Уважаемый Константин, самым парадоксальным образом мне понравилась концепция СГ в Вашем изложении. Конечно, многие акценты можно расставить по другому – но сам вектор развития, как мне кажется, схвачен верно.
Я не буду сейчас вдаваться в дискуссию о том, каким было «советское» общество – «традиционным», «азиатским», каким-то иным – важно, что оно было не таким, каким его описывала господствующая теория.
>В итоге мы пришли к ситуации, когда теория, крайне плохо описывающая реальность стала основой массового сознания населения, особенно интеллигенции и номенклатуры.
А вот здесь – неточность. Теория никогда не является основой массового сознания, теоретизирование – удел достаточно узкой прослойки. Основой сознания может стать идеология – но степень распространенности марксистской идеологии в общественном сознании я бы тоже не стал преувеличивать. Ее разделяли далеко не все – но она была общеизвестной, предоставляла всем единственно возможный в то время к употреблению язык обсуждения общественных проблем. Это потом сыграло свою роль: все участники идеологических споров были вынуждены общаться на языке марксистской идеологии. Можно констатировать, что, во-первых, практика расходилась с идеологией (это было ясно каждому), во-вторых, идеология расходилась с теорией (это было ясно тем, кто был знаком с теорией).
>Неправильность была так велика, что вместо оправдания советского строя , эта идеология стала основой его отрицания.
«Неправильность» была осознана первоначально как необходимость воссоединения теории и практики через модификацию «искаженной» идеологии. Соответственно, появилось стремление «очистить марксизм» от поздних идеологических наростов, чтобы использовать его на практике: «ничего нет практичнее хорошей теории».
>При чем убедительность доводов «антисоветского марксизма» была столь сильна, что «идея овладела массами» и они пошли крушить собственное государство.
А здесь то ли Вы, то ли СГ упрощаете. Никакая убедительность доводов не может сдвинуть массу. Масса двигается только интересом, а доводы лишь помогают массе этот интерес осознать. В данном случае попытка повторного сращивания практики с неадекватной ей теорией привела к полному отказу от теории – с обязательным выплескиванием младенца вместе с водой. А массам было широковещательно объявлено, что теория мертва. Идеология умерла еще раньше, естественной смертью. После чего масса отправилась свободно преследовать свой интерес, руководствуясь любезно предложенной теорией и идеологией «рыночной панацеи» - довольно естественной для того времени. Да ее и навязывать сильно не надо – она сама вырабатывается. «Вы, с вашими теориями зашли в тупик – ну так дайте мне работать и торговать, как я могу, без всяких теорий».
>Мои возражения касаются главным образом взглядов СГ на роль «истмата» в позднем СССР. Альтернатива видится так.
А я не вижу у Вас альтернативы. Я вижу дополнение.
>Начиная скажем с 70-х гг роль «истмата» и марксизма в целом в развитии сознания интеллигенции постоянно падает.
Несомненно. Но Вы не даете ответа – почему?
>В него просто перестают верить, воспринимаю все более как ритуал, некую талмудическую систему, которая к реальности отношения не имеет. Его формулы произносят в приличествующих местах, но между собой откровенно осмеивают. Образовавшийся вакуум каждый заполняет, чем может.
Парадоксально: большей частью тем же марксизмом и заполняют. Иных-то доступных источников нет. Вот и получается: «марксизм против Советов».
>Поскольку в программу «истмата» входила и политэкономия капитализма, то одним из наиболее естественных направлений эволюции стал переход на позиции либеральной идеологии.
А тут произошло своеобразное наложение. Преподавалась упрощенная, образца XVIII-XIX веков политэкономия капитализма – и в это же время на Западе вошли в моду неоклассические экономические теории, тесно с ней перекликавшиеся. У «теоретиков» сразу же возникло чувство, что их небогатый запас знаний соответствует передовому уровню науки.
>Другим направлением развития, характерным для представителей технической интеллигенции стал перенос представлений естественных и технических наук на общество.
Очень верно замечено.
>Лозунги перестройки были по началу противоречивыми как и само мировоззрение. Но довольно быстро они стали упорядочиваться в либеральном направлении. Роль «антисоветского марксизма» на этом фоне довольно мала. Он был скорее внутрицеховым явлением для профессоров научного коммунизма и близких дисциплин.
>На мой взгляд СГ сильно переоценивает влияние «профессиональных марксистов» на общественное сознание. Позиции Бузгалина и Курашвили практически никого не интересовали, народ читал пролиберальных авторов - Шмелева, Лисичкина и Хаврил Гаритоновича, да рассказы М. Задорнова про то, как хорошо в Германии.
Насколько я помню вектор идейного развития тех лет – Вы правы.
>В целом, на мой взгляд, концепция Кара-Мурзы сильно переоценивает роль «истмата» и профессиональных «истматчиков». Мировоззрение населения страны во многом питалось из других источников.