Склонен согласиться с мыслью о том ( http://domestic-lynx.livejournal.com/82030.html), что коэффициент фертильности нельзя повысить выше определенного предела чисто экономическими мерами (а вот понизить можно,что капитализм и делает), однако не соглашусь, что он является «духовным» фактором. Установка на определенное число рождений существует не сама по себе, а определяется другими, может быть не до конца изученными закономерностями. Так в неолите женщина рожала с периодичность раз в три года ( чисто естественный механизм — лактация препятствует новой беременности), что видимо соответствует видовому оптимуму, судя по тому, что самосознания начинает пробиваться как раз лет с трех. С учетом тогдашней продолжительности жизни получалось порядка 5 детей на женщину, из которых 2-3 не доживали до собственных детей, и в итоге численность населения увеличивалась медленно. В аграрных обществах женщина рожала каждый год, из 15-16 детей выживало 2-3 (это к вопросу об абортах — чем демографический режим традиционного общества лучше «убийства невинных младенцев») - население росло также медленно, но быстрее восстанавливало численность после эпидемий, сопутствующих возросшей плотности населения. В индустриальную эпоху смертность снизилась раньше рождаемости — случился демографический переход. Сейчас человечество вновь возвращается к неолитической стратегии, когда большого количества детей просто не нужно. Можно высказать гипотезу, что в долгосрочной перспективе численность населения определятся разнообразием деятельностей, т. е. «объемом социального пространства». Численность населения Земли резко скакнула при переходе к агарному обществу, которому впервые понадобилось большое количество рабочих рук (правда одинаковых), и потом увеличивалась к каждой инновацией в земледелии или с освоением новых земель и культур. К следующему скачку в численности привело углубление разделения труда при капитализме. Распараллеливание операций потребовало дополнительных рабочих рук на каждый тип оборудования. Производительность труда осталась неизменной, но производительность капитала возросла -увеличилась продуктивность в единицу времени на том же капитале, что позволило присоединить к нему больше живого труда. Этим можно основать квадратичный член в уравнении гиперболического роста. Поскольку демография это система с запаздыванием (поведение сейчас определяет последствия через 20 лет), то рост производительности труда без увеличения разнообразия приводит к структурно-демографическому кризису , который может разрешиться революцией. По мере продвижения к коммунизму разделение труда снимается — при возрастании разнообразия деятельностей, и количества людей, чей труд используется в деятельности каждого конкретного человека, человек перестает быть намертво привязанным к одной повторяющейся операции — автоматизация производства не требует увеличения числа людей при дальнейшем распараллеливании производственных процессов. Дальнейший рост численности может быть обоснован только объемом творческих проблем,которые необходимо решить человечеству (каждый то только ограниченным числом проблем может быть занят). А поскольку запас проблем можно считать почти бесконечным, то можно свободно балансировать темпы освоения проблемного поля, скорость роста экологической ниши и рост населения. Если у людей будем много свободного времени, а педагогика станет высоким искусством, то демографические проблемы исчезнут сами собой.
Категория « объема социального пространства» позволяет увязать в единый комплекс демографию и урбанистику. Социальное пространство города подобно фазовому пространству вырожденного фермионного раза - это очень плотная среда, где все состояния заняты. Город, потому и город, что огорожен — имеет заведомо конечный размер. Зато все виды деятельности находятся в «шаговой доступности» - хорошо организованный город это город, в котором из любого место в любое можно попасть не более чем за час (лучше за полчаса). Возможно решением проблемы будет «фрактальнавя» сеть высокоскорстного транспорта, связывающая малые города. Если с частотой метро пустить «Сапсан» из Дубны в Протвино и проложить маглев из Питера в Нижний они станут единым городским пространством с Москвой. Субурбанизация с тотальной автомобилизацией, скорее всего, для огромных и холодных (централизованное теплоснабжение выгодно при больших плотностях) пространств России неприемлемо, да и пригород не город — нет шаговой доступности. Решение противоречия города и деревни возможно только на основе высокой связности общества.