Вопрос о познаваемости мира - это философский вопрос. В православном богословии, например, в изложении Дамаскина, такой вопрос не формулируется, не ставиться, его не ставили ни на одном общепризнанном Вселенском соборе. Этот вопрос не имеет никакого отношения к догматическому богословию. Более того. В Средние века католическая церковь могла вмешаться в философские, схоластические, научные дискуссии, объявить какое-то мнение правоверным или еретическим. В православии такого опыта не было. И не потому, что православные иерархи и монахи были какими-то отсталыми, напротив, восточные святые отцы были образованнейшими людьми своего времени, мудрыми, но они этим просто не занимались. Поэтому православный ответ на чисто философский вопрос как раз мало соответствует православной традиции.
Другое дело, что такой ответ имеет принципиальное значение для марксистской философии. Которую по инерции преподают студентам на первом курсе и ныне. Марксистская философия - это понятно, православное богословие - тоже, томизм и неотомизм в католической традиции - тоже понятно. Но православной философии вроде еще не было, хотя православные порой были философами (А.Ф. Лосев, например). Мыслили в православном русле. Однако философской доктрины, утвержданной церковно, никогда не было.
Но мне думается, что Станислав вкладывает в слово "православный ответ" какой-то свой смысл. Отличный от церковного и религиоведческого. Помнится, как-то он писал о православных атеистах.
>Но мне думается, что Станислав вкладывает в слово "православный ответ" какой-то свой смысл. Отличный от церковного и религиоведческого. Помнится, как-то он писал о православных атеистах.
Все правильно. Вопрос об индивидуальном спасении - это вопрос, порожденный другой культурой. Это египетский Осирис, это Платон, поставивший в сущности задачу создания религии, в которой не будет реинкарнации душ, но душа будет способна навечно оставаться в мире Идей.
А христианство - это прежде всего равенство людей перед богом, т.е. отказ от "избранности" - в первую очередь национальной.