От Мак
К All
Дата 06.02.2013 15:34:17
Рубрики Россия-СССР; Крах СССР; Идеология; Культура;

С.Г.Кара-Мурза. Куски книжки к пункту 15. Ученые-гуманитарии как идеологи

Из списка тем к проекту в ЖЖ:
http://sg-karamurza.livejournal.com/140837.html
15. Научные авторитеты (социальных наук) как идеологические пропагандисты


С.Г.Кара-Мурза: Начинаю выкладывать куски книжки к п. 15 "повестки дня". Отшлифую сомнительные места и выложу всю
http://sg-karamurza.livejournal.com/143703.html

Кусок 1.

Как я сообщал, кончил текст к п. 15 повестки дня. Получилось многовато – 180 стр. Завтра отдам на цензуру, чтобы не выйти за рамки. А пока буду полезные куски выкладывать здесь. Первая мысль – ничего не сделать «практически», если не соберем группы, которые смогут влиять на общественное сознание. Причем как влиять ¬– изменять мировоззренческую матрицу. То есть, оставь надежды, всяк сюда входящий, если не желаешь потрудиться на этой ниве. Завтра выложу и библиографию. Сноски даны в тексте в квадратных скобках.
Итак, начинаю брошюру.

Раздел I. Общественное сознание и гуманитарная интеллигенция (обществоведы)

1. Советское обществоведение и шестидесятники

Как сказал Плеханов, «нет ни одного исторического факта, которому не предшествовало бы, которого не сопровождало бы и за которым не следовало бы известное состояние сознания».
Политическое действие, которое приводит к какому-то сдвигу в общественных отношениях ¬– это «исторический факт». Это действие невозможно, если ему не предшествует соответствующее изменение в сознании группы людей. Вся история показала, что это условие является абсолютным. Многие философы утверждают это в разных выражениях. Как подчеркивал один из ведущих социологов современности П. Бурдье, «политический бунт предполагает бунт когнитивный, переворот в видении мира».
Когнитивный бунт – это перестройка мышления, языка, «повестки дня» и логики объяснения социальной действительности. Само по себе недовольство этой действительностью к «политическому бунту» не ведет. Например, в настоящий момент большинство населения России не просто недовольны реальностью, но испытывают страдания. В 2011 году Институт социологии РАН опубликовал большой доклад, подводящий итоги исследований восприятия реформы в массовом сознании – с начала реформ до настоящего момента. Большой раздел посвящен «социальному самочувствию» граждан, то есть, состоянию их духовной сферы.

В докладе сказано: «Рассмотрим ситуацию с негативно окрашенными чувствами и начнём с самого распространённого по частоте его переживания чувства несправедливости всего происходящего вокруг. Это чувство, свидетельствующее о нелегитимности в глазах россиян самого миропорядка, сложившегося в России, испытывало в апреле 2011 г. хотя бы иногда подавляющее большинство всех россиян (свыше 90%), при этом 46% испытывали его часто. … На фоне остальных негативно окрашенных эмоций чувство несправедливости происходящего выделяется достаточно заметно, и не только своей относительно большей распространённостью, но и очень маленькой и весьма устойчивой долей тех, кто не испытывал соответствующего чувства никогда – весь период наблюдений этот показатель находится в диапазоне 7–10%. Это свидетельствует не просто о сохраняющейся нелегитимности сложившейся в России системы общественных отношений в глазах её граждан, но даже делегитимизации власти в глазах значительной части наших сограждан, идущей в последние годы» [1].
Почему же у массы страдающих людей не возникает попытки организоваться, чтобы совместно разобраться в причинах своей беды и вариантах действий для того, чтобы воздействовать на социальную действительность с целью ликвидации или хотя бы ослабления этих причин? Потому, что их когнитивная структура, то есть, весь инструментарий их мышления и «видения мира», сформированный в 1990-е годы, не изменился. После 2000 г. он совершенствовался всеми средствами, которыми располагали власть имущие, и сегодня охраняется средствами воздействия на массовое сознание. Пока что для этого достаточны экономические и культурные средства, сила применяется в небольших порциях. Признаков когнитивного бунта пока нет, процесс обновления инструментов мышления требует времени и усилий всех социокультурных групп и, прежде всего, интеллигенции.
Одно из необходимых усилий – изучение уроков истории, и прежде всего истории близкой, лучше всего отечественной, которая творилась на нашей культурной почве. Здесь нам очень повезло – мы пережили катастрофу крушения советского строя (те, кому за 35). «Чем эпоха интересней для историка, тем для современников печальней». Как же был подготовлен тот когнитивный бунт, который обернулся тяжелейшим ударом по жизни большинства нашего населения? Кто и как подготовил то «известное состояние сознания», в котором люди равнодушно, или даже аплодируя, отдали свое национальное достояние ничтожному меньшинству, которое ничем его не заслужило?
Как известно, во время перестройки верхушка КПСС с помощью ее идеологической машины и используя «недоброжелательное инакомыслие» большой части интеллигенции, сумела разрушить ту «мировоззренческую матрицу», которая служила основой легитимности советского общественного строя и его политической системы (СССР). Для этого не требовалось, чтобы большинство населения заняло антисоветскую позицию, было достаточно, чтобы в массовом сознании иссякло активное благожелательное согласие на существование СССР. Если население поддерживает политическую систему пассивно, то организованные заинтересованные силы способны сменить социальный строй и политическую систему. А такие силы имелись и в стране, и за рубежами.
Сдвиг интеллигенции к идее перестройки народного хозяйства и перехода к частному предпринимательству происходил быстро и вопреки установкам основной массы населения. Это отражено в большом докладе ВЦИОМ под ред. Ю. Левады «Есть мнение» (1990) [110]. В общем, вывод авторов книги таков: «Носителями радикально-перестроечных идей, ведущих к установлению рыночных отношений, яв¬ля¬ю¬тся по преимуществу представители молодой технической и инженерно-экономи¬ческой интеллигенции, студенчество, молодые работники аппара¬та и работники науки и культуры» [110, с. 83].
Мы не можем сказать, какая часть интеллигенции была «носителями радикально-перестроечных идей», но можем утверждать, что эта часть была достаточна, чтобы подготовить и осуществить «когнитивный бунт, переворот в видении мира», необходимый для «политического бунта» 1991 года. Критическая масса интеллигенции обладала разнообразием, квалификацией и влиянием, чтобы выполнить свою миссию по подрыву легитимности СССР. Остальное было делом техники для партийно-государственной верхушки и ее внешних союзников.
Здесь мы не будем рассматривать структуру элиты советской интеллигенции, которая стала авангардом перестройки, это большая тема, и ее сначала надо «переварить» по частям. Отмечу только, что все части этого авангарда выполняли важные функции, как разные рода войск в большой операции. Некоторые авторы выделяют ту или иную функцию как решающую. [Например, очевидно важную роль в подтачивании легитимности СССР сыграли юмористы, начиная с конца 1950-х годом, с А. Райкина. Видный социолог Г.С. Батыгин (1951-2003) писал: «Риторика обновления в значительной степени основана на парадоксе и оксюмороне, легко преодолевавших бинарные оппозиции советской языковой системы, смехе, пародировании прецедентных текстов и рецитаций. … Смех и парадокс, внедренные в социальный дискурс, разрушили легитимационные устои советского государственного устройства» [3, с. 41]. Это так, но разрушили, действуя как элемент системы.]
Но, скорее, победа была достигнута именно благодаря системности воздействия на сознание населения.
В принципе, более чем за полвека до перестройки Антонио Грамши весьма точно предсказал, какими средствами воздействия на сознание интеллигенция укрепляет или разрушает легитимность общественного строя (он использовал понятие культурной гегемонии). Но в наше время примерно о том же пишут современные культурологи и социологи, очевидцы и участники разрушения СССР. Отвлечемся от того, ликовали они при этом или страдали. Они оставили важные наблюдения.
Г.С. Батыгин дает такое общее определение: «Интеллектуалы и публицисты артикулируют и обеспечивают трансмиссию “социального мифа”: идеологий, норм морали и права, картин прошлого и будущего. Они устанавливают критерии селекции справедливого и несправед¬ливого, достойного и недостойного, определяют представле-ния о жизненном успехе и благосостоянии, сакральном и профанном. Любая тирания уверенно смотрит в будущее, если пользуется поддержкой интеллектуалов, использующих для этого образование, массовую информацию, религию и науку. Но если альянс власти и интеллектуалов нарушен, происхо¬дит кризис легитимности и реформирование системы…
Причины социальных трансформаций обычно усматрива¬ются в противостоянии власти и народа. Принято ассоцииро¬вать “тоталитарную власть” с силами зла и репрессии, а “на¬род”, по определению, воплощает начала добродетели и спра-ведливости. Вероятно, эта точка зрения основана на мистификации “власти” и “народа” и не объясняет кризисы легитимности, которые возникают внутри институтов власти и лишь затем мобилизуют “народные” социальные движения. Не исключено, что кризис легитимности коммунистического и посткоммунистического режимов в России связан преимущественно с позиционным конфликтом в дискурсивном сообществе, “новом классе”, который был классом пришедших к власти людей “литературного сословия” (ordo literatorum), идеократии, и участвовал в конституировании социальных порядков до конца 1980-х годов, когда альянс власти и интеллектуалов был разрушен» [3, с. 45].
[Здесь приводится много выдержек из работ Г.С. Батыгина (1951-2003). Это был умный человек с научным типом мышления. Он один из немногих социологов занимался изучением когнитивной платформы советского и постсоветского обществоведения. Кроме того, он был вхож в элиту этого сообщества, более того, во время перестройки занял антисоветскую позицию, и его суждения об этой элите нельзя назвать пристрастными. Он сказал в интервью: «Мне исключительно повезло, что я уже не живу при советском режиме, всю отвратительность которого понимаю только сейчас. В биологических терминах его можно назвать рецессивным, то есть вырождающимся, тупиковым. Если бы советская власть продолжалась до сих пор, моя судьба была бы катастрофической. Я бы никогда не увидел тех возможностей, которые есть сейчас. Я не могу себе представить без ужаса, что творилось. А сейчас есть огромные возможности — это величайшее благо» [30].
От П.В.Куракин
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 18.02.2013 21:25:44

Протестую. Среди технарей и естественников негодяев не меньше

профессора Л. Д. Кудрявцева, завкафдрой высшей математики в МФТИ "
"Современное общество и нравственность" http://www.portal-slovo.ru/pedagogy/37890.php?ELEMENT_ID=37890&PAGEN_2=8

"После неправедных действий только раскаяние и покаяние могут стать творческим началом для новых деяний, направленных на пользу общества, а единственно надежным и верным путем к духовному возрождению нации является возрождение веры народа в Бога."


Когда говорят о чем-то "единственно верном", это что-то мне напоминает ("не будем показывать пальцем, хотя это был слоненок"). Главная ложь Кудрявцева состоит в том, что никакой связи религии и нравственности никем не выявлено: все бандиты крестятся. Ну или, корректнее говоря, никто не показал, что среди бандитов (и убийц) какой-то другой процент верующих, нежели среди неверующих. Это просто способ видеть мир, на который каждый имеет право, но и не более того. Я вот верю в первородный хаос, но с какой стати ВСЕ должны верить, что это и ЕСТЬ нравственность?

О чем говорит цитата Кудрявцева, так только то что либо

а) математика - не наука (у Льва Дмитриевича нет понятия о научном методе)
б) понятие у него есть, но он его применительно к нравственности не применяет, однако всех уверяет в единственной верности, то есть, по простому, врет. То есть, он - негодяй.

ну, или, можно признать Льва Дмитриевича просто старым маразматиком (как говорит отец, мало кто избегает этой болезни), но вот издательские органы Академии Наук, которые его муру тиражируют, да еще в массовой серии - вот они уже не отвертятся, это настоящие негодяи.

Вообще, честно было признать, что у власти всегда негодяи. Но при советской власти их не выбирали, вот такой упс. Сами себя через диктатуру КПСС назначали. А сейчас выбирают, простые русские люди - сами.
От K
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 08.02.2013 13:59:59

Маленький вопрос

Чем были взгляды для демиургов перестройки, или их личными убеждениями, или
обычными инструментами, которые выбирают в зависимости от цели? На убеждения
не похоже, раз они так быстро перешли от построения государства для
трудящихся к презрению к копошащемуся у их ног быдлу. Но если их взгляды
являются просто инструментом (интеллектуальным поносом), то что разномастную
кодлу построило в ряд, какая настоящая цель, которая была, получается, выше
их личного сиюминутного инструмента. И если их взгляды не личные убеждения,
за которые жизни отдают, а всего лишь очередной инструмент, лапша на уши для
быдла, то что ценного мы можем взять из рассмотрения их интеллектуального
поноса без анализа их настоящей цели? Мы даже не сможем научиться вешать
лапшу на уши, ведь мы не понимаем для чего ее вешают, с какой целью, а
именно цель определяет скорость и направление лапши.
От Ягун Евгений
К K (08.02.2013 13:59:59)
Дата 10.02.2013 13:30:27

Для К ...

Здравствуйте, уважаемый К!
Мои искренние комментарии.

Комментарий N 1 (ответ К к Кара-Мурза, 08.02.2013).
> (К) Чем были взгляды для демиургов перестройки, или их личными убеждениями, или обычными инструментами, которые выбирают в зависимости от цели? На убеждения не похоже, раз они так быстро перешли от построения государства для трудящихся к презрению к копошащемуся у их ног быдлу. …
Не следует всех «демиургов перестройки» причислять к одному сегменту, – запутаемся. Было «видовое разнообразие», которое объединяло и разделяло. Вот наглядный пример.
Жертва умирает от заразной болезни, а рядом сидит падальщик. Он «для порядка» выклевал глаз, но осторожничает и терпеливо ждет окончательной смерти. А кто «палачи»? Убивают «приговоренную» смертоносные бактерии, у которых самоцель – нажраться и размножиться. Объективно «по факту деяния» падальщик и бактерии союзники, – совместно добиваются смерти жертвы. Однако «личная мотивация» у них – разная. Итоги для всех также разные. Потому как труп оказывается в желудке падальщика, где благополучно переваривается вместе с бывшими союзными, но «безмозглыми» бактериями.
Выводы.
1). Значительная часть современной оппозиции, это перевариваемые в желудке падальщика бактерии, то есть – личный состав 5-я колонны, оттертый от корыта.
2) Прежде, чем неимоверными усилиями извлекать (возрождать) жертву из желудка падальщика (а это возможно), нужно четко идентифицировать микробы … Или вы любите наступать на те же грабли?

Комментарий N 2 (…?).

> (К) Взгляды, устойчивые убеждения, не меняют в возрасте, даже если жизнь заставляет, с ними расстаться практически не возможно.
«О, как вы ошибаетесь! …» (Хоботов, фильм «Покровские ворота»).
Даже внутренне энергичные и жертвенные люди (пассионарные), которые без Мечты или Идеи быстро «сгорают» (инфаркт, инсульт) или спиваются, не будучи алкоголиками, иногда кардинально меняют свои убеждения. Это эмпирический факт. Что касается «не энергичных» (субпассионариев), то им требуется постоянная подзарядка и жесткие рамки. Без «внешнего догляда» они просто автоматически «дрейфуют» (сползают) в область «говорящих животных», то есть становятся социально индифферентными обывателями. Все зависит от обстоятельств. Если таковые сложились, то до того простые рыбаки вдруг в одночасье превращаются в «ловцов человеков» (Петр и Андрей), а ненавидимый многими Савл вдруг как в сказке оборачивается апостолом Павлом. …
Случается, что происходит эффект как у насекомых, но наоборот – метаморфоза в другую сторону. Ранее (с молодости) захваченный Идеей имярек после первых побед «умиротворяется», успокаивается. А потом вдруг вообще превращается в злобного циника (взяточник). Это также, как если бы крылатое имаго вначале превратилось в куколку, а уже потом из нее вылупилась прожорливая личинка. Все быстрые и медленные метаморфозы к усложнению или к упрощению «психо-физиономии» человека есть большая Загадка. Ее разгадкой «практичные» психологи, увы, не занимаются (за исключением покойного А. Маслоу). Пытался ее решить и Л. Гумилев, но также не закончил. …

Всего доброго.
Евгений.
От Chingis
К Ягун Евгений (10.02.2013 13:30:27)
Дата 11.02.2013 15:18:20

небольшая поправка

> Что касается «не энергичных» (субпассионариев), то им требуется постоянная подзарядка и жесткие рамки.
Субпассионарии - это нечто другое, более скверное. То, что вы назвали субпассионариями - гармоничные люди (по Гумилеву).

Лучшее - враг хорошего
От Ягун Евгений
К Chingis (11.02.2013 15:18:20)
Дата 12.02.2013 00:50:19

Re: небольшая поправка

Здравия желаю!
> (Ягун Е.) Что касается «не энергичных» (субпассионариев), то им требуется постоянная подзарядка и жесткие рамки.
> (Chingis) Субпассионарии - это нечто другое, более скверное. То, что вы назвали субпассионариями - гармоничные люди (по Гумилеву).

Я не ответил К, – он не читал, не вникал, положился на совет какого-то лоха …
Однако вам отвечу, – уже хотя бы за знание терминологии. Я не фан по складу характера, а эксперт по профессии, причем со стажем. Гумилева изучаю давно и дотошно. Проверял его теорию на таких «фенечках», которыми сам Лев Николаевич при жизни даже не занимался. Короче, не переживайте за меня – я очень даже в теме. …
Посему учить меня азам Гумилева не следует. Более того, я пытаюсь развивать его теорию и далее. В частности, пытаюсь применить к сегодняшней России.
Для начала ознакомьтесь по этой ссылке с данной диаграммой, которую я называю Секстантом Гумилева (секстант, потому что всего два параметра):
http://gumilevica.kulichki.net/maps/ebe04.html

Здесь слева от оси Ординат располагаются пассионарии, а справа – субпассионарии. Между ними по оси Ординат – гармоники. Однако их ареал шире «узкой вертикали», а в определенные времена их численность в социуме может достигать 10-15%. Это очень много, учитывая, что число пассионариев даже в период Акматических стадий (от времен Ивана Грозного до декабристов) не превышает 7%.
Так вот ничего скверного в субпассионариях нет. Более того, уважаемый Chingis, ваша родная мама – субпассионарий. В лучшем случае – гармоник. Жена, если есть, – тоже. Дочка – таковой же, – будет. Про вашего папу ничего сказать не могу – у мужчин разброс от и до. Таковой же субпассионарной была ваша первая учительница. Короче, в целом это нормальные люди. Их подавляющее большинство. Просто их всех объединяет одна личностная мотивация – любым идеям они рано или поздно предпочтут комфорт. …
Если возникнут вопросы по «психотипам», то обращайтесь. У Л.Н. Гумилева многое чего осталось неразъясненным, отчего некоторые «знатоки» уже 20 лет его «опровергают». …
С уважением.
Евгений.

От Chingis
К Ягун Евгений (12.02.2013 00:50:19)
Дата 13.02.2013 18:32:49

Спор о словах

Что такое субпассионарий знают все, читавшие Гумилева. Что такое субпассионарий по Ягуну знает только Ягун.
Пусть ваша мама будет субпассионарием, а моя мама - гармоником.

Лучшее - враг хорошего
От Ягун Евгений
К Chingis (13.02.2013 18:32:49)
Дата 18.02.2013 00:09:13

Re: какой же это спор ...

>Что такое субпассионарий знают все, читавшие Гумилева. Что такое субпассионарий по Ягуну знает только Ягун.
>Пусть ваша мама будет субпассионарием, а моя мама - гармоником.

>Лучшее - враг хорошего

Пусть будет кем захотите. И не стоит так щеки надувать, во-первых, мы не в песочнице, во-вторых, разговор о серьезном.
Впрочем, я понял, тема не ваша. ...
От K
К Chingis (13.02.2013 18:32:49)
Дата 13.02.2013 22:25:52

Используемое Гумилевым из Тойнби

> Что такое субпассионарий знают все, читавшие Гумилева. Что такое
> субпассионарий по Ягуну знает только Ягун.
> Пусть ваша мама будет субпассионарием, а моя мама - гармоником.

процесс генезиса, роста, надлома и разложения, распад, смутное время,
реликтовые общества, культурное излучение, внутренний творческий импульс,
перенос энергии и ритм.



мутации примитивных обществ (у Гумилева людей),



одним из симптомов социального распада и причиной социального раскола
является вырождение меньшинства, ранее способною руководить благодаря своим
творческим потенциям. . . тайна творчества. [ у Гумилева - тайная энергия]



В общий бурлящий поток каждый ученый вливает свой кувшин чистой воды, и
вечно-живые струи устремляются полноводной рекой в пределы и времена,
неведомые ныне живущим. [ у Гумилева - кровь он свою пускает]



генезис цивилизаций требует творческих усилий более чем одной расы.

/////////////////////////////

все наиболее красивое у Гумилева украдено у Тойнби, включая отдельные цитаты
От Chingis
К K (13.02.2013 22:25:52)
Дата 13.02.2013 23:09:48

Какие громкие слова: украдено, цитатами уворовано...

Оригинальное у Гумилева - это "пассионарная энергия", неизвестно по каким причинам пробуждающаяся невероятно сильным взрывом, порождающим суперэтносы, и впоследствии более-менее предсказуемо (пофазно) затухающая

Лучшее - враг хорошего
От K
К Chingis (13.02.2013 23:09:48)
Дата 14.02.2013 18:23:18

Re: Какие громкие

> Оригинальное у Гумилева - это "пассионарная энергия", неизвестно по каким
> причинам пробуждающаяся невероятно сильным взрывом, порождающим
> суперэтносы, и впоследствии более-менее предсказуемо (пофазно) затухающая

Когда совпадают целые цитаты это совсем не хорошо (например, в знаменитой
цитате Тойнби о <кувшине воды> Гумилев просто сделал замену на <кровь из
вен>, сделав цитату мрачно суицидной).

А по поводу пассионарности. . . все просто как грабли. <Дуги пассионарности>
совпадают с маршрутами древней торговли, отсюда и одновременность социальных
процессов в <дугах>. Например, когда китайцам надоели проблемы шелкового
пути, плюс были проблемы в самом Китае, китайцы просто обрезали внешнюю
торговлю (была осуществлена попытка найти путь морем, и почти преуспели).
Это привело к принципиальным изменениям на трассе шелкового пути,
мусульманские сатрапии, паразиты шелковой трубы, сдулись, и Россия начала
экспансию на Восток, давя одного за другим грабителя, мешавшего ее торговле
пушниной. Таким вот образом и была приобретена Сибирь, а Россия стала
великой империей.

Как возникла дуга на Востоке - арабы засыпали путь фараонов, прообраз
Суэцкого канала, и вся торговля пряностями с Индии (точнее - через Индию, не
в Индии их выращивали т вся торговля пряностями с Индии () го ь, а Россия
стала великой империей. а другим тунеядца ) пошла через арабов, через Сирию.
Но когда португальцы построили корабли, способные обогнуть Африку, сдулись
как арабы, так и венецианцы и прочие североитальянские посредники, эпоха
блеска их культуры закатилась.

Экономика, экономика и еще раз экономика, никакого мистицизма и
пассионарного излучения.
От Chingis
К K (14.02.2013 18:23:18)
Дата 25.02.2013 11:57:49

Это не объясняет того, что произошло с монголами при Чингисхане

>> Оригинальное у Гумилева - это "пассионарная энергия", неизвестно по каким
>> причинам пробуждающаяся невероятно сильным взрывом, порождающим
>> суперэтносы, и впоследствии более-менее предсказуемо (пофазно) затухающая
>
>Когда совпадают целые цитаты это совсем не хорошо (например, в знаменитой
>цитате Тойнби о <кувшине воды> Гумилев просто сделал замену на <кровь из
>вен>, сделав цитату мрачно суицидной).

>А по поводу пассионарности. . . все просто как грабли. <Дуги пассионарности>
>совпадают с маршрутами древней торговли, отсюда и одновременность социальных
>процессов в <дугах>. Например, когда китайцам надоели проблемы шелкового
>пути, плюс были проблемы в самом Китае, китайцы просто обрезали внешнюю
>торговлю (была осуществлена попытка найти путь морем, и почти преуспели).
>Это привело к принципиальным изменениям на трассе шелкового пути,
>мусульманские сатрапии, паразиты шелковой трубы, сдулись, и Россия начала
>экспансию на Восток, давя одного за другим грабителя, мешавшего ее торговле
>пушниной. Таким вот образом и была приобретена Сибирь, а Россия стала
>великой империей.

>Как возникла дуга на Востоке - арабы засыпали путь фараонов, прообраз
>Суэцкого канала, и вся торговля пряностями с Индии (точнее - через Индию, не
>в Индии их выращивали т вся торговля пряностями с Индии () го ь, а Россия
>стала великой империей. а другим тунеядца ) пошла через арабов, через Сирию.
>Но когда португальцы построили корабли, способные обогнуть Африку, сдулись
>как арабы, так и венецианцы и прочие североитальянские посредники, эпоха
>блеска их культуры закатилась.

>Экономика, экономика и еще раз экономика, никакого мистицизма и
>пассионарного излучения.




Лучшее - враг хорошего
От K
К Chingis (25.02.2013 11:57:49)
Дата 25.02.2013 15:01:04

С монголами ничего не произошло

А вот с наемниками произошло то же, что и всегда, что и раньше происходило,
и позже происходило, что завтра в США и в Россиянии произойдет. Наемники,
призванные помогать порабощать местных, вырываются из под контроля
центральной власти и сами захватывают власть. Монголы, и не только, помогали
китайским императорам как внутри страны, так и на шелковом пути, поэтому
снесло заодно и всех на шелковом пути, вначале на южном, а потом на
северном. Государства наемников долго не живут, быстро вырождаются и
приходят в упадок, что и произошло с монголами, а после с маньчжурами, а
ранее с киданями, что произошло с Римом и солдатскими императорами, что
сегодня происходит на Западе, где местные политики - все наемники менял
Ротшильдов, что и с нами произойдет в ближайшее время - упадок, разложение,
распад. Единственный выход это преодолеть - выгнать завоевателей и их
наемников.
От Chingis
К K (25.02.2013 15:01:04)
Дата 25.02.2013 18:18:39

Монголы - наемники?

Я что-то пропустил из курса истории? Или это из альтернативной реальности?
Лучшее - враг хорошего
От Artur
К Chingis (13.02.2013 23:09:48)
Дата 14.02.2013 18:16:06

и использование энтропии, как основного врага живого организма

>Оригинальное у Гумилева - это "пассионарная энергия", неизвестно по каким причинам пробуждающаяся невероятно сильным взрывом, порождающим суперэтносы, и впоследствии более-менее предсказуемо (пофазно) затухающая

сабж

любая теория цивилизаций это метафора организма. Все они должны быть во многом похожи. Но использование роста энтропии делает эти метафоры на порядок более ясными, чем туманные представления - вызов-ответ
От Chingis
К Artur (14.02.2013 18:16:06)
Дата 25.02.2013 11:59:11

Совершенно логично

>>Оригинальное у Гумилева - это "пассионарная энергия", неизвестно по каким причинам пробуждающаяся невероятно сильным взрывом, порождающим суперэтносы, и впоследствии более-менее предсказуемо (пофазно) затухающая
>
>сабж

>любая теория цивилизаций это метафора организма. Все они должны быть во многом похожи. Но использование роста энтропии делает эти метафоры на порядок более ясными, чем туманные представления - вызов-ответ
Судя по Тойнби, у руля мирового господства должны были стоять чукчи и эскимосы
От K
К Ягун Евгений (12.02.2013 00:50:19)
Дата 12.02.2013 05:24:46

Мирона на Вас нет

> Я не ответил К, . он не читал, не вникал, положился на совет какого-то
> лоха "

Читал и много - Этногенез и биосфера, Русь и великая степь, Тысячилетине
вокруг Каспия, штук 10 книг прочел

1. У Гумилева нет никакого подтверждения его теории
2. Гумилев скомпоновал ее из вполне известного
3. Гумилева крышевала козлы из партии Мьянмы
От miron
К K (12.02.2013 05:24:46)
Дата 12.02.2013 14:06:18

Мирон есть. Критика Гумилева

КРИТИКА ГИПОТЕЗЫ ГУМИЛЕВА

Попробуем оценить научность взглядов Гумилева на этногенез. Изучая переломные даты истории, Л.Н.Гумилев разработал новую концепцию этногенеза на основе гипотезы пассионарости. В соответствии с этой концепцией, развитие этноса в большой степени предопредлено внутренними причинами, его саморазвитием.

В ходе развития этноса меняются стимулы, направляющие его деятельность, начиная от стремления к переустройству, проходя через поиск удачи, стремление к идеалу знания и красоты и далее к идеалу победы. Если говорить образно, то по теории Л.Н. Гумилев, в своем развитии этнос проходит несколько стадий, на каждой из которых свои "лозунги момента". Рождение этноса - "Надо исправить мир, ибо он плох". Подъем - "Будь тем, кем ты должен быть". Вершина -"Будь самим собой". Надлом - "Только не так, как было". Переход в инерционню фазу - "Дайте же жить, гады!" Обскурация - "Да когда же это кончится!!!" Но, по гумилевской схеме, это еще не конец. Падение может продолжаться. Переход к мемориальной фазе - императив "А ведь не все еще погибло!" Мемориальная - "Впомним, как было прекрасно". Вырождение - "А нам ничего не надо". Среднее время между двумя сериями пассионарных толчков составляет около 400 лет.

Важным моментом теории Гумилёва является констатация неразрывной связи специфических черт этноса с условиями его существования. По Гумилеву, человек - часть этноса (народа), а народ - одно целое с ландшафтом. По его мнению, пересления народов и групп вызывают катастрофические последствия, когда эмигранты попадают на чуждый им ландшафт. Суперэтносом Гумилев называет некоторую общность людей, сформировавшуюся не обязательно по этническому признаку, например, христиан. Затем суперэтнос расширяется, захватывает новые территории у соседей, но постепенно пассионарная энергия теряется. Военных успехов становится меньше, зато появляются успехи на поприще искусства, культуры, науки. Пассионарная энергия продолжает убывать, наступает застой, и соседи откусывают кусочки некогда могучей державы. Ну а потом остается реликт, небольшая страна (если ее никто не захватил), небольшой народ (если он не растворился среди других народов), у которого уже все в прошлом. Весь цикл занимает несколько тысяч лет.

По мнению Гумилева, ключевой переменной, характеризующей стадию развития этноса, вляется уровень его пассионарности. Эта величина определяет число людей, которые способны в ущерб собственному благополучию или безопасности менять ценности, стандарты поведения, отношения, создавать новое, иначе говоря, "делать историю".

Согласно Гумилеву, пассионарий - это энергичный человек, готовый на самопожертвование. Мотивы действий пассионариев не задаются прямо ни интересами их материального благополучия, ни общепринятыми нормами поведения - их цели определяются идеями, направленными на изменение окружающего мира (как у них появились эти идеи - второй вопрос). "При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы. Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на все уровнях социальной иерархии, они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают таким образом новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории", - пишет Л.Н.Гумилев.

По мнению Айзатулина, пассионарность - не только и не столько чрезвычайная активность (люди "длинной воли", очень ею гордящиеся), но прежде всего это беспредельная страсть (passio - трасть) как антиинстинкт, как "качество, толкающее к иллюзорным целям, страсть, которая сильнее самого инстинкта самосохранения, антиинстинкт".

Наряду с пассионариями в каждом этносе имеются гармоничные люди, которые сродни нормальному обывателю. Они не стремятся изменить мир и обычно следуют общепринятым нормам поведения; эти нормы ограничивают их действия по достижению личного благополучия. Наконец, есть так называемые супассионарии. Это те, кто прежде всего озабочен личным благополучием и практически не подвержен групповому контролю. Ради личного благополучия они готовы нарушить любые моральные нормы (если, конечно, им не грозит наказание); устройство мира их не интересует (если, конечно, это не сказывается на личном благопоучии).

ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ПАССИОНАРНОСТЬ?

Что же вызывает вспышки пассионарности? Четкого ответа на этот вопрос у Гумилева нет. С одной стороны, Гумилев искал источник пассионарности и интуиция вывела его на теорию В.Вернадского. Он стал считать, что цикл этногенеза запускает некий неизвестный космический фактор, например, повышенная солнечная активность. Но активность солнца воздействует на всех людей на Земле, а не локально. По Гумилеву же, в некоторой точке планеты внезапно происходит пассионарный взрыв, появляется большое число пассионариев, и потом формируется новый этнос.

С другой стороны, в появлении пассионарности возможна связь с состоянием ландшафта. Например, сразу после смерти Л.Гумилева было обнаружено, что оси зон пассионарных гумилевских толчков этногенеза на земной поверхности совпадают с известными зонами геологической активности или определенным образом ориентированы относительно двух уникальных точек на земной поверхности - проекций мантийного потока Земли, полученных в теории геодинамики О.Сорохтина. И именно на гумилевских осях лежат все 22 найденные на границах океана и континентов сероводородные зоны (цитируется по Айзатулину).

ДРУГИЕ ВОЗМОЖНЫЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПАССИОНАРНОСТИ

Некоторые (Одинцов, 2005) считают, что гипотезу Гумилева надо изложить несколько по другому. Имеется ряд государств, соперничающих между собою. Ими руководят правители с различным уровнем способностей. Этот уровень подвержен случайным флуктуациям. И вот в одном из государств появляется более талантливый и удачливый правитель. Он расширяет свою страну за счет соседей. Чем больше подданных, тем больше солдат и крестьян, которые кормят армию. Чем больше армия, тем проще завоевывать новые земли. Для поднятия пассионарной энергии внедряется идеология, как правило, весьма примитивная: престижно быть крутым воином и захватывать богатую добычу. Когда много захватили, появляется желание пожить в свое удовольствие в праздности и роскоши. Можно заняться культурой и наукой или хотя бы просто послушать музыкантов и мудрецов. А стоит расслабиться, и новые завоеватели не заставят себя ждать. Так погиб древний Рим и многие другие державы.

Другим механизмом возникновения у ряда людей пассионарности может быть идеология. Во все времена были пророки, идеологи, теоретики. Как правило, массы оказывались глухими к их проповедям. И вот один из них создавал толковое учение, отвечающее чаяниям людей, воспламеняющее сердца миллионов. И миллионы пассионариев претворяют его в жизнь. Так возникло христианство, так родился марксизм. Оба сценария могут быть реализованы одновременно, например, Магомет и проповедь читал, и мечом махал. Так возник ислам. Нетрудно видеть, что пассионарный взрыв порождается вполне земными причинами и нет смысла приплетать сюда некие таинственные космические силы.

Думается, что гипотеза наследования культуры (Richerson and Boyd, 2005) также позволяет наполнить идеи Гумилёва о пассионариях, субпассионариях и гармониках новым содержанием. Если приложить идеи Гумилева к научным данных, собранным Ричерсоном и Бойдом, то получится, что пассионарии - это те, у кого есть инициатива и общественно ориентированные идеи (альтруизм) существенно сильнее индивидуально ориентированных. У них преобладает ориентация на высшие уровни мотивации поведения, в особенности четвёртый. Гармоники - это те, у кого относительный баланс общественных и индивидуально ориентированных идей. Они могут быть инициативными и пассивными. Субпассионарии - это инициативные люди, у кого индивидуально ориентированные идеи существенно сильнее групповых. Субпассионарии ориентированы на удовольствия, на первичные уровни пирамыды Маслоу.

Пассионарность может быть выведена из чувствительности человека к риску. Пассионарий - это тот, у кого чувство боязни риска уменьшено, увеличено значение общественно ориентированных удовольствий высшего уровня. У гармоников - средняя степень переносимости риска. Пассионарность возникает как идея под давлением внешней среды и обстоятельств. Например, недостаток пищи и голод заставляет людей решать, что делать - появляется решение идти в другое место – это потом проявляется как пассионарность. Она всегда есть у инициативного и решительного. Но нельзя всё сводить только к наличию той или иной идеи. Человек ведь ещё и биологическое существо. На эту классификацию накладывается классификация типов личности по Павлову: сильный - слабый, замедленный - быстрый, уравновешенный – неуравновешенный; или – другая классификация - сангвиник (сильный уравновешенный быстрый), холерик (слабый неуравновешенный быстрый), флегматик (сильный уравновешенный медленный), меланхолик (слабый).

В целом, концепция Гумилва представляется интересной, однако её использование для прогноза исторического развития требует ответа на вопрос, каким образом пассионарность, хотя бы в принципе, может быть измерена. Она ставит больше вопросов, нежели дает ответов.

НЕДОСТАТКИ ГИПОТЕЗЫ ПАССИОНАРНОСТИ

Главным недостатком идеи Гумилева является не соответствие ее критериям научности. 1. Основная проблема гипотезы Гумилева состоит в недоступности первичных материалов. На основе неких статистических данных Гумилев рисует знаменитые графики роста и затухания "пассионарности" у различных этносов, а также "линии толчков". Однако из этих графиков не понятно, как и что измерял Гумилев. Как измерялись временные параметры при археологических находках и какова их точность? У Гумилева воспроизводимых или хотя бы проверяемых подсчетов и измерений не найдено. Графики, за неимением данных, отражают лишь личные впечатления Гумилева после изучения истории и создания модели, которая, вероятно, весьма потом влияла и на подбор фактов в свою поддержку. Книг с изложением методики расчетов графиков Гумилева я в Интернете не нашел. Древних социологических данных пока нет. Археология же очень неточная наука – насколько я понял из книги Шеннана (Shennan S. 2002). точность оценки археологических находок очень низка. Если такого субстрата для графиков нет (а скоре всего это именно так), то модель Гумилева никаким образом не связана с естественными науками, а является лишь еще одной историософией.

2. Если измерения не опубликованы, но сушествуют, то их надо опубликовать. Использование неопубликованных результатов как главных аргументов недопустимо, т.к. теряется возможность их проверки независимыми исследователями. Если сам Гумилев не сумел что то доделать, это доделывают его ученики. В Интернете нет ни одной книги, где бы те неопубликованные первичные данные Гумилева были преданы огласке. Даже на сайте Гумилевика их нет. Я хорошо знаю ряд авторов, которые стояли среди основателей сайт Гумилевика и были ярыми поклонниками Гумилева. После тшательного исследования первичных материалов, точнее обнаружения того факта, что их нет, они перестали быть поклонниками Гумилева. Отсуствие ссылок на развитие идей Гумилева в Интернете является косвенным доказательством отсутствия у него учеников и отсутствия его первичных материалов.

Мне могут задать вопрос, а может я просто учеников Гумилева не знаю. Отвечаю сразу и без колебаний. На свете все может быть. Но дело в том, что я знаю, как создавался сайт Гумилевика, и видел попытки найти все эти работы. Поэтому вероятность того, что я прав сушественно выше того, что эти работы есть. Иначе бы мои оппоненты их нашли и мне предъявили или связались с учениками Гумилева и те меня бы раскритиковали.

3. В концепции наиблее уязвимым моментом, вероятно, является начальная стадия возникновения этноса так называемый пассионарный толчок. Не ясны также мотивы поступков пассионариев, направляющего начала в их деятельности. Сам автор концепции связывал его c некими "мутациями" либо с неизвестными космо-физическими факторами. По этой теории, пассионарность, видимо, индуцируется воздействием из космоса на определенные регионы земли в течение достаточно короткого времени. Расширяет какой-либо народ сферу своего влияния - есть у этого народа пассионарность, не расширяет - нет ее. Причина расширения - пассионарность. По сути наблюдение над народом являются ретроспективным критерием наличия у него пасионарности. Но причинно–следственная связь практически не видна.

Понятие пасионарности не определяется независимым образом через какие-то черты народа, условия жизни и т.п., чтобы можно было предсказать будущие последствия, а не только обозначать их задним числом как пассионарность. Неясно, подразумевает ли Гумилев влияние Бога или внеземных цивилизаций - он отрицал это и называл причины естественными. По мнению Айзатулина, все экстраполяции осей зон пассионарных толчков проходят через 22 известные в океанологии сероводородные зоны в пограничных областях континенты-океан, которые являются зонами резко повышенной биогеохимической активности. Но это лишь очень и очень непрямое подтверждение Гумилева. Но никто не доказал, что сероводород рождает пассионарность или как то влияет на культуру.

4. Очень много вопросов вызывает предположение Гумилева о роли некоего излучения для стимуляции пассионарности. Оно должно быть направленным. Но если учесть, движение планет, то район пассионарного взрыва совершает спиралевидный маневр в пространстве. Этот маневр складывается из суточного вращения Земли и ее орбитального движения вокруг Солнца. Получается, что некое космическое изучение должно прицельно бить по маневрирующей цели, не задевая другие районы Земли. Современной астрономии такой «прицел» неизвестен. Никаких субстратов в ближнем ли или дальнем космосе, способных давать узконаправленное излучение (радиус-то должен быть менее 300 км), да еще постоянно попадающее точно на Землю, пока не обнаружено, несмотря на то, что все виды электромагнитного излучения легко засекаются на Земле. Более того, даже теоретически сложно представить такой источник, чтобы "попадания" осуществлялись с некоторой регулярностью. Скажем, гравитационные линзы способны отклонять излучение, но фокусировка практически в точку, да еще и на точку практически направленное... Кроме того, современная медицина не знает никаких излучений, повышающих уровень пассионарности.

ТРЕБОВАНИЯ К НАУЧНОЙ МОДЕЛИ В ОБЛАСТИ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

У любой теории теоретически должны быть два обязательных свойства - экспериментальное подтверждение (ретроградные или реальные эксперименты) и предсказательная способность. Можно сформулировать конкретные требования к гипотезе Гумилёва – гипотеза Гумилева должна объяснять причины развития этносов, эти причины должны при логическом анализе воспроизводить имеюшиеся исторические факты с любой точки исторического развития, логика анализа должна быть доступна для проверочного анализа и предьявлять первичные факты, она должна содержать низшие уровни жизни и природы и не противоречить им.

Если модель на основана на логической цепочке при разборе исторических фактов и если нет низшего класса явлений, которые ее объясняют, она не является наукой. Отсутствие первичных материалов не позволяет оценить, какой класс явлений стоит за появлением пассионарности. Использование модели Гумилева для прогноза исторического развиия требует ответа на вопрос, каким образом пассионарность, хотя бы в принципе, может быть измерена, как она зависит от внешних воздействий и как можно ею управлять.

Меня могут спросить – что должны прогнозировать результаты археологических раскопок и теории развития Древнего Китая? Какой цели Вы хотите достичь объяснением и что спрогнозировать? Я уже говорил, что требуется формализированный (воспроизводимый логически) анализ всех этих археологических данных и источников. Такой, как например сделал Шеннан.

Если бы Гумилев провел анализ развития этносов, используя формализированные критерии и сделал прогноз на будушее и он бы подтвердился, то его гипотеза стала бы теорией. Пока особой предсказательной силы у гипотезы Гумилева нет. Трактовки ее настолько широки, что их точность растягивается до 100 лет и поэтому проверить их нельзя, так как у разных последователей Гумилева прогнозы отличаются с точностью до наоборот.

Идея пассионарности Гумилева похожа на идею Паршева, что России не дадут денег из–за климатических проблем экономики. Если модель на основана на логической цепочке при разборе исторических фактов и если нет низшего класса явлений, которые ее объясняют, она не является наукой. Не зря Гумилев обратился к биологии и геофизике. А без пассионарности, что нового он предложил? Стадийность развития этносов? Так это давно обосновано на Западе. Есть даже работы историков из МГУ, где анализировались на предмет линейности разные цивилизации (ссылка). Причем с указанием параметров, как они вычислялись и т.д. Это научный подход.

Некоторые последователи Гумилева утверждают, что Гумилев будто бы ввел в научный оборот советской обшественной науки цивилизационный подход и что главное достижение Гумилёва – подрыв формационного подхода в СССР. Мол, без Гумилёва это было бы невозможно. Действительно, в СССР было засилье марксизма, и заслуга Гумилева в том, что он пробил этот идеологический барьер. Однако научного приоритета в создании цивилизционного подхода у Гумилева нет – Тойнби в своих работах изложил цивилизационный подход гораздо глубже и на основе очень тшательного анализа исторических фактов.

Следовательно, хотя концепция Гумилева представляется интересной, она не выдерживает проверку на научность. Поэтому можно сделать заключение, что выводы из книги Гумилева публицистичны, но не научны. Гумилев играет роль Паршева в этнологии.

Вполне возможно, что наши потомки сумеют доказать наличие пассионарности или создадут непротиворечивую модель. Но пока это не более, чем гениальная догадка, которая даже под понятие гипотезы подходит с трудом, или обычная туфта. Как только кто то найдет и проверит те данные, на основе которых будто бы строил свою гипотезу Гумилев, мы немедленно вернемся к его идее. Как вернулись ученые к Менделю после 35 летнего забвения его открытия.
От Ягун Евгений
К miron (12.02.2013 14:06:18)
Дата 18.02.2013 00:14:15

Раз есть, отвечаю ...

Здравствуйте, miron!
У всех, кто серьезно изучает теорию этногенеза, есть правило, – не реагировать на подобную некомпетентную критику. Компиляторов сейчас так много, что они уподобились таежному гнусу. С большим успехом можно было бы воевать против ветряных мельниц. Тем не менее, из уважения к вам, не поленившемуся выложить свой фундаментальный труд (не двустишный щебет), решил сделать исключение. Однако должен предупредить, что втягиваться в какую-либо дальнейшую полемику не собираюсь.
> (miron) КРИТИКА ГИПОТЕЗЫ ГУМИЛЕВА
> Попробуем оценить научность взглядов Гумилева на этногенез. Изучая переломные даты истории, Л.Н.Гумилев разработал новую концепцию этногенеза на основе гипотезы пассионарости. В соответствии с этой концепцией, развитие этноса в большой степени предопредлено внутренними причинами, его саморазвитием.
Верно, – диахронными (сквозь время) законами развития. Начато за здравие. …
А вот далее уже походит на пасьянс из карт разных колод, крапленых или нарисованных от руки.
Для примера:
> (miron) Среднее время между двумя сериями пассионарных толчков составляет около 400 лет.
Это подтасовка, – умышленная или нет? – автору видней. Во-первых, – что за непонятные серии? Это пулеметные очереди, демисезонные рецидивы «космического маньяка» или сериалы про этнический роддом? Толчок един, как царапина на глобусе, потому «он и в Африке» толчок. И далее.
Никакого «среднего времени между двумя сериями» у Гумилева нет, точнее – между двумя толчками. Он просто фиксировал историческое время толчков.
И зачем вам «среднее время»? Для чего? Бездумно «скопировали» у компиляторов? Одинаково критичным надо быть не только к теории Гумилева, но и к его «критикам».
Если настаиваете на «среднем времени», следует хотя бы указать, – в какой из книг лично сам Лев Николаевич «узаконил» эту цифру как сакральную? Будет весьма корректно. Понятно, что не укажете. Но хотя бы попробуйте, – полезно! …
Некоторые любомудрые ниспровергатели Гумилева или же его горе последователи «как кума, что ехала неведомо куда …» (В.И. Даль). Они с подозрительным сладострастьем пытаются манипулировать этим самым умозрительным интервалом. Причем не в 400 (и тут вы в цифирях ошиблись!), а в 500 или даже в 250 лет. Нет смысла углубляться в эти дилетантские рассуждения о загадочной «периодичности», включая теорию циклов Плутона. Кстати, про этот Плутон Л.Н. Гумилева ознакомили еще при жизни, вызвав неудовольствие такой фантастической версией. …
Тему «интервала» следовало бы закрыть раз и навсегда, чтобы не вводить в заблуждение всех нестойких умом. Было бы желание. Законопатить ее согласно элементарному математическому правилу:

- любое конечное множество точек-событий на оси абсцисс (в наносекундах или тысячелетиях – все равно) всегда имеет кратный отрезок между соседними событиями. То есть, - этот отрезок (интервал) целое число раз укладывается в «расстояние» между любыми событиями.

Это же так просто, – найти общее кратное! Арифметику забыли? …
Ну а далее, надеюсь, вам прояснится природа всех псевдонаучных «сакральных» чисел?
Увы, 20-летнее пережевывание примитивного «артефакта» наглядно показывает реальный уровень интеллекта, как критиков Гумилева, так и некоторых его «последователей». Это либо люди с плохой естественнонаучной подготовкой (дипломированные образованы), либо вообще гуманитарии, полезшие со своим «законотворческим» мировосприятием в чуждую им епархию законов природы. Впрочем, справедливости ради, – есть и настоящие больные, одержимые гумилево-фобией, предпочитающие исключительно коричневые краски. Но об этих, ностальгирующих по собственным детским фекалиям, не будем. …
Признайтесь, компилировали текст из разных абзацев, которые некритично поняли? «Тщательнее надо! – формулу вам дали …».
Почитаем другие примеры:
> (miron) Важным моментом теории Гумилёва является констатация неразрывной связи специфических черт этноса с условиями его существования. По Гумилеву, человек - часть этноса (народа), а народ - одно целое с ландшафтом. …

Это очень грубая неточность, которая при случае станет ошибкой. Тесная взаимосвязь, это далеко не одно целое. … Или будете спорить? Тогда обоснуйте ссылками на Гумилева и вставляйте в свой трактат.
Затем выкладывается карта уже не крапленая, а рисованная от руки:
> (miron) По его мнению, пересления народов и групп вызывают катастрофические последствия, когда эмигранты попадают на чуждый им ландшафт.

Л.Н. Гумилев такой чепухи никогда не утверждал, тем более в такой «комиксной» формулировке. Для всех внимательных читателей Лев Николаевич наглядно «показывал», что в фазе Подъема этнос нередко покидает привычный ареал и кардинально меняет среду обитания. Для примера возьмем предков восточных славян. Они с III в.н.э. заселяли верховья Днепра, Волги, то есть – через два столетия после своего этнического рождения. Иногда этнос расширяет свой ареал и позже, например, в период Акматики (см. покорение Сибири) и даже еще позже, в период стадии Инерции (см. Испанскую или Британскую империи). …
Откуда вы скопировали вышеупомянутую ерунду? – гадать не берусь. …
Далее еще более невнятно.
> (miron) По мнению Айзатулина, пассионарность - не только и не столько чрезвычайная активность (люди "длинной воли", очень ею гордящиеся), но прежде всего это беспредельная страсть (passio - трасть) как антиинстинкт, как "качество, толкающее к иллюзорным целям, страсть, которая сильнее самого инстинкта самосохранения, антиинстинкт".
О каком Айзатулине речь, – о Тамерлане? Такие нюансы, уважаемый критик, прилично указывать (не только для Chingis и К пишете). Не все обязаны знать ваши личные приоритеты. …
Теперь по существу. Из приведенной цитаты следует, что позиция Л.Н. Гумилева была такой, как вы указали, а именно:
> (miron) - «не только и не столько чрезвычайная активность (люди "длинной воли", очень ею гордящиеся)» …
Откуда списана цитата? Снова бес попутал? Будете опровергать? … Валяйте, только аргументировано и далее – в свой собственный текст. …
Страсть как антиинстинкт более сильный, чем инстинкт самосохранения, и толкающий человека к иллюзорным целям, – это как раз оригинальная идея самого Л.Н. Гумилева. Что касается упоминаемого Т.А. Айзатулина, то в своей работе «Теория России. Геоподоснова и моделирование» он эту идею приписывал именно Л.Н. Гумилеву. …
Читаем далее.
> (miron) Наряду с пассионариями в каждом этносе имеются гармоничные люди, которые сродни нормальному обывателю.
Таки читали теорию или нет, критик miron?! … Свежо предание. …
Как же так?! У Л.Н. Гумилева гармоники, – это одни люди. А «обыватели» как социальный психотип – совсем другие. «Обыватель» относится к субпассионариям с отрицательной аттрактивностью и выделен в отдельную категорию N 1, каковых у Гумилева всего – 12. Смотри диаграмму социальных типов здесь:
http://gumilevica.kulichki.net/maps/ebe04.html

> (miron) Наконец, есть так называемые супассионарии. Это те, кто прежде всего озабочен личным благополучием и практически не подвержен групповому контролю. Ради личного благополучия они готовы нарушить любые моральные нормы (если, конечно, им не грозит наказание); устройство мира их не интересует (если, конечно, это не сказывается на личном благопоучии).
Сомнения в вашей компетентности крепчают. Снова непонятно, толи этот абзац отсебятина, толи обезьянничанье с очками (см. басню И.А. Крылова)?
Вы же Гумилева критикуете? – тогда будьте хотя бы по смыслу ближе к его собственным определениям.
Субпассионарии это те, у кого суммарный вектор инстинктов превышает противоположный по направленности вектор пассионарности. Вот и все. …
Не надо личных домыслов, сдобренных как в кулинарных шоу всякими «прежде всего», «личного благополучия», «группового контроля» и прочими пахучими специями.
Субпассионарий «обыватель» (N 1 на диаграмме Гумилева) может завидовать, но никак не «озабочен». Другой, который из категории «бродячие солдаты» (см. N 2) практически не думает о наказании, более руководствуясь жаждой приключений (что-то вроде гормональной анемии). Он всегда ищет искусственную подзарядку. Что касается субпассионария под N 3 той же диаграммы, то это наглядный пример Промокашки из фильма «Место встречи изменить нельзя», – импульсивный, достаточно отважный в стае и трус в одиночку, о наказании совсем не думает, а жить годами может на одних сухарях. При этом будет на нарах песни петь.
Моральные нормы у них, как правило, есть. У обывателя это не им установленные в социуме правила, а для N 3 – Кодекс вора. Свои «нормативы» они соблюдают строже иных пассионариев. И устройство мира их также интересует. Только это более относится к другим субпассионариям – с положительной аттрактивностью (NN 10, 11, 12 – нестяжатели, созерцатели, искусители). Кстати, – иногда очень симпатичные люди. Некоторые даже харизматичные (см. N 12).
Далее новая глава:
> ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ПАССИОНАРНОСТЬ?
Начало подозрительно «многообещающее», – сразу дуплет «вопрос-ответ»:
> (miron) Что же вызывает вспышки пассионарности? Четкого ответа на этот вопрос у Гумилева нет. …
Вы историю науки представляете? Надеюсь, – да. Тогда должны знать, что на заре термодинамики теплоту воспринимали как газ Теплород (или Флогистон) и понятия не имели о температуре, энтальпии или энтропии. То же касается природы электричества времен первых гальванических элементов. Никаких ампер, вольтов и, тем более, электронов. И лишь потом пришли С. Карно и Дж. Томпсон. …
То, что ответа якобы нет, это вина не Л.Н. Гумилева, а усредненного IQ околонаучного сообщества, именующего себя последователями или противниками Автора теории.
Кроме того, сообщество современных генетиков, это крайне закрепощенные люди. Кто их кормит, то их и танцует. Кто именно? – фармацевтические корпорации и прочие медицинские фирмы с ведьмаками, колдующими вечную молодость стволовыми клетками. Уже на стадии личинки-студента в недрах иного биофака будущий ученый ищет, – чьим грантом ему далее кормиться? Так что – ждем-с! …
> (miron) … интуиция вывела его на теорию В.Вернадского.
Пропустим как понятийный ляп. …
> (miron) По Гумилеву же, в некоторой точке планеты внезапно происходит пассионарный взрыв, появляется большое число пассионариев, и потом формируется новый этнос.
Опять дремучий архетип, – не в точке планеты, а на всей траектории толчка. Эти «взрывы» подобны чьей-то понятийной диарее, видимо – тех самых компиляторов, на спинах которых плавает вся ваша «критика». Гумилев «взрывы» не употреблял (вы же читали его, верно?). Он сравнивал толчок с началом костра, – как с актом поджога (разумеется, по всей траектории). В крайнем случае, употребили бы искру для детонации. Все это, конечно, мелочи, но если ваши читатель не только Chingis и К, то им будет тяжело от ваших взрывных гипербол. …
Далее.
> (miron) С другой стороны, в появлении пассионарности возможна связь с состоянием ландшафта. Например, сразу после смерти Л.Гумилева было обнаружено, что оси зон пассионарных гумилевских толчков этногенеза на земной поверхности совпадают с известными зонами геологической активности или определенным образом ориентированы относительно двух уникальных точек на земной поверхности - проекций мантийного потока Земли, полученных в теории геодинамики О.Сорохтина. И именно на гумилевских осях лежат все 22 найденные на границах океана и континентов сероводородные зоны (цитируется по Айзатулину).

«Ох, как его много после смерти!» – восторгались гиены, шакалы и грифы у тела умершего льва. …
Вы когда пишете, – соразмеряете пропорции метафор? Вышеупомянутую взрывную диарею компиляторов дополнительно озонировали Н-два-S. Многовато будет для аромата. Все 22 сероводородные зоны! – «схожу ума» (Ильф и Петров).
И причем здесь по смыслу «связь с состоянием ландшафта» и «относительно двух уникальных точек на земной поверхности»? Как вам удалось притянуть за уши великое многообразие природных ландшафтов всего к двум абстрактным полюсам? – завидую! Никак Кастанеду начитались?
Не обессудьте, но сомнение, что вы серьезно не разбирались не только в работах Л.Н. Гумилева, но также О.Г. Сорохтина и Т.А. Айзатулина, – все более крепнет. Уж слишком ваши «аргументы» копируют чужую манеру. …
Читаем далее.
> ДРУГИЕ ВОЗМОЖНЫЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПАССИОНАРНОСТИ
> (miron) Некоторые (Одинцов, 2005) считают, что гипотезу Гумилева надо изложить несколько по другому. Имеется ряд государств, соперничающих между собою. Ими руководят правители с различным уровнем способностей. Этот уровень подвержен случайным флуктуациям. И вот в одном из государств появляется более талантливый и удачливый правитель. Он расширяет свою страну за счет соседей. Чем больше подданных, тем больше солдат и крестьян, которые кормят армию.

Оставим Одинцова и сосредоточимся на всей фразе. По сути, это реклама очередной компьютерной «стратегии» как весьма примитивной конструкции. Она рассчитана на мировосприятие человека-мыши, осваивающего народоведческие науки игрой на любимом «компе». То есть, давайте без обиняков, – на лоха. …
Далее опять следует «логическая загогулина». Для наглядности придется расчленить весь абзац, как лягушку:
> (miron) Другим механизмом возникновения у ряда людей пассионарности может быть идеология. Во все времена были пророки, идеологи, теоретики. … И вот один из них создавал толковое учение, отвечающее чаяниям людей, воспламеняющее сердца миллионов. И миллионы пассионариев претворяют его в жизнь. …
То есть, – пророк «создал» учение как «механизм возникновения» пассионарности? Сразу после этого сердца услышавших его миллионов воспламенились и превратили людей в пассионариев? …
Это фэнтези, причем – слабое.
> (miron) Так возникло христианство, так родился марксизм. …
Нет, не слабое – совсем плохое. Да еще и с чертовщиной:
> (miron) Нетрудно видеть, что пассионарный взрыв порождается вполне земными причинами и нет смысла приплетать сюда некие таинственные космические силы.
Дескать:
- космос, парень, шутить не любит, – он непонятен и таинственен! … Зато эффектный «фокус» пророка, это уже наука, … понимать сие надо! …
Вот я и настаиваю – с чертовщиной!
И еще. Зачем вы свалили в кучу пасисионарность и индуктивную пассионарность? Вы даже не упомянули про вторую. Просто не поняли? Или все-таки не читали? …
Далее следует «серия взрывов», как фейерверк отдельных фраз:
> (miron) Субпассионарии - это инициативные люди, у кого индивидуально ориентированные идеи существенно сильнее групповых. Субпассионарии ориентированы на удовольствия, на первичные уровни пирамыды Маслоу.
> (miron) Пассионарность может быть выведена из чувствительности человека к риску.
> (miron) Пассионарность возникает как идея под давлением внешней среды и обстоятельств.
Тут наличествует полная несуразность. С одной стороны – обязывающая поза уверенного критика. С другой, же заметно, как «ее чести обвинителю» тяжело под бременем вопросов, которые он вообще без собственного анализа спешит сразу всем выложить (типичная манера детей и некоторых женщин). …
Даже А. Маслоу трактуется крайне неуклюже, а не только Л. Гумилев. А зря, – их взгляды сходны, особенно в вопросе самоактуализации (Маслоу) и аттрактивности (Гумилев).
И под занавес главы:
> (miron) В целом, концепция Гумилва представляется интересной, однако её использование для прогноза исторического развития требует ответа на вопрос, каким образом пассионарность, хотя бы в принципе, может быть измерена. Она ставит больше вопросов, нежели дает ответов.

Опять авторская логическая колдобина! Непонятно, что в этой цитате, – только один архиважный вопрос, «может быть измерена» (?), или «больше вопросов, нежели» ответов?
Про измерения, – это просто несерьезно. Даже для школяра. Об истории науки было сказано выше, но придется продолжить.
Все науки (теории) рождались без единиц измерения, примерно как слепые младенцы. И никто из их родителей, акушеров или крестников в обморок не падал, пальцем не показывал и языком зря не трепался. …
Родила царица в ночь,
Не то сына, не то дочь,
Не мышонка, не лягушку,
А неведому зверушку.
(А.С. Пушкин, «Сказка о царе Салтане»)
Даже особняком стоящая от естественных наук Математика начинала с самого простого, а до рациональных, вещественных и комплексных чисел дозрела сообразно своему возрасту половозрелой девушки. Утром деньги, – в обед стулья! – это понятно? …
В конце концов, что мешает любому «критику» поупражняться и ввести такую единицу самостоятельно. Вспомнить, как Цельсий вводил свой градус, как потом термодинамики соразмерили его со среднеквадратичными скоростями. Затем прикинуть размерность, точки фазовых переходов и т.д. Пусть для начала вылупится какой-нибудь пасс-вольт или пасс-эрстед. Сразу не получится, – не страшно, – первый блин комом! … Или, все-таки, личный IQ не позволяет? – очень похоже на то. …
В общем, «вставляет» вам куда надо вовсе не пассионарность. …
Далее.
> НЕДОСТАТКИ ГИПОТЕЗЫ ПАССИОНАРНОСТИ
> (miron) Главным недостатком идеи Гумилева является не соответствие ее критериям научности.
Какие критерии научности подразумеваются автором?
Систематизированность, обоснование знания, приведение в единую систему … все есть!
Если по И.А. Ильину, то теория этногенеза относится к первому из трех элементов: наука переднего края, предназначенная для проигрывания альтернатив (творческий поиск, гипотезы). …
В какой конюшне подковывались, уважаемый miron?
> (miron) 1. Основная проблема гипотезы Гумилева состоит в недоступности первичных материалов.
Все доступно, история – под рукой, естественные науки – тоже. Мозги? – это уже не нам судить, а под лежачий камень и вода не течет. …
> (miron) На основе неких статистических данных Гумилев рисует знаменитые графики роста и затухания "пассионарности" у различных этносов, а также "линии толчков".
Уточните себе, о каких именно статистических данных идет речь? Чего вы сами-то хотите?
> (miron) Однако из этих графиков не понятно, как и что измерял Гумилев.
Попробуйте прочитать вот это. А.М. Плущевский «Термодинамика исторической жизни народов». Москва, 2001-2007. Смотри здесь:
http://ampsoftware.narod.ru/Downloads/MODEL2.pdf

Не поймете, – меняйте приоритеты. …

> (miron) Графики, за неимением данных, отражают лишь личные впечатления Гумилева после изучения истории и создания модели, которая, вероятно, весьма потом влияла и на подбор фактов в свою поддержку. Книг с изложением методики расчетов графиков Гумилева я в Интернете не нашел.
Фраза «в Интернете не нашел», извините, это первый признак некомпетентности или наивности (опять – лоха). И потом, Интернет (в особенности чумной барак Википедии) и теория Гумилева, – это отдельный «детектив» с непростым сюжетом. …

> (miron) Древних социологических данных пока нет. Археология же очень неточная наука …
Оставим на совести критика.
> (miron) Если такого субстрата для графиков нет (а скоре всего это именно так), то модель Гумилева никаким образом не связана с естественными науками, а является лишь еще одной историософией.
То же.
> (miron) В Интернете нет ни одной книги, где бы те неопубликованные первичные данные Гумилева были преданы огласке. Даже на сайте Гумилевика их нет.
Подозрение, что не все его наследие опубликовано, имеет под собой почву. …
> (miron) Отсуствие ссылок на развитие идей Гумилева в Интернете является косвенным доказательством отсутствия у него учеников и отсутствия его первичных материалов.
Это косвенные доказательства совсем иных процессов, – идеологической войны на культурологическом пространстве России, одним из полей которого является Интернет. То есть, подконтрольная кое-кому русскоязычная Википедия, прочие электронные «словари» и все поисковики (пожалуй, кроме гугл).
> (miron) 3. В концепции наиблее уязвимым моментом, вероятно, является начальная стадия возникновения этноса так называемый пассионарный толчок. Не ясны также мотивы поступков пассионариев, направляющего начала в их деятельности.
Все ясно, если внимательно читать. Буксуете по первому разу? – читайте по второму, по третьему и т.д. Опять «не ясно», – меняйте род деятельности. …
Что касается физической природы пассионарного толчка, то эту модель в отличие от гуманитариев уважительно воспринимают многие ученые естественники. В конце концов, могу предложить альтернативную метафору, которая была высказана в Дискуссиях на сайте Гумилевика, архив 2011 г., Евгений (Москва) (23.05.2011 17:59:12):
http://gumilevica.kulichki.net/discussions/disc1101.html

> (miron) 4. Очень много вопросов вызывает предположение Гумилева о роли некоего излучения для стимуляции пассионарности. Оно должно быть направленным. Но если учесть, движение планет, то район пассионарного взрыва совершает спиралевидный маневр в пространстве. Этот маневр складывается из суточного вращения Земли и ее орбитального движения вокруг Солнца. Получается, что некое космическое изучение должно прицельно бить по маневрирующей цели, не задевая другие районы Земли. Современной астрономии такой «прицел» неизвестен. Никаких субстратов …

Стоп-стоп! … Вы еще и знаток современной астрономии? А когда последний раз простую Механику открывали? Впрочем, – по существу.
Проделайте детский эксперимент. Повесьте на нитке воздушный шарик и слегка закрутите его для имитации вращения Земли. Затем отойдите в угол комнаты и «кромсайте» эту «планету» лазерной указкой. … Наглядно, уважаемый теоретик?
Не обессудьте, но все более разочаровываете. …

> (miron) в ближнем ли или дальнем космосе, способных давать узконаправленное излучение (радиус-то должен быть менее 300 км), да еще постоянно попадающее точно на Землю, пока не обнаружено, …
Коктейль Мохито из некомпетентности и апломба. Напомню, что многие аномальные атмосферные явления, особенно электрические и оптические были открыты на рубеже ХХ-XXI столетий (вчера). И это еще не конец. Если не поленитесь на вышеупомянутый эксперимент с шариком, то заодно сможете экспериментально высчитать расстояние источника излучения (ретранслятора) до Земли. Будет интересно. Флаг вам в руки! …
> (miron) … несмотря на то, что все виды электромагнитного излучения легко засекаются на Земле.
Надеюсь, не забыли, что и радио открыто только в ХХ веке? …
> (miron) Более того, даже теоретически сложно представить такой источник, чтобы "попадания" осуществлялись с некоторой регулярностью.
О регулярности и «сакральных периодах» уже говорилось выше. …
> (miron) Скажем, гравитационные линзы …
Опять несолидное фэнтези …
> (miron) Кроме того, современная медицина не знает никаких излучений, повышающих уровень пассионарности.
Так вы еще и медик? Оставьте в покое современную медицину. Она прекрасно «знает» обо всех излучениях, могущих изменить структуру клеток, их частей и самой ДНК. …
Далее.
> ТРЕБОВАНИЯ К НАУЧНОЙ МОДЕЛИ В ОБЛАСТИ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК
Выше уже усомнился в тех критериях научности, которыми вы пользуетесь.
> (miron) У любой теории теоретически должны быть два обязательных свойства
Прежде чем браться за такую «серьезную» тему, стоило бы написать собственный реферат по теории научности. В этом реферате поименно назвать все те общественные теории, которые удовлетворяют лично вашим собственным требованиям. После чего выложить драгоценный труд в Интернете для всеобщего обозрения.
> (miron) Идея пассионарности Гумилева похожа на …
Без комментариев, дабы не обижать критика.
> (miron) Однако научного приоритета в создании цивилизционного подхода у Гумилева нет – Тойнби в своих работах изложил цивилизационный подход гораздо глубже и на основе очень тшательного анализа исторических фактов.
Л.Н. Гумилев не занимался цивилизационным подходом, как утверждают «некоторые» (видимо, те еще знатоки Тойнби). У него был свой подход.
> (miron) Следовательно, хотя концепция Гумилева представляется интересной, она не выдерживает проверку на научность.
Уже было и претендует на предумышленные повторы. Сознавайтесь, это все-таки чтиво для Chingis и К?
И последний «финал апофигей»:
> (miron) Вполне возможно, что наши потомки сумеют доказать наличие пассионарности или создадут непротиворечивую модель. Но пока это не более, чем гениальная догадка, которая даже под понятие гипотезы подходит с трудом, или обычная туфта. …
Вы так уверены в ваших потомках? …
Прорыв-то будет раньше, уже в ближайшие 10 лет. А вот далее сообщество критиков, скорее всего, распадется на два лагеря. Одни, которые флюгеры, начнут петь осанну (собственно – уже поют). Другие, которые хромые на творческий поиск, – согласно пословице В.И. Даля:
«Наш Мирошка, тоненькие ножки, живет понемножку …».
А все критические труды, написанные ранее в поте лица, просыплются песком из положенного места в никуда.
Спасибо.
Евгений.
От miron
К Ягун Евгений (18.02.2013 00:14:15)
Дата 18.02.2013 00:49:58

Где же первичные материалы, на коих строились графики?

Остальная критика в стиле Ходжи Насретдина. Однажды Ходжа собрал сто мудрецов и пообщеал им ответить одним словом на 1000 их вопросов. Вопрост были заданы и Ходжа ответил "Чепуха". Спасибо за подобную критику.
От Chingis
К miron (18.02.2013 00:49:58)
Дата 25.02.2013 18:19:01

Бугагаа

Лучшее - враг хорошего
От Иванов (А. Гуревич)
К miron (12.02.2013 14:06:18)
Дата 14.02.2013 06:50:42

Кто автор этого текста? (-)
От miron
К Иванов (А. Гуревич) (14.02.2013 06:50:42)
Дата 16.02.2013 18:49:32

Миронин (-)
От Chingis
К miron (12.02.2013 14:06:18)
Дата 13.02.2013 18:33:33

как всегда толково

Лучшее - враг хорошего
От K
К Ягун Евгений (10.02.2013 13:30:27)
Дата 10.02.2013 22:25:03

Re: Для К

> Что касается <не энергичных> (субпассионариев), то им требуется постоянная
> подзарядка и жесткие рамки. Без <внешнего догляда> они просто
> автоматически <дрейфуют> (сползают) в область <говорящих животных>,

Бросайте Гумилева, он Вас до добра не доведет, то что Вы только что написали
это уже очень не хорошо. Еще шаг и Вы выделите непассионарные народы и
назовете их гоями. Не стоит подражать парням со Встречи и записывать часть
человечества в <говорящих животных>,
От Кравченко П.Е.
К K (10.02.2013 22:25:03)
Дата 23.02.2013 14:30:41

Ау, вы спеклись окончательно?

>Не стоит подражать парням со Встречи и записывать часть
>человечества в <говорящих животных>,
Так я все жду списка этих злодеев со встречи, ау!!)))
От miron
К Кравченко П.Е. (23.02.2013 14:30:41)
Дата 23.02.2013 16:56:14

Все кроме Вас, ну и Миxайлова с Кактусом. Остальные либо идиоты, либо злодеи (-)
От Кравченко П.Е.
К K (10.02.2013 22:25:03)
Дата 13.02.2013 14:34:04

Re: Для К

>Не стоит подражать парням со Встречи и записывать часть
>человечества в <говорящих животных>,
Вы бы не могли врать более предметно, с именами или никами, например.
От K
К Кравченко П.Е. (13.02.2013 14:34:04)
Дата 13.02.2013 18:01:29

Еще один друг марксистов-сионистов?

> >Не стоит подражать парням со Встречи и записывать часть
>>человечества в <говорящих животных>,
> Вы бы не могли врать более предметно, с именами или никами, например.

В свое время пытался объяснить вашим дружкам марксистам-сионистам на
Встрече, что расизм это не хорошо. Читайте архив. Таким, как ваши, мне
помогать незачем. Можете в архиве почитать Алекса, можете сделать поиск по
слову <рус> и оценить словосочетания с ним. Какая мне разница, что будет
делать подобный вам? Главное, что для себя вынес, читая постинги ваших, что
договориться с ними нельзя, все сплошное вранье и кривляния, КВН, нет
предмета разговора. Это как пытаться спорить о франкфуртской школе, там
выродок на выродке сидел и выродком погонял, специалисты по зомбированию
подростков, весь их интеллектуальный понос - ложь и кривляния (культура
базарных кидал). Весь ваш метод <познания> это 1-обосцать, 2-покривляться
(накэвээнить побольше абсурда), а после этого 3-<гнать понты>. Верно что для
франкфуртской школы, что для более мелких представителей этой <философской
школы>.
От Кравченко П.Е.
К K (13.02.2013 18:01:29)
Дата 13.02.2013 20:48:53

Re: Еще один...

>> >Не стоит подражать парням со Встречи и записывать часть
>>>человечества в <говорящих животных>,
>> Вы бы не могли врать более предметно, с именами или никами, например.
>
>Таким, как ваши, мне
>помогать незачем.
Боже мой, кому вы можете помочь?)) Наполеону, из соседней палаты сбежать?))
>Можете в архиве почитать Алекса,
Так, наконец то какая то конкретика, Алекса мне не надо читать в архиве, он и сейчас пишет то, что всегда, еще будут фигуранты?
От C.КАРА-МУРЗА
К K (08.02.2013 13:59:59)
Дата 08.02.2013 17:59:13

Re: Человек гораздо более пластичен и изменчив, чем принято считать

Были одни убеждения, стали другие. Зиновьев то хотел Сталина убить, то его восхваляет. В обоих случаях - убеждения. Крестьяне были монархистами и религиозными - скинули царя и поломали церкви. Интеллигенция особенно волатильна, она мыслит моделями. Кто-то ввел в модель новый фактор, и мир видится иначе.
От K
К C.КАРА-МУРЗА (08.02.2013 17:59:13)
Дата 09.02.2013 17:28:10

У таких как Зиновьев нет убеждений

> Были одни убеждения, стали другие. Зиновьев то хотел Сталина убить, то его
> восхваляет. В обоих случаях - убеждения. Крестьяне были монархистами и
> религиозными - скинули царя и поломали церкви. Интеллигенция особенно
> волатильна, она мыслит моделями. Кто-то ввел в модель новый фактор, и мир
> видится иначе.

типичная крыса с раздувшимся самомнением, читаешь его - выворачивает от
тошноты с этого ничтожества. Не стоит верить его вранью

2. русские крестьяне не были ни монархистами, ни религиозны. Они считали
царя своим союзником, когда стало очевидно обратное - зачистили. А крестные
ходы водили интеля с придурковатой частью населения, коей полно в любом
обществе.

3. интеля мыслят не моделями, а желудком, гораздо больше чем обычный
человек. Народ был против перестройки, так как запахло жаренным, а интелей
этот запах возюуждал, только и разговоров было, как быдло поставят на место,
а интеля шикарно заживут. Обломилось.
От C.КАРА-МУРЗА
К K (09.02.2013 17:28:10)
Дата 09.02.2013 18:56:40

Re: Убеждения - это то, что человек в данный момент

считает своими убеждениями. Или это что-то вроде надпочечников?
От Александр
К C.КАРА-МУРЗА (09.02.2013 18:56:40)
Дата 09.02.2013 22:52:32

Re: Убеждения - это вроде надпочечников?.. Нет, вроде гербов на задницах (-)
От Chingis
К C.КАРА-МУРЗА (09.02.2013 18:56:40)
Дата 09.02.2013 19:32:52

Так и есть

Со стороны верующих могу заметить, что человек сегодня христианин, завтра свинья, а послезавтра опять христианин (как это не прискорбно). Потому что идеология, идея - сродни вере: сегодня она есть, завтра иссякла, угасла, послезавтра возродилась благодаря обстоятельствам. Это явление называется поиском истины.
Лучшее - враг хорошего
От Игорь
К K (08.02.2013 13:59:59)
Дата 08.02.2013 16:49:17

Re: Маленький вопрос

>Чем были взгляды для демиургов перестройки, или их личными убеждениями, или
>обычными инструментами, которые выбирают в зависимости от цели? На убеждения
>не похоже, раз они так быстро перешли от построения государства для
>трудящихся к презрению к копошащемуся у их ног быдлу.

Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные старички.

>Но если их взгляды
>являются просто инструментом (интеллектуальным поносом), то что разномастную
>кодлу построило в ряд, какая настоящая цель, которая была, получается, выше
>их личного сиюминутного инструмента. И если их взгляды не личные убеждения,
>за которые жизни отдают,

Эти их убеждения по своему содержанию вовсе не предполагают отдачу жизни за них. То есть это низменные убеждения.

> а всего лишь очередной инструмент, лапша на уши для
>быдла, то что ценного мы можем взять из рассмотрения их интеллектуального
>поноса без анализа их настоящей цели?

В этих убеждениях и видна настоящая цель. Интеллектуально оправдать произошедшие перемены. Отстоять вполне определенные представления о том, что есть человек и какие в обществе должны быть отношения. Это важно и для самих "демиургов" - ведь они в это верят, но хотят, чтобы это было интеллектуально обосновано.

>Мы даже не сможем научиться вешать
>лапшу на уши, ведь мы не понимаем для чего ее вешают, с какой целью, а
>именно цель определяет скорость и направление лапши.
От K
К Игорь (08.02.2013 16:49:17)
Дата 09.02.2013 17:39:20

Re: Маленький вопрос

> Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с
> презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные
> старички.

Сказки. Они выбирали себе в замену таких же как сами. Но новые не были
подписантами времен гражданской войны (включая репрессии как одну из форм).
Иначе корыто перевернули бы сразу после смерти Сталина. Еще при Хрущеве
последние идейные были выкинуты с руководства

> Эти их убеждения по своему содержанию вовсе не предполагают отдачу жизни
> за них. То есть это низменные убеждения.

Ну, тогда все можно считать убеждениями.

> В этих убеждениях и видна настоящая цель. Интеллектуально оправдать
> произошедшие перемены. Отстоять вполне определенные представления о том,
> что есть человек и какие в обществе должны быть отношения. Это важно и для
> самих "демиургов" - ведь они в это верят, но хотят, чтобы это было
> интеллектуально обосновано.

Вас послушаешь, так Горбачев жил духовно. . . он был обычной крысой, жил
желудком, но был демагогом, что очень часто сочетается
От Игорь
К K (09.02.2013 17:39:20)
Дата 10.02.2013 04:44:49

Re: Маленький вопрос

>> Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с
>> презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные
>> старички.
>
>Сказки. Они выбирали себе в замену таких же как сами. Но новые не были
>подписантами времен гражданской войны (включая репрессии как одну из форм).
>Иначе корыто перевернули бы сразу после смерти Сталина. Еще при Хрущеве
>последние идейные были выкинуты с руководства.

Ну прям - и Хрущев был идейный и Брежнев и Черненко и Андропов. Словом все, кто прошел войну и участвовал в послевоенном восстановлении страны.

>> Эти их убеждения по своему содержанию вовсе не предполагают отдачу жизни
>> за них. То есть это низменные убеждения.
>
>Ну, тогда все можно считать убеждениями.

Не все, а что составляет основу мировоззрения.

>> В этих убеждениях и видна настоящая цель. Интеллектуально оправдать
>> произошедшие перемены. Отстоять вполне определенные представления о том,
>> что есть человек и какие в обществе должны быть отношения. Это важно и для
>> самих "демиургов" - ведь они в это верят, но хотят, чтобы это было
>> интеллектуально обосновано.
>
>Вас послушаешь, так Горбачев жил духовно. . . он был обычной крысой, жил
>желудком, но был демагогом, что очень часто сочетается

Никакой человек не может жить желудком - ему требуются некие идейные оправдания. Снйчас нынешняя кодла находит такие оправдания для себя в западной идеологии - в либеральном мифе. Правда вот она несколько просчиталась - думала въехать в стан глобализаторов на равных, сдав им почти все, что можно. Однако ж не приняли.



От K
К Игорь (10.02.2013 04:44:49)
Дата 10.02.2013 14:44:11

не нужно верить телевизору

>>Сказки. Они выбирали себе в замену таких же как сами. Но новые не были
>>подписантами времен гражданской войны (включая репрессии как одну из
>>форм).
>>Иначе корыто перевернули бы сразу после смерти Сталина. Еще при Хрущеве
>>последние идейные были выкинуты с руководства.
>
> Ну прям - и Хрущев был идейный и Брежнев и Черненко и Андропов. Словом
> все, кто прошел войну и участвовал в послевоенном восстановлении страны.

Хрущев был идейным? Да его дети изначально готовились для иммиграции. Не
нужно только верить его косоворотке - антисемитке, он сам был евреем (кто он
был на самом деле, очень хорошо видно по теплому отношению к нему
русскоговорящей интеллигенции, он их так преследовал, что они его до сих пор
любят, он типичный КВН-щик, постоянно крутил клоунаду). Андропов, не смотря
на весь его высокопарный марксистский треп, изначально готовил приватизацию,
и поэтому часть молодых, пример - Глазьев, обучалась западному
экономическому престидижитаторству у тамошних, а для этого специально был
создан подставной институт каких-то системных исследований не то в
Швейцарии, не то в Австрии, через который прогнали будущих <молодых
реформаторов>. Брежнев был идейный? Да он был по политчасти во время войны,
его руками подписывались расстрелы, среди политработников не было ни одного,
кому не снились кровавые мальчики. Среди политработников идейных быть не
могло по природе их работы палачами. Единственным русским среди них был
хохол Черненко, а сегодня единственный русский на верху - простой мордовский
паренек Зюганов, поэтому его постоянно и нещадно атакуют всякие Егоры
Кузьмичи. Вам никогда не казалась позиция Егора Кузьмича Лигачева несколько
парадоксальной? Это и есть первый признак того, что говорят одно, а
добиваются другого, что Вам вешают лапшу на уши. Хотя актер Кузьмич хороший,
но малость переигрывает, у нормальных людей такое правдолюбия на лице не
напишешь, только у КВН-щика. Где у Кузмича уши находятся? Не там где
положено по рисунку Леонардо да Винчи <Голова> а где и у Горбачева,
Яковлева, Андропова, Брежнева и Хрущева,

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/b/bd/Proportions_of_the_Head.jpg/788px-Proportions_of_the_Head.jpg



Кузмич типичный КВН-щик, Вы еще это не поняли?

> Никакой человек не может жить желудком - ему требуются некие идейные
> оправдания.

Так у них есть оправдание, для себя, не для лохов. Они избранные,
остальные - гои. Ни у одного народа нет такого термина. Русские говорят об
иноземцах, т.е. людей с далеких земель, термин исключительно нейтральный.
Греки говорили о варварах, т.е. о людях не культурных, египтян, как и любой
культурный народ, они варварами не считали, Александр Македонский даже хотел
создать единую культуру греков и востока. Арабы говорят о неверных, ну так
на месте арабов и сам бы не стал бы доверять у колодца кодле Джонов
Колорадо. А перестройщики говорят именно о гоях, о недолюдях, глазной доктор
Федоров даже предлагал сделать медицинское освидетельствование - кому можно
вообще разрешить голосовать на выборах, ничем убеждения перестройщиков от
бредовых идей нацизма не отличаются, и их нужно судить там же, в Нюрнберге,
за геноцид, расовый и социальный, к ним нужно относиться как к нацистским
преступникам. .

> Снйчас нынешняя кодла находит такие оправдания для себя в западной
> идеологии - в либеральном мифе.

Да не существует у них никакого либерального мифа, как не существует никакой
ювенальной юстиции. Это выдумка, они себя сами считают людьми без идеалов,
даже художественный фильм как то сняли сами на эту тему. Либеральный миф и
ювенальная юстиция это выдумки кидал. Настоящая ювенальная юстиция полагает,
что ребенка нельзя судить как взрослого, так как он часто не отдает отчета
своим действиям. Все, там больше ничего нет. Но в 90-х все это передернули и
появилась бумага ООН, которая ставила все задом на перед, где ребенка
защищали не от суда, а от родителей, говоря о его каких-то политических
взглядах, праве на свою религию, на независимость от родителей (сексуальные
предпочтения появились позже), прежняя англосакская ювенальная юстиция
против этого как раз и была против, говоря о не способности ребенка самому
решать некоторые проблемы. Точно так же и с либеральной идеей - это защита
собственности, равные права на рынке и возможность перемещения товаров без
ограничений. Все. Нет нигде у либералов идей о разворовывании общественного
имущества, это было вписано недавно шестерками финансового капитала,
которому срочно нужно свои бумажки приземлить в реальное имущество. Или,
думаете, никто в Высшей школе экономики этого не понимает, не знают, что они
члены международной организованной преступной группы? Да Мау от хохота
давится, как представит, что лохи читают его 500-страничный доклад со всяким
бредом. Суть его предложений проста - или дадите нам еще украсть, предыдущее
мы успели спустить в унитаз, или мы продержим <оппозицию>, которая на самом
деле никакая не оппозиция, а позиция Уолл-стрит, выраженная американскими
спецслужбами при помощи коробок от ксерокса.






От Durga
К K (10.02.2013 14:44:11)
Дата 11.02.2013 15:23:52

Лигачева не тронь.

Руцский Зюганов или еврей, толку от этого не много. Развел бардак в партии.
От K
К Durga (11.02.2013 15:23:52)
Дата 11.02.2013 15:49:55

Re: Лигачева не...

> Руцский Зюганов или еврей, толку от этого не много. Развел бардак в
> партии.

Зато мордовский паренек Зю партию сохранил, и не в последнюю очередь из-за
своего мордовского менталитета. Кто еще при падении социализма смог так?
Никто, кроме Зю.
А Лигачев протолкнул наверх Ельцина, небось, свои попросили, мол, он свой
по жене, давай его пихнем повыше. И Лигачеву было плевать на то, что тот
козел, так КПСС и развалили, благодаря клановой системе евреев, и это уже со
времен Хрущева началось, при нем везде выросли кланы. А то Вы сами этого не
знаете, как евреи пропихивают друг друга. Откройте Гуугл и посмотрите
национальные конкурсы красоты (Французские, Итальянские, Российские) - одни
уродины, и совершенно не поймешь без подписи с какой они страны. Причину,
думаю, объяснять не нужно.
От Durga
К K (11.02.2013 15:49:55)
Дата 07.03.2013 13:22:19

Re: Лигачева не...

Привет
>> Руцский Зюганов или еврей, толку от этого не много. Развел бардак в
>> партии.
>
>Зато мордовский паренек Зю партию сохранил, и не в последнюю очередь из-за
>своего мордовского менталитета. Кто еще при падении социализма смог так?
>Никто, кроме Зю.

О да, "партию сохранил". Правда не очень понятно, что в этом такого, РКРП тоже может похвастаться, что они "партию сохранили" только не бьют себя в грудь тапком. Другое дело может ли то что он в ней устроил называться "сохранением партии" или лучше это назвать диверсионной работой.




> А Лигачев протолкнул наверх Ельцина, небось, свои попросили, мол, он свой
>по жене, давай его пихнем повыше. И Лигачеву было плевать на то, что тот
>козел, так КПСС и развалили, благодаря клановой системе евреев, и это уже со
>времен Хрущева началось, при нем везде выросли кланы. А то Вы сами этого не
>знаете, как евреи пропихивают друг друга. Откройте Гуугл и посмотрите
>национальные конкурсы красоты (Французские, Итальянские, Российские) - одни
>уродины, и совершенно не поймешь без подписи с какой они страны. Причину,
>думаю, объяснять не нужно.

Зато теперь он ведет себя гораздо более достойно.
От K
К Durga (07.03.2013 13:22:19)
Дата 09.03.2013 00:47:14

Re: Лигачева не...

>>> Руцский Зюганов или еврей, толку от этого не много. Развел бардак в
>>> партии.
>>
>>Зато мордовский паренек Зю партию сохранил, и не в последнюю очередь из-за
>>своего мордовского менталитета. Кто еще при падении социализма смог так?
>>Никто, кроме Зю.
>
> О да, "партию сохранил". Правда не очень понятно, что в этом такого, РКРП
> тоже может похвастаться, что они "партию сохранили" только не бьют себя в
> грудь тапком. Другое дело может ли то что он в ней устроил называться
> "сохранением партии" или лучше это назвать диверсионной работой.

РКРП это не партия, а ноль помноженный на ноль. КПРФ единственная реальная
политическая сила провозглашающая в стране принципы социальной
справедливости, поэтому ее и пытаются разрушить все враги социальной
справедливости

>> А Лигачев протолкнул наверх Ельцина, небось, свои попросили, мол, он свой
>>по жене, давай его пихнем повыше. И Лигачеву было плевать на то, что тот
>>козел, так КПСС и развалили, благодаря клановой системе евреев, и это уже
>>со
>>времен Хрущева началось, при нем везде выросли кланы. А то Вы сами этого
>>не
>>знаете, как евреи пропихивают друг друга. Откройте Гуугл и посмотрите
>>национальные конкурсы красоты (Французские, Итальянские, Российские) -
>>одни
>>уродины, и совершенно не поймешь без подписи с какой они страны. Причину,
>>думаю, объяснять не нужно.
>
> Зато теперь он ведет себя гораздо более достойно.

В чем у него достойное поведение? Пусть засунет себе свою болтовню в. . .
Важен результат, провозглашаемые цели часто лживы. А результат от
деятельности его всегда крайне отрицательный, всегда ведет к расколу и
дискредитации сил, которые реальные (а не виртуальные) противники либералов.
Одно то, что он играет в искренность, достаточно, чтобы считать его гнидой.
На его уровне искренних дурачков не бывает, значит, он как минимум лживая
бестия. Кстати, он поддерживает Удалцова, которому платят банкиры
От Durga
К K (09.03.2013 00:47:14)
Дата 09.03.2013 02:12:32

Re: Лигачева не...

Привет
>>>> Руцский Зюганов или еврей, толку от этого не много. Развел бардак в
>>>> партии.
>>>
>>>Зато мордовский паренек Зю партию сохранил, и не в последнюю очередь из-за
>>>своего мордовского менталитета. Кто еще при падении социализма смог так?
>>>Никто, кроме Зю.
>>
>> О да, "партию сохранил". Правда не очень понятно, что в этом такого, РКРП
>> тоже может похвастаться, что они "партию сохранили" только не бьют себя в
>> грудь тапком. Другое дело может ли то что он в ней устроил называться
>> "сохранением партии" или лучше это назвать диверсионной работой.
>
>РКРП это не партия, а ноль помноженный на ноль. КПРФ единственная реальная
>политическая сила провозглашающая в стране принципы социальной
>справедливости, поэтому ее и пытаются разрушить все враги социальной
>справедливости


Интересно, как вы измеряете силу партии? Количеством людей? Конкретными делами? Приятными словами? Показываемостью по ТВ?

>>> А Лигачев протолкнул наверх Ельцина, небось, свои попросили, мол, он свой
>>>по жене, давай его пихнем повыше. И Лигачеву было плевать на то, что тот
>>>козел, так КПСС и развалили, благодаря клановой системе евреев, и это уже
>>>со
>>>времен Хрущева началось, при нем везде выросли кланы. А то Вы сами этого
>>>не
>>>знаете, как евреи пропихивают друг друга. Откройте Гуугл и посмотрите
>>>национальные конкурсы красоты (Французские, Итальянские, Российские) -
>>>одни
>>>уродины, и совершенно не поймешь без подписи с какой они страны. Причину,
>>>думаю, объяснять не нужно.
>>
>> Зато теперь он ведет себя гораздо более достойно.
>
>В чем у него достойное поведение? Пусть засунет себе свою болтовню в. . .
>Важен результат, провозглашаемые цели часто лживы. А результат от
>деятельности его всегда крайне отрицательный, всегда ведет к расколу и
>дискредитации сил, которые реальные (а не виртуальные) противники либералов.
>Одно то, что он играет в искренность, достаточно, чтобы считать его гнидой.
>На его уровне искренних дурачков не бывает, значит, он как минимум лживая
>бестия. Кстати, он поддерживает Удалцова, которому платят банкиры

Как вы относитесь к тому, что Зюганов выжимает из партии честных и достойных людей в пользу подловато-вороватых? В годы погромных действий Зюганова именно Лигачев взял на себя существекнную часть борьбы с этой гнусностью.

*** лох, пофигист, подлец, сионист не достоин называться коммунистом!
От K
К Durga (09.03.2013 02:12:32)
Дата 09.03.2013 16:25:45

Re: Лигачева не...

> Интересно, как вы измеряете силу партии? Количеством людей? Конкретными
> делами? Приятными словами? Показываемостью по ТВ?

Это не политическая партия, если ее никто не знает, она не представляет
интересов общества, только личные интересы партийцев

> Как вы относитесь к тому, что Зюганов выжимает из партии честных и
> достойных людей в пользу подловато-вороватых?

Точнее - что агенты Уолл-стрит считают этих людей не достойными называться
людьми

> В годы погромных действий Зюганова именно Лигачев взял на себя
> существекнную часть борьбы с этой гнусностью.

Пытался развалить единственную реальную партию, ставящую вопрос о социальной
справедливости? Вот так реальные дела и отличаются от <голословных
заявлений>.
От Durga
К K (09.03.2013 16:25:45)
Дата 12.03.2013 01:29:24

Re: Лигачева не...

Привет
>> Интересно, как вы измеряете силу партии? Количеством людей? Конкретными
>> делами? Приятными словами? Показываемостью по ТВ?
>
>Это не политическая партия, если ее никто не знает, она не представляет
>интересов общества, только личные интересы партийцев

Враньё.

>> Как вы относитесь к тому, что Зюганов выжимает из партии честных и
>> достойных людей в пользу подловато-вороватых?
>
>Точнее - что агенты Уолл-стрит считают этих людей не достойными называться
>людьми

Три раза прочитал, не понял чего сказать хотели. Пожалуйста попробуйте ответить еще раз. Как вы относитесь к тому, что Зюганов выжимает из партии честных и
достойных людей в пользу подловато-вороватых?

>> В годы погромных действий Зюганова именно Лигачев взял на себя
>> существекнную часть борьбы с этой гнусностью.
>
>Пытался развалить единственную реальную партию, ставящую вопрос о социальной
>справедливости? Вот так реальные дела и отличаются от <голословных
>заявлений>.

Разваливал Зюганов неуставными действиями и добился таки раскола.






*** лох, пофигист, подлец, сионист не достоин называться коммунистом!
От K
К Durga (12.03.2013 01:29:24)
Дата 12.03.2013 07:46:36

Re: Лигачева не...

>>Это не политическая партия, если ее никто не знает, она не представляет
>>интересов общества, только личные интересы партийцев
>
> Враньё.

Ну так спросите у людей, не относящихся к вашей мелкой тусовке про эту
партию. Никто о ней ничего и не слышал. Т.е. она никому не нужна.


> Три раза прочитал, не понял чего сказать хотели. Пожалуйста попробуйте
> ответить еще раз. Как вы относитесь к тому, что Зюганов выжимает из партии
> честных и
> достойных людей в пользу подловато-вороватых?

Еще раз отвечаю - деление на <достойных> и <подловато-вороватых> у разводил
и у меня совершенно разное, для меня "лживая бестия" именно Лигачев.

> Разваливал Зюганов неуставными действиями и добился таки раскола.

Реальное (в отличии от нереального) меряется результатом и сравнением с
другими реальностями. Что случилось со всеми <не Зюгановскими> партиями? Они
ноль помноженный на ноль. Что случилось с отколовшимися, они борются за
социальную справедливость? Нет. А все расколы это результат того, что все
силы либералов, троцкистов и кремля сконцентрированы на уничтожении
единственной партии, которая реально подымает вопрос социальной
справедливости.
От Durga
К K (12.03.2013 07:46:36)
Дата 12.03.2013 12:38:58

Re: Лигачева не...

Привет

>Ну так спросите у людей, не относящихся к вашей мелкой тусовке про эту
>партию. Никто о ней ничего и не слышал. Т.е. она никому не нужна.

Враньё.

>Еще раз отвечаю - деление на <достойных> и <подловато-вороватых> у разводил
>и у меня совершенно разное, для меня "лживая бестия" именно Лигачев.

Безответственное и необоснованное высказывание трепача.

>> Разваливал Зюганов неуставными действиями и добился таки раскола.
>
>Реальное (в отличии от нереального) меряется результатом и сравнением с
>другими реальностями. Что случилось со всеми <не Зюгановскими> партиями? Они
>ноль помноженный на ноль. Что случилось с отколовшимися, они борются за
>социальную справедливость? Нет. А все расколы это результат того, что все
>силы либералов, троцкистов и кремля сконцентрированы на уничтожении
>единственной партии, которая реально подымает вопрос социальной
>справедливости.

Результат Зюганова - приобретение недвижимости благодаря нахождению в думе и "спуск пара"? Такой лучше для либералов.

*** лох, пофигист, подлец, сионист не достоин называться коммунистом!
От Олег Т.
К K (10.02.2013 14:44:11)
Дата 10.02.2013 18:56:40

не нужно верить телевизору. - Именно!

Брежнев был идейный? Да он был по политчасти во время войны,
>его руками подписывались расстрелы, среди политработников не было ни одного,
>кому не снились кровавые мальчики. Среди политработников идейных быть не
>могло по природе их работы палачами.
Ну зачем повторять либеральные штампы? Не надо распространять стереотипы о позднесоветских политработников на политработников времен ВОВ. Да и поздние политработники далеко не сплошь были карьеристами. Статистики не назову, но читая воспоминания участников войны то и дело натыкаешься на неформальные (явно не из разряда дежурных идеологических штампов) описания отдельных моментов, связаных с деятельностью политработников. Мы это просто себе плохо представляем сейчас. Ну, например, вы знаете, что героем знаменитой фотографии "Комбат", которая фактически уже превратилась в плакат (офицер в пилотке с пистолетом в руке поднимается первым в атаку) на самом деле является никакой ни комбат а замполит роты? А вы знаете, что штатной обязанностью комсорга роты было первым подняться в атаку?
От Sereda
К Игорь (08.02.2013 16:49:17)
Дата 08.02.2013 20:20:27

Re: Маленький вопрос

> Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные старички.


Судя по всяким воспоминаниям и личным наблюдениям, эта смена поколений произошла очень быстро. Буквально следующее за "ленинской гвардией" поколение (сталинские призывы) уже имело психологию выбившегося в князья лакея. А дальше она уже стала стандартом.
От Олег Т.
К Sereda (08.02.2013 20:20:27)
Дата 09.02.2013 21:45:48

Re: Маленький вопрос

>> Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные старички.
>

>Судя по всяким воспоминаниям и личным наблюдениям, эта смена поколений произошла очень быстро. Буквально следующее за "ленинской гвардией" поколение (сталинские призывы) уже имело психологию выбившегося в князья лакея. А дальше она уже стала стандартом.
Из чего вы это взяли? Я с ними лично не знаком, конечно, но у меня сложилось впечатление, что кадры сталинского призыва были честными служаками и вовсе не относились к народу как к быдлу. И даже следующее поколение было честными служаками, но они утратили понимание происходящего - делали правильно, как их учителя и старшие товарищи, а почему так, а не иначе - уже не понимали. НО и не отвергали, просто принимали как данность.
От Sereda
К Олег Т. (09.02.2013 21:45:48)
Дата 09.02.2013 23:17:45

Re: Маленький вопрос

>>> Это были убеждения. Произошла смена поколений в руководстве, и с презрением к трудящимся стали относится новая когорта, а не заслуженные старички.
>>
>
>>Судя по всяким воспоминаниям и личным наблюдениям, эта смена поколений произошла очень быстро. Буквально следующее за "ленинской гвардией" поколение (сталинские призывы) уже имело психологию выбившегося в князья лакея. А дальше она уже стала стандартом.
>Из чего вы это взяли? Я с ними лично не знаком, конечно, но у меня сложилось впечатление, что кадры сталинского призыва были честными служаками и вовсе не относились к народу как к быдлу. И даже следующее поколение было честными служаками, но они утратили понимание происходящего - делали правильно, как их учителя и старшие товарищи, а почему так, а не иначе - уже не понимали. НО и не отвергали, просто принимали как данность.


Всякое обобщение это, конечно, обобщение. Есть такое мнение:

...Уже в «Оттепели» И. Эренбурга появляется еще с большой осторожностью и с понятными только советскому читателю намеками обрисованный директор завода Журавлев. За ним следуют сочно описанный Д. Граниным инструктор обкома Локтев (рассказ «Собственное мнение») и номенклатурщик из нашумевшего романа В. Дудинцева «Не хлебом единым» Дроздов. Вместо предписываемого канонами социалистического реализма умилительного изображения мудрого и чуткого партийного руководителя в литературу шагнул нахрапистый тип из жизни.

Талантливый писатель Константин Паустовский, уже употребляя имя Дроздова как нарицательное обозначение номенклатурщика, говорил на обсуждении книги Дудинцева, вспоминая о своей поездке на теплоходе вокруг Европы: «Во втором и третьем классе ехали рабочие, инженеры, артисты, музыканты, писатели, а в первом классе ехали дроздовы. Нечего говорить, что никакого общения со вторым и третьим классом у них не было и не могло быть. Они проявляли враждебность ко всему, кроме своего положения, они поражали своим невежеством. У них и у нас оказались совершенно разные понятия о том, что представляет престиж и достоинство нашей страны. Один из дроздовых, стоя перед «Страшным Судом», спросил: «Это суд над Муссолини?» Другой, глядя на Акрополь, сказал: «А как пролетариат допустил постройку Акрополя?» Третий, услыхав замечание об изумительном цвете воды Средиземного моря, строго спросил: «А наша вода разве хуже?».

Эти хищники, собственники, циники и мракобесы откровенно, не боясь и не стесняясь, вели антисемитские речи, как истые гитлеровцы… Откуда взялись эти низкопоклонники и предатели, считавшие себя вправе говорить от имени народа?…Обстановка приучила их смотреть на народ как на навоз, удобряющий их карьеру».

Восленский. Ссылка на Паустовского: Цит. по Р. А. Медведев. К суду истории. Генезис и последствия сталинизма. Нью-Йорк, 1974, с. 1094.
От Олег Т.
К Sereda (09.02.2013 23:17:45)
Дата 10.02.2013 18:12:09

Это - несерьезно

>Всякое обобщение это, конечно, обобщение. Есть такое мнение:

>...Уже в «Оттепели» И. Эренбурга появляется еще с большой осторожностью и с понятными только советскому читателю намеками обрисованный директор завода Журавлев. За ним следуют сочно описанный Д. Граниным инструктор обкома Локтев (рассказ «Собственное мнение») и номенклатурщик из нашумевшего романа В. Дудинцева «Не хлебом единым» Дроздов. Вместо предписываемого канонами социалистического реализма умилительного изображения мудрого и чуткого партийного руководителя в литературу шагнул нахрапистый тип из жизни.
А вы не заметили, что все указанные вами писатели либо сами были перестройщиками, как тот же Гранин, либо были подняты на флаг перестройщиками уже после их смерти? Эти люди уже тогда начали работу по разрушению нашего общества. И героев они выбирали соответствующих. Были, конечно, всякие, но на флаг подняли именно самых отвратительных типов.
>Талантливый писатель Константин Паустовский, уже употребляя имя Дроздова как нарицательное обозначение номенклатурщика, говорил на обсуждении книги Дудинцева, вспоминая о своей поездке на теплоходе вокруг Европы: «Во втором и третьем классе ехали рабочие, инженеры, артисты, музыканты, писатели, а в первом классе ехали дроздовы. Нечего говорить, что никакого общения со вторым и третьим классом у них не было и не могло быть. Они проявляли враждебность ко всему, кроме своего положения, они поражали своим невежеством. У них и у нас оказались совершенно разные понятия о том, что представляет престиж и достоинство нашей страны. Один из дроздовых, стоя перед «Страшным Судом», спросил: «Это суд над Муссолини?» Другой, глядя на Акрополь, сказал: «А как пролетариат допустил постройку Акрополя?» Третий, услыхав замечание об изумительном цвете воды Средиземного моря, строго спросил: «А наша вода разве хуже?».
Честно говоря, не могу поверить в реальность данных персоналий и в эти фразы. Тупая карикатура. Давайте еще персонажей первой страницы "Крокодила" рассматривать как реальных людей. Или того пуще - карикатурные плакаты времен гражданской войны. Все это оружие идеологической борьбы, а не документ.
>Эти хищники, собственники, циники и мракобесы откровенно, не боясь и не стесняясь, вели антисемитские речи, как истые гитлеровцы… Откуда взялись эти низкопоклонники и предатели, считавшие себя вправе говорить от имени народа?…Обстановка приучила их смотреть на народ как на навоз, удобряющий их карьеру».
Антисемитские речи это и есть "смотреть на народ как на навоз"? Ну, может быть... Только на какой народ? Евреи соствляли ничтожную часть советского народа. И , опять же, сильно усомнюсь в реальности тезиса. Как могли "номенклатурщики" открыто вести антисемитские разговоры, когда: во-первых, интернационализм был официальной идеологией и подобные разговорчики были чреваты для карьеры печальными последствиями, во-вторых, всреде тогдашней номенклатыры было столько евреев, что открыто вести антисемитские разговоры было крайне сложно не нарвавшись в разговоре на еврея.
>Восленский. Ссылка на Паустовского: Цит. по Р. А. Медведев. К суду истории. Генезис и последствия сталинизма. Нью-Йорк, 1974, с. 1094.
Во-во... Источник и время издания - просто внушають... :-)
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 17:25:39

С.Г.Кара-Мурза. Куски книжки к пункту 15. Заключение

http://sg-karamurza.livejournal.com/149767.html

С.Г.Кара-Мурза. Куски книжки к пункту 15. Заключение

Заключение

С конца ХХ века Россия погрузилась в системный кризис. Тяжесть и продолжительность этого кризиса во многом обусловлены тем, что как раз к его началу в СССР «отказало» обществоведение, общественные науки. Отказало в целом, как особая система знания (об отдельных блестящих талантах и коллективах не говорим, не они в эти годы определяли общий фон).
Индустриальное общество не поддается верному описанию в рамках традиционного и обыденного знания; ядро знания об обществе должно быть рациональным, научного типа. Российское обществоведение, в отличие от западного, выросло не из науки, а из русской классической литературы и немецкой романтической философии. В советское время оно было дополнено марксизмом – учением с сильной компонентой романтической философии. Советское обществоведение, которое в методологическом плане ближе к натурфилософии, чем к науке, потерпело полное фиаско.
Как и у всякой науки, главная функция общественных наук заключается в том, чтобы формулировать запреты - предупреждать о том, чего делать нельзя. Обществоведение обязано выявлять те опасности, которые таятся в самом обществе людей – указывать, чего нельзя делать, чтобы не превратить массу людей в разрушительную силу. Этой функции наше обществоведение не выполнило. Более того, элита сообщества обществоведов большой части перешла в 80-е годы на антисоветские позиции и стала ударной силой идеологической войны против СССР. Произошел отход от основных норм научного познания, отброшена беспристрастность и ориентация на истину, целью стало уничтожение «империи зла» и советского строя.
В результате была деформирована когнитивная (познавательная) структура российского обществоведения, и его сообщество распалось. Постсоветская Россия, погружавшаяся в кризис, осталась без опоры на достоверное знание о драматических и необычных общественных процессах, которые разыгрались в Евразии. Это усугубило массовые страдания населения, ускорило дезинтеграцию общества и народа, резко ослабило государство.
Перед нами явление крупного масштаба: на огромном пространстве при участии влиятельной интеллектуальной группировки искусственно создана хозяйственная, социальная и культурная катастрофа. Ее интенсивность и продолжительность не имеют прецедента в индустриальном обществе Нового времени. А научное сообщество, обязанное изучить и объяснить эти процессы, недееспособно. Его элита, в ходе антисоветского похода погрузившись в мир идеологических мифов и призраков, стала деструктивной сектой с мессианскими видениями. Заняв столичные кафедры и факультеты, она парализует молодежь, которая испытывает чрезвычайную потребность в достоверном и беспристрастном знании.
Силой авторитета и административной власти большей части гуманитарной интеллигенции навязана аномальная методологическая парадигма. В ней стали господствовать не нормы научной рациональности, а корпоративные и клановые интересы. На языке этой парадигмы, с ее логикой и мерой стала мыслить и изъясняться основная масса преподавателей, подготовленных ими дипломированных специалистов, а затем и политики, бизнес-элита, СМИ.
Сборка нового сообщества обществоведов на адекватной нынешним проблемам и процессам методологической основе – срочная и чрезвычайная задача в национальной повестке дня России. Для этого требуется деликатно ограничить монополию в обществоведении элиты, погрязшей в своей перманентной революции.
Именно это мотивировало написание этой неприятной книжки. Расчистка хоть небольшой площадки для возникновения (точнее, целенаправленного создания) ячеек обществоведения научного типа, добывающего достоверное знание о реальности, стала чрезвычайной и актуальной задачей для любой мало-мальски патриотической власти России – будь то демократы, коммунисты, диктатор или король. Это уже вопрос выживания страны даже в ее самом приниженном состоянии.
Если бы не это – забыть бы тлен и распад перестройки и тупой бандитизм 1990-х годов и просто дожить, что кому осталось, понемногу восстанавливая условия для жизни внуков и правнуков. Но кроющая способность гноя, произведенного антисоветской революцией, беспрецедентна – все забрызгано, негде собраться людям, которые бы могли сосредоточиться на беспристрастном обсуждении объекта, условно называемом «российское общество». Он как будто заколдован –¬ тронь его, и перед глазами мечутся какие-то фантомы и призраки, скалятся идолы площади, рынка и театра. Благообразный профессор постукивает хвостом по кафедре, проповедник на площади притоптывает копытцем.
Как можно преподавать студентам, чего от них можно требовать? Студент-политолог боится прикоснуться к политике, даже к самому безобидному ее проявлению, социолог бежит от социального факта ¬– им уже вбили в голову: чем угодно занимайтесь, но не касайтесь российской реальности, ни-ни. Ну как можно к чему-то касаться, если власть поручает готовить программу развития России учреждениям, зная, что они напишут совершенно противоположное тому, что намечает и обещает сама власть! Перманентная революция и есть хаос, к которому честный и деятельный человек в принципе не может приспособиться. Ему нет места ни с властью, ни с оппозицией. И то, и другое – маски. И сколько их, неизвестно. Когда в тебя стреляют из пистолета, ты хоть считаешь выстрелы – после восьмого будет передышка и можно куда-то переползти. А тут маски нарождаются с любой скоростью.
Конечно, антисоветская революция пожрать своих детей не может – подавится. Но и оставлять это дело на самотек государство не должно. Поколение за поколением наших обществоведов обучают в такой уродливой парадигме, что уже не стоит вопроса ни об истине, ни об идеологии, все смешано в кашу – ризому. [«У ризомы нельзя выделить ни начала, ни конца, ни центра, ни центрирующего принципа («генетической оси»), ни единого кода».]
На наш взгляд, 10-15 небольших книжек, делающих проходы в этой ризоме, позволят расчистить и продержать поляну, чтобы устроить и засеять грядки новой, пусть срочной и минимальной, методологией кризисного обществоведения для актуальной России. Если будут всходы и мы сможем их защитить до созревания, то эта методология начнет развиваться и обогащаться знанием. Монополия двуличия и спектакля будет слегка надломлена.
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 17:22:26

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 15. Антисоветская революция перерастает в перманентную

http://sg-karamurza.livejournal.com/149767.html

С.Г.Кара-Мурза.

Кусочек 15

10. Почему антисоветская революция перерастает в перманентную?

Опыт антисоветского проекта, начиная с конца 50-х годов, наводит на такой вопрос. Почему значительная часть советских гуманитариев, начав свою миссию с экзальтированного марксизма, плавно сдвинулись к антисоветизму, затем антикоммунизму, проникнутому революционной страстью, а одержав победу, не увлеклись строительством буржуазного общества, а направили революционный пыл на их же собственную «либеральную» власть? Напрашивается два объяснения. Первое: это особая субкультура, которая отвергает любую совместимую с размеренной жизнью политическую систему – бунтари с мессианскими заскоками. Второе: эта их революционная ненависть направлена не на какой-то социальный строй или политическую систему, а именно на Россию и ее государственность как имманентное зло. Как бы ни утряслась жизнь в России, хотя бы для передышки людей, ее надо сломать, даже если никакого внятного положительного проекта у них нет. Если они кого-то и уважают (или даже любят), то только Ельцина, как явно деструктивного лидера.

В любом случае очень странно, что подобные люди сумели собраться в сообщество и, подталкивая друг друга, подняться в элиту и даже получить очень заманчивые титулы. Сейчас, после тяжелейших тридцати лет, можно предположить, что организованное сообщество таких людей, влияющее на государственную власть, весьма опасно для страны и нации. Лучше бы им давать привилегированные позиции, но подальше от власти. Что-то подобное пережил после революции Бонапарт. Во Франции «властители дум» образовали сплоченное сообщество, в нем довольно быстро возникло самосознание и началась теоретическая работа. Здесь впервые и появилось слово идеология и была создана влиятельная организация – Институт, в котором заправляли идеологи [108]. Они создавали «науку о мыслях людей», хотя в категорию мысли они включали также чувства, желания и воспоминания. [Впрочем, сами себя они называли «идеологисты», а идеологами их потом стал презрительно называть Наполеон.]
В декабре 1797 г. идеологи приняли в члены своего очень узкого кружка («Института») поднимающегося к власти Наполеона. В свою очередь и он правильно оценивал важность этого союза, так что даже будучи уже членом Директории, подписывался «генерал Наполеон Бонапарт, главнокомандующий, член Института». Позже, когда Наполеон стал Первым консулом, а идеологи продолжали претендовать на слишком большое участие во власти, он велел поставить их на место, дав необычно большое жалованье (он сказал о директоре Института и одном из основателей клуба якобинцев Э.Ж. Сьейесе: «Что касается денег, он реагирует очень положительно. За достаточно большую сумму забывает о своих конституционных мечтаниях»). Кое-кто из Института оказался, однако, строптивым – жалованье взял, но воду продолжал мутить. Тогда Наполеон опубликовал в газете блестящую, великолепную статью против идеологов – тех, кто «дурит людям голову». Опубликовал анонимно, но так, что все знали, кто действительный автор. Звезда тех идеологов закатилась, но дело продолжало жить, и место идеологов во власти определилось четко – получать большое жалованье, но быть в тени. Кстати, унеся ноги из России, 20 декабря 1812 г. на заседании Государственного Совета Наполеон возложил вину за поражение именно на идеологов, которые, мол, навязывали народу свои туманные хитроумные концепции, вместо того, чтобы изучать уроки истории. Жаль, что наши идеологи не читают Наполеона.
Классическим примером перманентного революционера можно считать А.И. Солженицына. Он отверг и советский строй, и совершенно антисоветский режим Ельцина – начал его порицать сразу, явившись в Россию. Из этого сообщества выпадает А.А. Зиновьев: он хоть и готовил покушение на Сталина и писал едкие антиутопии на советский строй, но, повидав постсоветскую Россию, он стал искренним приверженцем СССР и назвал Сталина самым великим политиком. Иными словами, он разумно искал положительный идеал и после сравнения альтернатив рационально остановился на возможной и осуществленной системе – пусть и после ее гибели.
Но пройдем по следам академика А.Н. Яковлева. Выше приведены его квалификации советскому строю, высказанные публично, когда это стало возможным. Но что дальше? Вроде все прекрасно, можно сеять доброе, вечное. Но как будто морда зверя или беса глядит на него из каждого куста: «Опрокинута система ленинско-сталинского фашизма, положено начало построению гражданского общества социального либерализма. Но только начало. Социалистическая номенклатура, дождавшись своего часа, снова пытается вернуть общество в стадо с его привычной рабской психологией» [39, с. 632].
Но это – пока что мягкий упрек тем, кто увлекся «построением гражданского общества социального либерализма» и утратил бдительность. Приходится прямо указать на логово зла и воззвать «К оружию, граждане!»: «Форсированная бюрократизация демократии может привести к ее падению без всяких мятежей и бунтов. И решающую роль в переходе к масштабному авторитаризму сыграет чиновничья номенклатура. Если народы России хотят быть свободными гражданами и хозяевами, они должны начать настоящую освободительную борьбу против диктатуры чиновничества и воровского бизнеса, которые намертво связаны между собой» [39, с. 654].
Его поддерживает молодая смена ¬– еще не академик, но опытный практик и директор Института (почти как якобинец Сьейес) – Е.Т. Гайдар. Он представляет всю историю России как сплошное «красное колесо»: «В центре этого круга всегда был громадный магнит бюрократического государства. Именно оно определяло траекторию российской истории… Необходимо вынуть из живого тела страны стальной осколок старой системы. Эта система называлась по-разному – самодержавие, интернационал-коммунизм, национал-большевизм, сегодня примеривает название «державность». Но сущность всегда была одна – корыстный хищнический произвол бюрократии, прикрытый демагогией» [109].
И это пишет премьер-министр, только-только покинувший свой кабинет (1994 г.)!
А.Н. Яковлеву и Е.Т. Гайдару в их ненависти к чиновникам вторит Е.Г. Ясин. Для него бюрократы и государственники – враги, антиподы либералов. Их укрепление он трактует как «полицейское государство» (а кое-кто из этой «партии» прямо говорит о «фашистском государстве»). Ясин заявил в обращении к «демократам»: «События вокруг ЮКОСа – это шаг к победе бюрократии над бизнесом... Это шаг от управляемой демократии к полицейскому государству… До недавнего времени казалось, что президент стоит над схваткой, что ему для равновесия нужны две стороны – либералы и государственники. Теперь стало ясно, что это не так, по крайней мере, в данный момент. И выбор его очевиден» [104].
Ясин угрожает В.В. Путину мобилизацией всего «класса» новых собственников и экономическим саботажем: «Владельцы компаний всех размеров формируют единый фронт для защиты своих интересов... Итак, позиция президента ясна и менять ее он не собирается. Получается, на события могут повлиять только бизнесмены: замедление экономического роста, сопровождаемое бегством капиталов…» [104].
Экономист рангом пониже, хоть и член-корр. АН СССР, П. Бунич тоже подал слабый клич: «Мы одной крови, вы и я!». Сразу после разгрома ГКЧП он признался: «Моя позиция была известна всей сознательной жизнью, непрерывной борьбой с государственным монстром» (как говорится, сохраняем стиль автора). Человек выучился на экономиста и нанялся к «государственному монстру» работать ради улучшения его экономики. Получал хорошую зарплату, премии и ласки – а оказывается, все это время неустанно стремился нанести своему работодателю вред, тайно боролся с ним!
После «Норд-Оста» и Беслана число граждан, которые сомневались в способности правительства защитить их от терроризма, увеличилось в полтора раза – с 50 до 75%. А.Н. Яковлева спрашивают: «Не жалеете, что в свое время с Горбачевым силовиков не разогнали?» И он подливает масла в огонь: «Я думаю, это наша ошибка. Что касается монстра, я бы его ликвидировал… Кстати, по моей записке КГБ был разделен на несколько частей» [110].
Сколько крови и слез стоили нашим людям эти его дела! Но под дудочку этих «архитекторов» еще долго будут доламывать и так уже израненные структуры государства – эта субкультура живуча.
Но все же главный враг А.Н. Яковлева – госаппарат как явление. В одном из своих последних интервью («Независимая газета», 19 апреля 2005 г.) он просто из себя выходит: «Меня тревожит наше чиновничество. Оно жадное, ленивое и лживое, не хочет ничего знать, кроме служения собственным интересам. Ненавидящее людей. Оно, как ненасытный крокодил, проглатывает любые законы, любые инициативы людей, оно ненавидит свободу человека… Я уверен: если у нас и произойдет поворот к тоталитаризму, произволу, то локомотивом будет чиновничество. Распустившееся донельзя, жадное, наглое, некомпетентное, безграмотное сборище хамов, ненавидящих людей» [110].
Казалось бы, это заявление слишком общо. Где же тут конкретный враг народа? Ведь нельзя же совсем без чиновников. Поэтому чуть ниже, вскользь, даются более определенные ориентиры цели: «“Единая Россия” – это некая секта, искусственно созданная чиновничья организация. Я не знаю, сколько у них там рядовых членов, но знаю, что на 90% она состоит из чиновников”» [110].
«Единая Россия», разумеется, сама по себе не может быть никому ни врагом, ни другом. Суть в том, что в тот момент это была партия В.В. Путина.
А.Н. Яковлев в унисон с американской прессой бросает В.В. Путину едва ли не главное обвинение: «Создается впечатление, что в то время, как уголовщина ленинско-сталинского режима уходит в прошлое, вой мотора корабля власти остается старым, советским». Вскользь он бросает и «черную метку» фашизма: «Россия больна вождизмом. Это традиционно. Царистское государство, князья, генеральные секретари, председатели колхозов и так далее. Мы боимся свободы и не знаем, что с ней делать. Я понимаю, что тысячу лет жить в нищенстве и бесправии – другого менталитета не создашь. Отсюда и появляются у нас фашистские группировки. “Идущие вместе”... Завтрашние штурмовики» [110].
Так же вскользь затрагивает и другой больной вопрос, в точности повторяя обвинение Запада: «Или чеченцы… Кто мы такие, чтобы судить-то их? Это они должны нас судить, а не мы. Это перевернутое имперское сознание! И виновата в этом власть. Власть как система, как феномен» [110].
Вот это и есть суть перманентной революции Троцкого: враг ¬– «власть как система, как феномен». Идеал – хаос, который может контролировать только глобальная элита.
Вот, Г.Х. Попов накануне десятилетия Победы «объясняет» гражданам мотивы, по которым власть стала отмечать этот праздник: «Я понимаю, что все это не случайно. Оказавшись почти что у разбитых корыт в Чечне и Беслане, в обещаниях увеличить ВВП и прочих начинаниях, не имея за душой ничего такого, что могло бы вдохновить всех нас, наши лидеры однопартийного разлива собираются ухватиться за шинель Сталина и даже влезть в его сапоги» [111].
И этот человек обучает российских студентов! Ведь он полон ненависти и к государству, и к населению. Таковы и недавние заявления Г.Х. Попова.
Он пишет: «Обозначу сугубо тезисно главные проблемы. Их мы обсуждали в Международном союзе экономистов, и они, надеюсь, будут полезны всем, в том числе участникам встречи двадцати ведущих стран мира…
Необходимо изъять из национальной компетенции и передать под международный контроль ядерное оружие, ядерную энергетику и всю ракетно-космическую технику. Нужна передача под глобальный контроль всего человечества всех богатств недр нашей планеты. Прежде всего — запасы углеводородного сырья» [55].
Главное для хозяев мира, по его мнению, срочно очистить генофонд человечества посредством массовой выбраковки неплатежеспособных зародышей, запретить плодиться нищим, а число бюллетеней при выборах в Госдуму выдавать в одни руки согласно доходу избирателя. Ну и, на всякий случай, изъять у России ядерное оружие (намек на неполное доверие российским правителям).
Вся эта гвардия стареющих шестидесятников, занимая 30-40 лет командные высоты в образовании и учреждениях общественных наук, имела возможность отобрать и воспитать в духе своей парадигмы когорту молодых обществоведов и гуманитариев. В основном они и сидят за рычагами нынешней идеологической машины. Это делает наш кризис почти неизбывным.

От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 16:54:49

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 13. Операция «загрузка мусора». Понятие «отчуждение»

http://sg-karamurza.livejournal.com/149619.html

С.Г.Кара-Мурза.

Кусочек 13. Пропускаю 12, т.к. большой и с рисунками

9. Операция «загрузка мусора». Case study: понятие «отчуждение»

Одним из следствий, а теперь и факторов углубления российского кризиса является деградация рациональной компоненты общественного сознания. Поскольку его самопроизвольного восстановления не происходит, требуется реконструкция «истории болезни». Надо обнаружить и распознать те «вирусы», которые вместе с мусором были загружены в программы рационального мышления. Большая операция была начата в конце 1980-х годов.
Непосредственной целью этой операции была дискредитация (подрыв легитимности) советского строя, но, видимо, произошла передозировка, и поражение общественного сознания приобрело характер цепного процесса. Агентом, который создавал «вирусы» и делал их инъекции в сознание «пациентов», была авторитетная часть профессионального сообщества специалистов в гуманитарных и социальных науках.

Здесь рассмотрим, в качестве учебной задачи, понятие отчуждение. В деформации мышления советской интеллигенции оно сыграло очень важную роль. Один демократически настроенный гуманитарий с удивлением писал в 1992 г.: «Начиная с горбачевского призыва строить социализм «с человеческим лицом», «отчуждение» стало входить в отечественный лексикон борьбы за лучшую советскую жизнь. Громом среди ясного неба прозвучали возгласы покончить с отчуждением, порожденным казарменным, тоталитарно-бюрократическим социализмом… Появились статьи, брошюрки, в которых с усердием, с обилием цитат разъяснялось, что бюрократия — враг народа, а разгадка ее тайны — в отчуждении власти от простых людей, от народа, что общественная собственность — ничейная, собственность без хозяина, т.е. не принадлежит народу. Были и научные дискуссии, и постоянные семинары, даже провели конкурс на лучшую работу по проблеме отчуждения, а победители получили премии. Короче, колесо попало в наезженую колею — интеллектуалы засучили рукава, философы — в первую очередь.
Оказывается, десятилетиями мы копили деформации и вот столкнулись лицом к лицу с отчуждением, когда, как оказалось, созданное усилиями поколений общественное здание вовсе не «наш» дом, а тюрьма, задавившая инициативу, творчество, семью, нацию, гражданскую жизнь, наконец, свободу человека. Обязательно нужно преодолеть отчуждение — перестроить здание, избавить его от последствий дегуманизации, деперсонализации. Многое нужно преодолеть — отчуждение людей от труда, от продукта труда, от власти, от управления, от культуры, духовности, друг от друга» [112].
Выскажу и я свои впечатления. В 1968 г. я ушел из родной лаборатории в «гуманитарную науку». Там встретил много умных образованных людей. И время от времени, но регулярно, слышал от них, что самое главное открытие Маркса – «отчуждение». Это говорилось без всякого повода, как какой-то опознавательный крик типа: «Слушай!» В университете мы касались этой темы, но ничего внятного преподаватели нам не сказали, туманно намекнули, что это, мол, очень сложная тема, рано вам. Мне лично это было неприятно и тревожно, наука – открытое знание, там этого совершенно не было, даже в самых малоизученных областях. Когда я пытался выяснить у моих умных и образованных коллег, в чем смысл этого открытия Маркса, мне отвечали, что это очень сложная категория, плохо понятая. Становилось еще неприятнее…
Идол отчуждения не удалился и после ликвидации советского строя. Он дышит из текстов и выступлений множества обществоведов, включая «просвещенных левых». Представление отчуждения как таинственной сущности (и даже субстанции), объясняющей природу советского строя, опирается на раннего Маркса, который выводил из этой сущности свою концепцию грубого (уравнительного, «казарменного») коммунизма. Возможно также, что непосредственно идею использовать это понятие как средство подрыва легитимности СССР подал Троцкий.
В статье «Троцкий» в Новейшем философском словаре «Академик» сказано: «Осуществленный Т. анализ ряда существенных тенденций в эволюции советского общества… предвосхитил появление достаточно заметной обновленческой традиции в идеологии социалистического и коммунистического толка. Проблема отчуждения людей при социализме от продуктов собственного труда и от политической власти была не только легитимизирована для международной радикальной интеллигенции левой ориентации, но и приобрела статус атрибутивно сопряженной с процедурами социально-философского и социологического планирования последствий революционно-утопических экспериментов» [113].
Во всяком случае, сам Горбачев, нагнетая ненависть к советскому государству, использовал старый троцкистский тезис об «отчуждении» советского работника от собственности: «Массы народа, отчужденные от собственности, от власти, от самодеятельности и творчества, превращались в пассивных исполнителей приказов сверху… Человеку отводилась роль пассивного винтика в этой страшной машине» [90].
Прежде чем перейти к исходным рассуждениям Маркса, обратимся к здравому смыслу и сначала вникнем в буквальное значение слова отчуждение. Профессиональный жаргон, конечно, далеко уходит от буквальных значений слов, но все же обычно не порывает с ними. В русском толковом словаре слово отчуждение означает отделение, удаление, разрыв, отбирание. В этом же смысле оно перешло из латыни (alienatio) в европейские языки, правда, с добавлением значения беспамятство, психическое расстройство. Не вдаваясь в психиатрию, заметим, что явление отделения и удаления – необходимая часть бытия и в неживой, и в живой природе, а тем более в обществе.
Само слово особь указывает на тот факт, что на определенной стадии эволюции живые организмы существуют в состоянии фундаментального отчуждения от себе подобных (в отличие от лишайников, полипов и кораллов). Биологическое отчуждение неизбежно сопровождается и социальным. Даже рой пчел или колония муравьев нуждаются в развитых системах коммуникации, чтобы особи могли собраться в общество. В человеческих общностях типы и механизмы социального отчуждения менялись в ходе развития, но без него невозможно было помыслить никакое общество. Например, Новое время на Западе ознаменовалось самоосознанием человека как индивида – атома, неделимой частицы. Это – радикальное отчуждение, которому Вебер посвятил свой главный труд «Протестантская этика и дух капитализма».
Еще в 60-е годы ХХ века, когда проблему отчуждения пытались поставить в повестку дня «шестидесятники», И. Кон предупреждал:
«Уже в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.» и в позднейших работах Маркс связывает возникновение отчуждения с частной собственностью и антагонистическим разделением труда. Почему получается, что общественные силы людей становятся господствующими над ними? — спрашивает Маркс. И отвечает: причина этого — разделение труда… Разделение труда, дающее людям возможность проявить и развить свои индивидуальные способности, было предпосылкой становления индивидуальности и культуры… Таким образом, отчуждение — это объективное историческое явление, и третье значение понятия (отчужденность как психологический феномен) — лишь выражение этого основного факта» [114].
А когда во время перестройки начал нарастать поток откровений о том, что и советское общество основано на отчуждении, было подано несколько слабых голосов, которые пытались воззвать к здравому смыслу. Культурологи, например, писали (1990): «Каждый конкретный этап человеческой истории имеет свою форму социально-экономического и духовного отчуждения. Особая форма отчуждения культуры присуща и социализму. Мы исходим из того, что отчуждение при социализме так же естественно, как и при капитализме, и, впрочем, при первобытно-общинном строе. Это не аномалия, а нормальный, естественный процесс, свойственный развитию каждого общества и охватывает он не только сферу экономики, но и сферу духовности, культуры» [115].
На эти голоса внимания не обратили, да они и были слишком неуверенными - действовала тяжелая артиллерия и противостоять ей не решались. Как говорилось выше, академик Т.И. Заславская в марте 1990 г. сделала жесткое заявление: «Сотни миллионов обездоленных, полностью зависимых от государства [трудящихся] пролетаризированы, десятки миллионов — люмпенизированы, т.е. отчуждены не только от средств производства, но и от собственной истории, культуры, национальных и общечеловеческих ценностей» [24].
Такие суждения тогда заполнили общественное пространство. Вот примеры из гуманитарных трактатов: «При “реальном социализме” мы имели… эксплуатацию и отчуждение, по интенсивности и тотальности не уступавшие эксплуатации и отчуждению в капиталистических странах. … Требование, которое Маркс предъявлял к общественной собственности – чтобы она одновременно была и индивидуальной. Без этого, по Марксу, невозможно преодоление отчуждения, не произойдет диалектического снятия частной собственности» [116].
Вот еще: «Распад СССР, крушение экономической и социальной систем в бывших социалистических странах Европы наряду с ярко выраженными субъективными причинами были обусловлены и объективными причинами – в первую очередь, экономическими. Важнейшей экономической причиной указанного распада является (как это ни странно может показаться) имевшее место в условиях социализма отчуждение непосредственных производителей (как и других членов социалистического общества) от собственности на средства производства и на продукты труда» [117].
Эти примеры можно множить.
Обратимся к источнику, из которого российские гуманитарии – от левых коммунистов до неолибералов – черпают идеи и вдохновение, чтобы превратить в пугало советскую реальность. Философ (тогда ведущий научный сотрудник Института социологии АН СССР, а позже профессор социологического факультета МГУ) А.И. Кравченко опубликовал в 1990 г. большую статью «Мир наизнанку» – так он квалифицировал советское общество. Он начинает статью так:
«Безо всякого преувеличения категория «социальная превращенная форма» обладает столь же мощным эвристическим потенциалом, как, на¬пример, категория “идеальный тип”, сформулированная и впервые широко апробированная в социологии Максом Вебером. Между тем, история распорядилась иначе: “идеальный тип”, который до Вебера использовался Марксом, прочно вошел в арсенал социологической науки. Этого, к сожалению, нельзя сказать о “социальной превращенной форме”. Видимо, причиной служит трудность понимания данной категории, окончательного разъяснения которой ее автор не оставил.
Насколько нам известно. Маркс употребил этот термин только один раз в жизни — во втором черновом варианте “Капитала”, т. е. в окончании экономической рукописи, созданной в период с августа 1861 по июль 1863 г…
Обращает на себя внимание тот факт, что понятия “социальная превращенная форма” и “отчуждение” используются Марксом как рядоположенные, но не обязательно как синонимы. Их парное употребление свидетельствует скорее о том, что оба понятия стоят среди важнейших, принципиальных по своей значимости экономико-социологических кате¬горий… Категория “превращенная форма” относится не только к числу самых важных, но и самых ранних в учении Маркса» [118].
Итак, все упомянутые выше сущности, которыми объясняется природа советского общества, выводятся из категории, которая «относится к числу самых важных в учении Маркса». Но, к сожалению, Маркс употребил термин, обозначающий эту категорию, «только один раз в жизни — во втором черновом варианте “Капитала”…». Отсюда «трудность понимания данной категории, окончательного разъяснения которой ее автор не оставил». Такое обращение с «самыми важными» категориями немыслимо ни в какой упорядоченной системе рационального знания. И это называют общественной наукой!
Можно даже предположить, что и сам Маркс в этой категории не разобрался, потому и упомянул ее один раз в жизни во «втором черновике». Но советские философы за нее уцепились, вот что поразительно. И зачем? Чтобы доказать необходимость ликвидации СССР!
Мы категорию «социальная превращенная форма» упомянули здесь потому, что Маркс использует ее как рядоположенную с «отчуждением» или даже как его синоним («хотя и не обязательно»). Странно, впрочем, как может Маркс использовать эту категорию и так, и эдак, «употребив этот термин только один раз в жизни». Скорее всего, всё это примыслили за Маркса уже философы нашего времени.
А.И. Кравченко признает, что и советское обществоведение слабо разобралось в этой категории. Он пишет: «В советской литературе одно из самых ранних — и до сих пор, пожалуй, самых обстоятельных — исследований превращенной формы принадлежит М. Мамардашвили. Согласно его предположению, подобная форма, являясь результатом искажения внутренних связей социальной системы, скрывает их фактический характер, подменяет видимыми, или косвенными. Искаженные связи обретают настолько прочную самостоятельность, что начинают вести себя как отдельное, качественно новое и самостоятельное образование. В этом и состоит проблема превращенной формы: искаженные связи (черты, свойства, качества) настолько очевидны, что их можно фиксировать эмпирическим путем, напротив, о скрытых за ними реальных чертах приходится только догадываться. Превращенная форма выступает своеобразной субстанцией, носителем этой видимости» [118].
Рассмотрим эту конструкцию через призму здравого смысла. Итак, «превращенная форма есть своеобразная субстанция», то есть, сущность, вещество. Но какова познавательная ценность придания форме статуса субстанции, сущности? Все-таки форма и содержание обычно различаются. Далее. Если превращенная форма «является результатом искажения внутренних связей социальной системы», то почему «искаженные связи очевидны, а о скрытых за ними реальных чертах приходится только догадываться»? Разве «искаженные связи» не стали именно реальными, а «бывшие» реальные связи, существовавшие до искажения, разве не превратились в воспоминание? В чем же иначе «результат искажения» как не в изменении реальности, пусть неприятном? Это рассуждение о мутации субстанции – откат к логике алхимиков.
Что же вытекает из этой конструкции? Допустим, работал человек инженером на заводе, но началась реформа и произошло «искажение внутренних связей социальной системы». В результате инженер стал челноком, а потом бомжем. Его превращенная форма как «результат искажения» – бомж? А «о реальных чертах [инженера?] приходится только догадываться»? Или, наоборот, превращенной формой была именно ипостась советского инженера, а его освобождение от тоталитаризма обнаружило его истинную сущность бомжа? Какого, однако, тумана напустили…
От Мак
К Мак (15.02.2013 16:54:49)
Дата 15.02.2013 16:58:08

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 13а. Операция «загрузка мусора». (Продолжение)

http://sg-karamurza.livejournal.com/149431.html

С.Г.Кара-Мурза

Кусочек 13а. Операция «загрузка мусора». Case Study: Понятие «отчуждение»

А.И. Кравченко далее цитирует М. Мамардашвили: «Особенность превращенной формы, отличающая ее от классического отношения формы и содержания, состоит в объективной устраненности здесь содержательных определений: форма проявления получает самостоятельное “сущностное” значение, обособляется, и содержание заменяется в явлении иным отношением, которое сливается со свойствами материального носителя (субстрата) самой формы (например, в случаях символизма) и становится на место действительного отношения. Эта видимая форма действительных отношений, отличная от их внутренней связи, играет вместе с тем... роль самостоятельного механизма в управлении реальными процессами на поверхности системы... Прямое отобра¬жение содержания в форме здесь исключается».
Вряд ли кто-нибудь смог бы это пересказать, не сверяя каждое слово с текстом. Да и трудно согласиться с этими мыслями. Ведь если «ви¬димая форма действительных отношений играет роль самостоятельного механизма в управ¬лении реальными процессами» и даже «становится на место действительного отношения», то она и должна изучаться как реальное социальное явление, без эпитета «видимое». Вводя подобные понятия и эпитеты, исследователь лишь создает себе возможность играть ими, ничего не объясняя.
Своими словами мысли Маркса и Мамардашвили А.И. Кравченко излагает так: «Маркс описывает важнейшие признаки, отражающие суть явления и его теоретическую матрицу. Первый признак — замещение реальных отношений (между людьми или вещами) символическими (деньгами); второй — замещение явных отношений, которые эмпирически фиксируются либо переживаются, символическими, невидимыми, скрытыми; третий — доминирование символических и скрытых отношений; четвертый — отрыв такого рода иллюзорных (ненастоящих) отношений от нормальных (реальных) и превращение их в самостоятельную сущность, господствующую над людьми. Символические отношения, затаившиеся при нормальном ходе вещей на втором плане и вдруг выступившие на первый — это, по существу, абстрактные отношения. Нормальное отношение — это обмен товаров между людьми. Даже вторжение денег в качестве посредника еще не переворачивает первоначального отношения. Но вот когда деньги, символизирующие стоимость (которая и есть абстрактное отношение), начинают подчинять себе обычные человеческие отношения, т. е. когда человек становится рабом денег, тогда и только тогда можно говорить о превращенной форме. В качестве посредника могут выступать не только деньги, но и, например, документы» [118].
Ничего себе, теоретическая матрица… Нормальное отношение — это обмен товаров между людьми, а если вторгаются деньги, человек становится их рабом… Что за мистика!

А.И. Кравченко делает многозначительное заявление: «Определение превращенной формы, данное Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 года» [Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42], важно для нас во многих отношениях. Оно завершает начатый ранее анализ, доводит его до логи¬ческого конца, до совершенной ясности».
В поисках «логи¬ческого конца и совершенной ясности», я несколько раз провел поиск слов «превращен» и «форма» в машиночитаемом тексте «Экономическо-философских рукописей 1844 года», но словосочетания «превращенная форма» найти не удалось. Наверное, оно и вправду только один раз появилось, в другом черновике. Ничего, зато половина этих рукописей посвящена рядоположенной сущности – отчуждению. А.И. Кравченко тоже признает, что это «похожие категории»: «В отчуждении какое-то качество человека, черта межиндивидуальных или общественных (коллективных) отношений от¬рывается от носителя (субъекта) этих качеств или черт и становится чем-то самостоятельным, а затем и господствующим над субъектом. Для Маркса было неважно, переживает как-то индивид состояние отчуждения или нет. Для него отчуждение — объективно существующее отношение коллективного бытия людей, независимое от их воли и сознания».
Тут, на мой взгляд, нет «совершенной ясности». Что значит, что «какое-то качество человека от¬рывается от него и становится чем-то самостоятельным»? Это уже в стиле Кафки.
А.И. Кравченко с уважением пишет о методологии Маркса: «Как правило, у Маркса не прослеживается одна-единственная трактовка проблемы, напротив, в его работах встречаются самые разные, едва ли не отрицающие друг друга оценки: отчуждение то разрастается у него до метафизического знака, под которым проходит развитие современной цивилизации, то сводится чуть ли не к технической операции, например, отделению (отчуждению) работников от управления. Нет единства у Маркса и в понимании превращенной формы. В одном случае она выражает результат технико-экономического по своей сути процесса обращения капитала, в другом разрастается до вселенских мас¬штабов раздвоения мира. Маркс понимает превращение то как всецело позитивный процесс, то как однозначно негативный. Какой-то устояв¬шейся трактовки он не дал и, видимо, подобной цели не преследовал вовсе» [118].
Ну, не дал Маркс «какой-то устояв¬шейся трактовки», так зачем вы пристегиваете его к своим собственным трактовкам, тем более таким сырым и неубедительным? Если «Маркс понимает превращение то как всецело позитивный процесс, то как однозначно негативный», то какое у вас право ссылаться на Маркса, проклиная советский строй за его «превращенные формы»?
И уж совершенно нелогичным является довод, что для Маркса неважно, «переживает как-то индивид состояние отчуждения или нет». Представьте: жили себе люди, радовались жизни, работали на родном заводе, никакого отчуждения не переживали. Явились философы с социологами и начали убеждать, что этот завод и эта работа – фикция, превращенная форма, отчуждение. Людям стало стыдно, и они отдали завод Абрамовичу, перестали рожать детей и спились. А если кто-то из них просил философов объяснить, что это за отчуждение такое и как они его узрели, то его заставляли выучить пару абзацев из Мамардашвили. Результат - волна суицидов.
А что, если не искать невидимые субстанции, о которых «приходится только догадываться», а принимать за реальность именно то, что мы можем наблюдать эмпирически? Иными словами, принимать за социальные отношения то, что люди «субъективно переживают». Не даст ли нам такой подход более достоверное знание? Возьмем родственное отчуждению явление – неравенство. Ведь социальный характер этому явлению придают именно субъективные переживания, представляющие собой исторически обусловленный продукт культуры.
Л.Г. Ионин пишет (1996): «Неравенство людей является эмпирическим фактом... О социальном неравенстве можно говорить только тогда, когда важность различий людей по какому-то из… параметров закреплена институционально и сделана базисным принципом классификации. Несмотря на наличие объективного неравенства, … социальное неравенство не возникает, пока оно не осознано и не интерпретировано как таковое.
Обратимся к традиционному обществу. Здесь социальное неравенство не выглядит и не является проблемой, ибо объективное неравенство в этих обществах воспринимается как часть божественного порядка. Принцип вертикальной классификации интерпретируется как частное проявление идеи мирового порядка - божественной иерархии, воплотившейся в иерархии сословий и каст. Такая (или подобная) теория характерна для всех традиционных обществ, где бы они ни существовали, в частности же, она ярко проявилась в европейском средневековье.
Наиболее выразительные последствия социальная дифференциация имела в индийской кастовой системе, где объективно выражавшееся неравенство достигло максимума возможного. Но, парадоксальным образом, это неравенство не только не способствовало стремлению к социальному равенству, но даже затрудняло его: божественное происхождение неравенства затрудняло истолкование кастовой системы как выражения социального неравенства…
Переопределение ситуации произошло в XVIII веке с подъемом буржуазного класса. Вообще-то дело выглядело так, будто в этот период социальное неравенство было открыто, обнаружено, так сказать, как реальность, до того успешно скрывавшаяся от пытливого человеческого ума» [119].
Напрашивается аналогия: пока отчуждение не переживается индивидами, «пока оно не осознано и не интерпретировано как таковое», его не существует как социального. В советском обществе оно не таилось под маской превращенной формы, а было изобретено усилиями философов и социологов, которые прочитали о нем у Маркса, а как поняли – до сих пор неизвестно. Возможно, они вообще не задумывались о смысле, а просто подыскивали идеологический инструмент для задуманной в 60-е годы перестройки. Во всяком случае, они успешно налили яду в ухо задремавшему советскому человеку.
Обратимся к тем положениям Маркса, из которых сварили этот яд элитарные советские философы. Вот эти положения из «Экономическо-философских рукописей 1844 года»:
«В чем же заключается отчуждение труда? Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это — принудительный труд…
Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому… Деятельность рабочего не есть его самодеятельность. Она принадлежит другому, она есть утрата рабочим самого себя.
В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций — при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т. д., — а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному» [120, с. 90-91].
Прошу прощения у товарищей марксистов, но все это мне кажется плодом воображения молодого Маркса (а может, даже превращенной формой его воображения). И эти фантазии он принимал за реальную сущность, а реального рабочего – хоть английского, хоть русского – за «превращенную форму». Ну можно ли всерьез принимать утверждения, что когда рабочий, «расположась у себя в жилище», садится с семьей за стол или обнимает любимую («совершает половой акт»), он «выполняет свои животные функции»? Неужели советские философы и социологи действительно включили этот гениальный бред в свою когнитивную матрицу – или они просто были ландскнехтами идеологической войны против СССР?
Парадоксальны и политэкономические обоснования деградации рабочего, которую Маркс провидел под маской превращенных форм:
«Согласно законам политической экономии, отчуждение рабочего в его предмете выражается в том, что чем больше рабочий производит, тем меньше он может потреблять; чем больше ценностей он создает, тем больше сам он обесценивается и лишается достоинства; чем лучше оформлен его продукт, тем более изуродован рабочий; чем культурнее созданная им вещь, тем более похож на варвара он сам; чем могущественнее труд, тем немощнее рабочий; чем замысловатее выполняемая им работа, тем большему умственному опустошению и тем большему закабалению природой подвергается сам рабочий» [120, с. 89].
Интересно, что на это сказал бы М. Мамардашвили? И что на это говорит А.И. Кравченко своим студентам в МГУ? Ведь надо разъяснять положения, которые кладутся в основу современной концепции.
Маркс подчеркивает, что отчуждение возникает не только в процессе производства, оно тотально, вплоть до самоотчуждения: «Мы рассмотрели акт отчуждения практической человеческой деятельности, труда, с двух сторон. Во-первых, отношение рабочего к продукту труда, как к предмету чуждому и над ним властвующему. Это отношение есть вместе с тем отношение к чувственному внешнему миру, к предметам природы, как к миру чуждому, ему враждебно противостоящему. Во-вторых, отношение труда к акту производства в самом процессе труда. Это отношение есть отношение рабочего к его собственной деятельности, как к чему-то чуждому, ему не принадлежащему. Деятельность выступает здесь как страдание, сила — как бессилие, зачатие — как оскопление, собственная физическая и духовная энергия рабочего, его личная жизнь (ибо что такое жизнь, если она не есть деятельность?) — как повернутая против него самого, от него не зависящая, ему не принадлежащая деятельность. Это есть самоотчуждение, тогда как выше речь шла об отчуждении вещи» [120, с. 93].
Деятельность выступает как страдание, сила — как бессилие, зачатие — как оскопление! И на этой схоластике строится доктрина разрушения жизнеустройства огромной страны!
Надо вспомнить и представление Маркса об истоках отчуждения. Он пишет:
«Разделение труда есть экономическое выражение общественного характера труда в рамках отчуждения. Иначе говоря, так как труд есть лишь выражение человеческой деятельности в рамках отчуждения, проявление жизни как ее отчуждение, то и разделение труда есть не что иное, как отчужденное, полагание человеческой деятельности в качестве реальной родовой деятельности, или в качестве деятельности человека как родового существа» [120, с. 137].
А когда же возникло, по Марксу, разделение труда, а за ним частная собственность и отчуждение? Читаем в «Немецкой идеологии»:
«…Развивается и разделение труда, которое вначале было лишь разделением труда в половом акте… Следовательно, дана и собственность, зародыш и первоначальная форма которой имеется уже в семье, где жена и дети – рабы мужчины. Рабство в семье – правда, еще очень примитивное и скрытое – есть первая собственность, которая, впрочем, уже и в этой форме вполне соответствует определению современных экономистов, согласно которому собственность есть распоряжение чужой рабочей силой. Впрочем, разделение труда и частная собственность, это – тождественные выражения» [121].
Но ведь это – модернистская версия ветхозаветной идеи первородного греха! Как можно было в конце ХХ века включать ее в методологическое основание рациональной социологии?
Как же видит Маркс светлое будущее, в котором будет устранено отчуждение? Вот как: «Упразднение всякого отчуждения, то есть, возвращение человека из религии, семьи, государства и т. д. к своему человеческому, т. е. общественному бытию» [120, с. 117].
Выходит, жить человеку в лоне семьи и государства (страны) – это отчуждение, превращенная форма, а «вернуться» к истинно человеческому бытию – значит сбросить эти оковы. А что значит «вернуться»? Когда раньше человек был таким свободным – без семьи, без религии? Только до грехопадения. Обо всем этом во время перестройки наши философы разумно умалчивали. Видимо, понимали, что даже самые восторженные демократы от них отшатнутся.
Представление Маркса о будущем без отчуждения - это вывернутый наизнанку кальвинистский идеал индивида, который надеется быть причисленным к числу избранных. Вебер пишет: «Общение кальвиниста с его Богом происходило в атмо¬сфере полного духовного одиночества… Каждый, кто хочет ощутить специфическое воздействие этой свое¬образной атмосферы, может обратиться к книге Беньяна «Pilgrim's progress» «Путешествие пилигрима», получившей едва ли не самое широкое распространение из всех произведений пуритан¬ской литературы. В ней описывается, как некий «хри¬стианин», осознав, что он находится в «городе, осужден¬ном на гибель», услышал голос, призывающий его не¬медля совершить паломничество в град небесный. Жена и дети цеплялись за него, но он мчался, зажав уши, не разбирая дороги и восклицая: «Life, eternal life!» «Жизнь! Вечная жизнь!»… И только после того, как паломник почув-ствовал себя в безопасности, у него возникла мысль, что неплохо бы соединиться со своей семьей» [122].
Посмотрим, как понятие «отчуждения» применялось в подрыве легитимности советского строя. Вот уж, действительно, всесильное учение – самые туманные высказывания Маркса можно было трактовать совершенно произвольно, наши демократические гуманитарии и впрямь сумели сломать «механизмы торможения» в интеллектуальной сфере.
А.И. Кравченко даже дефицит представил как превращенную форму (видимо, он считает, что дефицит маскирует изобилие, о котором надо догадываться). Он пишет: «Трудовая деятельность человека, лишенная своей действительной общественной связи, выражаясь словами молодого Маркса, оказывается мукой, а “его собственное творение — чуждой ему силой, его богатство — его бедностью, сущностная связь, соединяющая его с другим челове¬ком, — несущественной связью... его производство — производством его небытия, его власть над предметом оказывается властью предмета над ним”.
К примеру, постоянный дефицит товаров не только парализует со¬циальную активность, создает напряженность в отношениях между людьми и открывает широкие каналы для спекуляции и хищений. Выражаясь языком социологической теории, товарный дефицит при социализме — это такое положение дел, когда производство общественного богатства становится производством общественного небытия» [118].
Как это понять, товарищи марксисты? Как и почему при социализме «производство общественного богатства [например, колбасы или колготок] становится производством общественного небытия»? Что это за «социологическая теория», на языке которой написаны подобные законы общественного развития?!
Смысл всех этих парадоксов – представить советскую производственную систему «производством общественного небытия», а богатство советского человека — его бедностью… Ну, внушили людям эти фантомы – и что они видят? Витрины магазинов ломятся от «товарного изобилия», а веет общественным небытием. За ночным окном - туман…
В статье А.И. Кравченко после теоретического введения, со ссылками на Маркса, Вебера и Мамардашвили, следуют почти 20 страниц текста (по 1800 знаков) с перечнем дефектов советского бытия, якобы порожденных отчуждением. Начинается на высокой ноте – горнее, дольнее…
Вот, для примера: «Признак социального паралича — глубоко зашедший процесс отчуждения. Отчужденная форма, которой подчиняются социальные отношения, переворачивает их “таким образом, что человек именно потому, что он есть существо сознательное, превращает свою жизнедеятельность, свою сущность только лишь в средство для поддержания своего существования” [Маркс]…
Превратить свою сущность в средство своего существования — значит принести горнее в жертву дольнему, возвышенное — низменному. Унижая свое достоинство, человек дает администратору взятку (хотя это крайне противно ему делать) ради того, чтобы устроить в вуз сына, получить квартиру, продвинуться по службе, т. е. облегчить себе жизнь. Сущность (этические и нравственные принципы, за которые иной готов отдать жизнь) превращается в средство существования… Проводник выдает пассажиру несвежее, судя по всем признакам, использованное белье, провозит за определенную мзду безбилетника. Государственный вагон, доверенный ему в соответствии со служебными обязанностями, превращается в частную лавочку. Иной становится частным кондуктором на государственной дороге, кладет считанную только им выручку себе в карман… Человек привлечен к уголовной ответственности, а в суд идет положительная характеристика, принятая на общем собрании завода или цеха» [118].
Круто, ничего не скажешь. «Государственный вагон превращается в лавочку» - поистине превращенная форма. А «несвежее, судя по всем признакам, использованное белье» – это и есть «мир наизнанку»! И над всем этим дольним советским миром летает дьявол, принявший превращенную форму мохнатой мзды.
Здесь мы не можем даже перечислить плотно упакованные в 20 страниц описания ужасов отчуждения в СССР, остановимся на одном. Это – нарастающие жалобы демократической интеллигенции на то, что рабочие в СССР слишком мало работают. Выходят после смены с завода, как огурчики – шутят, смеются. Да это «признак социального паралича — глубоко зашедший процесс отчуждения»! С 60-х годов плакали над этим на кухнях, а при Горбачеве – на страницах журналов «Коммунист» и «СОЦИС».
А.И. Кравченко пишет: «Будучи реальными по¬требителями (ибо получают всамделишную зарплату), они не являются никакими реальными производителями. Но не будучи производителями материальной продукции, как они могут получать деньги в качестве ра¬бочих? Символические работники выполняют символический труд, но получают несимволические деньги» [80].
Это уже нечто, в учебниках не описанное. Бывало, что некультурный человек упрекнет философа в очках и шляпе, что он «не является реальным производителем материальной продукции», но такого человека окружающие мягко пожурят, и ему самому будет стыдно. Но чтобы философ бросил такое обвинение рабочим – это прямо-таки новое мышление!
Никаких эмпирических признаков того, что СССР заполонили «символические работники», социолог не называет. Объем продукции промышленности рос непрерывно по 1989 г. и в этот последний год советского хозяйства превысил уровень 1950 года в 16,8 раз. Замечу, что промышленность производит именно материальную продукцию. За те же 40 лет число промышленных рабочих выросло в СССР в 2,63 раза. Значит, один рабочий в среднем стал производить материальных ценностей в 6,4 раза больше. Завод (и даже цех) – сложная система, вычленить вклад каждого рабочего в создание любого изделия невозможно, да такой нелепой задачи никто и не ставил. Почему же в головах советских социологов стал бродить этот странный призрак «дяди Васи, который ничего не производит, но получает всамделишную зарплату»? Ведь это – загадка нашей культуры. Мне кажется, просто дядя Вася им стал несимпатичен как антропологический тип. Ах, этот homo sovieticus!
В обоснование своего вывода А.И. Кравченко выдвигает целую концепцию: «Как известно, человеческий труд выступает, с одной стороны, как преобразование вещества природы по заранее составленному плану, а с другой — как затраты физических и умственных сил человека, на¬пряжение тех органов, с помощью которых осуществляется трудовая дея¬тельность. Можно ли представить себе такой труд, в котором присутствовала бы только одна его сторона, допустим, усилия затрачиваются, а никакого выпуска продукции не происходит?
Если судить с точки зрения здравого смысла, то, конечно, нет. Труд потому и называют производительным, что он добавляет нечто новое: новые автомобили, жилые здания, радиоприемники или инженерные разработки. Но представить себе затраты физических и умственных усилий, ничем не завершающиеся, как-то сложно. Тем не менее, такой “труд” существует и его можно назвать непроизводительным. Как и производительный, он имеет множество конкретных форм и разновидностей» [118].
Примечательно предупреждение, что эта концепция противоречит здравому смыслу. Казалось бы, нормы рациональности должны были заставить автора выявить и разрешить это противоречие, примирить свою концепцию с реальностью. Но нет, пренебрежение здравым смыслом в 1990 г. считалось признаком элитарности.
А.И. Кравченко пишет: «Нет ничего удивительного в том, что в одной плоскости социализма существуют реальные достижения (пусть весьма скромные) и явные извращения… Сюда же следует отнести отчуждение труда, которое якобы совсем не характерно для социализма, скрытую эксплуатацию труда со стороны государства, содержащего раздутый бюрократический аппарат именно на вычеты, изъятия прибавочной (и в значительной мере основной) СТОИМОСТИ продукта труда рабочих. В том же ряду условий, порождающих превращенные формы, т. е. двойной мир ценностей, стоят и такие категории, как товарный характер рабочей силы и наемный труд, безработица и принудительный характер труда — и все это как реальные, а не мнимые “достижения социализма”...
Другой показатель превращенной формы социальной организации – “работа с прохладцей”, но не на индивидуальном, а на коллективном уровне… Рабочие, объединенные в бригаду, стремятся сделать не больше, а как можно меньше за день. С этой целью они приостанавливают работу еще до окончания смены. Нормальная же организация труда побуждает индивида давать максимум, а не минимум продукции» [118].
Это – умозрительная конструкция с нарушением меры. И люди, и коллективы переживают неудачи, моменты недомогания, даже болезни – лечатся, ищут новые формы. Так везде. Другое дело, что сильные мира сего решили уничтожить советский строй как тип жизнеустройства, и для этого надо было заполнить разум и чувства людей философской схоластикой.
Вдумайтесь в логику аргументов А.И. Кравченко: «Превращенной формой безработицы на полном основании надо считать дефицит рабочей силы… Уничтожив безработицу, … социализм породил совсем иное явление – “превращенную безра¬ботицу в форме избытка рабочих мест”… Рабочей силы не хватает именно потому, что на большинстве предприятий раздутые штаты, а это, в свою очередь, вызвано недостаточной квалификацией их труда. Там, где на зарубежном предприятии трудятся двое, у нас – пятеро (официальный уровень производительности труда в советской промышленности ниже американской в 2,5 раза)» [118].
Ну как можно дефицит рабочей силы назвать формой безработицы, причем «на полном основании»? Ведь в следующей строке сам автор пишет, что рабочей силы не хватает потому, что «там, где на зарубежном предприятии трудятся двое, у нас — пятеро». А это, в свою очередь, вызвано недостаточной квалификацией наших рабочих (точнее сказать, отставанием в технологии). Подумайте, можно ли компенсировать это отставание, просто уволив трех рабочих из пяти? Так, чтобы в США было два рабочих – и у нас два. Догнали США по производительности труда! Собственно, реформаторы так и поступили – выбросили из промышленности России половину рабочих и инженеров, продали станки на металлолом и накупили яхт. Теперь у нас нет превращенной формы безработицы, она стала истинной (глядишь, философы назовут ее горней).
А дальше рассуждения об отчуждении и впрямь идут уже в стиле Кафки:
«Зависимость от безличной рыночной стихии психологически переносится легче, чем зависимость от вполне реальной личности бюрократа, узурпировавшего право распоряжаться общественной собст¬венностью. Если с превращенной формой оперируют как с реальной, это очевидный признак того, что она приобрела черты какой-то квазисубстанциональности – самостоятельной, хотя и ложной первоосновы вещей. Превращенная безработица увеличивалась как раз в те годы (60-е), когда в стране был пик экстенсивного развития экономики. Пустые рабочие места создавались путем строительства новых предприятий… Появление “мертвых душ” – не просто возникновение несуществующих людей, а как бы недееспособных» [118].
Пустые рабочие места, несуществующие люди, квазисубстанциональность… И это - о 1960-1970-х годах, когда было создано 80% промышленного потенциала страны, распродавая и проедая который мы еще худо-бедно существуем.
С момента публикации той статьи прошло 23 года. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы видные идеологи перестройки сами подвергли рефлексии собственные заявления и объяснили читателям методологические установки, которые привели их к тем выводам. Но это у нас не принято, и мы так и не знаем, как получилось, что влиятельная часть нашей гуманитарной элиты помогла толкнуть общество на тропу, которая привела общество к бедствию и массовым страданиям. Если же идеологи того поворота и сегодня считают те свои установки верными, результаты их рефлексии были бы вдвойне важными и интересными.
От Sereda
К Мак (15.02.2013 16:58:08)
Дата 20.02.2013 13:34:22

Умеет удивить Россия

>Своими словами мысли Маркса и Мамардашвили А.И. Кравченко излагает так: «Маркс описывает важнейшие признаки, отражающие суть явления и его теоретическую матрицу. Первый признак — замещение реальных отношений (между людьми или вещами) символическими (деньгами); второй — замещение явных отношений, которые эмпирически фиксируются либо переживаются, символическими, невидимыми, скрытыми; третий — доминирование символических и скрытых отношений; четвертый — отрыв такого рода иллюзорных (ненастоящих) отношений от нормальных (реальных) и превращение их в самостоятельную сущность, господствующую над людьми. Символические отношения, затаившиеся при нормальном ходе вещей на втором плане и вдруг выступившие на первый — это, по существу, абстрактные отношения. Нормальное отношение — это обмен товаров между людьми. Даже вторжение денег в качестве посредника еще не переворачивает первоначального отношения. Но вот когда деньги, символизирующие стоимость (которая и есть абстрактное отношение), начинают подчинять себе обычные человеческие отношения, т. е. когда человек становится рабом денег, тогда и только тогда можно говорить о превращенной форме. В качестве посредника могут выступать не только деньги, но и, например, документы» [118].
...

>Интересно, что на это сказал бы М. Мамардашвили? И что на это говорит А.И. Кравченко своим студентам в МГУ?

На этом месте у меня появились смутные подозрения. Я полез смотреть - ху из А.И. Кравченко. И чуть не подавился апельсином.

Исходя из зацитированного, я подумал, что это какой-то философ, который по должности парит мозги студентам МГУ всех специальностей. Но нет. Кравченко А.И.:

"...Окончил Московский государственный университет. С 1978 в Институте социологии РАН, с 1984 научный консультант, редактор журнала «Социологические исследования». Доктор социологических наук, профессор кафедры социологии организаций социологического факультета МГУ, главный научный сотрудник Института социологии РАН. Специалист в области теории, методологии и истории социологии, социологии менеджмента, экономической социологии и социологии труда, а также социологии культуры и культурологии".

Я в шоке. Это что (всё, что было выше) - социология? То есть наука? А что это "широта интересов": культура - менеджмент - труд - экономика - культурология?

Он реально студентам, пришедшим в МГУ учиться социологии, парит мозги символическими стоимостями и отчуждениями? Как абстрактными отношениями? И самостоятельными сущностными?

Только я здесь абсурд вижу? Или после "лучшего в мире образования" уже никто разницы между философией и наукой не замечает?

В СССР реально не замечали. Нас в вузе учили, что философия - это такая наука. Так что, за что боролись, то и получили.
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 16:52:24

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 11. Стреляли в коммунизм, а попали в Россию

http://sg-karamurza.livejournal.com/148866.html

С.Г.Кара-Мурза.

Кусочек 11. Не понял, надо кусочки класть или нет

7. Стреляли в коммунизм, а попали в Россию

Такое было оправдание у наших философов, когда стало очевидно, что под ненавистью к СССР у многих из них таилась еще более жгучая антипатия к исторической России вообще. Самым непримиримым из высшего эшелона был, видимо, А.Н. Яковлев. У него почти всякое обвинение в адрес СССР сопровождалось подтверждением историей.
Вот, коснулся вопрос частной собственности, и академик А.Н. Яковлев пишет: «На Руси никогда не было нормальной частной собственности, и поэтому здесь всегда правили люди, а не законы... Только частная собственность через действие закона стоимости и конкуренции непрерывно повышает производительность труда и создает материальные блага в изобилии. Частная собственность – первооснова автономии личности, ее обогащения – интеллектуального и материального и т.п.» [44, с. 24].
В этом компоте из обрывков марксизма и либеральных мифов нет ни одного связного и разумного утверждения. Что значит «на Руси правили люди, а не законы»? В США законы Святой дух в виде голубя в Конгресс приносит – или люди их пишут? Что значит «частная собственность создает материальные блага»? Теория стоимости еще у Локка была трудовой, так что материальные блага создает не собственность, а труд. А изобилие этих благ у части общества определяется тем, что частная собственность позволяет диктовать способ распределения.
Мысль, будто «только частная собственность повышает производительность труда», фантастична. Неужели академик РАН по Отделению экономики Яковлев всерьез считает, что за двадцать тысяч лет истории цивилизации, которые предшествовали возникновению частной собственности, производительность труда людей не повышалась? Мы знаем о скачкообразных повышениях производительности труда (революциях), которые оказали на судьбу человечества гораздо более фундаментальное влияние, чем изобретение компьютера – приручение лошади и верблюда, выведение культурных растений и переход к земледелию, изобретение хомута и использование лошади на пахоте. Частной собственности при этом еще и в помине не было. Столь же странно утверждение, будто «частная собственность – первооснова автономии личности». Когда, по мнению Яковлева, появились на Земле личности – только в ходе буржуазных революций?
И какая во всем этом гимне частной собственности скрыта русофобия! В России частной собственности никогда не было, значит, и автономных личностей не было – не было для них на Руси первоосновы. Об интеллектуальном богатстве и речи быть не может.

Во время перестройки вдруг встал вопрос о цивилизационной идентичности России. В советское время нажимали на формационный подход, и официально было заявлено, что у нас социализм. В общем, знали, что Россия-Евразия сложилась как цивилизация, почитывали и Данилевского, и Тойнби, и Шпенглера, да и на Западе после 1812 года с с этим особенно не спорили. По этой проблеме озабоченности в общественном сознании не было.
И вдруг нам объявили, а потом стали трещать каждый день, что России из-за большевиков отклонилась от «столбовой дороги цивилизации», и перед нами стоит трудная задача на эту дорогу вернуться – и тогда нас примут в «наш общий европейский дом». Но, конечно, придется пострадать, билет туда недешев.
Среди идеологов антисоветского проекта бытовали три версии в отношении цивилизационного статуса России. Первая из них гласила, что Россия не является ни самостоятельной цивилизацией, ни частью иной большой цивилизации, она давным-давно выпала из мирового цивилизационного развития и осталась в состоянии варварства.
Эту мысль проводил А.Н. Яковлев. Он писал: «На Руси никогда не было нормальной, вольной частной собственности... Частная собственность — материя и дух цивилизации».
Никогда не было… Значит, речь идет не о «большевиках». А.Н. Яковлев представлял реформу как «Реформацию России» – попытку политическими средствами превратить ее в цивилизованное общество. Не было никогда в России «материи и духа цивилизации» – а теперь будет! Посредством приватизации. При этом речь здесь уже не шла о выпадении из цивилизации на период советского строя, а именно о том, что «духа цивилизации» здесь не было никогда.
А.Н. Яковлев, ратуя перед выборами в июне 1996 г. за Ельцина, обратился к интеллигенции: «Впервые за тысячелетие взялись за демократические преобразования. Ломаются вековые привычки, поползла земная твердь» [84]. Что поползла, мы и сами замечаем. Важно, что «архитектор перестройки» открыто признал: объект уничтожения – вовсе не коммунизм, не краткий миг советской власти. Рушат тысячелетнюю Россию. Народ не просто ввергают в бедность – из-под ног выбивают земную твердь.
Философ В.М. Межуев писал в важной книге перестройки («Освобождение духа»): «Согласование нашей культурной традиции с тем цивилизационным путем развития общества, на который мы все-таки должны вступить, но пока еще никак вступить не можем, и есть, видимо, та главная проблема, которая сегодня встала перед нами в своем полном объеме и во всей своей сложности…
Современная цивилизация опирается на традиции, идущие, как известно, от европейской средневековой “бюргерской” (городской) культуры с ее цеховой автономией ремесел, торговли, финансов, образования, науки, постепенно отделившейся от традиционной культуры земледельческих обществ с их натуральным хозяйством, патриархальным образом жизни, государственным патернализмом и обособленной духовной жизнью господствующих слоев общества… Мышление, психология товарного производителя – нечто совсем иное, чем мышление крестьянина, занятого натуральным производством. Одно дело видеть в хлебе – каравай, в корове – Зорьку, в козе – Машку; совсем другое – видеть в них и стоимость, измеряемую денежными знаками… И такое меркантильное, прагматическое, расчетливое отношение к земле намного полезнее для той же земли, чем простое чувство естественной сращенности с ней, якобы генетически врожденное каждому крестьянину…
Становление современной – торгово-промышленной, городской – цивилизации от ее первых шагов и до нашего времени происходило не только в контакте, но и в определенном конфликте с традиционной культурой земледельческого общества – культурой преимущественно крестьянской, или народной» [80].
Это – представление, проникнутое евроцентризмом. Но здесь оно авторитетом науки оправдывает конфликт элиты, рвущейся в цивилизацию, с нашей культурой «преимущественно крестьянской, или народной».
[Вера в то, что есть одна правильная цивилизация (Запад), уже преодолена и на самом Западе, хотя и применяется в идеологических целях. У К. Леви-Стросса, виднейшего ученого ХХ века читаем: «Не может быть миpовой цивилизации в том абсолютном смысле, котоpый часто пpидается этому выpажению, поскольку цивилизация пpедполагает сосуществование культуp, котоpые обнаpуживают огpомное pазнообpазие; можно даже сказать, что цивилизация и заключается в этом сосуществовании. Миpовая цивилизация не могла бы быть ничем иным, кpоме как коалицией, в миpовом масштабе, культуp, каждая из котоpых сохpаняла бы свою оpигинальность... Священная обязанность человечества - охpанять себя от слепого паpтикуляpизма, склонного пpиписывать статус человечества одной pасе, культуpе или обществу, и никогда не забывать, что никакая часть человечества не обладает фоpмулами, пpиложимыми к целому, и что человечество, погpуженное в единый обpаз жизни, немыслимо» [81].]
Вторая версия состояла в том, что Россия представляет собой цивилизацию, но изначально антигуманную и тоталитарную. Советник Ельцина философ А.И. Ракитов так излагал «особые нормы и стандарты, лежащие в основе российской цивилизации»: «Ложь, клевета, преступление и т.д. оправданны и нравственны, если они подчинены сверхзадаче государства, т.е. укреплению военного могущества и расширению территории». Он радовался уничтожению СССР: «Самая большая, самая жестокая империя в истории человечества распадается».
А.И. Ракитов подчеркивает, что патологическая жестокость якобы была изначально присущим, качеством государства России: «Надо говорить не об отсутствии цивилизации, не о бесправии, не об отсутствии правосознания, не о незаконности репрессивного механизма во времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами законы были репрессивными, что конституции были античеловечными, что нормы, эталоны, правила и стандарты деятельности фундаментально отличались от своих аналогов в других современных европейских цивилизациях» [82].
В этой версии реформа видится не как переход из варварства в цивилизацию, а как смена типа цивилизации, «вступление в Запад». Один из «прорабов перестройки» И.М. Клямкин утверждал: «Россия может сохраниться, только став частью западной цивилизации, только сменив цивилизационный код».
А.И. Ракитов говорил жестко и открове¬нно: «Трансформация российского рынка, основанного на низких технологиях и вялотекущих экономических процессах, малоинициа¬тивных предпринимателях и купцах.., отсутствии серьезной капиталистической этики и свободы предпринимательства, в рынок современного капитализма требовала новой цивилизации, новой общественной организации, а следовательно, и радикальных изме¬не¬ний в ядре нашей культуры» [81].
Большевики, согласно Ракитову, прервали процесс европеизации, не дали «радикально изменить нашу цивилизацию», преодолеть «невыносимо родной отечественный деспотизм» – и только сегодня такая возможность культуртрегерам представилась.
Ракитов хотя бы признает, что какая-никакая, но цивилизация в России все-таки была, он сетует на то, что пе¬ред ним не чистая доска, а цивилизация: «Было бы очень прос¬то, если бы переход к этой ци¬ви¬лизации и этому рын¬ку осуществлялся в чистом поле. Ведь пе¬реход от нецивилизован¬ного общества к цивилизованному куда про¬ще, чем смена цивили¬за¬ций. Последнее требует ино¬го ментали¬тета, иного права, иного поведения, требует замены деспотизма демократией, раба – свободным произ¬во¬дителем и предпринима¬телем, биологического индивида – индиви¬дом соци¬аль¬ным и пра¬во¬вым, т.е. личностью. Подобные радикальные измене¬ния не¬воз¬можны без революции в самосознании, глубинных трансформаций в ядре культуры» [81].
Третья версия, самая мягкая, сводилась к тому, что Россия была и есть часть Запада. Она лишь слегка отклонилась от «столбовой дороги» из-за советского эксперимента, и теперь надо прилежно учиться у Запада, чтобы наверстать упущенное за 70 лет.
Эта версия была сформулирована уже в 60-е годы, во время «оттепели». П. Вайль и А. Генис показывают это в книге «60-е. Мир советского человека», где описаны умонастроения «кухонь» интеллигентской богемы, чьим идеологом и пророком стал И. Эренбург (его они уподобляют апостолу Павлу): «Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада – просто потому, что русские и есть Запад».
В совокупности все три версии с конца 80-х годов господствуют в «гуманитарном» дискурсе и постоянно подпитываются заявлениями авторитетных интеллектуалов. Они служат важным оправданием уничтожения СССР как «империи зла». И нас не должно удивлять, что в цивилизационной войне против России в конце ХХ века объединяются антикоммунисты и люди, «взращенные» КПСС, вроде Горбачева и Яковлева.
Хорошей иллюстрацией служит деятельность в конце 90-х годов независимого теоретического семинара «Социокультурная методология анализа российского общества» под руководством А.С. Ахиезера. На его заседаниях в Москве собирались видные гуманитарии, в том числе из-за границы. Здесь заслушивались концептуальные доклады о России в понятиях цивилизационного подхода.
Вот, на семинаре № 16 (17 декабря 1997 года) был заслушан доклад культуролога А.А. Трошина «Теоретические основы деструкции в обществе (на материале истории России XIX века)». Доклад легко найти в Интернете. Приведем выдержки, из которых складывается у него образ России как цивилизации:
«До начала XVII века основной формой поведения русских мужчин был гомосексуализм как гендерная норма… В России с XII века по XVI век известны массовые психопатии гомосексуального толка, когда женское население вырезалось полностью. Это особенно характерно для верхнего и среднего Поволжья».
И этот бред благосклонно слушают 27 человек из российского и эмигрантского гуманитарного истеблишмента. Где докладчик взял статистику «гомосексуализма русских мужчин» в ХII веке? Ведь еще не было русских мужчин, а были вятичи да кривичи. И уж тем более не было статистики. Кому «известно», что с XII века по XVI век для верхнего и среднего Поволжья было «особенно характерно», что на почве гомосексуализма «женское население вырезалось полностью»?
Тема гомосексуализма проходит в докладе о России красной нитью: «По свидетельству иностранцев, на льду Москвы-реки одновременно горело по нескольку сот костров, на которых сжигали гомосексуалистов». Наконец-то хоть один надежный источник указан – «по свидетельству иностранцев». Можно было бы даже дать ссылку на отчет уважаемого иностранца, правда, не о Москве и гомосексуалистах, а о самом европейском в России городе Петербурге и крещении детей: «В праздник Богоявления на льду Невы перед Зимним дворцом строят Иордань, где пьяный поп крестит детей, окуная их в прорубь. Уронив случайно младенца в воду, он говорит родителям: “Другого!”».
Вот еще: «Русское общество основывалось на наркомании… Н.Н. Реформатский описывает случаи стопроцентного поражения жителей спорыньей». Что значит «русское общество основывалось на…»? Что значит «стопроцентное поражение жителей спорыньей»? И это – элитарный теоретический семинар «по методологии анализа российского общества»...
Следующий мазок в портрет России: «По мнению специалиста по психопатиям П.И. Якобия, единственного, кто попытался написать антропологическую историю России, каждый год более половины населения было охвачено теми или иными формами массовых психопатий». Сидят российские и английские профессора, кивают. На неряшливое выражение «специалиста по психопатиям» ссылаются, как на научный факт. Да «теми или иными формами массовых психопатий» всегда и везде «охвачено» все население любой страны. Разговор ведется в понятиях неопределимых и о явлениях неизмеримых. Какое убожество в уровне рассуждений!
Вот еще открытие: «Оказывается, что многодетные семьи в русской деревне – это миф. В течение XIX века фактический прирост населения происходил только за счет миграции. Численность коренного населения снижалась за счет того, что при огромной рождаемости детская смертность была еще большей, а также за счет массовых психопатий». Как можно всерьез принимать такие вещи? И это слушают, развесив уши, культурологи и социологи. Вот где маразм, а не в «русской деревне».
Докладчик делает экскурс в этнологию: «…в XVII веке, когда весь великорусский этнос сменился полностью. Он не исчез биологически, но культурное наследие прервалось». Что значит «этнос сменился полностью»? Это утверждение просто нелепо. Что значит «культурное наследие прервалось»? Великорусский этнос забыл русский язык? Русские люди забыли, как креститься и куда совать ложку?
Дальше следует социальный срез русской культуры: «Когда кора не работает физиологически, то работает подкорка [у крестьян]. Когда вербальные конструкции не действуют, начинается эмоциональное детерминирование. Почему наша ученая молодежь, студенчество, в особенности физики, так восприимчивы к сектантству? Потому что у них нормальный человеческий функционирующий мозг. … Поэтому здесь прямая аналогия: ученые и наши крестьяне».
Не будем придираться к смыслу, взглянем на логику. У крестьян «кора не работает физиологически». Допустим. У ученых («особенно физиков») – «нормальный человеческий функционирующий мозг». Допустим. Но как получается «поэтому здесь прямая аналогия: ученые и наши крестьяне»?
Кому-то все это покажется постмодернистской клоунадой кружка «играющих в бисер». Но в действительности А.С. Ахиезер с его «теорией России» несколько лет задавал тон в элитарном гуманитарном сообществе, а члены его «кружка» и до сих пор ведут семинары на «цивилизационные» темы.
Мысль об изуверской сущности российской цивилизации и сейчас устойчиво воспроизводится в значительной части гуманитарной элиты (и, следовательно, благосклонно воспринимается остальной ее частью). Поскольку в открытой форме она высказывается уже более двадцати лет, ее надо считать выношенной, продуманной установкой – перестройка и реформа лишь дали ей трибуну. Эта мысль развивается – она теперь прямо основывается на концепции прирожденных (примордиальных) дефектов национального сознания русских, которые не устраняются ни при каких социальных и политических изменениях. Это почти биологическое свойство русского народа.
В прениях по этому докладу И.Гр. Яковенко (профессор Российского государственного гуманитарного университета) дает такое определение России как цивилизации: «Мы имеем дело с архаической, периферийной цивилизацией, в которой имеет место языческо-христианский синкрезис, причем языческое, как оказывается, доминирует, а христианское является лишь оформлением… Катастрофа не является чисто негативным явлением. Она оказывается фактором мобилизующим, она мобилизует общество и на какие-то мутации, и на какие-то осмысленные изменения, и кроме того, катастрофа позволяет поднять энергетический порог и перейти потенциальный барьер, который закрывает системообразующие структуры общества от случайных изменений. Чем мощнее катастрофа, тем больше шансов на изменение глубинных, традиционных оснований культуры и общества».
Странно, что идеологи катастрофы СССР с таким пафосом обсуждают проблему цивилизационных процессов в России с ХII века. Хотят забыть, что натворили вчера? И эта их активность не прекращается поныне.
Вот, с надрывом выступает А.М. Ципко: «Результаты интернет-выборов главного имени России заставляют еще раз и всерьез задуматься о состоянии духа и ценностей современной, во многом новой российской нации, и прежде всего – о состоянии духа тех, кого до 1917 года называли великороссами. Вопреки всем прекраснодушным ожиданиям перестройки свобода от коммунизма не дала ни углубления моральных чувств, ни воскрешения духовных сил народа. … В новой России, как и в старой, дореволюционной, дает о себе знать традиционное для нас равнодушие, безразличие к моральным качествам личности. … И здесь я задаю себе самый главный, страшный вопрос, на который уже долгие годы сам ищу ответ. Почему мы, русские, такие, почему нам своих не жалко?.. Если бы у нас было по-другому, если бы мы любили друг друга, то у нас никогда бы не победили большевики с их идеей классовой ненависти. Это уже писал Антон Деникин… Очевидно, что у русских как у самого многочисленного народа РФ нет до сих пор даже чего-то сравнимого с еврейской заботой о сохранении своего народа… Традиция обожествлять вождей идет от старых, царистских настроений, от чувства раба. Кстати, в моей родной Одессе сталинисты даже во времена Сталина были редкостью, ибо одесситы от рождения ощущают себя свободными людьми» [83].
Как мучает одессита, уже в роддоме ощущавшего себя свободным человеком, «самый главный, страшный вопрос». Ну что это за народ – русские: какую им свободу не давай, нет «ни углубления моральных чувств, ни воскрешения духовных сил». И в «новой России», и в советской, и в «старой дореволюционной» – одна и та же традиционная патология. Все это «от старых, царистских настроений, от чувства раба» [83].
Все это – не импульсивные всплески эмоций обиженных на Россию «просветителей». Это нормальная регулярная идеологическая работа весьма уже уставших людей на жалованье. Цель ее – размыть у читающей публики и телезрителей уверенность в праве России на существование как самобытной цивилизации.
Их печалит, что за последние тридцать лет не произошло слома тех устоев русской культуры, для которых пробным камнем был Запад как иная цивилизация, относительно которой люди осознают свою культурную идентичность. В декабре 2006 года Аналитический центр Ю. Левады провел большой опрос на тему «Россия и Запад». На вопрос «Является ли Россия частью западной цивилизации?» положительно ответили 15%. Большинство, 70% опрошенных, выбрали ответ «Россия принадлежит особой (“евразийской” или “православно-славянской”) цивилизации, и поэтому западный путь развития ей не подходит». Затруднились ответить 15%.
Таким образом, приписать Россию к западной цивилизации и поныне невозможно, потому что подавляющее большинство ее населения считает себя принадлежащим к особой цивилизации и не подавало заявления на «вступление в Запад». Но нет надежды, что наши «западники» смирятся с такой позицией большинства. Они считают эту позицию комплексом неполноценности. Определенно высказался на Российско-немецком форуме (Москва, 3 декабря 2008 г.) социолог Л. Гудков (директор «Левада-центра», бывшего ВЦИОМа): «Тютчев очень точно сформулировал один из центральных комплексов российской идентичности, реально работающих и сегодня. Смысловым фоном для такого суждения оказывается ясное и одновременно крайне болезненное сознание не просто отсталости России или ее варварской, с точки зрения европейцев, патриархально-самодержавной государственной и общественной конституции, но и неосновательность каких-либо надежд на процессы ее цивилизации в обозримом будущем».
Пока что у «западников» сила, деньги и машина пропаганды – значит, конфликт будет тлеть.
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 16:50:08

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 10. Поход против равенства

http://sg-karamurza.livejournal.com/148336.html

С.Г.Кара-Мурза

Кусочек 10

6. Поход против равенства

Идеология социального расизма, к которой примкнула группа виднейших гуманитариев и обществоведов позднего СССР, сразу сказалась на политической практике. Уже в 1990 г. эксперты Горбачева строили прогноз успеха реформы на том, что основная масса ее противников – люди более пожилые и с более низким уровнем образования. Идеологическая машина сосредоточила усилия на расколе поколений и разжигании конфликта между «образованным классом» и «простонародьем». Иногда прямо говорилось, что молодые образованные когорты возьмут верх над массой и в символической, и в организационной сферах. Фактически, они разжигали холодную гражданскую войну – так же, как разожгли этническое насилие на Кавказе.
Перед выборами 1993 г. выступил по телевидению Ю. Левада, ди¬рек¬тор ВЦИОМ. Это напоминало отчет развед¬чи¬ка штабу, ве¬ду¬щему войну против собственного народа. Хотелось ущи¬п¬нуть себя за ру¬ку – ведь это интеллигент, социолог, как бы врач, ставящий ди¬аг¬ноз обществу. Разве позволено ему уча¬ст¬¬во¬вать в боевых действиях? Он успокаивает ведущего: непри¬ми¬ри¬мых противников режима все¬го 20 процентов населения (30 миллионов), но вы не беспокойтесь – это люди в ос¬новном пожилые, без высшего образования, им трудно ор¬гବни¬з¬ваться. Дескать, подавить их сто¬ронникам режима, людям мо¬ло¬дым, энергичным и уже захватившим большие деньги, труда не со¬ставит. Какой разрыв элитарной интеллигенции с извеч¬ной моралью! Он трагичен и для народа, и для самой элиты – она самораз¬руша¬лась на глазах.

Вот что пишут ведущие социологи уже в 2005 г.: «Среди сторонников перестройки выделяются такие социально-профессиональные группы, как гуманитарная и творческая интеллигенция, студенты, мелкие и средние предприниматели, в меньшей степени инженерно-техническая интеллигенция и военнослужащие. Среди противников – в основном представители малоактивных слоев населения, малоквалифицированные, малообразованные, живущие преимущественно в сельской местности и просто пожилые люди, для которых перестройка означала разрушение их привычного мира (пенсионеры, жители сел, рабочие)» [32].
Но социологи совершают методологическую ошибку: ведь вес ответов от разных возрастных групп различен. Они пишут: «Сторонников несоциалистического пути развития больше среди молодежи, приверженцев социализма – в старших возрастных группах. Так, опрос выявил 50% сторонников несоциалистического пути в группе 18–25–летних россиян и 28% – среди опрошенных старше 60 лет. В то же время сторонников социалистического варианта в молодой возрастной группе насчитывается 19%, а в старшей группе – 77%» [32].
Надо же учесть, что «18–25–летние россияне» уже не видели советского жизнеустройства, а вся идеологическая машина с рождения создает в их сознании негативный образ советского строя. С другой стороны, те, кому было во время перестройки 40 лет, могут сравнивать оба типа общественного бытия. Их мнение основано на эмпирическом знании. Но большинству из них (77%) не дают трибуны для диалога с «детьми», а сообщество обществоведов не берет на себя функцию передачи объективного знания молодому поколению.
Рассмотрим важную сторону перестройки и реформы: разрушение трудовой мотивации и внедрение в массовое сознание неудовлетворенных потребностей. Успешная реализация этих проектов была важной предпосылкой для проведения и экономической реформы (прежде всего, приватизации), и ликвидации СССР, и демонтажа советской социальной системы. В дальнейшем, однако, оказалось, что массовое сознание при такой обработке было настолько деформировано, что декларированные реформаторами планы построения на пепелище советской системы нового общества («цивилизованного рынка») стали нереализуемы. Разумеется, не только по этой причине, но и она очень существенна.
Вот что обнаружили, в первом случае, исследователи Института социологии АН СССР и вот какие идеологические выводы они сделали из своих эмпирических результатов.
Социологические исследования отношения советских людей к их доходам и уровню потребления выявили два свойства – непритязательность и солидарность (уравнительность). Наряду с трудовой мотивацией оба эти качества массовой культуры могли бы послужить огромным социальным ресурсом в большой программе модернизации экономики. Но они были целенаправленно разрушены.
Конкретно социологи обнаружили в 1987 г., что советские люди в целом удовлетворены своим достатком и оплатой труда. Формально распределение мнений было таким: «Среднестатистический работник, попавший в выборку, на момент опроса получал 165 руб. на руки... Отличными назвали свои заработки всего 4% опрошенных работников, которые получают в среднем в месяц 217,5 руб. ... 30% работников оценили размеры вознаграждения за свой труд как “хорошие”. Среднеарифметическая сумма заработков в этой группе составил 191 руб. ... Удовлетворительную оценку размерам получаемых за свой труд сумм выставила самая многочисленная группа – 46% опрошенных, чей средний заработок составил 159,5 руб... Плохими назвали размеры своих заработков 15% опрошенных, которые получают в среднем 129,8 руб. в месяц» [73, с. 56].
Конечно, большинство людей считает, что следовало бы им зарплату прибавить. Но что замечательно – чем выше уровень зарплаты в категории работников, тем меньшую надбавку для себя они считали справедливой! Социологи приводят такую зависимость: «Работники, получающие менее 120 руб. в месяц, полагают, что им следовало бы платить за их труд на 50-60% больше. Те, кто получает на руки от 120 до 200 руб., оценивают свой труд чуть более чем на треть дороже. При заработках порядка 200-300 руб. устроило бы повышение зарплаты на четверть или чуть больше. Те, кто получает свыше 300 руб. в месяц, ценят свой труд всего на 15% дороже. Легко видеть, что внедрение в жизнь результатов такой “самоаттестации” привело бы к сокращению разрыва в уровне оплаты труда» [73, с. 57].
Это отсутствие невротической озабоченности уровнем дохода – ценное социальное достижение, оно говорило о спокойствии людей, о связности и устойчивости общества. Это именно то, что следовало бы считать человеческим потенциалом, который сам падал в руки реформаторам. И как же они его оценили? Вот толкование полученных результатов социологами:
«Идеология “социальной консолидации” на основе мнимой общности интересов дала свои плоды... Атмосфера благодушия, удовлетворенности достигнутым по сути дела означала торжество так называемой “психологии середняка”... В повседневной жизни, в неформальном общении употребляется расхожее выражение: “Все в норме”. “Нормальное состояние”, “нормальные отношения”, – так принято говорить о коллективе, семье, группах общения. В подобного рода нормативных представлениях содержатся оценочные показатели относительного равновесия, сбалансированности отношений, бесконфликтности. И наоборот, возникновение конфликтов, противоречий оценивается как нарушение равновесия, благополучия, т.е. как ненормальное состояние» [73, с. 55, 57].
Авторы книги без всяких разумных доводов объявляют спокойные, равновесные отношения членов благополучного общества «мнимой общностью интересов». Так жить нельзя! Надо нарушить «атмосферу благодушия» мирных жителей! И группа обществоведов (в их числе академик С.С. Шаталин) рассчитала в 1987 г. «значение оптимума материальной обеспеченности; его денежное выражение соответствует душевому доходу 220-235 руб. в месяц». Рассчитала – это, надо понимать, высосала из пальца, исходя из представлений узкого круга академиков и профессоров.
И заработала идеологическая машина реформаторов. Социологи пишут: «Таким образом, для большинства людей норматив разумности лежит значительно ниже теоретически выведенного оптимума» [73, с. 59].
«Исследователи» уверовали в чисто идеологический постулат, а потом под него подгоняют наблюдаемую реальность. Ни исторических условий, в которых вырабатывался «норматив разумности» массового сознания, ни реальных ограничений, в рамках которых здраво рассуждали в то время советские люди, социологи из АН СССР знать не знали и ведать не хотели. Они уверены в своей концепции, которой придали статус самостоятельной сущности: «Возможность значительной дифференциации в оплате в зависимости от трудового вклада приносится в жертву беспринципной, зато бесконфликтной уравниловке. Об этом свидетельствует также медленное, а местами драматическое внедрение индивидуальной и кооперативной трудовой деятельности, арендного подряда. Старые социальные нормы противятся утверждению новых норм. Идеологические меры к преодолению этих неблагоприятных тенденций видятся... в повышении престижа благ и услуг, способствующих всестороннему развитию личности» [73, с. 60].
Какая самонадеянность! Свои сомнительные доктрины они называют «теорией», а прошедшие длительный отбор в ходе реальной народной жизни культурные нормы – неглубокими и стихийными. С этими «теориями» СССР и потерпел катастрофу.
В ходе опросов было подтверждено наличие в массовом сознании сильной трудовой мотивации. Социологи пишут: «По данным повторного Всесоюзного исследования образа жизни (1987 г.), для всех без исключения категорий населения ценность труда несомненна. Так, выбирая три важнейших для себя стороны жизни, 44% опрошенных упомянули интересную работу (чаще отмечались лишь супружеское счастье и воспитание детей). 3/4 опрошенных в качестве важнейшего средства достижения успеха, благополучия в жизни отметили трудолюбие, добросовестное отношение к делу» [73, с. 54].
Как же оценивают близкие к власти социологи эту укорененную в массовом сознании культурную норму? Как порок общественного сознания! Они трактуют ее как «догматическое понимание места труда в системе социалистического образа жизни» – опираясь следующую на цитату А.Н. Яковлева из журнала «Коммунист»: «В общественное сознание и практику оказался внедренным постулат: дескать, отсутствие частной собственности и даже просто государственный план предопределяют, что всякий труд (полезный – вредный; безупречный – халтурный) является непосредственно общественным, необходимым» [74].
Представьте: социологи из АН СССР, образованные люди, приняли эту примитивную тираду за непререкаемую истину. Но ведь он сказал просто глупость, здесь для нас даже не важно, что она к тому же и злобная. Подумали бы сами – при чем здесь частная собственность, государственный план? Разве крестьянин в ХVIII веке не считал труд «непосредственно общественным, необходимым»? Разве песню «Дубинушка» братья Покрасс написали? Труд в России, как и во всех незападных обществах (да и в большой части Запада), имеет литургический смысл. Arare est orare! Пахать значит молиться! Вот на что замахнулись социологи, пошедшие за А.Н. Яковлевым, а за ними потянулась и прочая восторженная интеллигенция.
И вот как развивают эти социологи свою оценку укорененного в сознании отношения к труду: «Этот порочный вывод – следствие непонимания того факта, что отмена капиталистической частной собственности не приводит автоматически к торжеству общенародной социалистической собственности и связанных с ней социалистических общественных отношений. Он призван затушевать отчуждение труда, разрыв между интересами бюрократии и трудящихся масс, скрыть существование двух противостоящих друг другу социальных норм. И эта догма будет долго выступать одним из главных препятствий на пути перестройки, поскольку она глубоко внедрилась во все компоненты общественного сознания» [73, с. 54].
Как это все поверхностно и занудливо – собственность, отчуждение, бюрократия... Насколько глубже и шире смотрели тогда на этот вопрос сами «опрошенные». Но результат известен: разделение народа стало привычным фактом – разведенные реформой части общества уже осознали наличие между ними пропасти. Фундаментальный «системный» раскол прошел по экономическим, социальным и мировоззренческим основаниям – раскол на бедных и богатых.
Идеологическая кампания по дискредитации промышленных рабочих привела к их деморализации и полной недееспособности в момент приватизации. Сразу резко изменился социальный статус рабочих и образ жизни. Большая часть их прошла через тяжелый период безработицы: «Прошли через статус незанятого с 1992 г. по 1998 г. примерно по 10 млн. каждый год и всего более 60 млн. человек; из них рабочие составляли около 67%, т. е. более 40 млн. человек» [77].
Академик М.К. Горшков пишет: «Ситуация с человеческим капиталом работников, занятых в российской экономике, характеризуемая тем, что большая их часть находится в положении либо частичной деквалификации, либо общей деградации, может рассматриваться как крайне опасная с точки зрения перспектив модернизации России. Тревожными тенденциями выступают также постепенная люмпенизация рабочих низкой квалификации, массовый уход молодежи в торговлю при игнорировании индустриального сектора, равно как и практическое отсутствие у большинства молодых людей шансов (куда бы они ни шли работать) на изменение их жизни и профессиональных траекторий» [75].
Эта тенденция набрала инерцию, и переломить ее будет трудно. Дискредитирована сама профессия промышленного рабочего – вот удар по основному производству России. Травма привела к резкому снижению ценности труда в сознании рабочих.
И вот еще важное наблюдение: «Произошло практически полное отчуждение рабочих от участия в управлении на уровне предприятий, выключение из общественно-политической жизни в масштабах общества… Российские работодатели демонстрировали буквально иррациональную нетерпимость к участию рабочих в управлении. В ответ, вместо сопротивления ограничениям, рабочие стали практиковать «избавление от акций»… По данным нашего опроса, почти половина рабочих прошла через моральные унижения в различных формах.
Таким образом, реформенные преобразования оказали глубокое и разностороннее, как правило, отрицательное воздействие на положение рабочих. П. Штомпка изменения в их положении, социальном статусе охарактеризовал как социальную травму. Происходит “разрушение статуса социальной группы”» [76].
Надо подчеркнуть, что во время перестройки и реформы в России наблюдалось явление, немыслимое в современном и тем более демократическом общества – пропаганда безработицы ведущими гуманитариями страны. Право на рабочее место («от каждого – по способности») было одним из главных устоев советской социальной системы.
Одним из первых кампанию за безработицу начал Н.П. Шмелев. Он писал в 1987 г.: «Не будем закрывать глаза и на экономический вред от нашей паразитической уверенности в гарантированной работе. То, что разболтанностью, пьянством, бракодельством мы во многом обязаны чрезмерно полной (!) занятости, сегодня, кажется, ясно всем. Надо бесстрашно и по-деловому обсудить, что нам может дать сравнительно небольшая резервная армия труда, не оставляемая, конечно, государством полностью на произвол судьбы... Реальная опасность потерять работу, перейти на временное пособие или быть обязанным трудиться там, куда пошлют, — очень неплохое лекарство от лени, пьянства, безответственности» [78].
До этого вопрос о необходимости безработицы туманно ставил академик С. Шаталин («Коммунист», 1986, № 14), на которого и ссылается Н. Шмелев. Он говорил о переходе от «просто полной занятости к социально и экономически эффективной, рациональной полной занятости».
Т.И. Заславская писала в важной статье (1989 г.) – более гуманно, но с цифрами в руках: «По оценкам специалистов, доля избыточных (т.е. фактически не нужных) работников составляет около 15%, освобождение же от них позволяет поднять производительность труда на 20-25%. Из сопоставления этих цифр видно, что лишняя рабочая сила не только не приносит хозяйству пользы, но и наносит ему прямой вред. ... По оценкам экспертов, общая численность работников, которым предстоит увольнение с занимаемых ныне мест, составит 15-16 млн. человек, т.е. громадную армию... Негативные последствия существования резервной армии труда могут быть компенсированы соответствующими социальными гарантиями, как это делается в развитых капиталистических странах...
Система, при которой люди, увольняемые со своих предприятий, испытывали бы некоторые трудности с нахождением новой работы, должны были... менять профессии, переходить на более низкие должности или худшие рабочие места, была бы в этом плане более эффективной. Она ставила бы работников в более жесткие экономические и социальные условия, требовала от них более качественного труда. Лично мне ближе последняя точка зрения, но общественное сознание не подготовлено к ее восприятию. По данным опроса, 58% людей считают, что безработица в СССР недопустима, ... мнение о том, что безработица необходима для более эффективного хозяйствования, поддерживает всего 13%» [60 с. 230-232].
Как мы не раз могли убедиться, мнение большинства для российских демократов несущественно, они безработицу сразу сделали реальностью. Но какова была аргументация! «Освобождение» от 15% ненужных работников, по расчетам «специалистов», поднимает (предположительно!) производительность труда на 20%. Нетрудно видеть, что объем производства при этом возрастает на 2%. И из-за этого невиданного прогресса социолог (!) предлагает превратить 15-16 миллионов человек в безработных! И из-за этого ничтожного прироста социолог предлагает превратить 15-16 миллионов человек в безработных! Выгода от рекомендации академика несоизмеримо меньше неизбежных потерь.
Чуть позже Н.П. Шмелев, закусив удила, придает предложению Т.И. Заславской тотальный характер. Он пишет в 1995 году: «Сегодня в нашей промышленности 1/3 рабочей силы является излишней по нашим же техническим нормам, а в ряде отраслей, городов и районов все занятые – излишни абсолютно» [79].
Вдумаемся в эти слова: «в ряде отраслей, городов и районов все занятые – излишни абсолютно». Как это понимать? Что значит «в этой отрасли все занятые – излишни абсолютно»? Что значит «быть излишним абсолютно»? Что это за отрасль? А ведь Шмелев утверждает, что таких отраслей в России не одна, а целый ряд. А что значит «в городе N* все занятые – излишни абсолютно»? Что это за города и районы?
Все это печатается в социологическом журнале Российской Академии наук! И ведь эта мысль о лишних работниках России очень устойчива. В 2003 г. Шмелев написал: «Если бы сейчас экономика развивалась по-коммерчески жестко, без оглядки на социальные потрясения, нам бы пришлось высвободить треть страны. И это при том, что у нас и сейчас уже 12-13% безработных. Тут мы впереди Европы. Добавьте к этому, что заводы-гиганты ближайшие несколько десятилетий обречены выплескивать рабочих, поскольку не могут справиться с этим огромным количеством лишних» [97].
Какие «заводы-гиганты» увидел Шмелев в 2003 году, какое там «огромное количество лишних», которых якобы заводы «обречены выплескивать ближайшие несколько десятилетий»! Академик-экономист может говорить такие безответственные вещи, и продолжает входить в число высших авторитетов российской экономической науки. Как тут не быть кризису!
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 15.02.2013 16:48:04

С.Г.Кара-Мурза.Кусочек 9. Операция в антропологии: пропаганда социал-дарвинизма


http://sg-karamurza.livejournal.com/148038.html

С.Г.Кара-Мурза.
Такое ощущение, что на сайт читать весь текст не ходят. Дублирую здесь кусочками.

Кусок 9

5. Операция в антропологии: пропаганда социал-дарвинизма

В целом весь дискурс идеологов перестройки был проникнут биологизаторством – сведением социальных и культурных явлений к явлениям животного мира, к «закону джунглей». Вспомним ставшее общепринятым утверждение, будто рыночная экономика (капитализм) является «естественным» типом хозяйства – в отличие от советского, «неестественного».
Г.Х. Попов изрек в своей книжке «Что делать»: «Социализм пришел, как нечто искусственное, а рынок должен вернуться, как нечто естественное». Заметим, что, противопоставляя социализму капитализм, он застенчиво заменяет это неприятное слово туманным термином «рынок».
Поразительно, как с помощью идеологии и авторитета профессоров и академиков удалось стереть в общественном сознании очевидную вещь – экономика суть явление социальное, присущее только человеческому обществу. Это порождение культуры, а не явление природы. Называть «естественным» завод, построенный «частным предпринимателем, а не Госпланом» – глупость. Это такой же «артефакт», могущий «существовать только в искусственной среде».
Ну как могли наши инженеры и учителя столько лет слушать подобную чушь и поддакивать ей!
Рыночная экономия тем более не является чем-то естественным и универсальным. Уж если на то пошло, естественным (натуральным) всегда считалось именно нерыночное хозяйство, хозяйство ради удовлетворения потребностей – потому-то оно и обозначается понятием натуральное хозяйство. Разве не странно, что образованные люди перестали замечать эту отраженную в языке сущность.
Более того, придание обществу черт дикой природы (в частности, к этому сводится социал-дарвинизм) – культурная болезнь Запада, давно осмысленная и во многом преодоленная. Казалось невозможным, чтобы она в конце ХХ века вдруг овладела умами российской интеллигенции – ведь много предупреждений было сделано не только русскими философами, но и с самого Запада.

Вот видный член этой команды антрополог В.А. Тишков, который в 1992 г. был Председателем Госкомитета по делам национальностей в ранге Министра в правительстве Ельцина, директор Института этнологии и антропологии РАН, академик РАН в интервью в 1994 г. выдает сентенцию: «Общество – это часть живой природы. Как и во всей живой природе, в человеческих сообществах существует доминирование, неравенство, состязательность, и это есть жизнь общества. Социальное равенство – это утопия и социальная смерть общества» [57].
И это – после фундаментальных трудов этнографов в течение шести последних десятилетий, которые показали, что отношения доминирования и конкуренции есть продукт исключительно социальных условий и культуры, что никакой «природной» предрасположенности к ним человеческий род не имеет. Постулат Тишкова о доминировании и не¬равенстве в человеческом обществе как естественном законе при-роды – это чисто идеологический вывод.
Биологизаторство гуманитарной элиты сделало мировоззренческим основанием доктрины реформ социал-дарвинизм, представление о человеческом обществе как части природы. Это тяжелый провал в рациональности и в культуре, странный откат на целое столетие, тем более неожиданный, что он произошел в среде интеллигенции России.
Н. Бердяев писал, незадолго до смерти: «Есть два понимания общества: или общество понимается как природа, или общество понимается как дух. Если общество есть природа, то оправдывается насилие сильного над слабым, подбор сильных и приспособленных, воля к могуществу, господство человека над человеком, рабство и неравенство, человек человеку волк. Если общество есть дух, то утверждается высшая ценность человека, права человека, свобода, равенство и братство. … Это есть различие между русской и немецкой идеей, между Достоевским и Гегелем, между Л. Толстым и Ницше» [58].
Притом, этой натурализации придавались черты радикального социал-дарвинизма и мальтузианства. Академик Н.М. Амосов, ставший одним из ведущих духовных авторитетов в среде интеллигенции, в 1988 году выпустил манифест, проникнутый самым дремучим социал-дарвинизмом. А в «Вопросах философии» он так определял сущность человека: «Человек есть стадное животное с развитым разумом, способным к творчеству... За коллектив и равенство стоит слабое большинство людской популяции. За личность и свободу – ее сильное меньшинство. Но прогресс общества определяют сильные, эксплуатирующие слабых» [51].
«Биологическая» аpгументация шиpоко пpименялась для pазpушения уpавнительного идеала в общественном сознании. Так, Н. Амосов обосновывал целесообразность, в целях «научного» упpавления обществом в СССР, «кpупномасштабного психосоциологического изучения гpаждан, пpинадлежащих к pазным социальным гpуппам» с целью pаспpеделения их на два классических типа: «сильных» и «слабых». Он писал: «Неpавенство является сильным стимулом пpогpесса, но в то же вpемя служит источником недовольства слабых... Лидеpство, жадность, немного сопеpеживания и любопытства пpи значительной воспитуемости – вот естество человека» [128].
[А.С. Ципко писал в поддержку этих идей: «Большой вклад в формирование реального, современного образа чело¬ве¬ка внес советский хирург академик Н.М. Амосов. Он напомнил политикам и обществоведам, что люди от природы разные, отличаются и силой характера, и устремленностью к самостоятельности в личной самореализации. Чрезвычайно важна мысль о существовании пределов воспитуемости личности... Наверное, настало время серьезно поразмышлять о самой проблеме неравенства, вызванного естественными различиями людей в смекалке, воле, выносливости. Жизненный опыт каждого подтверждает предположение Н.М. Амосова о том, что в любой популяции люди сильные, с ярко выраженным желанием работать составляют от 5 до 10%» [64, с. 73-90].]
Переходя от социал-дарвинизма и идеи борьбы за существование к социальной инженерии, виднейшие эксперты при молчаливом одобрении всего их сообщества доходили до крайних технократических утопий переделки «человеческого материала». Н.Амосов пишет: «Исправление генов зародышевых клеток в соединении с искусственным оплодотворением даст новое направление старой науке – евгенике – улучшению человеческого рода. Изменится настороженное отношение общественности к радикальным воздействиям на природу человека, вклю¬чая и принудительное (по суду) лечение электродами злостных преступников... Но здесь мы уже попадаем в сферу утопий: какой человек и какое общество имеют право жить на земле» [51].
[Эти прогнозы перекликаются с футурологическими рассуждениями Л. Троцкого (1923 г.): “Человеческий род, застывший хомо сапиенс, снова поступит в радикальную переработку и станет под собственными пальцами объектом сложнейших методов искусственного отбора и психофизической тренировки”. Но Троцкий все же не шел дальше отбора и тренировки. Его идейные наследники оказались покруче.]
А.Н. Яковлев представлял основную массу трудящихся не иначе как паразитов, поражал мировую общественность заявлениями о «тотальной люмпенизации советского общества», которое надо «депаразитировать». Даже приводил довод, странный для академика-экономиста: «Тьма убыточных предприятий, колхозов и совхозов, работники которых сами себя не кормят, следовательно, паразитируют на других».
Это рабочие и крестьяне сами себя не кормят, а паразитируют на других — на ком?
[До какой фразеологии докатились бонзы номенклатуры, до какой утраты достоинства! Вот как А.Н. Яковлев пишет о крестьянах и их общине: «Давно убежден, что многие беды в России идут от нерешенного земельного вопроса. Я всегда считал его роковой проблемой. Только Столыпин решился покончить с паскудством общины. И уже тогда все деревенские горлопаны завопили о незыблемости общинных порядков на земле. Доорались до Ленина со Сталиным, до нового крепостничества» [39, с. 640].]
И поражает бесчувственность рассуждений идеологов реформы, когда речь идет о социальной цене их «успехов». В социальной философии проблема несоизмеримости экономической эффективности и человеческих страданий – одна из главных, над ней бьются виднейшие либеральные философы. Но взять речи наших авторитетов – они как будто не слышали об этой стороне дела. Академик Т.И. Заславская в конце 1995 г. на международном форуме «Россия в поисках будущего» делает главный, программный доклад. Она говорит о дефиците, якобы преодоленном благодаря повышению цен: «Это – крупное социальное достижение... Но за насыщение потребительского рынка людям пришлось заплатить обесцениванием сбережений и резким падением реальных доходов. Сейчас средний доход российской семьи в три раза ниже уровня, позволяющего, согласно общественному мнению, жить нормально» [26].
Такова логика ведущего социолога-реформатора. Люди погрузились в бедность, они не могут покупать прежний набор продуктов и, таким образом, выброшены с рынка (что и стало механизмом «преодоления дефицита») – и это называют «крупным социальным достижением»! Неужели нельзя было найти более приемлемое выражение?
Вновь вышел на тропу войны и бывший мэр Москвы Г.Х. Попов. Он выдал такие мальтузианские «откровения демократа», что поначалу многие подумали — не мистификация ли это? Через блог «Московского комсомольца» он дает человечеству такие указания: «Должны быть установлены жесткие предельные нормативы рождаемости с учетом уровня производительности и размеров накопленного каждой страной богатства. Нельзя, чтобы быстрее всех плодились нищие… Страшную перспективу прогрессирующего накопления у одного ребенка генетических болезней уже двух родителей надо прервать. Наиболее перспективным представляется генетический контроль еще на стадии зародыша и тем самым постоянная очистка генофонда человечества» [55].
Социал-дарвинизм «либеральной» части интеллектуальной элиты становится все круче. В среде новой «элиты» возникли течения, следующие болезненному ницшеанству. Они мечтают о выведении не просто новой породы людей («сверхчеловека»), а нового биологического вида, который даже не сможет давать с людьми потомства. Они предвидят «революцию интеллектуалов».
В Петербургском университете идет проект «Мировые интеллектуалы в Петербурге», делают доклады «признанные мировые интеллектуалы и лидеры влияния». Д-р философских наук А.М. Буровский излагает такие концепции: «Неандерталец развивался менее эффективно, он был вытеснен и уничтожен. Вероятно, в наше время мы переживаем точно такую же эпоху. «Цивилизованные» людены все дальше от остального человечества – даже анатомически, а тем более физиологически и психологически… Различия накапливаются, мы все меньше видим равных себе в генетически неполноценных сородичах или в людях с периферии цивилизации. Вероятно, так же и эректус был агрессивен к австралопитеку, не способному овладеть членораздельной речью. А сапиенс убивал и ел эректусов, не понимавших искусства, промысловой магии и сложных форм культуры» [69].
Читаем Буровского об «интеллектуалах-люденах» и обычных людях – как двух несмешивающихся «слоях»:
«Молодые люди из этих слоев вряд ли будут способны соединиться — даже на чисто биологическом уровне. Малограмотный пролетариат малопривлекателен для люденов. И для мужчин, и для женщин. Мы просто не видим в них самцов и самок, они нам с этой точки зрения не интересны… Иногда мужчине-людену даже не понятно, что самка человека с ним кокетничает. А если даже он понимает, что она делает, его «не заводит»… Поведение текущей суки или кошки вполне «читаемо» для человека, но совершенно не воспринимается как сигнал — принять участие в игре… Я не раз наблюдал, как интеллигентные мальчики в экспедициях прилагали большие усилия, чтобы соблазнить самку местных пролетариев».
Это говорит в ХХI веке с кафедры Петербургского университета профессор двух вузов. Какое мракобесие в цитадели русской культуры!
Все эти «лидеры влияния» не просто мечтают о таком будущем, они реализуют проект «Постчеловечество», перенося его в плоскость политических и экономических программ. Вот главная статья В. Иноземцева в книге «Постчеловечество». Она называется «On modern inequality. Социобиологическая природа противоречий ХХI века».
Иноземцев пишет: «Государству следует обеспечить все условия для ускорения «революции интеллектуалов» и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями «низов», быть готовым не столько к уступкам, сколько к жесткому следованию избранным курсом» [70].
Интеллектуальные дебаты крутятся вокруг идеи создания с помощью биотехнологии и информатики постчеловека. При этом сразу встает вопрос: а как видится в этих проектах судьба человека? В рассуждениях применяются три сходных парных метафоры. В жёстких тезисах виды «постчеловек и человек» представлены как «кроманьонцы и неандертальцы». Помягче, это «элои и морлоки» (из фантазий Уэллса), совсем мягко – «людены и люди» (из Стругацких).
Вот рассуждения А.М. Столярова, видного писателя-интеллектуала, лауреата множества премий: «Современное образование становится достаточно дорогим… В результате только высшие имущественные группы, только семьи, обладающие высоким и очень высоким доходом, могут предоставить своим детям соответствующую подготовку… Воспользоваться [новыми лекарствами] сможет лишь тот класс людей, который принадлежит к мировой элите. А это в свою очередь означает, что «когнитивное расслоение» будет закреплено не только социально, но и биологически, в предельном случае разделив все человечество на две самостоятельные расы: расу «генетически богатую», представляющую собой сообщество «управляющих миром», и расу «генетически бедную», обеспечивающую в основном добычу сырья и промышленное производство…
Очевидно, что с развитием данной тенденции «когнитивное расслоение» только усилится: первый максимум устремится влево — к значениям, характерным для медицинского идиотизма, что мы уже наблюдаем, в то время как второй, вероятно, все более уплотняясь, уйдет в область гениальности или даже дальше…
Современные «морлоки» с их интеллектом кретина будут неспособны на какой-либо внятный протест. Равным образом они постепенно потеряют умение выполнять хоть сколько-нибудь квалифицированную работу, и потому их способность к индустриальному производству вызывает сомнения» [71].
Надо сказать, что с начала перестройки поношения в адрес «люмпенов», «паразитов» и «лодырей» и всей «генетически бедной» расе трудящихся стали сопровождаться лестью в адрес интеллигенции. Это было наивно и противно. Шестидесятники начали разжигать в интеллигенции самую примитивную ревность – ей, мол, недоплачивают. Все привилегии и оклады забрала себе номенклатура! Допустим, что так, но ведь интеллигенция, поддержав «рыночную реформу», лишь ухудшила свое материальное положение.
В.В. Радаев и О.И. Шкаратан писали в 1990 г.: «Нельзя добиться устойчивого успеха с помощью полукрепостного труда там, где нужны гибкие, динамичные формы организации производства. Основная движущая сила "компьютерной революции" — ученые, инженеры, предприниматели, управляющие, т.е. технократическая элита. Но многое ли могут сделать люди с дипломами об университетском образова¬нии в стране, где они задавлены службой и бытовой неустроенностью, уравнены по зарплате с работниками средней и низкой квалификации, где им постоянно указы¬вается их место (а место это далеко не самое почетное)?» [29].
Вот как, например, академик Д.С. Лихачев соболезнует русской интеллигенции, якобы ставшей жертвой большевиков: «Миллионы истинных интеллигентов, истинных патриотов своей Родины были изгнаны из России, репрессированы, уничтожены, унижены…» [102, с. 228].
Да, наверняка когда-то, кем-то и как-то были унижены все до одного истинные интеллигенты – даже без всякой диктатуры пролетариата. Но ведь это в утверждении Д.С. Лихачева сцеплено с понятием «уничтожены». Сцепи число погибших с числом «униженных» – и на нее распространится ощущение огромности. Выходит, миллионы были уничтожены…
А раз после 1917 г. элитарная интеллигенция была якобы «изгнана, репрессирована, уничтожена», то без нее никакой культуры быть не может – так, образованщина. Из этого следовало, что советское общество изначально было контркультурным жалеть о нем нечего, и разрушение СССР – благо. С.С. Аверинцев так квалифицирует образованную в СССР интеллигенцию: «Нельзя сказать, что среди этой новой получившейся среды, новосозданной среды научных работников и работников умственного труда совсем не оказалось людей с задатками интеллигентов. Мы знаем, что оказались. Но... единицы» («Независимая газета», 03.01.1992.).
Академик Д.С. Лихачев усиливает это суждение: «В двадцатые годы, в годы “диктатуры пролетариата”, роль и значение интеллигенции всячески принижались. В лучшем случае ее представители могли считаться попутчиками, в худшем – врагами… Год от года в стране падал уровень культуры. Самые маленькие ставки – у работников культуры” [102, с. 228] .
Но здесь для нас главное – в утверждении Д.С. Лихачева, будто при советском строе «год от года в стране падал уровень культуры». Что он под этим понимает, каковы его критерии оценки этого уровня в динамике? Превращение страны, в которой 75% населения было неграмотным, в самую читающую в мире страну – это падение или повышение уровня культуры? Для Д.С. Лихачева, судя по контексту его рассуждений, всеобщее образование несущественно, ибо оно означает изменение в жизни массы, а для него важна только жизнь элиты. Причем и в ее-то жизни упор у него делается на баланс «жалованья и унижений». Возможность для огромной массы людей приобщиться к творческой работе в качестве интеллигенции не считается у него культурной ценностью.
Таково отношение к «генетически богатой» расе интеллектуалов. А вспомним, что пишет о потерявших работу сельских жителях, уже в 2010 году, Лев Любимов, заместитель научного руководителя Высшей школы экономики – «мозгового центра» реформы: «Одно делать нужно немедленно — изымать детей из семей этих “безработных” и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни» [72]. Да ведь это объявление войны! Такой привет от «демократической интеллигенции» русскому крестьянству не скоро забудется.
Поток таких рассуждений омывает разум страдающих от стресса жителей России.
Отметим, что Д.С. Лихачев противопоставляет интеллигенцию советскому государству вскользь, представляя интеллигентов не как борцов, а как покорную жертву государства как антикультурной силы. К концу перестройки всякая политкорректность была отброшена. Мало того, интеллигенцию поднимают на уровень Давида, готового повергнуть Голиафа, причем Голиафам представляется уже не СССР, а любое российское государство. Известный политолог, близкий к власти, Г. Павловский так рассуждает о «его народе», интеллигенции:
«Русская интеллигенция вся – инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Её не обольстишь идеей национального (великорусского) государства... Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность “республиканских великоруссов” едва ли поместится... Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека.
Русский интеллигент является носителем суверенитета, который не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой... Великий немецкий философ Карл Ясперс прямо писал о праве меньшинства на гражданскую войну, когда власть вступает в нечестивый союз с другой частью народа – даже большинством его – пытаясь навязать самой конструкции государства неприемлемый либеральному меньшинству и направленный против него религиозный или политический образ...
Что касается моего народа – русской интеллигенции, а она такой же точно народ, как шахтеры, – ей следует избежать главной ошибки прошлой гражданской войны – блока с побеждающей силой. Не являясь самостоятельной политической силой, русская либеральная интеллигенция есть сила суверенная – ей некому передоверить свою судьбу суверенного народа» [123].
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 07.02.2013 18:55:32

С.Г.Кара-Мурза. Кусочек 8. Объекты идеологических атак

http://sg-karamurza.livejournal.com/146750.html

С.Г.Кара-Мурза

Кусочек 8

Раздел II. Объекты идеологических атак

Все частные операции по разрушению социальных, экономических и духовных структур советского строя и СССР развернулись после тотальной информационно-психологической атаки – по всей территории СССР, во всей толще его общества и на всех уровнях духовной структуры личности. Это можно сравнить с операцией, в которой на личный состав и население обрушили избыточное количество нервно-паралитических отравляющих веществ. Была произведена декомпозиция «образа прошлого» – история предыдущих полутора веков России и СССР. Эта акция готовилась верхушкой советских обществоведов (вероятно, с помощью зарубежных психологов и культурологов).
Итальянский историк М. Феретти, специалист по истории СССР, коротко и четко изложила схему этой операции: «Осуждение сталинизма перерастает в осуждение большевизма, причем второй термин за счет знаменательного семантического сдвига постепенно вытесняет первый и в конце концов полностью его заменяет. Большевизм объявляется феноменом, свойственным незначительному меньшинству и вдобавок импортированным, глубоко чуждым русской истории (тема, близкая также националистам, в устах которых слова “чужой” и “иностранный” играют роль эвфемизмов, заменяющих слово “еврейский”).
Итак, Октябрьская революция подвергается радикальной критике, ее объявляют первопричиной всех трагедий, которые впоследствии пережила страна. Критика эта обрушивается на всю советскую историю в целом; сталинские преступления при этом не отделяются от других объектов осуждения. Согласно этой концепции, революция заставила Россию отклониться от “естественного” пути, по которому пошли западные страны — пути, капиталистическому в экономике и демократическому в политике, — и насильно подвергла ее преступному “эксперименту” по воплощению в жизнь коммунистической утопии. Иначе говоря, революцию лишают социального масштаба и превращают в заурядный государственный переворот, устроенный горсткой кровожадных фанатиков, которые решили во что бы то ни стало воплотить в жизнь заветы К. Маркса. Революция предстает своего рода “исторической случайностью”, помешавшей России пожать плоды экономического роста, начавшегося на заре XX в.» [68].
Частности этой большой кампании у нас уже описаны в изобилии, но схема М. Феретти многим поможет систематизировать эти частности. Редко в истории встречаются такие диверсии интеллектуальной элиты против своей нации.
Здесь мы опишем некоторые конкретные действия по деградации общественного сознания, о которых надо бы подумать той части интеллигенции, которая была вовлечена в эти операции с благими намерениями «улучшить систему». Какие ценности были уничтожены в ходе этого когнитивного бунта элиты? Ведь их придется восстанавливать после того, как они были использованы в войне против населения как «оборотни». Это будет трудное дело.

4. Демократия

Высшей ценностью в идеологическом дискурсе перестройки была названа демократия. Общество практически единодушно этот лозунг поддержало, поначалу не вникая в тонкости трактовки этого понятия. Его обыденное представление казалось общепонятным и естественным.
В действительности перестройка началась как раз с того, что были разрушены разумные и привычные очертания этого понятия. Идеологи избегали давать этому понятию связное определение, а люди и не спрашивали – хотя никакого молчаливого договора относительно смысла этого слова в нашем обществе не было. Но тогда не вникали даже в странные заявления, не до этого было.
Выступая в 1990 г. в МГУ, А.Н. Яковлев высказал такую сентенцию: «До сих пор во многих сидит или раб, или маленький городовой, полицмейстер, этакий маленький сталин. Я не знаю, вот вы, молодые ребята, не ловите себя на мысли: думаешь вроде бы демократически, радикально, но вдруг конкретный вопрос – и начинаются внутренние распри. Сразу вторгаются какие-то сторонние морально-психологические факторы, возникают какие-то неуловимые помехи» [46, с. 79].
Это заявление по смыслу чудовищное – в сознании, дескать, не должно быть никаких тормозов, никаких «полицмейстеров», на него не должны влиять никакие «морально-психологические факторы». Это – утопия освобождения разума от совести. Устранение из сознания запретов нравственности, чтобы «думать демократически, радикально», как раз и ведет к разрушению разума, ибо при устранении постулатов этики повисает в пустоте и логика, эта «полиция нравов интеллигенции».
Отметим замечательный факт: менее образованные люди оказались более разумными – они гораздо более осторожно и скептически относились к лозунгам этих пропагандистов, чувствовали подвох. Какое раздражение это вызывало у идеологов! А.Н. Яковлев пишет: «Да, в 1985 г. я, например, не предполагал, что у нас такой огромный запас консерватизма в обществе. Мне казалось, что стоит только провозгласить – свобода, гласность, демократия! И такое забурлит! Только б удержать энтузиазм! Но все оказалось намного сложнее, труднее. Вы видите, борются даже против демократии, а часть людей раздражена гласностью, считает, что это дело вредное» [46, с. 69].
Это сладкое слово «демократия» вдруг увязали с частной собственностью и рынком. Это уже вызвало тревогу. Известный философ В.М. Межуев убеждал: «Какое же общество действительно нуждается в правовой демократии и способно ее защитить и сохранить? Я думаю, только то, которое состоит из собственников, независимо от того, чем они владеют, – средствами производства, денежным капиталом или только своей рабочей силой. … Иными словами, это общество приватных интересов и дел, где каждому что-то принадлежит и каждый имеет право на собственное дело. По существу, это и есть гражданское общество, в котором люди связаны между собой как независимые друг от друга индивиды – самостоятельные собственники и хозяева своего частного дела» [50 ?].
Насколько кадеты начала ХХ века, оказались более демократами. М. Вебер, объясняя отличие русской революции от буржуазных западных, приводит важный довод: к 1905 г. в России понятие «собственность» утратило свой священный ореол даже для представителей буржуазии в либеральном движении. Как пишет исследователь трудов Вебера А. Кустарев, «таким образом, ценность, бывшая мотором буржуазно-демократических революций в Западной Европе, в России ассоциируется с консерватизмом, а в данных политических обстоятельствах даже просто с силами реакции».
Вот что пишет М. Вебер в 1906 г.: «Было бы в высшей степени смешным приписывать сегодняшнему высокоразвитому капитализму, как он импортируется теперь в Россию и существует в Америке, … избирательное сродство с “демократией” или вовсе со “свободой” (в каком бы то ни было смысле слова)».
В высшей степени смешно, а ведь В.М. Межуев – из авторитетов едва ли не самый эрудированный. Хоть бы предупредил, что Вебер, мол, заблуждался, а мы тут в СССР прозрели. Но нет, пропагандисты ни с кем не спорят, просто игнорируют.
Лозунг демократии вошел в непримиримое противоречие с реальностью – большинство не поддержало перестройку. В.В. Радаев и О.И. Шкаратан пишут в важной статье: «Трагическим является консерватизм не отдельных групп, а тем более отдельных лиц, но огромных масс, верящих, что они сегодня живут при социализме и что его необходимо «исправить». В сознании очень многих рыночные формы хозяйствования односторонне отождествляются с эксплуатацией, неравенством, безработицей. Да, пожалуй, нет для реформаторов более страшной преграды, чем народные предрассудки» [29].
Реформаторами овладел пессимизм. Н. Амосов, академик и народный депутат СССР, так назвал свою статью 7 ноября 1990 г.: «Революция у нас или нет?» Вот ее главные тезисы: «Со всей определенностью скажу: нельзя полагаться на среднего гражданина… Рынок (особенно предпринимательство) воспринимается абстрактно даже его защитниками, а у большинства рабочих вызывает внутреннее сопротивление…
Теперь о системе власти. Просвещенная демократия для нас непригодна… Важно понять: нынешняя власть Советов – недопустимая роскошь для нас. До западной же демократии с ее традициями, богатым обществом и ответственными гражданами, владеющими собственностью, мы еще не доросли. … Не хочу делать сомнительные прогнозы, но предвижу, что дело закончится шоковым вариантом по-польски. И не считаю, что это самый плохой вывод: рынок будет создан. И голода не будет. А некоторая скудость питания, по моей теории, даже пойдет на пользу здоровью…
Другого пути к оптимальному обществу действительно нет. Но как это докажешь массе людей, которые ничего не видели, кроме социализма, а при перестройке потеряли и то малое, что имели»? [34].
Именно ведущие идеологи перестройки и стали отказываться от лозунга демократизации – мол, народ не годится. Вот как обосновывает этот отход министp Е.Г. Ясин: «Я, оставаясь пpеданным стоpонником либеpальной демокpатии, тем не менее убежден, что этап тpудных болезненных pефоpм Россия пpи либеpальной демокpатии не пpойдет. В России не пpивыкли к послушанию. Поэтому давайте смотpеть на вещи pеально. Между pефоpмами и демокpатией есть опpеделенные пpотивоpечия. И мы должны пpедпочесть pефоpмы... Если будет создан автоpитаpный pежим, то у нас есть еще шанс осуществить pефоpмы» [52].
Так же рассуждает и академик Г.А. Аганбегян: «Сильная политическая власть пpи неокpепшей демокpатии, котоpую мы имеем, не может быть демокpатической или либеpальной в западном понимании слова. Поэтому, навеpное, она будет pазвиваться в напpавлении автоpитаpном… Человек ведь был зверем. Есть у него инстинкты. Чем объяснить, что подростки без причины нападают на какого-нибудь пожилого человека, который ничего им не сделал, и избивают его до полусмерти. Почему? И это – довольно распространенное явление – вандализм, такой взрыв насилия в людях. Ведь попробуйте кого-нибудь повесить на площади. Уверяю Вас, что 10 тысяч людей придет и с удовольствием будет смотреть не отрывая глаз, как он дрыгается» [53].
Это уже не удивляло, потому что с самого начала реформ рассуждения в гуманитарной элите стали крайне антидемократичными. Открыто говорилось о перераспределении собственности и доходов большинства населения в пользу очень небольшого меньшинства. Г.Х. Попов, оправдывая в начале 1992 г. присвоение правительством и передачу новым собственникам сбережений населения, писал: «Еще одна сила, которая действовала в обществе, – конструктивные слои. Кроме отрядов интеллигенции, заинтересованных в преобразованиях, это предприниматели, фермеры, кооператоры. Все они выступали за новые формы жизни. Но беда состояла в том, что их было катастрофически мало» (выделено мною – С.К-М) [54].
О. Лацис так писал о начавшейся реформе Гайдара: «Когда больной на операционном столе и в руках хирурга скальпель, было бы гибельно для больного демократически обсуждать движения рук врача. Специалист должен принимать решения сам. Сейчас вся наша страна в положении такого больного». В рамках демократического мышления заявление О. Лациса чудовищно – он с авторитетом эксперта оправдывает тот факт, что у страны не спросили ни о согласии на операцию, ни о доверии хирургу.
Лучше все¬го философию нового порядка выразил после учре¬ди¬тельного съезда Движения демокра¬ти¬ческих реформ его председатель, тогдашний мэр Москвы Г.Х. Попов. В своей пресс-конференции он рас¬суж¬дал о том, как, по его мнению, надо будет поступать в случае мас¬со¬вого недовольства радикальной эко¬но¬мической реформой. Страх перед голодной толпой «люм¬пе¬низированных социальных ижди¬вен¬цев», как экс-мэр обычно назы¬ва¬л тру¬дящихся, стал навяз¬чи¬вой идеей новых отцов русской демократии. Вот как сфор¬му¬лировал Г. По¬пов их установки: «Я считаю возможным и необходимым при¬менить в этом случае силу и применить ее как можно скорее. Лучше применить безоружных милицио¬не¬ров, чем во¬ору¬женных. Лучше применить воору¬жен¬ную милицию, чем выпускать войска. Лучше применить войска, чем вы¬пускать артиллерию, авиацию... Так что с этой точки зрения – вопрос простой».
Кстати, закон о чрезвычайном положении (введение которого – обязательное правовое условие для «подавления бунта») запре¬ща¬ет войскам участвовать в конфликте – они имеют право лишь бло¬ки¬ровать район конфликта. А силам МВД («вооруженным мили¬цио¬не¬рам») закон разрешает использовать лишь штатное оружие МВД – зна¬чит, запрещает использовать артиллерию и авиацию.
Так же проявили себя эти поборники демократии и правового общества в октябре 1993 г. Вот некоторые требования, которые подписал академик АН СССР Д.С. Лихачев (и ряд других подобных демократов): «1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента... 4. Органы печати... такие, как «День», «Правда», «Советская Россия», «Литературная Россия» (а также телепрограмма «600 секунд»), и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты».
Каков тоталитаризм их мышления («все виды запретить!») и насколько чужда им идея права. Все неугодные партии и объединения они требуют запретить не через суд, а указом исполнительной власти. Неугодные газеты – закрыть не после судебного разбирательства, а до него.
Изменились ли установки этой гуманитарной элиты? Нет, в социальном плане – нисколько. Вот недавние откровения «демократа», многолетнего декана Экономического факультета МГУ, сегодня ректора одного из университетов Г.Х. Попова: «При формировании государственных структур надо полностью исключить популистскую демократию. Один человек должен иметь один голос только при выборах верхней палаты, обеспечивающей права человека. А при избрании законодательной палаты гражданин должен иметь то число голосов, которое соответствует его образовательному и интеллектуальному цензу, а также величине налога, уплачиваемого им из своих доходов» [55].
Всякие рациональные очертания потеряло в годы перестройки и понятие «гласность» – оно из словаря демократии быстро сдвинулось именно к тоталитаризму. Казавшиеся вполне разумными люди призывали к полному устранению цензуры, к сбрасыванию абсолютно всех покровов с отношений между людьми. Вот бы тут нашим эрудированным гуманитариям объяснить людям, что «гласность» (transparency) – страшная антиутопия XVIII века. Ее изложил английский юрист Иеремия Бентам в труде «Паноптикум». Это «власть через прозрачность», основанная на возможности увидеть всё – пан-оптикум. Бентам изобрел тюрьму нового типа, вывернув наизнанку принцип темницы – все камеры кольцеобразной тюрьмы были освещены так, что просматривались из центральной башни. Тьма укрывает, для тоталитарной власти нужна прозрачность! Фуко назвал Бентама «Фурье полицейского государства». Его паноптикум стал утопией тоталитаризма, он выражается в самых разных формах, это формула покорения посредством «выведения на свет». И это с пеной у рта приветствовали наши интеллигенты-демократы.
Вот высказывание А.Н. Яковлева: «Иногда и у нас говорят о том, что невредно, дескать, было бы установить какие-то пределы гласности. Ясно, что когда заводят речь о таких пределах, значит, гласность кому-то мешает» [56].
Почему же это надо принимать за довод в пользу беспредельной гласности? Разве следует делать именно то, что людям мешает? Это не демократия, а отношение к человеку как вещи.
Надо, наконец, прямо сказать, что антидемократизм идеологов реформы был важным фактором, который способствовал криминализации экономики, которая сложилась в ходе приватизации. Е. Ясин, влиятельный идеолог российского «олигархического капитализма», выражается о смысле залоговых аукционов откровенно: «Ельцин нарушил тогдашнюю конституцию, то есть прибег к государственному перевороту. Это позволило удержать курс на реформы… Единственным социальным слоем, готовым тогда поддержать Ельцина, был крупный бизнес. За свои услуги он хотел получить лакомые куски государственной собственности. Кроме того, они хотели прямо влиять на политику. Так появились олигархи» [104].
Нобелевский лауреат Дж. Стиглиц говорит о программе приватизации самых рентабельных предприятий через залоговые аукционы: «Частные банки оказались собственниками этих предприятий путем операции, которая может рассматриваться как фиктивная продажа (хотя правительство осуществляло ее в замаскированном виде “аукционов”); в итоге несколько олигархов мгновенно стали миллиардерами. Эта приватизация была политически незаконной. И тот факт, что они не имели законных прав собственности, заставлял олигархов еще более поспешно выводить свои фонды за пределы страны, чтобы успеть до того, как придет к власти новое правительство, которое может попытаться оспорить приватизацию или подорвать их позиции» [105].
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 16:10:33

С.Кара-Мурза. Литература к "Идеологам"

http://sg-karamurza.livejournal.com/144223.html

С.Кара-Мурза
Литература к "Идеологам"

Литература

1. Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров). Аналитический доклад. М.: Институт социологии РАН. 2011.
2. Есть мнение (ред. Ю.А. Левада). М.: Прогресс. 1990.
3. Батыгин Г.С. «Социальные ученые» в условиях кризиса: структурные изменения в дисциплинарной организации и тематическом репертуаре социальных наук // В кн. «Социальные науки в постсоветской России». М.: Академический проект, 2005.
4. Качанов Ю.Л., Шматко Н.А. Как возможна социальная группа (к проблеме реальности в социологии) // СОЦИС, 1996, № 12.
5. Воронков В.М. Проект «шестидесятников»: движение протеста в СССР // Отцы и дети. Поколенческий анализ современной России. М.: Новое литературное обозрение. 2005. С. 168-200.
6. Кара-Мурза С. Крах СССР: история и версия объяснения. М.: Алгоритм. 2013.
7. Степанова О.К. Понятие «интеллигенция»: судьба в символическом пространстве и во времени // СОЦИС, 2003, № 1.
8. Воронков В. Первый путь к диссидентству – друзья // АИФ Восточной Сибири, 2009, № 46, http://www.irk.aif.ru/society/article/9300.
9. Центр независимых социологических исследований: http://www.cisr.ru/history.html.
10. Грушин Б.А. Горький вкус невостребованности // Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах . СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999.
11. Мамардашвили М.К. Мой опыт нетипичен // Независимая газета, 29 февраля 1992 г.
12. Митрохин Л.Н. Тернистые пути отечественной социологии // В кн. «Социология и власть». М.: Наука. 2008.
13. Гудков Л., Дубин Б. Молодые «культурологи» на подступах к современности // Новое литературное обозрение. 2001. № 4 (50).
14. Кара-Мурза С. Маркс против русской революции. М.: Яуза. 2008.
15. Ципко А. Магия и мания катастрофы. Как мы боролись с советским наследием // Независимая газета, 2000, 17 мая.
16. А.С. Ципко. Драма перестройки: кризис национального сознания // В кн. «Экономика и общественная среда: неосознанное взаимовлияние». М.: ИЭ РАН. 2008. С. 84.
17. Фокин С.Л. Что такое русская философия против политики сегодня // http://credonew.ru/content/view/1112/67/.
18. Пущаев Ю.В. Политическое мышление Мамардашвили // http://www.russ.ru/pole/Politicheskoe-myshlenie-Mamardashvili.
19. Сенокосов Ю. Воспоминания о Мамардашвили // Общая газета, № 37 (113), 14 сентября 1995 г.
20. Мамардашвили М. Сознание и цивилизация. Тексты и беседы. М.: Логос, 2004.
21. Мамар¬да¬швили М.К. Мысль под запретом (Беседы с А. Эпельбауэн) // Вопросы философии. 1992, № 5.
22. Заславская Т.И. О стратегии социального управления перестройкой // Иного не дано. М.: Прогресс. 1988, с. 40-41.
23. Заславская Т.И. О совершенствовании социалистических производственных отношений и задачах экономической социологии // http://cdclv.unlv.edu//archives/articles/zaslavskaya_manifest.html.
24. Заславская Т.И. Социализм, перестройка и общественное мнение // СОЦИС, 1991, № 8.
25. Перестройка: 20 лет спустя. М.: Горбачев-фонд. 2005 – http://www.gorby.ru/rubrs.asp?rubr_id=470&art_id=24026" \t "blank".
26. Заславская Т.И. Россия в поисках будущего // СОЦИС, 1996, № 3.
27. Заславская Т.И. О социальном механизме посткоммунистических преобразований в России // СОЦИС, 2002, № 8.
28. Попов Г.Х. Перспективы и реалии. О стратегии и тактике демократических сил на современном этапе // Огонек. 1990, №№ 50-51.
29. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность // СОЦИС, 1991, № 1.
30. Батыгин Г.С. «Никакого другого пути я даже помыслить не мог…» // Социологический журнал. 2003, № 2.
31. Гоpбачев М.С. Пеpестpойка и новое мышление. М.: Изд-во политической литературы. 1988.
32. Перестройка глазами россиян: 20 лет спустя // СОЦИС, 2005, № 9.
33. РИА Новости // http://ria.ru/society/20121229/916738237.html.
34. Амосов Н. Революция у нас или нет? // Литературная газета. 1990, № 45.
35. Празаускас А. СНГ как постколониальное пространство // Независимая газета, 7.02.1992.
36. Нуйкин А. Считайте меня китайцем // Российская газета, 2.04.1992.
37. Широнин В. Под колпаком контрразведки. М.: Палея. 1996. С. 256-257.
38. Клигер С.А. Рейтинг популярности публицистов // Экслибрис: научно-информационный бюллетень. Вып. 1. М.: Книжная палата, 1989. С. 21.
39. Яковлев А.Н. Сумерки. М.: Материк. 2005.
40. Мэтлок Д.Ф. Смерть империи. Взгляд американского посла на распад Советского Союза. М.: Рудомино, 2003. С. 55.
41. Островский А.В. Глупость или измена? Расследование гибели СССР. М.: Форум, Крымский мост-9Д. 2011 // reeed.ru/lib/books/glupost_ili_izmena_rassledovanie_gibeli_sssr/.
42. Яковлев А. О перестройке, демократии и «стабильности» // Независимая газета. 2003, 2 декабря.
43. Горбачев М. Демократизация – суть перестройки, суть социализма // «Правда», 1988, 13 янв.
44. Яковлев А.Н. Большевизм – социальная болезнь XX века // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии / Куртуа С. и др. М.: «Три века истории». 2001.
45. Крючков В.А. Личное дело. Ч. 1. М.: Олимп. 1997. С. 257.
46. Яковлев А.Н. Муки прочтения бытия. Перестройка: надежды и реальности. М.: Новости. 1991.
47. «Сборник статистико-экономи¬че¬ских сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Год десятый». Петроград, 1917. С. 114–116.
48. Фишер С., Дорнбуш Р., Шмалензи Р. Экономика. М., 1993. С. 358.
49. Aganbeguyan A. La perestroika económica: una revolución en marcha. Barcelona: Grijalbo, 1989. P. 77.
50. Межуев В.М. Национальная культура и современная цивилизация // Освобождение духа. М.: Политиздат. 1991.
51. Амосов Н.М. Мое мировоззрение // Вопросы философии, 1992, № 6.
52. Ясин Е.Г. // Элита России о настоящем и будущем страны. М.: ИСИ РАН. 3 декабря 1993 г. Интервьюер Кульницкая С.Б.
53. Аганбегян А.Г. // Элита России о настоящем и будущем страны. М.: ИСИ РАН. 26 ноября 1993 г. Интервьюер – к.ф.н. Филатова И.П.
54. Попов Г.Х. Тупики тоталитарного социализма и перспективы развития // Независимая газета, 13 марта 1992 г.
55. Попов Г.Х. http://www.mk.ru/blogs/idmk/2009/03/25/mk-daily/401208.
56. Яковлев А.Н. Перестройка и нравственность // Советская культура. 1987, 21 июля.
57. Тишков В.А. // Элита России о настоящем и будущем страны. М.: ИСИ РАН. 25 января 1994 г. Интервьюер к.ф.н. Филатова И.П.
58. Бердяев Н. Русская идея // Вопросы философии. 1990, № 1.
59. Амосов Н. Реальности, идеалы и модели. «Литеpатуpная газета», 1988, 6 окт.
60. Заславская Т.И. Перестройка и социализм // В кн.: Постижение. Перестройка: гласность, демократия, социализм. М.: Прогресс. 1989. С. 217-240.
61. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Общественная наука и практика. // Вопросы философии. 1990, № 12.
62. Кордонский С. Социальная реальность современной России. – www.POLIT.ru/lectures/2004/05/11/kordon.html.
63. Найшуль В.А. Откуда суть пошли реформаторы – bilingua.ogi.ru/lectures/2004/04/21/vaucher.html.
64. Ципко А. Можно ли изменить природу человека? // В кн. «Освобождение духа». М.: Политиздат. 1991.
65. Смирнов Г.Л. Революционная суть перестройки // Правда, 13 марта 1987.
66. Ципко А. // «Московские новости», № 24, 1990.
67. Ципко А. // В кн. «Освобождение духа». М.: Политиздат. 1991. С. 345.
68. Феретти М. Расстройство памяти: Россия и сталинизм // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены, № 5, 2002.
69. Буровский А.М. После человека. // Постчеловек. М.: Алгоритм, 2008, с. 208.
70. Иноземцев В. On modern inequality. Социобиологическая природа противоречий ХХI века. // «Постчеловечество». М.: Алгоритм, 2007, с. 71.
71. Столяров А.М. Розовое и голубое. – «Постчеловек». М.: Алгоритм, 2008, с. 26, 31.
72. Любимов Л. Право на безделье // Ведомости, 2010, № 171, 13 сент., http://www.vedomosti.ru/newspaper/article/245506/pravo_na_bezdele#ixzz1VJIyikZc.
73. Социальная сфера: политическое и духовное развитие общества. М.: Наука. 1991.
74. Яковлев А. Достижение качественно нового состояния советского общества и общественные науки // «Коммунист». 1987. № 8.
75. Горшков М.К. Социальные факторы модернизации российского общества с позиций социологической науки // СОЦИС, 2010, № 12.
76. Максимов Б.И. Состояние и динамика социального положения рабочих в условиях трансформации // СОЦИС, 2008, № 12.
77. Максимов Б.И. Рабочий класс, социология и статистика // СОЦИС. 2003, № 1.
78. Шмелев Н. Авансы и долги // «Новый мир», 1987, № 6.
79. Шмелев Н.П. Экономические перспективы России // СОЦИС. 1995, № 3.
80. Межуев В.М. Национальная культура и современная цивилизация // В кн. Освобождение духа. М.: Политиздат. 1991.
81. Lévi-Strauss C. Antropología estructural: Mito, sociedad, humanidades. México: Siglo XXI Eds. 1990.
82. Ракитов А.И. Цивилизация, культура, технология и рынок // Вопросы философии. 1992, № 5.
83. Ципко А. Замороженная душа // Независимая газета. 12.11.2008.
84. Яковлев А.Н. Куда качнется интеллигенция // Российская газета, 8 июня 1996 г.
85. Шмелев Н.П. Экономика и здравый смысл // «Знамя». 1988, № 7.
86. Лакшин В. Берега культуры. // Свободная мысль. 1993, № 9.
87. Маркс К. Капитал. Соч., т. 23., с. 772-773.
88. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат. 1991. – http://caute.net.ru/ilyenkov/texts/phc/marxww.html.
89. Нерсесянц В.С. «Декларация прав человека и гражданина» в истории идей о правах человека // СОЦИС. 1990, № 1.
90. Горбачев М. Декабрь-91. Моя позиция. M.: Изд-во «Новости», 1992.
91. Красильщиков В.А. Модернизация и Россия на пороге ХХI века. // Вопросы философии. 1993, № 7.
92. Гэлбрейт Дж. Прочему правые неправы // Известия, 1990, 29 янв.
93. Кардозу Ф.Э., Карной М., Кастельс М., Коэн С., Турен А. Пути развития России // Мир России. 2010, № 2.
94. Яковлев А.Н. // «Поиск». 1992, № 7.
95. Шмелев Н. Новые тревоги и надежды. // «Новый мир». 1988, № 4.
96. Аганбегян А.Г. Социально-экономическое развитие России – www.econom.nsc.ru/eco/arhiv/ReadStatiy/2004_01/Aganbegian.htm.
97. Шмелев Н.П. // «Московская среда», № 4, 2003.
98. Эмсден А., М. Интрилигейтор, Р. Макинтайр, Л. Тейлор. Стратегия эффективного перехода и шоковые методы реформирования российской экономики // Шансы российской экономики. Анализ фундаментальных оснований реформирования и развития. Вып. 1. М.: Ассоциация «Гуманитарное знание». 1996. С. 65-85.
99. Шлыков В.В. Что погубило Советский Союз? Американская разведка о советских военных расходах. – Военный вестник МФИТ. 2001, № 8.
100. Яковлев А.Н. Советский строй можно было взорвать только изнутри // Литературная газета, № 41, 10-16 октября 2001 г.
101. Кара–Мурза С.Г. Народное хозяйство СССР. М.: Алгоритм. 2012.
102. Лихачев Д.. Я вспоминаю. М.: Прогресс. 1991.
103. Тихонова Н.Н. Особенности нормативно-ценностной системы российского общества – www.liberal.ru/articles/5188.
104. Ясин Е. Демократы, на выход! // «Московские новости», 2003. № 44, 18 ноября.
105. Стиглиц Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М.: Мысль. 2003. С. 194.
106. Авалиани Т. Из истории рабочего движения Кузбасса (к 15-летию шахтерской забастовки 1989 года). – http://vorkuta-rkrp.narod.ru/avaliani.
107. Беляков А.А. Стратегические проекты России в условиях кризиса // «Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование». 2009, т. 2, вып. 3.
108. Fernández Сeрedal, J.M. Ideología «brumarista» y Naрoleon Bonaрart // El Basilisсo, 2 Eрoсa, 1994, № 17, рр. 37-44.
109. Гайдар Е.Т. Власть и собственность: Смуты и институты. Государство и эволюция. СПб.: Норма, 2009. С. 328.
110. Яковлев А. Родоначальник гласности о контрреформах // Независимая газета. № 79, 19.04.2005.
111. Попов Г.Х. Пора перестать бездумно бить поклоны // Московский комсомолец. 07.02.2005
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 16:04:15

С.Кара-Мурза. Кусочек 7. Культурные особенности дискурса антисоветской революции

http://sg-karamurza.livejournal.com/146285.html

С.Кара-Мурза
Кусочек 7.

Чувствую, что надоело, завтра кончим.
Тут ничего нового, но сфокусировано на нашу тему

3. Культурные особенности дискурса идеологов антисоветской революции

Рассмотрение дискурса этих идеологов актуально потому, что они – идеологи революции перманентной. Они не исчезли из российского политического пространства и остались в элите постсоветского обществоведения. Для них Россия, только-только начавшая выбираться из ямы кризиса при В.В. Путине, – такая же «империя зла», как и СССР.
Вот что писал А.Н. Яковлев примерно в 2003 г.: «Ползучая реставрация нарядилась в одежды стабилизации. Разрыв между словами и делами снова стал повседневным занятием политиков. Иными словами, непереносимо, когда рушится здание, в фундаменте которого есть и твои кирпичи. Даже в страшном сне не могло присниться, что по стране зашагают отряды мерзавцев, а не созидателей, готовых отстаивать свободу человека» [39, с. 13]. Но он так и остался одним из главных авторитетов этого элитарного сообщества.
Первой особенностью дискурса этого сообщества надо назвать этический нигилизм. Йохан Хейзинга говорил, что свобода государства от морали – величайшая опасность, угрожающая западной цивилизации, это «открытая рана на теле нашей культуры, через которую входит разрушение». К моменту перестройки у нас возникло целое сословие элитарных «прогрессивных» интеллектуалов, которые оправдывали свою аморальность свободой информации и стремлением разрушить оковы «угнетения нравственностью». Ф. Ницше писал о них: Ничто не вызывает большего отвращения к так называемым интеллигентам, исповедующим “современные идеи”, как отсутствие у них стыда, спокойная наглость взора и рук, с которой они все трогают, лижут и ощупывают».

Сравнительно мягкой разновидностью этого нигилизма является отвлечение общественного сознания, замалчивание намерений и проекта. В этом выразилось «отношение к человеку как к вещи» – важная антропологическая установка всей реформы. Это – частое в политике явление, но в нашем случае оно наблюдалось в небывалых масштабах и в массовом порядке. Из мышления и языка была исключена сама проблема выбора, а вся политика опущена с уровня бытия до уровня быта. Дебаты шли только по поводу решений, как будто исторический выбор был задан стране откуда-то сверху и обсуждению не подлежал.
Во время перестройки интеллигенцию увлекли совершенно схоластическим спором о том, являлся ли советский строй социализмом или нет. Как о чем-то реально существующем и однозначно понимаемом спорили, что из себя представляет советский строй: мобилизационный социализм? казарменный социализм? феодальный социализм? Сказал «казарменный социализм» – и вроде все понятно. Академик Т.И. Заславская уже под занавес перестройки в важном докладе озадачила аудиторию: «Возникает вопрос, какой тип общества был действительно создан в СССР, как он соотносится с марксистской теорией?»
Страну уже затягивало дымом, а глава социологической науки погрузилась в тонкости дефиниции и марксистской теории, смысл которой даже закоренелые начетчики помнили очень смутно. О главных устоях реального жизнеустройства, которое собирались сломать, вообще не говорили – никто об этом и не подозревал. Переживали, что социализм-то у нас оказался казарменным. Какое горе! Так жить нельзя!
Вот как характеризовала суть перестройки академик Т.И. Заславская: «Перестройка – это изменение типа траектории, по которой движется общество... При таком понимании завершением перестройки будет выход общества на качественно новую, более эффективную траекторию и начало движения по ней, для чего потребуется не более 10-15 лет... Необходимость принципиального изменения траектории развития общества означает, что прежняя была ложной» [60].
Что значит сменить тип траектории? В чем оказалась ложной «прежняя траектория»? В какой момент Россия пошла по ложному пути? И люди начинают размышлять и спорить об этих туманных абстрактных намеках.
В 1990 г. в большой статье в журнале «Вопросы философии» выступили В.Ж. Келле и М.Я. Ковальзон, «классики советского марксизма», авторы главного учебника по историческому материализму, который регулярно переиздавался с 1962 года. Они, конечно, отказываются от советского строя – и почему: «Строй, который преподносился официальной идеологией как воплощение идеалов социализма, на поверку оказался отчужденной от народа и подавляющей личность авторитарно-бюрократической системой... Идейным основанием этой системы был догматизированный марксизм-ленинизм» [61].
Эти два высокопоставленных деятеля «официальной идеологии» и едва ли не самые активные производители «догматизированного марксизма» вдруг обнаружили, что «на поверку» (!) советский строй оказался не тем, что они сорок лет писали! А раньше, до указания начальства, они этого не замечали? Потому-то их статья, полная самой примитивной ругани в адрес «авторитарно-бюрократической системы», не содержит ни одной мало-мальски определенной мысли. Поражает убожество и полное интеллектуальное бесплодие этих законодателей «общественной мысли».
Они сами, похоже, чувствуют это и, как водится, сваливают вину на внешние обстоятельства: «Скованность мысли, догматизм, внутренняя цензура снижали творческий потенциал талантливых ученых и были одновременно питательной средой для выдвижения серости и посредственности».
Но главное – ничего внятного о том катастрофическом повороте, который замысливался и проектировался в их среде. Поразительное молчание. Среди экономистов наблюдалась не менее поразительная вещь: ни один из ведущих академиков и профессоров никогда не сказал, что советское хозяйство может быть переделано в рыночное хозяйство западного типа. Никто из них никогда и не утверждал, что в России можно построить экономическую систему западного типа.
Академик А.Н. Яковлев сказал в мае 1991 г.: «Серьезный, глубокий, по-настоящему научный анализ брежневизма – точнее, периода 60-х – середины 80-х годов – еще впереди, его даже не начинали» [46, с. 24].
Если так, то элементарные нормы научности запрещали давать категорические оценки обществу за целый исторический период 60-80-х годов и тем более требовать его радикальной переделки! Специалист обязан сначала изучить объект реформы, провести его «серьезный, глубокий, по-настоящему научный анализ».
Ситуация аномальная: заявления по важнейшему для народа вопросу строились на предположениях, которых никто не решался явно высказать. Никто не заявил, что на рельсах выбранного с их участием курса реформ возникнет дееспособное хозяйство, достаточное, чтобы гарантировать выживание России как целостной страны и народа. Сколько ни изучаешь сегодня документов и выступлений, никто четко не заявляет, что он, академик такой-то, уверен, что курс реформ выведет нас на безопасный уровень без срыва к катастрофе. А вот предупреждений об очень высоком риске прийти к катастрофе было достаточно. Какие же это ученые! Это бойцы идеологического фронта, напялившие на себя маски и шапочки ученых – подобно жуликам в масках Деда Мороза в новогоднюю ночь. Они и сегодня в этих масках шныряют.
Но радикальнее всего этический нигилизм проявился в массивной лжи.
Перестройка велась под лозунгом «Больше социализма! Больше социальной справедливости!» А в 2003 году идеолог перестройки и академик РАН (!) А.Н. Яковлев прямо говорит: «Для пользы дела приходилось и отступать, и лукавить. Я сам грешен - лукавил не раз. Говорил про “обновление социализма”, а сам знал, к чему дело идет... Есть документальное свидетельство - моя записка Горбачеву, написанная в декабре 1985 года, то есть в самом начале перестройки. В ней все расписано: альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада… Михаил Сергеевич прочитал и сказал: рано. Мне кажется, он не думал, что с советским строем пора кончать» [42].
При этом речь идет не о мальчике, который «слукавил» из-за боязни наказания. А.Н. Яковлев лгал сознательно, именно «для пользы дела». Истинный проект реформы был гражданам неведом, а задуматься не было времени – им «не давали опомниться» непрерывным потоком сообщений о скандалах, катастрофах и небывалых преступлениях.
А.Н. Яковлев открыто признавался, что идеологам перестройки приходилось «лгать и лицемерить». Он пишет в своих мемуарах: «Обстановка диктовала лукавство. Приходилось о чем-то умалчивать, изворачиваться, но добиваться при этом целей, которые в «чистой» борьбе, скорее всего, закончились бы тюрьмой, лагерем, смертью, вечной славой или вечным проклятием. Конечно, нравственный конфликт здесь очевиден, но, увы, так было. Надо же кому-то и в огне побывать, и дерьмом умыться. Без этого в России реформы не проходят. … Скажи, например, тогда на высшем политическом уровне о гибельной милитаристской направленности индустриализации, об уродливой коллективизации, о разрушительной идеологии, о террористическом характере государства и партии. И что бы из этого получилось? Ничего путного, кроме очередного спектакля по “разоблачению” авторов подобных высказываний» [39, с. 35, 571].
Ну, обманули население – но как не стыдно обществоведам до сих пор убеждать школьников и студентов, что в начале 1990-х годов произошла «народная демократическая революция»! Ведь эта ложь ведет к массовой аномии.
И тогда, и сейчас видные действующие лица и историки перестройки утверждают, что никакой программы действий у реформаторов не было, и поэтому страна шаг за шагом свалилась в кризис. Это нелепое оправдание, но на многих действует.
Эту лживую концепцию задал сам Горбачев: «Нередко приходится сталкиваться с вопросом: а чего же мы хотим достигнуть в результате перестройки, к чему прийти? На этот вопрос вряд ли можно дать детальный, педантичный ответ» [43].
Это демагогия – никто и не просил у него педантичного ответа, спрашивали об общей цели, о векторе движения страны в переходный период. Когда спросили о программе А.Н. Яковлева, как «архитектора перестройки», он ответил: «Интересно, как вы себе представляете “план перестройки”? Это что, перечень мероприятий, утвержденный на политбюро, согласованный с министерствами и ведомствами, включая КГБ? Такого плана действительно не было и быть не могло. Того, кто его предложил бы, тут же поставили бы к стенке» [42].
А.Н. Яковлев не отвечает на простой вопрос, пытается превратить его в глупость. Но его ирония наглая. Если бы Горбачев предложил «перечень мероприятий, утвержденный на политбюро, согласованный с министерствами и ведомствами, включая КГБ», то кто его «тут же поставил бы к стенке»? С другой стороны, косвенно «архитектор» признает, что план был, причем главное содержание этого плана было таково, что если бы он стал достоянием гласности, то авторов его тут же следовало бы поставить к стенке, это кажется самому А.Н. Яковлеву естественным с точки зрения государства.
Здравый смысл подсказывает, что без программы действий было бы невозможно совершить молниеносную чистку и перетряску практически всего государственного и партийного аппарата, причем в режиме секретности. Бывший председатель КГБ СССР В.А. Крючков писал: «Никакой программы перестройки не было. Люди путались в догадках относительно того, что же представляет собою этот замысловатый лозунг. Попытки выяснить, к чему же мы идём, какие цели преследуем, какие конкретные и перспективные задачи решаем, наталкивались на многословие Горбачёва, а то и на глухую стену молчания» [45].
В действительности программа действий лихорадочно разрабатывалась на дачах группой помощников Горбачева, к ним регулярно приезжал А.Н. Яковлев, и об этом пишут в своих мемуарах люди из этого круга. Эта работа велась в конспиративных условиях с самого начала перестройки. А. Островский, собравших большой массив документов о перестройке, пишет: «Утверждения, что никакой программы не существовало и перемены проводились то ли вслепую, то ли наощупь, это сознательное или же бессознательное искажение истины. Единственно, в чём можно согласиться со сторонниками названной точки зрения [об отсутствии программы перестройки] и что не может не вызывать удивления – концепция перестройки не утверждалась ни партийным съездом, ни пленумом ЦК КПСС, ни Политбюро ЦК КПСС. Более того, ни один из этих партийных органов не был даже поставлен в известность о разработке упомянутой концепции перестройки» [41].
Но это – умолчание. А в СМИ и публичных выступлениях поток заведомо ложных утверждений заполнил все уголки массового сознания и создавал ложную картину буквально всех сфер бытия России. Наше общество было просто контужено массированной ложью.
Граждан соблазняли тем, что в США миллионы людей владеют акциями и, таким образом, получают доход с капитала. Помню, началось со статей юpиста С.С. Алексеева 1986-87 гг., где он утвеpждал, будто на Западе давно нет частной собственности и эксплуатации, а все стали коопеpатоpами и pаспpеделяют тpудовой доход. Казалось невеpоятным: член-коpp. АН СССР, должен смотpеть в лицо студентам – и так вpать! Ведь известны данные по США: 1% взpослого населения имел в тот момент 76% акций и 78% дpугих ценных бумаг. Эта доля колеблется очень незначительно начиная с 20-х годов.
Вот сводка в «Нью Йорк Таймс» от 17 апреля 1995 г. – 1% населения США владеет 40% всех богатств (включая недвижимость и пр.). А вот данные из переведенной на русский язык книги: «Наиболее богатые 0,05% американских семей владеют 35% всей величины личного имущества, в то время как имущество “нижних” 90% домашних хозяйств составляет лишь 30% его совокупной величины» [48]. Так что десяток акций, котоpые имеет в США кое-кто из pабочих – фикция, вpоде ваучеpа Чубайса.
И ведь в ложь ваучеров поверили. А в США акции существенной роли в доходах наемных работников не играют. Читаем в справочнике «Современные Соединенные Штаты»: «В 1985 г. доля дивидендов в общей сумме доходов от капитала составила около 15%». А много ли рабочие и служащие получают доходов от капитала? Читаем: «Доля личных доходов от капитала в общей сумме семейных доходов основных категорий рабочих и служащих оставалась стабильной, колеблясь в диапазоне 2-4%». Два процента – весь доход на капитал, а в нем 15% от акций, то есть, для среднего человека акции дают 0,003 его семейного дохода. Три тысячных! И этим соблазнили людей на приватизацию!
Такое вранье, как в пропаганде частной собственности в годы перестройки, видеть приходится нечасто.
Почти одновременно с Т.И. Заславской, которая говорила о перестройке как социальной революции, в «Правде» пишет помощник и идеологический советник Горбачева философ Г.Л. Смирнов: «Речь идет не о социально-политической революции, когда уничтожаются основы экономических отношений старого строя, устанавливается принципиально новая политическая власть, выражающая интересы свергающих классов. Здесь ситуация иная. Речь идет не о разрушении общественной собственности на средства производства, а о ее укреплении и более эффективном использовании... Речь идет не о сломе государственной власти, а о дальнейшем укреплении социалистического всенародного государства, углублении социалистической демократии, развитии народного социалистического самоуправления» (курсивом выделено мною, К-М) [65].
Итак, два советника Горбачева по идеологии в ранге академиков пишут о главном происходящем в стране процессе и дают две диаметрально противоположные трактовки: достоверную в книге для узкого круга, для «своих» – и абсолютно ложную в массовой газете с тиражом 5 млн. экземпляров.
В январе 1994 года, когда разразился небывалый в истории индустриального общества кризис, академик А.Г. Аганбегян так объяснил его причины в интервью Институту социологии РАН: «Надо прямо сказать, что рыночная система – это очень жестокая система по отношению к человеку. Система с очень многими негативными процессами. Рыночной системе свойственна инфляция, рыночной системе обязательно свойственна безработица. С рынком связано банкротство, с рынком связан кризис перепроизводства, рецессия, которую, скажем, сейчас переживает Европа, с рынком связана дифференциация – разделение общества на бедных и богатых... Дифференциация у нас, конечно, к сожалению, уже сейчас, ну, не к сожалению – это неизбежно, у нас уже сейчас растет, и будет дальше резко расти» [53].
Этот руководитель экономической науки был главным и самым авторитетным пропагандистом рыночной реформы. Но тогда он не говорил ничего даже отдаленно похожего на это заявление. И никто из его коллег-экономистов, академиков и профессоров не сделал ему никакого упрека – по сей день. Сравните с тем, что писал и говорил Аганбегян в 1989-1990 гг. Какие дезинформация и подлог!
Вот что говорил А.Н. Яковлев в выступлении 4 мая 1990 г.: «Сейчас в общественный обиход пущены идеи, утверждающие, что в стране сильно возрастет безработица, упадет жизненный уровень и т.д. Думаю, что это пока относится к разряду неподкрепленных предположений... Лично я считаю, что при разумной организации дела безработицы быть не может, ибо у нас одна лишь сфера услуг может поглотить более чем те 10 миллионов человек, которым сулят безработицу... И вообще рыночная экономика вводится не для того, чтобы ухудшить положение трудящихся, а для того, чтобы поднять жизненный уровень народа» [46, с. 170].
А.Н. Яковлев цинично лгал, потому что в мае 1990 г. было уже прекрасно известно, что в результате реформы как раз «сильно возрастет безработица, упадет жизненный уровень и т.д.». А утверждение, будто безработицы при рынке быть не может потому, что «вообще рыночная экономика вводится не для того, чтобы ухудшить положение трудящихся», надо расценивать как издевательство над слушателями и читателями, над их умственными способностями. Издевательство это вполне заслуженное, что не делает его менее подлым.
Сравните три его выступления – два на широкую публику, одно для интеллигенции. Все они напечатаны в одной книжке, тиражом 50 000 экз., читателями которой были увлеченные перестройкой интеллигенты.
Выступая 20 февраля 1990 г. в Московской высшей партийной школе, А.Н. Яковлев так характеризовал доктрину экономической реформы: «Думаю, если бы мы признали разнообразие форм собственности, то только бы выиграли от этого. Разумеется, речь не идет о частной собственности на банки, транспорт, базовые отрасли производства» [46, с. 161]. Как пример тех предприятий, которые можно было бы сделать частными, он называл парикмахерские.
Таким образом, выступая перед партийной аудиторией, с расчетом на публикацию в массовой печати, А.Н. Яковлев сознательно лгал. Он утверждал, что в планах перестройки и речи нет о приватизации банков и промышленных предприятий – и одновременно имел постоянные контакты с Шаталиным, Явлинским и другими экономистами, которые готовили проекты тотальной приватизации банков и промышленности, а в кабинетах и банях лихорадочно шла дележка кусков государственной собственности и подбирались кадры олигархов.
Говорят, «по делам их судите их». В Послании Президента РФ Федеральному Собранию 2004 года В.В. Путин говорит: «С начала 90-х годов Россия в своем развитии прошла условно несколько этапов. Первый этап был связан с демонтaжем прежней экономической системы... Второй этап был временем расчистки завалов, образовавшихся от разрушения “старого здания”... Напомню, за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала».
Ни в одном документе не было сказано, что готовился демонтаж экономической системы России. Власть с ее советниками, экономистами и социологами, следовала тайному плану. В любом государстве уничтожение «половины экономического потенциала» страны было бы квалифицировано как измена Родине или вражеская диверсия в беспрецедентно крупном размере.
Идеологи реформы очень много сделали, чтобы вообще устранить из политики и социальных отношений сами понятия греха и нравственности. Н. Шмелев писал: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, – безнравственно и, наоборот, что эффективно – то нравственно» [85]. Здесь принято новое соподчинение фундаментальных категорий – эффективности и нравственности. Это радикальный разрыв даже с либеральной шкалой ценностей, в которой один из принципов Дж. Локка гласит: «совесть – выше выгоды». Для нас важен тот факт, что власть декларировала построение правового общества, но подобными декларациями легитимировала криминальный порядок. Реформа не просто не сформировала чего-то похожего на протестантскую этику, она сформировала ее антипод – этику социального хищника и расхитителя средств производства и жизнеобеспечения общества.


От Мак
К Мак (06.02.2013 16:04:15)
Дата 06.02.2013 16:06:40

С.Кара-Мурза. Кусочек 7 (продолжение)

http://sg-karamurza.livejournal.com/146558.html

С.Кара-Мурза

Продолжение кусочка 7 (Культурные особенности дискурса идеологов антисоветской революции)
(не влез)

Ложь экспертов от обществоведения бывала и вполне конкретной (наглой), и завуалированной, концептуальной. Вот ложь концептуальная. Выступает по телевидению начальник Аналитического центра при Президенте М. Урнов: «Россия до 1917 г. была процветающей аграрной страной, но коммунисты довели АПК до нынешней разрухи». М. Урнов избегает точности – есть надежная статистика и производства, и урожайности, и уровня питания населения с конца ХIХ века. Официально «физиологический минимум» в России составлял 12 пудов хлеба с картофелем в год на душу. В нормальном 1906 году такой уровень потребления был зарегистрирован в 235 уездах с населением 44,4 млн. человек – у трети крестьян.
В натуральных показателях продукция сельского хозяйства за советский период выросла в 5-6 раз, а число занятых сократилось в 2 раза. Рост эффективности в 10-12 раз – прекрасный результат (притом, что село в то же время финансировало и индустриализацию СССР, и войну).
Академик А.Г. Аганбегян утверждал везде, где мог, будто в сельском хозяйстве СССР имеется невероятный избыток тракторов, что реальная потребность в них в 2-3 раза меньше наличного количества. Этот «абсурд плановой экономики» он красочно расписал в книге «Экономическая перестройка: революция на марше», которая в 1989 г. была переведена на европейские языки. Дословно он пишет: «Результат [абсурда плановой системы] – разрыв между производством и социальными потребностями. Очень показателен пример с тракторами. CCCР производит в 4,8 раза больше тракторов, чем США, хотя отстает от них в производстве сельскохозяйственной продукции. Необходимы ли эти трактора? Эти трактора не нужны сельскому хозяйству, и если бы их покупали за свои деньги и рационально использовали, хватило бы в два или три раза меньше машин» [49].
Это утверждение произвело столь сильное впечатление на мировое сообщество экономистов, что не раз цитировалось на Западе не только в прессе, но и в серьезных монографиях. Разве не удивительно было слышать, что советским колхозникам хватило бы в три раза меньше тракторов, чем тех, что они имели? Когда же наша промышленность успела так перенасытить село тракторами? Неужели на Западе фермеры имели в три раза меньше тракторов, чем советские колхозники? В действительности, в тот момент (1988 г.) в сельском хозяйстве СССР тракторов на гектар пашни было в 16,5 раза меньше, чем в ФРГ, в 12 раз меньше, чем в Италии и даже в 6,5 раз меньше, чем в Польше. Искажение меры столь велико, что знающие люди просто столбенели. Но сообщество экономистов без всяких сомнений приняло ложное утверждение одного из своих лидеров и, насколько известно, до сих пор никак на него не отреагировало.


Но ложь стала нормой и по мелким поводам, стала элементом сознания элиты обществоведов. На передаче «Времена» В. Познера 25.01.2004 г. выступил А.Н.Яковлев, представленный как «действительный член РАН по Отделению экономики». Он сказал: «Фактически Ленин приостановил движение России. Если мы вспомним, историки это знают, при Столыпине Россия в два раза увеличила производство, урожай собирала Россия равный совокупному урожаю Канады, США и Аргентины».
Идейная позиция А.Н. Яковлева – его сугубо личное дело. Однако выступая как академик-экономист, представитель РАН, он не имеет права прибегать к заведомой лжи. Экономические результаты реформы Столыпина изучены досконально. За 1906-1910 гг. по сравнению с 1901-1905 гг. посевные площади во всей России возросли всего на 4,8%. За это время производство ржи уменьшилось на 9,9%, пшеницы выросло на 0,1%, овса на 2,1% и лишь ячменя выросло на 19,6%. Но в 1911 г. был неурожай и голод. Самый высокий урожай зерновых до революции был собран в 1913 г. – урожай пшеницы в 1913 г. был в два раза выше, чем в 1911 г. и на 38,5% выше, чем средний урожай за 1906-1911 гг.
В том самом урожайном году было собрано зерна (в сумме по главным культурам – пшенице, ржи, ячменю, овсу и кукурузе): в России – 5,3 млрд. пудов; в США – 6,4 млрд. пудов; в США, Канаде и Аргентине вместе – 7,9 млрд. пудов. Российская империя уступала даже одним США. А на душу населения в России в 1913 году было собрано 30,3 пуда зерна, в США 64,3 пуда, в Аргентине 87,4 пуда, в Канаде 121 пуд.
[В той передаче я сидел за столом напротив А.Н. Яковлева, и он много наговорил очевидной неправды, мне было не по себе. Когда это видишь на экране, как-то не так действует. Мы с историком И.В. Пыхаловым перепроверили данные и написали открытое письмо президенту РАН: разве не должна Академия следить за соблюдением ее академиками элементарных норм научной этики? Ответ был туманный: мол, и академики имеют право на свое мнение. Это симптом тяжелой болезни нашей науки.]
Поразительно, но сознательный обман общества интеллектуалами реформы даже после 1990-х годов, при виде массовых страданий обманутых людей, не вызывал в их профессиональной среде никакого осуждения. Напротив, его оценивали как эффективный. На круглом столе в «Независимой газете» 17 мая 2000 г. В. Третьяков, главный редактор газеты, так отозвался о ловкости Е. Гайдара: «Представьте, если бы Гайдар пришел к Ельцину и сказал: будем вводить реформы, и через десять лет все будет хорошо – не так, как требовал Ельцин, – успех через полгода, а через 10 лет. И будет гиперинфляция процентов 1000-2000... Если бы он так сделал, Ельцин бы тут же ударил его кулаком по голове, и Гайдар не стал бы премьер-министром. Поэтому Гайдар на всякий случай сказал: инфляция составит 50%, и к концу года все будет нормально. Я предполагаю, что Гайдар как эксперт был тогда достаточно грамотен, но не говорил правду из идеологических соображений, потому что считал, что нужен капитализм, а это зависит от Ельцина, ему надо сказать то, что он хочет услышать, а дальше пойдет, и уже ничего нельзя будет сделать».
Вдумайтесь в эту конструкцию! Человек сознательно лжет «из идеологических соображений», причем своей ложью прикрывает не благо, а губительные для страны изменения, но в элитарном кружке, который обсуждает вопрос «Чем больно наше экспертное сообщество?», это называют не преступным должностным подлогом, а «грамотный эксперт». В этом-то и есть ответ на вопрос о болезни – ни В. Третьяков, ни собравшиеся эксперты «реформаторов» не видели во лжи Гайдара ничего зазорного или патологического, они ее считали законным атрибутом «грамотного эксперта». Кстати, В. Третьяков как будто не видел абсурдности своего критерия: «успех через полгода» это ложь, а «успех через 10 лет» был бы правдой. Ведь десять лет уже прошли! Неужели не было видно, что в настоящую катастрофу мы только-только втягиваемся? Десять лет реформы мы протянули на ресурсах старой советской системы, но теперь-то они подходили к концу, и если бы не быстрый рост цен на нефть, пришлось бы очень туго. В чем же видит В. Третьяков «честность» Гайдара, назови он дату «успеха» 2000 г.?
Разновидностью лжи надо считать демонстративный иррационализм, грубое искажение логики рассуждений – «эффективный» прием, поскольку, как показали исследования, значительная часть аудитории воспринимает вывод, опуская логические выкладки…
Во многих случаях логика рассуждений нарушается гротескным, грубым преувеличением исходных тезисов, которое нарушает рациональность последующих шагов. «Иного не дано», «Так жить нельзя», «Конституционный порядок в Чечне должен быть установлен любой ценой»! Вдумались бы в смысл этих тоталитарных утверждений! Ведь они определили сам тип мыслительного аппарата элиты последних двадцати пяти лет. Но они же иррациональны. Как это любой ценой? Как это иного не дано?
Конечно, это сильно действовало на массовое сознание – ведь всех этих людей нам представляли как цвет интеллектуальной элиты. А.С. Ципко, ставший известным автором, заявляет: «Не было в истоpии человечества более патологической ситуации для человека, занимающегося умственным тpудом, чем у советской интеллигенции. Судите сами. Заниматься умственным тpудом и не обладать ни одним условием, необходимым для постижения истины” [67]. Представляете, в СССР люди не обладали ни одним условием для постижения истины. Ни одним! Не имели ни глаз, ни слуха, ни языка, ни безмена. Как же они вообще могли жить, не говоря уж о том, чтобы в космос Гагарина снарядить? И подобные суждения с нарушенной логикой и несовместимые со здравым смыслом, мощным потоком полоскали умы людей.
В другом месте А.С. Ципко пишет: «Все прогнозы о грядущей социал-демократизации Восточной Европы не оправдали себя. Все эти страны идут от коммунизма к неоконсерватизму, неолиберализму, минуя социал-демократию. Тут есть своя логика. Когда приходится начинать сначала, а иногда и с нуля, то, конечно же, лучше идти от более старых, проверенных веками ценностей и принципов» [66].
Зачем профессор наворотил бессмыслицы? Трудно это объяснить глупостью, временным помрачением рассудка или низким уровнем редакторов газеты. Поток таких суждений – это создание «демократии шума», целенаправленная деградация информационного пространства с целью лишить общество способности совместного осмысления реальности.
Что значит, например, что Польша в 1989 г. «начала сначала, а то и с нуля»? И почему неолиберализм, возникший в конце 60-х годов ХХ века, «проверен веками»? Уж если ты желаешь чего-нибудь старинного, то надо было бы брать за образец первобытно-общинный строй, он проверен двумястами веков. Или уж на худой конец рабство – тоже веков десять его проверяли. При первом прочтении подумаешь: да учился ли А. Ципко в средней школе? А потом вспоминаешь – человек на службе. Так они и завели нас, слепых, в яму, сами притворяясь слепыми.
Другая важная особенность мышления идеологов реформ – игнорирование реальных свойств и специфики реформируемого объекта. Конкретно, речь шла о России (СССР) конца ХХ века. Это странное для обществоведов, называвших себя материалистами, свойство, возможно, было просто приемом манипуляции сознанием аудитории, сбить людей с толку. Это было бы самым простым объяснением, но этот их провал в иррациональность казался уж очень искренним.
Старое утверждение гласит, что «искусство управлять является разумным при условии, что оно соблюдает природу того, что управляется». Эта мысль считается настолько очевидной, что М. Фуко называет ее пошлостью.
Но вот, на лекции 29 апреля 2004 года один из разработчиков доктрины реформы, Симон Кордонский, во время перестройки молодой сотрудник академика Т.И. Заславской, излагает историю работы над доктриной: «В 1983 году в экспедицию в сельском районе Алтайского края, которую возглавляла Татьяна Ивановна Заславская, приехали Петя Авен и Слава Широнин. Они до этого очень много занимались Югославией, США и успешными экономическими реформами стран с переходной экономикой, но погружение в реальность обыденной сибирской жизни оказалось для них открытием... Авен и Широнин были настолько вдохновлены теми впечатлениями, которые они получили в результате поездки, что приехали в Москву и рассказали об этом на семинаре в Институте системных исследований, где тогда работал Егор Гайдар.
На семинаре в “Змеиной горке” в Питере в 1985 году, собственно, все и познакомились: большая часть как ушедших, так и еще действующих политиков и экономистов… В 1988 году, в клубе “Строитель” у нас произошло первое всеобщее заседание диссидентов, после которого было принято решение о создании газеты “КоммерсантЪ”, кооператива “Факт” и многих других организаций».
Как же он характеризует сегодня всех этих «ушедших и еще действующих политиков и экономистов»? Он выделяет главную черту ее авторов: «Мое глубокое убеждение состоит в том, что основной посыл реформаторства – то, что для реформатора не имеет значения реальное состояние объекта реформирования. Его интересует только то состояние, к которому объект придет в результате реформирования. Отсутствие интереса к реальности было характерно для всех поколений реформаторов, начиная с 1980-х годов до сегодняшнего времени... Что нас может заставить принять то, что отечественная реальность – вполне полноценна, масштабна, очень развита, пока не знаю» [62].
Для человека с реалистическим сознанием это признание покажется чудовищным. Такая безответственность не укладывается в голове, но это говорится без всякого волнения, без попытки как-то объяснить такую интеллектуальную аномалию.
Присутствовавший на лекции Глеб Павловский, который занимался разработкой реформ в плане политики, добавляет: «Лет 15 назад, при начале нашего общественного движения, имела место неформальная конвенция. Конвенция о том, что знания о реальности не важны для какого-то ни было политического или общественного действия. Действительно, эта конвенция состоялась, и реформаторы действовали внутри нее, как часть ее. С моей точки зрения, утверждения докладчика можно интерпретировать так, что собственно реформаторы были людьми, которые согласились действовать, не имея никаких представлений о реальности, но при наличии инструментов для преобразования, изменения того, что есть, особенно в направлении своих мечтательных предположений. Эти люди делали то, что они делали, и погрузили остальных в ситуацию выживания.
Пример этих реформ это то, что происходило в правовой сфере, где либерализация процессуального законодательства конца 80-х, начала 90-х годов привела к тому, что условия населения в лагерях стали пыточными, каковыми они не были при Советской власти. Они и продолжают ими быть, это продолжает усугубляться, там существует отдельная социальная реальность, которая совершенно не описывается современными правозащитниками».
Эти слова надо понимать так, что и сам Павловский участвовал в выработке и заключении этой «неформальной конвенции», которой следовали реформаторы. Но разве положение изменилось, разве эта конвенция отменена? Разве бесстрастная констатация заменяет рефлексию и поиск путей к исправлению патологии? Ни в коей мере. Павловский продолжает уже о нынешних политиках у власти: «Они уклоняются и развивают очень изощренные технологии, в том числе исследовательские, политические, научные, общественные технологии вытеснения любого реального знания... Это... питает энергетикой наш политический и государственный процесс, – уход от знания реальности, отказ, агрессивное сопротивление знанию чего бы то ни было о стране, в которой мы живем».
И вот, люди с таким мышлением были востребованы как интеллектуальное сообщество, взявшееся планировать переделку всей жизни страны. И они были ведь поддержаны наиболее влиятельной частью интеллигенции! Да и сейчас пользуются уважением и престижем, читают лекции…
После той лекции Кордонского была дискуссия, и вот красноречивые ответы этого идеолога реформ В.В.Путина. Он высказал странную мысль, что «реформ не было» – так, шалости. Его и спрашивают об одной из шалостей Гайдара:
«Рогов. Реформ не было, а отпуск цен был. Это был благотворный шаг?
Кордонский. А хрен его знает.
Рогов. Давайте согласимся, что отпуск цен благотворно…
Кордонский. Не благотворно, понимаешь? Голодуха была. Что значит благотворно? Другого выхода не было».
Представьте: одного из соавторов доктрины реформ через 12 лет после либерализации цен спрашивают, какова нынешняя оценка этого шага, и он отвечает: «А хрен его знает». Да это просто распад рациональности и норм интеллектуальной совести. Ведь речь идет о шаге, который привел к социальной катастрофе, последствия его хорошо известны, неужели не нашлось других слов!
Дальше – больше. Референт президента не может не знать, что в 1991 г. никакой «голодухи», которая якобы заставила отпустить цены, в стране не было, а именно после отпуска цен голодуха возникла – и в конце 1992 г. более половины женщин РСФСР получали в рационе белка меньше физиологического минимума. Изменение типа питания после отпуска цен дотошно зафиксировано в официальном докладе о состоянии здоровья населения России.
Но Кордонский вовсе не лжет, он просто не обращает внимания на реальность, она для него несущественна – он следует конвенции, о которой сказал Павловский. Однако ведь даже и в этом он нелогичен. Допустим, была голодуха – почему же «другого выхода не было», кроме как отпустить цены и сделать многие продукты недоступными для половины населения? Он не слышал, что в 1918 г. при голодухе ввели уравнительные пайки? Ему родители не рассказали, что с 1941 по 1947 г. в стране существовала карточная система, которая предотвратила голодуху в гораздо более трудных условиях? Совершенно очевидно, что «другие выходы» были и ответ Кордонского иррационален, неразумен. Иного не дано! Какое сужение сознания – или наглая ложь.
Экономист В. Найшуль, также считающий себя теоретиком реформы, признает в 2004 году: «Проблема, которая до сих пор не решена, – это неспособность связать реформы с традициями России. Неспособность в 85-м году, неспособность в 91-м, неспособность в 2000-м и неспособность в 2004 году – неспособность у этой группы [авторов доктрины реформ] и неспособность у страны в целом. Никто не представляет себе, как сшить эти две вещи... То, что можно сделать на голом месте, получается. Там, где требуются культура и традиция, эти реформы не работают. Скажем, начиная от наукоемких отраслей и банковского сектора, кончая государственным устройством, судебной и армейской реформой. Список можно продолжить» [63].
Найшуль вскользь высказал важный тезис реформаторов: «То, что можно сделать на голом месте, получается. Там, где требуются культура и традиция, эти реформы не работают».
Вопрос: где в России реформаторы нашли «голое место»? Что означает это понятие? Какая часть бытия России не обладает «культурой и традицией»? Найшуль использовал применительно к российской реформе понятие, применяемое колонизаторами в отношении земельных угодий аборигенов. Теперь принцип res nullius фигурирует в языке теоретика реформы в России.
[Голландский юрист Гроций в трактате «О праве войны и мира» (1625) определил, по какому праву колонизаторы могут отнимать землю у местного населения. Он выводил его из принципа римского права res nullius (принцип «пустой вещи» или «голого места»), который гласил, что невозделанная земля есть «пустая вещь» и переходит в собственность того, кто готов ее использовать. Этот принцип стал общим основанием для захвата земель европейскими колонизаторами, и уже в ХIХ веке земельные угодья в Африке, Полинезии и Австралии были присвоены практически полностью, а в Азии – на 57%.]
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 15:59:10

С.Кара-Мурза. Кусочек 6. Ненависть к стране, в которой эти люди выросли,поражает

http://sg-karamurza.livejournal.com/146142.html

С.Кара-Мурза

Кусочек 6.

Скоро наладят сайт и можно будет выкладывать тексты

Ненависть к стране, в которой эти люди выросли и вошли в элиту образованного слоя, поражает. Ведь эта ненависть неизбежно распространяется и на те старшие поколения, которые эту страну «полуживую вынянчили» и отстояли в тяжелейшей войне. И какая деформация сознания! Неужели все это – маска, и она оправдывается выгодным контрактом?
О.И. Шкаратан и В.В. Радаев пишут об СССР (еще в 1990 году): «Большинство спорящих сложившуюся систему общественных отношений, существующие порядки называют казарменным, феодальным социализмом. Подав¬ляющее большинство авторов тем не менее признает, что то ужасное общество, с кровавыми деспотическими порядками, миллионами жертв в мирные годы, невиданной нормой эксплуатации рабочих и крестьян, — все же общество социалистическое, хотя и деформированное, с отклонениями от некоей нормы. … Наш подход заключается в другом: мы стремимся дать объективный анализ сложившегося особого, самостоятельного способа производства» [29].
Какой может быть «объективный анализ», если аналитик говорит на таком языке! Ведь язык – главное средство познания, мы «мыслим понятиями». Эта растиражированная статья О.И. Шкаратана и В.В. Радаева – призыв к свержению советского строя. Ну и какой строй они дали людям взамен?

Поношение советского жизнеустройства обществоведами, близкими к власти, носило характер психоза. Они уже не соображали, какие глупости пишут. Вот, А. Мигранян (в статье «Долгая дорога к Европейскому дому»): «Разрушая все органические связи, отчуждая всех от собственности и власти, данный режим... Вот почему никогда в истории не было такого бессилия отдельного человека перед властью». В одном абзаце утверждается, что советский режим всех отчуждал от собственности и власти, а в другом абзаце – что при советском строе был многомиллионный класс бюрократии, который имел собственность и власть. Далее говорится, что не было во всей истории, включая правление царя Ирода и Пол Пота, большего бесправия, чем в СССР вплоть до прихода демократов. Человек явно не может связать концы с концами – расщепленное сознание.
[В этой стае кукушка хвалит петуха. А.С. Ципко пишет об этой статье: «Предложенный Миграняном анализ сталинского тоталитаризма проделан блестяще, маленький параграф “Тупик тоталитаризма” из статьи “Долгая дорога к Европейскому дому” и сейчас достоин восхищения. Тут и жесткая мысль, и пафос разоблачения сталинизма, и тонкие жизненные наблюдения».]
Антисоветская революция, идеологами которой стали виднейшие представители элиты обществоведов, привела к победе меньшинства. Спустя 20 лет после начала перестройки в РФ было проведено большое исследование «Перестройка глазами россиян: 20 лет спустя». В общество влилась большая когорта тех, кому довелось наблюдать перестройку в детском возрасте и повзрослеть, уже не зная советского строя. Они приняли постсоветскую жизнь как данность и относятся к ней лояльно. И, тем не менее, вывод исследователей таков: «После 1988 г. число поддерживающих идеи и практику перестройки сократилось почти в два раза – до 25%, а число противников выросло до 67%. И сегодня доля россиян, позитивно оценивающих перестройку, хотя и несколько возросла и составляет 28%, тем не менее, большинство населения оценивает свое отношение к ней как негативное (63%).
Наибольшую поддержку, как и 10 лет назад, получила точка зрения о том, что перестройка не должна была выходить за рамки заявленных первоначально целей, определенных как обновление и демократизация социализма. Причем доля тех, кто так считает, за последнее десятилетие возросла с 27% до 33%. Стоит отметить, что суммарная доля тех, кто считает, что перестройку следовало проводить, не разрушая социалистического строя, и тех, кто считает, что перестройку вообще не следовало начинать, – это, условно говоря, сторонники социализма в “горбачевском” и в “брежневском” вариантах – составляет 54%. Объединив же условно говоря, “демократов-западников” и “либералов-авторитаристов”, т. е. тех, кто сегодня является сторонником несоциалистического пути развития страны, мы получим цифру 30%. Другими словами, доли сторонников перестройки советского общества на социалистических и несоциалистических началах соотносятся сегодня в России как 1,8:1,0» [32].
29 декабря 2012 года исполнилось 90 лет подписанию Договора об образовании СССР. Перед этим ВЦИОМ провел всероссийский опрос граждан об их отношении к роспуску СССР. Сожалеют об этом 56% опрошенных, но это в среднем. Среди людей старше 45 лет, то есть, поживших при советском строе в сознательном возрасте, сожалеют 70-83%. Вот какая часть граждан, которым в 1991 г. было 24 и более лет, не поддалась антисоветской пропаганде во время перестройки. ВЦИОМ подчеркивает, что, независимо от возраста, о роспуске СССР сожалеют 72% граждан «с низким уровнем образования» и 75% «не пользующихся интернетом». «Не жалеют о распаде СССР 33% опрошенных (десять лет назад — 27%). В основном это молодежь (54%), люди с высшим образованием (37%) и активные интернет-пользователи (43%)», — говорится в отчете ВЦИОМ [33].
[Сами идеологи перестройки даже сейчас неспособны высказаться без демагогии. Так, в докладе Горбачев-фонда «Перестройка: 20 лет спустя» (2005) сказано: «До 70-80% россиян в той или иной мере разделяют и поддерживают базовые демократические ценности, привнесенные в нашу жизнь перестройкой» [25]. Эта фраза фальшива – все люди на земле «в той или иной мере разделяют демократические ценности». Речь же идет не об этом, а о конкретных результатах, «привнесенных в нашу жизнь перестройкой».]
Ясно, где прошли линии раскола.
Таким образом, в финале перестройки вовсе не произошло, как утверждали ее идеологи, «свержения советского строя народом». Произошла номенклатурно-криминальная «революция сверху» с дезориентацией населения уважаемыми академиками и профессорами. Даже в 1991 г., на пике перестроечной пропаганды, антисоветизм не был принят большинством.
В информационной подготовке политических акций по развалу СССР как многонационального государства принял участие цвет либерально-демократической части обществоведов. Сразу после ликвидации СССР многие номенклатурные гуманитарии стали откровенно излагать свои антисоветские представления, которые до этого распространяли полулегально. Вот, историк и зав. сектором Института востоковедения АН СССР А. Празаускас пишет: «СССР силой и посредством тотального контроля удерживал вместе разноплеменной мир, своеобразный евразийский паноптикум народов, не имевших между собой ничего общего, кроме родовых свойств Homo sapiens и искусственно созданных бедствий» [35].
Вот еще несколько кратких утверждений из огромного потока программных сообщений в широком диапазоне авторов. Историк Юрий Афанасьев: «СССР не является ни страной, ни государством… СССР как страна не имеет будущего». Советник президента Галина Старовойтова: «Советский Союз – последняя империя, которую охватил всемирный процесс деколонизации, идущий с конца II мировой войны... Не следует забывать, что наше государство развивалось искусственно и было основано на насилии». Историк М. Гефтер говорил в Фонде Аденауэра об СССР, «этом космополитическом монстре», что «связь, насквозь проникнутая историческим насилием, была обречена» и Беловежский вердикт, мол, был закономерным.
Перестройка стравила народы! Депутат А. Нуйкин вспоминает в связи с войной в Нагорном Карабахе: «Как политик и публицист, я еще совсем недавно поддерживал каждую акцию, которая подрывала имперскую власть. Поэтому мы поддерживали все, что расшатывало ее. А без подключения очень мощных национальных рычагов ее было не свалить, эту махину» [36]. Возбуждая агрессивную этничность как таран против СССР, антисоветская интеллигенция заведомо жертвовала демократическим проектом – она открывала путь этнократическим режимам.
[«В первую десятку перестроечных публицистов 1988 года входили Н. Шмелев, А. Нуйкин, Ю. Карякин, Г. Попов, Ю. Черниченко, А. Ваксберг, В. Селюнин, Ф. Бурлацкий, А. Стреляный, О. Лацис» [38].]
Видные обществоведы участвовали непосредственно и в политических действиях. Так, в июне 1987 г. Европарламент учредил «День памяти жертв геноцида в Армении». Началась череда торжественных церемоний в Ереване, в которых ненависть к туркам переносилась на соседей-азербайджанцев, которых называли не иначе, как «турками». Готовился кровавый конфликт – самое сильное средство разрушения межнациональных отношений.
Генерал-майор КГБ В.С. Широнин, направленный в зону конфликта, пишет: «Первый сигнал к волнениям в Карабахе поступил к нам “из-за бугра”. Академик Абел Аганбегян в середине ноября 1987 года во время приема, устроенного в его честь Армянским институтом Франции и Ассоциацией армянских ветеранов, выразил желание узнать о том, что Карабах стал армянским. Кроме того, в Москве широко распространились слухи о том, что Аганбегян сослался на свою беседу с Горбачевым, в которой всемогущий генсек ЦК КПСС якобы сказал, что Карабах будет передан Армении. Поразительно, несмотря на этот чрезвычайно устойчивый слух, ни тогда, ни позже, даже в разгар карабахской войны, Горбачев ни прямо, ни косвенно его не опроверг...
Заявление Абела Аганбегяна мгновенно стало центральной темой для многих зарубежных армянских газет и журналов, для радиостанции “Айб” в Париже, а также армянских редакций радио “Свобода”, “Голос Америки” и других… В результате прозвучавший в далеком Париже призыв к беззаконию стал по сути началом карабахского конфликта» [37].
От Artur
К Мак (06.02.2013 15:59:10)
Дата 13.03.2013 02:56:20

Лики Химеры


> Ненависть к стране, в которой эти люди выросли и вошли в элиту образованного слоя, поражает. Ведь эта ненависть неизбежно распространяется и на те старшие поколения, которые эту страну «полуживую вынянчили» и отстояли в тяжелейшей войне. И какая деформация сознания! Неужели все это – маска, и она оправдывается выгодным контрактом?

это проявления Химеры

>Видные обществоведы участвовали непосредственно и в политических действиях. Так, в июне 1987 г. Европарламент учредил «День памяти жертв геноцида в Армении». Началась череда торжественных церемоний в Ереване, в которых ненависть к туркам переносилась на соседей-азербайджанцев, которых называли не иначе, как «турками». Готовился кровавый конфликт – самое сильное средство разрушения межнациональных отношений.
>Генерал-майор КГБ В.С. Широнин, направленный в зону конфликта, пишет: «Первый сигнал к волнениям в Карабахе поступил к нам “из-за бугра”. Академик Абел Аганбегян в середине ноября 1987 года во время приема, устроенного в его честь Армянским институтом Франции и Ассоциацией армянских ветеранов, выразил желание узнать о том, что Карабах стал армянским. Кроме того, в Москве широко распространились слухи о том, что Аганбегян сослался на свою беседу с Горбачевым, в которой всемогущий генсек ЦК КПСС якобы сказал, что Карабах будет передан Армении. Поразительно, несмотря на этот чрезвычайно устойчивый слух, ни тогда, ни позже, даже в разгар карабахской войны, Горбачев ни прямо, ни косвенно его не опроверг...
>Заявление Абела Аганбегяна мгновенно стало центральной темой для многих зарубежных армянских газет и журналов, для радиостанции “Айб” в Париже, а также армянских редакций радио “Свобода”, “Голос Америки” и других… В результате прозвучавший в далеком Париже призыв к беззаконию стал по сути началом карабахского конфликта» [37].

Благодаря фильму про Сталина, стало ясно, что уже даже для НТВ не являются секретом армяно-азербайджанские столкновения в начале 20 века в Баку, а СГКМ, такое ощущение, что считает, что карабахские столкновения организовал Аганбегян, Зорий Балаян и Сильва Капутикян

До революции термина Азербайджан, в применении к территории, которую занимает ныне РА, не было, а народ называли кавказскими татарами. Неужели для армян, имеющих более чем тысячелетний опыт отношений с различными тюркоязычными народами было как 2х2 принять советское название этого населения как азербайджанец, перечёркивая свой означенный исторический опыт ?


PS. Карабахский конфликт использовали для развала СССР, но потому, что хорошо знали истинную силу армяно-азербайджанских противоречий. Однако подбор фактов и их трактовка у меня, как у армянина, вызывает нечто, чем то напоминающее дежавю по освещению этого конфликта советской прессой.
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 15:55:11

С.Кара-Мурза. Кусочек 5. Хроника объявленной катастрофы (с сокращениями)

http://sg-karamurza.livejournal.com/145736.html

С.Кара-Мурза
Кусочек 5 (с сокращениями)

Хроника объявленной катастрофы

В 1987 г., когда программа переделки советского государства вступила в решающую стадию, М.С. Горбачев дал определение программы как революции: «Перестройка — многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка — это революция.
Думается, у нас были все основания заявить на январском Пленуме 1987 года: по глубинной сути, по большевистской дерзости, по гуманистической социальной направленности нынешний курс является прямым продолжением великих свершений, начатых ленинской партией в Октябрьские дни 1917 года» [31, с. 46-47].
[А.Н. Яковлев дает такое определение: «Мартовско-апрельская демократическая революция [1985 г.] была революцией по содержанию, но эволюцией по форме»].

Из ведущих обществоведов Т.И. Заславская первая гласно определила перестройку как революцию, то есть, как смену политической и социальной системы. Это был поворотный пункт в перестройке. В книге-манифесте «Иного не дано» (1988) она пишет: «С точки зрения ожидающих решения задач предстоящее преобразование общественных отношений действительно трудно назвать иначе, как относительно бескровной и мирной (хотя в Сумгаите кровь пролилась) социальной революцией. Речь, следовательно, идет о разработке стратегии управления не обычным, пусть сложным, эволюционным процессом, а революцией, в корне меняющей основные общественно-политические структуры, ведущей к резкому перераспределению власти, прав, обязанностей и свобод между классами, слоями и группами... Спрашивается, возможно ли революционное преобразование общества без существенного обострения в нем социальной борьбы? Конечно, нет... Этого не надо бояться тем, кто не боится самого слова революция» [22].
Подумайте: главный социолог страны и советник генсека КПСС объявляет, что власть погружает страну в революцию, что не надо бояться самого слова революция, что будут «резкое перераспределение власти, прав, обязанностей и свобод между классами, слоями и группами» и «обострение социальной борьбы» – и ни слова о том, какие антагонистические противоречия делают неизбежной такую катастрофу. Какие классовые интересы столкнулись в середине 80-х годов в стране, где были устранены массовая бедность и безработица, преодолена социальная вражда, вызванная резким расслоением по доступу к главным жизненным благам? В чью пользу произойдет «резкое перераспределение» всего? Безответственность такого доктринерства просто потрясает. Все нормы научного дискурса отброшены! И никакого беспокойства в сообществе социологов.
Как же характеризует советский общественный строй главный социолог СССР? Как социальную систему «империи зла»! По сравнению с крамольным докладом 1983 г., распространенным самиздатом, идеологический поворот на 180°. Советский строй предлагается заменить «социальным капитализмом» (что означает этот эвфемизм, все прекрасно знают). Не может быть такого поворота в науке, это – поведение идеологического работника.
В марте 1990 г. Т.И. Заславская представила в АН СССР программный доклад, который стал подведением итогов перестройки в оценке ведущего социолога, непосредственно отвечавшего за ее «научное сопровождение». В нем говорится: «Политически советское общество было и остается тоталитарным... Социально советское общество резко поляризовано. Полюса его социальной структуры образуют высший и низший классы, разделенные социальной прослойкой…
Нижний полюс советского общества образует класс наемных работников государства, охватывающий рабочих, колхозников и массовые группы интеллигенции. Границы этого класса в значительной степени совпадают с часто используемым газетным клише “трудящиеся”. С моей точки зрения, “трудящиеся” составляют единый класс, отличительными особенностями которого служат практическое отсутствие собственности и крайняя ограниченность социально-политических прав. Положение этого класса характеризуется скученностью в коммунальных квартирах или собственных домах без удобств, низкими доходами, ограниченной структурой потребления, неблагоприятными экологическими условиями жизнедеятельности, низким уровнем медицинского обслуживания и социальной защиты...
Сотни миллионов обездоленных, полностью зависимых от государства представителей этого класса пролетаризированы, десятки миллионов — люмпенизированы, т.е. отчуждены не только от средств производства, но и от собственной истории, культуры, национальных и общечеловеческих ценностей...
Главное социальное отношение советского общества на протяжении десятилетий заключалось в экономической эксплуатации и политическом подавлении трудящихся партийно-государственной номенклатурой. Возникшее в начале 30-х годов и резко углубившееся к 80-м социальное противостояние этих классов носило и носит антагонистический характер…
Больное, прогнившее, резко дифференцированное общество предполагалось сделать здоровым и социально справедливым. Но идея социального возрождения могла сплотить только прогрессивные силы, заинтересованные в оздоровлении общества… Советскому обществу предстоит пройти через серьезные трудности, которые представляют своеобразную “плату” за приобщение к общечеловеческим ценностям...
Единственно разумной политикой является последовательный демонтаж тоталитарной государственно-монополитической системы в целях ее замены более эффективной системой “социального капитализма”, сочетающего частную собственность с демократической формой политического правления и надежными социальными гарантиями для трудящихся. … Такое развитие советского общества надо рассматривать как переход от самого негуманного и антисоциалистического капитализма в мире к значительно более цивилизованному, гуманному и “социализированному” капитализму» [24].
В этом докладе даны квалификации советскому строю – не в период сталинизма, а на конец 1980-х годов, – которые прямо обязывали каждого «честного человека» начать непримиримую борьбу против СССР. Сказано, что «политически советское общество (больное, прогнившее) остается тоталитарным». Следовательно, демократизации оно не поддается, политическую систему надо менять. «Социальное противостояние классов носит антагонистический характер», – значит, общественный диалог и компромиссы невозможны, «демонтаж тоталитарной государственно-монополистической системы» является «единственно разумной политикой». Советская система – «самый негуманный и антисоциалистический капитализм в мире», и ее надо заменить «цивилизованным капитализмом».
Этот доклад не отвечает нормам научного текста еще и потому, что его тезисы аргументы радикально противоречат логике. В докладе, в частности, сказано: «Демократическая перестройка, происходящая в нашей стране, была задумана как реформа “сверху”, но на практике переросла в революцию ”снизу”, поддержанную многомиллионными массами…
Летом 1990 года мы спросили своих респондентов о том, каковы, по их мнению, главные результаты пяти лет перестройки общественных отношений. Наибольшее число голосов получили ответы: “потеря уверенности в завтрашнем дне” — 43%, “кризис национальных отношений” — 37%, “хаос и неразбериха в управлении страной” — 29%, “углубление экономического кризиса” — 28%...
Чтобы выяснить, как большинство людей оценивают влияние перестройки на собственную жизнь, был задан вопрос: “Стала ли Ваша жизнь после того, как в 1985 г. к руководству пришел М.С. Горбачев, лучше, хуже или не изменилась?”. 7% ответили, что их жизнь улучшилась, 22% – не изменилась, у 57% стала хуже, 14% затруднились ответить… Дальнейшее нарастание экономических трудностей и политической напряженности предсказывали 63 и 59%.
Общественное мнение чутко улавливает тенденцию к усилению социального расслоения: ее отмечают 59–63% опрошенных. Почти 60% уверены, что в дальнейшем различия в уровне жизни богатых и бедных будут расти. Когда же мы попытались выяснить, кто имеет наибольшие шансы повысить свои доходы, то на первые места вышли ответы: “богаче станут только те, кто живет нечестным трудом” (46%), “получать больше станут те, кто сумеет пристроиться на хорошую работу” (43%), “богатые станут жить богаче, а бедные — беднее” (41%)... Только 2–3% опрошенных верят, что от перемен в экономике выиграют рабочие, крестьяне и интеллигенция» [24].
Идеолог «демократической» перестройки утверждает, что перестройка якобы «переросла в революцию ”снизу”, поддержанную многомиллионными массами». Но ведь по приведенным самой Т.И. Заславской данным большинство опрошенных оценивали перестройку как бедствие, которое будет лишь углубляться в ходе начатой реформы. Какая может быть «революция снизу», когда «только 2–3% опрошенных верят, что от перемен в экономике выиграют рабочие, крестьяне и интеллигенция»! О чем думали академики-обществоведы, слушавшие этот доклад в Президиуме АН СССР? И как можно было не заметить крайнего антидемократизма принципиальных положений этого доклада?
Называть перестройку «революцией многомиллионных масс» – это новояз в стиле Оруэлла. В большом докладе Горбачев-фонда по поводу юбилея 2005 года говорится о «группе поддержки» перестройки: «Новое руководство могло рассчитывать на относительно устойчивую поддержку двух групп отечественной бюрократии. Одна из них – партийные интеллектуалы, чьи взгляды сформировались под сильным влиянием хрущевской “оттепели”. В идеологическом плане они тяготели к “социализму с человеческим лицом” — концепции, отчасти навеянной идеями конвергенции капитализма и социализма. Для них перестройка означала уникальную возможность продолжить позитивные изменения, начатые в годы правления Н. Хрущева и прерванные рецидивом сталинизма в период брежневского застоя. К другой группе принадлежали “технократы” – управленцы советской экономики, которые трезво оценивали ее реальное состояние» [25].
Что же касается народных масс, оказывается, именно они и не дали Горбачеву насадить социализм с человеческим лицом. Авторы доклада жалуются: «Реформаторы и интеллектуальная элита Советского Союза оказались неподготовленными к проявлениям националистических предрассудков, раскола, вражды. Как известно, российский народный анархизм — всегда оборотная сторона модели народного же государственничества. Бунтарский, антигосударственный пафос преднамеренно подогревался некоторыми элитными группировками».
Вот еще выдержка из доклада Т.И. Заславской, которая характеризует установки массового сознания: «В конце сентября 1990 г. ВЦИОМ провел опрос общественного мнения об исторической необходимости и итогах Великой Октябрьской революции… Анализ полученных данных позволил выделить четыре типа социально-политических позиций. Два первых типа характерны для 40–50% взрослого населения страны. Они объединяют людей, считающих: что большевики должны были взять власть (52%); что Октябрьская революция выражала реальную волю народов страны (39%); что она открыла новую эру в ее истории, дала толчок ее социальному и экономическому развитию (45%).
Респонденты второго типа, составляющие 25–30%, придерживаются несколько иных позиций. Признавая историческую необходимость революции, они осуждают многие действия большевиков. … Третья позиция отличается от второй перерастанием критицизма в принципиальное неприятие идей Октябрьской революции. Люди, разделяющие эту позицию, считают, что захват власти большевиками не был исторически необходим (28%)… Прямые сторонники перехода страны с социалистического пути на капиталистический составили около 10%...
В сентябрьском опросе 1990 г. был использован другой вариант того же вопроса: “Каким курсом должен следовать СССР в будущем?”. За “отказ от социализма и переход к капитализму” здесь высказались 8%, за “социал-демократию североевропейского типа, сочетающую черты социализма и капитализма” — 30%...
Общий вывод заключается в том, что значительная часть советских людей считает избранный нашим обществом исторический путь ошибочным... Есть основания ожидать, что по мере развития рынка и формирования слоя предпринимателей социальный конфликт между ними и основной массой трудящихся будет обостряться» [24].
Какая лукавая логика! Половина опрошенных явно поддерживает не просто социализм конца 80-х годов, а и большевиков, а за «отказ от социализма и переход к капитализму» – всего 8%. И это академик называет «значительная часть советских людей считает избранный нашим обществом исторический путь ошибочным».
В десятую годовщину начала перестройки, в конце 1995 года на международном форуме «Россия в поисках будущего» Т.И. Заславская опять делает главный, программный доклад. Она, в частности, сказала об оценке респондентов: «На прямой вопрос о том, как, по их мнению, в целом идут дела в России, только 10% выбирают ответ, что “дела идут в правильном направлении”, в то время как по мнению 2/3, “события ведут нас в тупик”. Именно те же 2/3 россиян при возможности выбора предпочли бы вернуться в доперестроечное время, в то время как жить как сейчас предпочел бы один из шести» [26].
Вот интегральная оценка перестройки и реформы на тот момент – 2/3 россиян при возможности выбора предпочли бы вернуться в доперестроечное время. И это при том, что выросло новое поколение, уже адаптированное к условиям, заданным перестройкой.
В 2002 году Т.И. Заславская скорректировала свои утверждения и объяснила провал перестройки, на мой взгляд, неубедительно и нелогично – не вяжется ее объяснение с реальностью, все существенные тезисы неверны. Она заявила: «Демократические силы общества, едва освободившегося от тоталитаризма, были слабы, организационно и идейно разобщены. Они не имели ни политической программы, ни навыков политической борьбы, ни существенного политического влияния. Многоопытная номенклатура, в руках которой находились все значимые ресурсы общества, легко оттеснила демократов от ведущих позиций и предотвратила народно-демократическую революцию…
Мой общий вывод заключается в том, что новой социальной революции в России не было. В действительности имела место эволюция, в основе которой лежало, однако, не постепенное и последовательное развитие, а цепочка сменявших друг друга кризисов. Исходный подъем демократических движений, соединившихся с национально-освободительными, завершился распадом СССР.
Радикальные либерально-демократические реформы фактически вылились в ограбление общества горсткой в общем случайных людей. Начавшаяся затем спонтанная трансформация в условиях отсутствия у правящей элиты стратегии и политической воли имела следствием, прежде всего, крайнее ослабление государства и тотальную криминализацию общества. Причем каждый их этих этапов углублял кризисное положение России» [27].
Более откровенно и реалистично определил в 1990 г. задачи перестройки в экономической и в политической сфере Г.Х. Попов: «Главное в перестройке в экономическом плане – это дележ государственной собственности между новыми владельцами. В проблеме этого дележа – суть перестройки, ее корень… Суть перестройки в политике – полная ликвидация Советов… Другими словами – десоветизация». О национально-государственном устройстве он говорит примерно то же, что и в «Конституции Сахарова»: «Формируется на месте СССР три, четыре, а то и пять десятков независимых государств… А потом эти республики решают: нужен ли новый Союз республик» [28].
Надо сказать, что хотя Т.И. Заславская отступила от представления перестройки как революции, «прорабы перестройки» второго эшелона уверенно называли начатые преобразования революцией, причем уточнялось, что речь шла о революции разрушительной и проводимой «сверху». Из этого видно, что такая квалификация перестройки была узаконена руководством.
Вот примеры таких изречений: «Революция сверху отнюдь не легче революции снизу. Успех ее, как и всякой революции, зависит прежде всего от стойкости, решительности революционных сил, их способности сломать сопротивление отживших свое общественных настроений и структур» (Н.П. Шмелев). Е.Г. Ясин также считал, что в 1991 году в СССР произошла революция: «По своему значению, по глубине ломки социальных отношений, пронизавших все слои общества, [августовская] революция была для России более существенна и несравненно более плодотворна, чем Октябрьская 1917 года». Е.Т. Гайдар и В.A. May называли эту революцию Великой, потому что она, «во-первых, реализовалась в условиях резкого ослабления государства, утраты им власти над экономикой и, во-вторых, прошла “весь цикл, все фазы”. Современный процесс преимущественно стихийных социально-экономических преобразований в рамках этой концепции трактуется как естественное последействие революции» [27].
Видные социологи О.И. Шкаратан и В.В. Радаев также не сомневались, что перестройка была именно революцией: «А что же нынешняя революция? А это, безусловно, революция. Речь идет о смене формаций. Она началась в восточноевропейских странах под знаменем обновления социализма, но по сути это антиэтакратическая революция. Она может дать выход из тупиков государственно-монополистического способа производства» [29].
Таким образом, та часть элиты обществоведов, которая выступала как идеологическая служба команды Горбачева, в своем кругу рассматривала перестройку как революцию, целью которой была смена формации, ликвидация советского строя, а вовсе не «Больше социализма! Больше справедливости!» Они цинично отбросили элементарные нормы научной этики и приверженность истине. Должна же российская интеллигенция наконец-то дать себе в этом отчет.
От Artur
К Мак (06.02.2013 15:55:11)
Дата 13.03.2013 02:38:45

Диагноз правильный, лечение нет


>Главное социальное отношение советского общества на протяжении десятилетий заключалось в экономической эксплуатации и политическом подавлении трудящихся партийно-государственной номенклатурой. Возникшее в начале 30-х годов и резко углубившееся к 80-м социальное противостояние этих классов носило и носит антагонистический характер…

сказано слишком резко, но диагноз правильный.

Что бы контролировать чиновников, нужны определённые условия, рассмотренные :
http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/324516.htm
http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/324524.htm

в СССР часть этих условий выполнена была плохо, т.е чиновники обществом плохо контролировались, что со временем должно было себя проявить. Но надо было восстанавливать их контролируемость, а не страну разваливать

>Таким образом, та часть элиты обществоведов, которая выступала как идеологическая служба команды Горбачева, в своем кругу рассматривала перестройку как революцию, целью которой была смена формации, ликвидация советского строя, а вовсе не «Больше социализма! Больше справедливости!» Они цинично отбросили элементарные нормы научной этики и приверженность истине. Должна же российская интеллигенция наконец-то дать себе в этом отчет.


А это уже отсылка к гумилёвской Химере
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 15:52:17

С.Кара-Мурза. Кусочек 4. Великий поход против СССР

http://sg-karamurza.livejournal.com/145448.html

С.Кара-Мурза

Кусочек 4

Великий поход против СССР

Смена правящей верхушки в ЦК КПСС в 1985 г. позволила антисоветской элите сбросить маску. «Шестидесятники при власти» оказались более агрессивными по отношению к СССР, чем открытые диссиденты. Наверное, настрадались, держа фигу в кармане, будучи обязанными на публике выкрикивать ненавистные слова о равенстве и солидарности.

Совокупность выступлений в научной и массовой печати и публичные выступления ведущих представителей гуманитарной и обществоведческой элиты после 1985 г. показала, что эти люди были объединены довольно четко очерченной общей платформой и ощущали себя именно сообществом. Это идеологически сплоченная группа. Что же служит для них столь эффективной объединяющей силой? Очень коротко я бы сказал так: их соединяет общее прошлое, в ходе которого у них выкристаллизовался фанатичный антисоветизм – ядро идейной основы этой группы. Необычным в этой группе было мессианское представление о своей роли как разрушителей «империи зла».
Вот статья-манифест А. Ципко [А.С. Ципко – политолог, д-р философских наук. В 1967—1970 гг. работал в ЦК ВЛКСМ, с 1972 г. работает в Институте экономики мировой социалистической системы АН СССР (позже Институт международных экономических и политических исследований РАН). В 1986–1990 гг. консультант отдела социалистических стран ЦК КПСС. В 1988—1990 гг. – помощник секретаря ЦК КПСС А.Н. Яковлева].
Название красноречивое: «Магия и мания катастрофы. Как мы боролись с советским наследием» (2000 г.). Об обществоведческой элите в нем говорится так: «Мы, интеллектуалы особого рода, начали духовно развиваться во времена сталинских страхов, пережили разочарование в хрущевской оттепели, мучительно долго ждали окончания брежневского застоя, делали перестройку. И наконец, при своей жизни, своими глазами можем увидеть, во что вылились на практике и наши идеи, и наши надежды...
Не надо обманывать себя. Мы не были и до сих пор не являемся экспертами в точном смысле этого слова. Мы были и до сих пор являемся идеологами антитоталитарной – и тем самым антикоммунистической – революции... Наше мышление по преимуществу идеологично, ибо оно рассматривало старую коммунистическую систему как врага, как то, что должно умереть, распасться, обратиться в руины, как Вавилонская башня. Хотя у каждого из нас были разные враги: марксизм, военно-промышленный комплекс, имперское наследство, сталинистское извращение ленинизма и т.д. И чем больше каждого из нас прежняя система давила и притесняла, тем сильнее было желание дождаться ее гибели и распада, тем сильнее было желание расшатать, опрокинуть ее устои... Отсюда и исходная, подсознательная разрушительность нашего мышления, наших трудов, которые перевернули советский мир» [15].
Здесь замечательно четко выражено важное и не вполне осознанное в обществе свойство: идейной основой их дискурса была страсть разрушения. Именно она соединила интеллектуалов, которые считали себя притесненными советской системой. Но у этого союза и не могло быть никакого позитивного проекта, желания строить, улучшать жизнь людей – ибо у каждого в этом союзе был «свой» враг. Чистый «ленинист» вступал в союз с заклятым врагом марксизма – ради сокрушения советского строя. Были даже такие, для кого главным врагом был военно-промышленный комплекс его собственной страны! Понятно, что когда движущей силой интеллектуального сообщества становится страсть к разрушению, судьба миллионов «маленьких людей» не может приниматься во внимание. Эти интеллектуалы – Наполеоны, а не тварь дрожащая.
А. Ципко продолжает: «Нашими мыслями прежде всего двигала магия революции... Но магия катастрофизма, ожидание чуда политических перемен и чуда свободы мешали мыслить конструктивно, находить технологические решения изменения системы... Магичность и катастрофичность нашего мышления обеспечивали нам читательский успех, но в то же время мешали нам увидеть то, что мы должны были увидеть как ученые, как граждане своей страны... Мы не знали Запада, мы страдали романтическим либерализмом и страстным желанием уже при этой жизни дождаться разрушительных перемен» [15].
Строго говоря, претензии этих идеологов считаться учеными и гражданами своей страны необоснованны. Научный тип мышления несовместим с магией, ожиданием чуда и тем фанатизмом, о котором пишет Ципко. С другой стороны, делать все, чтобы разрушить военно-промышленный комплекс и государственные структуры страны в момент, когда она ведет тяжелую глобальную войну (пусть и холодную), никак не могут ее лояльные граждане. Это - функция «пятой колонны» противника.
А. Ципко так оценивает результаты: «Борьба с советской системой, с советским наследством – по крайней мере в той форме, в какой она у нас велась – привела к разрушению первичных условий жизни миллионов людей, к моральной и физической деградации значительной части нашего переходного общества» [15].
Физическая деградация части общества – это, надо понимать, гибель людей. За 1990-2012 гг. в России среднегодовая “избыточная” смертность по сравнению со средней смертностью в 1979-1989 гг., составила 3,52 на 1 тыс. населения или 503,4 тыс. «лишних» смертей в год. За 23 года реформы это «избыточная» смерть примерно 11,6 миллионов человек.
Означает ли эта декларация признание в том, что в целом установки антисоветского сообщества были ошибочными? Нет, он так не считает. Оценку себе и своим соратникам он дает очень высокую: «Бесспорно то, что это сообщество существует, что оно сыграло громадную роль в духовном обновлении советской России. И, самое главное, бесспорно то, что это сообщество не устарело ни морально, ни физически. Не устарело морально, ибо не утратило моральную, антитоталитарную ориентацию, благодаря которой мы создали то, что создали».
То есть то, что создали реформаторы в 1990-е годы, хорошо, и это сообщество будет продолжать в том же духе. Так оно и есть до сих пор. А. Ципко сказал: «Нашими мыслями прежде всего двигала магия революции». Но это была и есть магия перманентной революции! Эта культурная и даже философская особенность антисоветского гуманитарного сообщества была замечена уже у шестидесятников. «Воздухом свободы» шестидесятники и их духовные потомки подышали только при Горбачеве и Ельцине, первые же попытки «бюрократов и силовиков» восстановить, хоть в минимальном формате, систему государственного управления после 2000 года вызвали нарастающую ненависть и консолидацию этих гуманитариев уже на «оранжевой» платформе.
При этом время от времени у членов этой интеллектуальной команды вырываются неожиданные признания. Так, тот же А.С. Ципко пишет в 2008 г.: «Во время одной из телепередач на упрек в несостоятельности российских демократов Юрий Афанасьев неожиданно ответил: “Вы правы, результат реформ катастрофичен и, наверное, не могло быть по-другому. Мы, на самом деле, были слепые поводыри слепых”» [16]. Ничего себе, признание – без всяких последствий. Эти слепые поводыри намерены водить нас вечно.
Одной из важнейших фигур в этой команде был философ М.К. Мамардашвили – важнейшей по своему авторитету в среде советской гуманитарной интеллигенции. Литературовед С.Л. Фокин пишет о нем: «По крайней мере, это должны знать русские философы по званию и призванию, что в 50-е годы XX-го века в одной из комнат студенческого общежития Московского государственного университета проживали вместе Михаил Сергеевич Горбачев и Мераб Константинович Мамардашвили. … Тридцать лет спустя, то есть приблизительно двадцать пять тому назад фигуры Горбачева и Мамардашвили вновь пересекаются в определенном времени и определенном политическом пространстве, когда в 1985 г. бывший сожитель философа становится Генеральным секретарем КПСС, а идеи Мамардашвили начинают триумфальное шествие по страницам советской печати…
Беседы, интервью, редкие статьи мыслителя, авторитет которого прежде не выходил за рамки тесных кругов или кружков московских философов, и зачаровал разношерстные студенческие аудитории нескольких московских и тбилисских вузов, в середине 80-х годов стали появляться в популярных изданиях, вливаясь в тот поток запрещенной литературы, что обвалился тогда на головы бедных советских граждан.
Таким образом, рафинированные, отточенные до предела философской абстракции, явно антисоветские по своей тяге к элитарности, по-прустовски снобистские, идеи Мамардашвили стали просачиваться в щели и трещины советского общественного сознания приблизительно в то же самое время, когда цельность последнего стала распадаться буквально на глазах под ударами того философского молота, которым крушил советскую идеологию Горбачев, провозгласив политику перестройки, одним из главных инструментов которой стала риторика “гласности”» [17].
Мераб Константинович – человек действительно выдающийся. Я работал с ним в одном институте шесть лет – встречались на собраниях, семинарах, совещаниях, в секторе. Он него нельзя было услышать никаких критических высказываний в адрес «системы», которыми все вокруг кипело в болтовне сотрудников. Иногда надо было готовить важные записки «наверх», директор звал трех-четырех человек обсудить тему. Один раз мы были вместе ¬¬– «сверху» спросили, в каком направлении надо изменять социальные формы науки, чтобы они лучше соответствовали внутренней логике научной деятельности. Это близко к теме лекций М.К. Мамардашвили по философии познания. Ждем от него слова, умный человек, много об этом думал. Ничего не сказал, трубкой попыхивал. Не желал участвовать! Это вызвало у всех собравшихся очень тяжелое чувство, даже трудно объяснить – как-то все поникли.
Потом в интервью «Жизнь шпиона» он так объяснил: «Я грузин и философ, с юности я нахожусь во внутренней эмиграции. Я хорошо понимаю, что такое быть шпионом. Необходимое условие успешной шпионской деятельности, а нередко и творчества — схожесть с окружающими… Надо оставаться незаметным, не теряя свободы» [20, с. 353].
[В интервью 1988 г. он дал более мягкое объяснение – все же эмигрант, а не шпион: «Если угодно, я все время находился в некоторой внутренней эмиграции. В Праге я находился в позолоченной эмиграции, потому что там было удобно и комфортно жить, и к тому же это красивый город. А в Москве – во внутренней эмиграции, хотя, когда у меня была возможность делать так называемое прогрессивное дело, я эту возможность не упускал» [11].]
Но как раз он был человеком оригинальным, совершенно несхожим с людьми, к которым мы привыкли. Потом он стал давать интервью или вставлять свои рассуждения в лекции – не философские, а чисто идеологические, но наполненные такой ненавистью, какой не чувствовалось даже у Рейгана. Он мог в интервью, рассуждая, очень абстрактно, о советских людях, сказать корреспонденту: «Теперь вы представляете себе смердящую социальную плоть нашего бытия». Ввернул литературную метафору, но как!
Исследователь творчества Мамардашвили Ю.В. Пущаев пишет: «Мамардашвили считал советский мир антимиром, миром привидений, антижизнью: “Когда господствует советизм, сама жизнь теряет функцию. Советская жизнь – антижизнь. Ни в одном слове, предложении, позе или действии, характерных для советизма, я не узнаю себя как живого, не чувствую жизни. Там где советизм – жизни нет”. Это его максимально критическое отношение к “советизму” распространялось и на Россию в целом, на всё русское культурное пространство» [18].
Друг философа Юрий Сенокосов, председатель Фонда философских исследований им. Мераба Мамардашвили, говорит о его отношении в СССР: «В стране, в которой мы живем, есть что-то черное, страшное, непроговоренное, непонятное. Он это постоянно чувствовал, переживал, стремился вывести на какой-то уровень мысли, проговорить. Как астрономы хотят разобраться с “черными дырами”, математики – с иррациональными числами, так же надо понять разумом и эту огромную страну темных чудовищных пятен, дезорганизующих тот образ человечества, что был замыслен и в Евангелии, и в цивилизации Нового времени» [19].
Критика М.К. Мамардашвили в адрес СССР носит темный, пророческий характер. Этим, наверное, и очаровывала утонченную часть интеллигенции, а она уж транслировала его видения в массу – кто как умел.
Вот, он пишет: «Советский Союз является государством, полностью контролирующим структуры сознания, так что в нем не может возникнуть ни одного критического вопроса. Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что так сложилось уже давным-давно, что многовековая история России приготовляла марксизм-ленинизм и сталинизм и тот тип государственности, который сложился в Советском Союзе в ХХ веке…
Революция не более чем формализовала длительную историческую традицию, воссоздав те условия, что некогда произвели ее на свет. Нереальность громоздилась на нереальности. В результате советские люди до сих пор воюют с тенями, получая 48 разрешений, чтобы сделать одну простую вещь, никогда не зная, в чьих руках находится их судьба, и обнаруживая, что на пути любого их усилия по совершению рационального действия встают все те же страшные тени» [20, с. 169].
Какая тут нереальность громоздилась на нереальности, какие там «встают все те же страшные тени»? О чем это? Почему в СССР (да и в многовековой истории России) «не могло возникнуть ни одного критического вопроса»? А как же революция? А как же перестройка? Каких еще критических вопросов надо?
Обычные люди (например, в очереди), ему кажутся «скорпионами в банке» – почему? Это явно дикий перегиб. Он пишет: «Что мы видим вокруг себя, в наших грязных домах, пустых магазинах и в наших людях, лица которых сведены звериным оскалом? Насилие, садизм и отсутствие законности копились десятилетиями и не находили выхода, поскольку существовала монополия государства на насилие и беззаконие. Теперь, когда монополия нарушена или нейтрализована, вся мерзость прет наружу из самых темных уголков человеческого “я”. Если мы и спали в течение семидесяти лет, то отнюдь не невинным сном праведника, пробуждающегося во всей своей красе и чистоте. Во сне мы переродились, выродились. Ведь можно проснуться и насекомым, как один из персонажей Кафки. Вот что происходит в настоящий момент в Москве, Ленинграде, Тбилиси...» [20, с. 345].
Даже такая радикальная и экстравагантная революционерка, как В.И. Новодворская, не говорила о нашем населении с таким отвращением. Почему же с таким восторгом принимали наши интеллигенты изощренные оскорбления от эзотерического философа, которого мало кто и читал? Это еще одна загадка нашего кризиса.
М.К. Мамардашвили утверждает, что со времен Ивана Грозного в России начался распад социальных связей, который завершился в 1917 г. гибелью общества: «Возможен, конечно, представим их распад, распад и появление целых зон распада социальных связей и вытекающего отсюда одичания человека. … Например, такую зону распада социальных связей [в России] мы отчетливо имеем в советской истории, начиная с 1917 года: сначала [зона распада] была в Петербурге, а потом сразу, мгновенно (без какой-либо передачи во времени и пространстве – нет этого, потому что это происходит совершенно иначе) идет лавина следствий, все расширяющаяся, потом – все пространство Советского Союза охватившая зона распада общественных связей, социальных связей, т.е. зона отсутствия общества… Я утверждаю, что в 1917 году произошло коллективное самоубийство общества и государственности» [20, с. 79-80].
Как понимать его категории и термины? «Все пространство Советского Союза – зона отсутствия общества»! Это что – аллегория, художественная метафора или новая оригинальная трактовка понятия общество? Как бы удалось в СССР провести индустриализацию, победить мощную систему фашизма в войне и развить науку, сравнимую с западной, не имея ни государственности, ни общества? А ведь М.К. Мамардашвили в лекциях ратовал за строгость мышления, у него даже есть популярное эссе под названием «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно». Вот дьявол и сыграл с нами злую шутку с этим «новым мышлением» перестройки.
Апологетика Запада выделялась даже на фоне того прозападного психоза, волна которого прокатилась по элите интеллигенции в 80-е годы ¬– в философских кругах Мамардашвили даже называли «сверхевропейцем». Но ведь Запад у него тоже был не научным и даже не рациональным понятием, а идеологическим инструментом при тех «превращениях сознания», которые он производил в своих студентах и почитателях.
Ю.В. Пущаев говорит, приводя выдержку из статьи М. Рыклина: «Когда Мамардашвили говорил о Европе, он говорил скорее о Европе идеальной, Европе-символе, существующей преимущественно лишь в его философствовании и выполняющей функции идеальной модели для заблудшей России. Порой сами европейцы не соглашались с такой оценкой Европы: “Я помню, как возмущены были американские и европейские философы Фредерик Джемисон, Вольфганг Хауг и другие участники конференции о постмодернизме в Дубровнике осенью 1990 года, когда Мамардашвили назвал позднекапиталистические общества, в которых они живут и которые безжалостно критикуют, “просто нормальными человеческими обществами”. Никогда, возможно, дистанция между “сверхевропейцем” и западными философами не проявлялась в такой чистоте, как тогда, на пороге распада СССР”» [18].
Для нас важен тот факт, что Мамардашвили не просто «говорил о Европе идеальной», он совершенно неадекватно очернял Россию как якобы изначально (примордиально) антихристианскую и антикультурную конструкцию: «Русские, куда бы ни переместились – в качестве казаков на Байкал или на Камчатку, их даже занесло на Аляску и, слава Богу, вовремя продали ее, и она не оказалась сегодня той мерзостью, в которую мы ее скорее бы всего превратили, – куда бы они ни переместились, они рабство несли на спинах своих. А американцы несли с собой другое – Великую хартию» [20, с. 331].
Неужели это можно принять как научное или философское суждение – как бы ни относиться к России в рамках рационального мышления? Но ведь большинство гуманитарной элиты России все это принимали и принимают сегодня!
Вот «грузинский Сократ» объясняет французскому коллеге на концептуальном уровне как уродство России: «Живое существо может родиться уродом; и точно так же бывают неудавшиеся истории. Это не должно нас шокировать. Вообразите себе, к примеру, некоторую ветвь биологической эволюции – живые существа рождаются, действуют, живут своей жизнью, – но мы-то, сторонние наблюдатели, знаем, что эволюционное движение не идет больше через эту ветвь. Она может быть достаточно велика, может включать несколько порой весьма многочисленных видов животных, – но с точки зрения эволюции это мертвая ветвь.
Почему же в социальном плане нас должно возмущать представление о некоемом пространстве, пусть и достаточно большом, которое оказалось выключенным из эволюционного развития? На русской истории, повторяю, лежит печать невероятной инертности, и эта инертность была отмечена в начале ХIХ века единственным обладателем автономного философского мышления в России – Чаадаевым. Он констатировал, что Просвещение в России потерпело поражение... По-моему, Просвещение и Евангелие (ибо эти вещи взаимосвязанные) совершенно необходимы... Любой жест, любое человеческое действие в русском культурном космосе несут на себе, по-моему, печать этого крушения Просвещения и Евангелия в России» [21].
Мамардашвили писал, что у грузин «благоустроенные квартиры забиты вещами, высококачественной импортной аппаратурой», делая из этого факта широкий «философский» вывод: «Эта атмосфера отражает самоуважение грузин, которое отсутствует у русских». Он даже усиливает этот аргумент: «Обстановка отражает моё отношение к самому себе. На стол я стелю скатерть, а не газету. Русские готовы есть селёдку на клочке газеты. Нормальный, невыродившийся грузин на это не способен. … Мы должны отделиться. … Хватит вместе страдать и вместе жить в дерьме» [20, с. 350].
Разве позволительно философу переходить на бытовой уровень и пускать свои вульгарные оскорбления в пространство общественного сознания! Зачем друзьям Мамардашвили было тиражировать эти злые слова? Ведь они стали политическим фактом, и он не может остаться без рефлексии.
От Artur
К Мак (06.02.2013 15:52:17)
Дата 13.03.2013 02:23:11

надо же, купиться на высокопарность и спесивость, как на философствование

>Здесь замечательно четко выражено важное и не вполне осознанное в обществе свойство: идейной основой их дискурса была страсть разрушения. Именно она соединила интеллектуалов, которые считали себя притесненными советской системой. Но у этого союза и не могло быть никакого позитивного проекта, желания строить, улучшать жизнь людей – ибо у каждого в этом союзе был «свой» враг. Чистый «ленинист» вступал в союз с заклятым врагом марксизма – ради сокрушения советского строя. Были даже такие, для кого главным врагом был военно-промышленный комплекс его собственной страны! Понятно, что когда движущей силой интеллектуального сообщества становится страсть к разрушению, судьба миллионов «маленьких людей» не может приниматься во внимание. Эти интеллектуалы – Наполеоны, а не тварь дрожащая.

разрушительность как точка сборки - где то я это уже слышал... Да, вы правы я говорю про гумилёвскую Химеру

>А. Ципко продолжает: «Нашими мыслями прежде всего двигала магия революции... Но магия катастрофизма, ожидание чуда политических перемен и чуда свободы мешали мыслить конструктивно, находить технологические решения изменения системы... Магичность и катастрофичность нашего мышления обеспечивали нам читательский успех, но в то же время мешали нам увидеть то, что мы должны были увидеть как ученые, как граждане своей страны... Мы не знали Запада, мы страдали романтическим либерализмом и страстным желанием уже при этой жизни дождаться разрушительных перемен» [15].

магический тип мышления не мог не быть у любого советского человека, вырванного из сферы своей жизни


>Одной из важнейших фигур в этой команде был философ М.К. Мамардашвили – важнейшей по своему авторитету в среде советской гуманитарной интеллигенции. Литературовед С.Л. Фокин пишет о нем: «По крайней мере, это должны знать русские философы по званию и призванию, что в 50-е годы XX-го века в одной из комнат студенческого общежития Московского государственного университета проживали вместе Михаил Сергеевич Горбачев и Мераб Константинович Мамардашвили. … Тридцать лет спустя, то есть приблизительно двадцать пять тому назад фигуры Горбачева и Мамардашвили вновь пересекаются в определенном времени и определенном политическом пространстве, когда в 1985 г. бывший сожитель философа становится Генеральным секретарем КПСС, а идеи Мамардашвили начинают триумфальное шествие по страницам советской печати…


прежде чем изучать Бурдье и К0, просто стоило бы знать историю отношений населяющих СССР народов, и тогда всё поведение этого философа было бы просто очевидным


Ближе надо быть к родной русской культуре, и к религии - и все враги будут ясны как стёклышко
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 15:49:19

С.Кара-Мурза. Кусочек 3.Шестидесятники в молодости сторонники идеи равенства?

http://sg-karamurza.livejournal.com/144710.html

С.Кара-Мурза

кусочек 3

Отметим еще одно свойство наших гуманитариев-шестидесятников (впрочем, не только наших, но и многих ренегатов из европейских коммунистов) – их заверения в том, что в молодости они были искренними и даже пылкими сторонниками идеи равенства и справедливости. И это говорят пожилые люди с нежностью и уважением к самим себе. К чему этот эксгибиционизм? Что за излияния души и признания в любви к идее, которой они изменили и которую убивают, причем с садизмом? Они хотят, чтобы их пожалели люди, на которых они обрушили бедствие, и ему не видно конца?

Вот Булат Окуджава: «Мои родители, которых я так любил и люблю, – они были фанатичными большевиками… Я ведь сам был “сталинистом”, несмотря на то, что у меня репрессировали родителей… Такое было время. В том-то и драма». Ах, какая драма – перебежал на сторону врага. Ну, перебежал – так молчи или хотя бы скажи: мол, дураком был, так уж индоктринировали меня, ребенка, проклятые большевики.

Тут же и Е. Евтушенко, другой кумир шестидесятников: «Я ходил вместе с мамой и отцом на демонстрации и просил отца приподнять меня повыше. Я хотел увидеть Сталина. И я страшно завидовал тем моим ровесникам, которым выпала честь подносить букеты цветов Сталину» (см. [5, с. 175].

[Разумеется, есть и исключения: А.А. Зиновьев рассказывает, как в юности готовил покушение на Сталина, а теперь, после гибели СССР, считает советский строй высшим достижением человечества. Он, как философ, все время старался «изменить мир». М.К. Мамардашвили, напротив, представляет себя снобом и аристократом, который и не собирается что-то «улучшать». Он якобы всегда считал СССР «черной дырой» и явился на землю как «шпион» – наблюдать, как копошатся человечки в Евразии, и думать о вечном. Как философ, он вступил в КПСС и не удосужился из нее выйти в 1989 г., потому что это – суета, на которую не следует тратить мысли и дела («Партийность была чем-то вроде социального страхования. Поэтому я и вступил в партию»).]

Может быть, этими своими нормальными детскими представлениями они оправдывают свой выбор в зрелом возрасте – ненавидеть советский строй и в то же время пристроиться в идеологическую элиту советской власти? Но это слишком наивно. Лучше бы они сказали, когда и какой голос свыше им был, чтобы порвать духовную нить со своими любимыми родителями? Какое озарение к ним пришло, из какого источника? Объяснения если и бывают, то нелепые.





В.М. Воронков, из «молодых» диссидентов, описывает свою перверсию («переворачивание») так: «Я был “правоверный” советский комсомолец, хотя и слушал западное радио. В июле 1968 года поехал в Чехословакию. Я мало что понимал, но в Чехословакии стал читать их газеты. Мне импонировал социализм с человеческим лицом... Мне казалось, вот-вот СССР станет перенимать чешский опыт. За день до ввода войск я выехал из Чехословакии, остановился во Львове... Включил приёмник, помню, нашёл волну ВВС и услышал, что “советские войска вошли в Чехословакию”. Я был настолько потрясён, что рыдал… Вернулся в Ригу. Написал статью в университетскую газету, которая называлась “Чехословакия. Август 1968”, где обрисовал, как хорошо и замечательно было в Чехословакии и жаль, что советский народ этого не знает… Больше всего тогда впечатлило, что все мои друзья, критически относящиеся к власти, поддержали ввод войск в Чехословакию» [8].

И это – в 22 года, причем даже все его друзья-диссиденты поддержали ввод войск в Чехословакию. Даже сами чехи в массе своей быстро успокоились и еще 20 лет нормально жили и развивались, а он – навсегда возненавидел СССР. Как он разглядел в Дубчеке «социализм с человеческим лицом»? Ведь тогда мало кто не понимал, что вся эта ахинея о социализме и о человеческом лице – для наивных дамочек, суть в том, что пытались вырвать ЧССР из Варшавского договора и разрушить центр системы ПВО, что для СССР было неприемлемо. Но даже если в 22 года советский комсомолец еще не мог этого понять, то уж сегодня-то повторять эти байки – каково? Ведь после 1989 г., когда деятели «пражской весны» выявили свою суть, никто из их почитателей не признал, что тогда, в 1968 г., он ошибался. Дубчек вовсе не был «коммунистом-романтиком». После 1989 г. он сидел во главе парламента и штамповал все антисоциалистические законы.

Вторжение в ЧССР сплотило «шестидесятников» как антисоветскую силу. Недаром в перестройке так активны были обществоведы, исключенные из КПСС в 1968 г. за то, что писали письма с протестами. Кстати, эти исключенные из КПСС интеллектуалы составляли вроде бы опальную, но привилегированную касту; интеллектуальная бригада власти как бы говорила им: «Ребята, мы с вами, но это пока секрет, погодите чуток». Конечно, вторжение было не причиной их поворота к измене в холодной войне, а лишь удобным поводом, моральным прикрытием. В мемуарах западных лидеров еврокоммунизма это говорится открыто: к 1968 г. «развод» с СССР уже назрел, а вторжение лишь сделало этот развод более скандальным – возникла возможность устроить истерику.

Как же формировалось сознание советских людей на последнем этапе существования СССР? После войны обществоведы (включая гуманитариев) получили доступ к огромной аудитории. Причем доступ непосредственный, с воздействием через личное устное общение – очень важный канал убеждения и внушения, помимо печатного слова, кино, радио и телевидения. Помимо вузов, техникумов и школ, где преподавались предметы, насыщенные идеологией, была развернута широкая сеть политического просвещения. В 1947 г. в СССР действовало 60 тыс. политшкол, где обучалось 800 тыс. человек, в 1948 г. уже 122 тыс. политшкол с 1,5 млн. слушателей [3].

Огромная армия преподавателей общественных наук и журналистов представляла собой профессиональное сообщество, которое было воспитано и «наполнено» идеологическими штампами и стереотипами, выработанными элитой этого сообщества – авторитетными философами, экономистами, социологами и пр. Поддержку им оказывали «деятели культуры», воспитанные и отобранные чиновниками из числа той же элиты.

[То, что некоторым писателям и бардам пришлось работать в системе «самиздата» или разъезжать с концертами по вузам и НИИ, ничего не меняло, у них были высокие покровители, без одобрения которых не было бы ни песен Высоцкого с Окуджавой, ни шуток Жванецкого.]

Но каковы были установки этой элиты, имея в виду ту ее часть, которая не была открыто диссидентской или даже «приемлемо вольнодумной»? Ведь эти установки, даже если они прямо не проговариваются, передаются слушателям и студентам. Долго сопротивляться тому, что слышишь с кафедры или с амвона, человек не может – сил не хватит (кучка бунтарей – не в счет, их мягко отсеивали, отодвигая от возможности «когнитивного бунта»).

Вот, например, воспоминание видного и уважаемого философа академика Л.Н. Митрохина в его беседе с патриархом советской социологии академиком Г.В. Осиповым: «К тому времени (1958) нам была ясна идеологически-корыстная фальшь официальной социальной науки (прежде всего “научного коммунизма”) уверявшей, что советский человек “проходит как хозяин по просторам Родины своей”. … Да, Федор Васильевич Константинов … был одной из самых мрачных фигур того времени. Под его началом я работал несколько лет, был заведующим сектором, секретарем партбюро Института, переводил его во время командировки в Вену. …

Главное в том, чтобы важное отличать от несущественного, от мимолетных эмоций и слов. А состоит оно в том, что все вы (а список людей, причастных к рождению отечественной социологии, более или менее определенен) выступали против духовного ГУЛАГА, против митиных и константиновых» [12].

[Надо сказать, что академик Г.В. Осипов – почти единственный из «людей, причастных к рождению отечественной социологии», который во время перестройки дал научный прогноз ее катастрофических последствий. Не вдаваясь в идеологические споры и опираясь на надежные данные социологии, он указал на главные факторы, создаваемые реформаторами, которые вели к дезинтеграции общества и социальному бедствию. Эти выступления не могли остановить маховик реформ, но сыграли важную роль в сохранении ядра отечественной социологии. Но здесь мы говорим именно об обществоведах, которые выступили не как ученые, а как идеологи и пропагандисты реформ.]

Кажется, это – редкая в истории культуры деформация сознания, произведенная перестройкой. Воспоминания Л.Н. Митрохина полны уважения к самому себе. Но если ему «была ясна идеологически-корыстная фальшь официальной социальной науки», из каких побуждений он пробивался вверх по иерархии этой самой науки? Зачем он «был заведующим сектором, секретарем партбюро Института», работал под началом «одной из самых мрачных фигур того времени»? Ведь чтобы после этого себя уважать и на своем примере учить жизни молодежь, должно же было быть какое-то объяснение, какая-то уважительная причина!

Л.Н. Митрохин в этой беседе не раз возвращается к теме «двуличия» виднейших советских гуманитариев. Так, он пишет об академике Ю.П. Францеве, который очень много сделал для создания научных учреждений социологии в СССР: «Францев вступил в партию и стал делать быструю карьеру по линии МИДа. У меня, однако, сложилось впечатление, что она сопровождалась все более мучительными переживаниями. С одной стороны, он [ректор Академии общественных наук при ЦК КПСС] уже тогда видел убожество и догматизм официальной идеологии, порочность порядков, ею охраняемых. С другой, – понимал, что сознательно обрек себя на служение этому строю и продолжал настойчиво, порой просто талантливо, восхвалять мудрость ЦК КПСС».

Он представляет Ю.П. Францева почти как своего двойника. Но никакого объяснения тоже не дает. Здесь есть какая-то загадка, которую надо было бы разгадать. Это необходимо для выхода из нынешнего культурного кризиса. Можно было бы и шире поставить вопрос: а при других политических режимах разве служение интеллектуала власти не «сопровождается все более мучительными переживаниями»? Да это одна из сложнейших проблем политической философии. Ведь интеллектуалу при осмыслении вариантов политических решений приходится постоянно находить баланс между несоизмеримыми ценностями.

Эти драматические ситуации – реальность, а «убожество и догматизм официальной идеологии» – шелуха на этой реальности. И академик Ю.П. Францев сделал честный и адекватный выбор: не обращая внимания на эту шелуху, он выполнял то, что считал нужным для укрепления страны – «служил строю» и «восхвалял мудрость ЦК КПСС». Было бы, конечно, еще полезнее, если бы он смог преодолеть «убожество и догматизм» обществоведения, дать советскому строю хорошую теорию. Но, думаю, он трезво осознал, что такой возможности у него нет – не созрели для нее условия и запас знания, они только-только начинают появляться как продукт нашего кризиса.

Эта ситуация не была обдумана. В результате большая часть гуманитарной интеллигенции стала осознавать себя как двуличную, а затем и приняла двуличие и обман как норму. Очень многие впали и в цинизм.

Самый сложный и большой вопрос, который мы затронем здесь лишь частично, – объяснить, почему в 1970-1980-е годы большая часть советских граждан оказалась так восприимчива к идеям, которые были «упакованы» в знакомые лозунги социализма и справедливости, но по сути отвергали главные принципы советского жизнеустройства (подробнее этот вопрос обсуждается в [6]). На мой взгляд, психологические защиты против таких идей утратили силу в результате мировоззренческого кризиса, вызванного сменой образа жизни большинства населения в ходе форсированной индустриализации и урбанизации. Этот кризис модернизации требовал преобразования идеократической системы легитимации советского строя, сложившейся в 1920-1940-е годы, которая апеллировала к традиционным общинным ценностям. По выражению М. Вебера, мировоззренческой основой русской революции был общинный крестьянский коммунизм, покрытый, как выразился Ортега и Гассет, «тонкой пленкой европейских идей» – марксизмом.

Часто говорят, что в период сталинизма марксизм был «вульгаризирован» – интегрирован с крестьянским коммунизмом и сильно упрощен. В нем еще сильнее проявилась его «крипторелигиозная» компонента, на первый план вышли моральные ценности и пророчества. Кризис модернизации, напротив, требовал рационализации дискурса власти и кардинального усиления научного начала в идеологии. Для этого требовался «когнитивный бунт», о котором говорил П. Бурдье, но этот бунт приобрел антисоветский характер. Элита сообщества обществоведов СССР в своих учебниках и установочных книгах и докладах лишь усиливала идеократическую компоненту, в своем кругу оттачивая антисоветские аргументы.

Это с очевидностью проявилось именно когда пал СССР. Л.Д. Гудков и Б.В. Дубин пишут: «Российская культурная и интеллектуальная элита (в отличие от элит в странах Восточной и Центральной Европы 1990-х годов) оказывается в абсолютном большинстве случаев не способной ни рационализировать проблемы собственной истории (включая их моральное, антропологическое или социологическое осмысление), ни усвоить опыт развития и трансформации других обществ. Причины этой импотенции следует искать в функциях, которые выполняли “образованные” (люди с высшим образованием, “интеллигенция”) в поддержании советской системы, а значит — и в особенностях структуры российского образованного сословия. В отличие от “элиты” в социологическом смысле слова (то есть группы, чей авторитет связан с наивысшими достижениями в своей профессиональной области и которая задает образцы действия, от носителей культуры и духа рационализации), “интеллигенция” функционировала лишь как обслуживающая тоталитарный режим бюрократия… Ничего другого она, как оказалось, делать не в состоянии» [13].

Но почему же синкретизм общинного коммунизма с марксизмом подавил в большом сообществе дух научной методологии? Никакой тиранией этого объяснить нельзя, наука сохранилась бы и в катакомбах.

Здесь еще требуются исследования, и в них надо учесть важные мысли, которые высказал Г.С. Батыгин. Вот большая выдержка из его статьи: «Бытование идеи в различных текстовых средах обнаруживает в ней содержания, не явленные в чистом виде. В этом отношении справедливо суждение об искажении идеи при ее рецепции в инородной текстовой среде. Проблема, однако, заключается не в осуждении искажения, а как раз наоборот: в понимании искажения идеи как мутации — единственно возможной формы ее существования в данной идейной среде…

Некоторые текстовые “организмы” задыхаются и гибнут при рецепции в инородную среду, другие мутируют, третьи получают все возможности для своего развития. Если так, то аутентичный марксизм создан не столько его великим автором и интеллектуалами-интерпретаторами, сколько неискушенной аудиторией… Парадоксальность ситуации заключается в том, что изощренный, гегелевской пробы, марксистский интеллектуализм предрасположен к профанному бытованию и превращению в бездумную революционную “силу”, то есть “олитературенное” насилие. Для этого текст аутентичного марксизма уже должен содержать в себе элементы релевантной концептосферы — заготовки революционной эмфатической речи…

В таких условиях и народная речь, и политическая демагогия, и официальный язык становятся проводником элитарных идей. В этом отношении элита является свободной от внешнего потребителя, и “социальный дискурс” можно считать элитарным независимо от должностного или материального положения писателя…

Обнаруживая глубокое сродство с социальными учениями Просвещения, марксизм обладает огромным объяснительным потенциалом. Ясность и логическая стройность его категориальных схем удивительным образом совмещаются со способностью к версификации. Этим, вероятно, объясняется и многообразие “авторских” исследовательских программ и концепций, разрабатывавшихся в рамках доктрины. Поэтому советский марксизм — не столько доктрина, сколько эзотерический словарь воспитания, который может успешно использоваться и в качестве средства для воспроизводства альтернативных марксизму идей… Социальные трансформации режима были в значительной степени связаны с “дискурсивной катастрофой” в системе священнокнижнических легитимаций социальных порядков…

Текст советского марксизма предназначался для того, чтобы заучивать его наизусть. “Овладение марксистско-ленинской теорией — дело наживное” — эта общеизвестная формула трактовалась как установка на преодоление заумных философских рассуждений... Философия, таким образом, совмещалась с общенародной склонностью к философствованию и политической грамотностью, и профессиональное сообщество, занимая достаточно высокие этажи социальной иерархии, непосредственно соприкасалось с “профанным низом”. Лексикон философии и политической теории сводился к прецедентным текстам, аллюзиям и иносказаниям, обозначавших определенные фрагменты из корпуса первоисточников марксизма» [3, с. 40-41, 54, 57].

Сказать, как Г.С. Батыгин, что категориальные схемы марксизма «удивительным образом совмещаются со способностью к версификации», в контексте нашей темы – не сказать почти ничего. [В другом месте он пишет: «Советский марксизм — не столько доктрина, сколько эзотерический словарь воспитания, который может успешно использоваться и в качестве средства для воспроизводства альтернативных марксизму идей» [3, с. 54]. Точнее было бы сказать «альтернативных советским принципам идей».]

На деле те философы, которые в 1950-е годы «обратились к истинному Марксу», не то чтобы получили возможность выработать на основе текстов Маркса антисоветскую версию среди нескольких. Приняв его категориальные схемы, они неизбежно должны были отвергнуть советский строй как реакционный («хуже капитализма»). Именно по этой причине Плеханов и меньшевики отвергли Октябрьскую революцию и даже призывали социалистов Европы к походу против советской России. По этой же причине основные коммунистические партии Западной Европы – Франции, Италии и Испании – заняли антисоветскую позицию и приветствовали ликвидацию СССР (совершив политическое самоубийство, т.к. эту позицию не поддержала база этих партий). Надо прямо сказать, что главным идейным оружием антисоветской элиты во время перестройки был антисоветский марксизм [14]. Он парализовал советских людей, которые с колыбели росли под портретом Маркса.

Рассмотрим сначала главное направление той пропаганды, которую вела элита советских обществоведов и гуманитариев. Затем обсудим и другие блоки смыслов, против которых вела и ведет сегодня пропаганду та же, но уже постсоветская элита. Будем приводить выдержки из текстов авторитетных в научной среде и известных в среде интеллигенции авторов.
От Artur
К Мак (06.02.2013 15:49:19)
Дата 13.03.2013 02:07:08

Исторический опыт говорит о том, что чужим взглядам можно сопротивляться веками


> Долго сопротивляться тому, что слышишь с кафедры или с амвона, человек не может – сил не хватит (кучка бунтарей – не в счет, их мягко отсеивали, отодвигая от возможности «когнитивного бунта»).

религиозность не мешает получению образования. А в истории немеряное количество случаев многовекового сопротивления иноплеменному гнету.
Слабая сопротивляемость давлению на ценности это черта атеизма
От Мак
К Мак (06.02.2013 15:34:17)
Дата 06.02.2013 15:43:32

С.Кара-Мурза. Кусочек 2. Политический капитал против образовательного капитала

http://sg-karamurza.livejournal.com/144026.html

С.Кара-Мурза.

Кусочек 2

Примерно так же видит главную суть столкновения перестройки и «бархатных» революций П. Бурдье. Он пишет: «Все заставляет предположить, что в действительности в основе изменений, случившихся недавно в России и других социалистических странах, лежит противостояние между держателями политического капитала в первом, а особенно во втором поколении, и держателями образовательного капитала, технократами и, главным образом, научными работниками или интеллектуалами, которые отчасти сами вышли из семей политической номенклатуры» (см. [4]).

Здесь, помимо того, что указывается на роль интеллектуалов в выполнении основного объема работы по делегитимации советского строя, предлагается гипотеза о критическом значении элиты гуманитарной интеллигенции – той части «литературного сословия», которая стала уже сама частью власти. Речь идет не о чиновниках, а о руководителях СМИ, учреждений культуры и общественных наук, влиятельных советниках высшего эшелона партийной и государственной власти.

Один из ведущих советских марксистов и социологов Б.А. Грушин, в 1960-е годы работавший в Праге в редакции журнала «Проблемы мира и социализма», писал в воспоминаниях: «Когда я вернулся из Праги, то обнаружил, что многие мои приятели по журналу (Амбарцумов, Арбатов, Жилин, Загладин, Фролов) пошли в большую политику. Из нашего круга, по-видимому, лишь мы с Мерабом (а потом и Араб-Оглы) не сделали этого. И просто потому, что, как сказал однажды Мераб, мы никогда не были “шестидесятниками”, “родились немного раньше” и “никогда не участвовали в чужих войнах, ведя свои”» [10].

[О группе работавших там гуманитариев в сентябре 2010 г. был показан по телевидению на канале «Культура» восьмисерийный фильм «Отдел (шестидесятники)», как сказано, «удивительным образом реконструирующий возрождение свободной философской мысли в советской России конца XX века». Пресса писала о фильме: «Люди, чьи имена делают честь нашей философской культуре – Александр Зиновьев, Мераб Мамардашвили, Георгий Щедровицкий, Александр Пятигорский, Эвальд Ильенков, Эрих Соловьев, Карл Кантор, Юрий Левада, Борис Грушин – предстанут в нем неожиданно крупным планом и в неожиданной полноте образа времени».]



Упомянутый здесь Мераб Константинович Мамардашвили, который в кругах либеральной интеллигенции считается крупнейшим советским философом и который работал в Праге в редакции этого журнала в 1961-1966 гг., говорит в интервью в 1988 г.: «Вскоре после 1956 года можно было наблюдать сразу на многих идеологических постах появление совершенно новой, так сказать, плеяды людей, в то время сравнительно молодых, которые отличались прогрессивным умонастроением и определенными интеллигентными качествами. Ну, скажем, там были такие люди, как Вадим Загладин, Георгий Арбатов — это мои бывшие коллеги по Праге начала 60-х годов. Борис Грушин, Юрий Карякин, Геннадий Герасимов... Иван Фролов, Георгий Шахназаров, Евгений Амбарцумов. И всю эту плеяду людей собрал в свое время Румянцев Алексей Матвеевич. В последующем редактор “Правды”, а потом вице-президент Академии наук.

Многие из них — после Праги — пошли на важные идеологические посты. Возвращаясь, они практически все … пополняли и расширяли так называемую интеллектуальную команду в политике и идеологии… Очевидно, все они участвуют сегодня в написании политических и других текстов в аппарате ЦК… Большинство из них ко времени Горбачева оставалось на своих постах. Они служили» [11].

[Интеллектуалы, которых приближали к власти, были людьми в некоторых отношениях отборными. Они были «идеологическим спецназом», а не учеными, ищущими истину. Г.С. Батыгин писал: «Советская интеллигенция в большинстве случаев стремилась в партию, но партия имела основания сторониться экстатического дионисийского начала в интеллигентском дискурсе, вполне резонно предполагая в нем разрушительные тенденции. Оставшаяся от сталинского партийного аппарата дисциплина “ордена”, проводила жесткую границу между властью и интеллектуалами, и данной обстоятельство стало одним из механизмов разрушения режима» [3, с. 43].]

Таким образом, в процессе перестройки, приведшей к краху СССР, нет и следа «народной революции» или тяжелого экономического кризиса, который бы толкнул трудящиеся массы на баррикады. Кризис был создан самой властью «новой формации», начавшей демонтаж советской хозяйственной системы в 1988 г., а годом позже – и политической системы.

Г.С. Батыгин указывает на этот важный факт: «Ни “крестьянские войны” и голод в деревне, ни массовые репрессии, ни низкий уровень жизни не поставили под вопрос существование коммунистического режима. Его крах стал следствием разрушения “социальной теории” и конфликта в дискурсивном сообществе в относительно стабильных политических и экономических обстоятельствах. Он был предуготовлен движением “шестидесятников” и вступил в критическую фазу в период “плюрализма мнений”, обозначенного атакой “докторальной публицистики”, которая стала играть роль альтернативного мозгового центра страны. Атака исходила от идеологических изданий, в числе которых был и теоретический орган ЦК КПСС журнал “Коммунист”. Реформирование “социальной теории” осуществлялось публицистами перестройки путем форсирования моральных требований правды, справедливости, подлинной демократии и свободы» [3, с. 58].

Здесь – важная и четкая формулировка того факта, на который в разных формах указывали многие авторы: крах СССР «предуготовлен движением “шестидесятников”». Но «шестидесятники» – это особая общность элитарных советских интеллигентов, принадлежащая к конкретному поколению. Оно сформировалось во второй половине 1950-х годов, во время «оттепели» Хрущева. Г. Павловский писал так: «Небольшая прослойка оппозиционно настроенной интеллигенции, условно именуемая “шестидесятниками”».

Элитарность этой прослойки определялась не социальным происхождением, а уровнем образования. Советские интеллигенты к 1950-м годам осознали себя «благородным сословием», ответственным за судьбы России. Один из высших авторитетов советской философии, М.К. Мамардашвили, так описал типичный портрет шестидесятника в его развитии: «Нормальный опыт людей моего поколения, связанного с идеологией … такой жизненный путь, точкой отсчета которого были марксизм или социализм и вера в идеалы марксизма и социализма… И все они проходили этот путь, следуя той системе представлений и образов, что были завещаны революцией…

Значит, тот, кто проходил этот путь, осознавал себя, в отличие от консерваторов и догматиков, в терминах … порядочности и интеллигентской совести. И когда наступила хрущевская “оттепель”, то это было, конечно, их время. Для них это была эпоха интенсивной внутренней работы, размышлений над основами социализма, попыткой изобретения новых концепций, которые исправили бы его искажения и т.д. Например, они активно включились в разработку известной хрущевской программы о приближении коммунизма. Были буквально вдохновлены ею… Многие этим занимались. Появились такого рода люди в ЦК, в виде советников и референтов, в издательствах, газетах и т.д. Причем часто на ключевых позициях» [11]

[Уже в 1970-е годы интеллектуальная бригада Брежнева была укомплектована шестидесятниками. А.Н. Яковлев вспоминает: «Какая-то часть Политбюро (Тихонов, Гришин, Суслов и др.) вела атаку на рабочее окружение Брежнева, авторов его речей (Иноземцева, Арбатова, Бовина, Загладина, Шишлина, Александрова-Агентова, Цуканова и др.), обвиняя их в том, что они “сбивают с толку” Брежнева, протаскивают ревизионистские мысли» [39, с. 377].]

А.Н. Яковлев писал в 2001 г.: «После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды “идей” позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о “гениальности” позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому “плану строительства социализма” через кооперацию, через государственный капитализм и т. д.

Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” – по революционаризму вообще» [44, с. 14].

Часть шестидесятников почти сразу сдвинулась к открытому инакомыслию, критическому по отношению к политической системе СССР – они стали диссидентами. Каковы масштабы этой прослойки, можно судить по оценкам самих участников протестов, которые вели исторические изыскания: «С 1965 года в петициях, заявлениях, протестах приняло участие, по грубой оценке, около 1500 человек, в основном научная и творческая интеллигенция» (оценки Богораз Л. и др., 1991).

Тем не менее, директор Центра независимых социологических исследований (ЦНСИ) В.М. Воронков (сам поучаствовавший в «мягком» диссидентстве) пишет о шестидесятниках: «Это поколение, ставшее поставщиком ресурсов для движения протеста, сыграло решающую роль в подготовке революционных изменений в обществе, которые произошли три десятилетия спустя» [5]. Численность – не главный фактор. Шестидесятники были «дрожжами», и в период мировоззренческого кризиса советского общества (1960-1990) снабжали дезориентированных этим кризисом людей идеями, языком, песнями и анекдотами.

Люди старшего поколения помнят еще «самиздат» — издание идеологической продукции диссидентов. Но его влияние нельзя верно оценить, если не учесть, что почти все его материалы к тому же зачитывались по радио, а «голоса» слушала значительная часть интеллигенции. В СССР индустрия «самиздата» расцвела в 60-е годы, и к 1975 г. ЦРУ разными способами участвовало в издании на русском языке более чем 1500 книг русских и советских авторов. В «точке бифуркации», в ситуации неустойчивого равновесия, диссиденты очень помогли антисоветским силам толкнуть процесс к гибели СССР (подробнее см. [6]).

В 1960-е годы общность шестидесятников разделилась – одна ее часть, количественно небольшая, стала «диссидентами», начав открытую борьбу (в сфере сознания) с политической системой СССР, другая часть стала делать карьеру внутри политической системы, сращиваясь с властью. Ведущие институты Секции общественных наук АН СССР в лице их ведущих сотрудников были напрямую связаны с ЦК КПСС. А.Н. Яковлев вспоминает о своей работе директором Института мировой экономики и международных отношений АН СССР (ИМЭМО): «Практически институт считался как бы научно-исследовательской базой ЦК, выполнял разные поручения, готовил десятки справок (например, работники международного отдела ЦК очень любили перекладывать собственную работу на институты). Институтские ученые часто привлекались к подготовке выступлений и докладов для высшего начальства, что считалось “большим доверием”. А те, кому “доверяли”, были людьми, как правило, с юмором. Когда начальство произносило “свой” текст, его авторы садились у телевизора и комментировали это театральное представление: “А вот этот кусок мой”, “А вот эту чушь ты придумал”, “А теперь меня читает”. Смеялись. А на самом-то деле на глазах творился постыдный спектакль абсурда» [39, с. 380].

Я бы сказал, тут проявилось не чувство юмора, а ressentiment лакея.

В 1970-е годы произошло размежевание шестидесятников с «почвенниками». За небольшими исключениями, эти части воссоединились в ходе перестройки и образовали «интеллектуальную элиту» антисоветского режима, который установился в России.

Строго говоря, эта социокультурная группа уже в преддверии перестройки оторвалась от той общности, которую обозначали термином «русская интеллигенция». Перестройка и реформа (а точнее, мировоззренческий кризис с 1960-х годов) изменили ценностную платформу этой «элиты», устранив из нее те нравственные ценности, которые и были отличительным признаком интеллигенции.

Вспомним историю самого понятия «интеллигенция». О.К. Степанова пишет об этом: «Интеллигенция… В нашей стране названное понятие было “запущено” еще в 70-е годы ХIХ века популярным в то время писателем П. Боборыкиным… Понятие интеллигенции тогда и некоторое время спустя в России имело совершенно четкую духовно-политическую атрибутику – просоциалистические взгляды. Этот ее признак в начале ХХ века для многих был еще достаточно очевиден. … В межреволюционный период вопрос о судьбе интеллигенции ставился в зависимость от ее отношения к капитализму: критическое – сохраняло ее как общественный феномен, а лояльно-апологетическое – уничтожало. А вот сегодня отношение к социальной проблематике практически не упоминается среди возможных критериев принадлежности к интеллигенции» [7].

Пока неясно, может ли сохраниться при таком повороте сам феномен русской интеллигенции. Бердяев считал критерием отнесения к интеллигенции «увлеченность идеями и готовность во имя своих идей на тюрьму, на каторгу, на казнь», при этом речь шла о таких идеях, где «правда-истина будет соединена с правдой-справедливостью». Если так, то статус интеллигенции сразу теряет та часть образованного слоя, которая в конце 80-х годов отвергла ценность справедливости и заняла лояльно-апологетическую позицию в отношении капитализма (причем даже не «окультуренного» европейского, а «реального» российского). Эту позицию заняла очень существенная часть, особенно в элитарных группах гуманитарной интеллигенции.

О.К. Степанова продолжает, уже конкретно относясь к интеллигенции периода после 1990 г.: «Антитезой “интеллигенции” в контексте оценки взаимоотношения личности и мира идей, в том числе – идей о лучшем социальном устройстве, являлось понятие “мещанство”. Об этом прямо писал П. Милюков [в “Вехах”]: “Интеллигенция безусловно отрицает мещанство; мещанство безусловно исключает интеллигенцию”…

Интеллигенция в России появилась как итог социально-религиозных исканий, как протест против ослабления связи видимой реальности с идеальным миром, который для части людей ощущался как ничуть не меньшая реальность. Она стремилась во что бы то ни стало избежать полного втягивания страны в зону абсолютного господства “золотого тельца”, ведущего к отказу от духовных приоритетов. Под лозунгами социализма, став на сторону большевиков, она создала, в конечном итоге, парадоксальную концепцию противостояния неокрестьянского традиционализма в форме “пролетарского государства” – капиталистическому модернизму» [7].

Посвятив себя «втягиванию страны в зону абсолютного господства золотого тельца», элитарная часть той общности, которую обозначали словом интеллигенция, совершила радикальный разрыв с этой общностью, что привело к ее дезинтеграции – «трудовая интеллигенция» пока что в новую общность собраться не может. Более того, «либеральная интеллигенция» в большинстве своем встроилась в новые общности «победителей» – как идеологи, предприниматели, эксперты и управленцы. Они были интеллектуальным авангардом антисоветских сил и имеют право на свою долю трофеев.

Сейчас многие идеологи антисоветских движений открещиваются от своего участия в том мародерстве, который учинили в стране победители «демократической революции». Например, В.М. Воронков пишет: «В период перестройки на сцену выходят новые поколения. По мере радикализации движения роль “шестидесятников” постепенно уменьшается. И, во всяком случае, уже не они воспользовались плодами революции…» [5].

Что роль шестидесятников во время перестройки уменьшилась – не отвечает действительности. Практически вся интеллектуальная команда Горбачева и половина Ельцина – из этой общности. Что шестидесятники и диссиденты не воспользовались плодами революции – мало кого волнует в России на фоне катастрофы. Да ведь это и неправда – большинство их очень даже воспользовались!

Зачем далеко ходить – сам В.М. Воронков всего-то занимался самиздатом и был осужден на 2 года условно, работал рядовым научным сотрудником в АН СССР, но как изменился его статус с победой революционеров! Он рассказывает в интервью: «В 1988 году мы с единомышленниками организовали секцию исследований общественного движения при социологической ассоциации. А спустя два года я создал собственный институт. С тех пор я чувствую, что реализовал свою мечту о свободе» [8].

Создал собственный институт! Это, мол, при демократии каждому доступно, а не только бывшему диссиденту. На сайте этого института (ЦНСИ), расположенного в Петербурге, читаем, на какие деньги создаются такие институты: «[В 1993 г.] благодаря кредитной помощи зарубежных коллег, Центр стал собственником переоборудованной в офис четырехкомнатной жилой квартиры… В течение ряда лет ЦНСИ энергично развивался, получал все больше грантов от зарубежных фондов... С 2000 года начинается третий этап развития Центра, что связано, прежде всего, с выделением Фондом Форда гранта на покупку нового помещения для ЦНСИ.

В 2001 году от Фонда Дж. и К. Макартуров был получен первый в истории ЦНСИ грант на институциональное развитие института (с этого времени Центр получает существенную поддержку со стороны этого фонда). Институциональные гранты позволили Центру существенно обновить необходимую для работы инфраструктуру и сделать ее доступной для еще большего числа людей, дали ЦНСИ возможность расширить географию своей деятельности и внедрить новые формы работы с молодыми учеными, в первую очередь – образовательные.

Новые условия предоставляют возможности для дальнейшего развития Центра, проведения социологических исследований и подготовки нового поколения социологов. В настоящее время в Центре работает около 40 человек» [9].

Можно также понять, мечту о какой свободе смог реализовать ученый при таком финансировании. Как сообщает Интернет, он развивает новое направление социальной науки – «качественную социологию». Что это такое, он поясняет корреспонденту газеты: «Сейчас, к примеру, власть стремится сохранить безусловный идеологический конструкт – победу в Великой Отечественной войне. И там огромное количество фальсификаций. Мы делали интервью в разных деревнях Смоленской и Новгородской областей, которые были оккупированы немцами. Оказывается, к гитлеровцам крестьяне относились лучше, чем к советским воинам. Опрошенные вспоминали, что самыми вредоносными были красные партизаны, которые реквизировали все запасы и требовали, чтоб им помогали» [8]. Да, для получения щедрых грантов от зарубежных фондов важно качество респондентов, а не их численность в населении.

Поражение СССР и последующие изменения всего жизнеустройства страны это результат действия разных заинтересованных сил и групп, шестидесятники и диссиденты – очень важный, но небольшой элемент этой системы. Нельзя поэтому воспринимать, как это по инерции делают многие, результат перестройки как буржуазную контрреволюцию. Более того, на тропу войны против СССР шестидесятники вышли как восторженные романтики, пылающие коммунистическим энтузиазмом – они хотели исправить наш «казарменный социализм». Потому-то к ним и потянулась молодежь, особенно студенты.

Надо отметить, прежде всего, поэтичность их протеста. Никакая разумная идея не «овладеет массами», если ее не будут сопровождать поэт и певец (а сейчас еще и клоун). «Семантика убеждает, эстетика соблазняет» (А. Моль). Эту синергическую систему советская власть расщепить не сумела – не имела она общественной науки в строгом смысле слова.

Г.С. Батыгин писал: «Формирование сословия советских интеллектуалов в 1960-е годы было сопряжено с изменением стилистики публичного дискурса: люди “болели” стихами. В списках распространялись стихи А. Ахматовой, О. Мандельштама, Н. Гумилева, М. Цветаевой, И. Бродского. Знание стихов стало своеобразных паролем для доступа в интеллигентский круг. Страсть к стихам породила и первые выступления против власти. 29 июля 1958 года в Москве был открыт памятник Маяковскому. Поэты читали стихи. Затем возникла спонтанные выступления, и чтения стихов стали происходить регулярно. Участниками встреч были преимущественно студенты. Когда власти попытались воспрепятствовать поэтическим сходкам, возникло сопротивление» [3, с. 56].

Сложнее понять ту революционную коммунистическую страсть, которая сплотила шестидесятников. Окуджава пел: «Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской, и комиссары в пыльных шлемах склонятся молча надо мной», – и элитарная публика приходила в экстаз. Как из этой точки двигалось сознание советской интеллигенции и самого поэта к идеалам криминального капитализма? Этот феномен мы не скоро поймем, его хотя бы описать получше, пока живы многие свидетели.

Г.С. Батыгин фиксирует факт: «Нельзя не учитывать, что “оттепель”, обозначившая конфронтацию (пишущей) интеллигенции и бюрократизированной власти, сопровождалась взрывом коммунистической экзальтации. Троцкистская идея перманентной коммунистической революции стала основой антисталинского движения» [3, с. 81].

В другом месте он расширяет описание этого факта: «Основной мотив критической атаки на власть заключался в демонстрации ее несоответствия коммунистическим идеалам, утраты “ленинских” принципов и бюрократического перерождения. Искренней одухотворенностью и яркостью публицистической риторики интеллектуальная атака 1960-х годов напоминала ликвидированную из исторической памяти атаку троцкистской оппозиции. Как и в 1920-е годы, акцентировалось соответствие институциональных порядков принципам революционной морали – честности, бескорыстию, идейности. Предполагалось, что само слово правды преодолевает идейный и нравственный коллапс советского режима» [3, с. 55].

Это был сложный и мощный порыв – его удалось подавить, но он оборотился в нечто еще более разрушительное и к тому же мерзкое. Ведь большинство тех, кто причисляет себя к «шестидесятникам», постепенно, шаг за шагом сдвинулись к антисоветской позиции. Более того, в конце 1970-х годов у них стали проявляться прозападные установки, причем именно в контексте холодной войны Запада против СССР. Они все больше и больше становились в этой войне «союзниками Запада». К концу перестройки это стало обязательным для «прогрессивного интеллигента». Г.С. Батыгин пишет: «Одним из маркеров альтернативной интеллектуально-культурной “элитности” в 1990-е годы являлась “признанность на Западе”, и сама позиция репрезентанта “западных» ценностей позволяла создать новое измерение социального статуса в российском интеллектуальном сообществе» [3, с. 13].

Повторю: какое несчастье, что в СССР и сейчас не созрели условия для научного обществоведения, которое могло бы исследовать это явление, видимо, неизбежно сопровождающее любой проект создания общества уравнительной справедливости. Ведь через 15 лет таким же разрушительным оказался коммунистический фундаментализм польской «Солидарности». Рабочие и интеллигенция, требовавшие «большей уравнительности», своими руками прервали мягкую социалистическую модернизацию и вручили Польшу примитивному местечковому капитализму.
От Artur
К Мак (06.02.2013 15:43:32)
Дата 07.02.2013 04:00:19

это же анализ противоречий в элитах

а где сама теория о элитах, на которую опирается СГКМ ?
От Sereda
К Мак (06.02.2013 15:43:32)
Дата 06.02.2013 21:16:05

А это надо исправить


>О.К. Степанова продолжает, уже конкретно относясь к интеллигенции периода после 1990 г.: «Антитезой “интеллигенции” в контексте оценки взаимоотношения личности и мира идей, в том числе – идей о лучшем социальном устройстве, являлось понятие “мещанство”. Об этом прямо писал П. Милюков [в “Вехах”]: “Интеллигенция безусловно отрицает мещанство; мещанство безусловно исключает интеллигенцию”…

Милюков пишущий в "Вехах" звучит примерно как Победоносцев публикующийся в "Искре" :)
От И.Т.
К Sereda (06.02.2013 21:16:05)
Дата 14.03.2013 00:40:54

Спасибо. Исправлено

Ссылка была на книгу "Вехи. Интеллигенция в России", где объединено два сборника: "Вехи" и "Интеллигенция в России".
От Sereda
К Мак (06.02.2013 15:43:32)
Дата 06.02.2013 21:01:10

Эпоха

Был еще интересный случай. Актеры в гостинице анекдоты рассказывали про вождей, а там везде натыканы подслушивающие устройства. Вызвали меня в КГБ, включили магнитофон. А там Боярский изображает Брежнева, звания вручает - и Саше Каневскому, и Леве Дурову.

Я говорю:
- Да это же артисты - обезьяны. Они и меня кривляют, пародисты.
- Допустим. А как вы вот к этому относитесь?
Включают - Лева Ленина кроет: "Этот козел, лысый кретин, фашист..."
- Ну не любит он Ленина, ну и что? Все равно они патриоты своей Родины, - объясняю я. - Чехов тоже ругал русский народ, и ничего.

Я просто на коленях умолял, чтобы ходу этой записи не давали. Когда рассказал актерам, они сперва хорохорились, потом притихли и слиняли из обкомовской гостиницы. А Дуров все-таки из-за этой записи не получил звания.

1978 г.

Г.Юнгвальд-Хилькевич "Страсти по мушкетёрам"
http://www.levdurov.ru/show_arhive.php?year=2003&month=9&id=896