Мистика, естественно, возникает вследствие несомненно мистического
характера той «причины» стоимости, которую имеет в виду Маркс. Чтобы
убедиться в этом, можно предложить поискать в каком-нибудь реальном
товаре хоть какие-то следы воплощенного в них труда, а тем более труда
общественно-необходимого. Возьмите описание любого товара. Там могут
содержаться сведения о том, из каких деталей собирается товар или из каких компонентов он состоит, какова его электрическая схема, как детали
крепятся друг к другу, какова его масса или длина, а также множество иных
полезных сведений. Но вы никогда в таком описании не найдете данных о
том, сколько труда потребовалось для его производства. Почему? Да потому,
что никакому потребителю такие сведения не нужны. Даже для того, чтобы
обосновать цену на этот товар.
Конечно, мера, которой мы измеряем определенные свойства, и причина возникновения этих свойств – это не одно и то же. Но тем не менее способы измерения основываются именно на характеристиках этих свойств. Мы измеряем температуру тел ртутным градусником именно потому, что температура определенным образом влияет на объем ртути. Мы можем измерять длину линейкой потому, что линейка имеет определенную протяженность.
Маркс это прекрасно понимал. Поэтому то противоречие, что в основе
стоимости лежит воплощенный в них труд, а измерение стоимости товаров
осуществляется деньгами, он объяснял тем, что деньги, например, золотые,
сами являются продуктом труда и товаром. Но мы уже видели, что это не так, что деньги исторически уже не являются продуктами труда и вообще не
являются товарами. А следовательно, вообще непонятно, каким образом
деньгами измеряется содержащийся в товарах труд.
Конечно же, причиной стоимости товаров не является содержащийся в
них труд, тем более что никакого труда в товарах в реальности не
содержится. Объяснять стоимость товаров воплощенным в них количеством
труда – это то же самое, как объяснять теплоту физических тел неким
субстантом, теплородом, как это делами во времена Маркса.
