>Спорный социолог, но из существующих в России кроме Карин Клеман больше ничего и не видно. Мне он нравится. По крайней мере его предисловие к историческому капитализму Валлерстайна более внятное чем сама книга.
Прочитал страниц 30-40. Очень не понравилось. Смешение жанров - публицистики с философией. На философский уровень, на который он сам претендует, категорически не тянет. Зато непонимания основ философско-политико-экономических систем, о которых пытается судить - сколько угодно.
Посмотрю, может, дальше по делу будет.
Фурсов не марксист, потому что не описывает реальность в терминах производства. Он не националист, потому что определяет как предмет исследования не нацию, а Россию. Не зацикливается на особом пути русской цивилизации, отличном от всего мира. Он больше социолог, чем публицист и еще меньше философ, чем публицист. Не наш человек, но и нашим противникам, которые его пытаются записать своим, тоже не товарищ. Это нормально, хотя как человек тоталитарной закваски я думаю что мужик окончательно оформляется когда становится под какое-то знамя, пусть даже под собственное и пусть даже стоит под ним один. Дон Кихот мне как-то ближе чем Акакий Акакиевич.
Фурсовские тексты – критика валлерстайновской мир-системы с позиций наработанных Крыловым, точнее с той части этих позиций которая актуальна сейчас. Кажутся мутными потому что он описывает действительность не в той системе координат к которой мы привыкли, вот все и расплывается. Эту беду русских «мыслителей» Палыч подметил – каждый приходит так как будто до него философии не было, создает свою терминологию, свой мир, как у писателя-фантаста. И предлагает все видеть в своей системе координат (точка отсчета – он сам), думать его мыслями и говорить его словами. Это граждане не наука и не публицистика, это тоталитарная секта получается. Но читать Фурсова стоит, хотя бы потому что он вклинился интересно между валлерстайном и западным философским мейнстримом.
У них обоих есть тема плохо раскрытая в советское время и ими как мне кажется запутанная – черты капитализма в социализме. Валлерстайн просто причисляет социалистические и националистические движения к капиталистической антисистеме и объединяет их в одно целое. Это мы проходили как «Гитлер и Сталин – близнецы-братья». Но он говорит об антисистеме как реакции капиталистической полупериферии на свинское поведение центра.
Фурсов идет дальше – он просто объявляет реальный коммунизм объективным условием существования капитализма. Не капитализм объективно не желая того породил социализм как следующую стадию развития человеческого общества (по Марксу), а капитализм создал социализм как уравновешивающий систему противовес. Валлерстайн и Фурсов едины в том что у них капитализм и социализм по шкале условного прогресса помещаются не один за другим, а рядом. Что подразумевает существование некоего нормального внеисторического вечного общества.
Как только слышу «нормальное общество», «как в нормальных странах» - понимаю, что люди стесняются прямо назвать себя защитниками естественного неотъемлемого права всякого свободнорожденного белого на частную собственность.
Мне кажется что историческое наследие капитализма в социализме как переходном типе общества это в первую очередь – индустриальные средства производства и связанная с ними система разделения труда. Но социализм – более совершенное общество чем капитализм, потому что в нем окончательно реализованы все прогрессивные черты капитализма.
Так же как социалистическая революция – просто впервые доведенная до конца народная демократическая революция, не остановленная на стадии нациестроительства. Демократические лозунги «свобода, равенство, братство» впервые были реализованы при социализме. Ограничение братства пределами нации («моя цель – счастье каждого немца») – чисто капиталистический фокус, не нужный ранее. Национальные (не обязательно государственные) границы – тот предел за который экспортируются противоречия капитализма. Когда русский народ богоносец созрел для решения своих проблем путем экспорта их в различные чуркестаны, от которых для этого нужно было отделиться, он сделал шаг к национальному самоопределению т.е. к капитализму. Дальше само пошло.
Социализм включает в себя черты капитализма, социализма и коммунизма. Социалистические черты – переходные, временные. Но это целая эпоха потому что социализм – самостоятельный социально-экономический уклад. Социалистическое общество может включать в себя рабовладельческий уклад в виде экономики лагерей, традиционный уклад в виде личного хозяйства в деревне и ремесленника-кустаря в городе, социалистический индустриальный уклад в виде заводов и колхозов, коммунистический постиндустриальный уклад в виде отдельных НПО соединяющих науку и производство. Господствующим укладом является социалистический индустриальный. Он не только задает правила игры но и определяет принципы оценки остальных укладов в стране и за рубежом.
У социалистического уклада в этом смысле есть серьезный изъян – он антикапиталистический, исходит из необходимости не допустить реставрацию капитализма. Он связан с предыдущей ОЭФ и несет ее родовые черты. Поэтому социалистические черты в обществе, стороны социалистического уклада во многом являются сдерживающими. Развитие внутри социалистического уклада носит догоняющий характер. Самостоятельное развитие в социалистической ОЭФ связано не с подавлением капиталистического наследия, а с не опирающимся на капитализм коммунистическим укладом.
В коммунистическом укладе реализуется постиндустриальное разделение труда (сетевая форма экономики). Всеобщий труд распространяется из науки в сферу материального производства. Меняется содержание стоимости и должна измениться ее форма – назревает переход от абстрактного и многоликого рубля к единице мощности. Вклад отдельного индивида во всеобщий труд оценить практически невозможно, поэтому становится абстрактным и исчезает принцип распределения по труду.
Распространить коммунистические формы организации труда на всю сферу материального производства и поменять ведомственное дерево на сеть можно только одним способом - сделать узлом в дереве разделения труда не машину, а человека. Что требует в первую очередь универсального общедоступного перенастраиваемого средства производства (робота, не автомата). В коммунистическом укладе СССР к сожалению роботизированные производства существовали в единичных количествах и чаще всего роль робота выполнял универсальный работник. Не универсальный землекоп, а универсальный работник высшего уровня, ученый на производстве.
Движущей силой капитализма являются несколько форм капитала: промышленный, торговый, финансовый. В зависимости от того какая форма господствует в обществе различают капитализм промышленный и финансовый. Но в силу того что капитал не только порождается, но вообще существует только в условиях товарного обращения, промышленный капитализм – это строй в котором господствует торговый капитал. Для того чтобы построить правильный промышленный капитализм, в котором все отношения строятся и рассматриваются только с точки зрения интересов производителя, нужно ликвидировать свободное товарное обращение. Формула докапиталистического обращения Т-Д-Т (деньги только средство обмена). Формула капиталистического обращения Д-Т-Д (деньги цель обмена). Формула посткапиталистического обращения Т-Т-Т (деньги мера стоимости). Нерыночное обращение устраняет торговый и финансовый капитал, оставляет деньгам их единственную необходимую функцию (единая мера стоимости) и открывает простор для действия промышленного капитала.
Закон концентрации капитала действует одинаково при капитализме и социализме. Формально (не фиктивно, а по форме) при социализме капитал не существует, потому что нет рынка как среды самовозрастания стоимости. Можно называть индустриальные средства производства при социализме превращенной формой капитала при социализме. Это дело вкуса. Важнее другое - американские тресты (соглашения о совместном производстве) и советские ведомства устроены одинаково не потому, что во время индустриализации копировали все иностранное, а потому что объективная форма (система внутренних связей) промышленного производства, элементами которой являются технологические цепочки, а узлами – машины, одна и та же. Но только при социализме разделение труда получает законченную линейную форму. Сочетание капиталистических по форме ведомств – монополий дополняется единым картелем (соглашением о ценах) который заменяет собой рыночный хаос – Госкомцен. Государственное регулирование цен выполняет только одну функцию - не дает индустриальным средствам производства стать капиталом. Другой элемент рынка – свобода договора – заменяется Госпланом, но с той же функцией – обеспечивать развитие. Примеров экономического планирования при капитализме достаточно. Но там оно носит другой характер – не развития, а наоборот, предотвращения взрыва перегретой экономики. Экономически социализм представляет из себя завершенную (тупик совершенства) форму индустриального общества. Общие черты социализма и капитализма – их индустриальная экономическая база, порожденная капитализмом и несущая его родовые черты.