От Мак
К И.Т.
Дата 06.04.2010 19:22:19
Рубрики Тексты;

Б.Межуев. Интеллектуальный класс как политическая сила

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Progressizm-po-russki

"Прогрессизм" по-русски
Интеллектуальный класс как политическая сила
Борис Межуев

Среди всех других тезисов доклада «Политическая гегемония большинства» одно положение вызывало, пожалуй, наибольший интерес среди наших читателей. Речь шла о создании партии национального развития, которая должна выступить системным оппонентом партии большинства, но при этом основным двигателем демократического по существу своему процесса, в ходе которого партия большинства могла бы постепенно обретать политическую гегемонию в системе российской власти.

Тактика такой партии была бы сродни программе партии социал-демократов в царской Государственной думе: оппонируя кадетам как буржуазной партии, социал-демократы, тем не менее, требовали от них продвижения и реализации собственной либеральной платформы. Нам было очевидно, что движение в сторону демократии окажется необратимо лишь в том случае, если его подхватит и возглавит «Единая Россия». Этот тезис был в определенной мере усвоен и услышан как нашими единомышленниками, так и оппонентами. Однако оставался без подробного ответа вопрос, а какова могла бы быть альтернатива «партии большинства» и ее идеологической платформе – «российскому консерватизму»? Причем альтернативой, которая только в отдаленном будущем была бы способна отвоевать политическое лидерство у правящей партии, а в самом непосредственном настоящем должна была соперничать за лидерство культурное.

Что концептуально противостоит «консерватизму»? В российском варианте ему противостоит «либерализм». «Либерализм» сегодня в России функционирует в первую очередь как идеология «рыночного фундаментализма», который в отечественном варианте проявляется отнюдь не как доктрина экономического роста и даже не как стратегия хозяйственного успеха, а в первую очередь как программа войны с отечественной бюрократией, коррупционной, неэффективной, потенциально — авторитарной. У подобного неприятия бюкрократии есть своя логика и свои основания – на основании либеральной в российском смысле, то есть фактически анти-бюрократической, идеологии значительная, даже передовая часть бизнеса пытается отстоять свою автономию от государственного вмешательства, от силового перераспределения собственности, от коррупциогенного попечительства чиновничества.

Однако все политические усилия российского бизнеса в последнее время раз за разом проваливаются, равно как и всякое партийное строительство под право-либеральными знаменами, по той простой причине, что бизнес-круги и лоббирующая их интересы часть либеральной бюрократии продолжают исходить из нелепого предположения, что можно отстаивать собственную повестку дня, не принимая во внимания приоритеты и ценностные перспективы всех других слоев населения, тех, кто принципиально не может быть заинтересован в тотальном господстве рыночных отношений.

Сторонники правого либерализма убеждены, что их программу должна по факту принять российская интеллигенция, российский интеллектуальный класс, который со времен перестройки продолжал кредитовать доверием либералов, видя в них идейно близкую силу, которая в противоборстве с консервативными, точнее авторитарными бюрократами защищает свободу мысли, свободу слова и творчества. Однако все последние выборы в законодательные органы власти показывают, что политические силы, выступающие под право-либеральными лозунгами, уже не находят поддержку не только у многомиллионной армии наемных работников и государственных служащих, но также и среди класса интеллектуалов.

Все большее число представителей этого класса отказывается понимать, по какой причине им следует кредитовать доверием те силы, которые ратуют за возвращение либерально-рыночных порядков 1990 годов, когда огромное число интеллектуалов осталось лишено всяких средств к выживанию и когда продолжение своей профессиональной деятельности для многих работников науки было связано только с получением западных грантов или же переездом за рубеж.

* * *

Пробуждению самосознания интеллектуального класса в конце «нулевых годов», безусловно, способствовала «модернизационная риторика» президентства Дмитрия Медведева. В третьем российском лидере значительная часть интеллектуального класса увидела выразителя собственных интересов, человека, стремящегося к возвращению России в русло научно-технического прогресса, к утверждению правового самосознания, к максимально возможной в российских условиях интеллектуализации политики – ко всему тому, что Россия утратила – по объективным ли причинам или в силу ошибок реформаторов — как раз в 1990-е годы.

Иными словами, интеллектуальный класс должен был увидеть в Медведеве человека какой-то новой идеологии, еще не вполне утвердившейся в России в столкновении с одинаково чуждыми интересам и ценностным приоритетам российского интеллектуала авторитарным консерватизмом и рыночным фундаментализмом.

Интеллектуальный класс не мог не разглядеть в Медведеве своего представителя: своей установкой на «прогресс» и «модернизацию» третий российский президент вернул классу интеллектуалов право надеяться на что-то лучшее и большее, чем на господство рыночных отношений, пускай даже и в цивилизованных, а не бандитских формах, чтобы при этом не быть обвиненным в стремлении «вернуться в совок». Между тем, было очевидно, что в России до сих пор не сформировался язык, на котором это новое прогрессистское самосознание российского интеллектуального класса могло бы заявить о себе. Поэтому лозунг «модернизации» был немедленно усвоен как правыми либералами для продвижения их прежней антибюрократической рыночной программы, так и напротив – сторонниками возвращения в тоталитаризм для выдвижения и популяризации очередного репрессивно-мобилизационного проекта.

* * *

Главный тезис нового доклада Цеха политической критики состоит в том, что отныне интеллектуальный класс не удастся, как прежде в «девяностые» и «нулевые», развести по двум, трем или даже четырем колоннам: правого либерализма, бюрократического консерватизма, ортодоксального сталинизма и рыхлого социал-либерализма, лишенного жесткой связки с национал-государственными приоритетами и задачами.

Национал-прогрессистская идеология была бы нацелена на автономию интеллектуального класса как от рынка, так и от бюрократии, на подчинение бюрократии политическому классу посредством «политической гегемонии большинства», но также одновременно – и на достижение автономии бизнеса от государственного вмешательства. Именно «национал-прогрессизм» может стать той интегральной идеологией, которая в состоянии собрать в новой связке все три общественные силы в России, ориентированные на развитие:

- интеллектуальный класс;

- часть бизнес-класса, стремящуюся к дебюрократизации (а не коррупционной связке с бюрократией) и защите от силового рейдерства;

- часть бюрократии, ориентированную на стимулирование процессов национального развития.

«Прогрессизм» определенно мог бы сыграть роль дублирующей партии для «идеологии большинства», одновременно предлагая некую альтернативную – не консервативную – повестку, причем, возможно, не только политическую, но и культурную. Дискуссия между «прогрессистами» и «консерваторами» по целому ряду острых вопросов повестки дня – от тарифов на ЖКХ и судьбы госкорпораций до проблемы абортов и эфтаназии – мог бы внести оживление в общественную жизнь страны. Во всяком случае, споры между политиками и между экспертами, причем не академические, но заряженные политической энергетикой, могли бы вестись вокруг реальных проблем социального развития, а не фейк-вопросов.

05.04.10 17:59


Обсуждение

6 апреля 2010 г. | 11:18Елисей

> Alex1
Ни право надеяться, ни какое либо другое право не зависят от сильных мира сего. Они не в состоянии ни вернуть их, ни отнять их. Что же касается сильной и победной партии реальной альтернативы, то она будет создана без всякого их на то разрешения, и, возможно, вопреки их желанию.
И это явно не будет партия интеллектуального класса. :))
6 апреля 2010 г. | 10:12alex1

Извинияюсь, нижний текст мой - забыл единичку поставить - уж больно обалдел от постановки вопроса.
6 апреля 2010 г. | 10:10alex

Мне трудно себе представить, кому бы это была нужна (и для какой собственно надобности) социальная группа, про которую можно сказать что ей нужно чтобы ей ВЕРНУЛИ ПРАВО НАДЕЯТСЯ. И не забыли дать разрешение на "дышать".
6 апреля 2010 г. | 9:26Елисей

Любая партия (как бы она ни называлась) может надеяться хоть на какой-то ПОЛИТИЧЕСКИЙ успех в России (да и где угодно) если она будет представлять настолько мощную группу интересов, что ее соперники не смогут ее ни купить, ни присвоить, ни распустить. Успехом политической партии может считаться только ее способность реализовать свою волю к власти и победить своих соперников.
Сейчас такая партия (которую многие партией не считают) в России одна. И только поэтому она находится там, где находится. Но ведь и она - иллюзия, которая может быть реорганизована, расколота и ликвидирована по мановению руки своих проектировщиков.
Настоящая партия развития может быть создана только если возникнет альтернативный проектный центр, ресурсы и воля которого к власти будут адекватны.
А что такое интеллектуальный класс - надо ещё разобраться. Очень может быть, что это - очередная выдумка.
6 апреля 2010 г. | 3:47Serg Markov

Национал-прогрессистская идеология была бы нацелена на автономию интеллектуального класса как от рынка, так и от бюрократии

То есть убрать интеллектуалов в резервацию

6 апреля 2010 г. | 3:05ВКС

Да, это немного напоминает знаменитое: "Как я редактировал сельскохозяйственную газету". Ни прибавить, ни убавить! Хорошо бы ещё ввернуть про то, как научная интеллигенция сплотилась вокруг и немного сзади от 80-летнего ак. Алферова.

5 апреля 2010 г. | 21:09читатель

Текст выглядит как автопародия, как будто написан каким-нибудь щедринским героем. Чего стоит только "своей установкой на «прогресс» и «модернизацию» третий российский президент вернул классу интеллектуалов право надеяться". Большое спасибо дорогому президенту за это замечательное право, которое он этим "интеллектуалам" предоставил!
Вообще, изредка заглядывая на этот сайт, я все больше задумываюсь о его функциях и о смысле его существования. Сейчас мне кажется, что главная его задача - производить нечто вроде шумовой завесы. Поддерживать какое-то абстрактное повествование о чем-то, каких-то выдуманных вопросах, используя при этом псевдонаучные термины, для того, чтобы тому, кто никогда не был на улице и в магазине или в бюрократической конторе или, скажем, не видел ментов на улицах Москвы, казалось, что российскую жизнь действительно можно описывать таким образом.
Ближайший аналог Русского журнала - фильм "Кубанские казаки". Вообще произведения социалистического реализма. Или еще ближе - доклад товарища Брежнева на 25-м съезде КПСС. Острый, проблемный, но не имеющий отношения к действительности.
5 апреля 2010 г. | 18:58С.М.

Главный тезис нового доклада Цеха политической критики состоит в том, что отныне интеллектуальный класс не удастся, как прежде в «девяностые» и «нулевые», развести по двум, трем или даже четырем колоннам: правого либерализма, бюрократического консерватизма, ортодоксального сталинизма и рыхлого социал-либерализма, лишенного жесткой связки с национал-государственными приоритетами и задачами.

Вот это не совсем понятно: почему не удастся? Почему не удастся (в смысле в будущем времени), если уже удалось - развести на конформистов и диссидентов. На сторонников (что-то мне подсказывает, что липовых) суверенной демократии и либералов -западников(всечеловеков), то есть несуверенной демократии. На социалистов и рыночных фундаменталистов... Да этих позиций можно хоть сто придумать. А главный раздел: те, кто с ножом и вилкой у пирога и те, кому ничего не достается в любых раскладах

От miron
К Мак (06.04.2010 19:22:19)
Дата 06.04.2010 21:46:50

Бред сивой кобылы... (-)
От Мак
К Мак (06.04.2010 19:22:19)
Дата 06.04.2010 19:47:32

Искушение "интеллектуального класса". Утопия братьев Стругацких

http://www.russ.ru/pole/Utopiya-brat-ev-Strugackih

Утопия братьев Стругацких
Искушение "интеллектуального класса"
Интеллектуальный класс как политическая сила

Кирилл Бенедиктов

«Полдень XXII век» братьев Стругацких на долгое время стал идеальным вариантом общественного устройства в глазах советской и постсоветской интеллигенции. С определенной поправкой на «художественность» Стругацких можно назвать идеологами «интеллектуального класса» эпохи 60-х годов (в 70-х «интеллигентская утопия» братьев подверглась коренной трансформации). Во всяком случае, их идеология была гораздо ближе советской интеллигенции, нежели официальная коммунистическая доктрина.


Формально общество, описанное в ряде произведений ранних Стругацких («Полдень, XXII век», «Далекая Радуга», «Попытка к бегству»), является коммунистическим (в ранней редакции «Полдня» присутствует даже золотая статуя В.И. Ленина, возвышающаяся над Свердловском). Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не столько коммунизм (в понимании официальных идеологов СССР), сколько сциентистская утопия, описывающая мир торжествующей интеллигенции. Общество бесклассовое, однако, все ключевые позиции в нем занимают представители умственного труда (шестьдесят процентов «правительства» будущего (Мирового Совета) составляют «врачи и учителя»), а немногие «неинтеллигентные» профессии («космолетчики», «прогрессоры») считаются как бы второсортными (во всяком случае, для граждан «Полдня» характерно настороженное отношение к прогрессорам как к людям, умеющим убивать, а о космолетчиках слегка высокомерно говорится, что ими «хоть пруд пруди»).


В более поздних произведениях братья, явно разочаровавшиеся в модернизации 50-х – 60-х годов, кардинально сместили акценты. Общество осталось тем же, но в нем обнаружились (а точнее, были тщательно прорисованы) охранительные структуры, которые должны были вызвать у интеллигентного читателя вполне прозрачные ассоциации с современной ему госбезопасностью. Одновременно получила дальнейшее развитие концепция «вертикального прогресса», впервые упомянутая в небольшой и достаточно проходной повести «Малыш». Концепция эта предусматривала разделение социума на две неравные части со стремительным взлетом меньшей, элитарной части, навсегда отрывающейся от большинства.


По сути дела, братья создали две версии утопии – одну «для всех» (ранний Мир Полдня, где энтузиасты-ученые двигают вперед общечеловеческий прогресс) и вторую – «для избранных» - где большая часть человечества остается у своих уютных высокотехнологичных кормушек, а меньшая, превращаясь в иной биологический вид, становится на следующую ступень эволюционного развития.


Впоследствии эта идея была с успехом использована наиболее «продвинутой» частью интеллектуальной элиты позднего СССР (элиты, допущенной к западным источникам информации, и имеющей возможность проходить обучение в западных университетах и стажировки в международных организациях, подобных IIASA). Разумеется, было бы смешно сводить идеологию «младореформаторов» 1990-х годов к концепции «вертикального прогресса» Стругацких, но достаточно очевидно, что экономические реформы 90-х годов представляли собой реализацию некоторых конструктов, содержащихся в произведениях АБС (и вряд ли случайно, что основным демиургом этих реформ стал зять старшего из братьев).


Что же касается классического «Мира Полдня» - то есть общества, главным принципом которого является свободный и всячески поощряемый интеллектуальный поиск – то нетрудно заметить, что это не столько «советская» научная утопия, сколько некое идеализированное представление об условиях научной работы на Западе. Корни этой дихотомии лежат на поверхности: здесь бериевские «шарашки» - там «Силиконовая долина», там - возможность неограниченно пользоваться профессиональной информацией, здесь – строго дозированные переводы идеологически безвредных статей либо рефераты ИНИОНа, там – щедрые гранты от крупного бизнеса, здесь – со скрипом выделяемое государством финансирование фундаментальных исследований. Этот мир не лишен конфликтного потенциала, но эти конфликты гораздо ближе к соперничеству между американскими университетами, чем к советскому «соцсоревнованию». При этом, поскольку реальных условий научного процесса на Западе братья по понятным причинам не знали, сциентистская утопия «Полдня» получалась одновременно и чрезвычайно заманчивой, и абсолютно недостижимой в рамках того общества, в котором проживало подавляющее большинство читателей Стругацких.


Влияние братьев на умы советского «интеллектуального класса» было чрезвычайно велико, и этот фактор сыграл роковую роль в его позиционировании в поздние годы существования СССР. ИТР, бывшие главными читателями Стругацких, вслед за своими кумирами разуверились в советской модели модернизации; порыв, вдохновлявший молодых ученых 50-х – 60-х годов на достижения в космической, ядерной и иных сферах, угас, как ветер из названия последнего романа о «мире Полдня». А соблазненные идеей вертикального прогресса интеллектуалы приняли активнейшее участие в демонтаже старой социальной системы. С их точки зрения, катастрофа, случившаяся со страной в 1991 и последующие годы, означала крах советского модернизационного проекта, но при том безусловную удачу «утопии для избранных». Крохотное меньшинство бывших «советских людей» получили в полное распоряжение гигантские технические мощности, неисчерпаемые запасы сырья и бурные финансовые потоки, и в одночасье превратились из фарцовщиков, завлабов и секретарей комсомольских организаций в миллиардеров и политиков, вершащих судьбы страны. Чем, спрашивается, не «людены»?

05.04.10 13:32


Обсуждение

6 апреля 2010 г. | 19:36неудачная комбинация

Интересный вопрос затронули .. Об эволюции взглядов писателей. От ранних - восторженных, брызжущих энергией, озорных писателей, через попытку систематизации и максимального охвата, ко все более и более мрачному и холодному взгляду на мир. Наверное это и возрастное ( мудрее становились ) и времена менялись одновременоо ..

6 апреля 2010 г. | 19:06York

>С.М.
>Лебеди - поколение детей, прошедших физико-математические олимпиады, очень, кстати, модных в то время. Испоченный массовой культурой ум, кажется, хочет трактовать это сегодня как конфликт людей Х и просто людей? Ну, будет очередной комикс.

Вы очень невнимательны, "лебеди" - это как раз не дети "Банева и прочих", а мокрецы... Вы напрасно упрямитесь, перечитайте повнимательнее - может и поймете в чем там дело... Только не думайте про "советских читателей" и прочую ерунду. Это нормальная хорошая фантастика, мирового уровня. Не более - но и не менее.

>Сергей Черняховский
>На самом деле, с мокрецами из "ГЛ" все просто. Да, это люди из будущего - будущего, загубленного сегодня.

Да не все так просто, мне кажется позиция авторов такова что они и сами (.. а их представитель там - Банев) не знают причин появления мокрецов (иначе бы было неинтересно). Настоящая причина неизвестна: мол фантазируй, читатель как бы...

6 апреля 2010 г. | 18:15Сергей

"Гадкие Лебеди" написаны в 1967 году. Никакой там еще бессмысленностис уществования не было еще пора романтизма и воодушевления от "оттепели" и "разоблачения волюнтаризма". Стругацкие вообще не описывали в своих работах непосредственно то, что было вокруг них - они пытались высветить проблемы, которые только еще зарождались и которых другие еще не видели.
Определенный кризис у них начинается после 1968 - кризис идеологического вакуума: реализацию коммунистчиеской идеи они теперь считают делом не самого ближнего времни, а буржуаную идеологию принять отказываются, сознавая ее "скудость и убожество" (это по слвоам Б.С.)

6 апреля 2010 г. | 18:05Сергей Черняховский


На самом деле, с мокрецами из "ГЛ" все просто. Да, это люди из будущего - будущего, загубленного сегодня. Их мир - мир вырождения. И они приходит в сегодня, для того, чтобы изменить мир - сегодняшний - и их, спасти его от гибели и вырождения. Несмотря на то, что тем самым они уничтожают свой мир - и уничтожают самих себя.
Написано в русле цикла повестей-размышлений на тему о "Проклятых мирах" - то есть о тех мирах, в которые мы обречены скатится, если испугаемся "Мира Полдня" - сего проблемами и побоимся к ним идти.
Все "проклятые миры" у Стругацких - это предупреждения о том, что ждут общество, если оно не найдет в себе силы шагнуть в Мир Полдня.
И еще идея – развитая в УНС: прогресс - вне морали. Ему нет дела до наших хотений и наших страстей. Но если мы испугаемся его аморальности и его несовпадения с нашими милыми иллюзиями - он либо раздавит нас, либо нам придется доживать в мирах-тупиках.

6 апреля 2010 г. | 17:56С.М.

Вот я и говорю: приехали! Комикс
6 апреля 2010 г. | 16:58York

Это своего рода тоже «прогрессоры» (все та же тема под другим углом), но из нашего собственного будущего. Относящиеся к нам с таким же безразличием, с каким мы бы отнеслись к неондертальцам например, если бы по какой-то причине перенеслись в далекое прошлое и были вынуждены для каких-то своих целей временно находится по соседству с аборигенами

6 апреля 2010 г. | 16:52York

>С.М.

Уж не знаю что там понимали «советские читатели», но книжка о другом: люди из будущего (Мокрецы. Наши очень далекие потомки) для каких-то своих целей вернулись в свое прошлое (наше настоящее). Цели их нам (нашим современникам) непонятны и шансов их понять – ноль. Наша судьба, взгляды, проблемы им безразличны. Ситуация для нас (обычных обывателей) без развития и без проблеска решения.

Собственно мокрецы – это не просто «дети» (обычные), а «дети детей и их детей…» до такой степени что проблемы «отцов и детей» для них по отношению к нам теряют актуальность: мы им не нужны и неинтересны.

6 апреля 2010 г. | 16:37С.М.

Гадкие лебеди - одно из основных произведений ТОГО (хорошего) периода. Я так понимаю, что с ними сейчас происходит то, что происходит со многими хорошими литературными произведениями - их нагружают иными смыслами и фокусируют внимание на иных аспектах. Тогда как для советского читателя мрачность "лебедей" была обусловлена безнадежностью существования внутри совестской системы (не было никаих предпосылок, что она будет социально модернизироваться). Банев - Высоцкий. Лебеди - подрастающее поколение, отторгающая этику отцов. Да, в этом и было пророчество (хотя и не оригинальное, скорее, очевидное): когда нет видимых врагов, режимы падают вследствии смены поколений. Лебеди - поколение детей, прошедших физико-математические олимпиады, очень, кстати, модных в то время. Испоченный массовой культурой ум, кажется, хочет трактовать это сегодня как конфликт людей Х и просто людей? Ну, будет очередной комикс.

6 апреля 2010 г. | 16:14неудачная комбинация

Мне лично близка у Стругацких тема экзистенциальности бытия, свободы выбора и ответственности за принимаемые решения ( Пикник, За Миллион лет до конца света ). Вечные проблемы в антураже фантастики. Поэтому мне кажется что читать их будут пока люди читают и задумываются над прочитанным. Возможно я отнес бы их к религиозным мыслителям и писателям. Их понимание "коммунизма" ближе к ралигиозной вере ( Град обреченный - Град Божий - Св. Августина ), хотя она и рядится у них в фантастические одежды. Поэтому, как истинно верующие они были готовы были не считаться с реальностью ( крушением СССР ) и оставались верными идее. Чего не скажешь о зяте ..

6 апреля 2010 г. | 15:06York

>неудачная комбинация

Интересный вопрос. И вообще будет ли еще обыватель через 100 лет читать, или уже нет?
Через 30 лет наверное еще будут, но уже немногие. Мне почему то кажется что дольше других у авторов протянет «Град обреченный». Но зато видимо будут активно использованы идеи: «Гадкие лебеди» …. Кстати, Митрофанову: вот «Гадкие лебеди» вещь довольно мрачная и непростая: там вам тоже видится регресс? Если да – то в чем именно? … «Поиск предназначения»

6 апреля 2010 г. | 13:51Сергей Митрофанов

Хороший вопрос: всегда ли они сами себя верно понимали? А мы верно понимаем их непонимание? Конечно, я тут могу и ошибаться, в литературоведении многое зависит от вкуса литературоведа. На мой взгялд, их вершина - когда они работали в русле четкого и простого сюжета, вроде Обитаемого острова или Сказки о Тройке (такой Рембо, первая кровь). Там где появились чрезмерные усложнения - регресс. Но опять же и в регрессе они интересны. Что касаетсся идеологии, то я ее воспринимаю четко как идеологию демволны 70-ых со всеми ее издержками. Они читали то, что читала интеллигенция того времени, и адаптировали культовую литературу в фантастику для младших научных работников, тем самым приближая ее к литературе подполья. Тому есть и доказательства, у Стругацких был архив Солженицына, НИИЧАВО похож на шарашку из "В круге первом". Вы сможете увидеть у них и прочитанных Булгакова, Набокова и т.п. В этом смысле они оказали колосальное культурное влияние, но ставить их на пьедестал суперфилософов - это передержка, опять же потому что в конце концов у них не выкристаллизовалась идея будущего. Полдень 21 аннигилировался с мрачными повествованиями о Комитете Галактической безопасности.

6 апреля 2010 г. | 13:29Сергей

Думаю, что читать Стругацких будут. Если вообще читать будут - сегодня и Толстого не слишком читают. Кстати, вспомните, когда Вы лично в послдений раз перечитывали Бальзака, Золя или Диккенса?
Что касается поехавшей крыши - на примере и Гоголя, и Чернышевксого знаем, что едет. Но интересен и важен человек остается своими высшими достижениями, а не минутами упадка.
Кстати, о поздних Сругацких - а верно ли Вы их поняли? В чем там поехала крыша?
Всегда ли мы верно понимаем Стругацких и всегда ли они сами себя верно понимали?
Есть "невеселые беседы при свечах", в которых борис в начале 90-х распространяется о крахе совесткого строя и апологизирует Гайдара - есть "Интервью длинж в годы" кажется 2007 г., где он пишет, что ничего лучше коммунизма человечество не придумало. И тут же уверяет, что путь к нему лежит через рынок (что исторически, кстати, верно).

6 апреля 2010 г. | 12:41неудачная комбинация

Вопрос к участникам дискуссии - будут ли читать Стругацких ( и понимать ) лет через 30, 50 .. 100 ?

6 апреля 2010 г. | 11:50Сергей Митрофанов

То есть вы хотите сказать. что А и Б Стругацкий – это А.Зиновьев? Но не кажется ли вам, что просто люди движутся в своих убеждениях и на некоторых поворотах просто слетают в кювет? Опять же если вы возьмете рассказ "37 год" АиБ Стругацкого, то увидите, что это нормальная оттепельная проза, ничуть ни выпадающая из мейнстрима. А то, что они верят в коммунизм – так вся техническая интеллигенция верила в свои коммунизмы, и ничего в этом нет невероятного. И до сих пор можно быть христианином (то есть в каком-то смысле коммунаром) и демократом, и либералом, и упертым рыночником. Вообще, в этом разговоре, скорее, проявляется то, что мы сами не определились по отношению к Идеалу, отсюда новая мода на Стругацких последнего периода, когда у них самих начинала ехать крыша и они стали терять литературный драйв. В запутанности легче "обнаружить" секретные коды.

6 апреля 2010 г. | 11:29York

>Митофанов

А по моему политические памфлеты и аналогии ну как бы совсем и не при чем. Просто фантазии о возможной эволюции человека (я про люденов). Сам по себе человек ограничен (и физически и интеллектуально), хотя есть неиспользуемые пока резервы. В романе человечество в конце концов порождает из своей среды следующую эволюционную ступень (которая правда уже не является людьми ), но при этом остается промежуточным ограниченным звеном, и вынуждено с этим смириться
Ближайший аналог в этом смысле – «Формула Лимфатера» Станислава Лемма, очень впечатляющая вещь
http://telekat.ru/Lem_Stanislav/Formula_Limfatera.html

6 апреля 2010 г. | 11:28Сергей

Давно сказано и подтверждено: писатель А.И.Б.Стругацкий умер со смертью А.С. Их произведения рождались именно в соавторстве двух.
Никто из них один быть равным ему не мог.
Зачем пытаться связать реформы Гайдара с философией Стругацких?
Внучатый племянник Маркса был членом правительства Гитлера.
Политически Борис неоднократно высказывался в пользу "самых правых либералов".
Но если почитать то, что он говорил, в частности - в последнеи годы, это для него - нечто вроде "НЭПа".
Простов их понимании коммунизм как идеал и философия - разошелся с пониманием того же властью в 60-70-е годы.
Для нас, говорил он, коммунизм - это общество свободных людей занятых любимым трудом и ни от чего не получающих большей радости, и удовольствия, как он этого труда. А для них - это общество, где все дружно с чувством глубокого удоволетворения выполняют решения власти.
И строго говоря, в этом подходе они абсолютно адекватны классическому марксизму - в отличие от партийного руководвства последних советских десятилетий.


6 апреля 2010 г. | 10:54Михаил

Сергею Митрофанову. Стругацкие - это жиды. А поэтому ничего гениального в них нет. Просто жиды.

5 апреля 2010 г. | 22:08Сергей Митрофанов

Действительно коллективная Шинель. И я люблю Стругацких, но если можно их убить - так поставив не на свое место, величайших философов современности. Причем, еще недавно народ в форумах отказывал им даже в литературности). И куда это потом все делось - у Бориса, в частности? Борис, кстати, мыслит вполне традиционно: отпустить Ходорковского, в частности. Учтите, я жил в этом времени, ав ыходящих Стругацких ксерил на запрещенных ксероксах, и уж наверно мне сподручней расшифровыть коптские свитки будучи потомственным коптцем)

Прав автор предыдущего поста: не связывается концепция "этих Стругацких" с концепцией Гайдара. Я уж тогда не понимаю: за кого Гайдар? За Вертикаль, но устроив величайшую катастрофу ХХ века? Вяжите меня, братцы!

5 апреля 2010 г. | 20:36неудачная комбинация

Обожаем мы все Стругацких. Их творчество - наша современная коллективная Шинель ;-)
И статья и комментарий понравились. Раздельно. А если вместе посмотреть, то получается ..

статья - Гайдар, не случайно выбран проводить реформы ( зять Стругацкого )
комментарий - Стругацкие - коммунистические философы ( третьи в списке после В.И. и И.С. )

Так что же получается ? Что за реформы Гайдар проводил ? Прав был Черномырдин ? Кругом КПСС и автомат Калашникова ?

5 апреля 2010 г. | 20:27Сергей

Все оеалии сегодняшней России описаны в том или ином виде в тех или иных работах Стругацких.
И памфлетизма - там минимум. Все, что считается их памфлетами - таковым не задумывалось и не было.
Просто большая часть их произведений осталась во многом не понята, а во многом им было приписано то, что они писать и не думали - а писали вовсем про другое.

5 апреля 2010 г. | 20:05прохожий

>(и вряд ли случайно, что основным демиургом этих реформ стал зять старшего из братьев).

ну да, конечно неслучайно. жениться на дочери [всей-интеллигенцией-любимого] писателя, чтобы потом развязные беллетристы могли красиво вставлять сложноподчинённые фразы в свои писаки. безо всяких доказательств.

2Сергей Митрофанов
панфле[й]тистов? все-дудельщиков? скорее уж пальцесосальщиков

5 апреля 2010 г. | 19:20Сергей Митрофанов

Тут происходит странная аберрация - приложение ранних Стругацих к неведому (по крайней мере, для них) политическому режиму с извлечением философского камня. Тогда как если рассматривать Стругацких не как философов, а как политических панфлетистов своего времени, все встает на свои места.

5 апреля 2010 г. | 16:59Сергей Черняховский

Кирил, недавно Борис Стругацкий написал, что его идеал сегодня остается тем же, что и в начале 60-х, а идея коммунизма - вечна.
О Статуе Ленина - которую он убрал из современных изданий - он пишет. что считали это стилистически неопраданным, но политически у них по этому поводу никаких возражений не было (статую с них потребовала редакция). При этом он добавляет, что "вот на Хрущева бы мы не согласились ни за что".
Что касается сциентиссткой модели - то коммунизм и есть сциентистская модель: "Превращение науки в непосредственную производительную силу, человека выводятся их непосредсвтенного процесса производства и становится над ним как организатор и контролер" - Это Маркс.
А вообще - думаю, что полезна любая статья про Стругацких.
На мой взгляд, последовательный стругацкизм (сами братья иногда от него отходили, загибы там особенно в поздних вещах, бывали)- это в значительной степени марксизм современности. А Стругацкие - самые выдающиеся советские полические философы после В.И. и И.С.
Но и в поздних ответах на вопросы, Б.С. говорит о своем видении создания коммунизма: сначала с помощью рынка обеспечить материальное изобилие, а потом, с помощью Высокой педагогической теории перевоспитать человека.

От Скептик
К Мак (06.04.2010 19:47:32)
Дата 06.04.2010 22:07:23

Прямо на поверхности лежит очевидное противоречие

"Крохотное меньшинство бывших «советских людей» получили в полное распоряжение гигантские технические мощности, неисчерпаемые запасы сырья и бурные финансовые потоки, и в одночасье превратились из фарцовщиков, завлабов и секретарей комсомольских организаций в миллиардеров и политиков, вершащих судьбы страны. Чем, спрашивается, не «людены»? "

Прямо на поверхности лежит очевидное противоречие. С одной стороны так много и долго говорится об интеллектуальной элите, а с другой тут же признается, что в вершителей судеб приветились фарцовщики и секретари комсомольских организаций. Вот уж интеллектуалы! Правда упомянуты и некие завлабы - горстка полумифических персонажей.

От Мак
К Мак (06.04.2010 19:22:19)
Дата 06.04.2010 19:29:39

Модернизация как программа.За что следует бороться партии национального развития

http://www.russ.ru/pole/Modernizaciya-kak-politicheskaya-programma

Модернизация как политическая программа
За что следует бороться партии национального развития
Интеллектуальный класс как политическая сила

Цех Политической критики

Какой должна быть партия национального развития?
В предыдущем докладе мы выдвинули идею о том, что сейчас движение в сторону демократии будет эволюционным и необратимым лишь в том случае, если его возглавит партия большинства в лице «Единой России». Мы также указывали, что необходимой предпосылкой реализации этого сценария является создание партии национального развития, которая выступит системным оппонентом партии большинства. Активность новой партии будет стимулировать процесс демократического изменения правил функционирования политической системы, в ходе которого партия большинства могла бы обрести в ней политическую гегемонию. Эти тезисы в определенной мере были услышаны и усвоены как нашими единомышленниками, так и оппонентами.

Однако без подробного ответа оставался вопрос о том, выбор какой идеологии позволит партии национального развития стать альтернативой партии большинства и ее идеологической платформе – консерватизму. На фоне неудачи попыток модернизировать идеологию КПРФ основной альтернативой консерватизму кажется либерализм. Сегодня в России либерализм является, в первую очередь, идеологией рыночного фундаментализма. Его приоритет – это не экономическое развитие страны, а война против отечественной бюрократии, коррумпированной и малоэффективной, с целью минимизации государственного вмешательства в хозяйственные процессы. У этой позиции имеется своя логика: таким способом значительная часть бизнеса пытается противодействовать коррупционному патронажу со стороны чиновников и силовому перераспределению собственности.

Однако в последние годы политические усилия российского бизнеса не увенчались крупными успехами. Связанные с ним проекты либерального партийного строительства (СПС, «Правое дело») провалились. Результаты региональных выборов 14 марта показывают, что либералы-западники окончательно утратили способность мобилизовать общественную поддержку. Они потеряли даже поддержку большинства интеллектуального класса, со времен перестройки кредитовавшего их доверием.

Причина этих неудач кроется в уверенности бизнес-сообщества и лоббирующей его интересы части либеральной бюрократии, что возможно успешно отстаивать собственную повестку дня, не принимая во внимание приоритеты и ценности всех тех слоев населения, которые не заинтересованы в максимальном расширении сферы рыночных отношений. Либеральные политики за время президентства Медведева не смогли предложить обществу ни одного внятного проекта, за исключением возврата к порядкам 1990-х годов. Такая перспектива не устраивает не только многомиллионные массы наёмных работников, пенсионеров и государственных служащих. Она не сулит ничего хорошего интеллектуалам: огромное число их в тот период было доведено до социальной деградации, для многих продолжение научной деятельности было связано только с получением западных грантов или эмиграцией за рубеж.

Политический потенциал российского либерализма в нынешнем виде, несмотря на распространенность этих идей в значительной части элиты, близок к исчерпанию. Бесплодными будут попытки изменить ситуацию путем создания новой либеральной партии с апологетикой 1990-х годов и видными деятелями той эпохи на ключевых постах. Сегодня российский либерализм не может выступать системным оппонентом консервативной партии большинства, поскольку идеи и действия либералов не вынуждают «Единую Россию» к саморазвитию, к выдвижению инициатив.

Альтернативу идеологии партии большинства можно создать только на основе ценностей интеллектуального класса в целом, отшатнувшегося от поддержки либералов, но не симпатизирующего и консерватизму «Единой России». Эти ценности ориентированы на создание в России сложного, развитого общества, в котором значительно возрастут профессиональная востребованность и социальный статус интеллектуального класса. Самосознание интеллектуального класса является политическим ресурсом, питательной средой для партии национального развития, автономной по отношению и к партии бюрократической коалиции, и к партиям компрадорской «демократии».

Национальное развитие – это интегральная идея, предполагающая системный подход к проблемам России. Она включает в себя внутреннее обустройство российской жизни на правовой основе, нормализацию отношений власти с бизнесом и государства - с обществом, развитие человеческого капитала, уважение прав и свобод личности, прогресс отечественных науки и образования, подъем высокотехнологичной промышленности, повышение значения России на мировой арене, возвращение нашей страны в число лидеров глобального развития и многое другое.

Идея национального развития обещает интеллектуальному классу профессиональную востребованность на Родине и увеличение социально-политической роли. Одновременно эта идея может объединить в новой связке три общественные силы, заинтересованные в развитии России: интеллектуальный класс; сегмент бизнес-класса, ориентированный на наукоёмкие сектора экономики; часть бюрократии, стремящуюся к модернизации страны.

Главный тезис нового доклада Цеха политической критики: консолидация интеллектуального класса в политическую силу на основе идеологии национального развития должна заменить практику последних двадцати лет, когда интеллектуальное сообщество было раздроблено между несколькими политическими лагерями, выполняя повсюду функции обслуживающего персонала. Партия национального развития будет оптимальной формой объединения интеллектуального класса и союзных ему сил в модернизационную коалицию.

Российская партия национального развития должна стать национально-прогрессистской партией. Образцом для нее могла бы быть Демократическая партия Соединенных Штатов Америки времен Франклина Рузвельта и Джона Кеннеди. База поддержки национально-прогрессистской партии – это университеты, инновационный и высокотехнологичный бизнес, та часть бюрократии, которая стремится к возврату России в «высшую лигу» участников глобальной конкуренции.

Такая партия обеспечит необходимые условия для модернизации, то есть для существования в нашей стране более развитого и сложного общества. Именно национально-прогрессистская партия сможет добиться автономии интеллектуального класса от бюрократии и рынка, подчинения бюрократии политическому классу, представляющему волю большинства («политическая гегемония большинства»), и утверждения автономии бизнеса от необоснованного вмешательства государства.

Партия национального развития выполнит свою историческую миссию в том случае, если она сумеет перевести идею «модернизации» на язык практической политики, не воспроизводя ни доводы устроителей «шарашек», ни аргументы творцов рыночного беспредела 1990-х. В конечном итоге на новом языке, предложенном этой партией, должна будет заговорить большая часть бюрократии и бизнеса. В результате деятельности партии национального развития им придется осознать, что их корпоративные интересы могут быть реализованы и защищены лишь в связке с приоритетами той части интеллектуального класса, которая занимает национально-государственную позицию. Естественно, возможен иной сценарий, при котором эти приоритеты будут отвергнуты. В подобном случае бюрократия и бизнес, консерваторы и либералы будут обречены бесконечно бороться друг с другом, погружая Россию все глубже в состояние отсталости и общественной деградации.

Идеология интеллектуального класса: национал-прогрессизм
Интеллектуальный класс и вызов модернизации

Последний год стал поворотным с точки зрения трансформации мироощущения интеллектуального класса. Призыв к модернизации, озвученный президентом Дмитрием Медведевым, поставил перед мыслящим слоем вопрос о возвращении России на путь научно-технического прогресса. Однако преобладающие в стране идеологии рыночного фундаментализма и авторитарного консерватизма оказались неадекватны этой задаче. Неолибералы использовали концепцию «модернизации» для продвижения своей прежней антибюрократической программы, а сторонники авторитарного режима – для популяризации репрессивно-мобилизационного проекта. В этой связи возникает потребность в новой идеологии прогрессизма, соответствующей модернизационному запросу.

Модернизация является нарастающим потоком технологических и социокультурных инноваций, создаваемых интеллектуальным классом. Поэтому адекватная идеология модернизации – та, которая соответствует интересам и ценностям интеллектуального сообщества. Настало время для его превращения в самостоятельную силу и разрыва с традициями измены своему профессиональному призванию и способу существования, которые культивировались на протяжении последних двадцати лет. Нельзя не признать, что за эти годы многие представители мыслящего слоя по своей воле способствовали принудительному упрощению российского общества. Это сильно сказалось на характере отечественной буржуазии и бюрократии, во многих отношениях предельно нечутких, а то и вовсе нетерпимых к рефлексии, знанию и прогрессу.

В 1990-е годы большая часть интеллектуалов пропагандировала или поддерживала универсальную либерально-буржуазную программу, отказавшись от реализации собственных политических интересов. Однако скоро стало ясно, что интеллектуальный класс и коррупционно-олигархическая буржуазия совсем не союзники, а в ряде случаев – очевидные оппоненты. Союзником и наиболее близкой социальной силой для отечественной буржуазии оказался высший эшелон государственной бюрократии.

Последнее десятилетие было одним из самых сложных периодов в истории российского интеллектуального сообщества. Его меньшинство стремилось к инкорпорированию в состав блока буржуазии и бюрократии, однако удачей завершились лишь единичные попытки подобного рода. Преобладающей тенденцией стало размывание границ интеллектуального класса, утрата им большинства инструментов политического и корпоративно-профессионального представительства, ослабление группового самосознания.

Сложившаяся ситуация была осознана в качестве проблемы только в последние годы, в ходе дискуссии об экспертократии. Ее разрешение и пробуждение самосознания интеллектуального класса предполагает обязательное исполнение двух условий. Первое из них - демистификация бюрократии, отказ понимать её как абстрактную метафору государственного произвола. Бюрократия – это не безликая всеудушающая сила, а набор конкретных стратегий политико-экономических спекуляций на всеобщих интересах и ценностях. Итог этих спекуляций представляет собой коррумпирование всех без исключения форм социальных взаимосвязей и самого духа российской политической нации. Вторым условием самосознания интеллектуального класса является подозрительность по отношению к опыту обуржуазивания и «игры в элиту». Готовность к превращению в буржуазию на общих условиях ведёт интеллектуалов к деградации. В этом случае утрачивается их основная функция – обеспечение способности общества к воспроизводству сложных форм самопонимания и жизнедеятельности.

Таким образом, модернизационная инициатива власти – это вызов: соответствуют ли те, кто причисляют себя к интеллектуальному классу, этому названию? Сумеет ли этот социальный слой играть самостоятельную роль в политике или его бытие в ней ограничится сроком полномочий действующего президента? Ответ на эти вопросы зависит от того, сумеет ли большинство интеллектуального класса преодолеть воздействие негативных социальных факторов, а также отказать в поддержке идеологическим проектам, превращающим лозунг модернизации в оправдание действий по упрощению общества.

Что препятствует интеллектуалам стать политическим субъектом

Становлению интеллектуального класса в качестве самостоятельной политической силы в настоящее время препятствуют 3 социальных фактора: дефицит адекватного политического языка, привычка к аполитичности и вовлеченность в глобальные интеллектуальные сети.

Одна из главных преград для включения интеллектуального сообщества в прогрессивный проект заключается в дефиците политического языка, на котором может выразить себя новая идеология. Интеллектуальный класс привык использовать две разновидности идеологического языка: дискурс рыночного фундаментализма и дискурс авторитарного консерватизма. Обе представленные альтернативы катастрофически не подходят для проекта, направленного на развитие и качественное усложнение общества. Носители дискурса рыночного фундаментализма интерпретируют модернизацию как осуществление регрессивной утопии возврата к «классическому капитализму свободного рынка», к 1990-м годам и т.д. Использующие дискурс авторитарного консерватизма отрицают проблематику прогресса либо извращают ее, объявляя неизбежными предпосылками развития расширение автономии государственной бюрократии и повторение репрессивных практик наиболее брутальных режимов российского прошлого.

Современные общества – это «общества, основанные на знаниях». Они требуют режима экспертократии, то есть политической ответственности за знания, на основе которых осуществляются общественные изменения. Сейчас же в России большая часть интеллектуального сообщества занимает позицию демонстративного нейтралитета и аполитичности. Стиль мышления современного политического эксперта (не говоря уже о рядовом интеллектуале-гуманитарии) побуждает его к оформлению таких рекомендаций, которые ни к чему не обязывают их автора, позволяя ему оставаться в роли нейтрального наблюдателя. Это заставляет рассматривать сложившееся экспертное сообщество как группу модернизаторов, нуждающихся в модернизации. Должен измениться и сам жанр экспертизы. Прошло время технологий ретрансляции/нагнетания информационного шума и «сигналов власти». Для обеспечения модернизации необходимы комплексные предложения по инновационным социогуманитарным технологиям.

Стать субъектом прогрессивного проекта интеллектуальному сообществу также препятствует политическая коррумпированность его части, соблазнившейся шансом индивидуальной кооптации в глобальные интеллектуальные структуры, который предоставил избранным альянс с силами рыночного фундаментализма. Эта группа интеллектуального класса оказалась готова смириться с выпадением России на мировую периферию, поскольку смогла избежать общей со страной судьбы. С тех пор она выполняет функции аналитического и пропагандистского обеспечения неолиберальной политики, работая на закрепление периферийного положения России.

Включение части интеллектуального класса в глобальный неолиберальный проект привело к восстановлению оппозиции «Интеллигенция-народ». Немалое число интеллектуалов стали оправдывать негативные последствия либеральных реформ рассуждениями в духе социального расизма о противодействии со стороны «неправильного народа, приверженного традициям векового рабства». Следование такому подходу не допускает возможности постепенной демократизации режима, что необходимо для политического обеспечения процесса модернизации.

Модернизация против рыночного фундаментализма

Выдвижение лозунга модернизации оказалось поводом для политического наступления рыночного фундаментализма, который чаще называют неолиберализмом (учитывая глобальный характер этой идеологии). Сторонники данных взглядов пытаются навязать обществу представление о тождестве выдвинутой Медведевым идеи модернизации с идеей возобновления неолиберальных реформ по образцу проводившихся в 1990-е годы. Чем успешнее эти усилия, тем больше дискредитируется сам термин «модернизация» и ослабляются позиции президента.

Вне зависимости от оценки деятельности Е.Т.Гайдара и его сподвижников, проведенные ими реформы резко уменьшили способность российского общества генерировать инновации и ослабили позиции национального интеллектуального класса. Данный факт незамедлительно сказался и на количественном составе интеллектуального класса (произошёл массовый отток из профессии), и на качестве исследовательских кадров, оставшихся в среде или вовлечённых в неё за последние двадцать лет. Субкультура научных работников, сформировавшаяся в системе исследовательских институтов (и игравшая одну из ключевых ролей в позднесоветском обществе), фактически сошла на нет.

Отношение к общественным институтам с точки зрения их способности немедленно приносить прибыль нанесло сокрушительный удар по университетам и вузам – базе интеллектуального класса. Действия реформаторов оказались не модернизацией, а противоположным ей феноменом – деградацией и варваризацией, упрощением общества.

Отождествление модернизации с новым туром неолиберальных реформ представляет собой подмену смысла понятия «модернизация». Модернизация – прогрессистский проект, противоположный рыночному фундаментализму, который стремится к реставрации мифологизированного капитализма XIX века.

Возобновление неолиберальной политики на практике отбросит российское общество еще дальше назад, еще более снизит его способность производить инновации. Этот проект оставляет вне процесса модернизации ее движущую силу – интеллектуальный класс в целом, и это при том, что сами российские либералы утратили прежнюю способность привлекать его большинство на свою сторону. Конечно, не исключено, что создание отдельных технологических анклавов окажется относительно успешным. Однако на фоне стагнирующего или деградирующего в целом общества эти анклавы закономерно превратятся лишь в поставщиков дешевых технологий и квалифицированной рабочей силы для стран центра мира-экономики.

Модернизация против авторитарного консерватизма

Часть сторонников авторитарного консерватизма полностью отвергает проблематику прогресса, заявляя о ненужности модернизации. Однако значительно большее распространение в рядах адептов этой идеологии получил иной подход, связанный с извращением смысла модернизации. Под видом ее они продвигают проект ужесточения политического режима и расширения автономии государственной бюрократии по отношению к обществу.

Распространенные апелляции к фигурам Ивана Грозного и Сталина как «настоящих модернизаторов», заявления о необходимости «нео-опричнины как технологии модернизации» пытаются навязать обществу представление, что развитие невозможно без повторения соответствующих массовых репрессивных практик из отечественного прошлого. При этом адепты данного проекта игнорируют тот факт, что именно чрезмерная автономия бюрократии является причиной тяжелых систематических дисфункций в работе государственного аппарата.

Авторитарный консерватизм ничего не может и даже не пытается предложить интеллектуальному классу. Ему, в лучшем случае, отводится роль технических исполнителей поставленных бюрократией заданий, причем без всяких гарантий не только интеллектуальной независимости, но и личной безопасности. Режим бюрократического авторитаризма, не говоря уже о новой версии некого мобилизационного «тоталитаризма», не создает стимулов для активности интеллектуального класса, который для него является скорее проблемой, чем опорой. Можно с уверенностью предположить, что склонность интеллектуального сообщества к рефлексии над окружающей действительностью сделает его в рамках рассматриваемого проекта подходящей кандидатурой на роль «внутреннего врага».

Расширение власти бюрократии в современном российском обществе, наделение ее большими репрессивными полномочиями нанесет мощный удар по интеллектуальному классу, и в таком случае не придется ожидать никакого увеличения производства инноваций с его стороны.

Модернизация как самоопределение

Идеи национального развития до сих пор были вынуждены совершать дрейф между Сциллой рыночного фундаментализма и Харибдой консервативного авторитаризма. Интеллектуальное сообщество неизбежно сталкивалось с выбором между участием в глобальных интеллектуальных сетях на третьестепенных ролях и выполнением роли апологета российского «бюрократического разума».

Сейчас, в условиях кризиса глобализации, возникают благоприятные условия для выхода из этой ситуации. Притяжение практик наднациональных сетей, интеграцию в которые предлагал неолиберальный проект, ослабевает. Одновременно в России разворачивается кризис «бюрократического разума». Отечественная бюрократия столкнулась с тем, что накопленный «опыт» решения всех проблем путем распределения финансовых ресурсов приводит к поражениям в ситуациях жесткой конкуренции. Неадекватность сложившихся практик управления внешним вызовам грозит все новыми и новыми «ванкуверами».

В этих условиях российскому интеллектуальному классу открывается принципиально новый шанс стать субъектом политики. Реализует ли интеллектуальный класс этот шанс, зависит от способности этого класса сформулировать и защитить собственный национально-прогрессистский проект будущего России.

Необходим отказ от поддержки как рыночного фундаментализма, так и консервативного авторитаризма. Силы, стоящие за обоими эти проектами, стремятся к ликвидации одного из главных достижений эпохи Модерна – автономии интеллектуальной сферы по отношению к рынку и государству и, следовательно, к упрощению общества. Разрыв с неолиберальным глобализмом для интеллектуального класса означает решение связать свою судьбу с судьбой России, разрыв с консервативным авторитаризмом – решение принять на себя политическую ответственность за ее будущее.

Интеллектуальному классу требуется разработать новое видение модернизации. В нашей стране под «модернизацией» часто понималось применение к себе чужих критериев восприятия и неспособность выработать собственную меру оценки. Этот, колониальный по своей сути, подход означает выбор пути «догоняющей модернизации»: как показывает опыт, субъектом современности можно стать, только определяя характеристики последней, а не отдавая осуществление этой процедуры другому.

Отказаться от того, чтобы участвовать в мировом тендере на определение современности, значит не только отказаться от модернизации, но и превратиться в добровольный объект колониальной экспансии. Поэтому проблема модернизации является вопросом о самоопределении России. Как никогда ранее, сегодня актуален призыв Иммануила Канта: «Имей мужество пользоваться собственным умом!».

Становление интеллектуального класса в качестве политической силы немыслимо без создания адекватного российской истории постколониального проекта. Этот проект основывался бы на понимании того, что, во-первых, история не является линейным процессом, во-вторых, «догоняющее развитие» чревато не только приобретениями, но и издержками, а в-третьих, современность не предполагает унылого неолиберального единообразия, но, напротив, представляет собой совокупность жизнеспособных альтернатив.

Участие в современности – это участие в глобальной конкуренции за установление основных характеристик современного мира. Условием подобного участия является модернизация – непрерывное производство обществом технологических и социокультурных инноваций (что также предполагает и выбраковку имитационных или исчерпавших себя нововведений). Эффективная стратегия модернизации состоит в выборе такого самоопределения, которое позволит России интенсифицировать собственное производство инноваций и вовлечь в процесс изменений большую часть интеллектуального класса. Именно на этой основе возможно создание российской версии современности, способной успешно конкурировать с проектами других ведущих стран мира.

Интеллектуальному классу необходимо дать ответ и неолиберализму, представляющему собой универсальную стратегию по изъятию из современности незападных культур, и консервативному авторитаризму, обуславливающему участие в современности утратой свободы. Этим ответом может стать только конгениальная российской культуре доктрина либерализма, способная интегрировать в себя многовековой опыт русского стремления к свободному развитию (в том числе нашедший воплощение в советском проекте). Создание и воплощение в жизнь такой доктрины равносильно избавлению от туземных комплексов, что является решающим фактором социально-политической модернизации, основной целью которой будет изменение модели гражданского участия и самосознания граждан.


Модернизация как создание сложного общества
Интересы интеллектуального класса и производство инноваций

Общественной функцией интеллектуального класса является производство инноваций. Он делает это наиболее эффективно тогда, когда обладает высокой степенью независимости от рынка и бюрократии и может защищать эту автономию, в том числе при помощи собственных политических представителей во власти. Например, в США интересы интеллектуального класса представляет в основном левая фракция Демократической партии – так называемые «прогрессисты».

Политическая и социальная автономия интеллектуального класса в долгосрочной перспективе оказывается выгодной и государству, и бизнесу, и обществу в целом. Прямое подчинение интеллектуального сообщества рыночным требованиям, государственной идеологии или бюрократическим методам управления, напротив, быстро ведет к серьезному снижению его эффективности в деле создания инноваций. Характерно, что в СССР наиболее серьезные результаты были получены в области естественных наук, которые пользовались при коммунистическом режиме наибольшей автономией, тогда как минимальным оказался вклад части гуманитарных наук, находившихся под жестким идеологическим контролем.

Огромной ошибкой мыслящего слоя в прошлом стало восприятие проекта широкой автономии интеллектуальной сферы в обществе в духе ранних Стругацких как утопии, заведомо недостижимой для России. Влияние братьев на умы интеллектуального класса было чрезвычайно велико, поэтому вслед за своими кумирами он разуверился в советской модели модернизации и принял активнейшее участие в демонтаже старой социальной системы.

На самом деле классический «Мир Полдня» - то есть общество, главным принципом которого является свободный и всячески поощряемый интеллектуальный поиск – соответствует обобщенному представлению о реальных условиях научной работы на Западе. В ранних книгах Стругацких описывается существование интеллектуала в комфортном для него мире, обладающем большой степенью независимости по отношению к давлению рынка или бюрократии. В странах, придерживающихся ценностей Модерна, этот тип существования обеспечен в рамках университетского сообщества. Питательная среда интеллектуального класса - университеты и колледжи – являются антирыночной сферой общества, выделенной системно, а часто и пространственно (кампусы) из мира, власть в котором разделяют капитал и государство.

Интерес интеллектуального класса в качестве социального субъекта заключается в том, чтобы добиться повышения своего значения в обществе путем усиления автономии интеллектуального поля. Поэтому цель участия интеллектуального класса в политике – обеспечить переход к сложному обществу, дифференцированному на 4 автономные подсистемы: политика, административное управление, рынок и университет. Этот переход и представляет собой содержание процесса модернизации.

Предлагаемый прогрессистский идеологический проект резонирует с модернизационными стремлениями существующего режима. Именно эта программа партии интеллектуального класса одновременно должна стать прогрессивной программой самой власти. В этой связи в интересах государства дополнить модернизационный запрос созданием благоприятных условий для самоорганизации той части интеллектуального класса, которая готова стать участником национального развития.

Политическая программа интеллектуального класса

Оптимальной формой политической мобилизации интеллектуального класса является создание национально-прогрессистской партии, объединяющей под знаменем национального развития прогрессивную часть интеллектуального класса с теми сегментами бизнес-класса и бюрократии, которые заинтересованы в подлинной модернизации страны.

Программа этой партии интеллектуального класса представляет собой проект национальной модернизации путем построения сложного общества, в котором рынок не доминирует над университетом, а административное управление предоставляет автономию политике. Главной составляющей программы партии национального развития будут идеи автономии университета от рынка, политики – от административного управления и бизнеса – от государства. Следует осознать, что последняя из этих трех автономий может быть осуществлена только в связке с двумя остальными.

Защита предпринимателей от силовой бюрократии является важнейшим пунктом программы российских либералов. Однако это невозможно в обществе, в котором резко ослабла автономия социальных сфер, вытесняемая архаической связкой «власть-собственность». Автономия бизнеса от государства является одним из ключевых признаков современности: естественно, что варваризация благодаря тотальному ввержению общества в рынок сделала невозможным существование этой автономии. Силовое рейдерство – закономерное следствие организации социальных отношений по принципу «власть-собственность».

Либеральные рекомендации ограничить власть силовой бюрократии не могут решить проблему. Избавившись от давления извне, бизнес сам будет, как и раньше, использовать для передела собственности схожие практики. Единственное надежное решение – это восстановление сложного, дифференцированного общества с автономией отдельных социальных сфер, которое отчасти сложилось в позднем СССР, но было разрушено в 90-е годы прошлого века.

Необходимая предпосылка эффективных действий интеллектуального класса – включение в политическую программу сильного национально-государственного компонента. Переход к более сложному обществу немыслим без сильной национально-государственной составляющей, обеспечивающей сохранение единства социума и его способности к координации всех четырех автономных подсистем. Без ясной связи с национальными интересами и приоритетами, без определенной антиглобалистской направленности национальная интеллектуальная инфраструктура окажется беззащитной перед соблазном раствориться целиком или отдельными сегментами в зарубежной системе образования и наукоемкого производства.

«Возвращение инженера»: образовательная реформа и экспансия ценностей интеллектуалов

Плодотворное участие мыслящего слоя в модернизации требует не только создания партии национального развития, но и системных действий по укреплению общественной автономии интеллектуального класса. Эти действия стимулируют интеллектуальное сообщество к сознательному формированию продуктивной национальной идентичности, которая, в свою очередь, обеспечит непрерывное производство собственных инноваций.

Автономия интеллектуального класса укоренена в институциональной автономии университетов и вузов. Университеты нуждаются в защите как от настойчивых попыток подчинить их внешним требованиям рынка, так и от далеко зашедшей внутренней бюрократизации. Необходима реформа высшего образования, которая превратит университеты из объекта модернизации в ее локомотив. Главное направление реформы – не усиление сервисной функции вузов в качестве поставщиков «востребованной рынком рабочей силы», а формирование социального слоя, который станет движущей силой модернизации.

Следует исходить из того факта, что производство инноваций может обеспечить лишь качественная система высшего образования, состоящая из университетов и технологических вузов. Необходимо учитывать, что бизнес-школы и тому подобные структуры в состоянии только организовать коммерческое использование инноваций, но не способны самостоятельно их генерировать.

Реформа высшего образования должна включать в себя: дебюрократизацию внутренней жизни вузов и факультетов вместе с расширением самостоятельности университетов по отношению к государственным структурам; объединение преподавания и исследований, организацию тесного взаимодействия вузов с Академией наук; создание системы общественных университетов, не относящихся ни к государственным, ни к предпринимательским вузам (в основе – идея соединения гражданско-политического и корпоративно-профессионального представительства с практикой академического самоуправления); внедрение «кампусной» субкультуры и одновременно со всем этим – стимулирование продуктивной для общества конкуренции между самими вузами.

Обновленные университеты будут ориентированы на воспроизводство инженерного корпуса в самом широком смысле слова. Инженер конструирует не только оборудование, он превращает в предмет конструирования смыслы, ставя на поток создание оригинальных и все более сложных элементов социальных систем и инновационных методологий жизнедеятельности. Принцип соответствия «мировым стандартам» за последние 20 лет подорвал систему идеалов и основу жизнедеятельности носителей инженерной культуры, которые были наиболее многочисленной и структурированной частью интеллектуального класса во всем мире. Сейчас необходимо возвращение инженера – творца технологических и социокультурных инноваций, без которых немыслимо самостоятельное участие России в глобальной конкуренции.

Условие эффективного производства инноваций – непосредственное финансирование тех, кто занимается перспективными разработками, то есть ученых и интеллектуального класса в целом. Финансирование инноваций следует осуществлять, в первую очередь, через обновленные университеты и исследовательские вузы, без посредничества громоздких, пораженных коррупцией динозавров наподобие государственных корпораций.

Интеллектуальный класс нуждается и в эффективном корпоративном представительстве. Необходимо создание сети консультационных и контрольно-инспекционных органов, объединяющих выборных руководителей наиболее значимых вузов, известных ученых и независимых интеллектуалов. Задачей этих структур будет консультирование руководства России по вопросам научной, образовательной и технологической политики, а также аудит с правом вето действий бюрократических структур.

Наконец, интеллектуальному классу необходима дружественная социальная среда, способная поддерживать его модернизационные усилия. Успех прогрессивного проекта зависит от того, возобладает ли в активной части общества «мораль творчества» над «моралью перераспределения». Обеспечение адекватной модернизации социальной среды предполагает культурную экспансию интеллектуального класса. Речь идет, в первую очередь, о популяризации через СМИ научных знаний и распространении ценностей, присущих прогрессивной части интеллектуального сообщества.

Авторы доклада Андрей Ашкеров, Кирилл Бенедиктов, Никита Куркин, Борис Межуев, Алексей Черняев.

05.04.10 12:44

От Мак
К Мак (06.04.2010 19:22:19)
Дата 06.04.2010 19:25:09

Питер Сендж. В США правят юристы, в Китае – инженеры

http://www.russ.ru/Mirovaya-povestka/V-SSHA-pravyat-yuristy-v-Kitae-inzhenery

В США правят юристы, в Китае – инженеры
Интеллектуальный класс как политическая сила

Питер Сендж

В США влияние университетского сообщества на политику либо отсутствует вовсе, либо является до некоторой степени негативным.

Напротив, в Китае многие из высокопоставленных людей в партии и правительстве являются выходцами из узкого круга университетов. Так что в Китае связь между университетами и правительством гораздо более тесная.

Про Европу говорить трудно. Существуют жалобы представителей бизнеса на то, что университеты слишком много внимания уделяют теоретическим вопросам и не участвуют в решении практических задач. Исключением служат бизнес-школы – Международный институт развития менеджмента в Лозанне или INSEAD в Париже.

В США университеты не оказывают никакого влияния на политическую борьбу и на действия правительства. В Китае, напротив, их влияние очень велико. В Массачусетском технологическом институте есть совместный проект с китайским университетом Цинхуа. По-моему, трое из четырех последних китайских президентов – выпускники этого университета.

Заместитель председателя Собрания народных представителей – профессор Пекинского университета. В Китае ученые имеют очень большое влияние на политику правительства. В США ученые не встроены в политическую структуру. В лучшем случае их иногда привлекают в качестве советников.

Одна из причин того, что влияние университетов на политический класс в США весьма мало, состоит в том, что университеты сами не хотят углубляться в политику, считая, что это исказит их суть. С другой стороны, и люди в правительстве не очень заинтересованы в том, чтобы спрашивать мнение ученых. Конечно, есть исключения, но в целом уровень подготовки и умственные способности членов Конгресса и других политических лидеров достаточно невысоки. Ситуация заметно ухудшилась за последние двадцать лет.

Это особенно заметно, если сравнить, опять же, с Китаем. Члены китайского правительства, с которыми я общался, очень разумны и имеют хорошее образование – как правило, техническое. И это еще одна из причин управленческих проблем Америки. В США правят юристы, в Китае – инженеры. У китайцев другое отношение к техническим вопросам, они готовы учиться, стараются разобраться в стоящих перед ними проблемах.

Процент людей с высшим образованием в Америке постоянно растет. Целью нынешней администрации в Белом Доме вообще является поголовное привлечение всех выпускников школ в университеты. Нет уверенности, что это правильный путь. Дело в том, что, при обучении в университете слишком много внимания уделяется абстрактным, теоретическим вопросам. Процент людей, идущих в университеты, – не главный показатель развитости общества. Все зависит от содержания образования. Оно должно учить эффективному подходу к реальным проблемам, с которыми сталкиваются как отдельные компании, так и города, страны и регионы.

Университеты должны уделять больше внимания проблемам, стоящим перед миром. Другая важная задача университетского образования – развитие личности. Здесь важную роль должно играть гуманитарное образование. В данном контексте философия, литература и искусство крайне важны. Если вам не преподали все это к двадцати годам, то, вероятно, вы и дальше не будете разбираться в этих сферах. Но гуманитарное образование надо сочетать с активистской деятельностью и получением практического опыта. Лучшие университеты XXI века должны будут сочетать эти два направления в своей деятельности.

05.04.10 13:33