От Георгий
К All
Дата 05.12.2002 10:57:14
Рубрики Россия-СССР; История; Культура; Ссылки;

"НС" о трех богатырях Земли Русской - С. Г., Кожинове и Свиридове (*)

http://www.friends-partners.org/partners/rpiac/nashsovr/main.php
От Георгий
К Георгий (05.12.2002 10:57:14)
Дата 05.12.2002 11:18:03

О Куняеве много было. Но и в Дуэли поздравили! (*)



http://

Номер № 49.


Полагаю, наибольшее впечатление на Мухина произвела "антипольская" (т. е. "антишляхетская") выдержка из мемуаров "Поэзия. Судьба. Россия". ("НС", №5)


http://www.friends-partners.org/partners/rpiac/nashsovr/p.php?y=2002&n=5&id=2


"...Шляхта и мы

I. Польское имя

Здесь все, что было, все, что есть,

Надуто мстительной химерой….

А. Блок “Возмездие”

* * *

Моя судьба каким-то странным образом с первых дней жизни была связана с Польшей. Я смутно понял это, когда в лютом январе 1943 года десяти­летним отроком зашел отогреться в верхний храм калужской Георгиевской церкви, переполненной женщинами, одетыми в потертые пальтишки, плюшевые душегрейки и ватники. Их бледные измученные лица в обрамлении черных платков и коричневых шалей были обращены к алтарю, где стоял седовласый батюшка в златотканой одежде. Возле него худенький старичок дьякон помахивал кадилом, и синеватый дымок ладана тонкими струйками плыл над старушечьими платками, шалями и полушалками.

— Господи! Даруй победу российскому воинству православному — у-у! — дребезжащий голос дьякона раскатывался по углам и приделам храма, уплывал в темный купол, отражаясь от мерцающего паникадила, от тускло поблески­вающего иконостаса, от застекленной иконы Калужской Божьей матери, в лике которой плясали язычки свечей…

От густой смеси запахов ладана, влажных несвежих одежд, человеческого дыханья и пота у меня покруживалась голова, я ухватился за чей-то тулуп и стал безвольно двигаться в общей очереди к причастию, предвкушая, как батюшка поднесет к моим пересохшим губам ложечку теплого красного вина. Я уже подошел под его руку, но священник чуть помедлил с причастием и спросил:

— А как звать тебя, отрок?

— Станислав! — послушно ответил я.

— Не крещеный… — вздохнул батюшка. — Имя-то не православное, польское! — и чуть поколебавшись, все-таки поднес к моему рту заветную серебряную ложечку…

Вечером, вернувшись в нашу комнатенку, в углах которой при свете керосиновой лампы поблескивал иней, я спросил у матери:

— Мама, а почему меня назвали Станиславом?

— Когда тебя принесли из Хлюстинского родильного дома, я спросила у Юры, как назовем мальчика? Отец твой в то время политикой увлекался, газеты читал. А в газетах писали о каком-то советско-польском договоре. Ну, Юра и говорит: “давай в память этого договора сына Станиславом назовем!”

Когда я уже в почтенном возрасте крестился, то священник отец Владимир из церкви, что на Воробьевых горах, почему-то оставил мне мое прежнее хотя и христианское, но католическое имя. Я все хочу сходить к нему и попросить имя православное. Но почему-то медлю, раздумываю, а вдруг это судьба с какой-то целью привязала меня к польской истории?

Открыв недавно историческую книгу под названием “Советско-польские войны”, изданную в 2001 году, я прочитал на 130-й странице о том, что именно 27 ноября 1932 года, в день, когда я родился, Советский Союз и Польша ратифицировали Договор о ненападении… Вот, оказывается, в честь какого события отец окрестил меня Станиславом. Слава Богу, что не Марленом и не Жоресом…
..............."

От Лилия
К Георгий (05.12.2002 10:57:14)
Дата 05.12.2002 11:14:42

Вопрос по Белой книге

Вот получила вчера в письме такое. Как лучше ответить?

"Про Белую книгу я вот что в виду имею – ясно, что проверить все цифры во всех источниках я не смогу. Я должна им верить, но при этом : мне говорят, что сахар-рафинад, допустим, который всегда был наиболее доступным лакомством, уступает теперь по потреблению первое место неочищенному сахару, но ведь и лакомства-то другие появились и стали более доступными. Анемия у беременных растет, но открываю я справочник медицинский за 60-какой-то год, (у нас дома лежит), а там цифры допустимого (нормального, когда анемии еще нет) разброса уровня Hb пошире, чем на современном бланке анализа крови, который я получала от врача, вот беременные и не вписываются в этот коридор. Раньше они не входили в статистику как анемичные, а теперь входят. Число кресел в парикмахерских с 90 по 99й годы сократилось, а вот частных-то парикмахерских полным-полно развелось, и вряд ли они авторами досконально подсчитаны, эти частные цырульни. Очередей в парикмахерские нет, а прически есть. Вот такие вещи не отражены наверняка объективно. Личная переписка по почте, пишут, почти прекратилась – да, стало существенно меньше почтовых отправлений, но почему пишут, что снижение их количества не компенсируется факсами, E.mail`ом, Inetom –кто подсчитал, компенсируются, или нет? Раньше вообще всё на почтовых лошадях развозили. Огромное количество деловой переписки вполне компенсируется, и скорость больше, и надежность, и оперативность. "
От Дмитрий Ниткин
К Лилия (05.12.2002 11:14:42)
Дата 05.12.2002 16:56:32

Re: Вопрос по...

>"Про Белую книгу я вот что в виду имею – ясно, что проверить все цифры во всех источниках я не смогу. Я должна им верить, но при этом : мне говорят, что сахар-рафинад, допустим, который всегда был наиболее доступным лакомством, уступает теперь по потреблению первое место неочищенному сахару, но ведь и лакомства-то другие появились и стали более доступными.

Ну, тут ответить просто. Вот данные ФАО:
apps.fao.org/lim500/wrap.pl?FoodBalanceSheet&Domain=FoodBalanceSheet&Language=english

Потребление сладостей (Sweeteners)
СССР, 1990 г. - 49,4 кг/чел
РФ, 2000 г. - 41,2 кг/чел

Осталось только определить, сколько сахара уходило на самогон в том и в другом случае.

А еще "Белая книга" предполагает некую свободу интерпретации данных. Злоупотреблять ею тоже нельзя. Если в ней приводятся данные о производстве - надо и говорить о производстве, для анализа потребления данных о производстве недостаточно. Приведенные в "белой книге" данные в этом случае относятся не к уровню жизни населения, а к работе сахарной промышленности.
От Игорь
К Дмитрий Ниткин (05.12.2002 16:56:32)
Дата 05.12.2002 17:28:34

Да сахара сейчас точно больше перерабатывают.

>>"Про Белую книгу я вот что в виду имею – ясно, что проверить все цифры во всех источниках я не смогу. Я должна им верить, но при этом : мне говорят, что сахар-рафинад, допустим, который всегда был наиболее доступным лакомством, уступает теперь по потреблению первое место неочищенному сахару, но ведь и лакомства-то другие появились и стали более доступными.
>
>Ну, тут ответить просто. Вот данные ФАО:
>apps.fao.org/lim500/wrap.pl?FoodBalanceSheet&Domain=FoodBalanceSheet&Language=english

>Потребление сладостей (Sweeteners)
>СССР, 1990 г. - 49,4 кг/чел
>РФ, 2000 г. - 41,2 кг/чел

>Осталось только определить, сколько сахара уходило на самогон в том и в другом случае.

Сейчас сахара гонят на мой взгляд из привозного сырья поболе, чем в СССР. А куда он идет - известно куда на алкоголь. Пива сейчас завались - раза в два больше чем в 1990 году.

>А еще "Белая книга" предполагает некую свободу интерпретации данных. Злоупотреблять ею тоже нельзя. Если в ней приводятся данные о производстве - надо и говорить о производстве, для анализа потребления данных о производстве недостаточно. Приведенные в "белой книге" данные в этом случае относятся не к уровню жизни населения, а к работе сахарной промышленности.
От Игорь
К Лилия (05.12.2002 11:14:42)
Дата 05.12.2002 16:15:09

Re: Вопрос по...

"Число кресел в парикмахерских с 90 по 99й годы сократилось, а вот частных-то парикмахерских полным-полно развелось, и вряд ли они авторами досконально подсчитаны, эти частные цырульни."

А государственные парихмахерские разве вообще остались? И чего такого трудного в подсчете "частных цырулен" - по всей видимости она думает, что авторы Белой книги все лично ходили и считали.
От C.КАРА-МУРЗА
К Игорь (05.12.2002 16:15:09)
Дата 05.12.2002 16:58:39

Re: Вопрос по...

Потребление товаров и услуг учитывается Госкомстатом двумя независимыми методами - через статистику продаж и через изучение семейных бюджетов. Так большие расхождения между явным и теневым оборотом сразу выявляются. Примеры - продажи и потребление водки, пива и хлеба. Все это в "Белой книге" представлено. Услуги вроде стрижки не столько ушли в тень (зачем?), сколько перешли на нерыночную основу - в натуральное хозяйство. Значит, они ушли из экономики. Но "Белая книга" и не претендует на то, чтобы отобразить жизнь во всей ее полноте.
От C.КАРА-МУРЗА
К Лилия (05.12.2002 11:14:42)
Дата 05.12.2002 15:45:51

Re: Вопрос по Белой книге: здравый смысл и мера

Например, если меняют методику отнесения состояния к анемии, то происходит разрыв непрерывности временного ряда, но после разрыва % не должен расти. а здесь - непрерывная кривая роста. И далее надо задать вопрос: а ты сама не могла до этого додуматься?
Насчет почты и е-mail с факсами тоже каждый может прикинуть в уме порядок величин. Почтой пользовалось практически все население, а компьютером порядка сотой доли.
Далее. Белая книга - жанр, исключающий из рассмотрения скрытые величины. Но наверняка весь позитив от реформы правительство, если бы могло, представило. Но читатель часто хочет, чтобы это сделали составители. Эта читательница пусть прикинет вес ее сомнений в сравнении с несомненными величинами и сделает вывод.
От Алекс
К Лилия (05.12.2002 11:14:42)
Дата 05.12.2002 14:01:19

Re :А в чем сложность?

Приветсвую!

"Лилия" сообщил/сообщила в новостях следующее:
news:79196@kmf...
> Вот получила вчера в письме такое. Как лучше ответить?
>
> "Про Белую книгу я вот что в виду имею . ясно, что проверить все цифры во
всех источниках я не смогу. Я должна им верить, но при этом : мне говорят,
что сахар-рафинад, допустим, который всегда был наиболее доступным
лакомством, уступает теперь по потреблению первое место неочищенному сахару,
но ведь и лакомства-то другие появились и стали более доступными.

Какой тезис оспаривается и какой следует вывод?
Тесиз: инфа про сахар непоказательна, поскольку "на личном опыте смотрения
полок в магазинах" осязается факт замещения сахара сладостями. Значит, если
хотим разобраться до конца, надо давать количественную меру.
Времени нет, поэтому работать с источниками серьезно не буду. Но для
"инженерной прикидки" хватит.
Тем не менее, делаем простой запрос в Яндексе "потребление кондитерских
изделий"

************ http://www.bplans.ru/examples/candy/ **********
Годом наивысшей производительности кондитерской подотрасли пищевой
промышленности был 1993 г., когда российское производство кондитерских
изделий на 1 жителя страны составило 18,9 кг., а в 2001 г. - всего 9 кг.
Соответственно можно определить, что рост потенциала у кондитерского рынка
составляет 50%.
************

************ http://www.bmarket.ru/research/waffel/
Рынок кондитерских изделий в России после кризиса 1998 г. показывает
устойчивую тенденцию к росту. Производители надеются, что с увеличением
доходов населения будут расти и продажи самых разнообразных сладостей.
Перспективы заманчивы: сегодня уровень потребления кондитерских изделий в
два раза ниже, чем в 1990 г.
**************

Все понятно? Или есть вопросы?
замещения в потреблении нет - на лицо сокращение общего уровня.

>Анемия у беременных растет, но открываю я справочник медицинский за
60-какой-то год, (у нас дома лежит), а там цифры допустимого (нормального,
когда анемии еще нет) разброса уровня Hb пошире, чем на современном бланке
анализа крови, который я получала от врача, вот беременные и не вписываются
в этот коридор. Раньше они не входили в статистику как анемичные, а теперь
входят.

Тут если подходить количественно, надо работать. Поскольку встает вопрос
"сколько женщин попадало в "сокращенный" коридор"? Его мне с наскока не
сделать, однако, позволю себе такую схему.
От каких факторов зависит анемия? От питания, хронич заболеваний и т.д.
(сорри, я не медик, все на житейском опыте, но качественно это не меняет).
Потребление фруктов увеличилось? - нет, кол-во больных-хроников
уменьшилось? - нет. Откуда тогда взяться уменьшению страдающих анемией?
Какой фактор может предложить сомневающийся автор вопроса?

>Число кресел в парикмахерских с 90 по 99й годы сократилось, а вот
частных-то парикмахерских полным-полно развелось, и вряд ли они авторами
досконально подсчитаны, эти частные цырульни. Очередей в парикмахерские нет,
а прически есть. Вот такие вещи не отражены наверняка объективно.

А где сейчас есть государственные парикмахерские? В вооруженных силах,
только,наверное (но ведь и они сократились). Скорее всего, есть сложности со
сбором статистики по мелким частным лавочкам. НО: 1. "сомнение в масштабах"
не есть опровержение тезиса. 2. Какой вес занимает этот фактор по сравнению
с другими? Думаю, ма-а-аленький. И даже если "размер этой частной беды"
немного меньше, на погоду в целом это не влияет.
По личным наблюдениям (и воспоминаниям отрочества), могу сказать, что
большое число людей сейчас стригутся в кругу семьи и/или реже.

>Личная переписка по почте, пишут, почти прекратилась . да, стало
существенно меньше почтовых отправлений, но почему пишут, что снижение их
количества не компенсируется факсами, E.mail`ом, Inetom .кто подсчитал,
компенсируются, или нет?

Сколько народу пользуется эл. почтой в личных целях? если 5% населения, то
это хорошо.

******** http://news.telecominfo.ru/print.phtml?nid=13255
В 1 квартале 2001 года количество регулярных пользователей Интернета в
крупных и средних городах России увеличилось на 6% по сравнению с 4
кварталом 2000 года
В 1 квартале 2001 года количество регулярных пользователей Интернета в
крупных и средних городах России увеличилось на 6 процентов по сравнению с
предыдущим кварталом. По данным исследовательского центра "Комкон-2", оно
достигло трех миллионов 254 тысяч человек. Общероссийская аудитория
оценивается в 3,7 млн человек. Прирост пользователей наблюдается в Москве,
Северо-Западном и Центральном регионах России. Стабильна ситуация в Поволжье
и Западной Сибири. Заметно сократилось число регулярных пользователей на
Северном Кавказе, на Урале и в Восточной Сибири. Приток "неофитов" в первом
квартале сократился почти на четверть, но к регулярному использованию Сети
стали возвращаться люди, которые впервые вышли в Интернет летом 2000 года.
Укрепилось активное ядро - количество людей, пользующихся интернетом
еженедельно увеличилось на 23% по сравнению с концом 2000 года.
************

Ну и какое замещение? Очень большое?

>Раньше вообще всё на почтовых лошадях развозили.

Без комментариев.

>Огромное количество деловой переписки вполне компенсируется, и скорость
больше, и надежность, и оперативность. "

Причем здесь "деловая переписка" если в оспариваемом тезисе фигурирует
"личная"?

Честно, я не понимаю, что могло тут вызвать сложность с ответом.

С уважением,

Алекс


От Лилия
К Алекс (05.12.2002 14:01:19)
Дата 05.12.2002 18:47:09

Ре: Ре :А в чем сложность?


>Честно, я не понимаю, что могло тут вызвать сложность с ответом.

Сложность в том, что у автора предлагаемого письма на меня уже выработался сильнии иммунитет за счет длительного обшения. Возможно, доводы других будут иметь большии эффект.

Лилия
От Георгий
К Лилия (05.12.2002 11:14:42)
Дата 05.12.2002 11:23:21

Вопрос серьезный. Что касается почты, то...

>Личная переписка по почте, пишут, почти прекратилась – да, стало существенно меньше почтовых отправлений, но почему пишут, что снижение их количества не компенсируется факсами, E.mail`ом,

... надо говорить не о деловой переписке, а о личной в комбинации с расслоением общества.
Появились люди, которым доступно все, самые новейшие достижения - за счет многих и многих тех, которым не стало доступно и то простое, что они имели раньше. И не только в отношении почты.

Если кто-то полагает, что данный порядок вещей вполне естественный и законный, то это другое дело.
От Георгий
К Георгий (05.12.2002 10:57:14)
Дата 05.12.2002 11:13:28

Сергей Субботин о Георгии Свиридове (*/+)

http://www.friends-partners.org/partners/rpiac/nashsovr/p.php?y=2002&n=10&id=3

Сергей Субботин



МОИ ВСТРЕЧИ
С ГЕОРГИЕМ СВИРИДОВЫМ*



С первых послевоенных лет — сколько сознаю себя — в нашей квартире не умолкало радио. Сначала это была черная круглая “тарелка”; потом ее сменил прямоугольный ящик-репродуктор. Взрослые на целый день уходили на работу, и я оставался с ним наедине. В те времена по радио часто можно было слышать народные песни и сочинения композиторов-классиков. И постепенно музыка русских композиторов становилась мне все ближе и ближе: их мелодии, пронизывая и наполняя душу, оставались в ней — уже на всю жизнь. С тех ранних пор помню я увертюру к “Руслану и Людмиле” Михаила Глинки, начало первой симфонии Василия Калинникова... Но русские песни и произведения русских композиторов для голоса и для хора были моему детскому сердцу роднее всего. Чтобы не забыть их названий (а может быть, по какой-то иной, необъяснимой причине), я лет в десять завел тетрадку, куда записывал услышанные мною по радио сочинения. Очень жалею сейчас, что она не сохранилась...

В середине 1957 года, когда мне шел пятнадцатый год, у нас дома появился радиоприемник “Балтика”. Однажды, вращая ручку его настройки, я случайно “набрел” на незнакомое произведение для солиста, хора и оркестров. Оно сильно поразило меня — прошло вот уже сорок с лишним лет, а я так и не могу забыть своего тогдашнего восхищения удивительно свежим, таинственно-волшебным звучанием инструментов и хора:



Плачет леший у сосны,

Жалко летошной весны,

Oй, Купало, oй, Купало!..



Когда музыка закончилась, диктор объявил: “Вы слушали “Поэму памяти Сергея Есенина” Георгия Свиридова”. Имя автора осталось в памяти, и я стал обращать на него внимание, стараясь заранее, по программам радиопередач, узнавать об исполнении сочинений композитора, чтобы непременно их послушать.

В 1959 году, окончив среднюю школу на родине — в одном из поселков Кинельского района Куйбышевской области, я приехал в столицу и поступил, как того и хотел, на химический факультет МГУ. В актовом зале университета на Ленинских горах в те годы регулярно проходили концерты классической и современной симфонической музыки. На них нередко бывал и я, сначала с друзьями по студенческому общежитию, а после женитьбы (уже в аспирантские времена) — вместе с женой. Однако со свиридовскими сочинениями музыканты в университет почему-то не приезжали, и мы начали ходить на консерваторские концерты, где звучала его музыка. Тогда я еще не сохранял, как впоследствии, программ этих вечеров, и не смогу сейчас точно назвать не только день и месяц, но даже и год, когда впервые услышал музыку Свиридова в “живом” исполнении. Помнится только, что шла в тот раз его “Патетическая оратория” на слова Мая­ковского.

Первая по времени концертная программа, которая отыскалась у меня теперь, — это программа авторского вечера композитора в Большом зале консерватории 25 декабря 1967 года. В исполнении симфонического оркестра Московской государственной филармонии и Республиканской Академической русской хоровой капеллы под управлением Кирилла Кондрашина, кроме оркестрового “Маленького триптиха” и “Поэмы памяти Сергея Есенина”, в концерте прозвучало еще одно произведение того же жанра, что и “Поэма...”, — маленькая кантата “Снег идет” на слова Бориса Пастернака.

Это сочинение Свиридова мне, наверно, как и многим другим сидевшим тогда в зале, было незнакомо — ведь первое его публичное исполнение прошло всего лишь годом ранее... Со временем “Снег идет” станет близок мне так же, как и “Поэма памяти Есенина”. Но в тот вечер больше всего, что называется, легли на душу песни для баса. Пел их Александр Ведерников, а за роялем был сам композитор.

Сразу же возникло ощущение удивительной гармонии интонаций певца со звучанием инструмента под руками автора. Поэтическое слово, слитое с музыкой, шло к сердцам слушателей, минуя все и всяческие ratio, — так, как необходимо было ее творцу. Теперь, спустя несколько десятилетий, я понимаю, как неимоверно трудно было достичь такого результата... Но тогда, конечно, об этом и не думалось.
............................
Мы продолжали ходить на свиридовские вечера, но о личных встречах с композитором я уже и не помышлял. Моя деятельность на “клюевском направ­лении” между тем продолжалась. Зимой 1982—1983 годов по предложению критика Инны Ростовцевой, которая была одним из составителей очередного “Дня поэзии”, я подготовил для альманаха подборку произведений Клюева, которая была запущена в набор.

(Здесь, наверное, стоит отметить заранее: все, что будет обозначено ниже как прямая речь, вовсе не придумано задним числом, но было записано мною по свежим следам событий.)

30 июня 1983 года я пришел в издательство “Советский писатель”, чтобы вычитать гранки стихов и прозы Клюева, набранных для “Дня поэзии”. Там я встретил Вадима Валериановича Кожинова, с которым уже был знаком раньше (это знакомство состоялось тоже в связи с моими занятиями Клюевым). Увидев меня, он сказал:

— Вы знаете, дня три тому назад у меня был разговор о вас со Свиридовым. Он очень увлечен Клюевым, на мой взгляд, даже чрезмерно. Находится в некотором недоумении, почему вы не даете о себе знать.

— Но последний раз, когда мы с ним видались, я особого энтузиазма у Георгия Васильевича не встретил, — ответил я.

— Ну, это бывает — может быть, не было настроения...

— Ну что ж, я напишу ему.

— Напишите, напишите.


...........................
— Здесь были Кожинов и Куняев. Кожинов сам стал говорить о вас (вы делаете святое дело). Потом почему-то убеждал меня, что Тряпкин выше Клюева. Тряпкин, конечно, очень милый человек, но Клюев — это гений...

Затем с большим подъемом говорилось об отношении Кожинова к русскому и в этой связи — о только что полученном сборнике стихов Юрия Кузнецова “Русский узел” и особенно о стихотворении с посвящением “В. К.”, то есть В. Кожинову, где есть слова, давшие название книге:

— Я нахожу в этом стихотворении очень глубокую мысль. В литературе — как-то удается делать русское дело. Все-таки оно идет. А в музыке гораздо сложнее.

По своей тогдашней наивности (и, сказать прямо, по невежеству) я осмелился возразить:

— В музыке проще.

— Ну, а если музыка связана со словом? Нет, в музыке сложнее. Профессура еврейская, соответственно такова и ориентация при обучении. Даже если человек русский, они ему сворачивают голову вот так. — И характерным жестом показал поворот головы набок. — Но у них нет своего музыкального языка. Вся додекафония и пр. — придуманная вещь.

Вернувшись к теме, я стал говорить о трудностях продвижения Клюева в печать.

— Ничего, ничего. Все постепенно будет идти. А о сложностях обычно кричат те, у которых нет ничего за душой, — сказал Георгий Васильевич и пригласил меня пересесть. — Пойдемте за стол, я буду чистить грибы, и мы будем разговаривать.

Мы прошли в столовую и разместились за длинным прямоугольным столом друг против друга по большим его сторонам, а Александр Сергеевич — у меньшей стороны.

Заговорили о Владимире Лазареве, с которым (после выхода альманаха “День поэзии 1981” с клюевскими произведениями) Свиридов состоял в переписке. В то время поэт публично выступал против приема в Союз писателей тогдашнего заместителя министра иностранных дел А. Ковалева. Этот высокопоставленный чиновник издал несколько сборников своих стихов и очень хотел получить официальное членство в писательском союзе, руководство которого, учитывая статус соискателя, решительно его поддерживало. Лазареву же за его неуемность в этом деле “доставалось на орехи”: дело дошло до выговора по партийной линии (поэт был членом КПСС).

Кратко обрисовав Свиридову ситуацию, я, помнится, прочел какие-то нелепые строчки заместителя министра. Он от души рассмеялся, но сказал:

— Пусть издают пятьдесят Ковалевых, но издадут также и два сборника Клюева. Не стоит на такую борьбу тратить время, ибо мы вообще живем в море лжи... Надо работать, делать свое дело, а правда всегда найдет дорогу.

Последняя мысль, словно некий девиз, звучала в тот вечер многократно.

О выговоре Лазареву композитор заметил:

— Вы знаете, Солоухин придумал выражение “террор среды”. Это очень точные слова. Оценки явлениям культуры формируются не на самом верху, и не во втором, и не в третьем слое, а на нашем уровне — на уровне среды.

И рассказал о том, что произошло с ним самим:

— В 1958 году “Поэма памяти Есенина” была выдвинута на Ленинскую премию одновременно с 11-й симфонией Шостаковича. С Дмитрием Дмитриевичем тогда мы были в большой дружбе; накануне объявления решения он позвонил мне и сказал, что все вроде бы складывается неплохо. Но один композитор — не хочу называть его имени, — посоветовавшись с другим композитором (имени которого я тоже не хочу называть), побежал в ЦК и сказал там, что Есенин — это кулацкий поэт. Этим дело тогда и кончилось.

.......................
От Георгий
К Георгий (05.12.2002 10:57:14)
Дата 05.12.2002 11:06:42

Сергей Небольсин о Кожинове (*/+)


http://www.friends-partners.org/partners/rpiac/nashsovr/p.php?y=2002&n=10&id=13

Сергей Небольсин

КОЖИНОВ, Арбат и россия

Лет тридцать назад я у кого-то из лиц позапрошлого века, не помню у кого, прочитал строки:


Живем мы, дюжинные люди,
А Пушкина давно уж нет.


Многие согласятся, наверное: такое раздумье сродни и тому, что мы переживаем сейчас — через год с лишним после кончины Вадима Валериановича Кожинова. А полтора-то года назад соседство пушкинской зимней даты с приближавшимся юбилеем Юрия Кузнецова — и вдруг, чуть ли не накануне, с вестью о том, что ни в разговоры о Пушкине, ни в разговоры о Кузнецове живой Вадим Кожинов уже никогда не вступит — в мою душу внесло и боль, и прямое замешательство.

.........................
Удар, урон и урок. Да-да: что бы мы сейчас думали о нашем великом прошлом, что бы мы по-дурацки и холуйски считали великим, не скажи он столь во многих областях своего слова? Не разгляди он в наших формалистах их совершенно поверхностного трюкачества — этого даже мошенничества странст­вующих портняжек — лжеразъяснителей, как сделана шинель, пошивщиков великолепного платья голым даже и в порфирах королям “футуризма”, “аван­гарда”, якобы “акмеизма”? Не предложи он бесстрашного суда всей этой хлебни­ков­щине, а потом и лжеарбатовцам-свободолюбцам? Этим антитоталитаристам с непременным личным наганом, выданным на Лубянке, диссидентам с паспортом от ЦК для вещания по всем странам, куда их все не пускал и да не пускал “режим” с его “железным занавесом”?
Сколько людей ходило бы и сейчас с замутненными мозгами без его портрета Зощенки — вовсе не Гоголя нашего времени, а, на деле, все того же пылкого революционария, только сильно удрученного фатальной неготовностью к социализму, которую обнаружило пошлое и гадостное русское мещанство (русский советский народ)? Скольким помогли разобраться в подлинном кожиновские неоспоримые (это, впрочем, лишь сейчас так ясно) доказательства вторичности-второразрядности “где-то трагического и недооцененного Арсения Тарковского”! Скольких Вадим Валерианович всколыхнул мыслью — то был сборник “Контекст. 1972” — о качестве расцвета-возрождения, то есть прямого, яркого Ренессанса, в русской литературе начала XIX века; скольких испугал “непомерным, несвоевременным и методологически шатким возвеличением поэзии А. Фета” (испугал и тем ослабил ряды лжецов — кафедральных, кабинетных, кулуарных; тоже немало; по их выкладкам, какое же может быть цветение в “беспросветном мраке общественно-политической реакции”, “под эгидой Священного союза” и т. п.).
Да, и пугать своим словом он умел так многих. Бессильную истерику не раз закатывали повергаемые им противники. Например, противники по колонке дуэлянтов в тогдашней казенно-антиказенной “Литературной газете” — помнится, Бенедикт Сарнов или даже Натан Эйдельман; истерика не довод, но доводов у тех, кого столько рядовых людей боготворило, как раз и не было. Кожинов ведь черпал доводы свои не из “Краткого курса истории ВКП(б)”, который им казалось так легко развенчивать. Неимоверная начитанность, сообразительность и хлесткость дали ему возможность и без особого противоречия этому “курсу” или известным “злодейским постановлениям о журналах таком-то и таком-то”, но очень выразительно, свежо и метко показывать: если “жестокий тоталитаризм” и был, то насаждали его — не те ли и не тех ли питомцы, отпрыски и умело подобран­ные кадры, кто подозрительно ретиво с “тоталитарным наследием” борется?
.............................

Кадры решают все. Тут, в смежности русского вопроса и “основного вопроса философии”, он был одним из первых приступивших к делу — через полвека перерыва, если не считать собственно самого Сталина. Шафаревич на Сталина смотрел строго, считая и его русофобом. Но Кожинов, так не считая, был более прав.
Сталин; сталинизм; сталинщина; сталинские лагеря. Это буквально как “помните, у Бориса Леонидовича”:

Борьба, борьбы, борьбе, борьбою...

Миллионы и миллионы репрессированных интеллигентов, миллионы и миллионы армейских командиров по тюрьмам, каналам и ссылкам. Кожинов однажды подсчитал: если верить какому-нибудь историку вроде Радзинского, то в заключении их оказалось больше, чем офицеров и интеллигенции вообще имелось в России. Можно было бы проверить попутно: а в нынешних тюрьмах голода и бездомности, плюс тьмы и тьмы сидящих за решеткой буквально — там томится и гибнет людей разве не больше, чем численность нашей славной интеллигенции — что семьдесят лет назад, что сегодня? А можно и проверить, через сопоставление, что служило чему: что возмездию, росту и спасению, а что развалу. Кожинов, по этому вопросу, запомнился мне следующими словами.
ВСЕ, ВСЕ, ЧТО ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ПОЗВОЛИЛО НАМ ВЫСТОЯТЬ В СТРАШНЕЙШЕЙ БОРЬБЕ И ОСОБЕННО СТРАШНЕЙШЕЙ ВОЙНЕ - НАДО ОПРАВДАТЬ. Хорошо помню, как он сказал это однажды в коридоре у дверей нашего институтского отдела. (Точно так же за несколько лет до этого высказался Сергей Семанов. Мы ехали в промерзлом автобусе еще на одни похороны — и не помню, в повороте какого разговора, но он заметил: а что? да какой ценой это ни достанься, а мы на полвека вырвались из мира денег и живем вне их изуверской власти — разве это не великое достижение?)

Это так старшее поколение нас учило. Ну, и с Кожиновым то же — повод я забыл, а его слова и тон помню. Он говорил подчеркнуто учительно (шел конец восьмидесятых годов). Ну, а что собственно? Он и был учителем. Считаем же мы учителем человека, не желавшего иметь иной истории России, кроме такой, что нам Бог дал. Напомню, что этот человек Пушкин.

............................
Странно и неловко, но должен признаться: как раз в понимании общерусского и советского с ним не всегда получалось сойтись. Он, например, в последние годы избегал оборота “русский советский” или просто слова “советский” как обозначений не просто принадлежности, а великой ценности. Хотя были ведь вроде основания признать, что “русское советское” есть по-прежнему все то же русское — а возможно, и покрепче русского более ранних времен. Что — угроза от фашистов разве была слабее угрозы от хазар, монголов или Наполеона? А угроза была отведена, не сказать поборота и отброшена. Что, в этом торжестве не русский народ, по точному кремлевскому определению 1945 года, показал свое законное место среди равных? Или не он воздвиг заново и укрепил огромную страну? Не по ее ли образцам равнялся и при нас весь мир — и правый и левый? Не за образ­цовость ли хотел ее устранить из мирового общежития? И ненавидите вы нас...

За что ж? ответствуйте! За то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, пред кем дрожали вы?

Не естественно ли, если ненавидели как раз за это: ибо и такая ненависть бывает. Да что гипотезы. Есть ведь прямые доказательства, которые сильнее вежливо-риторичных вопросительных предположений через всякие “неужели”. Иван Африканыч из Белова, “израненный бывший десантник” из Рубцова, Андрей Соколов из Шолохова, фатьяновские что лейтенант, что солдат — они, конечно и безусловно, покрепче “усталых и мудрых” начальников из Константина (Кирилла) Симонова. Но они же сделали больше, чем матрос Кошка, казак Кузьма Крючков, чем даже Григорий Мелехов: больше, чем этим вторым предлагала делать судьба. А чем “слабее” казачек “Тихого Дона” женщины Валентина Распутина? или того же Фатьянова? или Исаковского?
Опять, впрочем, вопрос. На него и Вадим Валерианович мог возразить вопросом же: тем не менее сдали же, сдали страну-государство? Сдали в советские годы?
Оно вроде и так. Причем, по выражению Кольцова,

С богатырских плеч сняли голову
Не большой горой, а соломинкой.

Но сказал-то Кольцов так о давней кончине Пушкина! Тогда, значит, и Пушкин был ослаблением русского в чем-то еще, издалека похожем на советское?
А давление, а мытье-катанье пропаганды, а накачивание душ чумными вирусами через всяческие соломинки в наше время стало небывало, невиданно великим.
Хотя объявлять, что страна и ее идея не только сданы (а новые Власовы нашлись), но еще и сами уже сдались, едва ли стоит торопиться. Я бы не стал.
/...................................


От Георгий
К Георгий (05.12.2002 10:57:14)
Дата 05.12.2002 10:59:43

Сергей Семанов. О книге С. Г. (*/+)

http://www.friends-partners.org/partners/rpiac/nashsovr/p.php?y=2002&n=10&id=15


“Все евреи — диссиденты,
все диссиденты — евреи”

C. Kapa-Мypзa. Евреи, диссиденты и еврокоммунизм. М., “Алгоритм”, 2001

Закавыченные слова, вынесенные нами в заголовок статьи, есть распростра­ненное присловье в наших интеллигентских кругах времен тех самых семидесятых годов, когда пресловутая “диссидуха” возникла и одно время стала даже популярной. Было этих “протестантов” и “подписантов” ничтожная лишь кучка, но шуму-то, шуму!.. Tеперь, когда поднятая ими пыль давно и навсегда осела, видно, что в шутливом афоризме тогдашней интеллигенции глубинная сторона дела была подмечена правильно — почти все мало-мальски заметные диссиденты были в той или иной мере еврейского происхождения.

С. Кара-Мурза определяет эту сторону своего социологического исследо­вания прямо с первых же страниц книги: “В том клубке противоречий, которые выродились в 80-е годы в кризис, приведший к гибели советского строя, было одно очень деликатное обстоятельство, о котором не принято было говорить, — культурные и политические установки советских евреев, которые были в СССР особым народом, но в то же время и особой, очень влиятельной социальной группой. Бурная кампания против “русского антисемитизма”, проведенная в конце 90-х годов, имела полезную сторону: она узаконила открытое обсуждение еврейского вопроса”.

Да, это истинно так. Теперь высказывается на эту тему не только талантливый и высокообразованный автор данной книги, но и многие иные русские ученые, писатели и публицисты. Некогда “запретная” (и строго!) тема сделалась предме­том гласного и спокойного обсуждения. Уже сейчас выяснилось множество важней­ших, ранее закрытых или нарочито искаженных обстоятельств нашей новейшей истории. И среди лучших работ на эти сюжеты являются недавно вышедшие книги Сергея Георгиевича Кара-Мурзы. Об одной из них и пойдет речь.

Для всех новейших работ С. Кара-Мурзы характерна прежде всего спокойная прямота суждений, хотя касается он острейших вопросов современности, а также нашей недавней истории, которые ничуть не потеряли своей идейно-политической остроты и поныне. Этим он резко отличается от немалого числа иных авторов, выступающих по тем же сюжетам, которые осторожничают, прибегая к общим словам, затемняющим драматизм картины. Либерально-еврейская сторона вообще стремится избежать обсуждения роли еврейства в новейшей российской истории, но в русской тоже обходят порой “горячие точки”.

Процитируем нашего автора: “Кафка в одной из своих талмудических притч сказал: “Из настоящего противника в тебя вливается безграничное мужество”. Русский дух всегда имел рядом, в рукопашной, как раз такого противника с равным мессианским накалом, русский дух “отталкивался” от иудейства. Иудей — это не добродушный немец с пивной кружкой. О немце не напишешь “Слова о Законе и Благодати”. Сказано не только четко, но и очень смело. И про “отталкивание”, и про “немца”, который, даже служа на советско-германском фронте, оставался — за пределами своего “Ich habe Befehl” — все-таки тем же добродушным человеком с пивной кружкой...

Или вот такое: “Нынешняя всемирная кампания по оживлению антисемитизма — часть большого спектакля. По многим жестам, мимике, репликам видно, что ставят этот спектакль люди недобрые, отягощенные темными комплексами и страстями. Ничего хорошего он человечеству не принесет”. Да, не принесет, это уж точно. В том числе и той части “человечества”, которая этот спектакль раскручивает, самоуверенно надеясь на конечный успех. Однако постановщикам подобных провокационных шоу хорошо бы хоть иногда вспоминать об участи своих весьма сильных и поначалу удачливых предшественников вроде Троцкого или Ягоды. Чтоб осторожнее были.
.........................
(продолжение)