Уже экс-глава Санкт-Петербургской консерватории, скрипач и дирижёр Михаил Гантварг, видимо, останется в новейшей истории музыкального вуза как первый ректор в 21 веке, ушедший без скандалов, уголовных дел и судов о восстановлении на работе. О том, как и за что его уволили, он рассказал "Фонтанке".
Михаил Гантварг: Я не играл по их правилам
Николай Рютин/Интерпресс
Кресло ректора Санкт-Петербургской консерватории ещё, можно сказать, не остыло после Михаила Гантварга, а Министерство культуры уже назвало кандидатуру и.о.: виолончелист Алексей Васильев. В вузе он занимал удивительно скромную для восхождения к ректорству позицию доцента, зато в прошлом был учеником Сергея Ролдугина – нынешнего директора Санкт-Петербургского дома музыки, крёстного старшей дочери президента Путина. Тем благороднее выглядело имя Сергея Ролдугина рядом с другими подписантами открытого письма "деятелей культуры в связи с ситуацией, сложившейся в Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Н.А.Римского-Корсакова" на сайте Минкульта. Деятели культуры требовали "преодолеть кризис" в Консерватории. Позже на сайте Дома музыки появилось опровержение: Сергей Ролдугин, оказывается, "не составлял и не подписывал открытых писем относительно ситуации в Санкт-Петербургской консерватории". Его имя из-под письма убрали.
В вузе Гантварг считается всеобщим любимцем. Поэтому 4 года назад, после череды скандалов с увольнением ректоров, его фигуру называли самой оптимальной, она успокоила все противоборствующие кланы, и 4 года Консерватория прожила спокойно. Поговаривают, что одна из истинных причин его увольнения – ремонт в Консерватории, в ходе которого предстоит освоить в общей сложности 2,6 миллиарда рублей. Строптивый Гантварг, принимая работы, будто бы цеплялся к каждой бумажке и ничего не хотел подписывать запросто.
- Михаил Ханонович, какие формальные причины вам назвали, отправляя в отставку?
– Вот что мне сказал министр Мединский. Кстати, он даже не знал, что меня отозвали для этого из отпуска, что мне пришлось прервать концерты в Калифорнии, чтобы приехать. Конкретных причин мне не назвали. Министр только сказал: Ивлиев (это его заместитель) всё время что-то говорил о каких-то недочётах в моей работе. Я ответил, что это естественно, недочёты могут быть у каждого. Мединский сказал: "Я думаю, что у меня их даже больше, чем у вас". Тем не менее, сказал он, решение принято. И попросил меня написать заявление по собственному желанию.
- И вы написали?
– Нет.
- Почему?
– Когда мне позвонили в Калифорнию из министерства и попросили прервать отпуск, я сразу предложил: если вы зовёте для того, чтобы уволить, давайте я вам по факсу пошлю заявление. Мне сказали: нет-нет, что вы, но приехать надо. Теперь я рад, что не погорячился и не послал им заявление. Избирал меня коллектив Консерватории, со стороны коллектива нареканий в мой адрес не было, моя дверь всегда была открыта для всех – от студента до профессора и народного артиста. Если бы я написал заявление, мне было бы перед ними очень стыдно. Хотят в министерстве – пусть сами увольняют. Я считаю, что все эти 4 года в Консерватории была спокойная, нормальная, рабочая обстановка. Я не дал "расстрелять" Консерваторию, когда возникла идея объединения с Мариинским театром. При мне прошло 150-летие, мы сумели переехать на время ремонта на улицу Глинки, не прерывая учебного процесса… Вот мне и сказали спасибо. Мне только жаль Консерваторию. Она опять впадает в турбулентное состояние.
- Вам не сказали, а нам назвали две возможные причины, по которым вас отстраняют. Первое – Консерватория не прошла аккредитацию как вуз, потому что не имеет электронной библиотеки.
– Это просто ерунда. Те электронные библиотеки, к которым нам предлагали подключиться, не имеют даже одной тысячной от тех материалов, что есть в Санкт-Петербургской консерватории. Может быть, они хороши для исторического или математического факультетов. Но музыкальные материалы в них… Не хочу никого обидеть, но даже для сельской школы это бедновато. Тем не менее нам предлагали 4 электронных адреса, к которым надо было подключиться за 150 тысяч рублей в год.
- А, так дело всего-то в 150 тысячах в год…
– Я, естественно, изначально этого не хотел. Я видел в этом абсолютно неприкрытую коррупцию. Но поступил приказ из министерства – и мы заключили договоры. Так что этот вопрос снят.
- Понятно. Но есть ещё одна причина, о которой говорят вслух: вы не провели в вузе оптимизацию, у вас дублирующие должности на кафедрах и так далее.
– Оптимизация, к сожалению, идёт. Может быть, не в тех объёмах, какие хочет министерство. От меня требовали увольнять совершенно бесценных профессоров. Во имя какой-то оптимизации. Меня лишили гранта, составлявшего большую часть моей зарплаты, меня раз-два в год депремировали, это были такие намёки. Тем не менее эту оптимизацию мы вынуждены были проводить. Было, например, в Консерватории два оркестра: для оперной студии и для симфонического дирижирования. Сократили, объединили – сделали один. Было два хора – сделали один. Это не идёт на пользу учебному процессу, но я вынужден был выполнять и выполнял эти требования. Так что настоящие причины надо искать, видимо, в чём-то другом.
- И в чём же?
– К сожалению, я не могу их назвать. Но они вопиют. Видимо, кому-то понадобилось место…
- А давайте я попробую угадать причину?
– Ну, давайте.
- Говорят, что вы – человек несговорчивый. Например, в Консерватории идёт ремонт, а вы отказываетесь подписывать акты приёмки работ, какие-то работы вас не устраивают…
– Это абсолютно рабочий процесс. Естественно, я не играл по каким-то правилам, о которых даже говорить не хочу. Я просто старался защищать интересы Консерватории. Чтобы наш коллектив жил в нормальных человеческих условиях. Вот, например, министр мне приказал перевезти Консерваторию с Театральной площади на Глинки, 2. Я сказал: нет, нужен как минимум месяц. Но мы переехали, потому что работали, как умалишённые. Как в войну была эвакуация. Нам надо было перевезти, например, 400 фортепиано. К счастью, бог был за нас: стояла хорошая погода. Мы в 4 смены перевозили инструменты, тут же их настраивали – и уже на следующий день начинался урок. То есть учебный процесс у нас не прекращался ни на секунду.
- Вот вы рассказываете – и я понимаю, что вы вели себя с министерством очень строптиво, по любому поводу сопротивлялись.
– Я не могу сказать – строптиво. Но, видимо, нужна более сговорчивая кандидатура.
- Вы сказали, что не дали провести объединение с Мариинским театром. Так, может, как раз и нужно вас уволить, чтобы его провести?
– Не думаю. Мы с Валерой Гергиевым в нормальных отношениях, мы давно и довольно близко знакомы. Идея такая, действительно, была, я не знаю, кому она принадлежала, может быть, и не ему. По-моему, после нашей встречи, после разговора на эту тему он понял, что эта идея нежизнеспособна.
- Что вы такое сказали ему, чтобы убедить?
– Я ему сказал: Валера, ты понимаешь, учебный процесс – это совершенно ненужная дополнительная нагрузка на театр. И без того Мариинский театр на 90 процентов укомплектован нашими певцами, нашими музыкантами. Так что это "объединение" и так есть и носит совершенно нормальный характер. Раз наши кадры оказываются в Мариинском театре, и не только там, значит, мы их неплохо готовим.
- Могу ошибиться, но вы, кажется, в новейшей истории Консерватории едва ли не первый ректор, который уходит без скандала и без уголовного дела. Или, может, рано радоваться?
– Нет, я надеюсь, никаких уголовных дел и быть не может. И они это прекрасно понимают. Иначе зачем они меня уговаривали: Михаил Ханонович, лучше вы подпишите заявление, а то мы начнём проверки… Я говорю: ради бога. Я из Консерватории ничего не взял. Правда, и никому не дал это сделать. Может, это как раз и не устроило министерство? Но я на этом не настаиваю. У меня, в конце концов, контракт заканчивался в будущем году, и я всё равно собирался уходить.
- И вы не будете сопротивляться, подавать иск о восстановлении на работе на том основании, что вас увольняют во время отпуска?..
– Я?! Да о чём вы говорите, никогда в жизни! Я же вообще ничего не знал, когда летел из Калифорнии. Но земля слухами полнится. Я только боюсь, что из-за нового назначения учёный совет Консерватории опять будет собираться и говорить, что на них наплевали, что с ними не поговорили, что назначили кого-то, не посоветовавшись с ними… Я сказал министру, что если ему нужно спокойствие в Консерватории, то решение надо было принимать более взвешенно и спокойно. И уж точно не тогда, когда ректор в отпуске. А теперь получается, что опять на первый музыкальный вуз страны совершенно недопустимо наплевали.
- Вас ни в чём не обвиняют, Консерватория спокойно жила 4 года. Но хоть какие-то формальные основания для увольнения вам назвали? Что напишут-то?
– Мне этого не сказали. Но у меня в договоре сказано, что министерство имеет право расторгнуть контракт без объяснения причин. Так что я с большим удовольствием вливаюсь обратно в нашу консерваторскую семью, я продолжаю преподавать, я остаюсь профессором. Надеюсь, новый ректор меня не уволит. Знаете, мне будет даже как-то спокойнее. А то за эти 4 года у меня ни одного спокойного дня не было.
Ректор Санкт-Петербургской консерватории Михаил Гантварг 19 августа был ознакомлен с приказом об увольнении. Что примечательно, он покидает пост без уголовного шлейфа — вопреки сложившейся в Петербургской консерватории в последние годы традиции.
«Консерваторию окончить не дают»: как увольняли Михаила Гантварга
Евгений Асмолов/ДП
Ректорские обязанности на период до проведения выборов возложены на нынешнего директора Санкт-Петербургского музыкального училища Алексея Васильева, который одновременно является доцентом кафедры виолончели, контрабаса, арфы и квартета Санкт-Петербургской консерватории. Новый и.о. ректора продолжает семейную династию: отец Николай Васильев служит виолончелистом в оркестре Мариинского театра. Сам же Алексей Васильев в свое время учился мастерству у Сергея Ролдугина, нынешнего директора Дома музыки, а в 2002 — 2004 годах ректора Петербургской консерватории.
С педагогом Алексею Васильеву, кстати, повезло: Сергей Ролдугин является признанным мастером, народным артистом Российской Федерации, совладельцем банка «Россия», братом соученика Владимира Путина по Краснознаменному институту КГБ, а также крестным отцом старшей дочери Путина Марии.
Васильев, кстати, уже был кандидатом в ректоры Консерватории, когда там шло противостояние вокруг прихода на этот пост Сергея Стадлера. Именно директор музыкального училища был тогда кандидатом на выборах от «оппозиции» назначенному Москвой знаменитому скрипачу.
На сайте Минкульта вместе с сообщением об увольнении Гантварга опубликовано также открытое письмо к министерству от деятелей культуры с требованием помочь «выйти из кризиса». Подписано оно в том числе Ролдугиным и еще одним бывшим ректором Консерватории Владиславом Чернушенко. Правда позже в Доме Музыки, который возглавляет Ролдугин, официально заявили, что их руководитель никаких писем опубликованных на сайте Минкульта не подписывал.
Слухи о грядущем кадровом решении начали гулять по городу в понедельник. Во вторник они таковыми оставались. По крайней мере заместитель директора Департамента науки, образования и информационных технологий Министерства культуры Александра Аракелова на прямой вопрос «Фонтанки» о том, не планирует ли министерство в очередной раз расстаться с ректором Петербургской консерватории, убедительно ответила: «Да вы что, нет такого! Вообще нет никакой информации». Одновременно Михаил Гантварг был спешно отозван с гастролей по Калифорнии с предписанием прибыть в Петербург.
Тем временем музыкальное закулисье Петербурга бурлило, теряясь в причинах смещения Гантварга и именах потенциальных кандидатов. На пост руководителя Консерватории прочили Ларису Гергиеву, что означало бы частичную сбычу мечт про создание Центра искусств, предусматривавшего, помимо прочего, подчинение Консерватории Мариинскому театру. Также с надеждой вспоминали про блестящего пианиста Дениса Мацуева, который, однако, в разговоре в «Фонтанкой» не оставил своим почитателям ни единого шанса:
– Это абсолютно не соответствует действительности. Я — концертирующий пианист, у меня 215 концертов в год. Так что ближайшие лет пять о должностях думать не буду. Пока, я думаю, у меня к этому нет никаких талантов. Как говорится, очередная утка.
Что касается причин увольнения ректора, то здесь в вину Гантваргу, по мнению собеседников «Фонтанки», могли поставить излишнюю щепетильность и промедление при подписании бумаг, связанных со строительно-монтажными работами, которые проводит в Консерватории Северо-Западная Дирекция по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры РФ. Говорят, что изучив опыт предшественников, Гантварг очень осторожно подписывал бумаги о выполненных работах, и тем самым тормозил рабочий процесс. Тем не менее на официальном уровне «Фонтанке» иначе озвучили суть претензий, предъявленных Михаилу Гантваргу. И они относятся к административно-управленческой сфере. Вот что заявила нашему изданию уже упомянутая выше Александра Аракелова, накануне опровергавшая слухи о грядущем увольнении: «Консерватория не прошла аккредитацию по ряду программ. Поэтому выпускники этого года именно по этим программам не смогли получить государственный диплом».
«Министерство культуры высоко ценит заслуги Михаила Гантварга как замечательного музыканта и человека, внесшего значительный вклад в развитие музыкального искусства страны, но было вынуждено принять подобные меры, — расширяет эту мысль на сайте Минкульта Александра Аракелова. – В настоящее время в учебном заведении только один проректор — по научной работе, это говорит о слабости административно-управленческого аппарата, и, по нашему мнению, в таком состоянии Консерватория не сможет повторно пройти аккредитацию, и под вопросом уже выдача в следующем году дипломов гособразца всем выпускникам». «Впереди у Консерватории повторное прохождение аккредитации, и она должна быть к этому готова», – добавила глава департамента.
Разумеется, кадровое решение, когда свое место теряет выдающийся музыкант, не могло остаться незамеченным. Ситуацию комментирует экс-вице-губернатор Санкт-Петербурга Василий Кичеджи:
– Я думаю, что это очень серьезное, знаковое решение. Ректор Петербургской консерватории — не только фигура петербургской или российской, но и мировой культуры. И если это решение пройдет незамеченным и скрытно для всех, это будет некрасиво для города. Консерватория входит в нашу ассоциацию творческих вузов, безусловно, мы отреагируем.
За это время Михаил Ханонович сделал очень много, у Консерватории хорошие показатели, она работает успешно. И — что для культуры не вполне обычно — достаточно тихо, без скандалов. И если по чьему-то желанию его просто убрать — я думаю, это неправильно.
Своим видением предмета с «Фонтанкой» поделился и экс-ректор Консерватории и выдающийся скрипач Сергей Стадлер:
– Ситуация, сложившаяся с Консерваторией, печальная. Ее должен возглавлять большой артист. Но Михаил Ханонович как раз и есть большой артист. Он уважаемый в городе человек, он профессор и заведующий кафедрой скрипки. Он всю жизнь там преподает — был ассистентом еще у профессора Ваймана, у которого я учился. И такая перемена вызывает мое удивление.
Я продолжаю быть убежденным в том, что классическая музыка и балет — очень тонкая и специальная область, которая требует определенных знаний и мастерства. И если в Консерваторию назначить просто хорошего менеджера, то там просто перестанут играть и петь. Ректор — расстрельная позиция, и все это знают. Большой артист не может справиться со всем, у него должны быть помощники, которые это делают. Непонятно, почему ему не назначили какого-нибудь проректора, который был бы мощным менеджером и хорошо бы справлялся, скажем, с трубами, канализацией и покраской крыши. Ректор же отвечает за творческий процесс. Если его и менять, то на что-то адекватное. А вот это решение вызывает у меня недоумение. Консерватории в такой ситуации нужно активно помогать. А то, что происходит, наоборот, будет помогать ей катиться вниз. Повторю: ректором Консерватории должна быть большая личность в искусстве. Только тогда у этого вуза будет авторитет и, может быть, вернется былая слава.
Сергей Стадлер знает, о чем говорит. Он сам занимал должность ректора с 2008 по 2011 год, после чего Минкульт расторг с ним контракт на фоне проверки по поводу текущей кровли. Впрочем, тогда же высказывалось предположение, что кадровая перетасовка была связана с грядущим юбилеем Консерватории и ожидаемыми по этому случаю финансовыми вливаниями.
В нынешней ситуации никакого криминального обрамления нет. И это выбивается из общей картины смены ректоров Консерватории, которая зачастую граничила с Уголовным кодексом. Зато соблюдена другая традиция: сам Николай Андреевич Римский-Корсаков, чье имя носит Консерватория, в свое время был вынужден оставить преподавание в ее стенах. Век спустя мало что поменялось.
P.S.: Опубликованное на сайте Министерства культуры открытое письмо:
Первая российская консерватория на протяжении многих десятилетий своей истории была флагманом музыкального образования, исполнительского искусства, науки и просвещения. Однако в последние годы стало очевидно, что консерватория переживает непростой период. Частая смена руководства, как показала жизнь, привела к дестабилизации работы управленческого аппарата, оказавшегося неспособным организовать деятельность консерватории в соответствии с необходимыми требованиями. В результате — вопиющий факт: по ряду специальностей она не получила государственную аккредитацию. Вряд ли есть необходимость в подробных комментариях. Видимо, пришло время, когда консерватории требуется руководитель, отвечающий двум основным требованиям: во-первых, наличие успешного опыта руководством музыкальным образовательным учреждением, а во-вторых, знание петербургской музыкальной школы. Сложно сказать, насколько это осознается коллективом консерватории, но для нас это очевидно. Мы были бы весьма признательны учредителю консерватории и лично Вам за содействие в преодолении этого кризиса. Непозволительно долго длится этот период безвременья, приносящий ущерб не только первой российской музыкальной школе, но и всему музыкальному образованию.
Письмо подписали: Ролдугин С.П. (художественный руководитель Санкт-Петербургского дома музыки), Чернушенко В.А. (художественный руководитель Государственной академической капеллы Санкт-Петербурга, народный артист СССР), Маяровская Г.В., (и.о. ректора Российской академии музыки имени Гнесиных, профессор, заслуженный деятель искусств РФ), Рахаев А.И. (ректор Северо-Кавказского института искусств, доктор искусствоведения, профессор, выпускник Ленинградской государственной консерватории имени Н.А.Римского-Корсакова (выпуск 1977 года), Курленя К.М. (ректор Новосибирской консерватории имени М.И.Глинки, доктор искусствоведения, профессор), Шило А.А. (профессор Санкт-Петербургской консерватории, народный артист РФ), Кролл А.О. (народный артист РФ, профессор РАМ имени Гнесиных), Базиков А.С. (проректор РАМ имени Гнесиных, заслуженный деятель искусств РФ, доктор педагогических наук), Куруленко Э.А. (ректор Самарского института культуры), Чернявский И.А. (завкафедрой камерного ансамбля РАМ имени Гнесиных, заслуженный деятель искусств РФ), Солдатикова Н.В. (заместитель директора Академического музыкального колледжа при Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского, заслуженный работник культуры).