От Георгий
К ФГ
Дата 26.08.2001 22:59:02
Рубрики Прочее; Культура;

Кое-что оттуда - "К концепции нового телеканала" (*)


http://www.philog.f2s.com/article.php?art=4oftext1&issue=4
От Георгий
К Георгий (26.08.2001 22:59:02)
Дата 27.08.2001 11:31:28

Полный текст ссылки. Прочтите обязательно!

Национальная идея
К концепции нового телеканала
Михаил Ермолаев

Михаил Ермолаев. Выпускник филологического факультета МГУ и его аспирантуры. Автор научных статей по риторике и литературоведению.
Издал книги: «Д.С. Мережковский. Лев Толстой и Достоевский. Вечные спутники» (общая редактура, послесловие, комментарии) и «Легенды и мифы Москвы» (концепция, общая редактура, предисловие, послесловие).
В журналистике с 1992 года (статьи в журналах на социальные темы, о проблемах образования и т.д., выпускающий редактор светского иллюстрированного журнала «Дарин-эксклюзив»).
С 1995 года читает лекции в Болонском университете – сначала по литературоведению, затем – по политологии (последний цикл лекций прочитан в мае 2000 года – о феномене Путина, войне в Чечне, отношениях России и НАТО, об имидже телевидения). С 1998 года преподаватель Университета Российской академии образования на факультете журналистики.
С мая 1997 года работал в программе «Вести», сначала международником, затем утренним и дневным ведущим. В настоящее время шеф-редактор информации на одном из телеканалов.

************
Последние события вокруг НТВ так или иначе вовлекли нас всех в жаркий спор о том, что такое телевидение, и каким оно должно быть. Самыми расхожими стали мнения: баррикадное – «власти наступают на свободу слова», высоколобое – «гибнет самая профессиональная тележурналитика» и равнодушное «да просто олигархи сцепились». На мой взгляд, неверно ни то, ни другое, ни третье. Потеряв НТВ мы освободились от политической телесклоки, занятия не журналистского. И оказались на пороге нового телевидения. Теперь вопрос – поймут ли власти, что превращение его в Гостелерадио советской эпохи губительно?



Тоталитарная журналистика

Любой текст – устный-телевизионный, письменный книжно-журнальный, даже музыкальный, увы, не трёхмерен, а значит, какое-то слово будет произнесено первым, какое-то пойдёт за ним, а какое-то окажется в конце. Это – начало мифологизации текста, которая, по этой причине – неизбежна. Представим ситуацию: мы пробуем беспристрастно рассказать о драке дворовых мальчишек. Описывая ситуацию, мы не в силах уйти от «точки зрения» – кто-то обязательно окажется прав, а кто-то – нет. Этого не произойдёт, только если мы отстранимся от сути дела – мол, дрались там какие-то – или промямлим: «Конечно, и он не прав, но этот первый начал, хотя у него были причины, однако всё же так нельзя».

Линейность текста – беда журналистики. Даже если вы просто записали на камеру два противоположных мнения, достаточно поставить чьё-то первым, а чьё-то вторым – и ваша собственная позиция станет ясной. А, расположив сюжеты в определённом порядке, мы уже заставляем зрителя, вольно или невольно, думать то, что хотим мы.

Пример: первый сюжет о том, что Югославию бомбят, но после него – сюжет о беженцах, которых обижает проклятый Милошевич. Подспудно это наталкивает зрителя на мысль, что бомбят, может быть, и правильно. Другой пример. Ведущий говорит: сейчас мы (как честные журналисты) покажем тех, кто с нами не согласен – и показать, действительно несогласных, но таких, кто например, едва на ногах держится – пьян, или косноязычен – двух слов связать не может. И тут уже возникает вопрос – всё-таки вольно или невольно? Что это – случайность, или одна из миллиона журналистских уловок?

Впрочем, идеологизация предмета, о котором пишет журналист – не всегда происходит от злонамеренности. Другая её причина – некомпетентность журналиста. То, за что часто ругают СМИ специалисты. Дело в том, что затрагивая в своих материалах «специальные» темы, будь то экономика, политика или культура, журналист не может быть абсолютно подкованным – для этого существуют экономисты, политики, культурологи. Исключение составляет разве что «бытовая» сфера, однако в чистом виде её не существует. Недостаток информации и знаний журналисту приходится заполнять по-своему. Вместо фактов и размышлений возникают убеждения, причём часто они возникают прямо «на рабочем месте» – в зависимости от убеждений коллектива и начальства. Так ещё совсем недавно легко добывалась дешёвая харизма: кричи на всех углах, что коммунисты – идиоты, а демократия – спасение человечества, и ты в дамках.

Первые телебоссы очень рано поняли, как с этим работать. И стали активно манипулировать журналистами, а через них – массовым сознанием. Вовсе не обязательно было каждый раз проговаривать, какой акцент ставить при освещении события. Многое происходило само – именно благодаря той самой убеждённости, помноженной на некомпетентность. В общем-то, телебоссы ничего не открыли, поскольку так строилась и тоталитарная журналистика советских времён. Надо было только «обострить», гипертрофировать эти приемы и обосновать их новыми лозунгами – всё теми же «Долой коммунистов», «Да здравствует демократия», «Запад прекрасен», «Правители продажны» и т. п., – прикрывая всё это «свободой слова».

Наиболее ярким примером такого тоталитарного канала стало НТВ. Когда говорят, что НТВ был самым профессиональным каналом, трудно понять, о чём идёт речь, ведь прфессиональная журналистика должна внимательно всматриваться в свой предмет – то есть, в окружающую жизнь, а не красить, всё вокруг в чёрные и белые тона, следуя предварительно оговорённой идеологической установке.



«Чернуха» и свобода слова

Итак, мы заново научились врать. И заново научились воздействовать через СМИ. Теперь пришло время осваивать два других навыка: как отвыкнуть врать, а действовать научиться не во вред, а во благо. Как-то мимо нашего внимания прошёл тот факт, что телевидение является одним из главных инструментов не только разрушения, но и созидания – налаживания жизни в стране. Работа в массовой коммуникации – не только и не столько место для реализации своих амбиций. Это в первую очередь – последовательность осмысленных поступков, за которыми следует определённый результат. Слово – это главный поступок, а значит кроме ответа на вопрос «почему?» должен быть ответ на вопрос «зачем?». Основной девиз «свободной прессы» при обращении к народу был такой: «Ты – дурак» (вариант – вор, пьяница и т.д.) Здесь нарушается один важный запрет: если постоянно говорить человеку, что он лжец – он становится лжецом. Известно, что в России много людей, которые пьют. Почему об этом так часто говорят – понятно. Но вот зачем? Зачем постоянно говорят, что пьют именно русские – ведь это неправда, пьют все одинаково. И самое странное – зачем целому народу постоянно навязывается ассоциация себя с алкоголем – чтобы он меньше пил? Абсурд!

Свобода слова, как её понимали на НТВ – свобода грубить по поводу и без повода. Пусть только скажут – кому грубить, и прикроют в случае ответных действий. Как прикроют? Да лозунгом: «У нас свобода слова». Такая «свобода» в любой развитой стране ограничивается законодательно. Интересами государства: отсутствие угрозы национальной безопасности, социальной стабильности и т.д. А интуитивно – интересами народа. Многие уже поняли, что ограничительные позиции только в искусстве запрещены – там судит история. Но что касается массовой коммуникации – они обязательны. Один из главных уроков перестройки в том, что массовая коммуникация, работающая стихийно, ведёт страну к хаосу.



Оппозиция РТР-НТВ

Пафос в журналистике, исходя не только из вышесказанного, но также из элементарных законов «смотрибельности» и «читабельности» – неизбежен. Я бы выделил, совсем не по Веселовскому, три основных его типа: желание поднять, желание втоптать и желание соврать. Первый ещё только брезжит, и возникает то тут, то там по кустарному принципу. Ярчайший пример второго – «старое» НТВ (или, как они сейчас себя сами называют, НТВ-6). Третий – это традиционный пафос официоза, для которого главное – как бы чего не вышло. Он в совершенстве освоен на канале РТР, и ничего нового за последний год здесь не произошло. Его можно назвать работой по «отрицательному принципу»: не говори, чего нельзя. И всё. Однако в настоящее время Российское телевидение зашло в тупик. На экране окончательно обосновались безликие «лояльные» государству фигуры, «говорящие головы», в основном из тех, кто раньше делал себе карьеру на антигосударственной пропаганде, а теперь согласился государство «потерпеть». Эти люди стали без конца повторять «Путин, Путин, Путин…» Трудно представить себе, что это – от внезапно возникшей страсти. К тому же известно, что если без конца повторять «Слава КПСС», сначала люди этим лозунгом проникнутся, потом он начнёт раздражать и в конце концов вызовет отторжение. В этом была одна из главных риторических ошибок прежней власти. Экран неизбежно фиксирует неправду, особенно при работе в прямом эфире, поэтому в народе постепенно стал формироваться имидж РТР как канала официозного. Нынешние «Вести» – это образец всё того же тоталитарного телевидения, только идеологически «плюс» поменяли на «минус». И ещё приемы, которые были доведены до совершенства на НТВ, пока применяются слабо. Лучшей PR-кампании для киселёвской компании нельзя было придумать. Ведь НТВ, при всей своей «оппозиционности», оставалось телевидением «с человеческим лицом» – и многие действительно стали полагать, что на этом канале существует хотя бы «свобода слова». Поэтому трудно понять, в чём же суть претензий «старого» НТВ к Олегу Добродееву.



От ограничений к позиции. Международный опыт

Принятие ограничений – это только первый этап работы телевидения на национальное строительство. Если следовать исключительно этому принципу, государственная массовая коммуникация лишится своей роли, как это произошло с информационным вещанием позднекоммунистической эпохи. Пришло время задуматься о том, каким должно быть российское государственное телевидение. И обратиться к зарубежному опыту.

В некоторых странах создаются целые научные учреждения и лаборатории, сопровождающие работу телевидения. В Японии серьёзная разработка стратегии телевидения началась после поражения во Второй мировой войне. Это была национальная катастрофа, и не только экономика страны, но и национальное самосознание пребывали в руинах. Но вместо нищеты и унижения произошло экономическое чудо. Японские учёные пришли к выводу, что массовая коммуникация оказывает огромное влияние на менталитет, политическую стабильность и даже на производительность труда. Надо только глубже проникнуть в национальное самосознание. Японцы стали серьёзно изучать самих себя. В середине XX века возникло целое лингвистическое направление, основанное на теории «языкового существования», гэнго сэйкацу. Эта теория предполагает изучение поведения среднего японца, выраженное через его речь. Результаты анализа стали проводить в жизнь телевидение и пресса. В итоге вся нация включилась в процесс самоидентификации. Японцы стали лучше понимать себя, и в конце концов выработали такую форму хозяйствования, которая в большей степени соответствовала их конкретным особенностям, а следовательно, была наиболее эффективна. Вместо того, чтобы ради «свободы слова» поднимать на щит свои национальные недостатки – телевидение стало культивировать национальные достоинства.

В России подобную исследовательскую работу вели философы и писатели XIX-начала XX века – Достоевский, Соловьёв, Ремизов, Бердяев, Вышеславцев, С. Булгаков. Уже в наше время в направлении, близком к гэнго сэйкацу, пошли современные филологи – представители популярного ныне ответвления филологии, которые исследуют «языковую картину мира». С другой стороны к теме подошли традиционалисты. И здесь уже объединились в своих исследованиях и устремлениях православные и мусульмане; на уровне государства такому союзу уделяется не слишком много внимания. Базисные положения нащупываются, однако пока, в отличие от Японии, у нас речь идёт о чисто теоретических исследованиях. Чудо в стране Восходящего солнца заключалось в том, что японцы научились превращать теорию в практику.



Другие народы России

Такой подход вовсе не предполагает ущемления интересов других народов России. Японцы с особым вниманием относились к тому, чтобы корейцы, постоянно проживающие на территории страны, не чувствовали себя ущемлёнными. Кстати, многие народы, проживающие на территории России, сами начали работать на самоидентификацию через масс-медиа. Что касается русских, то у них это пока на уровне «Русского дома»: самовосхваление вместо самооценки и нежелание понимать другого.

Реализация национальной стратегии телевидения ни в коем случае не ведёт к национальной розни. Как раз наоборот. Сейчас в сознании других народов страны русские часто существуют как некая аморфная масса, у которой есть только политические цели (в т.ч. «завоевательские»). Сосуществовать при таком отношении очень трудно – а ничего другого мы не предлагаем. Однако если абсолютное большинство страны начнет лучше понимать себя, его станут понимать и те, кто с ним сосуществует. Именно непонимание ведёт к ненависти. А неуверенность в себе ведёт к тому, что эта ненависть выходит наружу. Поэтому телевидение должно внимательнее и бережнее относиться к другим народам России. И помогать им раскрываться, учитывая межнациональные отношения с их тонкостями.

Мондиалистская идея предполагает стирание всех и всяческих Я на уровне наций. Подгонку их под свои готовые ценности. Но для правоверного мусульманина, к примеру, декларация прав человека неизбежно окажется ересью. К чужим ценностям нельзя адаптировать свою личность не потому, что они «плохи». Подгонка себя под другого, под чужое – заведомо непродуктивна, нерациональна.



Не фольклор и не идеология

Речь идёт вовсе не о попытках вернуться к архаике; русская культура – это не только поющие бабушки, и менталитет нации – это вовсе не хороводы вокруг берёзок. Хотя, несомненно, из этих хороводов, из старинных обычаев тоже многое следует: фольклор фиксировал отношения соседства и родства, парадигмы свой-чужой, старший-младший, друг-враг, определял отношение к своей земле, к любви и полу и т.д. Сейчас эту роль берут на себя другие институты. В частности, массовая культура. В пресловутой Америке эта работа поставлена на поток – большинство фильмов работает на укрепление нации и государства.

Другая опасность, которая может встать на пути нового телевидения – впасть в идеологию. Эту ошибку не совершили японцы после Второй мировой войны, французы эпохи Де Голля. Россия, а также Германия и Италия довоенного периода этой опасности не избежали. Результат мы знаем. Советская пропаганда не учитывала принципиальную разницу между национальным строительством и идеологией. Идеология – это система ценностей, которые в целом не соответствует истинному положению дел. Если бы американцы основным героем своих фильмов сделали не прагматичного победителя, а, к примеру, романтичного мечтателя, «книжного человека», или «настоящего джентльмена» – это была бы неправда. Доверие к такой массовой культуре снизилось бы, и влияние было бы утеряно. В СССР, пресса и телевидение предпочли идеологию, нечто измышлённое, выведенное в пробирке (в кабинетах). И благие, в общем, намерения, привели к краху. Программе «Время» уже никто не верил.

Ту же ошибку совершает сейчас РТР. А. Солженицын в одной из последних своих статей говорил о том, что телевидение всё больше отрывается от собственно жизни страны, всё меньше с ней пересекается. Конечно, речь идёт в первую очередь о государственном телевидении – там, если и есть попытки отражать реальную жизнь, они кустарны; кстати, это первый сигнал того, что РТР, вслед за НТВ, постепенно становится телевидением идеологическим. Когда ценности «выводятся» искусственно, это ведёт к отторжению. Масс-медиа будет оставаться изгоем до тех пор, пока не появится телевидение, говорящее о том, что думает большинство.



Система ценностей и «культурная география»

В самых разных городах России я часто сталкивался с критикой не только новостных программ, но и всей телевизионной сетки – за то, что у нас на первый план выходят либо криминальные дела, либо политические баталии. Из-за этого основные телевизионные каналы в России люди смотрят всё меньше. Сформировалось устойчивое мнение, что телевидение работает не для них, и рассказывает не о них. Что касается внутренней культурной географии – в российских регионах давно уже сформировался образ столицы как другой планеты, чего-то чуждого. Новости, говорят в регионах, телевизионщики видят только в пределах Садового кольца, и только в этих пределах они интересны. Вся остальная Россия, то есть собственно Россия, для центрального телевидения как бы вымерла, либо подогнана под элементарную схему.

Такой серьёзный пробел попыталась восполнить программа «Территория-ТВ-6». Однако в ней рассказ о разных городах России окрашивался в те же самые криминально-политические тона. В результате вместо любви и интереса программа вызывала обиду и возмущение. Так, о закрытом городе Заречный, в Пензенской области, «Территория ТВ-6» рассказала как о скопище сумасшедших, которые не хотят расставаться с решёткой и колючей проволокой. Хотя дело здесь только в том, что закрытость города даёт возможность свести к нулю криминал и с успехом проводить в жизнь хозяйственные идеи, на которых, кстати, потом учатся другие города. Программа вызвала среди зареченцев бурю возмущения. Такое же возмущение вызывают на местах последние программы Елены Масюк (о Якутии, Карачаево-Черкесии), которую теперь уже никто из оскорбленных ею людей (а это сотни тысяч человек) смотреть не будет.

На самом деле жизнь страны в регионах не менее интересная и насыщенная, чем в Москве. И уж конечно, гораздо более показательная. О жизни России нужно рассказывать не только захватывающе, но и вдумчиво, человечно. Телевидение должно стать своего рода исследовательским институтом и журналист-исследователь, куда бы он ни приехал, главной своей целью должен ставить выявление «духа места», гениус лоци. Пора искать «теплые тона». Это вовсе не исключает создания острых сюжетов и программ – например, о малом городе, который попал в руки мафии. Но это должно подаваться не как абстрактная «чернуха», а как желание помочь. Тогда и помощь придёт. Кстати, на телевидении должно быть место простым «просьбам о помощи», даже материальной, как это сделано в «Поле чудес», только решать судьбу просящих должен, разумеется, не лототрон. Необходимо налаживать «обратную связь». Кстати, она способствует и повышению телевизионного рейтинга.

На новом телевидении важно не забивать личность человека, работающего в кадре, а наоборот, помогать ей раскрываться. Из программ нельзя убирать человеческое лицо – как показал феномен С. Сорокиной, В. Леонтьевой и др., наш человек любит, когда к нему входят в дом, а не бубнят что-то абстрактно-отстранённое. Именно личности дали такой эффект в начале перестройки.

Задача нового телевидения – не навязывать, а улавливать те ценности, которые выработаны, и несмотря ни на что, сохраняются в обществе. Это – серьёзная работа с «общими местами». Например, в истории мы привыкли культивировать «смелых диссидентов» – Новикова, декабристов, Писарева с Добролюбовым, большевиков и «предвестников перестройки». Постепенно сформировалось убеждение в том, что чем разрушительнее работа, тем героичнее личность. «Отрицательными героями» стали те, кто как раз работал на государственное строительство – Сперанский, Победоносцев, Столыпин. Современными ньюз-мейкерами несомненно должны стать люди, значительные для народа, и речь должна идти не о том, кто из них с кем спит, а о том, в чем их значимость. Важно вести кропотливую работу по поиску эталонов в современной России. Любой пример того, как человек добился успеха, при этом, не гоняясь за «американской звездой» и не надувая вкладчиков – должен культивироваться. Россия – такая страна, в которой понятие успеха не совпадает с понятием богатства, внешней славы и т.п. Для «внутреннего человека» успех в первую очередь заключается во внутренней гармонии – при тех внешних условиях, в которых человек существует. Это как победа монаха – здесь лежит водораздел между «победой», как её понимают западные конфессии, богатеющие и завоёвывающие, и победой православного, который побеждает себя (классическая соловьёвская оппозиция людей факта и людей духа).

Другой пример. В армии, а точнее в самых разных военных структурах, восстанавливаются понятия чести, служения Родине. Без этих понятий невозможно победить ни в одной войне. Задача нового телевидения – через специальные проекты перенести эти понятия на экраны. Здесь совершенно необходим взгляд изнутри. При этом, разумеется, важно не впасть в исключительное восхваление, и не забывать о мародёрах и других преступниках – но при этом, противопоставляя их тем, кто знает, чему служит.

Телевидение как поступок, а не инфантильное созерцание, призвано формировать здоровое общество. Пока мы делаем всё наоборот. Лучшие комедии в Америке были сняты во времена Великой депрессии, а боевики идут в ход сейчас, когда в стране материальное благополучие. Американцы от них «взбадриваются», а мы – углубляем свою депрессию. Еще один пример: американцы никогда не потерпят массового распространения фильмов, унижающих их достоинство, – или утверждающих превосходство другой нации над собой. У нас сплошь – фильмы о превосходстве американцев над нами и над всем миром, что совершенно недопустимо. Повторюсь: речь идёт, разумеется, не об искусстве, а о массовой культуре.

Засилием американских кинопродуктов мы подспудно убеждаем своих граждан в том, что центр мира – там, за океаном; а мы, соответственно, провинция. Искусственное создание такого впечатления неразумно. Россия находится в точке схождения Европы и Азии, и в подборе документальных и художественных фильмов нельзя не исходить их этого. В Японии, Китае, Иране, Индии кинематограф не менее достойный, чем на Западе. Не наскоками, не «ретроспективами», а планомерной и математически выверенной подачей зарубежного кино можно помочь жителю России вновь обрести ориентацию в культурном пространстве.



Какими силами?

Новое телевидение должно создаваться во многом с нуля. Заставлять задуматься о смысле телевидения и вообще о слове как поступке стоит ещё со студенческой скамьи. Основные ценности «журналистики как поступка» должны подаваться студентам через учебные предметы, не только узкопрофессиональные, но и через философию, культурологию, риторику, политологию, историю. Здесь важны даже общетеоретические курсы.

Готовых профессионалов, способных к такой работе, на телевидении много, только, как правило, они «на задворках» процесса. У истоков нового телевидения должны стоять люди, сочетающие в себе три важнейших качества. Первое – они должны быть состоявшимися профессионалами. Второе – это люди одновременно и с научным складом ума; именно им предстоит перенимать зарубежный опыт, а также серьёзно ориентироваться в теоретической литературе, поскольку выработка философии канала – дело каждодневное. И третье – это практики, настроенные не на написание диссертаций и докладов на «летучках», а реализующие идеи в практической деятельности. Всё это должно сочетаться в одних и тех же людях, иначе возникнет опасность крена – в теорию, либо в чистую «зрелищность», либо в дилетантство.


Как показала история, россияне всегда готовы присоединиться к чему-то высокому, к мощному единому, которое собирало бы всех – на хорошее, и не только. Если с помощью телевидения, настроенного на положительное строительство, начать вместе со страной и новыми политиками отыскивать это мощное единое, большинство людей с готовностью к этому присоединится. Только надо дать это ощущение причастности к общему делу. (1)

От Рустем
К Георгий (27.08.2001 11:31:28)
Дата 28.08.2001 22:37:44

Где нынче этот Ермолаев, на каком канале?

К такому, я бы пожалуй, пошёл работать на канал. Кстати говоря, полная непособность нынешних левых создать приличные электронные СМИ, хотя бы радио FM, про ТВ я уж и не мечтаю, свидетельствует о серьезном кризисе идеологии и скудости прежде всего не средств, но мысли...
От Георгий
К Рустем (28.08.2001 22:37:44)
Дата 28.08.2001 23:25:15

Вы считаете, у "правых" идеологии и мысли больше? (-)