История & память; Экономика & финансы; Управление & методология;
Re: По Шушарину,...
Здравствуйте,
>Так почему произошел 20-й съезд. И почему к власти пришли именно те люди, которые пришли? А не Молотов с Кагановичем, например?
У меня сложилось впечатление, что весь советский период был пронизан борьбой двух групп, которые по-разному видели пути развития страны. Одни считали, что нужно копировать западные образцы и идти западным путем (воровать на западе удочки). Удочки в смысле технологий не только промышленных, но и социальных. Их в этом поддерживал истмат с присущим Просвещению универсализмом – европейский путь развития как столбовая дорога человечества. Эта группа была склонна к демократии и социалистическому глобализму – экспорту революций. Другие считали что нужно идти собственным путем (учиться на западе ловить рыбу). К первой группе принадлежали в основном люмпены и националисты. Ко второй - рабочие и крестьяне. Эта группа в основном имела крестьянскую психологию, так как массовый рабочий класс формировался из деревни. Условно одних называли троцкистами, других - сталинистами. Сталин и его сторонники одержали победу в конце 30-х. Но именно их выбили в войну и после смерти Сталина не очень храбрый Хрущев решился открыто провозгласить о своей «бескровной» победе - тех, кто мог свернуть ему шею за подобный доклад, перебили немцы. А все мероприятия Хрущева и Брежнева прямо укладываются в доктрину «столбовой дороги».
>А действия Хрущева в сельском хозяйстве - это не попытка "социального прогресса"?
Да. Это навязывание социального прогресса именно по букве истмата. Крестьян уравняли с рабочими: выдали паспорта, лишили собственного хозяйства, хотели еще поменять условия труда на промышленные, но не получилось. Хрущев насмотрелся ферм в Америке и хотел наши колхозы сделать социалистическими фермами. А получились «неперспективные деревни».
>Мне кажется, что надо все-таки разбираться с историей, чтобы понять как мы попали туда, куда мы попали.
Надо, только кто это будет делать? Изучая историю в школе, я одновременно дома слышал о многих фактах, не получавших объяснения в рамках официальной версии. Пытаясь выяснить причину различий начал «коллекционировать» стариков – очевидцев событий и читать что-то кроме учебников по истории. Выяснил следующее. До Просвещения история намеренно искажалась только в угоду правящей династии (злой Иван Грозный, горбатый карлик Ричард III) или господствующей религии (римляне все негодяи, потому что притесняли христиан). В ходе Просвещения сменилась мировоззренческая основа – на место Бога и религии пришли наука и научная идеология. Появился целый класс политических писателей – творцов идеологии. Историческая наука – основа общественных наук, так как она дает фактуру для остальных исследований. И историю стали переписывать раз в поколение вместе со сменой идеологии и ее научной основы. Сейчас проблема в том, что нужна идеология как руководство к действию, а научного ядра для нее нет – наука сама переживает кризис, возможно последний. И каждому приходится изобретать свой кустарный вариант истории. Психологически человек плохо переносит состояние неопределенности и вместо рухнувшего исторического мифа изобретает свой собственный миф. Плохонький, но хотя бы успокаивает. У меня собственный исторический миф находится в стадии формирования и состоит скорее из гипотез, чем из теорий. Создавал я его просто – брал официальное описание события и причинно-следственных связей его породивших, и проверял по рассказам очевидцев и участников, которые в свою очередь проверял на логическую связность. Ничего нового я в это дел не внес. Понятно, что это эрзац, но платные историки нам такого напишут, что образцом достоверности будут считаться русские народные сказки. В советское время они добросовестно писали историю не признавая фактами то, что не вписывалось в истмат. Это обычная научная практика, характерная для Нового времени. Сейчас за деньги или ради скандальной известности выдумают любой бред. Мне нравилась в исторической науке так называемая «школа факта» - группа исследователей, которые каждое историческое событие доказывали о нормам криминалистики. (А там правила простые: что вижу, то пишу, что не вижу, то не пишу; если факты не укладываются в твоей голове, дело не в фактах, а в голове.) Позже они же ввели в исследование письменных памятников требование рассматривать информацию с учетом контекста. Эта школа быстро сошла на нет по непонятным для меня причинам. Возможно, не угодили какой-нибудь идеологической полиции. Вывод простой: надеяться кроме как на самих себя не на кого.
>А с другой стороны - может быть есть что-то в человеческой психологии, что превращает построение справедливого общества в сизифов труд?
Психика человека двойственна. В одних общественных условиях объективно реализуется одна сторона, в других – другая. Например, субъективно самый добрый и бескорыстный купец-старообрядец все равно был капиталистом, т.е. объективно злодеем. И, наоборот, в здоровом коллективе отпетая шпана вынуждена считаться с предложенными правилами поведения. Примеры есть у Макаренко. В социалистическом обществе-коллективе плохие стороны человеческой психики не имели объективных условий для реализации ровно до тех пор, пока общество было сильным.
>>Для бюрократов другого средства, кроме постоянных идеологических накачек и посадок не придумали. Но сферу их деятельности и их влияние на общество нужно было сужать.
>Возможности сужать все-таки ограничены. Особенно в условиях враждебного окружения.
Я всю жизнь служил в организации, где управление троится по принципу единоначалия. Убедился в том, что:
- этот принцип держится на принуждении и в самые важные моменты оно не срабатывает;
- он годится только для временных формирований, где люди друг друга не знают и поэтому друг другу не доверяют;
- он сковывает возможности группы, так как позволяет реализоваться только способностям руководителя.
Управление в коллективе и через коллектив намного результативнее. Частный случай такого управления – ленинский демократический централизм.
У нас выступал командир батальона, который в 1941 году не отступал, а наступал – форсировал Прут. Потом дрался в окружении. Он рассказывал, что метрах в 50 перед основной траншеей они делали замаскированные стрелковые ячейки, где находились одиночные бойцы со связками гранат и бутылками с зажигательной смесью. Цепь батальона огнем отсекала от танков пехоту противника и бойцы из ячеек уничтожали танки. Сами при этом, как правило, погибали. Но спасали батальон – если бы танки дошли до основной траншеи они восстановили бы взаимодействие с пехотой и все… Кому идти в ячейку решали сами во взводах. Приказать такое было невозможно - тут уже единоначалие не действовало. Этот комбат нашел тот стиль руководства, при котором люди сами принимали решения по его подсказке. Как он говорил, не было даже разговоров о сдаче в плен, хотя такой соблазн в окружении был всегда. Если бы батальон решил сдаваться – что бы он сделал один? Застрелился бы, наверное.
Иерархическая бюрократическая систем управления ПМСМ себя изжила. Она не нужна кроме тех ситуаций, когда управлять людьми нужно втемную, не сообщая им смысл задачи. Но это случай крайне редкий на войне, и тем более – в мирное время. У Мухина была здравая идея «делократии», только он ее не довел до конца.
>Значит нужны постоянные накачки и посадки...
Идеологические накачки и посадки нужны в ограниченном количестве. В советское время случаи взяточничества или «крышевания» сотрудниками милиции преступных сообществ были единичными. Эти преступления никогда не скрывались из-за ложно понимаемой «чести мундира» - делам давали ход. Люди, которые на этом попадались, привлекались к ответственности по максимуму, массой сотрудников они рассматривались как предатели, звучали требования смертной казни. В тоже время другие нарушения закона - превышение полномочий по отношению к профессиональному преступнику-рецидивисту, утеря оружия или документов по пьянке и т.п. - воспринимались снисходительно, мол «не повезло». Сейчас коррупция в правоохранительных органах признается не излечимой болезнью, а неизбежным общественным явлением, т.е. нормой. И борются с ней в основном на словах. А разница всего лишь в идеологии.
>В другой подветке Вы обсуждаете возможность революции при развитом капитализме.
>Но ведь был же 1918 год в Германии ( и Ленин тогда крепко надеялся на революцию в Германии). Вспомните 20-й год ("Даешь Варшаву, дай Берлин...").
>А также 1968-й год во Франции.
Просто я не знаю ни одной развитой капиталистической страны, в которой произошла бы социалистическая революция. Революция 1918 года в Германии не имела массовой поддержки и была легко подавлена одним кавалерийским полком и разведотделом флота. Похоже на разгром Корниловым выступления большевиков в июле 1917 года. А своего Октября в Германии не было. Неудачная революция – всего лишь мятеж.
Поход на Берлин через Польшу – попытка реализации утопии о мировой революции. Утопии, которая во многом держалась на неверии в собственные силы, дескать, без Западной Европы пропадем.
События 1968 года во Франции не были в полном смысле слова революцией – там общественный строй не менялся. Скорее это был государственный переворот – убрали де Голля, который мешал англо-американцам своей самостоятельностью. Важность тех событий в том, что там впервые была опробована схема «управления через хаос» которая позже сработала у нас. ПМСМ это была первая псевдореволюция постмодерна, спектакль глобалистов, впервые поставленный чтобы ограничить государственный суверенитет национального государства. Использовали для спектакля левых, идеологи были марксистами, что наводит на нехорошие мысли – похоже, что капиталисты научились использовать левую идеологию для решения собственных проблем.
