Игорь Пыхалов
ВПАДАЛ ЛИ СТАЛИН В ПРОСТРАЦИЮ 22 ИЮНЯ 1941 ГОДА?
Согласно одной из многочисленных баек, запущенных в оборот после пресловутого доклада Хрущева на XX съезде, нападение Германии на Советский Союз явилось для Сталина столь сильным потрясением, что он якобы впал в депрессию и несколько дней отсиживался на даче. И только специально приехавшие туда члены Политбюро смогли уговорить его вернуться к работе.
Вот как выглядит этот эпизод в мемуарах самого Никиты Сергеевича:
«Война началась. Но каких-нибудь заявлений Советского правительства или же лично Сталина пока что не было. Это производило нехорошее впечатление. Потом уже, днем в то воскресенье выступил Молотов. Он объявил, что началась война, что Гитлер напал на Советский Союз. Говорить об этом выступлении сейчас вряд ли нужно, потому что все это уже описано и все могут ознакомиться с событиями по газетам того времени. То, что выступил Молотов, а не Сталин, – почему так получилось? Это тоже заставляло людей задумываться. Сейчас-то я знаю, почему Сталин тогда не выступил. Он был совершенно парализован в своих действиях и не собрался с мыслями. Потом уже, после войны, я узнал, что, когда началась война, Сталин был в Кремле. Это говорили мне Берия и Маленков.
Берия рассказал следующее: когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро. Не знаю, все или только определенная группа, которая чаще всего собиралась у Сталина. Сталин морально был совершенно подавлен и сделал такое заявление: “Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про…” Буквально так и выразился. “Я, – говорит, – отказываюсь от руководства”, – и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на ближнюю дачу. “Мы, – рассказывал Берия, – остались. Что же делать дальше? После того как Сталин так себя показал, прошло какое-то время, посовещались мы с Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым (хотя был ли там Ворошилов, не знаю, потому что в то время он находился в опале у Сталина из-за провала операции против Финляндии). Посовещались и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности, использовать его имя и способности для организации обороны страны. Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию? Тут мы стали его убеждать, что у нас огромная страна, что мы имеем возможность организоваться, мобилизовать промышленность и людей, призвать их к борьбе, одним словом, сделать все, чтобы поднять народ против Гитлера. Сталин тут вроде бы немного пришел в себя. Распределили мы, кто за что возьмется по организации обороны, военной промышленности и прочего”.
Я не сомневаюсь, что вышесказанное – правда. Конечно, у меня не было возможности спросить Сталина, было ли это именно так. Но у меня не имелось никаких поводов и не верить этому, потому что я видел Сталина как раз перед началом войны. А тут, собственно говоря, лишь продолжение. Он находился в состоянии шока». (Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). Кн.1. М., 1999. С.300–301.)
Как мы видим, лично сам Хрущев свидетелем данного события не является, однако в том, что оно имело место «не сомневается». Дескать, это Берия ему рассказал, не верите – у него спросите. А раз Берии давно нет в живых, то кто докажет, что это не так? Особый цинизм ситуации состоит в том, что сам Берия был предательски убит по приказу Хрущева.
Попробуем, тем не менее, выяснить, как же все было на самом деле. Для начала обратимся к свидетельствам очевидцев. Вот что пишет в своих мемуарах Георгий Константинович Жуков, который, в отличие от Хрущева, непосредственно общался со Сталиным в первые часы войны:
«Говорят, что в первую неделю войны И.В.Сталин якобы так растерялся, что не мог даже выступить по радио с речью и поручил свое выступление В.М.Молотову. Это суждение не соответствует действительности. Конечно, в первые часы И.В.Сталин был растерян. Но вскоре он вошел в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния».
(Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Изд. 10-е. Т.2. М., 1990. С.10.)
Однако сегодня в нашем распоряжении есть и более надежные источники, чем личные воспоминания. Дело в том, что дежурные в приемной Сталина в Кремле вели специальные тетради, в которых фиксировали фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете. В последние годы эти записи неоднократно публиковались (например: Известия ЦК КПСС. 1990. №6. С.216–220; Исторический архив. 1996. №2–4; Горьков Ю.А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941–1945). Цифры, документы. М., 2002. С.222–469).
Выясняется, что вместо того, чтобы прятаться на даче, Сталин в первые же часы войны прибывает в Кремль, где принимает десятки посетителей – членов Политбюро, партийных и государственных деятелей, высших военачальников. И в последующие дни Сталин продолжает ежедневно приезжать работать в свой кремлевский кабинет.
А как же быть с тем, что 22 июня по радио выступил не Сталин, а Молотов? Рассматривающие этот факт как непреложное доказательство сталинской растерянности, совершают весьма распространенную ошибку, перенося нормы сегодняшней политической жизни на реалии предвоенного СССР. В самом деле, современный политик западного типа просто обязан мелькать на телеэкране, раздавая интервью и выступая с речами по поводу и без повода. Однако Сталину завоевывать симпатии «электората» было ни к чему. Поэтому, не будучи записным оратором, вроде Троцкого и прочих безвременно ушедших из жизни «пламенных революционеров», выступал он крайне редко.
Так, за весь 1936 год Сталин выступил с одной-единственной публичной речью – «О проекте Конституции…», 25 ноября. В 1937 году Иосиф Виссарионович выступает трижды: два раза на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) и затем – 13 декабря перед московскими избирателями, в канун выборов в Верховный Совет. Однако в следующем, 1938 году вождь советского народа порадовал нас лишь одной речью, выступив в мае перед работниками высшего образования.
В 1939 году Сталин выступил на XVIII съезде партии с программной речью о работе Центрального Комитета. И больше ни разу.
В 1940 году Сталин ни разу не выступал публично. Так же, как и в первой половине 1941-го – вплоть до 3 июля, когда прозвучало его обращение к советскому народу.
Поэтому когда 22 июня по радио выступил Молотов, фактически являвшийся вторым лицом в государстве, это выглядело вполне естественным. Особенно если учесть, что свои речи Сталин готовил сам и в то утро перед ним стояла дилемма: или организовывать отпор немецкому вторжению, или все бросить и заняться составлением обращения к гражданам СССР. Выбор был очевиден. В результате в первые часы войны Сталин подписал директиву Вооруженным Силам СССР об отражении гитлеровской агрессии, указ о проведении мобилизации и введении военного положения в европейской части страны, об образовании Ставки Главного Командования и ряд других документов. А вот с речью выступил лишь 11 дней спустя.
Что же касается Хрущева, то стремясь любыми способами «очернить» своего предшественника, он в очередной раз допустил прямую ложь: неважно, рассказывал ему что-нибудь Берия или нет, однако в любом случае хранившиеся в архиве ЦК КПСС тетради записи посетителей оставались в распоряжении Никиты Сергеевича. И распространяемые им измышления о впавшем в панику Сталине являются ничем иным, как сознательной клеветой.
>> http://www.specnaz.ru/istoriya/214/
>Поэтому когда 22 июня по радио выступил Молотов, фактически являвшийся вторым лицом в государстве, это выглядело вполне естественным. Особенно если учесть, что свои речи Сталин готовил сам и в то утро перед ним стояла дилемма: или организовывать отпор немецкому вторжению, или все бросить и заняться составлением обращения к гражданам СССР. Выбор был очевиден.
На мой взгляд, здесь допущено некоторое упрощение реальной ситуации. Значительная часть речи была продиктована самим Сталиным. Первоначальный вариант выступления, написанный Молотовым, был очень кратким и подвергся вождем серьезной редактуре. Появляется, например, упоминание о нападении Наполеона 129 лет тому назад, а начавшаяся война, подобно той, получает название Отечественной. В работе над текстом приняли участия также находящиеся в кабинете у Сталина Берия, Маленков и Ворошилов. Почему же первые лица государства «все бросили» и вместо того, чтобы «организовать отпор немецкому вторжению» занялись составлением обращения к гражданам СССР? Да, потому что они (и в первую очередь Сталин) прекрасно понимали, что от того, как советское правительство объяснит народу сложившуюся обстановку и угрозу, нависшую над страной, во многом будет зависеть успех в «организации отпора». Важность обращения правительства для морального состояния общества в первый день войны трудно переоценить. Сталин, диктуя и редактируя речь, не потратил время зря!
Что касается причин того, что зачитал речь именно Молотов. Мы вряд ли точно узнаем, чем руководствовался Сталин в своем решении. Но, вообще говоря, этот шаг выглядит вполне логично. Авторитет главы государства, авторитет СТАЛИНА не позволял ему моментально публично реагировать на ситуацию со многими неизвестными, сжигая за собой все мосты, в условиях, когда поступает противоречивая и непроверенная информация. Пауза в 11 дней, выдержанная вождем, поэтому вполне понятна.
Выбор Молотова также ясен. Он заключал договор о мире с Риббентропом – ему и объявлять о его вероломном нарушении!
Между прочим, разработанную несколькими часами ранее директиву «войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили границу" Сталин тоже не стал подписывать. Там стоят подписи только Тимошенко, Жукова и Маленкова.