>Государство – институт монополизирующий насилие в интересах господствующего класса. Когда оно есть, оно живет по законам: хоть ночной сторож по Гоббсу, хоть диктатура пролетариата по Марксу.
Мне казалось, что модель государства как ночного сторожа предполагает в идеале полную независимость государства от общества. В идеале, который, как и любой идеал, практически недостижим. Но, тем не менее, развиваясь, государство стремится к этому идеалу.
>Законы публичны: общеизвестны, распространяются на всех, применяются открыто.
Это, по-моему, один из аспектов того идеала, к которому стремится государство.
>Внутри корпорации действует не закон, а обычай. Если обычай определяет где, когда и к кому закон применяется или нет, значит, монополии на насилие нет – оно приватизировано корпорациями. Это не диалектическое противоречие между государством и корпорациями, в котором они могут сосуществовать долго, а антагонистическое. Если государство позволило своим подинститутам превратиться в корпорации, значит самого государства как института уже нет.
Я считаю, что в этом случае можно говорить о коррумпированности государства. Коррумпированности в широком смысле, т.е. некоторой "заржавленности" государственного механизма, вследствии которой государство плохо выполняет свои функции (а то и вовсе перестает их выполнять). Но эта коррумпированность как "заржавленность" - маскировка. На самом деле государственный механизм сознательно подвергается некоторым изменениям с тем, чтобы приспособить государство для функционирования в чьих-либо интересах. По крайней мере, такая точка зрения мне представляется вполне логичной в рамках модели государства как ночного сторожа. (Этот абзац - изожение моих доморощенных соображений.)
У меня есть и соображения о логичности такого взгляда на то явление, которое Вы описали выше, и с точки зрения марксистко-ленинской модели (буду ее пока так называть), но я их пожалуй изложу после того, как получу Ваши комментарии к предыдущему абзацу.
>Я считаю, что в этом случае можно говорить о коррумпированности государства. Коррумпированности в широком смысле, т.е. некоторой "заржавленности" государственного механизма, вследствии которой государство плохо выполняет свои функции (а то и вовсе перестает их выполнять). Но эта коррумпированность как "заржавленность" - маскировка. На самом деле государственный механизм сознательно подвергается некоторым изменениям с тем, чтобы приспособить государство для функционирования в чьих-либо интересах. По крайней мере, такая точка зрения мне представляется вполне логичной в рамках модели государства как ночного сторожа. (Этот абзац - изожение моих доморощенных соображений.)
Мне кажется что нужно устанавливать наличие или отсутствие государства по тому является ли оно общественным институтом (служит интересам общества) или не является (служит интересам частных лиц). Государство создает правящий класс с согласия остальных классов. И его интересам оно служит. Интересы класса не совпадают с интересами отдельного его представителя. Например, отдельно взятый буржуй никогда бы не платил налогов. И он возмущается когда родное ему буржуазное государство заставляет платить. Интересы корпорации совпадают с интересами ее отдельного члена. Для их защиты она и создается. Поэтому когда государство служит интересам правящего класса, оно есть, даже когда отдельный чиновник продает делегированную ему государством часть полномочий частному лицу или корпорации (коррупция). Когда государство служит интересам частных лиц – его нет. Это не коррупция как неизлечимая болезнь бюрократии, а качественно иное состояние – распад, коррупция доведенная до высшего предела. Учреждения как объединения чиновников есть, а государства нет. Нормально работающее буржуазное государство я наблюдал когда сам в СССР был чиновником. (Не буржуазное государство предполагает отсутствие профессиональных бюрократов, что Ленин в свое время предлагал.) Советское общество требовало от чиновника защищать интересы общества, например наказать преступника. И никогда не интересовалось интересами частных лиц, например, поиском и возвратом похищенного частного имущества. Защита прав граждан была частным делом сердобольного чиновника. Государству было на граждан плевать. Это и было нормальное государство. Гражданам, которые считали себя центром мироздания, было обидно. Они хотели прав человека. По сути хотели ликвидации государства и превращения его в контору по обслуживанию их частных интересов. Что и получили.
Коррупция в ее крайней форме распада государства, не маскировка господства класса, это господство индивида с деньгами.