Прежде чем утверждать что что-то есть или чего-то нет, неплохо было бы это что-то определить. Никакая конкретная эмпирическая наука (физика, биология, социология — последняя, правда, может изучать феномен религии и религиозного сознания), изучая объективные причинно-следственные взаимосвязи с боженькой дела не имеет — вопросы такого плана относятся к сфере метанауки (философии, научной методологии). Методологически отсылка к божьей воле эквивалентна отказу от познания — зачем задавать вопрос почему так, а не иначе, если такова воля Творца — в этом смысле религиозное мировоззрение контрпродуктивно, а атеистическое продуктивно. Поэтому наука не только не нуждается в гипотезе Бога, как некогда заметил Лаплас, но и всячески её избегает. В этом смысле наука (если угодно, самим фактом своего существования как целостной совокупности знаний и познавательной деятельности) доказала что Бога нет — трансцендентная причинность за пределами человеческой деятельности не наблюдается со сколь угодно высокой точностью. Это такое же эмпирическое обобщение как и законы сохранения — то, что энергия сохраняется люди выяснили до теоремы Нётер, показавшей математическую связь это го эмпирического факта с однородностью времени, которая может быть установлена независимо. Мир причинен, но не целесообразен — цели ставит человек. Можно подойти к вопросу несколько с иной стороны — существуют ли критерии различия между естественным и искусственным? Ведь искусственное использует естественную причинность. Казалось бы, можно объявить искусственным устойчивое воспроизводство событий или процессов нулевой меры, однако и термодинамически невероятные состояния также воспроизводят и живые системы. Ограничение искусственного как неспособного к самоорганизации явно искусственно :) - в концов концов, как предсказал Лем в «Сумме технологии», проектирование может быть автоэволюционным. Видимо сентенцией в духе Лема придется и ограничиться — только живые системы способны отличать живое от неживого, так и для верификации разума нужен другой разум. Если частная постановка вопроса (например поиск иных цивилизаций) требует конкретной разработки, то общая — может ли сама причинность в целом оказаться искусственной — сводима к тавтологии. Опять таки по Лему, можно представить «теологическую» (или «теогоническую») модель — виртуальную вселенную, способную к бесконечному (!) саморазвитию, по отношению к которой её создатели действительно бы были всемогущи. Однако осознание собственной виртуальности ни на йоту не изменило бы отношение к миру его разумных обитателей. По Ильенкову, смысл существования человечества состоит в том, чтобы слившись со всеми прочими формами мыслящей материи, заменить все естественные процессы во вселенной искусственными и тем самым воспроизвести условия её существования Таким образом внутреннее противоречие теургической онтологии оказывается тождеством реального и виртуального! Вообще религия это более этика чем онтология. Легко видеть что этическая проблематика модели Лема это отношение детей и родителей раздутая до космологических масштабов. Аналогично христология есть не более чем мистифицированная антропология (философское учение о человеке)- это показал еще Фейербах. Христианский тринитаризм выражает тождество бытия и мышления, всеобщего и единичного, культуры и личности. В этом смысле обратная мистификация материалистической антропологии решает известный догматический спор о филиокве решается в пользу католицизма, причем в усиленной формулировке «только от Сына» (кажется такой ереси еще не было?:) или была?) - никакое идеальное без посредства человеческой личности не существует. Схоластические доказательства бытия божия в действительности аргументировали существование причинности и познаваемость мира, но никак не искусственность причинности и познаваемости.
