От Денис Лобко
К All
Дата 26.03.2010 15:00:35
Рубрики Прочее; Крах СССР; Образы будущего; Ссылки;

С.Г. Кара-Мурза. Курс лекций "Государственное строительство и управление"

Добрый день!

Итак, наконец-то дошли руки доделать и выложить в торренты видеозаписи курса лекций С.Г. Кара-Мурзы и В.В.Патокова.

Вот ссылка http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2851395

Общий объём лекций - 5,6 гигабайта, общая длительность - почти 24 часа (26 лекций).

С уважением, Денис Лобко.
От П.В.Куракин
К Денис Лобко (26.03.2010 15:00:35)
Дата 01.11.2010 11:31:14

Успешная десталинизация. (с) Анатолий Вассерман, Нурали Латыпов

http://community.livejournal.com/blogovesty/316.html

Успешная десталинизация. Охота на призрак вождя сделала призраком всю страну
(с)Анатолий Вассерман, Нурали Латыпов, ссылка на авторов и blogovesty при перепечатке обязательна.


Кого бог хочет погубить, того лишает разума. Кого хочет покарать — наделяет разумом.

Новый председатель совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте РФ Михаил Александрович Федотов имеет неплохую репутацию ещё с тех пор, как в начале 1990 х соучаствовал в разработке весьма либерального законодательства о печати, чьими свободами наши средства массовой информации пользуются и по сей день. Но список первоочередных задач, обозначенный им в момент назначения, сразу породил тревожную мысль: неужто у нас всё так хорошо с правами человека, что ответственный за них человек считает первоочередной борьбу с призраком более чем полувековой давности? Или, может быть, всё же этот призрак реет над страной вследствие каких-то совсем недавних событий?
Всё сделано

Впрочем, причины несомненного роста популярности самого долговечного в нашей послереволюционной истории главы государства заслуживают отдельного изучения. Сейчас же отметим лишь очевидное: задача, провозглашённая бывшим министром печати и информации РФ, уже давно решена.

Строго говоря, сам он модифицировал эту задачу, как только ему указали на некоторые странности его позиции. В частности, сейчас он трактует её как устранение некоторых ключевых черт практически любого общества в истории человечества. Например, осуждаемая им формула «я начальник — ты дурак» лежит в основе любой управленческой иерархии, знаменуя всего лишь обязательность исполнения задач, даже если исполнителю их смысл не очевиден: ведь он заведомо не располагает всей информацией, вынуждающей руководителя ставить именно такие задачи (хотя в свою очередь располагает сведениями, заведомо не доступными руководителю, а потому зачастую может предложить эффективнейшие пути достижения поставленных перед ним целей).

Но в первоначальной формулировке — избавления от наследия Сталина — идея десталинизации давно овладела руководящими массами. А как известно из теоретических трудов, на которые сам он постоянно ссылался в практике, идея, овладевшая массами, становится материальной силой.



Деиндустриализация

Методично и с корнем истребляется созданная при Сталине промышленность СССР — одна из крупнейших и совершеннейших в мире.
Более того, первым делом разрушена унаследованная от него система производственной кооперации, замыкающая большинство технологических цепочек в рамках одной отрасли или даже одного крупного предприятия, предотвращающая распространение неурядиц, возникающих в одной точке сложной современной экономики, едва ли не на всю страну. Напротив, провозглашены идеи выноса большинства производственных процессов за пределы основного предприятия, резко повышающие взаимозависимость и позволяющие рейдерским захватом одной ключевой точки парализовать многие десятки и даже сотни жизненно важных структур. Например, печально знаменитые неполадки ракет «Булава» не в последнюю очередь порождены необходимостью освоения многих ключевых компонентов на непрофильных предприятиях ввиду старательного истребления множества профильных. Да и ракеты предыдущих типов оставлены без изрядной части технической поддержки. Так что ракетный щит, чьё создание начато по указаниям Сталина, нынче весь в дырках.

Приведём лишь один пример. Было в Москве научно-производственное объединение института по разработке твёрдых сплавов и инструмента из них с заводом, где производилось всё разработанное институтом. В рамках промышленной десталинизации объединение превращено в два независимых хозяйствующих субъекта. Завод очень скоро куплен конкурирующим зарубежным производителем, переоборудован и производит разработанное этим производителем. Чем плохо? Да тем, что в любой момент производство может закрыться (в том числе и по внеэкономическим причинам) и страна останется вовсе без жизненно важной продукции. Институт же лишился производственной базы, необходимой для экспериментальной отработки идей собранных там светлых голов. Сейчас он, правда, ещё получает разнообразные награды и грамоты за якобы новые разработки. Но они известны уже десятки или даже (как, например, технология производства инструмента с дифференцированной твёрдостью, способного самозатачиваться) тысячи лет (так, русские кузнецы делали ножи с твёрдой сердцевиной и мягкими обкладками ещё в VIII–IX веке, хотя потом технология и оказалась утрачена по экономическим обстоятельствам), так что премии доказывают лишь техническую безграмотность наградителей. Реально же институт существует лишь благодаря сдаче большинства своих помещений в аренду непрофильным коммерческим структурам.

Как видим, десталинизация в промышленности обошлась и без господина Федотова — хватило и господина Чубайса.


Деинтеллектуализация

Система среднего и высшего образования в нашей стране проистекала из концепций, сложившихся ещё в XIX веке. Тем не менее именно при Сталине она стала массовой, охватывая всех, кто был способен усвоить знания и методы, преподаваемые на высшем концептуальном уровне.

Сейчас охват формально вырос. Стать студентом может фактически любой желающий, независимо от способностей (об их отсутствии особо заботится введенная недавно технология единого государственного экзамена, чьи вопросы в лучшем случае лишены серьёзного содержания). Обсуждается даже идея уничтожения значительной части высшей школы и перенаправления потока молодёжи в средние специальные учебные заведения. Но их сеть, созданная опять же при Сталине, фактически истреблена. Десталинизация преуспевает.

Особо тщательно десталинизируется наука. Самые способные наши учёные всеми правдами и неправдами вытесняются за рубеж. Правда, это также объявлено достоинством: при Сталине-то был железный занавес, и научная командировка стала редкостью. Но опустили этот занавес извне! До Великой Отечественной войны во всех развитых странах стажировались многие тысячи советских инженеров и учёных. И — за редчайшими исключениями вроде Георгия Антоновича Гамова — возвращались на родину, дабы отдать ей знания и навыки, освоенные в лучших промышленных и исследовательских центрах. Чего в последние пару десятилетий не наблюдается.

В сталинские времена учёные были безусловной элитой общества. Это выражалось и во всеобщем уважении, и в соответствующем материальном обеспечении. Да и профанации, халтуры, лженауки было куда меньше, чем нынче.

Правда, учёные в значительной мере разделили несчастья всей страны — прежде всего в эпоху Большого Террора. Так, арест Льва Давидовича Ландау за написание антисталинской листовки, по тем временам казавшийся нормой, нынче выглядит трагической ошибкой. А уж смертный приговор Матвею Петровичу Бронштейну несомненно лишил страну и весь мир ещё одного физика, сравнимого с Ландау. Но даже смертный приговор великому биологу Николаю Ивановичу Вавилову (его заменили длительным заключением, но в 1942 м Вавилов умер в тюрьме) не помешал его брату Сергею — выдающемуся физику — стать в 1945 м президентом Академии наук (в 1951 м он умер на этом посту).

Кстати, Вавилова зачастую противопоставляют его же собственному протеже Трофиму Денисовичу Лысенко. Между тем в момент их научной дискуссии эмпирические методы селекции, практикуемые Лысенко и его учениками, ещё далеко не исчерпали свой потенциал (по этим методам ученики Лысенко даже в 1960 е годы успешно выводили всё новые сорта пшеницы, оптимально приспособленные к отечественным климатическим и технологическим особенностям). Недаром Никита Сергеевич Хрущёв, начавший кампанию десталинизации, Лысенко не тронул. Только когда генетическая теория, развиваемая не только Вавиловым, но и множеством других учёных всего мира (в том числе и советских), стала давать сопоставимые результаты, основные государственные ресурсы, выделяемые биологам, были переброшены на новое направление исследований. Считать же Лысенко непосредственным виновником ареста Вавилова (а тем более доносчиком) вряд ли возможно: в те времена политические обвинения были неотъемлемым компонентом любой научной дискуссии (что, конечно, говорит не в пользу тогдашних общественных нравов), но принимались во внимание только как дополнение к реальным достижениям участников спора (не зря дискуссия об идеологических основаниях квантовой механики оказалась отменена, как только специалисты напомнили:
квантовомеханические расчёты лежат в основе ядерной энергетики — то есть обеспечивают Большую Бомбу).

Этот пример, помимо прочего, доказывает: фундаментальную науку в стране ценили не меньше прикладных исследований — ибо понимали, что все приложения должны опираться именно на мощный фундамент. В частности, даже в разгар так называемых гонений на молекулярную генетику исследования по ней у нас продолжались — именно в тех сферах, где её достижения уже были точками опоры: например, в радиобиологии.
Впрочем, Сталин был несомненно невежественным во многих отраслях (хотя и занимался всю жизнь самообразованием, и постоянно консультировался со специалистами). Это явно сказалось на развитии многих отраслей науки и техники. Но Хрущёв многократно расширил спектр руководящего невежества — и с тех пор никто из наших правителей не пытается его явно сузить.

Депопуляция

При Сталине страна действительно потеряла множество людей.
Голод 1932–3 го годов обернулся демографическими (включая нерождённых) потерями трёх миллионов жизней (хотя нынешняя официальная версия верует в семь миллионов, а некоторые на основе суворовской шутки «в рапорт пиши побольше — к чему врагов жалеть» говорят и о десятках миллионов). Правда, он оказался почти последним в истории страны (голод 1946–7 го годов — несомненное последствие только что завершившейся войны, тяжелейшей в истории не только нашей страны, но и едва ли не всего человечества), поскольку был вызван как раз ошибками в освоении принципиально нового поколения аграрных технологий, в дальнейшем неизменно эффективных.

Сама война стоила нашей стране двадцати семи миллионов жизней. Правда, в бою и от боевых ран погибли всего восемь с половиной миллионов (для сравнения: Германия и её союзники потеряли на нашем фронте по самым скромным подсчётам шесть миллионов, так что соотношение потерь — примерно 4/3 — вполне достойное по всем канонам военного искусства), а остальных погубили свирепое обращение с пленными, зверства оккупантов, тяготы трудовых подвигов. Но и саму Вторую Мировую некоторые записывают в вину Сталину, хотя уже в момент подписания Версальского договора по итогам Первой Мировой тогдашний верховный главнокомандующий Антанты маршал Фердинанд Бертранович Фош объявил его всего лишь перемирием на два десятилетия.

Но при всех этих ужасах — кого бы в них ни обвиняли — население страны при Сталине росло. Да и после него рост продолжался ещё более трёх десятилетий. Хотя и постепенно замедлялся. Но причины этого замедления давно и неплохо изучены, так что списать их на Сталина вряд ли удастся.
Сейчас Россия уже два десятилетия ни с кем не воюет. И явных неурожаев вроде случившегося в 1932 м не наблюдается. Тем не менее население страны стремительно падает. Правда, внутрироссийский обвал частично маскирует ближнее зарубежье, откуда бегут к нам образованные и завозится дешёвая рабочая сила. Но если взять всё пространство страны, когда-то руководимой Сталиным, демографическая катастрофа очевидна.
При Сталине создана система здравоохранения, ставшая образцом для подражания большей части мира. Нынче она трещит под кувалдами непрерывных реформ, сводящихся к росту бумажной отчётности с параллельным сокращением финансирования. Зато сами десталинизаторы лечатся успешно — за рубежом, где всё ещё немало клиник, выстроенных по сталинскому чертежу.

Правда, у десталинизаторов есть и несомненное для них достижение — отмена уголовного преследования за мужеложство. Возможно, это имеет смысл: большинство людей, по новейшим исследованиям, бисексуально, а потому изредка может себе позволить неканонические развлечения. Но пропаганда — в том числе и в СМИ, и на широком экране — однополой любви, перетягивающая бисексуалов в лагерь людей, заведомо не причастных к решению демографической проблемы, вряд ли имеет какой-то полезный эффект, за исключением разве что вращения Сталина в гробу.
Изрядную помощь депопуляции оказывает и массированная наркотизация. Сталина в своё время обвиняли в алкоголизации населения страны — но сейчас на душу населения потребляется в разы больше спиртного, чем даже в худшие по этому показателю годы его правления. Причём речь идёт именно о внутрироссийской статистике тех и нынешних времён, а не общесоюзной, куда изрядный вклад вносили почти непьющие в старое время исламские республики. А уж о прочих наркотиках в сталинские годы и речи не было — теперь же, по довольно скромным оценкам, каждый десятый гражданин РФ испробовал на себе какие-нибудь средства проламывания черепа изнутри, а каждый двадцатый, по мнению многих экспертов, вряд ли сможет когда-нибудь слезть с иглы. Это, несомненно, значительное достижение десталинизации.

Департизация

Сталина обвиняли в создании всеобъемлющего монстра — единой и единственной Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), управляющей каждым шагом любого человека в стране и в то же время не отвечающей ни за какие последствия своих решений. А уж формулировку «единый блок коммунистов и беспартийных» и подавно признали избирательным фарсом.

Но сейчас беспартийные даже формально исключены из этого блока: несколько законодательных реформ последовательно убрали сперва всякую возможность даже выдвинуть свою кандидатуру в обход партийных машин, а затем и возможность проголосовать за конкретное лицо, а не за обширный список безликих функционеров. Гигантское же образование, именуемое «Единой Россией» располагает формально даже большей полнотой власти, чем ВКП(б), и но остаётся политическим карликом: эффективность её управления не идёт ни в какое сравнение даже с самыми скромными результатами КПСС. Правда, за собственные результаты она также не отвечает. Причём не только целиком (что и при Сталине было), но и в лице своих отдельных функционеров: если их порою и отрешают от должности, то уж никак не за последствия их решений.
Вероятно, именно ослабление результативности руководства государством следует считать очередным шагом десталинизации.

Демодернизация

Сталин модернизировал страну несомненно жестокими средствами. Правда, Пётр Первый был куда более жестоким модернизатором: при нём население страны упало примерно на четверть, тогда как при Сталине росло. Оба учились на собственных ошибках: вспомним хотя бы, сколько лет и сколько солдатских жизней ушло на то, чтобы русская армия научилась побеждать шведов. Тем не менее Сталина принято рисовать одной чёрной краской, тогда как Пётр давно предстал перед нами во всём многоцветии реальной личности, решающей сложнейшую исторически неизбежную задачу. Очевидно, по мере успехов десталинизации должна наступить депетризация. А затем, наверное, и девладимиризация — ведь историческая традиция нашего развития идёт по меньшей мере от выбора им единой религии для всего народа.

Кстати, фундаментальная наука при Сталине развивалась через Академию наук, созданную ещё Петром. Теперь этот механизм поставлен под сомнение и по мере реформаторских возможностей уничтожается. Очевидно, паралич фундаментальных исследований — тоже элемент успехов десталинизации.

Дезорганизация

Вряд ли всё вышеперечисленное — следствия единого плана, выработанного отечественными реформаторами. Просто потому, что далеко не все они начисто лишены инстинкта самосохранения, так что многие из них не желают развала страны, где расположены их бесчисленные точки опоры.
Правда, многие считают разрушение страны частью плана, разработанного нашими историческими оппонентами. Но такие планы появлялись неоднократно. И неизменно проваливались не только при самом Сталине, но и при многих его преемниках. Просто потому, что действовала единая система организации и самоорганизации всех сил и возможностей государства.

Зато сейчас управленческая машина страны полностью парализована. Это видно хотя бы из того, что безудержный рост числа чиновников не сопровождается сколько-нибудь заметным ростом качества работы системы в целом.

Так что господин Федотов напрягается понапрасну. Столь желаемая им десталинизация практически завершена.
От Alex55
К П.В.Куракин (01.11.2010 11:31:14)
Дата 11.11.2010 13:20:00

Зачем советский социализм называют "сталинизмом"?

> http://community.livejournal.com/blogovesty/316.html

>Успешная десталинизация. Охота на призрак вождя сделала призраком всю страну
>(с)Анатолий Вассерман, Нурали Латыпов, ссылка на авторов и blogovesty при перепечатке обязательна.
Вот именно, на призрак.
Зачем закулисно провозглашенные цели разрушения всех устоев социалистического общества прикрывать термином "десталинизация"? Когда этим занимаются наши кремлевские адамкусы, то это понятно: чтобы непопулярные реформы не выглядели совсем уж вредительскими...
Но зачем этим занимаются критики адамкусов? Или они не совсем критики?
И как умело они в своей критике сплетают задачи государственного масштаба с реалиями компрадорского суррогатного капитализма. Как будто Стали (Хрущев, Брежнев) имел дело с капиталистическими производственными отношениями, а не с отношениями другого рода.
Не пора ли квазипатриотическим интеллектуалам самим выйти на чистую воду? Или они ждут, когда их выведут?
От Александр
К Alex55 (11.11.2010 13:20:00)
Дата 02.05.2011 21:39:00

"Cталинизмом" называют независимое национальное государство

>Вот именно, на призрак.
>Зачем закулисно провозглашенные цели разрушения всех устоев социалистического общества прикрывать термином "десталинизация"? Когда этим занимаются наши кремлевские адамкусы, то это понятно: чтобы непопулярные реформы не выглядели совсем уж вредительскими...

Дерьмом поливают независимое государство как таковое, независимо от его социалистичности. Идея - превратить государства в бесправные резервации, выхолостив демократические права граждан. "Правительства" будут выполнять не волю избирателей, а "решения международного сообщества". Именно поэтому союз еврохолуем приравнял сталинизм к фашизму. Еврохолуям ненавистно независимое государство. Бредни Солжа про 600 миллионов "жертв" не претендуют на реальность. Это "предупреждение" - смотрите мол какие зверства может вытворять независимое государство. Чтобы такого не случилось, государство должно быть под присмотром "мирового сообщества".

И нефиг гнать на "крупный капитал". Речь о холуйстве перед Западом. Вон кремлевские сидельцы предлагают дать МАГАТЭ власть закрывать атомные электростанции. Это что, на пользу крупному капиталу, РосАтому например? Ясно что закрывать и запрещать будутатомные электростанции, которые строит РосАтом, А станции, которые строит Дженерал Электрикс закрывать не будут. Потому что Дженерал Электрикс владеет Нью Йорк Таймс, которая задает тон западным СМИ, а РосАтом ничем, кроме атомных технологий не владеет.

Плевать хотели "десталинизаторы" на крупный капитал. Они хотят быть принятыми в западную тусовку. Под это сдают независимость России и всех остальных стран заодно. А чтобы народ не сильно возмущался, национальную независимость называют "сталинизмом", и обгаживают как мухи лампочку.

Заранее слышу вопли разъяренных марксистов, мол гащищает капиталистическое государство. А соединенным пролетариям государство не нужно. Так марксист всегда был пятой колонной Запада. Что Плеханов и Аксельрод, что Троцкий с Яковлевым.
------------------
http://www.orossii.ru
От Мак
К Александр (02.05.2011 21:39:00)
Дата 03.05.2011 19:11:39

Русский журнал: Быть лояльным государству уже не модно. Ответ Шаргунова

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Komarinoe-soobschestvo

Комариное сообщество
Россия и мировой кризис государств

Сергей Шаргунов


От редакции. Сегодня мы живем в новом мировом контексте – в контексте нового восстания масс. Общества отказываются признавать политику, диктуемую элитами «в их же интересах». Повестка истеблишмента отвергается как фальшивка, а стабильные режимы шатаются. Быть лояльным государству уже не модно. Насколько реален кризис государственной системы России в новом мировом контексте? «Русский журнал» продолжает обсуждение этих вопросов и публикует беседу с Сергеем Шаргуновым, писателем и политиком.

* * *

Русский журнал: Можем ли мы говорить о том, что лоялизм как идеология и лояльность как основа политического порядка сейчас находятся в кризисе?


Сергей Шаргунов: Лоялизм –не самая популярная точка зрения в любую эпоху и при любом режиме. Но нужно различать здоровый консерватизм и безоглядную преданность любому чиху со стороны власти. Зачастую лоялисты своим наивным обожествлением власти дискредитируют как ее, так и саму идею государственничества. Я всегда был сторонником живого и творческого государственничества, рассудительного, когда за каждым высказыванием видна личность человека и его осмысление происходящего в стране. Таким образом, можно говорить не о чистой воды лоялизме, а просто о многогранности и многоголосности российского общества.

Само по себе слово «лоялизм» носит негативный окрас, это навязанный термин. Поэтому подписываться под тем, что нам нужен именно лоялизм, значит подписываться под идиотизмом. Можно говорить о том, что нам необходим запас прочности в плане осмысления социальной реальности и набор здоровых ценностей, которым будут следовать ведущие аналитики, эксперты, публицисты. Необходим определенный общественный договор по базовым категориям. Главная базовая категория – это, конечно, определенное видение целостности страны, Российского государства и понимание того, что и у нас есть национальные интересы. Желательно, чтобы бóльшая часть общества пришла к пониманию, что всё так и обстоит. Но у нас зачастую возникают ситуации, когда сталкиваются две одинаково неприятные крайности: тотальный нигилизм, который превращается в рефлекторный, автоматический нигилизм, когда в штыки воспринимается вообще всё, что связано с проектностью. Вторая крайность – это молчаливое прислуживание. И большой вопрос, какая из крайностей вреднее для государства, не только как общества, но и как власти. Потому что услужливый дурак опаснее врага.


РЖ: Общественный договор существует вместе с государством, он является основой его существования. Подошел ли срок этого договора у современного российского государства, нуждается ли он в обновлении?


С.Ш.: Я считаю, что наше общество, несомненно, нуждается в содержательной перезагрузке. Необходимо публично высветить все болевые точки. Манеж, в том числе, показал: нам требуется разговор о том, что происходит последние 20 лет, о наболевших вопросах. Это не только вопросы, связанные с интересами узкой группы лиц, как иной раз пытаются представить полемику. Это беды и боли большинства людей, потому что большинство людей сегодня не видит возможности проявиться в публичном разговоре, оно, так или иначе, фрустрировано, подавлено. Создается впечатление, что они не услышаны, что их мнение никому не нужно. В чем идея общественного договора и почему он необходим? Самое страшное для целостности государства – это стена отчуждения, стоящая между меньшей, но более влиятельной частью населения и остальными людьми. Сегодня есть отчуждение между условной элитой и значительным большинством наших граждан. В этом разрыве скрыто много разных смыслов. Эти смыслы нужно вытаскивать со дна наверх, чтобы построить мост, соединяющий обе группы населения. Это я называю общественным договором. Ни в коем случае я не говорю об унификации. Конечно, мы не можем всех привести к единомыслию, этого и не нужно. Но мы все должны увидеть какие-то общие координаты общественной реальности, понять вектор движения страны, мы должны знать, куда движемся, есть ли у нас проект развития. И та часть общества, которая влияет на государственную политику, должна сформулировать базовые принципы дальнейшего движения страны. В условиях недоверия всех ко всем, в условиях дискредитации того, что уже называют бранным словом «лоялизм», конечно, такая смысловая перезагрузка требуется. Что касается меня, то у меня все базовые принципы остаются неизменными. Я абсолютно естественно соединяю в себе и вольнодумство, и государственничество. Так же, как, я думаю, и многие другие. Но то, что общество не вполне здорово, очевидно.


РЖ: Проговаривание существующих проблем, о котором Вы говорили, в какой форме оно может происходить? Может ли, например, действующий Президент сделать это частью своей предвыборной программы, если он решится пойти на выборы?


С.Ш.: Кто бы ни пошел на выборы, та модернизационная риторика, которую мы видим, должна наполниться содержанием. Потому что слово «модернизация» – это не то слово, которое должно быть обесценено. Слово «модернизация» должно быть подкреплено реальными предложениями и инициативами. Это слишком громкое слово, чтобы оно звучало впустую. И развитие производственное, промышленное, экономическое, социальное – всё это, конечно, важно. Так же как и развитие гражданского общества. Ведь гражданское общество – это не только два-три журналиста. Это и защита людей от произвола милиции, это возможность нормально отслужить в армии, это защита от криминала, к примеру, чтобы ситуация с Егором Свиридовым не повторилась. А, к сожалению, никаких гарантий нет. Правозащита и гражданское общество – это реакция на миллионы беспризорников, бездомных людей, людей, которые гибнут от паленой водки и отравленных лекарств. Поэтому никакая модернизация невозможна без исцеления таких открытых ран нашей жизни.


РЖ: Я хотела вернуться к тому, что Вы говорили об условной элите. В этом звучит некоторый момент непризнанности существующей элиты. Общество в какой-то степени отторгает ее, не считает существующий класс, претендующий на элитный статус, элитным. Так ли это?


С.Ш.: Если мы говорим об отдельных богатых людях, то, конечно, общество относится к ним с раздражением. И надо признать, что многие богачи дают для этого повод. Нет впечатления, что они готовы вкладываться в развитие государства. Вместо этого постоянно приходит информация об их наглом и безнравственном стиле жизни. Если мы говорим о звездах шоу-бизнеса, с одной стороны, «пипл хавает», с другой стороны, общество с большой неприязнью смотрит на пляску шутов в золотой пыли. А что касается смысловых элитариев, то, конечно, сегодня мы наблюдаем значительную нехватку таких персон в эфирном пространстве. Конечно, есть замечательные литераторы, философы, художники, есть техническая интеллигенция, есть ученые, есть люди, которые даже сейчас создают нечто новое и важное. К сожалению, эти люди неизвестны и не видны. Я уж не говорю о героях, потому что слово «герой» книжное и сегодня не срабатывает. Но среди обычных людей, среди врачей, пожарных, учителей есть немало тех, о ком можно было бы рассказать в праймтайм, и чья отдельная судьба вызвала бы, думаю, не меньший интерес, если это правильно сделать и отснять, чем фильм на тему взаимоотношений Максима Галкина и Аллы Пугачевой. Когда мы не видим того, что принято называть драйвом, когда мы не видим движения навстречу обществу, общество холодеет, становится безразличным. А нигилистическая часть общества значительно усиливается. Поэтому вопрос элиты не прост. Думаю, что, конечно, нам всем нужен большой разговор. А как будут расставлены акценты в этом разговоре – это зависит на самом деле от самих участников. Но мы никогда не придем, ни к общественному договору, ни к формулированию смыслов, если участники будут рассеяны, как комары, когда включают «Фумитокс». На самом деле, чем в первую очередь недовольно общество? – ощущением «Фумитокса». Что вот есть некие силы, которые заняты своими делами, своими финансами, а все остальные – это комары, разлетевшиеся по разным углам старой, дряхлой дачи.


РЖ: А обновление элит, лиц, находящихся у власти, может помочь это общественное равнодушие преодолеть?


С.Ш.: Конечно, возможно. Но я думаю, обновление должно происходить под конкретные проекты. Если мы будем просто манифестировать идею привлечения абстрактных свежих сил, нам может грозить маниловщина. Россия – страна огромная, и при этом маленькая. Так сложилось, и в силу деградации общества, и ряда других причин, тут осталось не так много вменяемых людей. С людьми нужно работать. Но думаю, что через конкретные проекты, где человек может проявлять свои дарования, мы, конечно, можем развить общество. Но, к сожалению, пока об этом сложно говорить. Думаю, что сама идея обновления правильная. Я, например, разъезжая по стране, в каждом городе вижу энное количество отличных, абсолютно возрожденческого типа молодых людей, которые сочетают свои общественные интересы, устремления и познания с гуманитарными и техническими специальностями, в которых они тоже преуспевают. Конечно, в России рождаются яркие люди. Другое дело, способны ли мы их привлечь для какого-то большого дела. Большого дела, которое выстраивается через маленькие проекты. Способны ли мы им предложить что-то, в чем они смогут реализовываться. Пока это остается под вопросом. А иначе мы будем иметь краткосрочные истории, которые все будут бранить словом «лоялизм». Это значит, мы найдем там талантливого человека и мгновенно спалим ему репутацию, или мы найдем неталантливого человека и превратим его в абсолютное пугало и посмешище. Но в любом случае я уверен, что нужно в какой-то степени уходить от излишне обостренного конфликтного сознания. Нужно понять, что российское общество – это очень сложный механизм, и при правильном подходе полезны все, включая даже самых редких нигилистов. Их энергия тоже может быть направлена на здоровое дело, пущена по верной траектории. Но для этого требуется умная режиссура.


Беседовала Ксения Колкунова
25.04.11 12:56
От Руслан
К Alex55 (11.11.2010 13:20:00)
Дата 02.05.2011 14:58:09

Сейчас наступила эпоха реакции,

когда крупный капитал ведёт наступление на социализм, на права простого работника завоёванные социализмом. И они будут издеваться и клеить ярлыки, использовать всю мощь своего проп.аппарата. А также писать новые законы, конституции... А так же вбивать клин между Брежневым, Хрущёвым, Сталиным, Тито. Между народами Югославии, СССР, Китая, Венесуэлы, Ливии и пр. и пр. И, так же, стравливать между собой людей, которые выступают за социализм.
В тех же штатах разваливают конторы, где были приняты социалистические принципы, а такие были. Посмотрите, например, кино Уолл стрит, как это происходит. Мордастые миллиардеры (которые "сделали себя сами") будут вам рассказывать, что нельзя ограничивать свободу предпринимательства, нельзя кормить бездельников. Пропаганда будет расковыривать недостатки социализма и замалчивать недостатки капитализма.

Надо на это не покупаться, пора бы всем понять...
От П.В.Куракин
К Alex55 (11.11.2010 13:20:00)
Дата 18.01.2011 15:38:27

В защиту Никиты Сергеевича Хрущева

http://gidepark.ru/community/90/article/244328/index/userId/1533472929

В защиту Никиты Сергеевича Хрущева.
вчера в 13:09Гайдпаркер: iwannn nl 248 просмотровРейтинг +71 Обсудить (55)
Вид фотогалереи


Автор обычный сельский житель, ни к журналистике, ни к научной экономике отношения не имеющий, "настоящего" образования сельская восьмилетка, дальше ПТУ, заочная средняя и такой же технический ВУЗ. Посему не судите строго.
Постараюсь обойтись без ссылок на документы и события - только впечатления от того, что сам видел или о чем говорили родители, которым я безоговорочно верю.
Итак, именно во времена Хрущева село из глиняно-соломенного начало превращаться стремительно и, как казалось, бесповоротно в то, что мы видели до 85-го года, до начала горбачевской перестройки. Думаю, все согласны с тем, что в тяжелое до-, военное и после- время государство брало максимум из деревни, взамен отдавая непропорционально мало, и это понятно и оправданно - индустриализация, война, преодоление последствий той же войны и угроза новой. Откуда же взял деньги-средства Н.С. Хрущев? Часть ноши переложил на рабочий класс путем увеличения закупочных и розничных цен на сельхозпродукцию, на треть сократил Вооруженные силы Союза. Деньги появились и немалые, к тому же появились и трудовые ресурсы, - посмотрим, как распорядились Партия и правительство во главе с Н.С.. Освоили целину, после чего отпала острота вопроса и экономическая, и политическая с закупкой хлеба за рубежом. Начали широко, часто даже широчайше, культивировать кукурузу, что позволило развивать животноводство. Крестьянин стал работать за деньги и, собственно, оказался раскрепощенным и с паспортом. Началась(закончилась к семидесятому) электрификация села. Велось строительство жилья в селе и в городе небывалыми до этого темпами, и, главное, была создана строительная инфраструктура. Уступил ли что Западу Хрущев во внешней политике и в военном отношении? Думаю, нет. Итоги Карибского кризиса оказались в пользу Союза. Была ли его ошибка (или осознанные действия) с оценкой Сталина решающей в последующем через два десятилетия развале Союза? Да, это было ошибкой, но не умыслом, направленным на развал. Тем более, что времени на исправление ситуации было достаточно у того же Брежнева.
Впрочем, это уже другая тема. Упреждая справедливые замечания, которые будут, сразу скажу, что Хрущев запустил процесс строительства нового села и нового отношения к человеку труда, к его обычным житейским потребностям,начал движение. Вовремя он сделал этот шаг или несколько преждевременно - вопрос без удовлетворительного ответа. Но в том, что шаг этот был сделан из гуманных соображений, я уверен.
От П.В.Куракин
К Alex55 (11.11.2010 13:20:00)
Дата 11.11.2010 22:46:35

блин, я уже горло посадил на этом

>> http://community.livejournal.com/blogovesty/316.html
>
>>Успешная десталинизация. Охота на призрак вождя сделала призраком всю страну
>>(с)Анатолий Вассерман, Нурали Латыпов, ссылка на авторов и blogovesty при перепечатке обязательна.
>Вот именно, на призрак.
>Зачем закулисно провозглашенные цели разрушения всех устоев социалистического общества прикрывать термином "десталинизация"? Когда этим занимаются наши кремлевские адамкусы, то это понятно: чтобы непопулярные реформы не выглядели совсем уж вредительскими...
>Но зачем этим занимаются критики адамкусов? Или они не совсем критики?
>И как умело они в своей критике сплетают задачи государственного масштаба с реалиями компрадорского суррогатного капитализма. Как будто Стали (Хрущев, Брежнев) имел дело с капиталистическими производственными отношениями, а не с отношениями другого рода.
>Не пора ли квазипатриотическим интеллектуалам самим выйти на чистую воду? Или они ждут, когда их выведут?

кто иной, как Я всегда говорю, что нет никакого сталинизма, нет "предателя" Хрущева, и нет "послесталинских карликов".

Есть единый, великий, успешный, и трагичный СОВЕТСКИЙ ПРОЕКТ.

Я предупредил - СНАЧАЛА я буду расстреливать "сталинистов", которые врут про ВЕЛИКИЕ 70-е. А вот как душу отведу, так и может и царелюбов с либероидами прощу.
От Alex55
К П.В.Куракин (11.11.2010 22:46:35)
Дата 12.11.2010 08:59:00

Мы с Вами одинаково расцениваем реальность и ее предысторию?

>кто иной, как Я всегда говорю, что нет никакого сталинизма, нет "предателя" Хрущева, и нет "послесталинских карликов".
>Есть единый, великий, успешный, и трагичный СОВЕТСКИЙ ПРОЕКТ.
Я тоже всегда (даже в период горбачево-ельцинской аферы отстаиваю именно эту позицию.
В этом мои расхождения и с СГКМ.
Странно, почему до сих пор мы с Вами не стали соратниками
От П.В.Куракин
К Alex55 (12.11.2010 08:59:00)
Дата 12.11.2010 23:13:29

а в чем эту концепцию не поддерживает СГКМ, можно узнать?

>>кто иной, как Я всегда говорю, что нет никакого сталинизма, нет "предателя" Хрущева, и нет "послесталинских карликов".
>>Есть единый, великий, успешный, и трагичный СОВЕТСКИЙ ПРОЕКТ.
>Я тоже всегда (даже в период горбачево-ельцинской аферы отстаиваю именно эту позицию.
>В этом мои расхождения и с СГКМ.
>Странно, почему до сих пор мы с Вами не стали соратниками

действительно странно. давайте свалим все на меня. я настолько спесив, что не смог разглядеть вас здесь, не вчитывался.
От Alex55
К П.В.Куракин (12.11.2010 23:13:29)
Дата 12.11.2010 23:33:31

Давайте не будем сваливать, а лучше разберемся

> а в чем эту концепцию не поддерживает СГКМ, можно узнать?
СГКМ при рассмотрении советской цивилизации (в частности, при обвинении Хрущева, что он нанес удар по советской идейности) выводит за рамки рассмотрения саму идеологическую основу советского общества. Как будто она ни при чем.
От Алексашин Андрей
К Денис Лобко (26.03.2010 15:00:35)
Дата 26.10.2010 20:37:44

Re: С.Г. Кара-Мурза....

Также лекции С.Г. Кара-Мурзы можно увидеть здесь - http://yatv.ru/orossiitv/
А если на форуме кто-то предложит что-то выложить на этом канале еще - пишите...
От И.Т.
К Денис Лобко (26.03.2010 15:00:35)
Дата 17.09.2010 00:31:40

Подветка перенесена в корень. Ее адрес тут:

http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/293316.htm
От И.Т.
К И.Т. (17.09.2010 00:31:40)
Дата 13.11.2010 00:12:41

Еще подветка перенесена в корень. Споры по текстам П.В.Куракина. Ее адрес тут:

Ветка стала слишком большой для закрепленной вверху форума.

Подветки, начатые П.В.Куракиным объединены в одну подветку и перенесены в корень. Ее адрес:

http://vif2ne.ru/nvz/forum/0/co/293021.htm

Список обсуждаемых там текстов П.В.Куракина:

Советская система: опыт эволюции

Лекция о гибельности идеи передачи власти от КПСС Советам, приписываемой И.В.Сталину

Берия in a nutshell - для чайников и воздыхателей

сказки об "авантюрности" и ненужности освоении Целины Хрущевым

кое что о чистом и светлом "сталинском" социализме", разрушенным Хрущевым

Обама сказал невероятное: Америке нужен коммунизм

Брежнев - слово-раздражитель для любого патентованного либерала. Но не только

офф но рядом: кто набивается в спасители России - С. Сулакшин
От П.В.Куракин
К И.Т. (13.11.2010 00:12:41)
Дата 19.11.2010 15:50:23

спасибо и извинения за возможный мусор в корне (0)
От Администрация (И.Т.)
К П.В.Куракин (19.11.2010 15:50:23)
Дата 20.11.2010 00:04:35

"Возможный мусор" в закрепленной вверху ветке хуже чем в корне

В корне по 1 сообщению имеют право написать все участники, хотя рекомендовано помещать в корень солидные тексты, предполагающие общую дискуссию.

А вот использовать ветки, закрепленные вверху форума, для размещения сообщений не по теме ветки, это - прямое нарушение правил.

Иногда в летний период затишья модераторы закрывают глаза на подобные нарушения, но сейчас глубокая осень.
От Мак
К Денис Лобко (26.03.2010 15:00:35)
Дата 08.04.2010 17:06:23

С.Г. Кара-Мурза. Лекция "Субъекты угроз России" (расшифровка по видео)

Коллеги сделали черновую расшифровку лекции С.Г. Кара-Мурзы
в Клубе молодых обществоведов от 14.09.2009 г. Я еще немного отредактировал.

Здравствуйте!
Сегодня продолжим прошлую тему {«Угрозы России»}в другом срезе. Дело в том, что когда, в какой бы аудитории не заходил разговор об угрозах, сразу же встаёт вопрос:
«А назовите субъектов?
 Кто, собственно говоря, замысливает эти действия или обеспечивает бездействие?
 Как они организованы?
 Можно ли их локализовать как-то во времени и пространстве?
 Находятся ли они в России или вне её?
 Концентрируются ли в определённой профессиональной, национальной, этнической группе или они размыты?
 Организованы они и имеют ли институциональную поддержку?».

Вот. Эти вопросы можно детализировать? Но такой встаёт всегда, причём и в академической среде, и на уровне обыденного, на любой встрече с читателями, недавно на книжной ярмарке на ВДНХ. Каждый раз, заходит разговор об угрозах – это не зависимо, собственно говоря, от инициативы – всё равно он встаёт. И вот почему я решил, почему в нашем курсе тоже надо поднять эту проблему. Обсудим в методологическом плане – времени нет у нас, её рассусоливать. Основную схему методологическую можем обсудить.
В коллективе, где я работал – мы примерно с 1994 года занимались постоянно этой проблемой. Ну, в 90-ые годы она, вообще говоря, отвергалась как таковая – нет такой проблемы. Сейчас уже, особенно после этого кризиса, она уже как-то узаконена стала.
Вот когда я стал думать уже не на интуитивном уровне, а как бы это действительно корректно изложить, то мне показалось, что для обществоведения – это вообще очень важная проблема и она заслуживает такого методологического обсуждения. Она важная и в то же время она очень не простая. Почему? Пока мы говорим об угрозах, порождённых в мире культуры, а не о стихийных бедствиях, каких-то астероидах, как сейчас любят говорить, т.е. которые исходят не из природы – за ними всегда стоят действительно социальные субъекты. Потому, что это социальное явление, порождено какими-то конфликтами и противоречиями интересов, идеалов. Значит, они всегда присущи социальному конфликту эти угрозы. А в обыденном сознании их всегда ассоциируют с какими-то символическими фигурами. Как Чубайс или там Басаев. Это конечно понятно, что упрощённый способ представить как какую-то общность социальную в виде репрезентативного столь символического лица. Это проще. Это разумный подход – упрощать. Это как в механике материальная точка. Это абстрактный образ, который заменяет с достаточной для наших целей точностью сложную сущность. И если это конфликт, то даже в случае таких мягких конфликтов, ну когда, например, угроза возникает не как результат целенаправленно разрушительного воздействия на какую-то систему. А как результат незнания, ошибки - не преступление. Это несчастный случай или проявление некомпетентности. То всё равно мы всегда сталкивается с явлением сокрытия – сокрытия информации, сокрытие роли разных участников событий, иногда даже мистификации, иногда даже ложные признания. Это целая серия таких способов сокрыть реальность от наблюдения. Это конечно резко затрудняет обсуждение конкретных случаев, выявление картины действующих лиц и исполнителей.

Значит перед нами объект, в котором с помощью таких нормальных научных методов трудно дать достоверную картину, трудно взвесить или даже описать мотивацию действующих лиц, степень ответственности каждого за результат, т.е. исследование даже нормальными методами, научными методами не даст с абсолютной достоверностью картины реальности. Ну, я думаю, можно уподобить следствию. Например, преступление: в случае какого-то конфликта реализована угроза кому-то. Следствие, ведущееся рациональными способами, всё-таки не даёт ответа: «Кто виноват?». Требуются ещё некоторые инстанции, которые интегрируют разные виды информации, т.е. выходя за рамки строго метода следствия, интегрируют и взвешивают несоизмеримые признаки и несоизмеримые улики. И высказывают суждения, т.е. имеется суд, который только уполномочен сделать выводы. И то, как говорится, известно, что возможны судебные ошибки. Точно также и в этой проблематике представить субъекты угроз России мы можем на основании максимально достоверного собранного эмпирического материала и логически системно обработанного, только если ещё применим интегрирующую такую операцию суждения. Значит, получается так, что всегда в наших исследованиях этой проблематики и для историка-аналитика нынешней реальности или, может быть, для прогнозиста, всегда надо учитывать, что остаётся, конечно, неопределённость. Её надо учитывать. Ну, и заранее надо готовиться к тому, что, поскольку эту работу мы делаем в условиях расколотого общества, то не найдётся аудитория, которая была бы едина относительно такого вот вывода, который сделаем, Практически, если близких единомышленников соберёте,. единого суждения не возникнет.
Однако, как опыт показывает (я считаю, что это соответствует здравому смыслу), чем более занудливо, чем более беспристрастно, монотонно мы будем вести спор, материалы и сопоставления, как это делают, например, в суде. Там поражают занудливостью всех этих вопросов. Кто первый раз, так вообще удивляется: что это?. Т.е. процедуры важны. Чем больше так будем делать, тем больше шансов, что при наличии несогласия {удасться} установить какой-то диалог и дать информацию, которая будет полезна всем. Я думаю, что в нашем нынешнем положении, в России, в общем, общенациональном, интерес большинства - это устанавливать диалог и находить истоки различий несогласий. Вот эта как раз тема чревата несогласиями и, методологически надо это как-то минимизировать.

Дальше сложный момент. Реально рассуждения о субъектах угроз всегда ведутся в двух планах, но в то же время они постоянно переплетаются.

Первый мы можем условно так назвать рациональным, т.е. основа его рациональная – применение методов таких, в общем-то, идущих от науки, от рациональности просвещения. Т.е. не от постмодерна, а от той, пока что, на которой мы все стоим. Представим себе человека, который озабочен проблемой таких угроз, и вот он ведёт рациональный анализ субъектов. Я думаю, как он обычно поступает на первом витке. Он имеет какие-то содержательные представления и об угрозах, и о субъектах начальные. Кто совсем этих представлений не имеет – тот не озабочен. Факт, что каждый из нас имеет такие представления, и вот, начиная с них, я думаю, что он пробегает в уме те угрозы, которые он уже осознал. Или, например, прочитал. На прошлой лекции мы говорили о ядре угроз. 12 назвали. Вот он берёт их список и пробегает в уме весь перечень тех социальных субъектов, которые действуют в нашем пространстве – в человечестве и, особенно в России. Он тоже может их пробежать – что-то возьмёт из старых представлений о социальных группах, классах; что-то о правящей верхушке – господствующее меньшинство, предприниматели, профессиональные группы, т.е. перечислить вот эти вот слова ключевые и прикинуть, что за этим стоит, оценить, примерно, на сколько этот субъект вовлечен в создание данной угрозы. Когда он найдёт, грубо говоря, подозрительные точки, он может начать копать больше, читать литературу, обсуждать это с товарищами, со знающими людьми насколько возможно. Будет уточнять это дальше. А, в принципе, что он сделает: на имеющуюся каждую угрозу, как он её представляет, он наложит карты потенциальных или подозреваемых субъектов, которые с этими угрозами связаны. На стадии зарождения, реализации и т.д. Если он мыслит рационально, то конечно он при этом взвешивает обоснованность этих своих подозрений. И будет, особенно внимательно относится к тем фактам, которые не подтверждают подозрения. Ну, как обычно в научной лаборатории, что исследователь делает: особый интерес для него представляют факты, которые не согласуются с его гипотезой. Просто там бывает достаточно одного единственного, чтобы там не надо было дальше копать ничего, потому что не может быть этого. У рационально мыслящего человека, как бы в мозгу, сидит (встроен) адвокат этого подозреваемого. Вот это рациональный подход. Я так считаю.

А второй план – это, как говорят, анализ в рамках теории заговора. Каков, если отбросить оценочную, ругательную сторону, смысл этого термина. Что мы видим? Как это действует? Человек тоже, исходя из его содержательных представлений, выбирает какую-то на его взгляд наиболее вероятную, наиболее достоверную версию. Возлагающую вину за угрозы или потенциальные угрозы на какого-то субъекта. И он концентрирует на этой версии своё внимание и на этом субъекте. Обычно эта концентрация идёт к тому, что этот человек гипертрофирует значение одного субъекта и его возможности. А остальных он считает или не существенными или марионетками этих главных подозреваемых. Если посмотреть, как идут циклы вот такого анализа разных подходов, на первом этапе они могут вообще не различаться. Грубая карта из 3-ох, 4-ох пятен возникает и там, и там, а вот дальше уже начинаются, конечно, расхождения. Т.е. если первый исследователь собирается собрать все факты по возможности больше, расширить набор типов, расширить информацией эмпирической, круг подозреваемых, больший набор версий проверить. То приверженец теории заговора больше всего склоняется к тому, чтобы сконцентрироваться на своей версии, и, прежде всего, находить аргументы, подтверждающую эту версию. Т.е. для него возникает бессознательно презумпция виновности. Адвокат подозреваемого, у него немножечко подавлен в его сознании.
Обычно в этом большое значение имеет как раз талант того публициста, который в конспиралогическом ключе описывает эти события. Это очень важно конечно. Ну, собственно, талант того, кто убеждает, он в любом деле важен. Но здесь это особенно наглядно. Потому что на любого человека можно подействовать не только рациональными аргументами, но и ещё и на чувства – просто очаровать его блестящей речью. Все мы на это падки, в общем-то.

Вот это можно сказать нейтральное описание 2-х подходов, но в реальных сюжетах, как только возникает проблема угроз, возникает конфликт уже когнитивный, не только познавательный, но и политический. Я имею ввиду, конечно, что угрозы – это, собственно говоря, объявление войны, которая в смятом виде, в виде таком текучем, войны низкой интенсивности в нашем обществе идёт. Так надо сказать – я думаю. И поэтому те, кто находится политически на разных сторонах баррикады, друг на друга фактически в атаках. Обозначение угроз и субъектов – это какая-то атака на своего политического противника. И когда вопрос доходит до субъектов, даже сама проблематика угрозы часто вызывает такой вот конфликт. А когда дело доходит до субъектов, то вообще – маниакальный синдром и т.д., паранойя. Т.е. в этих ситуациях реальных, не в методологических, не в абстрактных, а в реальных ситуациях теория заговора – чисто оценочная квалификация. Это способ заткнуть рот оппоненту обычно: «Мол товарищ во всём винит руку мировой закулисы вместо того, чтобы разобраться в чём мы тут сами виноваты». Если так реально, хорошего приёма против этого ярлыка не придумано. Обычно это решает компактность и организованность 2-ух групп. Причём до сих пор (мы 20 лет толчёмся) фактически диалога сообществ с разными политическими установками у нас нет и не было – не получилось. Было несколько попыток – даже в академической среде не получается.
Я на какой-то лекции говорил, что 1994 году попал на так называемый «философский пароход». Было организовано, так пригласили иностранных всяких лекторов интересных, наших, в основном была такая организация «Московская трибуна». Если кто-то помнит Перестройку, это была такая элитарная группа гуманитариев. Вот они зафрахтовали пароход – прекрасное было путешествие, доклады там делали. Попал туда я – не знаю, как это получилось. Может быть и случайно. И вот я делал доклад совершенно корректный, тоже по угрозам и как раз эту тему начали - большую тему. И тут на меня сразу наехали все эти корифеи наши, что, в общем-то, это «теория заговора». Я вынимаю их собственные тезисы, цитаты вот просто беру. Вот вы же сказали. Давай-те объясните. Вот, например, там была такая Лариса Пияшева. Она давала прогноз перед либерализацией цен, что цена на мясо станет 5 рублей, но что мясо будет везде, и молоко. Она дала по всему перечню продуктов этот прогноз – он успокаивал людей. Но дело в том, что перед этим был разработан {прогноз} Госкомцен. Точный дан прогноз, как {резко} повысятся цены. Этот прогноз циркулировал в экономической среде, нам в институт его тоже присылали. Мы его знали. Т.е. не могла Пияшева не знать этого прогноза. Более того, проводили либерализацию цен по той же схеме, что и МВФ, Джефри Сакс. По той же схеме, что в Польше провели в 1989 году в конце августа. Тогда известно было - в 45 раз цены повысились. Я говорю: «Вот Вы вот объясните!». Она: «Вы нарушаете нормы научной этики! Как такое можно говорить!?». Т.е. никакого объяснения не было.
Когда доклад делал, я {и другие} вопросы задавал. Там был юрист В.Савицкий, по-моему. Обсуждали как раз события Октября 1993 года. Я задал вопрос по фактам. Ну, совершенно известный факт, никто не сомневался: предоставление оружия и тяжёлой техники неформальным организациям, которые, собственно, и сидели в боевых машинах пехоты, когда утром {начался штурм}. Вот он говорит – я не буду отвечать на вопрос. Ну, какой тут диалог!

Так вот проблема субъектов вызывает сразу такую {реакцию}. Чтобы ты не говорил. Это называют теорией заговора. Вы во всём вините заговор. С другой стороны, проблема в том, что эта «теория заговора» она постоянно через СМИ нагнетается в массовое сознание. Это известный способ как раз манипуляции сознанием, когда тайные силы этих невидимых злодеев настолько преувеличены, что человек оказывается психологически подавлен: «Ну что тут поделаешь! Всё схвачено! Смотри они везде, во всём.» Вот это с одной стороны, а с другой стороны тоже внушают, что никаких заговоров нет, что вера в закулису – это паранойя, и стыдно культурному человеку верить в теорию заговора. Т.е. происходит расщепление сознания у людей. Т.е. ему действительно стыдно. Если культурному человеку нельзя верить в теорию заговора, а ему кажется, что заговор есть. Он думает, что я; до чего я докатился. Т.е. вот это обвинение, такое создание этого; такой антураж этой проблемы – он вырубает целую сферу рационального сознания. Собственно говоря, сама тематика оказывается под запретом. И, в тоже время, очевидно, что есть теневые силы, грубо говоря, силы, которые не обнаруживают своих намерений, способов действий и т.д. Ясно, что они существуют и влияют на нашу жизнь – очень сильно влияют. Это тот же самый преступный мир, например, он же скрыт, мы же можем судить по косвенным данным. Мы не знаем его, грубо говоря, физиологию и анатомию. Это закрытое знание, даже среди видных криминалистов – их книги, статьи. Они подвергают сомнению многие параметры этого явления. Приходится тоже, как говорится, примерно описывать.

Тут есть и методологическая проблема. Почему человек верит, воспринимает мысль о заговоре как что-то вроде суеверия. Как нечто такое неприличное. Я думаю, что это вот у нас как раз одно из наследий раннего вот такого рационализма XIX века. Такой наивный натурализм. Вера в то, что объективные законы определяют полностью ход истории. Поэтому какие-то ухищрения, каких-то теневых сил на них существенно не могут повлиять. Писали в начале 90-ых годов люди в «Правду»: «Я знаю, что объективно социализм прогрессивнее капитализма, поэтому он всё равно победит. Так чего особенно переживать – это всё ерунда» Точно также, Вы помните кадры 91-ого года, когда после Беловежского соглашения на экраны выходит Шахрай и говорит: «Не смешите меня!». Дословно: «Не смешите меня! Не могут 3 человека собраться и ликвидировать государство (страну). Это смешно!». Конечно, это объективные процессы, которые подвели – он оказался нежизнеспособен. И как-то даже массовое сознание, как-то с удовольствием принимает такие объяснения, как освобождающие от ответственности за ход событий. Ну, если всё решается объективными этими закономерностями, то чего нам особенно дёргаться, мобилизоваться, принимать решения, изучать. В случае ликвидации СССР, заговор был налицо. Просто как детективная история. Собрались где-то в лесу, тайком. Раз-раз подписали, тут же Бушу позвонили – утрясли. Ну, с Горбачёвым тоже видимо договорились. Вот и все. Такая точка бифуркации, такой перекрёсток, в котором очень уже трудно восстановить что-то. Начались срочно создаваться структуры нового типа, которые работали на разъединение. Хотя страна (20 лет прошло), можно сказать, что ещё не ликвидирована, но государственная надстройка над страной уже да ликвидирована. Т.е. части могут начать между собой конфликты. Как Украина там.
Почему легко даже в этом случае затыкали рот обвинениями, в том, что ты веришь в «теорию заговора». С 90-ого года примерно по 93-ий (как раз до лета) были интенсивные контакты наши с советологами США. То в Москве, то там встречались и обменивались, как говорится, опытом Перестройки. Они о себе рассказывали. Только начинаешь говорить о совершенно реальных событиях, так они сразу: «Ну, это Вы впадаете в теорию заговора!». Просто не желают слушать.
Ну вот Горбачёв. Он учебный такой пример, на нём можно {показать}. Вот Горбачёв 8 марта 1992 года после ликвидации СССР в Мюнхене так сказал: «Понимали ли те, кто начинал, кто осмелился поднять руку на тоталитарного монстра, что их ждёт? Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы. Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили- тоталитарный монстр рухнул!». Ну, это, грубо говоря, прямо признание. Правильно. Буквально сам пришёл и написал собственной рукой признание. А вне этого признания, мы имеем эмпирические данные, которые описывают этот весь ход {событий}. Те, кто был причастен к этому, больше знают. Те, кто не причастен, видит по всем результатам тоже достаточно. Белые пятна, конечно, остались во всей этой истории. Я считаю, что правильнее назвать это не заговором, а политическим проектом, который выполнялся несколько лет, привёл к успеху. Одни приветствуют этот, так сказать, «успех» – другие сокрушаются. Это проблемы уже политических позиций. Мы здесь оценок не ставим. Нам не надо сейчас спорить, хорошо это или плохо. Нас интересует факт. Была создана угроза для определённой системы. Так? Она увенчалась успехом, она привела к разрушению этой системы.
Но факт, и об этом мы тоже все хорошо знаем, факт, что Горбачёв вплоть до декабря 1991 года никогда ничего {такого} не говорил. Будучи Президентом СССР было бы странно как раз, чтобы он говорил: «я вот вынашиваю план ликвидации этого монстра тоталитарного». Также разумно предположить, что он этот план обсуждал в узком кругу ближайших своих соратников. Например, Яковлев и Шеварднадзе – из всех самые близкие. А они тоже молчали, даже Яковлев говорил такие вещи? Нет. Они соблюдали конспирацию, т.е. в рамках конспирологии – это совершенно нормальный эпизод.
Эпизод, который можно описать. Учебный такой вот случай. Абстрагируясь от эмоций. Возьмём Яковлева. Он уже 2003 году, в одном из последних больших интервью… Ничего что я это читаю? Не скучно? Вы, наверное, слышали это уже много раз? Ну, прочитаю, как Яковлев говорил: «Для пользы дела приходилось, и отступать, и лукавить. Я сам грешен – лукавил и не раз. Говорил про обновление социализма, а сам знал к чему идёт дело. Есть документальные свидетельства – моя записка Горбачёву, написанная в декабре 1985 года. В ней всё расписано – и альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада. Михаил Сергеевич прочитал и сказал: «Рано». Мне кажется, что он не думал, что с советским строем пора кончать». Ну, более мягко, но, в принципе, то же признание, как говорится. Тут что важно – признание в следствии не является доказательством вины. Значит, мы должны ещё ввести варианты, ну, косвенный такой всё-таки фактор существенный. Мы какие-то можем внести варианты, почему это Горбачёв сказал, зачем это Яковлев сказал? Можем… А, например, вижу 2 разумных таких объяснения.
Первое, например, Яковлев нанялся быть агентом разрушения СССР. Он должен сказать: «Я как борец с тоталитаризмом это делал, движимый идеальными соображениями». Если они вошли в такой альянс уже с врагом – это предосудительно в любом случае. Они этого не будут говорить.
Второе, для интеллигентного человека, какими они являются, невыносимо признать себя несостоятельным. Т.е. оказалось, что они не справились со своей функцией руководителей государства. А смотрят, что после этой эпохальной победы Запада в холодной войне началась раздача там всяких премий, бонусов героям. То они рассудили, что мол, СССР всё равно не вернуть, а мы можем хоть премию получить за одно. Из премии финансируем, скажем, гуманитарные науки в родной России. Лучше примазаться к победителям, чем признать себя абсолютно никчемным политиком. Это можно как слабость человеческую принять и посчитать, что они были субъектами этой катастрофы не по злому умыслу, а по некомпетентности или по халатности и т.д. По другой категории идти. Но для нас это не важно, т.к. мы действительно не судим.
Важно то, что в любом случае, мы можем на нашу карту субъектов угроз нанести что-то вроде партии Горбачёва. Т.е. ясно, что была вот такая общность. Без общности никакой президент, никакой Сталин не может никаких дел делать. Нужно, чтобы были подобраны, продвинуты, рекрутированы, скажем, определённый набор работников в разных статусах, разных профессий, которые в совокупности, как бригада, делали, не за страх, а за совесть это дело. Возможно тот, кто следует теории заговора, на своей карте поставит жирную кляксу «Партия Горбачёва» и уже не будет искать других участников.
А мы всё-таки поищем, мы - учёные. Еще пробежим {по угрозам}.
Вообще, почему так трудно это идёт, почему так стесняются самого понятия заговор и выявления, кто виноват? У нас образование сформировало такой снобизм научности или псевдонаучности. Т.е. то чего мы не можем ухватить, измерить и пощупать – это вроде как не научно, а для многих даже и не существует. Как знаете, действительно, в школе не научили, что наука – ограниченный способ познания. Очень многих вещей он, как говорится, не принимает к обработке. Не принимает заказ на изучение чего-то, что нельзя выявить, описать и измерить, наблюдать. Французская академия наук – она считала, что камни не могут падать с неба. Поэтому, когда им притаскивали камни – вот на моих глазах упал с неба камень, там какой-нибудь крестьянин. Ему говорили, что нет – такого не может быть – камни с неба не падают, и больше не обращайся. Закрыла этот вопрос. До того момента пока не появились теоретические и другие объяснения этому явлению, тогда метеориты снова стали объектом науки. А то целый длительный исторический период они были вне науки. Ну, также и тут. Если явление закрыто, если мы видим только какие-то косвенные его симптомы, подтверждения и не можем с полной надёжностью и даже логически доказать что и почему, кто и зачем, то это вроде и не объект науки. Но поскольку – это явление реальной жизни, мы, может быть, даже не претендуем даже на научность, но должны его описывать.
Есть очень много таких явлений. Например, что такое психология? Можно сказать, что это наука? Наука о душе? А души мы не видим. Тем не менее… Конечно, нельзя сказать, что это наука в полном смысле слова, так сказать – потому что она изучает такой объект, человека, что не может подходить к нему совершенно беспристрастно, освободившись от этических ценностей. Но, тем не менее, научные методы применяются.
Если сейчас… Мы сейчас все на Запад смотрим; собственно говоря, вообще, практически, как нас отделили от всякого знания о Востоке, о незападных культурах… Мы не знаем, что там в Китае происходит, что в Японии, как… Ну, возьмем Запад. Вся история Запада – та, которая уже отложилась в истории, в документах – это же типичная непрерывная череда заговоров, причем, огромного масштаба и великолепного исполнения. Мне кажется, если посмотреть на нашу, действительно, «отсталую», Россию – это просто… куда там…
Взять, например, Крестовые Походы. В XIII веке организовать предприятие общеевропейское, со всех сторон текли ручейки людей, собирались они в эти огромные толпы и шли по единому плану, с единой идеологией, со знаменем, с пением, с хоругвями – освобождать Гроб Господень. Это была колоссальная программа глобального, по тем временам, масштаба, замысел и план которой был на тайных совещаниях верхушки церковных и рыцарских орденов. Публично обнародована была уже готовая идеологическая версия Крестовых Походов, а вовсе не вся эта программа. Ведь тогда была создана современная финансовая система – банки и чеки, чтобы не тащить эти деньги туда… Возник банковский капитал. Сеть приютов на протяжении всей Европы. Новые вооруженные силы сложной конфигурации. Международная тайная полиция, которая всем этим заведовала. Они двинули такие колоссальные силы в таких масштабах – согласно решениям, которые были выработаны тайно. Мы же сейчас не знаем… легенды есть, но, собственно, даже если взять два главных ордена того времени – тамплиеры и госпитальеры. Что мы знаем об их заседаниях, решениях, методологиях? Только {какие-то обрывки}. Но это же явление европейской истории! Нам «близок» оказавший большое влияние на нашу судьбу Тевтонский орден. А что мы о нем знаем, хотя он был гораздо более открытым? Когда я был в Латвии, мне тамошние историки дали большую статью. Тогда как раз и латыши, вроде бы, возникали как народ из племен, и там и славяне были. И вот, Тевтоны – они участвовали во всем этом процессе, и об этом мне дали большую такую работу. Очень интересно было, но у нас этого нет, потому что это все надо по крупицам собирать. Если взять Италию уже на исходе Средних веков – то почитайте Макиавелли; это, собственно, его первые учебники по государственному управлению. Там заговор – это один из совершенно необходимых и неизбежных инструментов реальной политики.
Колумб, как мы помним, открыл Америку. Испанцы оттуда навезли сразу очень много золота и серебра, корабли с которыми непрерывным потоком шли в Севилью. И что – был заговор. Прямо в Севилье голландские банкиры, финансисты (можно сказать, международная финансовая верхушка) очень сложным заговором добились того, чтобы все золото и серебро оттуда тут же перекачивалось в Голландию, а часть оттуда – в Англию. Фуко, когда пишет о становлении современного Запада, о том, какую роль в конфигурации Запада сыграл монетаризм, посвящает большую главу в книге «Слова и вещи» этому случаю. И Бродель ему тоже посвящает большой раздел. Что Испания осталась без золота и серебра, она впала в неоплатные долги к голландским купцам. Она с ними и воевать пыталась… и все, и она была оттерта на обочину, хотя именно она и собрала тот урожай, с которого начался капитализм в Европе, когда они смогли хлеб закупать, а своих крестьян обратить в пролетариев. То есть уже в другом периоде мы видим, что очень большая часть общественных процессов происходит в виде программ, разработанных и осуществляемых в рамках всяких «конспирологических» политтехнологий.
А Французская революция? Тоже нечего говорить. Вся она замышлялась, 50 лет готовилась… Возьмем проект «энциклопедистов» - тоже ведь замечательная идея была, поскольку подъем науки и т.д.. В «Энциклопедии» каждая статья должна была как-то доказать нелегитимность и необходимость свержения старого порядка. О чем бы статья ни была – там был такой критерий… О чем ты ни пишешь – о растениях, о тычинках и пестиках – как-то ты должен эту мысль вставить. И они ведь смогли выпустить такую замечательную «Энциклопедию»! И королевская власть ничего с этим не могла сделать. Они изобрели «Самиздат» {ТАМиздат?}, из Голландии привозили книги, продавали. Это было очень трудно пресечь. А где собирались? В клубах. Якобинцы, мы знаем, собирались в клубах. В закрытых, в так называемых «невидимых коллегиях», как ученые называли эти свои сборища. Если взять уже саму Революцию – там тоже очень много {такого}. До сих пор многие вещи не объяснены – почему и кто, и как? Зачем казнили Лавуазье? Есть версии, но они совершенно не убедительны. Лавуазье, который оказал неоценимые услуги французской Революции, можно сказать, помог создать современный, совершенно новый тип армии, резко улучшивший качество пороха, великий ученый – взяли и отрубили голову. Для этого нет никаких обоснований.
XX век, когда началась Холодная война. Первым ее «заговором», т.е. большой международной программой, которая не документирована (хотя потом какие-то рассекреченные документы появились), была организация русско-японской войны, Россию втянули в войну с Японией. Эта война нанесла очень большой удар по российской государственности. А почему мы мало знаем об этом? На пароходе, о котором я вам рассказывал, как раз был один историк (бельгиец В.Беpхе), который эту программу объяснял, описывал. Для всех нас (и демократов, и «красно-коричневых») это было совершенно неожиданно. Мы об этом слышали первый раз. Сейчас, конечно, материалы уже набрались, можно это как-то восстановить. А готовилось это все в обстановке секретности, по нашей терминологии, надо это изучать в рамках «теории заговора».
Если же «вернуться к нашим баранам»… Не будем трогать Февральскую революцию, все-таки немножко мы знаем {о ней}. Предпосылки, конечно, были, все-таки война шла, но надо было немножко «подтолкнуть» - и вот возник голод в столице или в крупных городах, при том, что запасы продовольствия были достаточны. Говорят о том, что царское правительство упустило из-под контроля продовольствие, все продовольственные склады были скуплены банками, которые вели торговлю; с транспортом было плохо – все это предпосылки, для реализации которых в нужный момент в нужном месте нужна политическая воля и организация. И это было сделано. Потом ищи-свищи, доказывай, что продовольствия было достаточно… Пришвин служил как раз в министерстве продовольствия, он пишет, как это все было, как бегали чиновники: «есть же продовольствие! Почему же оно не идет в города!?»
В 80-е годы на всех наших интеллигентских кухнях попробуй что-то сказать об угрозах – на тебя спустят всех собак. Какой ты, все-таки, оказался параноик – ведь, вроде, химик, биолог, а тут такое несешь!.. Причем очень многие вещи доходили по литературе, и через какое-то время они оказывались фактами, но это на тех людей уже никак не действовало. Бесполезно было напоминать своим приятелям о прежних разговорах.
А после 1991 года начали рассекречивать многие вещи {о или на} Западе – вроде бы, такой жест доброй воли, монстр пал, так почему бы не поделиться. Например, в западной прессе много писали об организации негласных убийц «гладиаторы». Она была создана в 1951 году НАТО. Непосредственно она подчинялась генеральному секретарю НАТО. И Манфред Вернер признал, что ее решили распустить. 40 лет она существовала, туда вербовали фашистов из «Черного Интернационала». Создана она была на случай, если на выборах в Западной Европе будут приходить к власти коммунисты. Такая у них была угроза, {и хоть и не реализовалась} – тем не менее, они там орудовали, и народу перебили, именно – в Италии и в Испании. В Италии было два больших взрыва, один – на вокзале в Милане, другой – в экспрессе. Это их рук дело.
То есть что интересно: 40 лет действовала такая большая международная организация, и за все это время никто не проговорился, ни одна газета «не вякнула». Это, во-первых, показывает, что «могут же культурные люди» так организовать, далеко нам до Европы. Но еще интереснее, что об этой вещи (она всколыхнула на Западе {общественное мнение}, был «шорох») у нас вообще никто не упомянул.
(Обмен репликами с кем-то в зале, из которого следует, что какая-то информация все же прошла)
Ну, в общем-то, таких «штук» было несколько. А когда года с 1996-го начали рассекречивать доктринальные материалы первых лет Холодной войны, {то всплыло такое}, что скажи это на той же кухне в 80-е – это сравнят с «протоколами сионских мудрецов», скажут, что «ясно, что фальшивка».
То есть если говорить о подходах, то рациональный подход и элементы «теории заговора» должны, в принципе, сосуществовать. Так оно обычно и бывает. То есть нельзя это просто отбрасывать только потому, что "сделано в несолидном жанре". Потому что многие факты довольно быстро переходят из тех, которые витали в рамках "теории заговора", в рациональную {плоскость}. Но когда они существуют в рамках "теории заговора", к ним быстро привыкают - и потом они уже не обсуждаются и не фиксируются и, грубо говоря, пропадают для рационального анализа, ими уже не можешь пользоваться. Я вот, например, когда попытался {выступить} с этим "Гладиатором" - никакого эффекта уже не производит. Как раньше не поверили бы - так и теперь. Поэтому для этой темы я даже не представляю, {как быть} современному обществоведу, который должен разрабатывать кризисное обществоведение для России на ближайший период. Эта проблема стоит, и он наблюдает в реальной жизни судьбоносные результаты закрытой деятельности, конкретных "теневых" программ, которые вынашиваются конкретными людьми, специалистами, в конкретных кабинетах, квартирах - это же важное явление общественной и политической жизни! Его надо изучать, вводить в оборот, но мы наталкиваемся на такие препятствия социально-психологического толка. Хотя, в принципе, я думаю, что если бы где-то один раз снять этот ярлык, то, я думаю, это имело бы какой-то эффект.
Кстати, если мы вспомним события 2001 года в США, то... Я тогда вспоминал тех наших советологов, что говорили "вы впадаете в теорию заговора", как они реагировали на эти события. Кто-то разрушил эти две башни, два небоскреба. Эмпирический факт. Но как дальше официальные СМИ США трактовали этот факт? Они дали фантистическую версию в рамках "теории заговора", самую примитивную, до которой у нас никто бы и не додумался. Что какие-то исламисты по самоучителю чуть ли не научились водить Боинг, и вот они на малой высоте, на таком вот вираже попали в эти башни, а потом набросали везде своих Коранов. Тогда у нас был очень активный форум, и в тот же день, буквально тв ту же ночь там стали выкладывать разные документы. Тогда же собиралась ассоциация экспертов, пилотов ФРГ. Она обсудила это и определенно заявила в декларации, что это мог бы сделать пилот экстра-класса - выполнить такой маневр на таком самолете и попасть в такую башню. Только военные летчики экстра-класса могут так сделать, но, конечно же, никакой окончивший 6-месячные курсы араб.
Но важно, что была выдвинута такая версия. И руководит, мол, ими таинственный Бен Ладен с бородой, который где-то в пещере в Афганистане сидит и {оттуда} это все организует. То есть это - фантистическая версия детского типа.Тем не менее, она всей силой официального авторитета Соединенных Штатов была внедрена в сознание, и, поскольку Штаты тогда были в состоянии большого стресса, то никто не хотел с ними связываться и перечить. Я не думаю, чтобы многие люди поверили в такое объяснение. Тем не менее, они тут же, моментально использовали это для вторжения в Афганистан, частично (поскольку "Аль-Каеда" якобы орудовала и в Ираке) - и для вторжения в Ирак. То есть они любую конспирологическую версию могут превратить в очень мощный политический инструмент, который, вроде бы, легитимирует такие крупные государственные действия.
Так что я не думаю, что рассуждения в рамках "теории заговора" вызывают искреннее возмущение этих людей. Потому что они прекрасно знают, что это такая вещь, которой все пользуются, некоторые, быть может, искренне, некоторые - для манипуляции сознанием. Ну и ярлык тоже является чисто политтехнологическим инструментом.
Какие можно вывести из сказанного установки для проведения такого рода работ? Например, в частных задачах. Скажут - дайте карту социальных субъектов какой-то деятельности. В данном случае - угрозы, но в принципе, это о любом общественном явлении можно сказать, что оно порождается действиями, бездействием, устремлениями определенных социальных общностей. Ведь надо же это знать!
Мы в нашем курсе вскользь коснулись демонтажа народа и демонтажа многих социальных и социокультурных общностей – например, промышленных рабочих. Распалась эта общность. Она и уменьшилась, и потеряла свои системные качества – профессиональную этику, мотивацию, организацию и т.д.. То же самое мы вообще переживаем – быть может, более медленно, не так заметно – но переживаем утрату научно-технической интеллигенции как сообщества. Не как «людей россыпью» (это одно), а именно сообщества, с коммуникациями, с нормами, с санкциями за нарушение этих норм: нарушил норму научности – тебе сразу какой-нибудь «палец по лбу стукнет». Сейчас этого нет, сейчас можно абсолютно {безнаказанно} врать и т.д.., никакой научное сообщество тебе ничего не скажет и ты нисколько не потеряешь уважения, отношение {к тебе} не изменится. Практически все атрибуты сообщества у нас «оседают» или исчезают.
Об этом мы говорили, а теперь скажем о тех общностях, что все же действуют. То есть эта проблема в обществоведении и стоит, быть может, латентно, но она неизбежно встанет. То есть тот, кто захочет донести полезную информацию, тот должен иметь какую-то схему. Я предлагаю такую:
Во-первых, основу все же должен составлять рациональный подход как мы его поначалу определили. То есть на первом витке анализа мы, имея образ ядра главных угроз (его можно расширять, его можно для начала сузить – это неважно), «пробежим» весь спектр социальных субъектов, которые определяют обстановку на том пространстве, что нас интересует, где угрозы зарождаются и реализуются. Я думаю, разумно для начала исходить из предположения, что все основные субъекты, играющие роль, уже выявлены, что вряд ли появились какие-то экстравагантные, совершенно новые субъекты, которые нам неизвестны. Поэтому не будем для начала копаться в маргинальных общностях, а возьмем сначала главные, которые себя уже как-то показали.
Дальше, если у нас появятся какие-то подозрения, можно будет рассмотреть и маргинальные, потому что они, бывает, много дают; минорный компонент системы – он маленький, но может быть очень важным. Невнимание к таким маленьким общностям, необычным и неизвестно откуда взявшимся, дорого обошлось советской системе - действительно консервативной, неповоротливой начиная с 50-х годов. Помните, группа «стиляги»? Она появилась в 50-е годы, недолго была, потом растворилась в студенчестве. Но все же она была. Я сам, будучи школьником, их наблюдал и сталкивался с родителями некоторых «стиляг», которые переживали это как трагедию: непонятно, что случилось с хорошими ребятами. И я чувствовал, что это какое-то важно явление. Но его тогда быстро задавили, задушили. Не изучили, не понаблюдали за ним. Это 50-е годы, а начиная с 60-х – недооценили такую общность, как диссиденты. Их считали немного «шизанутыми», немногочисленными, не игравшими большой роли. Почитали бы хотя бы, как в Библии говорится о дрожжах: их мало, но они все же могут тесто поднять.
Но все же начинать надо не с таких {общностей}, сперва посмотреть по тем, которые уже «наломали дров». Но иметь в виду, что могут выявиться и такие вот, небольшие – для следующего витка.
Теперь: те гипотезы, что циркулируют в рамках «теории заговора», тоже можно брать сюда как дополнение к набору версий, как указание на подозрительных субъектов – но «хранить их в отдельной папке», для начала относиться к ним скептически, не увлекаться (хотя оно, конечно, увлекательно, а для публициста вообще «хлеб»). Вообще, если «обегАть» по всему полю, то будет много субъектов, их надо будет как-то классифицировать. Для классификации даже на крупные «классы» можно предложить разные основания.
Различаются те, которые порождают угрозы посредством своих действий – и те, которые порождают угрозы своим бездействием; это разные классы, но неизвестно, какой важнее – вот в чем дело. Столкнуть человека с обрыва в реку – это действие, а не оказать помощи тонущему человеку – это бездействие. В уголовном праве неоказание помощи – тоже преступление.
Те, которые целенаправленно планируют свои действия как заведомо угрожающие и чреватые рисками (неважно, для «империи зла», для зла вообще) – и те, кто создают угрозу по ошибке, по незнанию, по халатности, то есть по своей неадекватности обстановке и функциям, которые они должны выполнять. Например, вопрос с теми же Горбачевым и Яковлевым, «что это было –некомпетентность, по крайней мере, для начала, или же изначальный замысел?», лучше оставить для историков.
Далее – простое, но важно деление. Те, которые действуют извне России, т.е. внешние – и наши, автохтонные элементы российского общества и государства. Это очень существенно по многим {параметрам? причинам?}. Надо, конечно, понимать, что в динамике субъект{ы} начинает{ют} гибридизировать, сращиваться. Потому что многие их тех, кто начинал, например, в антисоветском проекте как «автохтонный», даже если хотели бороться – ближе к последнему этапу срослись, вошли в координируемую общую программу с внешними силами. Я думаю, без этого альянса ни у тех, ни у других не получилось бы – только когда они нашли общий язык. Но это было далеко не сразу! Все мы это видели.
Те, которые действуют в сравнительно длинном времени (десятилетия), можно сказать, создают предпосылки для угроз – и те, которые создают актуальную угрозу, то есть просто уже выполняют акции. Их тоже по-разному надо изучать, по-разному с ними обращаться и понимать их.
Дальше можно детализировать, делить на мелкие группы – по статусу, положению, объектам воздействия, по используемым технологиям, по ресурсам, которыми они обладают, по динамике их состояния; но это уже дальше.
Классификация эта, как и всякая другая, основана на абстракции, она неизбежно огрубляет – то есть очищает каждый класс от множества признаков, которые затемняют главный признак – но {блюдет} принцип, без которого можно впасть в ошибки. Конечно, после классификации нужно еще постоянно обогащать каждый субъект дополнительными свойствами. Поскольку это все-таки спектр получается, у них существует переплетение всех их.
Ясно, что в рамках рационального метода мы должны изучать именно общности. Хотя для удобства мы их обозначаем какими-то символическими фигурами, но надо учитывать, что это все-таки знаки, а не сам реальный субъект. Реальный субъект всегда – сообщество, а оно характеризуется общей когнитивной структурой, то есть и мировоззренческими представлениями, и типом познания, и багажом знания, умения, и владением определенными инструментами, методами. Кроме когнитивной основы, есть еще социальная организация и коммуникационная внутренняя система. То есть все способы, которыми владеет социология… Там хорошо разработано. Например, социология науки. Там хорошо, по-научному разработано. Наука действует в виде сообщества, такие все-таки сгустки интеллектуальной и социальной активности, на которых «сидит» сплоченная социальная группа (хотя она может быть и международной). И тут все это вполне подходит. То есть можно применить аппарат описания и выявления этих сообществ и составления карты. Например, карта науки в виде научных направлений и сообществ, которые их разрабатывают. То есть это – вполне разработанный аппарат, он здесь подходит.
Когда мы говорим об общностях, тут тем более надо… Если мы применяем, скажем, понятие вины, то это скорее художественное средство, потому что для нас важно выявить, описать действия или устремления, интересы сообщества все-таки не с позиции его осуждения или оправдания, а с позиции его беспристрастного анализа, подобно тому, как, скажем, врач ставит диагноз – он же не ненавидит бациллу.
Важный вопрос – это временной диапазон ретроспективного анализа. То есть с какого момента мы определяем, что он актуален для зарождения и вызревания угроз, перед которыми мы сейчас оказались. Имеется тенденция общая, особенно для обыденного сознания, и в обществоведении она точно есть – удревнение проблем. Вот, дескать, уже в Киевской Руси или еще там, и т.д. Начинают… Если взять Перестройку, {там много было таких рассуждений}. Откуда, мол, все беды России? Тогда мусолили очень два {момента}. Вот, взяли христианство от Византии, а что такое Византия? И понеслась. Вот мы теперь, дескать, расхлебываем. А второе – это Александр Невский. Вот, тевтоны несли нам современное право, современные земельные отношения, они бы нас обучили, а Александр Невский устроил тут {им Ледовое Побоище}… Много такого высказывалось, причем видными людьми, философами. Я уж не говорю о Новодворской – но это такой гротескный рупор. Но о том, что-де оттуда идут все беды, говорили видные философы из Академии Наук. На самом деле это бессмысленное манипулятивное рассуждение, потому что и со времен Владимира, который крестил Русь в христианство, и с Александра Невского… Ну, во-первых, отменить эти события невозможно, то есть это у нас данность. Мы должны изучать ту реальность, которая нам уже дана историей, мы приходим в мир уже с определенными, неотменяемыми структурами. Но еще важнее то, что после этих событий, на которые ссылаются, в нашей истории Россия прошла множество перекрестков, на которых решалось, корректировать или не корректировать вектор развития в главных признаках России. Ну, в частности, например, немцы были католиками. Но решили, что нет, надо корректировать, устроили Реформацию. Если бы вся совокупность исторических условий, как они неповторимо в России сложились, нам бы показали, что нужно эту Реформацию устроить, отказаться от византийского наследства – конечно, это произошло бы. Не произошло – значит, этот, как говорится, выбор подтверждался историей, он был разумным, исходя из всей совокупности условий. То же самое и с тевтонами. Поэтому в этой части надо считать, что матрица, на которой собрана Россия, воспроизводилась. И надо искать те моменты, когда как раз происходил сбой или цивилизационный конфликт внутри самОй России, который заставил поменять какие-то блоки нашей цивилизационной матрицы.
Были такие моменты? Были. Я считаю, что нынешние угрозы надо изучать с такого перекрестка, с такого переломного рубежа, которым стал выход из мобилизационного состояния после войны. Потому что до этого то, как было организовано жизнеустройство - мобилизационный социализм или сталинизм (30-е-40-е годы, начало 50-х, восстановительный период; все это проходило в рамках более-менее одного формата) – с теми угрозами, которые мы прошли, он справился. Жестоко или нет – это второй вопрос. Но он устроил жизнь так, что главные угрозы были подавлены – мы с честью вышли {из испытаний}, закончив войну, быстро восстановив хозяйство и передав страну в совершенно новый этап. Там были новые задачи, там было уже новое общество, другое общество. Другое поколение. Люди, которые войны не видели, рожденные, скажем, с 1945 года – это уже совершенно новое поколение. Война {это} очень сильно разделила. То есть угрозы стали возникать как продукт постсталинского периода. Когда новые элиты – правящая, интеллектуальная, культурная – не справились с новизной всей системы. То есть элита не нашла таких же адекватных способов взаимодействия с обществом, природой – со всем – которые пресекали, «душили» бы угрозы, актуальные уже для этого периода.
{Бывает}, говорят, что многие угрозы были заложены в сталинское время, во времена революции… Это неверно вот почему: от каждого периода зерна потенциальных угроз всегда остаются и передаются в будущее. От любого. И от царского времени, от Февральской и Октябрьской революций, от Гражданской войны, от коллективизации, от «огосударствления этничности» в СССР (о чем говорят много), от репрессий, от депортаций народов – от всех остались зерна. Но чтобы эти зерна оживить, посеять и взрастить актуальные угрозы, как сейчас происходит – для этого требовалось создать предпосылки. И вырастить уже современную социокультурную общность, которая возьмет эти ростки и станет субъектом реальной угрозы. Иначе эти зерна могли бы пребывать в латентном состоянии и тысячу лет, лежать, как в пирамидах – и если не найдется тот, кто захочет их взрастить – они и не вырастут. Это неизбежность. Как сказано не помню кем (но я с ним согласен), «каждое поколение должно преодолевать угрозы, выпавшие на его долю». Главные, экзистенциальные угрозы. Но при этом всегда возникает, как побочный продукт подавления этой угрозы, зародыш новой угрозы. {Например,} проведена депортация чеченцев. Нашли в военное время способ ликвидации угрозы – создали зерно будущей угрозы. Эти зародыши наследуются в латентном состоянии следующим поколением. Унаследовали. И знали.
Когда происходило придание статуса государств, республик этносам – создание Украинской ССР и других - и {альтернативой было} нарезать губернии («оставить нарезку?»), как в Империи – то были очень ожесточенные дискуссии. Это был вынужденный шаг: чтобы закончить Гражданскую войну, подавить этнонационализм всех окраин, их пришлось собрать в форму СССР. Огосударствить. Это было угрозой? Было. Но можно было разрядить эту мину? Можно было. Не тогда, а, скажем, после войны: тогда был достигнут такой уровень консолидации всех, кто прошел вместе войну, что никто не стал бы цепляться (это я так думаю) за буквально-формальный титул, потому что никаких заметных различий в правах и прочем не было. Эти границы {между республиками} часто никто и не видел: если бы на шоссе не было табличек «въезжаете на Украину», то никто бы не обращал внимания. То есть в принципе можно было снизить статус, но считалось, {что это уже неважно}. Этих угроз не осознали, не подняли тех дискуссий, что были в 1920-м году (или – «в 20-х годах»?) по этому поводу (автономизация, как предлагал Сталин, или же Союз).
То есть, конечно, каждое поколение обязано обезвредить те зародыши угроз, которые унаследованы от прошлого. А если государственные структуры и общественные институты этого не сделали – то эти государственные структуры и общественные институты на «карте угроз» нужно пометить как те, которые из-за бездействия дали вырасти росткам. Эти ростки, конечно, кто-то культивировал - кто, например, разжигал этничность нерусских народов в 80-е годы? Это все поддается изучению: какие субъекты, кто конкретно и даже кто сейчас это делает – это известно. Но те, кто оставил эти латентные зерна без того, чтобы их дезактивировать – это тоже субъект угроз, который своим бездействием создавал предпосылки для их оживления.
То есть я бы даже так сказал (пусть это покажется вялым), что на мой взгляд, более фундаментальной является угроза, порожденная пассивностью, бездействием. Потому что активные субъекты создают угрозу острую. Но успех ее зависит от состояния защитных сил. Говорят, что у нападающих над обороняющихся должен быть перевес 3 к 1, оборона несет меньший ущерб. Но никакой противник не найдет (создаст?) такого Перевеса, если везде хорошо будет организована защита. То есть не пробили бы, если бы люди выполняли все свои функции.
Аристотель написал в «Афинской политии» интересную вещь: по завершении смуты в Афинах судили тех, кто не примкнул с оружием в руках к какой-то воюющей стороне. Их лишали гражданских прав, потому что считали, что такой избегающий активного участия в гражданских делах человек опаснее, чем {враг}. Мне кажется, тут есть рациональное зерно: потому что мы двигаемся, скользим по катастрофическому пути (то быстрее, то медленнее). И он порожден не мощью сил, которые нас постоянно терзают. Не их какими-то выдающимися интеллектуальными ресурсами, невероятным творчеством или новыми методами – все это {в порядке вещей}- а тем, что произошла дезактивация, грубо говоря, человеческого материала в России на всех уровнях. (Вот в том, как это произошло, я считаю, был и замысел тоже, не просто так. )
То есть срыв СССР… а почему надо говорить об СССР? Потому что, в общем, все те субъекты угроз СССР, которые действовали в рамках большого «Антисоветского проекта», абсолютно так же продолжают {действовать и сейчас}. То есть их установки относительно РФ нисколько не изменились. То есть тут действуют более глубокие мотивы. Возьмите всех антисоветских активистов конца 80-х годов - все они сейчас в общем-то находятся в стане противников даже нынешнего режима, который хочет немножко встать… неважно из каких соображений, но он хочет чего-то такое собрать. И он {режим} вызывает особую неприязнь у тех, кто воевал против советского строя в конце 80-х. Но сейчас положение гораздо хуже, потому что сейчас как раз добит {ресурс}… Я бы сказал, что СССР пал потому, что он не сумел воспроизвести активного защитника. То есть не сумел воспроизвести население, которое было бы активно согласно с продолжением жизни СССР. Если взять 40-е годы – там не просто были согласны: и в 1991 году подавляющее большинство были за то, чтобы СССР продолжал существовать, но они были согласны не активно, они не могли собраться, самоорганизоваться и выделить из себя ту когорту организаторов, что занялись бы их организацией. А если взять 40-е годы, то… ну конечно, партизанское движение в основном было организовано той общностью организаторов, что и в мирное время работали (партийные, хозяйственные, советские руководители – они там стали организаторами). Но очень большая часть партизанского движения была создана в процессе самоорганизации, а потом уже их включали в эти структуры ЦШПД. Мы же в 90-е годы наблюдали атрофию способности к самоорганизации.
Вот кто не выполнил функцию, когда произошел срыв – тоже важно {, и я об этом скажу}
В общем, сталинизм свой срок отслужил, свою функцию выполнил, а дальше… Я вспоминаю хрущевское время: я был студент, потом начал уже в научной сфере работать. Мы все время беседовали – и фактически не знали, что надо делать и как делать. Если брать сталинизм, то можно сказать, что необходимые навыки у правящего слоя отрабатывались очень долго еще в общине, затем во время долгого подполья, революции и войны. Люди, прошедшие войну, обладают особыми навыками и умениями. А там были люди, прошедшие Первую мировую, Гражданскую войну, Великую Отечественную. Они какое-то время дотянули, а потом пришли люди, которые таким неявным знанием, полученным из опыта, не обладали. А теории нашего общества фактически не было, а так, что была – давала ложные сведения. То есть старое не работало, а к новым условиям не смогли приноровиться.
И если взять талантливых, интеллектуальную элиту в области обществоведения… В воспоминаниях о 50-х годах пишут, что была когорта талантливых марксистов (они были нашими погодками с философского факультета – Зиновьев, Левада, Ильенков, кажется, постарше был; Мамардашвили) . Вот они стали искать ответы у Маркса. Хотели найти истинного Маркса – не вульгаризированного. И мы видим по их траектории, что они моментально встали на антисоветскую платформу, более или менее радикально. Если Зиновьев под конец жизни поменял {взгляды} (а поначалу это ведь был очень талантливый обличитель, причем не по мелочам, а принципиально – он отвергал именно экзистенциальные основы советского бытия и «совка»)… Это ведь удивительно – сразу после этого и на Западе {началось аналогичное} – кто такие еврокоммунисты? Это ведь талантливые марксисты – действительно прекрасные марксисты. Они пришли к отрицанию советского строя не только для Европы (да, для Европы он не получался, ясно было), но и для России, для СССР.
И получилось так, что они из статуса субъекта, который не может выполнить эту функцию по незнанию знания, теории, перешли в разряд тех, кто активно действовал уже на развал. То есть сначала было культивирование угрозы бездействием, потом – уже активным противодействием. Что делали старики, «геронтократия»? Они «подмораживали» кризис. Возьмем тип Суслова – конечно, он не сравним с Мамардашвили. Как и Брежнев с Горбачевым. Конечно, это были архаичные люди, базировавшиеся в основном на здравом смысле, таком консерватизме крестьянского типа. Но они могли только «подморозить» кризис. На самом деле они, с из ресурсами, не могли его разрешить. Конечно, вряд ли они об этом думали, но объективно они ждали, когда созреет новая, молодая элита, которая сможет взять на себя {эти задачи} – с помощью нового языка объяснить, какие нам грозят беды, если мы сломаем то, что мы имеем. Т.е. был неправильный теоретический аппарат – и не справились с его модернизацией.
Таким образом, я хочу, чтобы вы обратили внимание на следующий тезис: субъекты угроз для СССР в основном сохранились как субъекты угроз для РФ. Я сейчас много читаю текстов конца 80-х – начала 90-х из журналов и книг. И вижу, что они постепенно созрели для того, чтобы стать могильщиками. И совершенно это же копает могилу и РФ – и многие так сразу и писали уже в начале 90-х годов: «надо и это кончать». Некоторые, конечно, и изменились – как Савл превратился в Павла, испытав потрясение.
Но почему другие ненавидят и то, что осталось (РФ)? Все-таки РФ живет и как-то пытается привстать на {остатках} советских ресурсах{ов} и на советской организации. Основные структуры жизнеустройства и даже, если хотите, человеческих отношений {хотя бы в форме глубоко спрятанного идеала} все же продолжают по инерции историческую траекторию исторической России и СССР. А это и есть то, что хотели ликвидировать те, кто создавал угрозы для СССР. Не мелочи, не какие-нибудь бирюльки – а именно эти основания. Пусть они ныне бытуют в каком-то катакомбном, партизанском состоянии – их{, мол,} надо выкорчевывать. Почему такие нападки на символ Победы в Великой Отечественной Войне? Потому что этот символ – ресурс, полученный от СССР. Он и СССР поддерживал, и сейчас {нас поддерживает}. Социологи говорят, что это единственный символ, который скрепляет общество. Говорилось, что «целили в коммунизм – попали в Россию». Если хотят попасть в коммунизм – приходится продолжать стрелять в Россию.
{Также надо сказать о том, что} постепенно в 70-е-80-е годы сложилось ядро, условно говоря союза, взаимопонимания, даже сращивания (в т.ч. организационного) энергичной части номенклатуры, немного коррумпированной, «легче» относящейся к принципам, «циничной» с либеральной интеллигенцией (чистой душой, но впавшей в утопию организации либерального жизнеустройства в России; мы, работавшие в АН, таких людей видели – они восхищают своей душой, такой романтичностью «не от мира сего»; их действительно очень любили, покуда они не пришли к власти) и «теневиками», ворами, преступным миром (который в 70-е годы пополнился интеллектуально и получил опору в культурной среде; вспомним, как мы все были увлечены «блатным», на этом поднялся не только Высоцкий, но и многие другие {дальше, по сути, идет повторение материала из книг и статей СГ о контактах молодого ВСВ и его друзей с преступным миром и вообще о криминализации мышления культурной элиты}). Этот союз оброс необычными «синергическими» структурами – когда субъекты действуют в системе, они образуют сложные общности с кооперативными эффектами, когда суммарный эффект сильнее, чем сумма сил по отдельности. Если брать часть номенклатуры, то явно было сращивание с диссидентами. Если взять воспоминания и рассуждения, то вся интеллектуальная элита уже брежневского ЦК – Бовин, Бурлацкий и другие, которые продолжили уже при Горбачеве – то они сейчас представляют дело так, что они всегда знали, что «строй обречен» и т.д.. Они же по духу были очень близки к диссидентам-идеалистам, которых тоже поругивали, но и любили. Была еще книга воспоминаний Ваксберга о Лиле Брик и Луи Арагоне, который часто просил Брежнева отпустить кого-нибудь из репрессированных диссидентов – например, Параджанова.
В общем, все эти группы в этом союзе друг друга поддерживали. Также возникла координация с тем субъектом, который действовал извне, который можно обобщенно назвать «армия холодной войны». Он включает в себя интеллектуальные силы, СМИ, деятелей культуры, психологов, ученых, ну и политиков. Конечно же, {с Запада сделано} очень много в поиске и выращивании субъектов угроз для СССР (а теперь, я думаю, и для России)… конечно, оттуда поддержка была неоценимой. Ее трудно взвесить, потому что по качеству это были совершенно замечательные работы. Они кое-что приоткрыли, и вызывает уважение, как досконально они изучали нашу, советскую конкретику– так, как наше обществоведение не имело ни сил, ни средств. Когда они изучали, они проникались огромным уважением к нашим системам, как они были сделаны – гораздо больше, чем мы. Мы-то этих {систем} не знали, у нас к ним была любовь, как у ребенка к родителям – полубиологическая. Мы так, конечно, любили свою Родину, но у нас не было таких аргументов - а они {противники в Холодной Войне} с уважением говорили: «Как это сделано!» Они были просто влюблены – но работали на уничтожение.
Кто дальше подключался к этим группам и подключается сейчас? Сейчас очень широкий спектр угроз – уже действием. А государство этому способствует бездействием, хотя оно и породило эти группы. Например, спекулятивно-финансовый капитал, которого в России не было, который был создан буквально искусственно уже в конце 90-х годов (поначалу они расхватывали промышленность, неликвиды, а вот фондовый рынок и спекуляции – это уже позже). Конечно, это люди, который ощущают себя частью мировой элиты и совершенно не останавливаются перед явными опасными…
Также это собственники, которые хищнически эксплуатируют основные фонды, полученные в свою собственность. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС – это уже сигнал свыше, что мы уже дошли до крайности. А таких случаев, хоть и без таких последствий – много, они непрерывно происходят. То есть все работает на износ – но никто ничего не вкладывает в восстановление и даже в содержание.
Далее – теневая экономика. Конечно, она создает угрозы – социальную… мобилизует этничность, политизированную в связи со стихийной полукриминальной миграцией на трудовые рынки, которая дает большие доходы. Появляются маргинальные антисоциальные группы – «гунны»; например, те, кто срезают провода. Сейчас, конечно, этого меньше, но как только кризис обострится – это опять начнется.
Также была выращена небольшая, но мощная и энергичная группа – шахтеры, чья пассионарность была канализирована на советскую государственность, {против нее}.
А в итоге мы имеем закрытые шахты, например, в Воркуте – и огромную массу их, уже безработных. В общем, возник огромный – порядка 17 млн. - социокультурный тип, которого никогда в России не было. Он неприкаян; это страдающая часть общества – но в то же время уже не интегрируемая. Даже по беспризорникам видно. Считается, что до 2002 года они хотели интегрироваться. Когда их ловили – они хотели, чтобы из полечили, отправили лечиться, дали жилплощаь… а сейчас они уже этого не хотят. Они получили самосознание особой общности.
То есть, делая карту субъектов, мы можем проследить и их предысторию – как формируется актив этих субъектов; это можно описать.
Главный субъект – это не класс, не такая социальная общность… Главный субъект цивилизации, цивилизационного проекта и даже цивилизационной войны внутри одной цивилизации – это культурно-исторический тип, который представляет собой по мировоззренческим, культурным основаниям (и целому ряду других) компактную группу, но распределенную во всех слоях и общностях общества.
Это понятие развивается. Возможно, в этом курсе у нас не будет времени… Я вам подробно расскажу, что, конечно, тот тип, что стал складываться в конце XIX века и, в общем-то, осуществил русскую революцию, индустриализацию, войну и сошел в 60-е годы – он не был воспроизведен в новом формате уже позже. А на смену ему пришел тип, который неспособен противостоять угрозам. И это не отдельная социальная или культурная общность, это именно тип.
От Олег Н
К Мак (08.04.2010 17:06:23)
Дата 12.04.2010 19:15:08

Маловато субъектов

Правильно ли я перечисляю?

Активный субъекты угроз.

Период перестройки:
Запад, партия Горбачева, демократическая интеллигенция, циничная часть партноменклатуры КПСС, советские теневики и уголовники.

Период Ельцина:
Запад, реформаторы, новый криминал

И главные пассивные субъекты - бездействующее государство и бездействующий народ.
От Мак
К Олег Н (12.04.2010 19:15:08)
Дата 13.04.2010 16:38:41

А каких не хватает по-вашему? (-)
От Олег Н
К Мак (13.04.2010 16:38:41)
Дата 19.04.2010 19:55:07

Этнических элит, например.

Этнические элиты и в регионах и в Москве были очень мощными субъектами разрушения СССР. К этому привело разрушение интернационализма: и ползучее, и провоцируемое сверху.
От Мак
К Олег Н (19.04.2010 19:55:07)
Дата 22.04.2010 18:21:24

Они упомянуты, но важнее было показать сложность взаимодействия социальных групп

Национальные элиты упомянуты, но для целей лекции важнее было показать сложность взаимодействия социальных групп, ИМХО.

Этнический фактор упоминался С.Г. в связи с номенклатурой и криминалом

> каждое поколение обязано обезвредить те зародыши угроз, которые унаследованы от прошлого. А если государственные структуры и общественные институты этого не сделали – то эти государственные структуры и общественные институты на «карте угроз» нужно пометить как те, которые из-за бездействия дали вырасти росткам. Эти ростки, конечно, кто-то культивировал - кто, например, разжигал этничность нерусских народов в 80-е годы? Это все поддается изучению: какие субъекты, кто конкретно и даже кто сейчас это делает – это известно. Но те, кто оставил эти латентные зерна без того, чтобы их дезактивировать – это тоже субъект угроз, который своим бездействием создавал предпосылки для их оживления.

> Далее – теневая экономика. Конечно, она создает угрозы – социальную… мобилизует этничность, политизированную в связи со стихийной полукриминальной миграцией на трудовые рынки, которая дает большие доходы.

Проблему СГ разбирает довольно подробно:

> Как сказано не помню кем (но я с ним согласен), «каждое поколение должно преодолевать угрозы, выпавшие на его долю». Главные, экзистенциальные угрозы. Но при этом всегда возникает, как побочный продукт подавления этой угрозы, зародыш новой угрозы. {Например,} проведена депортация чеченцев. Нашли в военное время способ ликвидации угрозы – создали зерно будущей угрозы. Эти зародыши наследуются в латентном состоянии следующим поколением. Унаследовали. И знали.
> Когда происходило придание статуса государств, республик этносам – создание Украинской ССР и других - и {альтернативой было} нарезать губернии («оставить нарезку?»), как в Империи – то были очень ожесточенные дискуссии. Это был вынужденный шаг: чтобы закончить Гражданскую войну, подавить этнонационализм всех окраин, их пришлось собрать в форму СССР.
> Огосударствить. Это было угрозой? Было. Но можно было разрядить эту мину? Можно было. Не тогда, а, скажем, после войны: тогда был достигнут такой уровень консолидации всех, кто прошел вместе войну, что никто не стал бы цепляться (это я так думаю) за буквально-формальный титул, потому что никаких заметных различий в правах и прочем не было. Эти границы {между республиками} часто никто и не видел: если бы на шоссе не было табличек «въезжаете на Украину», то никто бы не обращал внимания. То есть в принципе можно было снизить статус, но считалось, {что это уже неважно}. Этих угроз не осознали, не подняли тех дискуссий, что были в 1920-м году (или – «в 20-х годах»?) по этому поводу (автономизация, как предлагал Сталин, или же Союз).

О сложных пересечениях и союзах СГ говорит упоминая представителей национальных элит:

> постепенно в 70-е-80-е годы сложилось ядро, условно говоря союза, взаимопонимания, даже сращивания (в т.ч. организационного) энергичной части номенклатуры, немного коррумпированной, «легче» относящейся к принципам, «циничной» с либеральной интеллигенцией (чистой душой, но впавшей в утопию организации либерального жизнеустройства в России; мы, работавшие в АН, таких людей видели – они восхищают своей душой, такой романтичностью «не от мира сего»; их действительно очень любили, покуда они не пришли к власти) и «теневиками», ворами, преступным миром (который в 70-е годы пополнился интеллектуально и получил опору в культурной среде; вспомним, как мы все были увлечены «блатным», на этом поднялся не только Высоцкий, но и многие другие {дальше, по сути, идет повторение материала из книг и статей СГ о контактах молодого ВСВ и его друзей с преступным миром и вообще о криминализации мышления культурной элиты}). Этот союз оброс необычными «синергическими» структурами – когда субъекты действуют в системе, они образуют сложные общности с кооперативными эффектами, когда суммарный эффект сильнее, чем сумма сил по отдельности. Если брать часть номенклатуры, то явно было сращивание с диссидентами. Если взять воспоминания и рассуждения, то вся интеллектуальная элита уже брежневского ЦК – Бовин, Бурлацкий и другие, которые продолжили уже при Горбачеве – то они сейчас представляют дело так, что они всегда знали, что «строй обречен» и т.д.. Они же по духу были очень близки к диссидентам-идеалистам, которых тоже поругивали, но и любили. Была еще книга воспоминаний Ваксберга о Лиле Брик и Луи Арагоне, который часто просил Брежнева отпустить кого-нибудь из репрессированных диссидентов – например, Параджанова.

От Artur
К Мак (22.04.2010 18:21:24)
Дата 02.11.2010 22:36:54

Пардон, о Параджанове просил и де Голь

>Национальные элиты упомянуты, но для целей лекции важнее было показать сложность взаимодействия социальных групп, ИМХО.

>Этнический фактор упоминался С.Г. в связи с номенклатурой и криминалом

>> каждое поколение обязано обезвредить те зародыши угроз, которые унаследованы от прошлого. А если государственные структуры и общественные институты этого не сделали – то эти государственные структуры и общественные институты на «карте угроз» нужно пометить как те, которые из-за бездействия дали вырасти росткам. Эти ростки, конечно, кто-то культивировал - кто, например, разжигал этничность нерусских народов в 80-е годы? Это все поддается изучению: какие субъекты, кто конкретно и даже кто сейчас это делает – это известно. Но те, кто оставил эти латентные зерна без того, чтобы их дезактивировать – это тоже субъект угроз, который своим бездействием создавал предпосылки для их оживления.
>
>> Далее – теневая экономика. Конечно, она создает угрозы – социальную… мобилизует этничность, политизированную в связи со стихийной полукриминальной миграцией на трудовые рынки, которая дает большие доходы.
>
>Проблему СГ разбирает довольно подробно:

>> Как сказано не помню кем (но я с ним согласен), «каждое поколение должно преодолевать угрозы, выпавшие на его долю». Главные, экзистенциальные угрозы. Но при этом всегда возникает, как побочный продукт подавления этой угрозы, зародыш новой угрозы. {Например,} проведена депортация чеченцев. Нашли в военное время способ ликвидации угрозы – создали зерно будущей угрозы. Эти зародыши наследуются в латентном состоянии следующим поколением. Унаследовали. И знали.
>> Когда происходило придание статуса государств, республик этносам – создание Украинской ССР и других - и {альтернативой было} нарезать губернии («оставить нарезку?»), как в Империи – то были очень ожесточенные дискуссии. Это был вынужденный шаг: чтобы закончить Гражданскую войну, подавить этнонационализм всех окраин, их пришлось собрать в форму СССР.
>> Огосударствить. Это было угрозой? Было. Но можно было разрядить эту мину? Можно было. Не тогда, а, скажем, после войны: тогда был достигнут такой уровень консолидации всех, кто прошел вместе войну, что никто не стал бы цепляться (это я так думаю) за буквально-формальный титул, потому что никаких заметных различий в правах и прочем не было. Эти границы {между республиками} часто никто и не видел: если бы на шоссе не было табличек «въезжаете на Украину», то никто бы не обращал внимания. То есть в принципе можно было снизить статус, но считалось, {что это уже неважно}. Этих угроз не осознали, не подняли тех дискуссий, что были в 1920-м году (или – «в 20-х годах»?) по этому поводу (автономизация, как предлагал Сталин, или же Союз).
>
>О сложных пересечениях и союзах СГ говорит упоминая представителей национальных элит:

>> постепенно в 70-е-80-е годы сложилось ядро, условно говоря союза, взаимопонимания, даже сращивания (в т.ч. организационного) энергичной части номенклатуры, немного коррумпированной, «легче» относящейся к принципам, «циничной» с либеральной интеллигенцией (чистой душой, но впавшей в утопию организации либерального жизнеустройства в России; мы, работавшие в АН, таких людей видели – они восхищают своей душой, такой романтичностью «не от мира сего»; их действительно очень любили, покуда они не пришли к власти) и «теневиками», ворами, преступным миром (который в 70-е годы пополнился интеллектуально и получил опору в культурной среде; вспомним, как мы все были увлечены «блатным», на этом поднялся не только Высоцкий, но и многие другие {дальше, по сути, идет повторение материала из книг и статей СГ о контактах молодого ВСВ и его друзей с преступным миром и вообще о криминализации мышления культурной элиты}). Этот союз оброс необычными «синергическими» структурами – когда субъекты действуют в системе, они образуют сложные общности с кооперативными эффектами, когда суммарный эффект сильнее, чем сумма сил по отдельности. Если брать часть номенклатуры, то явно было сращивание с диссидентами. Если взять воспоминания и рассуждения, то вся интеллектуальная элита уже брежневского ЦК – Бовин, Бурлацкий и другие, которые продолжили уже при Горбачеве – то они сейчас представляют дело так, что они всегда знали, что «строй обречен» и т.д.. Они же по духу были очень близки к диссидентам-идеалистам, которых тоже поругивали, но и любили. Была еще книга воспоминаний Ваксберга о Лиле Брик и Луи Арагоне, который часто просил Брежнева отпустить кого-нибудь из репрессированных диссидентов – например, Параджанова.
>

Параджанов это уникальный режисёр с огромным авторитетом на Западе, о нём в своё время, лично де Голь просил советские власти
От Sereda
К Artur (02.11.2010 22:36:54)
Дата 07.11.2010 01:26:21

Re: Пардон, о...

>Параджанов это уникальный режисёр с огромным авторитетом на Западе, о нём в своё время, лично де Голь просил советские власти

А Вы уверены, что это не миф? Как-то в одном издании стали проверять информацию про награды и мировую известность Параджанова, оказалось, информация недостоверна.
От Artur
К Sereda (07.11.2010 01:26:21)
Дата 08.11.2010 17:22:16

Я не источниковед

И делюсь только той информацией, которая мне кажется достоверной, но ссылки на цитаты из фильмов или статей в армянских газетах я вам дать не смогу, ввиду исключительно плохой индексации последними содержания своих номеров.
Мои способы верификации могут вам не понравится, т.к я могу поверить известному искусствоведу или журналисту, или газете на слово, просто зная их репутацию.
Но найти ссылки на первоисточники я не в состоянии - для этого я сам должен быть искусствоведом, или там специалистом по архивам, учитывая, что сам Параджанов был большой мистификатор, и реально разобраться в том хлопотал ли за его освобождение де Голь или нет сложно.

Смысл моей реплики был в том, что Параджанов и в быту был таким же артистичным, свободным и нестандартным, как и его фильмы, его исключительно легко было посадить, но он имел собственный авторитет в мире, и за него вполне могли просить и без всяких сомнительных посредников.

>>Параджанов это уникальный режисёр с огромным авторитетом на Западе, о нём в своё время, лично де Голь просил советские власти
>
>А Вы уверены, что это не миф? Как-то в одном издании стали проверять информацию про награды и мировую известность Параджанова, оказалось, информация недостоверна.

Ну кому и Федор Бондарчук режисер и Параджанов не признанный гений.
Я не знаю, в каком издании и вы сумели это прочитать, но вполне достаточно посмотреть на даты выхода лучших картин Параджанова - "Тени забытых предков" и "Цвет граната", и скажем фильмов Фелини, и просто их посмотреть и сделать свой вывод.

Первый фильм кстати снят на "украинскую тематику"
От Олег Н
К Мак (22.04.2010 18:21:24)
Дата 28.04.2010 17:08:43

Да, элиты, о которых я говорил, обозначены. Но только те, кто в теме, могут

связать их с реальными фигурами политической сцены.

>Национальные элиты упомянуты, но для целей лекции важнее было показать сложность взаимодействия социальных групп, ИМХО.

>Этнический фактор упоминался С.Г. в связи с номенклатурой и криминалом

>> каждое поколение обязано обезвредить те зародыши угроз, которые унаследованы от прошлого. А если государственные структуры и общественные институты этого не сделали – то эти государственные структуры и общественные институты на «карте угроз» нужно пометить как те, которые из-за бездействия дали вырасти росткам. Эти ростки, конечно, кто-то культивировал - кто, например, разжигал этничность нерусских народов в 80-е годы? Это все поддается изучению: какие субъекты, кто конкретно и даже кто сейчас это делает – это известно. Но те, кто оставил эти латентные зерна без того, чтобы их дезактивировать – это тоже субъект угроз, который своим бездействием создавал предпосылки для их оживления.
>
>> Далее – теневая экономика. Конечно, она создает угрозы – социальную… мобилизует этничность, политизированную в связи со стихийной полукриминальной миграцией на трудовые рынки, которая дает большие доходы.
>
>Проблему СГ разбирает довольно подробно:

>> Как сказано не помню кем (но я с ним согласен), «каждое поколение должно преодолевать угрозы, выпавшие на его долю». Главные, экзистенциальные угрозы. Но при этом всегда возникает, как побочный продукт подавления этой угрозы, зародыш новой угрозы. {Например,} проведена депортация чеченцев. Нашли в военное время способ ликвидации угрозы – создали зерно будущей угрозы. Эти зародыши наследуются в латентном состоянии следующим поколением. Унаследовали. И знали.
>> Когда происходило придание статуса государств, республик этносам – создание Украинской ССР и других - и {альтернативой было} нарезать губернии («оставить нарезку?»), как в Империи – то были очень ожесточенные дискуссии. Это был вынужденный шаг: чтобы закончить Гражданскую войну, подавить этнонационализм всех окраин, их пришлось собрать в форму СССР.
>> Огосударствить. Это было угрозой? Было. Но можно было разрядить эту мину? Можно было. Не тогда, а, скажем, после войны: тогда был достигнут такой уровень консолидации всех, кто прошел вместе войну, что никто не стал бы цепляться (это я так думаю) за буквально-формальный титул, потому что никаких заметных различий в правах и прочем не было. Эти границы {между республиками} часто никто и не видел: если бы на шоссе не было табличек «въезжаете на Украину», то никто бы не обращал внимания. То есть в принципе можно было снизить статус, но считалось, {что это уже неважно}. Этих угроз не осознали, не подняли тех дискуссий, что были в 1920-м году (или – «в 20-х годах»?) по этому поводу (автономизация, как предлагал Сталин, или же Союз).
>
>О сложных пересечениях и союзах СГ говорит упоминая представителей национальных элит:

>> постепенно в 70-е-80-е годы сложилось ядро, условно говоря союза, взаимопонимания, даже сращивания (в т.ч. организационного) энергичной части номенклатуры, немного коррумпированной, «легче» относящейся к принципам, «циничной» с либеральной интеллигенцией (чистой душой, но впавшей в утопию организации либерального жизнеустройства в России; мы, работавшие в АН, таких людей видели – они восхищают своей душой, такой романтичностью «не от мира сего»; их действительно очень любили, покуда они не пришли к власти) и «теневиками», ворами, преступным миром (который в 70-е годы пополнился интеллектуально и получил опору в культурной среде; вспомним, как мы все были увлечены «блатным», на этом поднялся не только Высоцкий, но и многие другие {дальше, по сути, идет повторение материала из книг и статей СГ о контактах молодого ВСВ и его друзей с преступным миром и вообще о криминализации мышления культурной элиты}). Этот союз оброс необычными «синергическими» структурами – когда субъекты действуют в системе, они образуют сложные общности с кооперативными эффектами, когда суммарный эффект сильнее, чем сумма сил по отдельности. Если брать часть номенклатуры, то явно было сращивание с диссидентами. Если взять воспоминания и рассуждения, то вся интеллектуальная элита уже брежневского ЦК – Бовин, Бурлацкий и другие, которые продолжили уже при Горбачеве – то они сейчас представляют дело так, что они всегда знали, что «строй обречен» и т.д.. Они же по духу были очень близки к диссидентам-идеалистам, которых тоже поругивали, но и любили. Была еще книга воспоминаний Ваксберга о Лиле Брик и Луи Арагоне, который часто просил Брежнева отпустить кого-нибудь из репрессированных диссидентов – например, Параджанова.
>

Прочитав немало литературы, я, например, до сих пор не знаю, кто стоял за Лилей Брик и ее кружком интеллигенции.