Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи
О том как по Ржевом, под маленьким городом Ржевом,
Великие, долгие, тяжкие были бои...
Под Ржевом и ночью и днем не смолкали сраженья,
А враг был одет и обут и силен и жесток,
Под Ржевом сжималось, сжималось кольцо окруженья
И наши от пуль и от голода падали с ног.
Под Ржевом болота, повсюду болота-болота,
Трясина да кочки, да ямы да редкий ивняк.
И в эти болота без счета, без счета, без счета
Врезались герои отчаянных наших атак!
Под Ржевом в кровавой, свинцовой, сплошной круговерти
Не дрогнули славные дети родимой земли,
Рванулись в прорыв окруженья Долиною Смерти,
И в этой долине бессмертье свое обрели!
..А ныне в долине колышется хлебное поле,
А ныне в долине снимают тройной урожай,
А там под землею в три слоя, в три слоя, в три слоя -
солдаты, солдаты, солдаты России лежат...
А дома поныне все ждут их, всё ждут - не дождутся,
В сердцах у родных все кипит неоконченный бой,
А дома все верят, надеются - вдруг да вернутся!
Хоть в песнях, хоть в мыслях, хоть в сказках вернутся домой...
Под Ржевом от крови трава на века порыжела,
Под Ржевом поныне шальные поют соловьи,
О том, как под Ржевом, под маленьким городом Ржевом
Великие, долгие, тяжкие были бои...
(С) М.Ножкин
Ножкинская песня, похоже, касается в основном реалий начального этапа битвы (наши еще прорываются из окруженья).
>Там есть материалы, но общая идеология авторов, кажется, "умеренно-пораженческая".
Именно так. Хотя они сами имеют на руках воспоминания, где черным по белому написано:
И.С. Конев, тогда командующий Калининским фронтом, вспоминал, что во второй половине зимы 1942 года возникло намерение спрямить линию фронта, «ликвидировать все те узоры на карте», которые появились в ходе наступления наших войск. Речь шла о выступах на Северо-Западном фронте в районе Демянска, на Калининском - в сторону Великих Лук, Холма и др. «Видимо, кто-то в Генеральном штабе высказал соображение, что, срезав эти выступы, оставив часть территории и выровняв фронт, мы выкроим одну-две армии для того, чтобы держать их в резерве».
Сталин захотел услышать мнение по этому вопросу командующего фронтом, и в Ставку были приглашены П.А. Курочкин, И.С. Конев и Г.К. Жуков. По воспоминаниям И.С. Конева, когда дошла очередь до него, он объяснил, «что если мы и сэкономим некоторые силы на спрямлении Северо-Западного и Калининского фронтов, то немцы в этом случае тоже высвободят столько же, если не больше, сил и используют их для усиления своей группировки, стоящей перед Западным фронтом и нацеленной на Москву. Сейчас, пока фронт не спрямлен, пока силы немцев растянуты, им не из чего создать ударную группировку, и нам это выгодно. Особенно это выгодно Западному фронту, поскольку Калининский фронт своим далеко выдвинутым на запад выступом к Холму буквально нависает над немецкими войсками, стоящими перед Западным фронтом. Немцы вынуждены держать против нас войска вдоль всего этого выступа, а если они их смогут высвободить, то, несомненно, используют для создания группировки против Западного фронта, и это может соблазнить их на новый удар по Москве». Г.К. Жуков с ним согласился
А песня Ножкина относится к гибели 39 армии в ходе операции "Зейдлиц" в июле 1942 года.