IGA сообщил в новостях следующее:5637@vstrecha...
> http://left.ru/2007/3/zhilovets155.phtml
> <<<
> Юрий Жиловец
> Данайский конь <Майкрософта>
...
> За <Майкрософтом>, скорее всего, последуют и другие компании,
например, производители игр. Ведь вся машинерия <держать и не пущать>
уже будет засунута в каждый компьютер вместе с ОС . как же тут не
воспользоваться и не струсить десяток-другой долларов. А там пойдут
одноразовые <электронные книги>, документы, которые могут читать только
боссы, и все остальное, красочно описанное Ричардом Столлменом.
>
> Выводы неутешительны. Строится новая монополия на информацию, на этот
раз солидно подкрепленная технологией. Финансируется она принудительно
за счет пользователей. Следующие версии <Виндоуз> будут только
ужесточать политику соблюдения копирайтов.
>
> Пришло время выбора. Каждому, кто не хочет стать объектом
дополнительной эксплуатации со стороны империалистических монополий,
стоит соскочить с иглы <интуитивной и комфортной работы> и готовить
постепенный переход на альтернативные операционные системы, например, на
Линукс.
> <
<<
Сегодня Поносова судят
Дело еще серьезней и политичней. Гильбо - это известный "кррупнейший
интернет-аналитик",личный знакомец Путина,организатор всяких семинаров и
школ (там недавно был знающий также его питерец Пайдиев ) - начал пугать
Гаранта типа _"оранжевой пользовательской революцией"_. У Гильбо как
обычно нет ссылок ни на кого, но где-то в обсуждениях попадаются пассажи
"мы,молодые,30летние, это не пенсионеры,которых лишали льгот, м ы им
покажем кузькину маму" етс (якобы из распространяемых сейчас в инете
письма-манифеста ,фамилию слыхал но вспомнить не могу).
Гильбо набивает себе цену,пишут много и напыщенно, но проблему
разворачивает ИМО в верную плоскость. Наример, вчера от нескольких
человек из сферы образования слыхал,что школы под воздействием последних
событий (дела Поносова) отказываются от компьютеризации , развития
инфо-структуры и связанных с ними программ. Московские школы.
Завтра же под реальным контролем и давлением майкрософтников (плюс
вступление в ВТО) окажутся огромные сегменты инфо структуры страны. Он
начинает диктовать направления наукоемких отраслей страны,сбивает ее на
пути,выгодные внешнему дяде, т..е. это еще одна линия на закабаление
"вовне".. Предыддущие обсуждения, а также наша с Чернопольским
предновогодняя статья в альманахе* ,тоже приближаются к "аналитике в
эту сторону", но всё ещё недостаточно.
Какова м.б.альтернатива. Нужно инициировать аналитику и предложения в
"эту сторону" , т.е. создавать альтерантивную политику развития
наукоемких отраслей страны
http://www.analysisclub.ru/index.php?page=miscell&art=2486
Как окоротить Майкрософт
О неотложных мерах антимонопольного регулирования деятельности
корпорации Майкрософт в РФ
Открытое письмо Президенту Российской Федерации В.В.Путину
Обратиться к Вам с настоящим открытым письмом меня побудила видимая
недооценка руководством страны нарастающей с экспоненциальной скоростью
проблемы, которая в ближайшее десятилетие неизбежно станет одной из
важнейших для национальной экономики, а уже в ближайший год-два окажет
существенное влияние на ход политических процессов в стране и будет
определять взаимоотношения политических сил с наиболее перспективным и
наименее подконтрольным власти постиндустриальным сектором российской
экономики. Речь идет о взаимоотношениях российского Правительства с
компанией Майкрософт и о последствиях этих отношений для развития
постиндустриального сектора российской экономики, а значит - и об
экономических перспективах России в целом, о взаимоотношениях с властью
замкнутого почти целиком на постиндустриальный рынок среднего класса.
Для Вас может также представлять интерес краткосрочный аспект проблемы,
связанный с выборным циклом 2007-2008 годов.
В настоящее время имеют место активные атаки компании Майкрософт на
потребителей базового программного обеспечения в России, активно
поддержанные российскими властями. Эти атаки вызывают мощное
общественное возмущение и недовольство властью в целом со стороны
большей части населения младше сорока лет. Представители партии <Единая
Россия" не раз высказывали мнение, что эти протесты представляют собой
искусственно организованную кампанию.В действительности же эти протесты
имеют под собой серьезнейшие и массовые экономические интересы.
*
Итак, в чем же заключается невольная или злонамеренная ошибка тех, кто
поддерживает сегодня атаки Майкрософт на российского потребителя и
принимает законы, которые формируют неустранимый антагонизм власти и
наиболее экономически активного поколения? Она заключается в
некорректном рассмотрении проблемы с точки зрения авторского права и
прав интеллектуальной собственности, в то время к случаю с деятельностью
компании Майкрософт на российском рынке ни эти категории, ни это
законодательство применяться не могут. В действительности речь идет о в
чистом виде проблеме антимонопольного регулирования деятельности
иностранной компании.
Майкрософт не является автором того программного обеспечения (ПО),
официальным распространителем которого является. Вопрос авторских прав
на это программное обеспечение весьма сложен, а взаимоотношения
Майкрософт с разработчиками регулируются весьма спорными правовыми
документами, которые не позволяют признать Майкрософт несомненным
обладателем авторских прав на это ПО, хотя и делают его официальным
распространителем этого ПО. Это правовое положение делает Майкрософт
монополистом именно в сфере торговли ПО.
Таким образом, применение к случаю Майкрософт законодательства об
авторском праве и связанного с ним законодательства об интеллектуальной
собственности не является корректным. Более того, Майкрософт не является
монопольным обладателем ПО, а только монопольным распространителем. Это
монопольное право поддерживается искусственным образом, при помощи не
экономических, а силовых и юридических мер.
О чем идет речь? Прежде всего, Майкрософт поддерживает легенду о
<закрытом коде Windows>, то есть о том, что содержит в секрете исходный
текст программ, из которых сформирован исполняемый код операционной
системы. В действительности это невозможно было бы обеспечить в
принципе, так как эта операционная система в значительной степени
разрабатывалась на основе аутсорсинга за пределами США: например, до
четверти объема функциональности реализовано в России. Кроме того,
Майкрософт является объектом промышленного шпионажа, в результате
которого код Windows стал общественным достоянием еще в прошлом веке, а
его изменения покидают пределы компании раньше, чем новый вариант ОС
попадает на рынок.
Это связано, прежде всего, с тем, что корпоративные потребители не могут
мириться с низким качеством поставляемого монополистом ПО, делающим его
непригодным для использования в их интересах. В связи с этим они своими
силами производят доработку и оптимизацию этого кода, создавая более
надежные и требующие на порядок меньше вычислительных ресурсов варианты
операционной системы, сохраняя от Windows лишь ее функциональность.
Однако, поставлять свой более качественный продукт на свободный рынок и
таким образом конкурировать с монополистом они не могут, так как
монопольное положение Майкрософт защищено законодательно, и
распространение продукта на основе Windows пресекается силой государств.
Обладатели более эффективного продукта вынуждены скрывать сам факт
обладания им.
Таким образом, монопольное положение Майкрософт на рынке обеспечивается
только законодательным ограничением конкуренции в сфере производства
операционных систем и продуктов на их основе. Майкрософт поставляет не
ПО (его поставщиков много, а его копирование не составляет проблемы), а
лишь - в качестве официального распространителя - поставку лицензий на
использование этого ПО и право доступа к его автоматическому обновлению.
По сути, Майкрософт торгует правовым продуктом на основе ПО. А само
существование этого продукта определяется исключительно признанием,
поддержкой и правовой защитой его Государством.
*
Майкрософт не является обычным субъектом гражданского права, так как
занимает монопольное положение на российском рынке программного
продукта. В США, например, где Майкрософт находится в аналогичном
положении, к нему применяется весьма широкий инструментарий монопольного
регулирования, включая определение цен и коррекцию рыночной стратегии.
Российская Федерация имеет право на аналогичное регулирование, тем
более, что Майкрософт не является национальной компанией и ее
монопольное положение на российском рынке целиком зависит от правовой
поддержки Российской Федерации.
Мы видим, что государство США поддерживает монопольное положение
Майкрософт на условиях исполнения этой компанией требований к ней, как к
монополисту, в защиту национального потребителя. Интересы зарубежного, в
том числе российского, потребителя, разумеется, американское государство
защищать не обязано. В то же время государство Российская Федерация
осуществляет правовую защиту монопольного положения Майкрософт
безусловно, не предъявляя никаких условий антимонопольного регулирования
в защиту интересов национального потребителя (о производителе речь
вообще не идет).
Такое положение создает весьма сильную социальную напряженность.
Потребитель не имеет доступа к продукции монополиста на приемлемых для
него условиях, а отсутствие конкуренции на рынке вынуждает его
обращаться к нелегальному, неофициальному поставщику ПО, что порождает
глубокий правовой нигилизм на этом секторе рынка в целом. С другой
стороны, Майкрософт, пользуясь коррумпированностью правоохранительных
органов РФ, периодически организует выборочные атаки на потребителя, с
избирательным применением уголовного и гражданского законодательства,
неосновательно применяя законодательство о защите интеллектуальной
собственности, что создает обстановку критического произвола и
вырабатывает враждебность к государству у всех, чьи интересы
идентифицируют его с положением жертв произвола (то есть всего трезвого
населения РФ в возрасте моложе 40 лет).
Экономические последствия такого положения в среднесрочной перспективе
выглядят еще плачевнее, чем текущие социальные и политические
последствия. Речь идет о наиболее бурно развивающемся во всем мире
секторе экономики, о локомотиве экономического развития в
постиндустриальном мире. Речь идет о секторе, который ежегодно дает рост
в десятки процентов и обеспечивает 60% прироста мирового валового
продукта. Речь идет о секторе, рост которого в России достигает 80-100%
в год, и который уже сегодня имеет обороты, сравнимые с оборотами
нефтегазового сектора, а после падения мировых цен на углеводороды
станет ведущей экономической макрогенерацией.
Положение Майкрософт и ряда других монополистов на этом рынке позволяет
им регулировать как уровень экономического развития России, так и
уровень ее конкурентоспособности на мировом рынке в целом. Для пояснения
этого положения замечу, что конкурентоспособность промышленных товаров,
например, определяется не параметрами производства, а параметрами
механизма продвижения товара на рынки, в котором информационные
технологии сегодня играют абсолютно определяющую роль. Закрывая
российским разработчикам легальный доступ к распространяемому им ПО на
приемлемых условиях, Майкрософт пресекает развитие в России наиболее
прибыльных отраслей экономики, обрекая тем самым русских на нищету в
среднесрочном и долгосрочном периоде.
Вся эта деятельность Майкрософт невозможна без государственной поддержки
на всех уровнях: законодательном, правительственном, со стороны
правоохранительных органов. Получая эту поддержку, опираясь на нее,
Майкрософт по сути ведет атаку на будущее целого поколения..
Как известно, стремление Майкрософт регулировать развитие России
распространяется не только на экономическую, но и на глобальную
социальную сферу. Скандальная история с привлечением к суду сельского
учителя, использовавшего поставленные его школе по государственной линии
компьютеры с ПО, которое Майкрософт счел контрафактным, показывает, что
Майкрософт намерен взимать неприемлемо высокую плату за сам факт
обучения русских детей информационным технологиям, заблокировав таким
образом доступ детей к ним. Это неприемлемо с точки зрения национального
развития России.
Кроме того, в этой истории обращает внимание то, насколько Майкрософт
пренебрежительно относится к имиджу и интересам тех сил, ресурсы которых
использует для поддержания своей монопольной деятельности. Тот ущерб,
который эта история нанесла имиджу <Единой России> и государственного
аппарата, вряд ли зависит от того, какой приговор в этом деле последует.
Сам факт этого дела показал, что власти прямо и активно действуют против
национальных интересов, против коренных интересов широких слоев
населения, избирательно применяя законодательства для их
терроризирования. Если до этой истории проблему осознавали только
непосредственно страдавшие от действий Майкрософт слои среднего класса,
то теперь его осознание становится массовым. При этом широкие слои
населения мало способны различать, являются ли эти факты результатом
государственной политики или просто коррупции - в любом случае осознание
враждебного характера деятельности государства становится фактом
общественного мнения.
*
Так или иначе, проблема нарастает экспоненциально, и решать ее придется.
Наихудшим сценарием развития ситуации окажется тот, при котором
существующее Правительство окажется неспособным решить его в сроки, пока
ситуация не начнет развиваться по логике политического кризиса. Однако,
сейчас еще есть и время и ресурсы для спокойного и своевременного
разрешения ситуации. Разрешена она может быть набором стандартных
инструментов монопольного регулирования, которые Антимонопольный комитет
РФ должен был бы применить еще в прошлом веке. Необходимы также
законодательные меры антимонопольного регулирования.
Первым и очевидным инструментом такого регулирования является ценовое
регулирование рыночной политики монополиста. Существующие цены на ПО
Майкрософт (и некоторых других монополистов) сформированы на основе
реалий американского рынка, и не отражают реальность российского
внутреннего рынка ПО. Цены, которые предписаны Майкрософту американскими
регулирующими органами, не намного превышают те равновесные цены,
которые сложились бы на американском рынке ПО в условиях совершенной
конкуренции, которую государство США ограничивает в пользу этой
монополии. Это является справедливым решением.
С другой стороны, цены на ПО, которые сложились бы в условиях
совершенной конкуренции на российском рынке, существенно отличаются от
американских в силу совершенно иной структуры издержек производства ПО и
предпочтений потребителя. В частности, многие российские производители
ПО поставляют сегодня на внутренний рынок специализированные программные
комплексы, сравнимые по мощности с операционной системой Windows и
другими продуктами Майкрософт, и цены на эти программные комплексы на
порядок ниже цен на ПО Майкрософт при том, что их объемы продаж из-за
специализации существенно ниже. Неспециализированное ПО стоило бы еще
существенно дешевле.
В этих условиях регулирующие органы РФ должны либо отказаться от
поддержки монопольного положения Майкрософт на российском рынке, и
объявить юридически ничтожными те правовые инструменты, которые это
монопольное положение обеспечивают, либо по примеру регулирующих органов
США предписать Майкрософту те цены, которые были бы близки к уровню,
который мог бы сложиться на российском рынке в условиях совершенной
конкуренции.
Например, для продукта Windows Vista цена лицензии на конкурентном рынке
вряд ли могла бы превысить 500-600 рублей, в то время как сегодня
Майкрософт хочет назначить цену 5-15 тысяч рублей на разные модификации
этого продукта. Аналогичная ситуация по другим продуктам базового ПО.
Такой уровень цен неприемлем не только для отечественного потребителя,
но и для национальной экономики в целом. По сути, российская экономика,
если принять полностью условия Майкрософт, должна была бы отдать
монополисту за право использования базового ПО от 100 до 300 миллиардов
рублей, что сопоставимо с социальными расходами бюджета. Причем отдать
эту сумму Россия должна была бы за то, что Российское государство
бесплатно оказывает Майкрософт правовые услуги по ограничению
конкуренции и поддержанию ее монопольного положения.
Такая ситуация абсурдна, если предположить, что Правительство РФ
защищает не только интересы иностранных монополий, но хотя бы в малой
степени и интересы национальной экономики. Было бы разумно ограничить
право монополиста продавать свои лицензии исключительно за экономически
обоснованную цену не более 500 рублей за лицензию на Операционную
систему, не более 600 рублей за базовое офисное приложение и так далее.
Лицензии на предыдущие варианты операционной системы не должны быть
дороже 200 рублей.
Замечу, что экономические интересы Майкрософт от такого ограничения не
пострадают. По экономически обоснованной цене покупать ПО у официального
поставщика предпочтут все потребители, исчезнет черный рынок этой
продукции, общая выручка от продаж миллионов лицензий по этой цене
существенно превысит те скромные объемы продаж, которые Майкрософт имеет
в России сейчас. Нежелание Майкрософт пойти по этому пути добровольно
вызвано тем, что его интересы в России носят не экономический характер,
и направлены не к максимизации прибыли, а к максимальному ограничению
развития национальной высокотехнологической индустрии.
Следующим инструментом антимонопольного регулирования должно стать
требование отказа на российском рынке от поставок ПО с частично
заблокированной функциональностью. Примером такого <инвалидизированного>
ПО являются сегодня четыре из пяти вариантов поставок Windows Vista.
Такие поставки стимулируют взлом блокировок и формируют рынок средств
взлома. А поскольку Государство принимает на себя обязательство с
производством средств взлома бороться, то и любую рыночную стратегию,
которая его стимулирует, оно обязано пресечь в корне.
Кроме того, оказывая Майкрософт правовые, силовые и прочие услуги по
поддержанию его положения монопольного официального распространителя ПО,
Государство вправе требовать поддержки Майкрософтом его социальной
политики. В частности, речь идет о социальных поставках ПО, то есть о
поставках по государственным программам ПО для нужд образовательных,
медицинских учреждений, организаций по работе с детьми и т.п.
Государство должно обязать монополиста поставлять ограниченное
количество лицензий на ПО для этих учреждений по социально низким ценам.
Регулирование деятельности монополиста должно быть законодательно
оформлено. В случае отказа монополиста от выполнения Закона РФ
Государство должно отказаться от правовой поддержки и силовой защиты
всего инструментария обеспечения монопольного положения Майкрософт на
рынке.
*
Какой может быть политика в случае отказа Майкрософт от работы на
условиях государственного монопольного регулирования его рыночной
стратегии? Существует ряд простых мер, которые позволят в течение
нескольких лет обеспечить собственные интересы без учета интересов
монополиста.
Первой такой мерой должен быть отказ от признания прав Майкрософт на
спецификации функциональности и сам программный код тех продуктов,
официальным распространителем он сегодня является. В этом случае
появится возможность выхода на рынок усовершенствованных вариантов
операционных систем с функциональностью Windows. Эти варианты будут
несравненно дешевле и благодаря конкуренции они не будут иметь тех
недостатков продукта, к которым привёл запрет на легальную продажу
альтернативных продуктов той же функциональности (высокая
ресурсоемкость, большое количество ошибок, неоптимальная передача данных
и т.п.). В результате сложится конкурентный рынок, на котором
установится экономически обоснованная цена продукта.
Майкрософт может быть допущен на этот рынок со своей продукцией на общих
основаниях, без привилегий единственного официального распространителя и
единственного обладателя патентов на брэнд, функциональность и
оформление. Условием допуска на рынок как Майкрософт, так и других
поставщиков должно быть предоставление компетентным органам полного
программного кода поставляемых продуктов для получения экспертного
заключения об отсутствие в оных модулей, осуществляющих незаконный сбор
персональных данных.
Должна быть разрешена свободная конкуренция в сфере технической
поддержки любых программных продуктов, в том числе и Windows,
поставляемой Майкрософт. Сайт Майкрософта потеряет, таким образом,
положение монопольного поставщика обновлений. Кроме того, все поставщики
должны быть обязаны бесплатно и безусловно поставлять обновления своих
продуктов, которые связаны с устранением выявленных ошибок или
направлены на устранение выявленных недоработок в системе безопасности.
Кроме того, Российская Федерация могла бы выступить инициатором
соглашения России, Китая, Индии и Бразилии по правовому обеспечению
совершенной конкуренции и прав потребителя программного обеспечения,
открытого для подписания любыми другими странами.
*
Понятно, что список возможных мер существенно шире, но понятно также,
что даже этих первых шагов было бы достаточно для разрешения проблемы и
существенного снижения угрозы национальным интересам России в сфере
экономики и безопасности. Вопрос лишь в том, почему эти меры не
предпринимаются правительством?
Наиболее распространенное в обществе объяснение этого факта глубокой
коррумпированностью аппарата правительства, правоохранительных органов и
правящей партии вряд ли может объяснить проблему целиком. Кроме того, я
по роду работы неплохо осведомлен о лоббистских возможностях российского
представительства Майкрософт: они крайне далеки от того, чтобы тотально
коррумпировать аппарат и полностью определять государственную политику в
этом вопросе.
Другое распространенное объяснение такого положения дел - глупостью
Правительства - вряд ли приемлемо: меры эти относятся к числу
общеизвестных, да и обсуждаются в прессе довольно давно, я сам об этом
пишу в российской прессе с 1994 года, так что решение проблемы имеется в
распоряжении Правительства вне зависимости от его умственных
способностей.
Мне представляется, что главную роль в проведении антинациональной
политики в этом вопросе играет недооценка проблемы как таковой,
вызываемая инерцией мышления. Когда я в 1994 году впервые писал об этой
проблеме и необходимости мер монопольного регулирования в отношении
Майкрософт, сама проблема еще не имела определяющего общественного
значения в силу микроскопичности объемов в России того рынка, который
затрагивала. За прошедшие 14 лет ситуация в экономике изменилась
коренным образом.
В настоящее время постиндустриальные рынки имеют в глобальном масштабе
триллионные обороты. В масштабе российского рынка - многомиллиардные.
Власть в России еще не выработала адекватных механизмов взаимодействия с
бизнесом в рамках этого нового рынка, в силу чего значение этого сектора
для пополнения бюджета не стало столь же существенным. С другой стороны,
и бизнес этой сферы еще не выработал ясного осознания своих интересов и
механизмов воздействия на власть, в связи с чем масштаб влияния денег и
социальной активности этой экономической макрогенерации на процесс
выборов и лоббирования интересов был невелик. Эта ситуация
нивелировалась высокими доходами от экспортных поступлений добывающих
отраслей, которые обеспечивают доходы бюджета. Однако, отсутствие опоры
государства в целом и бюджета в частности на наиболее перспективные
экономические сектора означает неизбежность как бюджетного, так и
политического кризиса сразу же после падения цен на углеводороды.
В этих условиях нарастание остроты проблемы монопольного произвола на
рынке программного обеспечения неизбежно повлечет резкое ускорение
консолидации интересов широкого спектра социальных слоев, так или иначе
кровно заинтересованных в нормализации ситуации на этом рынке и
установлении экономически обоснованных цен. Это будет означать выход на
политическую сцену новой политической макрогенерации. Решение проблемы
неизбежно из административной сферы перейдет в политическую, что не
будет способствовать стабильности государства.
В целях избежания такого развития событий Вы могли бы выступить в защиту
интересов российского потребителя ПО и использовать свое влияние на
Правительство и партию Единая Россия в целях изменения их политики в
этом вопросе от антироссийской к российско-ориентированной. Для этого Вы
могли бы потребовать от Правительства разработки и внесения в
Государственную Думу, а от Государственной Думы принятия Закона о
регулировании деятельности монополий в сфере производства и
распространения Программного обеспечения. Вы могли бы также потребовать
от правоохранительных органов прекращения практики неосновательного и
избирательного применения законодательства о защите прав
интеллектуальной собственности и авторского права к случаю торговли
лицензиями монополистов, включая компанию Майкрософт, который должен
регулироваться исключительно специальным антимонопольным
законодательством. Можно надеяться, что Ваш авторитет в этом случае
перевесит влияние коррупции и связанных с черным рынком ПО интересов
правоохранительных структур.
Зная мою репутацию бизнес-консультанта, и Вы, и сотрудники Вашей
администрации, вполне можете осознать, что предлагаемое конструктивное
решение этой проблемы окажется выгодным для Вас не меньше, чем той
макроэкономической генерации, к публичной защите интересов которой я
теперь приступаю. Этим обращением я призываю Вас стать союзником
наступающего уже будущего, выступить проводником наиболее перспективных
национальных интересов.
Опыт истории учит, что всякому, кто противодействовал будущему,
неизбежно представлялся повод убедиться в ошибочности такого подхода.
Жаль только, что из исторического опыта нечасто извлекают уроки.
Любимый вопрос, который Путин задавал всем, кто приходил к нему с
новыми, обычно аморальными, предложениями, был: "А это законно?". Ну что
ж, по мнению Путина можно совершать любой аморальный поступок, если он
выглядит законно в рамках написанного часто самими преступниками
законодательства. После 8 лет правления Путина кажется, будто все
лазейки законных действий для тех, кто действует в соответствии с
человеческой моралью, закрыты. Так ли это?
Нарушение прав граждан России со стороны властей приобрело настолько
массовый и хорошо организованный характер, что становится необходимым
принятие неотложных мер по восстановлению этих прав во всем их объеме.
При этом важно учитывать, что это невозможно сделать ни при помощи
российской правоохранительной системы, включая суды, поскольку они сами
являются источником нарушения этих прав, ни с помощью представительной
власти, поскольку исполнительная власть извратила систему выборов и в
нарушение Ст. 10 Конституции:
<Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе
разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы
законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны>
подчинила себе не только судебную, но и представительную власть.
Например, <Единая Россия> как партия власти (т.е. исполнительной власти)
создана как механизм подчинения представительной власти исполнительной.
В российском законодательстве предусмотрен лишь один механизм
восстановления прав при данных условиях. Это - восстание. Для многих
информация о том, что российским законодательством предусмотрено право
на восстание, является полной неожиданностью, поэтому приведу
юридическое обоснование этого факта. В соответствие п. 4 ст. 15
Конституции:
<Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные
договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой
системы. Если международным договором Российской Федерации установлены
иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила
международного договора>.
В преамбуле Всеобщей декларации прав человека, являющейся составной
частью российской правовой системы, записано:
<: принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись
властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден
прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и
угнетения:>.
Тем самым российским законодательством признается как право на
восстание, так и вынужденность и необходимость восстания как последнего
средства защиты российскими гражданами своих прав. Важно отметить
момент, что российским законодательством не регламентируется размер
территории, на которой происходит восстание, т.е. право на восстание
может быть реализовано как в масштабе России, так и в масштабе села или
города. Наличие данного права не противоречит Конституции, т.к. список
перечисленных в ней прав не является исчерпывающим.
Ч.1 ст. 55 Конституции:
<Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод
не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных
прав и свобод человека и гражданина>.
Важно учесть тот момент, что гражданам России, реализующим свое право на
восстание, не может инкриминироваться ст. 279 Уголовного Кодекса РФ
<Вооруженный мятеж>:
<Организация вооруженного мятежа либо активное участие в нем в целях
свержения или насильственного изменения конституционного строя
Российской Федерации либо нарушения территориальной целостности
Российской Федерации>,
поскольку право на восстание реализуется не в целях свержения или
насильственного изменения конституционного строя, а, наоборот, в целях
его сохранения.
Более того, прямой обязанностью всех государственных и муниципальных
органов, включая силовые структуры, типа МВД и ФСБ, является
восстановление законности. Включая непосредственное участие в восстании,
если это восстание направлено на восстановление конституционного строя.
Важно понять и причины, почему восстание может являться последним
средством защиты российскими гражданами своих прав. Ведь восстание -
эффектное, но не эффективное средство. Из-за хорошо известного закона -
при любой смене власти ее захватывают проходимцы. Кажется, гораздо
выгодней отвоевывать права постепенно, эволюционным путем.
Приведу примеры, как это можно делать, из практики США, хотя и не считаю
их образцом демократии. У американцев были проблемы с беспределом
полиции. При совершении незаконных действий полицейские не предъявляли
свои удостоверения, чтобы граждане не могли узнать, кто они. Тогда
американцы заставили их носить свои удостоверения на груди в виде блях.
Зачитывание прав при арестах вовсе не какой-то американский прикол, как
многие считают. Полицейские систематически нарушали права арестованных,
поэтому их заставили зачитывать права при аресте. Не столько для того,
чтобы арестованные знали свои права, сколько для того, чтобы эти права
запомнила полиция. Американские суды признают незаконными аресты,
которые сделаны с нарушением законодательства, со всеми вытекающими
отсюда последствиями.
Все это актуально и для России. Вспомните, как милиция задерживает
людей, не объясняя причин и не предъявляя удостоверений. Если все эти
задержания признать незаконными с выплатой соответствующего морального
ущерба и привлечением к ответственности задержавших:
В России проблемы с прокуратурой, которая из всех видов права признает
только телефонное право. Почему бы не воспользоваться американским
опытом и ввести для них прокурорскую клятву, которую они должны
ежедневно утром произносить у двери своего кабинета: <Я клянусь, что не
буду лизать заднее место губернатору (учитывая российскую специфику,
областные прокуроры должны при произнесении клятвы повторить эту фразу
100 раз, остальным достаточно десятка повторов). Я клянусь, что привлеку
любое лицо, пытающееся повлиять на следствие, будь то президент,
губернатор или мэр, к уголовной ответственности по ст. 294 Уголовного
кодекса России. Если я этого не сделаю, то пусть мои коллеги привлекут
меня к уголовной ответственности по ст. 300 Уголовного кодекса России>.
Не сомневаюсь, что ежедневное произнесение такой клятвы повысит уровень
правовой культуры прокуратуры.
К сожалению, против эволюционного пути есть серьезные аргументы.
Во-первых, из-за проводимого российскими властями геноцида российского
народа. Когда значительная часть населения имеет доход ниже прожиточного
минимума, это автоматически означает ее постепенное вымирание. И любая
потеря времени означает потерю части населения России.
Увы, даже Конституция не служит защитой от геноцида, поскольку ч.3 ст.
37 Конституции сформулирована так:
<Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям
безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни
было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом
минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от
безработицы>.
А минимальный размер оплаты труда сейчас ниже прожиточного минимума, что
является полным абсурдом - как человек может жить на зарплату, которая
не способна обеспечить его существование?
Кроме того, надо учесть, что сейчас российской исполнительной властью
(руками единоросов) проводится наступление на права граждан с целью
лишения их свободы выражения своего мнения и ограничения возможности
влиять на власть. Например, поправки к закону об экстремизме. И новации
в избирательном праве. От убийства единоросами самого честного и
порядочного кандидата в депутаты - кандидата <Против всех> в отместку за
то, что он своим существованием разоблачал их махинации на выборах. До
великого перехода к нульпроцентной лигитимности выборов от
20-25-процентной. Многие считают, что цель этих действий властей состоит
исключительно в установлении тоталитарного или диктаторского режима. И
не замечают, что она также создает условия для планируемого уничтожения
остатков системы социальной защищенности, заранее подготавливая
подавление ответного народного возмущения. А уничтожение системы
социальной защищенности при мизерных зарплатах значительной части
населения означает геноцид этой части.
Во-вторых, упорное нежелание власти пойти на какие-либо уступки и
обеспечить хоть какой-то минимум законности. Наоборот, налицо тенденция
к <закручиванию гаек> и установлению более наглого беспредела
чиновников. Для этого есть серьезные экономические причины.
В начале перестройки многие экономисты видели бурное развитие частной
экономики, которую они ошибочно принимали за рыночную. И задавали
вопрос: <Откуда появилась российская рыночная экономика?> Действительно,
было странно. При КПСС не было людей с опытом рыночных отношений. Но в
начале перестройки они появились из ниоткуда в громадном количестве.
Ответ прост. Российский <рынок> вылупился из системы <блата>. Раньше
директор базы сидел на дефиците и продавал его за определенную мзду.
Теперь российский <рыночник> таким же образом сидел на нефтяной вышке,
газовой трубе, алмазах, металле, ЖКХ, на банке или на чиновничьем
кресле, и таким же образом имел свою мзду с проходящего через его руки
товарного потока, просто открывая или закрывая кран. Российская
экономика была и остается по сей день преимущественно монополистической.
Рыночный сектор в ней очень мал.
Фокус в том, что рыночная экономика нуждается в законности. А для
<экономики кранов>, независимо от того, относится ли она к
государственному или частному сектору, законность смертельно опасна.
Если начать восстанавливать законность в России, то это автоматически
означает потерю очень больших денег как для лиц, сидящих <на кранах> в
монополистическом секторе частной экономики, так и для государственных и
муниципальных должностных лиц, также сидящих <на кранах>. Большую роль в
нежелании российских властей соблюдать законность играет не сколько
позиция президентской администрации, сколько интересы этих лиц,
контролирующих львиную долю российской экономики.
При рассмотрении вопроса о восстании важно выяснить, что юридически
является высшей ценностью российского государства и кто является
источником власти в российском государстве.
Ст. 2 Конституции:
<Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание,
соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность
государства>.
Иными словами, Конституция теряет смысл, если в России происходит
подмена ее высшей ценности, если система российской государственности не
будет ориентирована на пользу ее гражданам, на реализацию их прав и
свобод. Все органы государственной власти обязаны признавать, соблюдать
и защищать права всех граждан России. Но они этого не делают:
Ч. 1 ст. 3 Конституции:
<Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской
Федерации является ее многонациональный народ>.
Небольшое неюридическое отступление. Большинство истин люди
устанавливают, исходя из своего жизненном опыта. А не на основании
юридических документов. Вспомните все чинопочитание и многочисленные
восхваления должностных лиц разного уровня. Президентские портреты в
кабинетах и президентские программы. Губернаторские рынки и мэрские
кварталы. Как мало значат мнение и права простых людей перед беспределом
чиновников. А теперь скажите, действительно ли народ считается
источником власти в России? Или ч. 1 ст. 3 Конституции кажется Вам
наивной и смешной:
Поскольку источником власти является народ, то систематическое нарушение
прав и свобод граждан России государственными органами является
незаконным присвоением и захватом власти, принадлежащей народу,
должностными лицами государственных органов.
П. 4 ст. 3 Конституции:
<Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти
или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону>.
Существующая в настоящее время в России система беззакония не является
результатом случайности. Она специально создана и постоянно
поддерживается расстановкой соответствующих кадров на ключевых постах.
Цель этой системы - обеспечить расширение фактической власти чиновников
путем нарушения ими законности. Если заставить российских чиновников
соблюдать законность, то их реальная власть уменьшится, как минимум, в
десяток раз. Если Вы проанализируете основные российские социальные
беды, то увидите - их причина в нарушении законности должностными
лицами.
К сожалению, эта система беззакония поддерживается насилием путем
использования правоохранительных органов в качестве репрессивного
аппарата. Что дает основания утверждать, что присвоение и удержание
власти осуществляется насильственным путем. В последнее время
усиливается тенденция использования спецподразделений для внезаконных
расправ с неугодными властям людьми. За рубежом аналогичные
спецподразделения принято называть <эскадронами смерти>.
По российскому законодательству народ вправе реализовать свое право на
восстание лишь при наличии основания в виде нарушения его прав. При этом
должно быть очевидно, что эти права фактически не охраняются властью
закона, доказательством чего является массовость нарушения прав.
Реализация права на восстание без наличия такого основания должна
квалифицироваться как злоупотребление правом.
Вопрос о праве на восстание - не только общественно-политический. Это
еще и юридический вопрос. И как юридический вопрос, он должен
обсуждаться юристами достаточно высокой квалификации. Например, раз
право на восстание предусмотрено в российском законодательством, то
можно ли его как-то регламентировать? В виде федерального закона <О
восстании>. Или это право в принципе не регламентируется? На мой взгляд,
хоть я не юрист, частично это возможно. Например, всем известны
<бархатные революции>, когда власть уступается восставшим бескровно. Я
считаю, что <бархатную революцию> вполне можно регламентировать, хотя
совершенно не представляю, как это сделать.
Но если регламентацией <бархатной революции> займутся опытные юристы,
они разработают форму уведомления о <бархатной революции>, определят
обязанности государственных и муниципальных органов по материальному
(например, по предоставлению транспорта для восставших), следственному
(в отношении ключевых фигур свергнутой группировки должно сразу
осуществляться следствие, которое определит степень их вины в нарушении
прав граждан и присвоении власти) и иному обеспечению (например,
предоставление для помощи восставшим сотрудников ФСБ, МВД,
военнослужащих). И предусмотрят многое другое, о чем неюристам трудно
догадаться:
Сергей Зайков
Дата опубликования: 01.02.2007
------
' http://www.analysisclub.ru/index.php?page=miscell&art=2481'
Google и Эшелон
Многие из нас пользуются Интернетом, ищут информацию в поисковых
системах, например, в системе Google. Но мало кому известно, что эта
поисковая система активно используется правительством Соединенных Штатов
Америки для разведывательных целей.
Вот некоторые факты о системе Google:
На каждом компьютере система Google оставляет метку, срок действия
которой практически не ограничен. Метка содержит уникальные параметры
компьютера, по которой можно восстановить историю поиска. По этой же
метке можно узнать, чем интересовался пользователь за всю историю
пользования системой Google. Она также записывает все сетевые адреса
пользователей службы поиска в Интернете и сохраняет собранные сведения
неограниченное время.
Высшие руководители компании Google отказываются отвечать на вопрос,
зачем им нужны столь подробные сведения. Но абсолютно достоверно
известно что владельцы компании Сергей Брин и Мэт Кат в середине 90-х
годов работали в подразделении радиоэлектронной разведки Агентства
национальной безопасности США. Это же агентство с середины 70-х годов
осуществляет эксплуатацию глобальной системы радиоэлектронной разведки,
известной под именем <Эшелон>.
Сегодня эта система позволяет вести выборочный перехват сообщений,
отправляемых по сетям гражданской и правительственной связи на
территории США, Канады, Великобритании, Австралии и Новой Зеландии, а из
сетей связи сопредельных стран. Система <Эшелон> может перехватывать
сообщения и российских абонентов. Ведь центры обработки данных
популярных систем обмена сообщениями ICQ и MSN Messenger, а также
Интернет - телефонии Skype находятся на территории Соединенных Штатов
Америки.
Не исключено что программы шпионажа, совместимые с <Эшелоном>, включены
в новейшую версию операционной системы Microsoft Windows Vista.
Гиперцентрализация обработки информации породила множество проблем,
связанных с охраной приватных сведений. Пользователи российских сетей
сотовой связи знают о том, что диски с базами данных об абонентах можно
купить практически на любом радиорынке. Рядом продаются диски с историей
банковских проводок через расчётно-кассовые центры Банка России и базы
данных адресов электронной почты, которые обычно используются для
рассылки рекламы.
Усилия спецслужб по борьбе с пиратами, вторгающимися в частную жизнь
россиян пока не привели к успеху - подпольный рынок конфиденциальных
данных процветает. Может показаться, что в условиях тотальной слежки
живое общение остается единственным неподконтрольным источником
информации для простых людей. Но это уже не так.
Примером может служить недавняя история с приобретением сайта Интернет -
дневников <Живой журнал> российским олигархом Александром Мамутом. Мамут
и его израильский партнер Антон Носик организовали компанию <Суп>,
которой принадлежат права на популярный онлайновый сервис. И уже сегодня
зарубежным спецслужбам предоставлена возможность мониторинга приватных
записей пользователей, установления их местонахождения, выявления
привычек и интересов.
Российские сервисы бесплатной почты предоставляют до нескольких гигабайт
свободного дискового пространства всем желающим пользователям. И
поскольку нет необходимости в периодическом удалении писем, в ящике
зачастую остаются все письма, написанные или полученные пользователем.
Никто не может дать гарантировать то, что к этому массиву приватной
информации не имеют доступа спецслужбы или криминальные элементы.
К слову сказать, технология поиска информации в сети Интернете остается
тайной за семью печатями. Реальные возможности поисковых машин никогда и
нигде не были опубликованы.
Обеспечение национальной безопасности в области информационных
технологий требует не только снятия завесы секретности с этих сведений,
но и общественного контроля над деятельностью организаций, накапливающих
приватную информацию.
Искандарян Рубен
Дата опубликования: 29.01.2007