14-15 декабря 2001 года в королевском дворце Лаэкен, расположенном в пригороде бельгийской столицы Брюсселе (к северу от исторического центра Брюсселя, входит в Большой Брюссель), на свой ежегодный саммит собрались лидеры стран Европейского союза. Саммит способствовал дальнейшей глобализации Европы и вызвал массовые антиглобалистские акции как в Бельгии, так и за ее пределами. Еще за неделю до саммита в Брюсселе прошел форум общественных организаций, посвященный проблемам глобализации. Следует отметить особую роль многочисленных и разнообразных неполитических организаций Бельгии, которые существенно влияют на жизнь общества и часто формируют общественное мнение. Проведение форума по инициативе ряда поддерживаемых и связанных с правительством организаций служило цели сбить накал напряженности в связи с предстоящим саммитом. На форум прибыл премьер-министр Бельгии, форум широко освещало телевидение и пресса.
Тогда как неполитические организации занимались подготовкой и проведением форума, решительно настроенные прогрессивные профсоюзы, социалистические организации, Рабочая партия Бельгии (РПБ) готовили другую программу. Днями и ночами кипела работа в доме Рабочей партии в Брюсселе - печатали листовки, готовили плакаты, лозунги, вышел специальный номер еженедельной газеты партии Solidair. Были заранее поданы запросы на проведение и маршрут намеченных митингов и манифестаций. Когда муниципалитет пытался запретить двигаться по части намеченного маршрута, рабочие активисты и члены РПБ обратились к высшим чиновникам правительства и добились выполнения большей части своих требований. Антиглобалистскими силами была запланирована обширная трехдневная программа, создан специальный сайт www.d14.be. На нем вывешена программа мероприятий на английском, французском и голландском языках, можно было связаться с организаторами мероприятий и выяснить вопросы размещения и кратковременного проживания в Брюсселе.
13 декабря, за день до саммита, на улицы Брюсселя вышел рабочий класс страны. Десятки и десятки тысяч членов профсоюзов прошли маршем от Лаэкена до королевского стадиона Баудевайн (Koning Boudevijnstadium). Такого марша спокойная столица Бельгии не видела многие годы. Принять участие в марше приехали рабочие разных профессий почти со всех стран Европы, большинство из них принадлежали к профсоюзам коммунистической и социалистической ориентации. Но были и представители христианских профсоюзов. На улицах города символом пролетарской солидарности трудящихся всего мира вновь появился Карл Маркс - его портреты на одежде рабочих наводили ужас на капиталистов. Фоторепортаж о прошедшем 13 декабря в Брюсселе марше профсоюзов любезно предоставлен редакции членом РПБ, редактором газеты Solidair Жефом Боссойтом.
В Брюссель были стянуты значительные силы полиции, производили тщательную проверку приезжающих в Бельгию. Но, несмотря на драконовские меры полиции, большинство участников антиглобалистских акций все же добрались до Брюсселя, где в день открытия саммита прошла массовая интернациональная манифестация и марш всех сил, выступающих против глобализации. В демонстрации вновь участвовали десятки тысяч людей, здесь собрались люди самых разных профессий, объединенные общим духом и стремлениями. Лозунг демонстрации - "Другая Европа возможна!" Демонстранты, хотя и не были столь организованы и сильны своей классовой солидарностью, как участники марша профсоюзов, отличались боевым духом и задором. Группа антиглобалистов численностью около 12 тысяч человек вступила в схватку с полицией вблизи замка Лаэкен, где проходил саммит. Полицейским, которых было около трех тысяч, пришлось применить водометы. Полиция арестовала сорок демонстрантов, прибывших из Германии и отличившихся особенной активностью в ходе акций протеста. Во время демонстрации были разбиты витрины нескольких отделений банков и повреждены многочисленные машины. На стенах были написаны лозунги "Евро - деньги обманщиков", "Не война, а классовая борьба". Также было совершено нападение на полицейский участок.
Демонстрации и митинги продолжались и на следующий день саммита, в субботу. Они носили более мирный характер, но массовость не упала. Прошел интернациональный марш мира и международный форум. Участники демонстрации заполонили улицы на востоке Брюсселя. Форум и манифестации завершились уличными выступлениями, концертами и народными гуляниями.
Прошедшие в Брюсселе мероприятия вновь показали растущую силу антиглобалистских сил. Примечательно, что происходит сближение позиций левых партий, профсоюзов и антиглобалистов. Организаторы акций призывают всех участников и дальше сплоченно вести борьбу с мировым капиталом. В связи с арестами полицией нескольких участников акций и судебным преследованием пяти из них планируется организовать акции протеста в Брюсселе 14 января 2002 года.
Показываю Голованову газету «Красный сокол» от 20 августа 1944 года с указом Президиума Верховного Совета СССР: «Маршалу авиации Голованову Александру Евгеньевичу присвоить военное звание Главного маршала авиации».
— Коротко и ясно, — сказал, улыбаясь, Александр Евгеньевич. — Говорят, Новиков написал, — добавляет он, — что АДД плохо работала на Курской дуге. Я за Курскую битву получил маршальское звание! А стать маршалом, да на поле сражения, да у товарища Сталина...
Я не из тех, кто получил это звание списком при Никите, я не «списочный», а боевой маршал! И Жуков, и Рокоссовский признавали только тех маршалами, кто получил это звание на фронте.
Голованов рассказывал, как после победы под Москвой, когда он был еще полковником, ему позвонил Сталин:
— Есть мнение присвоить вам генеральское звание. Как вы на это смотрите?
— Мне все равно, товарищ Сталин.
Что ж, еще походил, верней, полетал, повоевал в полковниках. Но когда в 1943-м Сталин по телефону известил его о маршальском звании и опять спросил, как он на это смотрит, Голованов ответил:
— Если вы считаете, товарищ Сталин, что авиация дальнего действия заслуживает того, чтобы ее командующий был маршалом, я не возражаю.
— Считаем, что заслуживает,— ответил Верховный.
...Мы сидим за столом, Голованов покачал головой, засмеялся:
— Это ж надо — допереть до маршала!
По-моему, Голованов был единственный из Главных маршалов и Маршалов Советского Союза, не удостоенный звания Героя. Сам он говорил мне, что за Берлинскую операцию АДД вообще отметить «забыли», так же как и присвоить звание Героя Советского Союза ее командующему. Жуков вычеркнул его из списка по просьбе командующего ВВС А. А. Новикова, трения с которым начались у Голованова после включения АДД в состав ВВС в 1944 году — из-за болезни Голованова.
Голованову не присвоили это звание ни к двадцати-, ни к тридцатилетию Победы, звание, которое он, конечно же, заслужил сполна, ибо был настоящий Герой хотя бы потому, что с самого начала и до конца войны уже в высочайшем своем звании летал на бос вые задания.
Вспоминаются страшные кадры из кинофильма «Живые и мертвые», когда немецкие истребители сбивают один за другим наши тяжелые бомбардировщики, летящие без прикрытия. В роенных дневниках К. Симонова читаем: «В тот драматический день 30 июня 1941 года, самоотверженно выполняя приказ командования и нанося удар за ударом по немецким переправам у Бобруйска, полк, летавший в бой во главе со своим командиром Головановым, потерял одиннадцать машин».
Погибали, но срывали гитлеровский блицкриг.
Одну из пятерок бомбардировщиков водил лично Голованов.
Воистину, «у летчиков и маршалы летают». Я написал эти стихи задолго до знакомства с живым маршалом.
- Нас называли «головановцы», и мы этим гордились,— рассказывал мне ветеран АДД А. В. Петин.—
Приезжает к нам в полк Голованов, катят машины, а он идет пешком километра два-три. Соберет весь личный состав без начальства и спрашивает, кто чем недоволен, кого наградой обошли или звание забыли повысить. Мне он в июле 1944-го прямо на плоскости самолета
Подписал приказ о присвоении майорского звания...
СЛУХИ
Слухи — великая движущая сила нашего общества. Они могут круто изменить нашу жизнь, и даже в лучшую сторону, но это реже, ибо, умело распространяете, они, как правило, растут цветами зла и зависти. Я долго не мог понять, — говорит Голованов, — почему ко мне такое отношение после Сталина, не дают работы. Спросил напрямик в Министерстве обороны, мне говорят: «Все было бы хорошо, но зачем вы в 1945 году дочь выдали замуж за англичанина? Зачем вам это было нужно, Александр Евгеньевич!» — «Да моей старшей дочери в 1945 году было 11 лет!»— отвечаю. Открыли рты. Откуда что берется, черт его знает! — смеется Александр Евгеньевич, покачивая головой.
Был такой генерал-полковник Ермаченко,— продолжает Голованов,— женился на молодой, а старая жена пожаловалась в политотдел. Когда его стали разбирать, он вспылил: Сталину можно, а мне нельзя?
А ходили слухи,— абсолютная чепуха! — что Сталин женился на дочери Кагановича после смерти Аллилуевой (кстати, Майя Каганович в ту пору была пионеркой).
Далее, со слов Голованова я узнал, что генерала Ермаченко разжаловали. Голованов определил его начальником Быковского аэропорта. А при удобном случае рассказал о нем Сталину. Тот возмутился и велел восстановить Ермаченко в звании и должности. Погиб он нелепо: на озере, на охоте, поскользнулся и попал под винт моторной лодки...
Я рассказываю Голованову, что недавно выступал в парке Горького вместе с Героем Советского Союза генерал-майором авиации Иваном Алексеевичем Вишняковым:
— Знаете его?
— Фамилия знакомая, — отвечает Голованов.
— О вас разговорились. Он доказывал, что после войны Сталин вас посадил вместе с маршалом Новиковым. Я ему сказал, что он путает, а он отвечает: «Голованов тебе об этом не расскажет, он это скрывает от всех. Его посадили за то, что они с Новиковым привезли себе из Германии два самолета барахла...»
— Обо мне много легенд, — смеется Голованов, — и что дачу Геринга я себе перевез...
А насчет вещей из Германии Голованов рассказал такой эпизод. До поры до времени на трофеи, которые кто как умел, возили из Германии, смотрели, как говорится, сквозь пальцы. Пока не вышел приказ Сталина: с такого-то дня на границе все отбирать в пользу государства. И вот у одного известного генерал-полковника конфисковали целый вагон вещей, несмотря на то, что тот возмущался и грозил написать товарищу Сталину.
— И ведь хватило ума написать! — восклицает Голованов.
Ответ Сталина поступил в виде резолюции, которая стала известна всему высшему командованию и долго служила поводом для насмешек над этим генералом. Резолюция выглядела так: «Вернуть г.-полковнику барахло. И. Сталин».
«ПОМОГИ, ГОСПОДЬ!»
— Сталин не был воинствующим безбожником. Может, сказалась его духовная семинария? Часто, закругляя разговор, он говорил: «Ну, с Богом!», «Ну, дай Бог!» или: «Помоги, Господь!» Когда же он узнал, что многие попы ушли в партизаны и среди них есть даже начальники штабов отрядов, у него искренне вырвалось: «А мы храм Христа Спасителя взорвали!» В войну он очень потеплел к церкви.
В ЭТОМ СУТЬ
-- Генерал Ф. А. Астахов, выйдя из окружения и будучи назначенным начальником ГВФ, несколько месяцев скрывал, что зарыл в окружении свой партбилет. Платил ежемесячно партвзносы и ссылался на то, что забыл партбилет дома. Спустя несколько месяцев дошло это до А. С. Щербакова, члена Политбюро, начальника Главного политического управления. Истина была установлена, и А. С. Щербаков, докладывая об этом Сталину, поставил вопрос о пребывании Астахова в партии и на посту начальника ГВФ. Сталин, по своему обыкновению, долго ходил, покуривая трубку, и не торопился с ответом. Наконец, подойдя к Щербакову, спросил:
— А вы бы что сделали на месте Астахова? — Не дожидаясь ответа, продолжал: — Плохо не то, что Астахов закопал свой партбилет, а плохо то, что побоялся об этом сказать. В этом суть.
Астахов остался на своем посту. В 1944 году, по представлению командования АДД, которому тогда подчинялся ГВФ, ему было присвоено звание маршала авиации,но в 1946 году он был освобожден от должности и, несмотря на большое число ходатайств, ответственной работы больше не получил. Пословица «кто старое помянет, тому глаз вон» всегда дополнялась Сталиным: «А кто старое забудет, тому оба долой».
Я вспомнил этот эпизод, когда встретился с Ива-ном Васильевичем Сулимовым, который в войну командовал знаменитым 120-м гвардейским отдельным ордена Александра Невского Инстенбургским авиационным полком, где летал мой отец.
Иван Васильевич сказал мне, что Голованов после нойны признался ему: «Я в своей жизни совершил две ошибки: Астахову присвоил маршальское звание, а тебе не дал генеральского».
КВАРТИРУ… ЕЩЕ КВАРТИРУ
- Есть люди, воспринимающие заботу о них по известной поговорке: дают — бери. Одного товарища назначили на весьма ответственный пост, и, естественно, общение со Сталиным стало у него частым. Как-то Сталин поинтересовался, как этот товарищ живет, не нужно ли ему чего-нибудь, каковы его жилищные условия? Оказывается, ему нужна была квартира. Квартиру он, конечно, получил, а в скором времени Сталин опять его спросил, нет ли в чем-либо нужды. Оказалось, то ли его теща, то ли какая-то родственница тоже хотела бы получить жилплощадь. Такая площадь была получена. В следующий раз товарищ, видя, что отказа ни в чем нет, уже сам поставил вопрос о предоставлении квартиры еще кому-то из своих родственников. На этом, собственно, и закончилась его служебная карьера, хотя Сталин и поручил своему помощнику рассмотреть вопрос о возможности удовлетворения и этой просьбы. Не знаю, получил ли он еще одну квартиру, но в Ставке я его больше не встречал, хотя знал, что службу свою в армии он продолжает...
Сталин очень не любил какого-либо выделения ру-ководящего состава, особенно политического, из об-щей среды. Так например, узнав, что члены военных советов фронтов Булганин и Мехлис завели себе личных поваров и обслуживающий персонал, снял их с постов на этих фронтах.
Полностью повесть "НЕСПИСОЧНЫЙ МАРШАЛ" можно скачать здесь
В последнее время некоторые средства массовой информации, часть завсегдатаев столичных православно-политических тусовок и даже лица, облеченные священным саном, прикладывают буквально титанические усилия, чтобы сформировать в нашем воображении образ «православного президента» Путина. В этом не было бы ничего необычного — в последние годы все политики, помня о высоком нравственном авторитете Церкви, стараются тем или иным способом показать свою причастность к ней, — если б не одна существенная деталь.
На этот раз пропагандистская кампания «путинцев» направлена не только на т.н. рядового избирателя. Этот «рядовой» мало разбирается в религиозно-политических тонкостях, и ему для достижения нужного эффекта достаточно несколько раз показать телекартинку Путина, беседующего с Патриархом или стоящего в храме с зажженной свечкой. Сегодня главные усилия президентских пропагандистов нацелены на то, чтобы добиться признания «православности» Путина именно у воцерковленной части населения, у православной, в полном смысле этого слова, общественности.
Зачем же им это надо? Ведь нас так немного! Мы не занимаем ни высоких властных постов, ни влиятельных чиновных должностей, ни доходных коммерческих высот. Мы редко ходим на выборы, а значит, слабо влияем на результаты голосований. Тем не менее накал «православной путиниады» постоянно повышается. В прошлом году его апогеем стала согласованная публикация целым рядом центральных и местных СМИ статьи наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона Шевкунова под броским названием «Путчи и его семья — христиане. Это главное».
Статья была опубликована 8 декабря 2001 года ведущей либерально-демократической газетой страны «Известия», обычно вовсе не склонной к пропаганде христианских взглядов на жизнь. Строго говоря, это даже не статья, а перепечатка интервью, которое дал архимандрит Тихон афинской газете «Хора» в преддверии путинского визита в Грецию, состоявшегося 7—9 декабря.
Содержание этого достаточно обширного материала можно свести к нескольким главным тезисам.
Во-первых, из публикации вытекает, что отец Тихон является официальным духовником президента Путина. Не каким-то там его личным знакомым, с которым тот иногда любит поговорить «про духовное», а настоящим, полноценным духовником в строго православном смысле этого слова. Именно так он представлен читателям «Известий» в редакционном предисловии, да и сам архимандрит на вопрос корреспондента: «Отличается ли исповедь обычного человека и президента?» отвечает: «Велика молитвенная ответственность священника за всякую человеческую душу», явно давая понять, что именно он несет этот тяжкий груз ответственности за душу нынешнего хозяина Кремля.
Во-вторых, Шевкунов пытается убедить читателей, что Путин — настоящий православный христианин, полноценный член Русской православной церкви, а не «подсвечник» из числа беспринципных государственных чиновников и лукавых политиков, приходящих в храм раз в год на Пасху, чтобы постоять полчаса с зажженной свечой под объективами телекамер. «Путин — действительно православный христианин, — утверждает архимандрит. — И не номинальный только, а человек, который исповедуется, причащается и сознает свою ответственность пред Богом за вверенное ему высокое служение и за свою бессмертную душу».
Правда, остается не совсем понятным, как такой ревностный христианин мог публично отречься от Христа. А между тем факт остается фактом: в сентябре 2000 года, во время визи-та в США, Путин дал телеинтервью всемир-ной телекомпании CNN. Ведущий програм-мы Ларри Кинг спросил его буквально следу-ющее: «Ходит много разговоров о Ваших рели-гиозных взглядах. Мне говорили, что Вы носите крест. Вы крещеный? Вы верующий? Каковы Ваши взгляды на религию?»
И вот что ответил на это наш «православный президент»: «Я верю в человека. Я верю в его добрые помыслы. Я верю, что все мы пришли для того, чтобы творить добро. И самое главное, чего мы добьемся таким образом, мы добьемся комфорта». В принципе, для чиновника, воспитанного в эпоху «развитого социализм», в таком ответе нет ничего необычного. Если бы это сказал дедушка Ельцин, никто бы и не удивился — он ведь и на Пасху, хорошенько «поддавши», умудрялся поздравлять «дорогих россиян» с Рождеством.
Но в устах человека, который претендует на то, чтобы быть православным, сказанное звучит просто чудовищно! Это не только не православное, но и вообще не христианское ис-поведание... Рассуждать о комфорте в ответ на вопрос о вере может лишь человек, безмерно далекий от русской религиозной традиции.
В-третьих, архимандрит Тихон живописует нам не просто образ Путина-христианина, но лик православного государственного мужа, распространяющего личные религиозные убеждения и на свое общественное служение, этакого кремлевского радетеля за родную Церковь.
«Принадлежа к церковному телу, президент не может не чувствовать проблем, которые беспокоят всех православных, — утверждает Шевкунов и приводит подходящий, с его точки зрения, пример. —У нас, как и в Греции, существует очень тяжело переживаемый нами раскол. В нашем случае — с Русской зарубежной церковью. Будучи недавно в Америке, Владимир Владимирович встречался с представителем Синода Зарубежной Церкви епископом Гавриилом и пригласил его и предстоятеля зарубежной церкви митрополита Лавра в Москву. Дай Бог, чтобы эта рана общими усилиями в конце концов была бы исцелена».
Сей благостный образ Путина как «отца нации» — всеобщего объединителя и прародителя — либеральные СМИ начали лепить уже довольно давно. А 26 ноября 2001 те же «Известия» поместили обширное интервью с епископом Гавриилом, в комментарии к которому назвали усилия президента по объединению церквей «беспрецедентными. Другие газеты тоже не менее восторженно писали о «сорокаминутной беседе», состоявшейся в ходе специальной встречи Путина с владыкой Гавриилом.
Постарались они, надо сказать, на славу. Перед глазами читателя невольно встает картина вдумчивого и обстоятельного обмена мнениями между президентом и церковным иерархом, в ходе которой обсуждаются самые животрепещущие проблемы Русского Православия и намечаются пути их духовного и организационного преодоления.
Однако сам епископ Гавриил описывал происшедшее совсем иначе. «Широко распрстраняемые сообщения о моей встрече с президентом России В. В. Путиным не точно onucывают происшедшее, — пишет он в специально заявлении от 17 ноября 2001 г. — Первоиерарх Русской православной церкви за границей, высокопреосвященнейший митрополит Лавр, получил приглашение на прием, устроенный президента России В.В. Путиным в российском посольстве Вашингтоне по случаю визита президента в США. Митрополит Лавр, по независящим о, него обстоятельствам, не смог поехать на npi ем, и поручил мне его представлять.
На приеме, где было приблизительно 250 человек, выступил президент России с речью, которая длилась около двадцати минут. После этого человек сорок гостей отвели в отдельный зал, где они могли непосредственно быть представлен, президенту. Среди этих гостей был и я. Когда подошла моя очередь, после взаимного приветствия, президент России просил меня передать поздравление и привет новоизбранному Первоиерарху митрополиту Лавру. Я обещал передать это приветствие владыке Лавру и, в свою очереди пригласил президента России посетить наши приходы в Америке и, особенно, Свято-Троицкш монастырь в Джорданвилле. Президент поблагодарил меня за приглашение и взаимно пригласи. меня приехать с визитом в Москву.
На этом встреча с президентом, которая продолжалась не сорок минут, как говорилось в некоторых сообщениях, а, может быть, copoк секунд, закончилась».
В переводе с дипломатического на русский язык это значит, что первоиерарх РПЦЗ просто-напросто отказался встречаться с Путиным, а посланный вместо него епископ Гавриил ограничился тем минимумом общения, который требует элементарная человеческая вежливость. Если иметь в виду этот очевидный факт, то образ «президента-объединителя», нарисованный О.Тихоном со товарищи, значительно поблекнет.
Наконец, в-четвертых, архимандрит делает из сказанного вполне логичный вывод, который образно можно сформулировать так: Путин — это Петр I сегодня. Якобы он, «наш русский православный президент», в условиях двадцать первого века принял на себя то сакральное, мистическое служение «удерживающего» мировое зло, которое в древние времена было свойственно лишь русским императорам, Помазанникам Божиим. «В 1917 году в России прервалась почти тысячелетняя преемственность правителей страны, которые являлись бы православными христианами, — говорит отец Тихон. —И в этом смысле сейчас связь времен восстановлена в личности нынешнего президента».
Прямая кощунственность такого льстивого сопоставления очевидна для всякого православного человека. Можно по-разному относиться к самодержавной форме правления, но даже противнику монархии должно быть ясно, что высота и величие царского служения, которое печатлеется в таинстве церков-ного миропомазания и венчается публичным исповеданием православного Символа веры, несопоставимы с жалкой «харизмой» президента, избранного одураченной толпой на т.н. всенародных выборах.
Впрочем, президентские имиджмейкеры могут дурить «дорогих россиян», как им угодно. Что толку обличать их в неискренности — в конце концов, внедряя в массовое сознание монументальный образ «отца-президента», они просто отрабатывают свою немалую зарплату. Но признание Путина православным со стороны самой Церкви означало бы духовную смерть России, ибо тогда вслед за ним «православным» сможет объявить себя всякий, кому это выгодно из личных или политических соображений.
Границы Церкви в таком случае оказываются размытыми, ее тайные благодатные сокровища — попранными и оскверненными, брошенными на растерзание толпы. И уж тем более гибельным для дела русского возрождения может стать вымогаемое у нас ныне признание Путина законным преемником многовекового державного служения российских «собирателей земель», наследником сугубой благодати русских самодержавных Помазанников...
Людей обмануть, конечно, можно. Но Бог поругаем не бывает. А потому бесперспективны любые попытки политиков «сыграть» православность, использовать Церковь для своих корыстных целей. У Бога нет лицеприятия. Пред лицом Вечности равны президент и бомж, банкир и дворник, маршал и рядовой. Да, Церковь оставлена на земле Господом Иисусом Христом для спасения всех, но она не всякого принимает. Она ставит свои непременные условия, и человек — даже если он президент России — не выполнив их, не принимается Церковью в ее благодатные недра, а остается коснеть вовне, в гибнущем мipe, что бы он сам ни говорил, как бы ни старались его идеологи, имиджмейкеры и референты убедить всех в обратном...
При этом, однако, остается в силе вопрос:
какие же цели преследуют те, кто пытается слепить из Путина «православного президента»?
Думается, главных целей несколько. Например, с помощью такого маневра воровскую новорусскую «ЭЛИТУ», безмерно далекую от собственного народа, можно приучить к мысли, что нынешнее «ручное православие» вовсе не страшно, а даже полезно. Смотрите, мол: вот Путин стал православным, и ничего... Ни в Америке, ни в европейских столицах его принимать не перестали. Даже иудеи его по-прежнему любят... А церковные иерархи и представители «патриотической общественности» наконец-то довольны — достигну-то давно искомое «единство народа и власти» через их трогательное единение в лоне древней русской религиозной традиции...
Верующих же, в свою очередь, можно приучить к тому, что для «начальников» якобы допустим некий особый, «облегченный» вариант Православия, не требующий ни соблюдения канонов и правил церковной дисциплины (таких, как посты, например), ни публичного исповедания своей веры, ни подтверждения этой веры делами. Более того, допустимым признается даже публичное отречение от Христа ради «высшей политической целесообразности»...
Начальникам-то такой вариант, конечно, на руку — не слишком утруждая себя, можно опереться на огромный, многовековой нравственный авторитет Святой Церкви. Но для России в целом, для Церкви, для народа он просто смертелен, ибо в корне подрывает самую глубинную, исповедническую, аскетическую основу национального русского самосознания и спасительного церковного вероучения.
Эта богохульная «редукция», а проще ска-зать — гибельное искажение нашей святой веры, на руку лишь тем темным силам, которые вот уже много веков трудятся, чтобы обессилить христианство, превратить его из строгой религии суровой духовной борьбы и жертвенного самопринуждения в этакую розовую водичку для промасоненных великосветских салонов современного богоборческого мiра...
Неужели им вновь удастся обмануть нас? Да не будет! Господи, вразуми, спаси и помилуй.