения перехода китайских войск в контрнаступление.
"Триединой системы вооруженных сил". Наличие в составе вооруженных сил Китая трех составляющих - НОАК, народной вооруженной милиции и народного ополчения - позволяет вести маневренные, позиционные и партизанские действия, а также решать вопросы поддержания общественного порядка в стране и обеспечения внутренней безопасности в государстве, подготовки резервистов и достаточно быстрого крупномасштабного мобилизационного развертывания войск;
"Быстрого реагирования". Характер возможных военных опасностей для КНР предопределяет необходимость создания и включения в состав Народно-освободительной армии Китая боевых компонентов ("дежурных сил", "сил быстрого реагирования"), обладающих высокой реакцией и способных решать внезапно возникающие задачи;
"Локальных войн". Считая маловероятным развязывание в ближайшие 10-20 лет мировой войны, китайское руководство полагает, что из-за нерешенности политических проблем в Азиатско-Тихоокеанском регионе и наличия спорных территориальных вопросов существует на этот период лишь "угроза локальных войн и военных конфликтов", ведение которых расценивается Китаем как "законный и эффективный" способ предотвращения мировой войны, так как якобы с помощью локального вооруженного насилия можно достичь определенных политических целей и таким образом препятствовать количественному накоплению острых противоречий в регионе и мире в целом;
"Стратегических границ и жизненного пространства". В ней обосновываются притязания Китая на создание собственных сфер влияния в АТР и формирование экономически и политически выгодного ему "жизненного пространства" в пределах "стратегических границ", не совпадающих с государственными, которые должны расширяться по мере усиления экономической и военной мощи государства.
Анализ стратегических военных концепций показывает, что их политическое содержание в целом определяется стремлением китайского руководства к превращению страны в мощное современное государство, способное наравне с другими ведущими державами мира оказывать определяющее влияние на развитие международной обстановки. Но в отличие от прежних лет достижение этой цели планируется осуществить не с помощью применения только одной военной силы, а через лидерство, базирующееся на "комплексной мощи государства" и политическом авторитете. Военно-техническая составляющая стратегических концепции признает целесообразным сосредоточить основные усилия на улучшении качественных параметров вооруженных сил, обеспечивающих приоритет таких направлений их совершенствования, как рост огневой мощи, подвижности, управляемости на всех уровнях - от стратегического до тактического.
Оценивая нынешнее состояние вооруженных сил КНР, можно сделать вывод о том, что их боевая мощь в целом обеспечивает решение стоящих перед ними задач. Военное строительство планируется подчинить общеэкономическим интересам государства и поставить в прямую зависимость от темпов развития экономики, науки и техники, а основные усилия рекомендуется сосредоточить на улучшении качественных параметров НОАК.

Основные направления строительства
и применения НОАК
Согласно принятому стратегическому курсу модернизация обороны страны поставлена в прямую зависимость от темпов опережающего развития экономики, науки и техники. Повышение боевой мощи НОАК предусматривает обеспечение роста профессионального уровня командного состава, улучшение качественных параметров военной техники и снятие с вооружения устаревших систем оружия, а также формирование новых структурных организаций, интенсификацию боевой и прежде всего оперативной подготовки войск и штабов.
Основные усилия военно-политического руководства страны направлены на создание армии, готовой к ведению боевых действий в региональных конфликтах различной интенсивности. В связи с этим принимаются меры по повышению способности ВМС, морской пехоты, мобильных соединений сухопутных войск к оперативному реагированию на возникающие кризисы.
Китайское командование отказалось от тех положений концепции "активной обороны" и "народной войны", которые предусматривают преднамеренное оставление своей территории и содержат идею обеспечения разгрома противника за счет использования крупных масс пехоты и тактики ведения партизанской войны. В рассматриваемых видах войн предусматривается уничтожение вторгшейся группировки войск противника уже на начальном этапе военных действий и полное восстановление территориальной целостности страны. Кроме того, в последних китайских теоретических разработках отмечается, что в интересах срыва наступления (вторжения) противника возможно также проведение упреждающего удара до начала войны. Концепция "упреждающего удара" основана на том, что началу военных действий будет предшествовать угрожаемый период, необходимый противнику для концентрации сил и средств и их оперативного развертывания непосредственно у государственных границ (побережья) Китая. В этих условиях, если "признаки подготовки противника к нападению очевидны", бомбардировочная авиация и другие ударно-огневые средства должны, используя фактор внезапности, нанести упреждающий удар.
Анализ военных действий с участием НОАК показывает, что при развязывании войн - прежде всего большого масштаба - Китай будет применять "наступательную" стратегию, содержанием которой на начальном этапе станут так называемый "стратегический удар" и проводимые вслед за ним наступательные (оборонительные на отдельных направлениях) операции. При этом "стратегический удар" считается одной из форм развязывания военных действий без объявления войны с задачей изначально захватить инициативу и создать благоприятные условия для перехода в наступление развернутыми группировками войск.
Основными формами ведения военных действий НОАК являются общевойсковые и самостоятельные операции, а также военные действия видов вооруженных сил.
Считается, что боевые действия в локальных войнах будут вестись с применением обычного оружия, хотя не исключается возможность применения "современного оружия с большим радиусом действия".
Учитывая особенности ограниченных локальных войн, фактически исключающие возможность победы в них многочисленных, но технически слабо оснащенных войск, китайские ученые разработали рекомендации по строительству национальных вооруженных сил. Было предложено в мирное время помимо войск, подготовленных для ведения войны в соответствии с концепцией "народной войны в современных условиях", иметь высокоманевренные, превосходно оснащенные в техническом отношении формирования, способные к быстрой реакции на внезапные изменения обстановки. Эти силы должны обладать возможностями во взаимодействии с основными группировками отражать внезапные нападения и вести быстротечные ограниченные войны, особенно в форме пограничных военных конфликтов. Считается, что силы быстрого реагирования будут незаменимы в ходе продолжающейся борьбы за острова. Создание и оснащение сил быстрого реагирования требует значительных средств. С целью экономии материальных и финансовых ресурсов страны развертывание различных формирований этих сил будет происходить на базе существующего боевого состава сухопутных войск, ВВС и ВМС.
Стратегические ракетные войска, являющиеся главной составляющей стратегических ядерных сил Китая, в которые также входят стратегическая авиация и атомный подводный флот, призваны решать следующие задачи:
в мирное время - обеспечивать реализацию сдерживания ядерных держав от нанесения ударов по Китаю и устрашение других потенциальных противников;
в военное время - нанести неприемлемый ущерб экономике и военному потенциалу противника, а также служить средством психологического воздействия на него.
Стратегическая задача сухопутных войск согласно боевым уставам НОАК, будет заключаться в отражении нападения противника на континентальных ТВД, разгроме его группировок, захвате и удержании стратегически важных районов.
Поддержка боевых действий сухопутных войск и ВМС, нанесение ударов по тылу противника станет главной задачей ВВС. Второй приоритетной задачей будет противовоздушная оборона важных объектов страны и группировок войск.
Основной задачей ВМС Китая в перспективе должна стать не только прибрежная оборона, но и активные оборонительные и наступательные действия на всю глубину морских (океанских) ТВД.
В интересах выполнения этих стратегических задач китайские специалисты предложили коренным образом пересмотреть основные направления развития НОАК. Считается, что главное внимание должно уделяться прежде всего совершенствованию стратегических ядерных сил, способных выполнять роль эффективного сдерживающего фактора как от ядерной угрозы, исходящей от США и России, так и от потенциальной опасности со стороны "региональных военных держав".
В развитии сил общего назначения предлагается основные усилия направить на формирование сил быстрого реагирования, дежурных сил, модернизацию авиационного парка с уменьшением в нем доли истребителей в пользу бомбардировщиков и штурмовиков, развитие ракетного оружия различного назначения, совершенствование техники ВМС в условиях дальнейшего сокращения численности НОАК.
Предусматривается расширить НИОКР по созданию современных систем оружия и военной техники, в том числе высокоточного оружия.
Одно из центральных мест в научной деятельности китайских специалистов занимают вопросы мобилизационного развертывания вооруженных сил. Актуальность таких исследований вызвана прежде всего продолжающимся сокращением общей численности личного состава китайских вооруженных сил, снятием с вооружения устаревших образцов военной техники, возникновением существенных диспропорций в подготовке определенных категорий военнослужащих запаса к современным потребностям структурно изменившейся НОАК, связанным прежде всего с дефицитом в численности резервистов, владеющих современными военно-учетными специальностями. Для ликвидации вышеуказанных недостатков подготовка военнослужащих запаса по рекомендации военных ученых поставлена на плановую основу и проводится в специально организованных центрах. Важнейшим принципом формирования резервов НОАК стала их подготовка в каждой административной единице по всему перечню военно-учетных специальностей, что должно исключить необходимость перемещения специалистов в мобилизационный период. Для повышения боеспособности значительная их часть уже в мирное время включена в различные формирования резервных войск, с которыми ежегодно проводятся сборы и учения в составе регулярных войск.
Анализ вновь сформулированных стратегических задач видов вооруженных сил и направлений развития НОАК, намеченных китайским военно-политическим руководством, показывает, что они не только удовлетворяют современной военно-политической обстановке и состоянию вооруженных сил Китая, но и весьма перспективны, так как в наибольшей степени соответствуют доктринальным требованиям подготовки страны к борьбе за передел "стратегических границ" и расширения "жизненного пространства" в XXI веке.
Таким образом, анализ основных положений военной стратегии Китая показывает, что пекинское руководство с середины 80-х годов отказалось от абсолютизации курса на подготовку страны к крупномасштабной (мировой) войне. Основные его усилия в области строительства вооруженных сил и их боевого применения направлены на сдерживание потенциальных противников при минимальном уровне национальной военной мощи и обеспечении готовности НОАК к ведению прежде всего локальных войн, которые признаны наиболее вероятными в текущем столетии.

Трансформация взглядов
на ядерное сдерживание
Военно-политическое руководство Китая придает важнейшее значение развитию стратегических ядерных сил, рассматривая их как средство усиления своего политического влияния в регионе и в мире, а также как основной механизм реализации современной концепции "стратегических границ и жизненного пространства" в условиях сокращения ядерных арсеналов США и России.
В середине 50-х годов до разработки собственного ядерного оружия концептуально во взглядах китайского руководства на ядерную стратегию прослеживались два направления. Первое - официально декларируемое - принижало военную и политическую значимость ядерного оружия. Второе направление, культивируемое в среде высшего военно-политического руководства КНР, определяло ядерное оружие как неотъемлемый атрибут великодержавности страны, самостоятельной и независимой внешней политики, достижения руководящей роли Китая в мировом революционном процессе.
На утверждение ядерного оружия в таком качестве решающее значение оказала господствующая роль США и СССР в разрешении острейших дальневосточных военных кризисов, какими стали война в Корее (1950-1953 гг.) и китайско-американское столкновение в Тайваньском проливе (1958 г.). В ходе этих конфликтов Китай неоднократно подвергался угрозам со стороны США применить против него ядерное оружие, что вынуждало пекинское руководство существенно корректировать свои первоначальные политические и стратегические цели в этих конфликтах. Получив хорошие наглядные уроки о военно-политической значимости ядерного оружия и убедившись в непреклонно отрицательной реакции Советского Союза на многочисленные просьбы Китая поделиться с ним ядерными секретами, китайское руководство приняло решение о форсированном создании собственного ядерного потенциала.
Количественные потребности страны в ядерных боеприпасах "ограничиваются" созданием такого ядерного потенциала, который бы обеспечивал достижение долгосрочной политические цели и равноценное с США и СССР влияние на решение всех международных проблем.
Предполагается, что китайская атомная промышленность к началу 1995 г. произвела около 2000 ядерных зарядов для баллистических ракет, бомбардировщиков, артиллерийских снарядов и мин-фугасов.
Стратегические ракетные войска, значительно уступающие в количественном и качественном отношении уровню, достигнутому в этом виде оружия США и СССР и в условиях отсутствия у Китая реальных возможностей сравняться с ведущими державами в ядерной мощи, предполагалось использовать прежде всего в качестве фактора политического и военного "минимального сдерживания" противников. Учитывая высокую степень уязвимости своего ракетно-ядерного потенциала, китайское заявление о неприменении ядерного оружия первыми приняло характер концепции боевого использования СРВ в общей военной "теории уровней", предполагающую борьбу с противником тем же самым оружием, которое применяет он сам. Однако в определенных условиях данная концепция могла обеспечить Китаю и достижение долгосрочной гегемонистской цели. Это связывалось с тем, что с военно-политической точки зрения, в случае ядерного столкновения двух сверхдержав, она позволяла Китаю вывести из-под удара свои ядерные средства, а на заключительном его этапе нанести урон силам выигравшей стороны (СССР или США), чтобы сделать ее в военно-экономическом отношении слабее КНР и продиктовать "победителю" свои условия мира.
Окончательный отказ от ядерного паритета с США и РФ нашел свое отражение в принятой в 80-е годы доктринальной (ядерной) концепции "ограниченного ответного ядерного удара", утвердившей строительство компактных ядерных сил сдерживания, которые были бы способны выполнить свои боевые задачи в ответных действиях в различных вариантах складывающейся военно-политической обстановки и при любых военно-стратегических условиях. Данная концепция учитывает не только ограниченные экономические и финансовые ресурсы страны, но и предполагает учет в той или иной форме программ развития стратегических оборонительных систем и средств США и РФ (модернизацию существующих или развертывание новых), которые практически полностью могут нейтрализовать любой разумно возможный прирост существующих в Китае крайне уязвимых стратегических ядерных средств. Расчеты показывают, что китайские ракетные системы не способны преодолевать перспективные системы ПРО и это представляется одной из главных задач для Китая на глобальном уровне, которую ему предстоит, решить уже в текущем столетии.
Суть современной китайской ядерной стратегии можно свести к двум положениям:
в мирное время - сдерживание потенциальных противников от развязывания ядерной войны против Китая и обеспечение проведения независимой внешней политики, в том числе и через угрозу применения силы;
в военное время - сдерживание перерастания обычной войны в ядерную.
Достижение таких военно-политических целей возможно только при успешном выполнении СЯС своей стратегической задачи, заключающейся в обеспечении "сдерживания" ядерных держав и "устрашения" других потенциальных противников, а при развязывании военных действий - нанесение неприемлемого ущерба их экономике и военному потенциалу. Решение этой задачи в условиях ограниченного ядерного потенциала возможно лишь при постоянном качественном развитии СЯС, которое обеспечивало бы им выживаемость для ответных действий в любых сценариях военных конфликтов.
Ядерная концепция определяет не только направления строительства ядерных сил, но и их применение в форме ответного или ответно-встречного ударов. Однако, как показывают расчеты, состоящие на вооружении системы (особенно ракетные) вследствие их низкой боевой готовности, живучести и защищенности до сих пор не могут обеспечить нанесение ответно-встречного и достаточно мощного ответного ударов. Нанесение же внезапного ракетно-ядерного удара требует продолжительной предварительной подготовки. Это несоответствие ядерного потенциала ядерной концепции явилось основной причиной изменения взглядов на порядок применения Китаем ядерного оружия.
В последние годы военное руководство КНР стало уже допускать возможность начала применения ядерного оружия первыми, но на своей территории, если она будет занята агрессором. Это, по их мнению, не является нарушением взятого Китаем известного обязательства, так как оно предполагает якобы отказ от нанесения первого удара только по территории противника. Поэтому считается, что такое использование ядерного потенциала не должно спровоцировать ответный ядерный удар по Китаю. По нашей оценке, нанесение Китаем ядерного удара первым может быть осуществлено в таких экстремальных условиях как неудачное приграничное сражение и создавшаяся угроза полного разгрома основных группировок НОАК; потеря значительной части территории с важнейшими административно-политическими центрами и экономическими районами, имеющими стратегическое значение для исхода войны; реальная угроза уничтожения СЯС обычными средствами поражения и т.д.
Успешное выполнение ядерными силами Китая своей стратегической задачи диктует необходимость заблаговременной разработки различных вариантов их использования, которые должны предусматривать нанесение тщательно спланированных ударов, обеспечивающих политическое и военное сдерживание вероятного противника от развязывания военных действий против Китая. Учитывая низкий уровень технических и эксплуатационных характеристик существующих баллистических ракет наземного базирования, применение их по точечным объектам, особенно с большой степенью защиты, нецелесообразно, а потому маловероятно. Поэтому основными целями поражения для них будут являться крупные объекты экономического и военного потенциалов. Самолеты - носители ядерного оружия, несмотря на относительно низкую живучесть и недостаточную способность преодолевать системы ПВО противника, рассматриваются китайским руководством как наиболее точное и гибкое в боевом применении средство поражения. Ядерные средства ВВС, учитывая возможность осуществления бомбардировщиками повторных вылетов, являются своеобразным резервом СЯС. Они могут обеспечить нанесение последующих ядерных ударов по недостаточно пораженным или вновь выявленным целям (в том числе точечным), а также решение ряда непредвиденных задач, возникающих в ходе войны. Ядерные средства ВМС, являясь наименее уязвимым компонентом СЯС Китая, по мере их количественного роста должны обеспечить возможность нанесения ядерных ударов по стратегическим целям противника с нескольких направлений и поражение значительного количества объектов различных категорий.
Китай активно занимается исследованием вариантов неядерного оснащения баллистических ракет, актуальность которого обусловлена не только интересами экспорта вооружений, но и внешнеполитическими факторами - обеспечение стратегической безопасности страны в новом столетии, а также современными взглядами военно-политического руководства на применение национальных стратегических сил.
Первый фактор, определяющий развитие этого направления, связан с возможным принятием на вооружение к 2000-2005 гг. армиями Соединенных Штатов Америки и России стратегических систем в неядерном оснащении и их предложений о полном уничтожении ядерного оружия к 2010-2015 гг. Но для Китая, с политической точки зрения, эти предложения будут неприемлемыми, так как страна вряд ли сумеет ликвидировать технологическое отставание от научно-технических заделов США и России в области создания таких вооружений (составляющее сейчас не менее 15-25 лет) и добровольно вернуться на свои прежние международные позиции второстепенного государства образца 50-х годов. На этом основании можно утверждать, что и в XXI век Китай вступит ядерной державой и будет оставаться ей долгие годы. В связи с этим маловероятно согласие КНР на заключение далеко идущих соглашений по ядерному разоружению.
Второй фактор обусловлен принятием Китаем в 80-е годы двух доктринальных концепций - о "локальных войнах" и "ограниченном ответном ядерном ударе". Происшедшие в последнее десятилетие коренные изменения в мировой расстановке сил вынудили Китай существенно откорректировать свою военную стратегию. Сделав вывод об отсутствии непосредственной военной угрозы со стороны США и России и малой вероятности возникновения ядерной войны между ними (с вовлечением в нее Китая), китайская военная наука основное внимание переключила с проблем мировой войны на теорию подготовки и ведения локальных войн как единственно приемлемых в обозримом будущем. По мнению китайских аналитиков, только такие войны могут разрешать частные, но очень острые политические противоречия и препятствовать таким образом их критическому накоплению. Перед китайскими специалистами сразу же возникли трудности по активной реализации потенциала стратегических ракет в этом типе войн.
Высоко оценив боевое применение в ходе Иракского кризиса как иракских мобильных ракетных комплексов "Скад" (за скрытность их боевых действий и сильное деморализующее психологическое воздействие), так и американских высокоточных ракет "Томахок" (за высокую эффективность ударов), сделали вывод о допустимости применения ракет в безъядерном оснащении по безъядерным государствам. Считается, что пуск стратегических ракет с обычными головными частями будет оказывать не только поражающее воздействие на важнейшие административно-политические, экономические и военные цели, но и носить характер предупреждения о возможной эскалации конфликта и нанесении уже ядерного удара. Таким предупреждением - угрозой применения ядерных сил, по мнению китайских теоретиков, можно добиться капитуляции противника, прежде чем он использует все свои возможности оказания сопротивления китайским войскам. Однако исследования технического состояния китайских стратегических ракетных систем показали крайне низкую эффективность неядерного глубинного поражения территории противника в период до 2000 г., и таким образом, их временную неготовность к полноценному решению этой задачи в локальных войнах. Более успешно эта проблема может быть решена путем развертывания части БРСД "Дунфэн-21" в неядерном оснащении в первой половине 2000-х годов.
На основе проведенного анализа эволюции китайского ядерного потенциала, оценки его соответствия требованиям ядерной доктрины могут быть сформулированы наиболее устойчивые направления развития китайских стратегических систем.
Основной тенденцией в ближайшие годы останется дальнейшее качественное совершенствование СЯС при возможном незначительном количественном росте (около 160 ракетных комплексов, из них до 130 единиц наземного базирования, и 50 стратегических бомбардировщиков к 2015 г.). Генеральными направлениями их развития будут являться: достижение максимально возможной живучести, точности попадания и большей дальности стрельбы (полета) стратегических средств, автоматизации всех систем боевого управления СЯС.
В стратегических ракетных войсках предпочтение, видимо, будет отдано изменению структуры в пользу МБР, поскольку они наилучшим образом соответствуют геостратегическому положению страны и стратегической задаче, стоящей перед этим видом вооруженных сил, и являются наиболее эффективным средством "минимального сдерживания" ядерных держав. На достижение этих же целей направлено и строительство морского компонента СЯС. В ВВС основное внимание сосредоточится на развитии истребителей-бомбардировщиков как средства "двойного назначения", боевое использование которого эффективно как в ядерной, так и обычной войнах. Главным направлением военно-технической политики Китая на рубеже столетий станет создание стратегических неядерных высокочастотных средств устрашения в каждом компоненте стратегической триады.
НИОКР в обеспечение развития СЯС осуществляются в нескольких сравнительно узких направлениях и решают прикладные задачи повышения точности попадания баллистических ракет, создания РГЧ типа "МИРВ" и новых типов боеголовок, разработки твердотопливных двигателей, исследования способов базирования наземных ракетных комплексов, проектирования перспективной ПЛАРБ. Сохраняется приоритет программ развития и совершенствования стратегического и оперативно-тактического ракетного вооружения, выполнение которых согласовано с наращиванием национальной научно-технической и производственной базы, освоением современных технологий. Отличительной особенностью периода является переход на разработку твердотопливных ракет. В период до 2015 г. планируется продолжить развертывание БРСД "Дунфэн-21" и МБР "Дунфэн-5", а также мобильных ракетных комплексов оперативно-тактического назначения "Дунфэн-15" (в составе СРВ), завершить разработку МБР "Дунфэн-31" и "Дунфэн-41", построить ПЛАРБ нового типа с 16 ПУ разрабатываемых БРПЛ "Цзюйлан-2", провести модернизацию стратегических бомбардировщиков "Хун-6" с целью продления сроков их эксплуатации.
Таким образом, стратегические ядерные силы рассматриваются китайским руководством как один из главных факторов, обеспечивающих утверждение КНР в качестве самостоятельного мирового центра силы. Национальный ядерный потенциал считается важнейшим инструментом проведения внешней политики и эффективным средством защиты страны от посягательств великих держав и "региональных гегемонистов" диктовать Китаю правила его поведения на международной арене. Наличие крупных ядерных арсеналов в США и России сохраняет ядерную угрозу Китаю с их стороны, что вызывает необходимость дальнейшего развития китайского ядерного потенциала, который должен обладать способностью обеспечить национальную безопасность в случае ухудшения обстановки в будущем. Находящиеся же на вооружении НОАК баллистические ракеты и бомбардировщики не отвечают в полной мере современным требованиям китайской ядерной доктрины и по своим характеристикам отстают на 10-20 лет от аналогичного вооружения передовых стран мира, предопределяя тем самым их дальнейшее, главным образом качественное, совершенствование. Прогнозируемые изменения в боевых возможностях ядерного арсенала КНР могут значительно повысить способность СЯС к нанесению ответного и ответно-встречного удара. И хотя китайский ядерный потенциал, как уже отмечалось, в ближайшее время не достигнет американского или российского уровня, материальная обеспеченность внешнеполитического курса КНР значительно возрастет, что может способствовать увеличению его гибкости и агрессивности.
Что касается участия Пекина в процессе всеобщего ядерного разоружения, то можно смело утверждать: в новых технологических условиях интересы национальной безопасности потребуют отрицательной реакции руководства Китая на такого рода предложения других стран, и он будет придерживаться этой позиции столь долго, сколько необходимо для создания своих безъядерных стратегических систем.
18
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ, 2000, №3



Клименко
2001
http://nvo.ng.ru/printed/concepts/2001-11-02/4_enemies.html
отрывки
Цыгичко и Пионтковский в "Военной мысли" # 2 за 2001 г. (равно как и некоторые другие авторы), опираясь на анализ растущих военного потенциала Китая и плотности его населения на фоне снижения аналогичных показателей в России, прогнозируют неизбежный разворот этого вектора в сторону последней и рекомендуют уже сегодня "предпринимать политические и военные меры для обеспечения безопасности". Считая ядерное сдерживание мерой недостаточной, альтернативу ему они видят "в создании в Дальневосточном регионе достаточно мощной группировки сил общего назначения и оборудовании театра военных действий"

экономика КНР одна из самых динамично развивающихся в мире. Будучи экстенсивной и высокозатратной, она требует все больше природных ресурсов, ограниченных в Китае, на фоне почти неисчерпаемых недр Сибири; армия Китая по численности может (после всеобщей мобилизации) сравниться со всем населением нашей страны, а ее мощь "благодаря усердию России" растет еще быстрее, чем мощь китайской экономики.

Основываясь на этой аргументации, директор ИПВА и видит военную угрозу для РФ со стороны Китая "как главную (а может быть - единственную)".

Однако ряд экспертов, базируясь на анализе складывающихся российско-китайских взаимоотношений, считают угрозу для России со стороны Китая не актуальной


Анализ статей названных выше авторов приводит к выводу о том, что противоречивость их суждений обусловлена различными подходами к выбору критериев для оценки и сопоставления доктринальных установок, недостаточной обоснованностью самих критериев. А самое главное - отсутствием четкого представления о сущности, содержании и о направленности эволюции военных доктрин государств АТР, воздействием каких факторов обусловлена эта эволюция. Отсюда и недостаточная научная корректность изложенных в статьях выводов.


Сравнительный анализ военных доктрин должен проводиться по комплексным методикам. В расчет следует принимать не только военный потенциал того или иного государства, но и намерения его военно-политического руководства и практическую подготовку к их реализации. По отдельности они могут расцениваться лишь в качестве факторов потенциальной военной опасности, которые вовсе не являются основой для лихорадочных военных приготовлений, для омертвления скудных ресурсов государства в сооружении оборонительных рубежей, которые потом порастут травой забвения, как это уже было в истории советско-китайских отношений.

Напротив, необходимо укреплять добрососедские отношения, размывать образ врага в сознании друг друга, делать прозрачной сферу военной деятельности, в том числе и методом активного диалога по содержанию и направленности военных доктрин

НЕ УКАЗЫВАТЬ ПАЛЬЦЕМ

Не случайно Военная доктрина России отказалась от традиционной персонификации угроз априори. Указав на противника, необходимо осуществлять и соответствующую военную политику. При этом точное, адресное определение государства-противника предопределит его ответную адекватную реакцию.


другой стороны, необходимо иметь четкое представление о статусе (пустая декларация или обязательный для исполнения документ) и о методиках формирования военных доктрин в различных странах. Наконец, знать, как понимается сам термин военная доктрина, весь понятийный аппарат, на котором строится ее содержание в том или ином государстве, как соотносится эта терминология с аналогичными терминами в других странах. А это - задача не только для практиков, но и, в еще большей степени, для ученых, как военных, так и гражданских.

Уже в настоящее время у России имеется ряд весьма близких с другими странами Дальнего Востока оценок по многим угрозам безопасности, в том числе связанных с активизацией деятельности международных террористических группировок, сохраняющимися в различных регионах мира очагами военных конфликтов и зонами нестабильности, развитием военных технологий и средств вооруженной борьбы, распространением оружия массового уничтожения и средств его доставки


С учетом этого в военной доктрине достаточно определить факторы, которыми обусловливаются военные угрозы.

Трансграничный характер действий международного терроризма требует объединения усилий всех государств и международных организаций в обеспечении должного отпора этому злу.


С учетом сказанного выше есть основание полагать, что проблема обсуждения методов формирования военных доктрин и сравнительного анализа их содержания актуальна.

материалы: Независимое военное обозрение© 1999-2006
Опубликовано в Независимом военном обозрении от 02.11.2001

Не так поймешь - врагов наживешь
К вопросу о сравнительном анализе военных доктрин
Об авторе: Анатолий Филиппович Клименко - сотрудник Института Дальнего Востока РАН, генерал-лейтенант запаса, кандидат наук.

Полемика

ОЦЕНКА ПОЛИТИКИ КИТАЯ В ОТНОШЕНИИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
28 июля 2006
Нирмала Джоши
директор Фонда «Индия — Центральная Азия», Нью-Дели, Индия, профессор

История

Падение Берлинской стены в 1989 г. и последующий развал Советского Союза в 1991 г. повлекли за собой коренные изменения в историческом и геополитическом развитии Европы и Азии. На карте мира появились новые независимые государства, в том числе пять стран Центральной Азии.

Как и многие другие страны региона, Китай претерпел значительные геополитические изменения. На его западной границе появились три новые государства: Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан. В период жесткого советско-китайского противостояния обстановка в северных и западных провинциях Китая была неспокойной. Долгое время границы между СССР и КНР не были установлены, и только в 1991 г. было подписано Соглашение о советско-китайской границе. Китай был обеспокоен тем, что геополитические изменения могут привести к нестабильности в Синьцзяне, формируя благоприятную почву для группировок, добивающихся автономии. Еще одной ключевой проблемой китайской экономики стал энергетический вопрос.

За последнее десятилетие Китай сумел наладить добрососедские отношения со странами Центральной Азии, особенно со своими ближайшими соседями. В круг интересов Китая входят вопросы безопасности, политики, а также экономического и культурного развития. Сотрудничество КНР и Российской Федерации позволило Китаю стать крупным внешним игроком в Центральной Азии.

Интересы Китая в Центральной Азии
После развала СССР важнейшей задачей для Китая стало внедрение в жизнь принципов мирного сотрудничества между двумя странами, озвученных М.С.Горбачевым во Владивостоке в 1986 г. В рамках Владивостокских инициатив Михаил Горбачев предложил провести в 1986 г. приграничные переговоры с Китаем. Эти переговоры завершились только в 1996 г. Позднее были подписаны два важнейших соглашения. По словам заместителя начальника Генштаба Народной армии освобождения Сюн Гуанкайя, для их окончательного подписания потребовалось более 20-ти раундов переговоров [1]. Документы носят название «Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний» и «Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний в приграничных районах». Эти договоры были направлены на укрепление взаимного доверия. Решение вопроса о границах положило конец конфронтации и открыло путь к диалогу о сотрудничестве. После подписания договоров Китай выступил с предложением о создании «Шанхайской пятерки» в апреле 1996 г.

Важное значение в стратегических планах Китая занимает вопрос безопасности его границ, включающий два основных момента: поддержание стабильности на приграничных территориях, обеспечение безопасности и экономического процветания для населения этих районов, а также мира и стабильности на границе путем проведения политики дружбы и добрососедства. В результате отношений, которые сложились между Китаем и Россией, в настоящее время КНР не считает последнюю страной, от которой может исходить угроза.

Китай беспокоит вопрос безопасности в Западном Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР), где проживает уйгурское национальное меньшинство. В течение нескольких десятилетий уйгуры добивались большей автономии и независимости. Эта борьба была подавлена, а сторонники автономии объявлены сепаратистами. Сегодня уйгуры, не отказавшиеся от идеи независимости, ждут поддержки в решении своего вопроса со стороны стран Центральной Азии. К этому следует добавить, что по статистике в настоящее время более 300 тыс. уйгуров проживает в странах Центральной Азии, из которых 210 тыс. живут в Казахстане, 46 тыс. — в Кыргызстане и около 30 тыс. — в Узбекистане [2].

Многочисленная уйгурская диаспора по обе стороны границы вызывает тревогу китайского правительства, так как ее объединенные усилия по реализации идеи автономии вызывают угрозу распада страны. Китай надеется, что подписание главами государств — участников «Шанхайской пятерки» Договора об укреплении мира и добрососедских отношений вдоль границы будет сдерживать уйгурскую диаспору в ее стремлении найти поддержку в странах Центральной Азии.

Интересы Китая в Центральной Азии расширились с распространением сил религиозного экстремизма, терроризма и агрессивного национализма. Особенное беспокойство в этом отношении вызывает Афганистан. Падение правительства президента Наджибуллы в 1992 г. и победа моджахедов, сигнализировали о том, что Афганистан превращается в цитадель экстремизма. Упрочение позиций движения «Талибан» в 1996 г. способствовало укреплению сил экстремизма и терроризма, и развернувшаяся в 1992 г. гражданская война в Таджикистане стала этому доказательством.

В Ферганской долине стали активны две религиозные группировки: Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и партия «Хизб ут-Тахрир». «Хизб ут-Тахрир» ставит своей целью создание Халифата, простирающегося от Монголии до берегов Каспийского моря. По этой схеме Синьцзян-Уйгурский автономный район также входит в Халифат. Довольно часто появляются сообщения о том, что уйгурские сепаратисты проходят подготовку в Афганистане, у которого есть общая граница с Китаем протяженностью 25 км.

Другим аспектом, характеризующим страны Центральной Азии, является светский характер их государственных режимов и подверженность давлению со стороны экстремистских элементов, которые представляют собой реальную угрозу для существующих режимов. Считается, что серия взрывов в Ташкенте (1999 г.) и Баткенской области Кыргызстана (2000 г.), а также попытка покушения на жизнь президента Ислама Каримова (1999 г.) были осуществлены экстремистскими группировками.

Китай и страны Центральной Азии имеют общее видение угрозы, исходящей от экстремистов и сепаратистов. В «Белой книге» Китая «Национальная оборона Китая в 2004 г.» упоминаются геополитические, этнические, религиозные и экономические противоречия, которые приводят к частым локальным войнам и вооруженным конфликтам [3].

Трагические события 11 сентября 2001 г. стали переломным моментом в борьбе с движением «Талибан». Страны Запада при поддержке России, Китая, Индии и государств Центральной Азии развернули глобальную войну против терроризма. Китай поддерживает антитеррористическую кампанию, возглавляемую США, но, тем не менее, у него создается впечатление, что страны Запада, и особенно США, стремятся контролировать природные ресурсы Центральной Азии и ослабить влияние России в этом регионе. Военное присутствие США в кыргызском Манасе всего в 200 км от китайской границы дает повод считать, что страны Запада, и особенно США, до сих пор мыслят категориями времен «холодной войны». Китай считает, что в отношении него все еще ведется «политика сдерживания» по всем границам. Предоставив свой аэропорт под военную базу США, Кыргызстан нарушил «букву и дух» Соглашения «Шанхайской пятерки». Узбекистан предоставил США авиабазу «Карши — Ханабад», а Казахстан, Таджикистан и Туркменистан предоставили свое воздушное пространство и возможность дозаправки самолетов антитеррористической коалиции. С точки зрения Китая, ситуация в Центральноазиатском регионе характеризуется как неопределенная.

Другим предметом острого беспокойства Китая является расширение НАТО на Восток. Предполагалось, что после окончания «холодной войны» произойдет свертывание НАТО, на деле же произошло его «возрождение». Расширение НАТО подразумевает продвижение на Восток идей демократии (западного образца), способных минимизировать проблемы, связанные с нестабильностью ситуации и растущими ожиданиями.

Несанкционированное ООН военное вторжение в Ирак в 2003 г. под руководством США было воспринято Китаем как попытка установления однополярного мира. Но, возможно, еще большее беспокойство вызвали так называемые «цветные революции, или «внедрение» демократии внешними силами. События в Кыргызстане в марте 2005 г. и в Андижане в мае 2005 г. увеличили возможность того, что уйгурские волнения в Китае получат поддержку извне. Способствуя демократическим преобразованиям, по мнению доктора Чэнь Зяньцюаня, США осуществляют грубое вмешательство во внутреннюю политику в странах Центральной Азии. «Цветные революции» — это американское изобретение, которое угрожает суверенитету центральноазиатских государств и ставит под удар их вполне легитимные правительства. Они создают питательную почву для террористических организаций и сил религиозного экстремизма, готовых «ловить рыбку в мутной воде» и использовать любую возможность для своего укрепления [4]. Поэтому Китай решительно поддержал президента Ислама Каримова в его решении обуздать мятежников твердой рукой. Китай стал первой страной, которую посетил президент Каримов после событий в Андижане.

Несмотря на противостояние в недавнем прошлом, в настоящее время Китай и Россию связывают тесные добрососедские узы. Страны имеют общие интересы в Центральной Азии, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, подписанный в 2001 г., символизирует широту аспектов российско-китайских взаимоотношений.

Кроме того, что Центральная Азия имеет важное геостратегическое значение благодаря своему расположению в самом центре Евразийского континента, ее богатые природные ресурсы также привлекают к себе пристальное внимание. Центральная Азия обладает огромными энергетическими ресурсами: нефтью и природным газом. Также велика вероятность того, что в регионе имеются существенные неразведанные запасы. Энергобезопасность и нефтеобеспечение являются ключевым вопросом международной политики, поэтому борьба за контроль над энергетическими ресурсами Центральной Азии усилилась. С середины 1990-х гг. Китай выступает в роли импортера нефти. При современных темпах развития Китая его потребность в импортной нефти составит в 2020 г., по разным оценкам, от 200 до 300 млн т в год. В настоящее время этот показатель составляет приблизительно 60 млн т [5]. Поэтому, осуществляя свою энергетическую стратегию, Китай импортирует нефть и природный газ, а также принимает участие в разработке углеводородных месторождений за рубежом и планирует участие в новых проектах. Китай зависит от ближневосточной нефти и ищет альтернативный источник нефти, который не будет заблокирован в случае конфликта по тайваньскому вопросу.

Среди инициатив, начатых Китаем, была покупка Petro Kazakhstan — первой иностранной компании, приобретенной Китаем. Кроме того, Китайская национальная нефтяная корпорация вкладывает инвестиции в строительство трубопровода, по которому казахстанская нефть будет поставляться к китайской границе. По мнению китайской стороны, в условиях обеспечения энергетической безопасности страны цена не является определяющим фактором.

Таким образом, интересы Китая в Центральной Азии становятся все более разнообразными: от геополитической и энергетической безопасности до противодействия нетрадиционным угрозам безопасности и обеспечения политической стабильности. По мере расширения сферы жизненно важных интересов Китай вносит изменения в свою новую доктрину безопасности. Необходимо отметить, что в военно-политическом лексиконе Китая появились такие термины, как «стратегические границы» и «жизненное пространство» применительно к Центральной Азии [6]. А.Клименко считает, что при современных процессах глобализации необходимы определенные собственные зоны влияния или (согласно китайской терминологии) жизненного пространства, которые можно использовать для экономического и научно-технического развития в интересах обеспечения безопасности страны [7]. О «стратегических границах» он пишет: «Китайские теоретики верят, что стратегические границы жизненного пространства сверхдержав простираются далеко за пределы государственных границ, тогда как «жизненное пространство» более слабых государств иногда имеет стратегические границы, которые не соответствуют их «совокупной мощи», что может привести к территориальным потерям» [8] .

Политика Китая в Центральной Азии

Изменения, с которыми сталкивается Центральная Азия, носят транснациональный характер, а роль Китая в регионе растет, и поэтому китайское правительство делает главную ставку на региональный подход. Немаловажную роль в политике Китая играет Россия. Пока еще неясно, способствуют ли внешние факторы или региональное развитие укреплению стратегического партнерства между Россией и Китаем, но факты говорят за себя: обе страны стремятся к сотрудничеству в Центральной Азии. В отличие от США Китай не старается ослабить влияние России, а предпочитает видеть ее и центральноазиатские государства равноправными партнерами.

К 1998 г., после двух лет взаимодействия, «Шанхайская пятерка» решила расширить сферу своего внимания. В частности, на повестку дня был вынесен вопрос об укреплении безопасности в регионе, что отразилось в совместном заявлении участников алматинской встречи в 1998 г. На саммите в Бишкеке (1999 г.) также обсуждался вопрос региональной безопасности и была подчеркнута необходимость в эффективных мерах борьбы с любыми проявлениями экстремизма, сепаратизма и терроризма. Результатом саммита в Душанбе (2000 г.) стало еще большее расширение сферы деятельности «Шанхайской пятерки». В частности, участники обсуждали вопрос многостороннего экономического сотрудничества. Перед саммитом 2001 г. произошли два важных события. Во-первых, участники «Шанхайской пятерки» поняли, что пришло время преобразовать союз из инструмента поддержания мирных отношений на границе в региональную организацию, ведь внешние угрозы приобрели ярко выраженный транснациональный характер. С тех пор «Шанхайская пятерка» известна как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Сторонами была подписана Шанхайская конвенция по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Во-вторых, на саммите в Шанхае (2001 г.) Узбекистан стал полноправным членом ШОС.

Главная задача ШОС — поддержание мира и добрососедских отношений между странами-участницами, а также обеспечение безопасности вдоль их границ и в Синьцзяне. В Декларации Шанхайской организации сотрудничества, подписанной главами государств-участников 7 июня 2002 г., говорилось, что ШОС была создана с целью укрепления взаимного доверия, дружбы и добрососедства [9]… В задачи ШОС входят борьба с религиозным экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом и расширение экономических связей. На саммите, прошедшем в Санкт-Петербурге в июне 2002 г., была принята Хартия ШОС, в которой члены организации еще раз подчеркнули важность укрепления добрососедских связей и дружественной политики и готовность бороться с религиозным экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом. Кроме того, были созданы некоторые новые структуры организации.

Как уже говорилось, позиции ШОС несколько ослабли, когда Кыргызстан разрешил США военное присутствие на своей территории. Однако после начала американской операции в Ираке цели ШОС вновь обрели актуальность. Была создана Региональная антитеррористическая структура (РАТС), в рамках которой в Пекине были дислоцированы силы быстрого реагирования. В августе 2003 г. были проведены первые антитеррористические учения в рамках ШОС «Взаимодействие-2003». Учения проходили в два этапа: первый — в казахстанском городе Учарал; второй — в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Эти мероприятия помогли участникам ШОС отладить навыки проведения совместных антитеррористических операций и определить новые направления сотрудничества [10].

На политическом уровне участники ШОС выразили свое мнение по вопросам международного значения. В частности, в заявлении, подписанном на саммите в Санкт-Петербурге (2002 г.), члены ШОС поддержали политику «единого Китая» и согласились, что Тайвань является его неотъемлемой частью [11]. Что касается военных действий США в Ираке, то на саммите в Москве (2003 г.) было сказано: «У нас общая позиция: в системе международных отношений альтернативы ООН как универсальной организации — нет» [12].

Уверенность ШОС была подтверждена на саммите, состоявшемся в Астане в июле 2005 г. В совместном заявлении участники потребовали, чтобы США обозначили срок вывода американских военных сил с баз «Манас» в Кыргызстане и «Карши — Ханабад» в Узбекистане [13]. Если изначально ШОС поддерживала военные действия Запада против «Талибана», то Россия и Китай отнеслись к долгосрочным целям западных стран в регионе настороженно. После поражения «Талибана» затянувшееся военное присутствие в регионе не могло не вызвать вопрос о намерениях США.

Несмотря на то, что ШОС была создана как активная и динамичная региональная структура, у нее есть свои камни преткновения. В частности, среди членов ШОС только Россия и Китай являются крупными державами, способными стать сильными игроками на мировой арене. Остальные четыре центральноазиатских государства лишь недавно обрели независимость, и им нужно время, чтобы выстроить новые социально-политические и экономические системы. В вопросе безопасности они зависят от России, за исключением Узбекистана, у которого есть собственные, пусть и скромные, оборонные силы и техника. Вместе с тем успех ШОС в большой мере зависит от российско-китайских отношений. Можно предположить, что в обозримом будущем сотрудничество между Россией и Китаем будет укрепляться. В то же время оба государства понимают, что поодиночке они не смогут противостоять Западу и влиять на развитие ситуации в регионе.

Несмотря на сложности, Россия продолжает питать надежды на восстановление утраченного статуса «сверхдержавы». Новая оборонная структура — Организация Договора коллективной безопасности (ОДКБ), — созданная в Душанбе в апреле 2003 г., стремительно вышла в лидеры в Центральной Азии. У ОДКБ есть свои законодательные инструменты и устав; организация была аккредитована ООН. Базы ОДКБ находятся в Канте (Кыргызстан) и Душанбе. Кроме того, в рамках организации сформированы антитеррористический центр в Бишкеке, объединенный штаб и коллективные силы быстрого реагирования. Также планируется создать объединенное командование. Для достижения целей ОДКБ необходимо участие Узбекистана, который до настоящего времени не принял предложение присоединиться к организации. Многие обозреватели полагают, что расширенное военное присутствие России в Центральной Азии — всего лишь демонстрация силы, нежели готовность предпринимать военные действия.

В августе 2004 г. ОДКБ провела в Кыргызстане учения «Рубеж-2004». Президент Кыргызстана Аскар Акаев назвал силы быстрого реагирования ОДКБ «бастионом безопасности в Центральной Азии». По его словам, у ОДКБ есть не только надежный щит, но появился и карающий меч [14]. Россия, кажется, стремится к более сильной оборонной интеграции в рамках ОДКБ.

Еще одна организация, в задачи которой входит укрепление безопасности, — Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА), созданное по инициативе Казахстана. Эта более крупная структура включает главным образом страны, граничащие с Центральноазиатским регионом. СВМДА стремится расширить сотрудничество в сфере безопасности и добиться более устойчивого баланса и диверсификации отношений между его членами.

По мнению Чжана Вэньвэя, борьба за лидерство в решении проблем региональной безопасности создает элемент неопределенности во взаимодействии между Китаем и государствами Центральной Азии [15]. Чжан Вэньвэй полагает, что в результате такой конкуренции центральноазиатские страны проявляют тенденцию к диверсификации. Они стремятся выработать сбалансированную и прагматичную стратегию внешней безопасности, основанную на многосторонней дипломатии [16].

Еще один неблагоприятный фактор — это то, что государства Центральной Азии несколько отстают в экономическом развитии. По мнению Чжана Вэньвэя, их экономическая база остается слабой, равно как и устойчивость к внешним влияниям. Это отражается на сотрудничестве с Китаем в сфере безопасности: во-первых, создается социальная основа для распространения «трех сил зла»; во-вторых, использование устаревшего оружия и техники, а также слабый уровень подготовки к боевым действиям ослабляют оборонную способность этих стран [17]. В настоящее время сложно предсказать, какая из двух организаций — ШОС или ОДКБ — выйдет в лидеры.

Внешняя политика центральноазиатских государств

Не менее важны вопросы о том, какие приоритеты установлены во внешней политике центральноазиатских государств и какую роль они отводят ШОС.
Казахстан и Кыргызстан выбрали многовекторный подход. Другими словами, они предпочитают проводить в отношении крупных держав сбалансированную политику, оставляющую необходимое пространство для их независимости. Вместе с тем геополитическое напряжение требует от них и поддержания дружественных отношений с Китаем. Как писал китайский ученый, «…страны — участницы ШОС имеют общую границу. Невозможно представить, чтобы центральноазиатские государства развивали экономику и укрепляли внутреннюю стабильность без поддержки соседей» [18].
В Центральной Азии было создано несколько экономических групп. Одна из них — Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭс) — сформирована в 2001 г. Беларусью, Казахстаном, Кыргызстаном, Россией и Таджикистаном. В январе 2006 г. к ЕврАзЭс присоединился Узбекистан. В рамках Содружества независимых государств (СНГ) было создано несколько структур, например Единое экономическое пространство и Евразийский газовый альянс, чьи задачи схожи с задачами ШОС. В плане экономического сотрудничества ШОС предстоит достичь многого, так как ее цели долгосрочны [19]. Как бы то ни было, Китай расширяет экономическое взаимодействие с центральноазиатскими государствами, делая упор на инвестиции во взаимовыгодные проекты.
Что касается самих государств Центральной Азии, то их попытки развивать региональное сотрудничество пока не оправдывают ожиданий. Центральноазиатское экономическое сообщество в феврале 2002 г. было преобразовано в организацию «Центральноазиатское сотрудничество» (ЦАС), целью которой было развитие многостороннего экономического взаимодействия в регионе. Позже ЦАС стала Центральноазиатским экономическим союзом (ЦАЭС). Статус таких организаций сегодня не вполне понятен, более того — их становится слишком много. Представляется, что у ШОС есть больше шансов превратиться во влиятельную структуру: организацию поддерживают Китай и Россия. Несмотря на существующие проблемы, ШОС остается ведущей региональной группой в Центральной Азии.
Один из приоритетов Китая — энергетическая безопасность, поэтому связи с Казахстаном и Туркменистаном, обладающими крупными энергоресурсами, имеют для него большое значение. Китай вкладывает немалые средства в развитие казахстанского энергетического сектора: от разведки и строительства экспортных трубопроводов до прямых закупок. По сообщениям СМИ, стороны ведут переговоры по новым проектам в этой отрасли.
Взаимодействие между Китаем и Туркменистаном пока находится на начальной стадии и, в частности, касается вопросов транспортировки. Рассматриваются три варианта организации транспортных потоков: 1) через Казахстан; 2) через Афганистан и Таджикистан и 3) строительство Трансафганского газопровода до г. Мултан в Пакистане. Китай также принимает участие в разведке новых месторождений в Туркменистане и Узбекистане. СМИ сообщают, что Кыргызстан поставляет в Синьцзян гидроэлектроэнергию.
Еще одно значимое направление в политике Китая — развитие коммуникаций. Китай активно участвует в строительстве дорог, соединяющих его территорию с центральноазиатскими государствами. В этом плане очень полезна работа китайских компаний в Кыргызстане, где идет модернизация существующих и строительство новых транспортных коридоров. Продолжается восстановление автомагистрали «Китай — Кыргызстан — Узбекистан». Недавно завершилось строительство автодороги между Китаем и Таджикистаном, которая может обеспечить выход к Индийскому океану через Афганистан и Пакистан. В настоящее время реализуются двенадцать проектов, которые свяжут Казахстан с Синьцзяном. Расширение транспортного сообщения между Китаем и центральноазиатскими государствами, несомненно, приведет к значительному увеличению торгового оборота. Приграничная торговля с Казахстаном и Кыргызстаном уже развивается достаточно интенсивно.
Экономическое сотрудничество остается главным вопросом на повестке дня, но подвижки в политической сфере не менее очевидны. Так, Китай подписал договоры о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве с Казахстаном и Кыргызстаном. В 2005 г. казахстано-китайские отношения были выведены на уровень стратегического партнерства. Кыргызстан — единственная страна, с которой Китай проводил совместные антитеррористические учения с участием вооруженных сил обоих государств. Эти мероприятия прошли в районе КПП «Иркештам» на кыргызско-китайской границе [20]. Более того, не считая ежегодных заседаний ШОС, которые дают возможность участникам обмениваться мнениями, Китай и Кыргызстан регулярно проводят дипломатические встречи на высшем уровне.
В заключение необходимо отметить, что растущий интерес Китая к Центральноазиатскому региону очевиден. При этом Китай уделяет особое внимание укреплению безопасности и экономическому взаимодействию. Региональная политика Китая направлена на обеспечение мира, стабильности и развития. Созданная по его инициативе Шанхайская организация сотрудничества стала динамичной, лидирующей региональной структурой. Время покажет, удастся ли ей сохранить свои сегодняшние позиции. Что касается двусторонних отношений, то Китай стремится к созданию устойчивого взаимодействия с центральноазиатскими государствами.
Со временем, когда страны Центральной Азии сделают еще один шаг вперед на пути преобразований, в регионе могут произойти радикальные изменения. Эволюция государственного аппарата и интеграция этих государств в мировую экономику не только требуют большого внимания, но и могут повлиять на позиции ШОС. Характер отношений между центральноазиатскими странами и Китаем также может измениться, не говоря уже о геополитическом взаимодействии. Весьма вероятно, что Индия, получив статус наблюдателя при ШОС (2005 г.), станет активным игроком в регионе. Эта страна пользуется уважением в Центральной Азии благодаря историческим связям и культурным традициям и считается сегодня надежным партнером.
Опыт Индии в построении государственности может оказаться полезным для центральноазиатских государств. Активное участие этой страны в международной политике и ее достижения в сфере информационных и высоких технологий и науки открывают новые возможности сотрудничества с регионом. Несмотря на то, что у Индии нет прямого выхода на страны Центральной Азии, ее участие в партнерстве с Россией заслуживает внимания.

Литература

1. General Xiong Guangka. Promote Shanghai Spirit and Boost Peace and Development // International Strategic Studies. — Beijing, 4 June, 2004. — P. 1.
2. Сыроежкин К.Л. Мифы и реальность этнического сепаратизма в Китае и безопасность Центральной Азии. — Алматы: Дайк-Пресс, 2003. — С. 703.
3. Text of China’s National Defense in 2004 // htpp// news.xinhuqnet.com.English/2004.12/27.
4. Xiangyang, Ch. Assessment of International Situation and China’s Security Environment in 2005 // Foreign Affairs Journal (Beijing). — December, 2005. — No. 78. — P. 24.
5. Клименко А. К вопросу об эволюции военной политики и военной доктрины Китая // Военная мысль. — М., 2005. — №2 (вып. 14). — С. 49.
6. Там же. №5. — С. 48.
7. Там же. С. 50.
8. Там же. С. 51.
9. Bakshi, J. Russia-China Relations: Implications for India. — New Delhi, 2004. — P. 303.
10. The Times of Central Asia (Бишкек). — 22.07.04 // htpp//www/times.kg.
11. Ibid.
12. China, Russia, Central Asian Nations Strengthen Ties. — 29.05.03 // htpp//www.edi.org/russia.
13. Новые известия. — М., 07.07.05.
14. The Times of Central Asia. — 12.08.04.
15. Wenwei, Zh. An Observation of Security Cooperation between China and the Central Asian Countries // International Strategic Studies. — Beijing, 04.06.04. — Р. 31.
16. Ibid. P. 33.
17. Ibid. P. 35.
18. Zhaunghzi, S. New and Old Regionalism: The SCO and Sino-Central Asian Relations // The Review of International Affairs. — Summer, 2004. — Vol. 3, No. 4. — P. 606.
19. Huasheng, Zh. New Situation in Central Asia and Shanghai Cooperation Organization // China and Asia’s Security. — Singapore, 2005. — P. 27.
20. htpp//english.people.com.cn, 24.09.02.

Статья опубликована в научном издании «Перспективы укрепления казахстанско-индийского партнерства».–Алматы: Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте Республики Казахстан, 2006.
Архив (Внешняя политика)

ну а на закуску - и.о.главмедведя

С полным текстом стратегического альянса Россия-Китай, данного ввп китайским сми накануне визита можете ознакомиться здесь.
http://russian.people.com.cn/31519/2919033.html

---

От	Пуденко Сергей
К	Пуденко Сергей (11.11.2006 11:34:40)
Дата	15.11.2006 12:35:11

КМГ-стратегия Дракона в действии. part1

---

КМГ-стратегия Дракона в действии.
Кукуют Гниломозгий Медведь и обеспокоенный Слон

Это к вопросу " а у чему такие сложности, как всякие "концепты КМГ", и зачем с этим париться вообще. Взять все, да поделить (или забрать). Танками. И много-много енералов надо еще завести, шоб армия была СИЛЬНА и НЕПОБЕДИМА".
Вариант- наоборот,вообще танками и стрелами на карте не озабачиваться - г-н Клименко "не указывать пальцем" (с)2001

Советую , почитать для начала популярно, связно и убежденно, со знанием доктринальной сути - А.Храмчихина,особенно на центральноазиатских сайтах,где он постоянно в эфире. Судя по портрету- молодой, судя по должности -раб в струкутре Белковского(апн.ру это их сайт, а есть еще казахския апн.кз).

Храмчихин прекрасно на конкретике дает представление о том, ЧТО ТАКОЕ КМГ как концепт,каково его(ядерное)значение и как операционно он используется.

цитата

"За все это обижаться на Китай не нужно, им можно восхищаться. Нация хочет жить и будет решать вопрос выживания единственно возможным путем: за счет других наций."
http://www.nbp-info.ru/526.html - (пересказ некоторых тезисов АХ в плоской форме)
это у них)

"На самом деле все внешние угрозы имеют для России в значительной степени внутренний характер. " (АХ)

Угу. Я не видел объективного , холодного подхода (то что АХ называет "не нужно обижаться, нужно разобраться с самими собой прежде всего". Все "аналитики" и "стратегисты",блядь, , "бацая чечетку как придурки на зоне"*с(Побиск) играют свои игры, сопровождая это гниломозгим воем и метанием карт из рукавов,бо " кушать хотца" Насрать на все, и на то, что каждые пять лет кверх дном персматриваются "доктрины", рисуются кратонные планы етс. АХ - "в России ускоренно фомируется карательная армия"



Для контраста можно почитать официозных енералов, авторов военных доктрин РФ , участнгиков межданародных попоек*семинаров) об антитерррррорррроре. Это например Анатолий Филипыч Клименко. Стратеги-доктринеры,нет слов кроме матерных. Особенно что они 5 лет назад писАли (сейчас уже играют игру меча карты из другого рукава).

Гниломозгий, с газом в башке и нефтяной плёнкой в глазах, Медведь (см. СуйХуйчая на нбп.ру)


С казахских сайтов - part1
Маэстро, уреж марш!
начнем с 2004г
--------

http://www.zerkalo.ws/showthread.php?t=1342
Безусловный враг

Александр Храмчихин, 12 Марта 2004

Отношения с Китаем остаются "в тени" общественного внимания. А зря. Для российско-китайского конфликта существует полный набор причин: географических, экономических, политических, исторических, демографических. Экономика Китая занимает второе место в мире после американской и продолжает расти. При этом она остается во многом социалистической, то есть экстенсивной и высокозатратной, требующей все больше и больше ресурсов. Природные ресурсы Китая довольно ограничены. Природные ресурсы Сибири и Дальнего Востока - почти неисчерпаемы. Территория Сибири и Дальнего Востока на треть больше, чем территория Китая. Население Китая в 30 раз больше населения Сибири и Дальнего Востока. Теория расширения "жизненного пространства" вовсе не была монополией Гитлера - она популярна почти у всех тоталитарных режимов (то, что китайский режим откровенно тоталитарен, нет сомнений ни у кого). Тем более, что у Китая есть "объективные" причины для расширения. Во-первых, нынешняя политика жесткого ограничения рождаемости, обусловленная недостатком территории и природных ресурсов, губительна для нации и не может проводиться долго. Во-вторых, мы привыкли отождествлять Китай с небоскребами и автострадами свободных экономических зон. Между тем, в СЭЗ живут 200-300 миллионов китайцев. Остальной миллиард продолжает существовать в условиях абсолютной нищеты. Терять этим людям абсолютно нечего.

Территориальные претензии Китая к России носят вполне официальный характер, только жителям нашей страны знать о них почему-то не положено. В Китае считают, что в XIX веке Россия, пользуясь слабостью соседа, захватила значительную часть китайских земель. Почему бы в ХХI веке Китаю не воспользоваться слабостью России и не вернуть "свое". История договоров о границе между Россией и Китаем на Дальнем Востоке заслуживает большого отдельного описания. Китай считает, что единственным "равноправным" и "справедливым" из этих договоров был Нерчинский, подписанный 27 августа 1689 г. По нему граница устанавливалась по р. Аргунь, по р. Горбице, а от ее верховьев - по вершинам гор (по Становому хребту) до моря (по нынешнему административному делению это означает, что Китаю принадлежат Амурская и часть Читинской области, Приморский и юг Хабаровского края). Что касается Пекинского договора, устанавливающего действующую сейчас границу (подписан 2 ноября 1860 г.), нынешние китайские власти называют его "навязанным" Китаю насильно. Действительно, в тот момент цинский Китай потерпел сокрушительное поражение от Англии и Франции, кроме того, страдал от восстания тайпинов внутри страны. Но Россия-то тут точно была ни при чем. Наоборот, вернуть земли к северу от Амура она хотела для укрепления обороны против Англии и Франции, которым четырьмя годами ранее также проиграла.

На консультациях в Пекине по поводу уточнения границы в 1964 г. Китай официально заявил, что 1540 тыс. кв. км отторгнуто Россией. В июле 1964 г. Мао в беседе с группой японских социалистов заявил: "Примерно 100 лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России, с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза. Мы еще не представляли счета по этому реестру" (надо заметить, что Камчатка никогда не имела ни малейшего отношения к Китаю). 8 октября 1969 г. МИД Китая потребовал от СССР "подтвердить, что договоры о нынешней китайско-советской границе являются неравноправными договорами". В последние 20 лет данная тема пекинскими властями не педалируется, но позиция ничуть не изменилась. В полном соответствии с ней ведется в Китае и военное строительство.

Вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией "стратегических границ и жизненного пространства", которая разработана для обоснования и правомочности ведения ВС Китая наступательных боевых действий. Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может "эффективно защищать свои интересы. "Стратегические границы жизненного пространства" должны перемещаться по мере роста "комплексной мощи государства". Концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны "стратегических границ" или даже за их пределы - при том, что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути "обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР". Считается, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывают естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его "естественной сферы существования". Долговременная программа строительства ВС Китая состоит из трех этапов. По окончании первого (2000 г.) ВС должны быть способны защитить жизненные интересы Китая, в том числе путем успешного ведения локальных войн низкой и средней интенсивности по всему периметру границы, а также "эффективно сдерживать и устрашать потенциальных противников". На втором этапе (2010 г.) ВС должны превратиться в силу, "гарантирующую расширение стратегических границ и жизненного пространства". На третьем этапе (2050 г.) должны быть созданы ВС, способные "одержать победу в войне любого масштаба и продолжительности с использованием всех средств и способов ведения вооруженной борьбы".


http://freeas.org/?nid=4656
В Пекине понимают, что у Вашингтона и Москвы гораздо больше шансов закрепить свое влияние в регионе, в том числе и через военное присутствие. И поэтому тактика Пекина направлена на проведение политики экономического, торгового, промышленного сотрудничества с центрально-азиатскими республиками. В свой актив Китай может включить подписание всевозможных межгосударственных соглашений в области торговли, промышленности, нефте- и газопроводов и др. с Кыргызстаном, Таджикистаном, Казахстаном. Разрешение территориальных и приграничных споров Китая с Киргизией, Казахстаном и Таджикистаном стало позитивным итогом реализации китайской внешнеполитической концепции "стратегических границ и жизненного пространства".



24.10.2004 - 12:51

Эта жертва может оказаться бессмысленной

В ходе своего визита в Китай президент России Владимир Путин подписал документ о добровольной передаче КНР острова Тарабарова и части Большого Уссурийского острова. Такое урегулирование приграничных споров с Китаем вызвало бурную реакцию некоторых депутатов и некоторых СМИ. Пафос "своей земли не отдадим ни пяди" (кстати, в знаменитой песни 30-х годов речь идет именно о дальневосточной границе) выглядит весьма патриотично и смело, но при минимальном знакомстве с ситуацией оказывается малоадекватным.

Сдача Китаю 1,5 островов на Амуре рядом с Хабаровском лишает Россию 320 кв. км территории из 17 миллионов этих самых километров. Мы отдали что-то там сельскохозяйственное, от чего, впрочем, не пострадает продовольственное снабжение даже собственно Хабаровского края. Китайцам стало ещё проще перерезать Транссиб и сбивать заходящие на посадку в аэропорт Хабаровска или взлетающие из него самолёты. Впрочем, и до сдачи островов на Амуре перерезать Транссиб или сбивать самолёты в районе для нашего «стратегического партнёра» особых проблем не составляло. И если бы сдача Тарабарова и половины Большого Уссурийского действительно закрывала пограничную проблему, то это было бы вовсе не предательством, а большой политической победой Путина, примером огромной пользы продуманных территориальных уступок.

Однако есть подозрение, что жертва окажется бессмысленной. Вреда особого в любом случае почти нет, но и пользы тоже, скорее всего, не будет. Китайцы в гробу видели все эти европейские бумажки, называемые межгосударственными договорами. Китайцы считают европейцев (да и вообще всех иностранцев) варварами, причём отчасти они, пожалуй, правы. Для китайцев важнее «справедливые требования», которые не оформляются юридически. Таковые требования к России живут в сознании всех китайцев, которые учились в школе, причём они (требования) далеко выходят за пределы восстановления Нерчинского договора 1687 г., по которому у нас хотят отнять Приморский и юг Хабаровского края, Амурскую и восток Читинской области. Китайцы хотят весь восток России, причём границы этого «востока» могут проходить очень далеко на западе (вплоть до реализации старого советского анекдота про ожесточенные бои на финско-китайской границе).

В Китае прекрасно видят, что Россия сама сдаёт свой восток, хотя живёт за его счёт. В Китае прекрасно знают, что их собственная страна не проживёт, не забрав соседние территории, поскольку природная среда в Китае разрушена, проблема дефицита ресурсов (в первую очередь, нефти и продовольствия) внутри страны не решается, а импорт не спасает, так как дефицит ресурсов растёт, а с ним и дефицит платёжного баланса. Повышение эффективности экономики не решает указанных проблем. Кроме того, китайцам просто негде жить.

У Китая, таким образом, нет другого выхода, кроме захвата территорий, и нет других территорий для захвата, кроме российской (и казахстанской). Концепцию «стратегических границ и жизненного пространства», которая совершенно открыто декларирует необходимость такого захвата, Пекин отнюдь не отменял, наоборот, она становится всё более актуальной. Скорее всего, Китай даже не доставит нам удовольствия и не совершит прямую военную агрессию. Россия уже не раз доказывала, что в глобальной войне с ней справиться нелегко, да и всегда можно долбануть по врагу всеми оставшимися стратегическими ядерными силами. Захватывать российские территории Китай будет тихо и мирно, по косовскому варианту. А потому не так уж важно, где конкретно пролегает граница. Куда важнее, каково экономическое положение приграничных регионов, и если оттуда будут продолжать уезжать наши люди, то рано или поздно весь регион окажется китайским вне зависимости от каких-либо договоров.
Раздел: Комментарии
Имя документа: Путин подарил Китаю 320 квадратных километров российской территории
Автор: Александр Храмчихин
Адрес страницы: http://www.globalrus.ru/comments/138614/ />

2005

http://demoscope.ru/weekly/2005/0209/gazeta018.php

Желтое господство

Захват Китаем Сибири - не "страшилка", поскольку другого выхода у него просто нет

В последние полгода Пекин явно форсирует процесс захвата Тайваня. Принятие в Китае "антисепаратистского закона", открытое заигрывание с тайваньскими политиками не оставляют иллюзий на сей счет.
Восстановление единства страны является для Пекина безусловным приоритетом. Мощнейшая тайваньская экономика, гигантские золотовалютные резервы, высокие технологии, связи с Западом очень усилят Китай. Кроме того, не может страна претендовать на роль ведущей силы в мире, если она не способна вернуть небольшую мятежную провинцию. Поскольку потенциал Китая растет и геополитические претензии уже пора предъявлять, дальнейшее существование независимого де-факто Тайваня представляется Пекину нетерпимым.
До недавнего времени материковый Китай не имел возможности захватить Тайвань силовым путем, поскольку не обладал превосходством в воздухе и на море. Массированные закупки в России вооружений и техники, имеющих очевидный воздушно-морской уклон, коренным образом изменили ситуацию. Тайвань пока еще пытается парировать угрозу, но из-за более ограниченных, чем у материка, людских и финансовых ресурсов он не успеет этого сделать.
Наиболее вероятным сроком проведения Китаем операции по захвату Тайваня будет осень 2008 года. Перед этим Китай должен провести Олимпиаду в Пекине на беспрецедентно высоком уровне в организационно-техническом плане и триумфально выиграть ее на спортивных аренах.
Пропагандистский эффект Олимпиады-2008 будет колоссальным. Мир увидит, что главная страна на Земле - это уже не США, а Китай. Олимпиада должна привести к психологической "сверхлегитимации" Китая в мировом общественном сознании, к закреплению образа этой страны как безусловного победителя во всем. Вечно такой образ держаться не может. Поэтому пользоваться успехом надо сразу, переходя от спортивных побед к военным.
Кроме необходимости "сохранения темпа" еще одним фактором в пользу осени-2008 как срока десанта на Тайвань является "пересменка" в США, где пройдут президентские выборы. Похоже, что своим поведением на международной арене Буш воспитает в американцах "иракский синдром" на смену недавно умершему "вьетнамскому синдрому", что с высокой вероятностью обеспечит победу в 2008 году демократу, который при этом вынужден будет использовать в своей кампании пацифистские лозунги.
ВМС США и через четыре года смогут разгромить китайский воздушный и морской десант на Тайвань. Правда, если сегодня в подобном сражении американский флот, скорее всего, обойдется без потерь, то к 2008 году китайцы будут иметь реальную возможность потопить два-три американских корабля и сбить как минимум сотню-другую самолетов. Подобная цена в глазах американского обывателя будет неприемлемо высокой, тем более что Китай, если уж начнет войну, может пойти до конца, ударив, например, совместно с армией КНДР по американским войскам в Южной Корее.
Если к тому же в Белом доме будет происходить смена президента и, вполне возможно, правящей партии, то вероятность вмешательства Америки в конфликт становится практически нулевой. Уходящие президент и партия будут не готовы взять на себя ответственность за начало войны с ядерной державой, приходящие еще не будут иметь на это полномочий. Когда необходимые полномочия будут обретены (в США это происходит в 20-х числах января послевыборного года), спасать будет уже некого.
Тайваньские вооруженные силы и без американской помощи способны заставить Китай "умыться кровью". Потери в людях и технике у ВС Китая в случае жесткого сопротивления со стороны островитян окажутся огромными. Тем не менее, если помощи ждать неоткуда, если вокруг острова будет установлена морская и воздушная блокада, Тайвань обречен. Поэтому и жесткого сопротивления ожидать не приходится. Тем более что Пекин наверняка предложит Тайбэю "гонконгский вариант", то есть объединение по принципу "Одна страна - две системы".
Признаки моральной капитуляции наблюдаются на острове уже сегодня, к тому же Пекин чрезвычайно тонко и умело посадил крупнейших тайваньских бизнесменов "на крючок", пустив их капиталы в Китай и сделав, таким образом, своими заложниками. Теперь эти бизнесмены просто вынуждены выступать за мирное объединение, иначе они в любую секунду лишатся денег. Скорее всего, после воссоединения принцип "Одна страна - две системы" будет мгновенно похоронен как для Тайваня, так и для Гонконга. Зато экономический и военный потенциал Китая мгновенно скачкообразно возрастет, а главное, образ победителя станет уже действительно обоснованным и незыблемым.
Красный флаг над Тайбэем станет "стартовым выстрелом" для проведения Пекином аналогичной операции в северном и западном направлениях.
Рассуждения о наличии или отсутствии китайской угрозы для России абсолютно бессмысленны. Китай угрожает России самим фактом своего существования, причем так будет всегда, пока есть Россия и Китай в их нынешнем виде. Россия смотрит на соседа, на кролик на удава, надеясь, что тот удовлетворится полутора островами на Амуре.
Экологическая ситуация в Китае, видимо, худшая в мире. Даже официальные лица этой очень закрытой страны начинают понемногу признавать, что если рост китайского ВВП считать с учетом ущерба, нанесенного окружающей среде, то он будет составлять не 8-14, а 1-3% в год.
Производство продовольствия в Китае неуклонно снижается, причем не видно возможности исправить ситуацию: в Китае нет свободных сельхозугодий, слабо освоенный запад страны занят пустынями и Гималаями.
Высочайшие цены на нефть поддерживаются сегодня в значительной степени за счет растущего китайского импорта. Если в начале 90-х страна полностью удовлетворяла потребности в нефти за счет внутренних ресурсов, то сегодня импорт составляет 40% потребления, а лет через 20 достигнет 80%.
Наконец, перед Китаем во весь рост встает демографическая проблема. Вполне очевидно, что принцип "Одна семья - один ребенок" ведет к вырождению нации.
Решить все указанные проблемы невозможно ни за счет внутренних ресурсов (их просто нет), ни за счет импорта (он становится все более дорогим и недоступным). При этом вполне очевидно, что умирать Китай не собирается. Эта страна является самой "живучей" в мире, единственной древней цивилизацией, дожившей до наших дней, сохранившей и гены, и традиции. Китаю нужна территория для сельского хозяйства и просто для размещения населения. Китаю нужны не импортные, а собственные природные ресурсы (нефть, газ, древесина и т.д.). Как несложно понять (достаточно взглянуть на карту), все это можно взять только в России и Казахстане (Монголию проглотят "заодно"). "Осваивать" их Китай начнет после присоединения Тайваня, то есть после 2008 года.
Не надо ждать от Китая классической военной агрессии, ее вероятность невелика. Пекин начнет "привязывать" восточные регионы России к себе экономически (это постепенно происходит уже сегодня), а также будет по-настоящему поощрять миграцию своих граждан в Россию, в первую очередь крестьян.
Восток России (в лучшем случае пространство к востоку от Байкала, возможно - к востоку от Енисея, в худшем - к востоку от Урала) за пару десятилетий превратится в гигантское "Косово". Эта провинция сейчас формально числится за Сербией, в отдельных анклавах, которые правильнее назвать гетто, живет некоторое количество сербов, но реально это албанская земля, причем навсегда. То же самое будет и на востоке России. Он будет заселен китайцами и в экономическом, финансовом и административно-политическом отношении станет частью Китая. При этом формально он будет числиться российским (до тех пор, когда в Кремле не появится президент, который отдаст де-юре то, что уже потеряно де-факто), в отдельных гетто будут жить немногочисленные граждане России. Возможно, Китай даже разрешит держать рядом с этими гетто гарнизоны российской армии, которые все равно не будут иметь никаких шансов в случае реального столкновения не только с китайской армией, но даже с "мирными жителями соседней страны". При этом, впрочем, китайская армия обязательно окажется на российской территории, просто перейдя ставшую чисто формальной границу. Казахстан, видимо, будет поглощен целиком, на бумаге оставшись независимым.
Китай практически не скрывает своих намерений. В стране официально принята концепция "стратегических границ и жизненного пространства". Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может "эффективно защищать свои интересы". "Стратегические границы жизненного пространства" должны перемещаться по мере роста "комплексной мощи государства". При этом ВС Китая к 2010 году должны превратиться в силу, "гарантирующую расширение стратегических границ и жизненного пространства". А в школьных учебниках истории и трудах Академии наук Китая вся история российско-китайских отношений рассматривается как сплошная агрессия России против Китая и захват его "исконных" земель. В академических кругах лишь ведется "творческая дискуссия" на тему, где именно проходит западная граница этих самых исконных земель: доходит ли она до Урала, или можно ограничиться Енисеем, или достаточно "восстановить" границу по Нерчинскому договору 1689 года? Таким образом, под будущую агрессию подведена положенная идеологическая и пропагандистская база.
Ядерный арсенал РФ в данной ситуации будет совершенно бесполезен. Во-первых, не ясно, по каким целям наносить удар. По своей территории, "освобождая" ее как от агрессоров, так и от российских граждан? Или по самому Китаю, получая гарантированный ответ? Считается, что ядерный арсенал Китая значительно меньше нашего, однако это компенсируется наличием общей границы, когда угрозу для нас представляют не только стратегические, но и тактические носители. Кроме того, если размеры и дислокация ядерных сил РФ, США, Великобритании и Франции известны детально, то про китайский арсенал не известно практически ничего. Тем более что он быстро растет в отличие от нашего. Поэтому лет через 20 никакого преимущества у РФ, скорее всего, не останется.
Еще более драматическая ситуация складывается в сфере обычных вооруженных сил. Имея колоссальное количественное превосходство в них, Китай постепенно догоняет Россию и качественно, причем с помощью самой России. Сегодня ВС РФ переживают и качественную деградацию, и дальнейшее количественное сокращение. Еще более усугубляет ситуацию создание в России так называемой "профессиональной армии". Как показывает мировой опыт, который полностью подтверждается сегодня в нашей стране, в развитых государствах при отмене призыва в армию идут почти исключительно социальные низы с единственной целью - заработать денег. Такая армия подходит только для карательных операций ограниченного масштаба внутри страны и за рубежом, но уж никак не для защиты родины. 2 августа 1990 года формально очень хорошо подготовленная наемная армия Кувейта, оснащенная новейшей на тот момент боевой техникой, просто испарилась, не сделав по врагу ни одного выстрела. Что касается образцово-показательной Америки, то она компенсировала снижение качества личного состава сверхвысокими военными расходами, однако и это работало только до первой настоящей войны. Сегодня Штаты стоят перед дилеммой: либо уходить из Ирака, либо восстанавливать призыв. К счастью для США, в ходе этой войны им не надо защищать свою страну.
Российская наемная армия будет отличаться от американской и кувейтской только гораздо более низким денежным довольствием военнослужащих и гораздо более низким уровнем боевой подготовки. Защитить страну она сможет разве что от Латвии или Грузии, Китай же просто не будет принимать ее в расчет как боевую силу.
В Китае прекрасно видят, что Россия сама сдает свой восток, хотя живет за его счет. В Китае прекрасно знают, что их собственная страна не проживет, не забрав соседние территории. Нация хочет жить и решает вопрос выживания единственно возможным путем.
Описанный процесс может пройти гораздо быстрее, если в результате действий нынешней власти Россия начнет разваливаться сама. Он может резко замедлиться или даже вообще остановиться, если в США у власти останутся неоконсерваторы, готовые ввязаться в военный конфликт с Пекином за Тайвань. Если такой конфликт случится, Китаю как минимум придется лет 10 восстанавливать свой военный и экономический потенциал хотя бы до нынешнего уровня. Если же Китай потерпит военное поражение, то распад будет грозить уже ему, что, откровенно говоря, будет для России спасением.

Александр ХРАМЧИХИН, заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа.
"Политический журнал", 15 августа 2005 года

------



http://www.globalrus.ru/print_this/133073

Раздел: Комментарии
Имя документа: Настоящая ось зла: Китай
А

Настоящая ось зла: Китай

Главная стратегическая угроза и для США, и для России


Вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией “стратегических границ и жизненного пространства”. Эта концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны “стратегических границ” или даже за их пределы, притом, что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути “обеспечения законных прав и интересов Китая”. Сами же “стратегические границы жизненного пространства” должны перемещаться по мере роста “комплексной мощи государства”. Всё предельно откровенно и недвусмысленно. Когда что-то подобное пишут в своих концепциях янки, наши «патриоты» сразу заходятся в визге. А здесь почему-то никаких эмоций. Это тем более странно, учитывая тот факт, что отношение Китая к договорам с Россией по поводу границы между двумя странами является очень своеобразным. По сути, речь идет о прямых претензиях на 1,5 млн. кв. км российской территории. Можно представить, что у нас началось бы, если бы Штаты стали претендовать хотя бы на 1,5 кв. м родной земли.

Именно Китаю мир обязан рождением исламской ядерной бомбы. В 1975-95 гг. он передал своему давнему стратегическому союзнику Пакистану полную технологию производства ядерного оружия, сырье для него и заводы по его изготовлению.

Вполне вероятно, что нынешний американский поход, первым пунктом которого стал Ирак, заключительной целью имеет Китай. Эта страна уже во многом заменила СССР в качестве главного геополитического соперника Штатов. При этом Китай прекрасно понимает, что для того, чтобы стать достойным соперником Америки, надо как можно дольше с ней не ссориться. Отсюда, например, чрезвычайно прагматичная позиция Пекина по иракской проблеме. Наши амбиции сейчас гораздо больше наших возможностей, китайские амбиции меньше китайских возможностей. Пока.

Воевать с Китаем, разумеется, практически невозможно. Он способен отмобилизовать армию численностью 200 млн. чел. Он имеет ядерное оружие и его носители, точное число которых не известно. Считается, что Китай имеет от 20 до 50 МБР, однако с таким же успехом их может оказаться 200-500. В 1995 г. Китай закончил реализацию проекта “Великая стена”, создав под хребтом Тай-Най в районе Пекина систему тоннелей, длина которых, видимо, достигает нескольких тысяч км, а глубина доходит до 2 км. Там скрывается неопределенное количество ракет, абсолютно неуязвимых для ядерного и высокоточного оружия любого противника. Впрочем, численность межконтинентальных баллистических ракет важна для Штатов; для нас, благодаря наличию общей границы, даже тактические ракеты с ядерным зарядом являются стратегическими. Разнообразных “Дунфэнов” с дальностью от 300 до 6500 км у Китая не одна тысяча.

Полуторомиллионные сухопутные войска включают 21 армию, 81 дивизию, 113 бригад. На вооружении до 10 тыс. танков, более 15 тыс. артсистем, около 2,5 тыс. РСЗО, 15 тыс. средств ПВО. В ВВС около 4 тыс. боевых самолетов, в т.ч. 90 Су-27 и 40 Су-30МКК. В ВМС 5 атомных и 70 дизельных ПЛ, 21 эсминец, 43 фрегата, 77 ракетных катеров, более 50 десантных кораблей.

Вооруженные силы Китая имеют собственную гражданскую экономику с оборотом не менее 7 млрд. долларов в год. Она включает самые разнообразные предприятия и компании, от высокотехнологичных производств до швейных мастерских и дискотек.

Слабой стороной китайских ВС является технологическое отставание от ведущих стран. С одной стороны, Китай способен, как США и РФ, производить все классы вооружений и техники. С другой стороны, всё это является копиями и вариациями на тему копий. В период холодной войны между СССР и Китаем эта страна почти 30 лет производила то, что получила от нас в 50-е и в начале 60-х. Т-59, Т-69, Т-79, Т-80 – все эти многочисленные китайские танки являются вариациями на тему нашего Т-54. Самым массовым самолетом ВВС Китая по сей день остается J-6 – копия давно забытого в нашей стране МиГ-19. Множество китайских ПКР корабельного и берегового базирования – «творческое развитие» древней советской П-15. Благодаря нынешнему этапу «великой дружбы», китайцы во многих классах вооружений перепрыгнули через поколение, получив самолеты Су-27 и Су-30, ЗРК С-300ПМУ и «Тор», ПЛ пр. 877 и эсминцы пр. 956 с ПКР «Москит». Теперь они будут копировать их. Пока весь этот набор больше угрожает американцам, поскольку имеет скорее воздушно-морскую направленность. Впрочем, в Пекине считают, (видимо, справедливо), что на суше они способны кого угодно задавить массой. Метод «людских волн» использовали не только иранцы против Ирака, но и китайцы против Вьетнама. Наступающие орды китайцев можно, конечно, встретить ядерным ударом, но Китай-то может ответить тем же, хоть по Москве, хоть по Вашингтону.

США будут постепенно окружать Китай как через Ближний, так и через Дальний Восток. Тем не менее, сколько бы высокоточного оружия не разместили янки по периметру этой страны, его всегда может оказаться недостаточно. Со своей стороны, Китай постарается затормозить процесс окружения себя. В ближайшее время он будет очень активно давить на КНДР, чтобы она свернула ядерную программу и помирилась, насколько это возможно, с Америкой. В противном случае Китай окажется перед крайне неприятным выбором: идти на прямую конфронтацию со Штатами, к которой он пока не вполне готов, или получить американскую группировку в 700 км от Пекина. Из этих вариантов, как говорил т. Сталин, «оба хуже». Могут возникнуть проблемы с расширением «стратегических границ жизненного пространства» и “обеспечением законных прав и интересов Китая”.

Конечно, единственный реальный способ навсегда решить китайскую проблему – добиться распада этой страны. Синьцзян-Уйгурский район и Тибет уже сейчас являются очагами сепаратизма. Маньчжурия, на которую приходится вся российско-китайская граница, еще 100 лет назад считалась для остального Китая иностранной державой, причем оккупантом. Лишь в 1911 г. маньчжурская династия Цин, пришедшая к власти в 1644 г., была свергнута. Как показал опыт СССР, распасться может любая страна. Разваливать ядерную державу с 1,5-миллиардным населением немного рискованно, особенно, если являешься ее соседом. Но, с другой стороны, не хочется оказаться внутри соседского жизненного пространства и его стратегических границ.



Ежедневный аналитический журнал GlobalRus.ru ©2006.




site::apn.kz храмчихин
http://www.apn.kz/authors/publications428.htm?/authors/publications428.htm&page=3

Александр Храмчихин
ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА » Все публикации

7.7.2006 Северная Корея берёт на понт?
Мировая арена. В радиусе северокорейских тактических ракет оказывается весь Приморский край. Уже в этот раз ракеты отправились в сторону Владивостока, только не долетели. Что это - намёк России, что денег у неё сейчас завались, так надо делиться?

13.6.2006 Возникнет ли Казроссия?
Альтернативная столица. Союз России и Казахстана, если он возможен, должен подразумевать заимствование большей части казахского экономического законодательства и синтез политических моделей двух стран. Столицей нового государства вполне может сделаться Астана.

24.5.2006 Безразличие к Сибири: саботаж или вредительство?
Региональное развитие. Отношение федерального центра к Сибири и Дальнему Востоку — это отношение паразитической метрополии к колониям. При этом Москва настолько не препятствует китайской экспансии на эти территории, что закрадывается мысль о прямом предательстве. Или о запредельной безответственности.

http://www.apn.kz/publications/article360.htm
15.5.2006 Поднебесная, где не заходит солнце
Мировая арена. Когда кремлёвский режим разрушает свой имидж надёжного поставщика энергоносителей, не исключено, что такой партнёр попросту надоест всем. Вместо явно намечающегося глобального противостояния Китая с Западом получится их трогательный "консенсус" по разделу России.

5.5.2006 Россия — Индия: против кого дружим?
Мировая арена. Индия обладает сильной экономикой, огромной военной мощью, хорошим научно-техническим потенциалом, а также населением, которое в обозримом будущем может обогнать по численности китайское. Политический вес Индии мог бы быть гораздо больше, чем сейчас. Не только в Южной Азии, но и в мире в целом.
Страницы (3): 1

http://www.apn.kz/publications/article5974.htm
.2006 С кем будет воевать Китай?
Геостратегия. Китайские вооружённые силы усиленно прорабатывают сценарии маневренной наступательной войны на суше. Объектами такой войны могут быть только Россия и Казахстан. Иных вариантов нет.

18.9.2006 Сильная армия для Казахстана – не роскошь, а необходимость
Угрозы и риски. Будучи по многим параметрам самой успешной страной СНГ, Казахстан имеет возможность создать вооружённые силы, занимающие по боевому потенциалу второе-третье место среди постсоветских стран. Геополитическая ситуация в Центральной Азии такова, что сильная армия Казахстану совершенно не помешает.

6.9.2006 «Суверенная демократия» под боем
Власть и собственность. Коррумпированность – слабое место российской власти, в которое будут бить США, стремясь установить внешнее управление Россией. Вопрос только в том, будут ли они шантажировать обитателей Кремля в рамках пресловутой борьбы с клептократией или же сделают ставку на смену власти в РФ революционным путём.

1.9.2006 Нужна ли России ОДКБ?
Постсоветский союз. Пора уйти от сложившейся в СНГ практики, когда у России только обязанности, а у остальных – только права. И когда Россия платит всегда и за всё, а остальным даже не приходит в голову, что и они хоть когда-нибудь хоть за что-нибудь тоже должны платить.

2.5.2006 Чеченцы на страже Кремля
Военная реформа. Чеченская армия может оказаться самой сильной и боеспособной частью ВС РФ. Она будет обеспечивать независимость Ичкерии (де-факто) и устойчивость режима в Москве.

20.4.2006 Тихая экспансия
Геостратегия. Китайская концепция "стратегических границ и жизненного пространства", подразумевающая территориальную экспансию по мере роста "комплексной мощи государства", начала претворяться в жизнь. Именно центральноазиатское направление на нынешнем этапе представляется для Пекина наиболее перспективным.


------
http://www.apn.kz/authors/opinions428.htm
http://www.russians.kz/2006/03/30/2010_god_jekspansija_kitaja_v_rossiju_i_kazakhstan.html

2010 год: экспансия Китая в Россию и Казахстан
Александр Храмчихин
30 марта 2006 Политика за рубежом
По мнению заведующего аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, сегодня главную опасность для России и Казахстана представляет не США и НАТО, а Китай.

Храмчихин полагает, что российская власть боится Китая, но не имеет никакой четкой внешнеполитической стратегии. Между тем, российская армия по-прежнему видит основных противников в лице США и НАТО. Причину подобной ситуации эксперт видит в том, что, несмотря на перемены, произошедшие в России в 1990-е года, российская армия осталась советской. "Наша армия становится внутренними войсками для защиты власти. Части постоянной готовности строятся для решения в первую очередь внутренних проблем", — заявил Храмчихин.

По его словам, сегодня бессмысленно рассматривать НАТО в качестве военного противника России. "Самоцелью НАТО стало расширение на Восток, для брюссельской бюрократии нашлось занятие на многие годы вперед. Однако все принятые в НАТО 10 стран Восточной Европы являются классическими потребителями безопасности, то есть они не способны защитить самих себя. Не появилось ни одного нового поставщика безопасности — страны, способной защищать не только себя, но и других", — сказал Храмчихин.
По его данным, количество бронетехники и авиации в составе сил НАТО с 1991 года сократилось примерно в полтора раза. По его мнению, следует учитывать и прибавить пацифизм, который для стран континентальной Европы стал государственной идеологией. "А если люди не готовы умирать, то совершенно не важно, сколько у армии стреляющего железа", — отметил эксперт. Он подчеркнул, что в ответ на просьбу американцев к их союзникам по НАТО увеличить контингент до 10 и потом до 16 тыс., европейцы увеличили его лишь до 8,5 тыс.

"Рассматривать НАТО как военного противника невозможно. Другое дело, что внутри блока есть отдельные страны, которые теоретически можно представить в этом качестве" — считает Храмчихин. По его мнению, таким страной — противником является Турция, обладающая очень мощными, хотя и несколько архаичными вооруженными силами. "Никакого пацифизма там нет, но и эта угроза очень виртуальная и локальная", — отметил Храмчихин.

По его мнению, англосаксонская коалиция в лице США и Великобритании является более серьезной угрозой. Уровень пацифизма в этих странах гораздо ниже, что, по мнению Храмчихина, показала реакция общества на теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне в 2001 году и в Лондоне в июле 2005 года.

"Боевые возможности вооруженных сил США находятся на недосягаемой высоте по множеству параметров, и находящихся у власти республиканцев НАТО больше не интересует как военная сила. Если блок им и нужен, то не для ведения войны, а для политического контроля над Европой", — заявил эксперт.

По его мнению, наемный принцип комплектования армии, который принято считать сильным местом вооруженных сил США, является слабостью. "Вести сколько-нибудь серьезную войну, подразумевающую сколько-нибудь серьезные потери, такая армия не может", — заявил Храмчихин. Он полагает, что именно из-за наемного принципа комплектования США проигрывают войну в Ираке.

"Учитывая быстрое развитие высокотехнологичной составляющей американских вооруженных сил и столь же быструю деградацию этого направления в российской армии, можно предположить, что американцы в очень обозримом будущем получат возможность нанести обезоруживающий неядерный удар по российским стратегическим ядерным силам", — сказал Храмчихин.

Эксперт полагает, что для России важно понимание того, что ее разрушение сыграет на руку не столько США, сколько другим силам.
Две дальневосточные проблемы — ядерная программа КНДР и спорные Южные Курилы — кажутся Храмчихину преувеличенными. По его словам, эти острова не нужны ни России, ни Японии, хотя обе стороны уперлись очень сильно.

"Понятно, что в настоящее время Япония, имеющая очень сильный флот, могла бы захватить и удержать эти острова. Но так же понятно, что делать этого она не будет. Япония не готова проливать кровь за Курилы, учитывая наличие у РФ ядерного оружия, а также высокий уровень жизни и сокрушительный пацифизм в Японии", — отметил Храмчихин. Он считает, что Курилы могут быть захвачены Японией только в одном случае: если Россия сама начнет разваливаться изнутри.

Что касается Северной Кореи, то Храмчихин исключает американское вторжение. "У американцев проблемы с комплектованием армии, все сухопутные силы заняты в Ираке, умирать никто не хочет, а здесь потери будут выше на порядок. Удар с воздуха в Корее не будет эффективен — все спрятано в горах", — подчеркнул эксперт. По его мнению, для корейского режима более актуальны экономические проблемы.

"Скорее всего, у КНДР уже есть ядерное оружие, пусть в небольшом количестве, и агрессия для них может стать единственным путем выживания. Они могут начать военную экспансию на юг, и Южной Корее будет сложно отразить это вторжение" — полагает Храмчихин.
Он также считает, что вероятность войны на Корейском полуострове невелика, но она есть. "В этом случае очень велика вероятность применения оружия массового поражения во всех его разновидностях. Единственная часть России, которая может быть этим всерьез затронута, — юг Приморского края", — отметил Храмчихин.

По его мнению, основная опасность для России исходит от Китая. Он полагает, что большинство внутренних проблем (недостаток энергетических и водных ресурсов, социально-демографический кризис) не могут быть решены за счет внутренних ресурсов Китая, что может толкнуть руководство Поднебесной на путь внешней экспансии. Храмчихин отметил, что еще в начале 1980-х была в Китае официально принята концепция стратегических границ жизненного пространства, которые необходимо расширить. Под это направление в КНР подведена идеологическая база, во всех учебниках истории написано, что Россия всегда отнимала у Китая его исконные территории", — подчеркнул эксперт.

По его словам, главная цель Китая на ближайшее время — присоединение Тайваня. "Это очень важный в психологическом отношении вопрос: страна не может считать себя сверхдержавой, если не способна вернуть маленькую мятежную провинцию", — отметил Храмчихин. По его словам, привлечение в экономику Китая тайваньских инвестиций привело к тому, тайваньский бизнес теперь вынужден агитировать за объединение.

"Очень вероятно, что к 2010 году оно будет осуществлено, после чего начнется генеральная экспансия в отношении России и Казахстана" — сказал Храмчихин.

По его мнению, военная экспансия на этом этапе маловероятна. "Это будет использование комплексной мощи государства, то есть привязка восточных регионов России к китайской экономике и изменение демографической ситуации в этих регионах с помощью миграции", — заявил Храмчихин. Он полагает, что в этом случае ядерный потенциал России окажется бесполезным.

"К сожалению, сегодня китайская миграция идет не в интересах России под контролем России, а в интересах Китая под контролем Китая. Количество мигрантов на нашей территории неизвестно в принципе, никакой ассимиляции не происходит", — подчеркнул Александр Храмчихин.

Рейтинг: еще никто не голосовал

Просмотрено: 113 раз • Комментарии (1) • Напечатать
Мурадбек Абдукадыр (31 марта 2006 10:55)
Интеллект государственного управления России и Казахстана неконкурентоспособен относительно мудрого Китая, этим объясняется страх и неспособность налаживания соседских отношении (казакская пословица гласит "Сосед ближе родственника" Мурадбек Абдукадыр эксперт КСВ "Самрук" тел 83006711095



http://portal.rosmu.ru/discussion/p5/68.html
Угроза №1
11 января 2006 00:28

фото
Площадь Тяньаньмэнь, Пекин, Китай
Мнение автора может не совпадать с позицией администрации портала rosmu.ru.

Все знают про стремительный экономический рост Китая, гораздо меньше известно про серьезнейшие проблемы, стоящие перед этой страной. Это нехватка энергоресурсов, продовольствия, пахотных земель, катастрофическая экологическая ситуация, просто нехватка места для проживания гигантского населения (очень значительная часть территории Китая непригодна для жизни). Все эти проблемы усугубляются со временем, ни одна не решается за счет внутренних ресурсов страны, зато все решаются за счет внешней экспансии. Экспансии не только и не столько военной, сколько демографической и экономической.

Китай практически не скрывает того, что его целью является внешняя экспансия. В стране официально принята концепция "стратегических границ жизненного пространства", которые должны перемещаться по мере роста "комплексной мощи государства". Считается, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его "естественной сферы существования".

Вполне очевидно, что только в России и Казахстане очень много почти пустых территорий, чрезвычайно богатых ресурсами, поэтому расширяться Китай будет именно в этих направлениях. Под расширение подведена идеологическая база: официальная китайская историография представляет отношения между нашими странами как перманентную агрессию России, которая как минимум с XVI века отнимала у Китая его исконные земли, простиравшиеся якобы почти до Урала (еще при Петре I цинские правители Китая заявляли, что граница между Россией и Китаем должна проходить в районе Тобольска).

Хотя быстро укрепляющаяся китайская армия является существенным фактором экспансии (к 2010 г. она должна превратиться в силу, гарантирующую расширение стратегических границ и жизненного пространства), прямая военная агрессия против нас маловероятна. Китай не любит воевать, да и умеет это делать не самым лучшим образом, хотя именно эта цивилизация дала нам труды по военной стратегии, актуальные уже более двух тысяч лет. Гораздо проще реализовать "косовский вариант" и привязать к себе дальневосточные и сибирские регионы экономически в условиях, когда Россия, не имея даже намека на внешнеполитическую стратегию вообще и в отношениях с Китаем в частности, сама сдает свой восток. Хотя при наличии стратегии китайскую экспансию вполне можно было бы обернуть себе на пользу.

Использование китайской рабочей силы было бы чрезвычайно полезно для России. Многие проекты мы не способны реализовать из-за нехватки трудовых ресурсов (например, масштабное развитие транспортной инфраструктуры к востоку от Урала). Однако это использование должно проходить под контролем России в интересах России. Сегодня китайская миграция идёт под контролем Китая в интересах Китая. Ведь у Китая стратегия есть, у России – нет.

Даже переезд китайцев в Россию на ПМЖ мог бы быть очень полезен, это решило бы наши демографические проблемы. Но и здесь должно соблюдаться одно важнейшее условие: способность российского общества ассимилировать приезжих, делать их россиянами.

Еще в недавнем прошлом Россия была одним из самых эффективных "плавильных котлов" в мире. Увы, сегодняшнее российское общество быстро распадается, разъедаемое изнутри ксенофобией, безмозглые "защитники русской нации" бьют уже не только иностранных студентов, потенциально очень полезных (образованных) членов нашего общества, но и полноправных граждан России (вспомним прошлогоднее избиение тувинских и бурятских лучников в Орле). Такое разлагающееся общество уже никого не может ассимилировать. Гораздо скорее китайцы ассимилируют россиян в себя, подобно тому, как мигранты с Ближнего и Среднего Востока сегодня начинают ассимилировать европейцев на их территории.

Корни китайской угрозы России находятся в самой России. Очень сильна прослойка коррумпированной бюрократии, единственным интересом которой является умножение собственного благосостояния. Общество атомизировано, лишено объединяющих целей и идей. В такой ситуации китаизация востока страны – это не один из возможных вариантов развития событий, а единственно возможный, если только российское общество не перестанет заниматься самоуничтожением и станет именно обществом, а не совокупностью лиц с паспортом РФ, проживающих на территории РФ. Пока, правда, события развиваются в противоположном направлении.

Александр Храмчихин, заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа
источник: Известия
опубликовано в гащете "Известия" от 10.01.2006 г.


http://magazines.russ.ru/znamia/2005/12/hr9-pr.html

отрывки
Опубликовано в журнале:
«Знамя» 2005, №12
публицистика
Александр Храмчихин
Военное строительство в России


От автора | Самоуничтожение России, в котором сегодня активнейшим образом участвуют власть, т.н. оппозиция и т.н. простой народ производит чрезвычайно гнетущее впечатление на любого человека, отождествляющего себя с этой страной. Одной из важнейших составляющих этого самоуничтожения является “военная реформа”, причем как ее официальный вариант, так и вариант, предлагаемый либералами (по большому счету, разница между этими вариантами минимальна). У меня нет особых иллюзий, что процесс удастся остановить несколькими статьями, но, по крайней мере, хотя бы совесть будет чиста.



Неосознанность народом и руководством страны того факта, что Россия — это не жалкий осколок СССР, а совершенно другое государство с другими (хотя и не прямо противоположными советским) интересами, сыграла, безусловно, трагическую роль в судьбе страны и всех ее граждан. Эта неосознанность стала важнейшей, если не единственной причиной нынешней бессмысленной и беспощадной реставрации. Одно из ее проявлений — судьба Вооруженных сил Российской Федерации.

Определение Клаузевицем войны как продолжения политики иными средствами затаскали до невозможности, однако от этого оно не перестало быть верным. Соответственно, Вооруженные силы являются инструментом политического руководства государства. Если в государстве принципиально изменилось политическое и экономическое устройство, значит, фактически, изменилось и само государство. И невозможно сохранить инструмент, коим являются Вооруженные силы, в прежнем, слегка обновленном виде. Не надо питать иллюзий по поводу того, что армии тоталитарного государства с командной экономикой можно просто отдать соответствующий приказ — и она станет армией демократической страны с рыночной экономикой. И уж только совершенно некомпетентный человек может предположить, что армия способна реформировать сама себя. Вооруженные силы — система предельно консервативная, такова их природа в любой стране. Тем более они, как уже было сказано, являются инструментом политического руководства. Поэтому только политики должны вырабатывать планы военного строительства, а военные лишь приводят их в жизнь.

Рождение в 1991 году нового Российского государства, по всем основным параметрам коренным образом отличающегося от СССР, — в значительной степени являющегося отрицанием СССР, — требовало в обязательном порядке создания Вооруженных сил РФ с нуля. Данное обстоятельство политико-экономического характера подкреплялось тем фактом, что Советская армия на тот момент России в любом случае не подходила.

Во-первых, РСФСР в советское время была глубоким тылом Варшавского договора, практически все части и соединения СА, дислоцированные на ее территории (формально весьма многочисленные), были либо “кадрированными”, то есть существовавшими лишь на бумаге, либо, в лучшем случае, по качеству вооружения и уровню боевой подготовки существенно уступали группам советских войск в странах Варшавского договора и западным округам СССР (Прибалтийскому, Прикарпатскому, Белорусскому). Исключением были РВСН и ВМФ, а также “придворные” Таманская и Кантемировская дивизии. Как известно, западные округа стали основой армий Белоруссии и Украины, а группы войск были выведены в Россию таким способом, который, как правило, был равносилен их уничтожению, причем ответственность за это несет руководство позднего СССР, а не новой России.

Во-вторых, Советская армия к концу 80-х очень серьезно отстала от западных армий по целому ряду важнейших параметров. Наше высшее военное руководство, находясь под впечатлением грандиозных катастроф, постигших РККА в первой половине Великой Отечественной, и блестящих побед, одержанных во второй половине этой войны, до последнего дня существования СА готовилось ко “Второй мировой с ракетами”. Генералы пытались обойти по количеству вооружения и техники НАТО, Китай и Японию вместе взятых (по ряду видов вооружения это удалось!), плодя те самые небоеспособные кадрированные дивизии и надрывая экономику страны. При этом СССР в силу косности политико-экономической системы “проспал” научно-техническую революцию, в первую очередь — в области кибернетики. Естественно, та же беда постигла и армию, хотя в нее вкладывались все имеющиеся у страны материальные и интеллектуальные ресурсы. Советские конструкторы и рабочие продолжали делать хорошее “железо” (т.е. собственно оружие), но отставание в области систем управления, связи, разведки все больше снижало общий боевой потенциал ВС СССР. До сих пор мало кто в нашей стране знает, что одной из главных причин перестройки стал разгром, который израильская авиация учинила сирийской системе ПВО в ливанской долине Бекаа 9—10 июня 1982 года. Система была, разумеется, советской на сто процентов, причем новейшей на тот момент. Списать катастрофу на обычную недееспособность арабов было нельзя: даже израильтяне признавали, что сирийцы воевали на этот раз хорошо, кроме того, в кабинах уничтоженных ЗРК сидели рядом с сирийцами и советские инструкторы. Просто противник воевал уже по-новому, а мы — еще по-старому.

В-третьих, все более нетерпимой становилась внутренняя обстановка в СА. В конце 40-х — начале 50-х она была лучшей армией в мире не только благодаря численности и бесценному военному опыту, но и тому, что младшими командирами были сверхсрочники, лучшие из лучших среди рядовых. Как говорил Жуков, “армией командуем я и сержанты”. В эпоху Хрущева институт младших командиров был разрушен, наша армия с тех пор и до сего дня остается фактически единственной в мире без младших командиров. Сержанты и старшины как бы есть, но они в нашей системе не обладают ни полномочиями, ни авторитетом, которые позволяли бы им руководить рядовыми. Одновременно ради погони за количеством в ВС стали призывать людей, имеющих судимость. Две эти меры дали кумулятивный эффект: в 70-е годы в Советскую армию пришло такое позорное и беспрецедентное в мировой практике по своему системному характеру явление как дедовщина, то есть тотальный перманентный моральный и физический террор со стороны старослужащих над новобранцами. Дедовщина стала нелегальным заменителем института младших командиров. Офицер должен на кого-то опираться, он не может и не должен сам каждодневно и ежечасно руководить личным составом. В условиях отсутствия сержантов и старшин опорой стали “деды”, а поскольку никакого законного статуса они не имели, система приняла откровенно криминальный вид, чему поспособствовали пришедшие в ВС уголовники.


Теория

Какая же армия нужна России? Как минимум она должна перестать быть “государством в государстве”. Граждане страны содержат армию из своих налогов, граждане служат в этой армии, поэтому имеют полное право знать, может ли армия их защитить от внешней агрессии (для чего, собственно, она и существует). Гражданский контроль над ВС крайне необходим России. К сожалению, в нашей стране не только нет никакого контроля, но нет даже представления о том, что это вообще такое. В демократических странах под таким контролем подразумевается, во-первых, наличие гражданского министра обороны, осуществляющего руководство ВС от имени политической власти, и министерства обороны как гражданско-военной структуры, где гражданские служащие осуществляют стандартные административно-бюрократические функции, а военным отводятся вопросы специального характера и оперативного руководства. При этом приказы военным отдают политики — это аксиома. Во-вторых, гражданский контроль — это парламентский контроль над военным бюджетом (не только над его принятием с максимальной детализацией расходных статей, но и над расходованием выделенных средств) и над внутренней ситуацией в ВС.

Кроме того, армия должна готовиться к отражению реальных, а не мифических угроз, к войне сегодняшнего и завтрашнего, а не вчерашнего и позавчерашнего дня. Проблема в том, что ВС России должны готовиться к войнам сразу нескольких типов.


Подавляющим большинством жителей нашей страны, включая представителей власти, НАТО воспринимается так же, как в годы холодной войны — в виде грозной боевой машины, готовой пойти в бой по первому приказу, сметая все на своем пути. На самом деле никакой машины больше нет. Расширение на Восток стало во многом самоцелью для организации, утратившей смысл существования и пораженной повальным пацифизмом населения, а также способом самосохранения гигантской натовской бюрократии.

Сегодняшнее состояние альянса с военной точки зрения хорошо иллюстрирует операция в Афганистане, которая, в отличие от иракского мероприятия, проводится под эгидой НАТО. Страны блока (без США) смогли выделить на афганскую операцию 6,5 тысячи военнослужащих, и увеличение этого ничтожного количества даже до 10 тысяч представляется практически невыполнимой задачей, хотя только в сухопутных войсках стран НАТО (без США) числится 1,5 миллиона человек. Впрочем, даже эти 6,5 тысячи в Афганистане охраняют почти исключительно самих себя и лично товарища Карзая.

Традиционные армии европейских стран НАТО быстро “сворачиваются”, и в перспективе они будут представлять собой набор легких соединений, официально предназначенных для модной сегодня “борьбы с терроризмом”, а реально существующих для олицетворения факта членства в альянсе и проведения миротворческих операций.

Ко всему этому добавляются уже практически никем не скрываемые внутринатовские противоречия. Большинство членов НАТО одновременно входят в ЕС. Процесс интеграции внутри Евросоюза зашел уже слишком далеко, он явно становится полноценным единым государством (пусть и конфедеративным) со всеми положенными атрибутами, включая армию. Отыгрывать назад уже поздно. Видимо, “точкой невозврата” в этом плане стало введение единой валюты. Очевидно, что это государство будет во многом политическим и экономическим конкурентом США, не имея при этом общих с Америкой военных задач (главный общий противник исчез 15 лет назад, а нового нет, даже на борьбу с терроризмом смотрят по разные стороны Атлантики очень по-разному). Франция и Германия противостоят Штатам совершенно открыто, и это не случайность, а тенденция.



....
Угрозы

“Борьба с международным терроризмом” превратилась в интернациональный фетиш. При этом надо сказать, что сам по себе терроризм — явление отнюдь не новое в мировой истории. Просто раньше он проходил под лозунгами чисто левыми, но после краха коммунизма “переписался” в исламский, не изменившись по сути. Он как был борьбой варварства против цивилизации, так и остался.


...

Рассуждения о наличии или отсутствии китайской угрозы для России абсолютно бессмысленны. Китай угрожает России самим фактом своего существования, причем так будет всегда, пока есть Россия и Китай в их нынешнем виде. Россия смотрит на соседа, как кролик на удава, надеясь, что тот удовлетворится двумя с половиной островами на Амуре. Территориальные претензии к России гораздо больше, чем даже неофициально декларируемое Пекином желание восстановить границу по Нерчинскому договору 1689 года. Дело тут отнюдь не в исторических обидах. Они в Китае очень сильны, но прагматизм сильнее эмоций. Дело в том, что либо Китай прирастет за счет соседей, либо страну ждет катастрофа.

Экологическая ситуация в Китае, видимо, худшая в мире. Даже официальные лица этой очень закрытой страны начинают понемногу признавать, что если рост китайского ВВП считать с учетом ущерба, нанесенного окружающей среде, то он будет составлять не 8—14, а 1—3 процента, в отдельные годы имел место не рост, а падение.

Отравление речных вод промышленными отходами, быстрое опустынивание страны из-за варварской вырубки лесов резко снижают эффективность сельского хозяйства Китая, что усугубляется архаичными методами его ведения и быстрым ростом потребления продовольствия в городах. Производство зерна и риса в Китае неуклонно снижается, дефицит продовольствия нарастает, причем не видно возможности исправить ситуацию: в Китае нет свободных сельхозугодий, слабо освоенный запад страны занят пустынями и Гималаями.

К дефициту продовольствия добавляется дефицит энергоносителей. Высочайшие цены на нефть поддерживаются сегодня в значительной степени благодаря растущему китайскому импорту. Еще в начале 90-х Китай удовлетворял свои потребности в нефти исключительно за счет собственных месторождений, сегодня импорт составляет 40 процентов потребления и неуклонно растет. И с нефтью, и с продовольствием ситуация лишь усугубляется — и выхода из нее не видно.

Наконец, перед Китаем во весь рост встает демографическая проблема. Принцип “одна семья — один ребенок” в отдаленной перспективе может привести к вымиранию нации. А в обозримом будущем в Китае возникнут проблемы с пенсионным обеспечением даже в городах (на селе таковое отсутствует в принципе) из-за того, что число пенсионеров станет равным числу трудоспособных. До сих пор для китайцев заменителем пенсии были дети, коих теперь сильно не хватает. Из-за этого возникает сильнейший искусственный перекос в половой структуре новорожденных, поскольку в китайской семье принято иметь сына, наличие которого и рассматривается как гарантия безбедной старости (сын должен привести жену в свою семью, обратный вариант исключен). Сейчас, благодаря возможности определения пола ребенка до его рождения, количество мальчиков среди новорожденных превышает количество девочек на 20 процентов (нормально — 5—6%), причем разрыв постоянно растет. К 2020 году в Китае будет не менее 40 миллионов молодых мужчин, “не обеспеченных” невестами.

Решить все указанные проблемы невозможно ни за счет внутренних ресурсов (их просто нет), ни за счет импорта (он становится все более дорогим и недоступным). При этом вполне очевидно, что умирать Китай не собирается. Эта страна является самой “живучей” в мире, единственной древней цивилизацией, дожившей до наших дней, сохранив и гены, и традиции. Китаю нужна территория для сельского хозяйства и просто для размещения населения. Китаю нужны не импортные, а собственные природные ресурсы (нефть, газ, древесина и т.д.). Как несложно понять (достаточно взглянуть на карту), все это можно взять только в России и Казахстане (Монголию проглотят “заодно”). “Осваивать” их Китай начнет после присоединения Тайваня, которое, скорее всего, произойдет в 2008 году. Пекин начнет “привязывать” восточные регионы России к себе экономически (это постепенно происходит уже сегодня), а также будет по-настоящему поощрять миграцию своих граждан, в первую очередь — крестьян в Россию. Как справедливо пишет один из наиболее авторитетных российских китаистов Виля Гельбрас, “пока в Россию едут почти исключительно горожане, однако нельзя исключать возможности принципиального изменения ситуации — в Россию могут хлынуть китайские крестьяне. Такого потрясения Россия выдержать не сможет”. Это не будет прямой военной агрессией, но стремительно усиливающаяся китайская армия станет очень важным “подкреплением” данного процесса.

Интересно, что Китай практически не скрывает своих намерений. В стране официально принята концепция “стратегических границ и жизненного пространства”. Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может “эффективно защищать свои интересы”. “Стратегические границы жизненного пространства” должны перемещаться по мере роста “комплексной мощи государства”. Считается, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывают естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его “естественной сферы существования”. Применительно к ВС концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны “стратегических границ” или даже за их пределы — при том что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути “обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР*”. “Законные права и интересы Китая” определяются исключительно самим Пекином.

За все это обижаться на Китай не нужно, им можно восхищаться. Нация хочет жить и будет решать вопрос выживания единственно возможным путем: за счет других наций.


На самом деле все внешние угрозы имеют для России в значительной степени внутренний характер. Если наша страна будет проводить адекватную внешнюю политику, — исчезнет угроза обезоруживающего удара со стороны США. Тут надо подчеркнуть: политика не должна быть безоглядно проамериканской, она должна быть адекватной, а не поведением “насильника-импотента”, как ее охарактеризовал известный российский политолог Андрей Пионтковский. Американцев пугает не наша сила сама по себе, а очевидная неадекватность государственного руководства, распоряжающегося этой силой. Адекватная национальная политика резко уменьшит угрозу терроризма, по крайней мере — лишит его внутренней базы в самой России. В частности, чеченцев надо интегрировать в российское общество, а не выталкивать из него всеми способами. Жесткий контроль над китайской миграцией и китайскими деньгами в значительной степени подорвет основу для экспансии юго-восточного соседа, делая бессмысленной и самоубийственной военную агрессию. Тем не менее, армия должна ориентироваться именно на указанные угрозы.

Задачи




......

Что касается определения внешних угроз и характера подготовки к их отражению, то единственным официальным документом, представляющим взгляды военного и политического руководства страны на данную проблему, являются вышеупомянутые “Актуальные задачи…” (они же “Белая книга”). В документе много говорится о партнерстве с США, даже о том, что “произошло исключение из числа наиболее вероятных конфликтов, к которым готовились Вооруженные силы страны, глобальной ядерной войны и крупномасштабных войн с использованием обычных вооружений с НАТО или иной возглавляемой США коалицией”. Однако дальнейшее содержание документа свидетельствует о том, что воевать руководство Минобороны собирается в первую очередь все же с Америкой. В документе многократно говорится о некоем потенциальном противнике ВС РФ, обладающем дальнобойным высокоточным оружием (ВТО). Единственной страной, которая на сегодняшний день имеет подобное оружие, остаются США.

О Китае в “Белой книге”, разумеется, не говорится ничего. Более того, единственной формой боевых действий на Дальневосточном ТВД Минобороны считает отражение морских десантов. То есть противниками считаются только США и, возможно, Япония. Очевидно ведь, что Китаю высадка морских десантов не понадобится (да и серьезных возможностей нет), ему будет достаточно наземных операций.

Весьма странное впечатление производят разделы “Белой книги”, посвященные характеру будущих войн и конфликтов, строительству ВС и их боевой (оперативной) подготовке. С одной стороны, констатируется, что “главной особенностью конфликтов нового исторического периода оказалось то, что произошло перераспределение роли различных сфер в вооруженном противоборстве: ход и исход вооруженной борьбы в целом будет определяться главным образом противоборством в воздушно-космической сфере и на море, а сухопутные группировки закрепят достигнутый военный успех и непосредственно обеспечат достижение политических целей”. С другой стороны, в дальнейшем идет речь почти исключительно о боевой подготовке сухопутных войск, причем в основном в звене взвод — рота — батальон. Авиации посвящен один маленький абзац, а флот не упоминается вообще. Такое впечатление, что данный документ писало сразу несколько авторских коллективов, имеющих разные взгляды на военное строительство, а затем написанное ими было соединено чисто механически. Совершенно очевидно, что внутри Минобороны существуют острые противоречия между теми, кто не может не видеть изменения характера войн в последние 15 лет, и сторонниками “бронетанкового” мышления на уровне 40—50-х годов. Столь же очевидны противоречия между той частью политического и военного руководства, которая не хочет противостояния с США, и той, для которой такое противостояние является смыслом жизни. В полном соответствии с нынешней политической модой на эклектику в “Белой книге” одновременно представлены взгляды всех упомянутых групп. Очевидно, в Минобороны посчитали, что читатель слишком глуп и не заметит в документе никаких внутренних противоречий.


Что касается принципа комплектования, то генералы активно начали реализовывать мечту либералов о “профессиональной армии”. И это — самое страшное, что сегодня происходит в наших ВС.


Накануне 2005 года в газете Минобороны РФ “Красная звезда” был опубликован редакционный материал на целую полосу под замечательным названием “Эксперимент завершен успешно”. Речь в нем идет о переходе на полностью контрактный принцип комплектования 76-й воздушно-десантной дивизии, то есть о пресловутом “псковском эксперименте”. Значительная часть материала была посвящена описанию крайне жесткого отбора контрактников, коим занимались как военкоматы по всей стране, так и офицеры самой дивизии. В итоге на службу было принято всего 4,2 процента от общего числа подавших заявки, то есть отбор был действительно жесткий. Каков же результат? Цитата из статьи:

|“Предметом особой заботы всех должностных лиц дивизии являлись вопросы обеспечения высокой воинской дисциплины.

Следует отметить, что, несмотря на переход на контрактную основу комплектования, эти вопросы не только не улучшились, но и по ряду показателей даже ухудшились. Увеличилось количество военнослужащих, самовольно оставивших часть, проступков в общественных местах, особенно на почве бытового пьянства, хулиганских действий по отношению к местному населению. В ходе выполнения боевых задач в составе ОГВ (с) (группировка федеральных сил в Чечне. — А.Х.) почти 1/3 военнослужащих оказалась неудовлетворенной отношениями в воинских коллективах”. |

В этой цитате может удивлять только оборот “несмотря на”. Вместо него, вообще-то, следовало бы написать “вследствие”. В 2004 году преступность в ВДВ, которые переводятся на контракт в первую очередь, возросла сразу на треть (ничего подобного в истории “крылатой гвардии” не было никогда), более того, десантников полностью вывели из Чечни. Видимо, “профессионализация” не привела к росту боеготовности, скорее, наоборот. И ничего другого ожидать было нельзя. В России ударными темпами строится люмпенская армия, которая будет способна выполнять только одну функцию — карательную.

В последние пять лет в нашей стране сложилась система всевластия коррумпированной бюрократии, цель которой — сохранение нынешнего положения, когда можно отнять любое количество денег в любой момент у кого угодно (от олигарха до пенсионера), не стесняя себя никакими глупостями типа законов. При этом изменить систему легальным путем сегодня абсолютно невозможно. В СССР было то же самое, но на это навешивалась красивая идеология, на которую теперь нет и намека.

Армия будет естественным образом подстроена под эту систему. На минимальном уровне будут поддерживаться стратегические ядерные силы, которые рассматриваются как гарантия от внешнего давления. Недаром президент и министр обороны постоянно говорят о совершенствовании всех компонентов СЯС и даже о создании принципиально новых систем вооружений наземного и морского базирования. Остальную часть ВС будет составлять наемная пехота, предназначенная для борьбы с терроризмом и сепаратизмом, а также, главное, с выступлениями населения против режима (которые становятся рано или поздно неизбежными из-за того, что никаких легальных путей не то что смены власти, но хотя бы воздействия на нее, не осталось). Для решения этой важнейшей задачи призывная армия неприменима, она не будет стрелять в народ. Армия — слишком серьезная вещь, чтобы превращать ее в оторванную от народа касту. В суперлиберальной Швеции, коей не угрожает ни крупномасштабная внешняя агрессия, ни террористы, парламент два года назад отказался отменять призыв в ВС, поскольку “армия является частью народа”. По той же причине категорически отказываются от перехода к наемному принципу комплектования ВС Германии, нахлебавшиеся тоталитаризма. И в США в ходе возобновившейся дискуссии о возвращении призыва одним из главных аргументов сторонников этой меры является восстановление связи между армией и народом.

Наемники, тем более — люмпены, будут служить не народу, а нанявшему их режиму, это опасно даже для стран с устоявшейся веками демократической традицией. Для России в нынешнем состоянии наемные ВС убийственны с любой точки зрения. Задачу защиты страны от внешней агрессии они не способны будут решить по всем показателям, но эта задача перед ними и не будет ставиться.

Именно такая армия уже формируется в соответствии с Федеральной целевой программой создания “частей постоянной готовности” (то есть частей, комплектуемых исключительно по контракту). Даже человеку, далекому от военной проблематики, понятно, что наибольшая доля контрактников должна быть в высокотехнологичных родах войск и видах ВС — РВСН, плавсоставе ВМФ, ВВС, ПВО, ракетных частях СВ. А вот пехоту, менее сложную технически, но более “человекоемкую”, естественно комплектовать в первую очередь призывниками (контрактниками здесь могут быть лишь сержанты). В упомянутой ФЦП все с точностью до наоборот. РВСН, плавсостав ВМФ, ВВС, ПВО, ракетные части СВ ею не затронуты, зато на контракт переводится 80 процентов “простой” пехоты (мотострелков) и 100 процентов десанта и спецназа. Столь удивительное явление как раз и объясняется тем, что высокотехнологичные виды просто не нужны, они постепенно “сбрасываются”, поскольку не подходят для карательных мероприятий. Для них нужна пехота, которую и сделают наемной. Что из нее получается — сказано выше.

Все остальные виды и рода войск будут сворачиваться. Они станут формироваться контрактниками “второго сорта” (их денежное довольствие вдвое ниже, чем в пресловутых “частях постоянной готовности”, поэтому через пару лет обслуживать оставшуюся сложную технику смогут, кроме офицеров, только их жены, у которых просто нет другого выхода, больше никто сюда по контракту не пойдет), а также призывниками, срок службы которых сократится до года. Учитывая сложившуюся в наших нынешних ВС систему боевой подготовки, за год людей нельзя выучить ничему, особенно когда речь идет о сложнейших боевых системах. Поэтому их ничему не будут учить даже формально, эти люди станут бесплатной рабсилой для генералов. В этом случае призыв студентов, безусловно, является безумием, но он будет обязательно, иначе рабсилы на всех генералов не хватит.

Соответственно, бессмысленно в такой ситуации заниматься перевооружением частей современной техникой, да никто и не будет этого делать. Ничтожные, но все же ненулевые объемы закупок новых вооружений в 2004—2005 годах объясняются тем, что многие потенциальные покупатели нашего оружия не хотят приобретать то, что не состоит на вооружении в самой России. Именно в расчете на внешнего потребителя новые образцы поступят в войска в чисто символических количествах, составляющих 1-2 процента от реальной потребности. Причем вся эта как бы новая техника — наследие СССР (за исключением, быть может, тактической ракеты “Искандер”), новые проекты наш ВПК генерировать уже, видимо, неспособен. Поэтому обезоруживающий удар по нашим СЯС в обозримом будущем может стать реальным.


Вполне вероятно (и даже скорее всего) изначально нынешняя власть не имела подобных планов военного “строительства”. Однако логика развития политической и экономической системы делает неизбежной столь печальную эволюцию наших ВС.

Единственной надеждой в данной ситуации является то, что на “профессиональную армию” не хватит даже люмпенов. Вероятнее всего, сформировать 19 дивизий и 22 бригады “постоянной готовности”, как указано в ФЦП, просто не удастся, если только не брать в них бомжей из-под ближайшего к военкомату забора. На это, видимо, даже нынешняя власть пока пойти не готова. Сегодня план набора контрактников выполняется менее чем на треть. Это приводит к тому, что призывников с нынешнего года придется направлять даже в Таджикистан в переименованную недавно в военную базу 201-ю мотострелковую дивизию, которая до сих пор формировалась исключительно по контракту. Провал либерально-генеральского эксперимента стал бы лучшим выходом для России вообще и ее ВС — в частности.

Заодно из армии после лишения социальных льгот на фоне 10-кратного увеличения денежного довольствия центральному аппарату Минобороны тихо уйдет большая часть офицеров. В итоге строить новую армию придется автоматически — из-за практически полного исчезновения старой. Другое дело, что приступить к выполнению этой задачи может только адекватная власть. Доживет ли Россия до ее прихода — вопрос отдельный.



* Азиатско-Тихоокеанский регион.

==========
последние по времени
2006-04-20 Пётр Гваськов

Три источника китайского чуда
Люди с европейским образованием расписались в полном неумении объяснить неуклонное возрастание совокупной мощи Китая, и в массовом сознании эти неумение и непонимание стали именоваться "китайским чудом".


Лауреат Нобелевской премии по экономике 1993 года Дуглас Норт прямо заявляет: "Ни одна из стандартных моделей экономического развития не может объяснить происходящее в Китае".

То что недоступно научному познанию, анализирующему лишь то, что есть, доступно разведке, вскрывающей тайны бытия через оценки и того, чего нет.

В арсенале разведки есть отсутствующий у науки метод различения признаков. Признаки же — это "уши сущности", торчащие над маскировочными сетями фальсификации сознания стройной логикой суждений лишь о знаках формы.

Теперь о феномене Китая. Не вызывает сомнения, что рывок прогресса в период борьбы труда и капитала индустриального общества начала ХХ века питался из источников марксизма. В конце XX века марксистский источник с очевидностью иссяк. СССР, как страна реального воплощения идей марксизма-ленинизма, рухнул. Социалистический лагерь, сложившийся вокруг советской сверхдержавы, распался. Китай же, не выбрасывая марксизм на свалку истории, но обогатив концептуальную основу марксисткой диалектики даосско-конфуцианской философией троичного, лишь набрал темп перемен.

По издревле известному китайцам универсальному Закону перемен, "единое раздваивается, но перемены следуют в связке не двух, а трех сил".

Троичное же выскальзывает из логики анализа. При сопоставлении с противоположным здесь всякий раз остается иррациональный остаток, не умещающийся в рациональных рамках материалистической диалектики.

Однако то, что невозможно понять логически через сопоставление частей, можно представить в образе, как целое. А любое целое только тогда целое, когда оно воспринимается как идеальный образ.

Подходящим образом, охватывающим модель западного прогресса, выступает паровая машина и двигатель внутреннего сгорания. Подходящим образом, охватывающим "китайское чудо" в целом и объясняющим происхождение "тяги перемен", выступают реактивный двигатель и трехфазный электрический двигатель. Можно сказать, что движение Запада и Китая обеспечивают двигатели, работающие на разных принципах: Запад "едет" на принципах возвратно-поступательного движения, а Китай — на принципах реактивной тяги и вращательного движения.

Проследим путь от теории познания к практике перемен в Китае.

Ленин учит: "Политика не может не главенствовать над экономикой, рассуждать иначе — значит забывать азбуку марксизма". Дэн Сяопин объявил: "Теория председателя Мао Цзэдуна о делении мира на три части — величайший вклад в сокровищницу марксизма-ленинизма". По Мао, балансы и противовесы из формулы "кто не с нами, тот против нас" переведены в троичную формулу "мы сами, наши союзники и наши враги". Цзян Цзэминь к "теории деления мира на три части" добавил "теорию тройного представительства" внутри страны, где народ выступает демпфером поглощения активности богатых и умных. А Ху Цзиньтао провозгласил курс на "гармонию мира", где гармония есть слаженная соразмерность неравновеликих частей, которых по крайней мере три. Вот это добавление троичности в сокровищницу диалектики марксизма и есть первый источник "китайского чуда" в реальной политике.

Первый источник "китайского чуда" в экономике — это согласованная с мировой финансовой олигархией (финансовым интернационалом евреев) и независимая от доллара США собственная эмиссия "народных юаней" (по формуле: мы сами, наш союзник Фининтерн и наш враг доллар США). А главное, перевод эмиссии в кредитование экономики страны без ожидания возврата кредитов.

По состоянию на начало 2006 года сумма совокупного безнадежного долга китайских предприятий четырем государственным банкам КНР оценивается в 450 миллиардов долларов. Для банков "свободного мира" такая грандиозность безвозвратных кредитов абсолютно разорительна, они так работать не могут.

В тоже время один из крупнейших инвестиционных банков Фининтерна "Голдмэн & Сакс" считает, что "китайская экономика в ближайшие несколько лет вступит в золотой период развития, и ежегодные темпы прироста ВВП до 2010 года составят примерно 9%"(1). В чем же дело?

А дело в том, что в соответствии с договором о присоединении Китая к ВТО с 2007 года денежные институты Фининтерна получат в Китае одинаковые права с китайскими банками. Такое уравнивание в правах потребует от КНР реформы финансовой системы и обменного курса "народного юаня". Реформа заложена в 10-ый пятилетний план экономического развития КНР (2006 — 2010) и предусматривает "абсолютный холдинг государства" в новой финансовой системе разгосударствленных акционерных банков. Весьма вероятно, что в рамках реформы в Китае и его "специальном расчетно-кассовом центре Гонконг", как мера стоимости, будет введен металлический стандарт в лянах (50 грамм) золота и серебра; а в части обменного курса, обращения и платежа станет широко применяться принцип "одна страна — две валюты": бумажный RMB с товарным покрытием / "золотой" HK$ с металлическим покрытием.

Для китайских предприятий и китайского народа в целом такая реформа банков и денежного обращения с отвязыванием от "нулей" доллара США и привязыванием к граммам золота выльется в "обнуление учетных записей". То есть в списание старых долгов. А освобождение от бремени долга обеспечит китайской экономике очередной рывок, о котором и говорит "Голдмэн & Сакс". Реформа открытости внешнему миру перейдет в стадию ШТУРМА.

Третий и главный источник "китайского чуда" — это компенсационная роль и духовный иммунитет их 5000-летней культуры. Штрихкод перемен (ба гуа), восходящий в 64 числовых характеристических символа для первопринципа, заключает в себе порядок всякого рода знания и подлинной мудрости в простой и универсальной гармонии. Это древнейший памятник на Земле, обретенный ранее "откровений Моисея". Понимание циклов перемен, происходящих в природе и обществе непрерывно и последовательно при посредстве движения небесных тел, возникло в Китае в II в. до Р.Х. Мудрец Дун Чжуншу вычленил периодичность в жизнедеятельности страны: "хаос" раздробленности; "малое процветание" единого государства; "великое единение" центра и периферии — канун нового хаоса. В VI в. в Китае появились модели "перспектив прошлого" и "истории будущего". Расчет циклов перемен сохранен до наших дней!

В 1986 году в КНР был принят тайный "план 863", предусматривающий "исправление имен и наведение порядка в знаках и символах". План имеет перспективу в два поколения (40 лет — до 2027 года) и призван обеспечить переход устоев сознания китайцев от влияния марксизма, через ограниченную "вестернизацию" к национальной идентичности "духа великих предков".

7-я пятилетка (1986–1991) была уже этапом "малого процветания". После "усмирения контрреволюционного мятежа 1989 г." жизнь характеризовалась возвратом к конфуцианским нормам управления страной при одновременном раскрепощении сознания масс для всасывания западных инноваций. Развитие страны шло по модели затягивания иностранных идей, капитала, технологий.

На расчете циклов перемен основана и принятая в 1993 году тайная доктрина "три севера, четыре моря", предусматривающая мирное одоление Североамериканских Соединенных Штатов, Североатлантического Союза и России с превращением Китая к 2012 г. в "глобальную державу 1-го разряда".

11-я пятилетка (2006–2010) названа "ключевым периодом достижения малого процветания". В эти годы будет "обновлена модель развития страны". КНР своевременно перейдет к "стратегии активного выхода во внешний мир".

По всем признакам, в 2015 году после завершения 12-го пятилетнего плана экономического и социального развития (2010-2015) в Китае будет объявлено о "завершении всестороннего построения общества среднего достатка" (конец восьмого периода "малого процветания"). Следующие 12 лет (2015–2027) в "перспективах прошлого и истории будущего" будут широким мазком повторять период правления цинского императора Юнчжэна (1723-1735), который в самом начале последнего (седьмого) периода "великого единения" осуществил чистку самосознания китайцев от иностранного влияния, на новых принципах установил порядок и поднял экономику империи. Этими принципами были: единое, духовное, зажиточное, экономное и слаженное четкой иерархией "общество социальной гармонии".

Полный текст размещён на www.arriere-garde.ru

Пётр Гваськов, секретарь Союза военных китаеведов, исп. директор ООО "Академия небополитики"

Примечания1. Синьхуа. 12.04.06


http://www.apn.kz/publications/article5974.htm



ПУБЛИКАЦИИ » Версия для печати

2006-09-21 Александр Храмчихин

С кем будет воевать Китай?
У подготовки страны к войне есть определённые признаки. Если таких признаков становится сразу много, то есть о чём задуматься. В частности, о нынешнем поведении Китая. Создаётся впечатление, что он собрался воевать, причём не «когда-то», а очень скоро.

Для начала, видимо, будет Тайвань. Для Пекина предпочтительным вариантом является присоединение Тайваня мирным путем, однако при невозможности его реализации Китай не остановится и перед военным вариантом. Есть основания полагать, что Пекин намеревается присоединить Тайвань до 2010 г.

Мирный вариант присоединения Тайваня, разумеется, более выгоден для Пекина. Он обеспечит мгновенный очень значительный прирост экономической, финансовой, технологической и военной мощи объединённого Китая и колоссальный рост его международного престижа. Для реализации плана мирного присоединения Тайваня Пекин действует по нескольким направлениям.

Во-первых, в качестве «приманки» сохраняется принцип «одна страна – две системы» применительно к Гонконгу. Пекинская пропаганда обещает применить его и к Тайваню, хотя нельзя исключать, что если Тайвань пойдёт на объединение, указанный принцип очень быстро утратит силу и для него, и для Гонконга.

Во-вторых, КПК активно воздействует на оказавшийся в последнее время в оппозиции на Тайване Гоминьдан. Руководство этой партии выступает против независимости Тайваня, считая именно себя легитимной властью «всего Китая». Однако, поскольку возможность установления власти Гоминьдана в Пекине сегодня отсутствует, Гоминьдан стремится вернуться к власти хотя бы в Тайбэе, используя при этом финансово-пропагандистский ресурс КПК, но, одновременно, превращаясь в «пятую колонну» Пекина на острове.

В-третьих, Пекин несколько лет назад допустил в страну тайваньский капитал. Его вложения в экономику материкового Китая превысили 100 млрд. долларов, что сделало большинство крупнейших тайваньских бизнесменов заложниками политики Пекина. Руководство Китая может в любой момент произвести внесудебную конфискацию тайваньских капиталов, что вынуждает большинство бизнесменов острова выступать в поддержку объединения.

Силовой вариант объединения также не исключён. Ещё в середине 90-х годов ХХ века НОАК не имела возможности для захвата Тайваня, т.к. её ВВС и ВМС в целом не имели превосходства над ВВС и ВМС Тайваня. За последние годы при помощи РФ Китай очень быстро ведёт количественное и качественное наращивание своих ВВС и ВМС. В настоящее время авиация и флот Китая получили некоторое превосходство над тайваньскими даже по количеству современных образцов, а с учётом многочисленных устаревших самолётов, ПЛ, кораблей и катеров преимущество НОАК становится подавляющим (устаревшая техника, несмотря на низкую эффективность, создаёт «эффект массы», вызывая быстрое истощение оборонительных средств противника).

Абсолютного превосходства Китай достиг в классе тяжёлых истребителей и истребителей-бомбардировщиков: более чем 300 J-11/12 (Су-27/30) противостоят лишь лёгкие истребители F-16, «Мираж-2000» и «Цзинго» ВВС Тайваня (всего немногим более 300). При этом Китай имеет свои современные лёгкие истребители J-10 и новые модификации более старых истребителей J-7 и J-8 (всего до 1000 машин). Значительное превосходство достигнуто Китаем по современным дизельным ПЛ (12 против 2), Тайвань на сегодняшний день не имеет аналогов китайских эсминцев российской постройки пр. 956 и средств защиты от ПКР «Москит», которыми они вооружены. Резко взросли десантные возможности НОАК (как на море, так и в воздухе).

Имеет место тенденция к дальнейшему росту превосходства ВВС и ВМС Китая над ВВС и ВМС Тайваня, поскольку Китай закупает и производит технику более быстрыми темпами, чем Тайвань. Поэтому возможность отразить удар с материка без помощи США для Тайваня становится всё более проблематичной.

США ещё 10 лет назад гарантированно обеспечивали защиту Тайваня в военном плане почти без потерь со своей стороны, при этом имели политическую волю для проведения такой операции. Сегодня, а также в ближайшем будущем, ВВС и ВМС США сохраняют возможность отразить китайское вторжение на остров, но неизбежно понесут заметные потери в авиационном, а, возможно, и в корабельном составе. Это резко снижает вероятность участия ВС США в такой операции, а с учётом острого кризиса (постепенно перерастающего в катастрофу), переживаемого американской армией на Ближнем и Среднем Востоке, и усугубляющимися в связи с этим проблемами с комплектованием ВС, возможность их участия в войне против Китая представляется весьма иллюзорной.

«Иракский синдром» окажется покруче вьетнамского, янки теперь очень долго не будут ни с кем воевать. Если же руководство и население Тайваня убедятся в том, что Вашингтон не готов оказывать острову военную помощь в случае вторжения, практически неизбежна капитуляция Тайваня перед Китаем ещё до того, как остров потерпит реальное военное поражение.

Можно предположить, что критическим периодом станет осень 2008 г. Китай постарается провести Олимпийские игры в Пекине на максимально высоком организационно-техническом уровне и убедительно выиграть их в спортивном плане. После этого в мировом общественном мнении на некоторое время возникнет своеобразный эффект «сверхлегитимации» Китая, представшего в образе новой сверхдержавы-победителя. Одновременно будут проходить выборы президента США, на которых нынешняя республиканская администрация имеет очень большие шансы проиграть (причём важнейшей причиной поражения станет слишком агрессивная внешняя политика).

Для Пекина возникнет идеальная ситуация для предъявления Тайбэю ультиматума с требованием немедленного объединения. А в этом случае очень высока вероятность того, что этот ультиматум станет «предложением, от которого невозможно отказаться». Тем более, что Китай развернет полномасштабную информационно-психологическую войну против острова, сочетая запугивание его жителей войной или, как минимум, полной морской и воздушной блокадой (это чрезвычайно серьёзная угроза, учитывая очень высокую зависимость Тайваня от импорта, в частности, по продовольствию – на 90%), с рекламой привлекательности объединения с новой экономической, политической, военной и спортивной сверхдержавой. Вполне вероятно, что к этому моменту нынешний президент Тайваня Чень Шуйбянь будет дискредитирован в общественном мнении жителей острова с помощью умело инспирированного коррупционного скандала, что позволит Гоминьдану вернуть себе как исполнительную, так и законодательную власть.

Все эти рассуждения носят, разумеется, несколько абстрактный, умозрительный характер. Но, как уже было сказано в начале статьи, появляется всё больше фактов, их подтверждающих вполне конкретно.

Так, посол КНР в ООН Ша Цзукан по поводу возможного вмешательства США в конфликт между Китаем и Тайванем в интервью британской корпорации ВВС в августе 2006 г. сказал следующее: «Население Китая в 6 раз больше, чем население США. Так что пусть американцы заткнутся и сидят тихо – так будет лучше для них. У США есть право самостоятельно решать внутренние вопросы, так пусть не суют нос во внутренние вопросы Китая. … Вопрос не в том, насколько велик Тайвань. Нам каждый сантиметр китайской земли намного важнее жизни наших солдат». Последняя фраза данного высказывания подтверждает, что собственные потери не имеют для Китая никакого значения в том случае, если его руководство приняло решение добиться цели.

Ещё более показательным является тот факт, что Китай весной 2002 г. (менее чем через год после получения права на проведение Олимпийских игр в Пекине) заказал в России 8 новейших ПЛ пр. 636 с условием их поставки до 2007 г. Для выполнения этого заказа пришлось задействовать сразу 3 судостроительных завода (в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Северодвинске). Такая спешка, не имеющая аналогов в практике военно-технического сотрудничества РФ и КНР, да и вообще в современной торговле оружием, однозначно свидетельствует о том, что Пекин планирует боевое применение своих ВМС в конце текущего десятилетия, причем главной ударной силой станет подводный флот (он будет применяться для блокады Тайваня, борьбы с ВМС Тайваня и, при необходимости, США). ПЛ доставляются в Китай не своим ходом, как обычно, а на борту специального плавдока с целью максимальной экономии моторесурса ПЛ. Предыдущая серия из 4 (а не 8) ПЛ строилась те же 5 лет на одном заводе (а не на трёх), причём лодки шли в Китай из Питера своим ходом. Т.е. тогда Пекин ещё не принял решения воевать. Теперь решение принято, поэтому техника приобретается в больших количествах в авральном режиме, при этом её очень берегут, чтобы в мирное время зря не изнашивалась.

В дополнение к подлодкам в прошлом году Китай заказал сразу 34 транспортных самолёта Ил-76, что должно было значительно повысить десантные возможности НОАК. Правда, благодаря нашим узбекским партнёрам (самолёты должны были строиться в Ташкенте), контракт сейчас благополучно срывается: до сих пор Китай не получил ни одной машины.

В сентябре 2006 г. Пекин внезапно резко ужесточил информационную политику. Теперь государственное информационное агентство «Синьхуа» будет утверждать всю информацию иностранных СМИ о Китае, предназначенную для публикации в самой КНР. Кроме того, обнародованы новые правила работы судов, которые должны резко ужесточить наказания за утечку информации. Интересно, что всё это распространяется не только на собственно Китай, а также Макао и Гонконг, но и, формально, на Тайвань. «Синьхуа» получило право «фильтровать» информацию, не только направленную внутрь Китая, но и вовне, оно теперь может наказывать финансово и отзывать лицензии на работу в стране у журналистов, распространивших «неправильную» информацию о КНР. Несколько ранее китайцам запретили смотреть западные телеканалы. Система контроля над Интернетом в Китае всегда была самой изощрённой в мире. Поскольку никаких внутренних потрясений в стране, вроде бы, не наблюдается и не ожидается, то такое внезапное резкое ужесточение информационного режима является весьма сильным доказательством подготовки к войне. Только ли с Тайванем?

Прямо сейчас в Китае проходят беспрецедентные по масштабам 10-дневные учения Шэньянского и Пекинского военных округов НОАК, двух самых мощных из 7 китайских ВО. Именно эти округа прилегают к границе с Россией, Шэньянский противостоит Дальневосточному, а Пекинский – Сибирскому ВО ВС РФ. В ходе учений подразделения Шэньянского ВО совершают бросок на расстояние 1000 км на территорию Пекинского ВО, где проводят учебный бой с частями этого округа. Передислокация проводится как своим ходом, так и по железной дороге. Целями учений являются отработка навыков маневрирования армейскими соединениями (соединение – это от бригады и выше) на большом удалении от мест базирования и повышение уровня управления тыловым обеспечением войск.

Подобный сценарий учений – это подготовка к войне с нами, других вариантов здесь просто нет. Причем отрабатывается наступление, а не оборона. Применительно к Тайваню указанный сценарий не имеет смысла. Отрабатываются классические глубокие наступательные операции на суше, в горно-степной местности, их объектами для Китая могут быть лишь Россия и Казахстан. Третьего не дано. Кстати, рельеф той местности, где проходят учения, аналогичен забайкальскому, а 1000 км – это, как раз, от российско-китайской границы по р. Аргунь до Байкала.

Даже алармисты, не питающие иллюзий по поводу намерений Китая в отношении нас, думают, что сначала будет Тайвань. Также и Сталин думал, что сначала Гитлер будет захватывать Англию. А он вдруг пошел в другую сторону. Разница с нынешней ситуацией в том, что человек, не питавший иллюзий, руководил страной, он лишь жестоко ошибся в сроках и последовательности действий противника. Сейчас Россией руководят люди, которые всерьез считают главного врага лучшим другом. Заметку о маневрах Пекинского и Шэньянского округов официоз МО РФ «Красная звезда» опубликовал под идиллическим заголовком: «НОАК учится». В том-то и беда, что она учится, причем хорошо. Это мы, похоже, никогда ничему не учимся.

Комментарии (37) Главные темы » Все темы




2006-05-15 Александр Храмчихин

Поднебесная, где не заходит солнце
Судя по развёрнутой Китаем внешнеполитической активности, Пекин всерьёз озаботился созданием сферы влияния, причем не по советскому, а по американскому образцу.

Советская сфера влияния строилась под идеологическими лозунгами, поэтому не приносила Советскому Союзу никакой реальной выгоды, наоборот, она стала гигантским бременем для советской экономики. Америка же из борьбы с СССР извлекла немало экономических выгод, что и стало одной из важнейших причин её победы в холодной войне.

Китай в плане прагматизма гораздо ближе к США, чем к СССР. Российские левые молятся на Китай, завороженные фактом безраздельной власти Компартии. Они не понимают, что все европейские "-измы" — лишь меняющиеся оболочки, под которыми скрывается традиционный китайский национализм и совершенно непонятные Западу (в данном случае к нему можно отнести и Россию) социокультурные традиции. Безупречно капиталистический тайваньский Гоминьдан имеет к России точно те же территориальные претензии, что и материковые коммунисты. Которые, в свою очередь, обеспечивают китайское экономическое чудо с помощью такой жесточайшей эксплуатации трудящихся (включая полное отсутствие соцобеспечения), о какой нынешние западные и даже российские капиталисты не смеют и мечтать.

Конечно, вожди КПК с удовольствием используют левую, антиимпериалистическую риторику для привлечения союзников в борьбе с США. Но на самом деле, для Пекина эта борьба носит не идеологический, а прагматический характер. Более того, нынешние Штаты более идейны, чем Китай. Значительная часть американских неоконсерваторов искренне считает своей миссией распространение по всему миру либеральной демократии любыми средствами. В этом плане они очень похожи на советских большевиков 20-х — 30-х годов, которые железной рукой загоняли человечество в счастье, не спрашивая, нужно ли это человечеству. Китайцы никого ни в какое счастье загонять не собираются, за исключением своих соседей, коих они хотят сделать просто частью себя (станут ли соседи от этого счастливы, китайское руководство не интересует).

Пакистан, Мьянма, КНДР, Таиланд, Иран, Саудовская Аравия, Туркмения, Судан, Нигерия, Куба, Венесуэла — вот сфера влияния Пекина в ближайшей перспективе. КНДР, на режим которой лишь Пекин имеет хоть какое-то влияние — замечательное средство шантажа США с одновременной возможностью представить сам Китай как умеренное, цивилизованное государство (по контрасту с "отмороженным" Ким Чен Иром). Пакистан — давний стратегический союзник Пекина, обладающий населением больше российского, и мощным военным потенциалом, включая ядерный. Мьянма — плацдарм для выхода Китая к Индийскому океану. В этой стране, как и в Пакистане, строятся китайские ВМБ, обеспечивающие китайскому флоту (в первую очередь, конечно, подводному) возможность находиться в Индийском океане постоянно, держа под ударом Ормузский, Баб-эль-Мандебский и Малаккский проливы. Туркмения и Иран — важнейшие в ближайшей перспективе поставщики нефти и газа по сухопутным коммуникациям, а Иран к тому же — яростный враг США, как и Судан, где уже есть китайские воинские контингенты, оседлавшие местные нефтяные месторождения.

Нигерия — одна из главных нефтедобывающих стран с огромным населением и растущими антизападными настроениями (в основном — на почве проникновения туда радикального ислама). Заодно она занимает замечательное стратегическое положение на путях транспортировки нефти супертанкерами (которые не влезают в Суэцкий канал) с Ближнего Востока на Запад. Появление и там китайских ВМБ, вероятно, лишь дело времени. Как и контингентов сухопутных войск, прикрывающих, во-первых, ВМБ, во-вторых, нефтяные месторождения, которые регулярно подвергаются набегам разного рода местных группировок, желающих участвовать в разделе нефтяных доходов. Можно предположить, что следующим объектом внимания Пекина станет ЮАР, постепенно деградирующая под властью черного большинства с перспективой стать вторым Зимбабве (где у власти находятся черные нацисты), при этом обладающая колоссальными природными ресурсами и уникальным стратегическим положением.

Совершенно новые перспективы для Пекина создаёт левая волна, захлёстывающая Латинскую Америку. В авангарде процесса — Венесуэла, ставшая вместо покойного СССР главным опекуном Кубы. Венесуэльская нефть, кубинский никель и их общая ненависть к "гринго" совершенно не помешают Китаю. Приведёт ли это к появлению китайских атомных субмарин ещё и в Карибском море, пока сказать сложно. Левые национал-популисты постепенно приходят к власти во всех латиноамериканских странах. Вашингтон проспал данную тенденцию, теперь справиться с ней будет весьма сложно. Зато Пекин не дремлет, его политическое, экономическое, а с недавних пор и военное (пока — в виде поставок имущества и оборудования) проникновение сюда идёт полным ходом.

Совершенно особый случай — Саудовская Аравия, главный мировой нефтедобытчик, главный стратегический партнёр Вашингтона на Ближнем Востоке (из-за чего американские "борцы за демократию" никак не могут разглядеть сверхтоталитарный характер режима в Эр-Рияде), а "по совместительству" — главный источник и спонсор исламского терроризма во всём мире. Руководит страной геронтократия, напоминающая ЦК КПСС начала 80-х, а не менее 80% населения страны лютой ненавистью ненавидят Америку. Из 19 пилотов, таранивших башни ВТЦ и Пентагон, 15 — саудовцы. Из числа иностранных добровольцев, воюющих против США в Ираке, 50-60% — саудовцы. Подавляющее большинство арабов, воюющих против федеральных сил в Чечне — саудовцы. Значительная часть гигантской королевской семьи разделяет взгляды подданных. Пока у власти в Эр-Рияде остаются т.н. "западники", т.е. те, кому "Боинги", "Роллс-ройсы" и возможность посещать западные бутики и курорты дороже борьбы за всемирную победу ваххабизма. Как долго они смогут продержаться у власти — сложный вопрос. По нашему опыту известно, что слом геронтократии может привести к чрезвычайно драматическим последствиям. Кроме того, Америке даже и сегодня, при "западниках", всё сложнее не замечать связь "стратегического союзника" с исламским терроризмом.

Особой дружбы между Эр-Риядом и Пекином ранее, вроде бы, не наблюдалось. Впрочем, оба они давно дружат с Исламабадом, "скинулись" на его ядерное оружие и были союзниками в борьбе против советских войск в Афганистане. Есть и ещё один интересный момент. Саудовская Аравия, в больших количествах приобретающая новейшее западное оружие, имеет единственный образец боевой техники незападного происхождения, приобретённый в 80-е годы. Этот единственный образец стоит многих: ракета средней дальности (около 3000 км) "Дунфэн-3", способная нести ядерную БЧ (общее количество этих ракет у саудитов — от 20 до 50 по различным данным). Никто никому в мире такой эксклюзивный товар, как ракеты средней дальности, никогда не продавал. Только Китай Саудовской Аравии. Если же Эр-Рияд утеряет "стратегический союз" с Вашингтоном, то он, видимо, сразу обретёт таковой с Пекином. Уже сегодня активным сторонником такого союза является саудовский министр обороны. При этом, в силу огромного влияния Саудовской Аравии на остальные нефтяные монархии Персидского залива, последним тоже сложно будет сохранить нынешнюю прозападную ориентацию.

Так что озабоченность Запада судьбой поставок нефти вполне естественна. Причём для Европы проблема эта стоит даже острее, чем для Америки, которая имеет большие собственные запасы и гарантированные поставки из Канады и Мексики. Отсюда, видимо, заявление генсека НАТО о том, что блок будет защищать нефтяные поставки "от террористов и пиратов". Пока ни те, ни другие сколько-нибудь заметного влияния на поставки до сих пор не оказывали. Идёт ли речь о превентивном противостоянии ВМС Китая? Сегодня это звучит как фантастика. Впрочем, несколько лет назад китайские военные выпустили книгу "Освобождая Тайвань", где речь идёт о блокаде китайскими кораблями района Персидского залива и введении нефтяного эмбарго против Тайваня, США и Японии.

Сегодня китайский флот может создать проблемы флоту США лишь у берегов самого Китая, поскольку не имеет авианосцев, а многоцелевые атомные подлодки в количестве 5 штук весьма примитивны, примерно соответствуя уровню первых американских и советских ПЛА, строившихся в 60-е годы. Создание флота, аналогичного американскому, даже если это возможно по техническим и финансовым соображениям, займёт у Китая не одно десятилетие. Проще ориентироваться на подводную войну "a la Дёниц", используя базы в Индийском и Атлантическом океанах. Это Китаю вполне по силам, причём в обозримом будущем. Потенциальная угроза подводной войны по всему Мировому океану заставит НАТО строить противолодочные силы, многократно превышающие по стоимости китайский подводный флот. Готов ли на это Запад? Военные расходы США и так уже достигли величины не вполне нормальной, а Европа, наоборот, привыкла военные расходы сокращать и может не захотеть их увеличивать. На самом деле, вряд ли китайцы собираются повторять подвиги Kriegsmarine, достаточно иметь такую потенциальную возможность, шантажируя ею Запад ради его невмешательства в операцию по захвату Тайваня.

Впрочем, контролировать морские коммуникации — задача для ВМС НАТО пока вполне посильная. Надо, чтобы было, что по ним возить, т.е. контроль над месторождениями и портами. Здесь ситуация гораздо более сложная. Как было сказано выше, вскоре может случиться так, что почти все главные нефтедобывающие страны окажутся активными противниками Запада, ориентированными на Пекин. При этом Китай может направить сколько угодно солдат на защиту месторождений, проблемы потерь для него не существует. Для поражённой пацифизмом и сворачивающей свои вооружённые силы Европы такой вариант совершенно исключён. Всё более проблемным он становится и для США. Как в очередной раз подтвердил иракский опыт, всем хороша наёмная армия, да только не может она вести войну, подразумевающую сколько-нибудь серьёзные потери. По крайней мере, если это армия демократического высокоразвитого государства, где не работают ни политическое, ни экономическое принуждение.

В подобной ситуации роль России могла бы быть просто уникальной. Она имеет возможность по безопасным наземным коммуникациям качать нефть и в Европу, и в Китай, а из северных портов отправлять её танкерами в США (в Арктике китайские ПЛ точно не появятся). При этом было бы совершенно не обязательно занимать чью-либо сторону в китайско-западном противостоянии.

Увы, кремлёвский режим из-за ориентации на личное обогащение и просто глупости сам уничтожает такую возможность. Потенциальных покупателей как на Западе, так и на Востоке чрезвычайно напрягают, во-первых, передел собственности в нефтегазовой отрасли внутри самой России с откровенно криминальным оттенком, во-вторых, бессмысленные и вредные, особенно учитывая топорность исполнения, попытки использовать цены на энергоносители как политическое оружие. И уж совершенно недопустимы попытки откровенно "развести" Европу и Китай, предлагая им одни и те же нефть и газ и шантажируя их возможностью "ухода к другому" с этими нефтью и газом.

И идеологически враждебный Западу СССР, и хаотичная ельцинская Россия сохраняли репутацию надёжных поставщиков энергоресурсов. Именно сейчас, когда такая репутация ценна, как никогда, власть подрывает её своими руками.

В итоге, такой поставщик может надоесть всем потенциальным потребителям. Запад начнёт целенаправленно валить кремлёвский режим отработанными политическими методами. При хороших вложениях в данный проект его реализация проблем не составит, поскольку защищать режим, выражающий интересы лишь коррумпированной бюрократии, не будет никто. Китай же при малейшем намёке на срыв энергопоставок потребует, как минимум, месторождения в собственность с допуском на них китайского персонала. Как максимум — и территорий под месторождениями, а заодно и под трубой.

При этом на Западе уже не раз звучала идея включения демократической России в западный мир, но только до Урала. Китай просто хочет взять нашу территорию за Уралом. Т.е. здесь складывается "трогательный" консенсус. Непонятно, правда, как они поделят западносибирскую нефть, но России уже в любом случае не будет.



----

---