ЗАСТЕНЧИВЫЙ АМЕРИКАНСКИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ – ТЕОРЕТИК РЕВОЛЮЦИИ
Изучив деятельность революционеров вроде Ганди, опыт
мирных революций, борьбы за гражданские права, экономи-
ческих бойкотов и т.п., Шарп пришел к выводу, что борьба за
демократию должна быть основана на четко разработанной
стратегии и тщательном планировании: по словам Далии
Зиады, лидеры египетских молодежных движений хорошо
усвоили этот совет. По его мнению, мирные акции протеста
наиболее эффективны – не по моральным соображениям,
а потому что насилие дает диктаторам удобный повод для
репрессий. «Если вы используете насильственные методы,
– объясняет Шарп, – вы сражаетесь тем оружием, которым
ваш враг лучше всего владеет, и в результате станете геро-
ем – но мертвым».
Бостон. В одном из рабочих районов этого
города, отделенном от каирской площади
Тахрир несколькими тысячами миль, в запу-
щенном кирпичном доме живет престарелый
американский интеллигент. Его зовут Джин
Шарп. Ему 83 года, он сутул и седоволос,
выращивает орхидеи, так и не научился
пользоваться интернетом, и вообще, совер-
шенно безобиден.
Однако его идеи чреваты для деспотов
всего мира поистине роковыми послед-
ствиями.
В Америке о Шарпе мало кто знает. Но
уже не одно десятилетие его методические
пособия по организации ненасильственной
революции – особенно 93-страничная «ин-
струкция» по свержению автократов под
названием «От диктатуры к демократии»
(«From Dictatorship to Democracy»), которую
можно скачать в интернете на 24 языках, –
вдохновляют диссидентов в разных странах
мира, в том числе в Бирме, Боснии, Эстонии
и Зимбабве, а сейчас в Тунисе и Египте.
Когда египетское «Молодежное движение
6 апреля» пыталось оправиться от неудачи в
2005 году, его лидеры обсуждали «безумные
идеи» относительно свержения режима,
рассказывает главный стратег организации
Ахмед Махер. Изучая опыт сербской моло-
дежной организации «Отпор», они наткну-
лись на работы Шарпа, повлиявшие на его
тактику. А несколько лет назад внепартийный
Международный центр по ненасильствен-
ным конфликтам, занимающийся подготов-
кой активистов демократических движений,
проводя семинар в Каире, раздавал участни-
кам, среди прочих материалов, шарповские
«198 методов ненасильственных действий»,
где перечисляются различные тактические
приемы – от голодовок до «раздевания в
знак протеста» и обнародования фамилий
тайных агентов.
Далия Зиада – египетская активистка и
блоггер. Она принимала участие в семина-
ре, а затем сама организовывала подобные
занятия. Как рассказывает Далия Зиада,
люди, прошедшие эту подготовку, сыграли
немалую роль в египетском и тунисском
восстаниях. По ее словам, некоторые акти-
висты перевели отрывки из работы Шарпа на
арабский и четко усвоили его рекомендацию
«бить по слабым местам диктатуры». Питер
Аккерман, в прошлом один из студентов
Шарпа, а затем организатор Центра по не-
насильственным конфликтам и семинара в
Каире, считает деятельность своего учителя
зримым доказательством «силы идей».
Шарп – человек убежденный, но крайне
застенчивый – категорически отрицает
какие-то свои особые заслуги. Он – скорее
мыслитель, чем революционер, хотя в моло-
дости участвовал в акциях протеста против
расовой дискриминации и провел 9 месяцев
в федеральной тюрьме в Дэнбери (штат
Коннектикут) за отказ идти на Корейскую
войну по идейным соображениям. По словам
Шарпа, никаких контактов с египетскими
активистами у него не было; впрочем, не-
давно он узнал, что «Братья-мусульмане»
разместили на своем интернет-сайте текст
«От диктатуры к демократии». Отметив, что
революция и свержение Хосни Мубарака его
«вдохновляют», Шарп добавил: «Это сделал
не я, а египетский народ».
За событиями в Египте он следил по
CNN из своего скромного дома в восточной
части Бостона, купленного в 1968 году за 150
долларов плюс оплата налоговых недоимок
за прежнего владельца.
Там же находится и штаб-квартира Ин-
ститута имени Альберта Эйнштейна – орга-
низации, которую Шарп основал в 1983 году,
когда вел семинары в Гарварде и преподавал
политологию в нынешнем Массачусетском
университете в Дартмуте. Персонал состоит из
него самого, его помощницы Джамили Ракиб,
чья семья бежала из Афганистана от советских
войск, когда ей было пять лет, секретарши,
занятой неполную неделю, и золотистого
ретривера по имени Салли. На стене офиса
красуется стикер для автомобиля с надписью
«Gotov Je!» (по-сербски «Конец ему!»).
Хоть мы и живем в эпоху «твиттеровых
революционеров», интернет не слишком
интересует Шарпа. У него нет аккаунта в
Facebook, и даже на сайт своего институ-
та он не заходит. Если надо поработать с
электронной почтой, Шарп пользуется ин-
струкцией, которую Ракиб в его заваленном
книгами и газетами кабинете прикрепила
скотчем к дверному косяку возле новейшего
«Макинтоша». Она гласит: «Чтобы послать
электронное сообщение, щелкните один раз
по надписи «новое» наверху экрана».
Некоторые подозревают Шарпа в «тай-
ном пацифизме» и левых взглядах – в 1950-х
годах он писал для журнала «Новости борь-
бы за мир» и одно время работал личным
секретарем видного профсоюзного деятеля
и пацифиста А. Дж. Маста. Впрочем, сам он
настаивает, что «перерос» пацифистские
убеждения молодости и сегодня занимает
«внепартийные» позиции.
Изучив деятельность революционеров
вроде Ганди, опыт мирных революций,
борьбы за гражданские права, экономиче-
ских бойкотов и т.п., Шарп пришел к выводу,
что борьба за демократию должна быть
основана на четко разработанной стратегии
и тщательном планировании: по словам Да-
лии Зиады, лидеры египетских молодежных
движений хорошо усвоили этот совет. По его
мнению, мирные акции протеста наиболее
эффективны – не по моральным соображе-
ниям, а потому что насилие дает диктаторам
удобный повод для репрессий. «Если вы
используете насильственные методы, – объ-
ясняет Шарп, – вы сражаетесь тем оружием,
которым ваш враг лучше всего владеет, и в
результате станете героем – но мертвым».
Автократы всех мастей терпеть не могут
Шарпа. В 2007 году его лично осудил прези-
дент Венесуэлы Уго Чавес, а власти Мьянмы,
насколько можно судить по дипломатическим
донесениям, опубликованным WikiLeaks,
обвиняли его в подрывной деятельности по
организации демонстраций «в целях сверже-
ния правительства». (Годом раньше в одной
из депеш американского посольства в Дама-
ске отмечалось, что сирийские диссиденты
обучаются ненасильственным действиям с
помощью «методичек» Шарпа.)
В 2008 году Шарп, наряду с сенатором от
Аризоны Джоном Маккейном и демократом-
финансистом Джорджем Соросом, стал
персонажем иранского пропагандистского
видеоролика, где он был назван агентом
ЦРУ, «отвечающим за проникновение Аме-
рики в другие страны». Коллеги Шарпа по
научным кругам находят эти обвинения про-
сто абсурдными. «Он считается основателем
всего научного направления, связанного с
изучением ненасильственных действий, –
рассказывает Стивен Занс, специалист в
той же области, работающий в Университете
Сан-Франциско. – Эти басни насчет того, что
он колесит по миру, устраивая революции и
направляя возмущенные толпы, – какая не-
лепость! Его куда больше интересуют сами
исследования и теоретические разработки,
чем распространение их результатов».
Это, однако, не означает, что Шарп – чи-
сто кабинетный ученый. В 1989 году он при-
летел в Китай, чтобы собственными глазами
наблюдать восстание на площади Тяньань-
мэнь. В начале 1990-х Шарп пробрался в
лагерь повстанцев в Мьянме, куда его при-
гласил отставной полковник американской
армии Роберт Л. Хелви, консультировавший
местную оппозицию. Они познакомились,
когда Хелви работал внештатным иссле-
дователем в Гарварде: офицер пришел к
выводу, что идеи профессора позволят из-
бежать кровопролитной гражданской войны.
«И вот мы сидели в джунглях, читая при
свечах работы Джина Шарпа, – вспоминает
полковник Хелви. – Этот парень необычайно
глубоко анализирует общество и динамику
социальных сил».
Не все, однако, думают так же. Асад Абу-
халиль, ливанский политолог и основатель
блога Angry Arab News Service blog, был
возмущен кратким упоминанием о Шарпе в
статье, опубликованной в New York Times.
Как он считает, западные журналисты пыта-
ются приписать победу египетского народа
«новому Лоуренсу Аравийскому», что отдает
колониальным мышлением.
Тем временем, хотя известность Шарпа
растет, его институт хиреет. Аккерман – по-
сле учебы у Шарпа он сколотил состояние,
занявшись инвестициями и банковским
делом, – вложил в него миллионы долларов,
что много лет помогало поддерживать проект
на плаву. Однако лет десять назад Аккерман
решил, что идеи Шарпа – и его собственные
– следует распространять энергичнее, и вло-
жил деньги в свой Центр (среди прочего, там
создаются короткометражные фильмы и даже
видеоигры в качестве пособий для диссиден-
тов). Впрочем, зарплата Шарпа по-прежнему
оплачивается за счет его взносов.
Сегодня старый холостяк Шарп начал
сдавать. Когда он устает, его голос начинает
дрожать, а голубые глаза становятся во-
дянистыми; недавно он попал в аварию, и с
тех пор не садится за руль. За продуктами
он ходит сам: если на улице скользко, Ракиб,
несмотря на все его протесты, сопровождает
престарелого ученого.
По словам Шарпа, у него еще много
научных планов. Он только что сдал в изда-
тельство Оксфордского университета руко-
пись новой книги «Словарь Шарпа: власть и
борьба – терминология гражданского сопро-
тивления в ходе конфликтов» (она выйдет в
свет осенью). Шарп хочет, чтобы читатели
знали: «несколько нескромный» заголовок
книге дал не он, а редакторы. Сейчас он
работает над другой рукописью – об Эйн-
штейне. Великого ученого тоже волновали
проблемы тоталитаризма, и поэтому Шарп
дал его имя своему институту. Кстати, Эйн-
штейн написал предисловие к первой книге
Шарпа о Ганди.
Одновременно Шарп внимательно сле-
дит за событиями на Ближнем Востоке. Его
поразила дисциплинированность демон-
странтов в Египте, ни разу не скатившихся
к насилию, и еще больше – их бесстрашие.
«Все это прямо по Ганди, – отмечает он. –
Когда люди перестают бояться диктатуры,
ее дела плохи».