И автоматически обозначаем границы, за которыми враждебность не наказуема и не преследуема. Т.е. как бы в рамках закона. После этого приходим к ситуации Остапа Бендера, который чтит уголовный кодекс. Но является отпетым мошенником. Он обтекает флажки рационального законодательства.
А поскольку мир бесконечен в своих проявлениях, так и предела числу ограничений враждебности не предвидится. В конечном итоге главными преступниками становятся ровно те, кто достаточно хорошо разбирается в законодательстве. Знает, где можно, а где нельзя.
>>Рациональным МЫ ограничиваем поле враждебности.
>
>И автоматически обозначаем границы, за которыми враждебность не наказуема и не преследуема. Т.е. как бы в рамках закона. После этого приходим к ситуации Остапа Бендера, который чтит уголовный кодекс. Но является отпетым мошенником. Он обтекает флажки рационального законодательства.
Здесь Вы ошибаетесь. Или хитрите. Рациональность располагает не только механически понимаемыми границами, но и куда более гибкими механизмами - шкалами, обратной связью, мерой, подобием. Бендер не обтекал уголовный кодекс, а нарушал его, но так, чтобы жертвы нарушения не были заинтересованы в возбуждении дела. Надо сказать, что законодатель эту лазейку бендерам перекрыл с другой стороны - контролем доходов и обязанностью трудиться.
>А поскольку мир бесконечен в своих проявлениях, так и предела числу ограничений враждебности не предвидится. В конечном итоге главными преступниками становятся ровно те, кто достаточно хорошо разбирается в законодательстве. Знает, где можно, а где нельзя.
Ну, давайте уговоримся с Вами: если встали на позицию рациональности, то ссылки на бесконечность проявлений мира не катят. Вы намеренно выводите из нашего общего рассмотрения момент ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТИ нынешнего законодателя в намеренной хаотизации правовых требований и норм с целью недружественного управления общественными процессами.
Но мы же с Вами хотя бы в этом теоретическом разговоре - не такие законодатели, надеюсь?