От Семен
К И.Т.
Дата 26.10.2008 19:48:35
Рубрики Тексты;

Рустем Вахитов - Советское общество в зеркале фантастики И. А. Ефремова

http://www.nevmenandr.net/vaxitov/sovefremov.php

Рустем Вахитов - Советское общество в зеркале фантастики И. А. Ефремова

Первая публикация: noopolis.ru


--------------------------------------------------------------------------------

1. Люди высшей формации
Выдающемуся советскому писателю-фантасту Ивану Антоновичу Ефремову принадлежит трилогия, в которой изображается жизнь коммунистического общества будущего. В нее входят произведения <Туманность Андромеды>, <Сердце Змеи> и <Час быка>. Первое и последнее из них представляют собой развернутые художественные полотна. В <Туманности Андромеды> изображена Эра Великого Кольца (ЭВК) - эпоха гипотетической истории будущего, когда достигшее коммунизма земное человечество вступило в братство разумных существ Галактики - Великое Кольцо, сообщение по которому производится при помощи радиоволн. В <Часе быка> речь идет о следующей эпохе - Эре Встретившихся Рук (ЭВР), когда человечество изобрело Звездолеты Прямого Луча (ЗПЛ) - корабли, движущиеся со сверхзвуковой скоростью, и оказывающиеся в любой точке вселенной за короткое время. Если человечество ЭВК могло общаться с другими цивилизациями лишь при посредстве радиоволн, в ЭВР посланцы людей - отважные звездолетчики отправляются на отдаленные звезды и планеты, чтоб встретиться с братьями по разуму. По футуристической хронологии Ефремова между двумя этими эрами - около 300 лет (в <Часе быка> в заседании Совета по звездоплаванию участвует Вел Хэг, который прямо называется правнуком Рен Боза -физика, персонажа <Туманности Андромеды>). И. А. Ефремов как марксист был убежденным сторонником теории прогресса, из которой следует, что каждая новая стадия развития общества представляет собой еще одну, более высокую ступеньку на лестнице социальной эволюции. Отсюда по Ефремову, чем дальше продвигается общество по пути прогресса, тем ближе люди этого общества к идеальному, совершенному, гармоничному человеку. Об этом говорил сам И. А. Ефремов в интервью журналу <Молодая гвардия>: <Герои моих романов во многом отличаются от героев литературных произведений, отражающих сегодняшний день нашей жизни: Прежде всего это люди очень далекого будущего, это люди высшей формации многовекового коммунистического общества. Они отличаются от нас своим совершенством во всем> и далее: <Эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными>1. И. А. Ефремов иллюстрирует это рассуждение интересным примером: <Мне приходилось наблюдать, как воспринимали наших людей за границей и как мы воспринимаем иных иностранцев. Мы люди высшей формации, социалистической. Мы отрешились от многих старых привычек. Поэтому иностранцам мы кажемся иногда непонятными, странными. А иностранцы кажутся нам подчас просто чудаками. Нас разделяют каких-нибудь пятьдесят лет. А героев моего романа отделяют от современного человека многие и многие века существования всеобщего коммунистического общества>2.

Естественно, Ефремов должен был считать, что эта закономерность еще в большой степени должна распространяться на общество коммунистическое, ведь при коммунизме, по учению марксизма, будут преодолены классовые противоречия, вражда между народами и цивилизациями, отчуждение людей, и уже ничто не будет мешать духовному, культурному, гуманитарному прогрессу идти самыми высокими темпами. Из этого следует, что герои <Часа быка>, люди Эры Встретившихся Рук (ЭВР) - Фай Родис, Гриф Рифт, Чеди Даан и другие члены команды звездолета <Темное пламя> должны быть совершеннее звездолетчика Эрга Нора, историка Веды Конг и смотрителя внешних станций Мвена Маса и других людей предыдущей Эры Великого Кольца (ЭВК), персонажей <Туманности Андромеды>. Действительно, И. А. Ефремов так и считал и прямо писал об этом в <Часе быка>. Там изображается, как Фай Родис и Чеди Даан просматривают <звездочку> памятной машины с голограммой Веды Конг и в частности говорится: <Фай Родис отражала еще одну ступень повышения энергии и универсальности человека, сознательно вырабатываемой в обществе, избегающем гибельной специализации. Фай Родис во всем казалась плотнее, тверже женщины ЭВК (т.е. Веды Конг - Р.В.) : Помимо этих внешне архаичных черт большей психофизической силы и крепости тела, Родис и внутренне отличалась от Веды Конг. Если к Веде любой потянулся бы безоговорочно и доверчиво, то Родис была бы ограждена чертой, для преодоления которой требовались уверенность и усилие. Если Веда вызывала любовь с первого взгляда, то Родис - преклонение и некоторую опаску>.

Вместе с тем, одно дело - сознательная цель автора литературного произведения, а совсем другое - результат творчества. Творчество тем и отличается от рационального конструирования, что связано с работой подсознания, неконтролируемой и зачастую непредсказуемой для самого автора. Вспомним, с каким неподдельным удивлением А. С. Пушкин отзывался о том, что <его Татьяна> выла замуж за генерала. Очевидно, что берясь за перо, Пушкин вовсе не ожидал такого поворота событий в своем романе в стихах. В определенном смысле литературные персонажи этого романа <ожили> и стали действовать по внутренним законам, заложенным в самом произведении (и вытекающим из законов общества и языка). Автор же превратился из демиурга в простого наблюдателя, скриптора, которому остается лишь фиксировать происходящее3. Этот закон распространяется и на творчество Ефремова. Если мы внимательно присмотримся к романам <Туманность Андромеды> и <Час быка>, то увидим, что вопреки желанию Ефремова представить людей Эры Встретившихся Рук (ЭВР) более гармоничными, сильными, мудрыми, преисполненными жизненной и творческой энергии, и в то же время сдержанными и аскетичными, чем их предки из Эры Великого Кольца (ЭВК), на деле все получилось наоборот. Персонажи <Туманности Андромеды> с позиций ефремовского идеала человека сильно выигрывают при сравнении их с героями <Часа быка>. И если до сих пор этого не замечали, то виной тому восторженно-некритическое отношение к произведениям Ефремова со стороны их читателей4.


2. Герои и инфантильные натуры
Персонажи <Туманности Андромеды> - люди героического склада, для которых жизнь - это борьба. Они сильны, цельны, ценят взаимовыручку и всегда готовы прийти на помощь, но при этом умеют рассчитывать только на себя, не превращаются в инфантильные натуры, зависящие от действий коллектива. Они способны на решительные поступки, на твердость, не ломаются под грузом обстоятельств, трудности только добавляют им силы. Рассмотрим это на примерах. Эрг Ноор, командир 38 звездной экспедиции, спас своих друзей-звездолетчиков от гибели на Железной Звезде, бесстрашно сражался с инопланетными чудовищами - крестами, парализующими людей, сам чуть не погиб от такого чудовища. Пережив тяжелое ранение своей любимой Низы Крит, которая была в параличе 5 лет, он не пал духом, не утерял вкус к путешествиям и приключениям. По возвращению на Землю Эрг Ноор вызвался участвовать еще в одной экспедиции, на корабле <Лебедь>, экипаж которого никогда не вернется на Землю, так как до точки назначения - звезды Альфа Эридана ему лететь 47 лет по корабельному времени и 84 года по времени Земли. Эрга сопровождает в этот путь без возврата его выздоровевшая любимая Низа Крит. Перед отправлением Эрг Ноор вдохновенно восклицает: <Мой опыт звездоплавания еще более нужен, чтобы довести "Лебедя" до цели> : довести по пути, не пройденному еще ни одном кораблем Земли и Кольца!". Не случайно Веда Конг говорит ему при последнем решительном объяснении: <Вы настоящий герой и поэтому ненасытны в подвиге>.

Мвен Мас, смотритель станций Великого Кольца, ослушался решения Совета и вместе с физиком Рен Бозом пошел на рискованный, опасный эксперимент ради мечты преодолеть световой барьер и встретиться с инопланетными братьями по разуму воочию. Он погубил искусственный спутник, своих сотрудников, и чуть было не погиб сам с Рен Бозом. Коря себя за смерть товарищей, он уединился на Острове Забвения - месте пребывания антисоциальных элементов и там спас девушку по имени Онар от нападения насильника. Примечательно, что Мвен Мас чуть было не убил насильника вопреки отвращению к убийству, воспитываемому у людей коммунистического общества: <Он припомнил все, чему его учили для битвы врукопашную с опасными животными. Мвен Мас неторопливо поднялся, бросил взгляд в искаженное яростью лицо врага, намечая точку сокрушительного удара:>. Насильника спасло только то, что Мвен Мас узнал в нем одичавшего знаменитого математика Бета Лона, который удалился на Остров Забвения также после проведения эксперимента, окончившегося трагически.

Показателен и эпизод, когда на Мвена Маса нападают дикие тигры. Он не теряется, не отказывается от действий, ожидая помощи со стороны, он готов сражаться и даже погибнуть, но только в борьбе: <как противодействие древнему ужасу загорелась не менее древняя ярость борьбы - наследие бесчисленных поколений безымянных героев, отстаивавших право человеческого рода на жизнь среди мамонтов, львов, исполинских медведей, бешеных быков и безжалостных волчьих стай, в изнуряющие дни охот и в ночи упорной обороны>. Заметим, что и здесь поведение Мвена Маса характеризуется как героическое.

И Дар Ветер, оказавшись с Ведой Конг в степях Сибири после поломки винтолета, также ведет себя как герой. Безоружный, оказавшийся в безлюдной местности, где помощи ожидать было неоткуда, он спасает Веду от дикого быка: <Дар Ветер, повинуясь могучему инстинкту, стал перед быком, заслонив собой Веду, как тысячи тысяч раз делал его предки>. Когда опасность миновала - Дар Ветер убил быка разрядом из кабеля винтолета - благодарная Веда Конг восторженно говорит ему: <Что ж, ведите : герой!>.

Да и сама Веда Конг не лишена мужества и отваги. Она, будучи историком, раскапывает склады с оружием, сохранившиеся от ставшей тысячелетней древностью эпохи капитализма. Несмотря на древность, оружие это несет в себе опасность, нередки случаи гибели историков-археологов, так что такая работа также требует настоящего героизма. Веда, как и все женщины романа, лишена кокетливости, женской игривости и несерьезности, например, она прямо, без обиняков говорит Эргу Ноору о своей любви к Дару Ветру.

Далее, люди, населяющие Эпоху Великого Кольца, отличаются прямодушием, неспособны на ложь, даже ради сострадания, как это видно, например, по отношениям Веды Конг и Эрга Нора, каждый из которых полюбил другого: Эрг - Низу Крит, а Веда - Дар Ветра. Они самоотверженны, готовы поступиться ради великого идеала не только жизнью - это был бы так сказать, <героизм одного мгновения>, но и материальным благополучием. По предложению Дар Ветра вся планета на год отказалась от увеселительных путешествий и драгоценностей, дабы накопить топливо для полета экспедиции на Альфу Эридана.

Теперь обратимся к людям Эры Встретившихся Рук, изображенным в <Часе быка>. Разумеется, они тоже воспитаны в коллективистском гуманном обществе, они признают необходимость жертвовать собой и своим благополучием ради других, они подтверждают это действиями, спасая ценой жизни нескольких человек планету Торманс и ее обитателей от пут капиталистического инферно. Но если мы приглядимся к их поведению, то обнаружим некоторые мелкие, но складывающиеся в показательную картину отличия их от людей предыдущей эпохи. Звездолетчики <Темного пламени>, подлетев к планете Торманс, принимают решение остаться на некоторое время на орбите, дабы изучить жизнь тормансиан, в частности, просматривая их телевидение. Поначалу это предложение у некоторых из них вызывает протест, ведь получается, что будут подглядывать за жизнью тормансиан, что не согласуется с коммунистической моралью. Но инженер-пилот Див Симбел развеивает эти сомнения: <..мы : сможем ловить только те передачи, какие предназначены для всей планеты. Иначе говоря, мы увидим и услышим только открытую общественную жизнь>. Однако, когда тормансиане обнаружили звездолет, земные коммунисты Эпохи Встретившихся Рук без зазрения совести подключаются к альтернативной информационной сети Торманса, которую смотрят правители планеты, дабы получать истинную информацию. Они наблюдают за картинками камер слежения, расставленных в лабораториях, на заводах, и вовсе не вспоминают о своем обещании наблюдать лишь открытую общественную жизнь. Затем уже сев на планету, Фай Родис также включала связь с кораблем в присутствии инженера Таэля, ничего не говоря ему об этом, чтоб командир звездолета Гриф Рифт мог рассмотреть инопланетного инженера.

Далее, звездолетчики при помощи обмана получают разрешение на посадку на планету. Фай Родис разыгрывает перед правителем планеты Чойо Чагесом комедию. Она показывает ему запись давнего заседания Совета Земли и убеждает его, что это сеанс связи с Землей, и что Совет принял решение уничтожить столицу Торманса, прислав второй звездолет, если правители не разрешат посадку. Многие звездолетчики были возмущены таким поступком, и сама Фай Родис тоже им тяготится, но были и такие, которые им восхищались. Фай Родис пришлось прибегать к обману и для того, чтобы показать некоторым жителям Торманса фильмы о земле (ведь она обещала правителю планеты этого не делать). Конечно, и в данном случае это ложь ради благого дела, но в то же время она остается нарушением коммунистической морали.

У Ефремова говорится об особой осторожности людей коммунистического общества Эры Встретившихся Рук: <любой человек Земли так осторожен в своих поступках, что проигрывает в сравнении с властителями нашей древности>. Но с этой характеристикой резко контрастирует поведение звездолетчиков на планете. Члены экспедиции в другое полушарие планеты, в древнейший заброшенный город Кин-Нан-Тэ Ген Атал, Тор Лик и Тивиса Хенако беспечно скакали на своих роботах - СВФ наперегонки, как дети, попусту расходуя их энергию. Потом они об этом горько пожалели, когда оказались в окружении агрессивных дикарей, и им требовалась энергия для создания защитного поля, но было поздно. Естественно, оказавшись на капиталистической планете, полной диких зверей и озлобленных масс людей, они должны были предполагать нечто подобное, но они вели себя как школьники, катающиеся на СДФ на далекой, давно уже безопасной Земле (собственно, они и вспоминают школу, где Тивиса была чемпионом в скачках на СВФ). И про этих людей Ефремов говорит, что их отличительная черта - осторожность! То же самое можно сказать про поведение Фай Родис во дворце повелителя планеты Чойо Чагеса. Зная, что перед ней коварный тиран, она доверяет ему спасение своих товарищей, попавших в беду во время экспедиции в заброшенный район планеты и по сути, и по ее вине товарищи гибнут. Но Фай Родис во всем винит лишь Чойо Чагаса. Особого разговора заслуживает ее женское кокетство и легкомыслие. К примеру, оказавшись в подземелье с диктатором, она неизвестно зачем флиртует с ним, показывая свою женскую силу только ради забавы и попутно оскорбляя его: <Сексуальная магия действует лишь на низкий уровень восприятия Красоты и Эроса. Хотите попробовать? - предложила Родис и неописуемо преобразившись, устремила на владыку взгляд широко открытых повелительных глаз, надменно изогнув свой царственно прямой стан. Темная сила скрутила волю Чойо Чагаса>. И это не единичный случай, что было бы простительно, это манера поведения. Находясь в дворце жестокого и капризного диктатора, уже убедившись в его жестокости (по его тайному приказу только что погибли три ее товарища) Фай Родис специально одевается так, что подразнить его, вызвать у него эротический интерес к себе: <Женщины Земли, прирожденные артистки, любили играть в перевоплощение. :. Родис, вертясь перед зеркалом (курсив мой - Р.В.), и перебирая подходящие обличья, остановилась на женщине старой Индии - магарани. Одежда индийской женщины - сари - подходила к случаю. : Сари : может становиться броней и как бы растворяться на теле, открывая все его линии>. Конечно, Фай Родис добилась этим лишь ревности со стороны жены правителя, которая обвинила ее в том, что она - обольстительница (с чем Родис охотно согласилась, сказав, что такова каждая женщина Земли) и приступа ярости со стороны диктатора планеты, который захотел ею насильно овладеть, а она его оттолкнула (и честное слово, хочется верить Чойо Чагасу, который говорит, что она сама виновата и благодаря ее чарам он потерял голову; собственно, это понимала и Родис, которая раньше говорила, что мужчины на таком уровне развития как Чагас не властны над инстинктами). А ведь первоначально Чойо Чагас воспринимал ее индифферентно, просто как руководителя экспедиции, и так бы и продолжалось, если бы Родис ходила в скафандре и будничной одежде и вела себя сдержанно. На мой взгляд, это поведение весьма неосторожной и даже беспечной и легкомысленной женщины. И ладно бы Фай Родис была какой-нибудь простой жительницей коммунистического общества, плохо знакомой с нравами и психологией диктаторов эпохи инферно. Но она - специалист по эпохе капитализма, прошла специальную психологическую подготовку, позволяющую понимать людей этой эпохи, изучала их ценности. Она знает: в какую опасную игру она играет, но : продолжает это делать, рискуя собой и своими товарищами ради простого женского кокетства!

А во время сеанса связи со звездолетом, когда земляне показывали диктатору и его приближенным земные танцы, Фай Родис, чтоб показать Чагасу, что женщины Земли могут быть эротичными, исполняет перед ним специально подготовленный танец, ритм которого таков, чтобы воздействовать на подсознание мужчины. Даже Олла Дез, другой член экспедиции, замечает, что Родис, будучи командиром экспедиции, ведет себя как <школьница третьего цикла>. (правда, Гриф Рифт не соглашается с этим, и возражает, что Родис владел не эмоциональный порыв, она специально подготовилась к такому танцу; но очевидно, что легкомысленность поступка Родис вовсе не в его спонтанности).

Однако самый впечатляющий эпизод такого рода - это противостояние членов экспедиции в другое полушарие и дикарей на развалинах. Отгородившись от толпы защитным полем, звездолетчики не придумали ничего лучшего, чем медитировать на глазах разъяренных дикарей, вести спокойные философские беседы и много часов ждать помощи с корабля, даже не пытаясь самостоятельно спастись! Конечно, в их смерти виноват и коварный Чойо Чагас, специально подстроивший все так, чтоб самолеты с солдатами, которые могли их спасти, опоздали. Но трудно винить его одного, они могли бы предвидеть это, в конце концов они могли бы и должны были не просто ждать, но и самостоятельно предпринять что-либо в это время. Ведь у них было 8 часов, пока работали батареи роботов - СВФ, обеспечивая им безопасность. Правда, они пытались поговорить с дикарями. Выясняется, что те - отказавшиеся подчиняться диктатору планеты и его режиму отщепенцы. Вот вроде бы готовый материал для бунта, который могут возглавить земные коммунисты! Однако звездолетчики решают, что в дикарях нет ничего человеческого и оставляют их в покое.

Но вот выясняется, что помощь запоздает. И звездолетчики решают не бороться, а : принять смерть! Они мотивируют это тем, что не могут убить даже дикарей, так как этому препятствует коммунистическая мораль. Но в конце концов они все равно взрывают себя и погребают под останками башни вместе с собой множество дикарей, коммунистическая мораль не мешала им сделать это! Кроме того, одно дело - рациональные рассуждения о том, что выхода нет и нужно просто ждать, а другое - инстинкт жизни, который заставляет действовать, даже когда разум говорит о безвыходном положении. Это до какого упадка жизненной энергии нужно дойти, чтоб вести себя так, как Ген Атал, Тор Лик и Тивиса Хенако в окружение дикарей!

Наконец, в самом начале романа говорится, что вернувшиеся из путешествия на Торманс <жили недолго от сверхнапряжения пути и страшных испытаний>. Перед нами опять-таки свидетельство упадка жизненной силы у людей ЭВР. Трудности, вместо того, чтоб закалить их, настолько их сломали, что они не нашли в себе сил дальше жить!

Все это являет собой совершенный контраст с героями <Туманности Андромеды>. Представим себе на месте Ген Атала Мвена Маса перед толпой разбушевавшихся дикарей. Уж Мвен Мас точно не стал бы ждать помощи с корабля и за много часов попытался бы вступить в борьбу с дикарями и спасти себя и своих товарищей, пусть ценой их жизней, если это не удается сделать без крови. Он боролся бы с ними как с дикими животными, даже если бы знал, что это бесполезно и что он погибнет в борьбе (и благодаря этому, скорее всего, он выжил бы, ведь дикари, без сомнений, оценили бы такую волю к жизни и наверняка дрогнули бы)! И точно так же Веда Конг не стала бы кокетничать с диктатором капиталистической планеты, который к тому же сначала и не думал ни о какой эротичности землянки, считая ее слишком холодной. Она бы не навлекла на себя гнев его жены, да и самого его не ставила бы в глупое и унизительное положение отвергнутого любовника. Наконец, Эрг Ноор, оказавшийся на месте Гриф Рифта, не сломался бы, не умер бы преждевременно от переживаний и депрессии. Он еще бы вернулся на Торманс следующим звездолетом - на помощь оставшимся товарищам и возглавил бы коммунистическую революцию!

Итак, как бы странным это ни казалось на первый взгляд, люди Эры Встретившихся Рук у Ефремова получились более беспечными, неосторожными, излишне эмоциональными и игривыми, а главное инфантильными, рассчитывающими лишь на помощь извне, не умеющими защитить себя самостоятельно, не способными пережить настоящие трудности. В них как будто меньше жизненной энергии, воли, цельности. Кроме того, они считают возможным прибегать к обману, подглядыванию, если это во благо других и если это распространяется не на равных им людей такого же коммунистического общества, а на <отсталое> население планеты, застрявшее на этапе капитализма.


3. Будущее - это идеализированное настоящее
Как же это объяснить? Ведь сам Ефремов стремился к совершено противоположному впечатлению: Мы получим ключ к разгадке, если осознаем, что любое фантастическое произведение, изображающее отдаленное будущее, на самом деле, изображает лишь идеализированное настоящее. Будущее, да еще отстоящее от нашей эпохи так далеко - а Ефремов пишет о людях, которые будут жить через 2 - 3 тысячи лет после нас - предсказать практически невозможно. За такой огромный срок происходят разительные качественные изменения в социальной структуре, технологиях, психологии людей. Эру Великого Кольца разделяет с нашим временем такой же промежуток, как и нас и классическую античность. Но мог ли античный ученый, опирающийся на физику Аристотеля, предсказать теории современной механики? Это совершенно исключено, потому в основе физики Аристотеля лежали принципиально иные мировоззренческие положения - о конечности пространства, об энтелехиях вещей, о пяти элементах и т.д. Тогда просто не существовало таких фундаментальных для современной физики понятий как система отсчета, изотропное пространство, инерция. Более того, если бы античный аристотелианец каким-нибудь чудом о них узнал, они бы показались ему абсурдом. Инерционное движение - это движение без непосредственного воздействия силы, такое физика Аристотеля запрещает. Точно так же ученику платоновской Академии не удалось бы предсказать даже сам принцип современного обучения, ведь представления о книге как источнике истины возникли лишь в средние века, в рамках христианской цивилизации, в античности книга была лишь письмом и безусловно стояла ниже устного знания. И, кроме того, сама классно-урочная система не была известна ни в античности, ни в средневековье, она возникла лишь в Новое время.

Отсюда можно смело заключить, что ефремовские описания школ отдаленного будущего, средств передвижения, научных теорий также могут иметь отношение к чему угодно, но только не к самому этому будущему. Это ярко видно на примере его рассуждений о химических заводах, которые создают искусственную пищу: сахар, пищевые жиры, витамины, гормоны в нужных человечеству количествах (в <Туманности Андромеды> говорится, что человечество еще не научилось синтезировать животный белок, а в <Часе быка> описываются заводы по производству искусственного мяса, молока и желтка). Прошло всего 50 лет со времени написания <Туманности Андромеды> и около 40 лет - со времени написания <Часа быка>, а развитие науки уже показало, что решение продовольственной проблемы, скорее всего, лежит не на путях химического синтеза, как считали люди 50-х - 60- г.г. прошлого века, когда и писались романы Ефремова, а на путях развития генной инженерии. Генетически модифицированная пища, правда, пока не очень высокая по качеству и небезопасная для здоровья, уже обеспечивает потребности множества людей в развитых странах (вопреки байкам наших либералов эпохи перестройки, в тех же США люди обеспечены продуктами не за счет фермерства, которое даже при поддержке государства, не прокормило бы и треть населения США, а за счет продуктов огромных сельскохозяйственных предприятий, где широко используется генная инженерия). Что же можно сказать о способах производства пищи, которые будут через 2 тысячи лет?

Впрочем, и сам Ефремов признавал, что люди такого отдаленного будущего должны казаться нам странными и непонятными. Повторим еще раз слова писателя-фантаста: <эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными>. Это, действительно, так. Древнему греку, убежденному в естественности института рабства, и лишенному понимания феномена личности в современном смысле слова, странными и непонятными показались бы рассуждения наших современников о равенстве всех людей и о правах человека как такового, неважно: где и от кого рожденного. Но точно так же изображение людей будущего по определению должно быть малоинтересно для людей настоящего. Следовательно, сверхзадача, поставленная Ефремовым перед собой, оказалась невыполненной и, как ни парадоксально, именно поэтому роман и получил популярность, а не был воспринят публикой как некие абстрактные, не имеющие отношения к нашей реальности фантазии. Герои романа - Эрг Ноор, Мвен Мас, Веда Конг вовсе не выглядят абстрактными и неестественными, они были понятны и близки современникам писателя. Точно также как Мвен Мас, какой-нибудь советский ученый тоже пошел бы на рискованный эксперимент, несмотря на запрет начальства, также как Эрг Ноор какой-нибудь капитан дальнего плавания или летчик отправился бы в опасное путешествие, из которого практически невозможно вернуться - ради блага всего общества.

Вот и разгадка тайны ефремовских романов о будущем: на самом деле - это романы ни о чем ином, как о настоящем писателя и его первых читателей, о советской цивилизации, в которой они жили, трудились, боролись, мечтали и дерзали. Именно о ней Ефремов только и мог писать, потому что дышал ее мировоззренческими флюидами, впускал их в свою плоть и кровь и воспринимал как норму. Конечно, ЭВК и ЭВР Ефремова - это заметно идеализированное советское общество, из которого вычеркнуты все недостатки и изъяны, которые были в нем, как и во всяком обществе, в изобилии. Но поскольку действие перенесено в отдаленное будущее, такая идеализация не выглядит искусственной, как было бы, если бы действие разворачивалось в 50-х г.г. За такой масштабный промежуток времени советское общество - своеобразный <костяк> коммунистического общества из романов Ефремова успеет, по убеждению Ефремова и его читателей, эти недостатки изжить (может, исходя из этой интуиции, писатель так чудовищно отдалил это будущее от наших дней).

Действительно, если внимательно приглядеться к коммунистическому обществу, изображенному Ефремовым, то в нем легко угадываются черты реальной советской цивилизации. Усиленно подчеркиваемое фантастом смешение всех народов и рас - аллюзия настоящего смешения народов в Советском Союзе, где было огромное количество смешанных браков и детей от них, и на уровне бытового общения фактор национальности и даже расы вообще не имел никакого значения. Спиральная дорога, огибающая всю планету - это конечно, сеть железных дорог, покрывшая весь Советский Союз - от Бреста до Владивостока. Идея искусственного производства жиров, витаминов, мяса и молока навеяна успехами советской химии, приведшими к тому, что в быт людей пришли новые вещества и материалы. Бригады работников в Сибири, живущих там во временных городах, так как их постоянное место жительства - теплые регионы планеты - не что иное как переосмысление существовавшей в ССР работы <вахтовым методом>. Даже школы первого, второго и третьего циклов примерно, с некоторыми отклонениями соответствуют яслям и детскому саду (1 цикл), начальной школе (2 цикл) и средней школе (3 цикл). Знаменитые подвиги Геркулеса, которые венчают школьное образование, и подготавливают к первому высшему образованию, тоже имеют прямой аналог в советской действительности. Только нужно отвлечься от псевдоантичного антуража, который лишь вводит в заблуждение, и взглянуть в корень. По Ефремову, подвиги Геркулеса - это работа юношей и девушек в госпиталях, на отдаленных островах, где нужны люди для борьбы с болезнями и дикими животными, то есть это общественно-полезная деятельность, в ходе которой раскрываются склонности молодого человека (к греческому Гераклу это, кстати, не имеет никакого отношения: он очищал Авгиевы конюшни не из любви к человечеству, а исполняя приказы Еврисфея, и получая возмездие за преступление). Но в СССР тоже было распространено убеждение, что после окончания средней школы юноше или девушке хорошо бы поработать на производстве, <увидеть жизнь> и лишь потом идти в вуз, получать специальность. Эту мысль Ефремов и облек в античные формы, присовокупил клятву из <Агни-Йоги> и получился красивый рассказ о подвигах Геркулеса.

Остров Забвения, где живут антисоциальные элементы, не желающие участвовать в коллективном труде Большого Мира - развернутая метафора советской тюрьмы. Отличие состоит лишь в том, что нарушители коммунистических норм жизни прибывают на Остров Забвения добровольно, а в тюрьму помещают насильно. Сходство же в системе ценностей Острова Забвения и тюрьмы полное. И. А. Ефремов пишет: <Отправлявшиеся на остров Забвения уходили из-под опеки общества, в котором каждый охранял другого и помогал ему> и далее конкретизирует: <Остров Забвения - глухая безыменность древней жизни, эгоистических дел и чувств человека. Дел, забытых потомками, потому что они творились только для личных надобностей, не делали жизнь общества легче и лучше, не украшали ее взлетами творческого искусства>. Перед нами точное изображение психологии тюрьмы, где каждый сам за себя, где нельзя никому доверять, никого просить о помощи, так как рискуешь в ответ на наивное доверие получить изощренное издевательство и унижение. Особенно резким контраст перехода от нормальной жизни к тюремной был для человека советского общества, где господствовал пафос коллективизма и взаимопомощи (капитализм с его духом конкуренции ближе к мировоззрению тюрьмы, и не случайно и у нас, и на Западе развитие капитализма сопровождается ростом преступности).

Наконец, даже мелкие несообразности в <Туманности Андромеды> выказывают скрытый смысл романа, связь его с контекстом советской действительности. Так, в одной из глав романа описывается заседание всепланетного Совета, где разбирается поступок Мвена Маса и Рена Боза, приведший к трагедии - смерти их сотрудников-добровольцев. Председатель Совета Гром Орм заявляет: <Для Рен Боза я вообще исключаю ответственность. Какой ученый не воспользуется предоставляемыми ему возможностями, особенно если он уверен в успехе>. Ответственность Гром возложил на одного лишь Мвен Маса, так как он, будучи руководителем станции Великого Кольца, предоставил ее для проведения эксперимента. <Мудрость руководителя заключается в том, чтобы своевременно осознать высшую для настоящего момента ступень, остановиться и подождать или изменить путь - говорит Гром Орм и делает вывод - Я предлагаю Совету оправдать Мвена Маса в личных мотивах поступка, но запретить ему занимать должности в ответственных организациях планеты>. Сам Гром Орм также добровольно подает в отставку с поста председателя Совета, так как именно он предложил кандидатуру Мвена Маса на должность руководителя станции.

Все это выглядит как абсурд с точки зрения правил организации коммунистического общества. При коммунизме, по учению марксизма, нет разделения труда, и более того, наука становится уделом не узкой элиты, а всего общества в силу развитой системы образования; значит, Мвен Мас -такой же ученый, как и Рен Боз. Либо они должны отвечать вместе, либо не должен отвечать никто. Кроме того, коммунизм - это общество, где нет институтов власти, которые могли бы запрещать кому-либо участвовать в управление обществом. Да и непонятна сама формулировка <ответственные организации планеты>. Коммунизм - это свободная федерация самоуправляющихся общин, каждая из которых - ответственна организация. В рамках этой системы не может быть отдельных организаций, чьи решения не значимы для входящих в них людей и не влекут за собой ответственности. Итак, Ефремов описывает совершенно невозможную ситуацию для общества коммунистического типа. В коммунистическом обществе никто бы не осуждал Мвена Маса и Рен Боза за их поступок, тем более, сотрудники, погибшие при эксперименте, были добровольцами и Мвен Мас и Рен Боз не принуждали их к участию в эксперименте и значит, не должны нести за них ответственность. Более того, и сами Мвен и Рон подвергали себя смертельной опасности (Рен Боз чуть не погиб при взрыве) и следовательно, были с ними в одинаковых условиях. Зато все это очень хорошо отражает реалии советского общества, ведь нем в случае такого трагического исхода эксперимента, действительно, обвинили бы не столько ученых, сколько руководителя научного учреждения, в котором происходил эксперимент, и если бы не нашли его личной вины в трагедии, то как минимум, лишили бы права занимать руководящие должности.


4. Сталинизм и застой
Но советское общество имело несколько периодов развития (впрочем, как и коммунистическое общество Ефремова). Какой же период был отражен в <Туманности Андромеды>? Вопрос риторический; естественно - период позднего, послевоенного сталинизма, когда этот роман задумывался и обдумывался писателем (напомним, что <Туманность Андромеды> вышла в свет в 1957 г., а была написана в 1955-1956 г.г., следовательно, она вызревала в творческой лаборатории фантаста в конце 40-х - начале 50-х). Этому предположению очень легко найти подтверждения в самом тексте. Эпоха, описываемая в романе, носит название Эры Великого Кольца, так как именно тогда земляне открыли для себя братьев по разуму и вступили в Великое Галактическое Кольцо - союз цивилизаций нашей галактики, позволяющий им обмениваться информацией, научными, культурными достижениями (правда, лишь при помощи теле- и радиопередач, так как перелеты с планеты на планету заняли бы сотни и тысячи лет). Заметим, что во всех этих цивилизациях достигнут коммунистический уровень социального развития. Если добавить к этому, что до начала Эры Великого Кольца человечество Земли ощущало себя единственной цивилизацией в галактике, то вопрос прояснится. Рубеж 40-х - 50-х годов в СССР также стал периодом, когда Советский Союз, до этого бывший единственным социалистическим государством на Земле, обрел своеобразных <братьев по социальному строю>. В Восточной Европе на Дальнем Востоке, затем и в Северном полушарии, на острове Куба, после войны возникли другие социалистические государства. Появился Варшавский Блок, Союз Экономической Взаимопомощи (СЭВ) - некое кольцо социалистических держав. Это и есть неосознаваемый самим Ефремовым прототип его Великого Кольца. Что же касается того, что Ефремов постоянно подчеркивает: непосредственные контакты между цивилизациями Кольца пока невозможны (между прочим, вследствие горячего желания непосредственного контакта Мвен Мас и пошел на рискованный эксперимент), то здесь, как бы забавно это ни звучало, отображается тот общеизвестный факт, что в 40-е - 50-е годы рядовому гражданину СССР практически невозможно было попасть за границу, даже в страны соцлагеря. Советские люди знали, что есть и другие <социалистические миры>, но судили о них, как правило, лишь по книгам, газетам, фильмам, радиопередачам, а затем и телепередачам. Чехи, поляки, венгры, болгары для простого советского гражданина той эпохи были не менее недоступны, чем краснокожие люди с Эпсилон Тукана, которых Мвен Мас наблюдал лишь на экранах Внешней станции ВК.

Далее, аскетизм Эры Великого Кольца, когда вся планета с легкостью отказывалась от увеселений ради полета новейшего звездолета, вполне может быть соотнесена с аскетичностью послевоенной жизни в СССР, когда даже продуктов не хватало, не говоря уже о предметах роскоши, но люди были готовы и последнее отдать ради коммунистического идеала. Вот мы подошли и к характерам персонажей <Туманности Андромеды> - Эрга Нора, Мвена Маса, Дара Ветра, Рен Боза и других, про кого сам Ефремов говорит, что они - настоящие герои. Нетрудно теперь догадаться, что эти характеры списаны с других героев, современников Ефремова - представителей поколения участников Великой Отечественной Войны, которые защищали Родину от врага, вопреки всем опасностям и смертям, и затем, вернувшись домой после победы, занялись восстановлением хозяйства СССР, систем культуры и образования, просто нормальной человеческой мирной жизни. Причем, он делали это также не жалея себя, рискуя жизнью, думая про других, а не о собственном благополучии. Это было их новым, хоть и не столь броским подвигом и мы знаем, что многие бывшие фронтовики, надорвав себя во время восстановления страны после войны, погибали. Но именно ими были заложены основы не только ядерного щита нашей страны, но и космонавтики (хотя проекты, связанные с космосом были доведены до завершения, уже в следующую хрущевскую эпоху).

Как тут не увидеть параллель между Эргом Ноором, рискующим жизнью в далекой экспедиции на Железной Звезде, и послевоенными героями труда, осваивавшими труднодоступные северные территории, между Ведой Конг, раскапывавшей древние склады оружия, и послевоенными минерами, обезвреживавшими снаряды и бомбы, оставленные противником, между героями Ефремова, готовившими экспедицию звездолета на Альфу Эридана и героями послевоенного восстановления СССР, готовившими прорыв в космос.

Эпоха же, описываемая в <Часе быка>, следующая за ЭВК. В эту эпоху были изобретены Звездолеты Прямого Луча (ЗПЛ), позволяющие почти мгновенно преодолевать расстояния между планетами Великого Кольца, на что ранее субстветовым кораблям нужны были столетия и тысячелетия. Земляне не просто встретились со своими разумными братьями, они установили с ними тесные контакты, доходящее до дружеского общения и совместных браков. По Земле прокатилась мода на влюбленность в краснокожих людей с Эпсилон Тукана и биологи Эры Встретившихся Рук совместно с биологами расы с Эпсион Эридана работают над проблемой гененетической совместимости двух разумных и внешне очень схожих рас. Думаю, внимательный читатель уже догадался, что перед нами своеобразный отзвук перехода СССР в эпоху Хрущева и раннего Брежнева к открытости внешнему миру. В период, когда писался роман <Час быка>, то есть в 1960-е г.г. советские люди уже почти беспрепятственно могли выезжать за границу, в страны соцлагеря. Для этого существовало множество каналов: работа в качестве специалиста на иностранных предприятиях, учеба в заграничных вузах, научные конференции и симпозиумы, интернациональные комсомольские лагеря, где встречалась молодежь социалистических стран. Более того, в принципе стал возможным и выезд в капстраны, хоть он и был связан с большими трудностями. И если вдуматься, то это тоже нашло отражение в романе Ефремова: ведь звездолетчики с <Темного пламени>, сыны и дочери коммунистической земли отправляются не куда-нибудь, а на практически единственную капиталистическую планету Галактики - Торманс (правда, строй Торманса по Ефремову - не чистый капитализм, наряду с чертами западного общества, он имеет черты и <лжесоциализма>, коллективистской, идеократической олигархии, которую сам Ефремов связывает с Китаем, но в которой легко узнается и реальное советское общество5).

Конечно, новая эпоха в истории СССР породила новых людей. Появилось поколение людей, которые либо вовсе не видели войны, либо застали ее в раннем детском возрасте. Ко времени выхода в свет <Часа быка> представителям этого послевоенного поколения было уже от 20 до 25 лет. Они по своему характеру, ценностям, жизненным установкам разительно отличались от поколения фронтовиков, отображенного Ефремовым в <Туманности Андромеды>, зато были похожи на персонажей <Часа быка> - тоже молодых людей следующей эпохи коммунистического общества (звездолетчики <Темного пламени> по меркам своего времени, когда люди живут до 200 лет, довольно молоды, Фай Родис, руководителю экспедиции всего 40 лет, недаром ее упрекают в детской шаловливости).

Итак, молодые люди эпохи ранней брежневщины выросли в обществе, заботившимся о них, не допускавшем голода, эпидемий, не позволявшее остаться им без образования, медицинского ухода, без работы. Государство заботилось о повышении их уровня жизни, постепенно переселяло их из бараков и коммуналок в отдельные квартиры, причем, часто это им ничего не стоило, это был аванс молодому специалисту, которому еще предстояло показать себя на производстве. Им, в отличие от их отцов не пришлось участвовать в жесточайшей жизненной борьбе, пережить голод, войну, репрессии. Они с детства были окружены заботой и потому воспринимали блага коллективистского общества - социализма как должное. Поэтому они были инфантильнее, легкомысленнее, слабее своих отцов. Они станут своеобразной массовкой эпохи застоя, когда высокие слова уже станут восприниматься как необходимая дань протоколу, а на первый план выдвинутся мещанские ценности - где что достать, купить, перепродать (а в 80-е - 90-е большинство из них составят так называемую <демшизу> - истеричных обличителей советского строя, воспевающих на все лады капитализм, но в силу инфантильности, как оказалось, не могущих выдержать капиталистической конкуренции6). Но в 60-е годы, когда писался роман Ефремова, они были еще молоды, полны коммунистической романтики, в идеалы которой пока что свято верили, однако, червь безинициативности, несамостоятельности, потребительства в них был еще тогда. И это они отражены в образах Ген Атала и его экспедиции в Кин-На-Те, которые сидели и ждали помощи со звездолета, не пытаясь выбраться из ситуации своими силами и досиделись до неизбежной гибели.

Особого разговора заслуживают девушки этого поколения. В отличие от своих матерей, представительниц поколения сталинской, аскетической эпохи, когда было не до любовных игр, они подчеркнуто женственны. Их матери были убежденными феминистками, считали, что главное в жизни - работа и общественная деятельность, курили как мужчины, одевались безвкусно и неопрятно, выглядели как бесполые существа и воспринимали комплименты, обличавшие их принадлежность к женскому полу как оскорбление. Это не значит, что они вообще не считали себя женщинами как феминистски 20-х годов. Они просто берегли свою женственность для одного единственного мужчины - своего мужа. Для всех остальных они были не женщинами, а <товарищами>. Этот образ у Ефремова вополощен в Веде Конг - красавице, которая бережет свою женскую кокетливость и лукавство лишь для одного мужчины - любимого Дар Ветра.

Молодые девушки 60-х уже не таковы. Им свойственна тотальная женственность. Он хотят, чтобы их воспринимали как женщин, точнее как сексуальный объект все мужчины. Образ <женщины для всех> глубоко проникает в культуру 60-х и 70-х. Появляются модницы, женская одежда становится более элегантной, намечается определенная эротичность в кинематографе (в подполье же именно в эту эпоху в СССР появляется порнографическая фотография, очень плохого качества, продававшаяся спекулянтами из-под полы). Все это достигнет апогея в эпоху застоя, когда даже женщины-руководители, которых было так много в СССР на среднем и низшем уровне государства, будут стремиться сочетать командный стиль и женскую соблазнительность, чтобы и подчиненные видели в них сексуальный объект. Знаменитый фильм Э. Рязанова <Служебный роман> как раз об этом - о превращение руководительницы минувшей революционной эпохи - бесполого существа в плохой одежде в соблазнительную сексуальную женщину. Образ Фай Родис воплощает именно эту тенденцию советского общества. Осознав социальные корни этого образа, мы уже не станем удивляться, почему она, вопреки элементарной осторожности и здравому смыслу, кокетничает с диктатором Чагасом и будит в нем мужчину.

Конечно, можно найти и другие параллели между персонажами <Часа быка> и людьми советского общества начала эпохи <застоя>. Но уже приведенных, думаю, достаточно, чтоб доказать главный тезис моей статьи - трилогия Ефремова о будущем повествует на самом деле о советском обществе, только идеализированном, причем, вопреки сознательному стремлению показать его прогресс, Ефремов отобразил возрастание в нем инфантилизма, конформизма и всех прочих негативных черт, которые его и разложили изнутри, по мере того, как на смену поколениям героической эпохи СССР приходило поколение, выросшее при мирной жизни, не знавшее трудностей, и избалованное социалистическими благами.

Рустем Вахитов

30 июня - 9 июля 2007 года,


--------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------

1 И. А. Ефремов Как создавался <Час быка>. Беседа с Георгием Савченко. <Молодая гвардия> 1969 №5 - там же

2 о сомнительности восприятия автора как всесильного демиурга художественного космоса много писали французские постструктуралисты, см. напр. Р. Барт <Смерть автора> и М. Фуко <Что такое автор?>

3 те, кто читают и перечитывают эти романы до сих пор, являются горячими приверженцами идей И. А. Ефремова, и, более того, воспринимают их не как художественные идеи, а как руководство к действию (это видно на примере движения современных ефремовцев, создавших в Сети сайт <Нооген>), те же, кто далек от идей <ноосферного коммунизма>, давно не открывали и вовсе не открывают книги Ефремова.

4 в этом смысле советское общество отображено у Ефремова двояко, если в строе коммунистической Земли мы находим положительные стороны советского жизнеустрйства, то в некоторых чертах тормансианского общества - недостатки реального социализма

5 феномен демшизы описан современным философом-левым патриотом Р. Л. Лившицем; см. напр. его книгу <Провинциальная демшиза>

От Леонид
К Семен (26.10.2008 19:48:35)
Дата 27.10.2008 02:06:50

Не сомневаюсь

Так и один из отцов-основателей жанра научной фантастики Герберт Уэллс в своих фантастических романах, даже ранних, описывал викторианскую Англию, проецируя тенденции современного ему общества в некую вымышленную ситуацию. В поздних произведениях он более откровенно перешел к психологизму и описанию низов английского среднего класса.
А другой отец-основатель этого жанра Жюль Верн? В его произведениях и наследие французского утопического социализма и отражение массового сознания французской буржуазии. Кому мстит капитан Немо? Английскому флоту, а долгое время в европейской дипломатии преобладали англо-французские противоречия. В более поздних произведениях Жюль Верна отрицательными персонажами или гротескными неудачниками выводятся немцы. Франко-прусская война 1870 года.
Вот не помню автора и названия произведения, но довелось мне читать перевод китайской научно-фантастической повести о приключениях китайского астронавта на Марсе. Там он попадает в марсианский аналог Китая начала прошлого века.
Так что совершенно не сомневаюсь в оценке автором творчества Ефремова. Могу сказать, что лично мне "Час быка" как-то больше понравился, нежели "Туманность Андромеды". Более интересно читается. И кстати, так и осталась непонятной мотивация участия землян. Я так и не понял, что они забыли на этой планете, зачем туда лезут.
От Борис
К Леонид (27.10.2008 02:06:50)
Дата 27.10.2008 09:05:45

Капитан Немо

Мне тут еще интереснее сравнение оригинального романа с советским фильмом 80-х, с Дворжецким в главной роли. У Верна и тайна Немо раскрывается, насколько я помню, лишь в "Таинственном острове", и симпатии к восставшим индийцам проявляются как-то лишь вскользь (а Аронакс Немо однозначно осуждает - правда, не зная его тайны). А в нашем фильме все прямо наполнено пафосом солидарности с восстанием сипаев.
От Леонид
К Борис (27.10.2008 09:05:45)
Дата 27.10.2008 20:55:23

Re: Капитан Немо

Если Вы имеете в виду трехсерийный фильм, снятый Одесской киностудией, про капитана Немо, мне кажется, Вы ошибаетесь в датировке, Мне отчетливо помнится, что я смотрел его по телевизору в среднем школьном возрасте, то есть во второй половине 70-х годов прошлого века.
А по существу совершенно с Вами согласен. В самом произведении тема восстания сипаев упоминается всколзь и очень сжато. Зато читая предисловия (любил я читать все), я запомнил, что советское литературоведение рассматривало "Дети капитана Гранта", "20 000 лье под водой", "Таинственный остров" как трилогию (в последнем персонажи первых двух произведений встречаются, логично). Ну, говорилось, что в первом изображен мир угнетателей, во втором - борец против этих угнетателей, а в третьем - мечта о будущем обществе. Во всяком случае так писали для школьников. Интересно, для кого Верн и Уэллс писали свои произведения - для взрослых или детей?
Но определенная антианглийская позиция в этой трилогии все-таки присутствует. Положительные герои и персонажи - американцы, французы, шотландцы. Когда-то французская корона так поддержала янки в борьбе за независимость, а шотландцы служили Людовику XI.
Тема англо-французских противоречий, которые долгое время доминировали в европейской политике, в этой трилогии несомненно присутствует.
Ну, а в советском фильме упор сделан на теме национально-освободительной борьбе народов Индии против британской колониальной империи. Совсем в русле тогдашней идеологии.
От Игорь
К Семен (26.10.2008 19:48:35)
Дата 27.10.2008 00:26:10

Re: Рустем Вахитов...


>Все это являет собой совершенный контраст с героями <Туманности Андромеды>. Представим себе на месте Ген Атала Мвена Маса перед толпой разбушевавшихся дикарей. Уж Мвен Мас точно не стал бы ждать помощи с корабля и за много часов попытался бы вступить в борьбу с дикарями и спасти себя и своих товарищей, пусть ценой их жизней, если это не удается сделать без крови. Он боролся бы с ними как с дикими животными, даже если бы знал, что это бесполезно и что он погибнет в борьбе (и благодаря этому, скорее всего, он выжил бы, ведь дикари, без сомнений, оценили бы такую волю к жизни и наверняка дрогнули бы)!

Здесь следовало бы подчеркнуть, что произошло возвращение к гуманистическим антихристианским идеалам декаденствующей русской интеллигенции начала 20-го века, для которой Толстой был идолом, а его учение "о непротивлении злу насилием" воспринималось, как откровение. Этот эпизод в книге "Час быка" у меня также вызвал наибольшее отвращение к этим "людям будущего", не могущим самостоятельно защитить собственных женщин от злодеев, что автором было представлено, как проявление некоей высшей морали. Аналогичные вещи позволял себе также и Казанцев в своих книгах.

>а развитие науки уже показало, что решение продовольственной проблемы, скорее всего, лежит не на путях химического синтеза, как считали люди 50-х - 60- г.г. прошлого века, когда и писались романы Ефремова, а на путях развития генной инженерии.

Да не было у человечества никакой продовольственной проблемы, и генная инженерия меньше всего ставила себе целью решить эту несуществующую продовольственную проблему. Главная цель всех этих безотвесттвенных опытах по переделке естественного генофонда - уменьшить издержки капиталистов при производстве ГМО.

>Генетически модифицированная пища, правда, пока не очень высокая по качеству и небезопасная для здоровья, уже обеспечивает потребности множества людей в развитых странах

Да не давали эти люди в развитых странах никакого заказа на ГМО, не было у них таких потребногстей - у них и так пищи было достаточно.

>(вопреки байкам наших либералов эпохи перестройки, в тех же США люди обеспечены продуктами не за счет фермерства, которое даже при поддержке государства, не прокормило бы и треть населения США, а за счет продуктов огромных сельскохозяйственных предприятий, где широко используется генная инженерия).

Вот привязался Вахитов к этой генной инженерии. На самом деле ни крупные сельхоз предприятия промышленного типа, ни генная инженерия не нужны для того, чтобы нормально обеспечивать людей продовольствием. Нормальная традиционная общинная жизнь людей в сельской местности по большей части, а по меньшей части в городах - одним этим уже решается рукотворно созданная в 20 веке "продовольственная проблема". Сначала люди уходят с земли и переселяются на асфальт городов, а потом начинают причитать, что у них возникла продовольтсвенная проблема и для ее решения сначало надо де в сельской местности работать промышленным способом, создавая гинантские предприятия с наемными работниками, которым наплевать и на животных ( типа один человек обсуживает 300 коров) и на выращиваемые растения. Затем, этого безобразия оказывается мало, надо еще генно-модифицировать этих самых животных и растений, чтобы один человек смог обслуживать еще больше животных и гектаров - чтобы обеспечить сотням других возможность протирать штаны в офисах.

>Что же можно сказать о способах производства пищи, которые будут через 2 тысячи лет?

А совершенно точно можно сказать, какие способы производства пищи будут через 2 тыс. лет. Либо снова станут традиционными, либо не будет никаких, так как человечество прикажет долго жить.

От Борис
К Игорь (27.10.2008 00:26:10)
Дата 27.10.2008 09:01:35

Давно уже читал эту статью

А сам "Час быка" я осилил лишь недавно, "на старости лет", так сказать :))

>Здесь следовало бы подчеркнуть, что произошло возвращение к гуманистическим антихристианским идеалам декаденствующей русской интеллигенции начала 20-го века, для которой Толстой был идолом, а его учение "о непротивлении злу насилием" воспринималось, как откровение. Этот эпизод в книге "Час быка" у меня также вызвал наибольшее отвращение к этим "людям будущего", не могущим самостоятельно защитить собственных женщин от злодеев, что автором было представлено, как проявление некоей высшей морали. Аналогичные вещи позволял себе также и Казанцев в своих книгах.

Ненасилие - все-таки идеал. Толстой, не Толстой (а лично я считаю, что у позднего ЛНТ здравые мысли и правда-матка были перемешаны с откровенным маразмом), а в другую крайность впадать тоже ни к чему.

Другое дело что во-первых, пока ближние просят о помощи, их нужно защищать. Но хорошо, допустим, женщины, оказавшиеся после легкомысленных скачек на роботах в окружении дикарей, о том, чтобы их защитили грубой силой, не просили.

Но вот тут надо сказать "во-вторых". А заключается оно в том, что хотя абсолютное ненасилие - тоже выход, выбор, который заслуживает как минимум уважения, все же сочетаться этот подход должен с реализмом, а не глупыми мыслями о том, что "мир безопасен, меня никто не тронет". Выбрал ненасилие - должен быть готов к тому, что тебя в такой вот ситуации разорвут на части. А для "ефремовских девушек" (да и юношей тоже) это явно неожиданность. Так что "духовным достижением" это назвать можно разве только с очень большой натяжкой.

И, наконец, отсюда вытекает "в-третьих", которого Рустем в своем исследовании коснулся лишь вскользь. Это непоследовательность. "Ненасильствующие-до-последнего" земляне в самый последний момент подрывают вместе с собой и нападающих...
Впрочем, и наши интеллигенты тоже зачастую "ненасильствуют" лишь когда это безопасно для них либо пока трусят. А в другой ситуации могут и...
И хотя гипотетические ефремовские герои выглядят на порядок лучше упомянутых "рефлексирующих" - они и тут, как пушкинская Татьяна, есть отражение шестидесятников, Вахитов прав.
От Karev1
К Борис (27.10.2008 09:01:35)
Дата 25.11.2008 15:28:21

Re: Давно уже...


>И, наконец, отсюда вытекает "в-третьих", которого Рустем в своем исследовании коснулся лишь вскользь. Это непоследовательность. "Ненасильствующие-до-последнего" земляне в самый последний момент подрывают вместе с собой и нападающих...
Я на это несоответствие обратил внимание еще когда читал этот роман первый раз много лет назад. Тут Ефремов противоречит самому себе. Или земляне должны были дать отпор нападавшим "с оружием в руках" (пусть и дождавшись "последнего момента"), или долны были умереть не вредя нападавшим. Не думаю, что ЕФремов сознательно допустил такое логическое противоречие. Скорее всего - недодумал.
От Игорь
К Борис (27.10.2008 09:01:35)
Дата 27.10.2008 11:24:59

Re: Давно уже...

>А сам "Час быка" я осилил лишь недавно, "на старости лет", так сказать :))

>>Здесь следовало бы подчеркнуть, что произошло возвращение к гуманистическим антихристианским идеалам декаденствующей русской интеллигенции начала 20-го века, для которой Толстой был идолом, а его учение "о непротивлении злу насилием" воспринималось, как откровение. Этот эпизод в книге "Час быка" у меня также вызвал наибольшее отвращение к этим "людям будущего", не могущим самостоятельно защитить собственных женщин от злодеев, что автором было представлено, как проявление некоей высшей морали. Аналогичные вещи позволял себе также и Казанцев в своих книгах.
>
>Ненасилие - все-таки идеал. Толстой, не Толстой (а лично я считаю, что у позднего ЛНТ здравые мысли и правда-матка были перемешаны с откровенным маразмом), а в другую крайность впадать тоже ни к чему.

>Другое дело что во-первых, пока ближние просят о помощи, их нужно защищать. Но хорошо, допустим, женщины, оказавшиеся после легкомысленных скачек на роботах в окружении дикарей, о том, чтобы их защитили грубой силой, не просили.

>Но вот тут надо сказать "во-вторых". А заключается оно в том, что хотя абсолютное ненасилие - тоже выход, выбор, который заслуживает как минимум уважения, все же сочетаться этот подход должен с реализмом, а не глупыми мыслями о том, что "мир безопасен, меня никто не тронет". Выбрал ненасилие - должен быть готов к тому, что тебя в такой вот ситуации разорвут на части.

Главное зло в том, что подобные типы вполне готовы, чтобы их разорвали на части и даже готовы себя предложить злодею на растерзание вместо намеченной им жертвы, но если злодей этим не прельстится, то подобные гуманисты пальцем не пошевелят, чтобы защитить ближних от злодеев, даже если будут иметь оружие, позволяющее им немедленно предотвратить проявление зла. Все это идет от гордыни человека, алчущего остаться "чистым и незапятнанным", а фактически вывалявшегося по пояс в грязи.

>А для "ефремовских девушек" (да и юношей тоже) это явно неожиданность. Так что "духовным достижением" это назвать можно разве только с очень большой натяжкой.

>И, наконец, отсюда вытекает "в-третьих", которого Рустем в своем исследовании коснулся лишь вскользь. Это непоследовательность. "Ненасильствующие-до-последнего" земляне в самый последний момент подрывают вместе с собой и нападающих...
>Впрочем, и наши интеллигенты тоже зачастую "ненасильствуют" лишь когда это безопасно для них либо пока трусят. А в другой ситуации могут и...
>И хотя гипотетические ефремовские герои выглядят на порядок лучше упомянутых "рефлексирующих" - они и тут, как пушкинская Татьяна, есть отражение шестидесятников, Вахитов прав.