Россия-СССР; Образы будущего; Катастрофа; Война и мир;
Re: Станислав, рад...
Понял, спасибо. Мой коллега взял её оттуда же.
Ещё обратил внимание там же на Вашу статью о Ржевской битве.
Что интересно - сходный с Вашим взгляд на неё (как главную битву войны) у В.В. Кожинова, которого Вы, насколько я помню, не жаловали.
Хотя он приходит к этому выводу своими методами, без углубления в военно-технические детали.
Он также приводит странный, на первый взгляд. немецкий (!) лозунг того времени: "Ржев - ворота Берлина". И упорство Гитлера, требовавшего удерживать Ржев до последнего.
А ещё я тут почитывал "Историю Второй Мировой войны" Курта фон Типпельскирха. Как мне кажется, взгляд врага в данном случае весьма ценен.
Так вот, у меня по итогам чтения стало складываться впечатление (дилетантское, естественно), что ключевой битвой ВОВ была таки битва под Москвой в ноябре - декабре 1941. Или даже - что именно 1941 год был ключевым. И дело не в психологическом эффекте, хотя и в нём, конечно, тоже.
Итак, что пишет Типпельскирх (пересказываю близко к тексту). Весной 1942 немцы призадумались, как им дальше жить на Восточном фронте. Ресурсов для тотальной войны, подобной лету - осени 1941 года, уже не было. И надо было выбрать какое-то одно ключевое направление.
И тогда был выбран юг страны. С целью отрезать от России оставшиеся сельскохозяйственные регионы и, самое главное - отрезать от нефти, попутно перерубив Волгу как транспортную артерию.
Но. Это уже было "игрой на понижение".
Москва, как Типпельскирх писал ещё в связи с осенью 1941 года (уже тогда стало понятно, что блицкриг срывается, и у немцев возникли сомнения, куда наносить главный удар), была более важным объектом, чем юг - с военно-стратегической (центр и важнейший транспортный узел), политической и, понятно, психологической точки зрения.
Нанести удар на юге - это начать заведомо долгую войну на истощение. Типпельскирх оговаривается, что решающий успех операции на юге был бы возможен лишь в том случае, если бы русские повели себя как летом 1941, т.е. упорно оборонялись, но давали себя окружать и уничтожать, т.е. если бы в ходе южной кампании 1942 значительная часть наших сил была бы уничтожена.
В противном случае - мы отводим войска, даём немцам захватить большую территорию, но затем контратакуем, а немцам столь большую площадь удерживать было бы крайне сложно.
В общем, при всей сомнительности решения наступать на юге второй раз на Москву не пошли. Типпельскирх не объясняет, почему.
Что интересно - примерно так и произошло. Как он пишет, удавалось кое-где прорывать фронт, окружать, брать в плен наши армии, но всё это не шло ни в какое сравнение с 1941. Летом 1942 русские отступали организованно, сохраняя фронт и выводя из-под ударов основные силы.
Более того, он даже написал, что "Сталин со злобной радостью" наблюдал, как немцы забираются всё дальше вглубь страны, очень экономно тратил резервы и концентрировал "подобные карающему мечу Немезиды" свежие силы для ударов по растянутым немецким войскам.
В общем, с точки зрения Типпельскирха события лета - осени 1942 года предстают как продуманная "скифская тактика" наших. Увенчавшаяся полным успехом.
Из этого, конечно, не следует, что по итогам 1941 - начала 1942 всё было уже ясно.
Тем не менее, у немцев на начало 1942 осталось два варианта:
1. Переход к обороне. Типпелскирх даже об этом говорит, т.е. уже, как я понял, весной 1942 года этот вопрос начал обсуждаться нашим противником! Но это означало заведомое поражение. И по военным, и по психологическим соображениям. Потому "об этом не могло быть и речи" (из чего следует, что речь, всё-таки, была). О чём Типпельскирх прямо пишет.
2. Наступление на каком-то одном участке, связанное с крайне высоким риском.
Резюмируя - 1941-й и наше контрнаступление в конце 1941 - начале 1942 немцев таки невосполнимо надорвали, во всех отношениях. А нам, конечно, дали необходимый опыт. Хотя о победе говорить было, конечно, мягко говоря, рано.
И ещё один момент. Мне и раньше казалось со своей дилентантской колокольни, что война вряд ли могла протекать как-то иначе, чем было. И один из ключевых факторов - география/логистика.
В начале войны, когда враг наступал от своей границы, наши огромные расстояния и сравнительно слабо развитая транспортная сеть работали против нас.
А вот, когда немцы&Co углубились в нашу территорию, дойдя сначала до москвы, а потом и до Нижней Волги - тут уже пространство и другие факторы стали работать против них.
В общем, вряд ли мы могли избежать столь глубокого отступления, и дело не только во внезапности (её, на самом деле, вообще не было) и худшей подготовке нашей армии в начале войны.
Зато потом глубокое наступление немцев и угробило.
То, что пишет профессионал Типпельскирх, я бы сказал, полностью подтверждает это рассуждение.
Ещё раз извините за очередной офф-топик. Просто эта тема также исключительно интересна.
Тот факт, что увеличение линии фронта играло против Вермахта по мере продвижения на Восток.
Второй момент, что немецкое командование "распылило" свой атакующий вектор, сначала оставив блокаду Ленинграда, затем остановка под Москвой и последующая переориентация вектора на южное направление - Сталинград.
Т.е. по рациональной военной мысли необходимо было придерживаться "ровной оптимальной линии фронта" и пунктуально методично отказаться от соблазна "блицкрига" сперва сконцентрироваться на севере - захватить Ленинград, подчеркну, не продвигаться на восток в центре и на юге, а дать все силы резервов в распоряжение группировки "Север" сколько бы соблазнительно не было продвижение "Центр" и "Юг" на восток, даже, скорее всего, поскольку с "Юга" на "Север" перекидывать резервы проблематично речь больше о резервах группировки "Центр" (они и помогали частично "Северу").
С другой стороны помимо оптимальной длины фронта сказалось ОТСУТСТВИЕ ключевого военного целеполагания. По видимому первоначально была выбрана цель - Москва, как сверхполитический и важнейший экономический узел.
Потом, после провала наступления на Москву был выбран ориентир на юг как наилучший экономический наступательный вариант - лишение нефти парализует танки и авиацию, юг наиболее насыщен коммуникациями и их лишение также замедляет подвижность и скорость переброски ресурсов, кроме того появляется возможность выстраивать фронт по "линиии Волги" что также играет в пользу формирования "оптимальной линии фронта" и с точки зрения обороны пространства (форсирование большой реки всегда затруднительно). В дальшейшем при развитии фронта по "линии Волги" Москва серьёзно оказывается в осадном положении.
Предположительно, при изначальном акцентировании наступательного вектора на юге (передача резервов группе армий "Юг") без наступления на Москву для Советской Армии могло вызвать БОЛЬШЕ СУЩЕСТВЕННЫХ ТРУДНОСТЕЙ, особенно в случае лишения Ленинграда и балтийского побережья (при переброске резервов "Центра" в помощь "Северу" и соответтсвенно отказа от наступления на Москву).
Но это всё сугубо дилетанские предположения как вариативные альтернативы, единственное что есть из фактов - это Ленинград как "уцелевшая Бресткая Крепость", сковавший группу "Север", потом есть Москва - "крепкий орешек", на который УЖЕ ЯВНО НЕ ХВАТАЛО СИЛ и есть Сталинград, бои за который были особенно тяжёлыми для нашей Советской Армии. Что было бы в случае специальной изначальной концентрации атакующего вектора на юге трудно предположить, но опасность для нас была бы наверное ещё больше.
Вспоминается большое психологическое значение исхода Сталинградской битвы в литературных произведениях, когда ложные данные о победе немцев под Сталинградом сильно воздействовало на поведение советских граждан на оккупированной немцами территории - появлялись симптомы пораженчества и обречённости. Конечно же в этом плане дух блокадного Ленинграда помог Москве, а Ленинград с Москвой вместе помогли Сталинграду и всей стране.