Повязанная с Англией часть колониальной интеллигенции СССР обычно спокойна и без особых последствий переживала разного рода репрессии, косившие представителей русской науки и культуры. Члены кланов "бессмертных" могли себе позволить почти любую вольность, за что "аборигенов" обычно втаптывали в лагерную пыль.
Но были и исключения. Иногда и "бессмертным" заслуженным агентам устраивали образцово-показательную казнь. О причинах этого остается только гадать. Но ясно, что грубых нарушений заморские хозяева не прощали. Мне пока известен один весьма калоритный пример - судьба князя Дмитрия Петровича Святополк-Мирского.
Дмитрий Петрович был сыном Петра Дмитриевича Святополк-Мирского. Последний был известен как завзятый англофил, но если бы только это...
В 1904 году он был назначен министром внутренних дел Российской Империи. Шла война с Японией, поддерживаемой и вооружаемой Британией. Британия стремилась перенести военные действия внутрь самой России, максимально задействовав свою агентуру - "революционеров". Но для "революции" нужен был предлог. Таким предлогом и тригером стало "кровавое воскресенье" 9 января 1905 года.
Князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский заслуживает попасть в анналы всемирной истории провокаций тем что именно он осуществил операцию "кровавое воскресенье", к тому же сумев дезинформировать царя. Князь тут же был с позором уволен со своего высокого поста, но дело было уже сделано...
Сын его, как и положено, сыну "борца с революцией" во время первой мировой войны ведет пораженческую агитацию, а после гражданской войны эмигрирует в Британию, где позже вступает в ряды коммунистической партии.
С 1921 по 1932 г. жил в Лондоне (часто наезжая в Париж), читал курс русской литературы в Королевском колледже Лондонского университета. Издал несколько антологий русской поэзии и ряд книг и статей о русской литературе на английском языке; защитил магистерскую диссертацию о Пушкине («Pushkin»; L.-N.Y., 1926). В этот период был ценителем и пропагандистом русского модернизма. Посещал литературные салоны Великобритании, печатался в журнале «Criterion» под руководством Т. С. Элиота, испытал влияние русского формализма.
С 1922 г. — участник Евразийского движения, одним из важнейших задач которого видел сближение эмиграции с СССР. Был влюблён в жену евразийца П. П. Сувчинского Веру Александровну Гучкову (дочь А. И. Гучкова, с 1930-х под влиянием Мирского вступила во французскую компартию, выступала как переводчик с русского, англоязычный романист и кинокритик, её псевдоним — Вера Мирская). Среди других его увлечений — Марина Цветаева (которую поддерживал материально и приглашал в Великобританию с поэтическими вечерами). В 1926—1928 — учредитель и соредактор крупного евразийского журнала «Вёрсты».
В 1932 году он при содействии Горького вернулся в Советский Союз.
Здесь он опубликовал множество статей по теории и истории русской и западной литературы, о современной западной литературе (особенно английской: популяризировал Элиота, Джойса, Хаксли и др.).
Вместе с группой писателей князь совершает поезду по Беломорканалу и вышедшем впоследствие коллективном труде есть и его хвалебная статья.
Но не все коту масленица. Вскоре Святополк-Мирскому пришлось прочувствовать "преимущества" принудительного труда на своей шкуре.
После падения Ягоды подконтрольный ему "литературавед" был арестован.
А дальше, все как у действительно "типичного" русского интеллигента
"В Магадан заключенный Мирский прибыл 28 октября 1937 г., 7-м рейсом парохода "Кулу". Его отправили в подлагпункт "Атка", на автобазу № 2. "Работа ему досталась тяжелейшая - лесорубом... Непривычный к тяжелому физическому труду... Мирский продержался на лесоповале три месяца". Уже в конце января работать он не смог. "С апреля 1938 г. по февраль 1939 г. Мирский работал там же... сторожем". Скончался он "в больнице ОЛП "Инвалидный" на 23-м км основной трассы... 6.06.1939 г."
В акте о погребении значится, что «заключенный Мирский Дмитрий Петрович, личное дело № 136848, зарыт на глубине 1,5 метра головой на запад».
На запад... Британия, Британия...