От Мак
К All
Дата 12.03.2011 13:55:36
Рубрики История; Либерализм; Глобализация; Война и мир;

Интервью с белорусским президентом Александром Лукашенко ("The Washington Post")

http://inosmi.ru/belorussia/20110305/167096592.html

Интервью с белорусским президентом Александром Лукашенко ("The Washington Post", США)
Лэлли Уэймут (Lally Weymouth)


В декабре президента Белоруссии Александра Лукашенко избрали на четвертый срок, а его борющиеся за демократию оппоненты вышли на улицы, заявив о фальсификациях.
Милиция задержала около 700 человек. 42 из них были предъявлены обвинения, в том числе в организации мятежа. А это преступление карается тюремным сроком от 5 до 15 лет. Подавление выступлений вынудило Евросоюз и Соединенные Штаты наложить визовый запрет на поездки Лукашенко и других белорусских руководителей, а также заморозить их активы.
В среду белорусские власти приговорили трех человек к тюремным срокам до четырех лет, причем отбывать наказание они будут в колонии строгого режима. Во время своего трехчасового интервью старшему ответственному редактору Washington Post Лэлли Уэймут Лукашенко демонстрировал разные оттенки настроения – то воинственные, то жалобные.
Записанное интервью проводилось на английском языке. Помощник Лукашенко переводил, а затем расшифровал запись беседы. Ниже приводятся выдержки из интервью.

Уэймут: США и ЕС ввели против вас и руководителей вашего правительства запрет на поездки. Это заставило вас задуматься?
Лукашенко: Если бы это случилось завтра, я поступил бы точно так же, как и тогда. Я бы защищал дом правительства, поскольку обязан это делать в соответствии с конституцией.

- Госсекретарь [Хиллари Родэм] Клинтон встречалась с вами всего за несколько недель до того, как это случилось. Соединенные Штаты надеялись, что вы будете более открыты, как вы начинали демонстрировать это ранее. Вы позволили баллотироваться кандидатам от оппозиции, и поэтому люди удивились, когда вы полностью изменили курс. Почему вы это сделали?
- Мы надеялись, что американцы и европейцы заинтересованы в том, чтобы наша страна была независимой и суверенной, чтобы по-доброму развивать с нами отношения. К сожалению, после событий 19 декабря мы удостоверились в том, что вы этого не хотите.

- США всегда четко заявляли о своих условиях. Они хотят демократии и прозрачности. Вашингтон свои условия не менял.
- А мы четко заявляли вам, что в Беларуси демократии не меньше, чем в США.

- Если вы проводите выборы, и семь из девяти соперничающих с вами кандидатов оказываются в тюрьме, это не очень хороший сигнал для Запада, и он не свидетельствует о том, что это открытая и демократическая страна. Плюс к этому, были ограничения на те суммы денежных средств, которые могут собрать кандидаты, а также на время их выступлений на телевидении. Провели лишь одни теледебаты, и вы в них не участвовали.
- Вопрос не во временных ограничениях для кандидатов в СМИ. Вопрос в том, что эти кандидаты говорили. А они говорили, что Лукашенко надо повесить. Беларусь это своенравная страна. Поэтому американцы решили крайне негативно отнестись к результатам выборов.

- Американцы негативно отнеслись к арестам 19 декабря?
- Что сделал бы президент и службы безопасности Соединенных Штатов, если бы 3000 человек пришли к Белому дому и попытались туда ворваться?

- Если бы они действительно врывались в правительственные здания, их могли оштрафовать или арестовать, но не сажать на 15 лет. Вы действительно хотите привлечь этих людей к суду?
- У вас есть информация, что мы посадили кого-то на 15 лет?

- Сообщалось, что одного молодого человека, участвовавшего в демонстрации, на прошлой неделе осудили и приговорили к четырем годам лишения свободы, а он был лишь помощником кандидата. Также сообщается, что приговоры остальным могут составить до 15 лет. Это правильно?
- Наверное, могут. Таков закон. Если бы у ваших служб безопасности появилась информация, что люди пытаются устраивать массовые беспорядки, они бы арестовали сотни тысяч людей.

- Я так не думаю.
- Вы так не думаете, а я знаю. Пожалуйста, скажите мне как представитель демократии, почему вы разрушили Ирак? Это международное преступление. … Как вы отреагировали на изнасилование вашей коллеги-журналистки в Египте?

- Это было ужасно, но это сделали египтяне.
- Они же ваши друзья. Почему вы не заняли твердую позицию? Вы боитесь, потому что у вас там есть интересы. Вам надо налаживать отношения с властями, сменившими [бывшего президента Хосни] Мубарака, и вы наплевали на женщину, которую изнасиловали, хотя она ваша гражданка. Но если бы такое случилось в Белоруссии, вы бы кричали об этом на весь мир. У американской демократии два лица.

- Вы амнистируете кого-то из тех людей, кто был арестован тем декабрьским вечером?
- У меня есть такое право.

- Вы им воспользуетесь?
- Когда придет время, я вам об этом скажу. Сейчас этого делать не нужно. Принимать решение в отношении этих людей может только суд. Почему вы пытаетесь подтолкнуть меня к тому, чтобы я вмешался?

- Для американки некоторые из этих дел кажутся трагичными, например, дело семейной пары с трехлетним ребенком. Вы могли бы предоставить им амнистию.
- Я понимаю, вам дали указание выступить в качестве адвоката по этому конкретному делу. Но вы согласитесь, что любой родитель, прежде чем предпринимать какие-то действия, должен думать о своих детях и о последствиях. Я лично не знаю ничего о семьях, где детей разлучили с родителями. О ком вы читали?

- Кандидат Андрей Санников и его жена, журналистка Ирина Халип.
- Я проверю и дам указание проверить.

- Сообщалось, что оба они находились в тюрьме КГБ, и что мать в итоге выпустили.
- Этих людей задержали, потому что они несут основную вину за беспорядки, а мать освободили лишь потому, что у них маленький ребенок.

- Думаете ли вы над тем, чтобы изменить статью 193 уголовного кодекса, которая затрудняет регистрацию неправительственных организаций и таким образом мешает им действовать, не опасаясь преследований?
- С регистрацией неправительственных организаций никаких проблем нет при условии, что они не нарушают закон.

- Это неправда. Как насчет белорусских христианских демократов?
- Видимо, в Беларуси христианских демократов не зарегистрирую никогда. Они участвовали в беспорядках. … Они не христианские демократы, они бандиты.

- Почему вы выгнали американского посла в 2008 году?
- Зачем нам посол, который руководит действиями пятой колонны?

- Вы действительно верите в это?
- Я президент Беларуси. Я это знаю.

- Я слышала, вы лишили права адвокатской практики трех юристов, которые представляют находившихся в тюрьме кандидатов в президенты. Кандидатам в президенты не давали возможности встречаться с адвокатами. Более того, звания адвоката лишили главу минской коллегии адвокатов.
- Это значит, они нарушили закон, если это так.

- Почему так получается, что находившимся в тюрьме кандидатам в президенты (один находится там до сих пор) не дают возможности встретиться со своими адвокатами?
-То, что вы говорите, это откровенная ложь. Задача адвоката – встречаться со своим подзащитным.

- Но в газетах широко сообщается о том, что у находившихся в заключении подзащитных не было доступа к адвокатам.
- Почему вы говорите о газетах? Недавно в Washington Post была редакционная статья, которая меня поразила – откровенная ложь. В статье говорится, что администрация Обамы должна убедить Евросоюз ввести санкции. Цель при этом заключается в наказании режима за жестокое подавление оппозиции.

- И что здесь не так?
- Все не так.

- Вы же на улицах не бываете. Откуда вы знаете, что это неправда?
- Я в режиме реального времени видел, что происходило возле дома правительства. Я следил за происходящим по мониторам.

- Что вы думаете о недавних событиях в Тунисе и Египте?
- Вам это аукнется. … Тот факт, что весь арабский мир радикализуется … это действительно важное событие. А вы хотите организовать смену власти в Беларуси. Вам лучше сотрудничать с нами.

- Какое у вас финансовое положение? Вы сейчас зависите от России? У вас большой дефицит бюджета.
- У нас есть определенные экономические недостатки, но есть и позитивные тенденции. За первые два месяца этого года экономический рост составил 7 процентов. В конце года мы планируем достичь роста в 10 или 11 процентов от объема ВВП. Цены на нефть почти удвоились, но мы продолжаем импортировать нефть и газ.

- Вы изолированы от США и ЕС – каков ваш план действий? У вас союзники Иран и Китай.
- Мы стараемся работать во всем мире. Мы бы очень хотели сотрудничать с Соединенными Штатами.

- Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе заявила, что выборы в декабре прошли с нарушениями. Вы собираетесь исправить ситуацию на будущих выборах?
- Я не могу изменить все. Этот избирательный закон ничуть не хуже, чем в России, Казахстане или Азербайджане. А с этими странами вы очень хорошо сотрудничаете.

- Каково ваше впечатление о президенте Обаме?
- У меня о нем хорошее мнение, но вы не даете ему делать свою работу.

- Кто это «вы»?
- Оппозиция.

- Вы имеете в виду республиканцев?
- Не только республиканцев, я имею в виду бизнесменов, определенную часть спецслужб. Не думаю, что Обаме хочется повторить судьбу Кеннеди.

- Почему вы об этом заговорили?
- Если Обама продолжит свой курс, будут люди, которым это не понравится. Он будет отстаивать интересы большинства, но есть радикалы, которым не нравится такой курс действий. Это может привести к плохим последствиям.

- Вы шутили насчет того, что являетесь последним диктатором Европы.
- Это Мадлен Олбрайт сказала. [Примечание: это сказала не Олбрайт, а Кондолиза Райс].

- Вы тоже так о себе думаете?
- Это она так сказала. Она мудрый политик, но сказала глупую вещь. Глупость заключается в том, что у Беларуси и у Лукашенко нет ресурсов, чтобы быть диктатором.

- В 2008 году вы освободили политических заключенных и дали немного свободы своим СМИ. И вдруг внезапно вы все изменили и мощно закрутили гайки.
- Это вам так видится.

- Я ошибаюсь?
- Вы хитрый, жесткий и очень опытный человек. Но почему вы так заблуждаетесь?

- Вам надо примириться с тем, что вам никак не удастся отдать этих людей под суд и при этом надеяться на то, что Америка будет этим довольна.
- Боже сохрани, вы опять говорите об этих людях. Не волнуйтесь за них. Их судьба в их собственных руках.

- Я волнуюсь за них. Почему бы вам не взять их судьбу в свои руки и не помиловать их?
- Скажите американцам, что мы не кровожадные.

- Что это значит? Вы дадите им амнистию? Вы думаете, что можете чем-то помочь этим людям? Похоже, что ситуация ужасная.
- Не такая ужасная, как может вам показаться.

- Но вы не можете оставить людей, соперничавших с вами на президентских выборах, в тюрьме КГБ, которую называют «Американка». Как вы можете это делать? И говорить после этого, что Запад ведет себя неразумно?
- Я абсолютно точно знаю, что они не будут сидеть в застенках Американки.

- Хорошо, вы победили на выборах, они протестовали. Им не понравились результаты выборов. В США такое происходит постоянно. Но почему вы бросили их в тюрьму?
- Хорошо, но окна-то бить не надо.

- Как насчет обвинений в том, что это сотрудники ваших спецслужб били окна?
- Клянусь вам, это не были наши люди. Это подтверждается видеозаписями.

- Почему вы не можете разрешить работать в Белоруссии независимым СМИ?
- Я не боюсь средств массовой информации.

- Так как же насчет независимого телевидения и газет?
- Сходите на первый этаж моего офиса и купите оппозиционную газету.

- Ваш интернет контролируется государством.
- В интернете ничто не принадлежит государству. Есть сайт, принадлежащий президенту.

- Вы хотите иметь в стране власть закона и делать те жесты, которые хотят видеть США, чтобы возобновить отношения?
- Я просто говорю, что у меня нет задних мыслей. Я не намерен заниматься с американцами и европейцами никакими политическими играми.
Почему вы запретили моим сыновьям въезд в Америку? Они не состоят в «Аль-Каиде». Почему вы наказали моих детей? Какое они имеют к этому отношение? Почему вы закрыли въезд десяткам людей, которые ни в чем не виноваты и не имели никакого отношения к событиям 19 декабря, о которых вы говорите?

- Похоже, вы и правительство США можете поладить.
- Мы сделали целый ряд шагов по сближению в вашем направлении. Вы нас обманули, и мы вам не верим.

- Вы серьезно говорите о том, что вам безразличны санкции США и ЕС?
-Абсолютно. Вы обходитесь с нами непорядочно. Если вы хотите поставить меня и мой народ на колени, то этого не произойдет. У вас ничего не выйдет.

- Я все же думаю, что вам надо выпустить людей из тюрем. Вам их не жалко?
- Приходите на суд и выступите у них адвокатами. Эти люди руководствовались вашей пропагандой, брали ваши деньги.

- Вы обвиняете США в том, что эти люди оказались в тюрьме?
А кого еще обвинять? Вы давали им деньги. Мне что, Китай обвинять? Мы не позволим вам создать в нашей стране пятую колонну … подорвать существующую в Беларуси систему. У меня нормальная власть. Но не дай вам Бог, повернуть ситуацию в нашей стране и дать событиям развернуться …

- Как в Египте?
- Ливия, Египет.

- Похоже, у вас никаких проблем не будет.
- Не будет. Недавно в Грузии президент Саакашвили самым жестоким образом подавил манифестацию оппозиции. А вы продолжаете поддерживать с ним отношения. Почему? Потому что Саакашвили ваш сукин сын.

Скажите американцам, что мы о них очень высокого мнения. Мы никогда не будем создавать железный занавес и препятствовать их приезду в Беларусь.

Оригинал публикации:
Lally Weymouth interviews Belarusan President Alexander Lukashenko
http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2011/03/04/AR2011030402315.html

Опубликовано: 04/03/2011 12:14

От Мак
К Мак (12.03.2011 13:55:36)
Дата 25.03.2011 16:52:09

Исповедь Лукашенко (Интервью Проханову, Завтра)

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/905/21.html


Исповедь Лукашенко


Президент Республики Беларусь отвечает на вопросы главного редактора газеты «Завтра»
23 марта 2011 года
Номер 12 (905)



В. АЛЕКСАНДРОВ

Несколько дней назад я побывал в Минске и встретился с президентом Белоруссии Александром Григорьевичем Лукашенко. "Батька" был поразительно открыт и искренен. Его рассказ о белорусской жизни, о собственных переживаниях, об огорчениях и радостях напоминал четырёхчасовую исповедь. Читателям "Завтра" будет важно услышать фрагменты этой исповеди, которую мы намерены публиковать в нескольких номерах нашей газеты.

Александр Проханов




АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ. Александр Григорьевич, в декабре в Белоруссии, по существу, была сорвана попытка государственного переворота. Идут следственные процедуры. Что выявлено в результате этих следствий? Кто является финансовым и политическим спонсором этих событий? Были ли среди этих спонсоров российские компании, политические силы, элиты? Как эта травма, а это, конечно была травма, деформировала внутреннюю и внешнюю политику Белоруссии? Расскажите об этом.

АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО. Александр Андреевич, на всех стадиях развития событий я не просто был посвящён в них, а видел всё в режиме реального времени, фактически был вовлечён в руководство операции. Задержано около 630 человек, из них осудили 47. Всего там было около 5 тысяч человек. А где допустимо, чтобы бандгруппы безнаказанно орудовали?

Там половина была — зеваки, много людей подвыпивших. Прошли выборы, а у нас, как в советские времена, на участках — и буфеты, и пиво. А эти так называемые оппозиционеры хитро поступили: они пошли с Октябрьской площади до площади Независимости, это километра полтора, и кричали, что Лукашенко низвергнут, новая власть, создан комитет спасения, новое правительство и так далее. Зеваки: "Как? Лукашенко нет? Вот новая власть идёт?"

Милиции нигде не было. Это было моё распоряжение, чтобы не дать "заинтересованным силам" снять картинку, что для них было главным. Возможно, это моя ошибка: надо было запереть их на Октябрьской площади и никуда не пускать. Сняли бы картинку и разошлись. А я, кроме нескольких представителей ГАИ, убрал милицию с улицы. Кстати, толпа набросилась на гаишников и ноги им переломала. А что те могли сделать против трёх тысяч?

Ну, а когда подошли к Дому правительства, их уже 5 тысяч набралось. Когда толпа стала штурмовать, я министру внутренних дел отдал распоряжение отсечь "головку". И когда это сделали, все зеваки разбежались. Семь с половиной минут шла операция. Всё происходившее зафиксировано на плёнку не только камерами наблюдения. Журналисты России, Грузии, Украины снимали и передали нам плёнки в рамках следствия. В отличие от "демократических" америк и европ, мы никого водой не поливали в этот мороз, слезоточивого газа не применяли, никого не стреляли, не ломали, не крошили, не били. Как по "Белому дому" в своё время, мы из танков не стреляли. Мы защитили по закону правительственное здание. А если ты вступал в драку с ОМОНом, то дубинкой по спине получал, разумеется.

Вот говорят: если бы на следующий день Лукашенко всех выпустил, всё было бы нормально. С кем нормально? С Западом? С Америкой? С ними разговаривать невозможно. Нельзя с ними разговаривать! Они непорядочные люди: говорят одно, а думают другое.

Меня настораживал такой факт: почему вдруг в канун выборов два министра иностранных дел — Польши и Германии — попросились ко мне на прием? Когда мне доложили, дословно передаю, что сказал: здесь что-то не то. Не понимаю цели их визита. Чего они ко мне едут?

Наша "пятая колонна" — это никакая не оппозиция — сразу начала выть, что они рейтинг мне таким образом поднимают. Я говорю: позвольте, мне рейтинга никакого не надо. Они еще условия предварительные своего визита пытались выдвинуть: в средствах массовой информации надо меньше говорить и использовать этот визит и так далее. Я сказал главе администрации: мы в их визите сейчас не нуждаемся.

"Нет, нет,— они сразу,— никаких условий. Мы хотим приехать". Говорю: пожалуйста. Сидели, разговаривали, милая беседа: мы вас в этом понимаем, там поддерживаем…

С Владимиром Владимировичем Путиным мы тему этого визита затронули в разговоре, я ему сказал: в России полагали, что Лукашенко заигрывал с Западом и чуть ли не в ту сторону развернулся. Какая чушь! У нас с Западом разные идеологические взгляды. Я идеологически чужой для них человек. Я не могу их песню спеть, и всегда это открыто и честно говорю.

Но сегодня у нас товарооборот с Западом — 48%, с Россией — 45%. Я могу игнорировать то, что мы половиной продукции торгуем с Европейским союзом и с Америкой? Нет. Наш взаиморасчёт осуществляется в долларах и евро даже с Россией. Мы просили россиян: давайте на российский рубль перейдём. Почему мы с россиянами торгуем через американца? Давайте будем у вас зарабатывать российский рубль. Вы же хотите рубль сделать региональной валютой? С этого и начнём: взаиморасчёты производить в российских рублях. Кудрин: нет, в долларах. Мы очень много теряем на этом, конвертируя российский рубль в доллар, белорусский… Катавасия.

Не такой уж дурак и простофиля Лукашенко: на Запад он хотел развернуться, повернуться к России спиной. Ну, хорошо, пошёл завтра не Лукашенко, другой, на Запад. И что? Скажите, что Белоруссия от этого получит? Свои потребности в экономике мы удовлетворим за счет Запада и Америки? Нет. Чего у нас нет, есть в России. Не говоря об историческом прошлом, о том, что все мы — русские люди. Так какой идиот, будучи президентом здесь, сможет повернуть страну спиной к тому, что тебе нужно?

Ну, приехали они в канун выборов. Теперь я знаю, почему: чтобы меня убаюкать. Я никогда не думал, что в нашей стране, где "пятая колонна" насчитывает всего 800 человек, боевиков 400, мы их всех поименно знаем, они только в Минске сидят, только на деньги иностранцев, такое может произойти: эта драчка, попытка погрома.

Российские каналы давали возможность нашим оппозиционерам высказать всё, что те хотели. Более того, если раньше предвыборные дебаты записывали, то на этот раз 9 альтернативных кандидатов потребовали: дайте нам прямой эфир. Запад сразу завопил: "Прямой эфир! Прямой эфир!" Я сказал: хорошо — прямой эфир.

Дальше: введите нас в избирательную комиссию, в центризбирком. Ввели.

При этом убедились, какие это партии: у них несколько десятков — бывшие заключённые, и их рекомендовали в комиссии. У нас по закону этого нельзя делать. То есть у них даже не хватило людей ввести в эти комиссии. Если бы мы принципиально подошли, из них ни один бы не зарегистрировался: они подписи не собрали. Даже помогли им собрать подписи, отдали полмиллиона наших подписей, чтобы их зарегистрировать, чтобы Запад не вопил, что тут диктатор, один узурпировал власть, никого не пускает. Я просил: никого не отводите. Из 10 одного отвели, 9 осталось.

Сделали все: чтобы зарегистрировали, дали эфир. А призывы у кандидатов были одни: на площадь! Дошло до такого: "Российская пуля— в лоб Лукашенко!" Я всё терпел, чтобы меня нигде не упрекали, что я силой держу власть. Только с Запада и из России на выборах было 2 тысячи наблюдателей. Из России не одни друзья к нам приехали. Мы сняли ограничения на въезд всех, кому даже был закрыт въезд в Белоруссию. Все приезжайте: спецслужбы, кто угодно.

В день голосования избирательные участки закрылись в 20 часов. А люди приехали кто с дачи, кто откуда. И толпы людей в девятом часу пришли проголосовать. Мне звонят: "Александр Григорьевич, что делать? Тысячи людей пришли к участку, хотят проголосовать". Знаем, что это мои сторонники. Но я сказал: нет, не надо, если решено в 20 закрыть участки — закрыть. И мы фактически плюнули в душу своим сторонникам, не продлили голосование до 22 часов. 80% примерно проголосовали за действующего президента. Так надо уметь проигрывать!

Нет! Почему мы их, так называемых друзей, попридержали, задержанных повезли куда следует? Мы хотели уточнить: кто они такие, оттуда их деньги? Почему переменились? Один их них — Санников — был замминистра иностранных дел. Второго я от тюрьмы спас. Он возглавлял Союз писателей, украл деньги. Раньше возглавлял газету или журнал — там уворовал. И в Союзе писателей тоже. Приходят документы мне на стол. Я говорю: заберите, видеть не хочу! Видеть не хочу! Еще не хватало — посадить председателя Союза писателей. А он в это время испугался и убежал в Финляндию. Мы его и регистрировать не имели права: надо, чтобы кандидат 5 лет перед выборами жил в стране. Но и его зарегистрировали.

Так мы хотели знать: откуда деньги? Там и российские деньги, мы эту тему не педалируем, но, к великому сожалению, это так.

Мы вынуждены были сказать прямо, что спецслужбы Германии и Польши организовывали эти события. Это выявило следствие, задержанные дали показания.

А то, что их якобы пытали... До какого идиотизма можно дойти! Если бы до меня дошла информация о каких-то пытках, ни одного человека на должности не осталось бы! В наше время в центре Европы! Зачем? Зачем?!

Расскажу такой случай. Один деятель объявил голодовку: не буду есть. Ну и голодает. Мне докладывает председатель КГБ: не ест. Я говорю: что в этих случаях делают? Можно принудительно накормить. Повезли его в госпиталь кормить. Он сразу: кормить не надо. Всё рассказал: куда возили, в каких особняках и как писали эти программы, как перечисляли деньги.

И знаете, что поражает? Великий Запад, а чиновники все на этом кормятся. Это их бизнес! Сейчас объявили Евросоюз, Америка, что готовы "пятой колонне" через фонды определённые выделить 87 миллионов евро. Деньги налогоплательщиков — в фонд. Фонд немножко отстегнул себе. По определённым схемам через Литву, Польшу, часть Украины пошли эти деньги. А на этих точках сидят люди, и пока "пятой колонне" деньги дойдут, остаётся примерно 10%. А что так возбудились в Польше и Германии, когда я сказал, что это их спецслужбы готовили? Мы назвали факты. Проверьте. Проверять не хотят.

Так и с отдельными людьми. Кричат: убил! Повесил! Как белорусы говорят, "скраденные", похищенные. Но вот обнаружили в Германии где-то человека, их газеты напечатали, фотографии его опубликовали. Мы срочно потребовали: дайте нам информацию. До сих пор ответа нет. Так где эти люди?

Один из экс-кандидатов, который был на подписке о невыезде — они все на подписке — куда-то сбежал. Я молю Бога, чтобы они все сбежали! Вот завтра бы! Но они там не нужны никому. Они не нужны и здесь.

Россия многолика, там разные политические силы и финансы. Руководству России я говорил: это всё-таки Россия, а вы там руководители. И если у нас такие добрые отношения и мы стремимся построить единое государство, вы, пожалуйста, помогите нам, чтобы из России деньги не шли на "пятую колонну". Подчёркиваю: это не оппозиция, а "пятая колонна".

Я смотрю на коммунистов России. Это оппозиция, но где коммунисты сказали: введите санкции против России, поставьте ядерное оружие вокруг, чтобы даже не вздохнули россияне, которые поддерживают Путина—Медведева. А наши требуют: немедленно санкции! Запретили въезд нескольким белорусским официальным лицам на Запад, они, наша "пятая колонна", возмущаются: что за санкции? Надо экономические ввести, чтобы эти белорусы почувствовали, как кого надо поддерживать. Оппозиция в России так не выступает. Хотя правая похоже выступает, обращаясь к американцам. Но это кучка, которая вряд ли имеет какое-то влияние.

Всё было непросто, хоть и обошлось. Но это нам наука: никогда нельзя бдительности терять. В покое нас никто не оставит. Никто! Легко и просто нам никогда не будет. Мы это чётко сознаём, поэтому опираемся только на свои силы.

Хотелось бы, чтобы нас в этом понимали. На коленях ни перед кем стоять не будем. Выдержим. Нас в середине прошлого века выровняли с землёй. Когда старики видят, что мы своими руками создаем, они плачут, говорят: "Мы не думали, что хотя в каком-нибудь доме будем жить". А сегодня мы уже сокращаем строительство жилья, потому что, за исключением Минска, всего полтора-два года люди стоят на очереди, и получают жильё.

Приоритетом у нас в течение трёх пятилеток были экспорт, жильё, продовольствие. С продовольствием решили вопрос. С жильём разобрались более-менее. По экспорту предстоит работать. Это валюта. Цены на нефть, газ опять подскочили. Сколько надо продать колбасы, картошки, молочных продуктов, тракторов, чтобы заплатить по таким ценам за природный газ и нефть!

Порой говорят: Лукашенко с Путиным враги. Никогда не были врагами. Никогда! Как нас ни сталкивали. Он где-то что-то сказал. Я где-то что-то сказал… Но врагами мы никогда не были. Мы разговаривали нормально, обсуждали все проблемы. Последний Совет министров — это, можно сказать, прорыв наших отношений. Мы подписали соглашение по атомной станции, которое три года не могли выработать. Другие вопросы решили. В принципе нерешённых вопросов не осталось. Во время моего предстоящего визита в Москву все политические вопросы с руководством России разрешим.

И не потому, что Лукашенко на Западе не принимают, он развернулся к России. Я Владимиру Владимировичу сказал: "Если ты думаешь, что мы не будем выстраивать отношения с Западом — ошибаешься. Вы уже чуть ли не в НАТО готовы вступить. А почему мы должны собачиться с натовцами и европейцами? Нет, мы будем выстраивать нормальные отношения". Мы как между молотом и наковальней оказались между Россией и Европейским союзом: и те нас душат, и эти нас давят. Понятно, судьба такая — мы на перекрёстке, у нас географический центр Европы. Мы не хотим быть разделительной полосой, а хотим, чтобы к нам нормально относились, и мы будем эти отношения выстраивать, не поворачивая ни на запад, ни на север, ни на восток. Мы здесь, это наша земля. Я хочу, чтобы нас понимали, и когда Проханов выступает по радио и о нас говорит, я со слезами на глазах его слушаю. И я прежде всего говорю это таким вот людям: мы — русские. Мы не россияне, мы русские люди. Помните расхожий бытовой тезис: мы ж русские люди. Вы из этого исходите.

Коли сами говорите, что вы — четвертая власть, значит, должны какие-то государственные властные функции осуществлять. Я не знаю, какой смысл вы вкладываете, говоря о гражданском обществе. Если вы имеете ввиду то, какое гражданское общество запад нам навязывает, что они под этим понимают? Звучит красиво. Это уже как демократия: море стандартов, а цель одна — наклонить, сломать. У них гражданское общество — другое понятие, отличное от нашего. Возьмем только часть того, что они проповедуют: роль оппозиции. Оппозиция должна быть видна в средствах массовой информации. У оппозиции свои СМИ. Государственные СМИ, которыми управляем мы, власть предержащие, в основном нашу точку зрения отражают, но деятельности оппозиции все равно касаются, и даже деятельности "пятой колонны" в Белоруссии, то есть волей-неволей освещают их деятельность. Средствам массовой информации нужны объективность, правдивость. Этого не хватает. И какую-то воспитательную функцию СМИ должны осуществлять.

АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ. Как вы считаете, Александр Григорьевич, достоверно ли СМИ России отображали события 19 декабря в Белоруссии?

АЛЕКСАНДР ЛУКАШЕНКО. Я разные российские каналы телевидения смотрю, даже RTVI. Есть на этом канале Альбац. Вот она рассказывает о наших событиях 19 декабря. Говорит, мол, вы сами можете судить, Ирину Халиб арестовали, задержали, били. Вот момент задержания. И якобы по телефону та отсюда — они дают это в эфир — звонит: "Меня, — по телефону такой вопль!— задержали, по морде бьют, идите, такие-сякие, отсюда! Мать-перемать!"— и душераздирающий крик. Потом пип-пип-пип…

А в этот момент, когда ОМОН начал действовать, оказывается, они с Санниковым — это муж её — сбежали с площади, бросив своих сторонников: сели в машину — и бежать. А наши спецслужбы, скажу вам откровенно, их "ведут": одна машина впереди, вторая сзади. Контролируются телефоны её. И она в этот момент, сидя в машине, звонит, кричит, что её избивают. Это записывается, что она звонит из машины. Через несколько секунд по этому же телефону говорит: "Мама, ты посмотри там, как покормить ребёнка". И прочее. Буквально через секунды.

Надо сказать — впечатляюще сделали: душераздирающий плач, женщину бьют. Кто в России в этот момент слушает, думает: ну… Даже я в тот момент думаю: "Зачем женщину били?" Приглашаю председателя КГБ: объяснитесь. Он: "Одну минуточку, Александр Григорьевич,— поднимает трубку по своему подразделению,— передайте нам всё". И мне на стол — документы, записи. Я вынужден был перед председателем КГБ извиниться.

И эта Альбац, от данного "телефонного разговора" отталкиваясь, начала: "Этот подонок Лукашенко! Вот он побил-избил! Вот они в тюрьмах голодные на голом полу…" Такую картинку рисует — жуть!

Она убеждена, что это так и было? Нет. Это провокатор. Она — звено в этой провокации, играет свою роль. Это — средства массовой информации? Зачем так делать? Это враньё.

Или "Евроньюс". На следующий день после выборов я даю пресс-конференцию по результатам, "Евроньюс" ко мне подходит: "Надо взять у вас интервью. Прямая связь с Францией". Я сказал: "Буду говорить с вами, если вы скажете правду. Вот картинка, мы тоже снимали". Парень задает мне вопросы в их духе: "Что, вы не хотите, чтобы вас Европа признала?" И так далее, как ему поручено. Я говорю: "Да, мы хотим, вы покажите по событиям, как было, покажите правду". И он в этот момент, когда я даю интервью, у себя на канале заводит картинку погромов Дома правительства.

Почему не хотите правду сказать: да, Лукашенко плохо поступил, что защитил Дом правительства, что он разогнал людей, что 640 человек арестовал, что в число арестованных попали экс-кандидаты… Это точка зрения, она имеет право на жизнь. Может, я неправильно поступил, а я считаю, что правильно. Потому что есть конституция, и есть закон. Считаете, что неправильно, но покажите альтернативную точку зрения и скажите, что Лукашенко разогнал этих людей, а какое-то количество их арестовал, когда они громили Дом правительства. Это скажите. Но нет.

Почему врут? Потому что в том случае СМИ выступают как орудие борьбы. Я против этого. Если даже мы в белорусских СМИ ошибаемся и перебираем слишком своей государственности, это потому, что пытаемся защититься, отбиться. У нас с Владимиром Владимировичем был разговор. Я ему сказал: "Знаешь, — и ты, и Медведев, и другие критикуют за то, что я говорю. А что у вас говорят журналисты или некоторые депутаты? У вас так система выстроена: надо где-то гавкнуть — Жириновского выпустят. Видишь ли, ему Лукашенко в Белоруссии надоел — полтора десятка лет. В России он не надоел — два десятка лет?

Почему я вынужден реагировать на какие-то действия и заявления? Потому что если у нас журналист или даже премьер-министр скажeт, у вас это не услышат. Когда Лукашенко то же самое скажет, если даже переврут, но вы услышите, поэтому о каких-то вещах я вынужден сам говорить.

Иногда вы, представители СМИ, или не хотите знать, или по каким-то причинам не даёте донести то, что мы думаем. В какой роли вы в таком случае выступаете? Риторический вопрос. Я за объективность. Поверьте, я никогда чрезмерно не перебирал в СМИ, защищая себя и свою власть. Это маленькая толика была в моём имидже, в поведении, в моей политике. Да, я защищаю власть, я не держу её растопыренными пальцами. Ленин как учил? "Власть чего-то стоит, если она умеет защищаться". И это правильно. Говорят: "Он узурпировал власть". Подождите, ребята. Я узурпировал власть? А меня народ для чего избрал? Чтобы я, извините, сидел и смотрел, как страну перевернут? Так у нас уже было. С Горбачёвым мы встречаемся часто, я ему говорю: главная причина того, что произошло в распаде Советского Союза, то, что у нас не было сильного волевого человека, который бы осуществлял свои функции по конституции. Ведь на моих глазах Беловежская пуща была. Я бы определённо поступил, о чём публично сказал, когда голосовал против распада Советского Союза: я бы никого не бил, а разбросал бы вокруг резиденции "егозу", колючую проволоку. Не перепрыгнешь, а если полезешь через неё, то порежешь всё на свете. Пейте, гуляйте там, даже спецсвязь бы не отключал, звоните Бушу. Все демократично. Сидите там.

Как бы народ отреагировал? Аплодисментами!

Но ты этого не сделал. Ты — глава государства, у тебя конституция на столе лежала и, дай Бог, какая. Никого не бей, не души, никого не трави, а действуй по конституции, даже если бы тебе пришлось поплатиться за это. А ты за свою шкуру дрожал? "Как это будет? Что это будет?"

Я всегда думаю о том, что мне еще здесь жить, не будучи президентом. В предвыборную кампанию, когда ещё с Кебичем мы избирались, до стрельбы доходило, когда в меня стреляли на границе с Россией. Вы об этом помните? Нет. Я не стал даже педалировать эту тему. Сказал КГБ: "Положите эти документы в архив". Только выяснили, откуда ноги растут. Сейчас эти люди сидят в России. Они тогда пришли к Кебичу — мы с ним тогда лидировали в гонке — сказали: "Давайте, вашу машину расстреляем и Лукашенко. А свалим на националистов". Такая сватка была.

Думаете, я не понимаю, что такое частная собственность, что она эффективнее, чем ничья? Только у меня понимание частной собственности такое: частная собственность, созданная "от пирожка", когда ты стоял и первый свой цент зарабатывал, выпекая и продавая пирожки, и приватизированная, прихваченная от народа, — это разная частная собственность. То, что ты сам выстрадал, в целом и эффективнее будет. И польза, и беречь ты её будешь.

Пример. Дерипаска во время кризиса куда побежал? К государству. А почему он из собственного кармана миллиард не достал и в предприятие не вложил, которое он приватизировал?

А зачем ему свои вкладывать? А вдруг кризис продлится? А вдруг бизнес рухнет вообще? А так миллиарды вывезены, они за границей. Так чего не сохраняешь свою собственность, прежде всего за счёт своих ресурсов?

Я смотрю на свои старые статьи и вижу Лукашенко-романтика. Тогда я первые фермерские хозяйства создавал. Метался по всему Советскому Союзу, обучая аренде. Видел пьяные лица: вчера люди напились, а сегодня меня слушают. А я боролся, боролся и видел, что действительно хорошо: кусок земли будет у человека, он будет болеть за дело, нас накормит и так далее. С течением времени понял, насколько был романтичен. Хотя во многом был прав. Всё: нашу программу, нововведения — надо класть на общество, и если уж слишком топорщится, то не надо идти этим путём.

Какой журналист велик в моём понимании? Ты читаешь и видишь: он борется, он убеждён сам в том, что пишет, пусть даже он скажет неправду по незнанию, но с ним хочется встречаться, обсуждать проблему. И кажется, если ему правду скажешь, убедишь его, что это так, он понесёт эту правду. Я таких людей уважаю, даже если они не придерживаются моей точки зрения.

Когда у нас выборы были, мне говорили: давайте не будем этого приглашать, этого. Я сказал: мужики, надо всех пригласить. Если даже кто-то ненавидит Беларусь, к примеру, но неглупый человек, он приедет, увидит. Конечно, молниеносно не сможет отказаться от своих убеждений. Но в душе-то будет убеждён. И где-то в семье, в своём кругу скажет: мы писали, а ведь это же не так. И это уже будет благо. Потому что эти маленькие росточки пойдут. Поэтому я всегда за то, чтобы никому не ограничивать доступ. Пусть приедут, посмотрят, увидят то, что мы хотели показать всему миру, и унесут с собой.

Да, они не скажут для миллионов людей, но для десятков. Те захотят посмотреть. И пойдёт диалог. Я никогда не боялся журналистов, потому что никогда не врал. Если сегодня соврал, завтра сбрехал — и запутался. А журналисты сопоставят и спросят: а кому и где вы говорили правду? Поэтому говори правду, придерживайся одной линии или молчи. Считаю, что придерживаться надо линии правды.

Вот писали, что у меня то ли 6, то ли 11 миллиардов украденных денег. Но если думающему человеку скажут, он подумает: да, власть воровата. Но 11 миллиардов! Стоп. У него годовой бюджет страны 17 миллиардов. Как украсть можно у белорусов 11 миллиардов? Трактор "Беларус" стоит 20 тысяч долларов. Себестоимость его производства до 18 доходила. 2 тысячи на тракторе зарабатываем, зарплату завод платит с этого, развивается. Сколько там можно украсть? Это не нефть, газ выкачал, металлы. У нас этого нет.

Я реагировал на такие "сообщения" спокойно. Всё равно не убедишь народ, что ты у власти и не можешь украсть. Власть, мол, она такая. Сказать, что бывают исключения, и я как раз такой — нескромно. Я выбрал другую позицию: пройдёт время, убедитесь. Недавно Форбс опубликовал рейтинг миллиардеров. Где Лукашенко? Почему меня нет с 11 миллиардами? Фальшивка о моих миллиардах с Запада же пришла, прямо перед выборами вбросили. Мне прямо обидно стало: где мои деньги? Вот они сами и показали, что это — враньё. Начни я оправдываться, народ бы подумал: что-то не то. Хотя я надеюсь, что процентов 95 белорусов считают, что Лукашенко — не вор.

Знаете, почему я не могу отрезать себя от народа и делать не то, что ждут от меня люди? Когда был второй тур выборов в середине девяностых, было ясно, что я выиграю. Я в первом туре выиграл. Но меня на 3% понизили. И я 47% набрал. Я никакого шума не поднимал, никого не сажал — было, прошло. И мне рассказали, как в некоторых деревнях и городах голосовали люди. Я и сейчас перечитываю эти сообщения, и слёзы выступают на глазах. Люди годами лежали в постели недвижимы. И вот человек говорил сыну или дочери: "Ты меня отведи на участок, я за Лукашенко пойду голосовать". А тогда можно было по паспорту проголосовать за родственника. Ему: "Дай паспорт, я проголосую за тебя". "Нет, я пойду за Лукашенко голосовать, а то обманут". И так люди шли.

Вы понимаете, что это предать нельзя? Если есть Бог на свете — даже Проханов говорит, что Бог есть, — он накажет. Он же накажет потом! Если так сошлось и тебя избрали президентом, ты должен жертвовать собой. Я никогда не поступлю так, чтобы этот старик или старуха сели и сказали: слушай, мы же ему верили, а он такой оказался. Это для меня. Это… Да сколько человеку надо? Миллиарды?

Средствам массовой информации я желаю писать правду.

Продолжение следует

От Мак
К Мак (25.03.2011 16:52:09)
Дата 31.03.2011 22:07:17

Исповедь Лукашенко II (Интервью Проханову, Завтра)

ЗАВТРА № 13 (906) ОТ 30 МАРТА 2011 Г.
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/11/906/31.html

Исповедь Лукашенко II

Президент Республики Беларусь отвечает на вопросы главного редактора газеты «Завтра»
30 марта 2011 года
Номер 13 (906)



В. АЛЕКСАНДРОВ

Продолжение. Начало — в № 12

Александр Проханов. Александр Григорьевич, наше Союзное государство теплится, как свечечка: то совсем погаснет, то опять разгорится. Как быть, чтобы "свеча не погасла"?

Александр Лукашенко. Не всё так печально, Александр Андреевич. В рамках строительства Союзного государства Беларуси и России есть достижения. И в экономике, и в других областях. То, что мы не стали чужими в России, а вы в Беларуси, то есть практически уравнены права наших граждан, факт.

Да, многое декларировалось при создании или договоренности о создании Союзного государства: общая валюта, объединение экономики, создание общей управленческой надстройки… В обществе были и есть завышенные ожидания на данный счёт. Некоторые это представляют вообще как некий Советский Союз, фактически унитарное государство. Я мог бы кратко ответить, почему мы не так, как хотелось бы, продвинулись в этом направлении ни в экономике, ни в финансах, ни в политических вопросах.

Мы не провели референдума, поэтому у нас нет основы строительства Союзного государства. Смотрите на "драки" на Арабской дуге. Какие цивилизованные требования там выдвигают? Будет или нет обновленная конституция? Там, где нет конституции, мы конституцию создадим. Для чего? Потому что это фундамент, правовая основа построения любого объединения, в том числе и Союзного государства. И когда мы подписывали Договор с Борисом Николаевичем Ельциным, это второй Договор, и уже ратификационными грамотами обменивались с Владимиром Владимировичем Путиным, в этом Договоре последняя статья "Проведение референдума одновременно в обоих государствах". Какая его цель? Принятие конституции Союзного государства. Мы этот референдум не провели. И сегодня нет той базы, правовой основы, на которой мы смогли бы построить это государство. Народы должны были принять эти документы. Мы это не сделали. Вы прекрасно знаете, почему не провели референдум. Я уже на этот вопрос отвечал и вызвал страшную реакцию со стороны отдельных политических сил в Российской Федерации.

Нам предлагали: давайте перейдем на единую валюту. Хорошо, давайте перейдем. Что дальше? Ведь единая валюта — это даже не кирпичик строительства Союзного государства, хотя важный элемент. И, развивая свою мысль, говорил: "Нельзя построить дом с крыши — нужен фундамент". И всe время призывал к тому, что надо идти на референдум и принимать конституцию. В силу определенных причин мы этого не сделали.

Что касается единой валюты, ведь речь шла не о российском и не о белорусском рубле. Возможно, это будет наш или российский рубль. Но мы должны были договориться по этому вопросу. А нам предложили не единую валюту, а единую валюту, в качестве которой — российский рубль. Но, когда уже пошла дискуссия о единой валюте — мы, естественно, не могли отказаться от этого разговора, потому что нас обвинили бы, что мы ничего не хотим делать в данном направлении. Начали проработки, встал вопрос об эмиссионном центре. Нам предложили: "Эмиссионный центр будет только в Москве". А какие права белорусского государства в этом процессе, и, в частности, в эмиссионном центре? Такие права, как у губерний Российской Федерации. Вот вы, Александр Андреевич — Президент Беларуси. Как бы вы ответили на такие предложения?

Я отказался, не мотивируя тем, что суверенитет, независимость и так далее. Хотя это важно, общество об этом говорит, и я не могу в данном случае принимать единоличное решение. Мы должны людям сказать правду: что такое единая валюта, пойдем ли мы на это. И я знал, как отреагирует белорусское общество. Поэтому мы дискутировали на эту тему. И всё время возвращались к тому, что надо проводить референдум. Народы утвердят конституцию, тогда и будем создавать те элементы Союзного государства, которые там прописаны.

Потом встал вопрос по Договору. А в Договоре прописаны основные полномочия нашего ныне действующего Объединения, а также будущее, то есть, что передать в ведение наднациональных органов. Руководство России сочло, что слишком большие полномочия будут у данного Объединения, что это может привести к чему-то, в результате чего развалился Советский Союз. Мы не стали вдаваться в эту дискуссию.

А потом Россия вышла из некоторых договоров, которые мы подписали. И самое главное — экономическая сфера. Мы подписали ряд соглашений и договоров, которые также создавали бы, связывали бы нас. И мы никуда бы не делись от России, да и Россия не должна была куда-то деваться от нас. Это договоры и соглашения о равном функционировании субъектов хозяйствования. Если это общий рынок, то субъекты хозяйствования должны в нем плавать, кто как может, но в одной воде, на равных условиях. Россия сочла этот ранее заключенный Договор вредным для нее. Я очень критиковал российское руководство — невиданный шаг— за то, что она вышла из этих договоров. Ладно бы с американцами — равные, неравные весовые категории… Но чего бояться белорусов и выходить из этого Договора?!

Дальше — больше. Совсем недавние события: накануне кризиса и особенно в кризис были созданы неприемлемые условия для торговли с Российской Федерацией, и наши товары были блокированы в Беларуси. Когда наши контрагенты, дилерские организации шли в российский банк, чтобы взять кредит для того, чтобы купить и реализовать продукцию и вернуть кредит, в банках России им в этом кредите отказали. Поэтому мы вынуждены были пойти в Сбербанк Российской Федерации и продать им свой третий в республике "БПС-банк", попросив их, чтобы они нам помогли организовать лизинговую схему реализации техники и других товаров на российском рынке.

Я, может быть, несколько сумбурно привожу примеры того, как мы в последнее время городили "забор" на участках Союзного государства. Почему не создали его до сих пор? Потому что не провели референдум и не приняли конституцию, которая бы создала основы Союзного государства.

Но, отойдя от концептуального общего подхода к строительству Союзного государства, мы на отдельных участках стремились что-то сделать, чтобы объединиться. Таможне не мешали во внутреннем передвижении товаров. Со строительством Единого экономического пространства кое-что удалось сделать. По равным правам граждан — образование, здравоохранение и так далее — договорились. И когда в Беларусь едете, вас уже, как в других государствах, на границе, не останавливают, не проверяют багаж. А ведь это было.

Я уже не говорю о тех временах, когда у нас националисты были у власти, и каждый русский человек чувствовал себя неуверенно. Почти треть населения сидели на чемоданах — были готовы выехать в Российскую Федерацию. А националисты сами определяли, кто русский, кто нерусский. Когда мы выступали против этого процесса, я задавал Шушкевичу и его подручным вопрос: "А как вы определили: русский он или не русский?" У каждого белоруса, наверное, хоть капля русской крови есть. Я инициировал референдум о Союзе Беларуси и России. И народ однозначно сказал: "Да, мы за Союз Беларуси и России".

Всё, что я делаю в этом направлении, подкреплено волей народа. Пусть тогдашней, но того референдума никто не отменял. А статусы русского и белорусского языка? Я недавно встречался с Владимиром Владимировичем Путинным, у нас с ним очень доверительные отношения, какие бы стычки не были, абсолютно доверительные отношения, мы с ним обсуждали эту проблему, и я ему задал риторический вопрос: "Если в России кто-то не понимает значимости Беларуси и нашей политики, то ответьте на один вопрос: в каком государстве русский язык является государственном языком?" Нет такого государства. Мы это сделали не сегодня и не вчера — мы тогда это сделали. Тоже референдум прошел по этому вопросу. Все вопросы — от символики до Союза Беларуси с Россией — приняли на референдуме. Это основа. И всякие досужие разговоры о том, что "Лукашенко в Америку пошел, Беларусь на плечах понес", "в Евросоюз вступил или в НАТО", это — болтовня. Я на это не имею никакого права, даже если бы захотел, потому что все вопросы определены референдумом.

Я родился под Смоленском, закончил русскую школу. По своим принципам я — абсолютно интернациональный человек, вообще не приемлю никакого давления на религиозной, национальной почве и прочее, у нас в Беларуси нет разговоров сегодня о том, что ты — русский, а ты — белорус. Для меня это не имеет никакого значения.

У нас сегодня начальник Службы безопасности Президента — парень из-под Оренбурга или Воронежа, и там родственники его живут. Министр обороны у нас москвич Юрий Викторович Жадобин. Госсекретарь, который курирует силовой блок, русский человек. Министр иностранных дел у нас русский, из советского МИДа пришедший. Заместитель Главы Администрации Президента, вчерашний вице-премьер, москвич Кобяков. И я доволен их работой. У нас нет такого: ты русский, белорус, еврей, поляк или украинец. Если ты способен, — пожалуйста, иди и руководи.

Если ты, как руководитель, начинаешь этого бояться — тебе уже не место в президентском кресле. Ты должен быть на две головы выше этих вопросов, тогда и не надо будет бояться: русский, белорус или еще кто-то. Главное, чтобы он не был из "пятой колонны" или врагом страны. Вот и всe.

А после событий у нас на площади Независимости 19 декабря — из России крик, гвалт: "Вот, двоих русских держат, судят". И так далее. Борис Немцов прислал две группы: было всего, по нашим данным, 12 человек. Двое остались. Камеры наблюдения показывают, чем они там занимались. Мы украинцев осудили, поляков осудили, белорусов осудили. А эти кто? Они такие же погромщики! Поэтому они должны были пройти через суд, как и в любом демократическом государстве. Они и прошли через суд. Но правда заключается в том, что нам в тюрьме они абсолютно не нужны. Говорят: "Лукашенко их там хочет посадить за решетку". Да Господь с вами! Зачем они там?! Это будет для Беларуси, как десять дел Ходорковского для России. И никакие они не россияне. Они получили паспорта в России, а это не проблема сегодня — второе гражданство. И сейчас не хотят ехать в Россию, просят, чтобы их оставили в Беларуси. Ради Бога. Вы ответили по закону, это ваше право, где жить.

Для нас, повторяю, нет понятия: русский, белорус. Просто гражданин нашей страны. Хотя в анкете человек, особенно когда идет на государственную службу, руководящую, как и в советские времена, пишет: русский, белорус, поляк, еврей. Но это не влияет на дальнейшую его судьбу.

Если это зависело бы только от меня, Александр Андреевич, я бы вам точно сказал, каким образом мы будем строить Союзное государство и даже временные рамки обозначил бы. Как вы понимаете, это зависит не только и не столько от меня. Это, во-первых.

Во-вторых, в ваш острый предвыборный период, который уже начался в Российской Федерации, вряд ли будут приниматься какие-то радикальные решения. Хотя этот вопрос, наверное, актуален и популярен в Российской Федерации. И для любого политика это важно. Даже кандидата в президенты, а не только кандидата в депутаты Государственной думы. Всё будет зависеть от вас, граждан.

Принцип один: мы хотели бы, чтобы нас уважали, ценили и считали таким же государством, как Российская Федерация. И не по объемам, не по ВВП, как некоторые пытаются золотовалютные резервы приписать, а исходя из принципов государственности.

Когда мы шли на Договор по Союзному государству, мы подразумевали Украину. И мы очень аккуратно прописывали этот документ, имея в виду, что нельзя переступить какую-то грань. Вы знаете их политику — незалежность, государственность и так далее. Это их право, у них общество к этому было подготовлено, и требовали от политиков этого. Прописывали мы договор так, чтобы Украина всегда была с нами. Кучма тогда стоял, извините меня, растопырившись: и туда, и сюда. Тем не менее, эта идея — Союзное государство — была очень популярна тогда в украинском обществе. И теперь почти 50%, вчерашний социологический опрос в Украине озвучили, хотели бы вернуться в Советский Союз. Кто бы мог подумать… Почти 50 процентов! Это в Украине, не говоря о России и Беларуси.

Мы настаиваем на том, чтобы никто никого не угнетал, и никто никогда не предлагал, что Беларусь — это регион или губерния Российской Федерации. Я всегда на этот счет говорю так: " Ни в одном государстве население, народ с этим не согласится, даже не раздумывая". Представьте: предложат белорусам завтра определиться как губерния Российской Федерации. Сколько, вы думаете, процентов за это проголосует? Ноль! Почти ноль. У нас в этом вопросе более радикальны люди, приехавшие к нам из России: они категорически против.

Я всегда к российским политикам обращался: "Зачем мы это говорим? Чтобы отпугнуть людей не только от этой идеи, но и от того, что мы хотим сделать?! Ну, тогда можно говорить". Ведь можно потом выстроить политику так, что это действительно будет государство. Зачем сегодня об этом кричать и забегать вперед? То есть не надо подбрасывать "дохлые" идеи для того, чтобы загубить сам процесс.

Мне кто-то раз предложил, мол, может, начать с другого конца? Я спросил, что вы имеете в виду: псковские, смоленские, брянские земли включить в состав Беларуси?

Говорят, нет, просто провозгласить Смоленск столицей Союзного государства России и Беларуси. Конечно, по отношению к Смоленску у меня очень хорошее чувство. Я родился в Орше под Смоленском. Вот прекрасная идея, Александр Андреевич, вы бы могли это очень красиво в своем стиле описать: "Днепр, гигантская славянская река, — я так не скажу, как вы, — которая объединяет наши славянские народы". Смоляне всегда говорили: "Ну, если вы не можете там, в Москве, давайте в Смоленске столицу сделаем". Но не оказались бы мы на периферии.

А в Смоленске мы много совместных предприятий создаем. И когда для нас российский рынок практически закрыли, мы вынуждены были переносить свое производство — параллельно создавать в российских городах, в том числе и в Смоленске. Я не претендую ни на Брянск, ни на Смоленск, Боже упаси. У нас своей земли хватает. Дай Бог нам удвоить население. И было бы всe нормально в Беларуси. К сожалению, мы сегодня довоенный уровень восстановить не можем. Каждый третий в войну погиб.

Но какие бы у нас отношения ни были, в уборочную страду, убрав свой хлеб, витебчане или могилевчане, несмотря на то, что у них не готовы ещё какие-то поля у себя, перебрасывают через границу технику и убирают поля в Смоленской области. И я это абсолютно поддерживаю. Абсолютно поддерживаю!

Если по большому счёту… Ведь всякое может быть, и не дай Бог, конечно, придут какие-то "отморозки" к власти в Российской Федерации, так это же будет наша зона безопасности: люди там никогда не позволят косо смотреть на Беларусь, а не то что там какие-то акции проводить.

И третье. Если у тебя что-то получается и у тебя есть кусок хлеба на столе, то желательно, чтобы и у соседа он был, потому что если у соседа нет хлеба, это беда и для тебя.

Мы начали реформу сельского хозяйства, нормальную, от земли, создавая условия для людей, построили агрогородки… Этот процесс по всей стране практически завершили, осталось дошлифовать. Не просто нам это далось, дорого стоило, но мы это сделали. И налицо результат. Представьте: в советские времена и после распада Советского Союза мы не продавали сельхозпродукцию, только что-то в Москву, Ленинград поставляли. А в прошлом, плохом для сельского хозяйства году, он был у нас такой же, как и у вас, только уровень развития сельского хозяйства разный, продали вам почти на 3 миллиарда долларов сельскохозяйственной продукции. Для Беларуси это огромная цифра. Беларусь находится, за исключением части южных областей, в зоне критического земледелия. И такой урожай — тоже большой наш успех.

В основном мы реформировали село. Когда к нам приезжают губернаторы российские, одна из тем переговоров — создайте нам подобное в одном хотя бы экземпляре. И мы во многих российских регионах, в западной России, в Нижегородской, Калужской области строим не только агрогородки, агрогородок — это маленькое звено в реформировании села, а создаем нормальные, огромные кооперативы. Колхозы, совхозы, может, это название уже устарело, но кооператив — это тот же колхоз — коллективное хозяйство на иных принципах. Мы в Венесуэле это делаем, в других странах. В центре — агрогородок, машинный двор, зерноток по переработке зерна, фермы, свиноводческие комплексы и по производству говядины, птицы, и так далее. Но главное — это массив земли, на котором выращивают корма — из-за границы же не будешь завозить. Мы не разрушили эти коллективные хозяйства с советских времен, а начали их преобразовывать на новых основах, в том числе экономических. Даже западники, приезжая к нам — они инвестируют у нас в сельское хозяйство — готовы купить этот комплекс, но говорят: "Только колхозом. Клочок земли нам не надо для фермерского хозяйства". Мы раньше считали: 50 или по 15 гектаров раздадим, и будет хорошо. Они этого не хотят. Потому что на 50 гектарах рентабельным никогда не будешь. А вот комплекс — 7, 10, 12 тысяч гектаров — это для них благо. И они готовы покупать у нас эти комплексы.

Там, где мы прошлись с реформой по селу, даже без дотаций сельское хозяйство в прошлом плохом году дало около 3 процентов рентабельность. Значит, село может жить. И цены у нас на природный газ, а в прошлом году на нефть и нефтепродукты вообще были заоблачными, не сравнимы с вашими высокими. У вас цены, допустим, 70-90 долларов на природный газ, а у нас — 230. Дороже, чем в Германию, вы продаете нам природный газ, хотя мы на две с лишним тысячи километров ближе, чем Германия.

Мы вынуждены выкручиваться и обеспечивать свою продовольственную безопасность. Мы ее обеспечили. Не все продукты производим для себя, а некоторые вообще не можем производить — бананы, киви, кофе и прочее. Но основное мы производим.

Считалось, например, что в Беларуси нормальный лук невозможно выращивать. Сегодня мы производим больше 50 тысяч тонн лука. Полностью удовлетворяем свои потребности и примерно столько же продаем в Российскую Федерацию. Даже виноград уже начали выращивать, бахчевые культуры — арбузы. Отличные арбузы!

Климат очень изменился. Кукурузу мы раньше производили только на силос, а сейчас получаем не просто зерно, а семена кукурузы производим, а раньше завозили из Молдовы и со Ставрополья. Твердые сорта пшеницы в советские времена возили только из Ставрополья и Казахстана, а сегодня мы пшеницу, в том числе твердых сортов, не завозим. И климат поменялся, и мы научились работать. Мы не разорили наши селекционные центры: ни в животноводстве, ни в агрокультурах. Всe сохранили. Ученые у нас неплохие, и мы поставили перед ними жесткие задачи.

Раньше учёные привозили нас на делянку в сельском хозяйстве: такая деляночка в 2 сотки, там возделывали новые сорта и отдавали для массового производства. Мы их всегда критиковали: на двух сотках можно вырастить хороший урожай и хорошие семена, а вы возьмите на 1000 га. Я уч`ным из Института земледелия, овощеводства — были они у нас и остались — передал огромные комплексы земельные: мол, произведите у себя на нормальном поле, потом мы передадим в массовое производство. Кричали, шумели ученые. Но, куда деваться? Передали им по 10-12 тысяч гектаров земли. Сейчас это — лучшие комплексы. То есть ученые вынуждены были выдавать результат не на клочке земли, а на нормальных участках.

Поехали они по всему миру, взяли лучшее, что нам приемлемо, благо, что это близко возле нас — Голландия, Дания, Германия. Всe лучшее привезли и приспособили на белорусской земле. В эту пятилетку мы должны дошлифовать основные процессы на селе, поставить на ноги сельское хозяйство. Пусть кормит народ, помогает России, Украине.

Украина половину сахара у нас скупила. А раньше мы сахар завозили в основном из Украины, Кубы. Сейчас полностью свои заводы обеспечили собственным сырьем для свекловичного сахара.

Много можно на эту тему говорить. Не только о сельском хозяйстве, но и о промышленности, и о модернизации. Мы готовы поделиться этим опытом и помочь, если нужно, и Российской Федерации.

Окончание следует
От Мак
К Мак (12.03.2011 13:55:36)
Дата 18.03.2011 14:05:57

Расшифровка интервью с белорусским президентом Александром Лукашенко (СовРос)

http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=587662


Александр ЛУКАШЕНКО:
Закройте Гуантанамо и отстаньте от Ассанжа

Интервью американскому изданию «Вашингтон пост»

Александр Лукашенко 28 февраля ответил на вопросы старшего редактора влиятельного американского издания «Вашингтон пост» Элизабет Грэхем Веймаут. Беседа продолжалась около трех часов и затронула особенности внутренней политики нашей страны, события 19 декабря в Минске и их последствия. Телеверсия интервью была показана по белорусским государственным телеканалам вечером 5 марта.

– Я надеюсь, что Вы не будете против того, чтобы я задавала Вам вопросы напрямую, так же, как я задаю вопросы другим лидерам?
– Можете задавать даже и не так, как другим лидерам, но принцип прямоты, искренности – это главный принцип, который я уважаю в отношениях между людьми.
– США и Европа ввели запрет на передвижение в отношении Вас и других официальных лиц после разгона демонстрации 19 декабря. Какое влияние это будет иметь на Республику Беларусь? И не хотели бы Вы в этой ситуации передумать и поступить по-иному?
– Для того чтобы, во-первых, передумать и поступить по-иному, надо, наверное, не дай бог, конечно, пережить события ночи 19 декабря. Но я вас разочарую: если бы это произошло снова завтра, послезавтра ночью, я бы поступил точно так, как поступил тогда. То есть, никого не избивая, не убивая, не насилуя, я защищал бы Дом Правительства так, как это положено по Конституции и закону.
Если Вы хотите меня упрекнуть в том, что я защитил Конституцию и закон, так и напишите в Соединенных Штатах Америки, что «Вашингтон пост» упрекает президента Беларуси, что он действовал строго по Конституции и закону.
– Я, как американка, и госпожа Клинтон, с которой ваши представители встречались несколько недель назад, США надеялись на то, что Республика Беларусь несколько откроется, что будет более открыта по отношению к Европе, к США. Всем оппозиционным кандидатам была предоставлена возможность принимать участие в выборах, и мы видели, что власти Республики Беларусь были настроены на взаимодействие с Западом. Но после событий 19 декабря люди были удивлены. Не означают ли те события, что имели место, что Беларусь приняла решение изменить свой путь? И не означает ли это то, что мы ошибались в том плане, что до событий 19 декабря ситуация развивалась по позитивному сценарию? Может быть, имелась возможность поступить по-иному? Мы знаем, что в Беларуси есть сильные, мощные силы безопасности, но, может быть, была другая возможность?..
– Вы знаете, мы тоже надеялись на то, что американцы и Европа – это порядочные люди, которые очень заинтересованы в том, чтобы наша страна была суверенной и независимой, и что вы можете выстраивать с нами приличные отношения. Но события 19 декабря нас убедили в том, что вы этого не хотели и до 19 декабря.
– Но, господин президент, мы всегда четко высказывали свои пожелания, свои подходы. Мы четко говорили о том, что мы выступаем за демократию, за открытость, за прозрачность. И мы всегда это доводили весьма четко и недвусмысленно.
– И мы вам четко и недвусмысленно отвечали, что в Беларуси ни в коей мере не меньше демократии и свободы, чем в Соединенных Штатах Америки. Хотите, я Вам на примерах докажу?
– Например, если прошли выборы и четверо или семеро человек, которые выступали против Вас, оказались в тюрьме, то это не очень хороший сигнал для Запада о том, что Беларусь является демократической страной. Я полагаю, что имели место также ограничения в отношении того, какое количество средств эти люди могли привлечь, в отношении количества эфирного времени, которое они могли использовать на телевидении, ограничения по их публикациям в
прессе. Поэтому я полагаю, что выборы были недемократичными.
– Элизабет, Вы можете полагать что угодно, это Ваше право. В Соединенных Штатах Америки если бы любой гражданин совершил преступление, а рядом с ним был экс-кандидат в президенты, они бы отвечали на равных: и экс-кандидат, и гражданин. Почему Вы выделяете четверых или семерых, как Вы сказали, бывших кандидатов, деяния которых должны рассматриваться за рамками уголовного или других законов Беларуси. Закон для всех един – что для гражданина рядового, что для экс-кандидата, который, кстати, в Беларуси по закону приравнивается к любому гражданину Беларуси.
Что касается времени в средствах массовой информации и прочего – так Вы противоречите сами себе. Вы в первом вопросе мне сказали о том, что мы достаточно сделали для того, чтобы выборы прошли нормально. Кстати, по выборам ни американцы, ни европейцы – официальные и прочие лица – не предъявили нам претензий. Вот Вы – первый человек, которого я встречаю, американка, которая говорит о недемократичности выборов. Никто под сомнение выборы не поставил. Потому что все кандидаты в президенты имели возможность выступать в белорусских средствах массовой информации. При этом учтите, что они полностью заполонили эфир через российские СМИ. А российские средства массовой информации у нас, в Беларуси, абсолютно все распространяются: и электронные, и бумажные. Так что им хватало времени. Вопрос не в этом. Вопрос в том, Элизабет, с чем они пришли на выборы, что они сказали белорусскому народу. Ничего, кроме того, что Лукашенко надо расстрелять, повесить, убрать и так далее. Этого белорусский народ не приемлет. Наверное, и американцы подобное встретили бы в штыки.
Но я Вам хочу задать, возможно, риторический вопрос: как бы ваш президент поступил или службы безопасности поступили, если бы недовольное меньшинство, ничтожное меньшинство, а их было около трех тысяч, прорвалось к Белому дому и начало громить Белый дом, пытаясь его захватить? Как бы поступили ваши службы безопасности?
– Я бы сказала, что я не думаю, что в США специальные службы стали бы людей сажать в тюрьму на 15 лет. Если бы они действительно пытались силой прорваться в Белый дом, если бы они били окна и наносили повреждения правительственным зданиям, то власти бы предотвратили такие события, люди были бы задержаны. Но ни к коем случае эти люди не стали бы подвергаться тюремному заключению на 15 лет. Неужели вы действительно собираетесь на столь долгий срок посадить людей в тюрьму?
– А у вас что, есть информация, что у нас кого-то посадили на 15 лет?
– Нет. Но я читала в прессе о том, что кого-то на прошлой неделе посадили на 4 года только за то, что он помогал и о том, что сроки заключения могут достигать 15 лет.
– Могут. Наверное, могут. Таков закон. А у вас есть сроки и пожизненное заключение за подобные деяния, и исключительная мера наказания – смертная казнь. Но мы же за это вас не критикуем, таков у вас закон.
Скажите мне, пожалуйста, уважаемая представитель демократии, зачем вы разрушили Ирак? Это международное преступление. Почему вы за это не отвечаете? О какой после этого можно говорить демократии, если убиты тысячи не только иракских и других граждан, но погибли и тысячи американцев. А у них дети, семьи… А что творится сейчас в Ираке, в Афганистане, где главную скрипку играет «демократическая» (беру в кавычки) страна? А как вы отреагировали на то, что вашу коллегу-журналистку изнасиловали прямо на площади в Каире недавно?
– Это страшно, но это совершили египетские граждане.
– Да, но вы же их по плечу хлопаете, они у вас друзья. Почему же вы не заняли жесткую позицию? Где ваша правда?
– В отношении чего? Жесткую позицию в отношении чего мы не заняли, в отношении Мубарака?
– В отношении убийц и насильников. Вы боитесь, потому что вы видите там свои интересы. И вам надо устанавливать отношения с теми, кто сегодня в Египте и в других странах арабских после революции придет к власти. И глубоко наплевать на то, что там изнасиловали вашу коллегу – гражданку Соединенных Штатов Америки. Вот ваша демократия и правда... А если бы это случилось в Беларуси, вы бы уже нас размазали по всей планете. Может быть, и войска бы ввели, или крылатые ракеты сюда послали для того, чтобы демократию какую-то навязать. Вот, Элизабет, американская демократия – двуликая, может, трехликая.
– Будете ли Вы рассматривать возможность помилования, амнистирования, тех людей, которые были арестованы той ночью? Я знаю, что некоторые из них имеют, например, маленьких детей.
– Это мое право.
– Вы используете это право?
– Когда придет время, я вам об этом скажу. Сейчас нет такой необходимости. Сейчас все те, где доказано, что они ломали и били государственное учреждение, их дела находятся в суде. И только суд имеет право рассмотреть эти дела. Так же, как и в США. Представьте, что в США Обама сейчас бы ввязался в судебный процесс. Ему тогда не быть больше президентом на второй срок. А почему Вы меня толкаете к тому, чтобы я ввязывался или вмешивался в дела правосудия?!
– Планируете ли Вы отменить 193-ю статью Уголовного кодекса, которая создает весьма сложные условия для деятельности неправительственных организаций, в частности, делает невозможным их деятельность, если они не зарегистрированы?
– А у вас возможна деятельность организаций, которые не зарегистрированы? Или вообще в какой-то стране мира возможна?
– В США общественная организация может зарегистрироваться без проблем. И штрафом не наказывается деятельность такой организации.
– У нас тоже без проблем может зарегистрироваться общественная организация, которая не нарушает законы и Конституцию. Без всяких проблем! И никогда не несет наказаний! А вот если на американские деньги, на деньги американских налогоплательщиков наша «пятая колонна», но никак не оппозиция, будет действовать подобными методами, то их жизнь усложнится.
– Что же в отношении белорусских христианских демократов?
– А белорусские христианские демократы, наверное, в Беларуси никогда не зарегистрируются после устроенных ими погромов 19 декабря. Это не христианские демократы – это бандиты под вывеской христианских демократов. Кстати, у нас 6 оппозиционных партий, зарегистрированных на 10 миллионов человек.
– У Вас такой сильный контроль, у Вас столько сосредоточено власти, почему Вы в конце концов не можете их зарегистрировать, не можете разрешить им зарегистрироваться?
– У нас гораздо менее сильный контроль, нежели в Соединенных Штатах Америки. На порядок ниже контроль. Это первое.
Второе. Пусть соблюдают законы при регистрации. И любая
пар­тия, любая организация будет зарегистрирована, как 2,5 тысячи общественных организаций, которые у нас сегодня действуют.
– Что касается посольства США, то Вы выгнали посла США из Беларуси…
– Но вы выгнали нашего посла из Америки, ну и что?
– Вы нашего выгнали первым.
– А зачем нам посол, который организовывает акции «пятой колонны»? Элизабет, предназначение посла – улучшать отношения между государствами, а не нагнетать обстановку!
– Вы действительно думаете, что посол США организовывал это?
– Элизабет, я не думаю, я знаю! Я президент страны. И я знаю это!.. И вообще, зачем в Беларуси американский посол, если вы не хотите сотрудничать с нашей страной? Чем он будет здесь заниматься? Деньги привозить «пятой колонне»? Нам это не надо.
Если вы хотите с нами сотрудничать, как демократическая Америка, как империя мировая, давайте садиться за стол и будем сотрудничать. И тогда вопросов о послах и каких-то организациях, о которых Вы говорите, даже о людях, существовать не будет.
– Каким образом происходит, что люди, находящиеся в тюрьме, бывшие президентские кандидаты, не имеют доступа к адвокатам? Почему Вы не можете отдать приказ, чтобы доступ адвокатов к этим людям был разрешен?
– Вы знаете, у нас не надо на это отдавать приказы. Всё, что Вы говорите, это – абсолютная ложь! Адвокат на то и адвокат, чтобы встречаться со своим подзащитным.
– Но по крайней мере в газетах говорится о том, что Вы лишаете…
– Зачем Вы мне говорите о газетах? Вот ваша газета «Вашингтон пост», я Вам сейчас найду и покажу, что вы написали. Это такая гнусная ложь, что даже меня, человека видавшего виды, она возмущает. Поэтому не надо ссылаться на газеты и говорить о каких-то фактах, которых вообще в природе нет. Вот читайте, что написал «Вашингтон пост». Это дикость! И это – редакционная статья.
– Что здесь неправильно?
– Всё неправильно.
– Как Вы знаете, что это ложь?
– Откуда я знаю, что это ложь? Ну потому что я читаю и сопоставляю с теми фактами, которые у нас были. И я был свидетелем, в режиме онлайн видел, что происходило у Дома Правительства. Как Вы знаете, там установлены везде видеокамеры, изображение выведено на мониторы. И я видел всë, что там происходило. Так же, как видят, что происходит в Белом доме. И потом наш не очень дружественный канал «Евроньюс» эти картинки показал.
– Мне показалось, что Вы контролируете все телевизионные станции.
– Вы знаете, мне некогда было бы тогда заниматься своим делом, если бы я все эти станции контролировал. А вы не контролируете в Америке всë и вся? Вы, по-моему, в Америке сегодня даже передвижение крыс контролируете. И я вас за это не упрекаю. Не упрекаю, знаете почему? Потому что вы хотите обезопасить свой народ. И вы правильно это делаете.
– Мы не делаем, мы так не делаем.
– Зачем вы на базе Гуантанамо без суда и следствия держите тысячи заключенных? Отпустите их!
– Это не то же самое. Это те люди, которые пытались взорвать Всемирный торговый центр.
– А вы откуда знаете, что они пытались взорвать? Это только суд должен сказать. Это недемократично.
– Потому что я в Нью-Йорке живу.
– Вот вам написали в газетах, вы прочитали и в это верите. Но в демократическом государстве это может сделать только суд такое заключение. И даже не журналист, даже такого высокого уровня, как Вы. Какая же это демократия? Вы обещали закрыть эту базу, как анахронизм прошлого. Почему не закрыли?
– Вы действительно думаете, что нам следует закрыть ее?
– Немедленно надо закрыть! Потому что это, как Вы сказали в мой адрес, плохой сигнал международному сообществу.
– Многие люди согласились бы с Вами.
– Видите, сколько я Вам фактов назвал недемократичности вашего режима. Шутка.
– Если бы Вы приехали в Америку, Вы были бы шокированы – даже в нашей газете, которая нам принадлежит, мы не контролируем содержание того, что наши репортеры пишут в нашей же газете.
– Здравствуйте, приехали... Вы это делаете другими методами. И всë у вас контролируется. Чего же вы затеяли возню с этим Викиликсом, с этим (как его?) Ассанжем? Вы же демократы. Зачем вы хотите посадить человека за решетку? Он опубликовал факты, то, что ему стало известно. Что, он неправду написал? Где неправда? Правда. Вам это не нравится. Вы начали кампанию травли этого человека, чтобы экстрадировать в США и, как я читал в ваших газетах, приговорить его к смертной казни.
– Это не мы, это правительство США делает.
– Ну вот видите. А Вы меня упрекаете. Так Вы разберитесь со своим правительством, а потом со мной.
– Что Вы думаете о Тунисе и Египте?
– Это вам еще аукнется. И очень сильно. Это образец беспринципности и двуликости политики Соединенных Штатов Америки. Лучше там не будет.
– А каким образом это аукнется нам?
– Поживем – увидим. Вы скоро это увидите. Но вы это знаете уже сегодня не хуже меня. То, что радикализируется вся арабская дуга (а сегодня эти уже демонстрации перекинулись аж до Индии), так американцам мало не покажется. А вы еще хотите и в центре Европы переворот устроить – в Беларуси. Думаю, с нами лучше сотрудничать, чем нас переворачивать.
– Как Ваши отношения с Россией? По-прежнему ли Вы зависите от России, особенно в ситуации, когда имеются сложности с Европейским союзом и США? Я знаю, что раньше Россия поставляла в Беларусь именно газ, и вы имели возможность перепродавать его. В этой ситуации, когда они не дают вам возможности продать, как ситуация выглядит? Как выглядит в целом экономическая ситуация?
– Элизабет, если я за время своего президентства, как Вы сказали, перепродал хотя бы одну тысячу кубометров российского газа, то я – не президент. Опять Вы не те газеты читаете…
– А какая ситуация, как Вы видите экономическую ситуацию?
– За первые месяцы этого года – прирост.
– Я слышала, что у Вас был большой дефицит текущего баланса.
– Был и дефицит текущего баланса. Это вопрос динамичный. Когда-то дефицит, когда-то плюс… Не знаю, что бы делала Америка, если бы она не имела возможности печатать доллары. Вы еще в большей долговой яме, чем мы. Да, есть недостатки определенные. Но есть и хорошие тенденции – за первые месяцы этого года прирост ВВП составил 7%. Такой рост имеет только Китай. Да, у нас действительно есть перекосы с экспортом, импортом, потому что, как Вы видите, нефть подорожала в два раза, а мы ее всю завозим из-за пределов. Как и природный газ.
– Импортируете вы эту продукцию из России?
– Ну да. И это наша беда историческая, что мы зависимы по сырью, прежде всего почти на 100 процентов по углеводородам от России.
– Вы в основном ваши товары, которые производите в Беларуси, экспортируете в Россию?
– Нет. 47% – в Россию, а остальное – в Евросоюз и другие государства. Раньше было, что 85% мы экспортировали в Россию.
– В ситуации, когда имеются проблемы в отношениях с Европейским союзом и Соединенными Штатами, какой Ваш план дальнейших действий? Существует ли какой-то третий путь развития, скажем углубленное сотрудничество с Ираном, Венесуэлой, Китаем? Вы производите впечатление умного человека, и у Вас должен быть какой-то вариант дальнейшего развития событий.
– Мы пытаемся работать по всему миру, мы стучимся во все двери, но входим в ту дверь, которую нам открывают. Мы очень хотели бы, допустим, сотрудничать с Соединенными Штатами Америки. Если бы наш товарооборот был 5–10 миллиардов долларов, это было бы очень хорошо для нашей экономики.
– Есть условия, вы их знаете. Условия – это демократия, свобода прессы и свободное создание профессиональных союзов. Вы знаете условия. Условия не поменялись. Госпожа Клинтон сказала об этом в декабре. Отношения не менялись со стороны Соединенных Штатов к Беларуси. Эти условия не менялись. США заинтересованы сотрудничать с Беларусью, но требуются условия транспарентности, прозрачности.
– Если вы заинтересованы сотрудничать, давайте будем искать пути, а не выдвигайте нам свою интерпретацию демократии и условия этой демократии. Демократия – вещь универсальная. Как власть народа – мы понимаем. А то, что вы навешали на демократию свое понимание, и с этим трафаретом лезете в каждый дом – это не красит американцев. Притом у вас одна демократия для России и для Беларуси, у вас другая демократия для Европейского союза, третья демократия для Китая, четвертая – для Ирана, Венесуэлы. И пятая демократия, как оказалось сегодня, для Израиля, и шестая – для арабской дуги. Вот ваша демократия.
Но это к слову. Я не стремлюсь так уж сильно в вашу американскую дверь. Нам не так много надо.
– Но это неверно.
– Может, и неверно. Но мы же в демократическом обществе живем – каждый имеет право иметь свою точку зрения. Если я не прав, то вы пытайтесь меня разубедить (так, как это делаю я), а не бряцайте оружием и санкциями. Но я не об этом. Когда мы постучались в дверь Венесуэлы – Венесуэла нам эту дверь открыла. Нам открыл дверь Китай, предоставив нам 15-миллиардный кредит для развития экономики. Индия нам открыла дверь, все восточные, африканские, латиноамериканские страны, Бразилия, Россия и так далее. С вашей точки зрения, это всë неправильные страны. Только Америка правильная. Ну что ж, мы, обеспечивая благополучие своего народа, будем сотрудничать пока с этими «неправильными» странами.
– ОБСЕ заявила о том, что были допущены серьезные нарушения в ходе президентских выборов, в частности, было заявлено о том, что были ограничены возможности наблюдателей, что недостаточное представительство в избирательных комиссиях имела оппозиция. Планируете ли Вы устранить эти недостатки в будущем? Не считаете ли Вы, что были допущены ошибки в ходе этих выборов? Вы имели такое большое преимущество по итогам подсчета голосов, не кажется ли Вам, что Вы можете позволить себе изменить избирательное законодательство? Или я в этом плане не права?
– Я-то могу всë позволить себе, но позволит ли это народ? Я же не для себя должен делать это законодательство. И это законодательство ничуть не хуже, чем в России, Казахстане, Азербайд­жане, с которыми вы очень хорошо сотрудничаете. Заставьте их изменить законодательство.
Что касается подсчета и голосования. Вы знаете, дай бог, чтобы в Америке были такие условия. У нас по почте никто не голосует, а приходит лично на участок и голосует. А у вас можно и по почте. А наблюдателей вы вообще на участки не пускаете. А если пустите, то они могут только постоять у порога и быстренько убраться оттуда. И мы вас в этом не упрекаем. Если вам так удобнее, пожалуйста, живите. И мы не кричим гвалтом о том, что это нам не нравится. А вы вместо того чтобы заниматься своими проблемами, – где-то дверь в мире скрипнула не так, вы начинаете поднимать шум. Зачем?
– Что Вы думаете о президенте Обаме? Какое Ваше мнение о нем, как о президенте?
– Хорошее мнение. Но вы ему не даете работать.
– Кто значит «вы»?
– Оппозиция, наверное.
– Вы имеете в виду республиканцев?
– И не только республиканцев. Я имею в виду бизнесменов, определенную часть силовых структур. Не думаю, что Обама хотел бы повторить участь Кеннеди.
– Вы сказали, что Обаме не дают возможности работать. И в то же время Вы не хотели бы, чтобы он повторил участь Кеннеди. Почему Вы так сказали?
– Потому что, если Обама будет реализовывать свой курс, правильный, кстати, курс, о котором он заявил, и будет действовать очень радикально, в интересах большинства населения, это может не понравиться другим радикальным группам, которые, Вы это не можете оспорить и исключить, они могут повторить подобный сценарий. У вас же это было, и не один раз в отношении политиков.
– Что касается премьер-министра Путина. Как Вы с ним общаетесь, как Вы с ним взаимодействуете? У Вас хорошие отношения? Кажется ли Вам, что Путин вновь станет президентом России?
– Во-первых, президентом России станет тот, кого изберет российский народ. Это, во-первых. Во-вторых, о наших отношениях. Мы с Путиным в очень хороших отношениях. Мы больше десяти лет работаем вместе. И советую Вам не демонизировать Путина. Хочу Вам сказать, что Путин не нравится американцам, политикам в Соединенных Штатах Америки, потому что это такой жесткий человек, человек со стержнем внутренним, который без колебаний в любой ситуации будет защищать интересы России. Наверное, это Америке не нравится. Поэтому вы начинаете так потихоньку на него накатывать.
– Мне показалось, что в прошлом году наоборот пытались «перезагрузить» отношения.
– Вы пытались и всегда пытаетесь отношения «перезагрузить» в свою пользу. С Россией подобным языком, и с Путиным в частности, разговаривать я Вам не советую.
– Я цитирую просто вице-президента. Это то, что он говорил, а не я, правительство США.
– Это они говорили. А вы слушайте, что говорит Путин. Это человек очень обязательный. И если он пообещает, он сделает. Поэтому вы пытайтесь с ним договориться. Пытайтесь, если хотите, у него выбить это обещание. Если он скажет «да, я это сделаю», он обязательно сделает, в отличие от Америки или Европы.
– Вы думаете, что он вновь станет президентом?
– Если он этого захочет, вполне возможно, потому что он в России сегодня один из ведущих политиков. А по рейтингам он всех опережает. Поэтому, вполне возможно, если он этого захочет.
– Все говорят о том, будет ли он выставлять свою кандидатуру вновь на выборах?
– Если он захочет выставить, он выставит ее. Я думаю, они договорятся.
– Вы были когда-нибудь в Соединенных Штатах?
– Конечно. Много раз был, наверное, раз пять. В основном на международных конференциях. А однажды я прилетел в вашу страну и побывал в разных точках с востока на запад. А потом вы решили, что это вредно для США, и закрыли мне въезд в Соединенные Штаты Америки. Но я – не враг США. И к «Аль-Каиде» не принадлежу. Что это за демократия такая, что вы выстраиваете железные занавесы?!
– Вы, господин президент, очень жесткий человек, но Вы – очень умный человек, Вы понимаете, чего хотят Соединенные Штаты.
– Элизабет, я знаю, что хотят от нас Соединенные Штаты Америки. Но я хотел бы, чтобы Соединенные Штаты Америки и Вы знали, что мы хотим от Соединенных Штатов Америки.
– Я опять же читаю газеты. Но я думаю, что Вы согласитесь со мной, господин президент. И я говорю с людьми в Соединенных Штатах. И мне кажется, что в 2008 году, это говорят в Соединенных Штатах, Вы открыли страну, немного приоткрыли страну. Неужели это не так?
– Слушайте, неужели Вас кто-то задержал на границе, когда Вы к нам ехали, и мешал Вам въехать сюда?
– Люди, которые меня встретили, очень хорошо со мной поступили.
– Мы всех так встречаем, Элизабет. У нас абсолютно открытая страна. Мы не можем ее закрыть, потому что мы – не Америка. Мы – страна с открытой экономикой. И если мы для экономики, для людей закроемся, то точно так и нам закроют.
– Вы видите хорошее будущее, яркое будущее для вашей страны?
– Да. Иначе я не был бы президентом. Зачем нужен стране и народу президент, который в своем воображении рисует будущее своей страны и народа черными красками?!
– Но когда Вы увидели смену режимов в Египте и Тунисе, не показалось ли Вам что это что-то такое, что могло бы произойти в Беларуси?
– Вы знаете, мне это, во-первых, не показалось. Во-вторых, я бы не хотел, чтобы это произошло не только в Беларуси, но и даже в Америке. А в Америке для этого причин больше, чем в Беларуси, – хотя бы 50 миллионов людей, не имеющих медицинской страховки. Это очень много.
– Вы подумали, что это не могло бы произойти здесь? Или Вы не подумали, что это не могло бы произойти со мной?
– С Вами?
– В отношении Вас.
– А почему в отношении меня, а не в отношении Вас или Обамы?
– Потому что мы проводим выборы, потому что люди голосуют. Мы можем менять политические фигуры. Например, прошлой осенью состоялись выборы в конгресс, и состав конгресса поменялся. В США люди могут менять правительство.
– Вы знаете, Хосни Мубарак тоже проводил выборы. Это, во-первых. А во-вторых, когда мы дорастем до вашей демократии (может, у нас будет абсолютно американская демократия и политическое устройство), может, и у нас так будет.
– А почему Вы не можете достаточно вырасти сейчас?
– Политические фигуры менять, Элизабет, это не значит менять политическое устройство страны и курс вашей страны. Вот декорации у вас меняются, а курс остается прежним – диктаторским. И что тут лучше – трудно сказать: или менять фигуры политические, или все-таки менять политический курс на международной арене. Думаю, второе важнее. И вам надо этим заниматься. И вам придется этим заниматься.
– Не хотели бы Вы вернуться к ситуации соблюдения прав, соблюдения законодательства? Не хотели бы Вы вернуться в 2008 год? Не задумываетесь ли Вы об этом, чтобы соблюдать верховенство закона, чтобы существовала прозрачность? Вы же знаете, что Соединенные Штаты не изменят свои условия. Поэтому, может быть, стоит вернуться, для того чтобы возобновить отношения?
– Элизабет, я только что сказал, что я задним ходом не хожу. И я не собираюсь ни в какие годы возвращаться. Ни с американцами, ни с европейцами я не собираюсь играть в какие-либо политические игры. Потому что ваши политики оказались слишком непорядочными. Все, что они обещали, – они обманули нас! Если вы хотите с нами сотрудничать на нормальных принципах – мы готовы сотрудничать. Не хотите – обойдемся без вас.
– Вы приняли решение, когда следующие выборы состоятся?
– Следующие выборы у нас парламентские. По-моему, в 2012 году. Президентские – через пять лет. Приезжайте на выборы. Считайте, что я Вас пригласил без всяких виз и не ставлю перед Вами никаких условий. Не отгораживаюсь от американских журналистов, как это вы сделали, запретив въезд нашим журналистам в Америку. Зачем вы запретили въезд нашим журналистам в Америку? За то, что они имеют свою точку зрения?
– Я не знала, не думала об этом.
– Вот видите… А вы нас упрекаете в недемократичности. Зачем вы моим сыновьям запретили въезд в Америку? Они – не бандиты, к «Аль-Каиде» не принадлежат.
– Потому что санкции существуют.
– Ну а зачем вы моих детей наказали? Ну, меня накажите, а при чем здесь дети? Зачем вы десяткам невинным, не причастным ни к выборам, ни к 19 декабря, невинным людям закрыли въезд? Зачем?
– Я не знаю…
– Не знаете... А у нас есть такие вопросы к правительству Америки. И еще много-много вопросов. И второе – почему вы нарушили наши договоренности 1994 года, когда мы без всяких условий передали ядерное оружие тому, кому вы хотели?! Вы обещали, что вы никогда не примените к нам экономические санкции. Почему вы их применяете? Кто вам будет после этого верить? Ваш президент подписал это соглашение. Почему вы применяете к нам экономические санкции?
– Я не знаю, но мне кажется, что есть очень легкий выход из этой ситуации, это такой простой выход.
– Очень простой – выполняйте то, что обещали. Для начала.
– Почему бы вашему правительству и представителям правительства США не собраться вместе и не обсудить эти вопросы, и не освободить людей, которые сейчас находятся в заключении, после чего были бы сняты санкции и была бы транспарентность, и соблюдались бы свободы средств массовой информации, и вы бы сближались друг с другом?
– Вот прекрасная идея. Так и передайте через «Вашингтон пост» свою точку зрения, что «двум правительствам», – как Вы сказали, я Вас цитирую, «надо сесть за стол и договориться», а не выстраивать железные занавесы.
– Никто не будет прислушиваться к моим идеям. Но что важно – это то, собираетесь ли Вы сделать какие-то шаги? И тогда мы со своей стороны…
– Мы сделали массу шагов вам навстречу – начиная от ядерного оружия. И есть некоторые шаги, которые я просто публично не называю. Вы нас обманули! Поэтому мы вам не верим.
– Ну вы сделали какие-то шаги в 2008 году, а затем вы повернули всë вспять. Вы разрешили кандидатам участвовать в выборах. И не все были рады тому, что эти шаги были сделаны. Вы разрешили им проводить собрания. По крайней мере, в некоторой степени.
– Не «в некоторой степени», а порой в нарушение законов. Они делали всë, что хотели.
– То, что нам известно, то, что мы видели в публикациях, это то, что президент разрешил кандидатам участвовать в выборах и представить свои кандидатуры.
– Я был таким же кандидатом, как они. И разрешает или запрещает по закону Центральная избирательная комиссия. И все, кто хотел участвовать в президентских выборах, участвовали.
– Что сказала госпожа Клинтон, когда она встречалась в декабре с министром иностранных дел Беларуси? Она сказала, что в Беларусь должна прийти демократия, что Беларусь должна быть открыта, что должны пройти выборы. Если Вы победили Ваших соперников на выборах – это одно. Но если Вы арестовываете лиц, которые являются кандидатами в президенты…
– Мы арестовываем лиц, которые нарушили закон и которые начали громить Дом Правительства. Это недопустимо ни в Америке, ни в Беларуси.
– Вы арестовали 40 человек. И они всë еще арестованы? И они всë еще ждут, когда им предъявят обвинение.
– Да, а в Гуантанамо ждут сотни людей.
– Люди в Гуантанамо не являются руководителями демократической или республиканской партий.
– И у нас 40 человек не являются руководителями. У вас что, для демократической партии свой закон, для республиканцев – свой, а для других людей – третий закон?! У вас один закон для всех!
– Да, у нас есть третий закон для террористов, которые взрывают крупные здания. Это не одно и то же.
– Элизабет, а у нас одни закон к погромщикам зданий и к тем, кто взрывает. У нас все отвечают по одному закону! Я не хочу, чтобы в Беларуси со временем взорвали какое-нибудь здание, как у вас взорвали торговый центр в Нью-Йорке. А всё начинается с этих погромов.
– Это были представители Саудовской Аравии, которые приехали…
– У нас были в том числе и представители из соседних государств. И деньги, на которые содержалась «пятая колонна» в нашей стране, – американские, западные.
– Вы имеете в виду Польшу?
– Польша и Германия… Всё, что было сделано, эти замыслы, деньги и прочее – это там всё создавалось, там, за пределами. А потом нам везли эту демократию. Но и Америка далеко не стояла от Польши и Германии. И деньги вы давали им.
– Я понимаю. Я все-таки всë еще думаю, что Вам следует освободить этих людей. Вам не кажется так?
– Приезжайте на суд, будете в качестве адвоката.
– Вам не жалко этих людей?
– Жалко. Это бедные люди, которые поддались вашей пропаганде, которые взяли у вас деньги, и им надо отрабатывать теперь эти деньги. Поэтому мне их жалко.
– Господин президент, есть ли что-то, что Вы хотели бы еще сказать? Если нет, то я хотела бы Вас очень поблагодарить. Может быть, есть то, что я должна была спросить у Вас, но не спросила? Что бы Вы хотели, может быть, сказать по своей инициативе?
– Вы знаете, Элизабет, Вы уже и так у меня очень много спросили, и, может быть, я не очень объемно ответил, но, я думаю, то, что я сказал, дает Вам основание составить впечатление по тем или иным направлениям о политике нашей страны.
Единственная моя просьба – не демонизируйте ни меня, ни Беларусь. Мы вполне нормальные люди. Нисколько не хуже, чем американцы. И ситуация в нашей стране, и жизнь в нашей стране абсолютно спокойные, где может каждый человек молиться своему Богу, реализовывать свои национальные и политические интересы, свободно строить свою жизнь. Мы стабильная и спокойная страна. И это люди ценят. И мы хотели бы иметь добрые отношения с Соединенными Штатами Америки, если этого хотите вы. Но мы никому не позволим ставить перед нами какие-то нереальные задачи и условия, в том числе и американцам.
– Спасибо больше за то, что Вы столько много времени мне уделили.
– Но Вы захотели искренности и открытости. Вот я искренне и открыто отвечал на Ваши вопросы.


[10/03/2011]
От Мак
К Мак (12.03.2011 13:55:36)
Дата 12.03.2011 15:57:08

Посмотреть интервью с президентом Александром Лукашенко. Ссылка

http://video.yandex.ru/users/mi3che/view/1