От Monco
К Кудинoв Игорь
Дата 14.02.2010 19:30:08
Рубрики В стране и мире;

Ленин. "Аграрный вопрос в России к концу XIX века". К предыдущей дискуссии.

Почитывал Ленина на прошлых выходных и хочу обратить внимание форумчан на заключительную 7-ую часть статьи Ленина "Аграрный вопрос в России к концу XIX века" (ПСС т. 17 стр. 57-137), которая, по моему мнению, имеет непосредственное отношение к некоторым вопросам, затронутым в этой http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/co/15986.htm дискуссии.

VII
Подводим теперь итоги изложенному выше о сущности аграрного вопроса и аграрного кризиса в России к концу XIX века.

В чем сущность этого кризиса? М. Шанин в брошюре «Муниципализация или раздел в собственность» (Вильна, 1907 г.) настаивает на том, что наш земледельческий кризис есть кризис агрикультурный, что самые глубокие корни его — необходимость поднятия техники земледелия, невероятно низкой в России, необходимость перехода к высшим системам полеводства и т. д.
Это мнение неверно, потому что оно слишком абстрактно. Необходимость перехода к высшей технике несомненна, но, во-первых, этот переход и происходил на деле после 1861 года в России. Как ни медленен прогресс, но совершенно бесспорно, что и помещичье и крестьянское хозяйство в лице зажиточного меньшинства переходили к травосеянию, к употреблению улучшенных орудий, к более систематическому и тщательному удобрению земли и т. д. А раз этот медленный прогресс земледельческой техники есть всеобщий процесс, идущий с 1861 года, то очевидно, что недостаточно еще указать на него для объяснения всеми признаваемого обострения земледельческого кризиса к концу XIX века. Во-вторых, обе формы «решения» аграрного вопроса, наметившиеся в жизни, и столыпинское решение его сверху, путем сохранения помещичьего землевладения и окончательного уничтожения общины, разграбления ее кулаками, — и крестьянское (трудовическое) решение снизу, путем уничтожения помещичьего землевладения и национализации всей земли, оба эти решения по-своему облегчают переход к высшей технике, идут по линии агрикультурного прогресса. Только одно решение базирует этот прогресс на ускорении процесса выталкивания крестьянской бедноты из земледелия, другое — на ускорении процесса вытеснения отработков путем уничтожения крепостнических латифундий. Что крестьянская беднота «хозяйничает» на своей земле из рук вон плохо, это факт несомненный. Несомненно, значит, что если отдать ее земли на поток и разграбление кучке зажиточного крестьянства, то агрикультура поднимается. Но точно так же несомненный факт и то,

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 125
что помещичьи земли, эксплуатируемые посредством отработков и кабалы, обрабатываются из рук вон плохо, хуже надельных земель (припомните приведенные выше данные: с надельных земель 54 пуда с 1 дес, с экономических 66, с находящихся в испольной обработке 50, с арендованных погодно крестьянами 45). Отработочная система помещичьего хозяйства есть сохранение невероятно отсталых приемов земледелия, есть увековечение варварства и в агрикультуре и во всей общественной жизни. Несомненно, значит, что если вырвать все отработки с корнем, т. е. совершенно уничтожить (и притом без выкупа) все помещичье землевладение, то агрикультура поднимется.
Следовательно, сущность аграрного вопроса и аграрного кризиса состоит не в том, чтобы устранить помехи поднятию агрикультуры, а в том, каким образом устранить эти помехи, какому классу и какими методами провести это устранение. А устранить помехи развитию производительных сил страны безусловно необходимо, не только в субъективном смысле слова необходимо, но и в объективном, т. е. это устранение неизбежно, и никакие силы не в состоянии предотвратить его.
Ошибка М. Шанина, которую делают также очень многие писатели по аграрному вопросу, состоит в том, что он взял верное положение о необходимости поднятия земледельческой техники слишком абстрактно, не учтя своеобразных форм сплетения крепостнических и капиталистических черт в русском земледелии. Главной и основной помехой развитию производительных сил сельского хозяйства России являются пережитки крепостничества, т. е. отработки и кабала прежде всего, затем крепостнические подати, неравноправность крестьянина, приниженность его перед высшим сословием и т. д. и т. д. Устранение этих пережитков крепостничества давно стало хозяйственной необходимостью, и кризис земледелия к концу XIX века обострился невероятно сильно именно потому, что процесс освобождения России от средневековья слишком затянулся, что отработки и кабала слишком долго «зажились». Они отмирали после 1861 года до того

126 В. И. ЛЕНИН
медленно, что новому организму потребовались насильственные способы быстрого очищения от крепостничества.
Каков этот новый хозяйственный организм русского земледелия? Это мы старались показать в предыдущем изложении особенно подробно, ибо на этот счет существуют особенно неправильные представления у экономистов либерально-народнического лагеря. Новый хозяйственный организм, который вылезает у нас из крепостнической скорлупы, есть торговое земледелие и капитализм. Экономика помещичьего хозяйства, поскольку оно ведется не отработками, не кабалой надельного крестьянина, показывает с полнейшей ясностью капиталистические черты. Экономика крестьянского хозяйства — поскольку мы умеем заглянуть внутрь общины и посмотреть, что делается в жизни вопреки официальной уравнительности надельного землевладения — показывает нам опять-таки везде и повсюду чисто капиталистические черты. Рост торгового земледелия идет в России непрерывно, несмотря на все помехи, и это торговое земледелие неизбежно превращается в капиталистическое, хотя формы этого превращения в высшей степени разнообразны и видоизменяются в отдельных районах.
В чем должно состоять то насильственное устранение средневековой скорлупы, которое стало необходимостью для дальнейшего свободного развития нового хозяйственного организма? В уничтожении средневекового землевладения. Средневековым является в России до сих пор и помещичье землевладение и в значительной части также крестьянское. Мы видели, как новые экономические условия ломают эти средневековые рамки и перегородки землевладения, заставляя бедного крестьянина сдавать свой исконный надел, заставляя зажиточного крестьянина составлять свое, сравнительно крупное, хозяйство из кусочков различных земель: и надельных, и купчих, и арендованных у помещика. И на помещичьей земле разделение земель под отработками, под погодной крестьянской арендой, под экономическим посевом, показывает, что новые системы

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 127
хозяйства строятся вне рамок старого, средневекового, землевладения.
Уничтожить это землевладение можно сразу, решительно разорвав с прошлым. Такой мерой является национализация земли, которой и требовали, более или менее последовательно, все представители крестьянства в период 1905—1907 годов. Уничтожение частной собственности на землю нисколько не изменяет буржуазных основ торгового и капиталистического землевладения. Нет ничего ошибочнее того мнения, будто национализация земли имеет что-либо общее с социализмом или даже с уравнительностью землепользования. Что касается социализма, то известно, что он состоит в уничтожении товарного хозяйства. Национализация же есть превращение земли в собственность государства, и такое превращение нисколько не затрагивает частного хозяйства на земле. Будет ли земля собственностью или «достоянием» всей страны, всего народа, от этого не меняется система хозяйства на земле, совершенно точно так же, как не меняется (капиталистическая) система хозяйства у зажиточного мужика, покупает ли он землю «навечно», арендует ли помещичью или казенную землю, «собирает» ли наделы опустившихся несостоятельных крестьян. Раз остается обмен, о социализме смешно и говорить. А обмен продуктов земледелия и средств производства совершенно не зависит от форм землевладения. (Замечу в скобках, что я излагаю здесь только экономическое значение национализации, а не защищаю ее, как программу; такую защиту я дал в названной выше работе .)
Что касается уравнительности, то мы уже показали выше применение ее на деле при распределении надельной земли. Мы видели, что надельная земля распределяется внутри общины довольно уравнительно, лишь слегка подаваясь в сторону богатеев. Но от этой уравнительности остается в результате очень мало вследствие сдачи земли беднотой и концентрации аренды в руках богатеев. Ясно, что никакая уравнительность
См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 271—304. Ред.

128 В. И. ЛЕНИН
землевладения не в силах устранить неравномерности действительного землепользования, раз есть налицо имущественные различия между хозяевами и система обмена, обостряющая эти различия.
Экономическое значение национализации совсем не в том, где его сплошь да рядом ищут. Не в борьбе с буржуазными отношениями состоит оно (национализация — самая последовательная буржуазная мера, как давно показал Маркс73), а в борьбе с крепостническими отношениями. Пестрота средневекового землевладения тормозит хозяйственное развитие; сословные рамки мешают торговому обороту; несоответствие старого землевладения и нового хозяйства порождает острые противоречия; помещики благодаря латифундиям затягивают существование отработков; крестьяне заперты точно в гетто, в надельном землевладении, рамки которого жизнь ломает на каждом шагу. Национализация сметает все средневековые отношения в землевладении дочиста, уничтожает все искусственные перегородки на земле, делает землю действительно свободной — для кого? для всякого гражданина? Ничего подобного. Свобода безлошадного крестьянина (т. е. 3 Ц миллионов дворов) состоит, как мы видели, в том, чтобы сдавать надельную землю. Земля становится свободной — для хозяина, для того, кто действительно хочет и может обрабатывать ее так, как этого требуют современные условия хозяйства вообще и мирового рынка в частности. Национализация ускорила бы смерть крепостничества и развитие чисто буржуазного фермерства на свободной от всяческого средневекового хлама земле. Вот действительное историческое значение национализации в России, как она сложилась к концу XIX века.
Что касается до другого, объективно не невозможного, пути расчистки землевладения для капитализма, то он состоит, как мы видели, в ускоренном ограблении общины богатеями и в укреплении частной земельной собственности у зажиточного крестьянства. Главный источник отработков и кабалы остается при этом незатронутым, помещичьи латифундии остаются. Ясно,

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 129
что такой способ расчистки пути для капитализма в неизмеримо меньшей степени обеспечивает свободное развитие производительных сил, чем первый. Раз сохраняются латифундии, неизбежно сохранение и кабального крестьянина, испольщины, мелкой погодной аренды, обработки «барских» земель крестьянским инвентарем, т. е. сохранение самой отсталой культуры и всего того азиатского варварства, которое называется патриархальным деревенским бытом.
Два, указанные мною, способа «решения» аграрного вопроса в развивающейся буржуазной России соответствуют двум путям развития капитализма в земледелии. Я называю эти пути прусским и американским. Первый характеризуется тем, что средневековые отношения землевладения не ликвидируются сразу, а медленно приспособляются к капитализму, который надолго сохраняет в силу этого полуфеодальные черты. Прусское помещичье землевладение не разбито буржуазной революцией, а уцелело и стало основой «юнкерского» хозяйства, капиталистического в основе, но не обходящегося без известной зависимости сельского населения вроде Gesindeordnung и т. п. От этого социальное и политическое господство юнкеров упрочено на долгие десятилетия после 1848 года, и развитие производительных сил германского земледелия шло несравненно медленнее, чем в Америке. Там, наоборот, основой капиталистического земледелия послужило не старое рабовладельческое хозяйство крупных помещиков (гражданская война разбила рабовладельческие экономии), а свободное хозяйство свободного фермера на свободной земле, свободной от всех средневековых пут, от крепостничества и феодализма, с одной стороны, а с другой стороны, и от пут частной собственности на землю. Земли раздавались в Америке из ее громадного земельного запаса за номинальную плату, и лишь на новой, вполне капиталистической основе развилась там теперь частная собственность на землю.
- Устава о челяди. Ред.

130 В. И. ЛЕНИН
Оба эти пути капиталистического развития вполне ясно обрисовались в России после 1861 года. Несомненен прогресс помещичьего хозяйства, причем медленность этого прогресса не случайна, а неизбежна, пока сохраняются пережитки крепостничества. Несомненно также, что чем свободнее крестьянство, чем меньше давят на него остатки крепостного права (на юге, например, есть все эти благоприятные условия), наконец, чем лучше в общем и целом обеспечено крестьянство землей, тем сильнее разложение крестьянства, тем быстрее идет образование класса сельских предпринимателей-фермеров. Весь вопрос дальнейшего развития страны сводится к тому, какой же из этих путей развития возьмет окончательно верх над другим, и, соответственно этому, какой класс проведет необходимое и неизбежное преобразование: старый ли барин-землевладелец или свободный крестьянин-фермер.
У нас думают нередко, что национализация земли означает изъятие земли из торгового оборота. На этой точке зрения безусловно стоит большинство передовых крестьян и идеологов крестьянства. Но такой взгляд в корне ошибочен. Как раз наоборот. Частная собственность на землю является помехой свободному приложению капитала к земле. Поэтому при свободной аренде земли у государства (а к этому сводится сущность национализации в буржуазном обществе) земля сильнее втягивается в торговый оборот, чем при господстве частной поземельной собственности. Свобода приложения капитала к земле, свобода конкуренции в земледелии гораздо больше при свободной аренде, чем при частной собственности. Национализация земли, это — так сказать, лендлордизм без лендлорда. А что значит лендлордизм в деле капиталистического развития земледелия, об этом замечательно глубоко рассуждает Маркс в «Теориях прибавочной стоимости». Я привел его рассуждение в названной выше работе об аграрной программе, но позволю себе ввиду важности вопроса повторить его здесь еще раз .
См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 249—253. Ред.

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 131
В параграфе об исторических условиях теории ренты Рикардо («Theorien über den Mehrwert». П. Band, 2. Teil, Stuttgart, 1905, S. 5—7 ) Маркс говорит, что Рикардо и Андерсон «исходят из воззрения, кажущегося очень странным на континенте». Именно: они предполагают, что «не существует вовсе поземельной собственности, как помехи любому применению капитала к земле». На первый взгляд, это — противоречие, потому что как раз в Англии феодальная поземельная собственность считается в особенности полно сохранившейся. Но Маркс объясняет, что именно в Англии капитал «расправлялся так беспощадно с традиционными земледельческими порядками, как нигде на свете». В этом отношении Англия «самая революционная страна в мире». «Все исторически унаследованные распорядки там, где они противоречили условиям капиталистического производства в земледелии или не соответствовали этим условиям, были беспощадно сметены: не только изменено расположение сельских поселений, но сметены сами эти поселения; не только сметены жилища и места поселения сельскохозяйственного населения, но и само это население; не только сметены исконные центры хозяйства, но и само это хозяйство. У немцев, — продолжает Маркс, — экономические распорядки оказались определены традиционными отношениями общинных земель (Feldmarken), расположением хозяйственных центров, известными местами скопления населения. У англичан исторические распорядки земледелия оказались постепенно созданы капиталом, начиная с XV века. Английское техническое выражение «clearing of estates» («чистка земель») не встречается ни в одной континентальной стране. А что означает это clearing of estates? Оно означает, что не считались совершенно ни с оседлым населением — его выгоняли; ни с существующими деревнями — их сравнивали с землей; ни с хозяйственными постройками — их отдавали на слом; ни с данными видами сельского хозяйства — их меняли
- «Теории прибавочной стоимости». II том, 2 часть, Штутгарт, 1005, стр. 5—7.74 Ред.

132 В. И. ЛЕНИН
одним ударом, превращая, напр., пахотные поля в выгон для скота; одним словом, не принимали всех условий производства в том виде, как они существовали но традиции, а исторически создавали эти условия в такой форме, чтобы они отвечали в каждом данном случае требованиям самого выгодного приложения капитала. Постольку, следовательно, действительно не существует собственности на землю, ибо эта собственность предоставляет капиталу — фермеру — хозяйничать свободно, интересуясь исключительно получением денежного дохода. Какой-нибудь померанский помещик» (Маркс имеет в виду Родбертуса, теорию ренты которого он опровергает блестяще и детально в данном сочинении), «у которого в голове только и есть, что стародедовские общинные земли, центры хозяйства, коллегия землевладения и т. п., может поэтому в ужасе всплескивать руками по поводу «неисторического» воззрения Рикардо на развитие земледельческих отношений». На самом же деле «английские условия — единственные условия, в которых адекватно (с идеальным совершенством) развилась современная собственность на землю, т. е. собственность на землю, видоизмененная капиталистическим производством. Английская теория (т. е. теория ренты Рикардо) является в этом пункте классической для современного, т. е. капиталистического, способа производства».
В Англии эта чистка земли шла в революционных формах с насильственной ломкой крестьянского землевладения. Ломка старины, отжившей свое время, абсолютно неизбежна и в России, но девятнадцатый век (да и первые 7 лет двадцатого) не решили еще вопроса о том, какой класс и в какой форме произведет необходимую для нас ломку. Мы показали выше, какова основа распределения земли в России в настоящее время. Мы видели, что 10 /г миллионам крестьянских дворов с 75 миллионами десятин земли противостоят 30 000 владельцев латифундий с 70 миллионами десятин. Один из возможных исходов борьбы, которая не может не разгораться на такой почве, состоит в том, что землевладение десяти миллионов дворов почти

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 133
удвоится, а землевладение верхних тридцати тысяч исчезнет. Рассмотрим этот возможный исход чисто теоретически, с точки зрения того, как сложился аграрный вопрос в России к концу XIX века. Каковы должны были бы быть результаты такой перемены? С точки зрения отношений землевладения очевидно, что средневековое надельное и средневековое помещичье землевладение были бы перетасованы заново. Старина была бы сметена дотла. В отношениях землевладения не осталось бы ничего традиционного. Какая же сила определила бы новые отношения землевладения? «Принцип» уравнительности? Так склонен думать передовой крестьянин, затронутый народнической идеологией. Так думает народник. Но это иллюзия. В общине признанный законом и освященный обычаем «принцип» уравнительности ведет на деле к приспособлению землевладения к различиям в имущественной состоятельности. И на основании этого экономического факта, тысячекратно подтверждаемого и русскими данными и западноевропейскими, мы утверждаем, что надежда на уравнительность разлетелась бы как иллюзия, а перетасовка землевладения осталась бы как единственный прочный результат. Велико ли значение такого результата? Чрезвычайно велико, ибо никакая иная мера, никакая иная реформа, никакое иное преобразование не могли бы дать таких полных гарантий наиболее быстрого, широкого и свободного прогресса земледельческой техники в России и исчезновения из нашей жизни всех следов крепостничества, сословности, азиатчины.
Прогресс техники? — возразят нам, пожалуй. Но не показано ли выше точными данными, что помещичье хозяйство стоит выше крестьянского хозяйства и по травосеянию, и по употреблению машин, и по удобрению, и по качеству скота, конечно, и т. д.? Да, это показано, и факт этот совершенно несомненен. Но не надо забывать, что все эти различия в хозяйственной организации, технике и проч. суммируются в урожайности. А мы видели, что урожаи с помещичьих земель, находящихся в испольной и т. п. обработке у крестьян, ниже урожаев на надельной земле. Вот какое

134 В. И. ЛЕНИН
обстоятельство почти всегда забывают, говоря об агрикультурном уровне помещичьего и крестьянского хозяйства в России! Помещичье хозяйство стоит выше, поскольку оно ведется капиталистически. И вся суть в том, что это «поскольку» к концу XIX века оставило отработки преобладающей в нашем центре системой хозяйства. Поскольку на помещичьих землях хозяйничает и теперь своими стародедовскими орудиями, способами и т. д. кабальный крестьянин, постольку помещичье землевладение есть главная причина отсталости и застоя. Перемена в землевладении, обсуждаемая нами, подняла бы урожай с испольных и арендованных земель (теперь этот урожай — см. цифры выше — 50 и 45 пуд. при 54 пуд. на надельной земле и 66 пуд. на владельческих посевах). Если бы даже этот урожай поднялся только до уровня урожая с надельных земель, то и тогда шаг вперед был бы громадный. Но понятно само собой, что и урожай с надельных земель поднялся бы как вследствие освобождения крестьянина от гнета крепостнических латифундий, так и в силу того, что надельные земли стали бы тогда, подобно всем остальным землям государства, свободными землями, одинаково доступными (не всем гражданам, а гражданам с земледельческим капиталом, т. е. —) фермерам.
Этот вывод вытекает вовсе не из данных об урожайности, взятых нами. Напротив, эти данные взяты лишь для наглядной иллюстрации вывода, вытекающего из всей совокупности данных об эволюции русского помещичьего и крестьянского хозяйства. Чтобы опровергнуть этот вывод, надо опровергнуть тот факт, что история русского земледелия во второй половине XIX века есть история смены крепостнических производственных отношений буржуазными.
Если держаться данных о числе крестьянских хозяйств в настоящее время, то может получиться впечатление, что рассматриваемое нами аграрное преобразование повело бы к чрезвычайному раздроблению земледелия. Помилуйте, тринадцать миллионов хозяйств на 280 миллионах десятин! разве это не чудовищное распыление? Мы ответим на это: ведь это теперь

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 135
мы видим такое безмерное распыление, ибо теперь тринадцать миллионов хозяйств хозяйничают на меньшей площади, чем 280 млн. дес. ! Следовательно, перемена, интересующая нас, ни в каком случае не внесла бы ухудшения в рассматриваемом отношении. Мало того. Мы ставим дальше вопрос, есть ли основание думать, что общее число хозяйств останется при этой перемене прежним? Обыкновенно смотрят именно так под влиянием народнических теорий и мнений самих крестьян, которые всеми помыслами тянут к земле и способны мечтать даже о превращении промышленных рабочих в мелких земледельцев. Несомненно, некоторое число русских промышленных рабочих в конце XIX века стоят и сами на этой крестьянской точке зрения. Но вопрос в том, верпа ли эта точка зрения? соответствует ли она объективным хозяйственным условиям и ходу экономического развития? Достаточно поставить ясно этот вопрос, чтобы увидеть, что крестьянский взгляд определяется отживающим и безвозвратным прошлым, а не нарастающим будущим. Крестьянский взгляд неверен. Он представляет из себя идеологию вчерашнего дня, а экономическое развитие на деле ведет не к увеличению, а к уменьшению земледельческого населения.
Перемена в отношениях землевладения, рассматриваемая нами, не уничтожит и не может уничтожить этого процесса уменьшения доли земледельческого населения, процесса, общего всем странам развивающегося капитализма. Каким образом могла бы эта перемена, спросят меня, пожалуй, повлиять на уменьшение земледельческого населения, раз доступ к земле стал бы свободен для всех? Я отвечу на это цитатой из одной думской речи крестьянского депутата (Полтавской губернии), г. Чижевского. В заседании 24 мая 1906 года он говорил: «У нас крестьяне, те же выборщики, которые посылали нас сюда, производили, например, такой расчет: «Если бы мы были немного богаче и если бы каждая наша семья могла пять-шесть рублей в год расходовать на сахар, — в каждом из тех уездов, где возможно производство свеклы,

136 В. И. ЛЕНИН
возникло бы несколько сахарных заводов, в добавление к тем, которые существуют теперь». Совершенно естественно, что если бы эти заводы возникли, какая масса рук потребовалась бы для хозяйства при его интенсификации! Увеличилось бы производство сахарных заводов и т. д.» («Стенографические отчеты», стр. 622).
Это — чрезвычайно характерное признание местного деятеля. Если бы спросить его мнение о значении аграрного преобразования вообще, он, наверное, высказал бы народнические взгляды. Но раз вопрос встал не о «мнениях», а о конкретных последствиях преобразования, капиталистическая правда сразу взяла верх над народнической утопией. Ибо то, что сказали крестьяне своему депутату г. Чижевскому, есть именно капиталистическая правда, правда капиталистической действительности. Рост числа сахарных заводов и производительности их действительно был бы громаден при всяком сколько-нибудь серьезном улучшении положения массы мелких земледельцев; и само собою понятно, что не только свеклосахарное производство, но все отрасли обрабатывающей промышленности: текстильная, железоделательная, машиностроительная, строительная вообще и проч. и проч., получили бы громадный толчок, потребовали бы «массы рук». И эта экономическая необходимость оказалась бы сильнее всех прекрасных упований и мечтаний об уравнительности. Три с четвертью миллиона безлошадных дворов не станут «хозяевами» ни от какого аграрного преобразования, ни от каких перемен в землевладении, ни от какого «наделения землей». Эти миллионы дворов (да и не малая часть однолошадных) маются, как мы видели, на своих кусочках земли, сдают свои наделы. Американское развитие промышленности неминуемо отвлекло бы большинство таких безнадежных в капиталистическом обществе хозяев от земледелия, и никакое «право на землю» не в силах будет помешать этому отвлечению. Тринадцать миллионов мелких хозяев с самым жалким, нищенским и устарелым инвентарем, ковыряющих и свою надельную и барскую землю, это — действительность сегодняшнего дня; это — искус-

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 137
ственное перенаселение в земледелии, искусственное в смысле насильственного удержания тех крепостнических отношений, которые давно пережили себя и не могли бы продержаться ни одного дня без экзекуций, расстрелов, карательных экспедиций и т. п. Всякое серьезное улучшение в положении массы, всякий серьезный удар крепостническим пережиткам неминуемо подорвали бы это перенаселение деревни, усилили бы в громадных размерах (идущий медленно и теперь) процесс отвлечения населения от земледелия к промышленности, уменьшили бы число хозяйств с 13 миллионов до гораздо более низкой цифры, повели бы Россию вперед по-американски, а не по-китайски, как теперь.
Аграрный вопрос в России к концу XIX века поставил на разрешение общественным классам задачу: покончить с крепостнической стариной и очистить землевладение, очистить всю дорогу для капитализма, для роста производительных сил, для свободной и открытой борьбы классов. И эта же борьба классов определит, каким образом будет решена эта задача.
1 июля нов. ст. 1908 г.
От Павел Чайлик
К Monco (14.02.2010 19:30:08)
Дата 15.02.2010 22:48:46

Спасибо! Чрезвычайно интересно.

И апрельские тезисы 17-го ложатся вполне логично на эту работу. Выглядят закономерным продуманным шагом Ленина в собственном последовательном русле, а не каким-то хитрым вывертом момента (соблазнить крестьян т.к. "своих пролитариев не хватает на революцию") и чуть ли не отходом от марскизма, как сейчас модно выражаться. :))

Спасибо.
От Monco
К Павел Чайлик (15.02.2010 22:48:46)
Дата 16.02.2010 07:51:54

Re: Спасибо! Чрезвычайно...

>И апрельские тезисы 17-го ложатся вполне логично на эту работу. Выглядят закономерным продуманным шагом Ленина в собственном последовательном русле, а не каким-то хитрым вывертом момента (соблазнить крестьян т.к. "своих пролитариев не хватает на революцию") и чуть ли не отходом от марскизма, как сейчас модно выражаться. :))

>Спасибо.

А ещё в этом же 17-ом томе находится статья Ленина "Лев Толстой как зеркало русской революции", на которую СГКМ ссылается, обосновывая мнимый поворот Ленина к народничеству. Оцените добросовестность...
От Павел Чайлик
К Monco (16.02.2010 07:51:54)
Дата 17.02.2010 11:38:21

Вопросы.

У оппонентов высказанной мной точки зрения могут нарисоваться следующий аргумент:
Почему же понадобилось проиводить коллективизацию?
Ведь, согласно позиции Ленина по аграрному вопросу, национализация земли вполне решала вопрос повышения производительности труда. Ведь одним из аргументов в вопросе коллективизации была именно неудача интесификации сельскохозяйственного производства.

Не прав был Ленин или Сталин?
Они тут в оппозиции друг другу или как?
Проблема количесивенная или качественная?
Дело в масштабах? В темпах?
Кто в этом вопросе уже пытался разобраться?
От K
К Павел Чайлик (17.02.2010 11:38:21)
Дата 22.03.2010 14:25:54

Re: Вопросы.

> Почему же понадобилось проиводить коллективизацию?

Кормить города нужно было. Попали в капкан - легкой промышленности не было.
Вариантов было два - 1. построить всех (что и выбрали) или 2. устроить низкий
старт (дикое поле первичного капитализма).
От Павел Чайлик
К Monco (16.02.2010 07:51:54)
Дата 16.02.2010 09:58:00

Сколького я еще не знаю :)). Будем по мере сил осваивать. (-)
От Кактус
К Monco (14.02.2010 19:30:08)
Дата 15.02.2010 11:48:21

Re: Ленин. "Аграрный...

Перечитывал недавно потому что это аграрная часть программы РСДРП(б). Дедушка в России всегда будет актуален. Достаточно вместо крестьянина царской России подставить современного промышленного рабочего (с поправками на новое качество империализма) и ясно видно, что как тогдашний крестьянин субъективно хотел в докрепостное прошлое, а объективно был союзником национальной буржуазии, так и современный рабочий субъективно хочет в социализм брежневского разлива, а объективно – союзник национальной буржуазии. Не все плохо потому что буржуазия в царской России была никудышная и нынешняя не лучше. В той России был пролетариат который не дал крестьянству парализовать революционный процесс, в нынешней он тоже складывается.
От Monco
К Кактус (15.02.2010 11:48:21)
Дата 15.02.2010 14:02:32

Re: Ленин. "Аграрный...

>Перечитывал недавно потому что это аграрная часть программы РСДРП(б).

Если быть точным, то на 4-ом съезде РСДРП была принята не ленинская, а меньшевистская аграрная программа, предусматривавшая не национализацию, а муниципализацию земли.

>Дедушка в России всегда будет актуален.

Что верно, то верно.

>Достаточно вместо крестьянина царской России подставить современного промышленного рабочего (с поправками на новое качество империализма) и ясно видно, что как тогдашний крестьянин субъективно хотел в докрепостное прошлое

Да ну?

>а объективно был союзником национальной буржуазии

А сам он кем был, как не "национальной буржуазией"?

>так и современный рабочий субъективно хочет в социализм брежневского разлива, а объективно – союзник национальной буржуазии.

Гм.
От Кактус
К Monco (15.02.2010 14:02:32)
Дата 15.02.2010 14:47:54

Re: Ленин. "Аграрный...

Национальной буржуазией ПМСМ был только кулак (фермер, ростовщик, торговец). Парцелльный крестьянин – эксплуатируемый трудящийся, форма эксплуатации феодальная, рентная.

Крестьянин хотел сохранить себя как класс и видел единственный выход в замене множества конкретных помещиков одним абстрактным – государством. Идеалом крестьянина были земельные отношения до Смуты – свобода как личная, так и в землепользовании. Сумеешь доказать государству что ты способен обрабатывать 20 десятин – получишь 20, 200 – так 200. При этом крестьянин не понимал что национализация не вернет мифические «старые времена», а откроет путь капитализму. Желая сохранить свое социальное положение парцелльного крестьянина он сам вел дело к уничтожению крестьянства как класса.

Для уничтожения остатков крепостничества в царской России смена строя общественного строя была не нужна, даже самодержавие можно было не трогать. Крестьянство которое субъективно хотело в «справедливый» феодализм, а объективно – в капитализм, стало революционным классом только в силу низкой приспособляемости правящего класса, неспособного превратиться из рантье в буржуа. Самоубийство российского дворянства вследствие грубого нарушения правил техники социальной безопасности – один из самых смешных эпизодов всемирной истории. Крестьянство – революционный класс наоборот: хотели назад и сломали перегородки. Открывшимися горизонтами могла воспользоваться буржуазия, но «не шмогла». Воспользовался пролетариат. Именно инерция обратного движения крестьянства позволила буржуазии парализовать революционный процесс Великой Французской революции. Большевики сумели эту инерцию сломать. О чем до сих пор хнычут потомки раскулаченных.

Современный российский рабочий хочет сохранить себя как класс. Выход из нынешней ситуации распада он видит в национализации промышленности и возврате к брежневским временам, когда ему были доступны атрибуты среднего класса: квартира, дача, автомобиль. В массе ностальгия по социализму у подростков объясняется тоской по «империи когда нас все боялись и это было круто», у людей постарше – доступностью материальных благ. Национализация откроет простор капитализму в России, сломает догнивающие советские технофеоды, даст возможность рабочему работать и зарабатывать, буржуа – арендовать цех не у рантье, приватизировавшего советский завод, а у абстрактного собственника – государства, переложить на государство заботы о социалке, инфраструктуре, подготовке кадров и т.п. Рабочий субъективно хочет в социализм брежневского разлива, объективно – в славное тридцатилетие европейского капитализма 70-х. Мелкий буржуа хочет туда же. Современный российский промышленный рабочий – союзник буржуазии.

Крестьянин хотел национализировать предмет труда (землю) чтобы переложить издержки ее содержания на общество, но даже не думал о национализации средств производства которые оставались в его частной собственности (лошадь, плуг, семена). Мелкий буржуа хочет национализировать промышленность как предмет труда, оставив в частной собственности средства производства (технологии) по тем же причинам. Каждый хочет сохранить свое уникальное место в обществе (монополию) и иметь такое общество в котором он будет монополистом. Медведевская декларация о модернизации выражает интересы научной и индустриальной мелкой буржуазии: «Национализируйте наконец РАН, промышленность и землю. Гоните в шею рантье и дайте нам возможность работать! Работать кем? Как это кем? – Буржуазией.»
От K
К Кактус (15.02.2010 14:47:54)
Дата 22.03.2010 14:33:17

Re: Ленин. "Аграрный...

> Национализация откроет простор капитализму в России, сломает догнивающие
> советские технофеоды, даст возможность рабочему работать и зарабатывать,
> буржуа . арендовать цех не у рантье, приватизировавшего советский завод, а у
> абстрактного собственника

Не говоря уже о том "а кто это позволит" (интересы правящих в обратном), кто
сказал, что капитал (любой, хоть русский, хоть французский) решит, что ему
выгодно вкладывать сюда? Сломав "советские технофеоды" на заду останутся все, и
рабочие и мелкие буржуа.
От Monco
К Кактус (15.02.2010 14:47:54)
Дата 15.02.2010 15:18:55

Какая то удивительная интерпретация.

А ведь Ильич писал просто и ясно.