От	Gera
К	All
Дата	21.12.2009 18:43:26
Рубрики	Теоремы, доктрины;

Критика господствующей экономической теории.

---

            Благодаря кризису социализма и развалу СССР, во всём «цивилизованном мире», в статусе единственно верного научного мировоззрения утвердилось буржуазная идеология «золотого миллиарда». Сегодня она повсеместно внедряется в массовое сознание (включая и постсоветские общества), будучи распределённой по массиву таких «гуманитарных наук» как экономика, социология, психология, история, политология, теория бизнеса и пр. Единственный же конкурент в её весовой категории - марксизм-ленинизм – переместился в разряд официально признанных лженаук.
           По сути являясь обществоведческой теорией, идеология современной буржуазной демократии покоится на двух вполне сложившихся «китах» – на философии общечеловеческих прав/ценностей и на экономической теории. По мнению автора настоящей работы оба эти капиталистические «кита» являются лжеучениями а их глобальный авторитет надувается искусственно, из чисто шкурных соображений господствующего буржуазного класса. Начать же критический анализ буржуазного обществоведения логично с экономической теории, играющей в этой паре ведущую роль (сходную с ролью «Капитала» в марксистско-ленинском обществоведении). Точнее, с её неоклассической версии, которая сегодня монопольно доминирует в госидеологии и образовательных программах всех несоциалистических стран. Далее, для краткости, будем именовать рассматриваемое «генеральное» направление - «КЭТ» - классическая экономическая теория.
           Вот, навскидку, два свежих примечательных факта, иллюстрирующих вышесказанное.
           Первый – тот единственный антикризисный рецепт для России, который смогли родить сегодня, в разгар экономической депрессии, наши видные российские «либеральные экономисты». Состоит он из одного пункта - дать всем желающим, прежде всего т.н. «демократической оппозиции», свободный доступ к СМИ. (Что бы уже там возникла широкая дискуссия о вариантах выхода страны из кризиса, в ходе которой и должны родиться конструктивные предложения. Родить таковые самостоятельно, у себя в кабинете, без ток-шоу, наши доморощенные знатоки экономической теории почему-то оказались неспособны.).
           Второй факт – публичная речь президента США Барака Обамы, в ходе его первого официального вояжа в Россию. Выступил он ни абы где, а перед аудиторией экономического негосударственного вуза, перед собранием выпускников Российской экономической школы (РЭШ - негосударственное образовательное учреждение высшего профессионального образования, предлагающее магистерские программы по экономической теории и финансам. Преподавание в РЭШ ведётся ведущими российскими исследователями и профессорами, имеющими докторские степени известных мировых университетов - Гарварда, МТИ, Мичигана, Пенсильванского государственного, Лондонской бизнес-школы, Висконсина-Мэдисона, Тулузского). Поскольку ни чем научно-экономическим Обама, юрист по образованию, себя не запятнал, единственным содержанием такого выступления мог быть только идеологический заряд для группы туземцев - приверженцев/проводников импортной идеологии, оказавшихся поголовно экономистами.
           Кстати, весьма характерен и явный дисбаланс между советскими/российскими учёными-экономистами и нашими же учёными других специальностей, в плане утечки на запад их мозгов. Почему-то первые (в числе прочих обществоведов-гуманитариев), даже увенчанные самыми высоким званиями, за рубеж совсем не текут, не говоря уже о среднем и нижнем, преподавательско-аспирантском звене. За границу их никто трудиться не приглашает, предпочитая щедро спонсировать бурную просветительскую деятельность по месту жительства, в России. При этом любых других учёных переманивают тысячами, правдами и неправдами, абсолютно не беспокоясь о деградации их направлений и школ в российских вузах и НИИ, обескровленных эмиграцией и безденежьем.
           Несмотря бурный расцвет в России экономического образования, читателю настоящей работы следует ориентироваться на самостоятельный разбор и оценку нижеизложенной критической аргументации, не рассчитывая на содержательную реакцию действующих «учёных-экономистов». До сих пор, как при капитализме, так и при социализме, экономическая теория традиционно выполняет важную идеологическую функцию укрепления и оправдания действующего государственного режима, а её архаичное, философско-знахарское состояние (характерное и для почившей в бозе «политэкономии социализма») этой функции весьма способствует. Сегодня, после закрытия советской госкормушки, основная масса бывших знатоков марксистской экономики кормится пересказом наивным студентам западной экономической литературы и компиляций оной (фигурирующих как оригинальные экономические изыскания). Другие, более ловкие и бессовестные «учёные» советской школы, пробившиеся в «видные либеральные экономисты», работают на западную пропагандистскую машину в качестве рупоров и информационных поводов. Благосостояние обоих категорий «учёных» держится, исключительно, на громких званиях и академической традиции, логично обесцениваемых вместе с породившей их «наукой», поэтому, даже если несостоятельность КЭТ станет общепризнанной, последними кто с этим вердиктом согласится будут действующие «учёные-экономисты» - наши и зарубежные.


            1. Основная ошибка классической экономики.


           В основе некорректности КЭТ лежит та же причина, что и у всех, рассмотренных выше лженаучных обществоведений. Заключается она в неверной модели человека, лежащей в фундаменте данной теории (хотя КЭТ-индивидуум заметно ближе к истине, чем в прочих популярных социальных философиях). Типичен и мотив устойчивого пользования изначально некорректной КЭТ – защита интересов господствующих общественных слоёв (в данном случае – буржуазных), логично выбирающих «единственно верное учение» не по критерию истинности, а из соображений защиты своего социального статуса и капитала.
           Неадекватная реальности, КЭТ-модель индивидуума минимально отвечает требованиям тех научных задач, решение которых анонсируется КЭТ-учёными. Эта модель худо-бедно работает лишь в ограниченной области самых простых, микроэкономических закономерностей, выходя за пределы которой начинает явно сбоить. От чего логика КЭТ получается рваной – макроэкономические закономерности не удаётся связать с микроэкономикой, из заявленных базовых свойств человека они не выводятся. Что признают и сами гуру КЭТ, которых трудно обвинить в предвзятости или некомпетентности. Вот, например, как пишет об этом профессор Сиэтлского университета (США) Пол Хейне в своём вводном курсе экономического анализа (к которому мы будем ещё неоднократно обращаться).
            …..Проблему спадов и безработицы трудно обсуждать, не используя такие агрегированные показатели, как совокупные потребительские, инвестиционные и государственные расходы, налоговые поступления, совокупный спрос, национальный продукт и национальный доход. Вместе с тем важно учитывать, что эти показатели скрывают саму суть проблемы, которую мы пытаемся разрешить. Дело в том, что совокупный национальный продукт - это сумма продукции нескольких миллионов фирм, производящих различные блага при постоянно меняющихся условиях как со стороны издержек, так и со стороны спроса. Издержки и спрос для разных фирм могут изменяться в разных направлениях и с разной скоростью…..Великая депрессия породила теории экономических колебаний, оперирующие высокоагрегированными показателями. Это вполне объяснимо. Лишь такая теория может предложить достаточно простое (а значит - доступное) лекарство для больной экономики…*
           То есть, даже представление такого актуального и повторяющегося феномена как экономический кризис, КЭТ-учёные не могут построить на основе объективно проверяемых микроэкономических закономерностей и поэтому прибегают к типичной философской технологии – строят кризисную модель из набора обобщённых макроэкономических показателей, собственно, сам кризис и характеризующих (как, в своё время, врачи-знахари объясняли комбинациями внешних состояний/симптомов как сами болезни, так и методы их лечения).
           Другая характерная особенность, типичная для философских «наук» и в полной мере проявляющаяся в КЭТ – разделение учёного сообщества на спорящие лагеря. Как, например, деление на сторонников «спроса» и «предложения» (претендующих на роль ведущих кризисных факторов).
            …..Популярность теории совокупного спроса во многом объяснялась верой в то, что стимулированное государством увеличение совокупного спроса способно ускорить экономический рост и поднять занятость… Многие экономисты разочаровались в попытках объяснить и найти решение проблем экономической нестабильности методами спроса и стали уделять больше внимания факторам, действующим со стороны предложения. В экономике, свободной от иллюзий, как утверждают некоторые сторонники политики предложения, рост совокупного спроса не вызовет ничего, кроме инфляции. Они предлагают сокращение налогов и другие меры, стимулирующие производителей, как более подходящие средства стимулирования экономического роста….Противники политики предложения утверждают, что она уже была испробована и не дала результатов. Ее сторонники считают, что она в основном себя уже оправдала, хотя испытывалась в условиях, далеких от честного эксперимента…..
           … Сторонники манипулирования совокупным спросом будут, разумеется, настаивать на внешних причинах, объясняя, почему усиленное применение отстаиваемой ими политики сопровождалось усилением нестабильности. Но было ли это простым совпадением или, напротив, закономерным явлением, факт остается фактом: наиболее быстрая инфляция и высокая безработица после второй мировой войны наблюдались после того, как две основные политические партии страны (США) провозгласили приверженность политике "тонкой настройки" экономики посредством манипулирования совокупным спросом. *

           И последнее неотъемлемое качество господствующей, официально утверждённой философской теории – её классово-идеологическая подкладка. О которой, например, ещё в 30-х годах прошлого века писал известный экономист Джон Мейнард Кейнс, как о само собой разумеющемся.
            … Идея, будто мы можем спокойно пренебречь функцией совокупного спроса, представляет принципиальную черту рикардианской теории, лежащей в основе того, чему нас учили на протяжении более чем ста лет….. Рикардо покорил Англию столь же полно, как святая инквизиция покорила Испанию. Не только его теория была принята Сити, государственными деятелями и Академическим миром, но даже самый спор прекратился. Альтернативная точка зрения совершенно исчезла, и ее просто перестали обсуждать. Великая загадка эффективного спроса, за решение которой столь рьяно взялся было Мальтус, улетучилась из экономической литературы. Вы ни разу не найдете упоминания о ней во всех сочинениях Маршалла, Эджуорта и проф. Пигу - авторов, которым классическая теория обязана своим наиболее зрелым воплощением. Она могла жить лишь украдкой, в подполье, на задворках у Карла Маркса, Сильвио Гезеля или майора Дугласа…
           Полнота победы рикардианской теории - явление весьма любопытное и даже загадочное. Связано это с тем, что теория Рикардо во многих отношениях весьма подошла той среде, к которой она была обращена. Она приводила к заключениям, совершенно неожиданным для неподготовленного человека, что, как я полагаю, только увеличивало ее интеллектуальный престиж. Рикардианское учение, переложенное на язык практики, вело к суровым и часто неприятным выводам, что придавало ему оттенок добродетели. Способность служить фундаментом для обширной и логически последовательной надстройки придавала ему красоту. Властям импонировало, что это учение объясняло многие проявления социальной несправедливости и очевидной жестокости как неизбежные издержки прогресса, а попытки изменить такое положение выставляло как действия, которые могут в целом принести больше зла, чем пользы. То, что оно оправдывало в определенной мере свободную деятельность индивидуальных капиталистов, обеспечивало ему поддержку господствующей социальной силы, стоящей за власть предержащими.
           Однако, хотя сама доктрина в глазах ортодоксальных экономистов не подвергалась до последнего времени ни малейшему сомнению, ее явная непригодность для целей научных прогнозов значительно подорвала с течением времени престиж ее адептов. Профессиональные экономисты после Мальтуса оставались явно равнодушными к несоответствию между их теоретическими выводами и наблюдаемыми фактами. Это противоречие не могло ускользнуть от рядового человека; не случайно он стал относиться к экономистам с меньшим уважением, чем к представителям тех научных дисциплин, у которых теоретические выводы согласуются с данными опыта.
           Корни прославленного оптимизма традиционной экономической теории, приведшего к тому, что экономисты стали выступать в роли Кандидов, которые, удалившись из мира для обработки своих садов, учат, что все к лучшему в этом лучшем из миров, лишь бы предоставить его самому себе, лежат, на мой взгляд, в недооценке значения тех препятствий для процветания, которые создаются недостаточностью эффективного спроса…**


            2. Главные ошибки КЭТ, в свете альтернативной человеческой модели.

            Теперь всё то, что в общих чертах было задекларировано в предыдущем разделе, мы рассмотрим и аргументируем более подробно. Начнём с недостатков фигурирующей в КЭТ модели человека (homo economicus), от которых последовательно перейдём к их макроэкономическим последствиям/ошибкам.
            …Напомним ее основные компонентыю Во-первых, целевая функция: деятельность человека является целенаправленной, причем целеполагание происходит заранее, до начала самой деятельности. Можно назвать много терминов, с помощью которых в экономическую теорию вносится фундаментальная предпосылка целенаправленности поведения, от Джевонсовской "полезности" и Менгеровских "потребностей" до более современных и элегантных "предпочтений", "вкусов" и просто "целей". Человек стремится к наибольшему значению своей целевой функции: лучшему удовлетворению потребностей и т.д. Причем под потребностями прежде всего имеются в виду потребности материальные, поддающиеся насыщению в соответствии с первым законом Госсена. Кроме того, предполагается, что потребности и вкусы удовлетворяются только за счет внешних объектов (благ), а не "внутренних источников" (к примеру - самостоятельной творческой деятельности). Такая предпосылка "обрекает" субъекта экономической теории на активную погоню за пассивными наслаждениями, которые, в свою очередь, понимаются часто количественно, что дает возможность Маршаллу приравнять их к определенным денежным суммам и позволяет плавно перейти от максимизации полезности (или удовлетворения потребностей) к максимизации прибыли.
           Во-вторых: внешняя информация, доступная при выборе и принятии решений. Маржиналистская (за исключением Менгера) и ранняя неоклассическая литература предполагали ее полной или "совершенной". Конкретно это означает, что производителю какого-либо блага должна быть заранее известна не только его будущая рыночная цена (в случае совершенной конкуренции она задается извне рынком), но и будущая кривая спроса на это благо, т.е. количество товара, которое он сможет сбыть по данной цене.
           Наконец, в-третьих, интеллектуальные возможности самого человека: l) его память, в которой хранится информация об иерархии его многочисленных потребностей и о степени их удовлетворения (для того, чтобы выполнялся второй закон Госсена)…. 2) его ум, позволяющий рассчитать результаты своих возможных поступков, взвесить их важность и выбрать наилучший вариант. Это придает целевой функции ее окончательную оптимизационную форму.
           Данные три компонента (правда, их можно представить и в более мелкой разбивке) в совокупности образуют модель рационального или максимизационного поведения, лежащего в основе маржинализма и неоклассики.***
            В соответствии с известным принципом: «всё познаётся в сравнении», будем анализировать КЭТ-человека отталкиваясь от альтернативной ему модели СЛМ-человека. Базовым фактором последней (как и теории СЛМ в целом) является энергоинформационный фактор* (биоэнергия). Возник этот фактор одновременно с зарождением жизни как таковой, задолго до человеческих - разума и мотивации. И только потом, через несколько миллиардов лет, в результате длительной эволюции живых организмов сформировалась человеческая поведенческая модель, как одна из эволюционных ветвей биоэнергетического максимизатора. Поэтому человеческая мотивация и результат инициированных ею усилий (в своей биоэнергетической составляющей) являются, как минимум, равноценными и взаимосвязанными факторами корректной обществоведческой человеческой модели. Соответственно, СЛМ-человек представляет собой соединение этих двух факторов – мотивации (целевой функции) и биоэнергетики (параметра этой функции). Реализуемая (в человеческих действиях) мотивация приводит к изменению индивидуальной и фоновой (общественной) биоэнергетики, которые, в свою очередь, трансформируют мотивацию индивидуума.
            Если, как и в вышеизложенной КЭТ-модели, выделить информационные компоненты, только не разбивая их на отдельные - информацию, ум и память, а объединив в один человеческий информационный ресурс, то тогда СЛМ-человек будет представлять собой объединение трёх взаимосвязанных факторов: мотивации и двух составляющих биоэнергии - информационной и энергетической. В состав же хомо экономикуса войдут только два из этих трёх факторов: статичная, независимая ни от чего мотивация «грести под себя» и информационный фактор (отвечающий, исключительно, за количественную результативность гребли, но не за её ориентацию в каких-либо социальных координатах, включая и солидарно-либеральные). Энергия же, которой располагает индивидуум, вообще оказывается за пределами КЭТ-модели.
           Отсутствие всякой связи между двумя частями хомо экономикуса а также их независимость от результатов его деятельности, не позволяют сформулировать какие-либо качественные показатели жизнедеятельности КЭТ-человека. Для такой конфигурации возможны только простейшие, количественные параметры: больше/меньше информации и больше/меньше результата (всегда положительного по определению). Причём, оценка этого «количества» может быть только субъективной, зависящей от личного мнения оценщика – такого же двучленного КЭТ-человека. (В системе взаимосвязанных факторов неизбежно окажутся связанными и все системные показатели, что ограничивает число их реализуемых комбинаций и даёт возможность оценивать одни показатели по изменениям других. Если же факторы не связаны, то каждый фактор – мера только для самого себя, оценщик – мера всему, а число разрешённых комбинаций бесконечно).
           Поэтому, всё, чего не пожелает хомо экономикус, определяется в КЭТ «ценным» и «полезным». Соответственно, и эффективность человеческих действий (их КПД в разрезе накопления «полезного»), вслед за их результатом, становится субъективным, оценочным параметром.
            … эффективность любого процесса может меняться с изменением оценок, а поскольку все зависит от всего, любое изменение в любом субъективном предпочтении в принципе может изменить эффективность любого процесса….…Эффективность неизбежно является оценочной категорией. Это первый пункт, который необходимо зафиксировать. Эффективность всегда связана с отношением ценности результата к ценности затрат. В эффективности всегда будет, конечно, объективный компонент: наши симпатии и антипатии не определяют потенциальную теплотворность фунта топлива. Однако сами по себе физические параметры никогда не могут определить эффективность….*
            Соответственно, по логике КЭТ, таким же субъективным, оценочным, становится и интегральный результат накопления ценностей – «богатство/благосостояние», равно как и скорость этого накопления – «экономический рост».
            Экономический рост состоит не в увеличении производства вещей, а в увеличении богатства. А богатство - это все то, что люди ценят. Материальные предметы могут, естественно, вносить свой вклад в богатство, и в некотором смысле они критически важны для производства богатства. В то же время нет обязательной связи между ростом богатства и увеличением объема, веса или количества материальных предметов. Неоправданное отождествление богатства с материальными предметами должно быть отвергнуто с порога. Оно бессмысленно. Кроме того, оно мешает пониманию многих сторон экономической жизни. …Подчеркивая ключевую роль оценок в любом показателе эффективности, мы отвергаем также общее убеждение в том, что экономика имеет дело прежде всего с "материальным" миром: с материальным богатством, материальным благосостоянием, или же материальными целями. Это попросту не так, и слово материальный на самом деле не имеет смысла в сочетании с такими словами, как богатство или же благосостояние.*
           То есть, движением от меньшего к большему КЭТ-благосостоянию будет любой процесс, в ходе которого реализуются устремления действующего субъекта. Например, у упомянутого выше П. Хейне, любой акт обмена становится приращением богатства обоих сторон – даже если дорогие земли меняются дикарями на копеечные бусы. ….Обмен создает богатство, поскольку добровольный обмен включает отказ от менее ценного (затрат) ради более ценного (результата). Обмен - настолько же производительный процесс, как и промышленное, и сельскохозяйственное производство.*
           Или другой характерный пример субъективности и «гибкости» КЭТ-оценок, из самых свежих и ярких: …Президент Франции Николя Саркози предлагает ввести новые параметры - счастье и доступность услуг здравоохранения - для оценки экономического роста страны. По его словам, Франция собирается сама изменить свою систему оценки и предлагает другим странам последовать примеру… Концепцию разработали два нобелевских лауреата по экономике Джозеф Стиглитц и Амартия Сен. Дж.Стиглитц считает, что в рейтинге, учитывающем показатели счастья и доступности услуг здравоохранения, Франция обгонит США, так как у французов более короткая неделя и больше свободного времени…****.
           По логике СЛМ, включение в КЭТ-благосостояние/богатство всего, что только заблагорассудится человеку, включая и явный мусор с мишурой, делает принципиально невозможным использование этого показателя при анализе человеческого поведения, как индивидуального, так и массового. Соответственно, абсолютно не годится КЭТ-благосостояние и на роль аргумента поведенческой/целевой функции. Эту роль может исполнять параметр, никак не зависящий от ценностных предпочтений наблюдателя или объекта анализа. Например, биоэнергетика.
           В разрезе параметра биоэнергии КЭТ-индивидуум является константой - при любом уровне биоэнергетики (да, впрочем, и благосостояния), от нуля до бесконечности, он ведёт себя абсолютно одинаково. СЛМ-человек, напротив, является функцией своей биоэнергетики. От уровня последней зависит как его поведенческая мотивация, так и эффективность усилий. Описываются эти зависимости тремя законами СЛМ (солидарного преимущества, хронического либерализма, предельного комфорта), связывающими три переменные:
           1. Индивидуальное биоэнергетическое обеспечение.
           2. Мотивацию человеческих действий.
           3. Биоэнергетическую эффективность человеческих действий (их КПД, с точки зрения баланса биоэнергии)
           Для наглядности воспользуемся графической интерпретацией – Рис.1 http://slm9.narod.ru/a466.htm

           Вдоль оси абсцисс распределяется мотивация человеческих действий, меняющаяся в диапазоне либеральная – солидарная. По оси ординат отложен биоэнергетический КПД совершаемых действий. Стрелкой указано направление роста биоэнергетики, разделённой на три интервала – низкой (отрезок 1-2), средней (2-3), высокой (3-4). Поведенческая модель СЛМ-человека определена на всём биоэнергетическом диапазоне (на интервале 1-4).
           Область на графике, соответствующую КЭТ-человеку, можно определить по двум характерным особенностям его поведения. Во-первых, хомо-экономикус мотивируется сугубо либерально (всегда действует, исключительно, из личных, эгоистичных соображений). Откуда следует, что для мотивации солидарной экономикус живёт недостаточно дефицитно/напряжённо и на интервале 1-2 находиться никак не может. Во-вторых, продуктивная деятельность КЭТ-человека рациональна по определению и всегда поднимает его благосостояние, что явно не соответствует иррациональной, мотовской модели. То есть, для полной потери связи своей мотивации с биоэнергетическим балансом (основой благосостояния) хомо экономикус ещё недостаточно пресыщен/благополучен, поэтому интервал 3-4 ему тоже заказан. Что, в совокупности, и определяет локализацию КЭТ-индивидуума в интервале средней биоэнергии (2-3).
           Для полноты картины, на рис. 1 приведена ещё одна известная поведенческая модель человека, фигурирующая в теории К.Маркса. Графически она представлена красной U-образной кривой 1-5. С КЭТ-человеком марксистская поведенческая модель совпадает только в своей средней части (заходя в «зону экономикуса»), а отличается двумя продолжениями в области солидаризма и высокой эффективности. В последнюю область (в первый квадрант) марксистский человек попадает дважды: когда он живёт в здоровом архаичном докапиталистическом обществе (точка 1) и в конце формационных пертурбаций, при коммунизме (точка 5).
            Согласно К.Марксу дикий, неиспорченный товарно-денежными отношениями человек-солидарист (обитатель первого квадранта), по мере своего движения к капиталистическому благополучию, деградирует до нормального экономикуса-либерала (из второго квадранта). Но что бы двинуться к следующему, третьему биоэнергетическому уровню марксистский человек должен расстаться с капитализмом и с поведенческой моделью хомо экономикуса (сбросив с себя проклятье частной собственности). Тем самым он опять возвращается в первый квадрант, но уже не с низкой собственной биоэнергетикой, а с предельно высокой. Этот возврат также является и важным различием между марксистской трактовкой человека и - солидарно-либеральной (однозначно связывающей высокую биоэнергетику нормального человека с его пребыванием в третьем квадранте, в зоне пресыщенного, сумасбродного эгоизма).

            3. Солидаризм и пресыщение.

           Неопределённость КЭТ-человека на двух участках биоэнергетического диапазона (из трёх) – низком и избыточном, приводит к массиву ошибок, начинающемуся в микроэкономической области КЭТ и простирающемуся в макроэкономику целым букетом несуразностей.
           Прежде всего, в КЭТ отсутствует солидарные действия/мотивация, как нормальный системный фактор (доминирующий, по логике СЛМ, на отрезке 1-2). Хотя КЭТ-теоретики и упоминают солидарно действующих «альтруистов», но механизма их мотивации они не понимают, трактуя неэгоистичное поведение как случайное отклонение от рациональной рыночной психологии.
           Из этой ошибки логично вытекает следующий КЭТ-ляп - искажённая, однобокая трактовка категории солидарных благ. КЭТ-теоретики учитывают лишь одну их составляющую - общественные блага государственной выделки (которые создаются наёмными работниками на казённые средства, насильно собираемые с потребителей данных благ, под угрозой наказания). То есть, хотя подобные общественные блага и относятся к солидарным, но лишь с точки зрения потребителя. При создании же таких благ солидарная мотивация начисто отсутствует – как у их изготовителей, так и финансирующих производство налогоплательщиков.
           Существования иных типов солидарных благ КЭТ просто не допускает. Для неё не существует достаточно распространённой ситуации, когда солидарные блага для определённого коллектива создаются его членами не за индивидуальное, либеральное вознаграждение а, исключительно, в силу солидарной мотивации (этими самыми солидарными благами и создаваемой). Так же, КЭТ-теоретикам не ведом и достаточно распространённый (хотя и неустойчивый) солидаризм среднеобеспеченных людей, прививаемый соответствующей культурой.
           Из первых двух «солидарных» ошибок КЭТ логично вытекает третья – неучёт значительной разницы в эффективности совместных действий, зависящей от типа мотивации выполняющих их людей. Поскольку КЭТ-индивидуум всегда и везде мотивирован либерально, то и феномен повышенной эффективности солидарно мотивированного коллектива (относительно такого же, но мотивированного либерально) КЭТ-учёным не известен. Хотя, даже в массовом бытовом сознании здравая мысль о существенной разнице либеральной и солидарной мотивации, в разрезе эффективности вызываемых ими действий, широко распространена, причём, именно так, как её трактует СЛМ.
           Например, известная поговорка: «чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят» - в терминах СЛМ будет формулироваться как: «общественное производство солидарного блага – чистоты среды обитания – осуществляется гораздо эффективнее при солидарной мотивации его производителей, нежели при - либеральной». То есть, если каждый гражданин добросовестно, на чистом энтузиазме, выполняет солидарное действие/обязанность – обращается с мусором строго по установленным правилам, то чистая среда обойдётся обществу с гораздо меньшими издержками, нежели когда все граждане обращаются с мусором, исключительно, движимые либеральной мотивацией. А, именно, когда бросают мусор в урны и платят санитарный налог только из под палки. Когда на собранные налоги содержатся уборщики и милиционеры, следящие чтобы народ не гадил где попало и исправно платил за уборку, но при этом каждый индивидуум, включая и милиционеров с дворниками (в неслужбное время), старается избавиться от собственного мусора как можно проще и дешевле, сбрасывая его при первой возможности и всячески уклоняясь от сборов на очистку. В результате и получается предельно неэффективно - грязно, дорого, с бессмысленным перерасходом человеческого ресурса.
           Другой широко известный пример связи эффективности с типом мотивации, неоднократно проверенный на практике – сравнение качества армий, солдаты одной их которых – наёмники - сражаются за индивидуальную зарплату, а другой – добровольцы, мотивируются общей победой. Кстати, и в современной менеджерской практике солидаризации трудового коллектива уделяется огромное внимание. Корпоративный дух и сплочённость воспитываются целенаправленно. В частности, японское экономическое чудо во многом опиралось именно на успехи в корпоративной солидарности трудовых коллективов.

            4. Необъяснимый КЭТ-феномен государства.

           Цепь ошибок, вызванных однобоким пониманием человеческой мотивации, логично приводят КЭТ к явному макроэкономическому конфликту с реальностью. Ведь экономикус представляет собой хронического «зайца/безбилетника», который с готовностью потребляет общественные блага, но от вклада в их создание всячески уклоняется (что диктуется оптимальной стратегией наращивания собственного благосостояния). Поэтому КЭТ не способна объяснить, как в человеческой массе, действующей не из под палки, а во взаимном согласии (образующей демократическое общество) вообще смогли возникнуть рукотворные общественные блага. Хотя, ещё в дремучей античности, общества, которые принято считать эталоном ранней демократии, такие блага успешно создавали и приумножали – в полном соответствии с логикой СЛМ и абсолютно вразрез с логикой КЭТ.
           Простейшим решением проблемы возникновения общественных благ стало бы, например, включение в КЭТ идей Гоббса, утверждавшего что человек человеку – волк, и только дарованные свыше – религия и государство – удерживают народ от хаоса взаимной грызни. КЭТ-учёным следует признать тоталитарное, недемократическое государство (которое, по логике КЭТ, единственное, что способно наладить устойчивое производство общественных благ) необходимой прелюдией к демократическому обществу, далее воспроизводящему эти блага по инерции. В любом ином варианте, без тиранического прошлого, либеральные КЭТ-безбилетники так бы всегда и жили без дорог, мостов, армий, полиции, ирригации и прочих солидарных прелестей. Хотя, правда, и без налогов.
           Но такое признание политически неприемлемо, поэтому КЭТ-теоретики вынуждены изобретать «вечный двигатель» - искать такую процедуру сбора индивидуальных вкладов в общее благо, которая бы основывалась только на либеральном принуждении, обеспечивала 100% гарантию отсутствия уклонистов-паразитов и при всём при этом была бы негосударственной (без руководящей, внесистемной надстройки). Такая находка навсегда бы закрыла в КЭТ неудобную тему коллизии общественных благ с психологией «безбилетников». Пока же волшебная процедура не найдена, современные КЭТ-учёные вставляют в свои рассуждения государство примерно так же, как три века назад вставляли Бога (явно нерыночный и неэкономический внешний фактор, логике и анализу неподвластный).
            ….Мы рассмотрели два возможных механизма решения проблемы "зайцев" - модель Линдаля и налог Кларка. …. мы показали, что решения проблемы "зайцев" в рамках предложенных моделей не существует. В чем же их ценность? Как ни странно, но именно в этом выводе. Принципиальная невозможность "избавления" от "зайцев" приводит нас к выводу о необходимости вмешательства государства в предоставление и финансирование общественных благ. Принудительный характер налогообложения может быть оправдан выгодой индивидов от потребления общественного блага, которую они не могли бы получить при отсутствии государственного вмешательства.*****
           По уму, раз уж государство является столь важным экономическим субъектом, без которого главная задача КЭТ (достижение максимального благосостояния при ограниченности ресурсов) не разрешима в принципе, то в КЭТ должен обязательно присутствовать и раздел, посвящённый правильному государственному строительству. Какое государственное устройство обеспечивает оптимальное соотношение индивидуальных и общественных благ, при максимально эффективном производстве обоих категорий, и почему – ответ на данный вопрос КЭТ должна давать так же строго и развёрнуто, как это она делает с благами «необщественными».
            Ведь рыночный опыт постколониальных и постсоветских стран даёт массу примеров государственного устройства, которое общественные блага не приумножало, а наоборот - резко сокращало. Причём, это сокращение не компенсировалось ростом частного сектора экономики, что приводило общество не к большему благосостоянию, а – наоборот, погружало в нищету. Причём, эти разорительные государства имели все внешние признаки правильной буржуазной демократии и действовали с одобрения стран-лидеров капиталистического лагеря. (Ниже, в СЛМ-теории денег, будет рассмотрен конкретный пример утраты ельцинской Россией, вполне рыночно-демократическим обществом, важнейшей общественной функции – способности поддерживать ценность национальной валюты. Что породило специфические монетарные феномены, необъяснимые с точки зрения КЭТ, но абсолютно закономерные с позиции СЛМ-теории.)
            Разумеется, в КЭТ теории государства нет. Достаточной причиной чего является, во-первых, вышеупомянутый разрыв микро – и макроэкономик. Государство – несомненный макроэкономический объект и в отрыве от микротеории объяснять его существование можно только философскими фантазиями. Во-вторых, бессилие КЭТ в вопросах государства логично следует и из урезанной, монолиберальной мотивации экономикуса, которому государство, вообще-то, даром не нужно (в качестве объекта приложения каких-либо собственных усилий). Институт государства, в его демократической реализации, строящийся снизу вверх, объясним только с привлечением фактора солидарной мотивации и солидарных действий гражданской массы. Упуская этот базовый фактор невозможно связно и адекватно рассуждать о феномене государства, в том числе и в разрезе его экономических функций, что КЭТ нам и демонстрирует. Например, в «Новой политической экономии» Дж. Бьюкенена.
            …Строится она на двух основных методологических постулатах. Первый состоит в том, что индивид преследует свои собственные интересы (т. е. является homo oeconomicus); второй - это трактовка политического процесса, с помощью которого индивиды реализуют свои интересы как разновидности обмена. …преимущества рынка частных благ и недостатки политического рынка определяют склонность Бьюкенена отдавать пальму первенства частному рынку перед государством везде, где это возможно. Однако как быть там, где частный рынок не работает или работает крайне неэффективно и требуются коллективные решения? Бьюкенен предложил свое видение решения этой проблемы, получившей позже название "конституционной экономики". Для того чтобы политический механизм стал по своей эффективности подобием рынка совершенной конкуренции, все индивиды должны быть, во-первых, участниками одного и того же контракта, и, во-вторых, этот контракт должен быть заключен ими единогласно. Этот контракт (общественный договор) и был определен как конституция.
….политическое решение может быть парето-эффективным, если против него никто не станет возражать. Ведь сделки на рынке частных благ всегда есть сугубо добровольное деяние, осуществляемое непременно при "единогласии" сторон. Это означает, что и политическое решение, если оно претендует на парето-эффективный исход, должно приниматься единогласно. ….Согласно Бьюкенену, каждый гражданин должен спросить себя не просто о том, хороша существующая конституция или нет, а о том, может ли лучшая конституция быть получена с издержками меньшими, чем потенциальные выгоды от нее? *****
            То есть, налицо типичные философские рассуждения в категориях добра и зла, где абсолютное зло – тоталитарный социализм, абсолютное добро – рыночная демократия, а рецепт решения проблем – псевдонаучная социальная утопия, равноценная (в плане реализуемости), например, коммунизму К.Маркса. Впрочем, предельно поверхностный, ненаучный подход к феномену государства позволяет КЭТ-учёным обходить экономические аспекты специфического элитного поведения (способные вызвать раздражение генерального заказчика-спонсора). Плюс, в КЭТ-мироздании становится практически незаметным исключение из поведенческой модели экономикуса интервала избыточной биоэнергетики (Отрезок 3-4, где сугубо либеральная мотивация индивидуума теряет всякую связь с вектором наращивания биоэнергетики. Характерный пример такого поведения - пресыщенные аристократы-сумасброды, последовательно проматывающие своё состояние. КЭТ таких людей просто не замечает и никак не учитывает, хотя пресыщение является типичным состоянием устоявшихся государственных и деловых элит.)
            Кстати, трактовка феномена государства служит хорошим тестом, как на состоятельность обществоведения в целом, так на качество человеческого фундамента данной теории. Показательно в этом плане марксистское видение государства, в котором ошибочность человеческой модели проявляется так же ярко, как и в КЭТ теории. Хотя Маркс и трактует древнего, родоплеменного человека как солидарно мотивированного энтузиаста, лишённого пороков шкурника-экономикуса, но солидарной категории (действий, благ, мотивации) он также не понимает. Потому институт государства в марксизме носит, исключительно, однобокий, негативный характер, только как инструмент эгоистов-эксплуататоров, сбившихся в господствующий класс. Марксу абсолютно не ведомо другое государство, служащее для производства солидарных благ и аккумулирования солидарных усилий вполне нормальных, трудолюбивых людей, и созданное этими же людьми. Соответственно, существовать государственная машина, по Марксу, может только в массе экономикусов. Чистые душой - дикари, крестьяне-общинники или коммунары – строить государство физически не способны.

          5. Рациональное зерно КЭТ.

            По мнению автора, выявленных пробелов более чем достаточно для доказательства исходного утверждения о неспособности микроэкономического раздела КЭТ служить фундаментом макроэкономической теории. Хотя, именно этот раздел выполняет роль главной содержательной компоненты КЭТ, настраивая неофитов на научную состоятельность и работоспособность теории в целом. Составляющие его «микротеории» (спроса, предложения, стоимости, издержек, преимуществ, рыночного равновесия и пр.) достаточно адекватно объясняют определённый срез довольно утрированный реальности (смоделированной массой экономиксов, выполняющих роли производителей и потребителей в идеальной социальной среде). Механизмы основных экономических процессов, протекающих в такой «реальности», КЭТ воспроизводит достаточно правдоподобно.
            Но корректного развития в макрообласть этот микробазис не имеет, и актуален, исключительно, в учебно-академической практике. (Примерно как средневековая теория полёта птиц, факт существования которой и степень её истинности на исследуемом предмете и на какой-либо продуктивной человеческой деятельности, кроме преподавательской, никак не отражается. Птицы успешно летают, сами по себе, теоретики учат свою смену и ломают копья пытаясь друг-другу объяснить феномен полёта – тоже сами по себе, и остальные граждане ведут свои дела, сами по себе.)
            Непрактичность КЭТ-микроэкономики вполне закономерна. Псевдонаучная философская идеология, обслуживающая интересы господствующего класса, должна, в первую очередь, объяснять\трактовать существующее положение вещей как наилучшее из возможных, ни в коем случае не внося смуты, а напротив, пресекая её на корню. Что, в частности, означает блокирование попыток любопытного плебеса совать свой нос куда не следует, чётко ограничивая область познаваемой реальности заключением беспокойной мысли в русло, ведущее в глухой тупик. Поэтому абсолютно логично, что знание КЭТ, вообще, и вышеупомянутых микротеорий, в частности, ничего не меняет в деятельности и в состоянии субъекта экономических отношений, не даёт никаких существенных преимуществ теоретически подкованным гражданам перед остальными (а если бы меняло и давало, то это бы означало дестабилизацию системы, недопустимую по определению). Соответственно, КЭТ-микроэкономика не работает и как инструмент познания реальности - новая информация с её помощью не создаётся, из её законов не выводится). Критерием же истинности КЭТ-открытий является голосование сообщества учёных-экономистов и их заказчиков. За что даются нобелевские премии, то и – истина.
            Наглядной иллюстрацией вышесказанного стали, во-первых, либерально-рыночные преобразования в постсоциалистических странах. До и в ходе которых КЭТ блестяще объясняла весь наблюдавшийся социалистический негатив, выводя от противного ясные, однозначные рекомендации по движению к капиталистическому обществу всеобщего благоденствия. Но когда основные преобразования завершились, а негатива стало даже больше чем в застойные социалистические времена, направляющая и просвещающая способность КЭТ как-то сразу сошла на нет. Разобраться в происходящей реальности, окоротить новых хозяев жизни и проложить курс на позитив, используя рекомендации КЭТ, оказалось невозможно – её логика и законы вдруг ортогонально разошлись с реалиями молодых, «переходных» экономик.
            Другим, в новейшей истории, ярким проявлением импотенции КЭТ стал текущий экономический кризис. Лучший из миров, «золотой миллиард», обустроенный по последнему слову научной мысли, вдруг столкнулся с большими проблемами, перед которыми эта мысль оказалась явно бессильна – как в части их прогнозирования/предотвращения, так и в части их трактовки/преодоления. В ходе предыдущего большого кризиса, 30-х годов прошлого века, аналогичную оценку КЭТ давал, например, вышеупомянутый Д Кейнс, критика которого …общепринятой классической экономической теории заключалась не столько в отыскании логических изъянов ее анализа, сколько в установлении того факта, что ее молчаливые предпосылки редко или даже никогда не бывают убедительны и что она не может разрешить экономических проблем реальной жизни.***

            6. Свойства идеального КЭТ-общества.

            Создание на основе такого корявого представления о человеке как хомо экономикус работоспособной и адекватной реальности экономической модели человеческой массы стало бы настоящим чудом. Таким же невероятным событием представляется и философское строительство адекватной макротеории (на чистой статистике, здравом смысле и фантазии учёных-экономистов, без опоры на микроэкономическую основу). Но что бы КЭТ могла служить фундаментом общественной идеологии, а не только мантрой для кучки сектантов-фанатиков, она должна преподноситься обывателю как истина в последней инстанции, целостная, научно доказанная, способная разрешать экономические проблем реальной жизни, а не пасующая перед ними. Что, для изначально дырявой теории достигается единственным способом: щедрым разбавлением философской демагогией рациональной компоненты теории. В случае с КЭТ, явная схоластика логично концентрируется в выводах из макроэкономики, которые совокупно создают привлекательный образ некого идеального общества, подозрительно напоминающего североамериканскую реализацию развитого, «постиндустриального» капитализма.
            Возьмём для примера того же Пола Хейне, писавшего свой «экономический анализ» в тучные, докризисные годы и потому особо не старавшегося замаскировать натяжки в аргументации (ставшие очевидными в свете текущих событий). По Хейне, общество, построенное по принципам КЭТ, обладает следующими замечательными свойствами.
            1. В нём есть экономическая ниша для всех, даже для полных аутсайдеров, согласно принципу относительного\сравнительного преимущества.
            2. Дефицит торгового баланса страны не несёт никакого экономического негатива.
            3. Машины в этом обществе «не поедают людей». Рост производительности промоборудования не ведёт к безработице.
            4. Импорт тоже не влияет на безработицу.

            Кратко пройдёмся по этим свойствам «развитого капитализма», начиная с первого пункта.
            …Сравнительное преимущество определяется альтернативной стоимостью. Ни один человек, ни один коллектив, ни одна страна не может быть эффективнее другого во всех видах деятельности, поскольку даже у наиболее производительных экономических агентов есть сферы, в которых их преимущество чуть ниже…* Другими словами, если условный Вася – гармонист, плясун и донжуан – может сравниваться с глухим и хромым полуимпотентом Фомой лишь по показателю мужской силы, превосходя его в амурных талантах несколько в меньшей степени, чем в музыке и танцах (где перевес Васи бесконечен) то, по мнению КЭТ-учёных, именно Фома и перетопчет всех местных баб. Ведь сосредоточие талантов только и будет что играть да плясать – реализовывать своё относительное преимущество, а Фома, естественно, относительное - своё.
            ...Если вы вчетверо умнее, втрое сильнее и вдвое красивее другого человека, этот человек имеет перед вами сравнительное преимущество в красоте, а вы, такой красивый, - в этом сравнительно уступаете.* - звучит складно и интригующе (как и принято в иррациональной, философской аргументации), но в реальности концепция «сравнительного преимущества» не работает. Потребности человека и производства ограничены, как в совокупности, так и по каждому виду благ. Поэтому производитель, сравнительный лидер в каком-то одном виде благ, не сможет бросить на их производство все, доступные ему ресурсы (да и антимонопольная политика его от этого цдерживает). Следовательно, если он хочет роста и укрепления своего бизнеса в целом, то будет вынужден его диверсифицировать, вытесняя тем самым из смежных областей тех производителей, у кого сравнительное преимущество выше, а вот абсолютное (не сравнительное) ниже.
            Что доказывает феномен стран-банкротов (Исландия, Ирландия, прибалтийские республики), в которых любое производство, каким бы сравнительно выгодным оно не оказалось (на фоне окружающей его местной депрессии), может физически существовать только при наличие дотаций извне (либо самому производителю, либо государству в целом). Опыт России, в этом плане, тоже весьма показателен (где паразиты успешно душат, любой, даже самый «сравнительно» выигрышный бизнес).
            ….Принцип сравнительной выгоды показывает, почему и как обмен порождает богатство. Он гласит, что издержки сделки равны той ценности, с которой мы расстались, а ее выгоды - ценности, которую мы приобрели. Поэтому бессмысленно утверждать, что страна может стать богаче, экспортируя больше, чем импортируя.* - то есть, по мнению П.Хейне разница между Китаем с его триллионными з\в резервами и рекордной устойчивостью к кризису, и банкротом-Латвией, с её миллиардными долгами и свободным падением, никак не связана с внешнеторговыми балансами этих стран. Интересно, а с чем же она связана, если не с многомиллиардным китайским торговым профицитом и многомиллионным латвийским дефицитом? Текущий кризис продемонстрировал чёткую зависимость между уровнем торгового дефицита конкретной страны и массой её кризисных проблем. Из этого правила нет ни одного исключения.
            Та же внешняя дотация, как показал кризисный опыт, требуется и для функционирования гипертрофированной индустрии услуг, призванной обеспечить в развитых странах гарантированную полную занятость, при любой, сколь угодно высокой производительности промышленного оборудования. Как только эта дотация иссякает, сектор «нереального» производства начинает схлопываться, выбрасывая персонал на улицу, абсолютно вразрез с благостными рассуждениями КЭТ-теоретиков. ….Странное представление о том, что спрос на трудовые услуги любого типа совершенно не эластичен по зарплате (не растёт при падении уровня зарплат – прим. автора), по-видимому, лежит в основе широко распространенного убеждения (или страха), что машины "уничтожают" рабочие места, поскольку они намного производительнее людей…. Опасение, что в нашем или каком-то другом обществе может не остаться рабочих мест, - это опасение очень странного рода. В конечном счете работа - это трудность, которую нужно преодолевать. Общество, в котором не осталось работы для людей, почти преодолело состояние редкости, а это было бы поводом для радости, а не для опасений. Но мы вовсе не находимся в подобной счастливой ситуации….* (То-то обрадуются те же молдаване, узнав, что последние два десятилетия они живут почти в «счастливой ситуации», которая, например, немцам и не снилась).
            Не менее абсурдно (по современным, кризисным меркам) П.Хейне «доказывает» и безопасность экспансии зарубежных производителей. ….Утверждение, что импорт уничтожает рабочие места, обладает опасной привлекательностью всякой полуправды. … Когда они просят Конгресс ввести квоты на импорт … или обложить его налогом, они убеждают конгрессменов, что это выгодно для страны, т. к. поддерживает занятость. Но этот довод является ложным…. Лозунг "защитим американские рабочие места" не учитывает приращение реальных доходов, которое может быть вызвано специализацией…. Попытка оправдать защиту менее эффективных производителей под предлогом сохранения рабочих мест легко приводит к абсурду. В самом деле, почему бы не быть в этом вопросе последовательными и не производить у себя дома весь потребляемый нами кофе? Конечно, почва, климат и другие географические условия для выращивания кофейных деревьев в США хуже, чем в обширных районах Бразилии или Колумбии. Зато подумайте, сколько рабочих мест можно создать, если мы будем строить и эксплуатировать огромные теплицы, в которых поддерживались бы такие же благоприятные условия для выращивания кофе, как в названных странах! Да и зачем ограничивать себя только сегодняшним импортом? Подумайте, сколько новых рабочих мест можно создать, если, к примеру, запретить употребление автоматического оборудования в телефонной связи! *
            Если бы существовал коварный план организации экономического кризиса в США, с распространением его на остальной мир, то основные положения пропагандистского прикрытия этой диверсии полностью совпадали бы с вышеприведёнными макроэкономическими постулатами Пола Хейне. Или, если бы надуватель финансовых пузырей до последнего водил за нос общественное мнение, целенаправленно внушая биомассе слепую «уверенность в завтрашнем дне», пока он лихорадочно набивает карманы и стрижёт бонусы, то макроэкономика от Хейне была бы для него самым подходящим «опиумом для народа». Думаю, такой вывод сделает любой, внимательно и непредвзято сопоставивший рекомендации Хейне с текущей кризисной ситуаций и её предысторией. Кстати, присутствуй в КЭТ внятная модель экономического кризиса, охватывающая единой логикой вышеперечисленные свойства оптимальной экономики и текущие события, то критическим анализом этой модели можно было бы и ограничиться (для получения достоверной интегральной оценки макроэкономической концепции КЭТ). Но такой модели у классических экономистов нет, как нет и в марксистско-ленинской политэкономии теории кризиса социалистического хозяйства.


            7. Экономический кризис в двух мирах.

            По мнению автора (да и по логике теории СЛМ), единственный смысл научной теории состоит в функции рабочего инструмента, начиная с получения новой информации об объекте изучения и заканчивая практическими рекомендациями по целенаправленному преобразованию последнего. Соответственно, в нашем случае новой информацией будет макромодель общества, работоспособная в экономической области. А практические выводы из неё - варианты решения актуальных макроэкономических проблем.
            Самая актуальная на сегодняшний день проблема, которой мы пока ограничимся - экономический кризис (первоначально - «финансовый»). В это широкое понятие вкладывается самый произвольный смысл, чему квазинаучность КЭТ весьма способствует. Например, в США все последние приросты производительности труда подаются как несомненный признак выздоровления экономики. Или вышеупомянутое предложение Саркози-Стиглитца, считать прибавкой к ВВП дополнительное свободное время французских трудящихся. Хотя тот же рост производительности и досуга логичнее трактовать как углубление кризиса, поскольку вызваны они, главным образом, массовыми увольнениями, в первом случае, и неполным рабочим днём, во - втором. Поэтому, что бы не впасть в философскую демагогию, вслед за Кейнсом будем рассматривать вынужденную безработицу как физическую суть экономического кризиса. То есть, основным кризисным процессом будет растущая безработица, а восстановлением экономики - рост занятости. Изменение же всех прочих экономических показателей – спроса, предложения, цен, валового продукта и т.д. – обычно сопутствующие сильным колебаниям занятости, отнесём к процессам второстепенным и производным.

            По идее, для распространения нормальной микроэкономической теории (основанной на адекватной модели человека) в макроэкономическую область, достаточно логического объединения критического числа элементов-индивидуумов во взаимодействующую массу. Все основные макрозакономерности в такой массе должны проявиться сами, через корректное обобщение характеристик исходного материала и подсказок, даваемых реальностью.
            Исходя из такого предположения, попробуем сначала воспроизвести КЭТ-общество через объединение хомо-экономикусов. Как уже отмечалось, мотивация КЭТ-людей является самодостаточным, ни от чего не зависящим устремлением (абсолютно внутренним, постоянным, неизвестно откуда берущимся – то ли от Бога, то ли от Дарвина). Ни социализация любого масштаба и качества, ни уровень благосостояния, ни какие иные факторы - ничего в этом устремлении не меняют. Поэтому все предметы человеческих стремлений КЭТ вынуждена рассматривать однородно полезными сущностями, отличающимися только относительным уровнем потребительского предпочтения.
            Свободный рынок автоматически обеспечивает преобладание более полезного над – менее, поэтому в КЭТ-обществе, в принципе, нет плохих потребностей и нет бесполезных благ. Всё, что творит это общество, оно делает наилучшим образом. Или, словами Кейнса: …не вижу оснований полагать, что существующая (капиталистическая) система плохо использует те факторы производства, которые она вообще использует. Конечно, случаются просчеты в предвидении, но их не избежать и при централизованном принятии решений. Когда из 10 млн. желающих и способных работать людей занято 9 млн., то у нас нет данных утверждать, что труд этих 9 млн. используется неправильно. Претензии к нынешней системе состоят не в том, что труд этих 9 млн. людей должен использоваться для выполнения других задач, а в том, что нужно найти работу еще одному миллиону человек. Именно в определении объема занятости, а не в распределении труда тех, кто уже работает, существующая система оказалась непригодной.***
            В условиях отсутствии обратной связи между результатами деятельности человека и его свойствами, сложение индивидуальных свойств в массе экономикусов может быть только самым простым, линейно-арифметическим - когда любое успешное действие элементарной частицы общества даёт прирост объёма благ и, соответственно, общего благосостояния, а любое неуспешное – ноль или минус. Чем больше, по валу, произведено и потреблено таких «плодов успеха», тем благополучнее общество (абсолютно и относительно). А чем оборот «плодов» меньше, тем оно, соответственно, беднее.
            Законы КЭТ-микроэкономики обеспечивают автокоординацию главных общественных процессов: производства, потребления, ценообразования, денежного оборота и пр. Поэтому нарушить поступательный рост благополучия/богатства в такой человеческой массе может только единственное - способность экономикусов предпочитать одни блага другим. Кейнс первым подробно рассмотрел**** ситуацию массового изменения предпочтений субъектов экономики - когда вместо привычного потребления благ и накопления капитала граждане вдруг решат прикопить денег (предпочтут сбережения в кубышке инвестициям в производство и в его продукт). От чего, в развитом КЭТ-обществе логично возникает самоподдерживающаяся «цепная реакция» экономического спада: сокращающийся спрос на всё, кроме денег, обваливает производство и занятость, которые, в свою очередь, дополнительно тянут за собой вниз спрос, «уверенность в завтрашнем дне», опять занятость и т.д. Усугубляет эту нисходящую спираль естественная невозможность субъектов экономики обладать полной и достоверной информацией о состоянии дел по обществу в целом, правильно оценивать его текущие макропараметры, что делает народ лёгкой добычей паники или необоснованного благодушия.
            Предложил Кейнс и антикризисную стратегию, логично основанную на привлечении внеэкономического, нерыночного фактора - государства, которое … должно будет оказывать свое руководящее влияние на склонность к потреблению частично путем соответствующей системы налогов, частично фиксированием нормы процента и, возможно, другими способами.. Хотя расширение функций правительства в связи с задачей координации склонности к потреблению и побуждения инвестировать показалось бы публицисту XIX в. или современному американскому финансисту ужасающим покушением на основы индивидуализма, я, наоборот, защищаю его как единственное практически возможное средство избежать полного разрушения существующих экономических форм и как условие для успешного функционирования личной инициативы.***
            Идеи Кейнса лежат в основе современных антикризисных программ, призванных нейтрализовать негативные подвижки предпочтений потребителей и инвесторов, а исход текущего кризиса станет очередной их экспериментальной проверкой.
            Наличие у благ единственной характеристики - степени их востребованности на рынке, и существование благ с минимальной ресурсной составляющей, не подпадающих под явные количественные ограничения (такие как услуги и виртуально-информационный продукт) – логично подводят к КЭТ-проекту пресловутой «постиндустриальной экономики», сулящей человечеству устойчивый экономический рост, потенциально бесконечный, и полную занятость при любой, сколь угодно высокой производительности промышленного оборудования. В этом замечательном обществе никогда не будет перенаселённости, не будет конфликта непрерывно растущего производства с ограниченными – ресурсами и потреблением. Самое плохое, что может наблюдаться в «постиндустриальности» - недостаточно развитая индустрия услуг/мишуры/информации и слабый спрос на её продукт. Государственным службам надо только следить за полнотой потребительского кармана и уверенностью народа в завтрашнем дне, а дальше рынок сам всё оптимально сбалансирует и разовьёт, бесконечно расширяясь в секторе нематериальных благ.

            Теперь рассмотрим в том же ключе объединение СЛМ-людей, сравнивая получаемые результаты с работой первой макромодели. Главной характеристикой СЛМ-общества является его суммарная биоэнергетика, уровень которой определяет, как относительную позицию данного общества среди соседей (в столкновениях и соревнованиях с такими же «сборными»), так и – абсолютную (при решении объективных, «физических» проблем государственного уровня). В отличие от КЭТ-благосостояния, умножаемого приращением оборота любых мыслимых и немыслимых благ, биоэнергетический баланс общества улучшают только определённая их категория, которую логично определить как полезную. Блага же другого типа, которые хоть и не противоречат устремлениям людей (вписываются в человеческую систему мотивации и пользуются спросом), но портят биоэнергетику – индивидуальную и общую, относятся к разряду вредных (далее, для краткости – «псевдоблага»). Полезные блага эквивалентны положительной биоэнергетике, являясь, по определению, её носителями. Псевдоблага, также, по определению, являются эквивалентом отрицательной биоэнергии (безвозвратным потерям). Соответственно, оборот псевдоблаг несёт обществу чистые потери биоэнергетики (хотя бы одним только истреблением невозобновляемых ресурсов).
            Основу жизнедеятельности человека и общества составляют полезные блага, поэтому в кризисных ситуациях спрос на псевдоблага падает быстрее и ниже среднерыночных показателей. Чем беднее общество, чем ближе его повседневное бытиё к состоянию перманентного кризиса, тем полезнее набор благ в его потребительской корзине, тем меньше в ней мусорно-виртуальной мишуры. Напротив, рост благосостояния общества последовательно потребительский набор портит - мотивация граждан всё сильнее расходится с вектором наращивания биоэнергетики, от чего производство псевдоблаг растёт опережающими темпами. Крамольное для классических экономических представлений, но логично следующее из теории СЛМ признание за потребительскими благами способности быть отрицательно полезными (вредными, псевдополезными), даже при высоком рыночном спросе на них, создаёт принципиально новое макроэкономическое качество, кардинально отличающее общество СЛМ-людей от КЭТ-массы.
            Прежде всего, в СЛМ-обществе «невидимая рука рынка» (равнодействующая множества шкурно мотивированных субъектов) теперь способна действовать не только в направлении общего блага, но и против него. Причём, влияние на эту «руку» государственных и деловых элит, мотивируемых вектором общей биоэнергии ещё в меньшей степени, нежели подначальные им обыватели, лишь усугубляет эффект вредительства. Соответственно, нет никаких оснований рассчитывать на устойчивое экономическое благополучие общества СЛМ-людей только потому, что в нём выполняются условия КЭТ-идеальности (экономика - рыночная, доминирующий в ней капитал – частный, а госэлита – выборная, «прозрачная» и теоретически подкованная, применяющая рецепт Кейнса для достижения полной занятости).
            КЭТ-общество имело только один недостаток – без государственного вмешательства его самокоординирующаяся рыночная экономика была неспособна обеспечить устойчивую полную занятость (устранить вынужденную безработицу). Но к этому обществу не было претензий по поводу плохого, неправильного использования тех факторов производства, которые КЭТ-общество уже использует - Когда из 10 млн. желающих и способных работать людей занято 9 млн., то у нас нет данных утверждать, что труд этих 9 млн. используется неправильно.***
            В СЛМ-обществе фундаментальных недостатков обнаруживается уже два. Во-первых, та же, характерная для КЭТ-общества и описанная Кейнсом, склонность генерировать всплески вынужденной безработицы. К которой добавляется новая для КЭТ-общества способность портить макроэкономические характеристики общества, переводя ценные ресурсы в бесполезные мусорные блага.
            Возможность масштабного производства псевдоблаг превращает антикризисный рецепт Кейнса в пустое благое пожелание. Для общества СЛМ-людей рецепт «больше инвестировать и больше потреблять» явно недостаточен, поскольку не содержит рекомендаций: куда именно, в какие производства надо инвестировать, и что именно надо больше потреблять, а что производить не следует. Например, в предкризисном буме жилищного строительства, наблюдавшемся в США и ряде других стран, по логике Кейнса нет никакого экономического вреда, одна только польза. Именно этот бум составлял значительную долю экономического роста в США, Европе, да и в мире в целом, создавал миллионы дополнительных рабочих мест. Согласно же СЛМ, вред от этих инвестиций в недвижимость был изначально очевиден, поскольку данная жилплощадь уже тогда шла по разряду излишней, бесполезной, стоит только обратить внимание на контингент основных её приобретателей (бедняков и спекулянтов, влезших в долги). Что кризис сразу и выявил – как только у значительной части хозяев и потенциальных покупателей кредитных новостроек упали доходы, новое жильё сразу же повело себя как явное псевдоблаго – цена на него быстро покатилась вниз и масса домов лишилась своих обитателей. Кстати, лопнувший в 2000 году интернет-технологический пузырь «доткомов» тоже возник в секторе типичных псевдоблаг. Инвестиции шли в быстро растущие акции новых компаний, планировавших производство сугубо виртуального интернет-продукта.
            Таким образом, на наших глазах как минимум дважды было экспериментально опровергнут фундаментальный постулат КЭТ: куда бы на свободном рынке ни инвестировались финансовые ресурсы и где бы ни создавались новые рабочие места – всё равноценно идёт в зачёт экономического роста и антикризисного потенциала. Усугубляет ничтожность данного принципа открывшаяся в глобальной экономике возможность инвестирования в зарубежные производства. Например, если современный американец будет вкладываться в китайскую фабрику, а не в местную, и будет увеличивать потребление китайских товаров, а не сделанных в США, то ясно, что никакого положительного эффекта на занятость американцев его действия не окажут. Напротив, эффект этих инвестиций будет отрицательным, учитывая «упущенную» занятость и рост экономики страны-конкурента. Впрочем, явный промах Кейнса, даже не упомянувшего такую возможность, простителен – в его времена, в начале прошлого века, инвестиции европейцев и американцев в зарубежное производство, вне пределов своих колоний и неоколоний, были редкой экзотикой.
            Можно понять и Пола Хейне, сегодня трактующего свободный международный переток ресурсов и капиталов, исключительно, в положительном, антикризисном ключе. Поскольку рассматривает он его со своей колокольни, с позиции общества-гегемона, выгодоприобретателя, снимающего только сливки. Но текущий кризис, сильно ударивший по США, погрязших в производстве псевдоблаг и залезших в триллионные долги, наглядно демонстрирует как быстро эти перетоки могут менять направление и как зыбка позиция мирового гегемона. Стало очевидно, что разрекламированная глобализация абсолютно не решает проблемы «лишних людей», ничего принципиального не меняя в их генерации, а лишь позволяя конкурентно перераспределять факторы одного общего процесса (как роста занятости, так и её спада) между странами, участниками мирового рынка.
            В полюс глобальному рынку можно записать возможность пристойного существования в бескризисный «тучный» период, за счёт чужих ресурсов, даже таких курьёзных экономик как постсоветские прибалтийские, живущих без собственного полезного производства, в кредит, на экспорте одних псевдоблаг. Но этот плюс вполне уравновешивается минусом глобализации - распространением экономического спада, начавшегося в одной стране, на остальные страны, когда воронка глобального кризиса затягивает даже относительно здоровые отрасли, существенно сокращая и полезное производство. Инвалиды же, сосредоточившиеся на псевдоблагах, остаются голыми и босыми, с одними долгами.
            Социалистическое государство достаточно просто решает задачу полной занятости поскольку монопольно контролирует сферу национального производства, внешнеторговые отношения и внутреннее потребление. Но специфические недостатки его конфигурации (рассматриваемые в соответствующем разделе теории СЛМ) с лихвой компенсируют эту замечательную способность. Поэтому повальная национализация не годится на роль окончательного решения проблемы занятости и минимизации производства псевдоблаг. Социалистическая формация лишь переносит экономические проблемы в иную плоскость – теперь псевдоблага выпускаются госпредприятиями, по прихоти госэлиты и более для потребления госструктурами, а не согласно рыночного спроса рядовых граждан. Например, капиталистический лагерь проводит гонки формулы 1, а противная сторона – соцсоревнование ударников по рытью бесполезных каналов.


            8. Прогнозы на кризисную перспективу.

            Экспериментально проверить выводы предыдущего раздела позволяет сравнение текущих событий с прогнозами обоих теорий.
            Экспертное КЭТ-сообщество никаких глобальных провалов на 2008 год не планировало (хотя проблемы у американской ипотеки начались ещё в 2006). По его же оценке, текущий спад всего за несколько месяцев достиг дна и сменился ростом, никакой внятной кризисной модели не проявив. Сегодня, в конце 2009 года, те же эксперты излучают оптимизм и их КЭТ-прогноз на 2010-11 года однозначно положителен: рост гарантирован всем нормальным рыночным демократиям. Причина чего заключена в самой концепции «невидимой руки рынка», разбиравшейся выше, на которой нет смысла останавливаться ещё раз, на предмет объяснения столь ранних «зелёных ростков».
            Теория СЛМ, напротив, обещает долгий кризис по непредусмотренной в КЭТ схеме, которую есть смысл разобрать подробно, дабы иметь возможность сопоставлять теорию с реальностью не только по глобальному итогу, но и в оперативном режиме (если «зелёные ростки» окажутся фикцией).
            Основной прокризисный фактор СЛМ-обшества - современное высокопроизводительное промышленное оборудование и природные ресурсы, которые обеспечивают полезными благами всё общество, а вот работой по своему обслуживанию/добыче - только часть трудоспособных граждан. Причём технический прогресс, подстёгиваемый конкуренцией производителей, эту «полезную» долю общества последовательно уменьшает (особенно, при устойчивом росте населения или возможности его притока извне). Но потребление человеком полезных благ физически ограничено (можно, конечно, поглощать/истреблять их и сверх биологической нормы, но тогда излишек благ полезных просто перейдёт в категорию псевдоблаг). Поэтому в развитых обществах неизбежно возникновение многочисленного «лишнего» трудоспособного населения, не имеющего возможности участвовать в полезном производстве.
            Средства к существованию (пакет полезных благ) лишние люди могут обрести тремя путями: или найти работу в секторе псевдоблаг, или получить подаяние (от государства, зарегистрированным безработным, или от граждан – нищенствуя), или создавать себе подножный корм самостоятельно, натурально хозяйствуя на клочке земли. Там, где крестьянский вариант не проходит (в высокоразвитых и перенаселённых странах, свободной земли давно уже нет), содержание лишних людей автоматически будет ложиться на производителей благ полезных. Ведь что бы работники и хозяева полезного сектора могли покупать псевдоблага, давать милостыню и платить налог на содержание бедняков, они должны иметь весомую прибавку к зарплате и прибыли, соответственно. И что бы государство могло содержать безработных или само покупать псевдоблага, оно должно иметь дополнительные доходы.
            Таким образом, чем больше в обществе «лишних» людей и чем выше их уровень жизни (чем более развита индустрия псевдоблаг, чем выше потребление её продукта и чем лучше живут безработные) тем выше будет давление на национального производителя. Соответственно, и тем выше будет его стремление перебраться со своими станками в более экономную страну, которое, будучи реализованным, увеличит в покинутом обществе долю лишних и усугубит перечисленные прокризисные факторы.
            Впрочем, существуют источники компенсации потерь на содержание лишних людей и на оборот псевдоблаг:
            1. Национальные природные ресурсы.
            2. Экспорт псевдоблаг за импортные полезные блага.
            3. Кредитование у соседей.
            4. Грабёж соседей.
            Поэтому реакция конкретной страны на общемировой кризис может сильно отличаться от остальных, формируясь местной, уникальной совокупностью факторов. Соответственно, не существует единого для всех кризисного прогноза. Может быть только «букет» вариантов, который мы и рассмотрим, начиная с самого плохого.
            По логике СЛМ, наибольшим кризисным потенциалом обладают «инвалиды первой группы» - национальные экономики, не располагающие природными ресурсами и вытесненные из полезного производства сильным зарубежным конкурентом. В тучный период эти несчастные кормятся внешними кредитами и производством псевдоблаг. В кризисное же время, когда спрос на псевдоблага резко падает а ненадёжным должникам в кредит никто не даёт, но импортные полезные блага собственное население кушать продолжает, инвалиды попадают в глухой тупик.
            Именно такая порочная комбинация, основанная на производстве/экспорте явной мусорной мишуры (бытовых услуг, прав на местную недвижимость и на премии от её удорожания), была основой докризисного благополучия группы стран, вчерашних лидеров дутого экономического роста: Исландии, Ирландии, Испании, Болгарии, Дубаи, Греции, постоветской Прибалтики, и ряда других кандидатов в банкроты. В настоящий момент эти страны (лидирующие по безработице, падению ВВП, по долгам и по снижению доходов населения) пытаются спастись от дефолта резко повышая налоги и снижая социальные выплаты. Но тем самым они только больше сжимают внутренний спрос и давят остатки рентабельного национального бизнеса. За время предкризисного бума жизненный уровень обществ-инвалидов был задран очень высоко и сейчас им физически невозможно быстро развернуть местное полезное производство, способное этот уровень поддержать. Поэтому, если прекратится внешнее кредитование\спонсирование, незадачливые домостроители будут падать долго и глубоко, в направлении натурально-крестьянского дна.

            Иная перспектива, более благоприятная чем у полных инвалидов, вырисовывается для группы стран следующего уровня кризисной неустойчивости. По логике СЛМ, к этой группе относятся передовые экономики (вроде европейских стран-лидеров и США). Американский сектор псевдоблаг самый крупный в мире, поскольку включает и дорогостоящие военные приготовления (которые, без победоносных войн, без окупающих затраты аннексий, контрибуций, разрухи на противной стороне – являются крайне разорительной мишурой) и значительную часть большой научной отрасли, и шоу-бизнес, и многое другое, чем так знаменита Америка. Жизненный уровень многомиллионной армии «лишних» людей в США довольно высок благодаря четырём источникам биоэнергетики:
            1. большому полезному производству,
            2. значительному экспорту псевдоблаг,
            3. эмиссии валюты для международных расчётов,
            4. привлечению зарубежных кредитов.
            Из сути этих источников и формируется кризисный прогноз для США, заключающийся прежде всего в том, что резкого, «апокалипсического» падения за несколько дней/месяцев, в такой зарегулированной и тесно связанной с окружающим миром системе, в принципе быть не может. В отличие от инвалидов первой группы, американское государство может годами противодействовать кризисному сжатию колоссальной национальной псевдоиндустрии, щедро ссужая свеженапечатанные деньги и покупая у банков плохие долги (которые понаделали производители и потребители в период бума). Что мы сейчас и наблюдаем - постепенное «отступление с боем» под давлением накапливающихся неразрешимых проблем. И так отступать, теряя ВВП, курс доллара и рабочие места, США будет до тех пор, пока в корне не изменится соотношение полезного и мусорного национального производства, и не понизится существенно уровень жизни населения, минимизировав потребление псевдоблаг.
            Что, кстати, один раз уже случилось, в Великой Депрессии 30-х годах прошлого века. Только тогда у США были собственные природные ресурсы (ныне импортируемые), не было конкурентов, на голову превосходящих американскую индустрию по рентабельности производства, население было в два раза меньше, мир был наводнён не американскими долларами, а британскими фунтами, и внешних долгов у резидентов США, включая казну, было на несколько порядков меньше. Плюс, вовремя началась вторая мировая война, создававшая колоссальный фронт казённых работ. И тем не менее, то кризисное дно растянулось почти на десятилетие. Из чего следует другая часть прогноза, гласящая что и быстрый, за год-другой, выход из кризиса для США тоже заказан, а все сегодняшние «зелёные ростки» - обычная пропагандистская утка.
            Поскольку, за пошедший депрессивный год в мировом производстве ничего системно ещё не поменялось. Эффективным антикризисным изменением экономической системы было бы резкое сокращение расходов на лишних людей за счёт изменения режима их жизнедеятельности, или за счёт резкого сокращения их численности (например, изменением структуры полезного производства). Но, к настоящему моменту, схлопнулась только часть индустрии псевдоблаг, явный избыток/навес которой обвал и инициировал. Все же действия госэлит пока были направлены, исключительно, на поддержание всех падающих отраслей скопом, на компенсацию убытков заигравшихся в мусорное производство, и - на деление куцего пирога мирового выпуска благ полезных, а никак не на изменение структуры экономики.
            В 80-х годах прошлого века, перед своим крахом, Советский Союз печатал пустые, не обеспеченные товаром рубли для зарплаты колоссального ВПК, работавшего на склад, и тратил быстро тающие валютные доходы и кредиты на импорт ширпотреба и еды. Сегодня примерно тоже самое делает американская ФРС, печатая доллары для погашения долгов - кредиторов, строителей и жильцов громадного массива новостроек – такого же монблана псевдоблаг, как и советские арсеналы. Причём, эти дома, не только пустые, но и занятые несостоятельным должниками, как и горы оружия, полезных благ не производят, а только их проедают, умножая потери общества.
            Вот очень характерная реплика: «….В своей недавней поездке по Европе я встречался с бывшим канцлером Германии Герхардом Шредером, с директоратом «Дойче Банка», с другими важными персонами. Их позиция такова: у компаний есть шанс преодолеть кризис, и этот шанс сохраняется до тех пор, пока дымятся трубы немецких заводов. Они уже пришли к выводу, что путь в постиндустриальное общество был ошибочным. Оказалось, что еще не реализован потенциал индустриального общества, недооценены его возможности. В результате многие страны слишком быстро скакнули из индустриального общества в постиндустриальное, толком так и не поняв, что это вообще такое. Есть Прибалтийские страны, которые позакрывали все свои заводы, поскольку считали, что заводы – это «атавизм». Сейчас наверняка локти кусают. Немцы возвращают на территорию Германии разбросанные по всему миру производства, в частности из Африки. Оказалось, что простое производство – механизмы, станки, погрузчики, автомобили – нужны на своей территории как стержень, как стабильный фактор экономики.»****
            Прогноз для ведущих европейских экономики будет таким же, как и для США. Хотя европейцы-лидеры, вроде Германии, обладают заметно большой долей полезного производства, устойчивым экспортным потоком и меньшим потреблением псевдоблаг. Но эти плюсы компенсируются балластом, вхождением в единое экономическое пространство с инвалидами первой группы, которых сильные европейские экономики вынуждены будут спасать за свой счёт.
            Структурные отличиями экономик ЕС и США, разный тип индустрии псевдоблаг с которыми те вошли в общий кризисный спад, отражаются только на различиях между европейским союзом и США в вопросах антикризисной стратегии. Европейцы выступают за строгое регулирование финансовых рынков, предотвращающее спекулятивные пузыри/пирамиды, и за умеренную накачку мирового спроса госбюджетными средствами. США же призывают к активной денежной накачке глобального рынка, невзирая на рост государственных долгов, при сохранении нынешней слабой регуляции. Дело в том, что значительную массу «лишних» европейцев поглощает раздутый госаппарат, а не частно-рыночная индустрия псевдоблаг. Соответственно, европейская система жизнеобеспечения «лишних» лучше управляется и более устойчива - налоги и выплаты нахлебникам контролируются государством, а производство создаваемых ими госуслуг (натуральных псевдоблаг, только государственной выделки) от спроса никак не зависит. Поэтому в кризис европейская богадельня «лишних» обходится дешевле американской, но критична к полноте казны. В бескризисный период европейская система обходится дороже для казны и создаёт больше безработных, в то время как американская индустрия псевдоблаг собирает на своё развитие/раздувание деньги со всего мира, не вешая эти долги сразу на государство и обеспечивая высокий уровень занятости.
            Отсюда же, в частности, возникают и громкие споры по вопросу оффшорных зон. Для казённо-социальной Европы уклонение от налогов - бесспорное зло, подрывающее основу государственной антикризисной стратегии. Для США же минусы своих налоговых потерь вполне покрываются плюсами появления дополнительных свободных финансов, которые американцы надеются привлечь для собственного перекредитования. Логично, что единственная эффективная стратегия американцев – интенсивно сорить деньгами, собранными по чужим карманам и напечатанными ФРС, и принуждать тратиться на псевдолага других, наталкивается на естественное желание европейцев защитить свою евровалюту и карманы, основательно облегчённые перед кризисом стараниями американских финансовых махинаторов. Ведь чем меньше европейские страны будут терять ресурсов на поддержку глобального производства/потребления мишуры (в значительной части - американского производства) тем выше их шансы минимизировать собственные потери от кризиса.
            Разумеется, бесконечным текущее падение высокоразвитых стран быть не может. Рано или поздно сокращение рыночного спроса и производства упрётся в физические ограничения выживания (где производство\потребление псевдоблаг будет минимизировано уже автоматически). На этом кризисном дне их экономики будет пребывать до тех пор, пока естественная убыль/амортизация не поест все избыточные, простаивающие производственные активы, и не примется за - работающие. То есть, пока возникнет новый, заметный фронт полезных работ, способный дать старт общему росту, под который естественно постепенной подтянутся и псевдоблага. Плюс, неизбежно наберёт силу солидарное возмущение безработной массы, достигнув уровня восприятия/страха госэлиты и та начнёт государственно противодействовать солидарной проблеме безработицы и нищеты – нерыночно производить и перераспределять инвестиции, фронт работ, потребительские блага, что так же внесёт вклад в подъём и, вероятно, даст старт новому самоподдерживающемуся росту.

            И наконец последняя, третья категория стран (Индия, Китай, юго-восточные «тигры») с наилучшей антикризисной позицией и самым благоприятным краткосрочным прогнозом. Эти страны проводят целенаправленную политику по развитию полезного производства и переманиванию соответствующих зарубежных производителей. Псевдоблага в этих странах штампуют, главным образом, на экспорт, ограничивая их внутреннее потребление естественным образом (низким жизненным уровнем лишних людей, держа их в деревнях, на подножном корме, и в городских трущобах, на подаянии и чёрной работе). Общее падение мирового спроса, разумеется, отражается на занятости и уровне производства развивающихся стран, но у них достаточно резервов и ресурсов для нейтрализации негативных тенденций. Самое плохое, что там может случиться – на время кризиса остановится их рост.

            9. Кризис в российской экономике.

            В силу определённой специфики российского общества, кризисную перспективу его экономики есть смысл рассмотреть особо. Текущее состояние России (на конец 2009-го года) можно определить как кризисную инвалидность средней степени тяжести, в одной группе с развитыми европейцами и США. Это почётное место мы занимаем, исключительно, благодаря нашим богатым природным ресурсам, добыча и экспорт которых служат постоянным и высокорентабельным источником полезных благ, компенсирующим рекордные специфические потери. Если бы не подземные кладовые, россияне катились бы в безработицу и нищету наравне с прибалтами.
            Как и все богатые страны, полагающиеся на «невидимую руку» глобального рынка, Россия производит и потребляет огромную массу псевдоблаг, значительно превышающую продукт её полезного несырьевого производства. Этот балласт состоит из трёх категорий, две из которых - рыночная и казённая - выше уже упоминались. Третью категорию составляют специфичные российские псевдоблага, за оборот отвечает, исключительно, феодально-паразитическое состояние российского общества. Если природные ресурсы удерживают нас от скатывания в полную кризисную инвалидность, то «услуги» паразитов ограничивают наши возможности «сверху», не позволяя войти в группу антикризных лидеров, вроде Китая.
            За тучные, предкризисные годы, следуя общей тенденции, Россия достаточно преуспела в производстве разнообразной мусорной мишуры. На волне глобальной эйфории были надуты местные пузыри - недвижимости и кредитно-потребительский. Рекордными темпами росла валовая продукция шоу-бизнеса, спортивных зрелищ (даже выпросили себе зимнюю олимпиаду). Бурно размножился офисный планктон. По производству на душу населения липовых специалистов (юристов, экономистов, психологов, социологов, маркетологов и прочих «гуманитариев») мы опередили остальной мир.
            От индустрии рыночных псевдоблаг не отставало и российское казённое псевдопроизводство, бурно растущее на потоке нефтедолларов. Интегральной оценкой его достижений может служить число российских чиновников, превышающее все разумные пределы. Причём, эта чиновная масса заставляет создавать псевдорабочие места и в негосударственном секторе, на стороне потребителей казённых псевдоуслуг.
            Как это происходит, например, в процессе сбора налога на добавленную стоимость (НДС). Данный процесс обеспечивает огромная масса работников, в которой госслужащие (министерские сотрудники, поднимающих НДСное законотворчество на академическую высоту и армия налоговых инспекторов) составляют меньшую часть. Другая часть, негосударственная - бухгалтера, аудиторы, юристы, инженеры (обслуживающих компьютерный парк всех вышеперечисленных категорий), преподаватели искусства учёта НДС. Если из суммы собранного по стране НДСа вычесть украденное и возмещённое экспортёрам, то остатка едва хватит только на содержание вышеперечисленных категорий и на приобретение вычислительного инструментария.
            Отказаться от покупки типичного псевдоблага – индульгенции по НДС-грехам – российский производитель не может, с него тогда сдерут многократно. И никакой прибыли обществу этот сбор не несёт. Понятно, что отмена НДС сделает безработными огромную массу народа, в настоящий момент вполне благополучного, но сохраняя эту богадельню общество несёт прямой экономический ущерб, существенно ухудшающий его антикризисную позицию.
            Другой наглядный пример казённого псевдопроизводства, услуги госпожаринспекции. Когда за казённый счёт содержатся тысячи инспекторов, бизнесом платятся деньги за разрешения и лицензии, но единственным результатом этой околопожарной возни является только откуп от более серьёзных штрафов. В части же в реальной пожарной безопасности эта служба абсолютно ничего не создаёт, что и показывают многочисленные инциденты, вроде страшного пожара в «Хромой лошади». К этой же категории относятся услуги трудовой инспекции, автодорожной, природоохранной и сотен других.
            Абсолютно пустые, но весьма емкие по себестоимости казённые псевдоуслуги, в России тесно смыкаются индустрией псевдоблаг третьей, паразитической категории, «фирменным» российским продуктом. Эти «услуги», хотя и производятся частным порядком, (россиянами самого широкого спектра, начиная с коррумпированных правительственных госчиновников и - вплоть до рэкетёрствующей уличной шпаны) но кардинально отличаются от рыночной мишуры принудительным характером потребления (отказаться от их покупки клиент не может). Поэтому уровень потребления и производства подобных «услуг» регулируется не спросом и предложением, а жадностью и силой паразитов, платёжеспособностью и слабостью жертв, и уровнем паралича/продажности госвласти, обязанной выжигать подобные «услуги» калёным железом. Не регулируются услуги российских паразитов и «сверху», официально утверждённым уровнем налогообложения, как то характерно для обязательных к приобретению, нормальных госуслуг.
            Интегрально, существование огромной российской индустрии паразитических «услуг» проявляется, в частности, в текущей российской инфляции, аномально высокой как до кризиса, так и в ходе него, и в сравнении с другими странами, сходными с Россией по своим макроэкономическим характеристикам. Сегодня, на падающем кризисном рынке господствуют покупатели и типична дефляция, и только у нас - стабильная инфляция.
            До кризиса местные КЭТ-учёные объясняли постоянно высокую российскую инфляцию «голландской болезнью» - быстрым ростом избыточной внутренней денежной массы за счёт притока нефтегазовых доходов и зарубежных кредитов (хотя соотношение денежной массы и ВВП никаким инфляционным критериям не отвечало). Но вот уже почти год, с октября 2008, в России денежная масса не растёт, а стабильно падает – экспортные доходы рухнули и зарубежные кредиты потекли обратно. Но инфляция рубля на это никак не реагирует.
            Поэтому сегодня у наших официальных экономистов, неспособных внятно объяснить наблюдающийся феномен, в ходу две новые версии текущей двузначной инфляции сильно смахивающих на беспомощные отговорки. Первая - гласит, что за докризисный период в российскую экономику было влито такое количество денег, которое обеспечит нас инфляцией на много месяцев вперёд. Вторая - ссылается на неизвестную причину, из-за которой скорость оборота денег у нас непрерывно возрастает.
            В отличие от КЭТ, теория СЛМ объясняет аномальную российскую инфляцию, как до кризиса, так и в ходе него, одной системной причиной - высокими паразитическими издержками производителей (оборотом паразитических псевдоблаг). В нормальных обществах, где паразитов целенаправленно истребляют, налоговые издержки потребителей солидарных, государственный благ/услуг являются «полезные». Поскольку они окупаются соответствующей экономией. (Например, бизнес экономит на охранниках, решётках, сигнализации, плате за крышу, коррупционных поборах и т.п., за счёт эффективной милиции, понижающей криминальный фон не только на бумаге). Что и позволяет, даже при высоком уровне налогообложения, поддерживать приемлемую рентабельность бизнеса, не перекладывая эти расходы на потребителя через постоянное повышение цен. То есть, заметным налогам сочетаться с незаметной инфляцией, как, например, типично для той же Европы.
            Но в России, увы, преобладают издержки «вредные», государственными благами не окупающиеся, вынуждающие производителей компенсировать ущерб повышением цен или разоряться. Что, при массовом, устойчивом характере явления и создаёт специфический российский букет: постоянный, двузначный инфляционный фон, плюс - стабильно полуживое состояние малого и среднего бизнеса (наиболее страдающего от паразитов), плюс – размножающиеся как тараканы, откровенно жирующие чиновники, плюс – постоянно растущие тарифы монополистов, также ни в чём себе не отказывающих.

            Таким образом, в самом феномене наблюдающегося сейчас глубокого спада российского производства ничего экстраординарного нет. Значительная часть нашей полезной индустрии работала на экспорт и логично отреагировала на падение мировых цен и спроса, потянув за собой внутреннее потребление, занятость и т.д. Сильно просела и индустрия рыночных псевдоблаг. Что усугубилось лежащим на производителях бременем казённых псевдоуслуг и паразитических издержек, уровень которых не уменьшился несмотря на кризис, став в сочетании со спадом ещё тяжелее.
            Прогноз для России очевиден – при сохранении нынешнего уровня коррупционно-криминального паразитизма, никакие национальные антикризисные прорывы нам не грозят, несмотря на все наши природные кладовые. Поскольку любой заметный прирост паразиты отгрызут и обналичат. В лучшем случае мы, как и раньше, только потянемся за растущей мировой экономикой (когда та, конечно, оклемается). Не грозят нам и глубокие провалы, поскольку страна ещё, слава Богу, богатая, а народ к бедности привычен. У российской госэлиты есть поле для маневра и для отступления/откупа, поскольку, в крайнем случае, всегда можно пожертвовать отдельными жирными котами из чиновников или воров.



Литература

* Пол Хейне ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ОБРАЗ МЫШЛЕНИЯ (Paul Heyne
The Economic Way of Thinking ) http://www.libertarium.ru/lib_thinking

** Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории
(Очерк истории западной экономической мысли). http://book-read.ru/libbook_99190.html

*** Д. М. Кейнс Общая теория занятости процента и денег
http://www.finbook.biz/description.html?prm=83

**** http://www.bbc.co.uk/russian/lg/rolling_news/2009/09/090914_rn_sarkozy_happiness.shtml

***** 50 лекций по экономике. http://50.economicus.ru/

****** http://russ.ru/Mirovaya-povestka/Ukrainskuyu-vol-nicu-ne-otdadut-diktatoru

---

От	Игорь
К	Gera (21.12.2009 18:43:26)
Дата	24.01.2010 13:09:06

Re: Критика господствующей...

---

Основной недостаток статьи - критика гсподствующей экономической теории с точки зрения западной же парадигмы ( в ее "социально-демократическом" варианте) лишь с вплетением здравых отечесвенных представлений.

Выскажу следующие замечания:

1)Почему потребление псевдоблаг ( мусорных благ ) упорно называется высоким уровнем жизни?
2)>Основной прокризисный фактор СЛМ-обшества - современное высокопроизводительное промышленное оборудование и природные ресурсы, которые обеспечивают полезными благами всё общество, а вот работой по своему обслуживанию/добыче - только часть трудоспособных граждан. Причём технический прогресс, подстёгиваемый конкуренцией производителей, эту «полезную» долю общества последовательно уменьшает (особенно, при устойчивом росте населения или возможности его притока извне). Но потребление человеком полезных благ физически ограничено (можно, конечно, поглощать/истреблять их и сверх биологической нормы, но тогда излишек благ полезных просто перейдёт в категорию псевдоблаг). Поэтому в развитых обществах неизбежно возникновение многочисленного «лишнего» трудоспособного населения, не имеющего возможности участвовать в полезном производстве.

Этот абзац неверен целиком и полностью. В развитых обществах возникновение лишних людей не неизбежно, так как и ребенок сообразит, что людям не обязательно работать по 8 часов в день – так что большая производительность промышленного оборудования – не помеха полной занятости трудоспособного населения. Наконец бытовые блага вовсе не обязательно производить промышленным способом. Приготовление вкусной и полезной пищи в домашних условиях из свежих продуктов - никак не связано с производительностью промышленного оборудования. Наконец автору пора бы знать, что сотни лет назад свободные крестьяне имели не меньше, а больше свободного времени, чем современный человек с его развитым промышленным оборудованием и могли содержать гораздо больше детей в семьях, а также престарелых родителей. Потому что не производили массу псевдоблаг.

3)В 80-х годах прошлого века, перед своим крахом, Советский Союз печатал пустые, не обеспеченные товаром рубли для зарплаты колоссального ВПК, работавшего на склад, и тратил быстро тающие валютные доходы и кредиты на импорт ширпотреба и еды. Сегодня примерно тоже самое делает американская ФРС, печатая доллары для погашения долгов - кредиторов, строителей и жильцов громадного массива новостроек – такого же монблана псевдоблаг, как и советские арсеналы. Причём, эти дома, не только пустые, но и занятые несостоятельным должниками, как и горы оружия, полезных благ не производят, а только их проедают, умножая потери общества.

ВПК был не колоссальный, а 6-7% от ВВП страны к конце 80-ых. На форуме было много времени посвящено выяснению этого вопроса. Импорт ширпотреба и еды был намного меньше нынешнего уровня, и вызван был не объективной необходимостью – недостатком производства продуктов и товаров на внутреннем рынке, а политической мотивацией властей. Американская ФРС сегодня компенсирует провалы «родного» экономического курса, а в СССР в 80-ые годы экономический курс был не родной, а новый, привнесенный. То есть здесь нет никакой аналогии. Наконец советские арсеналы были не из разряда псевдоблаг, а из разряда непотребительских надындивидуальных нужд общества. Ракеты и оружие потребительским благом не является, но является средством защиты и геополиического влияния. Употреблять к ним стандартные экономические категории, приравнивая их к производству потребительской мишуры на Западе морально неприемлемо и нелогично с научной точки зрения.

4)Разумеется, бесконечным текущее падение высокоразвитых стран быть не может. Рано или поздно сокращение рыночного спроса и производства упрётся в физические ограничения выживания (где производство\потребление псевдоблаг будет минимизировано уже автоматически).

Еще одна типичная для современного человека идея. Что нынешняя цивилизация никогда не кончится и ее выживание гарантируется автоматически – мол если спад производства упрется в физические ограничения выживания, то ниже этого уровня он точно не съедет. С чего бы непременно так следует считать? Массовых натуральных бедствий больше никогда не предвидится? Современные люди за свои многолетние игры в виртуальные псевдоблага не заплатят по самой высокой цене? Надо признать, что это было бы несправедливо. Прошлый раз все кончилось гибелью 50 млн. человек во второй мировой войне. Почему на этот раз не погибнут 500 млн?

5)И наконец последняя, третья категория стран (Индия, Китай, юго-восточные «тигры») с наилучшей антикризисной позицией и самым благоприятным краткосрочным прогнозом….Общее падение мирового спроса, разумеется, отражается на занятости и уровне производства развивающихся стран, но у них достаточно резервов и ресурсов Самое плохое, что там может случиться – на время кризиса остановится их рост.

Национальных ресурсов в Китае и Индии и других странах ЮВА явно недостаточно для того, чтобы поддержать современное их производство, в значительной части ориентированное на экспорт в развитые страны. Если гикнется мировой рынок, то вряд ли дело там обойдется только остановкой роста. Ведь рост там и был обусловлен в значительной части штамповкой псевдоблаг на экспорт.

6) Объяснение российской инфляции – большей, чем на Западе в несколько раз дано совершенно неверное. Российская инфляция – связана не с теми внутренними моментами, на которые указывает автор, и которые он почему-то не сравнивает с аналогичными западными ( на западе паразитические издержки производителей не меньще, а больше чем в России), а с несуверенной финасовой системой, зависящей от западной и построенной на принципах колониальных экономик по отношению к метрополиям.

>Не грозят нам и глубокие провалы, поскольку страна ещё, слава Богу, богатая, а народ к бедности привычен. У российской госэлиты есть поле для маневра и для отступления/откупа, поскольку, в крайнем случае, всегда можно пожертвовать отдельными жирными котами из чиновников или воров.

C этим выводом тоже невозможно согласится, так как его нельзя строить на одном текущем экономическом анализе, который к тому же в целом не адекватен, хотя и имеет здравые рассуждения. Здесь не принято во внимание состояние российской инфраструктуры и качества человеческого материала новых поколений, совершенно неадекватного будущим проблемам. Собственно это же относится и к остальным странам.

---

От	miron
К	Gera (21.12.2009 18:43:26)
Дата	23.01.2010 22:08:19

Хорошая работа

---

Все, что касается критики, написано блестяще, хуже обоснование Вашей теории. Особенно режет слух биоэнергетика касательно популяции. Кроме того не понял, а какой ещё прогноз есть у либерально солидарной гипотезы, который можно было бы проверить. Дело в том, что чуть измененная экономическая гипотеза имеет прогноз – выход из кризиса, но медленный. Без всяких там Депрессий. Я этот прогноз специально опубликовал весной 2008 г. для того, чтобы можно было проверить.

Моя предложение. Давайте сделаем прогнозы с точки зрения Вашей гипотезы и моей и через годик сравним.

---

От	ИгорьИ
К	miron (23.01.2010 22:08:19)
Дата	29.01.2010 15:28:37

Могу, Мирон, предложить сравнить прогноз

---

по безработице в США и в среднем по еврозоне. Дело в том, что экономический рост/спад - показатели крайне спекулятивные, а вот с безработицей хоть статистики и передёргивают, но значительно меньше. Мой прогноз, что как минимум два года, до конца 2011, безработица и там и там не уменьшится ниже 10%, если какого форсмажора не случится типа большой войны или катастрофы. Увеличиться больше 10% безработица может. Если ваш, Мирон, прогноз существенно отличается – давайте сопоставим. Если – нет, то давайте ваше предложение, желательно кардинально расходящееся с логикой теории СЛМ.

---

От	miron
К	ИгорьИ (29.01.2010 15:28:37)
Дата	30.01.2010 15:29:14

Давайте...

---

>по безработице в США и в среднем по еврозоне. Дело в том, что экономический рост/спад - показатели крайне спекулятивные, а вот с безработицей хоть статистики и передёргивают, но значительно меньше. Мой прогноз, что как минимум два года, до конца 2011, безработица и там и там не уменьшится ниже 10%, если какого форсмажора не случится типа большой войны или катастрофы. Увеличиться больше 10% безработица может. Если ваш, Мирон, прогноз существенно отличается – давайте сопоставим. Если – нет, то давайте ваше предложение, желательно кардинально расходящееся с логикой теории СЛМ.>

Мой прогноз почти такой же. А вот насчет второй волны кризиса МОЖНО СОПОСТАВИТЬ. Мой прогноз, что второй волны кризиса не будет. Я об этом писал весной 2009 г. Я прогнозировал, что такого падения, как в годы Великой депрессии не будет. Будет чуть чуть. Например, в Италии почти никто кризиса и не заметил.

---

От	ИгорьИ
К	miron (30.01.2010 15:29:14)
Дата	30.01.2010 20:19:39

Вторая волна кризиса это примерно как перспектива Греции.

---

Дадут ей свалиться с треском или удержат подачками, позволив спасти лицо. У меня в статье, кстати, вторая волна тоже маловероятной оценивается. Для сшибки она, думаю, не подойдёт.

---

От	miron
К	ИгорьИ (30.01.2010 20:19:39)
Дата	30.01.2010 21:26:08

Re: Вторая волна...

---

>Дадут ей свалиться с треском или удержат подачками, позволив спасти лицо. У меня в статье, кстати, вторая волна тоже маловероятной оценивается. Для сшибки она, думаю, не подойдёт.>

У меня пока нет вариантов, а у Вас?

---

От	ИгорьИ
К	miron (30.01.2010 21:26:08)
Дата	31.01.2010 08:54:48

И у меня нет. (-)

---

---

От	miron
К	ИгорьИ (31.01.2010 08:54:48)
Дата	01.02.2010 01:26:44

Хотя...

---

А что если взятьпрогноз Хазина о падении доллара. У меня в пронозе падения доллара нет.

Кстати прочитал пылкое выступление глубокоуважаемого Мигеля на паршевском форуме. http://parshev.r52.ru/index.phtml?topicid=2284&id=65&action=reply

Что–то Вы к нему неравнодушны. Какой поток сознания и обвинений Вас во всех смертных грехах! А главное эксперты то какие: Ниткин и Иванов–Гуревич. И тем не менее Ваш ответ очень великодушный, в отличие от реакции на мою критику в свое время, где я, в отличие от Мигеля перегислил свои претензии, хотя и во втором посте. Что меня насмешило – это реакция на мою похвалу. Знать уважает и боится.

---

От	ИгорьИ
К	miron (01.02.2010 01:26:44)
Дата	01.02.2010 10:30:32

Да, по доллару прогноз сравнить можно.

---

Мой прогноз, что сползёт вниз он обязательно, а может и посыпаться. Только годом тут вряд ли обойдётся и вопрос - относительно чего будет падение. Предлагаю, Мирон, так. Мой прогноз - что за ближайшие два года (к концу 2011) доллар подешевеет как минимум вдвое относительно корзины (сахар+пшеница+нефть+алюминий).

---

От	miron
К	ИгорьИ (01.02.2010 10:30:32)
Дата	02.02.2010 12:57:14

Лучше взять один год.

---

>Мой прогноз, что сползёт вниз он обязательно, а может и посыпаться. Только годом тут вряд ли обойдётся и вопрос - относительно чего будет падение. Предлагаю, Мирон, так. Мой прогноз - что за ближайшие два года (к концу 2011) доллар подешевеет как минимум вдвое относительно корзины (сахар+пшеница+нефть+алюминий).>

Мой прогноз на один год, что медленное падение не превысит 20%, как я понял, у Вас будет выше 25%.

---

От	ИгорьИ
К	miron (02.02.2010 12:57:14)
Дата	02.02.2010 13:20:42

Разница в 5% при совпадающих тенденциях несущественна.

---

Вот если бы, Мигель, у вас доллар совсем не падал или рос относительно корзины, тогда - да, мы бы имели качественное расхождение. Может наше видение кризиса и не так сильно расходится, как казалось раньше?

---

От	miron
К	ИгорьИ (02.02.2010 13:20:42)
Дата	02.02.2010 14:17:05

Увы, я не Мигель...

---

>Вот если бы, Мигель, у вас доллар совсем не падал или рос относительно корзины, тогда - да, мы бы имели качественное расхождение. Может наше видение кризиса и не так сильно расходится, как казалось раньше?>

Может. По крайней мере, я дал высокую оценку Вашей критике нынешних теорий, в отличие от Мигеля. Кроме того, я совершенно не согласен с Хазиным, который все пророчествует о скором падении доллара. Во первых, падение это, видимо, по отношению к евро или другим валютам, но они явно слабее, чем доллар. Уж про рубль я не говорю. Самое интересное, что даже в годы Великой депрессии доллар сильно не падал, пока его Рузвельт не уронил.

---

От	ИгорьИ
К	miron (02.02.2010 14:17:05)
Дата	02.02.2010 16:41:04

Пардон, это я на автомате.

---

В сороковых доллар падал в прямой зависимости от скорости его печати, за минусом ухода на внешний рынок. Сейчас - та же печать, плюс возврат со внешнего рынка.

---

От	miron
К	ИгорьИ (02.02.2010 16:41:04)
Дата	03.02.2010 11:12:02

Бывает...

---

>В сороковых доллар падал в прямой зависимости от скорости его печати, за минусом ухода на внешний рынок. Сейчас - та же печать, плюс возврат со внешнего рынка.>

Вы не совсем правы.

Во время Великой депрессии цены упали с 1929 года по 1932 год на 23% и ещё на 4% в 1933 году. Объем денежной массы в экономике уменьшился на 25-31%. Денежная масса (М2) с 1929 года сократилась по номиналу на 31%. Во время кризиса с 1929 г. объем денежной массы постоянно снижался, достигнув на «дне» в 1933 г. минимума значения - 32.22 млрд.долл. (т.е. упав с 1929 г. на 30 %) На фоне небольшого расширения денежной базы (с 6,05 млрд долларов в 1929-м году до 7,02 млрд в 1933-м) денежная масса резко упала - с 26,6 млрд до 19,9 млрд долларов.


И по нынешней экономике не согласен.

Вот мои наброски

в XVI веке золото стали сдавать на хранение золотых дел мастерам, которые имели для этого специальные кладовые и хранилища. Их расписки и стали первыми бумажными деньгами. Они полностью обеспечивались золотом, лежащим в кладовых. В один прекрасный день одному такому мастеру пришла в голову мысль выпускать расписки в большем объеме, чем объем хранящегося золота - возникла банковская система с частичным резервированием. Дальше - больше. Норма резервирования постоянно снижалась. Затем резервироваться стало не золото, а наличка. Наконец, в качестве резерва стали выступать акции других компаний.

Конечной стадией развития данной системы стало резервирование собственных акций. В конце концов, резервы для выдачи кредитов стали чисто символическими, но они должны были быть защищены от рисков. Защита осуществляется крупными финансовыми объединениями или государством в целом. Оказалось, что при наличии мощных страховых инструментов банкам можно работать практически без резервирования денег, не отодвигая их потребления. Усложнение финансовой системы привело к увеличению оплаты высших менеджеров. В США с 1972 года средняя заработная плата основной массы работающих практически не росла.

Исходя из этого, все банковские кредитные системы можно условно разделить на 1. Денежные полно-резервные экономики. 2. Денежно-кредитные частично-резервные экономики. 3. Полностью кредитная безрезервная экономика. Люди до сих пор не поняли, что на место полностью резервной экономики сначала пришла частично-резервная, а потом условно резервная и, наконец, безрезервная кредитная экономика, что мы и имеем сейчас. Как же она работает?

В Интернете я нашел историю про кузнеца, который взял в долг у соседа металл и написал расписку. Сосед в обмен на расписку взял у другого соседа зерно. Наконец, другой сосед обменял расписку кузнеца на плуг, который тот сделал из металла. Кузнец свою расписку уничтожил. Все рады и, казалось бы, никакого вреда для государства нет. На самом деле, раньше данные торговые операции обслуживали деньги, например, несколько монет. Они переходили от одного к другому. После того, как кузнец стал пользоваться расписками, эти монеты оказались здесь не нужными и они стали использоваться на других рынках. Количество денег на тех рынках увеличилось и возникла инфляция. Но если данная сделка совершается впервые, и пока ещё не требовала для своей реализации денег, то инфляции не возникнет.

А если на всех рынках используются в основном расписки, то инфляция не такая выраженная. Предположим, что кузнец не стал выдавать расписку, а пошел в банк и взял кредит. Кредит дешевый, то есть, ему не потребуется платить огромные проценты. Или, попустим, кузнец взял вексель в банке. Совершив обмен, он отдал бумажку о том, что он получил кредит за метал, металлург отдал ту же банковскую расписку за зерно, а хлебороб за плуг. Кузнец отдал расписку в банк. Вроде бы, все то же самое, Все, да не все. Банку надо отдать не 100 монет, а 102 монеты, а где их взять, если нет роста добавочного продукта. А взять их можно из своего потребления. Но при этом кузнец получает страхование, да и металлург и хлебороб гораздо увереннее чувствуют себя с распиской банка, чем с распиской кузнеца. Эти 2 монеты есть плата за риск. Из-за того, что риск снижен, они могут больше времени уделить своей основной работе и произвести добавочный продукт как раз на 2 монеты. Эти лишние товары остаются в собственности банка, который легко покроет их путем выдачи более крупного кредита или путем реализации на рынке. Поэтому особо и не нужны банковские резервы, если все в кредит и все потом покрывается.

Сейчас на Западе, а главным образом в США кредитование идет вперед, без накопления денег. Там все стали жить в кредит, сначала деньги, а потом стулья. По сути, экономика Запада, ранее основанная на деньгах, перешла на новые принципы обмена, когда под новый, да и уже существующий спрос выдается кредит, и он потом погашается. Банкноты ведь - тоже кредит, так как произошли от кредитных расписок. Вся жизнь человека зависит от доверия, а значит и от кредитов, но часто не денежных, а кредитов доверия. Самое интересное, что любые отношения работодателя и работника есть отношения кредитования. Можно получать зарплату в начале месяца, а можно в конце месяца. В первом случае кредитуется работник, во втором - работодатель.

Кредит в кредитной экономике создает спрос. Выдают кредит - возникает спрос. С другой стороны, экономический рост рождает спрос на деньги. Я уже писал, зачем нужны добавочные деньги в растущей экономике. Здесь пойдет речь тоже о растущей экономике, где постоянно производится добавочный продукт труда. Если выпущенные кредитные деньги перевариваются экономикой и не вызывают инфляции, то и ничего особенного в этом нет.

Сначала в США были деньги в виде безналичных чеков, а потом основной формой денег в США стали кредитные карты. Если кто бывал в США, то, наверное, обратил внимание, что в США налички при покупках почти нет - все идет через кредитные карты. Страхование кредитных карт могут осуществлять в основном крупные банки. Это новые кредиты и новая прибыль. Кредитные карты, строго говоря, не являются деньгами. Именно так написано в учебнике по Экономикс. Хотя, по сути, кредитные карты выполняют сейчас роль денег, где инкассирования наличности заменено владельцами электронных сетей. Кредитные карты выгоднее и проще денег. Деньги надо оприходовать, инкассировать, перевезти. Владельцы систем кредитных карт получают зарплату за свою работу, которая ничуть не больше стоимости содержания инкассаторов. Процентная ставка по кредитной карте самая дорогая достигая 14%, в год и около 1,5% в месяц. Однако установлено, что спрос на деньги для совершения сделок товарооборота не зависит от величины процентной ставки.

Кредитные карты - это краткосрочные кредиты. В банкомате это реальные деньги, так как деньги сразу переводятся. Банкоматные платежи есть аналог чековых книжек. Когда я покупаю по кредитной карте, то банк, выписавший кредитную карту, передает свои деньги магазину, а точнее записывает у себя на счет магазина цифру. В середине месяца я возвращаю кредит, который мне выдал банк под мои покупки по кредитной карте. Можно сказать, что кредитные карты есть прогнозируемая, а не реальная абстрактная собственность.

Интересный график привел Греф на предыдущей передаче "Судите сами" о падении душевых накоплений в США. Падение накоплений как раз и говорит о новой схеме финансирования, не путем продажи своего отложенного потребления, а опережающего кредитования потребления и производства добавочного продукта. В 1979 г. личный долг американских домохозяйств составлял 46% ВНП страны, сейчас - 98%. В Великобритании этот показатель возрос за то же время с 30% до 80%.

Почему нет накоплений в США? Так как идет опережающее кредитование всего и вся. Если раньше деньги давали пользоваться, то теперь этих денег нет, есть придуманные деньги под опережающие кредитование. Потом кредит отдается. То есть деньги рисуются, а затем списываются без всякого покрытия. Причем, те, кто взял кредит, в такой экономике получают преимущество в потреблении, они как бы живут впереди других. Именно поэтому 80% обывателей в странах Запада не имели существенного улучшения уровня жизни за последние 20 лет. Все шло на элиту и на покрытие деятельности все новых и новых финансовых фирм.

Под технологическое развитие, для появления добавочного продукта выдаются кредиты, которые после завершения инвестирования погашаются с процентом, поэтому после инвестирования заемщик должен иметь добавочный продукт. Более того, рост должен компенсировать убытки проигрывающих фирм.

По сути, создана новая экономика с опережающим выпуском денег под появление добавочного продукта с краткосрочным кредитованием товарооборота и долгим опережающим кредитованием инвестиций и создания добавочного продукта. То, что уже производится экономикой, обслуживается краткосрочными (до 1 месяца) кредитами через кредитные карты, создание новых товаров стимулируется длинными кредитами.

Вот лишь один из примеров кривых зеркал, в которых работает безденежная экономика. Недавно, обследовав домохозяйства страны, министерство финансов США сообщило, что жители США за 2008 год обеднели на 11 триллионов долларов, потеряв 18% своего состояния. Странно. Враги не бомбили американские города и дороги, не сжигали урожай на полях, вроде, не травили землю и воду. В стране не свирепствовали наводнения, пожары, землетрясения и торнадо. Нет. Все на месте, как стояло, так и стоит. За счет же чего потери? Оказывается, произошло сокращение совокупного капитала домохозяйств и произошло, главным образом, из-за жилищного кризиса и обвала цен на недвижимость, а также падения фондового рынка. То есть в реальности, ничего они не потеряли. Просто снизилась некая денежная оценка их богатства. Снизились суммы, которые можно выручить от продажи недвижимости, суммы кредитов, которые можно под неё взять; соответственно, меньше матблаг, которые домохозяйство может приобрести.

Спрашивается, нужен ли резерв в банках при данной системе? Нет, достаточно гарантий государства и честной работы банка. Если функционирует безрезервная система, то главную роль начинает играть страхование, а страхование гарантируется государством. Вместо денег теперь работают виртуальные государственные гарантии. Страховые институты в США очень развиты. По сути, банковская система США и в особенности учреждения, обеспечивающие страхование вкладов и кредитов, оказалась национализированной. Но, по сути, это есть национализация банковской системы.

В кредитной экономике акции начинают выполнять роль денег в прямом смысле они начинают быть банковским резервом. Особенно при обратном выкупе своих собственных акций банками. На практике объем ссуды, выдаваемой под залог государственных ценных бумаг, устанавливается в размере 90% от их залоговой стоимости. Под банковские акции, зарегистрированные на фондовой бирже, кредит дается в размере 70-80% от их цены. Под котируемые ценные бумаги предприятий на уровне 60-70%. Обычно заключение о возможности принятия ценных бумаг в обеспечение выдаваемых кредитов и степени риска по ним дает кредитному отделу банка отдел ценных бумаг. В последние 4 года крупнейшие национальные банки США истратили 300 млрд, долларов для выкупа своих акций. Стоимость акций вроде как росла и стоимость банковских активов вроде бы увеличивалась. Если банк имеет акцию с высокой ценой, то в случае банковской паники, ее можно продать и заменить на деньги и деньги пустить на погашение паники.

Кредитная экономика второго уровня существует в Европе. Это можно рассмотреть на примере евро. Там тоже в ходу кредитные карты. Но они выдаются под собственные товары. Они не могут создавать кредитные доллары, но они могут создавать кредитные евро и банки в Европе тоже делают все, чтобы снизить резервы, развить страхование и надуть виртуальные денежные пузыри.

БЕЗ МАХИНАЦИЙ НЕ ОБОЙТИСЬ

Разработано множество производных финансовых инструментов или деривативов, таких как форвард (форвардный контракт), фьючерс (фьючерсный контракт) и многие, многие другие. Тому, кто желает разобраться, рекомендую Википедию или учебники банковского дела. Деривативы - это производные финансовые инструменты. Независимо от их названия и структуры они обладают двумя характерными свойствами. Первое, это то, что их можно использовать, как для хеджирования рисков, так и для спекуляций, так как вы оперируете суммами, значительно превосходящие ваши собственные средства. Хеджирование же позволяет избежать или минимизировать возможные убытки в случае неблагоприятного изменения ситуации на рынках. Спекуляции способствуют возникновению очередного кризиса. Например, хотя инстутут акций направлен на постоянное стимулирование инновационного развития, однако сейчас появились новые формы акций - привилегированные акции, гарантированные акции, "золотые" и т.д. Тем самым тоже возникло огромное поле для махинаций.

Поэтому в полностью кредитной экономике главное - прозрачность и тщательный обсчет рисков невозврата чрезвычайно важны, иначе будет инфляция за счет сверхпотребления взявших кредит граждан. Регулировать такую экономику очень сложно. Постоянно выдуваются пузыри, когда они схлопываются без резервов, то кредитные деньги исчезают.

Конкуренция между банками большая и они придумывают все новые и новые формы обслуживания. Фактически сейчас деньги в банках США не обеспечены полностью капиталами. Но, видимо, это и не нужно. Поскольку кредитной базой для выдачи кредитов стали собственные акции, то падение цены акции ведет к снижению базы для выдачи кредитов. Для такой экономической системы старые модели не годятся. Не годятся и старые правила игры. При наличии мощных страховых инструментов нет необходимости иметь очень много резервного капитала. Резервный капитал становится символическим.

Вот бизнесмен заработал один или несколько миллионов долларов. Он начинает думать, куда вложить деньги: к примеру, построить новый завод. Для этого надо придумать качественную продукцию, которая будет пользоваться спросом, найти землю для строительства, построить непосредственно сам завод, нанять персонал, обучить его, купить сырье, произвести продукцию, прорекламировать ее, продать и т.д. Это большие затраты личного труда, времени, нервов, а в результате будет получено лишь несколько процентов прибыли на вложенные деньги. При этом труд и силы нужно вкладывать постоянно, каждый день, каждый месяц и каждый год. Но здесь появляется альтернатива - «сладкий» фондовый рынок. Ничего не надо делать. Нужно только заплатить деньги и купленные пакеты акций будут ежегодно расти в цене, а, точнее, тебе будут «рисовать» ежегодно 10-15% к первоначальной цене. Никакой особой «головной» боли, никаких особых затрат, сил, энергии и ума. Все просто и понятно, как бесплатный сыр в известном техническом устройстве. Ну как здесь не обмануться и не начать верить всяким экономическим «гуру», объясняющим, что главное не прибыльность предприятия, а рост курсовой стоимости.

И, естественно, что махинации не заставили себя ждать. Ранее рынок нефтяных фьючерсных контрактов жестко контролировался и злоупотребления худо-бедно, но пресекались. Количество контрактов, которые мог купить один из торговцев, был ограничен, особенно, для тех, кто покупал не для себя, а для перепродажи. Несколько лет назад многие ограничения были отменены. Кроме того, в последние годы вырос объем торговли на электронных биржах через Интернет. Также появилась возможность в США через Интернет торговать нефтяными фьючерсными контрактами на биржах в Лондоне и Арабских Эмиратах (Дубаи). А эти сделки вообще не контролируются. В связи с повышением цены на нефть увеличилось количество бесконтрольных спекулянтов, что и усугубило проблему. В 1990-х на один реально проданный баррель приходилось пять фьючерсных контрактов, а в 2004 году - уже 18 фьючерсов.

Другой проблемой стал рост небанковского кредитования. В 1980 г. на долю коммерческих банков и лицензированных сберегательных учреждений приходилось 60% всех финансовых активов США, то в 2002 г. эта доля снизилась до 30%. Имеются банки, сберегательные учреждения, страховые компании, взаимные фонды, пенсионные фонды и дилерские фирмы.

Как написано в журнале "Тайм", в США одна хорошая идея потом повторяется как минимум миллион раз, тем самым себя дискредитируя. Уже в 1970-х годах так называемые небанковские банки стали выдавать кредитные карты. Это резко снизило ценность хорошей кредитной истории. Обычно, для делания денег требуется лицензия. Такова, по сути, лицензия банкам. Лицензия дается тем, кто умеет делать деньги без нарушений. Отсутствие контроля привело к тому, что тысячи нелицензированных страховщиков и банкиров начали заниматься кредитованием. Это тоже вело к перерождению системы в финансовую пирамиду.

Схема финансовой пирамиды довольно проста. Объявляется, что под такой-то проект на каждый вложенный рубль будут давать 30% годовых, то есть 30 копеек. Люди покупаются на удочку и несут деньги. В первый год приносят несколько человек на общую сумму 100 рублей. Им в конце года выплачивают 30 рублей. У фирмы осталось 70 рублей. Молва о выгодности дела начинает распространяться и на второй год люди приносят уже 200 рублей. В конце года им платят 60 рублей и 30 рублей отдают тем, кто принес в первый год. Народу внушается, что успешность бизнеса делает вклады очень выгодными. На третий год приносят деньги 300 рублей. В конце 3 года выплаты первогодкам составляют 30 рублей, второгодкам - 60 рублей, третьегодкам - 90 рублей. Всего 180 рублей. После третьего года никто уже ничего не несет и фирма дело закрывает и хозяева объявляют себя банкротами. До этого хозяева потратили на себя 300 рублей. Денег в кассе нет. Итак, после 3 года те, кто принесли деньги первыми в первый год, получили прибыль в 20 рублей. Те, кто принес деньги во второй год, закончили свои похождения с убытком в 20 рублей. Те, кто принес деньги последними, потеряли почти все. Хозяев фирмы посадят, если конечно, поймают, но спрятанные ими деньги потом останутся у них. Именно так, действовали все знаменитые финансовые пирамиды: МММ, Тибет, Руслана... Как отличить пирамиду от инвестиции? Просто - если прибыль больше инфляции на 3%, то это пирамида. Нет таких проектов с такой быстрой отдачей.

Проблемы страхования займов периодически возникали в течение последних 30 лет, но они были маленькие. Все дело в распространенности нарушений и величине страхового фонда. Он достиг по сути размера США и далее возникло превышение рисков над страховыми фондами. США приняли на себя неподъемные страховые риски. Вы можете построить очень эффективную атомную станцию, но из-за своей тяжести она может провалиться под землю или рухнуть. Сейчас же мир страдает как бы от финансового Чернобыля.

В США в результате неспособности правительства контролировать все эти новые финансовые инструменты страхования, возникло практически нелимитированное кредитование. В США огромное количество людей живут в постоянных долгах. Журнал "Тайм" вопрошает: "Когда вы идете в банк, чтобы взять второй кредит, когда вы ещё не выплатили первый и вам отказывают, то может быть так и надо". Тратить на залог кредита две с половиной своей зарплаты - не самая удачная идея. В США студенты могли брать кредит на образования часто в 2 раза больше, чем он может заплатить после окончания образования. Одному моему приятелю банк легко согласился дать кредит на 30 лет, хотя ему было ещё 7 лет до пенсии.

При отсутствии контроля страхование таких кредитов стало недостаточным. Кроме того потом, когда страховая система становится перегруженной, то это ведет к коллапсу страховой пирамиды. СССР, например, было огромным государством и все страховые риски покрывал. В США же, по статистике, 3,4% кредитов не возвращаются. Но финансовые компании настолько велики, что их 3% составляю в абсолютном объеме 400 млрд. долларов. Если бы у банков были настоящие денежные резервы, то если 5% кредитов не возвращаются в течение 10 лет, то они бы выжили, но если 5% в год, то они становятся или должны становится банкротами. Хотя все эти цифры очень относительны. Одни финансовые компании в своих отчетах считают кредит неотданным при первой задержке платежей, как только клиент перестал платить долги, другие же - ждут 120 дней.

Кроме того, по словам Грефа, период высокого роста привел к тому, что все население, и в развитых странах, да и в России, стали играть на бирже. Это так называемые неквалифицированные инвесторы - они страдают первыми, и они несут самые большие убытки. Сейчас колебания валютного курса привели к тому, что у нас все стали валютными спекулянтами, все пытаются поймать курс валюты и перебежать из одной валюты в другую.

В России банки часто махинируют. Вполне возможны ситуация, когда я положил деньки в банк, а обратно могу взять только половину, потому что зарплаты у банковских работников выросли, а прибыли остались на старом уровне, вот банк и взял половину у всех клиентов что бы оплатить расходы.
1) Банки имеют право в одностороннем порядке менять условия контракта, а именно изменять процентные ставки по вкладам. Зажать основное тело вклада, правда, нельзя, но в условиях сильной инфляции достаточно и проценты зажать, что бы назад получили де-факто половину
2) Впрочем, и основную часть вклада вам можно очень долго и не отдавать, например, методом "узкого окна". Это когда на 100 000 вкладчиков деньги взад "вертают" только в одной кассе, и добро пожаловать в очередь на следующий год. Или когда сумму больше 10 000 рублей нужно заказывать за месяц, причем заказ делать на фирменном бланке, которые, как назло кончились, имеются в наличии только в ханты-мансийском филиале банка.
3) Если очень хочется, то можно не отдавать ничего и никогда. Активы выводятся в дружественную структуру в оффшоре, банк честно банкротится.

Деривативы первого и последующих уровней (опционы, фьючерсы, варранты, опционы на фьючерсы и т.д.) вместо того, чтобы служить инструментом, страхующим финансовые риски, и вследствие этого стабилизировать фондовый рынок, еще больше виртуализировали экономику, превратившись в самовоспроизводящую систему, оторванную от реальной экономической почвы, и оказались еще одним серьезным дестабилизирующим фактором. Если в 1980 г. доля оборота облигаций и ценных бумаг в Японии составляла всего 8 % ВВП страны, то в 1998 г. - уже 91 %, а в США за это же время этот показатель возрос с 9 % до 230 % ВВП, в Германии - с 7 % до 334 % ВВП.

В кредитной экономике финансовые фирмы, как и банки, строятся на основе капитала. Они берут в долг 1 доллар и затем сами, имея этот самый доллар, дают в долг 3, 9 или даже 30 долларов. Чем более дешевый капитал используют финансовые фирмы для таких схем, тем более прибыльными они сами являются. Дали 100, 10 оставили, 90 отдали, потом еще дали, потом ещё 2 дали и так до 30 долларов на 1 рубль. В журнале Тайм рассказывается о парене, который сам открыл финансовый бизнес и сделал на нем большие деньги. Никто уже не беспокоится о панике, так как страховые связи огромны и любая паника конкретного банка будет локализована. Поэтому нет никакого смысла иметь резервы. Просто крупнейшие фирмы присвоили себе право выдавать бумажки, которые, ходя по кругу и выполняют функцию денег.

Сырьевые компании уже процентов на 70 тоже торгуют воздухом. Почему? Очень просто: нефтяные фьючерсы (и другие "сырьевые бумаги") давно стали альтернативной резервной валютой, в которую в последнее время стало модным помещать свободные средства. А как же! "Вечно растущая" экономика обречена ж на вечный рост объемов потребления сырья (в первую очередь, углеводородов). Как и золотой московский квадратный метр... Чтобы принять этот фуфел за чистую монету, нужна вера, вера в "вечность". Многие верили. Остальные игроки верили в свою удачу - в то, что успеют зафиксировать прибыль накануне первых толчков. Некоторые из них, действительно, успели.

Волна махинаций не обошла стороной и страхование финансовых операций. В 2000-е на свет появилась "теневая банковская система", и традиционные банки ушли на второй план, уступив место модели секъюритизации "создавай и распределяй", работавшей посредством таких инструментов, как обеспеченные долговые обязательства. Одним из крупнейших афер стало дело Американской международной группы (American International Group, AIG, АЙГ), крупнейшей страховой компании США. Огромное количество махинаций финансовыми деривативами открылось в области страхования финансовых операций, это особенно ярко видно на примере крупнейшей американской страховой компании АЙГ, которая уже встала налогоплательщикам США в 170 млрд. долларов - столько пришлось заплатить из бюджета для компенсации ущерба тем клиентам, которые купили финансовые продукты АЙГа. Особенно преупсел в махинациях АЙГ. Тем не менее 73 исполнительные директора АЙГа хотели плучить бонусы по 1 млн и более долларов. Всего планировалось выплатить высшему персоналу компании премии в 165 млн долларов. Администрация Обамы пыталась заставить их отказаться от премий. АЙГ предоставляет страховые услуги муниципалитатам США, пенсионным фондам и частным компаниям, гарантируя их инвестиционные коннтракты. АЙГ - крупнейший страховщик на рынке страхования жизни и медицинского страхования. АЙГ продал более 81 млн полисов страхования жизни с общей суммой выплат почти 2 триллиона долалров. 94% из 500 крупнейших мировых компаний имеют страховые полисы в АЙГ. АЙГ продал финансовых деривативов на общую сумму 2,7 триллиона долларов. Компания обслуживает 7 млн. счетов. Отделение АЙГ, занимающееся лизингом самолетов, покупает больше всего в мире самолетов. Оно сейчас владеет 950 самолетами, которые предоставляются в лизинг другим компаниям. Она владеет недвижимостью в более, чем в 50 странах мира. В АЙГ работает 116 000 человек в 130 странах мира.

Для своих махинаций АЙГ использовала несовершенство законодательтва. Вот лишь один из примеров. В Швейцарии махинации с налогами считаются преступлением, а уклонение от налогов нет. Работая на грани фола то есть банкротства, компания уходила от контроля государства выделяя по 4,65 мнл. долларов республиканцам и демоктаратам на их избирательные компании. По сути, создана огромная страховая финансовая пирамида. Если АЙГ придется оплатить все свои обязательства, то он будет банкротом 6 раз. Банкротство АЙГ может дать эффект "домино" невиданной до селе силы и вызвать банкротство целой планеты.

И все это произошло в США, банки которых жестко контролируются. Банки США проверяются ФРС, властями штата. Контролер денежного обращения инспектирует все банки. Кроме того национальная корпорация страхования депозитов моюжет контролировать все банки и сберегательные учрежения, вклады которых она страхует. В России всего этого нет. Поэтому не удивительно, что в России разгул махинаций зашкаливает.

"Сначала деньги а потом стулья" (О. Бендер).

Итак, с одной стороны, современная экономика все больше отрывается от реальных денег, превращаясь в экономику кредитную, когда деньги создаются под конкретные проекты, а потом уничтожаются за исключением процента на кредит, с другой стороны, появляется все больше возможностей для финансовых махинаций.

Нынешняя экономика характеризуется изобилием денег, опережающим предложением денег в виде кредитов, стабильно высоким и постоянно растущим спросом на все, и частным, и корпоративным, высокой доступностью инвестиционных денежных средств, высокой инфляцией. Только потом кредиты эти надо отдавать.

Ранее экономическая схема была такой: товар, прирост производства, нехватка денег, выпуск добавочных денег. Сейчас практически вся жизнь в США перестроена на другую схему схему. Товары покупаются в основном (более 90%) по кредитным карточкам, кредит потом погашается из зарплаты. Но при кредитовании сначала даются деньги и все базируется на основе доверия. Раньше, товар-деньги-товар с добавочным продуктом. В кредитной экономике все наоборот: деньги-товар-деньги с процентом-товар с добавочным продуктом. Кредитная экономика - это деньги вперед до появления добавочного продукта.

Схема проста - деньги, товар, возврат денег с процентами. Если не можешь отдать кредит, то у тебя забирают часть избыточного продукта. Если берем кредит по частям, отдаем по частям строителям, потом отдаем по частям банку - погашение кредита, так как деньги на товарный рынок не выходят, то инфляции не возникает. Заказ тогда нужен кредит. Потом деньги привязываются к строящемуся дому и не идут на рынок и погашаются в процесе отдачи. По сути, производство долга таким образом есть рост национального богатства в виде домов. Тем самым идет жесткое стимулирование технического прогрессса.

Кредитная эмиссия является одним из первоочередных факторов, вызывающих периодические кризисы в капиталистической экономике. Когда акции деривативы становятся залоговыми документами, а не реальные деньги. Дома ипотеки, которые могут быть не проданы и из-за чего банковский залог может быть не покрыт, так как дома не реализуемы. По сути кредитная эмиссия является построением финансовой пирамиды, но казалось бы долг экономики можно наращивать вечно, выдавая с каждым годом кредитов на все большую сумму. Однако рост долга экономических субъектов перед эмитентом разрушает критерии оценки успешности предпринимательской деятельности. Экономика становится планово убыточной - и хорошо работающий, и плохо работающий предприниматель по результатам своей деятельности несут убытки. Соответственно главным условием выживания бизнеса становится не успешная деятельность по удовлетворению спроса, а доступ к перекредитованию. Т.е. кредитная эмиссия стимулирует формирование и углубление структурных диспропорций в экономике - возможность для развития получает не тот производитель, чьи товары более востребованы рынком, а тот, кто может получать новые и новые кредиты без возвращения старых.

В безденежной кредитной экономике возникает конфликт между правилами игры и практикой самой игры, особенно он осложнен махинациами, и особенно в России. По сути, в России это перенадутый финансовый пузырь, осложненный некомпетентностью лидеров и махинациями.

Выдача кредитов также становится планово убыточной, т.к. должники все равно вернуть полученные кредиты никогда не смогут, соответственно система кредитования перестает подчиняться законам рынка и все больше отрывается от нужд реальной экономики. В конечном итоге это приводит к тому, что кредиты получают одни, а востребованный рынком товар производят другие, в результате производители начинают разоряться, а производство товаров сокращаться.

Новая экономика имеет свойства виртуальности, особенно при отсуствии прозрачности решений по выдаче кредитов. Когда риски страхования вкладов становятся чрезмерными и превышают мощность страховой системы, то наступает крах. Начинается кризис. Все боятся кредитные денег и давать кредитные деньги. Поскольку вся экономика крутится на перекредитовании, то все встает. Все эти цифирьки идут от одного держателя акции к другому. Эти цифирьки и есть деньги. Эта цифирь крутится по акциям и если акции убрать,то цифирька останется, но это в обычной экономике. Цифирька двинется на рынок. Но если жизнь в кредит и без денег, то главным становится способность банка давать кредит, а она из-за падения цены акций в резерве падает.

---

От	А. Решняк
К	Gera (21.12.2009 18:43:26)
Дата	21.12.2009 21:51:51

Интересно, познавательно, приятно читать хорошие идеи.

---

Некоторые речевые обороты можно занести в копилку изящной чеховской (такого высокго уровня) иронии - просто почувствовал наслаждение хорошим слогом. Сами идеи можно назвать продолжение и развитием (вариацией поиска), нашёл для себя много общего только сказанное другими словами. Не хватает эдакой исчерпывающей краткости Маяковского - народ просто утомлён манипуляторами из СМИ и сложные предложения просто перестаёт воспринимать, автоматически берёт в штыки и подозревает подвох. Но для академических кругов вполне. Да вспомнил про график, как раз график слишком загогулина простовата - дисонанс между развитыми раскладками текста и гениально простым графиком, но я понял мысль автора, даже СЛМ стал как-то легче воспринимать.

Так, по мелочам покопался, прошу прощение за дотошность, но это больше именно в знак уважения.

>Эффективным антикризисным изменением экономической системы было бы резкое сокращение расходов на лишних людей за счёт изменения режима их жизнедеятельности, или за счёт резкого сокращения их численности
- не знаю почему-то родился спонтанный ответ на уровне подсознания – «свиной грипп» и прочие варианты бактериологического оружия, применяемые через заказных «террористов».

>Американский сектор псевдоблаг самый крупный в мире, поскольку включает и дорогостоящие военные приготовления (которые, без победоносных войн, без окупающих затраты аннексий, контрибуций, разрухи на противной стороне – являются крайне разорительной мишурой)
- сейчас совсем недавно загорелый голубь мира перекинул 40-60 тысяч «мишуры» в Афганистан (с подарками от Санта-Клауса для иранских граждан) и тянет резину с подписанием нового ПРО как вероломный Гитлер в 1941 году, ещё те любители «Барбароссы» всё бы им на беспилотниках в белых перчатках за роялем в кустах, т.е. можно совершенно перестраховочно заметить, что некоторые псевдоблага уж слишком стали накапливаться возле границ, эдакая «мобилизация в 21 веке» а-ля югославский вариант масштабом чуток побольше.

>Самое плохое, что там (третья категория стран (Индия, Китай, юго-восточные «тигры») с наилучшей антикризисной позицией и самым благоприятным краткосрочным прогнозом) может случиться – на время кризиса остановится их рост.
- что даже одеяла с оспой не помогут? Или опиумные (героиновые) войны стали неэффективны, столько старались на военных базах в Грузии с африканской чумой… и нулевой результат? – не верю, всё это «кино» как раз и снимается сэмовским голливудом для, скажем мягко, «приторможения» активного роста тех кто способен расти (да-да речь как раз о третьей группе) Или как сказал обамыч – США предложат всем/любому «партнёрство» в формате джей-2, кто объективно будет слишком сильно развиваться (психология атлантического кукушонка, в том числе и для «партнёров» по НАТО Турции привет) до полной «перезагрузки».

>Текущее состояние России (на конец 2009-го года) можно определить как кризисную инвалидность средней степени тяжести, в одной группе с развитыми европейцами и США. Это почётное место мы занимаем, исключительно, благодаря нашим богатым природным ресурсам, добыча и экспорт которых служат постоянным и высокорентабельным источником полезных благ, компенсирующим рекордные специфические потери.
- в добавок метрополии облапошивают «почётников» на диспаритете курсов валют по покупательной способности (ППС) и ущербном обмене сырья на готовую продукцию кольцо им в нос и бусы на шею взамен на месторождения ресурсов задаром. Ну а в остальном да престижно и почётно, скоро можно будет билеты как в цирк продавать ещё…

>Отказаться от покупки типичного псевдоблага – индульгенции по НДС-грехам – российский производитель не может, с него тогда сдерут многократно. И никакой прибыли обществу этот сбор не несёт.
- я бы поосторожней с кормушкой зверя, нельзя, знаете ли, пытаться выдергнуть кость из пасти – зверь не только зарычит, но и укусить может окромя побочных явлений в виде остановки инфляции и обезоруживания громадного паразитного айсберга по отмывке денег через «возмещение» НДС, тут капитанам Титаников надо очень аккуратно с галса на галс лавировать на уровне Сталина.


С уважением.

---

От	Gera
К	А. Решняк (21.12.2009 21:51:51)
Дата	22.12.2009 14:50:08

Рад встретить единомышленника.

---

Согласен, тов. Решняк, что у натовцев пока ещё есть возможность «опрокинуть доску», простив всему миру свои долги. Такой форс-мажор, разумеется, перечёркивает все изложенные в статье прогнозы (рассчитанные на мирный ход истории). Я, вообще-то, надеюсь, что большой войны не будет, а наполеоновские планы США Обама тихо сольёт, при содействии зажравшейся, ленивой вашингтонской бюрократии.

С уважением.

---