Социальная философия Муаммара Каддафи и традиция европейского анархизма
(На примере философии П.А.Кропоткина).
Попытка сравнительного анализа.
Саид Гафуров
На протяжении семидесятых годов ХХ века Ливия привлекала к себе пристальное внимание всего мира. Неортодоксальная внешняя и внутренняя политика в совокупности со стратегическим положением этой страны и наличием в ее недрах громадных запасов минерального сырья (главным образом, нефти) вызывали особый интерес по сравнению с другими странами третьего мира.
Несомненно, важнейшей особенностью ливийской политической реальности является "Третья Мировая Теория" (в первом русском переводе 1981 года использовалось понятие "Третья Всемирная Теория"), разработанная лидером ливийской революции Муаммаром Каддафи и выдвинутая им в качестве альтернативы капиталистической и коммунистической идеологиям. Эта "новая философия" не только активно внедрялась в теории и практике, (предполагалось, как указывал премьер-министр Ливии Джеллуд, что "это новый этап в истории Ливии, который изменит не только суть народной власти, но и ее философию") но и пропагандировалась в качестве наиболее продуктивной для других развивающихся стран. Такие страны, как Бенин и Буркина Фасо1 использовали элементы Третьей Мировой Теории в своей государственной идеологии.
Основная масса западных, и в том числе российских исследователей рассматривала идеологию Каддафи, как что-то специфически восточное, чуждое европейской системе ценностей и лежащее вне магистральных путей как западной, так и восточной философии. Здесь сразу следует отметить, что, например, Сами Хайяр рассматривает систему взглядов Каддафи в рамках философской традиции, восходящей к "Социальному Договору" Руссо.
Нам же представляется, что имеет смысл говорить о влиянии (неважно прямом или опосредованном) идей европейского и русского анархизма на Каддафи.
Общеизвестно, что термин анархизм уже в ХIX веке стал обозначать широкое интеллектуальное, а затем и политическое течение. О своей приверженности анархизму как социальнофилософскому учению заявляли такие различные мыслители как П.Прудон, М.Штинер, М.Бакунин, Л.Толстой, В.Тэккер, П.Кропоткин и многие другие. Их философские концепции были построены на различных философских основаниях, но их всех объединяло то, что они считали главной причиной несправедливости, социального угнетения и эксплуатации человека человеком - государство и его политические институты.
К этому ряду мыслителей, считающих, что причиной социального зла является не та или иная форма правления, но сами принципы государственности и права, как таковые, по мнению автора вполне может быть отнесен и Муаммар Каддафи. Он прямо писал, что государство "представляет собой искусственную политическую, экономическую или военную систему, не имеющую никакого отношения к человечеству"2.
Автор предполагает, что оценка философских воззрений Каддафи как анархических позволит в известной мере переосмыслить исторический опыт анархизма. Не только недолгий и кровавый трагический опыт Гуляй-поля и Арагонской коммуны, но и Ливийская Джамахирия и "Страна Достойных Людей" (Буркина Фасо) смогут служить аргументами pro и contra в дискуссиях сторонников и противников анархизма.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ В СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ КАДДАФИ И АНАРХИСТОВ
В 1973 году министерство информации и культуры Ливии опубликовало брошюру под названием "Третья мировая теория: священная концепция ислама и народная революция в Ливии"; теория была развита в 1974 году в брошюре "Принципы третьей мировой теории". В конце семидесятых годов Муаммар Каддафи выпустил три части "Зеленой Книги", в которой систематизировал свои взгляды.
Первая часть "Зеленой Книги", вышедшая в 1976 г., начинается с описания и жесткой критики традиционной буржуазной социальной и политической системы. В советской литературе достаточно описывался критический пафос Каддафи, но интересно отметить, что методика критики вождя ливийской революции очень близка взглядам и П.А.Кропоткина. Элизе Реклю в Предисловии к первому французскому изданию Хлеба и воли писал: "первая книга Кропоткина "Paroles d’un Revolte" была посвящена, главным образом, горячей критике развратного и злого буржуазного общества и призывала энергию революционеров к борьбе против государства…"3.
По мнению Каддафи средства или орудие управления обществом (то есть государство) является основной политической проблемой, всегда стоявшей перед человечеством. Борьба за "орудие управления" всегда приводила к победе либо индивида, либо партии, либо класса - и поражение народа - "На самом же деле, - писал вождь ливийской революции, - демократия должна означать власть народа, а не власть тех, кто заменяет народ… Парламенты стали узаконенной преградой между властью и народом, в результате чего народ оказывается изолированным от проведения политики, а парламент использует власть в своих интересах, а не в интересах народа". Из этого следует, что "правом народа является революционная борьба за уничтожение аппарата, монополизирующего демократию и волю народных масс, который называется парламентом".
Этот подход, безусловно, близок взглядам анархистов, особенно анархо-коммунистов. Вся система представительной демократии еще в XIX веке была объектом резкой критики со стороны представителей этого движения. Так, Бакунин писал, что парламентская республика - это "мнимое государство мнимой народной воли, будто бы выраженной мнимыми представителями в мнимо-народных собраниях"4. Кропоткин нещадно критиковал "предрассудки, играющие роль Провидения в отношениях людей между собой" в отношении необходимости государства для регулирования взаимоотношений людей между собой5.
Задачу "найти такое правительство, которое могло бы заставить людей повиноваться, причем само бы не выходило из повиновения обществу" он называет неразрешимой и указывает, что "человечество старается освободиться вовсе от правительства и удовлетворять свои потребности путем свободного соглашения между личностями и группами, стремящимися к одной цели"6. Здесь мы видим, что взгляды Кропоткина исходят из "общественного договора" Руссо, которого он оценивал исключительно высоко7. Прудон первым использовал термин "общественный договор" в описании социального идеала анархии.
Близость философии Каддафи к идеям Руссо убедительно показал Сами Хайяр8. Вопрос о том, являются ли эти взгляды заимствованными, или же сама общественная атмосфера в Европе рубежа веков и Ливии второй половины ХХ века была схожей, вряд ли может быть решен однозначно. Вместе с тем, образование, полученное Каддафи, скорее свидетельствует в пользу второй гипотезы. Он вряд ли мог читать Прудона, Бакунина или Кропоткина во время учебы в военном колледже в Бенгази, но он слушал лекции по истории в университете Бенгази, где мог и должен был ознакомиться с взглядами Руссо.
Мы можем говорить, что основное противоречие существующих обществ и Каддафи, и Кропоткин видят в противоречии между обществом и государством. Но оба они используют концепцию недифференцированных по классам, социальным стратам, этническим, конфессиональным и профессиональным признакам народных масс, которые являются движущимися силами социальных революций. Анархия,- писал Кропоткин, - "являлась более или менее сознанным идеалом масс"9. Народ в целом, как недифференцируемая субстанция является альтернативой старому несправедливому общественному порядку.
Можно, наверное, говорить о том, что общественные реалии в Ливии и во время Великой Французской Революции, которая определяла философию анархистов10, были существенно схожи. Общество в обоих случаях было слабо стратифицировано. Антифеодальное объединение всего третьего сословия во Франции, включающее подавляющее большинство социальных групп, со структурной точки зрения было близким единству всех ливийцев, противостоящих слабой и дискредитировавшей себя королевской власти.
Вместе с тем дальнейшая поляризация и самоидентификация различных социальных групп: пролетариата, мелкой и крупной буржуазии, крестьянства и др. должны были вступить и вступали в противоречие с их интеграцией в единое гражданское общество. Неслучайно Каддафи отмечал, что "если революция ошибается, то нужно поправить революцию". Эта фраза была сказана в момент кризиса социальных противоречий между нарождающейся буржуазией и революционными комитетами, выражающими интересы интегрированного общества времен антиколониальной и антифеодальной революции.
Понятие о Народных конгрессах и комитетах, которые, с точки зрения Каддафи, являются "единственным средством народной демократии", безусловно близки и духу и букве представлений Кропоткина о будущей самоорганизации общества. Народ сам осуществляет контроль над собой - так Каддафи определяет сущность демократии. Другими словами, политическая модель Каддафи представляет собой безгосударственную форму народовластия - идеал анархизма.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В АНАРХИЗМЕ КРОПОТКИНА И ЗЕЛЕНОЙ КНИГЕ.
"Хлеб и воля" Кропоткина в значительной мере исходит из того, что функцией общества является воспроизведение материальных благ для полного и всестороннего развития свободной личности. "Свобода для каждого; довольство для всех" - известный лозунг анархистов. Каддафи считает, что законными целями экономической деятельности являются только удовлетворение их потребностей. Кропоткин прямо пишет, что "в политической экономии следует, прежде всего, изучать главу о потреблении"11. Каддафи также начинает рассмотрение экономических вопросов с проблемы потребления.
Удивляет сходство идей Второй части "Зеленой книги", посвященной экономическим проблемам, и взглядов анархистов. Даже сама структура глав во второй части Зеленой книги и, например, "Хлеба и воли" Кропоткина удивительно близки между собой по сравнению с другими книгами по экономическим вопросам.
Практика джамахиризации в Ливии также соответствует взглядам анархо-коммунистов. Федерация самоуправляющихся общин - идеал Кропоткина - может быть теоретическим описанием системы джамахирийских кварталов, которую Каддафи пытался ввести на первом этапе пребразований в Ливии. Целью или функцией экономики и для русского мыслителя и для арабского практика является устранение "несправедливых общественных отношений".
"Тот, который владеет домом, в котором ты живешь, или средствами транспорта, которыми ты пользуешься, или деньгами, на которые ты живешь, - тот владеет частью или всей твоей свободой. Свобода неразделима, и, чтобы быть счастливыми, человек должен быть свободным"12.
Предыдущий параграф по своему духу вполне мог бы принадлежать перу теоретика анархизма, но принадлежит он Каддафи. И в самом деле, - пишет Кропоткин,- в современном государстве самой большой помехой развитию и поддержанию нравственного уровня, необходимого для жизни в обществе, является отсутствие общественного равенства… "Без равенства на деле", как выражались в 1793 году, - чувство справедливости не может сделаться общим достоянием. Справедливость должна быть одинаковой для всех; а в нашем обществе… чувство равенства терпит поражение на каждом шагу… Только в обществе равных найдем мы справедливость"13.
Новое социалистическое общество, по мнению Каддафи, - "это такое общество, которое абсолютно свободно. Это достигается только удовлетворением материальных и духовных потребностей человека путем освобождения этих потребностей от господства других людей"14.
Интересно сравнить, как Кропоткин и Каддафи определяют цели деятельности по преобразованию общества в области экономики. Так, Кропоткин выделяет три пункта:
"1) уничтожение задельной платы, выдаваемой капиталистом рабочему, так как представляет она собою не что иное, как современную форму древнего рабства и крепостного ига;
2) уничтожение личной собственности на то, что необходимо обществу для производства и для общественной организации обмена продуктов; и, наконец,
3) освобождение личности и общества от той формы политического порабощения - государства, - которая служит для поддержания и сохранения экономического рабства"15.
Каддафи указывал, что "те, кто продает свою рабочую силу, как бы ни улучшалась их заработная плата, являются разновидностью рабов", потому что они работают не в своих интересах, но в интересах тех, кто их нанимает. Отсюда следует, что "изменение формы собственности с переходом ее из рук в руки не гарантирует права рабочего в процессе производства. "Все принадлежит всем!" - это лозунг анархистов16. Каддафи вводит понятие о том, что в Джамахирии собственнические отношения людей представляют собой партнерство в управлении общей собственностью.
Окончательное решение этой проблемы заключается в уничтожении заработной платы, в освобождении человечества о рабства и в возвращении к естественным правилам, которые определяли отношения людей до появления классов, правительств и законодательств17. "Не наемные работники, но партнеры!" - таков лозунг Джамахирии. Кропоткин такое состояние взаимотношений людей квалифицирует как "естественное".
Подход к распределению и обмену у обоих мыслителей схож. Оба используют аналогию с магазином, в котором "каждый человекдолжен брать из общих запасов ровно столько, сколько нужно для удовлетворения его потребностей"18 или "каждому по его потребностям"19. Оба выступают против разделения труда, указывая, что оно не является необходимым20. Интересным могло бы быть сопоставление реальных экономических структур Гуляй-Поля и Ливии. Можно отметить, что в отношении сельского хозяйства и Батька Махно и Каддафи проводили схожую политику. И тот и другой поощряли доступными им методами фермерское хозяйство. Кропоткин, вдохновленный успехами американского сельского хозяйства, также в 90-е годы пришел к выводу о выгодности небольших крестьянских хозяйств, которые должны объединяться для выполнения общих задач.
НЕКОТОРЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ У КАДДАФИ И КРОПОТКИНА.
Третья часть Зеленой Книги, вышедшая в 1979 году посвящена вопросам социального характера. Каддафи предполагает, что двигателем человеческой истории является борьба социальных и национальных (как часть социальных) за господство друг над другом, которая закончится только после полного освобождения одной социальной группы от господства другой. В этом отношении он близок ко взглядам анархистов.
Кропоткин писал о "свободных общинах, сельских и городских (т.е. земельных союзах людей, связанных между собой по месту жительства) и обширных профессиональных и ремесленных союзах (т.е. союзах людей по роду их труда), причем общины и профессиональные и ремесленные союзы тесно переплетаются между собою", описывая "общество, освободившееся от ига капитала и государства". Далее он указывает на то, что наряду с этими формами общественной организации возникнут "тысячи бесконечно разнообразных обществ и союзов… в силу сходства их личных наклонностей… в силу общих интересов, общественных, религиозных, художественных, ученых, в целях воспитания, исследования или даже просто развлечения"21. Мы выше уже указывали на сходство практики джамахирийских кварталов с идеалами анархо-коммунизма.
Каддафи рассматривает традиционные формы объединения людей: семью, племя, нацию. Важнейшим фактором достижения гармонии в обществе и устранения внутренних конфликтов между индивидами он считает семью. Личность должна развиваться в семье естественным путем подобно тому, как это происходит в Европе. Очевидно влияние Ж.Ж.Руссо с его "естественным правом отца" в отличие от остальных прав, возникших в результате общественного договора.
Естественным расширением семьи Каддафи считает племя22. Вместе с тем, он указывает, что нация может погибнуть, если противоречия между семьями будут влиять на племя, а между племенами на нацию. Социальным аналогом племени в условиях Джамахирии для европейца Кропоткина являлись "местные общины". Нам представляется, что Кропоткин и Каддафи использовали различные термины для обозначения сходных социальных реалий.
Значительная часть третьей части Зеленой Книги посвящена искусству, культуре, образованию, спорту, науке и т.д. Можно отметить совпадение взглядов Кропоткина и Каддафи по этим вопросам особенно в отношении прав индивида на выбор в рамках собственных предпочтений, а не навязывния взглядов, Каддафи более подробно разбирает вопросы их практического воплощения в жизнь.
К ВОПРОСУ О ТЕРМИНАХ
Каддафи называет идеальную форму правления Джамахирией. Кропоткин использует понятие Анархический коммунизм. Мы попытались показать, что социальная философия, стоящая за обоими теоретиками, в значительной мере схожа.
Кропоткин так писал о терминологии Бакунина: "В своих… взглядах Бакунин был полнейшим коммунистом, но по уговору со своими друзьями федералистами из Интернационала, он называл себя анархическим коллективистом, отдавая дань недоверию, которое вызывали к себе коммунисты государственники"23.
Исходя из этого же принципа: о терминах не спорят; о них договариваются, можно считать, что семантическая нагрузка понятий анархия и коммунизм в ХХ веке препятствовала Каддафи выбрать эти понятия24. Но он постоянно использует понятия социализм, социалистический в описании идеального общества. Это же мы видим и у Кропоткина.
Интересно отметить, что семантика слова "Джамахирия" связана с понятиями, которые Кропоткин считал ранними формами анархизма. Например, он отмечал, что русский историк Костомаров использовал понятие "народоправство", что вполне может быть удачным переводом арабского слова - новообразования Джамахирия на русский язык.
РАЗЛИЧИЯ ВО ВЗГЛЯДАХ КАДДАФИ И КРОПОТКИНА.
На взгляд автора, есть два существенных расхождения в философии Зеленой книги и Кропоткина. Прежде всего, это оценка "естественного права". Для анархистов характерен тезис Руссо о том, что все социальные институты являются результатом "общественного договора", и об отсутствии каких-либо естественных норм регулирования взаимоотношений людей кроме обычаев и традиций, которые не существенны для законодательства. С другой стороны, Каддафи недвусмысленно указывает на то, что "законы общества - это священное наследие общества"25, то есть они объективно вытекают из религии или традиций общества.
Другим важным моментом расхождений, безусловно, является отношение к религии. Кропоткин - безусловный рационалист, материалист и атеист. Религия является средством эксплуатации народа для государства и правящих классов. Для Каддафи религия, напротив, самоценна и является одной из базовых, не подлежащих критике основ существования общества. Причину подобных расхождений автор видит в конкретно-историческом различии социальных функций религии в исламских и христианских странах.
В исламских странах ислам никогда не претендовал на роль политической силы, точнее говоря, религиозная и светская власти были неразделимы, и только ислам придавал легитимность правителям. Каддафи, как практик, отдавал себе отчет в этом и использовал ислам для упрочнения социального единства общества.
Он пишет, что каждая нация для плодотворного развития должна иметь единую религию, и тогда социальный фактор (национальная принадлежность) совпадет с религиозным, тем самым, повышая устойчивость нации26. Вместе с тем, следует отметить, что улемы - клерикалы выступали против новой формы правления, и даже использовалась метафора о "борьбе зеленой книги с желтыми" (традиционно религиозная литература печаталась на желтой бумаге).
В настоящей статье мы, проведя компаративный анализ основных трудов по социальной философии М.Каддафи и П.А. Кропоткина попыталтсь найти сходство во взглядах между анархо-коммунизмом и "Третьей мировой теории". Представление об анархизме, как о теории, которая еще ни разу не была воплощена в жизнь, при принятии гипотезы автора, должно быть отклонено. Анализ социального и экономического развития Ливийской Джамахирии может стать анализом первой относительно долгосрочной попытки воплотить в жизнь идеалы, близкие, а порой и совпадающие с идеалами анархизма.
Совпадение основных взглядов Каддафи и конкретно Кропоткина может быть случайным. Вместе с тем, по мнению автора, взгляды, близкие анархистским неизбежно появляются в странах, со слабо развитой социальной стратифтикацией, вовлекающихся в мировое капиталистическое хозяйство.
Было показано совпадение взглядов Кропоткина и Каддафи по вопросам оценки роли государства, по основным вопросам политической экономии. Различия в вопросах социального порядка часто оказываются связанными с терминологическими и социо-культурными различиями. Трудно было бы ожидать полного совпадения взглядов блестяще образованного ученого, работавшего и творившего в Европе XIX и рубежа ХХ веков, с молодым офицером, взявшим власть в одной из самых отсталых стран Африки.
Примечание.
1.
Jouve Edmond. Democracy between Liberal Option and the Marxist Option in the Arab World and the Third World. В кн. Libya: Terrorist or Terrorized. Ontario, Jerusalem International Publishing House, 1982.
2.
Gaddafi M. The Green Book: Part Three: The Social Basis of the Third Universal Theory. Tripoli, 1979, c.3.
3.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.17.
4.
Бакунин М.А. Избранные сочинения Петроград, Москва. 1919. т.1, с.68.
5.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.53.
6.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.52-53.
7.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с. 554-555.
8.
Hajjar Sami G. Rousseau Social Contract and Quaddafi Green Book. A Comparative Essay. В кн. Libya: Terrorist or Terrorized. Ontario, Jerusalem International Publishing House, 1982
9.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.288.
10.
См., напр., примечания С.А. Мндоянца к книге Кропоткин, 1990.
11.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с. 360.
12.
Gaddafi M. The Green Book: Part Two The Solution of the Economic Problem, Socialism. Tripoli, 1978, c.24.
13.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.325.
14.
Gaddafi M. The Green Book: Part Two The Solution of the Economic Problem, Socialism. Tripoli, 1978, c.19.
15.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с. 370.
16.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.35.
17.
Gaddafi M. The Green Book: Part Two The Solution of the Economic Problem, Socialism. Tripoli, 1978, c.4.
18.
Gaddafi M. The Green Book: Part Two The Solution of the Economic Problem, Socialism. Tripoli, 1978, c. 24.
19.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.49.
20.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.195-199 и Егорин А.З. Ливийская революция. М. "Наука". 1989, с.121-123.
21.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.323-324.
22.
Проблема трайбализма в Ливии менее остра, чем в других странах Африки.
23.
Кропоткин П.А. Хлеб и Воля; Современная Наука и Анархия. М. "Правда" 1990, с.321.
24.
Анархия - по-арабски фавдваия. Это слово восходит к понятию фауда - беспорядок, хаос, а слово анархия по-гречески восходит не к а - нархия - отсутствие власти.
25.
Gaddafi M. The Green Book: Part One: The Solution of the Problem of Democracy. Tripoli, 1976, c. 35.
26.
Gaddafi M. The Green Book: Part Three: The Social Basis of the Third Universal Theory. Tripoli, 1979. c.3.
Гафуров Саид Закирович - к.э.н., отв. Сотрудник Мингосимущества РФ.
<<<
После двенадцати лет жестких экономических санкций бывший спонсор всех повстанческих и террористических групп региона Муаммар Каддафи в одночасье стал стратегическим союзником и американцев, и британцев, и французов. Или сделал вид
«Интересно, что действительно думает по поводу всего этого Каддафи?» — размышляет один из моих знакомых, ливийский бизнесмен, показывая на роскошные дома на окраинах Триполи. Дома эти уже строят явно для перепродажи. Цены на недвижимость в Ливии растут взрывными и мало предсказуемыми темпами. Точных ставок не знает никто — ливийцы еще не конца привыкли к тому, что недвижимость можно свободно сдавать и продавать.
В 1978 году ливийское правительство отменило все права на собственность, а заодно запретило и частный бизнес. Документы на недвижимость и землю были уничтожены, аренда (как форма эксплуатации человека человеком) стала нелегальной. Доля госсектора в рекордные сроки была доведена до 90%. В конце 80−х частную собственность (в том числе на землю) снова разрешили, но жесткие экономические санкции США и ООН не дали воспользоваться плодами неожиданной либерализации. Земля возвращалась в частную собственность по большей части самозахватом, но в ограниченных законом рамках. По законам Великой Джамахирии каждой семье полагалось иметь недвижимость не больше чем «нужно» — один дом или квартиру, правда, без ограничений площади.
Зато теперь, через три года после снятия санкций США (ооновские были сняты еще в 1999 году), в Ливии начался полноценный строительный бум. Критически не хватает цемента (благодаря субсидиям он стоит тут в десять раз дешевле, чем в России). Правительство даже сняло заградительные пошлины с этого стратегического материала, но и это не помогло: спрос все равно больше предложения. К тому же коммерческие эмиссары правительства Ирака скупают весь цемент в регионе в больших объемах и невзирая на цену — освоение гигантских средств на реконструкцию оккупированной американцами страны идет полным ходом. Одним словом, Ливия становится похожа на страну, в которую хлынул большой капитал.
В постель со слоном
Весной и летом 2007 года в Триполи прилетала одна высокая делегация за другой — был и заместитель госсекретаря США Джон Негропонте, и ныне бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр, и новый президент Франции Николя Саркози. На очереди визит Кондолизы Райс. Британский премьер и французский лидер пожаловали вместе с делегациями топ-менеджеров своих ведущих национальных нефтяных, оборонных и прочих корпораций. Все удостоились личной аудиенции лидера ливийской революции Муамара Каддафи — как всегда, в скромном бедуинском шатре в окрестностях его родного города Сирта.
На этих неловких встречах лидер ливийской революции выглядел небритым и несколько рассеянным — будто незваные гости отвлекли его от какого-то очень важного дела. Похоже, ему приятно чувствовать снова себя в лодке мировой политики, но какова будет цена? Бывший спонсор всех повстанческих и террористических групп региона, Каддафи в одночасье стал стратегическим союзником и американцев, и британцев, и французов. Все обещают Ливии крупные иностранные инвестиции, но страна не спешит «ложиться в постель со слоном», как метафорически выразился генеральный секретарь Высшего народного комитета Ливии (должность премьер-министра) Аль-Багдади Али аль-Махмуди. Ливия нуждается не в деньгах, а в западных технологиях, менеджменте, оборудовании, товарах — во всем том, доступ к чему ей был заказан в течение двенадцати лет.
Строительный бум — это, скорее, джинн, выпущенный из бутылки собственного капитала, накопленного за блокадные годы в избытке. «Все девяностые Ливия была выключена из процессов глобализации и пропустила самый важный этап развития всего мира. Страна с населением шесть миллионов человек получала от продажи нефти двадцать миллиардов долларов в год. Тратила десять, а остальные средства просто замораживались. Мы же готовились к долгой и изнурительной войне — были созданы стратегические запасы нефти, пищи, валюты, чтобы выдержать любую блокаду. В результате в стране скопилось шестьдесят миллиардов долларов валютных запасов, которые до сих пор некуда было тратить. И это в то время, когда иностранный капитал свободно перемещался по всему миру», — заявил «Эксперту» президент Ливийской академии наук Салах Ибрагим.
Трудно переоценить значимость для администрации Джорджа Буша того факта, что ливийский режим сдал свое ядерное досье американцам и предоставил в их распоряжение обширную базу по всем террористическим и повстанческим группам региона. Никто не знал генезиса этих групп лучше, чем их бывший главный спонсор. Теперь Каддафи, как некогда Саддам Хусейн, стал главным врагом всех салафитских террористических групп, начавших процесс консолидации в Северной Африке. Можно только догадываться, что произошло бы с регионом, если бы американцы решились на силовой сценарий в Ливии или довели дело до демократической революции.
Именно по наводке ливийцев американцы вышли на одного из ключевых активистов «Аль-Каиды» — Ибн аш-Шейха аль-Либи, а также получили бесценные данные о деятельности пакистанского физика-ядерщика Абдуль Кадера Хана, торговавшего своими разработками направо и налево. Cдавая свое ядерное досье, приобретенное у предприимчивого пакистанца, ливийцы очень сильно подставили иранцев, которые закупили аналогичный пакет у того же продавца. Теперь главная цель ливийского режима заключается в том, чтобы тесные отношения с американцами не привели к взрыву внутри страны и не дискредитировали режим в глазах самих ливийцев.
Третий путь
Ливийский режим не намерен повторять ошибку короля Идриса, свергнутого в 1969 году группой офицеров-единомышленников во главе с капитаном Каддафи. Король стал складывать яйца в одну корзину, дав беспрецедентные преференции американским нефтяным компаниям в ущерб британским, которые, собственно, и нашли ливийскую нефть. В ответ британцы послали выходцев из непрестижных бедуинских племен на военную стажировку в британский военный колледж в Бэконфилде, откуда они вернулись уже морально готовыми ломать существующий режим. Чем еще можно объяснить успех этой дерзкой операции «свободных офицеров» в стране, где были размещены две иностранные военные базы, как не желанием заменить хорошего «сукиного сына» на лучшего? Британцы, а вслед за ними и американцы купились на исламскую риторику молодого офицера, которая воспринималась как антисоветская, и немедленно признали режим Каддафи. MI6 даже арестовала в Средиземном море военное судно с наемниками, нанятыми свергнутым королем для расправы с офицерами-бунтарями. Кто мог тогда предположить, что исламская фразеология Каддафи — это симптом антизападничества, а антисоветизм — заявка на третий путь?
Через два года после переворота активы британской BP были национализированы — и мировой мейджор вернулся в страну только через 36 лет, в мае 2007 года. Потом полковник уединился в пустыне и явил миру «Зеленую книгу», полную скепсиса в отношении не только советского режима, но и западной демократии: в ней он провозгласил прямое народное правление (самоуправление) единственно верным рецептом достижения рая на земле. Каддафи писал: «Партия — это современная диктатура, это современное диктаторское орудие правления, поскольку партия — это власть части над целым… Парламенты составляют основу существующей традиционной современной демократии, но представительство народа в парламентах является обманом, а парламентаризм — это порочное решение проблемы демократии… Подлинная демократия возможна лишь при участии самого народа, а не его представителей». Это был выпад и против узурпации власти КПСС, и против парламентских западных систем. При этом нигде в «Зеленой книге» не был упомянут Коран, что само по себе стало заявкой на новое религиозное откровение — Третью мировую теорию.
Каддафи сразу стал чужим для всех. В попытке обрести признание за пределами своей страны он все эти годы будет шарахаться от социализма к арабскому национализму, далее к панафриканизму, исламизму и вот теперь еще и к глобализму, но надежных союзников уже никогда не найдет.
Советская партийная номенклатура хотя и снабжала Ливию оружием, получая ежегодно в виде безвозмездного взноса от Каддафи 1,2 млрд долларов, испытывала к нему глубокое недоверие. Каддафи был равнодушен к марксизму-ленинизму и открыто предлагал ему альтернативу.
Кульминацией этой политической эволюции стала бомбежка американской авиацией Триполи и Бенгази в марте 1986 года. Поводом для нее послужил взрыв на берлинской дискотеке Le Belle, которую любили посещать американские военные пехотинцы. Причиной — активное спонсирование режимом Каддафи практически всех повстанческих и террористических групп, задевавших интересы США по всему миру. Целью — заявка на однополярный силовой мир, в котором уже не было место СССР: во время бомбежки советский министр Константин Катышев брился в отеле «Эль-Кабир» в Триполи и был немало удивлен, что его не предупредили о столь масштабной силовой акции. Налет нескольких десятков американских самолетов на военные объекты Ливии и резиденцию Каддафи в Триполи (в ходе бомбежек погибла приемная дочь ливийского лидера) стал началом нового мирового порядка, проявившего себя чуть позже в ходе силовых акций против режима Саддама Хусейна.
Ответной реакцией Ливии — взрывом американского Boeing 747 над шотландским городом Локерби в 1988 году — режим Каддафи угодил в ловушку международных санкций. Девятнадцать лет спустя, в июне 2007 года, шотландская комиссия по пересмотру уголовных дел нашла в обвинительном заключении по делу ливийского гражданина Абдель Бассета аль-Маграхи, который вот уже семь лет отбывает срок за подготовку этого теракта, ворох вопиющих противоречий. Ко всему прочему в дело добавлены свидетельства двух британских и американских спецслужбистов, указавших на то, что электронный чип, найденный в обломках самолета в одном из чемоданов, который был признан ливийским, мог быть подброшен в ходе следственных мероприятий. Но «дело Локерби» пока рано списывать в архив — оно может быть использовано для новой силовой операции, только на этот раз не против Ливии, а против Ирана. По одной из активно муссирующихся версий, за терактом 1988 года мог стоять Народный фронт освобождения Палестины, который действовал с подачи Тегерана, или же специальное подразделение Иранской революционной гвардии (за пять месяцев до Локерби ракетой с американского авианосца «Винсеннс» был сбит иранский Airbus A300B2, на борту которого находились 290 пассажиров). В любом случае Ливии дали двенадцать лет санкций на основании косвенных и весьма сомнительных улик, чтобы нейтрализовать ее революционную нефтяную мощь в стратегической точке Африки и Ближнего Востока.
Беспилотная зона
Полная зависимость Ливии от нефтяного экспорта — он обеспечивает 95% всех валютных поступлений и 70% государственных расходов — показала всю уязвимость режима Каддафи во время экономических санкций сначала со стороны США, а потом и ООН. Несмотря на то что, по данным ОПЕК, Ливия обладает 37 млрд баррелей доказанных запасов нефти, резкое падение цен на углеводороды в 90−е годы, аккурат во время санкций, подкосило ливийскую экономику. «От санкций сильно пострадали здравоохранение, сельское хозяйство, наука, образование, информационные технологии, связь, авиация, строительство. Против Ливии десять лет действовало воздушное эмбарго. Авиакомпании обанкротились, летчики потеряли квалификацию. Люди гибли от одной только жары во время долгой поездки на автомобиле к границе Туниса. Ливия же большая страна — по региону можно передвигаться только на самолетах. Ее морское побережье достигает двух тысяч километров, по пустыне тоже две тысячи километров. До Мальты нужно двенадцать часов плыть на корабле. Да что говорить, эмбарго сильно повлияло на всю Африку — Ливия была транзитной страной для снабжения всей суб-Сахары: Чад, ЦАР, Нигер оказались просто заперты, а остальные переориентировались на других соседей», — рассказывает мне шеф-редактор PanAfrican Information Agency Али Деляли.
Во время санкций начала давать сбои система перераспределения государственных средств, заморозились и не менялись с 1981 года ставки зарплат для госслужащих, что привело к всплеску коррупции, стала приходить в упадок инфраструктура, нарушился баланс в межплеменных отношениях. К тому же, несмотря на изоляцию (а может, и благодаря ей), Каддафи взялся за грандиозный проект переброски пресных вод из южных подземных скважин на север и восток для орошения сельскохозяйственных угодий (страна на 70% полагается на импорт продовольствия) — так называемый Великий рукотворный речной проект. В первой фазе основные работы проводила южнокорейская фирма Dong Ah, которая завезла в страну свыше 15 тыс. рабочих. Подрядчиком у нее, несмотря на санкции, выступала «дочка» американской Halliburton. Американские инженеры спокойно и открыто делали в Ливии свое дело. Для Вашингтона этот проект виделся как форма контроля и истощения режима Каддафи — только первая фаза обошлась ливийскому правительству в 14 млрд долларов (овощи, выращенные в ходе такой дорогостоящей ирригации, оказались поистине золотыми).
Именно во время санкций Каддафи пережил новую волну переворотов и покушений (до этого самыми опасными для него были 1975−й и 1986 год, когда пришлось устраивать чистки в военном руководстве страны). Но тот факт, что ливийский лидер — выходец из небольшого племени каддадифа, стабилизировал межплеменной баланс. Членов племени явно не хватало, чтобы контролировать все силовые органы. Попытка переворота со стороны крупного союзного племени варфалла в 1993 году не удалась. Как мне объяснял Салах Ибрагим, «если бы в Ливии были партии, то партийная система выстраивалась бы на основе племенных связей и в обществе нарастало бы напряжение в борьбе за власть. Тот факт, что племенные и религиозные различия между ливийцами нивелируются в народных конгрессах, а партии запрещены, и есть основа стабильности в стране». Неуспех мятежей помимо превентивных мер сильного аппарата безопасности объясняется еще и опасением большинства ливийцев относительно того, что на смену Каддафи придет ставленник крупного племени и тогда от ресурсов страны будут оттеснены все остальные неугодные группы — опять-таки по огульному племенному признаку. Третья мировая теория мало повлияла на развитие политических идей в мире, но смогла стабилизировать Ливию и нивелировать ее племенные и религиозные противоречия.
Нет президента — нет выборов
В Ливии нет «календарных кризисов» в виде выборов. Каддафи не занимает никаких официальных постов. Он — брат-лидер ливийской революции, вечный полковник, у которого нет формальных рычагов управления страной. Сам по себе этот факт свел на нет роль формальных институтов власти в государстве. До конца 70−х реальная власть находилась у Совета революционного командования (СРК), состоящего из Каддафи и его одиннадцати соратников, свергнувших короля. Но влияние этого органа сошло на нет еще в конце 80−х после попыток некоторых бывших революционеров перехватить власть. Трое из старой гвардии еще сохраняют свои посты и влияние (полковник Абу Бакр Юнис Джабер, майор Мустафа аль-Харруби, майор Хвельди Хмейди). Между ними нет никакого доверия — каждый из них опирается на свою племенную базу и сеть чиновников в различных ливийских правительственных структурах.
Формально власть в стране принадлежит «народной вертикали» из 486 народных конгрессов на местах, на собрания которых могут прийти все желающие старше 18 лет на одну-две недели четыре раза в год для обсуждения хозяйственных и политических вопросов. Конгрессы на местах и формируют Всеобщий народный конгресс Ливии, состоящий из свыше 700 членов, — нечто вроде парламента страны, но без такого понятия, как представительство. Теория Каддафи считает депутатство лицемерной и лживой формой западной демократии. И хотя, по свидетельству большинства собеседников «Эксперта», народные конгрессы являются всего лишь ширмой для неформальной системы принятия решений, которая находится под полным контролем Каддафи, его семьи и соратников, с функциями муниципального самоуправления они худо-бедно справляются. Повестка дня им спускается сверху, но добиться открытия новой школы или больницы у себя в районе, а также наказания зарвавшегося чиновника они способны. «В Ливии сейчас бурно обсуждается централизация и децентрализация страны. В прошлом году процесс пошел в сторону перераспределения финансовых полномочий от регионов в центр. Правительство пришло к выводу, что если передать на места финансы, то можно утратить контроль. И теперь возобладали центростремительные тенденции», — рассказывает мне редактор еженедельника «Триполи Пост» Саид Ласвад.
В ливийском обществе уже началась полемика по поводу будущего системы прямого народного самоуправления, но судьба ливийской политической системы напрямую зависит от механизма передачи власти в стране — от того, как будут распределены полномочия между семью сыновьями лидера. Они привыкли к светскому и вольному образу жизни в мировых столицах (европейская пресса пестрит мини-скандалами с участием детей Каддафи) и в большинстве своем не разделяют консервативных убеждений отца. Перемены не за горами. Муамар Каддафи стареет на глазах — он уже не может летать на самолетах и едва способен перенести небольшую поездку к границе Туниса на комфортабельном автобусе. В арабскую прессу то и дело вбрасываются слухи о критическом состоянии его здоровья, но пока это зондаж реакции различных политических сил как внутри страны, так и вовне. Каддафи по-прежнему контролирует все и вся.
Наследники
Из разговоров с различными ливийскими инсайдерами становится понятно, что вопрос о власти в целом Семья для себя решила. Старший сын Каддафи, Мухаммад (от жены, которая впала в немилость), ограничится контролем за такими сферами, как телекоммуникации (от лица государства он возглавляет два мобильных оператора в стране — «Аль-Мадар» и «Либьяну», которые скоро будут приватизированы) и Олимпийский комитет. Третий сын, Саади, возглавляет ливийскую футбольную федерацию, даже играет в итальянских клубах, но головокружительное состояние сделал в нефтянке. В настоящее время заведует свободной экономической зоной Мисурата, которая так и не смогла начать нормально работать из-за административного давления этого прирожденного бизнесмена. Четвертый брат, Муатасим Билля, является полковником ливийской армии, имел проблемы с отцом — якобы был замешан в попытке государственного переворота, так сказать, «подтолкнул время». Одно время скрывался за границей, но был прощен, вернулся и его назначили на должность советника по национальной безопасности страны. Позиции Муатасима Билля достаточно сильны. Младшие братья — Ганнибал, Сейф аль-Араби и Хамис — в крупные игроки высшей ливийской политической лиги пока не проходят по возрасту.
В Семье есть консенсус, что власть будет передана второму сыну Каддафи — Сейфу аль-Исламу, выпускнику Лондонской школы экономики и международного института менеджмента Imadec в Вене. Правда, большой вопрос, какой пост он должен занять, чтобы принять регалии. Сейф аль-Ислам не может быть лидером революции, а стать премьер-министром страны при нынешней системе власти — значит каждый год оказываться под ударом возможной ротации. Иными словами, политическая перестройка неизбежна. Сейф прослыл ярым западником и либералом, а недавно дал ряд чрезмерно откровенных интервью, напрямую указав на роль ливийских силовых структур в деле болгарских медсестер, обвиненных в умышленном заражении ливийских детей ВИЧ-инфекцией в клинике города Бенгази в 1999 году. Что уж говорить о его крайне смелых заявлениях о необходимости принятия конституции в стране. Как мне сказал один ливиец, вхожий в коридоры власти, «сейчас у Сейфа возникли сложности в отношениях с отцом, но, вне всяких сомнений, они найдут общий язык».
Громкое дело болгарских медсестер, едва избежавших смертной казни, завершилось в июле 2007 года обоюдовыгодной сделкой, в которой главную роль сыграл новый президент Франции Николя Саркози. Он заработал свой первый политический капитал, а заодно ввел в Ливию пул французских корпораций. Каддафи же, грозясь казнить болгарских граждан, не только сыграл на настроениях социальных низов, жаждущих хоть как-то наказать Запад за введение против Ливии несправедливых экономических санкций, не только получил крупные денежные компенсации на финансирование системы здравоохранения (отчасти компенсировав финансовые потери в деле Локерби), а также обязательства поставок современного оружия от Франции, Великобритании и в перспективе от США, но и пропиарил преемника и его либеральную позицию. Так ливийский лидер заставляет основных геополитических игроков принять тот выбор, который сделал он сам.
Влияние Сейфа аль-Ислама растет. Возглавляя формально лишь неправительственную структуру «Каддафи Фаундейшэнз», через сеть своих чиновников он уже во многом способен определять исход тендеров на разведку и добычу ливийской нефти и газа. В его команде и глава ливийских спецслужб Мусса Куса, наладивший контакт с американцами, и бывший премьер-министр страны, а ныне глава Национальной нефтяной компании Шукри Ганем. Именно усилиями Сейфа и Ганема крупнейшие мировые мейджоры — британские BP, Shell и американские Exxon Mobil и Occidental Petroleum — после изнурительных двухлетних переговоров пробились к ливийским нефтегазовым полям. В первом раунде в начале 2005 года американские нефтяные корпорации в составе единого консорциума получили 11 из 15 соглашений о разделе продукции. В мае 2007 года BP подписала соглашение, которое подразумевает инвестиции в 25 млрд долларов в экспортное предприятие по разведке, добыче нефти и производству СПГ. Для британцев это чрезвычайный успех, особенно ввиду стратегической задачи обеспечить себя альтернативными газпромовским поставками (в Ливии 1,3 трлн кубометров доказанных запасов газа, в перспективе — в два-три раза больше).
Для энергетической связки с Европой геополитическое положение Ливии просто идеальное. Ливийская нефть — низкосернистая, легко извлекаемая, высочайшего качества. Страна имеет непосредственный выход на ведущие европейские НПЗ, она ближе к американскому рынку, чем монархии Залива.
Усилиями Сейфа и Ганема мировым мейджорам удалось пробиться через эшелонированную оборону Высшего народного комитета во главе с Аль-Багдади Али аль-Махмуди, многие из членов которого настроены крайне консервативно. Тут есть, правда, своя интрига: имеют ли теперь право западные компании вписывать разведанные ливийские запасы в свои стратегические активы, если ливийские недра принадлежат ливийскому народу?
Общая тактика ведения переговоров ливийцев с британцами, американцами и французами — пакетная. Отпускаем медсестер — компенсируем Локерби, даем тендер на разведку и добычу нефти и газа — получаем новейшие оборонные системы. Так, США пообещали помощь в развитии гражданской ядерной программы и в перспективе передать новейшие оборонные разработки (после подписания сделки с Exxon Mobil и Occidental Petroleum). Великобритания поставит ракеты и системы ПВО. Франция подписала крупнейшую сделку на поставку систем ракетного наведения, противотанковых ракет Milan, новейших систем радиосвязи, пообещала дорогой ядерный реактор, предложила проект добычи урана и еще с дюжину секретных соглашений. На этом фоне российские делегации ведут изнурительные и малоконструктивные переговоры о судьбе ливийского долга СССР.
Осевое время
В Ливии началась большая перестройка всего хозяйства, которая малозаметна для стороннего наблюдателя. Стратегическая задача режима Каддафи — провести экономические реформы, которые станут основой политических изменений, но так, чтобы этого никто не заметил. В стране, целиком полагающейся на нефть и пережившей режим экономических санкций, возникли серьезные дисбалансы по всем отраслям. Так, ВВП из расчета на работника энергетической сферы — 345 тыс. долларов в год, любой другой — 22 тыс. В большинстве секторов экономики наблюдается спад. Большая часть трудоспособного населения задействована в малопродуктивном госсекторе, отчего ливийская бюрократия считается самой махровой в мире. Правительство решилось уволить 400 тыс. из 1 млн госслужащих и во избежание политических и социальных проблем гарантирует этой демобилизованной чиновничьей армии выплату фиксированных ставок зарплат (средняя ставка — 250 ливийских динаров, или 200 долларов) в течение трех лет. При желании вся эта сумма оформляется единым беспроцентным кредитом в 40,8 тыс. долларов «на собственное дело».
Перед американскими экономическими советниками Сейфа аль-Ислама поставлена задача разработать механизмы запуска крошечного частного сектора Ливии на полную мощь. В прошлом году в десять раз (с 50 млн до 5 млн динаров, то есть до 3,8 млн долларов) было снижено требование к минимальному иностранному капиталу — для того, чтобы он мог войти в страну по либеральному инвестиционному Закону №5, который дает иностранным и совместным предприятиям налоговые каникулы на пять лет и более. Одновременно в законодательстве по СП допустимая доля иностранного партнера поднята с 49 до 65%. Сняты таможенные платежи на более чем 3500 видов товаров и услуг. Отменено крайне осложнявшее любую хозяйственную деятельность требование в духе Третьей мировой теории — включать наемный персонал в бизнес-проект в качестве его совладельцев.
Вне всякого сомнения, нарастающая либерализация — итог действия экономических санкций, выключивших Ливию из мирового финансового рынка и лишивших ее доступа к мировому финансовому капиталу и новейшим западным технологиям практически во всех сферах. Изоляция страны, опирающейся только на нефть, смертельна. Теперь мастерство ливийского правительства должно заключаться только в одном — не настроить против себя национальный средний и крупный бизнес, которому грозит утрата доминирования в туризме, услугах, нефтянке, строительстве, медицине и в десятке других областей.
Ситуация осложняется еще и тем, что ливийцы в ходе большого социального эксперимента Каддафи отвыкли работать — обычный ливиец работает только по утрам и не более пяти дней в неделю.
При собственной безработице в 30% и очень высоких темпах рождаемости в Ливии находится более 2 млн рабочих из других стран, прежде всего из приграничных африканских: Египта, Нигера, Чада, Судана. Как полагается, мигранты из Центральной и Восточной Африки делают самую грязную и низкооплачиваемую работу, но их масса уже выглядит критической и способна в считанные десятилетия радикально изменить этнический и социальный состав Великой Джамахирии. Особенно если учесть, что для живущего по жестким исламским нормам населения Ливии их почти языческая культура — настоящий вызов. Европа прекрасно осознает стратегическую значимость Ливии для сдерживания и абсорбции нового великого переселения народов с юга на север, но возможности этого фильтра крайне ограничены.
Страна открывается миру — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Москва—Триполи
Официальное название: Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия (не путать с «джумхурия» — республика, в данном случае речь идет о «государстве масс»).
Континент: Северная Африка.
Столица: город Триполи (1,7 млн человек).
Язык: арабский.
Религия: ислам (90% — сунниты малякитского толка).
Площадь: 1,8 млн кв. км (90% — пустыня).
Население: 5,67 млн человек (перепись 2006 года).
Основные народы: арабы (90%), берберы (7,1%), бедуины (1,5%), пенджабцы (1%), цыгане-домари (0,6%), итальянцы (0,4%), сербы (0,4%), туареги (0,2%).
Государственный строй: государство масс.
Исторические регионы страны: Триполитания, Феззан, Киренаика.
Административное устройство: 22 муниципалитета.
Руководство: лидер революции Муаммар Каддафи, премьер-министр Аль-Багдади Аль-Махмуди (с марта 2006 г.).
Высший законодательный орган: Всеобщий народный конгресс (около 760 членов).
Высший исполнительный орган: Высший народный комитет (17 министров).
Низовые структуры: 468 местных народных конгрессов (каждый по 300 членов).
Политические партии: запрещены.
ВВП (ППС): 72,68 млрд долларов.
ВВП на душу населения: 12 300 долларов.
Нефтяная индустрия: контролируется Национальной нефтяной корпорацией (NOC).
Порты и гавани: Аль-Хумс, Бенгази, Дерна, Марса эль-Бурейя, Мисурата, Рас Лануф, Тобрук, Триполи, Зувара.
Официальный уровень безработицы: 30%.
Иностранная рабочая сила: свыше 2 млн человек.
Курс ливийского динара к доллару: 1,28:1.
Вооруженные силы: 76 тыс. (действующая армия), 40 тыс. (резервисты).
Бывшая итальянская колония, независимость получена 10 февраля 1947 года.
Протекторат Франции и Великобритании завершен 24 декабря 1951 года.
Революционный переворот состоялся 1 сентября 1969 года.
<<<