Свершилось. Наконец-то. Теперь страна семимильными шагами идет в светлое будущее. Мешавшие народу «хачики», «черные» и «носатые» больше не раздражают его тем, что «не соблюдают русскую культуру». Все счастливы – с 1 апреля иностранным гражданам запрещено работать в оптово-розничной торговле. Право «коренного» населения торговать помидорами закреплено законодательно.
А ведь никто не верил! Когда в октябре прошлого года, в разгар антигрузинской кампании, президент Путин вдруг неожиданно заговорил о том, что неплохо бы защитить «интересы коренного населения» на рынках, то все подумали, что это просто популистская фраза, что это предложение застрянет в недрах правительства, и все о нем тихо забудут… Но шло время, механизм все же зашевелился, и уже в 2006 года правительство выпустило постановление, которое запретило иностранцам работать продавцами в сфере розничной торговли. С 15 января 2007 года доля продавцов-мигрантов на оптово-розничных рынках была сокращена до 40%. И, наконец, с 1 апреля иностранные граждане не имеют права работать на рынках Российской Федерации. Всё – теперь или домой, или на стройку.
Таким образом, ушел в историю один из главных ксенофобских мифов новой России. Рынки больше не захвачены «хачиками», «черными» и «носатыми». Там больше не раздается неприятная чужая речь. Теперь, когда в выходной день семья Смирновых придет на рынок, громкий смех и неприятные нерусские физиономии не помешают их отдыху. Захватчиков больше нет. Русская земля очищена. «Коренное» население спасено.
Этот давний миф имеет те же корни, что и все ксенофобские предрассудки. На «чужого» всегда легче всего свалить собственные трудности и неудачи. Монотонная жизнь, полная тяжкого труда и каждодневной борьбы за существование, порождает подсознательный вопрос – «кто виноват, что все так плохо?» Признать виноватым самого себя трудно, потому что здесь вроде все в порядке – работаю, не ворую, живу как все. Может быть, виноват начальник? Да, он-то точно… Но не во всем… А вот кто виноват в том, что жизнь вообще какая-то такая… ну, то есть в принципе такая… что вот хоть ложись и помирай?.. Человек ищет ответ на этот вопрос и находит готовую, распространенную в обществе идеологию… «Чурка виноват, – говорит эта идеология, – чурка виноват во всем. Он счастлив, он смеется на каждом углу… он… он вообще… он насилует наших девушек, не по нашему себя ведет, не по нашему говорит».
И рынок был, как красная тряпка для быка. Здесь глаз ксенофоба отдыхал. Вон их сколько, этих «носатых»! Раз уж в овощном ряду все продавцы – «черные», то и вся Русская Земля уже стала черной. Кругом одни «хачи»! Даже на Крайнем Севере! Стоят, веселятся! Они мое счастье отобрали! Гады! У-у-у!
Предрассудок и миф считали доказанным фактом. Лозунг «очистки рынков» был одним из самых популярных среди националистов. Никого не интересовало, что реальные хозяева рынков не имеют национальности (хотя бандиты, «крышующие» торговые точки, часто разделяются по этническому признаку) и что раздражающие всех «чурки» – это, как правило, обыкновенные продавцы-гастарбайтеры. «Счастью» этих людей можно было позавидовать: встаешь в четыре утра, в шесть на рынке, весь день на ногах, торгуешь и на жаре, и на холоде, поздним вечером выпил – и спать. Но не в отдельной барской постели, а в комнате, в которой живут еще человек шесть. Колоссальное счастье. Полное благополучие.
Но миф был популярен, и для хитрого политика это был хороший повод для предвыборного популизма. И не важно, для себя ли Путин зарабатывал националистические очки или для всей властной элиты, – важно то, что закон подготовлен как раз на дальних подступах к выборам, в качестве артподготовки.
Хорошо, а, может быть, у запрета иностранной рабочей силы есть экономические основания? Может быть, наша оптово-розничная торговля действительно страдала под гнетом «хачиков», «черных» и «носатых»? Попробуем разобраться.
Во-первых, кого прежде всего касается закон? Поставщиков? Нет – они на рынке не работают. Привез – и свободен. Иди русских девушек насиловать и наркотой приторговывать. Тогда кого? Арендаторов торговых точек? Ну да, перерегистрировать торговое место с Мехмета Ибрагимовича Саидова на Ивана Петровича Кузнецова – очень трудно. Это вообще невозможно.
Остаются продавцы. Те самые продавцы, что работают с четырех утра до восьми вечера, что целый день мерзнут на холоде, негнущимися пальцами взвешивая нам огурцы? Те самые, что грабят российскую экономику, получая восемь-десять тысяч в месяц? Восемь-десять тысяч, пять из которых он отправит домой? Восемь-десять тысяч, из которых он еще заплатит за все недостачи?..
Во-вторых, какую пользу приносит нашей экономике этот закон? Теперь все прилавки займут фермеры? Ну что ж, может быть, крупные производители действительно смогут расширить свой бизнес за счет собственного сбыта. Только главные проблемы фермеров не в том, что на рынке работают иностранцы, а в том, что продукт поступает на рынок через несколько звеньев перекупщиков (любой национальности) и на старте цена просто смешная.
Впрочем, если на рынке будут работать фермеры (а точнее – наемные работники), то может это и легче. Ведь фермеры, жестоко эксплуатирующие собственных односельчан за копейки или бутылку водки, не понаслышке знают, что такое дешевая рабочая сила. И таким образом эксплуатация и на стадии производства, и на стадии сбыта будет в одних руках. А с точки зрения контроля, это всегда полезно.
Иначе говоря, в основе закона лежит популистское начало – сыграть на ксенофобском мифе. Единственная польза от этого решения в том, что теперь у «коренного» населения» появились дополнительные рабочие места. И теперь, конечно, коренные жители из провинции толпой побегут работать на рынки – и будут знать, что их право корячиться целыми днями за мизерную зарплату защищено. Закон не позволит «носатому» корячится вместе с ними.
Очевидно также, что вскоре после начала действия закона цены на рынках пойдут вверх: необходимость найма граждан России заставит хозяев торговых точек поднять заработную плату, а соответственно, и цены. Только интересно, кого теперь семья Смирновых будет винить в дорогих продуктах? Если «хачиков» и «носатых» уже убрали, то кто теперь виноват? Евреи и масоны?
Впрочем, непонятна непоследовательность правительства. Ведь еще не все «хачики», «черные» и «носатые» изгнаны с Русской Земли. Ведь есть еще кому раздражать «коренное» население и ущемлять его права. Конечно, рынок был лакмусовой бумажкой трудовой миграции, но ведь есть еще стройки и заводы… Представим себе такую сценку. Идет пьяный и злой коренной житель в магазин. А тут «чурка» в грязной спецовке зашел купить сарделек для строительной бригады. «Какже, ***, так?! – думает коренной житель. – Вроде, ***, убрали этих ***, а они, ***, еще ходят! Наврали, значит, по телеку! ***!» И глядишь, может и не за того проголосовать.
Так как же быть с миллионами гастарбайтеров, работающих на стройках и на заводах? Почему же здесь не защищается «коренное» население? Уж не потому ли, что тут затрагиваются большие деньги и большие интересы? Уж не потому ли, что это отлаженный механизм сверхприбыльной эксплуатации?
А так закон выходит ни то, ни сё. Ну да, вроде «коренные» жители теперь станут добрее и веселее, не будут раздражаться. Хотя ведь эти самые «хачики», «черные» и «носатые» иногда вылезают с стройплощадок, ходят работать на мрачные и жуткие заводы, их испуганные лица можно увидеть на улице. Поэтому, чтобы окончательно избавиться от носатой красной тряпки, можно пойти дальше: запретить иностранным гражданам выходить с территорий стройплощадок, из цехов заводов. Обязать компании везде поставить киоск «Western Union». Кормить их кое-как. А когда сдохнут – бетонировать в стене, чтобы коренному населению было теплее жить.
А иначе получается так же, как с призывом Сергея Иванова бойкотировать эстонские товары и не ездить отдыхать в эту страну, в связи с намерением правительства Эстонии демонтировать памятник Воину-Освободителю. Хороший призыв. Патриотичный. Только вот почему-то вице-премьер не призывают российскую элиту прекратить через подставные эстонские фирмы отмывать деньги. Эстония и Латвия, кто не знает, – большие стиральные машины, из которых чистое нефтяное и прочее белье идет на европейские счета. И заметьте: и с Воином отмывали, и без Воина успешно отмоют.
Но этого избирателю знать не нужно. Ему главное не раздражаться и в благодушном настроении поставить нужную галочку в избирательном бюллетене.
Российские власти отметили международный день дураков замечательной первоапрельской не-шуткой. Они начали зачистку розничных рынков, изгоняя оттуда продавцов с иностранными паспортами. Некоторые рынки в итоге закрылись вовсе, цены подскочили, а патриотически настроенные комментаторы призвали народ в очередной раз пережить временные трудности.
Ударила эта мера в основном по беднейшим слоям населения, которые у себя на родине зарабатывают не намного больше, чем полуголодные иммигранты из Центральной Азии и «гастарбайтеры» с Украины. Это в советские времена на колхозных рынках регулярно покупали в первую очередь люди обеспеченные, тяготившиеся очередями в государственных магазинах. Сейчас всё наоборот. Средний класс предпочитает сверкающие супермаркеты, пригородные торговые центры, куда можно подъехать на машине и загрузить под завязку багажник. Кто победнее – тащится на рынок. Если в результате очередной кампании цены там подскочат даже на короткое время, миллионы семей ощутят это на своей шкуре.
Однако какие это мелочи по сравнению с высокой политической дискуссией, занимающей умы политиков и интеллектуалов! Националисты говорят, что иностранцы воруют наши рабочие места, а политкорректные либералы возражают: нет, ничего подобного.
На самом деле вопрос сложнее. Удивительная особенность нашего отечества состоит в том, что самые дискутируемые вопросы – наименее изучаемые. Никто не собирается анализировать статистику (российскую или международную), проводить исследования или хотя бы оперировать конкретными фактами. Между тем объективные данные есть, причем вопрос изучается уже на протяжении длительного времени – в Европе, в США, даже в Африке.
Международные исследования действительно показывают, что увеличение числа мигрантов, готовых работать за гроши, позволяет предпринимателям сдерживать рост зарплаты – как для «коренного» населения, так и для самих приезжих рабочих. А вот на уровне безработицы миграция практически не отражается. Во-первых, занимая самые дешевые рабочие места на нижних «этажах» экономики, иммигранты как раз способствуют её росту, создавая для «коренного» населения рабочие места на более высоких этажах. Это проверенно экспериментально: массовый отток иностранцев почти всегда сопровождался не ростом, а снижением занятности для «местных». Если сейчас политика борьбы с «иностранцами» будет проведена последовательно и решительно, мы увидим это и в России. Во-вторых, рынок труда неоднороден. Тот факт, что у нас, с одной стороны, есть много безработных инженеров-оборонщиков, а с другой стороны, не хватает дворников, отнюдь не означает, что инженеры должны массово переквалифицироваться в дворники. Более того, массовая «оккупация» определенных профессий мигрантами свидетельствует о том, что при данном уровне зарплаты (а также социальной необеспеченности и риска) местные на эту работу не идут. Другое дело, если зарплату резко (в разы) увеличить, гарантировать социальную защищенность, например, уличных торговцев, защитить их от рэкета и поборов полиции. Добавим, что подобное обеспечение рабочих мест предполагает и выплату зарплаты «по-белому» или хотя бы «по-серому». А это, в свою очередь, предполагает уплату налогов. Иными словами, совершенно иной уровень расходов для работодателя, да и дополнительные заботы для государства. Но это как раз не входит ни в программу либералов, ни в список требований националистов.
Наконец, в силу перечисленных причин, мигранты в основном конкурируют на рынке труда не с «местными», а между собой. Кто-то, быть может, ещё помнит замечательный фильм начала 1970-х годов «Хлеб и шоколад», о приключениях двух итальянских «гастарбайтеров» в Швейцарии. Нанявшись на работу в ресторан, они обнаружили, что не могут соревноваться с официантом-турком. Денег ему платят совсем мало, а раскаленное блюдо он, не морщась, берет голыми руками. Сегодня турки, скорее всего, жалуются на молдаван и сомалийцев.
Разумеется, в отдельных конкретных случаях, «иностранец» может претендовать на то же место, что и коренной житель, вытесняя его за счет готовности продать свою рабочую силу дешевле. Но чем лучше рабочее место, тем это менее типично: мигрантам, претендующим на квалифицированный труд, нужны более или менее человеческие условия. А это ставит их как раз в неравное положение по сравнению с местными жителями. Переезжать на новое место, снимать квартиру, посылать деньги родным, оставшимся в дальнем городе – всё это дополнительная нагрузка, от которой, как правило, избавлены местные. Не говоря уже о всевозможных регистрациях, уличных взятках полиции и прочих радостях жизни, недоступных «коренным» москвичам или питерцам. Эти проблемы испытывают даже российские граждане, рискнувшие перебраться в «первопрестольную». Чего уж говорить о людях с узбекскими, казахскими, или, не дай бог, афганскими паспортами.
Уж, коль скоро речь пошла о столичных городах, то здесь «демпингуют» не «чужие», а «наши».
В общем, если нас беспокоит миграция как социальная проблема, говорить надо не о занятости, а о зарплате. Однако об этом почему-то националистические пропагандисты молчат. Причина проста: классовые интересы их спонсоров отнюдь не совпадают с интересами наемных рабочих. Иными словами, низкая зарплата «коренного населения» их вполне устраивает. Как, кстати, и роль, которую мигранты играют в экономике. Задача не в том, чтобы защитить рабочего «коренной национальности», а в том, чтобы поссорить его с таким же рабочим, только «инородного» происхождения.
Другой аргумент националистов (относящийся не столько даже к «иностранцам», но и к «россиянам» неправильного происхождения): они не знают нашего языка и культуры. «Как вы можете! – возмущаются либералы. – А как же мультикультурность? Как же толерантность?»
И опять обе стороны морочат нам голову. Язык учить надо, понимать местную культуру и приспосабливаться к ней необходимо. Не потому, что это требование националистов, а потому, что это выгодно самим мигрантам, повышает их шансы занять более приличные рабочие места, продвинуться по социальной лестнице. Киргиз, с трудом выговаривающий два слова по-русски, обречен быть дворником. И никакой политкорректный либерал не возьмет его к себе в офис начальником департамента. Но другой такой же киргиз с превосходным знанием языка Пушкина, безупречными манерами британского джентльмена и четким пониманием нашей деловой и политической культуры может претендовать на должность, занимаемую самим либеральным деятелем.
Опять получается, что и националисты, и либералы не заинтересованы в решении проблемы. Ведя горячую полемику друг с другом, они общими усилиями содействуют тому, чтобы социальная ситуация оставалась без изменений.
Если в России находятся мигранты, если демографическая ситуация страны в ближайшие годы, даже при самых оптимистических сценариях оставляет желать много лучшего, значит, надо создавать условия, чтобы «иностранцы» могли освоить язык и культуру большинства. В своих же интересах. И не надо демагогически рассуждать о том, что это ассимиляция, подавление национальных традиций и т.д. Лишние знания никогда никому не мешали. Знакомство с русской культурой не мешает сохранять и обогащать собственную. Появляется свобода выбора. А кстати, разве приток людей из чужой культуры не способствует развитию нашей? Между нами говоря, Пушкин и Лермонтов – тоже потомки «мигрантов» (эфиопского и шотландского происхождения соответственно). В современной английской литературе лучшую прозу сочиняют индусы и нигерийцы, по-французски арабы пишут гораздо изящнее, нежели потомки древних галлов, которые всё больше коверкают родной язык на американский лад.
Однако просвещение тоже забота государства. Надо тратить деньги на культурную адаптацию мигрантов. Можно, конечно, этого не делать. Только в итоге мы получим миграцию менее экономически и социально эффективную. Количество мигрантов от этого не уменьшится. Понизится лишь «качество» их рабочей силы.
Из всего сказанного следует, что регулировать иммиграцию необходимо. Нужно вкладывать средства в мигрантов, создавать им условия социальной и культурной адаптации. Для того чтобы люди жили и работали в человеческих условиях, необходимо осуществлять государственные программы. Но бюджет не резиновый. Люди, приезжающие в страну легально, в соответствии с её законами, должны иметь определенные шансы на интеграцию в общество, гарантированные теми же законами. Они, так же, как и коренное население, должны быть защищены от «социального демпинга».
Когда немецкий левый политик Оскар Лафонтен упомянул об этом в одной из своих речей, на него обрушился град обвинений со стороны либеральной общественности. Но причина истерики не в вопросе об отношении к миграции, а об отношении к рынку. Ведь «свободный рынок», наводненный полуголодными людьми, трудящимися за копейки, устраивает многих. Не случайно и в Западной Европе, и у нас рост ксенофобии совпадает с рыночными реформами. Отказ от социального регулирования предполагает войну всех против всех.
Единственное, что могут в этих условиях предложить нам национально-озабоченные мудрецы, это более жесткие, более репрессивные законы. Тем более что в России законодательное регулирование труда иностранцев вообще не на высоте. В любом европейском государстве законодательная база куда более разработана. Но драконовские законы не решат проблему. Оборотная сторона жестких законов – неисполнение. Московские правила регистрации не помешали населению мегаполиса расти совершенно беспрецедентными для современной Европы темпами. То же будет и в масштабах всей страны.
Поскольку исполнение закона всё равно невозможно, в силу объективных демографических и экономических причин, единственным следствием ужесточения законодательства становятся массовые его нарушения. И не надо жаловаться на коррупцию в полиции. Это не причина, а следствие. Чем менее реально исполнение закона, чем больше нарушений, чем более они неизбежны, тем больше и взяток. Коррупция лишь заполняет разрыв между официальными нормами и реальностью, которая ничего общего с этими нормами не имеет и иметь не будет, поскольку сами нормы абсурдны и противоестественны. Требовать более жестких законов, ссылаясь на неисполнение уже действующих, равнозначно требованию увеличить среднюю сумму взяток, собираемых ежегодно работниками правоохранительных органов.
Если мы хотим ограничить и регулировать миграцию (в интересах как «коренных» жителей России, так и самих приезжих), законы должны быть не более жесткими, а, наоборот, более мягкими, и потому реально выполнимыми. Нормы должны быть прозрачными и четкими. А политика честной и демократической.
Автор - руководитель Института глобализации и социальных движений. Cпециально для "Евразийского Дома"
// Внутренняя трудовая миграция в России сокращается
На круглом столе Общественной палаты, посвященном внутренней трудовой миграции в России, эксперты вчера сообщили о заметном снижении мобильности трудовых ресурсов – не менее чем в полтора раза с 1994 года. По их мнению, ресурсы внутренней миграции почти исчерпаны, в том числе за счет притока населения в Центральную Россию в последние 15 лет.
Как заявила на заседании круглого стола руководитель лаборатории миграции населения Института народохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН Жанна Зайончковская, уровень трудовой миграции граждан в России заметно сокращается: с 1994 года она уменьшилась в полтора раза. Данные об уровне миграции (см. график) указывают на то, что общее улучшение экономической ситуации при сохранении дифференциации условий в регионах снижает, а не повышает трудовую мобильность.
Эти данные согласуются с оценками Росстата: в 1989 году миграционный оборот в РСФСР насчитывал 4,7 млн человек, в 2005 году количество переезжающих на постоянное место жительства из одного региона в другой (без учета мигрантов, зарегистрированных по месту пребывания) сократилось до 1,9 млн человек. "В этом снижении есть определенная доля недоучета, но сейчас действительно масштабы сокращения миграционной мобильности велики и имеют тенденцию к снижению",– отметил старший научный сотрудник Института демографии ВШЭ Никита Мкртчян.
По мнению экспертов, рост миграции характерен только для динамично развивающихся центров – Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Белгородской, Тюменской областей. Впрочем, статистика его учитывает плохо – госпожа Зайончковская указала на то, что, согласно данным Росстата, прирост числа мигрантов из остальной России в Москву сохраняется на уровне 100 тыс. в год, то есть 1 млн человек в течение десяти лет.
Поток трудовых мигрантов в менее благополучные регионы, напротив, сокращается. Например, на Дальнем Востоке, согласно исследованию ИНП РАН, только за период с начала 90-х годов до 2001 года миграция сократилась в три с половиной раза, а желающих уехать в соседние регионы вдвое больше, чем в среднем по России. "Такое желание выражают там и работающие, и неработающие, и богатые, и бедные",– отметила госпожа Зайончковская.
Происходящее вызывает беспокойство экономистов, но пока нет ни внятных объяснений происходящего, ни точных цифр (из-за трудностей с учетом нерегистрирующихся граждан), ни конкретных рекомендаций по исправлению ситуации. "На пути внутренней миграции сохраняются барьеры. Дорогое жилье, транспорт, сложности с оформлением регистрации",– констатирует Никита Мкртчян. Участники обсуждения отмечали также, что уровень благ в крупных городах недостаточен для обеспечения трудовой миграции в России. К тому же по привлекательности для мигрантов с Центральной Россией не может конкурировать никакой другой регион. Это привело к тому, что все "ресурсы собрал в себя Центральный округ" и резервы внутренней миграции оказались исчерпаны. Поэтому, хотя внутреннюю миграцию считают важным фактором исправления региональных перекосов на рынке труда, в России на сегодняшний день исправить ситуацию с ее помощью невозможно.
А цифирки он не приводит, случайно? Откуда дровишки?
>Международные исследования действительно показывают, что увеличение числа мигрантов, готовых работать за гроши, позволяет предпринимателям сдерживать рост зарплаты – как для «коренного» населения, так и для самих приезжих рабочих. А вот на уровне безработицы миграция практически не отражается. Во-первых, занимая самые дешевые рабочие места на нижних «этажах» экономики, иммигранты как раз способствуют её росту, создавая для «коренного» населения рабочие места на более высоких этажах. Это проверенно экспериментально: массовый отток иностранцев почти всегда сопровождался не ростом, а снижением занятности для «местных».
Я вот об этом отрывке. Я думаю, серьезный отток эмигрантов из страны, раскрывшей двери для массового въезда иностранцев, возможен только при серьезном ухудшении экономической или политической конъюнктуры (кризис экономики страны - хозяйки, угроза внутреннего или внешнего военного конфликта). Соответственно, отток эмигрантов - лишь одно из следствий внутренних проблем страны, а не ПРИЧИНА уменьшения рабочих мест.
Я считаю, что массовая эмиграция - типичное щтрейхбрекрство и осуществляется крупным капиталом исключительно в собственных интересах.
