Александр Проханов
СУРКОВ ПРАВ — БУДЕТ ТРУДНО
--------------------------------------------------------------------------------
Рассеивается перламутровый туман футбольного безумия. Барабанные перепонки отдыхают от рева стадионов. Разум, проскользнувший между инфарктом победы и инсультом поражения, начинает задумываться над реальностью. Гус Хиддинк перестает затмевать Петра Великого, Достоевского и маршала Жукова. Русская действительность обнаруживает свою подлинную сущность, свой истинный орнамент. Так древесный срез, состоящий из концентрических колец, разрывается радиальными трещинами внутренних деформаций. Так благолепный, нарисованный гримерами лик обнаруживает шрамы ранений, складки боли, морщины противоречий.
Владислав Сурков сообщил о "темных силах" истории, которые пытаются "вбить клин между Медведевым и Путиным". Эти неназванные силы столь сильны, что в состоянии разрушить формулу нынешней власти, равновесие двух центров, баланс аппаратных интересов, а это чревато лавинообразным крушением, государственной катастрофой.
Чуть раньше Сурков обвинил часть властной элиты в несменяемости, злоупотреблении властью, что напоминает поведение советских "динозавров", не способных к политическому творчеству и блокирующих развитие. Такие элиты подлежат обновлению, или, выражаясь языком аппаратным, чистке. "Динозавры" не преминули откликнуться. Шаймиев, а вслед за ним и Рахимов обвинили Кремль в разрушении федерализма. Президент, по их мнению, не вправе назначать губернаторов и распускать региональные Думы. Губернаторы и, конечно же, Президенты республик должны избираться народом. Так впервые за последние десять лет обнаружил себя конфликт регионов и Центра, централизм Москвы и скрытый сепаратизм окраин.
Еще один "геронтократ" Лужков, чуя угрозу смещения, включился в конфликт. Как кукушка из ходиков, выскочил со своим заявлением по Севастополю, взбудоражил Россию и Украину и спрятался, предоставив правительству утихомиривать поднятую бучу.
Президент Медведев обзавелся помощником по вопросам коррупции. Подписал законопроект, который осенью в Думе обретет вид закона и откроет крупномасштабную схватку с коррупционерами в министерствах, судах, прокуратуре, армии, и, весьма вероятно, в Правительстве. Множество чиновников по всей России притаились, готовые дать бой посягателям на их благополучие. Схватка не на жизнь, а на смерть. На жизнь и смерть государства.
"Исламский комитет" бросил обвинение власти в царящей кругом "исламофобии", в отказе мусульманам участвовать в политической деятельности, пригрозил Кремлю восстаниями, наподобие чеченских войн. Ультиматум, оскорбительный для Кремля, сулящий кошмар экстремизма, напоминающий о Беслане и "Норд-Осте". Симптом межконфессиональных войн, фактор общенациональной беды.
В Православной церкви, переживающей период экстенсивного расширения и внешнего благополучия, зреют противоречия, воскрешающие распри времен Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Сторонники архиепископа Диомида встревожены чрезмерным сближением церкви и государства, забвением святоотеческого предания, культом стяжательства и экуменизма. Архиерейский собор смиряет "еретиков", предостерегает от раскола.
Конфликт в спецслужбах не изжит. ФСБ и Наркоконтроль враждуют. Генерал Бульбов по-прежнему в тюрьме. За оперативниками "нарковедомства" установлена слежка, а недавний заместитель главы следственного комитета Довгий рассказал о чудовищном, внеправовом основании "дела Бульбова".
Армейский генералитет глухо ропщет, недовольный новой волной "военных реформ", которые проводит "невоенный" Министр обороны, когда в войска по-прежнему не поступает боевая техника, стремительно изнашивается парк самолетов и вертолетов и продолжается вакханалия перестановок и сокращений.
Президент Медведев среди главных проблем России назвал бедность, которая будет только расти при нынешнем взлёте цен на продовольствие и бензин, повышении тарифов на электричество и газ. Ропот народных масс не прорывается сквозь свист футбольных болельщиков и рев жестяных горнов, но карта России искрит от "коротких замыканий" в крупных промышленных центрах.
И, наконец, Президент Медведев на Петербургском экономическом форуме назвал Америку виновницей мирового экономического кризиса. Это породило в сознании образ раковой опухоли, заражающей метастазами мир. "Империя зла", придуманная Рейганом в период "крестового похода" против СССР, не столь конфликтна, как эта медведевская дефиниция.
Эти трещины разной глубины и протяженности раскалывают общественный и государственный массив России. Одно противоречие питает другое, и вместе они усиливают третье. Возможен момент, когда возникнет "резонанс противоречий", равносильный взрыву. Об этом знают строители мостов и небоскрёбов, падающих от малых вибраций. Об этом знают ликвидаторы чернобыльской аварии. Об этом не могут не знать политики Кремля.
Бессмысленно конопатить трещины, замалевывать их перламутровой краской. Только Развитие, только мощный общенациональный порыв, направленный на преображение страны, только огромное Общее дело, нагружающее имперской работой все сословия, все народы, все страты многорелигиозной и многоязыкой России, сплавят кромки распадающегося социума, претворят омертвелую материю в лучистую энергию исторической Победы.
Так следует понимать намеки, раздающиеся из Кремля в это прохладное лето, сулящее жаркую осень.
Недавно Владислав Сурков, успокаивая молодежь из прокремлевских группировок, сказал, что никакой «оттепели» в России нет. Так ли это на самом деле? Складывается впечатление, что идеолог «суверенной демократии» просто делает хорошую мину при плохой игре. Ведь, если под «оттепелью» понимать отказ от политики укрепления государства в экономике, то «оттепель» как раз налицо.
Вот и движение «Наши» в этом году в ходе традиционного сбора на Селигере «сосредоточится на изучении принципов работы на бирже и зарабатывании денег». Если раньше этих ребят учили защищать Родину, то теперь научат ее продавать. «Мы готовим 10 тыс. бизнесменов», - заявил комиссар «Наших», депутат Госдумы Сергей Белоконев. Цирк, да и только. Помнится, некоторое время назад этот самый Белоконев грозился «не дать элите заиграть курс Путина», под котором недвусмысленно понимался курс на усиление роли государства в экономике, а вот теперь на тебе – готовит бизнесменов. И все, как ни в чем не бывало.
Очевидно, вслед за Сурковым в руководстве «Наших» тоже поспешили сделать хорошие мины. Бизнесменов, так бизнесменов. И ведь, насколько известно, никто из «Наших» после такого поворота не положил билет на стол. Может, и плюются втихаря, но какой теперь с этого толк.
В интервью агентству «Рейтер» президент Медведев совершенно ясно задает новую генеральную линию:
«В настоящий момент, на мой взгляд, нет никаких оснований говорить об укреплении, дополнительном укреплении присутствия государства в экономике. Государство в этом не заинтересовано. Напротив, мы продолжаем политику приватизации ряда активов, которая началась ещё больше 10 лет назад».
На XII Петербургском экономическом форуме ближайший соратник Медведева, первый вице-премьер правительства Игорь Шувалов выступил с широко разрекламированной программной речью, в которой провозгласил грядущий уход государства из экономики. Естественно, бизнес на ура принял речь Шувалова. Правда, не веря до конца своему счастью, господа капиталисты опасаются не будут ли «реформы» заблокированы оставшимися еще во власти «государственниками». «Если мы не реализуем эти планы к следующему форуму, создастся впечатление, что либералы потерпели поражение», - с тревогой заметил вице-президент РСПП Игорь Юргенс.
К слову, на том же Петербургском экономическом форуме с противоположных Шувалову позиций выступил Сергей Иванов:
«На данном этапе мы не можем и не должны отказываться от главенствующей роли государства в создании национальной инновационной системы… только государство способно обеспечить комплексность и сбалансированность этого процесса… Расходы на исследования и разработки за счет собственных средств предприятий частного сектора являются и в обозримом будущем будут являться мизерными».
Но, кто такой сегодня Сергей Иванов? Так, министр без портфеля. К тому же он тоже периодически делает хорошую мину, мол, никаких разногласий нет.
На сайте РСПП опубликованы тезисы Александра Шохина на конференции «Ренессанс Капитала» «Россия: во власти преобразований». Первым пунктом там гордо записано: «Российскому бизнесу не нужна «суверенная экономика». Это уже даже не намек, а открытый вызов.
Надо сказать, что правительство Путина проявляет готовность прислушиваться к требованиям капитала. Свое премьерство бывший президент начал со снижения налогов на нефтяников. Надо полагать, нефтяные компании у нас вконец отощали и скоро пойдут по миру. Чистая прибыль, к примеру, Лукойла в I квартале 2008 года составила жалкие 3,163 млрд. долларов. По году ожидается миллиардов так 15, что примерно равно бюджету Белоруссии и всего-то в три раза меньше бюджета 46-миллионной Украины.
Если раньше именно Путин был идеологом повышенного налогообложения нефтяной отрасли с целью перераспределения нефтяных денег на остальную экономику, то сегодня и он с энтузиазмом повторяет странную мысль, будто у нефтяников не хватает средств на разведку и разработку новых месторождений.
Под руководством первого вице-премьера правительства Игоря Шувалова сегодня идет мощное наступление и на НДС. Если оно завершится успехом, а это вполне вероятно, учитывая, что за Шуваловым стоит Медведев, то в трехлетнем путинском бюджете будет пробита огромная дыра, которая окончательно его похоронит. Но при всем этом сам Путин тоже делает хорошую мину и уверяет, что все идет по плану, и никаких разногласий в руководстве стране нет.
А вот вице-президент РСПП Игорь Юргенс куда более откровенен. В интервью агентству «Рейтер» он заявил не больше не меньше, что Дмитрий Медведев ведет «тихую войну» со «сторонниками жесткой линии». «Если Медведев не создаст в этой борьбе коалицию, он проиграет, как некоторые прошлые реформаторы в российской истории. Если же ему удастся выстроить подобную коалицию, он победит», - пророчествует Юргенс.
Словом, очевидно, что курс, которым собирается идти Медведев и курс Путина – это не совсем одно и то же. Сегодня сторонники усиления роли государства, приведенные в свое время во власть Путиным, потихоньку сдают свои позиции, но при этом упорно пытаются сохранить хорошую мину и не вынести сор из избы. Правда получается это все хуже и хуже. Все больше нестыковок и нелепостей.
Вот даже Виталий Третьяков заметил это в своем ЖЖ:
«Попытки Леонтьева (по всей видимости, человека, близкого к правящим кругам) выстроить стройную схему остаются тщетными: аргументы о том, что Путин – приверженец демократии, о том, что Медведев – друг Путина и не пойдет против Путина, о том, что соблюдение Конституции есть высший смысл и историческая цель Российского государства – все это не только не вызывает доверия, но и противоречит той смысловой, доказательно-аргументационной системе, которой пользовался (по моему мнению, успешно) сам Леонтьев в обосновании официальной политики Кремля последние три года. Неужели у Путина нет некрапленых карт?».
Предпринимаемые сегодня попытки аппаратно-административными рычагами сдержать Медведева в конечном счете все равно обречены на провал. Это лишь вопрос времени, как быстро новый президент сможет выстроить аппаратную коалицию.
При этом политика сохранения хорошей мины, отказ называть вещи своими именами лишает, имеющихся во власти противников неолиберального медведевского поворота всяких перспектив будущего сопротивления. Ребята, вы же были всем довольны, поэтому получите свое откупное и ступайте с Богом. В принципе может быть их это и устраивает.
Путин и Медведев. Две программы. Одну рыночники пишут для Медведева, другую – народ для Путина.
Особенность современного исторического этапа развития особенностей политического процесса – это его игровой характер. Его театрализация. Во все большей степени неважно, что есть на самом деле – важно, чем это кажется.
И вот этот приоритет важности кажимости – играет роль иногда большую, иногда меньшую, но повышает ее там, где изначально есть некий спорный момент. Политическое двоецентрие (пусть гипотетическое) в модели дуализма старого и нового президентов было изначально. И в той степени, в какой оно было – росла значимость того, что казалось.
А этот рост кажущейся значимости, изначально имеющийся вопрос углубляет и порождает все новое и новое разделение всех реальностей политического процесса между тем, что есть и что кажется. То есть кажимость представляется уже и реальностью, становится ей, и реальные события могут тяготеть как к реальности, так и кажимости. А в результате – в реальности мы получаем два центра значимости, то есть две реальности. Это вовсе не разделение между позициями, кто значимее сегодня – Путин или Медведев. Это разделение между позициями есть ли вообще такой вопрос или его нет. Но само такое разделение постоянно повышает значимость предположения, что разделение есть, она становится все более равноправной – даже если на самом деле этого вопроса не существует в реальных взаимоотношениях лиц.
В известном смысле не они уже делают себя центрами ожиданий и политических ставок – сами ожидания и интересы, выбирая их как мнимые центры притяжения, группируются вокруг, превращая их в реальные центры – не потому, что те сами притягивают, а потому что подлежащие притягиванию – стремятся.
Вроде бы на самом деле между Путиным и Медведевым – отличные отношения и полное взаимопонимание. И это есть реальность. Одна. И даже казалось бы, в отличие от многих других ситуаций она подтверждается в том пространстве, которое во многом и формирует массовые представления о реальности: на ТВ. В этом пространстве в общем-то нет двоецентрия. Как будто бы там вполне корректное фокусирование внимания на президенте у умеренным и без выпячивания показом Премьер-министра.
Но совокупность данных показывает, что есть и другая реальность – реальность ожиданий. И, поскольку ожидания в обществе кроме прочего и идеологически разнообразны, эти разные идеологические вектора ожиданий начинают фокусироваться вокруг разных фигур (на самом деле, как будто бы единых).
Медведев за полтора месяца своего президентства уже стал центром тех ожиданий, которые по прихоти судьбы принято стало называть либеральными (у нас в качестве либералов по самоназванию стали восприниматься фридмановские -не в смысле Михаила Фридмана, а в смысле Милтона Фрадмана - консерваторы).
Политическая аналитика и эксперты внимательно следят за оттенками его выступлений и спорят, есть там смягчение по сравнению с Путинским периодом позиций – неважно в каком вопросе – во внешней политике, в проблемах экономки, в политической системе и т.д.
И вольно или невольно, Медведев дает некие основания для концентрации вокруг себя этих ожиданий: ленинградские призывы к сотрудничеству Запада с Россией в решении глобальных проблем, поручения по борьбе с коррупцией, которые сами по себе нормальны, но отчасти восприняты как посягательство на разрушение путинской вертикали власти, заявления об освобождении бизнеса от администрирования, утверждение, что государство не будет вмешиваться в экономику, неоднократные комплиментарные высказывания в адрес рынка, обещания продолжить приватизацию… Вообще, в его же выступлениях можно найти немало того, что позволяет скажем так, ограниченно относится к перечисленным словам. Но эти слова – есть, они – реальность, и «либеральные» ожидания находят в них основание концентрироваться вокруг этой точки политического пространства.
Конечно, есть позиции и аналитиков, которые говорят, что все не так, что эти слова – отчасти игра, отчасти имеют иное, весьма ограниченное значение, что «либералы» ошиблись, ожидая от Медведева либерализации – и т.д. Это, в общем-то, не особенно важно: если есть формирование точки дискуссии, - есть формирование центра притяжения ожиданий.
И вместе с тем, одновременно, и Путин с его правительством тоже превращаются в точку притяжения ожиданий. Только очень от этого отличных. Просто очень отличных.
По последним ВЦИОМовским данным, при ответе на вопрос о 3-4 из предполагаемых направлений правительства из 15-ти, приоритетными направлениями оказываются: социальная ориентированность реформ, идущих в стране (46 %) и рост промышленного производства (45 %).
Это – группа лидеров. Определяющие вполне узнаваемые образы. «Социальная защищенность и промышленный рост» - явно ассоциируются с чем-то, что в иной терминологии звучит как «Социальные завоевания трудящихся и скорейшая индустриализация страны!».
Следующая, вторая группа приоритетов большей частью вполне стыкуется с ожиданиями-лидерами: возвращение к государственному регулированию экономики (23 %), снижение налогового бремени (23 %), пересмотр результатов приватизации крупных государственных объектов (22 %), государственная поддержка базовых отраслей экономики (21 %), ликвидация задолженности по зарплатам и пенсиям (18%).
Кроме снижения налогов (что естественно) здесь мало что напоминает как рыночные идеи в любом их воплощении. Пусть Медведев обещает продолжение приватизации – от Путина народ ждет ее пересмотра.
Пусть Медведев говорит о невмешательстве государства в экономику – от Путина народ ждет возвращения к ее государственному регулированию.
Пусть Медведев произносит слова о развитии частного бизнеса – от Путина народ ждет государственной поддержки базовых отраслей.
Получается, что обществу предъявляется две разные идеологические и политические программы.
Одну советники пишут для Медведева – и он озвучивает ее в своих выступлениях.
Другую граждане пишет для Путина – и ее озвучивает не Путин, а социологи.
И положения «программы Медведева» тоже оцениваются гражданами:
Стимулирование частнопредпринимательской деятельности – 12 %,
Укрепление курса реформ, укрепление позиций частного капитала -10 %,
Даже «Сокращение влияния естественных монополий и новых финансово-промышленных групп (это каких? Где Дерипаска с Фридманом или где Иванов с Сечиным?) на жизнь страны – 9 %.
Ну, а озвученное новым президентом «продолжение курса приватизации» - всего 7 %.
Улучшение сбора налогов – тоже 7 %, закрытие нерентабельных, убыточных предприятий – 5 %. № % сказали «Другое», 9 % затруднились с ответом.
Две программы. Одну рыночники пишут для Медведева, другую – народ для Путина. И получается, что либо Путин должен пойти за Медведевым и рыночниками – и против народа, Либо Медведев должен пойти за народом и Путиным – и против «либералов».
Либо, как хорошо бы они не дружили – они должны столкнуться. И тут – вопрос соотношения сил. И когда эксперты уже пишут о «тайной войне», которую начал и ведет Медведев – они разбирают, более или менее точно элитное соотношение сил. Но не упоминают о том, что каждый из них – уже не просто политическая фигура, опирающаяся как на свои пожелания и представления, так и на те или иные группы – но и центр ожиданий, которые стягиваются к каждому из них отчасти и помимо их воли.
А в их потенциале для случая, когда каждый из них может быть против своей воли окажется участником реального или виртуального противостояния, именно эти ожидания и могут сыграть свою роль – как в развязывании конфликта, так и в его исходе.
При этом, хотя последнее время Медведев значительно больше присутствует последнее время в публичном телевизионном пространстве – причем когда их показывают вместе с Путиным - последний явно подается как бы вторым планом, - позиции старого президента в общественном сознании не меняются.
45 % говорит о том, что с его приходом от правительства наконец-то можно стало ожидать решения стоящих перед страной проблем, 22 % видит в этом декоративную перестановку, 4 % ждут негативных последствий. Остальные – либо ничего не знают о перестановках в правительстве, либо затрудняются с ответом. Это данные ВЦИОМа.
При этом по Левадовским данным, рейтинг одобрения деятельности Путина не уступает, а частью – превосходит его же рейтинг годичной давности: за май – 80 на 80 %, за июнь – 83 против 81 %, тогда как у Медведева (без из противопоставления) он заметно ниже – 73 %.
То есть за последнее время рейтинг действующего президента не только уступил рейтингу действующего премьера (как это было при Примакове), но и понизился по отношению к себе самому – тогда как рейтинг действующего премьера намного превысил себя же самого прежнего этапа. Одновременно, в рейтинге личного доверия Путин пока на 15 % опережает Медведева по Левадовским данным (55 против 40 %), а по ВЦИОМовским – а 21 %, в полтора раза (62 против 41 %). При этом третьим из политически значимых фигур, по-прежнему, остается Сергей Иванов – хотя и с значительно меньшим рейтингом.
Рыночные «либеральные» ожидания группируются вокруг Медведева, социальные – вокруг путина.
Еще раз – сами они на деле могут быть дружны и едины – но флаги и полюса ожидания заданы, и эти группирующиеся ожидания противостоят друг другу.
Вне воли двух лидеров страны в стране формируются двоецентрие – это двоецентрие ожиданий, и это может быть опаснее двоецентрия власти – потому что центры власти властью управляют, а центры ожиданий – управляются ожиданиями и мало подвластны самой власти.