От Pout
К С.КАРА-МУРЗА
Дата 04.01.2000 14:52:00
Рубрики Прочее;

антисоветизм элитарной интеллигенции

Буквально пару слов насчет сабжа, просто под рукой ссылка на свежие номера лучшего(так считается в "кругах") совр.элитарного фил.журнала. Руднев есть такой, его Словарь культуры 20века очень популярен в сети. Он из главных в "Логосе". Вот он недоумевает (номер 4 за этот год)насчет свежих поветрий в рядах высоколобых
===========
Еще к вопросу о том, “от какого наследства мы отказываемся”. Странно было читать мнение обычно осторожного и взвешенного Сергея Ромашко о том, что “узколобый антисоветизм был непродуктивным всегда”. Мне кажется, что проект А. И. Солженицына, известный под названием “Архипелаг Гулаг”, каким бы узколобым он сейчас ни казался, был и остается весьма продуктивным. Кажется, что в 1990-е годы образовался новый интеллигентский миф или скорее антимиф о советском прошлом, частью которого является утверждение Сергея, что мы все плыли в одной лодке.
======================
а вот они как в "Логосе" дискурс "завтра"разбирают.
www.ruthenia.ru/logos/number/2000_1/2000_02.html
===========цит=============
исследуя националистическую идеологию газеты “Завтра”, необходимо определить, как фиксируется и как воспроизводится ее миф. Попробуем очертить область существования конкретного идеологического мифа и продемонстрировать механизмы его существования.

Среди отличительных черт всей современной патриотической прессы и газеты “Завтра”, в частности, нельзя сразу же не отметить сочетание элементов поэтической образности с имитацией сухого или сдержанного документального аналитического стиля. Аффективная патетика и имитация объективной дистанцированности присутствуют здесь на равных, они практически неотделимы друг от друга. С этим связана другая важная особенность патриотической прессы: ее собственная позиция по отношению к прочим периодическим издания и СМИ вообще. Как правило, патриотические издания не являются информационными в полном значении этого слова, их основная функция не информировать читателя, — их читатель подразумевается уже информированным, — а корректировать информацию, полученную иным способом. Т. е. подразумевается, что любой читатель, например “Завтра”, смотрит телевизор и читает другие газеты, а к “Завтра” обращается с тем, чтобы понять, как же следует относиться к полученным известиям и что они означают на самом деле. Это позиция как бы над-прессы. Критикуя и корректируя мнения своих оппонентов, авторы газетных статей надстраивают идеологический миф и закрепляют в сознании читателей равноценность факта и идеологической установки. Можно сказать, что источником для патриотической прессы являются другие СМИ, а фактом — событие с длинным шлейфом реакций на него. Причем чаще всего, выводы из других источников корректируются при помощи неких абстрактных, уже совершенных некогда умозаключений, как-то: “известно, куда перераспределяются наши национальные богатства”, “наконец-то поняли, откуда все беды в России”, “кто самые пронырливые ростовщики в мире”[3] и т. д. Делая вид, что нам дается точная проверенная взвешенная информация, авторы статей “приправляют” ее субъективными эмоциональными вставками. Новизна сообщения заключается не в поданном материале, а в очередном проговаривании этих абстрактных обобщений. Такие клишированные обобщения служат не просто для подачи нового материала, — то, что может показаться простым штампом, наполнено особым смыслом для всех, разделяющих эти взгляды. Эти абстрактные обобщения являются готовыми понятиями. Можно проследить, как такое понятие, существовавшее сначала автономно, вобрало в себя некое новое значение, покрыв целиком или частично его смысловой материал. Такое “похищение языка”[4] не прекращается никогда: идеология постоянно вырабатывает новые понятия для своего актива. Выражение “мировое сообщество” для газеты “Завтра” практически синонимично “жидо-масонскому заговору”, а слово “демократический” и другие, однокоренные ему слова, служат почти ругательствами. Однако встречается и общеупотребительное значение слова “демократический”, и авторы нередко играют с разницей между значениями, например, когда пишут о сильной белой демократической Америке времен первопроходцев и нынешней “демократической” Америке или о российской демократии (“хваленая демократия”, “демократический вой”, “поколение, называющее себя демократами”, “спасет ли Запад своих российских демократов[5]”). Связанные с “демократами” тематически, такие выражения, как: “неожиданное и неспрогнозированное появление целой орды либералов-фанатиков[6]”; “ужасы повальной приватизации[7]”; “главный советский либерал, западник и богоборец[8]” и т. д. ясно показывают, что новый смысл, поселившийся в застывшей форме выражения, успешно вытесняет старый. Поэтому, употребляя часто изначально далекие друг другу выражения вместе, приверженец идеологии не видит здесь никакого противоречия. В один смысловой пучок связывается все, что кажется негативным. Идеологическое понятие означает нечто совсем иное, нежели то же самое выражение для человека вне данной идеологии. (Поэтому практически любой идеологический спор похож больше всего на разговор глухих: оппоненты подразумевают разные значения одних и тех же слов и выражений.)

Подобные клише-понятия являются теми элементами текста, в которых в сжатом виде содержится мифологическая система идеологии, именно они дают нам почувствовать идеологическую ангажированность текста.

=========енд=========