) > http://k-frumkin.livejournal.com/293630.html >критика >Книга эссе Георгия Дерлугьяна "Как устроен этот мир" разочаровала, хотя я подходил к ней с пафосом: как никак Дерлугьян является одним из немногих котирующихся на западе российских социологов. Прежде всего бросилось в глаза обилие крайне неточных, высказываний - вроде того что "сельскохозяйственный трактор является по сути разоруженным танком". Но куда хуже: книга явно подчинена дискредитации неких противников Дерлугьяна и его "лагеря" внутри научного сообщества. >Кто же этот противник? >Прежде всего "либералы". При этом Дерлугьян борется с "либеральными мифами" - однако, он выбирает мифы которые значимы только в газетной публицистике, да и в ней пожалуй были актуальны лет 20 назад - вроде "мифа о Пиночете". Странное занятие для человека, претендующего, как это он утверждает в предисловии, что пишет научно-популярную книгу. Но, в конце-концов критиковать либералов- святое дело.
ИМХО горечь вызвана совсем иным. Наши либералы жили в очень благоприятной, почти тепличной обстановке. Почти полная монополия в академической сфере и поддержке властей. Кое-каких соперников выпускали на уровне публицистики, но без особых последствий.
Дерлугьян же обозначил наличие мощного набора интеллектуальных сил (книги, авторы, школы), который грозит снести этот затхлый парничок. Например тоже Арриги просто бьёт под дых либералам, (а также всем остальным экономическим школам), своим развёрнутым анализом развития мировой капиталистической системы. Удар силён именно тем, что он наноситься не со стороны критики теоретической схемы, а со стороны истории. Типичная экономическая школа обязательно имеет две составляющие - теоретическую схему и набор исторических примеров, подтверждающих правоту рецептов данной школы (те кто делал как мы сказали -виннеры, те кто проводил другую линию - лузеры). Арриги показывает другое - универсальных схем успеха НЕТ. В различные эпохи совсем разные стратегии и экономические политики приносили успех. Поэтому система аргументации через примеры ИМХО становиться неубедительной, экономисты остаются с голыми схемами. Т.е. в ответ на такой вызов экономической науке нужно сильно измениться, чтобы выжить
Re: это (у Д.) - реализация программы реформы поля наук
>) >> http://k-frumkin.livejournal.com/293630.html >>критика >>Книга эссе Георгия Дерлугьяна "Как устроен этот мир" разочаровала, хотя я подходил к ней с пафосом: как никак Дерлугьян является одним из немногих котирующихся на западе российских социологов. Прежде всего бросилось в глаза обилие крайне неточных, высказываний - вроде того что "сельскохозяйственный трактор является по сути разоруженным танком". Но куда хуже: книга явно подчинена дискредитации неких противников Дерлугьяна и его "лагеря" внутри научного сообщества. >>Кто же этот противник? >>Прежде всего "либералы". При этом Дерлугьян борется с "либеральными мифами" - однако, он выбирает мифы которые значимы только в газетной публицистике, да и в ней пожалуй были актуальны лет 20 назад - вроде "мифа о Пиночете". Странное занятие для человека, претендующего, как это он утверждает в предисловии, что пишет научно-популярную книгу. Но, в конце-концов критиковать либералов- святое дело. > >ИМХО горечь вызвана совсем иным. Наши либералы жили в очень благоприятной, почти тепличной обстановке. Почти полная монополия в академической сфере и поддержке властей. Кое-каких соперников выпускали на уровне публицистики, но без особых последствий.
>Дерлугьян же обозначил наличие мощного набора интеллектуальных сил (книги, авторы, школы), который грозит снести этот затхлый парничок. >Например тоже Арриги просто бьёт под дых либералам, (а также всем остальным экономическим школам), своим развёрнутым анализом развития мировой капиталистической системы.
уже к 2000- 2002 сформулированной, в первую очередь Валлерстайном
Рассмотрение книжки Дерлугьяна интересно ыло бы начать в этом ключе, в последнего ее раздела. Не про то "что" является предметом изучения, а про то "как", "какими методами" происходит изучение социального мира. То есть по моему предположению, Дерлугьян выкладывает результаты реализации эпистемической программы МСА 2000г
Собственно его программа - рассылается по емейлу желающим. Журнал Британской соц.ассоциации номер 1 за 2000г
12 лет назад старые постинги ищутся по тегу Валлерстайн в архиве. http://forum.vif2ne.ru/nvz/forum/archive/72/72436.htm МСА как метадисциплинарная альтернатива традиционной социальной науке http://abuss.narod.ru/Biblio/fisun.htm “Мир-системный анализ - это не теория о социальном мире или какой-то его одной части, скорее это протест против тех способов, с помощью которых социальное научное познание было структурировано для нас при своем возникновении в середине XIX столетия”, - так открывает И. Валлерстайн одну из своих программных частей о МСА в известном коллективном сборнике “Социальная теория сегодня” [3, р. 309]. В самом широком смысле мир-системный анализ является продолжением и распространением идей “всемирной революции” 1968 года на сферу социального знания, реакцией на “идеологизированный позитивизм и фальшивый аполитизм” социальных наук 50-60-ых гг. В более узком смысле, МСА бросил вызов двум господствующим в это время теориям - девелопментализму (теории “развития”) и концепции модернизации. “Хотя мир-системный анализ был только одним вариантом этой критики, сейчас уже понятно, что он порывал с социальной наукой XIX века более глубоко, чем это делали другие критики” [4, p. 266].
Острие валлерстайновской критики сконцентрировано вокруг ключевых, парадигмальных оснований современного социального знания, которые он называет “ужасным наследством социальной науки XIX столетия” [4, р. 264]. По мнению И. Валлерстайна, мы нуждаемся не просто в переосмыслении, а в радикальной замене социальной науки XIX столетия, “ибо множество ее предпосылок (на мой взгляд, ошибочных и ограниченных) все еще слишком укоренены в нашем мышлении. Эти предпосылки, когда-то способствующие освобождению духа, сегодня выступают главным интеллектуальным барьером для успешного анализа социального мира” [4, р.1].
Прежде всего, это представление о том, что социальная реальность якобы существует в трех особенных и отдельных сферах: политической, экономической и социокультурной. Под экономическими явлениями при этом понимается то, что относится к функционированию рынка, политическими - то, что относится к сфере функционирования государственных институтов, а социокультурными - то, что определяется преимущественно состоянием нашего духа. Каждая из этих сфер - экономика, политика и культура представляет автономный вид деятельности и имеет собственную внутреннюю логику развития (поэтому между ними могут возникать противоречия и происходить взаимные конфликты). Однако, по мнению И. Валлерстайна, разделение экономики, политики и культуры является скорее догмой господствующей либеральной идеологии, чем отражением реальных механизмов функционирования современного мира. Вариацией этого мифа является и представление о том, что в докапиталистических системах эти сферы действительно были нерасчленимы, и только капитализм (“модернизация”, “переход от традиционного к современному”) разделяет их между собой. По сути и последняя схема отдает дань типичным представлениям о сущности процесса развития как движения на пути бесконечной дифференциации социальных структур и институтов
"Ужасная""буржуазная" наука 19в Острие валлерстайновской критики сконцентрировано вокруг ключевых, парадигмальных оснований современного социального знания, которые он называет "ужасным наследством социальной науки XIX столетия" По мнению И. Валлерстайна, мы нуждаемся не просто в переосмыслении, а в радикальной замене социальной науки XIX столетия
построения новой “историософии” в постсоветской России выглядят попытками генерации и закрепления такого научно-публичного дискурса, который претендует на академическую нормативность в изменяющемся пространстве социально-гуманитарного знания и, одновременно, в условиях становления российской государственной идеологии стремится принять на себя властные догматические функции в общественной сфере и образовании.
Старые заметки по поводу Валлерстайновского замечания о слиянии сфер общественной жизни.
Можно разделить общество на поля по Бурдье и уклады по Крылову (или ЧЭФ по Шушарину). Больших полей три: культура, государство, экономика. Социально-экономические уклады тоже можно разделить на три группы: доиндустриальные (первобытный после неолитической революции и последующие уклады), индустриальные (капиталистический или социалистический после промышленной революции), постиндустриальные (финансовый капитализм или коммунизм после научно-технической революции).
Доиндустриальные уклады.
Культура существовала в религиозной форме (вера). Через художественные образы она определяла единые этику и эстетику как способы социализации человека. Высокая культура доиндустриального уклада — часть демографического производства.
Государство прошло ряд формальных изменений и окончательно сложилось как высшая форма в виде единой бюрократической машины при абсолютизме. Через насилие государство определяло право — способы социализации уже не индивидов, а сословий и классов. При этом цели государства и общества целиком определялись культурой.
Экономика была всего лишь материальной базой культуры и государства. Она существовала отдельно от них, хотя регулировалась правом и получала знания из культуры. Натуральный характер экономики определялся потребностями главного производства — демографического. Частная собственность на средства производства существовала как право отдельной ячейки демографического производства пользоваться частью общественного достояния. Она не подлежала обмену по воле владельца.
Индустриальные уклады.
В промышленном капитализме культура существует в форме идеологии (не религиозная вера). Идеологизированная форма культуры называется массовой культурой и определяет образ жизни как классовый способ политически верного поведения. Этика отделена от эстетики - то что хорошо, может быть некрасиво и наоборот. Высокая культура перестает финансироваться и начинает уходить в прошлое. Социализация человека перестает быть делом общества потому что главным производством становится производство вещей.
Абсолютистская государственная бюрократия получает законченную форму избавившись от монарха начинает служить господствующему классу и сама себе. Государство приобретает характер открытой классовой диктатуры. Его цели теперь диктуются экономическими интересами правящего класса. Реализуется формула: «Экономика, политика, идеология».
Экономика становится ведущим полем общественных отношений. При капитализме именно она, а не культура, ставит задачи государству и массовой культуре. Возрастает роль в экономике отныне самостоятельной части культуры — науки. Товарный характер экономики определялся потребностями главного производства — вещей. Возникает корпоративная бюрократия равная по мощности государственной. Общество становится обществом изоляции (Фуко). Периодически возникают кризисы перепроизводства товаров. Рынок из среды обмена в которой действуют равные субъекты превращается в среду концентрации промышленного капитала, уничтожающего любую частную собственность кроме корпоративной. Частная собственность становится абсолютной и предполагает право собственника использовать вещь для эксплуатации других людей, продать или уничтожить ее.
Постиндустриальные уклады.
Наступает смерть высокой культуры. Нет области культуры которая занималась бы социализацией человека. Массовая культура полностью поглощается экономикой, становится рекламой и определяет образ жизни как правильный способ потребления. Этика поглощается эстетикой — хорошо то, что красиво с точки зрения потребления. Сокращается финансирование фундаментальной науки которая поглощается технологией. Массово формируется homo economicus — человек управляемый через примитивный набор гедонистических потребительских реакций.
Ведущим полем общественных отношений становится власть. Бюрократия национальных государств и бюрократия финансовых корпораций сливается в единую глобальную управленческую корпорацию. Государственная сфера поглощается экономикой. Возникает искусственный интеллект глобальной властной финансовой бюрократии, который сам устанавливает цели неразличимых политики и экономики исходя из интересов собственного выживания. Конструкторов и организаторов промышленной эпохи сменяют олигархи и менеджеры из уголовной среды. Интеллект им не нужен — с принятием решений система справляется сама. Национальное государство из орудия классового господства национальной буржуазии становится орудием глобального капитала не опосредованного капиталистами. Оно теряет свои внешние защитные функции и становится голым орудием подавления населения своей страны в интересах глобализации. Любая политическая деятельность — только чей-то бизнес, подчиненный мировой финансовой системе. Политика вытесняется в маргинальную сферу демографического производства (биополитика по Негри). Общество становится обществом контроля (Делез).
Экономика разделяется на реальную производящую и фиктивную (виртуальную) финансовую. Задача реальной экономики — производство предметов потребления, фиктивной — производство власти. Власть реализуется по формуле Макиавелли как сила и согласие, но теперь это долг (обязательства по кредиту) и желание (желание потреблять продиктованное рекламой). Деньги из меры труда превращаются в меру власти. Понятие трудовой и потребительской стоимости исчезает. Отсутствие трудовой стоимости приводит к негарантированности прав трудящегося. Отсутствие потребительской стоимости — к негарантированности прав потребителя. Капитал в наиболее чистой законченной форме виртуальных обязательств господствует сам через глобальную бюрократию. Собственность юридическая и экономическая становится пустым звуком, потому что все управляется единой финансовой системой которая сама решает кто, чем и когда пользуется. Институт частной собственности полностью заменяется институтом залога. Частный собственник становится не более чем пользователем вещи, принадлежащей банку. Самая массовая в истории бюрократия ничем не управляет, потому что никакие доступные ей регуляторы не работают. Она может только рефлекторно обслуживать систему, обеспечивая ее и собственное выживание. Циклические при промышленном капитализме кризисы перепроизводства товаров превращаются в один непрерывный кризис перепроизводства долгов (власти). Рынок товаров сменяется рынком капиталов, затем рынком власти и, наконец, исчезает полностью. Хаотически меняющаяся по прихоти финансовой системы цена денег не оставляет никаких возможностей для рационального обмена.
Диалектика дальше расписывается просто и можно наметить точки по которым ударить чтобы все развалилось. Ломать - не строить. :)