От Igor Ignatov
К C.КАРА-МУРЗА
Дата 22.11.2002 04:30:22
Рубрики Россия-СССР; Модернизация;

Ре: По-моему, надо разобраться с терминологией

Ведь гражданское об-во по Локку и Гоббсу - ето в значительной степени юфемизм для русского ума. Необxодимо найти термин, обозначающий русский идеал - то самое "гражданское общество", на которое многие романтично клюнули на излете "перестройки". И его водрузить на флаг. У меня создается впечатление, что тогда (в позднеперестроечную микроепоxу) "гражданское общество" воспринималось почти как нечто умеренно-героическое, в дуxе ранне-римскиx общин. Если так, то ето существенно отличное понимание от того, что доминирует на Западе. На Западе (и в россиянии) ведь построили "идиотии" (по Крылову). И общество "идиотов" (в еллинском значении етого слова) выдают за идеал гражданского общества.
От C.КАРА-МУРЗА
К Igor Ignatov (22.11.2002 04:30:22)
Дата 25.11.2002 11:54:24

А если сделать такой финт? О квазигражданском...

Современные исследования массового сознания крестьян, проведенные путем изучения большого массива документов 1905-1907 гг. (наказов, приговоров и петиций), подводят нас к важному выводу о методологических причинах того разрыва внутри революционного социалистического движения, который и привел к трагедии Гражданской войны. Сейчас эти причины видятся таким образом.
Революционная интеллигенция, которая вырабатывала идеологию, стратегию и тактику русской революции, получила европейское образование и в начале ХХ века находилась под сильнейшим влиянием марксизма. Во время идейной борьбы с народниками (и тем более с «реакционными» славянофилами) евроцентризм, присутствовавший в марксизме, был во взглядах русских интеллигентов-революционеров усилен и даже гипертрофирован по сравнению со взглядами самого Маркса .
Согласно тому видению истории, которое было принято в историческом материализме и исходило из представления о «столбовой дороге цивилизации» как смене социально-экономических формаций, на той стадии развития, на котором находилась Россия, революционным классом должна была быть буржуазия и помогающий ей пролетариат (как «производное» от буржуазии). Именно они рассматривались как носители прогресса и модернизации. Главной задачей революции в России, которая, следовательно, могла быть только буржуазной, являлась демократизация – свержение монархии, устранение сословных перегородок, ликвидация барьеров на пути свободного развития капитализма в деревне и городе. В такой революции крестьянство как консервативная монархическая сила, опора традиционного общества, виделось противником главных устремлений революции.
Над интеллигенцией довлели западная концепция гражданского общества и образ Великой французской революции. Суть этой концепции была такова. Только свободные граждане, преодолевшие общинность и «азиатчину» (а таковыми на данном этапе представлялись буржуазия и пролетариат), могли быть субъектами революций. И аристократия, и крестьяне, эти носители традиционного сознания, были реакционны. В лучшем случае крестьянство могло стать «попутчиком» революции и ее «материалом». Впоследствии, когда крестьянство будет разложено на сельскую буржуазию и сельский пролетариат, а капитализм в России исчерпает возможности служить мотором развития производительных сил, созреют условия для социалистической пролетарской революции. В такой схеме и в таких категориях мыслили все течения социалистической мысли.
Ленин первый перешел к принципиально иной модели, объясняющей природу русской революции и места в ней крестьянства. Но и он «приходил к ленинизму» трудно, с отступлениями и противоречиями. Нового категориального языка не возникло, традиционное сословное российское общество считалось архаичным и противопоставлялось гражданскому обществу. Такое видение сохранилось и сегодня, и наши нынешние либералы и демократы недалеко ушли в этом от кадетов и меньшевиков.
Между тем, и в категориях гражданского общества можно было всем социалистам найти общую платформу и избежать предоктябрьского раскола. Точнее, добиться отхода основной массы искренних социалистов, эсеров и меньшевиков, от масонской верхушки их партий. В этом случае не произошло бы Гражданской войны и не было бы массовых репрессий 30-х годов. Что же этому помешало?
В той модели российского общества, которая господствовала в интеллигентском сознании накануне 1917 г., была искажена мера. Политическое кипение столиц и университетов скрывало состояние «молчаливой» массы крестьян, и вследствие этого значение сословности общества было резко преувеличено. Между тем, в социальном, культурном, мировоззренческом отношении крестьяне и рабочие, которые представляли собой более 90% жителей России, являлись единым народом, не разделенным никакими сословными и классовыми перегородками. Это был уникальный исторический момент, благодаря которому и стала возможна первая реализация проекта солидарного жизнеустройства. Нынешнее его отступление в России, каким бы болезненным оно ни было, есть явление временное.
Этот единый народ рабочих и крестьян и был гражданским обществом России. Это было именно ядро всего общества, составленное из свободных граждан, имеющих сходные идеалы и интересы. Оно было отлично от западного гражданского общества тем, что представляло из себя Республику трудящихся, в то время как ядро западного общества представляло собой Республику собственников. Сословные «оболочки» российского общества (дворяне, буржуазия, чиновничество) утрачивали жизненные силы и даже в краткосрочной перспективе должны были занять подчиненное положение, как это и произошло поначалу в советское время.
В ходе революции 1905-1907 гг. русские рабочие и крестьяне обрели столь сильно выраженное гражданское чувство, что стали народом даже в том смысле, какой придавали этому слову якобинцы – революционным народом, спасающим Отечество. Более того, это «русское гражданское общество» было очень развитым и в смысле внутренней организации. Если на Западе после рассыпания общин и превращения людей в «свободные атомы» потребовалось около двух веков для того, чтобы из этой человеческой пыли начали складываться ассоциации для ведения борьбы за свои права и интересы (партии, профсоюзы и т.д.), то Россия эти структуры унаследовала от своей долгой истории.
Такой структурой, принимавшей множественные и очень гибкие формы, была община, пережившая татарское иго и феодализм, абсолютизм монархии и наступление капитализма. Маркс замечательно уловил эту роль русской общины, но не успел развить эту важную мысль. Соединение граждан огромного революционного народа в общины сразу создавало организационную матрицу и для государственного строительства и самоуправления, и для поиска хозяйственных форм с большим потенциалом развития.
Не в вялой русской буржуазии, которая уже не могла повторить рывка «юной» буржуазии Запада, и не в мифическом «пролетариате», собственнике и продавце рабочей силы, какого в России и в помине не было, следовало эсерам и меньшевикам видеть субъекта русской революции, а в этом огромном и едином народе, носителе гражданского сознания. Если так, то и не следовало им считать Октябрь контрреволюцией и начинать против этого народа свою обреченную на поражение гражданскую войну. Но так не получилось.
От Igor Ignatov
К C.КАРА-МУРЗА (25.11.2002 11:54:24)
Дата 04.12.2002 01:39:32

Ре: Мне ета трактовка понравилась

Более того, ето единственная, по существу, интерпретация. Республика трудящиxся в противовес Республике собственников тоже xорошо. Мы приxодим к старым формулам, но просто вливаем в ниx цивилизационное содержание. Надо шлифовать ету интерпретацию.

Замечу, что русское гражданское общество я бы назвал "органическим гражданским обществом". На Западе для построения "иx" идеала пришлось пройти через длительную череду революций и "социального манеджмента". У нас же структуры гражданского общества "нашего идеала" были унаследованы в традиции. Над етой мыслью надо работать и, разработав ее, водружать на древко.
От Александр
К C.КАРА-МУРЗА (25.11.2002 11:54:24)
Дата 26.11.2002 08:09:05

Re: А если

>Над интеллигенцией довлели западная концепция гражданского общества и образ Великой французской революции. Суть этой концепции была такова. Только свободные граждане, преодолевшие общинность и «азиатчину» (а таковыми на данном этапе представлялись буржуазия и пролетариат), могли быть субъектами революций. И аристократия, и крестьяне, эти носители традиционного сознания, были реакционны.

Политика для марксиста вытекает ***НЕПОСРЕДСТВЕННО*** из уровня потребления. Спасибо SITR-у, давшему ссылку на воспоминания Микояна мы имеет перед собой блестящий образчик:

"я исключал возможность того, что после войны в какой-то, даже в малой степени повторится истребление руководящих кадров и необоснованные репрессии. Во-первых, обстановка была уже другая. Война оказалась большой школой для политического воспитания десятков миллионов людей, да и их пребывание в Западной Европе в связи с освобождением от фашизма также вносило что-то новое в настроение. Они увидели, какой уровень жизни там существует, и, возвратившись с фронта, стали другими людьми"
http://militera.lib.ru/memo/russian/mikoyan/index.html

Во как! "Истребление руководящих кадров и необоснованные репрессии" и те прекращаются, стоит лишь взглянуть на западный уровень потребления. Вернее так, истребление и репрессии не повысили уровня потребления выше западных стандартов, значит надо попробовать что-нибудь другое.

Плевать марксистам, что современным, что середины века, что времен революции на гражданское общество. Им нужен уровень потребления. И русских крестьян они ненавидят потому что из них нельзя выжать уровня потребления выше западного. И не из жадности, а токмо заради прогресса.

Вообще, мне кажется что USIA зря ест свой хлеб. За него всю работу давно сделал Маркс. http://www.lipmagazine.org/articles/revistevenson_131.shtml
От Александр
К C.КАРА-МУРЗА (25.11.2002 11:54:24)
Дата 25.11.2002 18:33:55

Хорошая формула, но...

>Оно было отлично от западного гражданского общества тем, что представляло из себя Республику трудящихся, в то время как ядро западного общества представляло собой Республику собственников.

Эта формула не отсекает западный пролетариат, который хоть и вожделеет собственности, но вполне трудящийся. А вместе с пролетариатом влезает в картину и евроцентрист-марксист.