От	Георгий
К	Администрация (Дмитрий Кропотов)
Дата	02.12.2003 22:22:34
Рубрики	Прочее; Россия-СССР; Ссылки;

Куда движется школьная реформа? Интервью с Филипповым (+)

---

02. 12. 2003 г. СПб Ведомости. "Утомленные знанием" (+)

Куда движется школьная реформа?

После <каких-то> десяти лет всеобщего метания по образовательному полю
российское правительство нашло единую для всех дорогу к знаниям. Об этом на
встрече с редакторами региональных СМИ говорил министр образования России
Владимир Филиппов. В качестве доказательства он представил новую Концепцию
модернизации российского образования на период до 2010 года, утвержденную
правительством. Этот документ непосредственно касается десятков миллионов
человек, которые являются либо учениками, либо педагогами. О том, как именно
изменится их жизнь, наш корреспондент Наталья АНИСИМОВА беседует с министром
образования России Владимиром ФИЛИППОВЫМ.

- В течение последних лет реформа образования - постоянная тема для
дискуссий в СМИ и на официальном уровне. А вы говорите о модернизации. Это
значит, что революционных изменений не произойдет?
- Сохранятся только основополагающие принципы российского образования. То
есть оно останется стандартизированным, фундаментальным и бесплатным. А
содержание, управление, финансирование образования модернизируются, то есть
станут более современными, отвечающими требованиям жизни.
- Как раз о содержании школьного образования и спорят больше всего. Здесь
недовольны практически все и практически всем. А самое <солидарное>
возмущение и учителей, и детей, и родителей касается объема программы.
- Действительно, <программные гонки> приводят к тому, что здоровье детей год
от года становится хуже, появились специфические <школьные> болезни;
сколиоз, гастродуоденит, близорукость, неврастения... Такие жертвы приносят
с целью впихнуть в ученика как можно больше сведений. Парадокс в том, что на
выходе получается прямо противоположный результат, и без помощи репетиторов
поступить в вуз очень часто не удается.
К примеру, все понимают, что изучение литературы в школе больше напоминает
профанацию. На четыре тома <Тихого Дона> отведено три урока. За полторы -
две недели ни прочитать, ни осмыслить сложное произведение юному человеку
невозможно.
Школьников русской глубинки опросили, как они относятся к творчеству русских
классиков. 45 процентов ребят выбрали вариант ответа <ненавижу>. Лучше
вообще находиться в неведении, чем знать так плохо и извращенно.
В течение полутора лет под эгидой Минобразования готовился законопроект о
стандарте школьного образования. В соответствии с ним из основной программы
будет убрана часть <тонких>, углубленных сведений по физике, химии,
биологии, географии, гуманитарным предметам. Сейчас стандарты в целом
готовы, и в течение учебного года ожидается их утверждение, Мы планируем,что
с 1 сентября 2005 года они начнут действовать для девятого класса, а с 1
сентября 2006 года - для всей остальной средней школы. К этому же времени
будут выпущены новые учебники, разработанные на конкурсной основе, а также
переподготовлены учителя.
- Как же удалось найти компромисс между яростными спорщиками, в роли которых
выступали не только домохозяйки, пенсионеры, артисты... но и видные ученые,
специалисты сферы образования? Известно, что гневные письма, подписанные
весьма авторитетными учеными, ложились и на ваш стол, и на президентский.
- Баталии действительно разворачивались нешуточные. В одном из писем,
адресованном президенту, 170 ученых Академии наук требовали сохранить
программу по биологии, физике и химии в прежнем объеме. Нескольким авторам,
докторам наук, мы предложили поучаствовать в эксперименте - написать
контрольную работу по биологии для 7-го класса. В задании, в
частности,требовалось дать определение конъюгации инфузорий; птерилиям и
аптериям; генному эпистазу; прокариотам и эукариотам... Ученые мужи не
смогли ответить на подобные <детские> вопросы.
Другой эпизод еще более курьезный. Он касается разработки стандарта по
физкультуре. Приходят ко мне специалисты соответствующей рабочей группы и
говорят: <Два или три часа отвести под занятия - не так важно. Важнее
приучить ребенка в принципе к здоровому образу жизни, чтобы он делал
зарядку, чистил зубы, принимал душ, играл в подвижные игры, занимался в
спортивной секции...->. Я, конечно, соглашаюсь - против этого возразить
нечего. Они продолжают:
<Поэтому мы предлагаем отменить уроки физкультуры вообще, ввести уроки
здорового образа жизни, посадить детей за парты и читать им лекции>. И,
представляете, даже учебник для этих уроков написали! Это профессора,
доценты и тому подобные <большие специалисты>. Ту комиссию я разогнал и
собрал людей с другим менталитетом - понимающих детей. Если даже по такому
сравнительно простому предмету, как физкультура, возникают столь глубинные
противоречия, что уж говорить о литературе, математике...
Яростные споры будут продолжаться бесконечно, если не пресечь их, так
сказать, усилием политической воли. В начале октября Людмила Путина
организовала <круглый стол>, на котором нас, министерских работников,
критиковали в пух и прах за то, что мы ну никак не можем взять на себя
ответственность и наконец избавить школьника от избыточных знаний. Это
окончательно подтолкнуло нас к волевому решению.
- На кого же вы ориентировались при составлении стандартов - на
<предметников>?
- Прежде всего на учителей и методистов, их в составе рабочих комиссий две
трети. Одна треть - это представители Академии образования, ученые. Что же
касается некоторых <предметников>, то их эгоизм порой беспределен. Вот пишут
такие учителя: нельзя, мол, урезать программу по их предмету, потому что
количество отработанных часов, а значит, и зарплата, у них из-за этого
снизится. Негуманно это, считают преподаватели.
Словом, мнений столько же, сколько участников процесса образования, то есть
десятки миллионов. Повторяю: мы взяли на себя ответственность остановить
бесконечные споры.
- Кроме сокращения программы как еще изменится школьное образование? Будет
ли наконец введено профильное обучение?
- Обязательно. В ближайшем будущем старшая школа станет профильной, А в
девятом классе ребятам будет дана возможность попробовать свои силы
<факультативно> в разных направлениях, чтобы выбрать наиболее интересное.
Для этого отводится 2 - 3 часа в неделю, в течение которых дети будут
знакомиться с профессиональной медициной, юриспруденцией, экономикой...
Будут выяснять положение на рынке труда, доходность той или иной
специальности. Таким образом, с 2005 года девятый класс станет
предпрофильным, а с 2006 года десятый и одиннадцатый классы - профильными.
Другие изменения приблизят нашу школу к мировым стандартам. Обучение будет
начинаться с 6-летнего возраста, как это делается в подавляющем большинстве
стран мира и во всех без исключения странах Европы. Со второго класса
вводится иностранный язык, чтобы в итоге все выпускники могли на нем
свободно говорить. Больше внимания будет уделяться информатике. Вообще без
владения иностранным языком и компьютерными технологиями современный человек
не может считаться грамотным. А чтобы ребенок был готов к жизни именно в
своем отечестве, его обучат основам права и граждановедению.
Планируется совсем иной подход к школьной физкультуре. Это могут быть не
уроки как таковые, когда дети, поставленные в ряд,хихикая,наблюдают, как их
одноклассник не может перепрыгнуть через <козла>. Без муштры и унижающей
достоинство показухи ребята смогут заниматься игровыми видами спорта
ежедневно, между уроками или после них.
- Реформу образования, как среднего, так и высшего, связывают также с
введением Единого государственного экзамена. Дискутировать на эту тему можно
долго, поэтому ответьте лишь на один вопрос: неужели нет более дешевых
способов избавиться от коррупции на стыке школы и вуза?
- Коррупция тут вообще ни при чем. Перефразирую известный постулат:
избавиться от взяточничества в отдельно взятой отрасли невозможно, это
утопия. Но то, что возможностей делать левый бизнес после введения ЕГЭ
станет меньше, - доказанный факт, и он является не самоцелью, а
положительным <побочным> эффектом.
Две главные задачи, которые решает ЕГЭ: сделать высшее образование доступным
для детей из глубинки, а также сделать экзаменационную оценку максимально
объективной, не зависимой от конкретного учителя, пусть даже наичестнейшего.
Ни одна развитая страна мира никогда не признавала наши аттестаты школьного
образования, Зарубежные коллеги в недоумении: поясните нам, почему в
аттестате выставлены оценки не детям, а учителям? Ну не может, не имеет
права Марь-Иванна оценивать знания своего ученика. Это необъективно, каким
бы прекрасным преподавателем она ни была. Одинаковые баллы за экзамен в
разных школах сравнивать нельзя, поскольку тут одни критерии, там другие.
Объективный испытательный механизм должен действовать без пристрастного
участия школы.
А стоимость организации ЕГЭ не так велика - около 2 процентов от общего
объема финансирования российского образования.
- Согласимся, что результаты ЕГЭ объективны. Но какой в этом смысл, если
едва ли не половина нынешних студентов учатся на контрактной основе, то есть
их знания при поступлении не имеют особого значения? Какие специалисты
получаются из "контрактников", вам наверняка хорошо известно.
- Самая большая проблема высшего образования - это качество. Сегодня
действительно развелось очень много халтуры, причина которой уродливая
система платного образования. Система, которая фактически не учитывает
успеваемость студента. Нигде в мире такого нет.
Соотношение платного и бесплатного объема образования для каждого студента
должно быть индивидуальным и зависеть от его знаний. Объясняю. Если человек
(условно) набирает по ЕГЭ больше 70 баллов, он поступает в вуз бесплатно.
Если недобрал 10 процентов - должен доплатить 10 процентов от стоимости
учебы, недобрал половину - заплатит половину. И так далее.
Государство за каждым выпускником закрепляет определенную сумму денег,
необходимую для получения высшего образования. Это соглашение называется
Государственные именные финансовые обязательства (ГИФО). Таким образом,
каждому дается возможность учиться бесплатно. Чтобы ею воспользоваться,
нужно соответствовать определенным требованиям.
- То есть, похоже, вы разрушаете сложившийся рыночный механизм конкуренции
между вузами. Сейчас критерием успешности, престижности учебного заведения
является количество "контрактников" и высокая плата за обучение.
- Взамен прежнего создается новый механизм конкуренции. Во-первых, это
переход от сметного финансирования к финансированию по объему и качеству
оказанных услуг. Правительство РФ уже подготовило соответствующий приказ.
Его <формулу> определил президент: <Если университет <икс> оказывает услуги
лучшего качества, чем <игрек>, он должен получить больше государственных
денег>.
Во-вторых, государственный заказ на подготовку специалистов будет
распространяться на конкурсной основе. Это, кстати, решит еще одну чаще
профильные вузы создают непрофильные, но популярные факультеты и
специальности, в основном юридические и экономические. У нас уже
колоссальное перепроизводство этих специалистов, причем далеко не всегда
уровень их подготовки выдерживает критику.
Госзаказ на конкурсной основе не означает, что бесплатных мест станет
меньше, но распределяться по принципу <всем сестрам по серьгам> они не
будут.
- Скоро ли из вузов исчезнут <контрактники>, ведь ГИФО исключают старую
схему оплаты?
- Пока ГИФО действуют в пяти регионах России в качестве эксперимента. Вузы
противятся новой системе финансирования и конкуренции. Она лишает их
<легких> денег.
- Судя по всему, образование действительно станет более со временным,
адекватным сегодняшней жизни. А приблизится ли к реальным потребностям
зарплата работников этой сферы - воспитателей, учителей, преподавателей
вузов?
- Конкретного ответа дать не могу. Хотя надежды на лучшую жизнь есть. Это
выглядит странно, но впервые после реформ Петра запланированный на 2004 год
бюджет на образование превышает бюджет на оборону. Образование названо одним
из государственных приоритетов.
Вместе с тем надо понимать, что экономику печатным станком не обманешь. На
справедливые требования учителей, врачей, работников культуры повысить
зарплату можно ответить так: увы, на всех денег не хватит. Нужно выводить
страну из кризиса. И в этом смысле как раз на нас, работников сферы
образования, возлагают основные надежды. Мы должны вырастить плеяду хороших
специалистов, способных сделать Россию богатой. Тогда бюджетных денег хватит
на всех.

---

От	Георгий
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 20:52:10

История, она вся - из сослагательного наклонения. (*+)

---

http://www.inauka.ru/history/article31845.html

ИСТОРИЯ ИМЕЕТ СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ

Что важнее: покаяние или забвение

Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА

В "Пресс-центре" "Известий" прошел "круглый стол" "Новый взгляд на историю?"
После его окончания обозреватель Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА задала
несколько вопросов одному из участников - директору Института всеобщей
истории РАН, ректору Государственного университета гуманитарных наук,
академику Александру ЧУБАРЬЯНУ.

- Александр Оганович, можно долго рассуждать о том, каким в идеале должен
быть учебник истории, но факт остается фактом: на том "историческом"
заседании правительства премьер-министр предложил ограничиться всего тремя
учебниками по истории. Это неизбежно означает возврат к госзаказу (и как
следствие - борьбу за этот заказ, взятки, лоббирование того или иного
издательства). Как же пробиваться новым учебникам?

- Что касается лоббирования, то это находится в структуре той жизни, которая
нас окружает. Все усугубляется еще и тем, что учебники - необычайно
прибыльная отрасль, и потому будет конкурс издательств. Очень важно, чтобы
конкурс на учебники был действительно независимым, чтобы в нем мог
участвовать и известный автор, и человек с улицы (если он написал достойный
учебник). А потому в идеале имена участников должны быть под девизами, без
"указания": "Петров - зять начальника управы". Что касается новых учебников,
то любой учебник в нашей стране переутверждается каждые пять лет.

- И все-таки это ограничение - цифра три...

- Да она возникла совершенно случайно. Все признают: много учебников - это
плохо. На заседании правительства была высказана крайняя точка зрения:
давайте ограничимся одним учебником. Я решительно возразил против этого.
Тогда Касьянов говорит: пусть их будет несколько, но все-таки не больше трех
по каждому предмету. Выход - в большей демократичности и открытости в
отборе. Наш институт подготовил пять учебников, в том числе по новейшей
истории. А кроме того, двое наших молодых ученых собираются участвовать в
конкурсе на учебник по русской истории. На те учебники, которые победят в
конкурсе, правительство отпустит деньги. И на их выпуск, и на бесплатное
предоставление в школы.

- Вы не считаете, что этот отказ от многообразия - не что иное, как возврат
к старому?

- Да наоборот! Пафос премьер-министра был направлен против учебников,
исповедующих устаревшие взгляды. Я считаю, что существует куда более важная
проблема - разрыв между знаниями, которые получает выпускник в конце 11-го
класса, и тем, что от него требуют на вступительных экзаменах. Этот разрыв и
порождает репетиторство.Сдать экзамен по истории в вуз без этого невозможно.

- И что же с этим делать?

- Школа и вуз должны выработать единую шкалу требований. Моя идея такова:
старшие классы обязательно должны быть профильными. Я решительный противник
того, что все нужно изучить к 9-му классу, а в 10-м и 11-м долдонить то же
самое. По-моему, в двух последних классах ребенок должен изучить курс
всемирной истории, для того чтобы получить представление о том, что такое
общий процесс. Мы могли бы подготовить такой курс. Тогда уже не встанет
вопрос о разрыве между школой и вузом. Речь пойдет об уровне усвоения.
Почему правительство обратилось к концепции учебников? Потому что жизнь,
общество развиваются. А учебники в основной своей массе отражают старые
понятия, архаические стереотипы. Вопросы, связанные с гражданским обществом,
с рыночной экономикой, - все это с трудом дается и нашему обществу, и
авторам учебников. Историки, создатели учебников должны задуматься над тем,
куда движется наше общество.

История - это не только борьба классов

В Академии наук учебники не создаются. Их пишут конкретные люди. А задача
академических институтов - разработка концепций, соответствующих современным
знаниям. Мы должны привыкнуть к мысли о том, что прежняя история себя
исчерпала. А потому прежнюю фактуру нужно переосмыслить. Россия не должна
предстать перед школьниками страной, развитием которой движет один лишь
классовый фактор. Нашу историю мы должны воспринимать как историю всего
общества в целом. А мы по-прежнему отдаем предпочтение в учебниках классам
"любимым" и "нелюбимым". К "любимым" традиционно относятся крестьяне,
рабочие, беднота. А к "нелюбимым" - буржуазия, предприниматели, духовенство.
От этого пора отказаться раз и навсегда. Это не соответствует тенденциям
развития общества.
Недавно я работал над одной книгой и писал о подвиге российского народа в
начале ХХ века. Основная часть народа была безграмотна, молода. Как и само
государство, в котором сосредоточилась огромная масса униженных и
оскорбленных. Это общество ворвалось в 1917 год и, естественно, пошло за
теми партиями, которые удовлетворяли его социальным поползновениям.
Обозленная, молодая, полуграмотная масса, стремящаяся к социальному реваншу.
Потом пошли их дети, внуки... Революция у нас всегда была чем-то святым - и
французская, и английская, и русская. Но сегодня, в свете того, что
произошло 11 сентября, мы должны четко улавливать связь между настоящим
революционализмом, экстремизмом, терроризмом и террором целого государства.

Империя

Или вопрос о Российской империи. Мы много говорили об экспансии России. Но
вот империя присоединяет Литву, Латвию, Курляндию, потом - Польшу,
Финляндию... Хорошо это или плохо для России? С точки зрения тех народов -
ужасно (потеря независимости). Но с точки зрения развития российской
цивилизации это - огромный шаг вперед. С другой стороны, мы присоединили
Среднюю Азию, Северный Кавказ, Сибирь, якутов, бурятов... Куда идет Россия
благодаря этому присоединению? В какие цивилизационные дали? Мы не говорим
правды о том, что присоединение целых регионов сулило цивилизационные
потери.

О роли личности в истории

Или - вопрос о личностях. У нас всегда были личности-маяки. И сегодня, при
всем неприятии опричнины и насилия Ивана Грозного, Грозный и Петр до сих пор
для нас - незыблемые исторические ценности. Только в последние годы ученые
обратились к изучению таких фигур, как Екатерина Вторая, Александр Первый,
Александр Второй, Василий Голицын, - людей, которые пытались привнести
гуманистические ценности в развитие нашей страны.
Или такие фигуры, как Пугачев и Пестель. Восстание Пугачева - это, с одной
стороны, замечательное движение народных масс, когда народ утвердил себя
свободным. А с другой стороны - три тысячи вырезанных дворянских семей,
тысячи сожженных дворянских усадеб, уничтоженные шестьдесят с лишним заводов
на одном только Урале... И то Пугачев, и это. И то, что Россия заключила в
1774 году невыгодный для себя и быстротечный Кучук-Кайнарджирский мир с
Турцией, тоже было сделано "благодаря" Пугачеву. Армии были отозваны оттуда
и брошены против Пугачева. Я думаю, что все это нужно показывать в
учебниках. Ведь такие вещи помогают нам понять себя.
Или декабристы. Мы всегда героем делали Пестеля. Человека, предложившего
выселить из России два миллиона евреев. Пестеля, который ратовал не только
за цареубийство, но и за убийство царской семьи. Вот те маяки, на которые мы
традиционно равнялись в учебниках. Хотя среди декабристов был Никита
Муравьев - гуманист, прекрасно знавший и американскую конституцию, и
английские законы, и кодекс Наполеона. Все это сегодня должно быть в сфере
нашего исследовательского внимания.
По закону учитель может выбрать любой учебник, но ни администрация, ни
районное управление образования заниматься по книге, на которой не стоит
министерский гриф, не дадут. Учебник - это гарантированный тираж, а значит,
издательство заинтересовано, чтобы именно оно получило заказ на публикацию.
Учитель может раз в четыре года заказывать учебники из того списка, который
ему предлагают. В нем будет 4-6 книг, с 5-го по 11-й класс. Но я не всегда
имею возможность выбрать то, что хочу.
Мне нравится, как формируются тиражи учебной литературы в Литве. Каждая
школа в год получает определенную сумму (примерно, пять долларов на
ученика), на которую и закупаются учебники. Так школа решает, что ей нужно.
Формируется заказ, на основании которого Министерство заказывает тираж. То
есть не министерство, а учитель выбирает нужные учебники.
Можно, конечно, объявить конкурс, в результате которого выберут три самых
лучших учебника. Но ведь учебник - это не только концепция и содержание.
Проблема в том, что все наши учебники написаны так, как это делалось в
Европе лет двадцать-двадцать пять назад. Предмет "история" у нас по-прежнему
воспринимается как сумма фактов, которые необходимо усвоить. Но ведь
количество часов ограничено, а фактов меньше не становится. Нужно решить,
чему мы учим детей? Только запоминать факты или уметь самостоятельно
мыслить, находить нужную информацию. В западных учебниках авторский текст
составляет пятьдесят процентов, остальное - задания к источникам. Ребенка
учат сравнивать противоречивые точки зрения.
Кроме того, в наших учебниках история повседневности занимает крайне
незначительное место. В истории Древнего мира - двадцать процентов, Средних
веков - двадцать пять, в новой истории - двадцать страниц из двухсот
пятидесяти, а в двадцатом веке - ноль! Двадцатый век в наших учебниках
представлен лишь политической историей. Так чему мы хотим научить детей?
Сегодня во всем мире идут дискуссии о том, какими должны быть учебники
истории. Это не только наша проблема. Как писать в учебниках о преступлениях
собственного народа? Что важней: покаяние или забвение? Содержание японских
учебников, скажем, вызвало обострение дипломатических отношений между
Японией и Южной Кореей. В Италии, в Англии кипят страсти вокруг учебников
истории. Дело в том, что общество вступило в новую фазу своего развития,
пришли иные поколения, с другими системами ценностей. Учебники же во многих
странах достаточно консервативны. А в нашей стране общество состоит из людей
с разными общественными вкусами и разными идеологическими позициями. Должен
ли учебник отражать эту ситуацию или стоит ее затушевать?
Сегодня центральный вопрос в том, как интерпретировать историю. Для нашей
страны это политический вопрос. Можно сделать просто (как это, к сожалению,
делает Министерство образования): взять старые учебники, вычеркнуть из них
одиозные фразы, написать про последние 10 лет, что все было о"кей, и
считать, что теперь у детей - прекрасный учебник. Но это явно не выход.
Ведь, кроме всего прочего, за последние 5-7 лет мировая историческая наука
кардинально изменилась. А сместилась она в сторону истории повседневности,
истории частной жизни; в сторону проблем человека. При полном отсутствии
теоретического инструментария.
Мы в своем институте за два года выработали новый подход к учебникам по
всеобщей истории и подготовили пять новых учебников: Древний мир, Средние
века, два по новой истории и по новейшей. Постарались выстроить их по единой
шкале: человек, современная жизнь, соотношение факторов, альтернативность...
Нужно, чтобы ребенок понимал: история могла пойти так, а могла - по-другому.
Расхожее выражение "История не терпит сослагательного наклонения" -
совершенно неправильное. Она вся - из сослагательного наклонения.
Я думаю, что сегодня учебник должен быть консолидированным. А это значит:
поменьше оценок - побольше реальных фактов. Кроме того, учебник должен
продемонстрировать, что на данную проблему существуют разные точки зрения.

---

От	Георгий
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 20:52:06

Скандал с учебником истории Долуцкого (*+)

---

http://www.inauka.ru/education/article37724.html

ЦЕНА ВОПРОСА

Скандал с учебником истории Долуцкого

Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ


Только ленивый не прокомментировал скандал со школьным учебником истории под
редакцией Игоря Долуцкого.

В этом учебнике, который предъявили президенту на высочайшей встрече в
Ленинке, учащимся предлагалось обсудить разные оценки сегодняшнего
российского режима. Среди оценок есть и формула "полицейское государство".
Подчеркнем: автор выставлял на обсуждение формулы, а не само государство;
занятие достаточно невинное, хотя к истории в ее академическом смысле
отношения не имеющее. История как предмет заканчивается там, где начинается
современность, в которую мы непосредственно вовлечены. Ельцинский период -
уже история; путинский - еще нет. Так что врагам Долуцкого достаточно было
отрезать последнюю главу учебника и перенести споры о "полицейском
государстве" из учебного класса во внешкольное пространство, на собрания
молодежных организаций, в дискуссионные клубы. И все. Никто - ни сторонники
Путина, ни его противники - по существу возразить бы ничего не смогли.

Тем не менее чуткий Минобраз мгновенно отреагировал и отобрал у Игоря
Долуцкого свой министерский гриф. Без которого учебник, как цветок без
полива, захиреет и прекратит существование: школы не станут заказывать
"неофициальное" пособие, а диетические тиражи издателям не нравятся. Запрета
нет; запрет есть; что и требовалось доказать.

О таковой бюрократической поспешности можно было бы пожалеть - и
успокоиться, если бы не два взаимосвязанных обстоятельства. На которые
почему-то никто из комментаторов внимания не обратил. Хотя в них-то и
заключается соль.

Обстоятельство первое. И главное. "Случай Долуцкого" - не оригинален; это
всего лишь новый эпизод в давней войне, которую Минобраз ведет за
ограничение и контроль рынка школьных учебников и программ.

Года два назад, была произведена аккуратная атака на исторические учебники
для старших классов в целом. На стол Касьянову М. М. положили подборку
цитат, из которых следовало, что считать истинными историческими деятелями
современной России можно кого угодно, только не Касьянова М. М. Премьер
обиделся; минобразовские начальники тут же внесли рацпредложение. А зачем,
собственно говоря, такое количество конкурирующих программ? Уследить за ними
невозможно; глаза разбегаются. Давайте ограничим их священным числом три;
пусть в каждой дисциплине останется по три варианта учебника, официально
разрешенных к употреблению.

Затем объявили и провели конкурс на совершенно новый,
образцово-показательный учебник по истории. Конкурс провалился; результат
оказался столь ничтожен, что запустить машину перераспределения заказов на
учебную литературу не удалось. Иначе инициаторы тогдашнего (они же -
закулисные организаторы нынешнего) скандала немедленно предприняли бы
следующий логический шаг.

А именно: отобрали бы разрешительные грифы у большинства действующих
учебников, заменив "чужих" издателей - "своими" и передав именно им
фактический госзаказ на производство рекомендованных пособий.

Что бы это означало на практике?

То, что тиражи у "своих" выросли бы в 7-10 раз. Учитывая, что школьников у
нас около 20 млн, а себестоимость одного экземпляра учебника один доллар,
легко подсчитать, за что на самом деле шла война. За доходы и взятки. Под
прикрытием идеологической дымовой завесы.

Но от замысла, сулящего более чем реальный доход, они не отказались; просто
грамотно перегруппировались и временно отошли в тень; на прошлой неделе они
из тени вышли. Предъявили президенту неблагонадежный продукт. И нанесли
очередной удар по многовариантности учебного процесса. Цель, повторяю, не
Долуцкий; цель - передел рынка учебников. А средство - пафосные слова об
идеологии и политической борьбе.

Кстати об идеологии. С ней связано второе обстоятельство. Минобразовская
война за сверхдоходный рынок недаром ведется на одной и той же площадке -
исторической. Отношение к истории у политиков трепетное; если их удастся
развести на этом предмете, отработанную модель можно будет автоматически
применить к любой другой дисциплине. Уже не утруждая себя доказательствами и
поиском неблагонадежных цитат.

Забавен этот пафос государствостроительства у сторонников рыночного
беспредела.

---

От	Георгий
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 20:52:04

"Эксперт". Образование в России (*+)

---

http://www.selavi.ru/text/exp101103_obr.htm


Эксперт, 10 ноября 2003 года

Марина Галушкина, Татьяна Гурова, Дарья Денисова

Обновление канона

Стремление сделать русское образование простым и прагматичным абсолютно
абсурдно. Оно не только противоречит сложившейся за века уникальной
интеллектуальности нашего образования, оно противоречит и духу времени
================================
"Образование нас предает. Мир так быстро меняется, а системы образования так
косны и инертны, будто, попав в ловушку времени, они продолжают обслуживать
прошлую эпоху, которая давно закончилась". Это цитата из книги американцев
Гордона Драйдена и Джаннетт Вос "Революция в образовании". Книги, которая,
судя по динамике продаж, - каждый месяц в мире продается по миллиону
экземпляров - вот-вот станет мировым бестселлером.
Образование застряло в прошлом. Оно оказалось одной из самых инертных,
упругих социально-экономических конструкций. И в то же время эта конструкция
одна из самых значимых для любого общества. "Образование делает будущее, но,
если оно застряло в прошлом, значит, будущего у нас нет?" - такой вопрос
тревожит ныне развитый западный мир.
Для нас это полная неожиданность. Мы думали, кризис образования - специфика
сегодняшней России. Но каждый, кто заглянет в западную публицистику на
образовательные темы, увидит там полный перечень так хорошо знакомых нам
проблем. Нехватка государственных средств для финансирования сильных
образовательных учреждений, разрыв школ элитарных и массовых, низкая
образованность граждан вплоть до отсутствия элементарных знаний, падение
авторитета и престижности профессии учителя и преподавателя, вымывание
талантливых и амбициозных из сферы образования - все это черты не только
нашего, но и "их" образования.
Глобальный кризис образования западного мира - одна из веских причин того,
почему сегодня нам надо интересоваться особенностями русской школы. Этот
кризис открывает перед нами уникальные возможности занять огромный рынок
обновленного образования, и произойти это может в ближайшие десятилетия. О
том, что такой рынок появится, писали еще в конце прошлого века. Например, в
80-х в докладе Римского клуба было сказано, что XXI век будет веком
образования: человек, покорив насколько возможно природу и добившись
материального благополучия, вновь задумается, как ему все-таки стать
счастливым.
Но, возможно, другая причина - наши дети - еще важнее. Где-то в середине
90-х все мы, у кого были дети школьного возраста, вдруг почти одновременно
заметили, что в школах их не учат. Открытие было шокирующим. Мы так привыкли
знать, что у нас лучшее в мире образование. Однако ошибкой было бы думать,
что это произошло только из-за того, что образование обеднело, перестав
получать нормальные деньги от государства. Обнищание школы было важным
фактором падения уровня образования, но на него наложился и другой эффект.
Наши требования к образованию возросли. Когда социальное равенство или
прописанность социального пути были по факту устранены, мы стали реально
задумываться о том, смогут ли наши дети, получив образование, стать
успешными и какое образование они должны ныне получить, чтобы быть в этой
жизни как можно более свободными. Иначе говоря, только в 90-х мы стали
относиться к образованию не как к элементу социального пакета такого щедрого
советского государства, а как к нашему личному ресурсу. И поэтому с каждым
годом все с большим упорством ищем мы ответы на вопросы, чего желать, чего
ждать и где искать образования для своих детей. Но, увы, наблюдая за
обсуждением и даже уже ходом образовательных реформ, мы не находим на них
ответов.

----------------------------------------------------------------------------
----
МЫСЛЬ В СТРУЮ
Теодор Шанин:

"Я буду очень удивлен, если каждый из вас в течение своей профессиональной
жизни не поменяет четыре специальности. Вам надо готовиться к взрослости, к
способности употребить аналитическое мышление, к способности переброситься с
позиции на позицию, понимать изменившиеся условия и в этих условиях
действовать"
----------------------------------------------------------------------------
----

Каков, например, смысл в введении единого государственного экзамена? Почему
вдруг формальный тест стал лучше привычного общения преподавателя и
абитуриента, позволяющего последнему продемонстрировать свои
интеллектуальные силы? Если это способ борьбы с коррупцией в образовании, то
не лучше ли приспособить к делу прокуратуру?
Или другой вопрос: зачем мы переходим с привычной пятилетней системы
образования на двухступенчатую - четыре года до бакалавра и еще два до
магистра? Если для того, чтобы человек как можно раньше вышел на рынок
труда, то, во-первых, кто сказал, что ему легко там будет найти работу, а
во-вторых, решение этой задачи уже найдено - большинство современных
студентов работает. Если же и в том и в другом случае мы просто хотим
скопировать западную систему (а очень на это похоже), то, учитывая их
собственный кризис, можно смело предположить, что мы делаем глупость.
Но даже пусть так. Это, в конце концов, только формальности. Однако
внимательный наблюдатель за реформами заметит, что все эти формальности
имеют отношение к принципиальному спору о содержании нашего образования.
Реформаторы выступают за его прагматизацию, необходимость избавления от
избыточных знаний и замены их на навыки, которые приведут человека к
социальному успеху; фундаменталисты говорят: "Черт с ним, с успехом. Мы
никогда не откажемся от фундаментальности нашего образования". На чьей
стороне правда? Перебирая в голове истории современников, мы замечаем, что
люди, получившие лучшее из всех фундаментальных образований - Физтеха, МГУ,
МИФИ, - в большинстве своем преуспевают. То есть вроде бы фундаментализм не
противоречит прагматизму, и наоборот: можно сказать, что нет ничего полезнее
хорошего фундаментального образования. Значит - нет реформам, сохраним все
как есть? Но мы же видим - наших детей в школах не учат.
В советской школе нас научили решать логические задачки. Пусть система
образования - это корпорация национального масштаба, производящая
образованных людей. Что делает корпорация, если в своем нынешнем развитии
она зашла в тупик и ей надо формировать новую стратегию? Для начала она
пытается сформировать новое видение будущего, для чего как минимум делает
три вещи: определяет присущие ей (и желательно только ей) конкурентные
преимущества, выявляет очевидные недостатки, которые надо устранить, и,
наконец, обсуждает основные тренды рынка, или, иначе, вызовы, на которые ей
надо ответить.
Примерно такую работу решили проделать мы, обратившись к десятку экспертов,
давно и профессионально занимающихся проблемами русского образования. Им мы
задали три вопроса:

- каков русский стиль образования, что является его стержнем, устранение
которого эквивалентно краху всего проекта?

- каковы очевидные дефекты нашего образования?

- на какие вызовы оно должно ответить в ближайшем будущем?

ЗОЛОТОЙ КАНОН И ЕГО ОБОРОТНАЯ СТОРОНА

Чтобы избежать обвинений в невежестве, сразу скажем, что российское
образование возникло не как нечто самобытное. Помимо классно-урочной
системы, изобретенной Яном Амосом Коменским (которая, впрочем, завоевала
практически весь мир), русское образование изначально базировалось на трех
европейских школах - немецкой, французской и, в меньшей степени, английской.
Немцы подарили нам основательность в изучении дисциплин. Французы и
англичане - вкус к тонкому интеллектуальному общению ученика и учителя. Но,
соединив эти элементы с нашей врожденной способностью к глубокой интуиции и
потребностью воспринимать мир в целостности, мы в результате произвели на
свет то, что сегодня безусловно можно называть русским стилем в образовании.
По крайней мере, ни у кого из наших экспертов вопрос, что такое русский
стиль, не вызвал никаких затруднений.
Основной чертой русского образования, ядром, стягивающим остальные его
характеристики, является его ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СИЛА, или, как красиво
сформулировал один из наших собеседников, "умение взращивать и пестовать
интеллигентность и интеллект". Об этом говорили сразу же и все, однако
многие говорили с непонятной на первый взгляд болью.

- Знаете, у меня по поводу русского образования ум с сердцем не в ладу, -
говорит Исаак ФРУМИН , бывший директор школы, а ныне координатор российских
образовательных проектов Всемирного банка. - Сердцем, конечно, я люблю это
образование. Я сам плоть от плоти его - отлично учился и вырос в семье
учителей. Потом я провел некоторое время за рубежом - в США, Англии и
Австралии - и, занимаясь сравнительными исследованиями, увидел красоту и
силу нашего образования. Если разделить образование на собственно
образование и подготовку, то мы всегда говорили: подготовка - это не наше
дело; подготовка - это готовить людей к конкретной работе, а наше дело -
собственно образование. И в этом смысле для российского образования,
конечно, характерна настоящая интеллектуальность.
Возьмем, к примеру, математику. Здесь мы увидим серьезнейшее внимание к
базовым понятиям - не к прикладной стороне вопроса, а к принципиальной
стороне. Россия осталась одной из немногих стран, где до сих пор геометрия
преподается фактически по Евклиду.
Другой очень ясный пример отличия нашего образования от многих других -
литература. Пожалуй, ни в одной стране не существует такого мощного
"золотого канона" - обязательной программы по литературе. Для нас важно,
чтобы ребенок - причем каждый! - знал "Погиб поэт, невольник чести" или "Я
памятник себе воздвиг нерукотворный". Такой связи с классической культурой
нет практически нигде.
Или другая черта, связанная с интеллектуальностью, - уважение к
интеллектуальному авторитету. Россия - одна из немногих стран, где до сих
пор литературная критика является частью обучения литературе. Мы не только
читали "Грозу", мы изучали Добролюбова про "луч света в темном царстве". И,
конечно, замечательно, что школьники могли познакомиться с авторитетным
мнением и прикоснуться к серьезному аналитическому тексту...

- Но. Вы же хотели сказать "но"...

- Наше образование совершенно не было направлено на то, чтобы формировать
собственную точку зрения на Катерину. Дети могут повторить клише про "луч
света в темном царстве", но при этом они не в состоянии написать
элементарного дневника. Они не способны к развернутому, красивому и
понятному высказыванию.

- То есть детям дают знания, но не учат пользоваться ими свободно?

- Им и знания дают не все. Понимаете, когда я говорю о русском образовании,
о русском стиле, то я имею в виду лучшие его стилевые характеристики, то,
что фактически сохранилось от классической русской гимназии. Но если мы еще
раз поразмышляем над тем, что русский стиль связан с классическим
представлением об образованности, то можно задать очень простой вопрос: а
что, после Пушкина и Гончарова (если мы отбросим авторитетов советской
эпохи - Маяковского и Горького) уже закончилась культура? Почему наш
"золотой канон" не меняется? И это, кстати, касается не только литературы. У
нас содержание математического образования всерьез не пересматривалось
последние тридцать лет. У нас мало людей, по-настоящему грамотных
математически. У нас даже нет курса теории вероятности!

- А почему бы не изменить "золотой канон"?

- Система слишком тугая. Одна женщина из педагогических чиновников как-то
сказала: "До тех пор, пока в школе будет работать хотя бы один русский
учитель, мы будем преподавать 'Обломова'". Но вы-то будете преподавать, а
будут ли дети его изучать? Ведь совершенно неочевидно, что в новой
культурной ситуации он нужен.
Поэтому я бы сказал так. У нас замечательное содержание образования. И мы
можем им гордиться, как гордимся тем, что первый паровоз - паровоз
Ползуновых. И давайте дальше конструкцию паровоза будем улучшать, гудок ему
сделаем музыкальный, но он от этого не перестанет быть паровозом.
Я не хочу сказать, что надо заимствовать, например, американскую модель,
хотя бы потому, что американцы сами последние десять лет всерьез обсуждают,
должны ли все дети в начальной школе знать Клеопатру. Они не удовлетворены
своим прагматизмом и хотят создать тот же "золотой канон".

- То есть они хотят стать похожими на нас?

- Главное, что они меняются. Они думают. А мы упорно продолжаем кричать, что
нам не нужна американская школа - и это правильно, и поэтому давайте
сохраним все как есть, - а вот это уже страшно.

ЧТО ПОСТАВИТЬ НА МЕСТО ИСТИНЫ

Доцент философского факультета МГУ Алексей КОЗЫРЕВ моложе г-на Фрумина и к
тому же не занимается образовательной политикой. Возможно, поэтому он
является еще более очевидным противником прагматизации русского образования.
Он тоже говорит об интеллектуальности как стержне русской школы, добавляя к
этому такие дорогие ему черты, как наставничество и полифоничность.

- Что характерно именно для русского образования? - переспрашивает
Козырев. - Я думаю, во-первых, высокий уровень и, во-вторых, высокая
готовность людей, получивших это образование, к самой различной -
интеллектуальной, культурной, социальной - работе. Все дело, конечно, в
дореволюционном образовании. Достижения, которые наша школа имела к
семнадцатому году, были настолько велики, что их не успела растерять даже
достаточно растеряшливая советская культура. А в каких-то отраслях ей
удалось эти достижения и преумножить.

- Вы имеете в виду естественнонаучную школу?

- Прежде всего. В дореволюционной России была сильна и гуманитарная школа,
но, конечно, сейчас в гуманитарной области мы от уровня тринадцатого года
далеки. С чем это связано? Наверное, с разрушением гимназической системы,
прежде всего в гуманитарной части. Ведь когда Ленин говорил, что нам надо
отказаться от девяноста процентов того, что дает современная школа,
наверняка он прежде всего имел в виду языки как абсолютно бесполезные для
мировой революции. Но языки - это же аскеза, это дисциплина мысли. Даже тот
человек, который никогда не соприкоснется в своей жизни с греческим, опытом
изучения этого языка организовал неким образом свое сознание, привил себе
дисциплину работы, способность вбирать в себя некий материал.

----------------------------------------------------------------------------
----
Образование должно быть нацелено на развитие интеллекта. Человека надо
научить определенным образом организовывать собственные мысли при встрече с
какой-то ситуацией
----------------------------------------------------------------------------
----

- Вы ввели бы сейчас в школах латынь и греческий?

- Безусловно не как общеобязательные. Но в гимназиях с гуманитарным
уклоном - да, как основу лингвистической культуры. Настоящее, высокое
образование не должно целиком становиться прагматичным. Без фундаментальной
науки - физики, математики - не смогут существовать огромное количество
отраслей. И гуманитарная наука тоже не существует без философии и
лингвистики, а лингвистика и философия существуют не только для того, чтобы
заниматься пиаром в политике. Эти науки должны даваться как классические.
Потому что превращение университетов в политехнические школы грозит науке
постепенной деградацией, когда на место истины ставятся "общегодные
сведения".

- Что еще кажется вам особым в нашем образовании?

- Я думаю, для нас характерен элемент некоего духовного развития личности в
рамках образования. Есть такое русское слово "наставничество". Наставник -
это не только профессор и не совсем учитель. Наставник передает ученику не
только знания, но и какую-то тайну личности. И это крайне важно. Учитель
должен отозваться в сердце. Наверное, нужен какой-то более тесный контакт
преподавателя со студентом, который, может быть, не связан рамками чисто
лекционной или семинарской работы. У нас, например, на факультете сложилась
в последние два года традиция совместных поездок или паломничеств. Это тоже
образование - не навязывающее, не принуждающее, не заставляющее, но
показывающее и говорящее, что для нас значимо.

- И вы считаете, что это русская склонность - воспринимать учителя как нечто
большее, чем просто преподаватель?

- Да, это национальная черта. Я не хочу сказать, что на Западе нет харизмы
учителя, но там это имеет существенно меньшее значение.
Но, пожалуй, самое важное в нашем образовании - это некий горизонт,
полифоничность - все то, что противоречит слову "специализация".
Специализация в принципе не свойственна русскому образованию. И это
свойство - полифоничность - дает нам особый широкий взгляд на мир. Я общался
с математиками, которые занимались Аполлинером. Я общался с биологами,
которые посещали философские кружки. На стыке дисциплин часто рождаются
новые направления в науке. И не только на стыке дисциплин. Даже если человек
занимается своей дисциплиной, все равно этот горизонт в виде какого-то
потаенного знания почти всегда присутствует.

- Это следствие русского характера или наша система образования побуждает
залезать в сопредельные области?

- И то и другое. Достоевский не случайно говорил о русском как о человеке
вселенски отзывчивом. Что такое вселенская отзывчивость? Ему все интересно.
Конечно, в программу физического факультета не входило и не входит изучение
поэтики. Но люди находят для себя смежные области. И это, наверное, традиция
русского интеллигента, который, приходя на определенную специальность в
университет, уже имел широкую образовательную подготовку после школы.

- Эти черты в современном русском образовании сохраняются?

- Пока образование слабо сопротивляется прагматизации. В последние годы в
университете можно наблюдать буйное введение на всех факультетах
образовательных структур, которые могут принести высокий сиюминутный доход
просто потому, что люди готовы платить большие деньги, сами не отдавая себе
отчет, за что они платят. Еще одна тенденция, которая мне не нравится, -
попытка стать похожими по форме на западные образчики. Например, идея
болонской системы о том, что нужна градация образования - бакалавр и
магистр. Мне кажется, она не соответствует русским традициям высшего
образования. У нас на факультете мы пытались вводить двухступенчатую
программу - она абсолютно не оправдала себя и от нее отказались. Нам надо
сохранить идею стандартного образования. То есть должен быть полный цикл
представления о том стандартном минимуме в каждой специальности, который
человек должен получить. Потому что иначе совершенно непонятно, в какой
степени можно потом доверять специалисту того или иного уровня.
Еще Леонтьев говорил, что покуда есть разнообразие, дотоле есть жизнь. И
если пытаться навязывать мировому образованию единообразие, вводить какие-то
шаблонные формы, не зависящие от исторических обстоятельств, в которых
существует каждая нация, то я боюсь, что этот организм просто потеряет свою
силу.

НЕКОТОРЫЕ КОНСТАТАЦИИ

Нет смысла и дальше приводить мнения экспертов, они все говорят об одном.
Русское образование - это много знаний, это настоящая интеллектуальность,
это интерес к существу вопроса, а не к его прикладной стороне. Для русского
образования характерен универсализм. Как элегантно сформулировал это ректор
Высшей школы экономики Ярослав КУЗЬМИНОВ , "русская школа из каждого
стремится вырастить Леонардо да Винчи". Все эти черты мы, безусловно, должны
отнести к положительным свойствам нашего образования. Однако же легко
увидеть и целую гамму негативных характеристик. Наше образование
действительно застряло в прошлом - набор знаний попросту не скорректирован в
соответствии со временем. Наше образование плохо оформлено методически.
"Если сравнить американский и российский учебники, то легко заметить
разницу, - говорит Ярослав Кузьминов. - Американский учебник блестяще
написан, ты сразу понимаешь, что до тебя хотели донести, хотя объем
материала в нем значительно меньше. В российских же учебниках вдвое-втрое
больше материала, но до этого материала очень тяжело добраться". И наконец,
русская школа устроена таким образом, что она не мотивирует среднего ученика
к самостоятельной мысли или действию. Впрочем, зная сущность детей не
понаслышке, можно предположить, что школа не только не мотивирует к
творчеству, но каким-то странным образом убивает эту врожденную, в той или
иной степени присущую каждому ребенку тягу к осуществлению перемен.
Вроде бы все ясно. Хорошее - сохранить, дефекты - устранить. Но этот путь
приведет нас к тому, что мы будем до посинения спорить по каждому
конкретному пункту программы, как сегодня спорим по поводу ЕГЭ. Перемены
эффективны, когда более или менее видно будущее. Для этого мы и задавали
вопрос: "На какие вызовы должно ответить русское образование?"

Конечно, в этом есть изрядная доля схематичности, если не наглости, но мы,
суммируя мнения наших экспертов, позволим себе определить три принципиальных
вызова, стоящих сегодня перед русским образованием:

- вызов времени, то есть необходимость выращивать человека, умеющего
развиваться самостоятельно;

- вызов идентичности, то есть предоставление человеку возможности
идентифицировать себя с понятием "русский";

- и вызов нравственности - дарение образа героя.

ВЫЗОВ ВРЕМЕНИ

Ответить на вопрос о вызове - все равно что ответить на вопрос, зачем
человеку образование. И именно пересмотр ответа на этот вопрос - зачем
существует образование, или, иначе, что значит сегодня быть человеком
образованным - и выводит нас на определение первого вызова - вызова времени.
Сегодняшнее образование стоит на фундаменте классно-урочной системы,
изобретенной в XVII веке, как уже говорилось, чешским епископом и
просветителем Яном Амосом Коменским. Школьный конвейер позволял дешево и
быстро организовать достаточно массовое обучение. "Что написано в 'Великой
дидактике' Коменского? - спрашивает один из топ-менеджеров Московской высшей
школы социальных и экономических наук Анатолий КАСПРЖАК . - Не могу
цитировать точно, это средневековая книга, но смысл в том, что школа дает
знания, которые позволяют людям быть успешным в жизни. То есть школа до
недавнего времени была уверена, что она способна дать знания, которых хватит
на всю жизнь".
Эта образовательная парадигма перестала работать в прошлом веке. Мир стал
слишком разнообразным, а тренд его развития - слишком неопределенным. И
значит, теперь человек должен не знать и уметь применять конкретное знание в
известной ситуации, а понимать развитие объекта и подбирать ресурсы для
того, чтобы реагировать на новую ситуацию. Требуется человек развивающийся,
человек, творчески воспринимающий действительность.
Вот слова, с которыми обращается ректор Московской высшей школы социальных и
экономических наук Теодор ШАНИН к своим студентам: "Я буду очень удивлен,
если каждый из вас в течение своей профессиональной жизни не поменяет четыре
специальности. И поэтому готовить вас 'узко', к специфической профессии, не
вполне эффективно. Вам надо готовиться к взрослости, к способности
употребить аналитическое мышление, к способности переброситься с позиции на
позицию, понимать изменившиеся условия и в этих условиях действовать".
Но как научить человека этому? И как правильно определить - что значит
"это"?
В споре между фундаменталистами и прагматиками прагматики вроде бы про это и
толкуют. "Смотрите, - говорят они, - вы тратите время ребенка на изучение не
нужной ему формулы Е=mc2. И из-за этого он не успевает получить навык работы
на компьютере, обучиться поиску данных в Интернете и прочим полезным вещам".
То есть "золотой канон" на помойку? Будем выращивать обученных компьютерной
грамоте обезьян? Очевидно, что без названных навыков современный человек
неконкурентоспособен, но они ли являются решающими факторами его успеха?
Или, может быть, главный фактор сегодня - это умение воспринимать объект не
стационарно-описательно, а динамически, понимая принципы его развития?
Методики, ведущие ученика к динамическому восприятию действительности, в
России уже давно развиваются. В высшей школе главный образчик - Физтех. На
создании подобных методик в массовом школьном образовании сосредоточены так
называемые школы развивающего обучения.
"Та система образования, в которую я включен, связана с именем Льва
Выготского и его последователей Даниила Эльконина и Василия Давыдова", -
говорит Борис ЭЛЬКОНИН . Он - продолжатель династии русских
педагогов-психологов. Спокойный, чуть отрешенный. Высказывается веско и
иногда резко. Но слово "детки" говорит так, что хочется снова стать
третьеклассником и пойти учиться в его школу.

- Я не знаю, насколько эта система русская, но я точно знаю, что в отличие
от многих других сильных систем она родилась здесь, в России, в
пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века. Что отличает ее от других? Она
не догматична, как традиционное российское образование. И не прагматична,
как традиционное американское, нацеленное на потребление знаний в ближайших
ситуациях.

- А на что она нацелена?

- На развитие интеллекта. Человека учат определенным образом организовывать
собственные мысли при встрече с какой-то ситуацией.

- Это относится к предмету или к жизни вообще?

- Есть соблазн сказать, что вообще к жизни, но по сути - к предмету. Когда
мы в жизни поступаем без мышления (в семейных ссорах, в каких-то текущих
социальных ситуациях), это значит, что у нас не хватает ресурса, усилия
выделить собственно предмет, то есть отойти в сторону от аффекта, тянущего
совершить действие немедленно. Не можем мы отстраниться и рассмотреть
ситуацию. Но мышление - это именно такая машинка, которая дает возможность
обозреть весь предмет целиком и понять, какие действия надо предпринять и
каких ресурсов не хватает, чтобы его изменить, продвинуть ситуацию куда-то.

- И как этому можно научить?

- В школе это естественно связано с освоением определенной области знаний.
Но надо учить не каким-то частным задачам, а общим способам действия - то
есть не частностям математики, а тому, как устроено число, не частностям
лингвистики и ее правилам, а тому, как устроен язык. И через это учить
развиваться.
Ведь что такое детство? Это такая уникальная фаза, возникшая эволюционно не
зря, в которой есть возможность пробовать, ориентироваться. А теперь
смотрите, чего требует мир. Да вызов в том и есть, чтобы уметь пробовать,
уметь оценить шансы, уметь из пробы высечь опыт.

- А глубина погружения в предметы, фундаментальная система образования,
когда всех учили по максимуму, стоит ее оставить? Ведь нужен же фундамент,
чтобы двигаться дальше?

- Вопрос не в том, оставить - не оставить, а в том, чем заместить, чтобы
ситуация через год не повторилась с другим мусором. Мы должны дать человеку
интуицию собственных возможностей и границ продвижения там, где он решит
жить. И знания в области наук, если они правильно организованы, должны
работать именно на это. Нормальные научные знания - это модели и схемы. И
если фундаментальные знания даются не как голые, пустые формулы и
определения, то они так и работают. Если русское образование оседлает
простое умение ребенка пробовать, то все - оно выиграло.

ОБ ИДЕНТИЧНОСТИ

Недавно одновременно произошли два весьма показательных случая. Один большой
политик лоббировал разделение большой российской компании, потому что этого
хотят европейцы. Другой большой политик лоббировал невступление России в
Киотский протокол, потому что этого не хотят американцы. Забавно, что и тот
и другой в своей аргументации уделили крайне мало внимания интересам
собственно России. По-видимому, у обоих политиков огромные проблемы с
соотнесением себя с нацией. И все потому, что в школьные годы никто не
обеспокоился дать им настоящие опоры идентичности.
Это замечание - в рамках иронической (в условиях текущей активности
прокуратуры, правда, не слишком уместной) полемики. А если чуть более
серьезно, то если Россия хочет преуспеть на экономическом ли, на
политическом ли поприще, то не обойтись ей без осознанного выстраивания
культурной, и прежде всего гуманитарной, традиции в рамках нового
образования. В этом - второй вызов для школы в широком смысле, вызов
территории, сохранение преемственности, исторической судьбы народа.
Образование, как говорят многие, должно давать определенную легкость в
идентификации своей культурной принадлежности.

- Образование - это институт. А один из смыслов термина "институт" -
наставление, то есть задавание неких установок, базовых состояний, традиции
или всего того, что потом отражается в слове "идентичность", - говорит
заместитель директора Института человека РАН философ Олег ГЕНИСАРЕТСКИЙ . -
То есть институты задают идентичность, и в образовании, безусловно, этот
смысл есть. Но для того, чтобы этот смысл реализовался, должна быть воля к
сохранению исторической судьбы народа. Мы должны захотеть не просто
сохраниться или выжить, а выжить в определенном образе жизни. Это происходит
через трансляцию, через передачу, грубо говоря, признаков идентичности.
Быть - значит сохранять свою судьбу. И образование и есть тот институт,
через который должна реализоваться воля к сохранению.

- Есть ли эта воля, и если есть, то у кого?

- Тут все упирается в русский вопрос. Помните, в конце девятнадцатого века
стоял рабочий вопрос, женский вопрос. Вопросы, которые стояли, но которые
было не принято признавать. Так сегодня с русским вопросом. Вопрос
самоидентификации народа, составляющего большинство граждан России, народа,
чей язык является государственным, считается неполиткорректным. Задать его
значит попасть под очень пристальное внимание. Но это, на мой взгляд,
неплодотворно, потому что есть проблемы, в которых манифестация идентичности
есть условие корректной постановки, обсуждения и решения проблемы. Там, где
эта идентичность не предъявляется, бывает очень трудно отделить объективный
взгляд на проблему от индивидуально-личностного.

- Через что фиксируется определение и сохранение своей идентичности?

- Через углубление в собственные традиции, в собственные ресурсы. И тут
всплывает значение гуманитарного знания. Почему в нашем преподавании истории
так мало византийской ветви (собственно нашей истории) по сравнению с
историей европейской? Почему история России всерьез преподается только с
Петра Первого? А тысяча лет собственной истории, они что, пустые, что ли? И
так везде.
Сколько шума недавно было в школах по поводу курса православной культуры.
Говорили, что это возбудит религиозную вражду. Но это не только вопрос
церкви, это вопрос культуры как таковой. Тысячу лет народ инвестировал свою
творческую энергию в искусство, литературу, которые были религиозными. И
вклад в культуру этот признан. Почему же в школе этого не должно быть?
Нам нужно расширять среду, с которой знакомится ребенок, -литературную,
музыкальную, визуальную. Каптерев, замечательный педагог, вообще считал, что
среднее образование должно заканчиваться кругосветным путешествием. Максимум
возможного надо видеть воочию, зрительно, осязательно, руками потрогать и
ногами походить, чтобы составилась личная карта мест памяти. На кладбище, к
старообрядцам, в банк, на вокзал, на завод. Это источники, базы данных, в
среде которых строятся новые проекты. В школе должна быть жизнесообразность,
на которой лежит жизнеспособность, на которой, в свою очередь, строится
конкурентность, креативность и пассионарность. А то до анекдотов доходит:
первого сентября затеняем окна и смотрим выцветший слайд - Левитан, "Золотая
осень".

ЗАЧЕМ НУЖЕН ГЕРОЙ

Олег Генисаретский обвиняет так пропагандируемую нами выше "школу развития"
в полном пренебрежении к воспитательной, или мифологической, функции
образования. В спор профессионалов влезать трудно, но нам, родителям,
работодателям и одновременно наблюдателям многих политических коллизий,
хотелось бы, чтобы было признано: образованный человек - это человек,
понимающий, что хорошо, а что плохо, человек, обладающий осознанной системой
ценностей, и это задается в школе, потому что так мы, люди, устроены.

- Педагогика невозможна без мифа, - говорит Генисаретский. - Но после того,
как пионерия и "Зарницы" сошли на нет, место мифа в педагогике оказалось
пустым. Есть такой афоризм: несчастна та страна, в которой нет героев.
Кто-то его удачно парировал: несчастна та страна, которая нуждается в
героях. То есть само собой, что герои должны быть.
Для формирования рассудка и воли - а это главная проблема подросткового
возраста - необходим мифологический образ, и, как до сих пор считалось,
образ мужской. HERO - сам, самец, сам принимает решение, сам определяется,
сам действует. Ребенок хочет знать его в персонаже - каков он, герой, и
каким я должен быть, чтобы это делать? Это надо вернуть в школу. Педагог и
психолог Субботский проводил как-то исследования и сделал странный, но
совершенно справедливый вывод: сознание подростка - это сознание Канта.
Подростки фактически отвечают на кантовские вопросы - что такое человек, что
мы можем знать и чего мы можем хотеть.
А наша школа и наша культура молчат в ответ на этот вопрос подростка.
Конечно, можно восхищаться и вспоминать "Детство Темы" или "Голубую чашку"
Гайдара, но все это относится к другим культурным эпохам и в массовой школе
не восстановимо.

- Нет ли у вас ощущения, что отсутствует механизм, через который в школу
может приходить то, о чем вы говорите?

- Согласитесь, что когда на переднем плане вопросы экономики образования,
это явно ничему подобному не способствует. Большой вопрос о национальной
инновационной системе в сфере образования пока не поставлен.

НИ НА ЧЕМ НЕ НАСТАИВАТЬ

Образование нас предает? Нет, это мы предаем наше образование. Совмещая на
одной карте конкурентные преимущества русской школы с теми вызовами, на
которые она должна ответить, мы ясно видим, что нам нет нужды отказываться
от своей интеллектуальности и, извините за выражение, духовности. "Наиболее
важными вопросами в сфере образования являются те, что помогают человеку
ясно осознать, кем ему следует быть и как ему следует жить. Справедливо, что
поиск ответов на эти вопросы даст результаты, имеющие прагматическую
ценность". Эти слова произнесены в 1973 году японским философом Дайсаку
Икедой, и его мысль тут же в диалоге подтверждает сугубо западный человек
Арнольд Дж. Тойнби: "Я полагаю, что цель образования должна быть
религиозной, а не меркантильной".
Это то, на что рождается спрос. Зачем же мы, бормоча неустанно: "Если мы
такие умные, то почему такие бедные", - стремимся побыстрее стать похожими
на практичный Запад, в то время как Запад стремится избавиться от
прагматичности? Мы просто плохо образованы. Мы не можем, выражаясь словами
Бориса Эльконина, выйти из состояния аффекта, проанализировать ситуацию и
подготовить решение.
А ведь решения напрашиваются. Даже на основе нашего микроисследования видны
те сюжеты, которые должны стать важными в рамках новой образовательной
модели. Требуются новые методики преподавания: современный человек должен
владеть навыками системного анализа, и, наверное, не очень принципиально, на
каком конкретном предмете он будет ими овладевать. Нужно восстановление
гуманитарной школы, чтобы кроме тезиса "Россия - страна вечного рабства, но
она победила фашизм" наши дети владели более сложным набором суждений. Нужна
новая мифологическая составляющая школы. Пусть для начала не на современных
русских образчиках (потому что соответствующие книги еще не написаны), но
имеющая некую нравственную идею. О мужестве, воле, способности решать и
действовать писали многие хорошие писатели.
Конечно, это далеко не все. "В нашей стране, - утверждает Исаак Фрумин, -
серьезных исследований в области содержания образования, его эволюции не
проводится. Стандарты общего образования, которые сейчас предложены,
демонстрируют только одно - скудость нашей педагогической науки. На Западе
же исследования в области образования - одна из самых растущих областей
науки. Я полагаю, что и нам надо садиться и думать. Смотреть, что происходит
на рынке труда, что происходит во взрослой жизни с отличниками. Понять, что
людям вообще в жизни помогало из полученного в школе, не только в
прагматическом смысле. Без такой работы мы ничего хорошего сделать не
сможем. Мы будем слушать слова президента по поводу того, что стране нужны
предприимчивые люди, и вводить в школах новый предмет - 'Основы
предпринимательства'. Вопросы, которые вы ставите, требуют новых ответов и
нетривиальных шагов".
И здесь мы натыкаемся на вопрос: кто такие "мы"? Кто будет дальше ставить
вопросы и отвечать на них? Двигаясь по привычной колее, мы обращаем свои
взоры на государство, которое многие десятилетия строго формулировало свой
заказ образованию. И еще раз ошибаемся. Нас плохо учили, мы не видим
перемен.
"К сожалению, во многих странах образование осуществляется под контролем
государства и ведется в соответствии с теми целями, которое преследует
правительство", - это слова г-на Икеды из той же беседы с Арнольдом Тойнби.
И Тойнби опять продолжает его мысль: "Нежелательно, чтобы финансирование,
управление и направленность образования были монополизированы государством,
ибо государство испытывает искушение субсидировать те направления
образования, которые, как ему представляется, увеличивают его могущество".
Одна из главных, уже произошедших перемен на рынке нашего образования -
появление множества клиентов. Вместо одного государства теперь все мы -
частные работодатели и социально самостоятельные родители - предъявляем
образованию свой индивидуальный спрос. Пока мы делаем это очень
нерешительно, но даже в этом случае рынок быстро отвечает - частными
гуманитарными гимназиями, все растущим числом разнообразных школ
развивающего обучения, кадетскими корпусами и т. д.
Эта тенденция к разнообразию - лучшее из того, что появилось в русском
образовании, в то время как реформаторы готовили свои предложения к "большой
образовательной реформе". Она, эта тенденция, и есть зародыш новой
образовательной системы. Ее мы и должны питать своим частным спросом, своими
инвестициями, своими исследованиями. Государство же может только
подключиться к этому процессу, потому что в нынешнем веке оно оказалось
слишком тяжеловесным институтом, чтобы самому рождать новое.

- Вы могли бы описать будущее состояние образования какой-нибудь метафорой
или сюжетом литературным, как угодно? (такой вопрос задали мы Алексею
Козыреву в конце беседы).

- В 1991 году в МГУ действовала школа Щедровицкого - Университет XXI века. Я
в ней участвовал, и проект, который мы тогда разрабатывали, назывался
"Апология синкретизма". Я бы сейчас это повторил - образование должно быть
апологией синкретизма. Это не надо путать с эклектикой, где сочетается
разнородное в беспорядочном. "Синкрейто" - греческий глагол, который
обозначает "соединять воедино", "сплавлять". То есть, если угодно, это некая
печь, в которой из разного получается некий ценный сплав. Вот наше
образование тоже должно быть синкретичным образованием. В нем должно быть
разное. Но это разное должно иметь общие принципы, общую направленность,
общие горизонты, и за счет этого оно будет жизнестойко.

- Как подойти к этому?

- Я думаю, что здесь надо идти по такому пути: ничего не запрещать, много
разрешать и ни на чем не настаивать.

---

От	Георгий
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 20:51:48

Берлинский педсовет. Заметки участника (*+)

---

http://www.russ.ru/ist_sovr/sumerki/20031202_volk.html

Берлинский педсовет
Заметки участника

Дата публикации: 2 Декабря 2003


О, память сердца...

За неделю пребывания в Берлине мне показалось, что немцы во многом очень
похожи на нас. Точно так же, как мы ходим на привязи вокруг "развала Союза",
никак не можем забыть нашей общности с бывшими республиками [1], немцы
постоянно возвращаются к моменту падения Берлинской стены и воссоединения
Германии. Различия между западными и восточными землями весьма существенны,
гэдээровское и фээргэшное прошлое сидит во многих людях очень глубоко - и
они постоянно обо всем этом говорят и спорят. Как и о временах нацизма и
войне. В центре Берлина, в бывшем еврейском квартале Hackescher Markt, где
находится фонд Белля, я заметил вделанные в брусчатку мостовой металлические
квадраты с выбитыми на них именами живших здесь людей, убитых во время
нацистского режима. Они попадаются на каждом шагу, называют их
"Stolpersteine" - "камни преткновения": эти пластинки и действительно чуть
выше уровня мостовой, чтобы прохожий почувствовал их ногой, остановился,
прочитал, вспомнил... В Берлине очень много памятных мест жертвам
тоталитарных систем и вообще людям, погибшим из-за того, что они ИНЫЕ - по
взглядам, вере, национальности. Есть музей Берлинской стены, а сами ее
остатки тут и там встречаешь на улицах - а кое-где на ее месте выложили
камнем направление, по которому она шла. Чтобы помнили.
Поразил меня и скромный памятник, стоящий около знаменитого Берлинского
собора. Серый каменный куб. На нем на разных языках написано: "Во время
войны, 18.05.1942, здесь, в Люстгартене, члены антифашистской группы
предприняли попытку поджечь клеветническую выставку "Советский рай",
устроенную нацистской пропагандой. Это был акт сопротивления против войны и
нацистского режима. В 1981 году по решению муниципалитета Восточного Берлина
был установлен этот памятник... Ныне он свидетельствует о мужественной акции
сопротивления 1942 года, о том, как понимали историю в 1981 году, и о нашей
непреходящей памяти о сопротивлении против национал-социалистического
режима". После объединения Германии под знаменами капитализма можно было бы
разделаться со всем социалистическим прошлым, можно было усомниться в том,
что выставка "Советский рай" была клеветнической (такой она, безусловно,
казалась в 1981 году) и снести памятник, поставленный в эпоху "второй
диктатуры" (так часто называют в Германии время правления Хонеккера) - нам к
подобным вещам не привыкать. Но слова, написанные ныне на этом простом
камне, выражают самым мудрое отношение человека к истории: мы не спорим и не
воюем с прошлым, мы понимаем и принимаем его - и стараемся не забыть ВСЕ,
что было.
Идея толерантности и терпимости - одна из активно обсуждаемых сейчас в
Германии. Конференция, в которой я участвовал, была посвящена вопросам
воспитания демократии и толерантности в школе. Проходила она в рамках
"Осенних немецко-русских бесед", уже в восьмой раз организуемых фондом им.
Генриха Белля, Немецко-русским обменом и Евангелической академией Берлина.
Помимо заседаний, участники российской делегации знакомились с работой
фондов и общественных организаций, занятых проблемами развития гражданского
общества и формирования толерантного сознания. Мне больше всего запомнилось
посещение школы им. Вернера Штефана (Werner Stephan Oberschule), входящей в
ассоциацию "Школа без расизма - школа смелости". Директор Зигрид Арнц начал
наше знакомство со школой с небольшого цветника, устроенного у стены
школьного двора. Этот уголок называется "Розы против забвения", на стене над
розами - табличка "Lidice 1942 - Berlin 1996". Лидице - чешская деревня,
почти полностью уничтоженная фашистами во время войны. Школьники не только
ухаживают за розами, привезенными из Лидице, но и ежегодно ездят туда и
работают там над сооружением мемориала, а также поддерживают постоянный
контакт с одной из немногих выживших жительниц деревни. "Мы хотим не только
говорить с детьми о толерантности, но и ПРОЖИВАТЬ ее, воспринимать через
собственную деятельность, - говорит Зигрид Арнц. - В нашей школе учатся дети
35 национальностей. Мы хотим, чтобы жизнь в ней была организована так, чтобы
она могла служить моделью жизни для всего мира".

Мульти-культи

Проблема формирования толерантности касается не только прошлого. Германия в
последние годы переживает небывалый наплыв мигрантов (турок, жителей бывшей
Югославии, бывшего СССР). В Берлине мигрантов от 10 до 15%, но есть районы,
где их количество превышает 40%. По данным Кристиане Байнски (Региональный
центр по вопросам иммигрантов, работы с молодежью и школ - RAA, Эссен), в
среднем по Германии от 30 до 50% подростков имеют миграционный фон, и есть
регионы, где этот процент еще выше! О таких масштабах часто не знают и сами
немцы, однако не чувствовать изменения ситуации они не могут. С особенной
остротой встал для немцев вопрос их национальной идентичности. Что значит
сегодня - быть немцем? Кто такие немцы? Германия все больше и больше
превращается в национально гетерогенное или, как часто теперь говорят,
"мультикультуральное" общество (в обиходном языке даже возникло такое
понятие - "мульти-культи"). И немцам нужно это осознать и с этим освоиться.
Именно поэтому так высок на конференции оказался интерес к школе: ведь
именно в ней должно формироваться толерантное сознание, в ней нужно научить
подростка, по выражению одного из выступавших, "интеллигентному обхождению с
гетерогенностью".
В Германии сейчас очень активно ищутся пути перестройки образования с учетом
пестрой языковой картины среди подростков. Г-жа Байнски на конференции
специально подчеркивала, что нужно изменить отношение общества к двуязычию.
Это не ущербность и недостаток, это огромный потенциал подростка,
возможность обладания сразу двумя культурами. Нужно, чтобы и немцы учили
больше языков - в том числе и тех, на которых разговаривают мигранты.
Эти идеи воспринимаются немецким обществом неоднозначно. На встрече в
берлинском отделении RAA представитель центра "Демократическая культура"
Хорберт Вебер рассказал, что в среде подростков растут экстремистские
настроения. При том, что экстремистские партии в Германии имеют только 2%
голосов, молодежные движения находят понимание и поддержку у 13% населения.
Они выступают за сильную Германию, очищенную от всего ущербного и слабого.
Этим ущербным может стать (и в реальности становится) любой ОТЛИЧАЮЩИЙСЯ -
глухонемой, еврей, бездомный, гомосексуалист, мигрант. Не так давно стал
известен случай избиения в одной из школ трех полных учениц, причем сделано
это было из идеологических соображений: быть полным - это не по-немецки. В
экстремистских кругах идет напряженная дискуссия о русских немцах, об
отношении к ним, о том, свои это или чужие. Идеология экстремизма
подпитывается и попытками пересмотреть историю немцев в ХХ веке, объявить их
жертвами Второй мировой войны (в частности, вспоминаются варварские налеты
союзной авиации, уничтожившие многие немецкие города), сконструировать свой,
немецкий, холокост. На новом витке возрождается и антисемитизм: евреев
обвиняют и в попытке заработать на компенсациях за истребление, и в том, что
в Палестине они сами ведут себя как фашисты.
Настороженное отношение к чужим закладывается в подростке и при помощи
школьных учебников (что, вероятно, не осознается и самими их авторами). С
интересным сообщением на эту тему выступила на конференции Верена Радкау
Гарсия из Института им. Георга Эккерта, рассказавшая о том, как создается в
учебниках образ "чужого". Вот некоторые фрагменты ее доклада:

>Посмотрите на картинку из учебника (см. рисунок). Мы видим турецкую
девочку, которая сидит между двух стульев - немецким и турецким. Руки с двух
сторон то ли давят на ножки стульев, то ли тянут их в разные стороны. Есть
риск, что девочка провалится в образовавшуюся щель. Подпись по картинкой
усиливает впечатление: "Дети-иностранцы между двух стульев"... Смысл этой
популярной и часто повторяющейся картинки: дети-иностранцы "ненаши",
"чужие", "другие", они представляют собой проблему.
>К картинке прилагается задание: "Нарисуйте карту, на которой отметьте
значками те страны, откуда приехали ваши одноклассники-иностранцы, опишите
особенности жизни на их родине, расскажите, какие открытия сделали они в
Германии"... Получается, что одноклассники-иностранцы становятся объектами
изучения. Кстати насчет родины: многие из них родились уже в Германии или
давно живут здесь и в Турцию ездят только на каникулы.
>Задания из других учебников похожи: "Расскажите об известных вам примерах
интеграции школьников-иностранцев или дискриминации по отношению к ним";
"Опросите своих одноклассников, как и почему они или их родители оказались в
Германии"; "Выясните, какое значение для одноклассниц-мусульманок имеет
головной платок". Как видно, активными субъектами все время выступают
немецкие школьники. Ситуация выглядит так: "мы" должны заниматься "вами",
"чужими", так как "вы" представляете проблему - для "нас" и для самих себя.
Иностранцам и мигрантам отводится при этом роль объектов - нашего
любопытства, сочувствия, нашей толерантности, солидарности или антипатии.
Иностранцы должны рассказывать, объясняться, оправдываться... Логика заданий
и вопросов делает для учеников ясным, что мигрант - чужак, неполноценный
гражданин Германии. Сам статус "задания в учебнике" не позволяет ученику
усомниться в этой логике.

Приведенные примеры показывают, что идеи толерантности и мирного
сосуществования в рамках гетерогенного общества прорастают в немецком
обществе очень и очень непросто. Однако сама потребность выносить их на
широкое обсуждение, придавать им статус первоочередных для современного мира
весьма показательна.
Очень важно, что с учетом новой поликультурной ситуации все больше
осознается необходимость переформулировать образовательные цели школы. Об
этом говорила координатор комиссии по делам образования при фонде им.
Генриха Белля Сибилла Фолькхольц. Школа должна уйти от закладывания в голову
ученика знаний, которые воспринимаются им как неприменимые на практике. Не
пассивное знание теперь важно, гораздо нужнее человеку умение самостоятельно
действовать и приобретать знания, жить и работать в гетерогенном обществе,
действовать в быстро меняющейся обстановке. Школьные экзамены должны
проверять овладение именно этими компетенциями (заметим, что умение жить в
поликультурном обществе воспринимается как одно из основных). Правда, все
это пока из области проектов, которые воплотятся в школе будущего, но
активная выработка рекомендаций для построения такой школы идет в Германии
уже сейчас.

Демократия и школа

Немцев очень волнует проблема демократии в школе. Та свобода, которая
худо-бедно пришла в нашу школу начиная с конца восьмидесятых, похоже, для
многих учебных заведений Германии еще только маячит впереди как цель. Немцы
постепенно приходят к пониманию того, что авторитарная школа формирует
фашистские тенденции, экстремистский фон в обществе, а демократическая -
гасит их. Как уйти от авторитарности? На самой конференции и на встречах вне
ее рамок говорили о необходимости перераспределения ответственности в
образовательной сфере, об изменении подхода человека к своей образовательной
биографии. Демократическое образование возможно тогда, когда люди могут сами
определять свою образовательную судьбу. Государство должно определять только
общие - так называемые рамочные - условия образовательного процесса и
делегировать большую самостоятельность субъектам образования. (Замечательно,
что те же самые проблемы активно обсуждаются и у нас.) Очень образно
высказалась на эту тему Хайди Анталь, много лет возглавлявшая одну из
берлинских школ: "В наших широтах все произрастание происходит снизу вверх.
Только искусственные цветы сажают сверху вниз". Именно изнутри школы, а не
по велению сверху может вырасти настоящая свобода. Островки такой свободы
есть и в образовательном пространстве Германии.
К сожалению, нам удалось посетить только одну немецкую "свободную" школу
(им. Вернера Штефана). На встречу был отпущен всего час с небольшим, поэтому
директор стремился показать нам самое яркое и характерное, что
свидетельствовало бы об особом духе этой в общем-то нетипичной для Германии
школы (отмечу, что по своему статусу это была обычная, не элитная, как мы бы
сказали, районная школа). После осмотра цветника нас привели в просторную
светлую комнату со множеством окон, очень уютно, по-домашнему обставленную.
Диванчики, столы для занятий, стеллажи, игрушки, цветы. Оказывается, это
специальное место для школьников, которым, как выразился директор, плохо.
Что это значит? Болит живот, устал, не в настроении учиться, расстроен,
взбешен, поссорился с товарищем - и так далее. Важно, что любой ученик школы
имеет право в любой момент прийти в эту комнату и оставаться в ней до тех
пор, пока ему это нужно. И любой учитель может направить в эту комнату
ученика - не с целью изолировать или наказать. Наоборот: все в ней устроено
так, чтобы человек мог расслабиться, заняться любимым делом, получить
психологическую помощь. На мой вопрос о том, есть ли ученики, которые
слишком часто пользуются возможностью сбежать с уроков в эту комнату,
директор ответил, улыбаясь: "Поверьте, у нас дети очень хотят находиться в
классе. Там правда интересно..."
Нацеленность на отдельного ученика, на его индивидуальные нужды - вот
принцип этой школы. "Если ученик у меня делал 30 ошибок, а теперь стал
делать 20, - рассказывает Зигрид Арнц, - мы отменяем традиционную оценку и
даем вместо нее маленькую характеристику: вот тут ты научился, стал делать
лучше. Так мы можем стимулировать школьника, помочь ему поверить в себя".
Этой же цели служит и школьное кафе, работа в котором полностью организуется
учениками выпускного класса. Они отвечают за то, чтобы школа была
накормлена. Всю работу - от закупки продуктов до распределения выручки - они
делают сами. Здесь уже не игра в самостоятельность, а настоящее дело,
которое позволяет сложиться коллективу и каждому проявиться в нем.
Немцы любят все систематизировать. Очень стройно выглядит в их исполнении
концепция демократической школы, с которой познакомил российских участников
конференции руководитель отдела RAA Саша Вентцель. Вот некоторые ее аспекты:

>1. В демократической школе существует свобода выбора учебных планов. Многие
учителя считают, что время в школе - это их время, а ученики свободны лишь
после школы. Между тем сам ученик должен организовывать свой учебный
процесс, определять вопросы для обучения.
>2. Больше самооценивания, меньше внешних суждений. Когда учитель раздает
оценку, нет внутреннего стимула учиться. Учитель не судья, а помощник. Кроме
оценок должны существовать и другие способы отзыва об успехах детей.
>3. Учитель и ученик - партнеры. Оба субъекты по отношению к знанию,
выступающему как объект.
>4. Учебное время должно быть организовано так, чтобы в нем ритмично
чередовались фазы напряжения и расслабления (это рекомендации к построению
расписания уроков).
>5. В разработке программы школы должны принимать участие все субъекты
образовательного процесса: ученики, учителя, родители, попечители.
>6. Школа должна стать школой для всех, школой без границ. Не должно быть
разделения учеников на успешных и неуспешных. В своем районе школа должна
стать своего роду культурным центром, к которому притягивались бы интересы
не только школьников, но и их родителей. Поэтому нужно расширять временнЫе
рамки работы школ (не о школах ли полного дня речь?)

Правда, признался докладчик, в Германии нет ни одной школы, которая
удовлетворяла бы всем перечисленным выше условиям...
Во время встреч и разговоров на конференции мне было интересно узнать, что
многие процессы, идущие сейчас в немецкой школе, очень напоминают наши,
российские. Мы тоже пытаемся понять, чему и зачем нужно учить наших детей,
взглянуть на образование с точки зрения компетентностного, деятельностного
подхода. Даже терминология наших образовательных споров напоминает немецкую.
Через некоторое время после возвращения из Германии я прочел в журнале
"Эксперт" большую статью, содержащую попытку осмысления идущей в стране
реформы образования. Многие ее позиции подвергнуты основательному сомнению,
причем сделано это в непривычной для "Эксперта" спокойной и взвешенной форме
(как всякая интересная статья, она вызывает вопросы, но здесь не место
обсуждать их и спорить с авторами; при случае к ним стоит вернуться). Вот
что прочел я в публикации "Эксперта"
( http://www.selavi.ru/text/exp101103_obr.htm):

>"Сегодня перед русским образованием стоят три принципиальных вызова: вызов
времени, то есть необходимость выращивать человека, умеющего развиваться
самостоятельно; вызов территории, то есть предоставление человеку
возможности идентифицировать себя с понятием "русский"; и вызов
нравственности - дарение образа героя"; "...школа до недавнего времени была
уверена, что она способна дать знания, которых хватит на всю жизнь. Эта
образовательная парадигма перестала работать в прошлом веке. Мир стал
слишком разнообразным, а тренд его развития - слишком неопределенным. И
значит, теперь человек должен не знать и уметь применять конкретное знание в
известной ситуации, а понимать развитие объекта и подбирать ресурсы для
того, чтобы реагировать на новую ситуацию. Требуется человек развивающийся,
человек, творчески воспринимающий действительность"; "Одна из главных, уже
произошедших перемен на рынке нашего образования - появление множества
клиентов. Вместо одного государства теперь все мы - частные работодатели и
социально самостоятельные родители - предъявляем образованию свой
индивидуальный спрос. Пока мы делаем это очень нерешительно, но даже в этом
случае рынок быстро отвечает - частными гуманитарными гимназиями, все
растущим числом разнообразных школ развивающего обучения, кадетскими
корпусами и т.д. Эта тенденция к разнообразию - лучшее из того, что
появилось в русском образовании, в то время как реформаторы готовили свои
предложения к "большой образовательной реформе". Она, эта тенденция, и есть
зародыш новой образовательной системы. Ее мы и должны питать своим частным
спросом, своими инвестициями, своими исследованиями. Государство же может
только подключиться к этому процессу, потому что в нынешнем веке оно
оказалось слишком тяжеловесным институтом, чтобы самому рождать новое".

Цитаты можно было бы и продолжать, но и так ясно: мы спрашиваем самих себя о
том же, о чем спрашивают себя немцы. Где-где, а в сфере образования у нас
есть много точек соприкосновения. "Нужно чаще встречаться", как говорят в
незабвенной рекламе - тогда, может быть, глядясь в зеркало чужого опыта, мы
яснее различим свое собственное лицо.

Примечания:

[1] Характерный пример: этим летом в магазине в Феодосии (Крым, Украина)
нам, туристам из России, предложили солнцезащитный крем фирмы "Дзинтарс"
(Латвия) как "нашу отечественную продукцию".

---

От	VVV-Iva
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 16:44:03

Re: Куда движется...

---

Привет

Вообще, на мой взгляд, программа советской школы все больше пыталась впихнуть часть института в школу. Излишняя академичность преподавание безусловна. Перегруженность учащихся тоже.
Но это все вопросы "политики" тоже - сокращение часов - это сокращение зарплат большого количества вполне конкретных людей.
Изменить программы и учебники, что бы с одной стороны сохранить логику предмета, а с другой не свалиться в набор несвзанных между собой куско знаний - работа гениальная, требующая прекрасного владения предметом и наличия таланта популяризатора.

Владимир

---

От	Кудинов Игорь
К	VVV-Iva (03.12.2003 16:44:03)
Дата	03.12.2003 17:49:46

ну правильно, ваши дети не в России

---

а у самого (да и у знаменитых родителей) советское образование

---

От	VVV-Iva
К	Кудинов Игорь (03.12.2003 17:49:46)
Дата	03.12.2003 19:36:09

Re: ну правильно,...

---

Привет

Понимаете, нельзя общешкольное образование строить в расчете на меня или моих родителей или моих одноклассников в 9-10 классах. Мои одноклассники 4-8 класс многие, хорошо если программу 4 класса усвоили - а это лучшая школа в городе. А вот познания школы глухого района Тверской области произвели колоссальное впечатлене на мою знакомую ( биофак КГУ пракитика в школе 1979?80?).
Плюс явный перегиб засовывание производных в школу.

с другой мстороны я недоволен североамериканским образованием - полная каша, делай раз - делай два, чуть в сторону - ступор - этого нам не объясняли, логику процесса и принципы решений не изучаются. В качестве положительного могу отметить большую привязку этого образования к практике. И выбор предметов в соответсвии с интересами и дальнейшей карьерой учащегося. т.е. имеется обязательный набор предметов 1-8 класс, 9 класс 1-2 предмета по выбору и далее к 12 один-два обязательных ( из 8).

Вот и задача грамотно построенного образования пройти между этими Сцилой и Харбидой.
А перегрузка для детского-подросткового организма вредна.


Владимир

---

От	Геннадий
К	VVV-Iva (03.12.2003 19:36:09)
Дата	14.12.2003 05:06:43

Re: ну правильно,...

---

>с другой мстороны я недоволен североамериканским образованием -

Ну вот статья, которая канадское образование очень хвалит -
http://expert.ru/expert/current/data/olimp1.shtml

Интересно было бы Ваше мнение

>Вот и задача грамотно построенного образования пройти между этими Сцилой и Харбидой.
>А перегрузка для детского-подросткового организма вредна.

По обсуждаемомум вопросу мое мнение, кратко: не время сейчас России реформировать образование - время такое, что нужно пытаться сохранить. На капитальный ремонт денег не хватит, а сломать между делом пару несущих конструкций - все вообще здание рухнет.
Мне представляется, это должно согласовываться с Вашей позицией "сосредоточения" :о)))

С уважением

---

От	Владимир К.
К	VVV-Iva (03.12.2003 19:36:09)
Дата	03.12.2003 22:18:11

И как это дети 15 лет назад всё выучивали? А ведь выучивали.

---

>Понимаете, нельзя общешкольное образование строить в расчете на меня или моих родителей или моих одноклассников в 9-10 классах. Мои одноклассники 4-8 класс многие, хорошо если программу 4 класса усвоили - а это лучшая школа в городе.

Это, скорее, сказались приоритеты этих одноклассников. А, вообще-то, не преувеличивайте. Тот объём ЗУН, что 15 лет назад оценивался на твёрдую тройку (а таких учеников было даже не большинство) - сейчас оценивается на пятёрку. Снизив планку и притом ничего не сделав для преодоления слабой мотивации - получим падение требований уже от этого, и так сниженного уровня.

>А вот познания школы глухого района Тверской области произвели колоссальное впечатлене на мою знакомую ( биофак КГУ пракитика в школе 1979?80?).

Познания были высокими или низкими? И как этот факт оцениваете?

>Плюс явный перегиб засовывание производных в школу.

Да, с вашей точки зрения, незачем кухаркиным детям знания. Рылом не вышли.

Мы их изучали, изучили и учебные примеры нормально решали. Никто на перегрузку не жаловался.

>В качестве положительного могу отметить большую привязку этого образования к практике.

"Образование - это то, что остаётся после того как забыл всё, чему учили в школе".

Не понимаете Вы задач и целей образования. "Привязка к практике" - это и есть способ создания мозаичной картины мира, которая Вас не нравится.

>Вот и задача грамотно построенного образования пройти между этими Сцилой и Харибдой.

Как же! Эти "реформаторы" пройдут. Так пройдут, что будем плакать, вместе со своими детьми.

А перегрузка для детского-подросткового организма вредна.

А она никуда и не девается: 1) сначала вводят предметы типа танцы, риторика, основы экономических знаний (с 1-го класса) ради "всестороннего и полного развития личности", 2) затем сетуют на перегрузку, 3) ради избавления детей от перегрузки сокращают программы и время на преподавание математики, русского языка, физики, химии, биологии, 4) "риторика" и т.п. остаётся в полном объёме.

---

От	VVV-Iva
К	Владимир К. (03.12.2003 22:18:11)
Дата	03.12.2003 23:29:09

Re: И как...

---

Привет

ну приоритеты одноклассников - это конечно, но из тех, кто со мной учился в 4-10 - меньше половины пошло в 9-10. а многие не могли и программу 5 класса осилить. Ну выдали им атестат 8 классов по принципу 3 пишем, 2 в уме.

В тверской области- как ужасающе низкие - я и моя знакомая - москвичи из интелигенции - мы и передставления не имели, что такое может быть в 200 км от Москвы.

разные знания должны быть у разных людей. Нафига вбивать в голову производные?

К практике можно по разному привязывать. Если по идиотски, то да. Если вообще теории не давать.

Владимир

---

От	Георгий
К	VVV-Iva (03.12.2003 19:36:09)
Дата	03.12.2003 21:11:25

Знаете, я могу и согласиться с Вами. Но я спрашивал о другом.

---

Филиппов вполне ясно излагает ЦЕЛЬ, КОТОРУЮ ОН ПРЕСЛЕДУЕТ. И в том числе
методы, которые надо применять.
Так вот, Вас изложенное устраивает?

---

От	VVV-Iva
К	Георгий (03.12.2003 21:11:25)
Дата	03.12.2003 23:36:04

Re: Знаете, я...

---

Привет

Понимаете, ЕГС тоже имеет свои большие недостатки и, главное, будет работать совсем по другому, чем предполагают авторы. В реальности мне сложно сказать, какая ситема будет лучше - экзамены в ВУЗ или ЕГС. Со своей позиции физтеха я уверен, что для вузов типа МФТИ и МГУ - система ЕГС много хуже. Для рядового вуза - по моемому большой разницы не будет.

Владимир

---

От	Геннадий
К	VVV-Iva (03.12.2003 23:36:04)
Дата	15.12.2003 02:36:39

Re: Знаете, я...

---

>Привет

>Понимаете, ЕГС тоже имеет свои большие недостатки и, главное, будет работать совсем по другому, чем предполагают авторы. В реальности мне сложно сказать, какая ситема будет лучше - экзамены в ВУЗ или ЕГС. Со своей позиции физтеха я уверен, что для вузов типа МФТИ и МГУ - система ЕГС много хуже. Для рядового вуза - по моемому большой разницы не будет.

Т.е. по-Вашему: в лучших вузах произойдут изменения к худшему, при этом в худших и средних никаких изменений не будет. Так?

Не понимаю, каким образом ЕГС снизит взяточничество. Имхо, наоборот. Ставки повысятся. На кону будет бесплатное обучение. Это имхо больше чем экономия на плате за учение.

Вспомните, в сов. времена дипломы покупали и высиживали. Потом появились контрактники. Сейчас пошло такое мнение, что специалисты из них получаются никакие. Т.е. к диплому полученному на платном обучении и на бесплатном разное отношение. Теперь (после ЕГС) на некоторое время критерии спутаются. И вы мне говорите, что результаты ЕГС не будут покупать?

Да и тестирование при определении итнтеллектулаьного потенциала - очень сильно вчерашний день

С уважением

---

От	VVV-Iva
К	Геннадий (15.12.2003 02:36:39)
Дата	22.12.2003 18:00:59

Re: Знаете, я...

---

Привет

ЕГЭ не может снизить взяточничество - он только изменяет место их получения. Я лично, предпочитаю платить в ВУЗе ( репетиторам), чем в школе. Но это моя столичная точка зрения - мне так лучше и удобнее, ЕГЭ лучше для провинции - у них он будет стоить дешевле, чем в столице.

Владимир

---

От	Colder
К	Геннадий (15.12.2003 02:36:39)
Дата	18.12.2003 10:48:52

Мой опыт общения с ЕГЭ

---

>>Понимаете, ЕГС тоже имеет свои большие недостатки и, главное, будет работать совсем по другому, чем предполагают авторы.
Ну в России так всегда.

>В реальности мне сложно сказать, какая ситема будет лучше - экзамены в ВУЗ или ЕГС. Со своей позиции физтеха я уверен, что для вузов типа МФТИ и МГУ - система ЕГС много хуже. Для рядового вуза - по моемому большой разницы не будет.
Согласен. Но очень большая разница будет для преподов этого ВУЗа, имеющих отношение к приемным экзаменам.

>Не понимаю, каким образом ЕГС снизит взяточничество. Имхо, наоборот. Ставки повысятся. На кону будет бесплатное обучение. Это имхо больше чем экономия на плате за учение.

Надо полагать ЕГ вы знаете только в теории :). А вот я знаком с ним на практике - в Краснодарском крае ЕГ введен с прошлого года по математике и русскому языку, со следующего года будет и по иностранному. Моя младшая дочь через него проходила. Как это было на практике: дочь сдавала экзамены в другой школе. Ни одного учителя из родной школы не то, что на экзамен - в здание школы не допустили! Не допустили даже директрису, хоть у нее статус депутата горсовета. Директриса была во дворе :). Здание школы, где проходил экзамен напоминало осажденную крепость, помимо учителей на экзаменах были еще и проверяющие из органов. Даже в туалет учащиеся должны были ходить в сопровождении сотрудника приемной комиссии - это типа защита от мобил. Тут правда, мальчикам было полегче, поскольку учителя в основном женщины, а ментов с учениками в туалет не отправляли. Работы после экзамена немедленно опечатывались и отправлялись в краевой центр, город к их проверке никакого отношения не имел. Никаких случаев взяточничества сарафанное радио не передавало :).
Теперь о результатах экзамена - они были несколько неожиданными, хотя в целом Краснодарский край - и, в частности, наш город - показали весьма высокий результат.
Об уровне экзаменационных заданий. Не буду говорить о математике - математикой с моей дочкой занималась жена (и весьма упорно - благодаря чему дочь и получила второй высший балл по школе). Я внимательно просмотрел материалы по русскому языку и двум иностранным - английскому и немецкому. Русский язык: уровень весьма высок, его отличительная фишка - некоторые задания группы Б невозможно выполнить, не имея общей начитанности - что не достигается предэкзаменационной натаской. Например, экзаменующийся должен знать этимологию слов "альтруист" и "биатлонист" :). Иностранные языки: чел, сумевший одолеть все задания экзамена, в сущности, знает язык на разговорном уровне. Задания очень здорово и со вкусом подобраны - никаких "сорока зеленых велосипедов", которых в начале 90-ых было полным полно в самопальных учебниках зарубежного толка. Причем сильнейшее впечатление, что многие задания составлялись теми, для которых этот язык родной. Обязателен аудит - ахиллесова пята совкового обучения иностранному языку. По своему опыту обучения в советской школе уровень ЕГ был бы совершенно недостижим. Честно говоря, испытываю сомнения, достижим ли он в нынешней школе без дополнительных занятий.
Насчет подготовки к ЕГ - вот тут-то денюжки могут сказать свое слово. Дело в том, что сдача ЕГ имеет свою специфику, совершенно отличную от опыта сдачи обычного экзамена. И затрудняюсь сказать вот так сразу - что лучше, что хуже. Обычный советский вступительный экзамен - дается 4-5 заданий. Общее правило - два первых требуют знания школьных основ, третье - некоторых факультативных знаний, 4-5 - помимо собственно знаний еще и соображалки (говорю об опыте сдачи экзаменов в ленинградский политех). Пятерка - должен решить ВСЕ задания. Вопрос выбора, в сущности, не стоит, какого-то отдельного формализованного веса каждое задание в экзаменационном билете не имеет. ЕГ: даются десятки (!!!) заданий, фактически охватывающих ВЕСЬ школьный материал. Каждое задание имеет формализованный вес. Решить ВСЕ задания в рамках отведенного времени практически невозможно, да этого и не требуется. И вот тут-то перед экзаменующимся возникает проблема выбора - что делать в первую очередь, что во вторую. Опять-таки в условиях временного стресса. Иными словами, к прохождению именно такого экзамена надо бы готовиться специально. А это, извините, за отдельную плату. Но само по себе введение ЕГ в этом аспекте считаю плюсом - потому как есть ВУЗы, которые еще сильнее пользуют факт временного стресса на экзаменах. Например, опыт поступления в этом году в питерский ВУЗ дочки коллеги. Отличительная фишка экзамена по математике - дается ряд простых заданий, но на каждое отводится по 15-20 секунд !!! Тут, собственно, проверяются не столько сами знания. Причем, как понимаете, вот тут-то простор для мягко говоря стимулирования препода на экзамене широчайший - преподу даже не нужно ничего подделывать - достаточно ослабить временной нажим на экзаменующегося, а хронометраж к материалам экзамена не пришьешь, хрен чего докажешь.

И последнее: провинциальным родителям введение ЕГ весьма существенное облегчение. Вы не забудьте, что сдавать приемные экзамены в ВУЗ - это надо поехать в другой город и там жить. Мало того, что кому-то из родителей надо работу бросать, так еще и надо иметь на это элементарно деньги.

---

От	Георгий
К	Геннадий (15.12.2003 02:36:39)
Дата	15.12.2003 11:33:02

Тогда смотрите, что пишет Глазычев (*/+)

---

http://vif2ne.ru/nvz/forum/2/co/105810.htm

>Оставим в стороне интеллигентские самоуверения, будто образование самоценно.
За вычетом незначительного числа особей, в отношении которых это
справедливо, образование обладает ясно выраженной ценностью, характер
которой определяется общественным спросом. Спрос этот натуральным образом
дифференцирован. Грубо говоря, семь десятых - это производители (и вместе с
тем потребители) товаров и услуг, от которых ожидается умение: уважать в
себе гражданина и налогоплательщика, чтить государственные институты, вести
семью и домашнее хозяйство, читать вывески и инструкции к пользованию
машинами, приборами и препаратами, отслеживать смысл рекламы и мыльных опер,
общаться с другими в соответствии с общепринятыми нормами.
Именно в такой последовательности.
При этом убежденность в том, что для разучивания всех этих важных вещей
необходимо 10 или даже 12 лет, вопреки тому, что детки в наше время начинают
отчасти взрослую жизнь в 13-14 лет, укоренилась столь глубоко, что всякого,
кто посмел бы сказать, что хватило бы и восьми лет, объявили бы опасным
безумцем. Если соединить спрос и предложение единой мыслительной фигурой, то
вывод будет прост: решительно все равно, какой именно будет школа. Школа
может быть староевропейской или американской, базироваться на системе
наказаний и оценок или на системе добровольности и сотрудничества с
учителем, пытаться вколотить в школяра тридцать учебных предметов или
ограничиваться тем, чтобы натаскать его пользоваться атласами и
справочниками.
Все равно, какая школа, - но только в том случае, если для оставшихся 30%
будет обеспечена возможность взять у школы несколько больше необходимого
минимума. Затем только, чтобы обеспечить трем из десяти шанс самореализации,
а так как в общем случае заранее не известно, кто именно эти три из десяти,
необходима избыточность школы по отношению к своду базового спроса. Вот
здесь уже алгоритм школы имеет значение, и придется признать, что слабенькая
американская школа имеет преимущество по отношению к более сильной
европейской. Делая основной акцент на воспитание гражданина и исходно махнув
рукой на семеро из десяти, американская школа обеспечивает трем гораздо
лучшие условия для личностного саморазвития. Вернее, могла бы обеспечить,
если б была поддержана интеллектуальными ресурсами семьи [1], как это
происходит в России и отчасти в Европе, что позволяет нам до сих пор
компенсировать идиотизм школьной программы, перегруженной сверх всякой меры
продуктами академической сенильности. Поскольку в США такой поддержки в
семье, как правило, нет, импорт мозгов остается единственным выходом из
положения.
Обсуждая наш предмет, желательно не забывать о том, что в школе так или
иначе дается некое образование, тогда как почти все обучение осуществляется
вне школы: если не в семье, то в среде сверстников. Разумеется, такое
обучение, будучи добровольно-вынужденным (нормы среды), куда эффективнее,
чем любые попытки имитации его в классах, даже если речь идет о грамотных
школьных методиках и учителях, которые умеют ими пользоваться.

---

От	VVV-Iva
К	Георгий (15.12.2003 11:33:02)
Дата	22.12.2003 17:55:30

Re: Тогда смотрите,...

---

Привет

У него идеализация американской школы. Я вблизи вижу это действо. Она забывает как раз 3 из 10 и готовит остальных 7 к жизни, у 3 из 10 есть возможность готовиться в университет, где их учат. уровень зананий низкий и чтобы не травмировать психику дучащихся все время снижается. Или пользуйтесь частной школой - в большинстве их учат лучше, чем в общих.

Другое дело, что вся система построена гибче и ребенок с родителями может варьировать программу ( и даже должен, если целится в университет) в соответсвии со своими вкусами и предпочтениями. Это на мой взгляд большой плюс, так как деление на технарей и гуманитариев заметно чуть ли не с первого класса :-)( уж с шестого-седьмого - точно).

Владимир

---

От	Георгий
К	Георгий (02.12.2003 22:22:34)
Дата	03.12.2003 13:29:13

Эгей! Преподы, родители есть? Что думаете? (-)

---

---

От	Георгий
К	Георгий (03.12.2003 13:29:13)
Дата	18.12.2003 17:45:13

Значит, больше родителей и преподов нет? %))))

---

Мне совсем не хотелось ограничиваться только colderom

---

От	Colder
К	Георгий (03.12.2003 13:29:13)
Дата	18.12.2003 10:56:49

Ну я родитель

---

И опять здравствуйте!
давненько не общались, Георгий :)(.

И самопальный препод для своих дочек :). Свои впечатления от опыта общения с ЕГЭ - у нас он введен с прошлого года по русскому и математике, со следующего года будет введен и по иностранному - изложил в посте веточкой выше.
Кратко: да, дополнительные занятия нужны - а уж кто и как их ведет - дело отдельного родителя. Столько, сколько терпеливо сидела моя жена с младшей по математике - это ей с ходу надо дать педагогический диплом :). Я занимался с дочкой эпизодически - именно тогда, когда она не понимала - физика и иностранный. Как это ни смешно, иногда история.
По опыту нужна спецподготовка к тактике сдачи ЕГЭ, это тоже штука непростая.

---

От	Георгий
К	Colder (18.12.2003 10:56:49)
Дата	18.12.2003 13:45:02

Общаться с Вами не входило в мои планы %-)

---

А за информацию - спасибо. Пригодится.

---

От	self
К	Георгий (03.12.2003 13:29:13)
Дата	06.12.2003 15:02:32

Re: Эгей! Преподы, родители есть? Что думаете? (-)

---

Георгий пишет в сообщении:105254@kmf...

а чего тут думать? приходиться параллельно школе с ребёнком заниматься, показывать методические
ошибки учителя, учебника, объяснять связи изучаемого с другим материалом и с жизнью. Ребёнок
начинает видеть и понимать, где его водят за нос, где лапшу вешают, где пичкают ненужными вещами.
Только уж шибко много времени это отнимает.

---