СОВЕРШЕННО логично, что осеннюю сессию Госдума начала с заслушивания Минобрнауки РФ А.А.Фурсенко, в рамках «правительственного часа», поскольку
1 сентября – День знаний и начало учебного года в средних общеобразовательных школах (в дальнейшем – школы), средних специальных учебных заведениях (ссузы) и вузах страны. И, наоборот, алогично то, что говорил министр и делает Минобрнауки РФ по «модернизации образования», которое якобы «обеспечит инновационное развитие социально-экономической сферы». В самом деле?
Идея Фурсенко состоит в том, чтобы значительно сократить количество «малых» школ, перевести учеников из них в «централизованные» школы, находящиеся в крупных населенных пунктах, уменьшив тем самым затраты на «ученик-место», а также внедрить в «крупных» школах инновационные технологии и улучшить таким образом качество выпускников. Между прочим, она не нова. Такая идея реализовывалась во время правления Хрущёва (1954–1964 гг.), вследствие чего были ликвидированы, в основном в РСФСР, тысячи «неперспективных» деревень вместе со школами.
В качестве основного довода министр приводит то, что в РФ слишком много школ – аж 59 тысяч, из которых в 7,5 тыс. обучаются менее чем по 100 учеников, так что годовые затраты на одно «ученик-место» достигают 0,5 млн руб., т.е. здесь Фурсенко выступает в роли хозяйственника, распространяющего «хозрасчет» на образование, а не в роли лидера интеллектуального сообщества, несущего свет людям. Правильно предложили ему коммунисты сменить свою работу, хотя у Путина такие кадры, как Фурсенко, Зурабов, Греф, Кудрин, Чубайс, Гордеев, составляют неприкасаемый «золотой фонд».
Ликвидация школы в населенном пункте равносильна ликвидации самого населенного пункта (кстати, таких «пунктов» за время ельцинско-путинских «реформ» ликвидировано в России порядка 11 тыс., что составляет около 16% от уничтоженных гитлеровцами сел и деревень в СССР), поскольку учителя и чадолюбивые родители, имеющие хоть какую-нибудь возможность, обязательно постараются покинуть его. Те же, которые не имеют таких возможностей, пополнят армию безработных и невежд – потенциальных членов криминальных структур.
Далее, никто не доказал, что в «крупных» школах качество выпускников лучше, чем в «малых». Например, в 1945/46 учебном году, когда европейская часть нашей страны еще лежала в послевоенной разрухе, в РСФСР было задействовано 113453 школы (почти в 2 раза больше, чем сегодня в РФ), где обучались 15018000 учеников, т.е. в среднем в одной школе учились порядка 132 человека. Было, конечно, немало школ, где училось гораздо меньше. Но из тогдашних учеников «больших» и «малых» школ выросли люди, двинувшие вперед реальную экономику, науку и культуру РСФСР и СССР начиная с середины ХХ века. Советскую школу, которую хает сегодняшний министр образования, окончили такие выдающиеся физики, математики и механики, в некотором роде коллеги Фурсенко, как Алфёров Ж.И., Артоболевский И.И., Арцимович Л.А., Басов Н.Г., Глушков В.М., Зельдович Я.Б., Капица А.П., Келдыш М.В., Колмогоров А.Н., Королев С.П., КурчатовИ.В., Ландау Л.Д., Прохоров А.М., Сахаров А.Д., Семенов Н.Н., Харитон Ю.Б., ЭнеевТ.М. и многие тысячи менее знаменитых и известных людей. А учились они в основном в «малых» (больших тогда практически не было) и, запредельно мягко выражаясь, в малокомфортных вузах, где не только не было компьютеров, но логарифмические линейки и даже таблицы Брадиса были в дефиците. Тем не менее они выучились настолько качественно, что значительно продвинули науку и практику в атомной, космической и других областях не только в нашей стране, но и в мире в целом! Кстати, из этой плеяды вышли те, которые разработали первые отечественные ЭВМ – «родители» современных компьютеров.
Таким образом, качество выпускников школ зависит не столько от масштаба школ и их оснащенности оборудованием, мебелью, техническими средствами обучения, в том числе компьютерами (все это, конечно, нужно сегодня, но оно лишь вспомогательно, вторично), сколько от внимания к ним государства, обеспеченности обучающих минимумом необходимого для этого, востребованности обучающихся страной. И, конечно же, ответственным отношением всех участников процесса обучения к своим обязанностям, в первую очередь Минобрнауки страны.
Я пошел в 1-й класс в 1943 г. в своем селе, из которого только что прогнали немцев. Конечно же, наша школа размещалась в неприспособленном здании (в сельском доме, но с черепичной крышей – тогда уважали школу), конечно же, наши учителя были не высокого уровня квалификации (некоторые с 7-классным образованием), конечно же, не хватало элементарного инструментария – учебников, тетрадей, ручек, карандашей. К примеру, вместо тетрадей мы писали кто на чем (между строк газет, на старых обоях, сшитых нитками в формате тетрадей), чернильницами служили разнокалиберные бутылочки, ручки «конструировались» из деревянных палочек, к которым нитками привязывали перья и т.д. Но никто не роптал, главное было в том, что, несмотря на продолжающуюся войну, государство уделяло пристальное внимание учебе детей, а изголодавшимся по работе взрослым людям предоставлялась оплачиваемая деньгами и натурой (зерно, мука) работа. Это внимание было на виду, потому что на следующий уже год учительницы приодевались, появлялись учебники (да, 1 на 10 человек), тетради (да, не того качества, как позже), чернильницы, деревянные ручки с перьями, а через два-три года было уже почти все необходимое для учебы, т.е. «модернизация» шла не за счет сокращения школ (по Фурсенко), а их совершенствования.
Другой, современный, пример. В нынешней ФРГ учебная нагрузка школьных и вузовских преподавателей или количество учащихся, приходящихся на 1 преподавателя, в 2–3 раза ниже, а зарплата на порядок выше, чем у путинско-фурсенковских в РФ. Вот что позволяет немецким крупным и малым школам и вузам мирно сосуществовать и готовить качественных специалистов. Что касается качества выпускников российских школ, то они такие, по которым, как говорится, порядочным людям за державу обидно.
НЕКОТОРЫЕ из моих бывших однокурсников, друзей и знакомых работают в различных вузах (здесь и далее речь идет о государственных вузах, т.е. «фурсенковских» и ведомственных), в том числе в МАИ (вузы называются по-старому), МЭИ, МИРЭА, МГМО, МИИСП, ТСХА, Кубанский и Горский СХИ, кабардино-балкарские вузы. Мы общаемся и единодушно сходимся в том, что с каждым годом выпускники школ и ссузов, поступающих в вузы, все слабее и слабее по своим знаниям. Приведу несколько примеров из своего собственного опыта. Многие студенты 1–2-го курсов инженерных специальностей не проходили черчение и «забыли» элементарные вещи из школьной математики, физики и химии. Например, они не знают, как решить простейшее квадратное уравнение, что такое синус (sin), косинус (cos), тангенс (tg), как определить острый угол прямоугольного треугольника по известным сторонам, что такое электрические потенциал и напряжение, что такое ион и валентные электроны и т.д., и т.п. Думаю, что по другим дисциплинам у них не лучше. К примеру, я как-то задал вопрос студентам 2-го курса: «Кто такой О,Генри?» на что все промолчали, а один из них нерешительно ответил вопросом на вопрос: «Не китайский ли это философ?»
За такие «знания» студентов вузы прямой ответственности не несут, хотя в школьных учителях, завучах, директорах, зачастую, ходят выпускники тех же вузов, куда попадают питомцы последних, т.е. получается порочный замкнутый круг: слабые учителя готовят слабых учеников. Как бы там ни было, прямая ответственность за качество выпускников все же ложится на школы и ссузы. Поэтому Минобрнауки РФ и регионов надо заниматься не «модернизацией» школ, по Фурсенко, под которой понимается ликвидация части из них, и не тем, в каких формах проводить выпускные экзамены в школах (в формах ли традиционной или пресловутого ЕГЭ, формализующего процесс контроля знания учеников и даже мышления), а главным делом – созданием необходимых условий для нормальной работы всех школ («малых» и «больших»), систематическим снижением учебных нагрузок и повышением зарплаты учителям, оказанием им помощи в повышении квалификации и приобретении научно-методической литературы, строгим контролем над их деятельностью по существу – текущим и финишным знаниями учеников, добиваясь в конечном счете прочных знаний у школьников. Вместо такой «черновой» и «затратной» (да-да, затратной!) работы Минобрнауки вводит всевозможные «новинки», снижающие ответственность учителей и требовательность к ученикам, что в конечном счете создает у последних возможность получения аттестата зрелости без особого труда, а значит с весьма слабыми знаниями.
Во времена СССР, даже после введения всеобщего среднего образования и отмены института второгодников, выпускники школ по своим знаниям в целом были на голову выше, чем сегодня. Почему? Потому что в системе сегодняшнего школьного образования, в отличие от советского (кстати, и российско-имперского), царит круговая безответственность и вседозволенность, которые берут свое начало с Минобрнауки РФ Фурсенко и кончаются директорами школ, если не уборщицами! Это однозначно и бесспорно! А почему так? Да потому, что правительство РФ «либерализировало» дело образования так же, как цены на хлеб, мясо, бензин, энергоносители и прочее, т.е. пустило это дело на самотек и не занимается им компетентно, со знанием дела.
Надо всегда помнить, что прочные знания выпускников школ – одна из фундаментальных основ успешного развития страны. Поэтому экономить средства на образование не следует, как и на здравоохранение и оборонку. Контролировать, как используются средства, конечно, надо, как и везде, а скупиться – ни в коем случае! Известный пример. Когда СССР запустил первый спутник Земли в 1957 г., опередив в этом вопросе все страны мира, США отреагировали на это существенным увеличением бюджетных средств на образование! Результат, как известно, не заставил себя ждать.
А теперь о вузах. Поскольку туда поступает слабый контингент абитуриентов в целом, то вузы должны (вынуждены) были бы, с одной стороны, дополнительно заниматься с ними по математике, физике, химии, языку, литературе,.. восполняя пробелы школ и теряя на этом высокоинтеллектуальный труд профессоров и доцентов, с другой – заставить (да-да заставить или принудить!) студентов работать с двойной нагрузкой, третьей – беспощадно отчислять «неподдающихся», ибо как говорил один из моих высоких учителей проф. Андрианов В.Н. (известный специалист по электрическим машинам и автор одноименного курса): «Сорняк порождает сорняк!» Однако далеко не все вузы придерживаются таких принципов.
В иных вузах проповедуется такая философия: если преподаватели будут ставить много двоек, а администрация много отчислять, то могут сократить, в первую очередь, преподавателей, ибо их число пропорционально числу студентов. Поэтому преподаватели и администраторы (деканы, проректоры, ректоры) солидарно ставят студентам незаслуженные отметки, переводят их из курса в курс и выпускают серость или «сорняк», по Андрианову. Если же иные преподаватели своей требовательностью к себе и студентам не солидарны с администрацией, то им не просто работать в «дружных коллективах» вузов, а то и не нужно, дабы не хватил инфаркт.
Один мой знакомый профессор, ушедший сам из вуза на скудную пенсию, выразился так, что работать сегодня в вузе – аморально. Это, конечно, крайность, но в его утверждении есть доля истины, по крайней мере, в отношении некоторых вузов. Эта доля заключается в том, что иные деканы вузов, при солидарной поддержке ректоров, оказывают давление на преподавателей, чтобы они не ставили много двоек и ни одной тем, в ком по тем или иным причинам заинтересованы сами. Поэтому получается такое «обучение», когда знания студентов оценивают не те преподаватели, которые их обучают, а фактически администрация вузов. Полное унижение достоинства преподавателей и подрыв их авторитета, а главное – результат: «О,Генри – китайский философ!»
В ходу и такие приемы. Студентов, не пересдавших зачеты и экзамены, после нескольких заходов отчисляют, скажем, после зимней сессии и восстанавливают с осени или еще хуже – переводят на следующий курс с условием, что они ликвидируют свои «хвосты» в течение семестра. Таких студентов называют «повторниками» или зачисленными на «повторное обучение». Логика здесь «железобетонная»: студенты, которые не смогли осилить программу, скажем, за 1-й или 2-й курс, числясь теперь на 2-м или 3-м, должны освоить двойную программу – за текущий и предыдущий курсы. И многие… «осваивают»?!
Такие «философия» и «логика», с одной стороны, практически сохраняют контингент студентов и тем самым предотвращают сокращение преподавателей и администрации, с другой – развращают студентов и вырабатывают у них уверенность, что как бы они ни «учились», все равно окончат вуз и получат желанные дипломы. И получают, хотя непонятно, кому такие «дипломированные специалисты» нужны: министерству, администрации вузов или экономике, науке и культуре страны!? Вузы, выпускающие таких «специалистов» пожирают бюджетные деньги зря (вот здесь-то Фурсенко, пожалуй, прав, говоря о необходимости экономить средства), а главное – они подкладывают мины замедленного действия под страну, ибо с ними в перспективе качественную науку и практику не реализуешь. Это значит, что Россия будет отставать и деградировать в своем развитии, а, как известно, отсталых бьют.
ОСТАНОВЛЮСЬ кратко на некоторых нововведениях в вузах. Минобрнауки РФ в принципе предоставляет свободу действия вузам в выборе форм обучения и контроля знаний студентов, лишь бы они выполняли утвержденные стандарты. Однако оно поощряет всевозможные нововведения в них, особенно заимствованные у Запада, в том числе финансово. Этим пользуются некоторые, если не многие, вузы. «Модными» на сегодня являются такие нововведения, как проверка текущих и рубежных знаний студентов с использованием тестов и компьютеров, прием экзаменов «комиссионно», так называемые Болонская и Копенгагенская системы обучения, интеграция вузовского и ссузовского образования и др.
К примеру, в некоторых вузах текущую успеваемость проверяют балльно-рейтинговой системой оценок, которые проводятся 2–3 раза в семестре. Я поддерживаю такую систему в принципе, поскольку она при правильной организации, а не зарегулированности (только в форме тестов и только через компьютеры, которыми «командуют» несколько операторов, знающих правильные ответы заданий!) принуждает студентов заниматься равномерно в течение семестра. Другая новинка. Прием экзаменов комиссией из 2–3-х человек, когда в нее не входит преподаватель, ведущий дисциплину. В принципе это тоже неплохо, но лишь для тех вузов, где один предмет ведут несколько дублирующих преподавателей, что возможно при существующих учебных нагрузках (800–900 часов в год), когда на курсах учатся по 150–300 студентов и более. В провинциальных же вузах (например, в КБР), в которых на курсах числятся менее 30, а то и 15 студентов, эта новинка практически опошляется, потому что здесь дисциплину ведет один преподаватель, а в комиссию включаются некомпетентные лица по данной дисциплине, да еще без того, который ее ведет. Словом, картину как бы смотрят слепые или речь (музыку) слушают глухие. Болонская система, предусматривающая, кроме всего прочего, выбор преподавателей студентами, тоже, наверное, неплохая в принципе идея, хотя у нее много противников. Однако эта система также может быть реализована и оказаться продуктивной в тех вузах, в которых есть преподаватели, из которых возможен выбор, т.е. опять же для вузов с многочисленными студентами на курсах, в которых одну дисциплину ведут несколько преподавателей (для этого у преподавателей должны быть нагрузки на уровне западных, а не российских!). В провинциальных же вузах с малочисленными студентами на курсах и большими нагрузками один преподаватель зачастую ведет несколько дисциплин (иногда 3–7!) без дублеров, поэтому у студентов никакой возможности выбора преподавателей нет, т.е. хорошая идея дискредитируется, как говорится, на корню.
Еще новинка. Решением властей к некоторым государственным вузам присоединили местные ссузы для интеграции, дескать, их образования. Указанная «интеграция», с одной стороны, лишила ссузы юридического лица и других благ, другой – в вузах появились студенты, окончившие ссузы и обучающиеся по сокращенным программам («сокращенники») и получающие дипломы о высшем образовании наравне со всеми. Между тем общеизвестно, что автономные организации и учреждения, финансируемые адресно, развиваются гораздо лучше, чем бесправные. К примеру, чтобы сделать ремонт помещений, приобрести оборудование, приборы, материалы, вплоть до гвоздей, директора ссузов (они пока сохранились) должны выпрашивать средства у руководства вузов, куда они «органически» интегрированы.
Если к этому добавить то, что ссузы в результате такой «интеграции» зачастую, теряют аудиторный фонд и другое имущество в пользу вузов, которые экспроприируют и обобществляют их, то очевидно колониальное положение первых. Кроме этого, для обучения студентов-«сокращенников» вузовские программы по основным дисциплинам, в том числе профилирующим, сокращают путем изъятия из них целых разделов, которые проходят «несокращенники», т.е. выпускники-«сокращенники» получают не вполне полноценное образование, хотя и учатся дольше, чем обычные студенты, поскольку они должны сначала окончить ссузы, потом вузы. Если проинтегрировать все приведенное и не приведенное, то очевидна ущербность «интеграции» вузовского и ссузовского образований, если не сказать сильнее. Тем более сегодня, когда реальной экономике РФ зачастую требуются рабочие руки выпускников средних профессиональных учебных заведений (ссузов и ПТУ), обучающихся с большим практическим уклоном, нежели теоретическим, университетским (академическим).
И еще об одной новинке. Современные государственные вузы, особенно провинциальные, с целью предоставления широкого «выбора» специальностей абитуриентам, как в современных универсальных магазинах (маркетингах), раздувают количество специальностей и специализаций, особенно по не требующим больших вложений на научно-методическую базу (лаборатории, оборудование, метрологические средства) или модным на сегодня – юриспруденции, экономики, нанотехнологиям и др. Это приводит к малочисленным курсам и, как следствие, ведению нескольких дисциплин одним преподавателем, что, как указывалось выше, снижает качество выпускников и приводит к другим негативным последствиям.
Поэтому те вузы, которые кичатся внедрением у себя множества нововведений, в том числе Болонскую и Копенгагенскую системы, интеграцию вузовского и ссузовского образования и т.п. по большому счету блефуют, приукрашивают действительность, вводят в заблуждение местную общественность, администрацию и ублажают Минобрнауки РФ, от которых заурядные ректоры получают соответствующие имиджи и дивиденды. Эти вузы зачастую внедряют нововведения оттого только, что они внедрены за рубежом или чтобы пооригинальничать, не имея на то объективных условий и возможностей, т.е. подходят под определение мещанина, данное известным классиком литературы.
В ЗАКЛЮЧЕНИЕ несколько слов о коррупции в вузах. Коррупция в вузах, прямо или косвенно, имела место всегда. Но если взятки в советских вузах брали, с большим риском для себя, порядка 3–5% преподавателей и в основном на вступительных экзаменах, то в сегодняшних вузах, смею утверждать априори, берут не особо вуалируя, в 10 и более раз больше преподавателей, причем за текущие рейтинги, зачеты, экзамены, курсовые и дипломные работы или проекты. Причин тому несколько, из которых назову лишь две, лежащие, как говорится, на поверхности: а) из-за низких зарплат преподавателей, которым тоже «хочется жить» комфортно, как, скажем, чиновникам или предпринимателям, устанавливающим себе «скромные» зарплаты и блага, т.е. государство само стимулирует взятки; б) той безответственности и вседозволенности, о которых я говорил выше, допускаемых Минобрнауки РФ, точнее, руководством страны, директорами и ректорами среднего и высшего образования. Коррупция, я уверен, имеет место и в школе, и среди членов комиссий, проводящих ЕГЭ. Такая уверенность основана на том, что последние не несут никакой ответственности за свои деяния ни перед кем. А это удобренная почва для прорастания «золотых колосков»!
Я умышленно привел в основном факты, не делая развернутых выводов и не давая конструктивных предложений по ним, в надежде, что читатели, среди которых хотелось бы присутствие коллег, а также кураторов и руководителей обрнауки, проделают это лучше меня. Скажу только общеизвестное – никакая страна в XXI веке не будет современной в социально-экономическом и оборонном аспектах, если не имеет своих собственных высококвалифицированных специалистов во всех сферах экономики, науки и культуры, а приведенные факты, мягко говоря, не способствуют этому!
Асланбек ШОГЕНОВ,
доктор технических наук.
Нальчик. [20/09/2008]
Заместитель Фурсенко: Выпускникам-2008 предстоит кардинально изменить Россию
После этого июньского интервью Радио РСН ("Русская служба новостей") в сентябре 2008 г. В.Миклушевский был назначен Заместителем министра образования и науки. Упоминаемый в интервью ректор МИСИС Д.Ливанов до 2007 г. был заместителем министра образования и науки и прославился борьбой с РАН, за что и был награжден хлебным местом ректора МИСИС. Он и сейчас входит в команду министра А.Фурсенко и выступает вместе с ним на инструктивных совещаниях.
-------------------------------------------------------------------------------- http://www.mon.gov.ru/press/smi/4749/
Радио РСН 23.06.2008 18:20 Выпускникам-2008 предстоит кардинально изменить Россию
23/06/2008
Рустам Арифджанов : Здравствуйте, в студии Рустам Арифджанов. Рядом со мной Владимир Владимирович Миклушевский, директор департамента прогнозирования и организации бюджетного процесса Министерства образования и науки Российской Федерации. Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Владимир Миклушевский: Добрый вечер.
Р.А.: Еще скажу, что Владимир Владимирович - заведующий кафедрой металлургии цветных, редких и благородных металлов Московского института стали и сплавов - сейчас он называется, по-моему, Российский технологический университет, да?
В.М.: Точно.
Р.А.: Спасибо, что пришли к нам. Начну с грустного для науки факта - сегодня в Санкт-Петербурге сразу два трагических события. Умерла Наталья Петровна Бехтерева, известный российский академик, и ушел из жизни Федор Углов, известный хирург - на 104-м году жизни, кстати, - хирург, академик медицинских наук. Наверное, многие задумались, пить или не пить, когда прочитали когда-то его брошюрку о трезвости, об алкоголизме? Наталья Петровна в этом году стала почетным гражданином Санкт-Петербург, а вот Федора Углова не успели избрать почетным гражданином, хотя 70 лет он этому городу посвятил. Я вспомнил этих выдающихся людей еще и потому, что, безусловно, существовала в нашей науке и школа Бехтеревой, и школа Углова - точно так же, как была школа Ландау, школа Гинзбурга, лауреата Нобелевской премии, школа Курчатова? Так вот, в последнее мы, к счастью, стали задумываться: а не пресекается ли вот эта традиция школ выдающихся советских ученых? И что происходит с нашей научной молодежью? Мы уже привыкли достаточно зло говорить о 90-х годах - но ведь правда, Владимир Владимирович, действительно 90-е годы были такими плохими для молодых ученых, молодых преподавателей? Вот Вы в 1990 году закончили вуз, начали свою деятельность в науке? В.М.: Они были непростыми вообще для всей страны, и это не могло не сказаться и на Высшей школе. Но, тем не менее, я оптимист, и я бы не стал говорить о том, что 90-е годы стали для российской Высшей школы совсем уж черными. В тот момент у ее руля находились достаточно опытные люди, включая и руководство образованием России, и руководство вузов - и, благодаря их самоотверженности и героизму, Высшая школа выстояла.
Р.А.: Именно выстояла? Не развивалась?
В.М.: Развивалась. Вот пример Института стали и сплавов: были времена тяжелые, но во все эти годы, тем не менее, мы развивались. Не было ни одного года, когда мы что-то не закупали, не делала что-то новое. Хотя были времена, когда перед коллективом стояла дилемма: платить зарплату, или развиваться. Умудрялись делать и то, и то.
Р.А.: Ну, может быть, МИСИС - исключение, одно из немногих. Во всяком случае, вот Вы - талантливый ученый, организатор; знаю, что ваш ректор - практически Ваш ровесник, тоже никуда не уехал, как и Вы, остались работать в России, и добились успеха. Но ведь многие Ваши ровесники из Вашего вуза и из других, предпочли, получив хорошее образование, и являясь талантливыми людьми, уехать за границу. Почему так происходило? И происходит, наверное, да?
В.М.: По-моему, причина лежит на поверхности? Р.А.: Деньги?
В.М.: Это одна из причин. Я вообще не считал никогда, что это главная причина для ученого - хотя это важно, безусловно. Потому что если человек не имеет возможности нормально содержать семью - конечно, у него о науке мыслей уже меньше. Но, тем не менее, важнейшая причина - создание условий для работы. И в этом смысле 90-е годы были тяжелыми. Потому что оборудование, которое сохранилось с советских времен - оно ветшало, и не было денег на ремонт. И в этом смысле - мы не могли создать нормальную мотивацию тогда для тех молодых людей, которые хотели заниматься наукой, но вынуждены были уехать.
Р.А.: Владимир Владимирович, у нас сегодня был очень важный информационный повод для приглашения Вас - в Вашем родном вузе, который Вы закончили, в котором много лет работали, сегодня побывал премьер-министр России Владимир Владимирович Путин. По-моему, это первое его посещение за все годы руководства страной, и вообще первое посещение в жизни его МИСИС, да?
В.М.: МИСИСа - да.
Р.А.: Ну, я понимаю, что вообще вузы он посещал. И сразу после этого состоялось заседание президиума правительства. На президиуме обсуждалась целевая программа "Научные кадры инновационной России". А в МИСИСе - он просто посмотрел, как живет вуз, похвалил вас, и сказал, что у МИСИСа есть все шансы стать федеральным университетом. Я хотел бы теперь услышать от Вас, как от руководителя важного департамента Минобрнауки, департамента, который определяет будущее развитие министерства, а значит, и нашей науки и образования. Так вот - что такое федеральные университеты? И почему избран этот путь развития высшего образования в стране? Это был один из первых указов Дмитрия Анатольевича Медведева - о том, что должны быть федеральные университеты в стране.
В.М.: Совершенно верно.
Р.А.: Вот хотелось бы понять, что это такое, и чем они от обычных университетов отличаются. И зачем это нужно? Получается, есть университеты высшей лиги, а есть - низшей лиги?
В.М.: Я бы не стал делить на высшую и низшую лигу. Я бы характеризовал федеральные университеты как системообразующие вузы. Они должны стать научным, образовательным и культурным центром региона, в котором они расположены. И они должны не только участвовать в программе социально-экономического развития региона, но вокруг них должны формироваться партнерские отношения с другими вузами этого региона, с институтами Академии наук, с отраслевыми институтами. Я не говорю про работодателей, потому что об этом я бы хотел сказать отдельно; потому что это, на мой взгляд, один из ключевых моментов, ради чего, в том числе, создаются федеральные университеты.
Характеризуя отличительные особенности федеральных университетов по сравнению с другими ВУЗами, я бы начал с того, что, помимо того, что им будут даны достаточно серьезные дополнительные средства, они будут обладать и достаточно серьезной степенью ответственности. Перед обществом, перед своими студентами, перед жителями региона. Этим ВУЗам, помимо денег, еще будут даны существенные права. Например, им будет дано право самим устанавливать образовательный стандарт - потому что сегодня, мы знаем, стандарты? Р.А.: Ваше же министерство и устанавливает.
В.М.: Абсолютно правильно.
Р.А.: Я несколько лет назад был деканам факультета журналистики одного из ВУЗов, и нужно было аттестовать этот факультет на 5 лет. Знаете, сколько это времени у меня заняло?! Это такая бумажная работа! Огромная! И все это под единый стандарт, а шаг влево, шаг вправо?.
В.М.: Ну, мы сейчас немного о другом говорим. Сейчас у нас существует государственный образовательный стандарт. Он действительно устанавливается приказом Минобрнауки. В законе написано - приказом правительства, правительство это поручило Министерству образования устанавливать, а федеральные университеты получат право самостоятельно это делать. Но - по тем канонам, которые установлены в государственных образовательных стандартах. И вторая вещь, которая, на мой взгляд, принципиальна - это присуждение ученых степеней и ученых званий.
Р.А.: А остальные вузы не имеют сейчас права? У меня такое впечатление, что научные советы сейчас в каждом вузе, и все присваивают звание кандидата.
В.М.: Да, но есть еще Высшая аттестационная комиссия. Звание кандидата, действительно, присваивается научными советами, но окончательное утверждение все равно сейчас идет в этой комиссии. Сейчас такое право будет предоставлено самому федеральному университету - так, по крайней мере, написано в законопроекте - и, соответственно, сам же ВУЗ будет выдавать диплом или аттестат, подтверждающий звание. Но при этом степень ответственности, как я уже сказал, будет так же серьезна повышена. Например, планируется, что ректор такого федерального университета будет избираться не собранием трудового коллектива, как это сейчас происходит, а будет утверждаться правительством Российской Федерации на срок до 5 лет.
Р.А.: Ну, тут ущемляется вольница университетская - чуть ли не со Средневековья университеты отчасти бравируют тем, что никто не влияет на решение ученого совета университета. А теперь, значит, правительство назначать?
В.М.: Ученый совет, равно как и попечительский, и наблюдательский - они остаются. ВУЗы на самом деле оставляют за собой достаточно большое число академических свобод - но вот высшее должностное лицо будет назначать правительство, которое, собственно, и будет учреждать федеральные университеты. Я думаю, что ничего странного в этом нет.
Р.А.: Я слышал, что запланировано до 2020 года на базе каких-то вузов организовать с десяток таких федеральных университетов. Я знаю, что такое право присвоили двум ведущим ВУЗам страны, Санкт-Петербургскому и Московскому университетам, и еще появились в Ростове и в Красноярске федеральные университеты. Где еще будут?
В.М.: Я бы хотел уточнить. Московский и Санкт-Петербургский университеты статусом федеральных не обладают, и сейчас разговор идет о том, что будут обладать каким-то специальным статусом, которые не будет называться "федеральный университет". Это предусмотрено в законопроекте.
Р.А.: То есть денег им давать будут меньше, и ректора правительство назначать не будет?
В.М.: Речь идет о том, что они будут иметь специальный статус. Мы его сейчас обсуждаем, поэтому я не готов пока эту тему подробно освещать. Ну, а финансирование они всегда имели хорошее, и я думаю, что это положение будет сохраняться.
Что касается двух уже созданных федеральных университетов - мы действительно имеем этот опыт, и указ Дмитрия Анатольевича Медведева, который, действительно, был одним из первых им подписан, говорит о том, что высшее руководство страны оценивает этот опыт положительно. Каждый из этих ВУЗов были созданы на базе объединения четырех существующих ВУЗов в ноябре 2006 года, содержательную часть деятельности они начали в 2007 году.
Р.А.: Я встречался с преподавателями, учеными из Красноярска и Ростова, и все они говорили о том, какую важную роль будут играть эти федеральные университеты в развитии регионов. И я понимаю, что в регионах нам действительно нужны такие федеральные университеты - на Дальнем Востоке, например, учитывая некоторую запущенность этого региона. Я думаю, что и в Сибири - если в Красноярске появился федеральный университет, то и новосибирцы уже стали поводить плечами, а может быть, и в Екатеринбурге задумались о том, что и им там нужно создавать. Может быть, я ошибаюсь, может быть, вообще другой принцип будет организации этих университетов?
В.М.: Основной принцип, заявленный Минобрнауки, состоит в том, что это должен быть региональный вуз, который должен работать на регион, и в этом смысле - Дальневосточный федеральный университет уже прямо прописан в указе Медведева, работа идет.
Р.А.: Он во Владивостоке будет?
В.М.: Да, совершенно верно. Причем, по предложению Дмитрия Анатольевича, те объекты, которые будут сооружены для саммита АТС в 2012 году на острове Русский - часть этих сооружений будет использоваться как кампус этого университета.
Р.А.: Ну, если мост построят. А то загонят студентов? В.М.: Насколько я знаю, там должны быть два моста, так что это будет все. Что касается остальных регионов - то мы сейчас только приступили к рассмотрению заявок, процесс в самом начале, поэтому я сейчас не готов говорить о том, в каких регионах они будут.
Р.А.: А это регионы или ВУЗы подают заявки? Или же это вы в министерстве, в вашем департаменте, прогнозируете, что вот тут нам нужна "точка роста"?
В.М.: Нет. Методика будет простая. Будут сформулированы критерии, по которым будут отбираться эти ВУЗы. Один из основных критериев - ВУЗ должен уже сейчас обладать высоким качеством образовательного процесса. Во-вторых, ВУЗ должен уже сейчас продемонстрировать свою ориентированность на работодателя. Безусловно, мы будем смотреть, какая доля выпускников работает на работодателя - это очень важно. Доля аккредитованных международным сообществом образовательных программ, удельное количество публикаций на одного научного работника, и так далее - это только некоторые из критериев, которые могут быть применены. Окончательный список еще не сформулирован, мы как раз это сейчас обсуждаем. Когда мы говорим о том, какой принцип будет положен в основу принятия решения - я не исключаю, что это будет на конкурсной основе.
Р.А.: Я уже говорил вначале о том, что Владимир Владимирович, когда посещал Ваш родной ВУЗ, упомянул о том, что у МИСИСа есть все шансы стать федеральным университетом. Поговаривают еще о том, что МИФИ может стать таким университетом. Причем МИСИС называют "федеральным технологическим университетом", как бы определяя его место в структуре, а про МИФИ говорят "российский ядерный университет", понимая, что там действительно много внимания уделяют подготовке физиков, которые будут работать в этой области. Но это же отход от регионального принципа!
В.М.: Отход. Поэтому, повторюсь, окончательные критерии еще не определены, и мы думаем, какой статус будут иметь эти два ВУЗа. Концепции были рассмотрены на межведомственной рабочей группе по реализации национальных проектов 28 мая этого года, их представляли три ректора: планируемы дальневосточный, ядерный и технологические университеты. Думаю, окончательный статус мы определим в ближайшее время, может быть, эти два ВУЗа будут обладать каким-то специальным статусом. Они действительно не являются региональными: МИСИС планируется, как межотраслевой университет, потому что он уже давно не является в чистом виде институтом стали и сплавов.
Р.А.: По большому счету, современная металлургия - это и есть материалы. Даже нанотехнологии - это тоже материалы.
В.М.: Безусловно. Я Вам больше скажу: обычный металлургический сплав - это тоже продукт нанотехнологии по сути, потому что структура сплава формируется на уровне атомов и молекул. И когда стал модным термин "нанотехнологии", мы, в институте стали и сплавов, обнаружили, что этим у нас занимается как минимум половина университета.
Р.А.: Владимир Владимирович, а вот русские кузнецы, и их коллеги дамасские кузнецы, когда ковали булаты, или дамасскую сталь - они тоже нанотехнологиями занимались?
В.М.: Ну, может быть, не понимая этого. Таким образом, МИСИС, все-таки, позиционирует себя как межотраслевой ВУЗ в той концепции, которую он представил. Что касается МИФИ - то он наоборот, позиционирует себя как отраслевой в чистом виде, но регионально распределенный, потому что у него будет несколько опорных центров. Вообще он планируется быть созданным на базе 6 ВУЗов, 13 учреждений среднего профессионального образования, и 5 учреждений начального профессионального образования.
Р.А.: То есть это будет вертикально интегрированное учебное заведение? В.М.: Да, совершенно верно. На самом деле, тема профессионального образования, и вот этой интеграции, давно обсуждается. Это, безусловно, не является самоцелью системы реформирования профессионального образования в России - то есть мы не ставим целью, что все учреждения среднего профессионального образования вольются в ВУЗы, потому что это не правильно; но в ряде случаев - это обосновано.
Р.А.: Владимир Владимирович, меня немножко смутило назначение ректоров федеральных вузов правительством. Какова самостоятельность тогда будет этих учебных заведений? Мы все более и более усиливаем во всех областях нашей жизни роль государства, вот теперь дошли до Высшей школы? В.М.: Ну, мы законопроектом предусмотрели, что федеральные университеты будут создаваться в форме автономных учреждений.
Р.А.: Что это такое?
В.М.: Автономное учреждение отличается от бюджетного большей степенью свободы. Р.А.: То есть счетная палата не придет?
В.М.: Счетная палата, возможно, придет, потому что деньги, которые они будут получать в виде субсидий, все равно будут бюджетными - но суть не в этом. Суть в том, что сейчас бюджетные учреждения в основном финансируются строго по смете, а автономное учреждение получает свободу в расходовании этих средств, с учетом того виденья, которое они имеют. Ну и программы развития, безусловно.
С другой стороны - автономное учреждение имеет возможность открывать счета в коммерческих банках, чего не могут сейчас бюджетные учреждения. Коллеги, которые работают в этой системе, знают, что она достаточно жестко регламентирована, и направлена на то, чтобы обеспечить точное и неукоснительное целевое расходование средств, это правильно. Но она имеет и определенные недостатки - в частности, довольно сложное оперирование в расходовании этих средств, и так далее. Ну и бюджетные учреждения не имеют права брать кредиты, предоставлять залоги, учреждать коммерческие фирмы? Р.А.: То есть от этих финансово-организационных пут федеральные университеты частично избавятся?
В.М.: Да.
Р.А.: Какие времена наступают! Не жалеете? Недавно еще работали первым проректором МИСИСа, как раз отвечали за экономику. Не жалеете, что рано ушли?
В.М.: У меня там очень хорошая смена в университете, я им желаю успеха.
Р.А.: Владимир Владимирович, я вот все время почему-то думал, что известный технологический ВУЗ у нас - это МГТУ им. Баумана, а тут МИСИС становится конкурентом, и даже опережает его? В.М.: Я не вижу здесь никакой конкуренции. МГТУ им. Баумана - это известный и очень уважаемый ВУЗ, старше нашего на 100 лет, а это о чем-то говорит? Р.А.: Это говорит о том, что лаборатории у них устарели, наверное?
В.М.: Нет, я так не думаю. Я много раз там бывал, там замечательные лаборатории. Просто МГТУ им. Баумана позиционирует себя, как технический университет, а МИСИС - как технологический, и в этом есть некоторая особенность и отличие. И, зная круг специальностей, которые выпускают оба эти ВУЗа, я могу сказать, что прямой конкуренции между ними практически нет. Поэтому я не считаю, что мы кому-то могли "перейти дорогу" в этом смысле.
Р.А.: Владимир Владимирович, вот есть федеральные университеты. Вы сказали, что Московский и Санкт-Петербургский университеты получат особый статус. Потом сказали, что рассматривается вопрос о возможном особом статусе МИФИ и МИСИСа. А есть еще просто университеты и просто институты. И что, у нас вот такая чехарда будет?
В.М.: Нет, никакой чехарды не будет. Действующий закон об образовании подразумевает введение категорий. То есть типы и виды учебных заведений у нас сейчас задействованы, а вот категории были до сих пор свободны - они были предусмотрены законом об образовании, но не были до сих пор задействованы. Фот федеральные университеты - это первая категорийность, которая вводится, и в рамках этого понятия легко могут быть введены еще какие-то категории, никаких здесь противоречий нет. И, на мой взгляд, это ничуть не повредит процессу.
Р.А.: Владимир Владимирович, я прочитал стенограмму одного из заседаний правительства, где говорилось о том, что государство будет финансировать более 2,5 тысяч исследовательских проектов в год, проводимых молодыми учеными; посмотрел программу "Научные кадры инновационной России" на 2009-2013 годы, и посмотрел ряд других заявлений - постоянно делается упор на молодых ученых. А что же делать ученым не молодым? Им что же, и денег давать не будут? По 30, по 40, некоторые даже по 50 лет работают в науке - а тут такой упор на молодых кандидатов и докторов наук, им и деньги, и гранты, и целевые программы? В.М.: На самом деле, если мы говорим о фундаментальных исследованиях - то в феврале вышло постановление правительства, которое утвердило программу фундаментальных исследований до 2012 года для Российской академии наук и отраслевых академий. Там очень приличная сумма, 255 млрд. рублей, и я думаю, что это серьезная поддержка фундаментальной науки в России.
Что касается молодых кадров - то это серьезная проблема у нас, и не замечать ее просто нельзя. Это характерно как для фундаментальной науки, так и для науки вузовской, так и для отраслевой науки. Маленькие зарплаты, отсутствие мотивации с точки зрения проведения исследований на современном оборудовании, малая мотивация с точки зрения карьерного роста, и почти совсем никакой мотивации с точки зрения жилья - вот основные факторы, которые привели к тому, что сегодня средний возраст исследователей составляет 49 лет в России. При этом кандидатом наук становятся в среднем в 53 года, а доктором наук - в 61 год. Это достаточно тревожная цифра. При этом считается, что на кафедре в ВУЗе должны три поколения присутствовать, и для научных организаций это тоже в полной мере справедливо: должны быть умудренные жизнью люди, которые могли бы передавать свои знания молодежи, и достаточно серьезное среднее звено, которое могло бы эти идеи воплощать в жизнь. В этой связи сегодня на правительстве была одобрена федеральная целевая программа "Научные и педагогические кадры инновационной России". Период ее действия, как вы справедливо сказали, с 2009 по 2012 годы, общий объем финансового обеспечения 90,5 млрд. рублей (с учетом бюджетных и не бюджетных источников), из федерального бюджета будет затрачено 80,4 млрд. рублей. Эти средства будут затрачены как на предоставление грантов на конкурсной основе, так и на инфраструктурные проекты - закупку оборудования, постройку общежитий, и так далее. Это не единственная программа, которая направлена на реализацию общежитий для молодых преподавателей, студентов, аспирантов, ученых. Достаточно большие деньги запланированы в федеральной целевой программе " Образование" на эти цели, заказчиком и координатором которой является Мирнобрнауки. Достаточно большие деньги запланированы и в федеральной программе "Жилье", заказчиком и координатором которой является Минрегион. Иными словами, программа "Научные и педагогические кадры инновационной России" - это программа, сфокусированная на этой проблеме. Это не значит, что этой проблемой не занимались - просто она настолько глубока, что ею надо заниматься, поставив ее в фокус.
Р.А.: Отсюда возникает еще вопрос. Конечно, наука - чрезвычайно важная вещь, но подавляющее число выпускников ВУЗов нужны не столько в науке, сколько в экономике страны. Многие гости нашей студии почему-то с юристами приводят пример: чуть ли не 600 тысяч ежегодно готовится ежегодно в нашей стране, причем даже совсем не профильные ВУЗы готовят юристов, а потом их девать некуда. А МИСИС, технические ВУЗы - в основном готовят инженеров, технологов, которых ждет экономика, но часто и многие из них оказываются без работы тоже. А многие бизнесмены, которые у нас здесь бывают, и представители крупного бизнеса тоже, говорят о том, что их надо или переучивать, или доучивать потом. Я им предложил, как Гус Хиддинк - его помощники ездят по стране, находят хороших игроков, и собирают; вот и они могли бы то же самое делать. Мне сказали, что это кустарный подход, а нужна система. Причем крупный бизнесмен может себе позволить такую селекционную работу, а мелкий и средний бизнес себе такого позволить уже не может. Вот есть ли, создается такая система?
В.М.: Главным прообразом такой системы является переход на двухуровневую систему образования. Вообще-то она многоуровневая, но мы будем говорить пока о двух.
Р.А.: А их там больше, уровней?
В.М.: Конечно. Уровни образования начинаются с общего, потом - послевузовское, и так далее. Я сейчас хотел говорить о бакалавриате и магистратуре. Одна из основных проблем заключалась в том, что горизонт планирования у большинства компаний не выходит за рамки того образовательного курса, который реализуется в ВУЗе - 5 лет. И поэтому предприятию трудно прогнозировать, какова его потребность в тех или иных специалистов. И поэтому многие бизнесмены, кстати, не готовы вкладываться в молодого человека на первой стадии его обучения - потому что велика вероятность, что его отчислят, или он поймет, что это не его, и попытается изменить свою профессию, либо покажет не то качество знаний, которое требуется работодателю. Введение двухуровневой системы, я уверен, позволит приблизить качество выпускников, которые выходят из ВУЗов, к потребностям работодателей. Потому что на второй ступени, когда уже магистратура, работодатель, по сути, будет уже иметь возможность заказать обучение "под себя" причем магистратура планируется как во многом практикоориентированный курс, выпускник будет иметь возможность пройти большое количество практик, и я считаю, что это может серьезно изменить ситуацию.
Если говорить дальше, то, безусловно, одна из ключевых проблем, которую должна решить система высшего профессионального образования - это, конечно, ориентация на потребителя. В этой связи Минобрнауки предпринимает достаточно серьезные шаги по установлению этой обратной связи. В прошлом году мы впервые сделали прогноз потребностей подготовки специалистов; и, если говорить о конкретных ВУЗах, то все больше и больше из них стараются выстраивать свои программы под потребности конкретного работодателя. Тот пример о юристах, о котором вы сказали - мы это знаем, и стараемся как-то, в том числе контролем цифр приема, влиять на это. Потому что это ведь не просто потраченные зря деньги государства или семьи - это еще и неправильный социальный посыл для человека. Он получил профессию, а в результате оказался не востребованным обществом - в силу того, что столько юристов просто-напросто не нужно. Это очень серьезная проблема, на которую мы обращаем самое пристальное внимание.
Р.А.: Я вот смотрю на структуру МИСИС: есть институт металлургии экологии и качества, это понятно; есть институт технологии материалов, институт физикохимии материалов, институт экономики и информатики, это я понимаю; я даже согласен с не очень понятным мне институтом базового образования - но зачем вам гуманитарный институт в институте стали и сплавов?
В.М.: Мы всегда считали, что классический университет должен иметь в своем составе структуру, которая занимается гуманитарным образованием, хотя то образование гуманитарное, которое получали наши выпускники - оно профилированное. Поэтому если на гуманитарном факультете выпускали менеджеров - то они ориентированы на тот менеджмент, который может быть востребован металлургическим предприятием.
Р.А.: Но так вы можете сказать и про юристов, и исторический факультет открыть, психологический - все, что хочешь! Можно даже физкультурный факультет открыть - они будут тренерами в "Северстали" или в Магнитогорском "Металлурге".
В.М.: Ну, Вы преувеличиваете.
Р.А.: Ну конечно!
В.М.: Этого делать, конечно, ни в коем случае не нужно. Я еще раз подчеркну, что тот гуманитарный институт, который есть в составе МИСИС - он достаточно небольшой, и его основная цель не выпускать (хотя он имеет выпуск небольшой), а работать на обслуживание других, заниматься подготовкой профильных специалистов.
Р.А.: Ну, чтобы иностранные языки знали? В.М.: Конечно, конечно. Дмитрий Викторович Ливанов, ректор института, поставил очень амбициозную задачу, которая сводится к тому, что выпускник должен владеть если не в совершенстве, то достаточно серьезно английским языком. В условиях глобализации экономики это необходимо.
Р.А.: Владимир Владимирович, а какие перспективы развития у МИСИС?
В.М.: Прежде всего, я начну с того, что МИСИС одним из первых вузов стал победителем конкурса инновационных программ, в 2006 году, и нынешняя программа развития университета опирается на те достижения.
Р.А.: Как сказал Владимир Владимирович Путин, МИСИС станет федеральным вузом - это такой переход в "высшую лигу". Что это даст вузу? Как он будет выглядеть в 2013 году, допустим?
В.М.: В основу программы развития университетов заложено формирование кампусов. Это иностранное слово, значение которого все по-разному себе представляют, на самом деле означает максимальное погружение и студентов, и преподавателей в ту учебную среду, в которой они и должны находиться.
Р.А.: То есть чтобы с лекции на лекцию через весь город не ездить, да? В.М.: Ну, упрощенно можно и так сказать. Потому что этим грешат очень многие вузы, почти все московские, и не только они. МИСИС представил на рассмотрение программу, достаточно амбициозную - создание полностью нового кампуса. Процесс займет несколько лет, этот кампус будет создаваться на территории Ленинского района Московской области. Бизнес-партнером там выделен участок земли около 100 Га - это вклад бизнеса в этот совместный проект. Этот проект рассматривается как создание города-спутника Москвы, и университет рассматривается как одно из научных, культурных? Р.А.: И градообразующих учреждений.
В.М.: Да, не побоюсь этого слова - и градообразующих учреждений.
Р.А.: Сколько сегодня в МИСИСе учится?
В.М.: Порядка 12 тысяч человек на московской площадке, всего, вместе с филиалами - порядка 16 тысяч студентов.
Р.А.: Нам дозвонилась радиослушатель, она хочет поступить на вечернее отделение и спрашивает, надо ли знать английский язык?
В.М.: Вступительных испытаний по английскому языку не предусмотрено, но знать язык нужно, потому что потом пригодиться.
Р.А.: Появятся ли какие-то новые специальности в рамках будущего федерального университета?
В.М.: Планируется создание выделенного направления по наноматериалам и нанотехнологиям, планируется медицинского института? Р.А.: Это зачем?
В.М.: Речь идет об институте, который ориентирован на биотехнологии. В силу того, что материалы, которые МИСИС сейчас создает, имеют и медицинское назначение - у нас есть целое направление, которое создает эти материалы.
Это же инженеры, но они должны знать и медицину тоже, да?
В.М.: Что-то вроде этого.
Р.А.: Потрясающая специальность. А когда вы собираетесь это создать?
В.М.: Насколько я понимаю, это планируется не завтра еще делать, потому что это достаточно серьезная вещь - создание нового института в структуре университета. Насколько мне известно, это планируется сделать в течение 3-4 лет.
Р.А.: Отлично. У меня как раз дочка подрастет. Спасибо большое, с нами был Владимир Миклушевский, директор департамента прогнозирования и организации бюджетного процесса Министерства образования и науки Российской Федерации, и еще заведующий кафедрой металлургии цветных и редких благородных металлов Московского института стали и сплавов.
В.М.: Спасибо вам.
Р.А.: В студии был Рустам Арифджанов, всего доброго, до завтра.
Независимая газета
04.09.2008
Наталья Савицкая "НАМ СТОЛЬКО ТВОРЦОВ НЕ НУЖНО!"
Министр Андрей Фурсенко считает, что модель образования нужно срочно менять Летнее "затишье" все же принесло некоторое смятение в души родителей. В середине лета Минобрнауки опять форсировало тему закрытия вузов. Мы, конечно же, захотели узнать о планах подробно. Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко ответил на вопросы "НГ".
- Андрей Александрович, начало учебного года. И надо бы начать с чего-нибудь бодрого. А мы вас хотим спросить сразу в лоб: вопрос массового закрытия вузов - это дело одного года?
- Нет, конечно. Никто не собирается завтра же закрыть вузы в массовом порядке. Это кропотливая работа, которая продлится несколько лет. Но важно не количество вузов, а то, что молодые должны получать качественное образование, а не бумажку, с которой они нигде не могут устроиться на работу. Сейчас многих ребят обманывают. 63% вузов страны не дают качественного образования.
- Вы говорили, что сокращать будут, опираясь на результаты проверки. А кто будет решать судьбу вуза?
- Мы будем опираться на силы профессионального сообщества, в первую очередь преподавателей и других представителей научного сообщества. Задача министерства - обеспечить создание прозрачного механизма, а вопросы оценки качества образовательных услуг, которые мы обязательно будем учитывать при оценке деятельности любого вуза, - находятся в зоне интересов исполнителей и потребителей услуг. Например, когда работодатели оценивают качество подготовки студентов, то они имеют больше прав судить о том, правильно или неправильно учат.
Другое дело, что это накладывает на них определенные обязательства. В ходе конкурса на звание лучшего инновационного вуза нам часто приходилось выслушивать негативное мнение о том или ином вузе самых разных представителей профессионального сообщества. Но при этом есть парадокс: неформально они говорят обо всех промахах вуза, но даже на условиях анонимности никто не хочет представить эти данные министерской комиссии. Почему они пытаются обойти тему оценки вузов стороной? Потому что это очень тесное сообщество и есть большое опасение втянуться в разборки. Тем не менее, я считаю, что шансы в получении объективной оценки деятельности вузов есть. В том числе при условии привлечения к оцениванию вузов независимых экспертов. Я хотел бы, чтобы в такой проверке активней участвовали члены РАН. - Сегодня решено установить единую планку для поступающих в вуз. Предполагается, что набравшие по ЕГЭ ниже определенного количества баллов (речь пока идет примерно о 35 баллах по 100-балльной шкале) не будут иметь права вообще учиться в вузе. Известно, что знания почти 50% школьников по русскому и математике - неудовлетворительные. И знаний нет, потому что так сегодня учат. Между тем большинство центров переподготовки учительства стали простой фикцией. Об этом часто говорят сами учителя. В чем вы видите выход?
- Выдавать деньги школам, а не организациям повышения квалификации. И дальше школа должна сама решать, где она будет готовить своих учителей для работы в новых условиях. Мы сделали так, что нацпроект уже частично решает эту задачу. Школы получили право и получили деньги отправлять своих учителей на стажировки туда, куда считают нужным. Таким образом, лучшие центры повышения квалификации получают большие средства.
- А что с худшими центрами переподготовки?
- С ними будет то же самое, что и с вузами, в которые не придут студенты. Они закроются сами. Это, конечно, не произойдет в одночасье. Ситуация будет аналогична вузовской: не придут студенты на первый курс - вуз закроется. А дальше все зависит от вуза или центра. Захочет он стать центром переподготовки, пусть думает, как сделать лучше. Нужно сменить акценты, изменить существующую модель. Нужно думать не о том, кто учит, а о том, кого учат и какие у них потребности.
А учителя должны думать об интересах и потребностях детей, а значит понимать необходимость постоянного совершенствования. Это же очень тяжело. Я понимаю, что обиженных будет много. Многим учителям ничего не хочется менять.
- Скоро у нас появится технический бакалавриат. Часть педагогического сообщества считают, что ввод технического бакалавриата сегодня всего лишь разрушит пока еще существующую систему техникумов и не даст в итоге полноценного высшего образования молодым людям.
- Я не вижу в этой модели ничего плохого. Технический бакалавриат, готовящий специалистов, по престижности соответствует университетскому образованию. Это уже совсем не техникум, он на порядок выше. Кроме того, этот процесс добровольный, разрушений хороших техникумов не будет. Ряд университетов уже сегодня предлагает часть своих факультетов реорганизовать под организации СПО, которые бы позволили готовить таких специалистов...
Почему мы все время, говоря об образовании, держим в голове то, что мы должны готовить неких творцов? Вот и в вашем вопросе сквозит такая же тема. Нам такое количество творцов совсем не нужно. Не менее важно готовить людей, которые могли бы квалифицированно использовать знания и умения для претворения в жизнь идей, предложенных другими людьми. Но ругая меня за то, что я предлагаю превратить людей, которые тянутся к знаниям, в слепых исполнителей - вы тоже перегибаете палку. Я не хочу "слепых исполнителей". Я хочу людей, которые могли бы квалифицированно делать дело. Этот вопрос сегодня ставится постоянно работодателями. Работодатели просят и требуют вернуться к такой системе, когда человек значительную часть времени проведя на производстве и хорошо освоив его, шел бы учиться дальше. Это некая база для всей его дальнейшей жизни.
Чтобы отстоять право своего института на жизнь, выпускникам придется сдать еще один экзамен
Для многих российских вузов наступили нелегкие времена. После заявления министра образования и науки РФ Андрея Фурсенко о том, что у нас должно остаться 100 - 150 институтов и 50 - 100 университетов, у многих институтских начальников затряслись руки. Уверенно стоят на ногах не так много вузов. Например, МГУ им. Ломоносова и СПбГУ уже готовятся издавать дипломы собственного образца. А многие выжидают - повесят ли на их корпусах большой замок с надписью "Здесь плохо учили студентов". Критерии, по которым будут оценивать, плохо ли учат в институте, университете или академии, определены новым положением об аккредитации вузов, по которому правила проверки серьезно ужесточились. Но и это не предел, еще туже стянуть петлю на "шее" лжевузов намерены к 2009 году. Что же ждет вузовское сообщество и студентов?
Кривое зеркало
Что может быть лучше, чем посмотреть на себя со стороны? Вот и вузам нашим в новом положении об аккредитации предлагают использовать этот метод. Правда, название не совсем привычное - самообследование. То есть раз в пять лет (как раз в такой период вуз обязан получать аккредитацию) руководителям учебного заведения придется проводить своеобразную диспансеризацию не только финансовой стороны, но и качества подготовки студентов и профпригодности преподавателей. И потом свое видение излагать в письменной форме и отправлять в Рособрнадзор. Многие начнут сомневаться: а где гарантия, что вуз не пригонит в Москву грамотно составленную липу?
И вас проверят
А все дело в том, что потом вуз посетит специальная экспертная комиссия. В течение пяти дней "зоркие сыщики" засунут нос не только в бумаги и во все аудитории, не только разговорят педагогов, но и проведут обязательное тестирование студентов выпускного курса.
Отвертеться от экзамена удастся только избранным - по правилам, в таком испытании должны принять участие не менее 85 процентов выпускников. И даже заочников откосить не удастся. Ведь такие проверочки будут проводиться как раз в самую сессию. Тестирование будет состоять из вопросов по основным предметам конкретной специальности. Конечно, проверять знания по экологии у будущих историков не станут. Да и засыпать каверзными вопросами и без того замученных студентов не будут. Однако завалить такое испытание крайне нежелательно - есть шанс не только себя лишить диплома, но и вуз родной двойкой обеспечить. Ведь по результатам самоисследования и работы экспертной комиссии каждый вуз будет получать определенное количество баллов.
При этом если раньше проверяли раз в пять лет, то сейчас планируется вести постоянный контроль за вузом. И такие странные параметры, как количество квадратных метров на студента и наличие 100 преподавателей на 4 аспирантов, планируется вообще исключить. Акцент сделают на качестве образования.
Закрыть, нельзя помиловать
Принимать окончательное решение станет аккредитационная коллегия, состоящая не только из экспертов, но и из представителей общественных организаций, чиновников. Как рассказала руководитель Рособрнадзора Любовь ГЛЕБОВА: "Никто не собирается поголовно закрывать вузы. Конечно, те заведения, которые не смогут ответить запросам современной экономики и новым правилам аккредитации, закроют свои двери. Но большинство просто объединят свои усилия. Это будет не количественное сокращение, а качественное. Важно, чтобы вузы смогли готовить востребованных на рынке труда специалистов, специалистов новейших технологий, а не брали количественными показателями". Сколько останется вузов в результате, никто сказать не может. "Если в городе со 100-тысячным населением работают 17 филиалов, мне кажется это неправильным", - подчеркнула Глебова. Студентов за двери не выкинут
Впрочем, даже если вуз лишат аккредитации, то учащийся тут народ не забудут. Когда компетентная комиссия поймет, что институт не может работать дальше, ему выдадут предписание и некоторый срок на исправление "плохого поведения".
Но если тот не сможет улучшить показатели, его "поставят в угол" уже навсегда. И запретят прием на 1-е курсы. Студенты старших курсов смогут либо доучиться в своем институте, либо им будет предоставлена возможность перевестись в другой вуз. В любом случае ребята смогут получить диплом гособразца.
КСТАТИ Порядок аккредитации образовательных и научных учреждений утвержден постановлением правительства N 522 от 14 июля 2008 года. В ближайшее время в него должны быть внесены дополнения. Документ можно найти на сайте Министерства образования и науки - www.mon.gov.ru ЗАПОМНИ!
Неаккредитованный вуз имеет полное право продолжать образовательную деятельность. Но выдавать дипломы государственного образца ему запрещается. При этом неаккредитованными могут оказаться отдельные специальности. Поэтому, прежде чем поступать в вуз, нужно проверить не только лицензию, но и аккредитацию выбранной вами специальности.
ЛИЧНЫЙ ВЗГЛЯД Спасение утопающих - дело рук самих утопающих Судя по всему, бросать спасательный круг вузам никто не собирается. Да, в общем, и правильно: надоело уже, что официантами работают юристы и психологи, а журналисты с дипломами пишут слово "элитность" через "е".
Топить надо такие вузы, да так, чтобы не всплыли. Но вот чего я опасаюсь" Увы, но у нас в стране очень часто сокращают и сажают тех, кто не может откупиться. И как бы так не случилось, что веслом по голове получат вполне качественные институты, а середнячки вскарабкаются по ним в спасательную лодку. Правда, одно меня настраивает на оптимистический лад. Конкурентная борьба среди российских вузов сейчас достигла апогея. Каждый институт отчаянно бьется за существование. И хочется верить, что в таких условиях выплывут достойные. Ведь с каждым годом работодатели все больше требуют от выпускников квалификацию, а не диплом.
ЦИФРЫ Сейчас в стране действуют 1 тысяча вузов и около 2 тысяч их филиалов. Из них 700 - государственные.