Наковырял на просторах; пока это чистые цитаты без
какого-либо анализа, найденные на Рамблере по "Закон о
кооперации в СССР". Отобрал 8 источников; список в конце.
Начитался заодно всякой дури --- вот, например:
"Экономический взлет России перед первой мировой войной с
включением её в число великих держав наводит на мысль о
столетних циклах социально-экономического подъема страны и о
первой предпринимательской революции. И поэтому есть надежда
на новую предпринимательскую революцию уже в 2005-2015 гг."
Цитаты я отбирал преимущественно те, где говорится по сути
дела; в основном они негативные. Есть и "позитивные"; однако
по соседству с другими материалами они производят обратное
впечатление. Много "положительных" оценок сводятся к
следующему: "Сегодня, 27 мая, исполняется N лет со дня
принятия Закона о кооперации, возвестившему... первый шаг...
так выпьем же за это!" :-) Такие я выбросил.
Жаль, что не удалось найти самих текстов Закона; нужно идти
в библиотеку. Тем не менее, уже что-то есть. Рыжков лукавит,
утверждая, что Закон был сильно хорош, а "спекулятивные"
поправки в него внесли затем народные депутаты. Большинство
авторов как раз пишут, что последующие поправки, напротив,
ограничивали права кооператоров:
-- В декабре 1988 г. Совет Министров СССР принял
постановление, которым резко ограничил права отдельных видов кооперации.
-- 24 декабря 1990 г. Закона РСФСР "О собственности в
РСФСР", который исключил из оборота в качестве
самостоятельной юридической категории совместную групповую собственность;
-- 25 декабря 1990 г. закона РСФСР "О предпринимательстве и
предпринимательской деятельности", по которому кооперативы
исключены из организационно-правовых форм хозяйствования.
Любопытно бы проверить утверждение Рыжкова, что в
первоначальном варианте не было возможности организовывать
кооперативы внутри заводов. Но вообще нужна, конечно, полная
хронология, что когда было принято. К сожалению, в сети
этого не нашлось, остаются библиотеки.
--
Для реализации этой программы руководство СССР приняло ряд
нормативных документов о создании кооперативов в различных
отраслях народного хозяйства, таких как постановления Совета
Министров: от 14 августа 1986 г. э 988 "Об организации
заготовки и переработки вторичного сырья на кооперативной
основе.", от 5 февраля 1987 г. э 160 "О создании
кооперативов общественного питания", от 5 февраля 1987 г. э
161 "О создании кооперативов по бытовому обслуживанию
населения", от 5 февраля 1987 г. э 162 "О создании
кооперативов по производству товаров народного потребления",
от 3 апреля 1987 г. э 401 "вопросы кооперативов по заготовке
и переработке вторичного сырья", от 10 сентября 1987 г. э
1042 "О создании кооперативов по выработке кондитерских и
хлебобулочных изделий". [2]
--
30 декабря 1987 года, в Кремле под председательством
Председателя Совета Министров Николая Рыжкова заседала
авторитетная комиссия по подготовке проекта Закона о
кооперации в СССР. В состав комиссии входили:
В. Некрасов - заместитель начальника юридического отдела СССР,
Г. Голзбов - член коллегии Минюста,
В. Семенов - заместитель министра финансов СССР,
М. Козырь - заведующий отделом НИИ гос. и права,
Н. Тихомиров - референт СМ,
А. Серков - член коллегии Госагропрома,
Б. Хвостов - заведующий управделами Центросоюза,
В. Тихонов - академик ВАСХНИЛ.
Вся эта авторитетная комиссия получила от Н. Рыжкова
указание в течение месяца подготовить проект нового закона.
До этого Совет Министров уже принимал несколько
постановлений о развитии кооперативов по производству
товаров и услуг, но теперь законом предполагалось
стимулировать их дальнейшее развитие. [1].
--
- Как мне сказали, Закон "О кооперации в СССР"
разрабатывался академиком Тихоновым, и первые кооператоры об
этом законе отзываются очень высоко. Вы разделяете их
оценку?
- При разработке этого закона я представлял правительство, а
от общественности занимался академик Тихонов, он потом
возглавлял какую-то общественную структуру по кооперации. И
тогда и теперь многие говорят, что более прогрессивного
закона не было. Ну, представьте себе, если в то время налог
на предприятия доходил до
40%, а мы предлагали от3% до 5%, да еще и льготы им давали.
Если бы сейчас был такой налог, то мелкий бизнес кричал бы
день и ночь от радости. Очень хороший был закон. Потом,
правда, пошли перекосы. Знаете, ведь мы упор делали на
производственную кооперацию. Вот где грехопадение произошло.
Давление на этот закон началось через год-два после его
принятия. Народные депутаты протащили поправки к закону
такого, я бы сказал, спекулятивного характера. То есть,
стали поворачивать кооперацию от производства, изготовления
материальных ценностей, к деятельности типа "купил-продал".
Тем самым спекулятивная сфера, которая раньше наказывалась,
была легализована. И это было встречено в штыки народом и
бросило тень на кооперацию. Другой ошибкой было то, что
приняли поправки, дающие возможность создавать кооперативы
внутри предприятий. Ну, представьте себе, я - директор
завода, и мне предоставлена возможность один какой-то цех
отключить, пусть живет по законам кооперации. И тогда в
одном трудовом коллективе часть людей получает огромнейшие
деньги, а через стенку --- совсем другие. Я считаю, что
кто-то делал это совершенно сознательно, для того, чтобы
пролоббировать, чтобы кто-то получал огромнейшие доходы. А в
своем первоначальном виде закон о кооперации был очень
добротный. [5]
--
Владимир Александрович [Тихонов] не только глубоко изучал
причины возникновения и векового господства государственного
монополизма в России, не только искал способы и возможности
его мирного демонтажа, но он сумел воплотить свои
академические наработки в реальную политэкономическую
доктрину, приняв самое непосредственное участие в выработке
и утверждении самого радикального и, на наш взгляд, самого
значительного документа десятилетия - Закона о кооперации в СССР.
Но и это еще не все. После принятия этого Закона,
высвободившего огромную созидательную энергию миллионов
людей, Владимир Александрович возглавил движение
кооператоров страны, став Президентом Союза Кооператоров
СССР, реформированного затем в Лигу Кооператоров и
предпринимателей России.
И спустя год с того времени, как В. А. Тихонова не стало, в
то время, как Россия все глубже вязнет в трясине
переферийных войн и столичных политических разборок, в то
время, как все чаще и активнее заявляет о себе навязчивая
"безальтернативность", --- самое время вспомнить человека,
стоявшего у истоков действительной демократической
альтернативы и саму эту альтернативу --- новую кооперацию.
Главным врагом демократических реформ в стране, по мнению
Тихонова, была и остается монополия. Разлагающую роль
всякого монополизма он объяснял предельно просто: "Сравнить
его не с чем и конкурировать с ним некому".
Особую злокачественность хозяйственной монополии советского
типа Тихонов усматривал --- и в этом был прав --- в ее
всеохватывающем, всепроникающем характере.
Монополия --- не только всевластие центра, но так же принцип
построения и действия всей социально-экономической
структуры, е , если можно так сказать, руководящий дух,
укорененный во всех разветвлениях, на всех этажах и в каждой
из бесчисленных ячеек иерархической системы.
Живя в этих ячейках уже как бы автономно, независимо от
состояния целого, монополизм, к удивлению наших
реформаторов, странным образом сохранился, несмотря на
весьма радикальные перетряски экономики, в результате
которой старая система была раздроблена на части.
Вот почему либерализация цен, вместо устранения характерного
для монополии ценового произвола --- лишь распространила
подобный произвол на все уровни хозяйственной жизни вплоть
до самых нижних. Вместо одного или нескольких деспотичных
центров, назначающих цены, страна получила миллионы мелких
деспотов ("не с кем сравнить и некому конкурировать"),
залезающих в карманы потребителей повсеместно, постоянно и в
массовом масштабе.
Вторую злокачественную особенность отечественного
монополизма Тихонов усматривал в сращивании ведомственных
экономических монополий с аппаратом политической и
административной государственной власти. Иными словами, в
полном огосударствлении и политизации экономики. Не диктат
производителя над потребителем, а диктат чиновника над ними
обоими --- вот в чем корень зла.
Последовательная критика Тихоновым "государства на каждом
шагу" представляется в высшей степени актуальной.
Столкнувшись с объективными сложностями, а также с
естественным возмездием за субъективные ошибки в проведении
рыночных реформ, многие бывшие либеральные реформаторы в
панике бросились назад к государству, под его укрытие и
опеку, (в действительности --- к нему в рабство.)
Когда Тихонов слышал, что-нибудь вроде того, что
"государство может все", он незамедлительно реагировал: "Я
вам скажу: --- лучше частник, который людей кормит, чем
государство, которое и петь не поет и есть не дает".
Государство, непосредственно командующее хозяйством, всегда
преследует интересы и цели не хозяйства, а свои собственные.
Этим оно разрушает и истощает экономическую жизнь, питаясь
ее соками для сохранения и воспроизводства стоящих над
народом бюрократических структур. Государство, заведующее
экономикой безраздельно, то есть монопольно, заведует ею и
беззаботно, так как живет совершенно другой,
внеэкономической жизнью.
По мнению Тихонова, нельзя добиваться реального укрепления
госудаства, то есть совершенствования присущих ему функций и
задач, не стремясь одновременно к его устранению из тех сфер
гражданского общества, где государству категорически нечего
делать, где его назойливое пребывание просто смерти подобно
для страны.
<...>
Впомним историю новой кооперации 1987-1990 гг.
Какая еще страна могла похвастать таким безудержным темпом
развития частной инициативы и предпринимательства?
Тогда многие говорили об отторжении обществом кооперации. Но
знающие люди уже тогда понимали: это миф. Отторжение
кооперации обществом носило эпизодический и кратковременный
характер. Другое дело --- государство. Именно оно, в лице
чиновников объявило настоящую войну кооперации, стало ее
могильщиком. Может неуместно, но стоит вспомнить имена
видных сегодня бизнесменов Рыжкова и Павлова, которые в те
времена с таким рвением боролись за "чистоту" вхождения в
рынок, что буквально разрушали негосударственный сектор эко-
номики, загоняли его в подполье.
Надо вспомнить и радикалов гайдаровского призыва, которые
без передышки говорили о "демократии" и свободе, но лишь до
тех пор, пока речь не заходила о главном: о поддержке
кооперации и малых форм хозяйствования. В ответ всегда
раздавалось наукообразное: "Никаких эксклюзивов!" (Так
отвечал, в частности, бывший министр экономики Нечаев на
просьбы В. А. Тихонова поддержать кооперацию).
Ну, а сегодняшняя "государственно мыслящая администрация"
про какую-то там кооперацию даже и не вспоминает.
Тихонов же, напротив, считал, что развитие демократии,
борьба с монополизмом и состоит в самом настоящем
"эксклюзиве" по отношению к кооперации, а значит --- к
человеку и его свободному труду.
То, что народ оказался невосприимчивым к демократическим
реформам, такой же миф, как и якобы неприятие им кооперации
и рынка вообще. В течение нескольких лет в кооперацию пришли
миллионы людей. Рассчитавшись с казенным сектором экономики
и взяв для первоначального капитала свои "выходные пособия",
они бросились в рыночную стихию, формируя собой почву для демократии.
Новая кооперация становилась действительной альтернативой,
своего рода национальной идеей и тем, что называется "особым
путем" России. В ней выражался настоящий, а не "квасной"
патриотизм: "Не хотим быть бедными в бедной стране!".
Кооператорами были созданы свои региональные и
межрегиональные структуры, ассоциации, первые кооперативные
банки и банковские союзы. Кооператоры создали товарные и
финансовые потоки и стали заменять ими железные скрепы,
которыми была столько лет насильно скреплена гигантская империя.
В центре этого мощного созидательного движения находился
Владимир Александрович Тихонов.
В 1987 году --- было произведено товаров и услуг на 349,7
миллионов рублей; в 1988 - 6,1 миллиардов; в 1989-м --- 40,3
миллиардов. За два года объемы товарооборота выросли в 116
раз! Это увеличение объема производства и продажи товаров и
услуг производственными кооперативами осуществлялось тогда,
когда начался прогрессивный распад государственной
экономической системы. (Посмотрите, чем хвастается сегодня
Чубайс.)
4,8 миллиона человек нашли применение своим силам и
способностям в кооперации. Вместе с семьями это составляло
более 15 миллионов человек. Как непохожи были те лица на
сегодняшние лица "новых русских".
Начав с нуля в 1987 году, кооперация к концу 1989 года дала
около 5 процентов всего валового национального продукта.
Много это или мало?
В. А. Тихонов отвечает: "Конечно, в масштабах страны не так
уж и много, если не забывать, что это достигнуто всего лишь
за два года и добавить, что все это получено без единой
копейки государственных дотаций в любых формах, без единого
рубля государственных инвестиций. Да к тому же еще в
постоянной борьбе, а то и в войне с государственным
аппаратом снизу доверху, с лживыми обвинениями и клеветой,
произволом властей и карательных органов, мракобесами из
черносотенных изданий.
Слышите ли вы, адвокаты "просвещенного авторитаризма" и
разочарованные странники демократии, эти тихоновские слова?
Ни о чем они вам не говорят, ни на что не подвигают? [6]
--
Они [бандиты] сразу поняли, какой шанс предоставляет им
"Закон о кооперации". К примеру, обладатель преступно
нажитых средств мог без труда зарегистрировать кооператив по
изготовлению предметов бижутерии. Закупив по дешевой цене
оборудование, он мог отразить в документах фиктивные
поставки сырца, нанять фиктивный штат сотрудников. При этом
каждый месяц, как законопослушный гражданин, хозяин
подобного кооператива мог выплачивать государству налог, к
примеру, с 50 тысяч рублей. На возможный вопрос налоговой
инспекции, откуда деньги, кооператор вполне резонно мог
ответить, что на 50 тысяч он произвел и продал продукции.
Благо никто не проверял, действительно ли это так.
Ведьгосударству главное, заплатил ли кооператор налог.
Таким образом, уплатив налог, кооператор имел уже документ
на то, что заработанные им деньга "чистые". В течение года
он отдает государству 252 тысячи, а 468 "отмывает". На эти
деньги уже можно смело покупать какую-нибудь недвижимость и
наращивать капитал. Парадоксально, но факт: как только
"Закон о кооперации" вступил в силу, министр внутренних дел
А. Власов издал "Указание э 10", по которому работникам
милиции запрещалось не только проверять сигналы и документы
по кооперации, но даже заходить в помещения кооперативов.
Правда, через несколько месяцев министр "одумался" и
выпустил приказ, который обязывал вести оперативную работу
против сомнительных кооперативов, но время было упущено.
Сумма "отмытых" денег на этот момент уже исчислялась
миллионами.
Л. Кислинская по этому поводу писала: "Монгол и его люди
попались в начале 70-х. Они уже отсидели свой срок. Главарь
банды вышел на свободу через 14 лет и "отмывает" грязные
деньги, вложив их в целый комплекс кооперативов... Есть
данные, что руководитель одной из известных московских
группировок рэкетиров собирается открыть валютное
кооперативное предприятие. Как им все это разрешают Здесь
уже начинаешь ставить под сомнение честность исполкомовских
работников, выдающих патенты..."
Подполковник милиции В. Овчинский позднее писал: "С 1988
года, после известного закона бывшего СССР о кооперации, по
существу, и началось стихийно-неконтролируемое накопление
капитала с перекачкой огромных государственных средств в
кооперативный, а вернее, в частный сектор, носивший в
большинстве случаев противозаконный характер. Здесь же ---
точка отсчета слияния теневого мафиозного капитала,
накопленного в годы тоталитарного режима, и молодого
агрессивного гангстерского капитала первых лет
демократизации". [1]
--
Самыми же динамичными и отзывчивыми на благоприятные
условия, созданные Законом "О кооперации в СССР" (1988 г.),
среди новых малых форм хозяйствования, рожденных в период
перестройки, оказались новые кооперативы.
В этот, безусловно, прогрессивный закон, благодаря
настойчивости и решительности академика ВАСХНИЛ В. А.
Тихонова и его сподвижников, удалось включить положения о
хозяйственной самостоятельности кооперативов (с открытием
своего счета в банке, расходованием средств, закупками
сырья, материалов, оборудования и т.п.), самофинансировании
(покрытии затрат за счет паевых взносов его членов и доходов
по результатам работы), гибких, самых демократичных формах
самоуправления, участия коллектива в распределении прибыли
(доходов) как на оплату труда, так и на развитие.
<...> Владимир Александрович Тихонов - динамичный, резкий в
своих суждениях человек, прогрессивной системой взглядов
сумел сплотить вокруг себя инициативную группу. В нее
входили яркие самодостаточные люди, его соратники по
воссозданию и развитию кооперативного движения - И.
Кивелиди, М. Массарский, А. Федоров, В. Туманов, А. Тарасов,
А. Иоффе и многие другие. Это направление нашло полную
поддержку у теоретиков глубоких экономических реформ С.
Шаталина, академиков Л. Абалкина, А. Аганбегяна, А.
Анчишкина, Н. Петракова, Ю. Яременко и т.д. И ныне память о
В. А. Тихонове живет не только в его учениках, научных
работах, но и в делах --- кооперативах, малых предприятиях,
созданных при его поддержке. <...>
Кооперативы несли в себе мощный заряд легализуемой
предпринимательской активности к внешней среде и предельную
для тех реальных условий гибкость в хозяйственной
деятельности. От первых, можно сказать, показательных
кооперативных предприятий, таких как кафе "На Кропоткинской"
в Москве (во главе с одним из подвижников - Андреем
Федоровым), за короткий срок --- с 1988 по 1989 год этот
самый динамичный сектор экономики буквально взлетел. Число
кооперативов в строительстве, производстве товаров,
общественном питании, бытовых услугах за 1988-1989 гг.
выросло более чем в 10 раз (!), численность занятых в них -
в 10 раз, объемы реализуемых товаров и услуг почти в 20 раз (!).
Взлет новых кооперативов в 1988-1989 гг. можно считать
началом ренессанса предпринимательства в Советском Союзе и
интенсивным стартом фазы формирования начального капитала.
<...>
Весьма конструктивную роль в интенсивном развитии
кооперативного движения сыграли Первый и последующие съезды
кооператоров. Организатором этих съездов выступил Союз
кооператоров (далее --- и предпринимателей) во главе с В. А. Тихоновым.
Но было бы неправильным считать; что развитие новых
кооперативов шло беспроблемно. Рывок этого сектора - с
резким ростом оборота наличных денежных средств, уходящих в
какой-то мере от контроля государства (в лице Госбанка СССР)
вызвал у оппонентов среди партийных функционеров, некоторых
руководителей правительства, официальных финансистов желание
ограничить, поставить под контроль доходы (прибыль)
кооператоров. Большинство кооператоров (почти 80%) было
создано "внутри или при" государственных предприятиях,
научно-исследовательских организациях. Значительную часть
своей продукции и услуг кооперативы по договорам
реализовывали государственным предприятиям и учреждениям.
Последние расплачивались из своих источников (образуемых по
соответствующей модели хозрасчета --- фондов) в безналичной
форме расчетов, не затрагивая собственный фонд оплаты труда
и премирования. Естественно, что кооперативы получали за
заказную работу в форме наличных денежных средств,
стимулируя своих работников за качество продукции и
срочность работы на более высоком уровне, чем
госпредприятия.
Определенную зависть консерваторов и традиционистов вызвали
налоговые каникулы кооператоров. Речь идет об освобождении
от налогов (прибыли), которое предоставлялось на два года
старта кооперативам, производящим товары народного
потребления и услуги по социальным заказам (строительство и
ремонт школ, детских садов, яслей, дорог и т.п.)
Неподготовленность налогового законодательства, как и всей
правовой базы. отсутствие таких общепринятых в мире рыночных
форм, как малые предприятия, коммерческие банки фокусировали
внимание руководителей (партии и государства) и
общественности только на этой одной организационно-правовой
форме предпринимательской деятельности. Тем самым
искусственно гипертрофировались с помощью подстраивающихся
под политическую конъюнктуру СМИ негативные моменты в ущерб
того положительного, что привнесли с собой кооперативы в
хозрасчетную жизнь и на потребительский рынок (еще в
условиях разговоров о приватизации, конкретизации и
свободных ценах).[7]
--
Начало грабежу положило горбачевское руководство. 1 января
1987 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета
Министров СССР о частичной отмене монополии внешней торговли
и разрешении продавать за рубеж предприятиям и отдельным
лицам товары без дифференцированных валютных коэффициентов
(ДВК). Вот список товаров: драгме-таллы, товары бытового
назначения, комплектующие изделия, продовольственные товары,
минеральное сырье, химтовары, пушнина, лесоматериалы,
топливно-энергетические товары, ювелирные алмазы,
бриллианты, удобрения... Это создало незаинтересованность во
внутреннем рынке. Началось вымывание товаров из страны.
Соотношение между долларом и рублем от 0,6 к 1,0 рублю
быстро начало снижаться в ущерб рублю: 1:1, 1:2, 1:5... В
сентябре и октябре 1987 года вышли постановления ЦК КПСС и
Совмина СССР по обязательному, так называемому директивному,
плану продажи государственными предприятиями товаров за
валюту. На июньском Пленуме ЦК КПСС был принят новый план
экспортной деятельности, а в июле 1987 года СССР подписал
соглашение в рамках ООН "Об учреждении мирового сырьевого
фонда". В 1987 году были утверждены новые законы о
совместных предприятиях с иностранными фирмами --- СП, где
иностранцам предлагались льготные условия --- 80% прибыли
вывозить за рубеж. В 1988 году был принят Закон о кооперации
в СССР, на основании ст.28 п.2 им было предоставлено право
"осуществлять свои операции по экспорту и импорту товаров
(работ, услуг) на договорной основе через соответствующие
внешнеторговые организации". На основе Закона о
государственных предприятиях от 30 июня 1987 года"
предприятие обеспечивает поставку на экспорт продукции в
первую очередь" (ст. 19 п.1). 2 декабря 1988 года
постановлением Совмина СССР э 1405 "О дальнейшем развитии
государственных, кооперативных и иных общественных
организаций" были отменены ДВК и разрешено с 1 апреля 1989
года беспрепятственно гнать товары за рубеж всем, кому не
лень. Моментально опустели полки магазинов, невиданно
подскочили розничные цены в советских рублях, началась
крупномасштабная международная спекуляция. По данным нашей
печати и спецорганов, в зарубежных банках уже скопилось от
400 до 500 миллиардов денег от старта первоначального
накопления" [4].
--
ПЕРВОЕ ГРЕХОПАДЕНИЕ
Грехопадение товарища Рыжкова началось в 1988 году, когда
именно он выступил апологетом кооперативного движения.
Направо и налево цитируя Ленина, премьер социалистического
правительства стал доказывать изумленным согражданам пользу
частника. Дескать, кооперативы смело можно уподобить
раствору, который заполняя трещинки в кирпиче, делает его
крепче. Те же аргументы Николай Иванович приводил и на
сессии Верховного совета СССР, представляя народным
депутатам Закон о кооперации. Талант Цицерона и Троцкого в
одном флаконе требовался от главы советского Совмина, чтобы
протащить законопроект, состряпанный по его заданию ученой
братией оголтелых ррыночниковс.
Надо было так искусно запудрить мозги депутатам, чтобы
скрыть, какие колоссальные льготы и привилегии по сравнению
с госсектором, получали лавочники и спекулянты. И к каким
разрушительным последствиям приведет перевод экономики на
частнокапиталистические рельсы. Вождь мирового пролетариата
действительно говорил о пользе кооперативных товариществ, но
непременно при сохранении командных высот в руках
государства. А Николай Иванович, называя себя последователем
Владимира Ильича, попросту ревизовал его учение: сдавал
командные высоты ошалевшим от счастья частникам.
Кооперативы по-рыжковски получали право спекулировать
госресурсами и ширпотребом. Под рчестное пионерскоес брать в
банке огромные ссуды и скрываться с ними в неизвестном
направлении. Переводить в собственность под видом аренды
самые прибыльные производства и дефицитное импортное
оборудование. И самое главное - возможность обналичивать со
своих счетов огромные суммы, чего были лишены
государственные предприятия. Зачарованные депутаты "Закон о
кооперации" приняли и шествие СССР в "бандитский капитализм" началось.
В 1989 году главная газета страны "Правда" на примере
ленинградского завода металлической фурнитуры показала, к
чему на деле вела рыжковская ревизия ленинского учения о
кооперации. Там дельцам из числа оборотистых граждан
нетитульной национальности передали в "аренду" (конечно, за
взятки) две новехонькие итальянские линии. Обрадованные
хозяева тут же взвинтили цены и другим цехам завода стали
продавать кнопки-заклепки втридорога. Не говоря уже о
рознице. А чтобы никто из рабочих "не возникал", разогнали
профсоюзную организацию, снизили сборщицам-штамповщицам
расценки до такой степени, что они со слезами на глазах
жаловались корреспондентам: "Мы тут на положении рабынь".
Поднялся шум. В рыжковском Совмине статью прочитали и лишь
пожали плечами. Но искоренять "извращения" никто не
собирался. Дескать, такова линия партии. Ознакомился с
публикацией и сам премьер, но не стал уподобляться Тарасу
Бульбе, укокошившему свое дитя со знаменитым присловьем: "Я
тебя породил...". Николай Иванович и не думал обратно
загонять в бутылку выпущенного им джина алчности, который
ссорил людей, высасывал из государственных предприятий в
частный сектор лучшие кадры и сокрушал социалистический
сектор экономики. Небезызвестный Шура Балаганов был уверен,
что Земля плоская. Но бывший директор Уралмаша не был таким
же простачком.
Первый советский миллионер Артем Тарасов, скрывшийся от
правосудия в Англии, - тоже дитятко члена Политбюро ЦК КПСС
Рыжкова Н.И. Под видом отходов предводитель кооператива
"Исток" гнал за рубеж отличное сырье, на том и сколотил
миллионы. А почему бы нет? Потому что рыжковский Совмин,
находясь в здравом уме и твердой памяти, шаг за шагом
отказывался в пользу "новых русских" от государственной
монополии на внешнюю торговлю. Вчерашние уголовники,
цеховики и теневики получили сокровенное право выходить на
международный рынок. А чтобы побыстрее сорвать барыши,
сбрасывали за рубеж по совершенно демпинговым ценам нефть,
газ, уголь, руду и прочие богатства подземных кладовых. Вот
он когда начался - вывоз капиталов в зарубежные банки.
Кооперативы превратились в вампиров, в насос, выкачивающий
из экономики живительные денежные соки. Они стали СПИДом
экономики, взрывали ее изнутри и по своей разрушительной
силе могли быть уподоблены ядерному фугасу. [8]
--
Отработав механизм взаимодействия кооперативного
хозяйствования с коллективистской экономической системой в
отдельных отраслях народного хозяйства и убедившись в его
безвредности для системы в целом, Верховный Совет СССР 26
мая 1988 г. принимает "Закон о кооперации в СССР", который
"... превращает кооперацию в широко разветвленную систему,
органически связанную с государственным сектором экономики...".
Отсутствие реального экономического результата от
деятельности вновь образованных кооперативов приводит
руководство СССР к неверным выводам о неэффективности
кооперативного способа хозяйствования.
Дух реформаторства, присущий руководству СССР того периода
на фоне все ухудшающейся экономической обстановки в стране
толкает его на принятие:
* 24 декабря 1990 г. Закона РСФСР "О собственности в РСФСР",
который исключил из оборота в качестве самостоятельной
юридической категории совместную групповую собственность;
* 25 декабря 1990 г. закона РСФСР "О предпринимательстве и
предпринимательской деятельности", по которому кооперативы
исключены из организационно-правовых форм хозяйствования. [2]
--
Более подробно остановимся на периоде развития кооперации в
нашей стране в конце 80-х начале 90-х годов, потому что
сегодняшнее восприятие кооперации ассоциируется ее развитием
и применением в этот период. Что же происходило на самом
деле?
Перестройка и новый гЗакон о кооперации СССРх создали
предпосылки для возрождения кооперативного движения в
Советском союзе. Закон восстановил многообразие форм
кооперативной деятельности, право на создание союзов,
собственной, кооперативной кредитобанковской системы,
внешнеторговых операций, гарантировал государственное
социальное обеспечение кооператорам.
Кооперативные организации получили свободу (с некоторыми
ограничениями) планирования, ценообразования, выбора
поставщиков, сбыта, распределения прибыли, оплаты труда,
формирования штатного расписания, а также налоговые льготы.
Однако новые возможности было трудно реализовать при
отсутствии свободного рынка капитала, земельных участков,
производственных и жилых помещений, оборудования,
строительных материалов.
Кроме того, Закон 1988 года содержал нормы, тормозящие
процесс образования и расширения хозяйственной деятельности
кооперативов. Эта сложная процедура регистрации, отказ
кооперативам в материально-техническом снабжении в условиях
государственной карточной системы фондирования, коэффициент
для кооперативов на оптовые цены на сырье и продукцию
госпромышленности, что заставляло кооперативы повышать
розничные цены на свои изделия. При государственных
предприятиях и учреждениях кооперативы могли образоваться
только с согласия руководителей этих организаций. Многие
подобные кооперативы оказались лишь кормушкой для своих
покровителей, механизмом повышения цен, перекачки
безналичных денег в наличные, очагом социальной
напряженности. В массовом общественном сознании росло
убеждение, что новая кооперация грабит народ, опустошает
государственные магазины, культивирует рвачество, спекуляцию
и преступность.
Уже к осени 1988 года налоговые льготы для вновь создаваемых
кооперативов были урезаны, а в дальнейшем практически
ликвидированы. В 1990 году наступил резкий спад в
кооперативном строительстве в нашей стране. Среди многих
причин этого явления --- ограничение Правительством
заработной платы кооператоров и предоставление налоговых
льгот малым предприятиям, которые вызвали резкое сокращение
производства кооперативных товаров и услуг в массовое
преобразование небольших кооперативов в малые предприятия.
Закон о кооперации в СССР от 1988 г. восстановил основные
нормы первого российского универсального закона от 20 марта
1917 г. гО кооперативных товариществах и союзахх, гО
сельскохозяйственной кооперациих от 16 августа 1921 г., гО
потребительской кооперациих от 20 мая 1924 года и других.
В этом законе отражено прежде всего добровольное членство,
право создавать любые виды кооперативов и заниматься любыми
видами деятельности, кроме запрещенных законом , право
создавать союзы и заниматься внешней торговлей. И в этом его
большое значение для развитиякооперативного движения в нашей
стране.
Однако закон о кооперации в СССР от 1988 г. содержал не мало
противоречий . общих деклараций --- сдерживающих,
неопределенных и даже некооперативных норм. В результате на
волне кооперативной активности оказалось много пены в виде
лжекооператоров, которые вызвали возмущение народа и
дискредитировали кооперативную форму хозяйствования и, в том
числе, ни в чем не повинную старую потребительскую
кооперацию. [3]
>Жаль, что не удалось найти самих текстов Закона; нужно идти
>в библиотеку.
У меня есть текст в редакции от 07.03.91, плюс по тексту видно, какие статьи корректировались. Если хотите, могу выслать (или выложить)
>Тем не менее, уже что-то есть. Рыжков лукавит,
>утверждая, что Закон был сильно хорош, а "спекулятивные"
>поправки в него внесли затем народные депутаты. Большинство
>авторов как раз пишут, что последующие поправки, напротив,
>ограничивали права кооператоров:
У меня остались те же воспоминания. Я пошел в кооператив еще "первой волны" и воспринимал события, как лицо заинтересованное. Послаблений не появлялось, как раз наооборот - возможности постоянно ограничивались. Пока, наконец, не приняли положение о малыхпредприятиях - с еще большими дырками, чем первоначальный Закон о кооперации.
>Любопытно бы проверить утверждение Рыжкова, что в
>первоначальном варианте не было возможности организовывать
>кооперативы внутри заводов. Но вообще нужна, конечно, полная
>хронология, что когда было принято. К сожалению, в сети
>этого не нашлось, остаются библиотеки.
Действительно, закон от 6 июня 1990 года N 1540-1 установил следующую редакцию ст.11:
"Статья II.
Создание кооператива и его устав
1. Кооператив организуется по желанию граждан исключительно на добровольных началах. Численность членов кооператива не может быть менее трех человек.
Кооператив организуется и действует как на самостоятельных началах, так и при государственных, кооперативных и иных предприятиях, организациях и учреждениях. При этом не допускается осуществление кооперативами функций органов государственного управления, контроля и надзора, а также дознания, следствия и правосудия."
Зато в ст. 23 есть абзац:
"В виде исключения кооператив может кредитоваться под гарантию предприятия (организации), при котором он создан, или кооперативного органа."
Этот абзац не менялся ни разу. Значит, кооперативы "при предприятии" были всегда. Да и мне так помнится.