От Pout
К Pout
Дата 16.10.2002 11:29:06
Рубрики Образы будущего;

Оптнер,концептуальное проектирование,системный анализ, формационный анализ

В качестве иллюстрации. Отрывок из 13,16,24ой лекций С.Чернышева(в
Копилке)
http://vif2ne.ru/nvz/forum/files/Presnja/Kp.rar
и из предисловия С.Никанорова к книге Оптнера ( первый файл по указанной
ссылке)


Напиомню, что курс лекций читался для _первокурсников_Высшей Школы
экономики


=======
ОСНОВЫ КОРПОРАТИВНОГО ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ

Стенограмма курса лекций С.Б. Чернышева в Высшей школе экономики


Лекция 13. Менеджмент как форма деятельности


...
перехожу к системному анализу как к одному из конкретных направлений
менеджмента.


5. Системный анализ



Лет двадцать назад наша страна была битком набита людьми, которые
полагали, будто знают, что такое "системный анализ". Им казалось, что
это общеизвестная, понятная вещь.

В 1965 г. в США приобрела жуткую популярность книга Станфорда Оптнера
{"Системный анализ для решения деловых и промышленных проблем"}. Как
только она вошла в моду, широкие массы отечественной публики, которые
считали себя системщиками, менеджерами, принялись ее цитировать. Встал
вопрос и о русском издании. Но тут приключилась весьма странная история.
Было сделано несколько переводов - один хуже другого. Сначала ее
пытались переводить специалисты по английскому языку. Получился
бессмысленный, бредовый и занудный текст. Затем за дело принялись
специалисты по управлению, но результат оказался еще хуже. За два года в
Центральном экономико-математическом институте АН СССР был с горем
пополам подготовлен "промежуточный вариант перевода" (для справки: в
книжке две сотни страниц), от которого дохли тараканы.

В то время в Москве существовала некая загадочная организация под
руководством Побиска Георгиевича Кузнецова. Называлась она "Лаборатория
систем управления разработкой систем" (ЛаСУРС). Там на ряде семинаров
книга С. Оптнера была изложена. К ней подготовили подстрочник, и с его
помощью был сделан новый перевод этой книги, причем человеком, который
не знал английского - С.П. Никаноровым. Он написал вводную статью к
книге. После этого данная книга стала заметным фактом нашей духовной
жизни.

В чем была проблема? Почему книга, выглядевшая просто как некая
формализация здравого управленческого смысла, была непонятна? Когда я
начал ее читать, у меня было полное ощущение, что я понимаю каждую
главу, каждую страницу, каждую фразу. Мне было непонятно только одно:
почему глав 5, а не 3 и почему там так долго и заунывно повторяется одно
и то же, - а все остальное мне было очевидно.

Раздумывая над этим, я несколько раз принимался читать вводную статью.
Она была очень познавательной, содержала ценные факты про американский
ВПК: Однажды поздней ночью, листая Оптнера, я снова открыл эту статью. И
вдруг в ней мелькнула неожиданная глубокая мысль, которой там раньше не
было. Меня поразила не сама мысль, а то, что она, словно гриб, выросла
на знакомом и вчера еще пустом месте. Я стал внимательно вчитываться в
этот фрагмент текста, пытаясь понять, почему прежде ее не заметил, и тут
в нем появилась еще одна мысль-откровение. Я решил, что сошел с ума от
перенапряжения. Время было позднее, телефон у меня отсутствовал, я
снимал квартиру в отдаленном микрорайоне - в общем, ощущение было
жутковатое и одновременно эйфорическое. В ходе разбирательства с текстом
статьи под утро я обнаружил, что мыслей прибавилось еще...

Это был момент некоторой духовной инициации. Впоследствии со мной такое
случалось не однажды: читаешь текст, все понимаешь и не находишь ничего
оригинального, а потом по случайности, перечитывая, обнаруживаешь в нем
необычное. Оказывается, существуют тексты, содержащие принципиально
новые и важные для вас мысли, но вы этого до поры не замечаете, а потом
внезапно новые смыслы приоткрываются в результате того или иного
потрясения, переутомления или злоупотребления напитками. Тогда я стал
читать статью новыми глазами и понял наконец, в чем дело с книгой.

А дело было в том, что системный анализ вовсе не являлся совокупностью
математических моделей, оптимизационных задач, сетевых графиков,
программно-целевых методов и прочей дребедени. Системный анализ (ныне
почти забытый) бытовал тогда у нас как большая рыхлая
неструктуризованная куча наворованных с Запада методов и моделей,
которые вываливались на головы несчастных студентов и предлагались к
изучению в таком виде. Так и сегодня во многих местах преподается
всяческое "стратегическое планирование" или "корпоративное управление"
(названия условны). Набирается куча из 20 или 30 лекционных курсов.
Почему взяты 30, а не 40 - неведомо. Кем и чем ограничен этот список -
непонятно. Что их связывает между собой помимо стальной воли зав.
кафедрой - тоже загадка. Это такая маленькая кучка, которая образуется
путем вороньего утаскивания пластмассовых бус, блестящих вилок и цветных
стеклышек с большого западного рынка и прилегающих к нему помоек.

Системный анализ на деле был некоторой концептуальной схемой:
принципиально новой точкой зрения, моделью, теорией. Он описывал процесс
решения проблем. Системный анализ являлся следствием некоего открытия,
имевшего характер обобщения. А именно: на свете есть самые разные
организации (больницы, конторы, фирмы, мафиозные группировки и
конгрегации жрецов), но все они одинаковы в одном - во всех производится
процесс решения проблем, коллективной выработки решений. И вот структура
процесса выработки решения с точки зрения системного анализа обладает
некой общностью, которая описывается с помощью простой концептуальной
схемы из семи понятий.

С этой точки зрения, все чудесное разнообразие организаций сводится к
тому, что в каждой из них имеется этот процесс выработки решений,
который совершенно одинаков. В чем различие между ними? У них может быть
разный предмет, но решение проблем этого предмета протекает по тем же
самым этапам. У них может быть разная идея, но эта идея выступает в
процессе решения проблем как ограничение. Однако сама форма деятельности
по решению проблем стандартна (сверху в нее вставляется цель, снизу -
предмет, и дальше машина решения проблемы работает по типовой схеме).

Я не говорю, что это так на самом деле, и вообще не понимаю, что
означает выражение "на самом деле". Просто хочу сказать, что системный
анализ - результат некоторого открытия, что он выделил в окружающей
действительности новый класс процессов под названием "решение проблем".
Конечно, он сделал это грубо, приблизительно. Но если мы априорно
подходим к организации с этим нормативом, с этим шаблоном, то получаем
модель, обладающую массой практических преимуществ.

На этой основе немедленно возникла новая форма деятельности:
проектирование организаций на основе системной модели решения проблем.
Теперь, когда вы проектируете новую организацию, вам не надо садиться и
кряхтеть, приставляя палец ко лбу. Вы звоните в фирму Оптнера и
говорите: "Нам нужно спроектировать организацию по отлову и истреблению
всех воробьев в городе Братске. "Отлично! - говорит Оптнер. - У нас
имеется понятийный шаблон. Сейчас мы вставим туда вашу цель, ваш
предмет, ваши ограничения (скажите, сколько у вас денег, сколько
рогаток, каково примерное поголовье воробьев), адаптируем наш шаблон, и
вы получите готовую модель организации".

В чем преимущество создаваемой так организации? А это и есть пример
того, как в основу создания организации кладется непротиворечивая
концепция. Внутренняя непротиворечивость модели "решения проблем"
отработана, системный анализ 15 лет занимался вылизыванием этого
понятийного норматива. Благодаря этому мы получаем орудие, чтобы делать
внутренне скоординированный регламент. Если раньше мы делали новый
регламент 10 лет, а потом выяснялось, что он никому не нужен, ибо собран
из противоречивых и в принципе нестыкуемых кусков, то теперь мы получаем
готовый шаблон, конкретизируя который можем этого не бояться.

Итак, понятийная схема системного анализа молчаливо подразумевает: все
на свете организации абсолютно одинаковы (представьте себе масштаб
наглости утверждения!), и чтобы описать их все, достаточно одной
стандартной модели из семи с половиной понятий. В них во всех
осуществляется принятие решений, которое стандартно и шаблонно. Т.е. по
сравнению с этим всемирно-историческим обобщением марксизм с его пятью
шаблонами-формациями просто бледнеет.

Но писали эту книгу не философы-материалисты, а прагматики-менеджеры,
которые обобщили многолетний опыт исследования разнообразных организаций
и пришли к выводу, что существует нечто общее в процессах принятия
решений, независимо от того, является эта организация министерством,
больницей, "сходняком" по дележу "общака" или еще чем-то. Есть некая
закономерность в принятии решений, которая описывается этой схемой. Я не
хочу сказать, что это так с моей точки зрения. Я хочу сказать, что это
точка зрения Оптнера. А поскольку его деятельность доказала свою
эффективность (по меньшей мере, Оптнеру платили безумные деньги, книгу
его переиздавали и она успешно расходилась), к этой точке зрения
необходимо отнестись серьезно.




ЛЕКЦИЯ 16. КРИЗИС КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ



1. Кризис концептуального проектирования 70-х годов



Итак, на рубеже конца 60 - начала 70-х гг. в советской управленческой
науке наметился феноменальный прорыв, который вывел ее вперед по
отношению к самым передовым системным разработкам Запада. Когда-нибудь
именно это, а не запуск автомата на Луну будет изучаться как звездный
час нашей науки. Целостная система принципов концептуального
проектирования организаций была выдвинута здесь. Уникальные технические
решения по каждому из принципов были предложены именно здесь.

Аналогичные разработки на Западе продвигались с отставанием 5-10-15 лет,
хотя развитие шло не менее бурно. Но к концу 70-х гг. в этом развитии
произошел странный перелом. Еще предстоит разобраться, что стояло за
ним. Во многом это и по сей день остается загадкой. На уровне загадки я
это и опишу, а разгадывать, наверное, придется уже вам.



Сначала о том, как кризис выглядел в нашей стране. Итак, в конце 70-х
годов данный технический проект был защищен. Коллектив под руководством
С.П. Никанорова работал в качестве структурного подразделения головного
института Госстроя СССР. Если вам случалось когда-либо проезжать по
улице архитектора Власова (параллельной ул. Профсоюзной) в районе Новых
Черемушек, то там, напротив стандартных коробок трех госстроевских
проектных институтов, есть вход в Воронцовский парк - две сторожки с
ажурными башенками в форме шахматных ладей конца XVIII в. В правой
сторожке в 70-е гг. размещался сектор, разрабатывавший метод
концептуального проектирования. Туда на кривых временных столбах
тянулись два провода - телефонный и электрический. Централизованного
отопления не было - у нас там была кочегарка. За окном полнеба закрывала
громадная угольная куча. Зимой раз в день приходил кочегар и лопатой
кидал в топку уголь - если был не слишком пьян. В противном случае мы
мерзли. Удобства имели место поодаль под сенью лип и отоплением снабжены
вовсе не были.

Вот к этой-то избушке однажды в 79-м году подъехал "членовоз"
(правительственный ЗИЛ), который был длиннее ее раза в полтора. Оттуда
вышло ответственное лицо в импортном костюме с металлическим блеском
(таких костюмов советские люди не видели никогда, они продавались только
на Западе, в супермаркетах, стоили, кстати, недорого). За ним гуськом
следовала свита. Лицо оказалось М.И. Гвардейцевым, руководящим
работником правительственного спецдепартамента, ныне покойным.
Протиснувшись в служебное помещение, он по-хозяйски опустился на
центральный стул, окинул нас орлиным взором и произнес буквально
следующее: "Товарищи, мы тут рассмотрели ваши работы, изучили и поняли,
что они представляют собой стратегический интерес. Я видел всякое, и в
разведке работал, и в контрразведке, но такого не видел никогда. Поэтому
вам открывается неограниченное финансирование. И вообще - вперед!".

Не успели мы обрадоваться, как наваждение растаяло. Косыгин{[1]} умер,
Гвардейцев больше не появлялся - и песнь любви с властями оборвалась на
высокой ноте. С конца 70-х годов финансирование, вместо того, чтоб
открыться, окончательно иссякло и уже никогда в полном объеме не
возобновлялось. Заказчик в виде хозяйственников и оборонщиков захирел,
страна вошла в последний виток кризиса, который завершился вы теперь
знаете чем, и эти методы в полном объеме в нашей стране так и не были
востребованы.

Изменения в данной сфере обозначились только сейчас, с началом
формирования финансово-промышленных групп, которые уперлись в проблемы
управляемости разномастной кучи награбленной собственности. Интерес со
стороны частных корпораций ко всяческим управленческим новациям сейчас
быстро нарастает, но о характере этого интереса мы поговорим отдельно.



Тем временем на Западе в 60-70-е годы теория системы была наиболее бурно
развивающимся направлением гуманитарной науки - гуманитарной в том
высшем смысле, в котором, по Г. Гессе, смыкаются филология,
музыковедение и математика.

В диалоге "Государство" у Платона{[1]} речь идет о том, что идеальный
правитель должен изучать математику. Казалось бы, зачем? Ведь тогда еще
не было дифференциального исчисления, с помощью которого можно решать
некоторые прикладные задачи: измерять объем винных бочек или строить
траекторию каменного ядра, пущенного из баллисты. Но правитель
занимается гораздо более высоким искусством - конструированием
государства. Так вот, есть низшие типы эйдосов, например те, для которых
можно построить геометрическую аналогию (треугольник, круг, квадрат). А
есть высшие типы, обозначаемые у Платона термином "беспредпосылочное
начало". "Беспредпосылочное начало" - это эйдос, для которого нет
предпосылок в наглядном опыте человека. Математика содержит важные
разделы, посвященные этим самым высшим эйдосам. И государь должен
изучать математику, потому что, изучая ее, он обретает уникальный опыт
созерцания высших "беспредпосылочных" эйдосов, которые могут послужить
идеальными моделями, проектными нормами при построении образцового
государства.

Грубо говоря, если развивать идею диалога "Парменид"{[2]} (помните: "Вы
не сможете решить ни одну прикладную задачу, пока не поупражняетесь в
том, что люди по наивности называют "словоблудием"), вы не сможете
спроектировать организацию, пока не научитесь созерцать
"беспредпосылочные начала", то есть формальные аксиоматические теории.
Математика нужна не только для того, чтобы измерять и считать, - теории,
связанные с числами, являются лишь частным ее разделом. Математика
необходима, чтобы развивать культуру понятийного мышления и
концептуального проектирования.

Если вы - менеджер, то математика незаменима для того, чтобы развивать и
тренировать способность к синтезу проектной концепции. Вы приходите,
смотрите на контору наметанным глазом, и у вас сразу включается в голове
набор проектных образов. Для вас библиотека моделей - это базовый
лексикон, понятия того языка, на котором говорят друг с другом
профессионалы-менеджеры, набор тех призм, сквозь которые они видят
организацию. А владение языком есть искусство. Поэтому Бурбаки -
гуманитарии.

Так вот, в 70-е гг. существовал ряд общепризнанных лидеров западного
системного движения, которые тем или иным путем приближались к пониманию
необходимости концептуальных методов проектирования. Это были Кеннет
Боулдинг{[2]}, Людвиг фон Берталанфи{[3]}, Стаффорд Бир{[3]}, Михайло
Месарович{[4]}, Рассел Акофф{[5]}. Все они продвигались так или иначе к
тем же открытиям, но тогда еще не успели дойти до принципа генетического
проектирования, до идеи библиотеки моделей. К середине 70-х они в своем
развитии вплотную подошли к постановке этих вопросов. По всей логике их
работ было видно, что они с разных сторон приближались к установлению
основных принципов концептуального проектирования. Все они активно
печатались. Регулярно устраивались системные конгрессы, на которых они
общались друг с другом. Это была очень популярная, модная сфера -
системный анализ, системный подход, самоорганизация и т.п. Гуманитарная
публика прочитывала, корифеи пописывали... и вдруг все прекратилось. Их
работы практически разом пропали.

Известно, что все эти люди исчезли из поля зрения в расцвете научных сил
и зените популярности не потому, что умерли. При этом многие
остановились буквально в полушаге от открытия. Михайло Месарович написал
ряд интересных работ о проектировании организации на основе формальной
концепции динамической системы, а потом куда-то девался. Последней в
этом ряду стала публикация Рассела Акоффа, о котором было известно, что
он ушел работать в какую-то транснациональную корпорацию. Через
несколько лет молчания он издал книгу "Планирование будущего корпорации"
{[6]}. Наши специалисты-секретчики сказали, что эта работа им напоминает
следующее. Когда разрабатывается крупный организационный или технический
проект, бульшая часть которого секретна, но руководителю по старой
академической привычке очень хочется что-нибудь напечатать, гуманные
"режимщики" говорят ему: "Ну, так и быть! Возьми первый методологический
том. Названия замени на условные, разделы с данными убери, формулы
исключи, но общий подход можешь изложить". По содержанию книга Акоффа
очень напоминала какой-то общий подход к большой засекреченной работе.

Почему у них возник провал, почему методы, о которых я вам рассказываю,
куда-то испарились на добрых двадцать лет и только сейчас на этой
пустоши начинает кое-что прорастать?



2. Кризис концептуального проектирования: конспирологическая версия



Первое и самое тревожное объяснение таинственной пропажи: ситуация
аналогична известной истории с работами по атомному ядру.

Во времена предвоенные и военные существовала пристойная академическая
наука - ядерная физика. Среди ученых-атомщиков были такие, как супруги
Кюри, Гейзенберг, Нильс Бор, Оппенгеймер и проч. Все они занимались
ядром атома, которое тогда представлялось чем-то заоблачно-теоретическим
из сферы эйдосов. Но когда наиболее проницательные ученые осознали
возможность цепной реакции, как только стало понятно, что эти далекие от
жизни академические работы на самом деле весьма близки к практике и
могут быть основой создания смертоносного оружия, все они немедленно
были засекречены.

Поэтому одно из объяснений одновременного исчезновения с горизонта всех
системщиков (конспирологическое) заключается в том, что их забрали в
подземные бункеры, где загадочная западная то ли техноструктура, то ли
элита, то ли масоны разрабатывают высокоэффективное, беспощадное
организационное оружие. Они уже давно проектируют и перепроектируют весь
мир по образцу корпорации, описанной Лемом в истории про корпорацию
"Бытие"{[7]}. В нашей литературе и журналистике и сегодня можно
встретить рассказы или легенды о том, что на Западе создано
организационное оружие и что все у нас происходящее давно отражает не
естественный ход вещей, а спроектированные и перепроектированные
сценарии, и мы находимся в ситуации управляемого развала. Это одно
объяснение. Для пущей понятности я его нарочно окарикатурил, упростил до
крайней степени.

И до сих пор нет однозначного ответа на вопрос, так это или не так. Все
попытки упомянутого коллектива разработчиков объяснить нашим
компетентным органам, что надо создать специальные подразделения,
которые будут безотлагательно заниматься этим вопросом, ни к чему не
привели. Не нашлось способа объяснить руководству, что такое
генетическое проектирование, что такое библиотека моделей и т.п. К тому
же все начальники были как всегда очень заняты.

А вопрос не снят. И поныне многие объясняют то, что случилось с нашей
страной, применением против нас организационного оружия. Метод
концептуального проектирования организаций может быть использован
двояко: либо в прямом варианте, т.е. для повышения эффективности
собственных организаций, либо в агрессивном - для планирования
спецопераций или теневого проектирования. Теневое проектирование - это,
грубо говоря, когда вы применяете метод не только и не столько для
проектирования вашей социальной реальности (скажем, для укрепления
социальной солидарности, по Дюркгейму), сколько для того, чтобы
проектировать сценарии управляемой эволюции вашего партнера или
соперника. При этом вы можете проектировать развитие "с точностью до
наоборот", то есть разработать для него процесс медленной деградации.

Есть немало людей, которые убеждены, что против нас начиная с 70-х годов
в больших масштабах и систематически применялось организационное оружие.
На уровне философских разговоров эта гипотеза не может быть ни доказана,
ни опровергнута. Можно только препираться на почве ценностей и вкусов.
Кому-то симпатична идея: мы такие большие, хорошие, могучие - а что же
мы тогда развалились? Кому-то эта идея противна и он говорит, что,
наоборот, надо исходить из собственных недостатков, нельзя приписывать
злые намерения окружающим странам: они, конечно же, не против, чтобы мы
слегка подразвалились, но не до такой же степени, - и так далее. Это все
разговоры. Подобные гипотезы являются вненаучными и нуждаются в
разработке адекватных способов верификации. Слово "вненаучный" не
означает "плохой". Оно означает, что классическая наука бессильна при
описании и изучении рефлексивных процессов, в которые вовлечены
субъекты, ведущие разведку и контрразведку, подстраивающие друг другу
ловушки и взаимно разгадывающие планы. Живем ли мы в мире, где действует
пресловутая корпорация "Бытие"? Потому ли миссис Смит разлюбила мистера
Смита, что он был придурок, или потому, что мистер Браун, подлец такой,
любимую Украину у нас увел, спроектировав соответствующую
геополитическую реальность, и наше многовековое братство пало жертвой
заговора? Это нужно проверять специальным образом. А проверка этого
посредством создания парламентских комиссий бессмысленна: парламентская
комиссия не знает, что такое генетическое проектирование и о чем там
писали Бурбаки, а на коленке геополитических проектов не построить, даже
если очень-очень хочется и есть финансирование по открытой смете.



ВОПРОС: Поясните, пожалуйста, понятие "организационное оружие", если
можно, на примере.

ОТВЕТ: Имейте только в виду, что это не моя идея и я сам могу понимать
ее неправильно. Так вот, берется, например, понятие "эволюционный
распад" и на его основе осуществляется проектирование и управление
некоторой социальной системой откуда-то извне. Внешне все выглядит
вполне естественно, бывает же эволюционный распад биоценозов. Вот есть
биоценоз, и он примитивизируется: сначала все сложно цветет и пахнет,
бегает много разнообразной живности, но постепенно начинается
деградация:

Вспоминается картинка из жизни проектного института Госстроя, в котором
наш сектор концептуального проектирования работал в конце 70-х. В
институте происходил эволюционный распад. Наш зам. зав. сектором Виктор
Васильевич - талантливый экономист (ныне он протоиерей) - был
делегирован в партком. Он должен был быть нашим лазутчиком,
предупреждать об опасностях и по возможности их предотвращать. А партком
размещался в основном здании института, и милейший Виктор Васильевич как
зам. секретаря по идеологии половину времени пребывал там в качестве
Штирлица.

Однажды, робко пробираясь по институтскому коридору, я встретил его и
попросил рассказать об обстановке (что вообще творится, что нам
угрожает?). В ответ он после тягостной паузы со страдальческим
выражением лица произнес фразу, которая запомнилась мне на всю жизнь:
"Всех маленьких, теплых, пушистых зверьков: уже сожрали!"

Вот что такое эволюционная деградация. Т.е. сначала появляется хмурая
крыса величиной с собаку, которая деловито пожирает зайчиков, белочек и
синичек. Потом полутораметровый бурьян и лопухи вытесняют все
лютики-цветочки и разнообразные ромашки, идет деградация фауны и флоры,
и уже через 10 лет на месте цветущего лесопарка мы находим пустырь, где
растет чертополох, бегают одинаковые поджарые крысы, а в ядовитых лужах
плавает бычок ротан, который пожирает икру всех видов рыб и может жить
даже в бензине.

Идея организационного оружия подразумевает, что где-то за морем сидят
коварные масоны или хищные транснациональные корпорации, которые по той
или иной причине хотят существующий тип нашего социума постепенно
разрушить и извести, а потом насадить здесь другие социоценозы, более
выгодные им.

Они разработали проект-сценарий управляемой деградации, который тайно
реализуется. Мы-то, бедные, думали, что Михаил Сергеевич, Борис
Николаевич и проч. пекутся об отечестве, составляют программы
управляемых модернизаций и шоковых терапий... А на самом деле все они
являются пешками в этой игре.

Организационное оружие - применение системного проектирования для того,
чтобы некое общество, организацию, фирму, семью (задача не обязательно
глобальна) извести. Может быть и смешанная ситуация. Например, одни
масоны желают нас извести, а другие, напротив - тайно
облагодетельствовать и направить на путь истинный. Или есть два
владеющих концептуальным проектированием ордена тамплиеров и
розенкрейцеров, которые желают нам блага, но каждый на свой лад. А в
результате столкновения альтернативных проектов облагодетельствования мы
рассыпаемся на части.



3. Кризис концептуального проектирования: объективные причины



Так что же случилось с системным направлением в западном менеджменте?
Когда я попросил коллег-концептуалистов, которые бывали на Западе в
последние годы, сделать обзор ведущих направлений менеджмента, с их слов
мне предстала удручающая в своей незатейливости картина. На вооружении -
весьма примитивные методы, которые часто выглядят как некоторая
деградация даже по отношению к системному анализу 60-х. Это касается не
только легкого стрелкового оружия, но и дальнобойных гаубиц.

Ныне на Западе широкой популярностью пользуются программные комплексы
типа системы R/3, разработанной корпорацией SAP. Это транснациональная
корпорация со штаб-квартирой в Мюнхене. Вы можете найти ее страничку в
Интернете: www.sap.com. R/3 - это могучий программный продукт (который в
полном варианте стоит сотни тысяч долларов), компьютерная система
обработки всей регламентирующей документации. Она не является системой
концептуального проектирования форм деятельности по той банальной
причине, что там всего одна базовая концепция, нет библиотеки моделей, а
принцип порождения документов не является полной реализацией
генетического принципа. Т.е., с излагаемой точки зрения, это достаточно
примитивная система работы с регламентацией, которая, тем не менее,
пользуется бешеным успехом, раскупается крупными фирмами. И корпорация
SAP, которая продает этот программный продукт, является одной из самых
богатых и притом быстрорастущих в мире.

Справедливости ради стоит сказать, что прикладные системы
интеллектуального уровня R/3 бурно развивались в СССР с начала 70-х,
образуя сгущающийся планктон, силурийскую флору и фауну того океана, в
котором одиноко плавал кит концептуального проектирования. Не означает
ли это, что его час, пусть и с двадцатилетним опозданием, все же
приходит?

Есть свидетельства в пользу того, что элементы концептуального
проектирования существуют, они разрабатываются в недрах ТНК. Приходится
сталкиваться с отдельными корпорациями, которые, похоже, ведут себя, как
оборотни. Но нельзя сказать, что это является массовым, типичным классом
организаций. Точно известно одно: все это направление, которое возникло
на фундаменте систем и процедур и бурно развивалось, в современном
западном менеджменте захирело. Собственно системы и процедуры и поныне
существуют повсеместно в качестве общепринятого элемента организационной
культуры, но они остались на уровне ручной, полукустарной деятельности.
А все, что было выше этого, либо вымерло, либо ушло куда-то в
специфические области, где скрыто от постороннего взгляда.

Итак, объясняется ли исчезновение концептуального проектирования тем,
что всех ведущих системщиков взяли на работу в ЦРУ или транснациональные
корпорации, а там засекретили (пусть даже известно, что некоторых точно
взяли)? Или тому можно предложить и менее конспирологические, более
приземленные объяснения?

Если Данила-мастер в расцвете сил и в разгар работ над малахитовой чашей
исчезает - его необязательно забрали в Медную гору{[8]}, возможны и иные
причины, попрозаичнее. Некое направление деятельности может, к примеру,
"выйти из моды" вопреки веским соображениям рациональности и
целесообразности. Миллионы пожилых гражданок в позднем СССР стыдливо
донашивали вполне добротные сапоги-чулки. А на Западе их в один
прекрасный день просто выбросили на помойку.

Один из банальных сюжетов вполне мог состоять в том, что к середине 70-х
сложность системных разработок стала чрезмерной, практика менеджмента
перестала проглатывать и усваивать результаты стремительного развития
теории, и в отсутствие платежеспособного спроса на авансцену вышли
примитивные, менее эффективные, но гораздо более дешевые методы, а
лидеры системного движения просто разошлись с тем, что называется
простым русским словом "мейнстрим". Т.е. базовая часть менеджмента как
прикладной дисциплины двинулась к кассе по пути наименьшего
сопротивления. А выдающимся системщикам с их концептуальными прожектами
деньги платить перестали, сказав: "Ну, братцы, это уж вы загнули, втроем
не разогнуть!" - и те вымерли как динозавры.

Итак, есть вполне правдоподобная гипотеза, которую в первую очередь надо
бы проверить: на пути к практике концептуальное проектирование
столкнулось с рядом конкретных внутренних и внешних проблем, которые до
последнего времени оставались непреодолимыми. Тем паче некоторые из них
видны невооруженным глазом. К их анализу мы и перейдем.


...
ЛЕКЦИЯ 24. КОРПОРАТИВНОЕ ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ В МНОГОУКЛАДНОЙ СРЕДЕ


1. Формы деятельности и формации


Простейшей абстрактной социологической моделью, на уровне которой я
решаюсь впервые, со множеством оговорок, соотнести нашу модель с
реальностью, является столбец <формация>.

Если вам случалось заглядывать в работы Маркса, которые сейчас уже не
изучают, то у него формацию определяют производительные силы,
производственные отношения и <надстройка>. <Формация>, с которой я
работаю в книге <Смысл>{[1]}, несколько отличается от формации Маркса.
Если представить ее как столбец форм деятельности, упорядоченных
определенными отношениями, и взять за масштаб клеточку под названием
"Капитал" в роли производственного отношения, в нашем столбце будет не 3
клеточки, а 243. Ничего себе надстроечка! В книге "Смысл" желающие могут
найти ответ, откуда берется такая цифра. "Капитал" понимается (с точки
зрения здравого смысла) как самовоспроизводящаяся стоимость. Так что,
рассматривая <капитализм> как формацию, нужно учитывать, что помимо
капитала там еще имеется не две, а двести сорок две клеточки. Из общего
числа 81 клетка относится к <формам движения> и по столько же - к
<формам деятельности> и <формам развития>. Желающих в этом поподробнее
разобраться я отсылаю к книге <Смысл>, а для оставшегося большинства
предложу некоторые содержательные намеки, приоткрывающие отдельные части
этого невероятного разнообразия.

Реальность <общества> неотделима от <природы>. При капитализме помимо
капиталистов и рабочих продолжают существовать удавы, кролики и
тараканы. Притом обратите внимание, что тараканы XX в. радикально
отличаются от своих сородичей XIX в. Во-первых, они живут в состоянии
ожесточенной борьбы с человечеством (а в XIX в. им позволяли бегать
свободно), против них постоянно применяются все новые и новые
химические, биологические и прочие средства массового уничтожения, на
что тараканы отвечают мутированием. Во-вторых, радикально изменилась
среда их обитания, например появились удобства сквозных межэтажных
каналов под названием "мусоропровод", что абсолютно меняет экологическую
нишу существования тараканов.

Бананы при капитализме тоже не те, что в доисторических лесах. Ими
покрыта ныне половина Канарского архипелага, на котором до прихода
испанских капиталистов они вообще не росли. На каждую банановую гроздь,
произрастающую на Кипре, надет полиэтиленовый чехол:

Если мы претендуем на серьезное отношение к абстракции <общества>, мы
должны дать в ней место и кислотным дождям, и озоновой дыре, и другим
природно-техногенным явлениям, которые существуют, но исключены из
социологических моделей.

А где в Марксовой <формации> место для творческих актов, открытий и
изобретений, например для создания компьютерного томографа? Он ведь не
является <непосредственной производительной силой>. Над этим вопросом
долго бились кафедры общественных наук.

Более того, сами формы научного и художественного творчества тоже
изменились. В XIX в. не могло быть Союза советских писателей. Они играли
тогда совсем другую роль. Я не имею в виду, что это был плохой или
хороший союз, вопрос в том, что формы самоорганизации сообщества
творческих людей тоже изменились по сравнению с XIX в. Социальный
феномен "художники-передвижники"{[1]} появился именно в России в конце
прошлого века, а в его начале ничего подобного и вообразить себе было
нельзя (Карл Брюллов одиноко ездил в Италию). Все это существует в
рамках того общественного организма, к которому мы прикладываем
модель-<формацию>.

Мы не должны забывать, что тощая абстракция <идеального экономического
человека> почти ничего нам не говорит о личностном типе жителя этого
общества, об эволюции его сознания и подсознания. К примеру, современные
психопрактики радикально отличаются от дзенской практики в том виде, в
каком она бытовала до XIX в. Последняя не была тогда объектом
пристальнейшего интереса и моды на Западе. Тогда еще не было популярных
книг по йоге и восточные проповедники не приезжали массово в Европу, а
западные хиппи не отправлялись на строительство городов солнца и не
искали Шамбалу{[2]} в Гималаях. А где в наших абстрактных моделях место
для регулярных появлений Девы Марии, которые происходят в маленьких
итальянских местечках и широко освещаются в прессе? Или вдруг возникает
<Дианетика> Хаббарда{[3]} и проч. Т.е. формы трансцендентного, формы
экзистенциального переживания жизни в формации "капитализм" тоже должны
находить свое отражение, когда и если мы ее отождествляем с реальностью.

Таким образом, не случайно в столбце-<формации> аж 243 формы
деятельности. Я призываю не рассматривать это как чистое проявление
шизофрении. Вы можете даже считать, что точная цифра 243 отражает некий
<пунктик>, но сам порядок величины разнообразия форм не должен вас
удивлять. К этому стоит отнестись серьезно.



2. Уклады и принцип полноукладности



Вождь мирового пролетариата В.И.Ленин как-то мимоходом совершил
выдающееся социологическое открытие, пребывающее в тени его страшных
исторических грехов, равно как и великих достижений, которые у него
никто не отнимет. Он ввел понятие многоукладности, указал на то
обстоятельство, что всякое общество многоукладно, т.е. (поможем Ленину
уточнить то, что он придумал) во всяком обществе можно обнаружить не
одну формацию.

До него подразумевалось, что, скажем, при феодализме все, кого ни
возьми, - рыцари с доспехами, вассалами и сюзеренами, и никого более, а
при капитализме - либо толстый буржуа, либо угнетаемый рабочий. Однако
человек выходит на улицу и видит юродивого, который бегает и кричит
нехорошие слова в окна проезжающего царского поезда, или обнаруживает
раскольницу боярыню Морозову{[2]}, или революционера-бомбиста, и ни одна
из этих фигур не вписывается в концепцию <капитализма>.

Бесстрашные этнографы исследовали джунгли Амазонии и острова Полинезии,
а Миклухо-Маклай ездил к папуасам, рискуя пополнить их меню. В
результате были открыты архаические общества, в которых до наших дней
дожил ископаемый традиционный тип личности. А после этого социологи XX
в. на основе наблюдений за детскими дворовыми играми вдруг обнаружили,
что разные возрастные группы детей в своей эволюции демонстрируют все
этапы развития человечества (все архаические формы поведения, все
мифологические типы сознания, все ритуальные игры, инициации и проч.
вплоть до людоедства, разве что не физического!). Правда, все это можно
увидеть там, где есть дворы. Ребенок, который с годовалого возраста и до
шести лет играет во дворе без присмотра родителей, проходит в свернутом
виде целый ряд важнейших этапов социопсихического развития, и все они
слой за слоем укладываются в нем. В формации личности ребенка все эти
формы есть, и за ними не нужно отправляться в Полинезию. В современных
многоэтажных микрорайонах, лишенных дворов в обычном понимании этого
слова, из детей вышиблен целый ряд укладов, и это трагедия! Если ребенок
живет в новых кварталах без дворов, если родители не рискуют выпускать
его на улицу, где постоянно происходят какие-то "разборки", если ребенок
с самого начала находится под присмотром взрослых сначала в яслях, потом
в детсаду, - во всех подобных ситуациях он вырастает социальным
инвалидом, и не потому, что воспитательница плохая, а потому что
естественная среда, в которой раньше закладывались личностные формации и
уклады, разрушена. Ребенок вырастает личностью, в столбце форм которой
зияет дыра. Он похож на здание с полом и крышей, подвалом и верхними
этажами, но без нескольких нижних или средних.

С точки зрения, представленной в книге <Смысл>, в любом реально
существующем социуме вы можете найти не только некоторые, не просто
отдельные, а всю совокупность бывших, настоящих и будущих укладов. Но
чем дальше по осям <прошлое - будущее>, <имманентное - трансцендентное>
и т.д. от нас отстоит соответствующий тип деятельности, тем труднее
найти этот уклад.

Например, высшие формы йоги существуют в современном мире независимо от
того, как мы относимся к возможности левитации, но они достаточно
скрыты. Чтобы попасть в ашрам, нужно, во-первых, его обнаружить,
во-вторых, получить право туда войти, а в-третьих, пройти долгий путь
взаимодействия с мастером, пока он не решит, что новичка уже можно
посвящать. На это можно потратить всю оставшуюся жизнь. Например, как и
всякий российский читатель, вы можете открыть третий том хрестоматии
<Иное> и свободно прочесть статью одного из наших выдающихся китаистов
В. Малявина{[3]} по поводу традиции, культуры и цивилизации. Так вот, вы
обнаружите, что каждая фраза по отдельности написана красиво и понятно,
а о чем текст в целом - остается загадкой. И если кто-нибудь особо ушлый
объяснит мне на экзамене, о чем вообще написана эта статья, он сразу и
немедленно получит пять баллов. Но это еще весьма доступный, т.е. не
эзотерический, пласт. Узкая когорта посвященных знает, что Малявин
является наставником и мастером одной из школ в рамках У-шу (а именно
<Багуа>). Таких людей в нашей стране единицы, попасть к Малявину
непросто и учиться у него нелегко.

То есть общество устроено как пирог - в нем сосуществуют сложным образом
сочлененные и сопоставленные, известные и неизвестные уклады. И если бы
в нашем обществе не существовало укладов-островков очень далекого
будущего, если бы в нем творцы ежечасно не творили новые формы
деятельности - никакого развития не было бы. И если бы не было
укладов-рудиментов позабытого прошлого - не было бы и почвы, в которую
падали бы семена будущего и оплодотворяли ее.

Ведь чтобы третье сословие совершило французскую революцию, чтобы буржуа
стал доминирующим социальным типом, было необходимо, чтобы кто-то
когда-то изобрел саму форму его деятельности. Эта форма прошла длинный
путь эволюции в оболочке финикийского и еврейского торгового капитала,
великой Генуэзской и Венецианской купеческих республик, в облике
изобретателей и предпринимателей, грюндеров, пуритан и конкистадоров,
фабрикантов и банкиров. Только пройдя через все эти формы и исторические
воплощения, чья-то гениальная идея давать деньги в рост привела к тому,
что создается финансово-индустриальный миропорядок, вырастает огромная
формация, в основе которой лежит эта форма деятельности.

Таким образом, каждый тип деятельности в своем развитии проходит целый
ряд форм - от эмбриональных (через цветущие и зрелые) до рудиментарных.
И на каждом их этих этапов он играет свою конкретную роль в
многоукладной социальной системе.



3. Формации, уклады и проектные концепции



Предположим, у нас имеется гигантская вертикальная сосиска-<формация>, в
которой есть место для всех типов деятельности, движения и развития.
Означает ли это, что мы наконец получили и трепетно прижимаем к груди
вожделенное концептуальное средство для описания реальности <как она
есть>? Ничего подобного. Мы к ней сделали лишь один шаг. Если у нас в
наличии только абстракция <формации>, то абсолютно непонятно, каким
образом из некоего условного феодализма получается некий условный
капитализм. Чтобы изобразить процесс смены формаций (или <идеальных
типов>, по Веберу, <социальных типов>, по Дюркгейму), требуются гораздо
более серьезные концептуальные средства.

Когда я вам говорил, что в книге "Смысл" таблица многомерна, то имел в
виду, в частности, что помимо плоской таблицы <формации-категории> есть
еще две плоскости социальных моделей.

Чтобы облегчить восприятие, напомню о пространственных моделях белка, с
которыми вы могли столкнуться, листая научно-популярные журналы или
играя в компьютерные игры. Спираль белка изображается в виде нитки с
нанизанными на нее разноцветными бусинками, где каждая цветная бусинка -
какая-то аминокислота. Под первичной структурой белка подразумевается
порядок, в котором бусинки-аминокислоты выстроены в цепь.

Когда вы положите эту нитку бус на поверхность стола, то выяснится, что
у бусинок по бокам имеются присоски, например, бусинка ? 45 может быть
склеена своим боком с бусинкой ? 389, и если их склеить, то на бусах
образуется петля. В результате многочисленных склеек на поверхности
стола вместо нитки получится кружево - вторичная структура белка.

И, наконец, это плоское кружево может изгибаться, сворачиваться,
разрезаться, перекручиваться и склеиваться как лист Мебиуса{[4]}. В
результате вы получаете третичную, пространственную структуру белка,
похожую на свернутый клубок или кокон.

Похожим образом могут быть устроены проектные концепции, с которыми мы
собираемся всерьез подходить к реальности. Ничего страшного в этом нет,
особенно для людей, представляющих, что такое компьютерная графика.
Представьте себе трехмерную модель здания со всеми его помещениями,
коридорами, лестницами и коммуникациями. Для того чтобы с ней было легко
работать, нужно сделать цветной компьютерный интерактивный мультфильм и
крутить ее в пространстве так, что на экране она будет поворачиваться к
вам передом или задом, подобно избушке на курьих ножках по команде
Иванушки-дурака, а также крышей или подвалом. Программа должна также
разрезать модель здания под разными углами, залезать внутрь каждой
комнаты, двигаться с телекамерой по коридорам и вентиляционным шахтам,
наводить на каждый из элементов увеличительное стекло и т.п.

Этот образ помогает понять, как могут быть устроены современные средства
концептуального проектирования, которое, к сожалению, пока находится в
зачаточном состоянии и в маргинальной роли, т.е. не стало общепризнанным
методом. Это очень жаль, ибо, являясь средством для проектирования
организаций, подобные системы одновременно призваны служить настольным
средством интеллектуальной работы. Думаю, вам предстоит жить в мире, где
все это будет столь же банальным, как сегодня персональный компьютер.

Работа с объектами типа <социального движения> и <социального развития>
требует уже трех плоскостей проектирования. В школе вы проходили
Декартовы координаты, в которых, скажем, ось X - длина, ось Y - высота и
ось Z - ширина. В данном случае вместо осей у вас плоскости, и
получается интересный мир с тремя ортогональными плоскостями, поэтому он
имеет больше трех измерений. По аналогии с первичной, вторичной,
третичной структурой у молекул, реальная корпорация редко может быть
отождествлена с одной атомарной формой деятельности. Проектная концепция
всегда состоит из разных молекул-укладов, и эти уклады собираются в
объемные структуры, в симбиоз, они взаимодействуют друг с другом,
напоминая самодвижущуюся молекулу белка. И для того, чтобы работать с
такой проектной концепцией, вы должны иметь соответствующую химию и
молекулярную биологию. То есть в арсенал менеджера, который владеет
концептуальным проектированием организации, должна входить система
операций над первичными концепциями библиотеки моделей, аналогичная
арсеналу генного инженера.



ЗАПИСКА: Уважаемый Сергей Борисович! Неужели Вы думаете, что Ваши
пространные лекции научат нас принятию решений? Ведь все это довольно
тривиально: "Необходим тщательный анализ ситуации..." и пр. Извините за
резкость, спасибо.

ОТВЕТ: Счастлив получить записку, где утверждается, что все мною
рассказываемое довольно тривиально. С самого начала я пытался убедить
вас именно в этом. Всю жизнь я тружусь над тем, чтобы к этому подойти,
ибо почти все, кому бы я это ни рассказывал раньше, бились в падучей и
говорили, что все это непостижимо.

Как известно, всякая новая истина проходит через две фазы: на первой ее
никто не понимает и не замечает, на второй - все говорят, что это
совершенно тривиально и известно каждому идиоту. Мне бы очень хотелось,
чтобы первая фаза была вами быстро пройдена.

Я уже рассказывал, как, читая книгу Оптнера{[4]}, сомневался: <Неужели
твои, Станфорд Оптнер, пространные слова научат меня принимать решения?
Ведь все это довольно тривиально - вход, процесс, выход, порождение
дерева альтернатив. Тоска!> Я так и думал бы всю жизнь, если бы мудрый
Никаноров не написал к ней интересного предисловия, а я бы с недосыпу не
обнаружил там мысль. Поэтому, надеюсь, к моему курсу лекций какой-нибудь
умный человек тоже напишет предисловие, вы его прочтете и вдруг
заметите, что чего-то в лекциях не поняли.

....

===============





С. П. НИКАНОРОВ

Системный анализ: этап развития методологии решения проблем в США

....

Книга представляет интерес для разнообразных слоев читателей. Она может
быть полезна разработчи-кам технических систем, а также разработчикам
орга-низационных систем в любых областях, в том числе спе-циалистам по
машинным системам управления. Боль-шой интерес она может представить для
специалистов, занимающихся развитием системной методологии как таковой.

*

Перевод книги С. Л. Онтпера представил значитель-ные трудности.
Неразработанность отечественной терми-нологии в этой области, отсутствие
готовых способов выражения мыслей-словесных оборотов, - с одной стороны,
метафоричность, свободное выражение мыслей, несмотря на их строгость,
характерное для оригинала стремление только <поддерживать>, а не
передавать мысль словами-с другой,-вот основные источники затруднений.
Работе над переводом способствовало осу-ществленное в 1967г.ЦЭМИ АН СССР
издание промежу-точного варианта перевода. Многие специалисты сочли
возможным дать свои замечания и пожелания по книге и ее переводу.
Отработке перевода способствовало так-же изложение материала книги на
семинаре П. Г. Куз-нецова в 1967 г. и в 1968 г. Большую помощь оказали
при работе над вступительной статьей и переводом В. П. Боголепов, Е. К.
Войшвилло, Б. В. Гавриловский и M. M. Лопухин.

Я искренне благодарен П. Г. Кузнецову и возглав-ляемому им коллективу
ЛаСУРс, поддержка и внимание которых сделали подготовку перевода возможн
ой.
=======