|
|
От
|
Михайлов А.
|
|
|
К
|
Кактус
|
|
|
Дата
|
12.07.2009 00:39:46
|
|
|
Рубрики
|
В стране и мире;
|
|
Re: Место Бурдье...
>>Прежде чем говорить что ЧЭФ что-то производит, надо установить что такое ЧЭФ. Чистая эндогенная форма чего? Производства и воспроизводства действительной жизни, воспроизводящей деятельности, которая внутри себя имеет определенное членение на составляющие — предмет деятельности (форму предметности), формы деятельности, тип взаимодействия, форму общения и т.д. Формы сами по себе ничего не производят (это у Гегеля форма — субъект), производят люди, которые в рамках этих форм взаимодействуют, их же и производя. Всякая деятельность есть либо обработка людьми природы, либо обработка людей людьми; производство социальных форм — диалектическое единство, последующее обе противоположности — в конечном счете и обработка людей и обработка природы ведется посредством социальных машин.
>
>Понятно что производит общество сложившееся в уклад. Это у меня оговорка. ЧЭФ – это теоретическая модель совокупности производственных отношений внутри социально-экономического уклада, форма (эндоскелет) уклада. Каждый уклад включает в себя собственные экономику, население, социальные формы подчиненные ЧЭФ, территориальную и социальную инфраструктуру, культуру, институты и т.п.
Здесь я хотел несколько на ином акцентировать внимание. Не сколько на целостности уклада, сколько на субъектности — люди являются субъектами социального детерминизма. Форма это не субъект, а объект, но весьма «странный» объект, детерминирующий свой субъект.
>Чтобы уйти от шушаринского ограничения что ЧЭФ это точка бифуркации в социальном пространстве (в этой точке она действительно чистая) я ее буду называть ЭФ и считать длящимся состоянием (что близко к действительности).
Так это в теоретическом отношении шаг назад, возвращение к «старому» истмату.. Введение категории чистой эндогенной формы(ЧЭФ) вместо общественно-экономической формации (ОЭФ) это существенный прорыв в историческом материализме, обусловленный тем, что в реальности существует не состояние, а становление. Неизменным может быть только то что уничтожается — форма собственности. То что возникает — предметное бытие как содержание способа производства, точнее тип деятельности воспроизводящий новую форму предметности — пребудет с человечеством в вечности. Процессы возникновения и уничтожения это кирпичики из которых строиться процессуальность социального.
>Особенностью ЭФ является ее стабильность – она не меняется, а возникает и исчезает. Каждый уклад производит и накапливает то что ему необходимо и побочный продукт (обычно десоциализированное в старом укладе население, но не только).
Накопление «побочного продукта», не будучи исторической случайностью, заслуживает особого рассмотрения. Обращаясь к капитализму, как наиболее исследованному материалу, мы обнаруживаем, что содержание каждого цикла накопления капитала составляет не только овеществление труда, но и изменение способа деятельности. Периодические кризисы это превращенная форма технологического накопления, скрывающегося под чуждой ему оболочкой товарно-денежных отношений. Социалистическая революция революция освобождает процессы самоизменения деятельности от отживших социальных форм и в линейной форме технологическое накопление, накопление мощи становиться самоцелью. Но и в свою очередь мощь должна быть конкретной — осмысленной — под оболочкой линейной формы скрываются процессы когнитивного накопления. В общем, каждая социальная форма в процессе своего существования закономерно производит предпосылки собственного преодоления.
>Когда количество побочного продукта превышает меру, возникает новый уклад со своей собственной ЭФ.
Заметим, это нетривиальное утверждение — меру господствующему укладу, задает последующий уклад. С точки зрения политэкономии капитализм может просуществовать бесконечное число циклов воспроизводства, можно лишь установить асимптотические свойства при бесконечно большом накоплении — тенденцию нормы прибыли к понижению и прочие тренды, свидетельствующие о неизбежном самоисчерпании капитализма. Меру этому самоисчерпанию кладет уровень технологии (а не капитала) — уже с появлением с появлением фордовского конвейера и электрических сетей оказался возможным иной, посткапиталистический способ производства. Точно также и возрастание технологической мощи кажется бесконечным, но с некоторого момента оно научно осмысляется.
>От старой ЭФ не отпочковывается новая ЭФ с собственным содержанием, аномальным для предшествующего уклада. Это выброшенное из старой ЭФ аномальное содержание создает себе такую форму.
Вопрос только как создает? Конкретно-исторический ответ на этот вопрос это и есть теория революции.
>Поэтому нет прямого гегелевского перехода (когда возникает капитализм феодализм не исчерпал своего потенциала развития даже наполовину)
Это утверждение было причиной многих споров между историками. С одной стороны начиная с 14 века разворачивается глубокий кризис европейского феодализма - конец высокого средневековья отмечен длинным периодом крестьянских восстаний, постепенно перешедшим в религиозные войны реформации. К этой точки зрения склонялся и Шушарин, называя возрождение вырождением, периодом деконструкции, когда старая форма пала, а новая еще не возникла. С другой стороны, есть феномен восточного феодализма, просуществовавшего до 19 века. В некотором смысле черты территориального взаимодействия на востоке проявлялись более ярко, так что ранние буржуазные революции в Европе можно считать прорывом, опередившим свое время Другое дело, что асинхронность фазового перехода между феодализмом и товарным производством обусловлена экзогенными отношениями — субъект великих географических открытий, создавших мир-систему становился и субъектом исторического прорыва за пределы феодализма.
>и нет четкой границы между марксовыми формациями. (Формация включает несколько взаимодействующих укладов между которыми границы есть.)
Да, конкретно-исторические формации неизбежно гетерогенны. Именно поэтому требуется категория чистой эндогенной формы, а эндогенная логика «Полилогии...» является совершенно закономерным развитием формационной теории, т.е. последовательного историзма.
>Границей новой и старой ЭФ является линия бегства побочного продукта из предшествующего уклада (например, феодальная урбанизация в Европе как противоположность античной).
Это интересное замечание — различение двух типов города. Античный полис это основа производственной системы политархии, военно-политическая машина по добыче рабов эксплуатирующая свою периферию. Феодальный город это нечто совсем другое - это территориальная сингулярность, исключающая человека из поместного взаимодействия - «воздух города делает свободным» - средневековый город это переход от феодализма к буржуазности
>Происходит детерриториализация побочного продукта в старом укладе и территориализация его в новом.
Детерриториализация это непременный атрибут товарности почти по определению — товарность как раз означает производство для обмена, а не для нужд местного воспроизводства. А вот происходит ли уже в буржуазном укладе новая территориализация и в какоком смысле её понимать — большой вопрос. Разве что считать таковой формой национальное государство
>Содержанием уклада является деятельность по производству территории, людей, средств производства и предметов потребления, культуры. Деятельность как поток всего перечисленного.
Думаю, следует более подробно развернуть связь между фихтеанским концептом деятельности и делезовским концпетом потока. Предметное бытие способа производства как предмет деятельности, и деятельность как поток общественного богатства...