От	Ольга
К	Pout
Дата	11.05.2002 01:36:18
Рубрики	Образы будущего;

Re: меняю Крылова...

---

Здравствуйте.

>Вот сейчас читаю тот альманах про "русский характер". Может быть,наша
>Ольга прокомментирует(она кажется что-то подобное сюда постила - статью
>Анны Вежбицкой про национальный характер,проявляющийся в русском языке,о
>специфически"русских"словах.

Отличная наводка, спасибо.
Авторы - довольно известные в лингвистическом мире люди. Хотя не Вежбицкая, конечно... И что замечательно здесь - пишут на нормальном языке, а не на "птичьем". К сожалению, в Сети подобных ресурсов немного (я уже писала, что мои поиски особых успехов не имели).

В добавление дам еще кое-что из отложенного ранее.

++++++++++++++

Система терминов родства как часть русской ментальности
(прошлое и настоящее)
Н. В. Юдина

< >
2. Русская терминология родственных отношений — это выражение русской ментальности и русского языкового образа внутреннего мира русского человека. Система терминов родства изначально оказывается своеобразным отображением социальной структуры первобытнообщинного строя, и в этом качестве она пред-ставляет собой ту строго организованную систему элементов, каждый из которых соотнесен с определенной социальной позицией. Некоторые исследователи [3, 36] подчеркивают социальный характер русского слова брат, которое вначале обозначало «мужской член рода», а не собственно термин родства, т. к. каждый член рода первоначально и был твоим братом. Употребление в русской разговорной речи имен родства по отношению к незнакомым людям (типа сынок, тетка, сестренка и т. д.) иногда рассматривается как отголосок представления о членении общества на возрастные классы, и по этому признаку реконструируется самое понятие целого для имен родства — род и племя [1, 310].
3. Как полагают, на ранних этапах развития общества социальная иерархия возникла из отношений между людьми в их общем отношении к миру (отец старше сына, мать ближе жены, брат вернее друга). Эти отношения расширялись по разным направлениям: по линии кровных и свойственных связей, по возрастному, владельческому принципу и т. п. Усложнение отношений между людьми создавало предпосылки для расширения системы терминов родства. Однако в последнее время происходит стабилизация системы, а также некоторое ограничение числа терминов родства и их функционирования. Эта группа лексики оказалась
замкнутой и количественно ограниченной потому, что в новое время уже не пополнялась какими-либо новообразованиями (заимствования типа папа, кузина и т. п. немногочисленны, а главное — представляют собой всего лишь параллели к уже имеющимся в русском языке наименованиям) [5, 121]; кроме того, внеязыковые причины — такие, как отмирание значения рода, родственных отношений, повышение в жизни человека других объединений, разъединения.

< >

5. При сравнении с другими языками выясняется, что в русском языке а) имеются специальные термины для обозначения далеких степеней родства (троюродный брат), а в других языках соответствующие понятия выражаются описательно (нем. Sohn des Vetters meines Vaters); б) различаются отношения непрямого свойства в зависимости от пола лица соотнесения (ср.: свекор, деверь и англ. father-in-law, нем. Schwager и т. д.); в) строго различаются все лица мужского и женского пола (в отличие от, например, турецк. torun «внук, внучка», англ. cousin «двоюродный брат, двоюродная сестра») [2].

< >

Литература
1. Журинская М. А. О выражении значения неотторжимости в русском языке // Семантическое и формальное варьирование. М.: Наука, 1979. С. 295–347.
2. Калужнин Л. А., Скороходько Э. Ф. Некоторые замечания о лек-сической семантике (на материале терминологии родства и свойства) // Исследования по структурной типологии / Отв. ред. Т. Н. Молошная. М.: АН СССР, 1963. С. 183–199.
3. Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. 299 с.
4. Мейланова У. А. О терминологии свойства в языках лезгинской группы (опыт сравнительно-исторического анализа) // Вопросы языкознания. 1985. № 2. С. 114–122.
5. Моисеев А. И. Типы толкования терминов родства в словарях современного русского языка // Лексикографический сборник. Вып. V. М., 1962. С. 121–124.
6. Моисеев А. И. Термины родства в современном русском языке // Филологические науки. 1963. № 3. С. 120–132.
7. Поляков И. В. Знаковые системы в социальном взаимодействии и познании. Новосибирск: Наука, 1983. 156 с.
8. Сарыбаева М. Ш. Система обозначения родства в английском, русском и казахском языках: Дис. … канд. филол. наук. Алма-Ата, 1991. Т. 1. 214 с.; Т. 2. 96 с. (приложение).
9. Трубачев О. Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М., 1959. 209 с.

---

От	Pout
К	Ольга (11.05.2002 01:36:18)
Дата	12.05.2002 17:27:55

Язяковая картина мира. Вежбицкая и Ко (**)

---

Ссылки с отличной он-лайновой энциклопедии по теме.
------------------
целое гнездо статей

http://www.krugosvet.ru/articles/77/1007724/print.htm

http://www.krugosvet.ru/articles/77/1007724/1007724a5.htm
http://www.krugosvet.ru/articles/77/1007724/1007724a2.htm#1007724-L-102

http://www.krugosvet.ru/articles/77/1007724/1007724a1.htm

ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА, исторически сложившаяся в обыденном сознании
данного языкового коллектива и отраженная в языке совокупность
представлений о мире, определенный способ концептуализации
действительности. Понятие языковой картины мира восходит к идеям В. фон
Гумбольдта и неогумбольдтианцев (Вайсгербер и др.) о внутренней форме
языка, с одной стороны, и к идеям американской этнолингвистики, в
частности так называемой гипотезе лингвистической относительности
Сепира - Уорфа, - с другой.
Современные представления о языковой картине мира в изложении акад.
Ю.Д.Апресяна выглядят следующим образом.

Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и
организации (= концептуализации) мира. Выражаемые в нем значения
складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную
философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям
языка. Свойственный данному языку способ концептуализации
действительности отчасти универсален, отчасти национально специфичен,
так что носители разных языков могут видеть мир немного по-разному,
через призму своих языков. С другой стороны, языковая картина мира
является <наивной> в том смысле, что во многих существенных отношениях
она отличается от <научной> картины. При этом отраженные в языке наивные
представления отнюдь не примитивны: во многих случаях они не менее
сложны и интересны, чем научные. Таковы, например, представления о
внутреннем мире человека, которые отражают опыт интроспекции десятков
поколений на протяжении многих тысячелетий и способны служить надежным
проводником в этот мир. В наивной картине мира можно выделить наивную
геометрию, наивную физику пространства и времени, наивную этику,
психологию и т.д.

Так, например, заповеди наивной этики реконструируются на основании
сравнения пар слов, близких по смыслу, одно из которых нейтрально, а
другое несет какую-либо оценку, например: хвалить и льстить, обещать и
сулить, смотреть и подсматривать, свидетель и соглядатай, добиваться и
домогаться, гордиться и кичиться, жаловаться и ябедничать и т.п. Анализ
подобных пар позволяет составить представление об основополагающих
заповедях русской наивно-языковой этики: <нехорошо преследовать
узкокорыстные цели>; <нехорошо вторгаться в частную жизнь других людей>;
<нехорошо преувеличивать свои достоинства и чужие недостатки>.
Характерной особенностью русской наивной этики является концептуальная
конфигурация, заключенная в слове попрекать (попрек): <нехорошо, сделав
человеку добро, потом ставить это ему в вину>. Такие слова, как дерзить,
грубить, хамить, прекословить, забываться, непочтительный, галантный и
т.п., позволяют выявить также систему статусных правил поведения,
предполагающих существование определенных иерархий (возрастную,
социально-административную, светскую): так, сын может надерзить
(нагрубить, нахамить) отцу, но не наоборот и т.п.

Итак, понятие языковой картины мира включает две связанные между собой,
но различные идеи: 1) что картина мира, предлагаемая языком, отличается
от <научной> (в этом смысле употребляется также термин <наивная картина
мира>) и 2) что каждый язык <рисует> свою картину, изображающую
действительность несколько иначе, чем это делают другие языки.
Реконструкция языковой картины мира составляет одну из важнейших задач
современной лингвистической семантики. Исследование языковой картины
мира ведется в двух направлениях, в соответствии с названными двумя
составляющими этого понятия. С одной стороны, на основании системного
семантического анализа лексики определенного языка производится
реконструкция цельной системы представлений, отраженной в данном языке,
безотносительно к тому, является она специфичной для данного языка или
универсальной, отражающей <наивный> взгляд на мир в противоположность
<научному>. С другой стороны, исследуются отдельные характерные для
данного языка (= лингвоспецифичные) концепты, обладающие двумя
свойствами: они являются <ключевыми> для данной культуры (в том смысле,
что дают <ключ> к ее пониманию) и одновременно соответствующие слова
плохо переводятся на другие языки: переводной эквивалент либо вообще
отсутствует (как, например, для русских слов тоска, надрыв, авось,
удаль, воля, неприкаянный, задушевность, совестно, обидно, неудобно),
либо такой эквивалент в принципе имеется, но он не содержит именно тех
компонентов значения, которые являются для данного слова специфичными
(таковы, например, русские слова душа, судьба, счастье, справедливость,
пошлость, разлука, обида, жалость, утро, собираться, добираться, как
бы). В последние годы в отечественной семантике развивается направление,
интегрирующее оба подхода; его целью является воссоздание русской
языковой картины мира на основании комплексного (лингвистического,
культурологического, семиотического) анализа лингвоспецифических
концептов русского языка в межкультурной перспективе (работы
Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой, Анны А.Зализняк,
И.Б.Левонтиной, Е.В.Рахилиной, Е.В.Урысон, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой и
др.).

--------(2)-------------

www.krugosvet.ru/articles/77/1007724/1007724a5.htm - 97k

когнитивно-ориентированная этнолигвистика
...
Начиная с Боаса дискуссии об универсальности или, напротив,
относительности способов представления действительности в языке часто
обращаются к фактам так называемой наивной, или народной таксономии - к
тому, как в конкретных языках обозначаются те объекты, которые во
внеязыковой реальности образуют систему родо-видовых отношений или
отношений часть-целое. Согласно исходной предпосылке культурологических
исследований таких отношений, более дробные фрагменты классификации
соответствуют более важным аспектам данной культуры. Как замечает
американский лингвист и антрополог Г.Хойер, <народы, живущие охотой и
собирательством, как, например, племена апачей на юго-западе Америки,
обладают обширным словарем названий животных и растений, а также явлений
окружающего мира. Народы же, основным источником существования которых
является рыбная ловля (в частности, индейцы северного побережья Тихого
океана), имеют в своем словаре детальный набор названий рыб, а также
орудий и приемов рыбной ловли>. Наибольшее внимание этнолингвистов
привлекали такие таксономические системы, как обозначения частей тела,
термины родства, так называемые этно-биологические классификации, т.е.
названия растений и животных (Б.Берлин, А.Вежбицкая) - и особенно
цветообозначения, т.е. названия цветов и оттенков (Б.Берлин и П.Кей,
А.Вежбицкая).

В современных когнитивно ориентированных исследованиях по
этнолингвистике, в том числе и в исследованиях, посвященных
таксономическим классификациям, можно условно выделить <релятивистское>
и <универсалистское> направления: для первого приоритетным является
изучение культурной и языковой специфики в картине мира говорящего, для
второго - поиск универсальных свойств лексики и грамматики естественных
языков.

Примером исследований релятивистского направления в этнолингвистике
могут служить работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, А.Вежбицкой,
Т.В.Булыгиной, А.Д.Шмелева, Е.С.Яковлевой и др., посвященные
особенностям русской языковой картины мира. Эти авторы анализируют
значение и употребление слов, которые либо обозначают уникальные
понятия, не характерные для концептуализации мира в других языках (тоска
и удаль, авось и небось), либо соответствуют понятиям, существующим и в
других культурах, но особенно значимым именно для русской культуры или
получающим особую интерпретацию (правда и истина, свобода и воля, судьба
и доля). Приведем для примера фрагмент описания слова авось из книги
Т.В.Булыгиной и А.Д.Шмелева Языковая концептуализация мира:

<<...> авось значит вовсе не то же, что просто "возможно" или "может
быть". <...> чаще всего авось используется как своего рода оправдание
беспечности, когда речь идет о надежде не столько на то, что случится не
которое благоприятное событие, сколько на то, что удастся избежать
какого-то крайне нежелательного последствия. О человеке, который
покупает лотерейный билет, не скажут, что он действует на авось. Так,
скорее, можно сказать о человеке, который <...> экономит деньги, не
покупая медицинской страховки, и надеется, что ничего плохого не
случится <...> Поэтому надежда на авось - не просто надежда на удачу.
Если символ фортуны - рулетка, то надежду на авось может символизировать
"русская рулетка">. См. также ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА МИРА.

Примером исследований универсалистского направления в этнолингвистике
являются классические работы А.Вежбицкой, посвященные принципам описания
языковых значений. Цель многолетних исследований Вежбицкой и ее
последователей - установить набор так называемых <семантических
примитивов>, универсальных элементарных понятий, комбинируя которые
каждый язык может создавать бесконечное число специфических для данного
языка и культуры конфигураций. Семантические примитивы являются
лексическими универсалиями, иначе говоря, это такие элементарные
понятия, для которых в любом языке найдется обозначающее их слово. Эти
понятия интуитивно ясны носителю любого языка, и на их основе можно
строить толкования любых сколь угодно сложных языковых единиц. Изучая
материал генетически и культурно различных языков мира, в том числе
языков Папуа - Новой Гвинеи, австронезийских языков, языков Африки и
аборигенов Австралии, Вежбицкая постоянно уточняет список семантических
примитивов. В ее работе Толкование эмоциональных концептов приводится
следующий их список:


<субстантивы> - я, ты, кто-то, что-то, люди;
<детерминаторы и квантификаторы> - этот, тот же самый, другой, один,
два, много, все/весь;
<ментальные предикаты> - думать (о), говорить, знать, чувствовать,
хотеть;
<действия и события> - делать, происходить/случаться;
<оценки> - хороший, плохой;
<дескрипторы> - большой, маленький;
<время и место> - когда, где, после/до, под/над;
<метапредикаты> - не/нет/отрицание, потому что/из-за, если, мочь;
<интенсификатор> - очень;
<таксономия и партономия> - вид/разновидность, часть;
<нестрогость/прототип> - подобный/как.

Из семантических примитивов, как из <кирпичиков>, Вежбицкая складывает
толкования даже таких тонких понятий, как эмоции. Так, например, ей
удается продемонстрировать трудноуловимое различие между понятием
американской культуры, обозначаемым словом happy, и понятием,
обозначаемым русским словом счастливый (и близкими ему по смыслу
польским, французским и немецким прилагательными). Слово счастливый, как
пишет Вежбицкая, хотя и считается обычно словарным эквивалентом
английского слова happy, в русской культуре имеет более узкое значение,
<обычно оно употребляется для обозначения редких состояний полного
блаженства или совершенного удовлетворения, получаемого от таких
серьезных вещей, как любовь, семья, смысл жизни и т.п.>. Вот как
формулируется это отличие на языке семантических примитивов (компоненты
толкования В, отсутствующие в толковании А, мы выделяем заглавными
буквами).

Толкование А: X feels happy
X чувствует что-то
иногда человек думает примерно так:
со мной произошло что-то хорошее
я хотел этого
я не хочу ничего другого
поэтому этот человек чувствует что-то хорошее
Х чувствует что-то похожее

Толкование B: X счастлив
X чувствует что-то
иногда человек думает примерно так:
со мной произошло что-то ОЧЕНЬ хорошее
я хотел этого
ВСЕ ХОРОШО
я не МОГУ ХОТЕТЬ ничего другого
поэтому этот человек чувствует что-то хорошее
Х чувствует что-то похожее

Для исследовательской программы Вежбицкой принципиально, что поиск
универсальных семантических примитивов осуществляется эмпирическим
путем: во-первых, в каждом отдельном языке выясняется роль, которую
играет данное понятие в толковании других понятий, и, во-вторых, для
каждого понятия выясняется множество языков, в которых данное понятие
лексикализовано, т.е. имеется специальное слово, выражающее это понятие.

Опора на эмпирические методы традиционно, еще со времен Ф.Боаса,
считается обязательной для этнолингвистического исследования. Прежде
всего, это касается методик полевой лингвистики - работы с информантом,
т.е. носителем изучаемого бесписьменного языка (обычно в какой-то мере
владеющим также языком, знакомым исследователю). Внимание к фактическому
материалу и точным методам обработки данных Боас перенес в
этнолингвистику из естественных наук: он получил университетское
образование в Германии в области математической физики и географии, его
диссертация была посвящена проблемам восприятия цвета воды; начинал он
свою профессиональную деятельность в Америке как физический антрополог и
на протяжении трех десятилетий, будучи профессором Колумбийского
университета, не только занимался полевыми исследованиями языков и
культур американских индейцев, но и преподавал статистику. В современной
этнолингвистике полевые методы сбора данных и статистические методы их
обработки особенно широко используются в коммуникативно ориентированных
исследованиях.
===========(3)=============


http://www.krugosvet.ru/articles/87/1008757/print.htm

....
Иной подход реализован в исследованиях по кросс-культурной прагматике
А.Вежбицкой и ее последователей. Сравнивая слова, конструкции, тексты,
являющиеся в различных языках как будто бы точными соответствиями,
Вежбицкая, используя разработанный ею метаязык семантических примитивов,
показывает, что прямые переводные эквиваленты могут скрывать
существенные культурно обусловленные различия. Когда мы говорим,
например, о дружбе, свободе, гневе, мы невольно приписываем этим
понятиям культурно обусловленные смыслы, присущие соответствующим словам
данного языка. Тем самым мы придаем им несуществующую универсальность и
совершаем серьезную культурную ошибку. Английское понятие friend не
включает в себя тех смысловых компонентов, которые присущи русскому
понятию <друг> (напр., возможность поделиться некоторой не
предназначенной для других информацией или получить/предоставить помощь,
не считаясь с затратами). Аналогично дело обстоит не только со
значениями слов, но и при использовании культурных сценариев, также не
универсальных в отношении той роли, которую они играют в коммуникативной
деятельности конкретной культуры. От традиционных, собственно
лингвистических сопоставительных исследований категорий вежливости, форм
референции и обращения, анализа речевых актов кросс-культурная
прагматика отличается прежде всего функциональной направленностью.
Интерес представляют те области, где языковая структура конкретного
языка не навязывает жестких запретов на употребление той или иной формы,
где возможна вариативность, выбор той или иной стратегии. И то, какая
стратегия будет выбрана, в какой именно культурный сценарий воплощается
данный дискурс (данное выражение), зависит от культурных особенностей
соответствующей коммуникативной общности. По-немецки запрет на курение
звучит Rauchen verboten (приблизительно 'Курить запрещается').
По-английски - No smoking (приблиз. 'Здесь не курят'). Прямой перевод
немецкого выражения на английский (Smoking forbidden) может быть
употреблен только, когда курение связано с угрозой жизни, так как только
в этом случае англоязычные (британская, американская) культуры допускают
возможность, что некое лицо или инстанция могут диктовать человеку, как
ему себя вести. В нормальной ситуации лишь сообщается, как здесь себя
ведут.
...
==============(4)====================


http://www.krugosvet.ru/articles/76/1007638/1007638a1.htm

ВЕЖБИЦКАЯ, АННА (Wierzbicka, Anna) (р. 1938), польский лингвист.
Родилась в Варшаве 10 марта 1938.
Первые работы (середина 1960-х годов) были посвящены семантическому
описанию польской и русской лексики. В 1972 во франкфуртском
издательстве <Атенеум> была опубликована ее книга Семантические
примитивы (Semantic primitives), сыгравшая значительную роль в развитии
семантической теории в 1970-1980. В этой книге Вежбицкая последовательно
развивает идею построения универсального метаязыка для описания смыслов
на базе небольшого числа элементарных единиц типа <я>, <ты>, <хотеть>,
<хороший> и др.
....

В исследовании 1985 берет свое начало важная для последующего творчества
Вежбицкой идея <культурных стереотипов>, во многом определяющая
семантическую структуру того или иного языка. Эта идея затем развивается
в таких ее работах, как Прагматика культурного взаимодействия
(Cross-cultural pragmatics: the semantics of human interaction, 1991),
Семантика, культура и познание (Semantics, culture and cognition, 1992),
Понимание культур через ключевые слова (Understanding cultures through
their key words: English, Russian, Polish, German, Japanese, 1997),
Эмоции в разных языках и культурах (Emotions across languages and
cultures: diversity and universals, 1999) и др. Обращается внимание, в
частности, на специфические для каждого языка, непереводимые или плохо
переводимые понятия (такие, как русские судьба или душа). В то же время,
по глубокому убеждению Вежбицкой, несмотря на внешнее разнообразие
языков и культур, человечество обладает несомненной культурной
общностью, которая позволяет постулировать универсальный семантический
метаязык и заставляет Вежбицкую вновь и вновь возвращаться к идее
семантических примитивов.
...
=============(5)=============---


----------
http://www.nlo.magazine.ru/scientist/52.html

(отрывок)
..
в середине 1950-х последовательные попытки построить формальные описания
разных языков. А вместе с тем, благодаря указанным попыткам и
обнаружилось, что язык устроен на много порядков сложнее, чем
предполагалось вначале.

Главное же - в процессе этих изысканий оказалось, что язык как система
куда менее регулярен, чем думалось прежде. Впрочем, я склонна считать,
что перфект здесь неуместен - не оказалось, а все еще оказывается и
оказывается...

Убедителен в данном контексте опыт Анны Вежбицкой - она не только одна
из ведущих фигур в современной мировой лингвистике, но, пожалуй,
единственный иностранный ученый, оказавший на нашу лингвистику прямое
влияние. Вежбицкая некогда предложила весьма эффективный метаязык
семантического описания, состоявший из десятков единиц. Позднее она была
вынуждена все больше расширять этот язык, так что теперь в нем
элементарных единиц (так называемых "примитивов") стало более сотни [2].
Для хорошего метаязыка описания такое количество примитивов - слишком
много, но иначе тонкого описания смыслов не получается.

Язык сопротивляется системосозидающим "проектам" по причине своей
исключительной сложности. Лингвисты все более склоняются к изящному
описанию ограниченных групп фактов. Например, глубокая книга М. А.
Кронгауза о русском словообразовании [4], если характеризовать ее с
точки зрения того, какой материал в ней представлен исчерпывающе, может
быть названа "книгой о двух приставках". И это нормально.

И здесь - опять-таки, с одной стороны, я не могу представить себе, чтобы
сегодня появились такие глобальные труды (в свое время имевшие
несомненное влияние на целые поколения), как модель "Смысл - текст" И.
А. Мельчука [5] или "Русское именное словоизменение" А. А. Зализняка
[6]. И не только потому, что ученые такого масштаба являются в мир
нечасто, а потому что сама лингвистика пребывает в иной фазе.
...
--------------------------------
=================конец==================

---

От	Pout
К	Ольга (11.05.2002 01:36:18)
Дата	12.05.2002 17:26:57

Сложные чувства насчет"непереводимых слов".Читая Вежбицкую(*)

---

Читаю сейчас ее первый (1997) русский переводной сборник - см.ниже
. Первые впечатления - сложные, очень мощная пани. Немного побаиваюсь
умных женщин, а такой давно не встречал. Дело не в"птичьем языке", при
желании можно продраться - ясно пишет.
Надо бы, если коротко выразиться... что-то нам делать

Опасения вызваны еще и ее пристальным, я б сказал змеиным взглядом.
Русский язык для нее одно из главных поприщ,она активно включилась в
доработку для русской аудитории своих работ, нешуточный энтузиазм ее
сторонников тоже мне становится понятным. Но единственно остается
надеяться,что этот кумулятивный заряд пойдет не во зло ...Любви к
русскому ( в отличие от профессионального - к языку) не наблюдам.Отсюда
порой впечатление цепенящего пристального взора. Направленного на ядро
народной души через точный семантический анализ (не только
разумеется)классических литературных произведений (впрочем, там у ней
Солж тоже классик) Наверно не удастся, тут есть соображения что кое в
чем затея вырождена ( у нее внеисторическое отношение к
"коллективно-бессознательному"), но в отличие от предыдущих куда более
тупых попыток ЭТА - глубже. Она там предыдущие , периода разгара
Холодной войны, немного цитирует. Еще помню как фрицы озаботились
метафизикой русской души, тоже Чехова-Толстого "раскодировали" их
лингвисты, чтоб потом нас, это, того... уничтожать эффективней. А если
как говорит ниткин, "для окончательного решения вопросов потребется еще
новая перестройка", им может быть заново понадобятся разработки
подобного рода. Вот и не вписалась бы когорта почитателей и
последователей пани Вежбицкой в качестве могучей идейной раскодировки
метафизики русского. Это, повторяю, не дешевки вроде многочисленных
дилетантов и трепачей, коих пруд пруди. Это не
сопливые"крыловы-холмогоровы", не надутые около-павловские знатоки вроде
кордонских-каганских.Это настоящая профессиональная работа. И она
ветвится на глазах. Надо "ее" как явление приватизировать во благо, а
то не поучилось бы во вред, русскому народу, у которого эта самая душа.
Поэтому я рад, что попадаются куски уже употребимые "во благо".

Почему еще меня зацепила как за жилу эта работа трех авторов.
Насчет"родная"как самого интимного и в то же время уже вне-эротичного
могу своей личной шкурой засвидетельстовать 100процентое попадание. У
меня так было, разумеется без всяких"рефлексий"почему да отчего.
Другой оттенок мне уже сейчас по крайней мере дважды встретился в СЦ,
задним числом понял, что это немаловажные вещи "такого же порядка", как
наверно в моем случае . СГ там говорит почему ему лучше в СССр чем в
Испании ?потому что что мальчишка называет меня дядя а не гсоподин". Во
втором - когда полемизирует с "защитниками русских беженцев" (с
Зорькиным кажется) и говорит, что мог бы в СССР прпойти всю страну и его
и в юрте и в любой избе приняли бы как родного.

Да и вообще этот кусок замечатльно конкретизирует еще слишком
абстрактное общее место "советский народ-семья", кровные родственники.
Самое интимное обращение,"само приходящее","всплывающее" их глубины в
момент экзистенциальной ситуации - идет от глубокого "ты мой кровник".


Про "душу" и "судьбу" в русском языке у Вежбицкой отдельные работы,
толкования фундаментальны.Надеюсь,повторяю, еще до последних основ она
не докопалась...бр-р-р
Будем искать более пролетарские пути. Попалась заодно очень важная
работа про метафизику души у Л.Толстого(разумеется по"Войне и Миру" -
Л.Карасев. Недавно книга вышла - он давно занимается"онтолоией руской
прозы"). Ото я скажу может получится"наш ответ надменной полячке". А
может и нет. Тогда пиши пропало...При очередной "перестройке"выпусят
последний пар из наше души под чутким надзором ЮСИА и нанятых ими
спецов-линвистов...

Кстати, мне показалось.Авторы СтраныОЗ прямо пересказывают
(контрабандно) несколько положений концепции Вежбицкой- насчет "авось"
например -что это такая "аксиома" в русском).да и несколько других
приложений


Дальше приведу ссылки на нарытое и сяду читать добытое. СпасибоЮ,
Ольга,за новые ссылки. Для коллекции сначала повторю сюда старые. В
первом посте 3 ссылки, во втором 5

===========(1)==============

Был разговор про"непереводимые русские слова"
http://vif2ne.ru/nvz/forum/archive/38/38527.htm
http://vif2ne.ru/nvz/forum/archive/38/38531.htm
http://vif2ne.ru/nvz/forum/archive/38/38540.htm


Проживающая ныне в Австралии полячка Анна Вежбицкая настаивает на
тотальном различии ментальных структур англо- и русскоговорящих.
"Вежбицкая исходит из того, что каждый язык образует свою "семантическую
вселенную"... Не только мысли могут быть "подуманы" на одном языке, но и
чувства могут быть испытаны в рамках одного языкового сознания, но не
другого. Иными словами, есть понятия, фундаментальные для модели одного
мира и отсутствующие в другом"(1).

В числе прочего Вежбицкая выделяет в русскоязычном сознании
"неагентивность" и любовь к морали. "Неагентивность - ощущение того, что
людям неподвластна их собственная жизнь, что их способность
контролировать жизненные события ограничена... Любовь к морали -
абсолютизация моральных измерений человеческой жизни, акцент на борьбе
добра и зла (и в других, и в себе), любовь к крайним и категоричным
моральным суждениям"2. Между прочим, последний тезис дает основания
рассматривать нравоучительную риторику Данилы Багрова ("Брат-2"),
обращенную к англоязычным персонажам, как изысканную метафору,
обозначающую восстание языка, лингвистический бунт, спровоцированный
экспансией чуждой речевой и мыслительной культуры, а вовсе не как
косноязычную болтовню леворадикального и даже фашистского толка

(И.Роднянская)

1 Падучева Е. Феномен Алены Вежбицкой. - В кн.: Вежбицкая А. Язык.
Культура. Познание. М., 1997, стр. 21.
2 Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание, стр. 34.

====(2) ==========

(и еще одна рецензия умной женщины н аэту кигу (умница, красавица.
комсомолк,спортсменк..) Юлии Латыниной (я ее поклонник)

Столько умных женщин. Их тут вот набралось уже много,
Анна,Елена,Юлия,Ольга! это бодрит
А му.. не люблю)
------------------------------
Метаязык Анны Вежбицкой позволяет описывать на молекулярном уровне не
только слова данного языка,но и основные императивы данной культуры

"Сценарии того, как думать"
-----------------------------------
Одним из самых характерных для англо-американских"правил мышления"
является постулат"позитивного мышления"

Например, американский сценарий
....хорошо часто думать что-то вроде
"я могу сделать что-то(очень)хорошее"

"сценарии того как хотеть"
--------------------------------------
англо-амерский
.. каждый может говорить другим что-то вроде
" я хочу этого я не хочу этого"
так говорить хорошо
Хорошо гооворить другим людям что-то вроде
" яхочу знать что ты хочешь"

японский сценарий настаивает на противоположном

я не могу говорить другим людям что-то вроде
" я хочу этого , я не хочу этого"
...
..
========(3)========

эту, вторую ее на русском. книгу вроде можно тут купить


http://www.spasibo.ru/full/books/52363.html


Семантические универсалии и описание языков

Купить
Авторы: Вежбицкая А.
Издательства: Языки русской культуры
Год выпуска: 1999

Описание

780 стр., 1 иллюстр., 70*100/16 Пер. с англ. А. Д. Шмелева под ред. Т.
В. Булыгиной

В книге собран ряд работ Анны Вежбицкой, в совокупности иллюстрирующих
различные аспекты применения языка элементарных концептов и
семантических универсалий к всестороннему описанию языка и культуры. На
основе эмпирических сопоставительных исследований Вежбицкая
демонстрирует "духовное единство человечества", которое манифестируется
в многообразии конкретных реализации. В частности, в книге
рассматриваются такие темы, как грамматическая семантика, анализ
ключевых концептов различных культур, культурно обусловленные сценарии
поведения.


========продолжение в следующем посте==========
>
>
>

---

От	Ольга
К	Ольга (11.05.2002 01:36:18)
Дата	11.05.2002 02:39:35

О душе по-русски и по-итальянски

---

Может,кому-нибудь будет любопытно. Это выдержки из работы моей хорошей знакомой.

++++++++++++++++

Г.М. Литвинова, ЦМО МГУ
Реализация концепта "душа" в русской и итальянской картинах мира

< >
Два понятия, произошедшие от одного этимона - "дух, дыхание" - и одинаково трактуемые, получают в русском и итальянском языках разные коннотации, образуют разные ассоциативные ряды.(...)
Итак, и в русской картине мира (РКМ) и в итальянской картине мира (ИКМ) концепты душа - anima участвуют в сфере эмоций и восприятия. Но если в РКМ этот концепт выражает широкую гамму эмоций - душа ликует, радуется, ожесточается, торжествует, любит (любить всей душой), на душе может быть радостно, муторно, грустно, душа моя (обращение), душа в пятки ушла, - то в ИКМ anima участвует лишь в проявлении сильного, пылкого, всепоглощающего чувства - amare con tutta l``anima, volere un bene dell``anima, amore dell`` anima mia, amare quanto l``anima Выражения l``anima consola, affana мы встречаем только в религиозных текстах или философских, где anima мыслится как духовная субстанция, дарованная человеку Богом и восходящая к нему. Таким образом, в сфере эмоций anima не проявляет большого разнообразия по содержанию.
Здесь хотелось бы отметить еще одну особенность реализации концепта душа. При помощи синтагм, в состав которых входит слово душа, описывается эмоциональное воздействие на человека как физическое воздействие на данный орган: лезть в душу, плевать в душу, надрывать душу, трогать, пронзать, терзать, разрывать, всколыхнуть душу. Душа мыслится как некая "внутренняя скрытая оболочка" (Голованивская, 1997), связанная с женской, детородной функцией. "Женское активно выражается в образе русской души: нежная, кроткая, чистая, непорочная, трепетная - женские признаки, девственные признаки, позволяющие также понять источники метафоры "запачкать душу" (Там же).
(...) В волевой сфере принимает участие концепт душа: душа просит, сколько душе угодно, сколько душа захочет, пожелает, чего душа пожелает. М.К. Голованивская отмечает, что, в целом, "душа начало пассивное и часто страдательное" (Там же). Душа не может сама совершать действия, но в РКМ она может проявлять волю, желание и стремление. Для ИКМ это не характерно: anima более уязвима, пассивна и слаба. Проявление желания для anima характерно только при представлении о ней как о начале нематериальном, противостоящем corpo (телу), обращенном к Богу и связанном с ним (напр., в философских и религиозных текстах): (...)
В сфере мышления душа и anima ведут себя по-разному. Душа связана с интеллектуальной деятельностью человека, хотя и не напрямую: человек мыслит не ею, а в ней: в глубине души он понимал, считал, был уверен. Душа наделяется интуитивным мышлением, подсознательным, результаты которого не осознаются человеком в полной мере: "в глубине души он знал, что провал неминуем, но не хотел верить в это, не в полной мере отдавл себе в этом отчет" (Там же). Anima - выступает как центр памяти: venire all`` anima (venire in mente), presentarsi all`anima, imprimersi nell`anima (nell`animo), tenere vivo nell`anima (nell` animo).
(...) В РКМ и ИКМ душа отождествляется с человеком, она живет и умирает (примеры). Но в ИКМ этот признак не получает такого развития, как в РКМ, где душа наделяется антропоморфными признаками: она ведет себя как человек - поет, испытывает различные эмоции, отдыхает, диктует свою волю, принимает ч.-л., отказывается от ч.-л. (...)
В РКМ душа чаще всего ассоциируется с сосудом: в глубине души, душа полна, пуста, переполняется, мелкая душа; с докосмическим началом, связанным с женской, детородной функцией: надрывать душу, в душе зародилось, кроткая душа; с материальным человеческим органом, располагающимся в груди: душа болит, душа не на месте, лечить душу, лить бальзам на душу; с неким вместилищем, в котором протекают различные процессы: затаить что-то на(в) душе, открыть душу, этому нет места в душе, что-то происходит в душе, закралось в душу; с хлебом: черствая душа, душа черствеет, грубеет; с неким предметом: трогать душу, пронзать, перевернуть душу; с пространством: широта русской души и т.д. В ИКМ душа мыслится как некий неодушевленный (! - О.) предмет, который можно перевернуть, разбить, заставить вибрировать, дать кому-л., сделать себе новую душу, потрогать, похитить и т.д. (примеры на ит.яз.).
В РКМ душа чаще всего ассоциируется с водной стихией (прим.), Иногда душа получает коннотацию огонь: душа в огне, горит, жар души (это коннотативное значение развилось, на наш взгляд, под влиянием концепта "сердце"), но обычно это ровный, идущий издалека свет: свет в душе моей (души моей), душа освещена). В ИКМ anima в речи не сравнивается со стихией. (...)
Т.о., мы видим, что душа - понятие целостное, разработанное в русской культуре. Русское слово душа, по сравнению с ит. anima, чаще употребляется в речи. Концепт душа поглощает все признаки духовной жизни человека. Это позволяет определить душу как некий национально-специфический орган, свойство, присущее только русским.

Литература

Голованивская М.К. Французский менталитет с точки зрения носителей русского языка. - М., 1997
Урысон Е.В. Дух, душа: к реконструкции архаичных представлений о человеке // Образ человека в культуре и языке. - М., 1999
Яковенко Е.Б. Сердце, душа и дух в анлийской и немецкой языковых картинах мира // Образ человека в культуре и языке. - М., 1999

---

От	Pout
К	Ольга (11.05.2002 02:39:35)
Дата	13.05.2002 09:08:13

О душе по-русски и по англо-саксонски, или"основной вопрос философии"

---

Ольга сообщил в новостях
следующее:55949@kmf...
>
> Может,кому-нибудь будет любопытно. Это выдержки из работы моей хорошей
знакомой.
>
То, что надо.
=====================

Концепты"национально специфичные"для русского языкового сознания
"душа"и"судьба"разбираются в - Вежбицкая1992. Semantics .Culture and
Cognition
Душа - это вместилищедля событий эмоциональной жизни и
вообще,внутреннего мира человека. О душе в русском языке можно говорить
применительно к любомуаспекту человеческой личности(исключая, конечно,
тело). чувства,мысли,желания.внтурення речь,знания и шире - мыслительные
способности -все это сосредоточено в душе.
Обычно это то, что скрыто от людских глаз.
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей
Пушкин, Евгений Онегин

С другой стороны, в русском языке душа человека - это его
морально-эмоциональное ядро.. Не удивительно поэтому, что душа выступает
как синекдоха (pars pro toto) по отношению к личности человека в
целом....(примеры из нар.песен)

Вежбицкая обнаруживает принципиальные отличия между русской и
англо-саксонской психологией - если в русском в обычную контрастивную
пару со словом "тело" входит"душа",,то в анлоязычном мире тело обычно
контрастирует с сознанием(mind).Так, обычно название декартовского
трактата "Les passions de l`ame" (букв."страсти души" в обычном
учебнике психологии на англ.языке идентифицируется как mind-body
interaction,т.е."взаимодействие тела и сознания", а не "тела и
души"(р.43) Русское "душевнобольной"переводится как mentally ill(p.52).
В контексте, где Остин говорит о трудностях проникновения в other minds,
по-русски надо сказать" чужая душа потемки"

...
Е.Падучева. Феномен Аннны Вежбицкой (в кн."Язык,культура,
сознание"1997),стр.21-22

----------------------
это чрезвычайно важное отличие двух жизненных философий,отражающееся в
философиях "высоких". Совершенно точно приведен пример с названием
одной и узловых работ для философии Нового времени в Европе - по-русски
название трактата Декарта звучит именно"Страсти души". В классической
философии есть проблема"тождества мышления и бытия",.наиболее остро
разработанная в нем.класс.филсоофии(Шеллинг и далее Гегель етс. Неверная
, выглядящая как "чуть"сдвинутая постановка - так.наз"Основной вопрос
философии" в вульгарном истмате. "Об отношении сознания к бытию"). Это
центральный философский вопрос, и от того как и "на каком языке"он
ставится. зависит дальнейшая развертка всех категорий и их системные
соотношения. Контрарность души и тела человека - и в русской философии
выставляется этой центральной парой. У Ильенкова напр."Психология - это
наука о душе".

Вежбицкая бьет в самую точку

---

От	Pout
К	Pout (13.05.2002 09:08:13)
Дата	20.05.2002 10:02:53

Re: О душе по-русски . Наши детки

---

журнал"Человек"
? 6, 1999 г.


------------------------------------------------------------------------
--------

© Е.Савина
ОНТОГЕНЕЗ СОЦИАЛЬНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ДУШЕ

Е.А. Савина Савина Елена Александровна - кандидат психологических наук,
доцент кафедры психологии Орловского университета.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского
гуманитарного научного фонда, проект ? 98-06-08060.

Еще в глубокой древности люди обратили внимание на то, что существуют
явления вещественные - природа, люди, предметы - и невещественные -
образы, мысли, представления, переживания. Этот разряд явлений стали
относить к душевным. Как отмечал известный российский психолог Л.С.
Выготский, "человек выдвинул идею души, пытаясь овладеть своим
внутренним миром, она была первой научной гипотезой древнего человека,
огромным завоеванием мысли..." [1].
Категория "душа" чрезвычайно многопланова и многозначна. Используя
метафору Л.С. Выготского, можно сказать, что различные толкования этого
понятия (анимистические, религиозные, философско-этические,
психологические) сосуществуют в ней, "как в земной коре сосуществуют
напластования самых различных геологических эпох" [2].

Анимистические представления о душе - особой силе, дающей человеку
жизнь, были ассимилированы и трансформированы древнегреческой философией
в учение о мировой душе как одном из универсальных принципов бытия.
Сохраняя свое место в ряду фундаментальных проблем философии, проблема
души человека, с одной стороны, стала неотъемлемой частью религиозных
учений, а с другой, приобрела психологическое толкование. Лишь в XIX
веке, в связи с развитием экспериментальной психологии, понятие "душа"
постепенно вытесняется понятием "психика".

"Душевное" или "психическое" бытие хорошо известно не только
"философствующему" сознанию. С.Л. Франк называл его "бытием-для-себя"
или "непосредственным самобытием". Человек живет как бы попеременно в
двух мирах - "в общем для всех... в "публичном" предметном мире... и в
"интимном", извне невидимом "внутреннем" мире его мечтаний, радостей,
страданий и желаний - в мире всего того, что образует истинное существо
человеческой жизни, ее истинное средоточие..." [3].

В проведенном нами экспериментальном исследовании предпринята попытка
выяснить, какой феномен представлен понятием "душа" в обыденной картине
мира, как и когда возникает дифференциация категорий души и тела в
обыденном сознании, каков онтологический статус души как материального
или нематериального явления. Кроме того, нас интересовали такие вопросы,
как преобладающий тип (или типы) объяснения понятия душа
(анимистический, нравственно-этический, религиозный и др.) и его
детерминация этапом возрастного развития и, возможно, образованием
субъектов, а также тяготеют ли испытуемые разного возраста к
определенному типу, либо их объяснения носят смешанный характер.

Возрастной диапазон респондентов (всего в исследовании приняли участие
225 человек) - от пяти до двадцати лет. Часть детей шести-семи лет
посещали воскресную школу. Самую старшую группу составили студенты
психологического факультета Орловского государственного университета.

Как понимается сущность души и ее назначение? Наиболее распространенным
оказалось этическое толкование. Дошкольники и младшие школьники
связывают рассматриваемый феномен с нравственными чувствами ("душа
находится в любви", "душа - это сама доброта", "без души нельзя, а то
будешь злой как Снежная Королева") и сопереживанием ("это как будто
переживаешь за кого-то", "душа обо всем жалеет, все чувствует").

Респонденты юношеского возраста усматривают назначение души в
нравственной регуляции ("душа нужна, чтобы задумываться о своих
поступках", "душа направляет на путь истинный", "чтобы человек не был
похож на низменное создание и мог совершать нравственные поступки").

Подавляющее большинство высказываний, характеризующих душу как
эмоционально-нравственный феномен, находится на седьмой год жизни, что
не случайно. Здесь находят отражение три взаимосвязанных особенности
данного возраста. Во-первых, именно в этот период складывается
осмысленная ориентировка ребенка в собственных переживаниях. По словам
детей, "душа - это когда грустно или не грустно", "душа у меня есть,
потому что мне зверей на улице жалко бывает". В подобных фразах душа
предстает как инстанция, ответственная за чувства и переживания.

Во-вторых, для ребенка становится доступным осознание себя субъектом
социальных отношений. Дети считают, что именно душа позволяет человеку
относится определенным образом к другому человеку (любить, сочувствовать
и т.д.): "душа нужна, чтобы любить родных", "чтобы маме помогать",
"душа - это когда делишься конфетами", "это как человек относится к
другому человеку".

И, в-третьих, преобладание эмоционально-нравственных характеристик души
к концу седьмого года жизни отражает возникновение и такого личностного
новообразования, как первичные этические инстанции. Даже отсутствие у
растений души дети мотивируют тем, что растения не способны на
нравственные чувства и поведение: "у растений нет души, потому что они
не бывают ни добрыми, ни злыми", "дуб не обидит никого, у него нет
души".

Душа рассматривается также как некая жизненная сила, источник движения.
По утверждению респондентов, "без души человек умрет", "из-за души
живем", "если душа умрет, тело само по себе не будет двигаться".
Некоторые студенты отождествляют душу с энергией. Сходный ответ дал и
один ребенок младшего школьного возраста: "душа появляется, когда много
сил и хочется работать". Отметим, что большинство детей этой возрастной
группы атрибутируют душе функцию источника жизни. На наш взгляд, таким
образом сказывается влияние изучения в школе естествознания на обыденные
знания о душе.

Наконец, около 15% всех респондентов отождествляют этот феномен с
психическими процессами. Часть испытуемых (дошкольники и младшие
школьники) характеризуют душу с точки зрения ее познавательной функции:
"она думает и находится в голове", "то, чем человек представляет,
думает, выражает". Старшеклассники и студенты понятием "душа" обобщают
мышление, чувства и желания.

Л.С. Франк отмечал, что область внутренней душевной жизни
непосредственно открывается в самом ее переживании. Действительно, уже
некоторые дошкольники признаются: "у меня есть душа - я ее чувствую".
Ребенок начинает переживать свою субъектность, наличие у себя
внутреннего мира, открытие которого происходит гораздо позднее, в
подростковом возрасте. Зачатки этого процесса, возможно возникают и
ранее, так, один пятилетний мальчик заявил, что "душа - это внутренний
голос".

Душу другого человека можно узнать эмпатическим путем. Вот как
рассуждает, например, девочка шести лет: "Душу увидеть нельзя, но понять
можно. Самое главное почувствовать, как человек, хороший или плохой".
Однако особенности души могут проявляться и в поступках окружающих:
"душу можно узнать по поведению: добрые люди делают добрые дела", "душу
человека не увидишь, но с ним можно поиграть, и тогда сразу все
увидишь".

Примечательно, что около половины наших самых маленьких респондентов
рассматривают душу как особый внутренний феномен, недоступный зрению и
осязанию, не имеющий материально-телесных атрибутов. Именно этот факт и
помешал 40% респондентов из числа детей дошкольного и младшего школьного
возраста признать способность души болеть: "тело может болеть, особенно
горло, когда много снега съешь. А душа не может - она же снег не ест",
"душа не заболеет - у нее нет горла и носа". Рубежным в этом отношении
является семилетний возраст, когда резко увеличивается количество детей,
отрицающих наличие материально-телесных атрибутов у души. Полученные
нами данные согласуются с результатами Е.В. Субботского, согласно
которым дети начинают различать духовное и телесное на рубеже
дошкольного и школьного возрастов.

Анализируя результаты беседы, мы выделили несколько оснований, по
которым проводится различие между телом и душой. Чаще всего
противопоставление проводится по признаку
материальности-нематериальности, видимости-невидимости: "тело в зеркале
видно, а душу нет", "душа как бы без тела", "тело не имеет рук и ног" -
таковы ответы младших школьников [4].

Душа понимается как явление неизменное, постоянное, а тело изменчивое,
преходящее, бренное: "тело - это нечто моментное, оно может изменяться,
травмироваться, а душа - это то, что всегда есть у нас"; представляется
началом более сущностным, важным: "душа сильнее тела, не по весу,
конечно, она обо всем жалеет, все чувствует", "душа - это любовь, а
тело - живот и спина". Тело рассматривается как биологическая
субстанция, а душа - как нечто возвышенное, духовное. В некоторых
ответах противопоставление тела и души усиливается идеей необузданности,
неподконтрольности тела и подчинения телесности, плоти душе: "тело
больше от животного, а душа от Бога", "душа обуздывает тело, управляет
телом", "тело делает то, что хочется душе". Судя по высказываниям: "душа
ласковая, добрая, а тело злое", "мысли хорошие в душе, а плохие - в
теле" эти идеи уже присутствуют у дошкольников.

Наконец, различие души и тела определяется их назначением и функциями:
"душа - это то, что чувствует, а тело, чем думаешь", "душа бывает добрая
и злая, а тело - это на чем держатся голова и руки", "тело ничего не
понимает, а душа понимает", "тело - это как бы человек движется, а душа
говорит сама с собой", "душа разумна, а тело - нет". Был и
противоположный взгляд, высказанный одним студентом: "душа - аналогична,
а тело логично".

Чтобы лучше понять специфику функций души и тела, мы пытались выяснить у
респондентов, какая из этих двух субстанций атрибутирует функции
восприятия, памяти, воображения и мышления. Оказалось, что в детском
возрасте функция восприятия рассматривается преимущественно как
телесная. Дети аргументируют свое мнение следующим образом: видят глаза,
тело, так как они находятся ближе к предмету.

Студенты и старшеклассники разделяют функцию восприятия между телом и
душой в зависимости от того, что является предметом восприятия:
материальный предмет воспринимает тело, если же предмет вызывает
какие-то переживания, если он эмоционально значим, то восприятие
осуществляет душа. Любопытное уточнение в этой связи внес один
пятиклассник: "Душой чувствуешь, а не видишь". Для некоторых
старшеклассников и студентов процесс восприятия как бы делится на два
этапа: тело осуществляет рецепцию внешних воздействий, а осмысливается,
переживается содержание восприятия душой. Сходные идеи привлекались и
для объяснения памяти, воображения и мышления. Так, если содержанием
этих процессов являлось что-то значимое, эмоционально насыщенное, то
данная функция атрибутировалась душе, если незначимое, несущественное,
то телу. Интересное толкование связи души и тела дает одна из студенток.
Она рассматривает тело как рецепиирующий орган, а состояния души как
производные от того, что получает тело: "в нашу душу поступают импульсы
от тела. Душа зависит от того, что производит тело. Тело позволяет
испытывать ощущения, а душа переживать их".

Таким образом, наши респонденты считают, что душа выполняет более
сложные функции, нежели тело, она связана прежде всего с переработкой
опыта и его интерпретацией. Кроме того, душе вменяются функции контроля
и регуляции: "душа командует", "управляет, руководит всем", "дает
приказ", "контролирует тело и разум". Душа обладает побудительной силой,
например, "думает, как ребенку попрыгать, побегать", "появляется, когда
человек чего-нибудь хочет", "подсказывает, что нужно делать", "побуждает
на какие-то поступки".

Около трети всех респондентов считает, что душа - достаточно позднее
образование. По их мнению, она появляется у человека в три-пять лет.
Некоторые конкретизируют эту мысль: когда "ребенок начинает говорить",
"когда я не жду помощи и начинаю делать все сам", "когда научишься
хорошо ходить и разговаривать". Один дошкольник, утверждающий, что у
собаки нет души, так аргументирует свою точку зрения: "собаки только
гавкают, а у человека много-много слов в голове". Эти факты подтверждают
наш вывод, что душа определяет более сложные формы человеческого
поведения (скажем так, собственно человеческие), нежели тело.

Может ли душа существовать без тела? Мы обнаружили интересную динамику в
ответах респондентов на этот вопрос. Оказывается, с возрастом
уверенность в том, что душа зависит гот тела, растет. Но в студенческие
годы представления резко меняются: душа начинает рассматриваться как
независимая от тела сущность. По всей видимости, здесь мы имеем дело с
разным пониманием самой природы души - как эмпирического феномена,
нуждающегося в телесной оболочке или телесном "носителе", и как
идеально-духовной сущности.

По мнению многих испытуемых, душа не может существовать без мозга. При
этом подавляющее большинство ответов на вопрос "Что такое мозг?"
рационалистические по своему содержанию. Мозг рассматривается как орган
мышления, позволяющий принимать решения, "чтобы не было спонтанных
движений, а все было осмысленно, умно", "он нужен, чтобы человек не
застревал на эмоциях, а смотрел на ситуацию с разумной стороны".
Некоторые наши считают мозг медиатором между телом и душой: "посредством
мозга душа управляет телом".

В обыденном сознании обозначаются две стороны человеческого
существования: рациональная, разумная, за которую ответственен мозг, и
чувственно-эмоциональная - жизнь души. Не случайно последняя нередко
"помещается" испытуемыми в сердце или в область груди, и только те, кто
связывал душу с мыслительной деятельностью человека (около 10%)
полагают, что она находится в головном мозге. Таким образом, в
социальных представлениях обнаруживается оппозиция, присущая
европейскому сознанию. Это жизнь сердца и жизнь разума, которые
противопоставляются друг другу.

Каковы же культурные источники идей души, составляющих содержание
социальных представлений? У дошкольников и младших школьников отчетливо
сохраняются архаические представления о душе, свойственные традиционным
культурам, где она получает анимистическое толкование, понимается как
особая сила, обитающая в теле, и отождествляется с дыханием. В нашем
исследовании дошкольники и школьники младших классов также связывали
душу с дыханием: "душа дышать помогает", "когда душа умирает, у души
кончается воздух и душа переходит в другую душу". С возрастом такие
ответы убывают, и среди студентов лишь один респондент сослался на
бытующее мнение: "говорят, душа выходит с последним дыханием".

Дети нередко определяли душу как нечто прозрачное, похожее на воздух,
дым, туман, воду: "душа как воздух, ее и не чувствуешь", "до души
дотронуться нельзя, она прозрачная, дотронешься - сквозь можно пройти".
Были и ответы, отождествляющие душу с двойником человека: "душа может
выходить из тела в виде прозрачного человека", "это будто прозрачное, но
как я", "это копия нашего лица, но уже невидимая", "это маленькое
существо во мне".

Мы обнаружили, что в обыденном сознании глубоко укоренилась идея
переселения душ. Так, на вопрос "когда тело умирает, что происходит с
душой?" большинство респондентов всех возрастов ответили, что душа либо
улетает и остается в воздухе, либо переходит к другому человеку.
Особенно много таких суждений у пятиклассников: "Человек умирает, душа
уходит, а когда рождается ребенок, душа спускается к нему и начинает
развиваться", после смерти "душа поднимается вверх на небо, где души
живут многие века".

Воплощаясь в разных телах, душа приобретает индивидуальность: "без тела
человек потеряет свою определенность. Тело дает границы моего "Я", души.
В теле душу локализована, и это делает нас отличными от других. Если нет
тела, то душа расплывается и сливается с другими и нет индивидуальной
души", "душа существует всегда, она получает физическую оболочку". (Это
ответы студентов.)

В юношеском возрасте душа получает философско-этическое толкование,
рассматривается как высшая духовная сущность, которая определяет
человеческое бытие: "это нравственные начала, все лучшее в человеке",
она "делает человека не биологическим существом, а духовным, заставляет
задумываться о таких вопросах, как рождение и смерть, любовь, отношение
к другим. Она как бы отделяет одного человека от другого и в то же время
позволяет понять другого, позволяет людям объединяться", "душа нужна для
познания ценностей, понимания мира".

Судя по полученным результатам, социальные репрезентации о душе содержат
в себе множество исторических напластований. Однако ни в одной
возрастной группе эти представления не носят гомогенного характера.
Можно говорить лишь о некоторых тенденциях, о более или менее
преобладающем типе объяснения. Так, для детей шестого года жизни более
характерно анимистическое, а дошкольном возрасте резко увеличивается
нравственно-этическое толкование. Ученики первых-четвертых классов
рассматривают душу как источник жизни и эмоционально-нравственное
начало. По сравнению с дошкольниками и младшими школьниками, дети 11-12
лет значительно чаще указывают на бессмертие души и возможность ее
переселения. В юношеском возрасте душа в большой степени расценивается в
качестве идеально-духовной сущности, нежели эмпирического феномена.
Однако в любом возрасте социальные представления содержат в себе как бы
"отголоски" различных типов объяснения. И здесь нельзя не согласиться с
С. Московичи, который отмечал, что в противовес научным представлениям,
построенным согласно требованиям формальной логики, представления
здравого смысла являются тем или иным образом "метисами". Понятия,
речевые выражения, объяснения различного происхождения здесь сцеплены,
объединены и более или менее упорядочены как множество наук в гибридной
науке [5].

Наше исследование показало, что наиболее гомогенными были объяснения
детей, посещающих воскресную школу, причем эти объяснения носили
исключительно религиозный характер. Дети ссылались на божественное
происхождение феномена души и часто опирались на авторитет Библии.

Таким образом, содержание социальных представлений о душе достаточно
консервативно и не претерпевает серьезных изменений с возрастом.
Разумеется, обыденные знания о душе становятся более обобщенными и
сложными. Однако можно предположить, что существует некий "набор" идей о
душе, который получает свою специфическую интерпретацию в разные периоды
жизни человека. Как показало наше исследования, определенное воздействие
на содержание социальных репрезентаций о душе оказывает обучение. Так,
младшие школьники преимущественно толкуют душу как источник жизни, что
можно связать с активным изучением естествознания. Дети, посещающие
воскресную школу, испытывают сильное влияние религиозного образования.
Однако у студентов-психологов научное психологическое знание весьма
косвенно сказывается на содержание представлений о душе. Их ответы
находились в плоскости нравственно-духовной психологии, а не
естественнонаучной, которая преобладает в учебных курсах.

В заключение подчеркнем, что изучение обыденных знаний о душе
представляет значительный интерес для выяснения особенностей присвоения
человеком культуры, способов объяснения психических феноменов, их
отличия от физических, а также для понимания духовного развития
человека.

Литература

1. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Собр.
соч. Т. 1. М., 1982. С. 429.

2. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч. Т. 2. М., 1982. С. 176.

3. Франк С.Л. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии.
М., 1990. С. 321.

4. Субботский Е.В. Представление ребенка о соотношении телесных и
психических явлений // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1985. ? 2. С.
38-50.

5. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд // Психол.
журнал. 1995. Т. 16. ? 2.


Ноябрь 1999

---